Лансделл Генри
Семиречье

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: "Восточное Обозрѣніе", No 8, 1885.

   

РУССКАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗІЯ.

(Изъ писемъ Генри Лансделля).

Семирѣчье.

Пространство Семирѣчья.-- Геологическая гипотеза Гумбольдта объ озерахъ Балхашѣ и Алакулѣ. Жгучій вѣтеръ "эбе".-- Населеніе Семирѣчья: казаки, крестьяне и туземцы.-- Копалъ.-- Городъ Вѣрный, жители его и условія его экономическаго развитія.-- О раздачѣ книгъ свящ. писанія жителямъ Вѣрнаго и туземцамъ Семирѣчья.

   Пространство Семирѣченской области равно по величинѣ Бельгіи, съ прибавленіемъ всѣхъ англійскихъ владѣній въ Европѣ, и вмѣщаетъ въ себѣ горы, пустыни и степи. Въ восточной части области находятся богатыя равнины съ плодороднымъ черноземомъ и горныя лѣсистыя ущелья, но самая замѣчательная ея часть -- это южная гористая страна отроговъ Тянь-шаня, который послѣ Гималаи имѣетъ нѣсколько высочайшихъ въ мірѣ вершинъ. Черезъ эту область лежалъ мой путь съ сѣвера на югъ и я выѣхалъ изъ Сергіоноля, самаго сѣвернаго пункта. Вторая станція на нашемъ пути изъ Сергіополя имѣла геологическій интересъ: она находилась въ мѣстности, которая, по мнѣнію нѣкоторыхъ географовъ, представляетъ высохшее русло водъ, соединявшихъ нѣкогда теперешнія озера Балхашъ и Алакуль. Менѣе чѣмъ въ пятидесяти миляхъ къ востоку находится прежде мало извѣстное озеро Алакуль, которое Гумбольдтъ ошибочно считалъ центромъ подземныхъ силъ Средней Азіи, тогда какъ я съ вершины холма на слѣдующей станціи увидѣлъ на разстояніи двадцати миль воды Балхаша; пространство же между обоими озерами состоитъ изъ высохшихъ и мѣстами солончаковыхъ руслъ и песчаныхъ волнообразныхъ возвышенностей. Другая естественная особенность этой мѣстности есть такъ называемый "эбе" -- вѣтеръ; онъ поднимаетъ песокъ и иногда съ такою силою, что опрокидываетъ и засыпаетъ одинокихъ путниковъ. Не знаю, довелось ли намъ испытать его дуновеніе; но когда мы ѣхали по этой мѣстности, намъ дулъ въ тарантасъ сухой, горячій вѣтеръ, подобнаго которому я никогда еще не испытывалъ. Моя обыкновенная одежда была слишкомъ тепла, и я охотно бы поднялъ занавѣску тарантаса и опустилъ бы заметъ, но тучи спустились и вѣтеръ такъ поднялъ песокъ, что я въ наступившей темнотѣ съ удивленіемъ ожидалъ, что будетъ. На другой день рано утромъ въ Лепсинскѣ вѣтеръ несъ тучи песку съ такою силою, какъ я никогда еще не видалъ; и пока мы прошли нѣсколько шаговъ отъ тарантаса до станціи, намъ не только засыпало песчаною пылью лицо ротъ и глаза, но покрыло насъ пескомъ до такой степени, какъ будто мы въ немъ катались. Къ юго-востоку отъ станціи Лепсинской есть поселеніе того же имени, жители котораго переселенцы; ихъ въ Семирѣчьѣ три вида: казаки, русскіе крестьяне и туземцы. Поселенія эти устроивались переселенцами по мѣрѣ движенія русскихъ войскъ отъ Семипалатинска до Сергіополя, затѣмъ около Копала и далѣе на югъ по восточному берегу озера Иссыкъ-Куля. Ежегодный наплывъ новыхъ переселенцевъ часто затруднялъ мѣстное начальство въ отводѣ имъ особой земли въ пользованіе, и въ позднѣйшее время предположено было посылать переселенцевъ далѣе на югъ въ богатыя долины Тянь-шаня. О числѣ переселенцевъ можно судить по слѣдующему факту: со времени образованія Туркестанскаго округа въ 1867 году число русскаго населенія возросло съ 30,000 человѣкъ на 20 селеній до 45,089 душъ на 65 поселеній. Изъ этихъ послѣднихъ большинство принадлежитъ казакамъ, образующимъ войска области: они населяютъ, военные посты, или станціи, и обыкновенно на столько же бѣдны, на сколько богаты, сравнительно, крестьяне. Крестьяне, по переселеніи изъ Россіи, надѣлялись даромъ землей съ освобожденіемъ отъ податей и военной повинности на 15 лѣтъ. Они скоро привыкли къ новой обстановкѣ и посреди роскошныхъ лѣсовъ построили свои хутора. Между прочимъ, они беззаботно вырубали лѣсъ и вслѣдствіе этого страдаютъ теперь отъ очень суровыхъ зимъ и случайныхъ неурожаевъ хлѣба. Другое серьезное неудобство для нихъ состоитъ въ постоянныхъ ссорахъ и препирательствахъ съ кочевниками изъ-за земли и поды, и мѣстнымъ властямъ стоило много хлопотъ поддерживать между ними миръ. Въ настоящее время администрація старалась убѣдить этихъ крестьянъ войдти въ казачье сословіе съ цѣлію увеличить войска области и предлагала имъ нѣкоторыя привиллегіи, но почти безуспѣшно, такъ какъ желающихъ было мало. Третій видъ переселенцевъ въ Семирѣчье, состоитъ изъ туземцевъ сосѣднихъ странъ и ханствъ, которые, сознавая большую безопасность жизни и собственности, равно какъ неся меньшія подати, предпочли подданство правительству Царя передъ владычествомъ своихъ азіатскихъ правителей. Таранчи, живущіе по сосѣдству въ Сарканѣ представляютъ значительный примѣръ въ этомъ отношеніи. Во время междоусобныхъ войнъ въ Кульджинскомъ округѣ, въ 1867 году, многочисленныя партіи таранчей перешли русскую границу, ища защиты; правительство дало имъ землю, какъ и своимъ переселенцамъ; каждая семья получила земледѣльческія орудія, сѣмена и деньгами около 60 рублей. Такимъ образомъ благодаря своей полукитайской настойчивости и хорошимъ пріемамъ по земледѣлію, они довели свои поселенія до большаго благоденствія. Изъ нихъ восемьсотъ человѣкъ въ скоромъ времени перешли въ православіе, не потому, чтобы они понимали новую вѣру, по потому, что ихъ окрестили. Въ Вѣрномъ образовалось общество подъ названіемъ "православнаго христіанскаго братства", и на средства его былъ посланъ въ Сарканъ, въ качествѣ школьнаго учителя, священникъ. Въ Вѣрномъ братство открыло также школу для дѣтей калмыковъ, изъ которыхъ многіе проживаютъ въ городѣ; но школа эта вскорѣ была закрыта, и во время моего проѣзда черезъ Вѣрный это братство, какъ я полагаю, было не болѣе какъ хорошо придуманное учрежденіе лишь на бумагѣ.
   Многія изъ поселеній Семирѣчья расположены въ предгорьяхъ Дзюпгарскаго или сѣвернаго Алатаускаго хребта, къ которому мы приблизились на пикетѣ Абакумовскомъ. Горы эти представляютъ видъ снѣжныхъ вершинъ на пространствѣ болѣе 130 миль и съ сѣверной стороны могутъ быть приняты за первую ступень въ серіи подъемовъ къ возвышенностямъ Средней Азіи. Средняя высота этого хребта можетъ считаться въ 6000 фут., отдѣльныя же пики достигаютъ 12,000 футъ и болѣе; горы эти имѣютъ много проходовъ.
   Оставивъ Абакумовскую станцію, мы стали подыматься на Гасфордскій перевалъ, напомнившій мнѣ Скалистыя горы и приведшій насъ на Арасанъ. Тамъ имѣются горячіе сѣрные ключи, охотно посѣщаемые лѣтомъ. Это мѣсто мы проѣзжали ночью и къ восходу солнца спустились съ высоты 3900 футовъ къ городу Копалу. Городъ этотъ, основанный въ 1846 году, былъ сперва главнымъ городомъ области и имѣетъ 5000 жителей; въ немъ 2 школы, 2 церкви и татарская мечеть; но въ настоящее время онъ пришелъ въ упадокъ, и именно съ тѣхъ поръ, какъ торговля, производившаяся сначала въ степи, была перенесена въ Вѣрный. Дѣла не позволили мнѣ остаться здѣсь долѣе, такъ какъ мы спѣшили. Нашъ путь лежалъ по высокой травѣ, украшенной мальвою; здѣсь же мы впервые встрѣтили верблюжій караванъ и вообще съ каждымъ шагомъ признаки жилья становились замѣтнѣе. Въ самомъ дѣлѣ, съ тѣхъ поръ какъ мы вступили въ область, мы не видали ни одной попутной деревеньки, пока не пріѣхали въ выселокъ Карабулакскій; въ этомъ поселеніи находится церковь, поля кругомъ воздѣланы и оно напоминаетъ любую придорожную деревню Сибири; проѣзжая среди безлюдныхъ горъ, мы поднялись на 4500 футовъ абсолютной высоты и затѣмъ достигли до Алтынъ-Эмеля, гдѣ холодъ былъ такъ силенъ, что принудилъ меня, не смотря на сюртукъ и шерстяной пледъ, выйдти изъ тарантаса и бѣжать.
   Съ Алтынъ-Эмеля мы должны были свернуть въ Кульджу. Отославъ впередъ нашу повозку съ книгами съ почтовымъ ямщикомъ, мы устремились въ Илійскую долину и прибыли въ городъ Вѣрный, расположенный въ Плійской низменности, сдѣлавъ отъ Сергіополя болѣе 500 миль и около 3000 миль отъ Петербурга. Согласно неопубликованнымъ статистическимъ свѣдѣніямъ, которыми я пользовался, оказывается, что въ Вѣрномъ около 15,000 жителей, а включая войска, то 18,423, между которыми сильно преобладаетъ мужской полъ; въ 1871 году здѣсь приходилось на 100 мужчинъ только 54 женщины; замѣчательно также и то, что народонаселеніе весьма разнообразно. Мнѣ кажется, ни въ одномъ общественномъ саду мнѣ не приходилось встрѣчать такого разнообразія лицъ. Преобладаютъ, все-таки, русскіе казаки, потомъ малороссы, затѣмъ вновь поселившіеся, между которыми встрѣчаются чуваши, мордва, черемисы и другія народности съ Волги. Кромѣ того, здѣсь живутъ сарты изъ разныхъ городовъ Туркестана, киргизы, принявшіе полуосѣдлый образъ жизни; затѣмъ калмыки, дунгане и таранчи, пришедшіе сюда послѣ китайскаго погрома въ 1864 году и, наконецъ, евреи-торговцы и cheren (чэры?). На скотномъ рынкѣ я узнавалъ цѣны на различныхъ животныхъ. За верблюда просили отъ 50 до 60 руб., лошади продаются за цѣну отъ 35 до 100 руб. Бараны стоятъ отъ 3 р. 50 к. до 5 руб., четырехълѣтняя корова -- 12 руб.; коза до 3 руб. Я слышалъ, что мясо стоитъ отъ 3 до 5 коп. за фунтъ, телятина отъ 12 до 15 к. Цыплята по 15 коп. за штуку, а утки до 50 к. за пару. Для меня болѣе соблазнительны были прелестные арбузы (нѣкоторые вѣсятъ фунтовъ 30), цѣною по одной пенни (2 1/2 коп.) за штуку. Виноградъ разведенъ здѣсь русскими; мелкіе, но превосходные персики стоятъ по копейки штука; когда я вечеромъ сѣлъ писать, то съѣлъ ихъ такъ много, что встревожилъ, хотя и напрасно, моего спутника Mr. Sérier.
   Въ силу благопріятнаго положенія города Вѣрнаго, его торговля развивается прекрасно. Въ прежнія времена проходящіе каравана не останавливались здѣсь, но теперь они доставляютъ иные товары сюда, а другіе принимаются ими здѣсь. Тутъ же существуютъ мѣста, гдѣ ежегодно происходитъ значительная торговля рогатымъ скотомъ, который покупается у киргизовъ и доставляется не только въ Кульджу и Ташкентъ, но и въ Петропавловскъ, находящійся на разстояніи болѣе 800 миль. Во время нашего пребыванія въ Вѣрномъ, одинъ изъ крупныхъ чайныхъ торговцевъ города, съ которымъ я познакомился, пожелалъ распространить книги св. писанія и купилъ ихъ на 50 руб., ручаясь продавать ихъ по цѣпамъ каталога. Книги эти прекрасно могли служить для русскихъ, а для киргизъ у меня осталось только нѣсколько экземпляровъ Новаго Завѣта. Я поспѣшилъ отыскать ихъ, хотя мнѣ и сказали, что переводъ сдѣланъ не на чистомъ киргизскомъ языкѣ, а что въ немъ попадается множество татарскихъ словъ, причиною чего, по всей вѣроятности, было то, что первый переводъ былъ сдѣланъ въ Константинополѣ, потомъ передѣланъ для татаръ, живущихъ около Каспійскаго моря, и наконецъ, лѣтъ 60 тому назадъ, приспособленъ къ правописанію и нарѣчію оренбургскихъ киргизовъ. Я не слыхалъ ни объ одной книгѣ, когда либо написанной на чистомъ киргизскомъ языкѣ, и мнѣ говорили, что переводъ книгъ св. писанія и самой простой изъ брошюръ былъ бы весьма оцѣненъ кара -- киргизами, которыхъ, какъ мнѣ сообщили, около четверти милліона. Я не говорю уже о киргизахъ -- казакахъ, число которыхъ простирается до полутора милліона, равно какъ и о тараичахъ и шингардахъ, считаемыхъ десятками, если не сотнями тысячъ, и изъ коихъ 4 или 5 тысячъ приходятъ ежегодно работать въ Семирѣчье. Въ Вѣрномъ окончилось мое путешествіе по восточнымъ областямъ русской Средней Азіи и оставивъ городъ, я вскорѣ въѣхалъ въ Туркестанское генералъ-губернаторство.

"Восточное Обозрѣніе", No 8, 1885

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru