Ла-Порт Жозеф
Всемирный путешествователь, или Познание Стараго и Новаго света... Том семнадцатый

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Le voyageur françois, ou la connoissance de l`ancien et du nouveau monde.
    Перевод Якова Булгакова.
    Письма 209--220: Англія.

   

ВСЕМИРНЫЙ
ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ,
или
ПОЗНАНІЕ
СТАРАГО и НОВАГО СВѢТА,
то есть:

ОПИСАНІЕ
всѣхъ по сіе время извѣстныхъ земель въ четырехъ частяхъ свѣта,
содержащее:
каждыя страны краткую исторію, положеніе, города, рѣки, горы, правленіе, законы, военную силу, доходы вѣру, ея жителей, нравы, обычаи, обряды, науки, художествы, рукодѣлія, торговлю, одежду, обхожденіе, народныя увеселенія, доможитіе, произрастенія, отмѣнныхъ животныхъ, звѣрей, птицъ, и рыбъ, древности, знатныя зданіи, всякія особливости примѣчанія достойныя, и пр.

изданное
Господиномъ Аббатомъ де да Портъ,

и
на Россійскій языкъ
переведенное съ Французскаго.

Печатано иждивеніемъ Ивана Глазунова.

ТОМЪ СЕДЬМЫЙНАДЕСЯТЬ.

Изданіе третіе.
Въ Санктпетербургъ,
Съ дозволенія Ценсуры печатано у I. К. Шнора
1801 года.

   

ОГЛАВЛЕНІЕ

Писемъ содержащихся въ семъ Седьмомъ-надесять Томѣ.

   209. Продолженіе Англіи.
   210. Продолженіе.
   211. Продолженіе.
   212. Продолженіе.
   213. Продолженіе.
   214. Продолженіе
   215. Продолженіе.
   216. Продолженіе.
   217. Продолженіе.
   218. Продолженіе.
   219. Продолженіе.
   220. Продолженіе.

ВСЕМИРНЫЙ ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ.

ПИСЬМО ССІХ.

Англія.

   Въ Лондонъ мы въѣхали чрезъ Вестминстерскую часть, и я нанялъ въ сосѣдствѣ Парка Сен-Жемса, жилище состоящее въ трехъ не большихъ покояхъ, убранныхъ слегка по обычаю земли, за гинею на недѣлю; ибо наемъ здѣсь тѣмъ дороже, что нигдѣ податей нѣтъ столь тягостныхъ на домы, какъ въ Лондонѣ. Подлѣ меня живетъ человѣкъ похожій на философа, довольно зрѣлыхъ лѣтъ, но холостой. Дѣдъ его былъ изъ числа изгнанниковъ, коихъ Нантской указъ разсыпалъ по лицу земли, лишивъ отечества, которое они любили, и которому служили яко добрые граждане. Сосѣдъ мой, пробывъ долгое время. въ селеніяхъ, провождаетъ въ Лондонѣ жизнь съ небольшимъ доходомъ, нажитымъ съ помощію бережливости, и знаетъ только одно имя Француза, часто въ малолѣтствѣ ему повторенное съ слезами изъ сердца изтекающими, и въ нещастныхъ родахъ переходящими отъ отца до правнуковъ. Господинъ Броссіеръ, такъ онъ называется, въ шестьдесятъ лѣтъ пользуется веселымъ духомъ молодости, яко плодомъ жизни препровожденной съ умѣренностію во всѣхъ утѣхахъ, безъ страстей, безъ гоненія вѣры и безъ фанатизма сектъ. Нѣкоторое сходство во нравахъ, и можетъ быть потому что я Французъ, ибо онъ себѣ за честь то ставитъ, произвело между нами съ перваго дня совершенную дружбу. "Я хочу, сказалъ онъ мнѣ, быть вашимъ проводникомъ и совѣтникомъ въ такой землѣ, гдѣ вы никого незнаете."
   Осматривать Лондонъ начали мы лучшими мѣстами нашего сосѣдства. Предмѣтъ прежде другихъ привлекшій мое вниманіе былъ Вестминстерское игуменство. Встарину составляло оно Бенедиктинской монастырь, около котораго населился городъ,. учинившійся частію нынѣшней столицы. Едуардъ, прозванной исповѣдникомъ, соорудилъ въ немъ, въ одиннатцатомъ вѣку, первой дворецъ Аглинскихъ Королей. Вилгелмъ Рыжій, распространилъ оной и построилъ большую залу, которая, съ помощію починокъ учиненныхъ Ришардомъ II. стоитъ и по нынѣ на томъ же мѣстѣ. Сія зала есть превеликой долгой четвероугольникъ: сводъ ея деревянной и-наполненной Готическою штукатурою, опанеленъ нѣкоторымъ Ирландскимъ деревомъ, къ коему ни пыль, ни паутины, какъ увѣряютъ, никогда не пристаютъ: по крайней мѣрѣ я оныхъ не примѣтилъ, хотя стѣны ими покрыты. Судебныя палаты, до тринатцатаго вѣка повсюду слѣдовавши за Государемъ, учинены не подвижными и поселены въ сей залѣ Генрихомъ III.
   Вдѣлано примѣчаніе, яко о вещи необыкновенной, что была она театромъ произшествій совершенно между собою противныхъ. Она есть первое мѣсто, гдѣ Аглинскіе Короли садятся на престолъ: съ него Ришардъ II. былъ сверженъ. Многіе изъ Королей давали въ ней пиры наивеличайшимъ Государямъ Европы; Генрихъ III. кормилъ въ ней шесть тысячъ нищихъ, и претворилъ ее въ больницу. Во время держанія въ ней Парламентскихъ засѣданій, случилось наводненіе, и по ней ѣздили въ лодкахъ; въ сей самой залѣ, Парламентъ едва не сгорѣлъ, или едва не былъ взброшенъ на воздухъ, во время пороховаго заговора. Во дни коронованія, въѣзжаетъ въ нее вооруженной человѣкъ, бросаетъ на полъ перчатку, и вызываетъ, не осмѣлится ли кто споришь о правѣ новаго Государя. Женщина, одѣтая прелюбодѣйницею, въѣхала въ нее верхомъ, когда Едуардъ II. давалъ пиръ своему двору, ѣздила. около столовъ, бросила передъ Короля писмъ, обвиняющее его въ несправедливостяхъ и мучительствахъ,-- оборотила лошадь, поздравила собраніе и уѣхала. Едуарду втолковали, что прислана она съ неба. Агличане желая Королю вдѣлать сильное поученіе, выдумали, сказываютъ сей странной способъ, котораго, по мнѣнію ихъ, наша Орлеанская дѣвица есть только подраженіе.
   Вестминстерской дворецъ былъ жилищемъ Королей Великобританскихъ начиная отъ Едуарда исповѣдника, даже до Генриха VIII. котораго пожаръ изъ него выгналъ. Все сгорѣло выключая покой, гдѣ собирался Парламентъ, и залы, гдѣ отправляютъ всѣ обряды. Вотъ что чрезвычайнаго произходитъ при обрядѣ коронаціи.
   Король приѣзжаетъ и садится на приуготовленномъ для него Престолѣ. Приносятъ три меча, и кладутъ передъ нимъ на столѣ. Первой называемой Куртана или Тупоносой, принадлежавшій см: Едуарду, почитается за знакъ милосердія. Второй представляетъ мечь правосудія. Третій, опредѣленной для приношеній, тотчасъ выкупается за нѣкоторое число золотыхъ монетъ. Носится онъ обнаженной передъ Королемъ и служитъ знакомъ его власти. Сіи мечи, равно какъ и корона, которая также принадлежала св. Едуарду, Королевской жезлъ, перстень, два скипетра и шаръ суть украшеніи сего торжества. Перстень значитъ, что новой Государь долженъ быть супругъ Государства и отецъ народа; шаръ показываетъ Королевство, во владѣніе котораго онъ вступаетъ; два скипетра означаютъ двѣ власти, духовную и мирскую. На одномъ здѣланъ крестъ, знаменующій защитителя и верховную главу Агликанской церкви; на другомъ голубь, изъявляющій милосердное правленіе. Сосудъ и подносъ суть священное служительскіе знаки, для показанія, что повелитель Великобританіи есть также ея первосвященникъ. Агличане, какъ и Французы, имѣютъ святую бутылку, которая почитается чудотворно принесенною св. Томасомъ Канторберскимъ, какъ наша была принесена голубемъ. Вы знаете, что имя бутылки (ampoule) дается не большей склянкѣ, въ которой сберегается священный елей, служащій для помазанія Королей.
   Когда Его Величество, изъ большой залы идетъ въ Вестминстерскую церковь, гдѣ отправляется коронація, Бароны, пяти Портовъ несутъ надъ нимъ балдахинъ. Сіе имя предоставлено депутатамъ приморскихъ городовъ, наиболѣе подверженныхъ нападеніямъ отъ Французовъ, и по сей причинѣ, весьма дворомъ уважаемыхъ. Встарину оные города на своемъ иждивеній чинили вооруженіи для защиты Королевства; почему и заслужили различныя отличности. Депутаты ихъ имѣютъ честь въ сей день обѣдать въ одно время и въ одной залѣ съ Королемъ.
   Прибывъ на средину церкви, Король садится въ бархатныя креслы. Канторберской Архіепископъ приближается къ мѣсту, гдѣ сидятъ Перы, и троекратно спрашиваетъ во весь голосъ у всѣхъ присутствующихъ, согласны ли они принять за Государя такого то? Отвѣтъ при всякомъ вопросѣ есть всеобщее восклицаніе радости и согласія. Король потомъ встаетъ, подходитъ къ престолу, и читаетъ стоя обыкновенную присягу. "Обѣщайте, говоритъ ему Архіепископъ, и клянитесь править народомъ сего Аглинскаго Королевства и землями отъ него зависящими, въ силу принятыхъ законовъ, и установленій Парламента. Монархъ отвѣчаетъ: обѣщаю и клянусь. Архіепископъ прибавляетъ; будете ли вы стараться о подкрѣпленіи истиннаго Евангельскаго исповѣданія, и исправленной Протестантской вѣры, какъ она нынѣ установлена? Сохраните ли вы Епископамъ и духовенству сего Королевства и церквамъ порученнымъ ихъ попеченію, всѣ правы и преимуществъ! кои имъ принадлежатъ и принадлежать будутъ? Король отвѣчаетъ: обѣщаю, Тогда положа руку на Евангеліе, произносить онъ слѣдующую клятву: "Клянусь наблюдать и исполнить все мною обѣщанное, Послѣ чего идетъ и садится на тронѣ, гдѣ его коронуютъ въ присутствіи Перовъ, депутатовъ нижней палаты и великаго множества зрителей."
   Архіепископъ Канторберской, съ прислуженіемъ одного или двухъ Епископовъ, снимаетъ съ Короля шапку, плащъ, и кафтанъ, наливаетъ въ золотую ложку елей изъ свитой бутылки , и помазуетъ ему по обыкновенію руки, рамёна, плеча, грудь и голову. Потомъ даютъ ему сапожки, полотняныя перчатки, комжу, столю, далматику, и поясъ, то есть Епископское одѣяніе. Въ то же время первосвященникъ беретъ, съ престола скипетръ, на которомъ придѣланъ крестъ, и отдаетъ его Королю, говоря: "прими сей знакъ верьховной власти; употребляй сей жезлъ добродѣтели для управленія народа съ правосудіемъ. Защищай церковь, Богомъ поручаемую твоей стражѣ; наказывай злыхъ, и покровительствуй добрымъ, Король принимаетъ скипетръ правою рукою; потомъ подаютъ ему скипетръ съ голубемъ, и онъ беретъ его въ лѣвую. Послѣ Архіепископъ приноситъ съ престола корону св. Едуарда, и прочитавъ нѣсколько молитвъ, не становясь однако на колѣни, кладетъ ее на голову Королю, говоря: да увѣнчаетъ тебя вѣчный діадемою правосудія и славы, Тогда слышно всеобщее восклицаніе; церковь наполняется крикомъ, да здравствуетъ Король, съ музыкою, колокольнымъ звономъ и пушечною пальбою. Въ сіе самое время подносится шаръ, два скипетра и перстень и послѣдней надѣваетъ на перстъ Монарха самъ Архіепископъ.
   Его Величество садится на тропъ выше прежняго, на которомъ духовные и свѣтскіе Перы чинятъ ему присягу, цѣлуютъ его въ лѣвую щоку, и дотрогиваются рукою до короны въ знакъ, что готовы ее защищать, не щадя своей жизни. Во время сего обряда, великой казначей дворцовой бросаетъ на всѣ стороны серебреныя медали съ Королевскимъ портретомъ. Послѣ сего ведутъ Короля въ часовню св. Едуарда, гдѣ онъ передѣвается, входитъ въ большую залу, и присутствуетъ на Королевскомъ пиру. На семъ то угощеніи, между первою и второю перемѣною, чинится вызовъ, о которомъ говорилъ я выше. Послѣ онаго геролдъ провозвѣщаетъ вновь Государемъ Великобританіи у коронованнаго Князя.
   Перы Королевства и великіе коронные урядники, каждой по своему чину и достоинству, присутствуютъ на всѣхъ сихъ обрядахъ. Представляется на оныхъ также Герцогъ Нормандіи и Герцогъ Аквитаніи, въ память стариннаго Британскаго владѣнія сими двумя областями. За нѣсколько дней до коронаціи держится засѣданіе, въ которомъ рѣшатъ требованіи особъ, отправляющихъ при ней какую либо должность. Владѣлецъ Бардолфекой обязанъ приготовишь для Короля блюдо каши, и онъ самъ оное ставитъ на столъ Его Величества. Владѣлецъ Скултонской есть главной шпикователь Королевской поварни въ сей день, и все ветчинное сало, остающееся послѣ пира, ему принадлежитъ. Владѣлецъ Виркапской даетъ Королю перчатку, которую онъ надѣваетъ на правую руку. Листонской долженъ дѣлать и подавать на столъ вафли. Прочія притязаніи, кои долгобъ было здѣсь начислять, относятся ко всему отправляющемуся въ семъ случаѣ; и нѣтъ ни одной вещи, которая бы не была предмѣтомъ спора.
   Каждой забираетъ вещи, до коихъ по чину. или по должности коснулся или кой подавалъ. Оберкамергеръ за то, что подавалъ рубашку, получаетъ тритцать аршинъ малиноваго бархата, Королевскую постелю, всѣ приборы спальни, и ночное платье; но въ употребленіе введено выкупать все оное въ тотъ же самой день. Витязь беретъ лошадь, на которой въѣзжалъ, и сверхъ того стаканъ и золотой приборъ. Тоже достается Лондонскому Лорд-меру, которой наливаетъ вино Королю послѣ обѣда. Вся серебреная посуда принадлежитъ великому конюшему въ качествѣ сержанта сервизовъ. Настоятель и Вестминстерская капитула удерживаютъ все, что служило для коронаціи. Все сіе учреждено было при коронованіи Іякова II. и роспись тому хранится въ одномъ приказѣ.
   Церковь, въ которой сіе великое торжество отправляется, носила встарину имя св. Петра, ибо такъ освящена; но нынѣ извѣстна она подъ названіемъ Вестминстерскаго игуменства. Многіе думаютъ, что Сибертъ, Ессекской Король, и первой въ здѣшнемъ краю Христіанской Государь основалъ ее на развалинахъ, и отчасти изъ матеріаловъ Аполлонова капища. Разорили ее Датчане, когда завладѣли великою Британіей). Св. Едуардъ хотѣлъ ее вновь выстроить, но только положилъ основаніе. Генрихъ III. строилъ въ свое правленіе, а сынъ его Едуардъ довелъ ее до того состоянія, въ которомъ теперь она находится. Сіе зданіе обширно, весьма высоко, но безъ соразмѣра и въ Готическомъ вкусѣ. Башни ея не выше свода церкви. Показываютъ въ ней часовню, построенную Генрихомъ VII. которая статуями, украшеніями, и рѣзбою неуступаетъ ничему, что Италія представляетъ намъ наивеликолѣпнѣйшаго въ семъ родѣ. Въ ней лежатъ тѣла сего Государя и его наслѣдниковъ. Отворяютъ ее въ извѣстные дни и часы, и за входъ платятъ. Гробницы Генрихомъ VII. и VIII. здѣланы съ великимъ стараніемъ. Королева Елисавета отличена толико надписью, которая своею благородною простотою, подаетъ наивеличайшее понятіе о правленіи и о высокихъ качествахъ сей Государыни. Послѣдующіе Короли хуже были услужены. Невидно ни одного памятника въ ихъ честь; и дабы сіе загладить, разставили по предѣламъ, образы ихъ изъ воску здѣланные въ одѣяніи, каковое носили они засѣдая въ Парламентѣ.
   Елисавета превратила Вестминстерской монастырь наибогатѣйшій въ Королевствѣ, въ коллегіальную церковь, и опредѣлила къ ней настоятеля, двенатцать канониковъ, и пр. Генрихъ VIII. учинилъ ее епископіею, которую потомъ уничтожилъ двенатцать лѣтъ спустя. Нынѣ сія церковь служитъ хранилищемъ памятниковъ, воздвиженныхъ во славу народа, и замыкаетъ, какъ Виргиліевы Елисейскія поля, славныхъ людей, служившихъ отечеству, или честь ему принесшихъ. Народъ весьма къ ней привязанъ, и она всегда наполнена людьми, привлекаемыми любопытствомъ. Случаются въ ней даже бабы продающія зелень, кои разспрашиваютъ, слушаютъ надписи и оказываютъ удивленіе къ великимъ людямъ, на статуи моихъ смотрятъ. Я виталъ Агличанъ плачущихъ при подножіи Шекспирова изображенія, воспоминая трогающія явленіи, возбудившія въ нихъ жалость на театрѣ.
   При зрѣніи всѣхъ сихъ гробницъ, говорилъ я моему проводнику: "вы имѣете здѣсь чрезвычайное средство ободрять вашихъ ученыхъ людей! сколь скоро онъ умретъ: вы ему ставите памятникъ, и кладете его посреди вашихъ Королей: но пока живетъ, при дворѣ ихъ онъ такъ худо бываетъ принятъ, какъ бы толъ подавать челобитную Министрамъ. Не лутчелибъ деньги употребляемыя на гробницу обратить на доставленіе ему пропитанія, въ которомъ онъ имѣетъ нужду?
   "Сія укоризна, отвѣчалъ Г. Броссіеръ, касается до нашихъ отцевъ: ибо нынѣ мы справедливѣе. Разумной человѣкъ столь уважается, и сочиненіи его такъ скоро продаются, что можно ему обойтиться безъ милостей двора и безъ помочи правительства. Впрочемъ почести воздаваемыя ему послѣ смерти, меньше оказываютъ корыстолюбія, больше кажутся щедрыми, и слѣдовательно для него самого лестнѣе, нежели пенсіи, кои по большой части даются въ промѣнъ похвалъ столь же унизительныхъ для принимающаго, сколь для подносящаго.-Я не знаю, есть ли въ Англіи другая пенсія навсегда установленная для ученыхъ людей, кромѣ увѣнчаннаго стихотворца; но и сія подвергаетъ его только ругательствамъ, и часто презрѣнію его собратій. Надежда нажить гробницу въ Вестминстерѣ больше поощряетъ отличаться наши умныя головы и онѣ утѣшаются живучи какъ нищіе надеждою, что погребены будутъ, какъ Короли. Нахожу я однакожъ больше здраваго разсудка въ поданіи помочи, отъ которой жить можно, и по смерти погребену быть на ровнѣ съ другими."
   Я не стану здѣсь вычислять, Государыня моя, всѣхъ великихъ людей, коимъ подѣланы гробницы въ семъ игуменствѣ: вотъ часть имянъ и надписей изъ памяти моей не вышедшихъ.
   Невтонова сочинена по латинѣ и весьма надута. Одинъ зритель находя ее чрезмѣрно долгу, написалъ карандашемъ на кубѣ между украшеніями: virtrni si nescis, abito. Ежели ты его не знаешь, поди далѣе. Сія гробница занимаетъ наиотличнѣйшёе мѣсто въ церкви. Статуя окруженная книгами, глобусами, и всѣми знаками присвоенными астрономіи. Сколь Агличане ни ревнуютъ о славь сего знаменитаго человѣка; они столько же любятъ проповѣдывать его имя, сколь систему, то есть столько славу своей земли, сколько истинну его философій.
   Надгробная надпись Чауцерова доказываетъ, что гробница его здѣлана однимъ частнымъ человѣкомъ сто шестьдесять шесть лѣтъ спустя по смерти сего стихотворца. Симонъ Гаркуртъ, Аглинской Канцлеръ таковую же почесть воздалъ стихотворцу Филипсу. Между сими отмѣнными гробами находится множество примѣровъ подобной щедрости.
   Дриденъ погребенъ здѣсь складчиною: но какъ гробница его оставалась безъ украшеній, Герцогъ Букингамъ-покровитель ученія, построилъ ему памятникъ, на которомъ видна его статуя съ Латинскою простою, но благородною надписью.
   По смерти Спенсера, весь народъ соединился для почтенія его памяти. Аглинская надпись значитъ: "здѣсь лежитъ Князь стихотворствъ своего времяни. Божественной его разумъ не имѣетъ нужды въ другихъ свидѣтельствахъ, кромѣ его сочиненій".
   Бутлеръ жилъ въ бѣдности до шестидесяти восми лѣтъ, и погребенъ на иждивеніи одного пріятеля, на кладбищѣ св. Павла, гдѣ не имѣлъ ни гробницы, ни надписи. Одинъ Лондонской гражданинъ поставилъ ему оную въ Вестминстерѣ, и при семъ случаѣ сочинены были слѣдующіе стихи: "когда Бутлеръ еще дышалъ, ненаходилъ человѣка, которой бы ему далъ пообѣдать. Когда умеръ съ голода и превратился въ прахъ, воздвигаютъ ему гробницу. Вотъ жребій стихотворствъ: они просятъ хлѣба, а имъ даютъ камень,.
   Сочиненія Гея двору полюбились; но объ особѣ его никто не подумалъ. Имѣлъ онъ тысячу покровителей, а не имѣлъ пенсіи; умеръ въ нищетѣ, а положенъ въ великолѣпной гробницѣ. Соорудили оную Герцогъ и Герцогиня Кенебури, а Попъ сочинилъ надпись. Гей самъ для себя здѣлалъ надгробокъ, въ которомъ говоритъ: "Жизнь есть дѣтская игрушка: я прежде сіе только думалъ, а нынѣ по опыту знаю".
   Попъ не имѣетъ здѣсь памятника. Лишился онъ сей чести потому что жилъ и умеръ католикомъ. Сія причина не возпрепятствовала однако нашему Сен-Евремонду быть на ровнѣ въ семъ знаменитомъ кладбищѣ съ учеными и Королями.
   Недалеко отъ него стоитъ гробница стихотворца Овсна, прославившагося остротою своихъ епиграммъ, крайнею бѣдностію, и долготерпѣніемъ въ снесеніи оной.
   Карлъ II. услышавъ о смерти Ковлея, сказалъ, что сей стихотворецъ не оставилъ человѣка честнѣе себя въ Англіи. Надлежало одни сіи слова написать на его гробѣ, находящемся въ Вестминстерѣ.
   Адиссонъ погребенъ въ монастырѣ, гдѣ камень вмазанной въ стѣну, означаетъ только мѣсто его могилы. Народная печаль больше чести принесла его погребенію, нежели великолѣпіе изобрѣтенное тщеславіемъ живущихъ, для возданія смѣха достойнаго долга нечувствующему праху умершаго. Сказываютъ одинъ поденщикъ, проходя чрезъ церковь, и видя толпу зрителей упражненныхъ въ разсматриваніи гробницъ и надписей, громогласно сказалъ: "сколько лжи на всѣхъ сихъ каменьяхъ".
   Сей участокъ земли заключаетъ также прахъ людей чрезвычайныхъ или по ихъ дарованіямъ, какъ комедіантки Олдфіелды, или по долговремянной жизни, какъ Томаса Пара, котораго надпись гласитъ, что онъ умеръ во сто пятдесятъ два года въ 1635, и жилъ при десяти Государяхъ, начиная съ Едуарда IV. до Карла I. На сотомъ году позванъ онъ былъ въ судъ за то, что съ одною молодою дѣвкою прижилъ робенка, и осужденъ на всенародное покаяніе предъ церковными дверми, въ бѣломъ саванѣ, и съ свѣчею въ рукахъ, по тогдашнему обычаю.
   Гробницы Вестминстерскія сооружаются не на Государственномъ иждивеніи, и не суть народное установленіе, но единственно дѣломъ воли каждаго. Требуется согласіе у Капитулы, которая за 20 или за 30 гиней, даетъ позволеніе вырыть могилу, а за двойную цѣну отводитъ мѣсто для гробницы. Одинъ частной человѣкъ женившійся на племянницѣ Невтона, та своемъ иждивеніи и безъ помощи вкладчиковъ, здѣлалъ памятникъ сему великому философу. Кавзабону тѣмъ же услужилъ одинъ каноникъ сей церкви, въ которой онъ самъ имѣлъ Должность.
   Дарованіи не наносятъ безчестія въ Англіи. Любимой актеръ погребается съ великою пышностію, и всегда похороны его людны. Славная актриса Олдфіелда предана землѣ стараніемъ и иждивеніемъ своихъ друзей. Она лежала на парадномъ одрѣ два дни. Обрядъ отправлялся съ такимъ великолѣпіемъ и уваженіемъ, какъ бы въ жизни своей была она подлинно изъ числа тѣхъ высокихъ особъ, коихъ представляла только на театрѣ. Покрывало гроба ея несено шестью наизнатнѣйшими особами; службу отправлялъ настоятель Вестминстерской капитулы. Описываютъ намъ сію Актрису женщиною до невозможности разпространявшею роскошь и тѣлострастіе. Вотъ слова, кои Попъ въ уста ей влагаетъ при смертномъ часѣ: "Какой ужасъ! шерстяной саванъ. Ахъ! отъ сего можно въ обморокъ упасть. Пускай мои горнишныя приготовятъ самыя дорогія мои кружева, самое лутчее бѣлье, а особливо, чтобъ нещадили румянъ; я снести не могу даже и мысли, что безобразною покажусь послѣ смерти." Шерстяной саванъ, на которой жалуется Олдфіелда приведенъ на посмѣяніе акта Парламента, коимъ для умноженія расхода на шерсть, приказано всѣхъ мертвыхъ хоронить въ фланелѣ.
   Въ большой Вестминстерской залѣ судится собраніемъ Перовъ Аглипской Лордъ, обвиняемой въ уголовномъ преступленіи. Сей судъ, есть самое важновидное дѣйствіе правосудія и представляется со всею возможною пышностію. Отсудствующіе Перы созываются въ присудствіе, приглашается Королевская фамилія; Короля просятъ о назначеніи дня для открытія засѣданій, о снабженіи карауломъ новаго трибунала, и о наименованіи великаго Сенешала предсѣдателемъ.
   Сей чинъ встарину былъ первымъ въ Королевствѣ, но Генрихъ IV. которой его отправлялъ, находя власть весьма обширную, разсудилъ за благо его уничтожить. До времянъ сего Монарха былъ онъ наслѣдственной въ домѣ Ланкастровъ; а послѣ имѣлъ уже только времянное бытіе, для суда Перовъ и для коронованія Королей. Въ послѣднемъ случаѣ, трибуналъ держится у него для разбиранія притязаній особъ, имѣющихъ право быть употребленными при обрядѣ. Онъ носитъ Королевскую корону въ ходахъ отправляемыхъ при семъ случаѣ. Жалованья ему по меньшей мѣрѣ тысяча гиней на день: но рѣдко случается, чтобъ онъ занималъ сіе великое мѣсто больше двухъ или трехъ дней.
   Въ судѣ производимомъ надъ Лордомъ, представляетъ онъ особу Короля, и всякой разъ, когда обвиненной выходитъ, входитъ и является у дворцовой ограды, (La barre de la cour) становится на колѣни предъ великимъ Сенешаломъ, какъ бы Король былъ въ присудствіи. Задняя стѣна залы занята двумя большими балконами, кои задернуты завѣсами: правой для Королевской фамиліи, лѣвой для чужестранныхъ министровъ и другихъ знатныхъ людей. Противъ нихъ возвышается тронъ съ балдахиномъ изъ малиноваго бархата, а при подножіи его сѣдалище великаго Сенешала: прочіе чиновники, статскіе Секретари, великіе судьи сидятъ на противъ трона на мѣшкахъ набитыхъ шерстью, дабы никогда не забыть въ семъ народномъ совѣтѣ, что шерсть есть наиполезнѣйшее произведеніе въ государствѣ, и чтобъ имѣя ее всегда предъ глазами не здѣлать какого распоряженія могущаго вредить сей отраслѣ торговли. По бокамъ такія же сѣдалищи подѣланы для прочихъ Перовъ. Въ концѣ залы противъ трона, есть придворная ограда или решетка, гдѣ долженъ стоять преступникъ, а передъ нимъ кладется топоръ по качеству преступленія обухомъ или остреемъ вверьхъ. Ниже сей решетки находятся двѣ скамьи, одна для Королевскаго стряпчаго и Прокурора, другая для фамиліи преступника и приказнаго, или знающаго законы, котораго колоднику позволяется употреблять для своего защищенія. Весь сей трибуналъ занимаешь только средину залы; стороны устроены амфитеатромъ, для знатныхъ обоего пола особъ, привлекаемыхъ любопытствомъ.
   Зала, тронъ, скамьи, ступеньки и всѣ части амфитеатра, покрыты разными штофами огненнаго цвѣта. Исходитъ на сіе по исчисленію до дватцати тысячъ рублевъ. Обер-камергеръ, которой имѣетъ надзираніе и всѣхъ принимаешь, выдаетъ столько билетовъ, сколько обширность залы вмѣстить можетъ зрителей. Иногда таковые билеты продаются на площади по тритцати рублевъ, и находя въ охотниковъ. Въ сей самой залѣ симъ же образомъ убранной, и по среди подобнаго же стеченія, произведенъ былъ судъ надъ несчастнымъ Карломъ I. Трудно себѣ вообразить собраніе, которое бы было сего превосходнѣе. Всѣ знатныя женщины изъ трехъ Королевствъ, случающіяся на то время въ Лондонѣ собираются, а многія и нарочно пріѣзжаютъ: ибо здѣсь ни одно уголовное дѣло не производится въ заперти; допрашиваютъ при всемъ многолюдіи, и все судопроизводство печатается въ газетахъ.
   Собираться начинаютъ въ семь часовъ по утру. Перы идутъ по два въ рядъ, въ красныхъ епанчахъ опушенныхъ горностаемъ: за ними слѣдуютъ Князья, великіе судьи, и великой Сенешаль, которой несетъ долгой деревянной жезлъ въ знакъ своего достоинства. Во все засѣданіе держитъ онъ его въ рукѣ. Оберкамергеръ имѣющій таковой же жезлъ, но короче, отправляетъ должность Церемоніймейстера. Каждый членъ, проходя мимо трона, кланяется Королевскому Величеству, которое почитается тутъ присудствующимъ.
   Колодникъ вышедшій изъ тюрьмы, пріѣзжаетъ въ своей каретѣ съ своею ливреею и одѣтой въ черномъ. Въ залу входитъ онъ предшествуемъ приставомъ и съ двумя сержантами, изъ которыхъ каждой держитъ по аллебардѣ. Ежели голова ему будетъ только отрублена, остреемъ несутъ они ихъ снаружи: ежели преступленіе заслуживаетъ висѣлицу, аллебарда оборачивается. Становится онъ на колѣни: но великій Сенешалъ объявя ему, въ чемъ его обвиняютъ, позволяетъ встать, и онъ всегда окруженъ своими устрашающими послѣдователями.
   Читаютъ производство учиненное первымъ судьею для доказанія преступленія. Выслушанные уже свидѣтели представляются колоднику, которой многихъ изъ нихъ отвергаетъ, и судъ доказательствъ! его противъ нихъ разсматриваетъ. Всѣ обвиненіи читаются громогласно; при каждомъ періодѣ останавливаются. Колодникъ отвѣчаетъ, испровергаетъ, вступаетъ въ разговоръ съ свидѣтелями, даетъ отвѣты всякому Перу, ежели кто изъ нихъ о чемъ его спроситъ, и все записывается Секретаремъ. Потомъ слушаютъ свидѣтелей, коихъ обвиняемой имѣетъ право представить для своей очистки. Генералъ-Прокуроръ отправляетъ въ разсужденіи ихъ должность, которую исполнялъ колодникъ противъ противныхъ себѣ свидѣтелей. Одинъ изъ великихъ судей вычисляетъ побужденіи осужденія, соглашаетъ средствы защищенія, и представляетъ Порамъ, что должно рѣшить въ видѣ самомъ пріятствующемъ колоднику, Великой Сенешалъ собираетъ голоса; и каждой Лордъ приложа руку къ сердцу, не дѣлая клятвы, (ибо они по преимуществамъ своимъ отъ оной освобождаются) отвѣтствуетъ, смотря по состоянію дѣла: "Я по чести моей объявляю, что такой то виноватъ: или, я свидѣтельствую, что онъ не виненъ, какой бы ни палъ на него жребій". Сенешалъ объявляетъ рѣшеніе, и ломаетъ свой жезлъ въ знакъ, что должность его кончилась.
   Здѣсь всѣ судятся своими равными; приказные, военные, купцы, мѣщане, хлѣбопашцы; всѣ наконецъ состояніи разбираются между ими въ уголовныхъ преступленіяхъ. Назначаютъ двенатцать выборныхъ для каждаго суда, или по жеребью выбираютъ ихъ изъ такихъ жителей селенія, кои должны быть одинаковаго состоянія съ обвиняемымъ. Называютъ ихъ присяжными. Законъ повелѣваетъ чтобъ были они по меншей мѣрѣ жильцы въ какомъ домѣ, имѣлибъ имя людей честныхъ и справедливыхъ, и не меньше дватцати лѣтъ отъ рода. Тотъ, которой предсѣдательствуетъ, собираетъ голоса и объявляетъ рѣшеніе, беретъ имя головы правосудія, носитъ, какъ великій Сенешалъ, жезлъ, доказывающій его достоинство. Во время допросовъ отдаетъ онъ его сторожу. Присяжные клянутся о наблюденіи судебнаго порядка, и о дачѣ голосовъ безъ нарушенія справедливости. Къ сему приуготовляетъ ихъ одинъ изъ великихъ судей рѣчью, въ которой говоритъ: "что учинясь судіею жизни и смерти своего согражданина, должны они совокупить въ семъ великомъ дѣлѣ, простоту и добрую вѣру своихъ предковъ съ побужденіями чести и совѣсти ими управляющихъ". Законъ опредѣляетъ наисуровѣйшее наказаніе на тѣхъ, которые уличатся въ злоупотребленіи своей должности, объявляетъ ихъ безчестными, не заслуживающими вѣры, лишенными всѣхъ правъ, покровительства отъ Государя, и всего защищенія законовъ. Имѣніи ихъ конфискуются, домы разбросываются, поля посѣянные изтребляются, деревья изъ корня вырываются, и они сами заключаются въ вѣчную темницу. То же наказаніе приказано на ложныхъ свидѣтелей и на донощиковъ съ клеветою въ уголовныхъ дѣлахъ.
   Когда присяжные займутъ свои мѣста и колодникъ, которой долженъ стоять, приведется, приходятъ свидѣтели, одинъ послѣ другова, для уличенія его или для защищенія. Онъ отвѣчаетъ на все, опровергаетъ доводы, объясняетъ, отрицаетъ противниковъ, а сіи послѣдніе или стоятъ въ своихъ доносахъ, или ихъ уменшаютъ, или увеличиваютъ.
   Колодники могутъ брать стряпчихъ, кои служатъ имъ совѣтниками и защитниками, но всякое раздробленіе дѣла имъ запрещено. Должность ихъ состоитъ въ томъ чтобъ отвергать присвоеніе закона, и отклоненіе, ежели можетъ, рѣшенія противнаго его сторонѣ. Самые смѣшные и пустые средства, самыя дѣтскія тонкости, употребляются иногда съ успѣхомъ. Печатаемыя ежегодно судопроизводствы многіе представляютъ тому примѣры. Одинъ человѣкъ обвиненной предъ судомъ, что женился на трехъ женахъ, отъ присяжнаго объявленной преступникомъ, осужденъ былъ на наказаніе положенное на двуженцовъ. Стряпней его защитилъ самымъ словомъ закона, которой касается, представлялъ онъ, до мужей имѣющихъ двухъ женъ, а не говоритъ о такихъ, которые имѣютъ трехъ. Сіе примѣчаніе уважено, и колодникъ выпущенъ на волю. Другой называемой Христофоръ, посаженъ за преступленіе въ измѣнѣ. Въ судѣ, имя его латинское написали съ буквою е Христоферусъ; стряпчій ввязался въ сію погрѣшность правописанія, и доказывалъ, что недолжно приписывать Христофору преступленія учиненнаго Христоферомъ.
   По выслушаніи допроса, которой всегда чинится всенародно, колодникъ выводится вонъ. Судья даетъ словесно присяжнымъ сокращеніе всѣхъ выводовъ изъ обличеній, разсказываетъ имъ обстоятельствы преступленія, и изложа разныя части закона, кончитъ засѣданіе, выходитъ и оставляетъ ихъ рѣшить дѣло. Присяжные не приговариваютъ, что колодникъ долженъ быть повѣшенъ, сожженъ и пр. Но довольно, ежели они объявятъ свойство и существо его преступленія; ибо, сколь скоро онъ въ томъ уличенъ, не обходимо заслуживаешь казнь предписанную закономъ. Какъ рѣшеніе должно быть единогласное, они сидятъ въ судейской, и заперты въ ней безъ хлѣба, безъ воды, безъ тепла, безъ свѣчь, до тѣхъ поръ, пока всѣ между собою не согласятся. Ежели преступленіе явится ясно и не сумнительно, судятъ они иногда на самомъ томъ мѣстѣ; а ежели одинъ изъ нихъ умретъ прежде рѣшенія, колодникъ тѣмъ избавляется отъ рукъ правосудія.
   Вы видите, что здѣсь все обращается въ пользу обвиненнаго. Даютъ ему вольность на поруки; онъ можетъ не принять нѣкоторое число свидѣтелей и даже присяжныхъ; и ежели въ присудствіи не явятся ни донощикъ, ни соперникъ, почитается онъ невиннымъ, не смотря на доводы самимъ имъ признанные. Ежели объявятъ его преступникомъ, можетъ онъ прибѣгнуть къ преимуществу духовенства, которое простирается не только на церковныхъ служителей, но даже и на мирскихъ во многихъ случаяхъ.
   При Вилгелмѣ II. Агличане были столь не учены, что едва попы ихъ умѣли читать. Сей Государь, дабы заохотить подданныхъ къ ученію, приказалъ, что обвиненной въ безумышленномъ смертоубивствѣ, въ воровствѣ безъ лома, во многоженствѣ и пр. можетъ выкупить свою жизнь, ежели въ состояніи найдется прочесть страницу въ библіи. Хотя теперь во всемъ Королевствѣ нѣтъ мужика, которой бы не умѣлъ читать и писать, но законъ существуетъ по любви къ человѣчеству. Говорятъ колоднику. "Ты, котораго уличаютъ въ такомъ то злодѣйствѣ, имѣетъ ли что сказать для отвращенія чтобъ приговоръ смерти надъ тобою не былъ исполненъ"? Онъ отвѣчаетъ: "я прибѣгаю къ праву духовенства". Тогда приносятъ ему библію напечатанную Готическими буквами. Судья спрашиваетъ у попа: "читаетъ ли онъ или не читаетъ"? попъ отвѣчаетъ: "онъ читаетъ, какъ дьячекъ". Послѣ чего колодника клеймятъ горячимъ желѣзомъ на рукѣ и отпускаютъ на волю. Въ прочемъ Готическія буквы не меньше Римскихъ извѣстны въ Англіи, и употребляютъ ихъ во многихъ случаяхъ: акты Парламента, Королерскіе указы и пр. ими печатаются. Лорды почитаются всегда знающими сію грамоту, и не клеймятся горячимъ желѣзомъ, когда прибѣгаютъ къ праву духовенства. Больше одного раза не можно спастись симъ страннымъ преимуществомъ.
   Ни въ какомъ уголовномъ дѣлѣ не требуется клятвы отъ колодника: сей обрядъ касается только до присяжныхъ и свидѣтелей; и ежели колодникъ разрѣшится, онъ можетъ искать протори и убытки на своихъ соперникахъ, и даже на тѣхъ, кои съ стороны Государства его преслѣдовали. Всякое частное писмо служитъ доказательствомъ только въ томъ случаѣ, когда тотъ, противъ котораго оное представляется, добровольно признаетъ, что писалъ его своею рукою. Простое непризнаніе уничтожаетъ всѣ противные доводы.
   Человѣколюбіе и милосердіе оказываются даже въ опредѣленіи: "ты приведенъ передъ судъ, говоритъ преступнику судія, ты положился на судъ Божій и народа, которой тебя объявляетъ виновнымъ. Законы повелѣваютъ чтобъ ты окончилъ дни свои такою, или такою казнію".
   Неказнятъ ни одного колодника во всемъ Королевствѣ прежде, нежели Король подпишетъ приговоръ и назначитъ день казни. До сего часа, онъ видится, пьетъ, веселится съ пріятелями, и изъ самой смерти дѣлаетъ шутку. Одинъ Порутчикъ Земскаго войска осужденной на лишеніе головы, на канунѣ разослалъ писмы къ своимъ товарищамъ, слѣдующаго содержанія: "Порутчикъ Камбель кланяется такому то.... и проситъ его къ себѣ завтре по утру на чашку шоколада, а потомъ приглашаешь здѣлать ему честь проводить его до Тибурна, и быть при его казни". Тибурнъ есть большая дорога въ четверти мили отъ Лондонскихъ предмѣстій, гдѣ казнятъ преступниковъ.
   За убійство извѣстны здѣсь только два рода уголовной казни: огонь для жены поднявшей руки на мужа, и висѣлица для мущинъ во всѣхъ случаяхъ добровольнаго смертоубивства. Самые Перы на оную осуждаются. Встарину отъ Короля зависѣло перемѣнишь родъ казни, но по новому уставу, которой повелѣваетъ, чтобъ всякая особа уличенная въ смертоубивствѣ, какого бы ни была состоянія, была повѣшена и отдана въ училище лѣкарей. Его Величество имѣетъ только право простить, или отложить на время исполненіе приговора. По прочтеніи онаго колоднику, не можетъ онъ ни съ кѣмъ больше видѣться и долженъ жить на хлѣбѣ и на водѣ: но сей законъ худо наблюдается.
   Пытка въ Англіи употребляется только Въ одномъ случаѣ, то есть когда колодникъ не хочетъ отвѣчать на допросы. Ежели онъ продолжитъ свое упрямство, отводятъ его въ тюрьму, и даютъ пытку называемую Агличанами сильное и суровое страданіе. Ежели станетъ говорить, судъ производится обыкновеннымъ порядкомъ, ежели не говоритъ, его самаго кладутъ на спину, а на брюхо ему доску деревянную или желѣзную, и на сію до тѣхъ поръ накладываютъ тяжести, пока онъ заговоритъ или издохнетъ. Въ послѣднемъ случаѣ имѣніе его не конфискуется, а сіе часто было причиною, что преступники попущали себя раздавить, дабы сохранить наслѣдство дѣтямъ.
   Для отверженія пытки довольно того было Агличанамъ, что оная принималась за подлое и безчеловѣчное средство принудить невольника, ко исповѣданію своихъ преступленій. "Ежели обличаемой невиненъ, говорятъ они, немъ его можно наградить за претерпѣніе? Ежели онъ виноватъ, на что его мучить прежде нежели преступленіе обнажится? Сіи невольническіе способы столь противны разуму нашего народа, что законы уважили наше отвращеніе къ сему роду суровости. Виноватые и не виноватые, мы признаемся во всемъ, чего отъ насъ хотятъ, во время мученія, мы не чувствительны къ смерти, но весьма боимся страданія. Преступники наши умираютъ съ безбоязностію, и веселостію, чернь утѣшающею.
   Какъ засѣданіи для ихъ суда держатся въ извѣстное только время въ году, то всегда вѣшаютъ вдругъ многихъ злодѣевъ. Сажаютъ ихъ иногда до шести, а обыкновенно по три въ каждую телѣгу, лицемъ назадъ, и съ веревкою на шеѣ, и везутъ на пагубной Тибурнъ. Палачь останавливаетъ телѣгу подъ висѣлицею, привязываетъ къ перекладу концы веревокъ, коихъ другіе концы обверчены около шеи несчастныхъ, погоняетъ лошадь кнутомъ, телѣга удаляется, и въ минуту всѣ сіи мошенники обрѣтаются на воздухѣ. Онъ не принимаетъ на себя труда ходить имъ по плечамъ, дабы совсемъ задавить, а оставляется сія должность сродникамъ и друзьямъ, кои тянутъ издыхающаго за ноги для сокращенія его страданія.
   Агличане смѣются нѣжности другихъ народовъ, у коихъ за столь великое почитается дѣло быть повѣшену, и они весьма попечительные, въ день казни своей представиться зрителямъ въ благопристойномъ видѣ. Брѣются, одѣваются чисто, и о совѣсти помышляютъ, когда уже кафтанъ, перчатки, шляпа, парикъ и пучекъ цвѣтовъ куплены и приготовлены. Обыкновенно заготовляютъ они рѣчь, для произнесенія подъ висѣлицею, и отдаютъ ее шерифу или Пастору съ прозьбою о напечатаніи. Дѣвки часто одѣваются въ бѣлое, подпоясываются тафтянымъ кушакомъ, и берутъ съ собою карзинку съ цвѣтами, кои бросаютъ по дорогѣ. Надлежитъ однако признаться, что хотя и многіе изъ сихъ безчастныхъ умираютъ опрятно и весело, но большее число вѣшается съ лицемъ весьма печальнымъ и въ лоскутьяхъ.
   Колесованіе, тянутіе клещами, и рваніе четырмя лошадьми у Агличанъ не извѣстны. Бѣглыхъ солдатъ гоняютъ сквозь строй, воровъ, кои къ кражѣ присовокупляютъ смертоубивство, отдаютъ послѣ смерти въ училище лѣкарей для разсѣченія. Въ провинціяхъ трупы ихъ остаются на тѣхъ самыхъ мѣстахъ, гдѣ учинено злодѣйство, прикованные цѣпью подъ висѣлицею. Столбъ есть наказаніе опредѣленное для такихъ, кои приличились въ какомъ знатномъ мошенничествѣ или обманѣ, какъ обнародованіе язвительныхъ писемъ, ложное свидѣтельство, явное Богохуленіе и проч. Ставятъ ихъ на возвышенномъ мѣстѣ, просунувъ голову между двумя вырѣзанными досками, изъ которыхъ верьхняя опускаясь захватываетъ шею, руки также заколочены, и симъ образомъ преступникъ стоитъ въ весьма смѣшномъ видѣ, больше или меньше времяни смотря по винѣ. Ежели чернь не находитъ ее слишкомъ ненавистною, довольствуется смотрѣть и смѣяться, но ежели оная кажется подлою и безчестною, даже и въ глазахъ сволочи, то сей честной человѣкъ, имѣющій похвалу свою написанную крупными буквами на большомъ листу бумаги, привязанномъ къ галстуку, становится игралищемъ зрителямъ. Они бросаютъ въ него грязью, гнилыми яблоками и даже каменьями, хотя послѣдніе и запрещены.
   Что Агличане называютъ преступленіемъ высокой измѣны, не всегда у нихъ значитъ оскорбленіе Величества. Въ уложеніи выданномъ при Едуардѣ III. сказано, что схватить, въ тюрьму посадить или убить Канцлера, Великаго казначея щ великихъ судей во время отправленія ими должностей, имѣть законопреступное сообщеніе съ Королевскою дочерью, женою наслѣдника короны, поддѣлать большую или малую печать, обрѣзывать деньги, и бишь подложныя, суть преступленіи высокой измѣны. Жена лишающая мужа жизни, сынъ убивающій отца или мать, слуга умерщвляющій господина или госпожу, попъ поднимающій руки на дни своего Епископа, суть преступленіи малой измѣны, за которые мужескъ полъ вѣшается, а женской давится и сожигается. Вотъ приговоръ произносимой противъ злодѣйствъ перваго рода. "Изъ тюрмы тащенъ ты будешь на боронѣ къ мѣсту твоей казни, тамъ повѣшенъ ты будешь за шею, и будучи еще въ жизни съ висѣлицы снятъ, дабы внутренніе твои были изъ тебя выняты и при твоихъ же глазахъ сожжены. Голова твоя будетъ отрублена, а туловище разсѣчено на четыре части, и съ коими поступится по воли Королевской.
   Но довольно уже я говорилъ, Государыня моя о судахъ, о казняхъ, о преступникахъ, о мертвыхъ и о гробахъ; Лондонскіе театры, нынѣшнее ихъ состояніе, комедіи, актеры, актрисы въ состояніи представить вамъ пріятнѣйшіе предмѣты, кои сберегаю я для слѣдующаго писма.
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCX.

Продолженіе Англіи.

   Думаютъ вообще, что Англія начала имѣть свой собственный театръ позже всѣхъ своихъ сосѣдей, упоминаютъ однако о нѣкоторыхъ скитающихся стихотворцахъ, кои въ четырнатцатомъ вѣку представляли игрищи на открытомъ полѣ. Дьячки Лондонскихъ церквей играли Священныя комедіи, на которыя зрители стекались изо всѣхъ частей Королевства: слѣдовательно Агличане имѣли, какъ Французы, какъ Италіянцы и какъ Гишпанцы, таинствы и даже нравоучительности, представляемыя иногда духовными людьми.
   Игла госпожи Гуртоны, при Генрихѣ VIII почитается за первую Аглинскую комедію, то есть за самую старинную. Въ сіе время писатели начали трудиться для театра. Генрихъ Паркеръ сочинилъ нѣсколько трагедій, а Жанъ Гокеръ упражнялся въ комическомъ родѣ. Послѣ нихъ явились Саквилль, Букгурстъ, Нортонъ, Феррисъ, Генвоодъ и Лилли, но искуство тогда было еще въ пеленахъ. Сіи писатели употребляли надутость вмѣсто благородства, игру словъ вмѣсто шутокъ. Трагедіи и комедіи нарушали равно и правила благопристойности и правила театра. Истинная драматическая наука получила бытіе, и такъ сказать совершенство отъ творительнаго разума Шекспирова.
   Первою порядочною шайкою комедіантовъ, заведенною въ Англіи, были такъ называемыя дѣти Королевской церкви при началѣ правленія Елисаветы. Нѣсколько лѣтъ спустя, какъ комедіи начали становиться смѣшнѣе, составилась другая шайка подъ именемъ дѣтей веселія. Обѣ онѣ приобрѣли славу, и породили другихъ наполнившихъ Лондонъ театральными домами. Королева взяла на свое содержаніе двенадцать человѣкъ изъ главныхъ комедіантовъ, а по ея примѣру разные знатные господа начали имѣть ихъ въ своей службѣ. Сіи представляли не только въ дворянскихъ домахъ, но и всенародно подъ ихъ покровительствомъ. Театры были большіе шинки, гдѣ молодые люди обоего пола приходили вступать въ непозволенные обязательствы, гдѣ явно разговаривали непристойнымъ образомъ противъ правленія, гдѣ открыто было поле распутѣ и своеволію. Таковые злоупотребленіи принудили запретить играть комедію, каковабъ она ни была, прежде нежели одобритъ ее Лордъмеръ: но какъ сіе узаконеніе худо наблюдалось, и спектакели не усмирились, то совсѣмъ ихъ разрушили на нѣкоторое время, яко вещь противную вѣрѣ, государству и добрымъ нравамъ.
   Театръ получилъ къ себѣ довѣренность при Іаковѣ I. Шекспиръ, Флечеръ и другіе выпросили привилегію, въ силу которой могли представлять комедіи, не только на своемъ обыкновенномъ театрѣ, но и по всему Королевству. Тогда появились превосходные актеры и хорошіе стихотворцы: всякой годъ давали новыя комедіи, кои довели до наивышшей степени страсти Агличанъ къ театру. Сей вкусъ продолжался довремянъ Карла I. Пуритане, учинясь сильны, явно напали на Спектакли, яко на дьявольскія и безчестныя игры. Театры были заперты во все покровительство Кромвеля, и отворились не прежде возшествія на престолъ Карла II. Сей Государь любя утѣхи, благопріятствовалъ особливой той изъ наукъ, которая кажется наиболѣе можетъ оныя доставить.
   Описывая вамъ въ другомъ мѣстѣ тогдашнихъ драматическихъ сочинителей, позабылъ я славнаго Вичерлея, которой долгое время былъ извѣстнымъ любовникомъ любовницы обожаемой сего Монарха. Онъ жизнь проводилъ между самыми знатными людьми, зналъ, пороки свѣта, развратности, и малевалъ ихъ безъ боязни истинными красками. Сочинилъ онъ Нелюдима, подражая Моліеру съ большею смѣлостію, но гораздо съ меньшею правильностію, тонкостію и благопристойностію.
   Смотря на образцы, кои Агличанамъ представляетъ нашъ театръ, удивительно что они упрямятся и не слѣдуютъ, въ большой части своихъ сочиненій, тѣмъ правиламъ, которымъ столь часто удивляются въ нашихъ. Сіи гордые сосѣди ничего отъ насъ занять не хотятъ. Довольно того, когда вкусъ и разсудокъ на нашей сторонѣ, чтобъ заставить ихъ отъ оныхъ удалиться; но не достающее у нихъ въ правилахъ, изобильно намѣщается выборомъ положеній наиспособнѣйшихъ къ сокрушенію души. Мы ведемъ драматическую интригу съ большею нѣжностію и разумомъ; мы лучше умѣемъ раздражать любопытство и поддерживать шествіе привлеканія, кое всегда чемъ далѣе, тѣмъ болѣе умножается. Агличане стараются возбудить великія страсти, у насъ чувствованій безпокойствія есть предѣлъ, при коемъ трогательное останавливается, а они доводятъ его до крайняго отчаянія. Они ударъ даютъ сердцу; сильною рукою его потрясаютъ и не опасаются съ лишкомъ въ движеніе привести зрителей. По сей причинѣ трагедіи ихъ, безпредѣльно ими любимыя, суть смѣсь ужасныхъ явленій, приводящихъ человѣчество въ содроганіе, умереть такъ мало значитъ для сихъ островянъ, что дабы ихъ тронуть, нужно выдумать картину страшнѣе и самой смерти.
   Вообще говоря, Агличане не имѣютъ ни весьма нѣжнаго вкуса, ни разума сильно чувствующаго красоту свободныхъ художествъ. Дабы имъ понравиться, трагическіе Стихотворцы ихъ всегда прибѣгаютъ къ кинжалу а комическіе къ безстыднымъ явленіямъ. Первые представляютъ глазамъ вашимъ все то что можетъ въ дѣйствіе произвести, все то что выдумать въ состояніи самое звѣрское безчеловѣчіе, самое хитрое беззаконіе. Вторые стараются только веселить, не помышляя о поправленіи или о наставленіи. Сіи пороки произходятъ отъ развращенія и распусты, насажденной дворомъ Карла II. въ писателяхъ того времяни, а сіи служили образцами ихъ наслѣдникамъ. Новая комедія, въ которой бы захотѣлъ кто здѣлать людей добродѣтельными, покажется имъ скушною и несносною.
   Запутанная интрига, безпорядочной планъ, множество дѣйствій, покрывающихъ главное, суть обыкновенные пороки Аглинскихъ драмъ, которые занимаютъ сіе свойство, можетъ быть отъ сложенія народа. Здѣшніе островяне не хотятъ понимать, что чѣмъ содержаніе простѣе, тѣмъ больше искуства его выработать. Какъ людямъ любящимъ ученость надлежало бы имъ знать, что сіе было главнымъ качествомъ Софокла и Еврипида, великихъ учителей театральной науки, но или привычка верьхъ взяла, или головы Агличанъ съ лишкомъ наполнены всѣмъ печальнымъ; не могутъ они согласиться слѣдовать мудрой правильности Грековъ и Французовъ. Стихотворцы ихъ поставляютъ кажется себѣ закономъ нарушать самые коренные законы сей науки.
   Часто настоялъ вопросъ, отъ чего можетъ родиться сей вкусъ къ театральнымъ сочиненіямъ чудовищу подобнымъ? для чего требуютъ они, чтобъ театръ всегда былъ окровавленъ, чтобъ безпрестанно имъ казали мечь, ядъ, пытку, висѣлицу, тѣни страшилищъ, демоновъ, колдуновъ и проч? одни отвѣчаютъ, что народъ съ природы задумчивъ и печаленъ; а потому и нужны, дабы его разбудить, кровавыя сраженіи, ады, трупы. Другіе думаютъ, что къ наукамъ заключающимъ въ себѣ одну только пріятность, мало въ Англіи прилѣжатъ, и большая часть народа пребываетъ еще въ нѣкоторомъ родѣ варварства, и слѣдовательно кровавыя позорищи больше любятъ, у насъ тѣ, кои ходятъ въ театръ, почти всѣ люди хорошо воспитанные, имѣющіе нѣкоторое понятіе о наукахъ: въ Лондонѣ напротивъ того, чернь составляетъ большую долю партера, а сей степень жителей можно удовольствовать однимъ только рѣзаніемъ и насильною смертію.
   Таковыя кровавыя явленіи предвѣщаются превеликимъ ковромъ, которой стелятъ на мѣстѣ побоища. Ничего нѣтъ смѣшнѣе, какъ подниманіе тѣлъ съ театра. Поручена сія должность двумъ служителямъ; одинъ беретъ за голову, другой за ноги. Ежели мертвой актеръ не умѣетъ мертваго представлять, освистываютъ его, или бьютъ ему въ ладони такъ, что прерываютъ дѣйствіе, когда онъ полюбится зрителямъ. Какъ онъ почитается уже окостенѣвшимъ, то и требуется чтобъ походилъ во всемъ на трупъ; чтобъ руки были какъ палка, чтобъ ноги не гнулись.
   Вы часто слыхали о явленіяхъ самаго низкаго рода, кои вмѣшаны въ самыхъ лутчихъ трагедіяхъ; какъ на примѣръ гробокопатели въ Гамлетѣ, колдуньи въ Макбетѣ, сапожники въ Юліи Цесарѣ, Дьяволы въ Герцогѣ Гизѣ и пр. Для разпещренія трагедій, вводятъ въ нихъ музыку, пѣсни нѣжныя, благочестивыя, смѣшныя; соборы святыхъ отцовъ, ходы, крещеніи, браки и постриженіе въ монашеской чинъ. Все сіе нравится потому въ Лондонѣ, что основано на предразсужденіяхъ худаго воспитанія. Народу нѣтъ нужды до правилъ, литъ бы его веселили или удивляли. Повсюду любитъ онъ кровавыя позорища столь сильно что бѣжитъ толпами на казни преступниковъ, и окружаетъ театры безчестія и страданія, ставимые на народныхъ площадяхъ.
   Трагедіи Аглинскія почти всѣ историческія: для нихъ древнія и новыя содержаніи одинаковы. Большая часть оныхъ взята изъ Аглинской исторіи. Шекспиръ, которой жилъ при Королевѣ Елисаветѣ, вывелъ на театръ Генриха VIII ея отца, и конечно не представилъ его съ хорошей стороны. Сочиненіи свои не называлъ онъ трагедіями, а исторіями и ничего не перемѣнялъ въ обстоятельствахъ. Когда произшествіи одного правленія были многочисленны, онъ сочинялъ двѣ или три трагедіи, называя ихъ перьвою, второю, третьею частію исторіи. Обыкновенно онѣ длиннѣе нашихъ; и смѣшеніе дѣйствія столь нужно въ нихъ, что наилучшая наша трагедія нимало не полюбится въ Лондонѣ. Аглинскіе сочинители знаютъ столь твердо вкусъ своихъ земляковъ, что переведя многія изъ нашихъ, не смѣли ихъ представить на театрѣ въ собственной ихъ простотѣ: Федру, Митридата, Скупаго, Мизантропа, не прежде дали въ Лондонѣ, какъ начиня ихъ всякою пустошью. Всѣ машины, кои намъ кажутся грубаго и подлаго вкуса, нужны для щекотанія народа, которой безпрестанно надлежитъ будить различіемъ картинъ и перемѣною положеній.
   Отъ двухъ вѣковъ слава Шекспира удерживается на всѣхъ Аглинскихъ театрахъ. Представленіе его драмъ вседневно приноситъ новую утѣху. Ежели комедіанты примѣтятъ, что театръ ихъ пустѣетъ, и зрители на представленіяхъ зѣваютъ, тотчасъ принимаются за сего стихотворца. Теперь къ стати упомянуть о немъ. Воспитаніе, должности, нравы, счастіе его служить можетъ къ поданію вамъ яснаго понятія о его разумѣ и дарованіяхъ.
   Вилгельмъ Шекспиръ родился въ 1564 въ Страфордѣ, въ Графствѣ Варвивскомъ. Отецъ его мастеръ шерстяной фабрики, видя на рукахъ многочисленную семью, воспитывалъ его для своего ремесла. Многіе думаютъ, что обучалъ онъ его по латынѣ; другіе увѣряютъ, что Шекспиръ не имѣлъ ни малѣйшаго понятія о ученыхъ языкахъ и о древнихъ стихотворцахъ. Въ самомъ дѣлѣ во всѣхъ его сочиненіяхъ непримѣтно, чтобъ онъ имъ подражалъ; но не можно сумнѣваться, что зналъ по Французски: твореніи его наполнены словами и изреченіями употребленными на семъ самомъ языкѣ.
   Онъ женился, въ весьма молодыхъ лѣтахъ на дочери одного Арендаря, съ которою проводилъ спокойно нѣсколько лѣтъ своей жизни; но спознался съ мотами своего возраста, и они покрали дичину изъ близъ лежащаго звѣринца. Сіе произшествіе принудило его оставить свою провинцію. Онъ поѣхалъ въ Лондонъ, и здѣлался комедіантомъ. Вскорѣ разумъ съ природы склонной къ сему ремеслу его отличалъ, не яко отмѣннаго актера, но по меншей мѣрѣ, яко совершеннаго сочинителя: а какъ жилъ онъ въ такомъ вѣкѣ, когда грубость и невѣжество были господствующіе пороки: то и несправедливобъ было судить объ немъ по правиламъ науки, по тому, что не зналъ онъ никогда ни какого правила, увѣряютъ, что Королева Елисавета такъ полюбила все имъ сочиняемое, что удостоивала заставлять его разсказывать себѣ планы его трагедій, и часто помогала ему своими совѣтами. Оставя театръ, на которомъ онъ обогатился, возвратился онъ, сказываютъ въ свою провинцію, и прожилъ еще нѣсколько лѣтъ въ почтеніи у знатныхъ, въ любви у друзей, и наслаждаясь приобрѣтеннымъ имуществомъ.
   Разумъ Шекспировъ свергъ иго рифмы и справилъ вѣроподобія. Онъ перьвой изъ Аглинскихъ сочинителей отважился употребить бѣлые стихи и даже прозу въ своихъ трагедіяхъ. Принявшіе его за образецъ, присвоя то, что есть въ немъ порочнаго, не умѣли ему подражать въ томъ, что онъ заключаетъ въ себѣ высокаго. Они позволили себѣ одинаковыя съ нимъ нерачивости, но не изкупили ихъ одинаковыми съ нимъ красотами. Шекспиръ отъ лѣности написалъ многія свои трагедіи прозою; а другіе слѣдовали сей дорогѣ по недостатку дарованія. Наиболѣе удивителенъ Аглинской Софоклъ въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ рѣчь идетъ о нравоученіи: въ драмахъ его есть множество таковыхъ наставленій, подкрѣпляемыхъ сильными примѣрами, о коихъ еще больше получаютъ они силы.
   Агличане на подобіе древнихъ, имѣютъ въ заглавіи своихъ піесъ прологи, а въ концѣ епилоги: но прологи древнихъ составляли одно тѣло съ піесою, а Аглинскіе совсѣмъ ей чужды, и могутъ присовокуплены быть ко всякой другой: по"чему успѣхи ихъ не долговремянны. Наиболѣе удающіеся нейдутъ далѣе третьяго или четвертаго представленія. Они всегда наполнены хвалою Британскаго, и весьма часто ругательствами Французскаго народовъ.
   Что касается до епилога, оной вообще не иное что есть, какъ смѣсь обиняковъ и другихъ шутокъ, не могущихъ нравиться человѣку разборчивому. Опаснобъ можетъ быть было лишить сей утѣхи зрителей Лондонскаго партера: не должно его оставлять въ состояніи страстей возбужденныхъ зрѣлищемъ, обыкновенно наполненнымъ побоищами и смертоубивствомъ. Онъ съ природы склоненъ къ мрачной задумчивости, походящей чернотою своею на уголья, которые здѣсь жгутъ, и которые разваляются, но пламени не изпускаютъ. Въ Спартѣ была военная музыка, приводившая жителей въ бѣшенство, и заставлявшая другъ друга рѣзать: но была также и другая возстановляющая тишину въ ихъ душѣ. То же самое дѣйствіе произвести можетъ епилогъ надъ душею Агличанина. у нихъ есть комедіи на подобіе нашихъ, играемыя послѣ большой піесы; но разстояніе между ими велико, по тому что актеры должны, какъ иногда и въ Парижѣ, переодѣваться; и опасно бы было дать время волнованію овладѣть духами. По сей причинѣ, сколь скоро трагедія кончилась, актёръ или актриса,которая должна говорить епилогъ, тотчасъ выходитъ на театръ; а иногда и не сходитъ съ него, какъ на примѣръ въ мученіи св. Екатерины. Сія мученица лежащая мертвою, говоритъ хотящимъ ее нести: "постойте, развѣ вы съ ума сошли; да поразитъ васъ небо, проклятыхъ псовъ. Дайте мнѣ встать: развѣ вы не знаете, что мнѣ надобно говорить епилогію"?
   Одинъ остроумной писатель, сочиняя критику Аглинскаго театра, подъ видомъ шутки, слѣдующимъ образомъ пороки его вычисляетъ: "хочешь ли ты, говоритъ онъ одному молодому человѣку, сочинить трагедію, которая бы имѣла успѣхъ; правила не должны тебя удерживать; отъ нихъ мерзнетъ только разумъ. Возьми ни объ чемъ не думая драму у сосѣдей; перемѣни имя и лицы, и держись ея какъ основанія, на которомъ строишь свое зданіе. Французы доставятъ тебѣ матеріалы, а ты будешь Архитекторомъ. Какъ они тѣмъ довольствуются, что держатся природы въ своихъ повѣствованіяхъ, кои всегда просты; то ты свои начини какъ можно больше, и надуй ихъ, сколько силъ станетъ".
   "Перьвое дѣйствіе оконча концертомъ, которой наградитъ недостатокъ его живости; второе, открой пещерою волшебника занимающагося заклятіемъ демоновъ, или капищемъ, въ которомъ народъ углубленъ въ обрядахъ жрецовъ. Прибавь своей выдумки два или три лица, дабы удвоить интригу и запутать главное дѣйствіе, грѣшащее во Франціи, какъ уже сказалъ, своею простотою. Имѣя позволеніе перемѣнить и перенести куда тебѣ угодно мѣсто явленія, легко тебѣ ввести сихъ новыхъ актеровъ. Для избѣжанія единаковости, которая у насъ всегда за порокъ считается, сдѣлай изъ сихъ подложныхъ лицъ одного шутомъ для увеселенія зрителей. Надобно, чтобъ смѣшное явленіе всегда шло за печальнымъ. Изъ стиховъ Переходи въ прозу, сколь скоро оставишь важное и примется за шутки. Ежели хочешь понравиться сволочи, давай ей часто явленіи площадныя, въ коихъ могла бы она себя узнать. Собери ее около какого возмутителя, старающагося дерзостными разговорами возбудить бунтъ противъ законной власти".
   "Не щади времяни нужнаго для выведенія интриги; ежели мало недѣли, возьми мѣсяцъ, годъ. Хотя таковыя вольности суть и пороки, употребляй ихъ смѣло, по тому что онѣ сродны нашему разуму. Не жалѣй особливо ночныхъ явленій: ночью мертвецы всегда больше причиняютъ страха; а дабы походили они на правду, выводи въ рубашкѣ и въ колпакѣ. Ежели дѣло у тебя идетъ о убивствѣ Лаія, не позабудь моровой язвы. Старайся представишь ее во всемъ ужасѣ; завали театръ мертвыми тѣлами и издыхающими людьми, помни уморить, чѣмъ бы то ни было., одно изъ твоихъ лицъ, дабы въ послѣднемъ дѣйствіи имѣть мертвеца въ своихъ повелѣніяхъ,.
   "Ежели ты выводишь на театръ двухъ Королевъ соперницъ, заставь ихъ говорить, какъ говорятъ бабы на площади: ибо хотя онѣ и Королевы, но все женщины. Ты образцемъ имѣешь великаго Шекспира, стихотворца изъ древнихъ и новыхъ наивѣрнѣйшаго послѣдователя природы. Точно также поступай и съ своими героями: не порти ихъ характера, стараясь оной сдѣлать благороднымъ. Ахиллесъ во гнѣвѣ долженъ говорить, какъ разнощикъ. Стихотворецъ Ровъ, которой толико возпользовался чтеніемъ Гомера, оставилъ намъ въ своей трагедіи улиссѣ, наилучшіе примѣры сего рода. Въ Дриденѣ найдешь ты примѣръ Королевы, жалующейся, что худыя ночи проводитъ съ супругомъ, и укоряющей его въ немогуществѣ и хладности вѣка. Нравоученіе Французскаго театра слишкомъ сурово, и не позволяетъ сочинителямъ описывать сильныхъ движеній. Какому огню можно быть въ ихъ піесахъ, когда они ничего не смѣютъ назвать своимъ именемъ? Ежели самыя сладострастныя слова не могутъ поколебать цѣломудріе какой добродѣтельной Княжны, любовникъ долженъ прибѣгнуть къ насилію для удовольствованія своей страсти, и получить счастіе силою. Въ семъ образцѣ послужитъ тебѣ такожъ стихотворецъ Ровъ.
   "Когда герои твои сокрушаются отъ несчастій, катай ихъ по театру, и вели пѣть пѣсни для ихъ усыпленія. Духи, сны, дьяволы или Ангелы, должны около нихъ плясать, или, ежели то тебѣ больше полюбится, окончи дѣйствіе какимъ церковнымъ обрядомъ, въ которомъ оныя пѣсни и пляски должно отправить попами,.
   "Для приданія большей силы драммѣ, паче всего помышляй, что нужно тебѣ одно или два сраженія, которыя устрой на подобіе Азинкурской битвы въ Шекспирѣ, образца всѣхъ сраженій Аглинскаго театра. Потомъ, дабы больше вселить ужаса, уменьши свѣтъ на театрѣ; представь явленіи на воздухѣ кровавое небо, два солнца, являющихся духовъ, громъ и молнію. Потомъ пусти изъ земли окровавленныхъ тѣней, которыя сами о себѣ скажутъ, за чемъ они пришли; а героевъ своихъ выведи яко побѣдоносцевъ, съ барабаннымъ боемъ, при звукѣ трубъ и съ пушечною пальбою. Но ежели влюбленная Княжна лишилась любовника на сраженіи, надлежитъ представишь ее съумасшедшею, и вывести для разсказыванія площадныхъ шутокъ. Симъ счастливымъ изобрѣтеніемъ обязаны мы Шекспиру, и лучшіе наши сочинители въ томъ ему съ успѣхомъ подражали".
   "Дабы никогда не удалиться отъ примѣра сихъ великихъ наставниковъ, дѣйствующія твои лицы должны заключить договоръ съ діяволомъ; заклинай адскихъ духовъ; говори противъ Королей и Министровъ; упомяни о законахъ; скажи нѣсколько словъ о вѣрѣ; и сочини предолгую похвалу Аглинскому правленію. Какъ лобное мѣсто всего лутче кончитъ трагедію, то дабы не уменьшить ужаса, укрась его топорами, кинжалами и всѣми смертоносными орудіями. а ежели не удастся казнить, можешь заключить ее похоронами".
   "Вели пріятелю сдѣлать прологъ и епилогъ. Ежели нѣтъ у тебя никого, кто бы могъ выхвалить тебя достойно, сочини ихъ самъ, и скажи что первой присланъ не извѣстно отъ кого, а другой отъ какой именемъ знатной особы. Въ прочемъ не думай, что ты обязанъ быть въ нихъ скроменъ. Ободреніемъ тебѣ послужатъ наши слабые сочинители, кои безъ угрызенія совѣсти хвалили себя и свои произведеніи сколько могли. Ежели ты держится двора, хвали правленіе; ежели не доволенъ Министромъ, говори объ немъ худо, дабы тѣмъ его принудить дать тебѣ пенсію. Когда государство въ мирѣ, требуй войны; когда въ войнѣ. проповѣдуй миръ. Дабы еще больше обезпечить успѣхи твоей трагедіи, епилогъ читать заставь любимую зрителями актрису; начини его съ конца до конца, такими шутками, кои женщину заставляютъ закрывать себѣ лице вѣеромъ. Наконецъ, дабы никакого не было недостатка въ твоемъ сочиненіи, надлежитъ при печатаніи увеселить его предисловіемъ похожимъ на прологъ, или приписать его кому нибудь: что такожъ служитъ вмѣсто пролога,.
   "Когда ты сочиняетъ въ комическомъ родѣ, возми комедію у Моліера, или у кого другаго, перепутай дѣйствіе и придай силы лицамъ. Изъ Мизантропа сдѣлай грубіана. Соединя двѣ интриги такъ, чтобъ никто не разобралъ, которая изъ нихъ главная. Не забудь ввести Французскаго петиметра; уподобь его бродягамъ приѣзжающимъ къ намъ искать хлѣба. Сіи роли производятъ великое дѣйствіе на нашемъ театрѣ; подзатыльникъ данной слугою Маркизу трусу, больше всего на свѣтѣ смѣшитъ нашъ партеръ".
   "Ежели представляешь приходскаго, или крестоваго боярскаго попа, сдѣлай ихъ Атеистами, а по крайней мѣрѣ, по примѣру Шекспира, дай имъ какую подлую и смѣшную должность. Ты знаешь что у насъ въ обычаѣ безпрестанно подвергать духовенство презрѣнію разстроенныхъ головъ, и вводишь попа на театръ не иначе, какъ въ образѣ дурака, пьяницы, мошенника или беззаконника. Я тебѣ совѣтую не забывать также и монаховъ, и покрывать ихъ презрѣніемъ, кое ты долженъ вселять въ земляковъ своихъ къ сему роду людей, На вѣрно можно имъ также понравиться, показывая Мои-Конформистовъ. Ихъ тѣмъ удобнѣе сдѣлать смѣшными, что часто бываетъ довольно ихъ платья, дабы заставишь смѣяться весь народъ".
   "Дабы сообразоваться большему числу зрителей, найди мѣсто въ комедіи для внесеніи одного или двухъ произшествій бывающихъ въ тавернахъ, въ коихъ надлежитъ ввести дѣвокъ и воровъ. Что можетъ быть забавнѣе, какъ ни ѣшь сихъ несчастныхъ окованныхъ въ желѣзы, пляшущихъ, поющихъ и смѣющихся въ тюрьмѣ надъ судьею и надъ казнію ихъ о кидающею! Наилучшее средство вселить отвращеніе къ худому обществу, есть представишь опасности, которымъ въ ономъ подвергается. Симъ образомъ, когда видишь въ постелѣ развращенную дѣвку и мота въ рубашкѣ, готоваго къ ней итти; когда они оба чрезъ приготовленную пружину, падаютъ въ нужникъ, и вылѣзаютъ изъ онаго покрытые смрадомъ, не трудно заключить, что сочинитель хотѣлъ научить молодыхъ людей беречись дѣвокъ худой жизни. Комической стихотворецъ, долженъ описывать порокъ во всемъ его безобразіи, не опасаясь что представитъ взору зрителей картину дѣлъ, коихъ читать они не боятся. Модной человѣкъ можетъ въ три часа подговорить трехъ честныхъ женщинъ. Тѣ, коимъ случится быть на подобномъ представленіи, закроютъ лицы вѣеромъ для доказанія что умѣютъ стыдиться; но вообще можно будетъ примѣтить, что онѣ весьма довольны героическими подвигами сего храбраго дворянина. Иногда для приданія силы интригѣ, можешь дѣйствіе представить въ монастырѣ, ввести любовника въ монашескомъ платьѣ, или назначить сходбище въ церквѣ,.
   "Что принадлежитъ до слога, нѣтъ нужды чтобъ походилъ онъ на трагической; но можешь употреблять смѣлыя фигуры и сравненіи: можешь равномѣрно пользоваться израженіями, шутками самыми непристойными, епиграмами и пр. А ежели кто вздумаетъ тебя похулить, отвѣчай, что на нашемъ театрѣ все позволено, кромѣ нанесенія скуки,.
   Агличане имѣютъ въ Лондонѣ два театра для комедій, Италіянскую оперу, балы, концерты, ярмоночные спектакли, а лѣтомъ сады и гульбищи народныя. Сіи разныя увеселеніи, хотя и дороже нашихъ, но бываютъ люднѣе. Оба театра для комедій находятся въ Вестминстерѣ. На одномъ играютъ Друриланскіе, на другомъ Ковен-Гарденскіе комедіанты. Послѣдній былъ нѣкогда монастырь; перьвой есть старинной театръ, и славной Гаррикъ посредственной сочинитель, но превосходной комедіантъ, былъ его директоромъ.
   Сей актеръ соединилъ всѣ роды и представлялъ ихъ въ совершенствѣ и столь живо, что заслужилъ похвалу и удивленіе отъ своихъ земляковъ и отъ чужестранныхъ. Движеніи его, лице, взгляды были столь краснорѣчивы, столь подобны природѣ, что разумѣли его даже и тѣ, кои не знали Аглинскаго языка. Въ трагедіи заставлялъ онъ чувствовать наисильнѣйшія страсти, раздиралъ у зрителя внутренній, сердце, душу; принуждалъ его проливать, ежели такъ говорить можно, кровавыя слезы. Въ благородной комедіи прельщалъ, въ посредственной увеселялъ, утѣшалъ, и такъ притворялся, что часто не узнавали его даже и тѣ, кои съ нимъ жили. Для каждой роли имѣлъ онъ особое лице, умѣлъ къ стати и по возтребованію характера прибавлять игры, гдѣ лице составлять должно картину. Вѣкъ, положеніе, должность и чинъ представляемой особы давали ему краски. Будучи вѣрнымъ подражателемъ природы, не ошибался онъ въ выборѣ, и игралъ ее въ наиудачнѣйшемъ положеніи. Дарованіи столь чрезвычайные, соединясь съ дарованіемъ сочиненія, доставили сему славному комедіанту не малое богатство. Сказываютъ оставалось у него ежегодно отъ всѣхъ разходовъ тысячъ по двадцати рублевъ на годъ.
   Ричь управляетъ Ковен-Гарденскимъ театромъ. Играютъ на немъ, тѣже піесы, что и на Друриланскомъ; но комедіанты плохи, и одни только пантомины на немъ удачны. Больше увидишь шутовъ нежели актеровъ, даже и посредственныхъ. агличанамъ пріятнѣе большой носъ и жирная харя, нежели благородное лице: по сей причинѣ характеры у нихъ въ комедіяхъ столь переквашены. Актеръ, чѣмъ больше находитъ свою роль начиненнымъ, тѣмъ больше увѣренъ, что и игра должна быть таковаже, и онъ старается не хитростію голоса, но кривляніемъ лица представить его въ своей силѣ. Трагическое произношеніе надуто, пристрастно, и часто наполи яю жалостными восклицаніями, голосомъ плачевнымъ, вселяющимъ печаль въ душу зрителя Первыя роли всегда тѣмъ хуже представляются, чѣмъ больше требхютъ достоинства. Нижнія, особливо въ комедіи, гораздо болѣе подходятъ къ истинѣ. Сапожникъ, служанка. одѣты и говорятъ по своему состоянію; но Французскія актрисы, берутъ надъ ними верьхъ въ благородномъ родѣ и въ одѣваніи. Спектакли Лондонскіе людны, театры велики, изрядно убраны и епіе лушче освѣщены, музыкантовъ много и они хороши.
   Доходъ комедіанта на обѣихъ театрахъ, въ обыкновенной годъ простирается до четырехъ тысячъ рублевъ. Трудится онъ только восемь мѣсяцевъ; ибо лѣтомъ и нѣкоторое время весною, театры заперты. Въ сіе время позволяется играть на частныхъ театрахъ, но въ дворцовой только части, ибо въ городѣ собственно называемомъ, ихъ не терпятъ, можетъ быть по тойже причинѣ, для которой комедіанты выгнаны изъ Женевы. Комедіантъ фотъ, управлялъ однимъ таковымъ театромъ, и получалъ прибыли не меньше десяти тысячь рублевъ въ четыре мѣсяца. Актеры его выигрывали по крайней мѣрѣ по сту рублевъ на мѣсяцъ. На конецъ нѣтъ зимы, чтобъ оба театры, со всѣми разплатясь, не давали шестидесяти тысячъ рублевъ на какое ниесть заведеніе полезное для народа.
   Третье представленіе всякой піесы, отдается сочинителю; по чему они и ищутъ нравиться, толпѣ, и мѣшать такъ много глупостей, что даже слуги жертвуютъ своимъ жалованьемъ, дабы оныя слышать. Отъ сего произходитъ, что Аглинской театръ, есть перьвой источникъ развращенія въ Лондонѣ. На немъ женщины привыкаютъ не страшиться волокитства, а молодые люди знакомиться съ порокомъ. Играютъ, бранятся, пьютъ, подговариваютъ женщину, дерутся; и честной человѣкъ въ комедіи, не всегда бываетъ наименьше развращенной. Правда, что иногда обращаютъ въ постѣяніе нѣкоторые дурачествы, но стихотворецъ ищетъ сего въ другихъ земляхъ, и обыкновенно насмѣхается надъ Французомъ, или надъ Агличаниномъ ему подражающимъ. Ежели идетъ онъ точно противъ пороковъ своихъ земляковъ, оные представляетъ столь странно и безъ всякой мѣры, что ни кто инако и не знаетъ ихъ какъ только по тому, что видѣлъ на театрѣ. Вообще представленіи уступленныя сочинителю, бываютъ только тогда полезны, когда имѣетъ онъ модныхъ женщинъ, которыя бы приняли на себя попеченіе раздать билеты и собрать гинеи. Славной Министръ, Робертъ Валлолъ, уменьшилъ вольность драмматическихъ сочиненій, постановленіемъ Парламентскаго закона, которой подвергаетъ ихъ разсмотрѣнію, и запрещаетъ актерамъ играть новую піесу, дѣлать въ старой перемѣны или прибавленіи безъ точнаго позволенія Лорда Камергера.
   При перьвомъ представленіи комедіи, въ обычай введено играть модныя пѣсни. На право партеръ требуетъ одной, на лѣво другой, и обѣ пѣсни играются вдругъ; ибо Аглинская вольность не шутитъ въ своихъ утѣхахъ.
   Полиція оставляетъ спектакли на ихъ собственное попеченіе, и обязанною признаетъ себя уважить веселость народа, которой одно только сіе время и имѣетъ для разогнанія грусти своего сложенія. Партеръ беретъ на себя содержаніе порядка, и поведеніе его, хотя нѣсколько насильственно, часто бываетъ смѣшнѣе комедіи. Не терпитъ онъ долгой разстановки между дѣйствіями, ниже худой музыки. Онъ не разумѣетъ, что такое заплатить и ждать; и хотя спектакль продолжается четыре часа, театръ никогда пустъ не бываетъ.
   Слово освистать комедію Агличанамъ кажется слабо: они говорятъ осудить комедію, осудить актера. Сіе изреченіе не весьма еще сильно для изъясненія, какимъ образомъ принимаютъ они комедію, которая имъ не полюбилась. Они сгоняютъ съ театра актеровъ; да и жизнь сочинителя не былабъ въ безопасности, ежелибъ онъ попался имъ въ руки. Причиняютъ сію сумятицу не школьники, не подъячіе, не прокуроры, но стряпчіе. Сіи господа поступаютъ на Лондонскихъ театрахъ, какъ поступали у насъ въ прежнія времяна пажи.
   Послѣднее явленіе каждаго акта пресѣкается, въ самомъ важномъ мѣстѣ, звономъ колокольчика, остерегающаго музыкантовъ, чтобъ были на готовъ. Актрисы играющія перьвыя роли, имѣютъ долгіе хвосты, коихъ обширность соразмѣрена съ важностію представляемой ими особы. Всѣмъ ихъ движеніямъ соотвѣтствуетъ пажъ. Онъ глазъ не спускаетъ съ хвоста своей госпожи, поправляетъ его безпрестанно, и когда актриса суется изъ одной стороны театра на другую, онъ бѣгаетъ изо всей силы, но съ великою важностію, дабы не допустить хвосту смяться.
   Опера была долгое время новымъ позорищемъ для Агличанъ. Будучи одарены склонностію, которая заставляетъ любить искуствы, но не имѣя разума ихъ раждающаго, прилѣпились они къ Италіянской оперѣ. Она не могла быть увеселеніемъ для черни, по тому что прелести музыки, ослабѣвали отъ неразумѣнія языка. И такъ выдумали они превратишь Италіянскія слова въ Аглинскія, сохраня музыку. Не трудно понять, какое изъ того вышло чудовище; дѣйствіи стихотворстваи музыки взаимно себѣ вредили. Всѣ люди, одаренные вкусомъ, возстали противъ сей сумазбродной новости, и пересмѣхали провождающихъ вечеръ на операхъ, которыхъ не разумѣли. Какъ только по модѣ на оныя ѣздили, то скоро ими и наскучали: сколь ни прекрасенъ былъ театръ, учинился храмомъ зѣванія. Старались выписывать новыхъ пѣвцовъ изъ Италіи: не понятная разность между чрезвычайнымъ разходомъ и весьма малымъ удовольствіемъ, принудила бросить сей спектакль: но прибытіе въ Англію славнаго музыканта Генделя, опять его возстановило.
   Сей искусной человѣкъ, которой недавно умеръ и погребенъ въ Вестминстерѣ, родился въ верьхней Саксоніи, и отличился въ музыкѣ превосходными сочиненіями. Сначала положилъ онъ на музыку поему Реналда, и оная играна съ великимъ успѣхомъ. Покровители его вздумали сдѣлать подписку для заведенія въ ГеМаркетѣ новой оперы, которою онъ самъ управлялъ. Подписка, состоявшая въ двухъ стахъ сорока тысячахъ рубляхъ, собрана съ такою скоростію, что не можно тому найти примѣра индѣ, какъ въ такой землѣ, гдѣ дворянство щедро, богато, обходительно и простираетъ склонности свои до сумашествія. Опера установилась; Гендель управлялъ ею около девяти лѣтъ, но поссорился съ главными актерами, и сіе общество покровительствуемое самимъ Королемъ, поддерживаемое большею частію дворянства, стоившее при заведеніи своемъ толикихъ денегъ, разрушилось отъ несогласія людей, коихъ чрезвычайныя похвалы и неограниченная щедрость, упоили глупою гордостію.
   Возставлена новая подписка для новой оперы. Вывезли Порпору пріятнаго сочинителя и славнаго Фаринеллія, которой прельщалъ слухъ сладостію безпримѣрнаго пѣнія: но не было въ семъ спектаклѣ ни балетовъ, ни декорацій, ни хоровъ. Актеры не имѣли пріятности, не умѣли ходить, не знали дѣйствовать; кривляньи актрисъ были несносны, и чтобъ имѣть удовольствіе ихъ слышать, надлежало рѣшиться напередъ на нихъ совсѣмъ не смотрѣть.
   Саксонской музыкантъ принужденъ будучи бросить свой театръ, ввелъ въ Лондонѣ Ораторіи, въ одной только Италіи до того извѣстныя; но какъ содержаніи сихъ піесъ взяты изъ священнаго писанія, то и почтено за нѣкоторое богохуленіе играть оные на народномъ театрѣ; и требовано, чтобъ представляемы они были какъ простые разговоры, безъ игры, безъ декорацій, безъ всякаго театральнаго позорища. Сія перемѣна нанесла вредъ успѣхамъ Ораторій; но изданная имъ подъ названіемъ Мессіи, вновь привела ихъ въ любовь. Гендель давалъ ее всякой годъ въ пользу воспитательнаго дома; и сіе благотвореніе столь сильно разположило духи, что сей новой родъ долго имѣлъ успѣхъ и пріобрѣлъ славу. Концертомъ управлялъ самъ Гендель: слова были Аглинскія, но пѣли ихъ Италіянцы. Музыка была огромная.
   Агличане не имѣютъ своей собственной народной музыки: оставшіяся старинныя пѣсни печальны, и доказываютъ разположеніе ихъ къ грусти. Вилгелмъ завоеватель, идучи покорять Великобританію, не нашелъ ничего лутче для пѣнія предъ сраженіемъ, въ которомъ рѣшился ея жребій, какъ Роландову пѣсню, сочиненную во времена Карла великаго. Ришардъ, львиное сердце, былъ въ числѣ лутчихъ музыкантовъ своего вѣка. Блондель позналъ его по голосу въ темницѣ, гдѣ содержалъ его Императоръ; и онъ пѣнію своему обязанъ спасеніемъ и вольностію.
   Сіе искуство имѣло нѣкоторые успѣхи при правленіи Елисаветы; но было только отраслію нѣмецкой музыки. Ипіаліянская, не чувствительно поддѣланная подъ вкусъ Агличанъ, учинилась ихъ собственною. Сочинители ихъ, хотя вообще и не великіе люди, имѣютъ нѣкоторую удачу. Большую часть инструментовъ, всѣ голоса, да часто и музыку выписываютъ изъ Италіи. Слѣдовательно сія привязанность къ искуствамъ только пріятнымъ, есть въ нихъ чудовищное чувствованіе, по тому что природа имъ не дала средствъ оное удовлетворять. Въ самомъ дѣлѣ не могутъ они ими наслаждаться безъ того, чтобъ не платить дорою худымъ Италіянскимъ актерамъ, которые будучи освистаны на берегахъ Тибра, ѣдутъ набогащаться и заставлять себѣ удивляться на берегахъ Темзы. Жалко смотрѣть, какъ сими наемниками возхищаются покровители, идолами ихъ дѣлающіе. Агличанамъ скоро опостыли перьвые опыты въ семъ родѣ. Ежелибъ они ободряли своихъ стихотворцовъ и музыкантовъ, имѣлибъ уже можетъ быть собственную оперу: а всего вѣрнѣе то, что, ежелибъ продолжали пѣть на своемъ языкѣ, оной бы, сколь ни грубъ, смягчился, а съ нимъ смягчились бы и нравы.
   Есть здѣсь другіе спектакли, о коихъ мы мало понятія имѣемъ, какъ на примѣръ сраженіи людей и животныхъ, и собраніи Ваксала и Ренела. Бой Гладіаторовъ или Меченосцевъ, былъ, какъ и въ Римѣ, любимымъ увеселеніемъ Аглинскаго народа. Вы знаете, что въ Римѣ сражались нагіе невольники съ обнаженными мечами для утѣхи зрителей. Сіе жестокое увеселеніе, вывезенное изъ Азіи, выводится изъ перьвыхъ времянъ свѣтской исторіи. Въ обычаѣ было приносить военноплѣнныхъ въ жертву тѣнямъ героевъ, погибшихъ на сраженіяхъ. Симъ образомъ въ Иліядѣ Ахиллесъ умерщвляетъ двенадцать Троянъ въ честь другу своему Патроклу. Потомъ заколали плѣнныхъ на погребеніяхъ знатныхъ особъ, но какъ показалось безчеловѣчно убивать ихъ какъ скотовъ, то заведено, чтобъ они бились между собою и спасали свою жизнь, лишая оной соперника. Съ того времяни сей родъ сраженія учинился искуствомъ; и находились люди, кои покупали невольниковъ, обучали ихъ сему упражненію, и продавали тому. кто хотѣлъ веселить народъ симъ ужаснымъ позорищемъ. Сказываютъ, что Брутъ, которой изгналъ Королей изъ Рима, былъ перьвой почтившій сими варварскими играми похороны своего отца. Сперьва отправлялись оныя при гробницѣ покойника, но по томъ переведены на амфитеатръ; и были частные люди, кои сіе звѣрство вводили даже въ пирахъ. Сверьхъ невольниковъ, къ тому приготовленныхъ, иногда свободные люди нанимались для сего беззаконнаго ремесла. Заставляли ихъ клястись, что биться будутъ до смерти; и ежели они клятвы не сохраняли, погибали въ мученіяхъ. Неропъ вывелъ на сіи плачевныя дѣйствіи до четырехъ сотъ сенаторовъ и шести сотъ Римскихъ рыцарей; а Домитіанъ, другое кровожаждущее чудовище, выдумалъ ночныя сраженіи составленныя изъ женщинъ.
   За нѣсколько времяни передъ днемъ сихъ ужасныхъ позорищъ, извѣщался народъ письменными объявленіями съ объясненіемъ имянъ числа Гладіаторовъ, и рода оружія, коимъ будутъ биться. Сперьва схватывались они на рапирахъ, по томъ на кинжалахъ. Ежели побѣжденной отдавалъ оружіе, побѣдитель не могъ ему даровать жизни. Сіе право принадлежало только Государю, или народу. Знакъ, чинимой послѣднимъ, что онъ прощаетъ, былъ тотъ что опускали большой палецъ у руки, или сжимали его подъ другіе пальцы: но когда хотѣлъ лишить жизни, то большой палецъ поднималъ и держалъ его обрати въ сторону побѣжденнаго до тѣхъ поръ, пока онъ не погибнетъ отъ руки своего соперника. За преступленіе симъ несчастнымъ ставилось, ежели они будучи ранены, стенали, или просили о жизни, когда не могли больше ея защищать. Даровалась оная имъ въ такомъ только случаѣ, когда не оказывали они страха ея лишиться. Константинъ изтребилъ Гладіаторовъ на Востокѣ, Гонорій въ Римѣ, а Теодоринъ въ достальной части Италіи.
   Были оные еще недавно, но не съ такимъ уже звѣрствомъ въ Англіи. Зрители занимали переходы окружающіе площадь, на которой дѣйствіе совершалось, но ни пѣвцовъ, или инструментовъ не было, какъ то бываетъ на другихъ позорищахъ, а представлялись народу кабаны, медведи, собаки и люди. Чѣмъ больше кровію обагрялось мѣсто, тѣмъ вящше умножалась радость въ зрителяхъ. Каждая новая рана удвояла веселіе и плесканіи.
   Прежде, нежели благочиніе запретило сіе жестокое увеселеніе, многіе добродѣтельные люди сами отъ него отстали, и ходила на него одна почти подлая чернь. Сначала нѣкоторые знатные столь были склонны къ сему звѣрскому упражненію, что сами ему обучались. Англія имѣла учителей, которые наставляли сихъ храбрыхъ дворянъ. Одинъ изъ нихъ напечаталъ въ газетахъ слѣдующіе объявленіе:
   "Я, Жоржъ Бисгопъ, учитель всѣхъ частей благородной науки защищать себя, какъ отъ звѣрей, такъ и отъ людей, будучи вызванъ дворяниномъ Магиромъ на шпагѣ, прибываю его биться со мною на театрѣ до самой крайности,.
   "Отвѣтъ. Я, Феликсъ Магиръ, владѣющій моею шпагою, и бившійся съ самыми знатными изъ трехъ королевствъ не премину быть къ дворянину Бисгопу на мѣсто и во время, о которомъ будетъ соглашенось; и въ состояніи удержать противъ него честь моей шпаги и земли".
   Повторяю, что сіи сраженіи не имѣли звѣрства, ни варварства, въ коемъ укоряютъ Гладіаторовъ древняго Рима. Не доходило въ нихъ до крайности, и нѣтъ можетъ быть примѣра, чтобъ человѣкъ лишенъ былъ жизни. Бойцы начинали биться головами какъ бараны, потомъ прибѣгали къ кулакамъ; и закономъ запрещалось бить, лежащаго. Другъ отъ друга не отставали прежде, нежели одинъ изъ двухъ попроситъ пощады; а сего не просили прежде, нежели находились не въ силахъ болѣе защищаться. Звѣрства одного довольно было уже для уничтоженія сего позорища. Многіе признавали его за доказательство воинскаго духа Агличанъ, и находили въ немъ духъ вольности, свойственной сему народу. Когда ихъ въ томъ укоряютъ, отвѣчаютъ они: "чрезмѣрная чувствительность уменьшаетъ храбрость: вдаваясь въ излишнюю любовь къ человѣчеству, часто перестаютъ любить свое отечество, сія разборчивость во нравахъ ведетъ къ нѣгѣ: а потомъ въ неволю. Мы зачнемъ, продолжаетъ они, ненавидѣть полезные бои, когда потеряемъ привычку представлять образъ оныхъ въ нашихъ утѣхахъ и пирахъ. Вы Французы держитесь новаго Рима, гдѣ вкоренилось съ шутами и евнухами развращеніе и рабство, а мы напротивъ того слѣдуемъ древнему; мы желаемъ Гладіаторовъ и вольности".
   Бои собакъ и пѣтуховъ, суть два великія увеселеніи въ Англіи. Собаки здѣшнія отважны и дерутся до смерти не лая и не визжа. Часто съ переломленною ногою собака возвращается на сраженіе. Другія попустятъ себѣ отрѣзать всѣ четыре ноги, а добычи изъ зубовъ не выпустятъ. Онѣ угрюмы, какъ ихъ господа, и смирны, ежели ихъ не тронешь. Между ими и Агличанами находятъ ту разность, что внѣ ихъ острова, собаки становятся злѣе, а люди снисходительнѣе.
   Въ боѣ пѣтуховъ полюбилось бы вамъ серд. не, смѣшной гнѣвъ сей птицы, и голосъ торжествующій, когда онъ вскочивъ на тѣло непріятеля, поетъ свою побѣду. Непріятнымъ чинятъ сіе позорище толпа бьющихся объ закладъ, которые больше разгорячены, нежели пѣтухи, и больше ихъ производятъ шума, какъ бы сами хотѣли драться. Епископы часто разсылаютъ повеленіи къ духовнымъ своихъ епархій увѣщевать народъ быть милосерднымъ къ животнымъ, желая изкоренить сіи кровавыя позорищи, кои разоряютъ и опустошаютъ курятники. Ибо здѣсь въ обычаѣ также для увеселенія народа, стрелять въ пѣтуховъ, а особливо въ карнавалъ.
   Воксалъ есть другой родъ позорища на пріятныхъ Темзы берегахъ, гдѣ за двадцать четыре копѣйки, можно забавляться гуляньемъ, пляскою, музыкою, а въ вечеру иллюминаціею и феерверкомъ. Въ немъ всегда преизрядной оркестръ и поютъ Италіянскія пѣсни. Есть также всякія прохлажденіи, но дорого за оныя платятъ. Иногда по ночамъ даются балы по гинеи съ человѣка, и за сіи деньги имѣете все съѣстное. Найдете тамъ музыку, ярмонку, пляску, пѣніе, маскарады, одежду не меньше щегольскую, какъ и уборы нашихъ оперныхъ богинь. Женщины масокъ не снимаютъ, по истиннѣ сіи балы рѣдки: но ежедневно, люди всякаго состояній, всякаго возраста, собираются туда прогонять скуку. За чудо почесть можно тишину и порядокъ, царствующіе посреди сего множества.
   Воксалской садъ украшенъ больше природою, нежели искуствомъ, но послѣднее не совсемъ пренебрежено. Дороги освѣщены полуторотысячью ломпадъ повѣшенныхъ на деревахъ. Круглая бесѣдка, въ которую, скрыться можно отъ дождя, убрана безъ великолѣпія, но со вкусомъ. Много въ ней Геймановыхъ картинъ, изъ которыхъ одна представляетъ завоеваніе Агличанами Канады, и Генерала предлагающаго дикимъ покровительство Великобританской короны. Не большіе по сторонамъ кабинеты также убраны живописью сего художника. Въ садахъ подѣланы крытыя изъ деревъ уединенныя бесѣдки, кои весьма полезны любовникамъ; и сіе то сказываютъ больше всего привлекаетъ туда женской полъ.
   Воко-Галь (Агличане произносятъ факсалъ) составленъ изъ двухъ словъ; Галлъ имѣетъ многія знаменованіи, и между прочимъ значитъ залу, домъ, дворецъ, замокъ. На семъ мѣстѣ, былъ замокъ принадлежащій одному Г. де Во или Фо, изъ поселившихся издревле въ Англіи Нормандскихъ фамилій. Называли его Вокс-Галль, или домъ Г. де Во; и сіе имя осталось народному, но запертому гульбищу, въ которое Лондонскіе жители могутъ входишь за умѣренную цѣну.
   Ренела, меньше его украшенной, представляетъ посреди рощь, въ полумилѣ отъ Вестминстера, круглую залу съ тремя рядами ложъ, могущихъ помѣстить отъ семи до восьми сотъ человѣкъ. Средину занимаетъ каминъ построенной на четырехъ столбахъ, окруженной перилами, въ которомъ съ четырехъ боковъ поставлены большія жаровни, для варенія чаю, кофи и шоколада; отъ сего огня жаръ не столь тяжелъ, какъ отъ печи, да сверьхъ того онъ и освѣщаетъ, а паникадилы и цѣпь свѣчь кругомъ обведенная даютъ свѣтъ столь же живой, но больше пріятной нежели дневной. Противъ одного бока камина возвышается амфитеатръ для музыкантовъ, кои во вето ночь играютъ симфоніи, танцы, Италіянскія и Аглинскія пѣсни. Лѣсъ освѣщенъ тысячью плошками для отвращенія безпорядка. По утру въ него собираются больше, нежели въ Ваксалъ; завтракаютъ; гуляютъ; а въ вечеру слушаютъ музыку.
   Въ Марибонѣ, и въ Мантеонѣ вновь построенныхъ, находятся тѣже выгоды, что и въ оныхъ двухъ мѣстахъ: концертъ, танцы, иллюминація. Въ хорошіе лѣтніе дни, народъ забавляется рыбною ловлею. Въ праздники и по Воскресеніямъ берега рѣчки Ле, имъ наполнены. Ходитъ онъ также въ шинки, пить чай и пиво. ученики мастеровыхъ и сидѣльцы лавокъ, водятъ туда своихъ любовницъ. Въ окружностяхъ Лондона всѣ таверны и игры въ шары украшены зеленью.
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCXI.

Продолженіе Англіи.

   Я говорилъ обо всѣхъ Лондонскихъ позорищахъ; а теперь донесу вамъ также, государыня моя, о другомъ увеселеніи Агличанъ, то есть о ихъ клобахъ или складчинахъ. Вы уже знаете, что сіе имя дается обществомъ собирающихся въ тавернѣ. Тавернами называются въ Англіи всѣ трактиры и домы, гдѣ продается вино. Въ Лондонѣ столь же мало безчестно въ оныя ходить, какъ во Франціи въ кофейные домы. Онѣ служатъ обыкновеннымъ сходбищемъ для мастеровыхъ, купеческихъ обществъ, и вообще для всѣхъ, кому нужда говорить о дѣлѣ. Всѣ заговоры въ выборахъ, въ Парламентѣ, въ знатныхъ тяжбахъ, въ народныхъ и частныхъ дѣлахъ, составляются въ тавернѣ. Въ нихъ наконецъ зовутъ на пикники, дабы пользоваться большею вольноностію, и пощадить чужестранныхъ отъ подати налагаемой слугами: что въ самомъ дѣлѣ для нихъ не такъ дорого и скучно.
   Начиная отъ Пера до послѣдняго мастероваго, всѣ имѣютъ складчины или обществы; а какъ всѣ стараются быть въ любви у народа, то нѣтъ дворянина, которой бы не почелъ за милость быть допущенъ въ шайку поденщиковъ, нѣтъ подлаго человѣка, котораго бы самые знатные господа не удостоили принять въ свое собраніе. Хотя сіи разныя связи идутъ до единаковой цѣли, но каждая имѣетъ свои особенные законы, кои всякой за долгъ почитаетъ наблюдать. Есть таковыя обществы, гдѣ позволяется говорить положенное только число минутъ. Предсѣдатель держитъ часы и молотокъ, и ударяетъ имъ, сколь скоро пройдешь время. Всѣ слушаютъ въ молчаніи: желаніе изъявить свою мысль, дѣлаетъ витію краткословнымъ. Есть другіе, коихъ законъ замыкается въ жертвованіи бахусу; и сіи никогда не оставляютъ капища пустымъ, ни олтаря безъ жертвы. Разпредѣлены часы для службы, для однихъ днемъ, для другихъ ночью. Въ комъ рвеніе горитъ, тотъ можетъ остаться безвыходно; и когда ни придешь въ сіе собраніе, найдешь собратій упражняющихся въ служеніи божеству.
   Сіи обществы имѣютъ за коренной законъ наистрожайшіе должности дружества, увѣряютъ, что ежели кто изъ членовъ случится въ нуждѣ, всѣ кошельки для него развязаны. Бываютъ иногда, что богатые люди не ищутъ себѣ наслѣдниковъ нигдѣ, какъ въ своемъ обществѣ. Сіе братство соединяетъ часто разныя вѣры, но никогда не соединяетъ людей мыслящихъ не одинаково о народныхъ дѣлахъ. Чужестранцы, а особливо Французы допускаются въ нихъ за порукою. Приходящій беретъ перьвое порожнее мѣсто, или садится позади круга, отдавъ почтеніе собранію покачненіемъ головы, а ему отвѣчаютъ только тѣ, кои оное примѣтятъ. Выходящіе даже и не кланяются. Дѣло, о которомъ говорятъ, съ слѣдующимъ никогда связи не имѣетъ; бываютъ минуты, въ кои всѣ молчатъ, смотрятъ другъ на друга и размышляютъ опершись бородою на кулакъ, которымъ держатъ палку. Молчаніе прерывается или продолженіемъ той же рѣчи, или открытіемъ другаго разговора, совсемъ прежнему противнаго безъ всякой разстановки.
   Многіе Агличане составили обществы, основанные единственно на похожихъ между собою тѣлесныхъ порокахъ. Одно изъ таковыхъ обществъ, собранное изъ хромыхъ, выбирало чиновниковъ изъ числа тѣхъ, кои хромали наибольше. Полковникъ хромалъ на обѣ ноги, и муштровалъ своимъ войскомъ, хромая и пія въ такту подъ знамемъ Вулкана.
   Катоново общество, принявшее сіе имя по тому, что взяло за покровителей и образецъ двухъ Катоновъ, держало собраніи въ залѣ, гдѣ висѣли портреты сихъ двухъ Римлянъ, одинъ противъ другаго. На боковыхъ стѣнахъ были прибиты портреты Гераклита, Зенона, Епиктета и Сенеки. Цѣль сего общества была явно итти противъ рода человѣческаго. Сначала было оно людно, по причинѣ сходства господствующаго нрава Агличанъ съ дикостію сихъ двухъ республиканцевъ: но какъ одни изтощили свою мудрость и желчь на другихъ, то едва не уничтожилось оно при самомъ своемъ рожденіи. Каждой принимаемой обязанъ былъ представить Цесаревы комментаріи, кои тотчасъ сожигались по той ненависти, что сей сочинитель, овладѣвъ вольнымъ государствомъ, довелъ одного изъ Катоновъ до того, что онъ зарѣзался. На столѣ предсѣдатели лежали Саллустій, Цицеронъ, Плутархъ, открытые въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ они хвалятъ того или другаго Катона. Каждому члену повелѣвалось имѣть въ карманѣ трагедію Брута сочиненную Волтеромъ, или Адиссонова Катона, и носить на пуговицѣ медаль сего Римлянина, вырывающаго изъ себя внутреннюю. Изъ словаря сего нелюдимаго общества на всегда долженствовали быть изключены слова, снисхожденіе, учтивость, уважаніе и пр.
   Рѣдкое свиданіе и сношеніе съ женщинами, соединясь съ склонностію къ невоздержанію, произвело обществы сего рода, которыя многимъ хотѣлось бы почтить именемъ академій. Мѣсто, въ коемъ они собираются, доказываетъ уже предмѣтъ. Сверьхъ утѣхъ стола, не обходится въ оныхъ безъ картъ, безъ костей и безъ дѣвокъ. Молодые люди стараются, чтобъ любовницы ихъ повсюду съ ними были, и объ рюмкахъ съ ними спорили; но удовольствіе пить имъ предпочитаютъ, хотя вообще женщины здѣсь любезны, а вино весьма плохо.
   Впрочемъ Агличане собираются не столько для того чтобъ говорить съ вольностію, столу свойственною, какъ чтобъ пить скучнымъ образомъ за здоровье одни другихъ. Сіи здоровьи отсутствующихъ называются Тосты. Ни кито отъ нихъ не можетъ отговориться, не сдѣлавъ неучтивости. Молодой человѣкъ пьетъ здоровье любовницы, купецъ своего товарища, попъ своего Епископа; держащійся двора Королевское; а въ противной партіи пьютъ здоровьи господъ, враждующихъ министерству. Въ обычаѣ также пить здоровьи модныхъ женщинъ, хотя бы ихъ и не видали въ лице. Петиметръ тѣмъ чванится, какъ бы былъ подлинно счастливъ. Воздаваемое имъ таковымъ образомъ почитаніе, есть доводъ ихъ знатности; когда хотятъ похвалить пригожую женщину, говорятъ: она изъ перьвыхъ тостовъ въ королевствѣ.
   Слово тостовать, и обрядъ имъ означаемой, произходитъ отъ любовницы, не знаю котораго Аглинскаго Короля, купавшейся въ присутствіи придворныхъ: одинъ изъ нихъ выпилъ чашку воды изъ Богининой ванны, а ему и прочіе послѣдовали. Послѣдній сказалъ: "я досталъ жареное." Соображаясь со обычаемъ того времяни, класть на дно въ стаканъ жареной сухарь; ибо tester значитъ жарить.
   Здоровьи кругомъ идущіе кончатся, когда кончатся силы ихъ продолжать: а пока оныхъ достаетъ, пьютъ счастіе своихъ пріятелей, благополучіе союзниковъ, пагубу недруговъ, разореніе непріятелей. Нѣтъ дурачества, котораго бы не выдумали, дабы возбудить охоту доходить до крайности въ распутствѣ.
   Агличане сообщаютъ другъ другу пьючи вмѣстѣ сей духъ любви къ отечеству, которой ихъ заставляетъ не спускать глазъ съ дѣлъ правительства. Они не дружбою, но привычкою соединены; а изъ взаимственнаго сообщенія ихъ мыслей всегда раждается, намѣреніе удерживать народову конституцію. Самой робкой въ тавернѣ приобрѣтаетъ удвоеніе усердія, отъ котораго мужаетъ его отвага; а ежели онъ чувствуетъ больше склонности ко двору, то боязнь быть въ презрѣніи у своего общества, понуждаетъ его къ отриновенію всѣхъ предложеній, чинимыхъ для его подольщенія. Агличанинъ, отрекшись таверны, вскорѣ лишается духа заговоровъ, съ коимъ можетъ быть связано сохраненіе нынѣшняго правленія.
   Утверждаютъ, что обществамъ сего рода, должно приписать начало франк-масоновъ; по меньшей мѣрѣ кажется, что Агличанамъ обязаны заведеніемъ сею славнаго общества, котораго самая знаменитость, такъ сказать, была причиною его уподобленія. Какъ я не былъ Никогда допущенъ въ познаніе его таинствъ, то и занимаю для описанія перо одного изъ его членовъ.
   "Сіе общество охватываетъ всѣ состояніи: Князь и мастеровой чинятся братьями, и обязываются на всегда не открывать тайны, ввѣренной имъ подъ святостію клятвы. Число вступающихъ въ общество безконечно, а тайны однако никтно не знаетъ, ежели въ него не допущенъ; или по крайней мѣрѣ никто не можетъ быть вѣренъ что ее знаетъ. Франкмасоны между собою употребляютъ имя брата; ибо въ семъ качествѣ почитаютъ себя всѣ равными. Они называютъ праздновать таинствы, исполненіе обрядовъ наблюдаемыхъ въ ихъ собраніяхъ: нежели вѣрить имъ, сіи самыя таинствы ведутъ ихъ ко исполненію всѣхъ добродѣтелей. По чему быть прииняту, называется на ихъ языкѣ, увидѣть свѣтъ. Профанами имянуютъ они тѣхъ, кто не вошелъ въ ихъ братство. Женщины изъ онаго изключены, дабы изключить на всегда нескромность и соперничество."
   "Чинъ франк-масоновъ дѣлится на Ложи: сіе слово значитъ мѣсто гдѣ они собираются, и членовъ собраніе составляющихъ. Каждой привязанъ къ той, въ которой былъ принятъ, но можетъ итти въ другую, не будучи позванъ, и даже не будучи знаемъ: и тогда онъ означается качествомъ брата посѣтителя."
   "Каждая ложа имѣетъ предсѣдателя, которой носитъ имя Венерабля (почтеннаго) и двухъ чиновниковъ, коихъ должность бдѣть о сохраненіи правила. Ораторъ научаетъ новыхъ братьевъ постановленіямъ чина, и должностямъ имъ предписываемымъ. Всѣ ложи признаютъ общаго начальника, которой есть Гранметръ. Держать ложу называется, быть въ собраніи для празднованія таинствъ; открыть ложу, начать ихъ праздновать; но сіе открытіе не чинится инако, какъ точно увѣрясь, что ни одинъ профанъ видѣть того не можетъ. Ежели, не смотря на всѣ предосторожности, замѣшается въ ней какимъ ниесть образомъ посторонній, перьвой то примѣтившій кричитъ: дождь идетъ и упражненіи въ мгновеніе ока прерываются, равно какъ и рѣчи къ онымъ относящіяся".
   "Гдѣ бы въ свѣтѣ ни встрѣтились франкмасоны, имѣютъ знаки для своего обознанія, какъ движеніе, прикосновеніе и слово; но оные перемѣняются по мѣрѣ степеней; ибо въ масонствѣ есть три степени, ученикъ, товарищъ и мастеръ. Всѣ сіи знаки, коихъ изчисленіе наскучило бы вамъ, дѣлаются такъ скоро, что могутъ примѣчены быть одними только братьями, хотя бы и при профанахъ чинились".
   "Въ торжественныхъ собраніяхъ, каждой братъ имѣетъ передникъ изъ бѣлой лайки или кожи, привязанной такими же двумя снурками. Чиновники присовокупляютъ къ оному орудіи каменщиковъ, какъ лопатку, циркуль и пр. Принимаемой ставится въ темпомъ покоѣ: спрашиваютъ у него имя и качесгивы; отбираютъ у него все, что при немъ случиться можетъ, золото, серебро, металъ, пряжки, запонки, табакерки и пр. Оголяютъ правое колѣно; башмакъ одинъ надѣваютъ туфлемъ; глаза завязываютъ платкомъ; и оставляютъ одного размышлять цѣлой часъ. Наконецъ представляющій его братъ, ударяетъ по масонски въ дверь ложи; ему тѣмъ же образомъ отвѣтствуютъ; двери отворяютъ и принимаемой вводится,.
   "Посреди залы, начерчены остатки Соломонова храма, около которыхъ водятъ его три раза; а какъ глаза у него все завязаны, то стараются страшить его шумомъ, производимымъ передниками отъ каждаго брата. Наконецъ приводится онъ противъ Венерабля, которой сидитъ въ креслахъ позади стола или жертвенника особаго рода. На столѣ лежитъ Евангеліе св. Іоанна, циркуль и угольникъ. Тутъ снимаютъ съ него повязку, всѣ братья его окружаютъ, держа, обнаженныя шпаги, которыхъ концы, въ него обращаютъ. Ораторъ извѣщаетъ его, что въ чинѣ, въ которой вводится онъ членомъ, нѣтъ ничего противнаго вѣрѣ, государству и нравамъ. Становятъ его правымъ колѣномъ на табуретъ; приставляютъ къ лѣвой груди одну ногу циркуля; и онъ положа руку на Евангеліе клянется не открывать никогда тайнъ чина; въ случаѣ нарушенія, соглашается, чтобъ языкъ у него вырвали, сердце вгоняли, сожгли, превратили въ пепелъ, и бросили на вѣтеръ. Цѣлуетъ Евангеліе, идетъ къ Венераблю, получаетъ передникъ, и обучается знакамъ, кои долженъ знать въ качествѣ ученика".
   "Дабы быть товарищемъ, обязанъ онъ исполнить нѣкоторые мало значущіе обряды: но состояніе мастера требуетъ оныхъ больше. Между прочими изображеніями, на полу начертанными, представляется гробъ. Принимаемаго водятъ три раза вокругъ ложи: схватываютъ его вдругъ; кладутъ на сіе изображеніе; покрываютъ ему лице полотномъ, которое кажется окровавлено; всѣ братья упираютъ въ тѣло его, и держатъ нѣкоторое время шпаги. Перьвой Сюрвельанъ ударяетъ три раза въ руку; и всѣ шпаги кладутъ въ ножны. Венерабль приходитъ тогда къ новому мастеру, беретъ его за руку, и поднимаетъ. Послѣ объявляются ему знаки новаго достоинства".
   "Столовыми ложами называются пиры франк-масоновъ. Венерабль занимаетъ перьвое мѣсто; свѣчи разставлены треугольниками. Блюды подаются по три, по пяти, по семи, по девяти; ставятся стаканы и бутылки предъ пирующихъ. Пьютъ четыре здоровья вообще, Короля, Гранметра, Венерабля и всѣхъ братьевъ. Сіи здоровьи пьются такъ, какъ обучаютъ солдатовъ, и употребляются почти тѣже слова. Бутылки называютъ боченками, вино порохомъ, стаканъ пушкою. Разговоръ продолжается съ благопристойностію и цѣломудріемъ. Не говорятъ ни о вѣрѣ, ни оправленіи: всякая насмѣшка, а тѣмъ паче, брань изгнана; и всѣ сіи пиры, да и все масонство вообще, кажется не имѣютъ иной цѣли, какъ той, чтобъ пить съ большею свободою. Предмѣтъ его тотъ же, что и прочихъ Аглинскихъ зборищъ, отъ коихъ по видимому онъ получилъ свое начало; и какъ я не предполагаю въ немъ инаго побужденія, то и думаю, что не стоило труда дѣлать изъ него тайны,.
   Сколь Адиссонъ ни старался обращать въ посмѣшище сіи зборищи, ни одинъ гражданинъ не потерялъ къ нимъ вкуса. Есть общество толстыхъ людей, заведенное въ одномъ изъ главныхъ Великобританскихъ городовъ. Зала собранія замыкается двумя дверями. Одна посредственной величины; другая о двухъ половинкахъ. Представляющагося не принимали, ежели безъ усиленія проходилъ онъ въ перьвыя; но когда столько былъ счастливъ, что одышку терялъ лѣзя сквозь дверь, принимался единогласно. Пятьнадцать членовъ сего чудовищнаго общества вѣсили полтараста пудъ. Зборище глупыхъ садилось не говоря ни слова, курило, пило, ѣло въ молчаніи, и разходилось не произнеся ни одной рѣчи. Зборище двукопѣешное называется по тому, что опредѣлило въ сію цѣну обѣдъ въ тавернѣ для каждаго, изъ своихъ товарищей.
   Женское общество составлено изъ самыхъ знатнѣйшихъ господъ и перьвыхъ придворныхъ женщинъ. Принимаютъ въ него чрезъ балотированіе и надлежитъ быть предложену за двѣ недѣли напередъ. Въ немъ женщины выбираютъ мущинъ, а мущины женщинъ. Каждой членъ платитъ на годъ по четыре гинеи, какъ и въ день своего выбора, сверьхъ двухъ рублей, кои даетъ за обѣдъ; за ужинъ нѣтъ положенной. цѣны. Обѣдаютъ въ четыре, ужинаютъ въ одиннадцать часовъ. Въ залѣ не позволено играть. Кто станетъ играть въ столовой, платитъ одинъ за весь обѣдъ.
   Лондонскіе городскіе купцы составили между собою, подъ именемъ предвидящаго общества, зборище, коего цѣль есть доставить своимъ членамъ помощь въ старости противъ несчастій. Въ него можно войти во всякомъ возрастѣ; но выгодами его не можно пользоваться прежде пятидесяти лѣтъ отъ роду, и десяти отъ вступленія въ общество. Запись утверждающая сіе заведеніе, внесена въ книги канцеляріи, а деньги положены въ Аглинской банкъ. Одно учрежденіе гласитъ, что доходъ, коимъ участники пользоваться могутъ, не можетъ быть ниже ста двадцати рублевъ, ни выше двухъ сотъ сорока: умножится оной по мѣрѣ умноженія членовъ. Отецъ можетъ подписаться за сына со дня его рожденія; но сей сынъ начинаетъ платить не прежде двадцати лѣтъ. Перьвой платежъ производится въ день принятія, второй полгода спустя, а послѣ всякіе шесть мѣсяцевъ до тѣхъ поръ, какъ подписавшійся начнетъ пользоваться доходомъ. Ежегодно держатся два собранія, которыя должны состоять по крайней мѣрѣ изъ сорока членовъ. Есть въ немъ директоры и казначеи, собирающіеся всякую середу въ тавернѣ; прочіе члены могутъ такожъ туда приходить, ежели хотятъ.
   Подражая сему обществу, Лондонскіе портные составили такожъ казну для вспоможенія престарѣлыхъ или немогущихъ своихъ работниковъ. Вдовы, сироты сихъ работниковъ питаются на иждивеніи общества; а главные его постановленіи суть, что мастера дадутъ по мѣрѣ людей ими употребляемыхъ; что сіи, въ случаѣ болѣзни, пользоваться будутъ раздѣленіемъ казны, полгода спустя по вступленіи въ общество: но не могутъ требовать ничего, сколь скоро выдутъ въ мастера; что каждой работникъ получать будетъ два рубли съ полтиною на недѣлю, когда занеможетъ; что тѣ, кои отъ разпутной жизни придутъ въ несостояніе работать, не могутъ требовать помощи отъ общества; что каждому робенку, родившемуся у мастероваго, которой вступилъ въ общество за годъ прежде, дается гинея; и что чужестранные, какой бы ни были земли, не могутъ изъ общества быть изключены.
   Сказывали мнѣ еще о другомъ братствѣ, которое старается обнародывать благочестивыя и нравственныя сочиненіи, дабы изтребить невѣріе, и своеволіе. Оныя состоятъ въ священныхъ трагедіяхъ, въ благочестивыхъ романахъ, могущихъ вкоренить добродѣтель, и отвращеніе отъ пороковъ. Но по нещастію люди употребляемые къ симъ сочиненіямъ худо соотвѣтствуютъ столь добрымъ намѣреніямъ?
   Наимногочисленнѣйшее общество не только въ Англіи, но и въ Европѣ есть общество художествъ, составленное Вилліамсомъ Шиплеемъ, человѣкомъ не имѣющимъ званія, и простымъ Нортгамптонскимъ жителемъ. Въ немъ больше трехъ тысячъ членовъ, между коими есть сто двадцать Великобританскихъ Перовъ. Каждой членъ даетъ на годъ двѣ гинеи, но мало такихъ, кои бы довольствовались сею суммою, которую увеличиваютъ по мѣрѣ своего чина и богатства. Изъ сихъ денегъ даютъ награжденіи представляющимъ новые способы или машины, помощію которыхъ облегчается работа всѣхъ художествъ. Награждаются виды, опыты, улучшеніи земледѣлія. Главной предмѣтъ общества есть ободреніе художествъ, мануфактуръ и торговли.
   Г. Шиплей началъ перьвой дѣлать въ маломъ видѣ опыты политической экономіи, которыхъ общество разпространило по томъ дѣйствіе и обширность. Сіи опыты были источникомъ подписи для закупки и продажи уголья народу умѣренною цѣною. Дѣло состояло въ томъ, чтобъ принудить откупщиковъ унизить цѣну уголья: сей способъ удался; въ перьвую зиму цѣна спала цѣлою третью. Столь скорой успѣхъ отворилъ глаза Шиплею. Будучи вспомоществуемъ совѣтами друзей, покровительствомъ знатныхъ, осмѣлился онъ составить въ Лондонѣ зборище гражданъ, кои бы на своемъ собственномъ иждивеніи, могли продолжать великое его предпріятіе ободренія художеству, земледѣлія, и торговли. Славной докторъ Галлесъ ему пособлялъ, и ввелъ его къ богатымъ и ревностнымъ людямъ, коихъ соединеніе послужило основаніемъ раждающемуся обществу. Нынѣ составляетъ оно собраніе прославившееся какъ дарованіями своихъ членовъ, танъ силою и уваженіемъ приобрѣтеннымъ ихъ многочисліемъ, знатностію, богатствамъ и любовію отечества. Обыкновенно предсѣдають въ немъ Перы Королевства, главные купцы города, и знатные земскіе помѣщики. Многіе ученые наслаждаются въ немъ тою благородною равностію, которую единство видовъ и предмѣтовъ чинитъ еще больше драгоцѣннѣйшею. Капиталъ, сначала бывшей весьма не важнымъ, умножался подписями такъ, что нѣтъ произведенія въ земледѣльствѣ, нѣтъ отрасли торговли, которой бы не было назначено награжденія и не было обезпечено ободреній.
   Главной предмѣтъ общества есть смотрѣть за корыстолюбіемъ откупщиковъ, кои съ давняго времяни составили систему оголожать Лондонъ. Средствы употребляемые Академіею для изкорененія похищеній сихъ потаенныхъ и недремлющихъ народныхъ враговъ, были дѣйствительнѣе ужаса вселяемаго законами, обыкновенно обоюдными или недостаточными. Вы о томъ можете судить по одному только слѣдующему примѣру: купцы торгующіе трескою, возвысили своими происками цѣну сей рыбѣ до невозможности. Одинъ членъ сего общества вздумалъ привозить рыбу сухимъ путемъ, и продавать ее гораздо дешевле. Общество поддержало его ссуженіемъ денегъ, и выпросило у парламента акты столь благопріятствующіе предпріятію, что на Лондонскомъ рынкѣ появилось такое изобиліе рыбы, что и чернь могла ее покупать.
   Мореходство Аглинское имѣетъ такъ же общество составленное изъ гражданъ всякаго состоянія и качества. Предмѣтъ его есть общее благо, и потому никто, даже и мастеровой, изъ него не изключается. Упражняется оно въ собраніи шатающихся, людей неизвѣстныхъ, и всѣхъ тѣхъ, кои бѣдностію или невѣжествомъ своимъ суть въ тягость государству. Она ихъ лѣчитъ, ежели они больны, одѣваетъ, ежели наги; дѣтей воспитываетъ, и составляетъ изъ нихъ матросовъ. Въ газетахъ печатаютъ подписи, кои она получаетъ, и по превеликимъ присылаемымъ къ нему суммамъ, можно видѣть, сколь сіе заведеніе полезно и пріятно народу. Театры отдаютъ ему ежегодно одно представленіе, на которое стекается великое множество зрителей. Актеръ, говорящій прологъ, обыкновенно бываетъ окруженъ толпою дѣтей воспитанныхъ стараніемъ сего общества, изъ котораго можетъ быть выдутъ новые Ралейги, новые Драки.
   Дабы лутче понять цѣль сего общества, надлежитъ знать, что на военныхъ корабляхъ о шестидесяти Пушкахъ и о четырехъ стахъ человѣкахъ екипажа, офицеры имѣютъ право держать тридцать слугъ, на коихъ получаютъ жалованье, и сіе жалованье составляетъ часть ихъ собственнаго. Обыкновенно выбираютъ для сего молодыхъ людей отъ 13, до 18 лѣтъ. Ежели-бы были они старѣе, то бы предпочли служить матросами, ибо получалибъ больше жалованья. Офицеры никакой отъ нихъ пользы не видятъ, а надѣются сдѣлать изъ нихъ мореплавателей, по тому, что съ лѣтами и ежедневною службою, приобрѣтаютъ они чрезъ нѣсколько лѣтъ проворство и силу нужную морскому служителю. Трудно однакожъ оныхъ достать; въ Англіи, какъ и повсюду, нищіе предпочитаютъ лѣность и бездѣліе трудолюбивой жизнѣ. Тѣ, кои любятъ морскую службу, не знаютъ какъ до нея дойти; а офицеръ, всегда находясь кораблѣ, не можетъ ихъ отыскивать. Общество, занимающееся единственно симъ предмѣтомъ, неусыпно старается о всемъ, что можетъ доставить людей въ морскую службу: симъ образомъ бѣднякъ, во всемъ терпящій недостатокъ, вдругъ находится въ довольствѣ.
   Общество-любителей древности старается о изысканіи памятниковъ, древнихъ и средняго вѣка, находящихся въ Великобританіи; срисовываетъ и печатаетъ оные на своемъ иждивеніи. Главнѣйше занимается оно монетами и развалинами церквей и монастырей, разсѣянныхъ по тремъ королевствамъ. Всякой памятникъ, древній или необыкновенной, случайно найденной, подвергается его разсмотрѣнію; и сіе ученое общество не однажды спасало отъ горна золотарей и мѣдниковъ, множество и кусковъ, коихъ цѣпа была неизвѣстна.
   Удивительно, что въ такой землѣ, гдѣ любовь отечества столь велика, и столь всеобща, подобныя заведеніи не ободряются никакимъ награжденіемъ отъ правленія. Агличане вздыхаютъ, что оно столь же мало объ оныхъ радитъ, какъ и въ Готскія времяна, а въ одномъ Парижѣ находится пять Академій, помѣщенныя въ Луврѣ, и платимыя по королевски. Нѣтъ въ сихъ знаменитыхъ обществахъ ни философа, ни витіи, ни ученаго, не превосходнаго художника, о которомъ бы государь не былъ извѣстенъ. Довольно назвать великихъ людей, прославившихъ сіи пять Академій для показанія, сколь велика была щедрость Лудовика XIV и его наслѣдниковъ.
   Въ Лондонѣ долгое время не было народной (библіотеки; но недавно завелся кабинетъ естественной исторіи, купленной Парламентомъ отъ наслѣдниковъ Г. Слоана, Королевскаго доктора, и ученаго испытателя природы. Находится въ немъ собраніе мятлышекъ, содержащее все то, что старой и новой свѣтъ можетъ наилюбопытнѣйшаго представить въ семъ родѣ. Металлы, минералы, дорогіе каменья съ таковымъ же въ немъ собраны раченіемъ. Одинъ Агличанинъ, коего имя извѣстно всей Европѣ, кавалеръ Робертъ Котонъ, собралъ на своемъ иждивеніи множество рукописей, составляющихъ нынѣ часть сего богатаго кабинета. Большая Хартія Англіи въ немъ хранится со множествомъ другихъ подлинныхъ актовъ, коихъ реестръ одинъ наполняетъ нѣсколько томовъ. Во множествѣ драгоцѣнныхъ финифтей и миніатуръ, Британнической Музеи, (такъ называется сей кабинетъ) имѣетъ подлинные рисунки ученой дѣвицы Меріанъ, которая начертала въ Суринамѣ всѣ сокровищи твердой земли Америки. Печатныя книги и медали, суть часть слабая сего неограниченнаго собранія; по нынѣшнему образу мыслей Агличанъ, должно ожидать, что не оставятъ они его вскорѣ дополнить.
   Независимо отъ вещей заключающихся въ Музеѣ, онъ самъ собою можетъ возбудишь любопытство. Во всей столицѣ есть онъ наипространнѣйшее и наиболѣе украшенное зданіе. Прежде называли его домъ Т. Монтегю: Герцогъ сего имяни, Гранметръ Гардеробы и другъ Карла II построилъ его съ Королевскимъ великолѣпіемъ. Лестницы и потолки писаны славнымъ Лафоссомъ. Къ сему прибавить надлежитъ видъ изъ покоевъ, простирающейся на поля, и упирающейся въ холмъ, на вершинѣ котораго стоитъ прекрасная деревня. Парламентъ купилъ сей домъ и посвятилъ его народу, соединя въ немъ памятники могущіе доказать нынѣшнее состояніе наукъ въ Англіи, и способствовать приращенію ихъ на будущія времяна.
   Обнародована была въ Лондонѣ подписка для побужденія ученыхъ людей женишься. Большая чаешь живущихъ Перовъ, осуждены на холостую жизнь, потому, что не въ состояніи обезпечить женамъ пристойнаго содержанія. Сіе неудобство тѣмъ несноснѣе, говоритъ сочинитель предложенія, что умножая число холостыхъ, причиняетъ предосужденіе нравамъ народа. Люди, кои находятъ толико препятствій къ женидьбѣ, суть тѣ самые, кои, въ слѣдствіе добраго своего воспитанія, велибъ жизнь пристойную и порядочную въ супружескомъ состояніи. Предмѣтъ подписки былъ найти капиталъ для вдовъ и сиротъ сихъ ученыхъ людей, кои не опасаясь больше давать дѣтей государству, передали бы имъ и просвѣщеніе, которое обыкновенно уносятъ съ собою во гробъ.
   Агличане стараются чтить науки и лтси бить ученыхъ; но таковые собираніи милостивы, сколь съ одной стороны льстятъ самолюбію знатныхъ, чрезъ щедрость отличающихся. столь должны умерщвлять писателей, оные принимающихъ. Они обязаны таскаться по дворамъ, представлять реестръ своихъ покровителей, развѣ какая пригожая женщина возметъ на себя наложить подать на своихъ пріятелей и на дворъ. Лордъ подписавшейся въ началѣ книги на двенадцать екземпляровъ, тѣмъ чванится; а сочинитель то обнародывая признается, что принимаетъ какъ милостыню.
   Каково бы ни было побужденіе сихъ щедростей, нѣтъ земли, гдѣ бы онѣ производили столь многія, столь богатыя, и столь полезныя заведеніи, какъ въ Англіи. Сверьхъ мною упомянутыхъ, Кавалеръ Грешамъ построилъ биржу, основалъ пять больницъ, завелъ училище, и отдалъ въ проценты немалыя суммы, съ коихъ доходы всякіе три мѣсяца раздаются нещастнымъ, стенящимъ въ Лондонскихъ темницахъ. Кавалеръ Слоанъ, подарилъ аптекарямъ здѣшняго города, преобширной садъ произрастеній, и оставилъ сумму на содержаніе онаго. Другой гражданинъ, Г. Мидделсонъ провелъ на своемъ иждивеніи чрезъ сто верстъ, превеликой водоводъ, для доставленія воды столицѣ. Султанова больница основана частнымъ человѣкомъ сего имяни, для восмидесяти бѣдныхъ дворянъ, кои содержатся избыточно, и для сорока молодыхъ людей, коихъ обучаютъ по латынѣ и по гречески, до тѣхъ поръ, пока придутъ въ состояніе вступить въ Камбриджской университетъ: а потомъ цѣлыя восемь лѣтъ даютъ имъ по сту рублевъ на іодъ для продолженія ученія. Какъ отъ сего дома зависитъ назначеніе священниковъ въ девять приходовъ; (ибо встарину былъ онъ монастырь) то и опредѣляютъ въ оные только тѣхъ, кои наибольше явятся способными.
   Основаніемъ больницы для воспы прививной и естественной, обязаны подписью не малаго числа частныхъ людей, старавшихся дать перьвой примѣръ призрѣнія столь полезнаго человѣчеству. Какъ мнѣніи о пользѣ прививанія различны, то и слѣдуютъ точно волѣ благотворителя, употребляя для прививныхъ деньги поданныя слѣдователями сего способа, а для вспоможенія больныхъ естественною воспою посвящая тѣ, кои внесены съ симъ намѣреніемъ; суммы же присылаемыя безъ изъявленія воли, сбираются въ общую.
   Валонская больница на иждивеніи подаянія Французскихъ изгнанниковъ, содержитъ двѣсти сорокъ больныхъ. Банкростова, носящая имя своего основателя, построена для ста восьмидесяти молодыхъ дѣвѣцъ. Больница неизлѣчиліы, хъ начата Лондонскимъ книгопродавцемъ Геемъ, которой по смерти своей оставилъ сто тысячъ гиней на разныя благочестивыя подаяніи. Больницы Вестминстерская. Мидлесекская, св. Георгія, подкидышей, заведены подписками.
   Агличане умѣютъ соединять наивеличайшую бережливость въ домашней ихъ жизни, съ самою благородною щедростію, когда дѣло идетъ о народномъ благѣ. Собирали деньги для строенія Бедламской больницы; люди, коимъ зборъ былъ ввѣренъ, пришли въ одинъ домъ, гдѣ двери были отворены. Внизу лестницы слышатъ они, что хозяинъ, человѣкъ холостой, но уже въ лѣтахъ, бранилъ служанку за то, что она зажгла фитиль, и безразсудно бросила въ огонь, не размысли, что можно бы употребить его еще съ другаго конца. Посмѣявся причинѣ брани и суровости выговоровъ, собиратели постучались, предстали предъ хозяина, и объявили ему причину своего посѣщенія. Онъ идетъ въ кабинетъ, выноситъ четыреста гиней, считаетъ передъ ними, и отдаетъ имъ въ руки. Изумляясь щедрости, каковой не ожидали они послѣ слышанной брани, не могли не изъявить ему своего удивленія, и разсказали слышанное. На сіе онъ имъ отвѣчалъ: "у меня свой обычай сберегать и разточать; одно помогаетъ другому, и одно и другое равно удовлетворяетъ мою склонность. Въ дѣлахъ благотворенія, прибавилъ онъ, ожидайте всего отъ такого, кто считать умѣетъ." Потомъ вывелъ ихъ изъ дома и двери заперъ.
   Хотя бы многочисленныхъ заведеній, о коихъ я упоминалъ, и не было въ Лондонѣ; по все бы можно было почитать за Агличанъ, народомъ наиболѣе вспомоществующимъ удрученному человѣчеству въ Европѣ. Ни гдѣ нѣтъ столько учрежденій для бѣдныхъ, столько законовъ мудрыхъ, милосердныхъ, справедливыхъ, столько книгъ и превосходныхъ сочиненій по сей матеріи, наконецъ столько щедрости и подаяній. Суммы, съ подати на бѣдныхъ, въ одной столицѣ, составляютъ больше четырехъ миліоновъ шести сотъ тысячь рублевъ. Въ каждомъ приходѣ оная подать сбирается, разпредѣляется, и есть главная. и перьвая наложенная на всѣ домы. Нѣтъ побора, которой бы мѣщане платили охотнѣе,--ибо почитаютъ его капиталомъ, на процентахъ котораго основана ихъ и ихъ семей надежда въ случаѣ нещастія. Сія помочь могла бы быть больше или меньше велика, или для большаго числа неимущихъ, ежелибъ, какъ то случается во всѣхъ сего рода заведеніяхъ, множество другихъ не набогащалось къ ихъ предосужденію.
   Къ сему способу вспоможенія, которой пропитать можетъ десятую часть жителей сего города, ежели присоединить частныя подаяніи, больницы, безплатныя училищи, домы, гдѣ воспитывается двадцатая часть родящихся въ Англіи дѣтей; ежели прибавить прокормленіе доставляемое фабриками, содержаніемъ большихъ дорогъ, работою въ адмиралтействахъ, дѣланіемъ земли, народными и частными строеніями; вы удивитесь, что съ таковыми пособіями попадается еще столько нищихъ по улицамъ и по большимъ дорогамъ. Надлежитъ слѣдовательно быть великому злоупотребленію въ управленіи сихъ доходовъ, или законы на нищихъ худо наблюдаются. Съ тѣми же пособіями въ другомъ мѣстѣ, можно бы, освободя полицію отъ попеченія наиболѣе ее занимающаго, изтребить всѣхъ просящихъ милостыни, кои крадучи добро принадлежащее истиннымъ неимущимъ, живутъ въ пьянствѣ и лѣности, обманываютъ чувствительность легковѣрныхъ и добрыхъ людей, безпокоятъ, тащатъ прохожихъ, заступаютъ имъ дорогу, и ругаютъ ихъ иногда, дабы принудишь къ подаянію.
   Увѣряютъ, что сіе великое число нищихъ въ Англіи произходитъ отъ привилегій, отъ мастерситвъ, отъ изключительныхъ братствъ, отъ неумѣренной и не вѣрной раздачи милостынь, сыпанья денегъ въ городахъ и деревняхъ во время выборовъ, отъ множества кабаковъ, тавернъ и другихъ мѣстъ прибѣжища лѣности, пьянству и распутствѣ. Воры началомъ своимъ обязаны не столь бѣдности, какъ милосердію худо понимаемому; и часть людей, имѣющихъ право на подаяніи своего прихода, порождаетъ больше шатающихся и разбойниковъ, нежели та, которая изъ оныхъ изключена. Сіе право есть ободреніе и пища праздности, а сія почитается матерію всѣхъ пороковъ.
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCXII.

Продолженіе Англіи.

   Вчерась поутру гуляли мы съ Г. Броссіеромъ въ Сен-жемскомъ Паркѣ, а послѣ обѣда до города. Оной Паркъ, лежитъ какъ Тюлльери, на концѣ столицы, въ Вестминстерской части, между Битте-галскимъ и Сен-жемскимъ дворцами, и отъ послѣдняго получилъ свое имя. Грен-паркъ и Гиде-паркъ суть продолженіи онаго, какъ Елисейскія поля и Пети-куръ суть продолженіе Тюлльери, съ тою разностію, что наши гульбищи больше прибраны, лугаче содержаны, и наполнены знатными людьми: а Сен-жемсъ есть лугъ неправильно перерѣзываемой каналами и усаженной безъ всякаго порядка большими деревьями. Есть на немъ также нѣсколько дорогъ липовыхъ и вязовыхъ, игра въ шары, большой каналъ и другія водохранилищи. Сей полевой и деревенской видъ составляетъ всю его красоту. Ежели вѣрить Агличанамъ, то Карлъ II хотѣлъ его украсить и выписалъ изъ Парижа славнаго Леноара, которой дѣлалъ рисунокъ для Тюлльери, и которой разсмотри природную простоту сего гульбища, присовѣтывалъ Королю до него не касаться.
   Въ Грен-паркѣ представляются превеликіе пруды съ рыбою и саженыя деревья ведущія въ Гиде-паркъ, которой обширностію больше, и гдѣ можно бѣгаться на лошадяхъ. На сихъ лугахъ, и даже тамъ, гдѣ дворъ и знатные съѣзжаются, пасутся коровы и козы, составляющія съ гуляющими смѣсь деревенской простоты, пышность и многолюдіе обширнаго города. Въ полдень и въ вечеру, сіи коровы приходятъ къ однимъ воротамъ Парка, гдѣ ихъ доятъ и молоко продаютъ прохожимъ по копѣйкѣ чашку.
   Обыкновенной часъ для гулянья есть полдень въ красные зимніе дни, а лѣтомъ въ вечеру очень поздо. Женщины ходятъ тамъ, какъ Нимфы, и мѣсто опредѣленное для игры шарами, есть ихъ любимое убѣжище. Платье перехватывающее станъ, бѣлой передникъ, соломенная шляпка къ нимъ весьма пристали: и сія утренняя одежда больше имъ красы даетъ, нежели Французскія платьи, кои они носятъ по вечерамъ, въ собраніяхъ, при дворѣ и въ спектакляхъ. По праздникамъ и по воскресеніямъ, народъ ходитъ кучею, и ни въ какое время Сен-жамской Паркъ не запирается для черни. Мѣсяцевъ девять въ году покрытъ онъ туманомъ, дымомъ и дождями; отъ которыхъ въ четырехъ шагахъ почти разпознать не можно предмѣтовъ; но Агличане такъ любятъ ходить, что не смотрятъ на сіи непріятныя неудобствы. Мы во время гулянья своего разговаривали о селеніяхъ, о мореходствѣ, о доходахъ и о торговлѣ великой Британіи; что кажется совершенно Г. Броссіеру извѣстно.
   Селеніи раздѣляются на острова и матерую или твердую землю. Острова суть: 1 Новой земли, коими Англія владѣетъ съ заключенія утрехтскаго міра. На немъ главныя заведенія ея: рыболовли, училище матросовъ; и основаніе морскаго могущества, 2 Бермудскіе весьма способные къ произращенію шелка, и для отдыхновенія кораблей возвращающихся изъ Европы. 3 Антальскіе, на коихъ родится сахаръ, кофей, хлопчатая бумага, табакъ, индиго и пр. Наивеличайщая для Агличанъ отъ нихъ выгода та, что сами они получаютъ произращеніи сихъ странъ, и на вѣрно збываютъ въ нихъ свои. О селеніяхъ Твердой земли не однажды уже я къ вамъ писалъ.
   Сіи то всѣ заведеніи доставили Англіи въ политическихъ Европейскихъ дѣлахъ столь сильное участвованіе. Собственная ея торговля, замыкающаяся въ происращеніяхъ государства и въ трудолюбіи жителей, не привелабъ ее никогда въ состояніе предпринимать войны, кои она выносила и выноситъ; мореходная ея сила умножилась по мѣрѣ разпространенія торговли, и сія держава, столь нынѣ важная, обязана могуществомъ своимъ оной торговлѣ своихъ селеній, ихъ налюдненно, ихъ произращеніямъ, и ихъ взаимному сношенію.
   "Сіи новыя селеніи, говорилъ мнѣ Г. Броссіеръ, составили мы не изъ дѣвокъ презрѣнной жизни, не изъ преступниковъ, не изъ изверговъ народныхъ больницъ. Къ чему способны могутъ быть люди, воспитанные въ беззаконніи, въ праздности, въ распутствѣ, особливо когда женщины, имѣющія толикое дарованіе приводить мущинъ на нещастной путь своею тихостію и примѣромъ, порочнѣе еще и самихъ мущинъ? Но хотя селеніи наши берутъ сію поверхность надъ вашими, я думаю, что они больше вашихъ въ зависимости, и больше угнѣтены въ купеческомъ промыслѣ; отъ чего привязанность ихъ къ столицѣ не можетъ не ослабѣвать. Они едва, себя почитаютъ за Агличанъ; а Агличане едва считаютъ ихъ своими земляками, и уже мы видимъ что содѣлались они не только нашими соперниками, но и непріятелями."
   "Число обывателей въ сихъ селеніяхъ простирается до трехъ миліоновъ. Они столь богаты, столь сильны, что не можно было и надѣяться, чтобъ терпѣли долго тягостные законы, коими старались мы ихъ поработить. Искусные политики предсказали, что новой свѣтъ свергнетъ иго стараго, и что Аглинская Америка, какъ болѣе процвѣтающая, покажетъ примѣръ другимъ народамъ. Переселенцы сохраняли тѣже правы, кои имѣли въ Европѣ: не можно было брать съ нихъ иныхъ податей, какъ такихъ, на кои сами они согласились, и сіе право будучи хартіями подтверждено, не могло у нихъ отнято быть Парламентомъ: но какъ по положенію своему не могутъ они имѣть депутатовъ въ нижней Вестминстерской палашѣ, то всякая подашь незаконна, ежели налагается на нихъ законодавцами не изъ нихъ составленными. Для защищенія сего самаго права на нашемъ островѣ, Аглинской народъ пролилъ столько крови, свергнулъ столько королей, претерпѣлъ столько бурь и нещастій; такъ можетъ ли онъ оспоривать тремъ миліонамъ своихъ собратій выгоду. которая ему столь дорого стоила, и которая можетъ быть единственное основаніе его независимости?"
   "Селеніи наши основались въ слѣдствіе хартіи данной Государемъ, и подтвержденной Парламентомъ. Она ни мало не уничтожила права гражданъ, которое имѣли тѣ, коимъ была дана. Потомки ихъ его имѣютъ, и въ новомъ свѣтѣ суть тоже, что были предки ихъ въ Великобританіи. Будучи дѣти одного отечества, обязаны они ему послушностію и вспомоществованіемъ, но послушностію сына, а не невольника, вспомоществованіемъ соравнительнымъ съ ихъ силою. Жребій ихъ не долженъ и не можетъ быть несчастливѣе Европейскихъ ихъ собратій; а въ Англіи ни на кого подати не налагается безъ его согласія. Поборъ, пошлина, налогъ, не бываетъ здѣсь справедливъ инако, какъ по признанію тѣхъ, кои должны его платить, или тѣхъ, кои ихъ представляютъ въ народномъ совѣтѣ. Переселенцы наши чувствуютъ довольно свою силу, и знаютъ сколько бы полезно имъ было освободиться отъ зависимости столицы, и слѣдовательно не отрекутся добровольно отъ своихъ преимуществъ. Научены они уже, что могутъ обойтись безъ Англіи, но Англія безъ нихъ обойтиться почти не можетъ; что торговля ея, не будучи связана съ торговлею селеній, съ трудомъ можетъ продолжаться, а на противъ того торговля селеній придетъ въ лучшее состояніе и будетъ выгоднѣе, ежели отдѣлится отъ торговли Великобританіи. Тогда свободнѣе разпространишся Оная во всѣ части свѣта, и избавится отъ препонъ ставимыхъ ей отечествомъ. Наши селеніи въ Сѣверной Америкѣ имѣютъ всѣ Европейскія произращеніи, изключая тѣхъ, коихъ и сами Агличане лишены, но кои Франція, Гишпанія, Португалія могутъ имъ ставить дешевле, нежели Великобританія."
   "Обширность, многолюдіе и важность сихъ селеній таковы, что законодательная власть столицы, не можетъ управлять ими съ благоразуміемъ инако, какъ вопрошая мнѣніе членовъ ихъ представляющихъ. Англія имѣетъ надъ ними всю ту власть, каковой желать можетъ; исполнительная сила находится въ рукахъ ея губернаторовъ; можно въ ея приказы переносить всѣ гражданскія судныя дѣла; единая ея воля рѣшитъ всѣ купеческія сношеніи, кои позволено имъ заводить, и продолжать Отягчишь иго господствованія столь разумно сплетенное, было бы тоже, что ввергнуть новой свѣтъ въ безпорядицу, изъ которой извлеченъ онъ двухсотлѣтнимъ трудомъ; то же принудить трудолюбивыхъ людей, обработавшихъ его, вооружиться на защищеніе правъ, полученныхъ ими отъ природы и отъ законовъ."
   "Англія не найдетъ подчиненности въ своихъ селеніяхъ инако, какъ удерживаясь отъ самопроизвольнаго надъ ними властвованія, отъ самодержавнаго надъ ними господствованія; поступая съ ними, яко съ братіями и дѣтьми, а не яко съ подданными; спѣша къ нимъ на помочь прошивъ заграничныхъ непріятелей; стараясь отвращать и затушатъ внутренніе раздоры; царствуя благодѣяніями надъ народомъ, въ которомъ благодарность и привязанность заступаютъ мѣсто послушанія и зависимости. Но хотѣть наложить иго на страну цвѣтущую, отдаленную отъ повелителей своихъ двумя тысячами миль, и населенную Аглинскими головами, есть довести ее до необходимости оное свергнуть. Силы у нея не недоставало, а мы видѣли уже, что не недоставало и хотѣнія."
   "Парламентъ Аглинской въ однихъ случаяхъ имѣетъ власть законодательную въ сихъ селеніяхъ, въ другихъ законы укладываются народовымъ собраніемъ; и сія различность, приносящая не малое замѣшательство въ дѣлахъ, часто бываетъ имъ вредна. Каждое селеніе имѣетъ свой судебникъ; а отъ сего произходятъ между ими безпрестанныя тяжбы, умножается число приказныхъ, поядающихъ и маетности и жителей сихъ новыхъ климатовъ. Богатство и сила, въ короткое время ими пріобрѣтенныя, подвергли ярму ихъ ненасытности, драгоцѣнную степень обывателей, упражняющихся въ земледѣліи, въ торговлѣ, въ художествахъ, и въ наинужнѣйшихъ во всякомъ обществѣ, а въ новосоставляющемся наиважнѣйшихъ работахъ."
   "Губернаторъ селенія, хотя и отъ двора посылается, зависитъ отъ жителей, и жалованье отъ нихъ получаетъ; отъ чего произходитъ, что онъ всегда обязанъ прибѣгать къ хитростямъ, могущимъ согласить ихъ выгоды съ пользою столицы. Нужно ему всегда поддувать огонь несогласицы, дабы перевѣшивая ту или другую сторону заставить себя уважать. Агличане ищутъ сіи мѣста для возстановленія своего разореннаго состоянія, или для умноженія имущества, ежели оно посредственно. Они ѣдутъ въ Америку съ намѣреніемъ возвратиться богатѣе; всѣ сіе исполняютъ; мало изъ нихъ спасаются отъ укоризны, что употребили къ тому несправедливые способы; а Парламентъ изъ уваженія къ министрамъ ихъ покровителямъ, почти всегда готовъ зажмурить глаза, дабы не видѣть ихъ поведенія".
   "Не достаетъ въ нашихъ селеніяхъ того, что они всѣ не составляютъ одного народа. Семьи изъ разныхъ округовъ Европы живутъ тамъ то вмѣстѣ, то розно. Гдѣ бы случай ихъ ни свелъ, всегда сберегаютъ онѣ языкъ, предразсужденій, привычки своей родины. Раздѣльныя церкви и школы препятствуютъ имъ мѣшаться съ народомъ, давшимъ имъ убѣжище. Богослуженіе, нравы и можетъ быть чувствованіи, будучи различны, порождаютъ въ нихъ сѣмена вражды, могущей со временемъ причинить паденіе всѣхъ селеній".
   Сей разговоръ довелъ нечувствительно до морской силы, купеческой и военной. Перьвая есть такъ сказать мостъ сообщенія между внутреннею и внѣшнею торговлею; вторая обороняетъ его отъ всякихъ нападеній. Мореходцы составляютъ степень людей, обогащающихъ весь народъ кромѣ себя. Имѣютъ они въ своихъ рукахъ превеликіе капиталы, кои имъ не принадлежатъ, и рѣдко бываетъ у нихъ больше денегъ, нежели они разточаютъ. Отвага въ опасностяхъ, веселость посреди наивеличайшихъ трудовъ, суть врожденныя ихъ качествы. Бури приводятъ въ движеніе ихъ искуство, но самихъ ихъ не устрашаютъ: море кажется есть ихъ стихія.
   Желающіе приняться за сіе ремесло избираютъ для перьвыхъ опытовъ путешествіи, удаляющіе ихъ на короткое время отъ отечества. Чѣмъ сіи случаи чаще, тѣмъ больше обязуютъ молодыхъ людей ко испытанію, явится ли свойствененъ имъ сей родъ жизни. Дальнія путешествіи не столь много обучаютъ новыхъ, сколь изтребляютъ старыхъ матросовъ. Аглинскіе почитаются за наилучшихъ въ свѣтѣ. Великобританія имъ должна своими богатствами и безопасностію; на нихъ она основываетъ свою надежду въ мирѣ и въ войнѣ. Но не смотря на всѣ приносимыя ими пользы, служба ихъ тягостна, а особливо во флотахъ военныхъ, вой почитаютъ они неволею. Вступя туда однажды, привязаны они на всю свою жизнь, и съ огорченіемъ видятъ, что семьи ихъ терпятъ нищету, ибо малая плата не позволяетъ имъ дѣлить съ ними оную. Обыкновеніи въ Англіи набирать силою матросовъ, всѣхъ отвращаетъ отъ сего ремесла. Никто не хочетъ его испытывать, опасаясь чтобъ на завтрѣ не взяли его во флотъ.
   Вамъ извѣстно, Государыня Моя, что не смотря на вольность Агличанъ, столь сильно прославляемую, не смотря на безопасность особъ, столь много возвышаемую, капитаны королевскихъ кораблей имѣютъ право брать насильно съ купеческихъ, нужныхъ имъ матросовъ для наполненія своихъ екипажей. Могутъ они также хватать перевозщиковъ, рыболововъ и бродягъ. Часто земледѣлецъ принужденъ бросать плугъ и пускаться на море, не находя въ законѣ покровительства ни подпоры противъ сего насильствія. Не утверждаютъ сами Агличане, чтобъ сіи наборы были законны, и противники двора явно ропщутъ противъ сего поступка, несообразнаго съ народною вольностію, и нарушающаго великую хартію, которая точно говоритъ; что ни одинъ вольной человѣкъ не можетъ быть задержанъ инако, какъ въ слѣдствіе законнаго суда.
   Обыкновеніе брать матросовъ съ купеческихъ кораблей посреди ихъ мореплаванія производитъ великія неудобства. Многія изъ сихъ судовъ не имѣя надлежащаго числа екипажа погибаютъ въ пути; другія не могши по той же причинѣ возвратишься, остаются въ западной Индіи. Рождается изъ сего такожъ то злоупотребленіе, чинимое въ отдаленныхъ моряхъ капитанами военныхъ кораблей, что они отнимаютъ матросовъ у одного купеческаго судна, и продаютъ оныхъ шкипорамъ другихъ.
   Нѣкоторые изъ Агличанъ думаютъ, что народъ ихъ отличался морскими силами еще во время Юлія Цесаря. Другіе довольствуются полагать начало онымъ при Алфредѣ. Война, которую принужденъ онъ былъ имѣть съ Датчанами, заставила его вооружить флотъ; а сто лѣтъ спустя считали уже больше трехъ тысячъ кораблей, принадлежащихъ Аглинскимъ купцамъ; и изъ сихъ самыхъ кораблей приморскіе города брали тѣ суда, кои должны они были давать государству, по мѣрѣ обширности своей торговли.
   Отъ завоеванія Нормандцовъ до времяни Генриха VIII, не было въ Англіи адмиралтейства на непремѣнномъ положеніи. До того помянутые города ставили, каждой по своей силѣ, нѣкоторое число судовъ, когда нужда и случай того требовали; и оные собирались въ назначенное мѣсто подъ предводительство Короля или Адмирала. Подобная морская сила, будучи случайная и времянная, не моча почти быть страшною. Генрихъ VIII видя въ казнѣ своей собранные отцемъ его, безчисленныя сокровищи, нашелъ обстоятельствы благопріятствующими для умноженія на морѣ своего могущества. Подѣлалъ онъ арсеналы, приготовилъ верфи, и построилъ корабли для составленія всегдашняго флота.
   Эдуардъ VI, и Королева Марта не подражали видамъ своего отца. Елисавета долго слѣдовала ихъ нераченію, но воспослѣдовавшая съ Гишпаніею война, принудила ее перемѣнить мысли. Она принялась съ ревностію за мореходство, и перьвая позволила частнымъ людямъ вооружать корабли для чиненія поисковъ надъ непріятелями государства.
   При семъ же самомъ правленіи, Агличане, разпространяя торговлю, начали присматривать и безпокоить торговлю сосѣдей. Они послали тогда переселенцовъ въ новую часть свѣта, учинившуюся главнымъ театромъ Европейскаго высокомѣрія, и предались, какъ и другіе, тому старинному предразсужденію, что чѣмъ народъ болѣе разширяетъ свою землю, тѣмъ болѣе возрастаетъ его могущество. Новыя обрѣтеніи, великіе прибытки отъ торговли въ отдаленныхъ краяхъ, и нужда предпринимать долговремянныя путешествіи, произвели въ короткое время состроеніе великаго числа кораблей. Море начало быть почитаемо стихіею могущественною и заслуживающею вниманіе всѣхъ народовъ. Возвысился тогда новой родъ самодержавія, которое названо владѣніемъ морей.
   Сіе владѣніе находилось сперьва въ рукахъ Португальцовъ и Гишпанцовъ, которые раздѣлили его между собою, не спросясь у другихъ народовъ. Гишпанской Король совокупя обѣ короны, покусился завоевать и Англію; но морская сила, стоившая ему безчисленныхъ денегъ, была изтреблена; и сіе важноо произшествіе едва не изтребило на вѣки Гитпанскаго мореплаванія. Въ сіе самое время Нидерланды свергли иго, и вдругъ учинились союзниками и соперниками Великобританіи, захвата ея торговлю. Съ Голландіею раздѣлила оную Франція, а Агличане ослабѣли, или по крайней мѣрѣ могущество ихъ ъе возросло по мѣрѣ возращенія силъ ея сосѣдей. Кромвель сдѣлалъ перевѣсъ морской силы на сторону Британскаго народа, чрезъ славное учрежденіе, знаемое въ свѣтѣ подъ именемъ Акта мореходства. Дабы имѣть собственныя суда, постановилъ онъ, чтобъ никакіе Азіатскіе и Американскіе товары не привозились инако, какъ на корабляхъ построенныхъ въ Англіи. Сей Актъ, которой по томъ подтвержденъ народомъ, и возобновленъ по смерти Покровителя, возналилъ частныхъ людей, находящихъ явную прибыль въ построеніи судовъ. Агличане, не имѣвшіе при Карлѣ I, трехъ купеческихъ кораблей о трехъ стахъ бочкахъ, учинились наилучшими мореходцами на Океянѣ, а островъ ихъ срединою морской силы всего міра.
   Голландцы предпріятіями своими разсердили Англію, и хотя Карлъ II, не съ великимъ успѣхомъ производилъ съ ними войну, принуждены однако они были уступить ему самодержавіе моря. Внутренняя склонность къ Франціи, удержала сего государя отъ дѣйствованія противъ нея; Французы возпользовались сими разположеніями, и Океанъ покрылся ихъ кораблями. Іяковъ II не могъ возпротивиться сему могуществу, но потеря при Гогѣ изтребила ихъ морскую силу; и въ войнѣ, объявленной Королевою Анною, Агличане выставили противъ ихъ всѣ свои силы. Королевской ихъ флотъ состоялъ изъ ста двадцати двухъ линѣйныхъ кораблей и около ста шестидесяти двухъ судовъ различной величины. Между первыми находилось семь, имѣющихъ отъ девяноста шести, до ста десяти пушекъ; четырнадцать о восьмидесяти, сорокъ отъ шестидесяти, до восьмидесяти, и пятьдесятъ семь, отъ сорока восьми, до шестидесяти. Содержаніе подобнаго флота въ военное время, какъ по причинѣ порчи кораблей, такъ на пищу и жалованье служителямъ, стоитъ на годъ до шестьнадцати миліоновъ рублевъ: и народъ никогда не отрекался давать на то денегъ. Правительство всегда меньше имѣло труда выпросить сумму на вооруженіе цѣлой ескадры, нежели на набраніе одного баталіона.
   Аглинская морская сила состоитъ подъ управленіемъ Великаго Адмирала, или коммиссаровъ отправляющихъ его должность. Они назначаются отъ Короля, и его властію дѣйствуютъ; рѣшительно судятъ по гражданскимъ и воинскимъ дѣламъ, и расправа ихъ, что касается до моря, разпространяется на всѣ три королевства и на всѣ селеніи Великій Адмиралъ разпоряжаетъ дѣйствіями королевскаго флота, но обязанъ получать наставленіи отъ двора, кои сообщаются ему статскимъ секретаремъ. Всѣ морскія канцеляріи, магазейныя верфи, больницы, зависятъ отъ Адмиралтейства. Число особъ составляющихъ сію палату не положено. Обыкновенно состоитъ оно изъ одного перьваго и шести нижнихъ коммиссаровъ, которые берутъ мѣста по старшинству ихъ казначея. Въ прочемъ Король иногда ограничиваетъ власть Великаго Адмирала, придавая ему совѣтъ; иногда предоставляетъ себѣ правленіе, при вспомоществованіи министра.
   Для строенія и починки военныхъ кораблей, находятся Верфи во многихъ портахъ Великобританіи. Главныя суть: въ Чатомѣ, Дептфордѣ, Воолитѣ, Портсмутѣ, Деалѣ, Черкесѣ, Плимутѣ. Самые большіе корабли зимою сберегаются въ Чатамѣ, гдѣ находится такожъ арсеналъ съ военными припасами для Королевскаго флота. Въ военное время бываетъ равномѣрно таковой же магазейнъ въ Гарвичѣ; а самые крупные корабли, строятся въ Воолвичѣ.
   Агличане держатъ въ Средиземномъ и въ Американскихъ моряхъ двадцать восемь кораблей, исправно вооруженныхъ, и съ лутчими войсками: по чему и не застаютъ ихъ никогда въ расплохъ; а когда они хотятъ учинить какое предпріятіе, исполняютъ оное прежде, нежели державы, до коихъ касается дѣло, о томъ свѣдаютъ. Сверьхъ того въ портахъ своихъ имѣютъ всегда сорокъ кораблей вооруженныхъ, и готовыхъ выступить по перьвому повелѣнію. Удивительно, что Франція, которая должна знать пользу таковыхъ въ готовности и какъ бы на караулѣ стоящихъ кораблей, пренебрегаетъ у себя оные завести. Для мореплаванія произошла бы изъ того великая выгода. Солдаты наши, матросы, болѣе привыкнувъ къ морю, сдѣлались бы лутчими мореходцами, да и Агличане не такъ бы легко могли склоняться къ поступленію съ нами на войну, по желанію ихъ министерства.
   Многіе думаютъ, что намъ нѣтъ нужды въ равномъ количествѣ кораблей для споровъ съ Великобританіею, кому принадлежитъ власть надъ морями; что нѣтъ примѣра, чтобъ военной Аглинской корабль побилъ Французской той же силы, единъ на единѣ; и что на противъ есть много примѣровъ побѣды Французскихъ флотовъ, кои будучи въ меньшемъ числѣ побивали Аглинскіе. Сверьхъ мужества нашихъ офицеровъ, одинъ нашъ военной корабль о восмидесяти пушкахъ, вооруженной по нашему обычаю, долженъ по математическимъ правиламъ, брать верьхъ трехъ противъ двухъ надъ кораблемъ равной силы, вооруженнымъ по обычаю Агличанъ. По чему надобно тридцать Аглинскихъ линейныхъ кораблей противъ двадцати Французскихъ, дабы оба флота были равны. Симъ образомъ, ежели изъ Тулона выдетъ пятьнадцать кораблей, Гибралтаръ долженъ выслать двадцать. Ежели выдетъ изъ Бреста двадцать, изъ Темзы надлежитъ отрядить тридцать; и съ шестью десятью, мы постоимъ противъ восьмидесяти {Сіе писано прежде послѣдней войны.}. Слѣдовательно Агличане не должны столь много величаться своею морскою силою: усиленіи ихъ ее обезсиливаютъ. Имъ нужно имѣть разныя ескадры въ Америкѣ, на Африканскихъ берегахъ, въ Средиземномъ, въ Балтійскомъ моряхъ, въ каналѣ, въ Темзѣ.
   Одинъ членъ Парламента началъ рѣчь свою слѣдующими словами: "Впредь не должно палить изъ пушки на морѣ, ни въ которой ча"сти свѣта, безъ позволенія Великобританіи." Всякъ почувствуетъ, сколь сіи слова колки для всей Европы; сколь сей народъ ищетъ захватить всю морскую власть. Вся Европа знаетъ, что прибили на дверяхъ Парламента объявленіе замыкающееся въ сихъ словахъ: "вольное море или война:" и не касаясь до отдаленныхъ времянъ, съ какимъ жаромъ недавно купцы требовали разрыва съ Гишпаніею? Писатели обнадеживали, что въ одинъ годъ памяти ея не оставятъ; что отберутъ у нея всѣ корабли, отнимутъ Америку; что ни чего нѣтъ легче какъ оголодить ея тамъ владѣніи; что для сего нужно только запретить Агличанамъ посылать туда съѣстные припасы и производить тамъ торговлю.
   Какой изъ того вышелъ плодъ? Когда перестали отпускать Аглинской хлѣбъ въ Гишпанію, цѣна его спала и послѣ уже не поднялась. Гишпанцы начали ободрять земледѣльство; завели торгъ съ Гамбургомъ и Голландіею, которые возили къ ней хлѣбъ изъ Польши и Варварскихъ кантоновъ. Франція ставила ей рыбу изъ Новой земли; и ежели нынѣ прилѣжитъ она къ скотоводству, причиною тому учинились Агличане, запретя посылать въ Гишпанію мясо изъ Ирландіи: чѣмъ, вмѣсто подрыва, отвратили они только въ другую сторону торговлю, и совсѣмъ ея потеряли.
   Не входя въ ея виды, клоняющіеся къ завоеваніямъ, долженъ я однакожъ признаться, что нѣтъ торговаго порта въ Европѣ, въ Африкѣ и въ Америкѣ, гдѣ бы число приходящихъ Аглинскихъ кораблей не превышало другихъ державъ. Наиглавнѣйшіе по торговлѣ порты въ Англіи суть: Фалмутъ, Плимутъ, Дармутъ, Веймутъ, и Портсмутъ на каналѣ; Бристоль при устьѣ Северны; Ярмутъ и Гулль въ Сѣверномъ; Ливерполъ и Витгавенъ въ Ирландскомъ моряхъ.
   По общему мнѣнію, купеческой флотъ состоитъ изъ семи до восьми тысячъ судовъ и больше ста тысячъ матросовъ. При объявленіи войны Король тотчасъ беретъ изъ оныхъ силою тридцать тысячъ, и сіе не причиняетъ чувствительной остановки въ торговлѣ, а можетъ вредить ей только, ежели продолжится. По заключеніи міра всѣ таковые матросы, будучи отпущены изъ государственной службы, немедлѣнно находятъ мѣста на купеческихъ корабляхъ.
   Неудобствы произходящія отъ насильнаго набора матросовъ для королевскаго флота, заставили изыскивать средства добровольно оныхъ туда приманивать, и уменьшить въ нихъ отвращеніе къ сему роду службы. Сіе самое побудило Вилгелма III, и его супругу отдать дворецъ ихъ въ Гренвачѣ подъ больницу для морскихъ инвалидовъ. Сверьхъ надежды имѣть вѣрное убѣжище, парламентъ утверждая сію уступку, обѣщалъ награжденія сорокъ шелинговъ на годъ тридцати тысячамъ матросовъ, кои прежде другихъ запишутся въ службу.
   Сей дворецъ, въ которомъ, какъ увѣряютъ, родилась королева Елисавета, лежитъ на скатѣ косогора омываемаго Темзою. Изъ него видны суда всякой величины, кои приходятъ въ Лондонъ изо всѣхъ морей свѣта, или туда отправляются. Какъ скорость плаванія ихъ уменьшается по причинѣ колѣна рѣки, матросы пользуются симъ времянемъ для поданія или получанія вѣстей отъ инвалидовъ, стекающихся на берегъ.
   Гренвичское зданіе состоитъ изъ двухъ крыльевъ, кои тянутся прямо къ Темзѣ, и раздѣлены дворомъ, которой ограниченъ желѣзною решеткою. Строеніе нужное для надзирателей и служителей больницы разбросано позади сихъ крыльевъ, въ коихъ инвалиды, носящіе имя пенсіонеровъ. имѣютъ свои жилища, раздѣленныя долгими и узкими проходными сѣнями. По правую и лѣвую руку находятся одинаковые покои, и въ сихъ по три постели на каждой сторонѣ. Покои такъ разположены, что воздухъ возобновляется въ нихъ безпрестанно; и ни что, даже и столь хвалимыя кельи монахинь, не могутъ сравнишься съ ними чистотою. Инвалидамъ даютъ чистое бѣлье по два раза въ недѣлю, и небольшія награжденіи на ихъ мѣлочныя нужды. Обѣдаютъ они на мраморныхъ столахъ, на коихъ чистоту легче сохранить нежели на скатертяхъ, и каждой имѣетъ не большой шкапецъ съ замкомъ, въ которой прячутъ они вилку, ножъ, ложку, и оставшееся отъ обѣда или ужина кушанье для завтрака. Четырежды въ недѣлю даютъ имъ по фунту баранины, говядины или свинины, по фунту хлѣба, по участку сыра и по два штофа пифа. Въ прочіе дни получаютъ они гороховой супъ, унцію коровьяго масла, полфунта сыра, а хлѣба и пива по обычаю.
   Въ семъ убѣжищѣ царствуетъ совершенная свобода вѣры. Какъ могила соединяетъ, и сравниваетъ всѣ состояніи, Гренвичь совокупляетъ на единомъ кладбищѣ всѣ исповѣданіи. Одни Католики изключены. Когда опорожнится мѣсто, выбираютъ на оное комисары, отправляющіе должность великаго Адмирала: но ежели вѣрить слуху, половина живущихъ въ Гренвичѣ, не имѣютъ къ тому права. Корыстолюбіе заставляетъ награждать, на щетъ народнаго подаянія, устарѣлыхъ слугъ, коихъ часто держатъ изъ одной пышности. Дабы не давать имъ отъ себя пропитанія даютъ мѣста принадлежащія храбрымъ мореходцамъ, посвятившимъ молодость и здоровье службѣ отечества.
   Число пенсіонеровъ въ Гренвичѣ простирается до тысячи двухъ сотъ. Къ каждой сотнѣ приставляются шесть овдовѣвшихъ матрозскихъ женъ, кои объ нихъ пекутся и получаютъ по тридцати рублевъ жалованья на годъ. Служащіе въ больницѣ имѣютъ нѣсколько больше. Содержатся также сто сиротъ, коихъ отцы померли на морѣ. Для нихъ собираются деньги подаваемыя любопытными, приходящими смотрѣть Гренвичь. Принимаютъ ихъ отъ десяти, до тридцати лѣтъ, обучаютъ гидрографіи; и въ которомъ примѣтятъ способность, отсылаютъ въ морское училище, основанное Королемъ Вильгелмомъ въ семъ же домѣ. Посреди престарѣлыхъ мореходцевъ, кои почитаютъ ихъ за своихъ дѣтей, научаютъ они знаніямъ относительнымъ къ кораблеплаванію: а пробывъ въ наукѣ шесть лѣтъ, отправляются въ Портсмутъ, гдѣ два раза въ недѣлю привыкаютъ къ практикѣ на открытомъ морѣ.
   Въ семъ домѣ между украшеніями разсѣяны предмѣты наставленія и соревнованія. Главной входъ увѣнчанъ двумя шарами, небеснымъ и морскимъ. На послѣднемъ золотою чертою назначенъ путь около свѣта Адмирала Ансона. Какое утѣшеніе для матросовъ участвовавшихъ въ семъ походѣ, когда, устремя взоръ на шаръ, разсказываютъ они обстоятельствы своимъ товарищамъ! Что можетъ скорѣе сего возпалить воображеніе въ молодыхъ ученикахъ!
   Панели и потолки въ покояхъ украшены живописью, представляющею торжествъ! и побѣды великой Британіи. Посреди четырехъ первостатейныхъ добродѣтелей, являются Вилгельмъ III, и королева его супруга. Между ими сидитъ согласіе; любовь держитъ скипетръ; Король представляетъ миръ и вольность Европѣ, и топчетъ ногами мучительство и самоизвольную власть. Подлѣ нихъ время показываетъ истинну; Паллада и Геркулесъ попираютъ зависть и клевету; двенадцать знаковъ Зодіака означены ихъ присвоеніями; а свыше ихъ изображены четыре годичныя времяна. Часы лѣтаютъ около колесницы солнца; предъ нею падаетъ роса; превеликіе истуканы поддерживаютъ галлереи, гдѣ видны науки и художества принадлежащія къ мореходству. Побѣда нагружаетъ корабль добычею и трофеями, взятыми у непріятеля. Внизу сидитъ городъ Лондонъ на берегу Темзы, принимающей сокровища, приносимыя ей разными рѣками. Тихо-братъ и Коперникъ изображены такожь съ ихъ системами; а подлѣ нихъ представленъ престарѣлой философъ, указующій перстомъ математическія, Невтономъ сдѣланныя начертаніи. Славной Аглинской астрономъ Фламстедъ, держитъ изображеніе большаго солнечнаго затмѣнія, случившагося въ 1715 году, а подлѣ ученикъ его Вертонъ дѣлаетъ наблюденіе по солнечнымъ часамъ. Четыре стихіи подносятъ свои произведеніи Королю и Королевѣ, а между тѣмъ слава повсюду возвѣщаетъ ихъ именитость.
   Въ другой залѣ представлена королева Анна съ княземъ Георгіемъ Дацкимъ, своимъ супругомъ. Нептунъ даетъ ему трезубецъ, яко великому Адмиралу Британскихъ морей; а четыре части свѣта написаны въ возторгѣ удивленія при видѣ сего морскаго могущества. Прочіе предмѣты живописи сушь: сошествіе съ кораблей Оранжскаго князя привѣтствуемаго Великобританіею, въ препровожденіи государственнаго побужденія и любви отечества: прибытіе Георгія I предъ коимъ упадаетъ бунтъ. За нимъ слѣдуетъ королевская фамилія, и народъ Аглинской съ восклицаніемъ его принимаетъ. Міръ и изобиліе помѣщены при подножіи престола морская побѣда держитъ свертокъ, въ коемъ написаны разныя знаменитыя на морѣ дѣла Агличанъ. Изобиліе сыплетъ свои богатства въ нѣдра торговли, седящей на кипахъ товаровъ и держащей въ рукахъ корабельной руль.
   На высотѣ Гренвичскаго пригорка построена обсерваторія, представляющая взору наивеликолѣпнѣйшій изъ видовъ всей Англіи. Въ пространствѣ почти тридцати верстъ, коего Лондонъ занимаетъ средину, показываетъ она пріятнѣйшую часть теченія Темзы, посреди полей усѣянныхъ деревнями, замками и сельскими жилищами. Увѣряютъ, что нѣтъ другой обсерваторіи, которая бы снабдена была большимъ числомъ и лучшими инструментами. Невтонъ, по любви только къ сему мѣсту, и по дружбѣ къ Галлею, которой препроводилъ въ немъ часть своей жизни, вдался въ труды, доведшіе телескопъ до совершенства.
   Всякую недѣлю держится въ семъ домѣ совѣтъ, для разбора дѣлъ относящихся до его управленія и до содержанія устройства. Великіе коронные чиновники, статскіе министры, занимающіе перьвыя въ королевствѣ мѣста, суть урожденные правители сей больницы. Придаются къ нимъ самые знатные господа и дворяне наиболѣе отличные. Подъ ихъ повелѣніями назначаются разные надзиратели, коимъ поручены мѣлкія и ежедневныя дѣла. Пенсіонеры одѣты въ синемъ; а унтеръ-офицеры между ими отличаются узкимъ золотымъ голуномъ.
   Для обезпеченія доходовъ сего заведенія, всѣ тѣ, кои служатъ на военныхъ или купеческихъ судахъ, въ Европѣ и въ селеніяхъ, обязаны платить по шести денаріевъ, на мѣсяцъ, удерживаемыхъ изъ ихъ жалованья. По чему, матросъ раненой на купеческомъ кораблѣ въ сраженіи съ непріятельскимъ кораблемъ или разбойникомъ, принимается въ сей домъ, какъ бы служилъ онъ въ королевскомъ флотѣ. Сверьхъ сего збора, Парламентъ даетъ ежегодно на больницу по шестидесяти тысячъ рублевъ, не зависимо на малыхъ подаяній, обращаемыхъ равномѣрно въ ея пользу.
   Не въ одномъ семъ состоитъ ободреніе получаемое морскими служителями въ Великобританіи. Всѣ сея державы корабли, останавливающіеся въ портахъ Гишпаніи, Италіи и Португаліи, платятъ поборъ,--употребляемой на вспоможеніе матросовъ кораблекрушеніе претерпѣвшихъ, и на изкупленіе тѣхъ, кои взяты Варварскими разбойниками. Вдовы мореходцовъ погибшихъ въ службѣ государства, получаютъ годовое жалованье мужей своихъ; а ежели оной не оставилъ ни жены, ни дѣтей, сіи деньги отдаются его матери.
   Другими учрежденіями обезпечено содержаніе-престарѣвшихъ офицеровъ. По свидѣтельству доктора, утверждающему слабость офицера, продолжается ему прежнее жалованье. Что касается до ихъ женъ, у всѣхъ вообще морскихъ офицеровъ, удерживается по три денарія съ ливра изъ жалованья, и составляется сумма, изъ процентовъ которой дается вдовамъ содержаніе.
   Есть въ Англіи другія два заведенія въ Дептфордстрондѣ и въ Портсмутѣ, основанныя для приведенія въ цвѣтущее состояніе Британскаго мореходства. Перьвое подъ именемъ братства или дома Троицы обязано своимъ началомъ Генриху VIII, которой при учрежденіи обязалъ его ставить лоцмановъ въ королевской флотъ по перьвому отъ онаго требованію; за что даны ему разные зборы и преимуществъ!.. Сіе братство имѣетъ въ своей зависимости разныя больницы, надъ коими главою поставленъ Демитфордстрондской домъ. Принимается въ него нѣкоторое число морскихъ немощныхъ служителей и ихъ вдовъ. Сверьхъ того, домъ Троицы отпускаетъ мѣсячную денежную дачу двумъ тысячамъ матросовъ и вдовъ. Наконецъ даетъ онъ милостыню всѣмъ мореходцамъ въ бѣдности находящимся; и ежели кто изъ нихъ сошедъ на берегъ съ судна занеможетъ, ежели нѣтъ у него денегъ, чѣмъ дойти до своей родины, братство его не оставляетъ. Подаяніи милосердныхъ людей суть источники, составляющіе капиталъ, которой приводитъ его въ состояніе быть щедрымъ. Во уваженіе важныхъ государству услугъ, члены его пользуются разными выгодами; и Агличане не произносятъ его имяни не прибавя къ оному слова знаменитое.
   Въ Портсмутской больницѣ находится три тысячи постель для таковаго же числа больныхъ; ибо никогда двухъ на одну кровать не кладутъ. Чистота таже, что и въ Гренвичѣ, а и положеніе мѣста не уступаетъ ни выгодами, ни пріятностію. Больные изъ оконъ своихъ видятъ островъ Вигтъ, Спитедъ, все проходящее въ заливѣ, все входящее въ Портсмутъ, все изъ него отправляющееся на море. Сей портъ есть средоточіе главныхъ морскихъ силъ Англіи. Составляется онъ устьемъ небольшей рѣки, гдѣ море изрыло себѣ обширной котелъ, глубиною въ милю, и соединяется съ нимъ весьма узкимъ проливомъ или каналомъ. Входъ въ него защищенъ двойною пѣсочною полосою или отмелью, которая не позволяетъ входа большимъ кораблямъ инако, какъ подлѣ самаго камня укрѣпленнаго батареями. Въ числѣ пушекъ, чинящихъ сей проходъ страшнымъ, находятся пятдесятъ сороковосьми фунтовыхъ, поставленныхъ Елисаветою для принятія флота Филиппа II, а успѣхъ онаго вамъ уже извѣстенъ.
   Правленіе Аглинское не съ меншимъ раченіемъ прилѣжало о приведеніи въ совершенство мореплаванія, какъ и о умноженіи морской силы. Парламентъ предложилъ, при Королевѣ Аннѣ, награжденіи тѣмъ, кто найдетъ способъ познать на морѣ долготу, и учредилъ комисію для сужденія задачъ представляемыхъ по сему предмѣту. Проходъ въ Полуденное море чрезъ Норд-Остъ есть такожъ цѣль попеченій Парламента къ ободренію изысканій. Предлагающіе по оному свои мысли, имѣютъ надежду получить воздаяніе, хотя бы и не вышло ожидаемой пользы во всемъ совершенствѣ. Довольно того, ежели ихъ система можетъ нѣсколько полезна быть обществу; и комисары имѣютъ въ семъ случаѣ право назначить нагъ награжденіе соразмѣрное цѣнѣ ихъ труда.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXIII.

Продолженіе Англіи.

   Вы ожидаете отъ меня, государыня моя, подробностей о доходахъ и о торговлѣ Великой Британіи. Я оставляю Г. Беоссіеру честь удовольствовать желаніе ваше по симъ двумъ предмѣтамъ: теперь онъ самъ говорить начнетъ.
   "Старинные доходы Аглинскихъ Королей, состояли съ начала въ великой части завоеванныхъ земель, и въ нѣкоторыхъ поборахъ съ такихъ, кои государями были раздаваемы. Симъ образомъ поддерживали они достоинство престола безъ вспоможенія отъ народа. Въ послѣдствіе времянъ, разточеніе государей и жадность любимцовъ, уменшили количество сихъ земель, и наслѣдники ихъ дабы наградишь потерю, употребили способы насильственные: по чему Парламентъ опредѣлилъ, на расходы короны, нѣкоторую сумму, взаимаемую ежегодно съ подданныхъ."
   "Съ того времяни, начали раздѣлять доходы королей Великобританскихъ, на обыкновенной и чрезвычайной. Обыкновенной, которой есть старинное ихъ наслѣдство, такожъ раздѣляется на духовной и свѣтской. Перьвой составляется изъ дохода съ порожнихъ епархій. Король онымъ пользуется въ качествѣ видимой главы Аглинский церкви. Встарину сей доходъ былъ важенъ: но нынѣ короли обыкновенно уступаютъ его, подъ именемъ благодѣянія, новому Епископу, тотчасъ по его вступленіи въ должность: слѣдовательно теперь онъ есть только право почетное, ничего въ ихъ казну неприносящее; тоже самое случилось и съ годовщиною, или доходомъ перьваго года съ каждаго церьковнаго помѣстья. До раскола Генриха VIII, пользовались имъ Папы; но послѣ, годовщины принадлежали коронѣ. Королева Анна совсѣмъ ихъ уступила для составленія капитала на вспоможеніе мѣлкимъ церьковнымъ служителямъ."
   "Свѣтской обыкновенной доходъ составленъ былъ изъ разныхъ отраслей, какъ изъ поборовъ платимыхъ королю съ земель его; изъ наслѣдной пошлины на пиво и другіе напитки, установленной Карломъ II; изъ пеней собираемыхъ за преступленіи учиненныя въ королевскихъ лѣсахъ; изъ кладовъ находимыхъ въ землѣ; изъ вещей покраденныхъ и брошенныхъ ворамъ при спасеніи себя бѣгомъ; изъ скота заблудившагося, которому не отыскалось хозяевъ изъ конфискацій, кои присуждали Королю собственность движимаго имѣнія послѣ преступника, и недвижимаго въ случаѣ высокой измѣны; изъ земель возвращающихся къ Королю, ежели do смерти помѣщика нѣтъ наслѣдника; изъ Королевскихъ рудокопныхъ заводовъ и остатковъ разбитыхъ кораблей; ибо въ оные варварскіе вѣки думали, что потеря корабля несла съ собою и потерю собственности. Послѣдующіе законы утвердили оное не только хозяевамъ въ какое время оные бы ни явились, но даже и тѣмъ, кто ихъ представляетъ...
   "Аглинскіе короли уступили частнымъ людямъ большую часть своихъ правъ, между коими было одно весьма странное; а имянно Королевскія рыбы то есть, китъ и осетръ принадлежали государю, когда выкинетъ ихъ на берегъ, съ тѣмъ, касательно до киша изключеніемъ, которое вамъ такожъ чудно покажется, что одну голову только приносили Монарху, а хвостъ принадлежалъ его супругѣ. Въ древнихъ лѣтописцахъ читается сему раздѣлу причина, а имянно чтобъ Королевина гердероба не имѣла недостатка въ китовыхъ ребрахъ. Сверьхъ того, Королевскія рыбы предоставлены были коронованнымъ главамъ въ уваженіе того, что онѣ охраняютъ и защищаютъ моря отъ разбойниковъ. Встарину присвоили великую важность сему преимуществу: пользовались имъ Дацкіе Короли, и по видимому Аглинскіе отъ нихъ его переняли."
   "Когда сіи послѣдніе разточеніемъ лишили себя всѣхъ сихъ правъ, принуждены были дать имъ новой родъ дохода, которой Агличане называютъ чрезвычайнымъ, и которому обыкновенно даютъ имя субсидовъ или помочи, учреждается оной нижнею палатою, и составленъ изъ подати на земли опредѣляющей, что каждое Графство должно заплатить; и изъ подати на солодъ, то есть шести денаріевъ на мѣру ячменя приготовленнаго для пива. Сіи налоги суть ежегодные, и въ волѣ Парламента состоитъ всякой годъ дать ихъ или отказать. Есть также непремѣнные, какъ таможня, пошлина, клеймо, соль, вѣсовыя съ писемъ деньги, домы, окны, наемныя кареты, пенсіи и пр."
   "Таможенной поборъ весьма древенъ. Берется оной со всѣхъ товаровъ входящихъ въ Англію, и выходящихъ изъ Королевства. Знаемъ уже онъ былъ при владѣніи Эдуарда исповѣдника, подъ имянемъ стараго обычая. Custuma antigua. Право акцизы или пошлины установлено въ то время, когда Агличане вели войну съ королемъ своимъ за вольность; хотя и ни что меньше не согласуется съ положеніемъ вольнаго народа какъ сей неограниченной поборъ. Въ самомъ дѣлѣ, можетъ ли что несноснѣе быть посѣщеній чинимыхъ днемъ и ночью, и во всякое время собирателями пошлины въ домахъ задолжавшихъ? Можетъ ли что быть ненавистнѣе самовластныхъ судовъ надъ погрѣшившими, противъ коихъ не могутъ они призвать въ помощь даже и общаго всѣмъ Агличанамъ права, быть судиму своими равными? Сіе право подтвергаетъ ихъ изтязаніямъ, едва терпимымъ и въ самювластной монархіи. Оно принуждаетъ человѣка, которой собираетъ хмель, объявить поле гдѣ онъ посаженъ, мѣсто куда намѣренъ его перенесть, время когда збирается положить его въ мѣшокъ. Житница, сарай его всегда должны отворены быть для надсмотрщиковъ, хотя бы онъ хмель хотѣлъ продать или для себя зберечь. Торгующіе солодомъ, пивовары, перегонщики находятся въ томъ же положеніи; по сему судите, правда ли то, что Агличане столь сильно привязаны къ своей вольности."
   "Пошлина акцизы сначала собиралась только съ пива, съ деревяннаго масла, съ сидра, или яблочнаго съ грушевки, или грушеваго кваса; послѣ наложена она на мясо, на вино, на табакъ, на сахаръ, а потомъ мало помалу и на всѣ съѣстные припасы, увѣряютъ что съ одного чая ежегодно сбирается пошлины миліонъ восемь сотъ тысячъ рублевъ. Пошлина на соль недавно сдѣлана вѣчною. Почтовыя и вѣсовый за писать деньги начались во время республики. Члены Парламента имѣютъ право ничто не платить, лишь бы пакетъ не вѣсилъ больше двухъ унцій. Клеймо кладется не только на бумагу, и пергаминъ служащій для судебныхъ записей, но и на позволеніе продавать вино. Календари, газеты, объявленіи, все что здѣсь называется пафлетъ (сатиры) или піетрати. оному подвержено, равно какъ карты и кости. Послѣднія двѣ пошлины установлены при Королевѣ Аннѣ; но пошлина на домы весьма старѣе. Вильгелмъ рыжій наложилъ шилинъ на каждую трубу, или на домъ, во всемъ королевствѣ. Сіе было началомъ пошлины платимой хозяевами съ каминовъ и оконъ. Домы не имѣющіе больше шести оконъ изключены. Зборщикамь позволено осматривать ихъ по два раза въ годъ, для перечетенія внутреннихъ въ дому окошекъ. Симъ образомъ все, что мы ѣдимъ, пьемъ, носимъ; здоровье, чистота, теплота, все отягчено платежемъ къ нашему изнуренію. Бѣдной покупаетъ свѣтъ нужной для его работы на равнѣ съ богатымъ, которой платитъ оной для освѣщенія его праздности. Пошлина на сальныя свѣчи, на уголье, заставляетъ насъ вдругорядь покупать свѣтъ и теплоту, заплатя уже за произходящіе отъ солнца. Всякой день новые налоги; выдумали оные на учениковъ, на разнощиковъ, на свадьбы, на родины, и даже на похороны. Остается одна только вода, которая по сю пору ничего еще не платитъ.."
   "Все сіе приноситъ около сорока восми миліоновъ рублевъ, кои употребляются для платежа процентовъ народоваго долгу по пяти на сто, для составленія капитала на платежъ самаго долга, дли разхода королю, инако называемаго гражданской реэстръ, или вѣдомость, достальное служитъ на издержки правленія. Сей гражданской реэстръ едва можетъ обезпечивать короля въ нѣкоторой пристойной независимости; но можно ли удивляться, что посреди утѣсненія, налагаемаго власти его нашими законами, видимъ мы его столь сильнымъ, когда разсмотримъ, что разпоряжаетъ его ежегодно пятнадцатью миліонами рублевъ чрезъ раздаваніе мѣстъ и должностей на всю жизнь при дворѣ, въ морскомъ и сухопутномъ войскѣ, въ духовенствѣ, въ приказахъ, и во всѣхъ частяхъ правленія доходами? По симъ причинамъ заключаютъ не безъ основанія, что Англія учинится со времянемъ правительствомъ совершенно монархическимъ...
   "Народовой долгъ получилъ начало отъ чрезвычайныхъ усиленій Великобританіи для подкрѣпленія новой, политической системы послѣ перемѣны. Разорительныя войны, союзники жадные, слабые и умножающіе нужду, довели до того, что не доставало податей ежегодно вновь налагаемыхъ. Признано было, что меньше будетъ затрудненія и тягости, ежели займется великой капиталъ, и подати наложатся только для платежа...
   "Проценты перемѣнялись въ Англіи непонятнымъ образомъ; были по десяти, по восми, по шести, по четыре, и по три на сто; банкъ платитъ отъ трехъ до пяти, а полуденная компанія только по три."
   "По смерти Короля Вилгелма, народовой нашъ долгъ простирался только до семидесяти восми миліоновъ рублевъ. При Королевѣ Аннѣ умножился оной, и шелъ всегда увеличиваясь такъ, что теперь составляетъ слишкомъ тысячу миліоновъ рублевъ; а наличныя наши деньги не превосходятъ и семидесяти пятой миліоновъ. Какъ народовой долгъ признанъ Парламентомъ, и проценты, платимые порядочно всякіе полгода, не уменьшаются и не подвержены никакимъ вычетамъ, и налогамъ. то народная довѣренность и сохраняется. Нѣтъ почти частнаго человѣка, которой бы не предпочелъ отдать денегъ своихъ въ сей ростъ скорѣе, нежели купить на нихъ домы, деревни, всегда подверженные новымъ податямъ, кои бываютъ легче или тягостнѣе смотря по нуждѣ государства. Вторая причина побуждающая предпочитать народные займы есть та, что тотчасъ, безъ всякихъ издержекъ приказныхъ обрядовъ, можно получить свои деньги, перенесъ долгъ на другаго; а въ закладахъ домовъ или деревень, требуется не малое время, и можно подвергнуться тяжбамъ, часто приводящимъ въ разореніе."
   "Хотя наличныя золотыя и серебреныя деньги не составляютъ больше семидесяти пяти миліоновъ рублевъ: случается однакожъ, что сія сумма умножается такъ сказать, до безконечности привычкою народа, не брать больше денегъ, какъ то число, которое необходимо нужно для домашнихъ расходовъ. Все то, что превышаетъ ежедневныя издержки, относится въ общій банкъ, которой не требуетъ за то ни малой платы. Сему совсемъ противное дѣлается во Франціи, гдѣ банкиры берутъ десять на тысячу, да и росписки въ пріемѣ не хотятъ давать. Подъ предлогомъ выдуманныхъ несчастій, увозятъ они деньги гражданъ. и купя ими ненаказанность, не стыдятся появляться въ свѣтъ и ругаться надъ несчастіемъ тѣхъ самихъ, коихъ разорили."
   "Обязательствъ! Аглинскаго банка столь святы, что никто денегъ у себя не держитъ. Человѣкъ имѣющій нѣкоторое количество оныхъ, подвергается не только покражѣ, но иногда и смерьти. Сверьхъ того, какъ въ домахъ много дерева, могутъ оныя тотчасъ быть превращены въ пепелъ, а банкиры имѣютъ подземельные погреба, и способы сохранить отъ огня ввѣряемыя себѣ деньги. Знатной господинъ отъѣзжающій въ деревню, не только оставля тѣ у нихъ деньги, но также серебро, алмазныя вещи, крѣпости на домы и деревни. Банковая казна есть не что иное, какъ собраніе суммъ, ввѣряемыхъ жителями до тѣхъ поръ, пока не придетъ имъ въ нихъ нужды для покупокъ или платежа долговъ. Какъ она не требуетъ за сохраненіе никакого платежа, то и не платитъ никакихъ процентовъ, хотя бы держала ихъ нѣсколько лѣтъ...
   "Ежели всѣ сіи отданныя на сохраненіе деньги сочесть, то найдется ихъ больше двадцати пяти миліоновъ рублевъ, кои, изключая нѣкоторыя обстоятельства, безпрестанно остаются въ недѣйствіи. Ежели сія казна найдется принужденною иногда дать денегъ въ займы государству; то старается тянуть и платить государству по немногу всякой день до тѣхъ поръ, пока правленіе придетъ въ состояніе набрать всю сумму."
   "Банкъ даетъ билѣты предъявителю. Оные ходятъ изъ рукъ въ руки по цѣлымъ годамъ, и никто ихъ не предъявляетъ для полученія денегъ; ибо всякъ знаетъ, что въ банкѣ всегда они готовы, когда ни потребуются. Случалось однакожъ, но рѣдко, что не найдено въ немъ сей исправности, и деньги выдавать малымъ числомъ и мѣлкою монетою. Частные банкиры даютъ также билѣты платимые по предъявленіи; но сіи ходятъ въ народѣ только нѣсколько недѣль; а какъ занимаютъ они мѣсто наличныхъ денегъ, то и умножаются по мѣрѣ расхода; ибо купцы употребляютъ ихъ въ своихъ платежахъ."
   "Въ банкъ приносятся серебреныя и золотыя деньги битыя въ Англіи, или банковые билѣты. Чужестранныхъ, и даже Португальской золотой монеты онъ не принимаетъ, хотя и ходитъ оной здѣсь до двухъ миліоновъ рублевъ. Никого принудить не можно взять ее въ платежъ за вексели и въ судебныхъ мѣстахъ. Въ обѣихъ случаяхъ должно имѣть Аглинскія деньги; по тому, что банкиры и Жиды, высылаютъ за границу всю полновѣсную монету, и внутри остается только изтертая и маловажная. Король не беретъ пошлины съ монеты. Золото считается по двадцати по двѣ краты, и двѣ краты примѣса. Серебро подверни по клейму, а золото отъ онаго освобождено."
   "Правленіе Аглинскаго банка ввѣрено правителю. вицеправителю, и двадцати четыремъ надзирателямъ, изъ коихъ восмеро перемѣняются ежегодно. Сіи мѣста занимаются купцами первой степени. Для перьвыхъ двухъ требуется по меншей мѣрѣ двадцать тысячь рублей, положенныхъ въ банкѣ, а пятнадцать тысячъ для надзирателя. Сіи деньги остаются во все то время, пока купецъ въ должности, и въ противномъ случаѣ онъ наказуется лишеніемъ мѣста."
   "Хотя сей банкъ вѣрнѣе всѣхъ Европейскихъ банковъ, было однако время, въ которое довѣренность къ нему едва не уменьшилась. Одинъ богатой купецъ, будучи въ нуждѣ заплатить знатную сумму, прибѣгнулъ въ надзирателямъ, кои ему были знакомы, и просилъ ссудить на нѣсколько дней надобное ему число денегъ. Онъ имѣлъ множество вѣрныхъ векселей, но не хотѣлъ ихъ сбыть, и предлагалъ оные въ закладъ. Надзиратели ему отказали: чѣмъ онъ огорчился, и въ отмщеніе продалъ свои вексели, и накупилъ банковыхъ билѣтовъ. Какъ по онымъ можно требовать всегда платежа, то онъ и учинилъ; а съ полученными деньгами, накупилъ новыхъ, и опять изъ банка потребовалъ платежа. Сей оборотъ часто повторяемой устрашилъ надзирателей, кои открыли отъ кого онъ произходитъ, узнали его побужденіе, побоялись его слѣдствій, и предпочли смягчить купца раздраженнаго ихъ отказомъ."
   "Голландцы предпочитаютъ лутче отдавать въ сей банкъ свои деньги по три на сто, нежели по пяти Французскому Коуолю. Сіе чинятъ они не столь для вѣрности капитала, какъ для вѣрности во всякое время платежа. Впрочемъ имѣя больше дѣлъ въ Англіи, нежели во Франціи, они лучше знаютъ паши бумаги "
   "Банковые наши билѣты вырѣзаны на столь тонкой бумагѣ, что не возможно кажется ихъ переправлять, ни скоблить. Сверхъ того употребляется предосторожность накалывать сумму написанную складомъ; и ежели, не смотря на всѣ сіи стараніи, явится какое мошенничество, упадаетъ оное на того, кто приноситъ билѣтъ. Банкъ платитъ только сумму изображенную въ книгахъ."
   "Тяжбы касающіяся до дѣлъ доходовъ судятся въ приказѣ называемомъ Echiquier Етикье. Сіе слово, принесенное Нормандцами въ Англію, значитъ Королевская казна. Вспіарину былъ оной верьховная палата правосудія, которую Рауль, перьвой Нормандской герцогъ, учредилъ на мѣсто собранія французскаго народа въ сей провинціи, когда уступлена она ему была Карломъ простымъ. Составляли ее Духовные, Графы, Бароны; засѣданіи ея держались обыкновенію два раза въ годъ. Послѣ превращена она въ Парламентъ, которой сдѣланъ непремѣннымъ и утвержденъ въ Руанѣ."
   "По образцу Нормандскаго Ептикіе, Герцоги сей провинціи, сдѣлавшись Аглинскими Королями, завели приказъ подъ тѣмъ же именемъ, въ коемъ равномѣрно присутствовали духовные и вельможи. Нынѣ должность его состоитъ въ томъ, чтобъ судить дѣла касающіяся до доходовъ Короля и народа, до расходовъ, до податей, до таможенъ, до пеней и пр. Онъ походитъ на щетную палату во Франціи, но составленъ только изъ семи человѣкъ, то есть: великаго Казначея, великаго Канцлера, Лорда Шефа Барона, и четырехъ Бароновъ."
   "Сіи начальники, когда денегъ недостаетъ въ казнѣ, имѣютъ власть выпускать билѣты, за кои платится слѣдующимъ образомъ: когда въ казну вступитъ довольно денегъ для выкупу оныхъ, обнародывается печатными объявленіями. что въ такое то время заплачены будутъ всѣ билѣты на примѣръ отъ двадцати, до двухъ сотъ рублевъ. Имѣющіе оные билѣты приносятъ ихъ въ казначейство, и получаютъ деньги съ процентами по тогдашней цѣнѣ. но какъ не всегда извѣстно время, когда въ казначействѣ будутъ деньги, то позволено и въ обычай введено продавать ихъ съ большею или меньшею потерею, смотря по нуждѣ въ деньгахъ. Сіи билѣты безпосредственно касаются до кредита самаго Короля; и отъ неискуства казначеевъ зависитъ обращать ихъ, и поднимать на нихъ цѣну, когда въ недостаткѣ денегъ, они кажется не могутъ имѣть ни хода, ни бытія...
   "Сверьхъ общаго банка, купеческія наши обществы подаютъ помощь, оживляющую денежные обороты. Общество Восточной Индіи взяло свое начало при Королевѣ Елисаветѣ Капитанъ Дависъ, ѣздившій туда будучи въ Голландской службѣ, соединился съ нѣкоторыми богатыми Лондонскими жителями, коимъ дворъ далъ изключительное право отправлять пятнадцать лѣтъ. подъ именемъ купцовъ бродягъ, торговлю въ Индіи. Барышъ столь былъ великъ, что сіе общество пришло въ цвѣтущее состояніе. Первыя его заведеніи сдѣланы съ согласія жителей. Оно сначала не помышляло о завоеваніяхъ; поѣзды его были предпріятіи человѣколюбивыхъ и справедливыхъ купцовъ, кои искали пріобрѣсти любовь, но сія любовь принесла имъ только нѣсколько канторъ, и не привела въ состояніе выдержать соперничества тѣхъ народовъ, кои умѣли заставить себя бояться."
   "По ослабленіи его чему многія были причины, другое общество основалось на развалинахъ перьваго, подъ покровительствомъ Карла II и Іякова II; но не смотря на подпору престола, не могло оно подняться послѣ разныхъ несчастныхъ потерь. Парламентъ составилъ третье съ большими выгодами для народа, и прежнее общество соединено съ новымъ. Сдѣланы для него уставы; Королева Анна оные подтвердила, и сіе общество продолжается до нашихъ дней подъ именемъ компаніи Аглинскихъ купцовъ въ Восточной Индіи."
   "Имѣемъ мы тамъ разныя заведеніи раздѣленныя на три губерніи: Мадрасъ на Коромандельскомъ берегу, Бомбай въ Визапурскомъ Королевствѣ, Голготу въ Бенгалѣ, разстоящія одна отъ другой верстъ тысячи по полторы. Отъ нихъ зависятъ прочія наши Восточныя конторы; но средина торговли основана въ мѣстахъ пребыванія губернаторовъ. Въ нихъ корабли торгующіе изъ Индіи, въ Персію и на Чермномъ морѣ, привозятъ свои грузы; въ нихъ нагружаются корабли отправляемые въ Европу. Конторы наши въ Суратѣ весьма давно учреждены, и были прежде въ лучшемъ состояніи, нежели нынѣ. До уступленія Португальцами Великобританіи острова Бомбая, чрезъ супружество съ Инфантиною Карла II, Суратъ служилъ Агличанамъ общимъ складомъ. Бомбайская торговля разпространилась потомъ стеченіемъ Индѣйскихъ и Арабскихъ кораблей, пріѣзжающихъ въ тамошній портъ. Мадрасъ нынѣ столица всѣхъ нашихъ заведеній на Востокѣ."
   "Корабли возвращающіеся въ Англію изъ Индіи привозятъ кофей, ароматы, жемчугъ, дорогіе каменья, лѣкарствы, пряные коренья, селитру, шелкъ, набивныя полотна, чай, брусковую краску и пр. Въ промѣнъ отдаются Европейскіе товары; золотарная работа, щепетильной товаръ, бумага, сукны, свинецъ, желѣзо, пушки, золото въ слиткахъ, Гишпанскія піастры, а даже Аглинскія деньги, битыя въ Лондонской башнѣ, лишь бы не превышали оныя суммы трехъ сотъ тысячъ рублей въ каждомъ отправленіи."
   "Большая часть Европейцевъ, пріобрѣтшихъ въ Индіи земское владѣніе, выбираетъ въ Арендари природныхъ жителей, отъ коихъ требуются впредь столь великія деньги, что для заплаты принуждены они занимать по двенадцати на сто на мѣсяцъ. Состояніе, въ которое сіи люди добровольно бросаются приневоливаетъ ихъ оставлять селеніи. На ихъ мѣста приходятъ другіе, и тѣмъ же кончатъ: отъ чего произходитъ обыкновенно, что платятъ только перьвые деньги. Агличане слѣдуютъ другому порядку въ своихъ владѣніяхъ: они не знаютъ Арендарей. Каждое поле обоброчено, что должно платить ежегодно: старшій въ семьѣ отвѣчаетъ за своихъ родственниковъ. Симъ способомъ жители между собою связаны, и могутъ другъ другу взаимно помогать. Вотъ безъ сумнѣнія, чѣмъ наши въ Индіи заведеніи взяли верьхъ надъ заведеніями нашихъ соперниковъ."
   "Другая причина сего первенства произтекаетъ изъ выбора прикащиковъ туда посылаемыхъ. Главные суть молодые люди изъ хорошихъ домовъ, обученные въ Лондонскихъ конторахъ, привозящіе съ собою въ Азію познаніе торговли, привычку къ трудамъ, и добрые нравы. Купцы набогащающіеся подъ покровительствомъ общества, и частные люди, оное составляющіе, столь же о его пользѣ пекутся какъ и о своей собственной. Оно само обнимало торговлю во всей ея великости, и производило не яко купецкое товарищество, но яко общество политиковъ. Но нѣтъли опасности, чтобъ когда нибудь не употребило оно во зло своего могущества, и имѣя безпрестанно въ глазахъ самовластныхъ повелителей Азіи, не привыкло къ излишествамъ, которыхъ устыдится Аглинская чесность? Развращеніе начнется между военными. Прикащики и повѣренные столь хорошо избранные, станутъ ихъ сперьва опорочивать, но окончатъ тѣмъ, что учинятся ихъ сотоварищами...
   "Часто вопросъ настоялъ, приносятъ ли государству сіи заведеніи вредъ или пользу? Правда, что, ежелибъ разные Европейскіе народы были совокуплены подъ единымъ начальникомъ, ничто бы полезнѣе для нихъ не было, какъ запретить торговлю Восточной Индіи. Изъ сихъ отдаленныхъ странъ вывозятся только такіе товары, за кои всегда надлежитъ платить наличныя деньги; и считаютъ, что Индѣйцы получили уже отъ Европейцевъ наличными деньгами больше семи сотъ пятидесяти миліоновъ рублей, со времяни обрѣтенія пути чрезъ мысъ Доброй Надежды. Больше половины денегъ, кои Гишпанія получаетъ изъ Америки ежегодно, переходитъ въ Аравію, въ Персію, въ Индостанъ, въ Китай, и на острова зависящіе отъ сихъ обширныхъ областей; а вошедъ туда однажды, не выходитъ уже больше назадъ. Извѣстно впрочемъ, что вывозимыя изъ Индіи ткани полотняныя, шелковыя и бумажныя, вредятъ нашимъ фабрикамъ: а сего и довольно. Но ежели не возможно запретить сію торговлю, то по крайней мѣрѣ не надлежало бы отдавать ее изключительно одному товариществу. Купцы пользуясь своимъ правомъ, покупаютъ все самою низкою цѣною, а продаютъ очень дорого. Сверѣхъ того, общество не можетъ удовольствоваться посреднимъ барышемъ, по причинѣ чрезмѣрныхъ расходовъ, а сіе излишество въ расходахъ есть накладка на народъ. Наконецъ говоря только объ одной Англіи, люди разумѣющіе счетъ утверждаютъ, что нашъ торгъ съ Индѣйцами высасываетъ изъ Королевства ежегодно по два миліона четыреста тысячъ рублевъ...
   "Общество Восточной Индіи управляется двадцатью четырьмя директорами, кои по времянамъ избираютъ между собою предсѣдателя. Они имѣютъ власть исполнительную, но Акціонеры пользуются правомъ смотрѣть за ихъ поведеніемъ; и для сей причины директоры обязаны созывать общее собраніе всякой разъ, когда девятеро Акціонеровъ, имѣющіе каждой по пяти сотъ ливровъ стерлинговъ (три тысячи рублевъ) того потребуютъ."
   "Для способствованія торга общества, позволено ему актомъ его установленія, выпустить въ народъ на двадцать миліоновъ акцій платимыхъ по объявленію въ шесть мѣсяцевъ отъ числа въ нихъ показаннаго. Платятъ только три на сто, и не взирая на сію умѣренность, тѣмъ больше стараются ихъ достать, что они будучи на имя предъявителя, почитаются за наличныя деньги. Суммы, коими правительство ему должно, товары собственно ему принадлежащіе, отвѣчаютъ за платежъ такъ, что ежелибъ случилось ему оставить торгъ, хозяева капиталовъ не имѣютъ права ни требовать, ни получать ничего прежде, нежели выплатятся акціи."
   "Непріятели министерства укоряютъ его, что оно до нынѣ слишкомъ пренебрегало пользу народа относительно до сего общества: обвиняютъ его даже въ томъ, что оно не столь смотрѣло на благо Акціонеровъ, какъ директоровъ. Ежели явно не говорятъ, что сіе снисхожденіе дорого ему заплачено, то по меньшей мѣрѣ даютъ разумѣть, что разсмотрѣніе ихъ щетовъ было поверхнее; что оно не приняло труда войти въ подробности, и что вся прибыль отъ Индѣйской торговли обратилась въ пользу управляющихъ обществомъ, а Акціонеры не видали никакого въ ней приращенія...
   "Власть директоровъ такъ возрасла, отъ обширности торговли, или отъ слабости министерства, что теперь уже не можно ихъ назвать просто головами купеческаго товарищества. Пока должности ихъ замыкались въ одной только торговлѣ, имѣли къ ихъ честности и способностямъ совершенную довѣренность; но перемѣнили сіи мысли, когда общество впуталось въ войны и въ политическія дѣла Индіи. Завоеваніи оными представляемыя, пространное поле къ грабежамъ, возналили высокомѣріе и корыстолюбіе въ богатыхъ людяхъ. Начали закупать акціи въ надеждѣ допущенія въ управленіе, или великихъ выигрышей. Завелись происки; всякой спорилъ объ ономъ управленіи, ибо почиталъ его вѣрнымъ средствомъ къ обогащенію. Покупали акціи не для нихъ самихъ, но дабы имѣть въ своихъ повеленіяхъ голоса. Раздѣлили ихъ на части, каждую по пяти сотъ фунтовъ стерлинговъ и выдали ихъ подъ именемъ людей, коихъ присвоивали себѣ голоса. Симъ образомъ, человѣкъ, имѣющій акцій на сто тысячь, а одинъ только голосъ, нашелся, чрезъ сіе раздѣленіе съ двумя стами голосами. Сіи Акціонеры, дающіе свое имя, нынѣ въ такомъ великомъ числѣ, что можно на вѣрно сказать, что въ общемъ собраніи шестая только часть даетъ голосъ по своему собственному благоразсужденію."
   "Негры, хлопчатая бумага, воскъ, перецъ, красное дерево, сѣрая амвра и гомь, суть главные предмѣты Аглинской торговли на Африканскихъ берегахъ. Агличане начали тамъ торгъ отправлять съ 1552 года; но ѣздили туда лѣтъ съ тридцать въ видѣ бродягъ: въ концѣ же сего самаго вѣка нѣкоторые купцы представили Королевѣ Елисаветѣ основательной проектъ, и она имъ дала привилегію на торговлю въ Варваріи. Потомъ собрались многія обществы, кои имѣли одинаковой съ Индѣйскимъ жребій; по Карлъ II, составилъ одно изъ самыхъ знатныхъ и богатыхъ людей своеіо двора. Королева, Іоркской Герцогъ, Орлеанская Герцогиня были въ числѣ товарищей. Карлъ самъ предоставилъ себѣ въ привилегіи, принятъ въ немъ участіе, положа въ общую казну достаточную сумму...
   "Сіе общество, названное общество т Королевскихъ купцовъ, претерпѣло знатныя и-шери, и нашлось принужденнымъ отдать назадъ коронѣ привилегію, и владѣніи свои уступить новому обществу, которое представилось на нѣкоторыхъ условіяхъ. Сіе послѣднее продолжалось до 1762 года, подъ названіемъ Африканскаго Королевскаго общества. Парламентъ, будучи всегда непріятелемъ изключительныхъ правъ, уничтожилъ привилегію, выдавъ ему сто двенадцать тысячь фунтовъ стерлинговъ, изъ коихъ часть обращена на заплату его долговъ. Въ тоже время поручилъ оцъ Агличанамъ торгующимъ въ Африкѣ и соединеннымъ въ вольное товарищество, въ ноемъ каждой члщіъ имѣетъ свой капиталъ особо, печись о содержаніи крѣпостей, и о всемъ томъ, что касается до торговли въ сей части свѣта".
   "Агличане въ сей торговлѣ имѣютъ источникъ главнаго своего богатства. Мѣняютъ они малоцѣнныя свои работы на товары самые дорогіе: особливо покупка Негровъ приноситъ имъ великой барышъ. Число сихъ невольниковъ, перевозимыхъ ими въ Америку простирается ежегодно до сорока тысячъ человѣкъ: каждой Негръ становится своему хозяину, по средней оцѣнкѣ, въ годъ до шестидесяти рублевъ. Одинъ примѣръ Виргиніи, которая усотерила свои произращеніи съ итого времяни, какъ начала употреблять Негровъ, доказываетъ, что благоденствіе Аглинскихъ селеній зависитъ совершенно отъ сей отрасли торговли."
   Г. Броссіеръ говорилъ также о полуденномъ обществѣ, о которомъ я уже вамъ доносилъ. и объ обществѣ Гудсонскаго залива, которое мало заслуживаетъ быть знаемо. "Красота мѣховъ привезенныхъ Гудсономъ изъ сей страны, разсказываемое имъ о ихъ множествѣ и особливо о умѣренной цѣнѣ, произвело въ Лондонскихъ купцахъ охоту доставать оныя. Они вздумали, что безъ большихъ издержекъ можно завести торгъ, отъ коего получатъ великіе прибытки, и поручили капитану Нелсону сіе предпріятіе, успѣхъ соотвѣтствовалъ ихъ надеждѣ. Нелсонъ построилъ крѣпость, и Король далъ имъ изключительную привилегію, въ которой сказано что земли уступаемыя въ Америкѣ участникамъ общества Гудсонскаго залива, зависѣть имѣютъ впредь отъ замка его Гренвика; и что онъ предоставляетъ себѣ присягу и власть надъ ними, съ платежомъ ежегодно двухъ лосей и двухъ черныхъ бобровъ."
   "Сіе общество составлено изъ девяноста бродягъ, или барышниковъ, имя даемое Агличанами тѣмъ, кои записываются въ нѣкоторыя селеніи. Они различаются отъ плантаторовъ, или жителей упражняющихся въ земледѣліи; приносятъ деньги. и даютъ ихъ такъ сказать на удачу въ надеждѣ прибытка, ожидаемаго при раздѣлѣ барышачто самое называется во Франціи Акціонерами. Для правленія всѣмъ назначенъ губернаторъ, а подъ нимъ семь директоровъ съ депутатомъ для представленія общества въ дѣлахъ, кои можетъ оно имѣть при дворѣ."
   "Перьвоначальная складка сего общества не превосходила ста тысячъ рублевъ, но прибыль учинилась нарочитою, такъ что обязала правительство взять его подъ защиту, укоряютъ однакожъ, что производило оно такую торговлю, коей правленіе и тайна замыкались всегда въ числѣ девяноста участниковъ, скрывающихъ ея прибытки. Парламентъ узнавъ о томъ, нашелъ чрезъ изслѣдованіе бумагъ, имъ самимъ предъявленныхъ, что оно не употребило ни единаго средства въ употребленіе введеннаго, для разпространенія связи съ коренными жителями; что не завело ни единаго селенія внутри земли; что довольствуясь скупаніемъ небольшаго количества кожъ и мѣховъ, кои отъ сей самой рѣдкости продолжали быть цѣнны въ Англіи, отвратило оно Индѣйцовъ отъ сего торга, или по тому, что давало имъ низкую цѣну, или по тому что конторы его. были отдалены; что мнимыя крѣпости ихъ построенныя, ни къ чему не годятся, развѣ только противъ Есквимайцовъ; и что, ненавистнымъ обманомъ, привело Агличанъ въ заблужденіе, пороча само торгъ, которой предпочло лучше дѣлить съ нашими непріятелями, нежели объяснить его народу."
   Не говорилъ я еще о Гамбургскомъ обществѣ, наидревнѣйшемъ изо всѣхъ Аглинскихъ обществъ, и нынѣ меньше прочихъ важномъ. Члены оное составляющіе, торгъ отправляютъ, каждой особливо, и между собою ничего общаго не имѣютъ кромѣ привилегіи торговать изключительно съ Гамбургцами и нѣкоторыми нѣмецкими городами, съ наблюденіемъ предписаніяхъ установленій. Цѣль сего общества была та, чтобъ привести въ цвѣтущее состояніе продажу суконъ и другихъ шерстяныхъ гаваней, удобришь ихъ качество, и пользоваться небольшимъ прибыткомъ. Подъ симъ обличіемъ представлено было описуемое мною заведеніе; для вступленія Въ него надлежало заплатить сто рублевъ, быть природному Агличанину, или по меньшей мѣрѣ за шакеваго признанному, и жить въ Англіи.
   Торговля Великобританіи съ Россіёю Находится также въ рукахъ одного общества купцовъ, какое началось лѣтъ двѣсти назадъ. Изключительное право производить оную въ городѣ Архангельскомъ и во всей Россіи, дано ему Едуардомъ VI, съ именемъ общества барышниковъ для открытія новыхъ земель. Хартія изъявляетъ, что никакой Агличанинъ, кромѣ членовъ общества, не можетъ ни торговать, ни ѣздить въ страны, обрѣтенныя имъ на Сѣверъ города Лондона, подъ наказаніемъ лишенія кораблей и товаровъ. Сей торгъ не могъ инаково отправляться, какъ на Аглинскихъ корабляхъ; и всѣ вывозимыя ткани, должны были не только быть дѣланы, но крашены и отдѣланы въ великой Британіи. Въ семъ познаете вы начало, и такъ сказать, сѣмя славнаго акта мореходства, которой здѣшніе островяне почитаютъ за палладіи, или божество покровительствующее ихъ мореходству.
   "Большая ошибка въ правленіи нашемъ, говорилъ Г. Броссіеръ, есть та, что оставлялъ всегда торговлю небольшему числу обществъ. Самой малой ссоры одного изъ оныхъ довольно для вовлеченія въ войну всего государства. Члены Парламента обыкновенно наиболѣе учавствуютъ въ таковыхъ обществахъ: министерство ища войны, поджигаетъ ихъ кричать, дабы взволновать народъ, и увѣришь его, что торги у него отнимаются.
   Для слѣдующаго писма сберегаю многія другія наблюденіи.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXIV.

Продолженіе Англіи.

   "Истинное богатство Англіи произходитъ отъ произращеній земли, отъ работъ фабрикъ, отъ произведеній въ селеніяхъ, и отъ разныхъ чинимыхъ по берегамъ рыбныхъ ловлей. Сіе все будучи со тщаніемъ управляемо, служитъ жителямъ орудіемъ для торговли съ другими народами. Въ числѣ товаровъ въ оной обращаемыхъ, суть: хлѣбъ, пенька, ленъ, шафранъ, плоды, хмѣль, желѣзо, свинецъ, олово, мѣдь, земляное уголье, соль, скотъ, шерсть, кожи, масло коровье, сыръ и пр."
   "Провинціи занимающія средину острова, упражняются въ земледѣліи, и хлѣбъ собираемый въ нихъ составляетъ предмѣтъ обширной торговли. Графствы Кембричъ, Гертфордъ, Глочестеръ, Герефордъ, Оксфордъ, Нортамптонъ, Бедфордъ, Беркъ, Букингамъ, снабжаютъ столицу съѣстными припасами, не только мукою но и ячменемъ годнымъ къ варенію пива, которое есть также не малой предмѣтъ. Великое число мельницъ въ области Гертфордъ, соединило въ ней купцовъ торгующихъ хлѣбомъ. Иногда для удовлетворенія заказамъ къ нимъ присылаемымъ, они принуждены бываютъ доставать оной въ приморскихъ областяхъ, коихъ произращеніи назначены для вывоза."
   "Вообще извѣстно, по поводу продаваемаго въ Англіи хлѣба, что цѣна его составляетъ четвертую долю цѣны всей внутренней торговли. Великая Британія имѣетъ около пятидесяти миліоновъ десятинъ земли пахатной и луговой. Голандцы вывозятъ безпрестанно великое количество хлѣба: имъ она наиболѣе продаетъ онаго: за море же выпускаетъ много на Востокъ и Полдень, начиная отъ Едимбурга до устья Темзы. До времяни Карла II, боялись у насъ, чтобъ свободной вывозъ хлѣба не причинилъ голода. Парламентъ перемѣнилъ мнѣніе; и по той же причинѣ, которая заставляла оной запрещать, запрещалъ и препятствовалъ способомъ великой пошлины, ввозъ чужестраннаго хлѣба."
   "Пенька и ленъ, коего прежде едва слѣды видимы были въ нашихъ провинціяхъ, нынѣ учинились предмѣтомъ попеченія жителей и торговли купцовъ. Ирландцы, будучи озарены наставленіями общества заведеннаго въ Дублинѣ, принялись за посѣвъ сихъ двухъ произрастѣніи на поляхъ впустѣ до толѣ лежавшихъ. Но главная наша надежда основана на способности къ произращенію пеньки Шотландскихъ земель. Правленіе всемѣрно старается о разведеніи оной. Что принадлежитъ до Англіи, не смотря на все попеченіе и желаніе обывателей, не можетъ она еще дойшить и до того, чтобъ удовольствовать пенькою государство. Мы принуждены покупать въ Голландіи полотна и канаты, во Франціи неводы для ловли и толстой холстъ, а во Фландріи большую частъ пряжи."
   "Къ симъ двумъ произрастеніямъ, кои нѣкоторымъ образомъ суть новые въ Англіи, должно присовокупить земляныя яблоки и шафранъ, на которые великой расходъ на островѣ. Яблоки привезены были сначала изъ Америки въ Ирландію, а нынѣ занимаютъ, не малые округи въ провинціяхъ Ессексъ, Сюррей, Миддлесексъ, Гертфорлъ, Нотингамъ и Ланкастръ. Мы ихъ признаемъ помочію бѣднымъ, и нѣжнымъ кушаньемъ даже и на столахъ богатыхъ."
   "Шафранъ, ростущій на нашихъ островахъ, не уступаетъ почти добротою Азіатскому. Даются награжденіи для ободренія распложать его: и въ немъ теперь такое изобиліе, что не только мы не привозимъ его изъ чужихъ земель, но сами продаемъ Голландцамъ."
   "Плоды, производимые прилѣжаніемъ къ земледѣлію, какъ то яблоки, груши, сливы, вишни мало входятъ въ наши торги. Выпускаемъ мы однако сидръ и крѣпкіе передвоенные напитки, дѣлаемые отъ части изъ сихъ плодовъ. Гертфордской сидръ почитается наилучшій въ Англіи, а Аглинской въ Европѣ. При возятъ онаго ежегодно въ столицу больше двадцати тысячъ бочекъ."
   "Хмѣль занимаетъ не малые околодки во многихъ провинціяхъ. Наилучшій ростетъ въ Графствахъ Кентѣ, Сюрреѣ, Ворчестерѣ; многія хмельни столь же прибыточны, какъ виноградные сады. Сіе произрастѣніе входитъ въ нашу торговлю, какъ по причинѣ чрезмѣрнаго на него расхода для варенія пива, такъ и тѣмъ, что сіе питье избавляетъ насъ отъ привоза чужестранныхъ винъ, безъ коихъ инако не могли бы мы обойтиться."
   "Встарину въ Англіи были виноградные сады въ Валлійской провинціи: но безпрестанная перемѣна воздуха и всегдашняя влажность климата столь имъ вредны, что виноградъ никогда совершенно не созрѣвалъ. Съ того времяни, какъ доброе земледѣліе привело насъ въ состояніе лучше познать нашъ грунтъ, отступились мы отъ винограда, и оставили только нѣкоторое количество лозъ, въ открытыхъ солнцу мѣстахъ, кои приносятъ изрядныя ягоды; но онаго такъ мало, что едва могутъ довольствоваться наши столь.."
   "Шинкари наши составляютъ поддѣланное вино, которое мы за таковое и пьемъ, и которое однако любимъ. По полямъ ростешъ на кустахъ родъ дикой шелковицы, и сокъ ея употребляютъ они для приданія цвѣта напитку. Составляется оной изъ сока вареной рѣпы, которой мѣшаютъ съ симъ плодомъ, пивомъ и глетомъ: перебродя дѣлается изъ него вино похожее на Портъ, и продаваемое по кабакамъ въ Лондонѣ. Мѣшаютъ его съ бургонскимъ и краснымъ Французскимъ винами, кои проходя чрезъ разныя руки часто бываютъ не другое что, какъ дрожжи Ланчедонскаго и Прованскаго вина."
   "Наши купцы торгующіе виномъ суть лучшіе въ Королевства химисты. Они дѣлаютъ въ Лондонѣ Французскія вины столь же удачно, какъ въ немъ подражаются и парчи; или лучше сказать, дѣлаютъ они вины всѣхъ земель. Шампанское наше есть не что иное, какъ смѣсь сидра, грушевки, сахара и другихъ пряностей. Дѣлаютъ его также изъ Французскихъ водокъ, и сока сахарныхъ тростей, у насъ есть много книгъ преподающихъ наставленіи дѣлать вино безъ винограда. Въ числѣ побудитѣльныхъ причинъ, обязавшихъ Парламентъ выдать актъ запрещающій крѣпкіе напитки, сказываютъ была и та, чтобъ умножить расходъ на пиво и на вины дѣлаемыя въ Англіи."
   "Водочные мастера имѣютъ право дѣлать водку только хлѣбную, въ которую не позволено имъ мѣшать, ни сока сахарныхъ тростей, ни сахарной пѣны, ни сидра, ни другихъ какихъ составовъ. Предосторожности предпринимаемыя, какъ для исполненія сихъ учрежденій, такъ для доставленія въ казну наложенныхъ податей, столь тягостны, столь изнурительны, что приводятъ въ удивленіе въ такой землѣ, которая пользуется вольностію. Домы ихъ отворены надзирателямъ, имѣющимъ право входить въ нихъ днемъ и ночью. Обузданы они только тѣмъ, что велѣно имъ имѣть съ собою полицейскаго офицера, называемаго здѣсь Коннетаблемъ, ежели вздумаютъ сдѣлать обыскъ ночью. Позволено имъ выламывать двери, перегородки, и даже пробивать стѣны, когда надѣются симъ способомъ найти что либо противное учрежденію. Въ награжденіе за причиненное въ сихъ обыскахъ безпокойство, обязаны они только удовлетворять причиненной убытокъ, ежели ничего не найдутъ. Для подверженія себя подобнымъ несноснымъ обыскамъ, довольно, естьли найдутъ у васъ сидръ, пѣсочной сахаръ, кубикъ и пр. Водочной мастеръ не можетъ затопить печи, ни продашь водки, не давъ знать о томъ симъ мучителямъ. Не позволено ему перемѣнять магазейна, кухни, посуды, ниже переставить бочки, не увѣдомивъ ихъ. подъ тяжкою денежною пенею. Кого поймаютъ продающаго водку на улицѣ, на полѣ, или на мѣстахъ не позволенныхъ, тотъ на ту же осуждается пеню, а въ случаѣ неплатежа, сажается въ смирительной домъ на два мѣсяца, и передъ освобожденіемъ немилосердно его сѣкутъ."
   "Совершенство, до котораго мастера наши довели искуство дѣлать водку и другія подобные, изобрѣтенные ими напитки, и между прочими можжевеловую водку, заставило Агличанъ забыть французскіе ликеры. Невоздержность ихъ до того дошла, что Парламентъ почелъ за нужно предупредить злоупотребленіи. Онъ запретилъ продавать ихъ въ розницу, не имѣвъ особаго позволенія, которое стоитъ пятьдесятъ гиней на годъ. Искуство гнать водку заставило засѣвать хлѣбомъ больше ста тысячь десятинъ земли, до тою впустѣ лежавшей."
   "Земляное уголье составляетъ отрасль торговли насъ обогащающей, и доставляющей способъ умноженія мореходцовъ. Мы онаго имѣемъ больше, нежели намъ надобно для топленія, для кухни, для кузницъ, для снабженія кораблей и для нужды жителей нашихъ селеній. Сей товаръ столь важенъ для Англіи, что обыкновенно накладывается на уголье часть субсидовъ, или податей платимыхъ народомъ для государственныхъ издержекъ, Нортумберландскія угольныя ямы доставляютъ онаго не понятное множество, и грузится оно въ Невкастлѣ, суда съ нимъ выходятъ изъ сего порта флотами. Море безпрестанно ими покрыто; и въ Лондонѣ обыкновенно и безпрерывно бываетъ больше пяти сотъ судовъ, отъ десяти до тридцати пушекъ: одни пріѣзжаютъ, другіе отходятъ продавъ свой грузъ. Сія столица издерживаетъ одна больше двадцати четырехъ миліоновъ мѣръ (около двухъ четвериковъ каждая), продажа сего товара занимаетъ не меньше тысячи пяти сотъ кораблей внутри государства, не считая тѣхъ, кои возятъ его въ другія земли. Сія торговля есть училище матросовъ, кои въ случаѣ нужды берутся на Королевской флотъ",
   "Безъ помочи землянаго уголья, Агличане, кои мало сохраняли свои лѣса, уже бы давно раскаялись о таковомъ небреженіи. Сіе полезное и изобильное вещество, есть единственная пища огню употребляемая въ поварняхъ, въ покояхъ, и даже въ гостиныхъ, залахъ, не говоря уже о расходѣ на стеклянныхъ, фаянсовыхъ, желѣзныхъ, горшечныхъ стальныхъ и прочихъ заводахъ, основанныхъ въ самомъ Лондонѣ, и на обѣихъ берегахъ Темзы."
   "Способность сей рѣки для доставленія уголья на разные заводы, и для дѣлаемыхъ на оныхъ вещей, въ лавки и магазейны, не укладывая ихъ въ ящики, обезпечиваютъ на всегда сей столицѣ густой и непріятной дымъ, коимъ опокровляешся его атмосфера, составляется облако рѣдко солнцемъ проницаемое, и наносится жителямъ болѣзнь извѣстная подъ именемъ, cosomption или чахотки."
   "О свойствѣ уголья по нынѣ еще не могли согласиться. Одни говорятъ, что оно есть земля глинистая, напоенная смолою; другіе дерево превращенное въ грязь, спаенную квасцовымъ веществомъ. Какъ бы то ни было, уголь есть вещество самаго чернаго цвѣта, слоистое, и коего слои крѣпко между собою связаны. Твердость его, дѣйствіе, свойство перемѣняется по мѣрѣ глубины, изъ которой оно вынято. Есть его два рода; одинъ жиренъ, и крѣпокъ и не скоро загорается; но даетъ огонь весьма яркой Другой мягокъ. ломокъ и загорается скоро, но жаръ его самой легкой."
   "Сей минералъ обрѣтается или слоями, или жилами внутри земли. Слои различествуютъ толщиною, которая бываетъ иногда въ два и три дюйма, и въ семъ случаѣ не стоитъ труда ихъ вынимать. Другіе напротивъ того очень толсты, и идутъ всегда паралельно съ слоями камня или земли къ нимъ прилежащими Когда найдена мина, копаютъ въ ней два колодезя, изъ коихъ одинъ служитъ насосу для выливанія воды, а другой для вытаскиванія уголья; а оба для доставленія свѣжаго воздуха работникамъ, и для выпущенія вредныхъ паровъ."
   "Искусной.мастеръ долженъ знать, какъ вести подкопы, добираться до жилъ; вынимать уголье, предостерегать отъ припадковъ, или помогать отъ оныхъ. Долженъ онъ знать такожъ, какъ проводить воздухъ съ предосторожностію и раздѣлять оной умѣренно. Въ теплое время, или когда подкопы нѣсколько глубоки, воздухъ сгущается; и тогда надлежитъ оставлять работу, по причинѣ недостатка его содѣйствія. Какъ онъ не приводилъ уже больше въ движеніе смоляныя части, возвышающіяся въ подкопахъ; то сіи послѣднія соединяются, густѣютъ, даютъ запахъ смердящій, вредной и даже смертельной. Въ сіе время опасно посылать работниковъ въ подкопъ. Дабы увѣриться о свойствѣ его, втыкаютъ въ глину зажженную свѣчу, утвердя ее въ корзину, и опускаютъ сію до самаго дна; ежели свѣча не погаснетъ, нѣтъ опасности; тоже почти самое употребляется и для подземныхъ переходовъ: работникъ утверждаетъ на концѣ долгаго шеста свѣчу и несетъ его передъ собою. Ежели примѣтитъ, что свѣтъ протягивается загасая, онъ долженъ уйти, а инако задохнется. Для разширенія воздуха подъ землею, дѣлается круглая решетка вышиною въ два фута; зажигается на ней земляное уголье, и вѣшается оная въ трубѣ. Огонь разгоняетъ пары, рѣдитъ воздухъ и приводитъ его въ движеніе... "Натопаснѣйшій припадокъ есть метеорической огонь столь сильный, что онъ простирается повсюду, какъ молнія. Сіе нечаянное воспаленіе бываетъ въ селитрянныхъ жилахъ. Для отвращенія его дѣйствія, даютъ работнику, которой входитъ перьвой въ подкопъ, платье, маску и рукавицы холстинныя. Онъ держитъ шестъ, къ концу котораго прилѣплена свѣча, ложится на брюхѣ, и поднимаетъ свѣчу до тѣхъ поръ, пока пары загорятся; а загораются оные съ стукомъ подобнымъ громовому, и выходятъ чрезъ отверстіе. Сіе дѣйствіе вычищаешь воздухъ, и послѣ можно опускаться въ подкопъ безъ наималѣйціей опасности. Сила его ударяетъ въ верхнюю кровлю подкопа, увѣряютъ, что ежели бы работникъ имѣлъ на себѣ шерстяное платье, все бы оное сгорѣло въ минуту; ибо особенное свойство сего метеора есть сожигать все принадлежащее къ царству животныхъ. Нѣсколько лѣтъ назадъ погибли отъ сего приключенія одиннадцать работниковъ. Дѣйствіе пара есть то, что онъ отягчаетъ и засыпляетъ; но часто дѣйствуетъ столь скоропостижно, что работники падаютъ съ лѣстницы сходя въ подкопъ. Можно спастись ежели безъ потери времяни подадутъ помочь, выносятъ ихъ на свободной воздухъ, гдѣ они лежатъ нѣсколько не подавая знака жизни. Наилучшее средство вырѣзать кусокъ дерну, положить больнаго на брюхо дабы ротъ его былъ на вырезанной дырѣ; покрыть ему голову онымъ дерномъ: и ежели онъ не долго находился въ парахъ подкопа, пробуждается вскорѣ какъ отъ сильнаго сна. Иные даютъ ему пить теплой воды съ водкою, отъ чего выбрасываетъ онъ черную бл^ошину; но часто остается въ немъ кашель, отъ котораго не можно уже избавиться. По счастію сіи извареніи не всегда бываютъ въ подкопахъ, и въ прочемъ употребляются всѣ способы, изобрѣтенные искуствомъ. для произведенія движенія воздуха; но нѣтъ изо всѣхъ сихъ способовъ надежнѣйшаго, какъ употребленіе вѣтровника."
   . "Въ Англіи нѣтъ желѣзныхъ рудниковъ ни столь много, ни столь изобильныхъ, какъ угольныя ямы: а какъ они не даютъ намъ довольно желѣза для всѣхъ работъ, то мы принуждены вывозить оное изъ Россіи, изъ Швеціи, изъ Бискаіи. Чугунныя доски для каминовъ, пушки, бомбы льются въ провинціи Суссексъ. Суррей, Стаффордъ, Варвикъ, Глочестеръ, славятся своими кузницами и литейнами. Мѣлочи какъ ножи, ножницы, пряжки, бритвы и пр. занимаютъ непонятное число работниковъ, а особливо со времяни Вилгелма III, въ которое всѣ кузницы были исправлены и ободрены. Многіе наши города обязаны своею славою сему мастерству. Въ графствѣ Глочестеръ дѣлается превосходная сталь. Пуговицы привозятся изъ Бирмингама и Ковентрія. Въ Шефилдѣ, въ Іоркскомъ Графствѣ, считается пятьдесятъ тысячъ жителей, изъ коихъ три четверти кузнецы. Въ Невкастлѣ дѣлаютъ ножевую работу въ совершенствѣ, которая и въ Лондонѣ уважается, а Лондонская предпочитается всѣмъ протчимъ. Прежде лушчіе ножи, бритвы и перочинные ножики дѣлывались во Франціи, нынѣ сія слава принадлежитъ Англіи. Вывозятся изъ нея лутчіе замки, лѣкарскіе и вообще всякіе инструменты, требующіе совершенства въ отдѣлкѣ. Вывозъ сей во Францію, въ Голландію, въ Италію, въ Нѣмецкую землю, въ Польшу и въ Россію столь великъ, что ежегодно простирается до трехъ сотъ тысячъ бочекъ. Одни селеніи Американскія покупаютъ ихъ на шесть сотъ тысячъ рублевъ."
   "Въ чугунной и поваренной посудѣ мы беремъ верьхъ надъ Нѣмцами и Голландцами. Сіи фабрики такъ у насъ умножились, что занимаютъ двѣсти тысячь работниковъ больше прежняго. Одни Невкастелѣскія кузницы содержатъ оныхъ тридцать тысячъ."
   "Свинецъ, квасцы, мѣдь и олово, суть такожъ произращеніи нашего острова, составляющія отрасли здѣшней торговли. За выпускаемое изъ государства получаются немалыя деньги. Самые богатые рудники находятся въ Валлійской областей. Свинецъ тамъ добываемой даетъ семдесятъ двѣ унціи серебра, съ каждой бочки. Аглинское олово почитается за наилучшее въ Европѣ, и особливо славится Корнуальское, даже обгарки, пренебрегаемые лучше стоятъ Нѣмецкаго олова. Королева Анна освободила отъ пошлины уголье употребляемое на сплавку свинца въ сей и Девонской провинціи. Оловенишники пользуются многими и не малыми преимуществами; но хотя имѣютъ наилучшее олово, употребляютъ его худо; иногда кто хочетъ имѣть хорошую оловянную посуду, долженъ выписывать ее изъ другихъ мѣстъ."
   "Сожжерсетскіе мѣдные заводы, хотя не столь изобильны какъ свинцовые и оловянные, почитаются за самые богатые въ Королевствѣ. Найдутъ тамъ маркаситъ, изъ котораго достается мѣдь не уступающая Шведской. Сею работою питается больше ста тысячь человѣкъ, и вмѣсто того, что Англія прежде мѣдь привозила изъ чужихъ земель слишкомъ на миліонъ рублевъ, нынѣ на такую же сумму оной выпускаетъ."
   "Много у насъ также другихъ разныхъ произращеній подземельныхъ, какъ то мрамора, алебастра, хрусталя, азбеста, аспида, трубочной и валяльной земли и смериля. Послѣдней есть метальной камень, красной, иногда сѣрой, весьма тяжелой и твердой. Мастера употребляютъ его для рѣзанія стекла, мармора и камней, кромѣ алмаза, для полированія желѣза и стальныхъ зеркалъ, для чищенія оружій и пр. Агличане, кои одни только и умѣютъ тереть его въ порошекъ, помощію нарочныхъ для того изобрѣтённыхъ водяныхъ мельницъ, продаютъ сей минералъ и великомъ количествѣ: но доставаемой на островѣ Гернесеѣ не можно и сравнить съ привозимымъ съ Востока гдѣ они беруть его на корабли вмѣсто баласта."
   Валяльная земля есть мѣлкая и липкая глина, нѣкоторое свойство мыла имѣющая, и употребляемая наиглавнѣйше въ отдѣлкѣ шерстяныхъ тканей. Получаемъ мы ее наиболѣе изъ Графствъ Стафорда, Сюррея, Кента, Суссекса и Бедфорда Особыя ея качества немало служатъ ко умноженію красоты нашихъ тканей. Парламентъ неусыпно ради о всемъ томъ, что можетъ дать преимущество нашему государству, и зная превосходство сей земли, запретилъ вывозъ ея подъ равнымъ съ шерстью наказаніемъ."
   "Морская соль можетъ причтена быть въ число произведеній великой Британіи, хотя Агличане принуждены до доставанія ея употреблять способъ выварки. Большіе дожди и слабость солнечныхъ лучей на нашихъ берегахъ, препятствуютъ намъ имѣть другую. Симъ способомъ пріуготовляется она на островѣ Вигѣ, въ Кумберландѣ, Дурумѣ и Нортумберландѣ, откуда привозится въ Лондонъ подъ именемъ Невкастельской соли."
   "Получаемъ мы такожъ соль изъ соляныхъ ключей и рудокопныхъ ямъ, которой вмѣстѣ съ вышереченною становится намъ на нашъ домашней расходъ Она довольно силы имѣетъ для соленія мяса, и рыбъ, когда мѣшается съ сѣрою солью. Изключить надлежитъ сельди, кои требуютъ соль лучшей доброты; а сію должны мы выписывать изъ за моря. Ненависть наша къ Французамъ, заставляла насъ неоднократно опыты дѣлать для отнятія у Гишпанской и Португальской соли горести и остроты, чинящихъ ее неспособною для соленія, но никогда мы въ томъ предуспѣть не могли."
   "Нужда въ соли хорошей для сельдей, и похожей на нихъ рыбы, принудила насъ употребить всѣ способы для полученія оной, не завися отъ другихъ Народовъ. Искусные физики, выдумали выдѣлать соленые болоты узкими полосами, впускать въ нихъ меньше воды нежели во Франціи, и сверьхъ накрывать ихъ кровлями, кои открываются только съ полуденной стороны. За симъ изобрѣтеніемъ послѣдовали другія, но никоторыя не удались...
   "Мануфактуры составляютъ другую отрасль торговли, умножающей цѣну естественныхъ произращеній, ихъ выдѣлкою; продажа оныхъ внѣ государства есть наизобильнѣйшій источникъ его богатствъ. Занимаютъ онѣ великое множество людей, однихъ для работы, другихъ для отвоза за море, иныхъ для собиранія произращеній годныхъ въ работу, какъ маслы, краски, мыло и пр."
   "Суконныя наши фабрики заслуживаютъ быть имянованы перьвыя, какъ драгоцѣннѣйшія и древнѣйшія въ государствѣ. Въ Графствѣ Вилцъ, дѣлаются тѣ прекрасныя сукна, кои посылаемъ мы во весь свѣтъ подъ именемъ Гишпанскихъ, по тому, что входитъ въ нихъ много Гишпапской шерсти, съ нашею мѣшаемой. Графствы Глочестеръ и Ворчестеръ, доставляютъ всѣ бѣлыя суконныя ткани продаваемыя нами въ Турецкой землѣ. Калмандръ дѣлается въ Норвичѣ, а алое сукно, красится въ Струдѣ на рѣкѣ тогожъ имяни, гдѣ вода будучи свойственна для сего цвѣта, Заставила построить множество валяльныхъ мельницъ. Фабриканты наши работаютъ также много толстыхъ суконъ для бѣдныхъ, для одѣялъ и для горничныхъ уборовъ. Одинъ изъ вашихъ земляковъ, извѣстной въ свѣтѣ по спорамъ своимъ съ Іезуитами подъ именемъ отца Норберта, завелъ въ трехъ миляхъ отсюда двѣ обойныя фабрики, одну въ подражаніе Гобелинской, а другую Шалліотской близъ Парижа, которыя заслуживаютъ покровительство и ободреніе Парламента."
   "Всѣ сіи фабрики числомъ и различностію, превосходятъ всѣ прочія въ Англіи. Есть однако много оныхъ и весьма знатныхъ въ другихъ родахъ. Многіе города отправляютъ нарочитой торгъ ткаными и вязеными чулками. Прежде уничтоженія Нантскаго указа, Агличане получали изъ Франціи всѣ шляпы. Изгнанники привезли съ собою свои ремеслы. Главныя фабрики заведены въ Лейчестерѣ, въ Варвикѣ, въ Вансвортѣ и въ Лондонѣ. Цѣлыя провинціи занимаются пряденіемъ; бабы и дѣвки веретена не выпускаютъ тамъ изъ рукъ. Наши шерстяныя фабрики упражняютъ по меньшей мѣрѣ миліонъ работниковъ, или восьмую чаешь жителей Великобританіи."
   "Бумажныя и полотняныя, становятся способомъ прокормленія для бѣдныхъ, находящихъ въ нихъ работу. Изъ нихъ получаются канифасы, барханы, лѣнты и многія ткани, для. платья, юпокъ, камзоловъ. Позволеніе красишь и набивать полотны на подобіе ситцовъ, породило новое въ Англіи ремесло. Расходъ на нихъ умножился, и заставилъ Парламентъ наложить на сей товаръ пошлину. Въ совершенство между нами сіе искуство привелъ Г. Кромелень, изгнанникъ Французской. Фабрика нитокъ для шитья, не могла имѣть подобнаго успѣха; кружевныя нитки удались лутче. Провинція Букингамъ наполнена кружевницами. Въ Блендфортѣ кружева дѣлаютъ не хуже Фландрскихъ и Венеціянскихъ: но какъ сихъ не достаетъ на нашъ расходъ, то выписываемъ мы оные ежегодно изъ Брисселя, Малинъ и Валансіена."
   "Шелкъ служитъ веществомъ другому роду товаровъ, весьма въ Англіи цвѣтущихъ. Встарину выписывали мы оныхъ ежегодно на шесть миліоновъ рублевъ; а нынѣ и четвертой противъ того доли не покупаемъ. Дѣлаютъ у насъ штофы гладкіе, полосатые, съ узорами, съ золотыми и серебреными разводами. Италія снабжаетъ насъ шелкомъ; вьемъ мы оной также и дома. Равномѣрно получаемъ его изъ Персіи, Грузіи, и Бенгала. За привозимой изъ Турціи, Италіи и Индіи ежегодно платится до трехъ миліоновъ рублей. Парламентъ выдалъ опредѣленіе для заохоченія селеній нашихъ къ разводу шелковыхъ червей."
   "Перьвыя шелковыя фабрики были заведены въ Канторби Валонскими и Французскими изгнанниками, привлеченными отъ Елисаветы и ея наслѣдниковъ. Вилгелмъ III поддерживалъ сіи, и завелъ новыя подобныя фабрики. Королева его супруга, дабы ввести ихъ въ обыкновеніе, не хотѣла носить иныхъ тканей, и тому уже больше пятидесяти лѣтъ, какъ дѣлалось ежегодно въ Великобританіи на триста тысячь фунтовъ стерлинговъ черной тафты."
   "Славнѣйшія изъ сихъ фабрикъ находятся въ самомъ Лондонѣ, гдѣ занимаютъ онѣ больше восми тысячь становъ. Признаться надлежитъ; что работа оныхъ совершенна, и что не можно опорочитъ ни выбора телка, ни прочности краски: но далеки еще онѣ отъ изящества рисунка Познаются наши ткани по недостатку вкуса въ разводахъ и цвѣтахъ."
   "Наши мастера тканей съ узорами подвержены другому, тѣмъ больше непростительному пороку, что оной произходитъ не отъ одного недостатка вкуса, но и отъ незнанія своего прибытка и торговли. Они безъ всякой причины отягчаютъ шелкомъ товаръ и по одной уже работѣ слишкомъ дорогой, дѣлая его крайне тяжелымъ. Цѣнная ткань не должна переживать живности цвѣтовъ ее украшающихъ: она дѣлается для наряда, а не для того, чтобъ служила вѣчно. Сіе уважаніе долженствовало бы тѣмъ больше имѣть силы, что платье отъ носки измятое, слишкомъ тяжелое, стоящее коломъ, не одѣваетъ красиво, не имѣетъ пріятности въ складкахъ, и больше походитъ на горничной уборъ, нежели на одежду. Сверьхъ того дороговизна уменьшаетъ расходъ. Фабрикантъ долженъ искать прибыли на работѣ, а не на томъ, изъ чего оная дѣлается, и особливо, когда входитъ въ нее вещь столь дорогая, какъ шелкъ."
   "Стекляная работа, хотя недавно заведенная въ Англіи, дошла уже до совершенства. Искуство нашихъ мастеровъ оказывается особливо въ хрусталѣ, служащемъ для ежедневнаго употребленія. Сосуды и посуда серебреная, не могутъ быть ея пріятнѣе для глазъ; а умѣренная цѣна, доставляетъ ей верьхъ предъ чужестранною. Прежде Вилгелма III, Агличане всѣ почти хрустальную посуду получали изъ Франціи: нынѣ сами въ состояніи продавать ее внѣ государства. Главныя фабрики заведены, въ Графствахъ Суссексѣ, Соммерсетѣ, Ворчестерѣ, Нортумберландѣ, Глочестерѣ, Мидлесенсѣ и Іоркѣ. Въ одномъ только Лондонѣ дѣлаются зеркалы."
   "Глиненая работа не великіе здѣсь имѣла успѣхи въ началѣ сего вѣка; но приложенное о ней попеченіе довело ее до такой степени, что теперь почитается она въ другихъ земляхъ. Около Лондона заведено три или четыре фарфоровыхъ фабрикъ; наилутчая находится въ Челсеѣ. Одинъ богатой частной человѣкъ ее содержитъ; искусной Французской художникъ дѣлаетъ для нее модели. Въ сосѣдствѣ ея недавно завелась другая фабрика, на которой рисунки малюются особливымъ способомъ печатанія. Вырѣзывается на мѣдной доскѣ предмѣтъ, какой представить желаютъ, и надлежитъ сей рѣзбѣ быть довольно глубокой, дабы могло въ ней содержаться нужное количество состава годнаго для работы, которой кладется на сію доску и по видимому есть не что иное, какъ смѣсь извѣсти изъ разныхъ металловъ, и толченаго стекла. Доска отпечатывается на бумагѣ, которая напечатанною стороною кладется на посуду, намазавъ ее терпентиннымъ масломъ. Потомъ съ осторожностію оскабливается бумага, и посуда кладется въ огонь. Сей способъ печатанія могъ бы быть и не одного цвѣта. Предмѣтъ единожды нарисованной и вырѣзанной не только прибыточенъ потому, что часто печатаемъ и повторяемъ быть можетъ; но ежели рисунокъ хорошъ, то умножаетъ красоту и цѣну вещи."
   "Бумажныя наши фабрики не могли еще освободить насъ отъ нужды покупать оную во Франціи и въ Генуѣ. Наша не уступаешь Голландской въ качествѣ, а въ бѣлизнѣ и превосходитъ оную. Шотландская весьма хороша: Глочестерскіе типографщики Фули, кои высылаютъ бумаги за границу ежегодно тысячъ на четыреста рублевъ, ей обязаны славою своей типографіи: славныя изданіи Жана Баскервиля, въ городѣ Бирмингамѣ въ Варвикской провинціи, привлекаютъ любителей красотою буквъ, совершенствомъ тисненія, ровностію чернилъ, и особливо превосходствомъ бумаги, которая такъ гладка, что можно ее почесть за шелковую. Искусной тиснитель, довольствуясь простотою искуства тисненія не имѣетъ нужды искать помочи въ гравированіяхъ, ни во всѣхъ тѣхъ украшеніяхъ, кои служатъ такъ сказать пашпортомъ множеству прескучныхъ и ничего незначущихъ сочиненій."
   "Бумага у насъ гораздо дороже, нежели во Франціи; разходовъ при печатаніи больше: но не смотря на сіе, книги лутче напечатаны, нежели у васъ. Вы имѣете превосходныхъ тиснителей, литѣйщикевъ, но недовольно уважаете сіи два художества, и труды ихъ не награждаются народнымъ къ нимъ почтеніемъ. Посредственные художники должны быть возбуждаемы корыстію, а великіе честію."
   "Въ Лондонѣ печатается книгъ столько же или можетъ быть и больше, нежели въ Парижѣ; но продажа въ Англіи меньше обширна, нежели во Франціи. Ваша производится совсѣмъ свѣтомъ, а Аглинская состоящая въ книгахъ на ихъ языкѣ, замыкается почти вся въ ихъ островѣ. Мы жадны ко всѣмъ вашимъ сочиненіямъ, и конечно бы предпочли покупать ихъ лутше у васъ, нежели въ Голландіи, ежелибъ вы прилагали больше старанія въ печатаніи. Ваши книги составляютъ три четверти лавокъ нашихъ книгопродавцевъ, не считая тѣхъ, кои они отправляютъ въ селеніи."
   "У насъ въ великомъ обыкновеніи, продавать листы долгихъ сочиненій по мѣрѣ выхода ихъ изъ печати. Сіе выгодно для тѣхъ, кои желаютъ знать часть книги прежде, нежели купятъ полную: цѣна не устрашаетъ, а книгопродавцы збываютъ тѣмъ большее число екземпляровъ."
   "Выдѣлываніе кожъ доставляетъ Агличанамъ товаръ, которой они употребляютъ въ работу у-себя, или продаютъ за границу съ великимъ приращеніемъ для торговли. Уставы о вызовѣ недѣланыхъ кожъ часто перемѣнялись: иногда оной позволялся, иногда запрещался, смотря по разнымъ видамъ правительства. По провинціямъ имѣемъ мы множество кожевенныхъ заводовъ: многіе изъ нашихъ городовъ славны сими работами, кои и здѣсь продаются, и въ другія государства посылаются. Въ Лондонѣ расходится великое множество кожъ. Изъ Нортамитона вывозится не мало шитыхъ башмаковъ, изъ Сомерсета мускихъ рукавицъ, изъ Оксфорта седелъ, изъ Шотландіи женскихъ перчатокъ и пр."
   "Встарину табашныя фабрики доставляли хлѣбъ множеству работниковъ; но съ того времяни какъ по всюду научились приготовлять табакъ, число ихъ крайне уменшилось. Въ Американскихъ нашихъ селеніяхъ, родится не понятное количество сего произрастѣнія. Одна Франція покупаетъ онаго почти на миліонъ рублевъ: достальной продается въ Голландіи, въ Нѣмецкой землѣ, въ Норвегіи по Балтійскому морю. Пошлина платимая съ табаку при ввозѣ, возвращается назадъ при вывозѣ, ежели оной чинится не позже трехъ лѣтъ. Въ Великобританіи запрещено его разводить."
   "Рыболовля есть также неизсушаемой источникъ богатствъ для Англіи, и отрасль торговли. Наиболѣе ею занимаются города Ярмутъ и Лесшофъ. Прочія приморскія провинціи имѣютъ такожъ своихъ рыболововъ: но берега Новой Земли и новой Англіи, сушь для насъ мѣста неизтощаемые. Ловимъ мы въ оныхъ всѣхъ, не смѣтное количество трески, сельдей и сардинъ, и продаемъ ихъ чужестраннымъ. Въ обыкновенномъ году Шотландцы солятъ больше шестидесяти тысячь бочекъ сельдей, сверьхъ того, что нужно для ихъ употребленія. Аглинскіе берега, не считая расхода, свѣжатъ, такожъ не меньше того готовятъ. Большая чаешь отправляется въ Голландію, Францію, Гишпанію и Италію "
   "Ежели вѣрить словамъ купцовъ, то разныя ловли трески производимыя Агличанами въ Сѣверныхъ моряхъ, на западныхъ берегахъ Шотландіи, на большой отмѣли Новой Земли, и на полуночныхъ берегахъ нашихъ селеній, составляютъ ежегодно больше двухъ сотъ тысячъ кантарей (по сту фунтовъ), кои посылаются въ полуденныя части Европы и на Антальскіе острова. Новая Англія отправляетъ собственной торгъ мерлюшею съ Французскими селеніями, умножающій прибытки сея ловли. Ловля сомовъ изобильнѣе на берегахъ Англіи, Шотландіи, Ирландіи всѣхъ знаемыхъ мѣстъ. Ловятъ ихъ много также на островѣ Новой Земли. Колчестерскія устрицы почитаются за наипріятнѣйшія въ Европѣ."
   "Британское правленіе ничего не пренебрегло для ободренія китовой ловли. Правда, что она началась позже другихъ: и первое предпріявшее сію торговлю товарищество, составилось только при Вилгелмѣ III. Парламентъ далъ ему великія преимущества, позволилъ имѣть земскія собственности особую печать, и другія права свойственныя политическимъ обществамъ. Въ силу сего права, могло оно торговать китами во всѣхъ моряхъ, и имянно въ Гренландскомъ: простиралось оное на всѣ части сего животнаго. Жиръ его изключенъ былъ отъ всякихъ пошлинъ."
   "Сколь не велики были таковыя выгоды, не могли онѣ однакожъ удержать общества оставить предпріятіе: но Королева Анна, сдѣлавъ сію ловлю свободною, присвоила всѣмъ своимъ подданнымъ права, коими пользовалось общество. Рыбаки увольнены отъ всякой службы на Королевскомъ флотѣ, и дабы купцы скорѣе продавать могли товаръ, которой главнѣйшее состоитъ въ жирѣ, запрещено жечь другое масло во всей Великобританіи. Наконецъ Парламентъ выдалъ законъ, дающій право гражданина въ Англіи всякому чужестранному Протестанту, которой прослужить извѣстное время на кораблѣ употребленномъ для сей ловли. Не смотря на все сіе, кажется ловля не такъ разпространилась, какъ того желали."
   "Я боюсь скучать вамъ теперь больше, государыня моя, сими мѣлочами о торговлѣ, и оставляю продолженіе до слѣдующаго писма...
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCXV.

Продолженіе Англіи.

   "Торговля увядала въ Англіи, по причинѣ нераченія, со времяни Вилгелма завоевателя, до самаго шестагонадесять вѣка. Феодальное правленіе препятствовало долгое время ея приращенію, и Агличане начали быть проворны въ дѣлахъ торговыхъ при правленіи Едуарда II. Сей Государь, дабы ободрить фабрики, запретилъ ввозъ чужестранныхъ тканей, и наложилъ пошлину на вывозимую не въ дѣлѣ шерсть. Вся Великобританская торговля замыкалась тогда только въ отпускѣ свинца, олова, шерсти, масла коровьяго, кожъ, желѣза, за которые получала товары и припасы, въ каковыхъ имѣла нужду. Кале былъ складомъ всего сего торга. Владѣніе симъ городомъ, чинило Агличанъ соперниками Фламандцамъ; заведенныя въ немъ ярмонки подорвали Антверпенскія."
   "Елисавета, прилагая особливое о торговлѣ попеченіе, приняла Фламандцевъ изгнанныхъ изъ ихъ отечества, и съ ихъ помощію основала многія фабрики. Корабли ея отправились въ Новой свѣтъ искать новыхъ сокровищъ; селеніи ея начали одобрять новыя земли, между тѣмъ какъ выгодными трактами обезпечила она своимъ подданнымъ торгъ на Сѣверъ и въ Левантѣ. Вывозъ хлѣба, отворилъ путь новой отрасли для купечества, и послужилъ сильнымъ поощреніемъ для земледѣлателей. Наконецъ островъ Новой Земли, коимъ она владѣла, учинилъ подданныхъ ея властителями почти всей ловли трески."
   "Для приведенія въ совершенство качества нашихъ суконъ, наслѣдники сей Королевы составили палату торговую, и обязали придворныхъ носить домашнія сукна. Неустройство владѣнія Карла I, и покровительство Кромвеля торговлѣ не причинили вреда. Завоеваніе Ямайки, актъ мореплаванія, уменшеніе процентовъ на деньги, суть три произшествія наиболѣе, въ сихъ смутныхъ времянахъ, послужившія къ ея разпространенію."
   "Карлъ II, не пренебрегалъ такожъ сихъ предмѣтовъ. Англія была тогда на вершинѣ благосостоянія: извѣстны въ ней были только двѣ подати, пондажъ или копейка съ фунта на ввозные товары, и платежъ съ земель, составлявшей весьма легкой поборъ. Народъ не имѣлъ на себѣ долга, а владѣлъ неизчетными сокровищами; обыватели никогда столь счастливы не были. Страсть сего Государя къ утѣхамъ, не позволяла ему удручать своего разума важными упражненіями. однакожъ, хотя и не извѣстно, кому тѣмъ одолжены, вышли при нихъ многія хорошія учрежденіи касающіяся до торговли...
   Ни одинъ изъ Аглинскихъ Королей не имѣлъ столь добраго понятія о семъ важномъ дѣлѣ, какъ Іяковъ II. Сію справедливость отдаютъ ему всѣ писатели, и приписана ему въ томъ похвала на подножіи статуи его поставленной въ Витегаллѣ. Онъ изобрѣлъ многія торговыя учрежденіи, отъ коихъ народа, получилъ великія прибыли, и сдѣлалъ знатныя помноженіи въ морской силѣ."
   "Король Вилгелмъ не могъ слѣдовать во всемъ, какъ ему того желалось, привезеннымъ съ собою изъ Голландіи превосходнымъ правиламъ. Войны съ Франціею, и безпрестанное супротивленіе въ правленіи, принудили его отстать отъ многихъ предпріятій, начатыхъ имъ съ успѣхомъ, но не уклонялся онъ никогда отъ выслушиванія предложеній, и ни одного безъ разсмотрѣнія не отринулъ. При немъ завелись разныя фабрики, кои потомъ уже дошли до совершенства."
   "Королева Анна, тѣми же видами предводимая покровительствовала всѣмъ заведеніямъ; сама новые основала съ помощію денегъ и трудолюбія Французскихъ изгнанцовъ. Торговля наша имѣла потомъ многія приращеніи, кои приписать надлежитъ мудрости послѣдующихъ Государей. Изъ слабаго и мало уважаемаго народа, сдѣлала она народъ богатой, могущій чинить великіе предпріятіи, и сносишь великія несчастій."
   "Какъ вся сила Англіи замыкается въ торговлѣ, то сіе ремесло и не наноситъ здѣсь стыда. Мѣщанинъ города видитъ въ своей конторѣ сына, брата, родственника Баронамъ и Рыцарямъ, за славу поставляющимъ считать между своими предками купцовъ, которыхъ драгоцѣнныя отечеству имяна, посвящены въ лѣтописяхъ торговли. Ежегодно видитъ онъ людей сего состоянія облеченныхъ титломъ Лорд-Мера, и наслаждающихся почестьми Королевства и властію почти самодержавія. Онъ знаетъ, что за дочь его будутъ свататься самые большіе вельможи Королевства, что сынъ его можетъ домогаться о перьвыхъ достоинствахъ въ государствѣ, что самъ онъ, не будучи обязанъ оставить своихъ магазейновъ, имѣетъ право искать почетныхъ титловъ, Видя Малборухову статую, противъ великолѣпнаго зданія поставленную, видитъ онъ такожъ и статуи Грешама и Барнарда, воздвиженныя ни биржѣ, яко вѣчные памятники признательности ихъ единоземцовъ. Сколь ни велики его богатства, можетъ онъ работать о умноженіи оныхъ, не жертвуя имъ надеждою почестей и чиновъ. Ежели склонность къ покою принудить его оставить ремесло, оставляетъ онъ его, дабы уступить своимъ дѣтямъ, кои честь себѣ дѣлаютъ изъ состоянія ихъ отца, и предаются ему не почитая себя тѣмъ обезчещенными."
   "Одинъ изъ писателей нашихъ, по имяни Сеймуръ, изыскивая начала существующихъ нынѣ въ Англіи большихъ домовъ, нашелъ, что предокъ Лорда Дармута, Томасъ Лежже, былъ купецъ торгующій кожами, и женившійся на дочери Графа Варвича; что Герцогъ Монтагю произходитъ отъ купца пряныхъ кореньевъ Брова; Графъ Рошфортъ отъ лавочника Буллена; Графъ Ледъ отъ суконщика Олборна; что Графъ Карнавонъ щитаетъ между своими предками купца пряныхъ кореньевъ, а Графъ Ессексъ обязанъ своимъ началомъ Вилгелму Капелю, суконному купцу; Графа, Варвикъ лавочнику, равно какъ Лордъ Дормеръ и Графъ Ковентри. Могъ бы я большее число привести во свидѣтельство, но можно оные прочесть въ помянутомъ сочинителѣ. Глупое чванство природы, доказывающее малую душу, весьма бы было смѣшно, когда Мишель де ла Поль оставлялъ свою лавку идучи въ палату Перовъ въ качествѣ Графа Суффолка; когда Фома Морусъ, простой городской лавочной писарь, былъ возведенъ на степень Канцлера; когда Вилгелмъ Голлисъ былъ пожалованъ Невкастельскимъ Герцогомъ; когда купецъ Кранфилдъ былъ проимянованъ Мидлесекскимъ Графомъ, а портной Фиц-Вилліамъ получилъ орденъ подвязки."
   "Для оправданія снисшествія, которое въ вашихъ нравахъ можетъ показаться вамъ безчестіе наносящимъ, долженъ я сказать, что наши Короли вписывались сами въ одинъ изъ двенадцати обществъ или цеховъ, кои суть цехъ купцовъ торгующихъ шелкомъ, пряными кореньями, сукномъ, рыбою, желѣзомъ, мѣлочными товарами, золотари, кожевники, шинкари, портные и проч. и изъ коихъ выбирается ежегодно Лорд-Меръ, то есть Король Лондона. Вилгелмъ III будучи только Княземъ Оранискимъ, вступилъ въ суконной цехъ. Когда столица чтитъ правомъ мѣщанства какого знатнаго чужестранца, обязанъ онъ принимая грамоту, вписаться въ одинъ изъ сихъ двенадцати цеховъ. Головы партій въ Парламентѣ, будучи иногда самой высокой породы, сами ищутъ сего присвоенія, которое между ими и народомъ чинится взаимнымъ залогомъ дружбы и привязанности.",
   "Когда при смерти Карла I, духъ Республиканской овладѣлъ всѣмъ народомъ, дворянство позабыло даже и мысль, что торговлею можетъ себя уподлить. Во все теченіе Кромвелева правленія, дворянинъ не больше уважался богатаго мѣщанина, и не столь ревнителенъ былъ о доказательствахъ древности благородства, какъ разпаленъ желаніемъ умножить свое имущество. Монархіи возстановила дворянство, которое взойдя на прежнюю степень, не потеряло охоты сберечи свое богатство и продолжило дѣлать честь торговлѣ, дабы не показать что отправляя оную прежде оно себя уподляло. Симъ образомъ, безъ возстановленія республики, никогда бы сіе; ремесло не дошло до той степени уваженія, въ каковой вы ее теперь находите: было бы оно презираемо дворяниномъ, да и тѣ, ко и имъ набогатились можетъ быть не оставили бы его предать презрѣнію. Агличанинъ зная, что оно его не унижаетъ, а на противъ придаетъ ему уваженія, конечно не сдѣлаетъ ничего такого, чрезъ что бы могъ его потерять. Можно сказать въ похвалу нашимъ островинамъ, что нѣтъ можетъ быть земли, гдѣ бы было больше честности и доброй вѣры между купцами. Купцы наши имѣютъ всѣ одну цѣну: набивать оную есть дарованіе имъ неизвѣстное. Ежели кто возпользуется незнаніемъ чужестранца для продажи товара выше его цѣны, тотъ подвергается быть обезчещенъ. Не законы его наказываютъ, а наказываютъ печатныя вѣдомости, кои обнародывая его обманъ, приглашаютъ честныхъ людей не чинить ему довѣренности. Но ежели по непредвидимымъ произшествіямъ, найдется онъ въ принужденномъ положеніи не устоить; то удостовѣреніе, что онъ больше несчастливъ нежели виновенъ, доставляетъ ему тотчасъ помочь отъ друзей, отъ ближнихъ и даже отъ самихъ займодавцовъ. Тогда нѣтъ уже приказныхъ издержекъ: дѣла его разбираются его собратіями, а сіи стараются его поставить въ состояніе продолжать по прежнему свою работу. Честь его не страдаетъ отъ нещастія: народное негодованіе обращается только на однихъ умышленныхъ банкрутовъ. Законъ, во всей своей силѣ, мститъ за цехъ купцовъ тому изъ его членовъ, которой ему наноситъ безчестіе, а за заимодавцевъ потерю имъ причиняемую. Никакое покровительство не можетъ судей привести въ робость; никакія деньги подкупить ихъ не могутъ: они, такъ сказать, сами на него челобитчики: всякое дѣло вредящее доброй вѣрѣ въ торговлѣ, чинится собственнымъ ихъ дѣломъ; изъ чего выходить для народа непонятная польза безграничной довѣренности, которая въ тѣсномъ и нужномъ положеніи поставляетъ купца въ положеніе дать помочь государству."
   "Впрочемъ сія честность, сія добрая вѣра нашихъ купцовъ, существуетъ даже въ самой подлой черни. Однажды нѣкоторой банкиръ ѣхалъ по городу въ наемной каретѣ, имѣя съ собою много денегъ. Одинъ мѣшокъ развязался такъ, что онъ не примѣтилъ, и деньги сыпались по улицѣ сквозь щель случившуюся въ каретѣ. Прохожіе остановили ее и сказали о томъ Банкиру. Карету тотчасъ окружила, народъ, и не позволилъ никому къ ней подходить, до тѣхъ поръ, пока всѣ деньги не были собраны; никто изъ нихъ своего мѣста не оставилъ, и даже кучеръ не смѣлъ слѣзть съ козелъ, и ни одинъ не просилъ на вино."
   "Англія старается обращать въ пользу торговли, всѣ выгоды своего положенія. Окружающее ее море доставляетъ жителямъ нужныя способности перевозить отвсюда домашніе товары, и получать чужестранные съ меньшими издержками. Наидалѣнѣйшій уголъ земель ея, отстоитъ отъ Океана только на двадцать пять миль. Вы сами почувствуете, сколь разстояніе столь счастливо соразмѣренное, должно быть выгодно для торговли. Порты ея многочисленны и превосходны. Имѣя много береговъ, имѣетъ она слѣдовательно много и матросовъ. Внутренніе жители обязаны укрѣплять города и содержать войски; корабли насъ защищаютъ отъ нападенія нашихъ непріятелей. Сіи деревянныя стѣны суть единыя нужныя намъ крѣпости. Симъ образомъ всѣ чинимыя нами для защищенія издержки, обращаются сверьхъ того въ пользу нашей торговли и мореходства...
   "Присоедините къ сему плодородіе земли и изобиліе произращеній. Хорошая жатва можетъ островъ прокормить цѣлые пять лѣтъ, и приводитъ насъ въ состояніе возить хлѣбъ нашъ къ тѣмъ, кои встарину насъ кормили. Добрымъ качествомъ шерсти обязаны мы умѣренности климата, а изобиліемъ ея прибыли, которую находимъ въ разведеніи многочисленныхъ стадъ. Наконецъ законы ободряющіе земледѣліе, торговлю, вывозъ произращеній, трудолюбіе, покровительство мореплаванію, доставили Англіи неисчетныя богатства въ произрастеніяхъ и фабрикахъ...
   "Но сумнѣваюсь я, чтобъ отечество мое долго пользовалось всѣми сими выгодами. Заводимыя въ Португаліи фабрики, вскорѣ приведутъ сіе Королевство въ такое состояніе, что оно обойдется безъ нашихъ. Прежде ставили мы много свинца во Францію; но съ того времяни какъ научили васъ оной изъ нѣдръ земныхъ доставать, какъ нашли оной въ Бретаніи и Наваррѣ, видимъ мы не малое уменшеніе въ нашей продажѣ. Теперь только олово, табакъ, фланель и хлѣбъ суть предмѣтъ нашего съ вами торга, да и олово уже вамъ мало нужно по заведеніи фаянсовой посуды; и ежели позволится вамъ сѣять табакъ, то изчезнетъ и сія отрасль торговли. Начали уже выкапывать во Франціи земляное уголье, и надѣются въ томъ не малаго успѣха. Что касается до хлѣба, вывозъ онаго дастъ новое поощреніе вашему земледѣлію, и вскорѣ не будетъ вамъ совсемъ нужды въ нашемъ хлѣбѣ."
   "Съ другой стороны, какія деньги Англія платитъ Франціи за ея вины, водки, ткани, моды! Нѣтъ тому ста лѣтъ, какъ въ нашихъ рукахъ была продажа всѣхъ драгоцѣнныхъ вещей въ Европѣ, въ Азіи и въ Новомъ свѣтѣ: въ Азіи и въ Америкѣ сохранили мы часть оной, но въ Европѣ совсѣмъ ее потеряли. Когда Лавъ пріѣхалъ во Францію, Аглинскія вещи весьма были въ славѣ; вы предпочитали ихъ своимъ собственнымъ, но Лавъ выманилъ нашихъ художниковъ въ Парижъ, дабы обучить чрезъ нихъ Французовъ, и ученики тотчасъ превзошли мастеровъ. Агличане привезли къ вамъ правила своихъ ремеслъ и механическое совершенство, которое ничего не значитъ. ежели вкусъ къ нему не присоединяется; а вкуса, должно признаться, у однихъ только Французовъ, и искать надлежитъ. Наши вещи богаты но безъ пріятства и нравятся только тѣмъ, кои вашихъ не знаютъ. Сами Агличане стараются доставать дѣлаемое вашими художниками, и верьхъ вамъ даваемой есть несумнѣнное доказательство, что мы отстали отъ васъ дарованіями. У насъ драгоцѣнной камень нравится скупости, но гласъ не увеселяетъ. Украшеніи на немъ употребленныя никакой сообразимости между собою не имѣютъ, никакого дѣйствія не производятъ, и одно другое давитъ. Табакерка купленная въ Лондонѣ всегда почтена будетъ сдѣланною во Франціи сто лѣтъ назадъ. Серебреники наши также до совершенства не дошли; работа ихъ походитъ на церковную. Продавали мы много часовъ Султану, Софію и ихъ дворамъ; нынѣ Французы отняли у насъ сію торговлю."
   "Тонкія сукны ваши по всюду берутъ верьхъ надъ нашими. Вы ставите оныя въ Турецкую землю, въ Варварію, въ Италію и Гишпанію. Мы также посылаемъ въ Левантъ, но продаемъ ихъ, когда уже вашихъ тамъ нѣтъ. Одни мѣста, гдѣ мы ихъ збываемъ не боясь постороннихъ, суть Ирландія и селеніи, коими и фабрики здѣшнія поддерживаются. Правда что толстыми сукнами мы васъ перещеголяли. Вы ихъ продаете только въ своихъ селеніяхъ и внутри государства. Наши дѣлаются въ Графствѣ Іоркъ, но фабрики не такъ уже цвѣтущи, какъ были встарину. Здѣшніе красильщики не могутъ поддѣлаться подъ ваши сукна, а особливо въ нѣжныхъ цвѣтахъ, каковъ розовой, свѣтлофіолетовой, и пр. Красной такожъ вашему уступаетъ. Можетъ быть сіе и есть причина малому расходу на здѣшнія тонкія сукна; ибо, что касается до качества, наше вашему не уступитъ: а главной въ немъ недостатокъ думаю въ томъ, что оно несравненно дороже Французскаго; сіе же произходитъ отъ дороговизны мастеровъ и работниковъ."
   "Главная торговля стамедомъ и легкими тканьми производится на западныхъ берегахъ Великобританіи; оттуда отправляются съ ними корабли, но и сія торговля уменьшилась. Вы начали ставишь ткани для одежды церьковныхъ чиновъ. Драгеты ваши конечно лутче и красивѣе нашихъ; а по сему можно заключить, что фабрики оныя дѣлающіе у насъ упадутъ. Суффоклскіе крепы также упадаютъ съ того времяни, какъ вы ихъ тчете: но фланели всегда будутъ лутче Французскихъ; ибо ваши не столь мягки и теплы."
   "Но куда дѣвался торгъ шляпъ, столь процвѣтавшій въ Англіи? Нѣтъ не продаемъ мы четвертой части того, что прежде посылали въ Португалію. Французы перебили у насъ; и свои отдаютъ Гишпанцамъ дешевле. Правда, что отъ насъ вы получаете бобровой пухъ; но какъ работники у васъ дешевле, то вы и выигрываете переплаченое на покупкѣ пуха."
   "Что мы не дѣлали для ободренія полотняныхъ фабрикъ? Ваши Намбрейскія полотны, батисты переняты Агличанами, но не могли мы никогда съ вами сравняться. Ленъ у насъ не хуже вашего, прядутъ также хорошо, но ткани не такъ искусны, и бѣлить не умѣютъ."
   "Шелковые чулки качествомъ своимъ превосходятъ ваши; но какъ въ сихъ предмѣтахъ не ищутъ прочности, то и не удивительно, что ваши взяли верьхъ. Сверьхъ того оная прочность дѣлаетъ ихъ тяжелыми, и по тому умножая цѣну, уменьшаетъ на нихъ расходъ."
   "Что касается до другихъ шелковыхъ тканей все выходящее изъ нашихъ фабрикъ хорошо выработано, но на взглядъ непріятно. Посмотрите на обьяри; онѣ безъ прекословія вашихъ лутче, но Аглинскія женщины не смѣютъ и носить обьярей, ежели онѣ не Французскія."
   "Когда какая отрасль торговли начинаетъ упадать, всѣ попеченіи законодательства стремятся о изысканіи способовъ ее оживотворить. Дабы помочь шляпнымъ фабрикамъ, приходящимъ въ упадокъ, снята пошлина съ привоза бобровъ; умножена на вывозъ оныхъ; запрещено переводишь кроликовъ, коихъ шерсть нужна для дѣланія шляпъ. Самые мѣлкіе предмѣты трогаютъ правительство, сколь скоро касаются они до нашихъ рукодѣлій. Запретило оно дѣлать суконныя пуговицы, дабы поддержать Пуговишниковъ; конфискуютъ новыя мускія и женскія изъ за моря привозимыя платья, дабы не теряли на томъ портные; не позволяются чужестранныя ткани, дабы не упадали наши фабрики. Смертная казнь назначена тому, кто подговоритъ художника ѣхать въ другую землю; и часто случается, что простой Агличанинъ обогащаетъ отечество свое изобрѣтеніями и художествами другихъ государствъ. Герцогъ Букингамъ привезъ-изъ Венеціи искуство дѣлать зеркалы. Лэди Салшонъ сама ѣздила въ Голландію и въ Фландры учиться ткать и бѣлить полотна. Лордъ Болинброкъ прислалъ въ Лондонъ станокъ для тканія батистовъ, употребляемой въ С. Кентенѣ. Есть у насъ околодки, гдѣ все дворянство складывается, и ежегодно даешь пять сотъ прядильницъ и сто мотовилъ тѣмъ, кто засѣетъ льномъ извѣстное пространство земли. Наконецъ цѣль общества анти-Галликановъ (противниковъ Французамъ) есть та, чтобъ изгнать изъ нашего острова вкусъ къ Парижскимъ модамъ, которой чинитъ народъ нашъ данникомъ Французскаго...
   "Но по несчастію, съ того, времяни, какъ запрещеніе учинило ихъ рѣдкими, и слѣдовательно стали онѣ дороже, Агличане съ жадностію ихъ покупаютъ, яко вещи драгоцѣнныя для раскоши. Продажа ихъ принося чрезъ то не малую прибыль, составляетъ нынѣ отрасль воровскаго торга. Купцы въ ней упражняющіеся всячески избѣгаютъ, чтобъ товары ихъ небыли захвачены, то подкупая таможенныхъ, то обманывая ихъ столь хитро, что рѣдко случается имъ неудача. Чѣмъ больше они себя подвергаютъ опасности, тѣмъ больше расхода на ихъ мѣлочи, коихъ ищутъ не по причинѣ качества, но по трудности получить. Наши жены, не смотря на весь свой разсудокъ, не могутъ воздержаться отъ заразы примѣра. Моды ваши суть главнѣйшая часть сего заповѣданнаго торга. Прибыль вами отъ него получаемая чрезмѣрна: блонда продаемая въ Парижѣ по шести ливровъ, продается здѣсь по гинеѣ. Вообще торгъ сей приноситъ пятьдесятъ на сто, ежели кто производить его хочетъ надежнымъ образомъ, а сто на сто, ежели на удачу что нибудь отваживаетъ."
   "Боящіеся потери отдаютъ на страхъ посылаемые ими заповѣдные товары. Сіе обезпеченіе дѣлается обыкновенно въ Кале, въ Булонѣ, въ Дуннеркѣ или въ Діенѣ. Цѣна обычная есть десять, двенадцать и пятьнадцать на сто. Обязываются отдать таковые товары въ Лондонѣ къ назначенномъ мѣстѣ; и для сего сговариваются съ таможенными въ портахъ, или съ Капитаномъ корабля, которой обязуется поставишь ихъ, куда велено. Таковыя обязательствы наиболѣе дѣлаются съ почтовыми пакетботами; и когда береговые надсмотрщики пріѣдутъ на судно въ нѣсколькихъ миляхъ отъ берега, дабы чего не свезли съ него прежде прибытія его въ Англію, Капитанъ ихъ подкупаетъ деньгами, или ослѣпляетъ имъ глаза пивомъ и ромомъ. Ежели судно придетъ въ портъ со всѣмъ своимъ грузомъ, таможенной начальникъ, которой уже о томъ предупрежденъ, дѣлаетъ осмотръ съ своими подчиненными. Онъ самъ беретъ на себя пересмотрѣть тюки, для коихъ излишняя точность была бы вредна, а слушателямъ оставляетъ такіе, о коихъ нѣчего бояться."
   "Когда кто хочетъ провезти вино или водку, то пользуется времянемъ сна таможенныхъ, и выгружаетъ бочки за нѣсколько миль отъ порта въ шлюбку, которая отвозитъ ихъ на берегъ въ такое мѣсто. откуда таможенной начальникъ старается отдалить любопытныхъ. По привозѣ въ Лондонъ всѣ таковые заповѣдные товары складываются въ домахъ Пословъ, или членовъ Парламента, въ коихъ таможенные не имѣютъ права чинить обысковъ. Служители оныхъ принимаютъ ихъ, прячутъ и щедро за то награждаются."
   "Чрезвычайная пошлина, налагаемая здѣсь на чужестранные товары, есть сильное побужденіе для торгашей, чинящее ихъ проворными, предпріимчивыми и даже дерзкими. Опасность не соразмѣрна съ прибылью. Одна совсѣмъ вѣрна, другая сомнительна. Впрочемъ людей берущихъ въ семъ участіе столь много, что почти не можно имъ попасться. Всякое умноженіе пошлины есть всегда случай ко умноженію воровскаго ввоза товаровъ."
   "Агличане не могши совсѣмъ возпрепятствовать сему непозволенному торгу, стараются по крайней мѣру всячески уменьшишь его. Они завели корабли, кои нападаютъ на суда ихъ везущіе, и особливо все свое стремленіе обращаютъ на Французскіе. Для сухаго пуши по городамъ опредѣлены надзиратели, имѣющіе право уходить въ домы, обыскивать, задерживать даже на улицѣ, дрягилей съ подозрительными ношами. Не одно отнятіе запрещеннаго товара служитъ наказаніемъ преступившему: платитъ онъ сверьхъ того знатную пеню деньгами. Строгость не меньше велика и на корабельщика, у котораго, сверьхъ пени, отнимается судно и весь грузъ...
   "Но ежели общественное благо чинитъ нужными наистрожайшія запрещеніи; то частное корыстолюбіе находитъ тысячи причинъ отъ оныхъ убѣгать и освобождаться. Воровство представляетъ ему многія средства, исполняется съ великими хитростями и часто съ неустрашимостію, соразмѣрною пріобрѣтаемому барышу. Для сего рода торговли, все служитъ для перевозовъ, все обращается въ магазейны. Небольшой острова, Манъ есть наибезопаснѣйшее для оной мѣсто. Онъ былъ отданъ Генрихомъ IV. Лорду Станлею, коего наслѣдники, получа отъ слѣдующихъ Монарховъ на него подтвержденіе, никогда не хотѣли и подъ самыми выгодными для себя условіями, уступить его Аглинскимъ Королямъ; но Герцогъ Ашоль, пріобрѣтя сіе Княжество, чрезъ супружество съ наслѣдницею Графа Дербія напослѣдокъ согласился, и островъ присоединенъ къ Коронѣ."
   "Сей островъ, во время своей независимости отъ Великобританіи и отъ власти нашихъ судебныхъ разправъ, служилъ ненарушимымъ убѣжищемъ банкрутамъ, пристанью преступникамъ, и складомъ воровской торговли всѣхъ трехъ Королевствъ. Климатъ его холодной; морской туманъ чинитъ пребываніе на немъ не здоровымъ; земля, едва пропитаніе жителямъ доставляющая, не произращаетъ ни одного предмѣта торговли; и не смотря на все сіе оживотворяется онъ однакожъ торговлею. Всѣ берега Великобританіи со изобиліемъ снабжаются виномъ, водкою, фарфоромъ, табакомъ, сахаромъ, полотномъ и всякими другими товарами, получаемыми изъ Франціи, Гишпаніи, Голландіи, Гамбурга, Даніи, Швеціи и изъ вашихъ селеній, кои сіи островяне перевозятъ по ночамъ, или во время бурь, часто ихъ окружающихъ."
   "Островъ Манъ, лежитъ на Сѣверъ Англіи, и носилъ чрезъ нѣкоторое время имя Королевства. Жители имѣютъ свой собственной языкъ, обычай, и даже деньги. Женщины не выходятъ изъ дома не обернувшись въ простыню, которая должна имъ служить саваномъ по смерти."
   "Правительство, старающееся неусыпно о торговлѣ, выдало многія полезныя для оной учрожденіи. Снята пошлина съ товаровъ дѣлаемыхъ въ государствѣ и съ земныхъ произрастеній, вывозимыхъ за море. Американскимъ селеніямъ запрещено имѣть нѣкоторыя фабрики, дабы сохранить однимъ Агличанамь прибытокъ отъ работы. Въ войнахъ нашихъ съ фракціею перьвымъ попеченіемъ Министерства бываетъ то, чтобъ предохранить купцовъ отъ вашихъ Корсеровъ. Учреждено между нами, что, ежели корабль нагруженной товарами, за вой пошлина уже заплачена, погибнетъ на морѣ, или попадется разбойникамъ, хозяинъ можетъ нагрузить другой тѣми же товарами, не платя за нихъ вновь ничего."
   "Купецъ, стараніямъ котораго счастіе не соотвѣтствовало, и которой находясь внѣ состоянія удовольствовать своихъ должниковъ, увѣдомитъ ихъ о томъ, представитъ свои книги, бумаги, векселя, и покажешь вѣрную вѣдомость своему имѣнію, дѣламъ, не только не заключается въ тюрьму, но напротивъ того получаетъ пять на сто съ цѣны своего имущества, до двухъ сотъ фунтовъ стерлинговъ. Въ силу сего учрежденія дается ему росписка, и не можно уже больше посадить его въ тюрьму. Подложнаго банкрутства здѣсь еще дѣлать не въ обыкновеніи. При наималѣйшемъ подозрѣніи обмана, судъ производится чрезъ народовую расправу; и заимодавцы не бываютъ подвержены двойной потерѣ, чрезъ принужденіе быть челобитчиками."
   "За наималѣйшій долгъ сажаютъ въ тюрьму. Законы по сему столь строги, что заимодавецъ, которой сажаетъ должника, не обязанъ его кормишь. Встарину бывали мѣста, въ кои скрывались неоплатные должники; но какъ таковыя убѣжища служили къ ободренію мошенниковъ, то Парламентъ ихъ уничтожилъ. У насъ нѣтъ какъ во Франціи, Консулской расправы. Споры по торговымъ дѣламъ, рѣшатся въ обыкновенныхъ приказахъ, по судъ гораздо короче, когда дѣло идетъ о векселѣ или денежномъ обязательствѣ."
   "Аглинскіе купцы обыкновенно дѣлаютъ уступку по двадцати на сто тому, кто покупаетъ гуртомъ и на наличныя деньги. Ежели на примѣръ берете вы сто фунтовъ сахара, то платите только за восемдесятъ. Впрочемъ ничто быть учтивѣе не можетъ Аглинскаго лавочника. Хотя бы вы взяли у него на двадцать копѣекъ, онъ спроситъ, не прикажете ли отослать купленное къ вамъ въ домъ. Причиною сего есть склонность къ пріобрѣтенію. Она его дѣлаетъ привѣтливымъ даже и съ слугами. Онъ надѣется, лаская и иногда задаривая ихъ, найти довѣренность въ господинѣ. Но сколь онъ низовъ и раболѣпенъ, когда сооружаетъ свое счастіе, столь скоро становится нажившись забывчивъ, несносенъ, презираютъ всѣ правила благопристойности. Сія глупая гордость основывается на правѣ собственности, которое утверждаютъ ему законы государства.."
   "Раченіе купца дѣлаетъ ему легкими самыя труднѣйшія предпріятіи, а постоянство въ трудѣ отвращаетъ всѣ препятствіи. Не можно его назвать непріятелемъ утѣхъ: онъ всѣми наслаждается, кромѣ пышности и вѣтренности. Увеселеніи его замыкаются въ пріятіяхъ, въ семьѣ его. Никогда у городскаго мѣщанина не встрѣтишь комедіанта, которой почитаетъ себя ему равнымъ, ни большаго господина, которой имъ презираешь. Имущество его всегда превосходнѣе его предпріятій, потому, что желаніи его бываютъ всегда ниже его богатства. Онъ великодушенъ по чувствованію, бережливъ по правиламъ, часто щедръ по гордости, и разточителенъ изъ славы. Честенъ, не любитъ трудностей, а и того больше ненавидишь подлогъ, не смотритъ на лица, всегда вѣренъ своему слову. Словомъ торговля наша процвѣтаетъ потому, что умѣла предоберечь себя отъ разстройства прочихъ государствъ."
   "Сіе благосостояніе возвѣщается заживностію купцовъ, скорымъ и великимъ пріобрегаеніемъ богатствъ, подобію тѣмъ, кои въ другихъ земляхъ наживаются чрезъ управленіе казенными деньгами. Сіи богатства тоже дѣйствіе производятъ въ Англіи, какое у васъ сокровищи нажитыя въ казначействѣ. Они возстановляютъ старинные домы, принося въ нихъ неизчетныя деньги и подлую родню, или заводятъ новые, кои едва вышедъ изъ ничего, хотятъ итти наровнѣ съ старинными. Сверьхъ того требуемая торговлею бережливость, стараніе и окружающія ее опасности, вселяютъ правила столь же полезныя въ новоначинающейся домъ, сколь опасны разточеніе и пышность дѣтей вашихъ откупщиковъ."
   "Каждой Банкиръ, каждой купецъ имѣетъ обыкновенно товарища. Должность его состоитъ въ держаніи книгъ, щетокъ и въ письмѣ. Имѣютъ они также учениковъ, кои обязаны пробыть семь лѣтъ въ семъ родѣ искуса. Начинаютъ оной вообще въ четырнадцать лѣтъ, а кончатъ на двадцать перьвомъ году. Въ Англіи всякаго состоянія люди на семъ году перестаютъ быть недорослями. Прочія ученіи неменьше такожъ продолжаются, и всѣ сіи воспитанники составляютъ въ Лондонѣ многочисленное общество, которое во всѣхъ перемѣнахъ принимало участіе. Въ городѣ они почитаются второю степенью, а перьвая состоитъ изъ купцовъ и мастеровыхъ, раздѣленныхъ на цехи, имѣющіе привилегіи. Оные цехи выбираютъ между собою городовыхъ чиновниковъ, коимъ поручается бдѣть надъ устройствомъ."
   Приближающееся къ обѣду время прервало нашъ разговоръ и гулянье.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXVI.

Продолженіе Англіи.

   Пошли мы въ трактиръ близъ Парка лежащей, гдѣ дали намъ обѣдъ по Аглинскому обычаю. Сколько ни говорятъ о превосходномъ качествѣ здѣшняго мяса, не нашелъ я въ немъ ни сочности, ни твердости, какова въ Французскомъ. Телятина также не нѣжна: говядина и баранина даже отвратительны по своему жиру. Агличане начинаютъ отвыкать отъ сей простоты, и слѣдовать нашему обычаю въ пищѣ. Въ нѣкоторыхъ домахъ наблюдаютъ уже перемѣны въ подаваніи кушанья, и всѣ поваренныя слова берутся нынѣ изъ нашего языка. Вамъ сказали; что Агличане не ѣдятъ ни супа, ни вареной говядины: правда, что въ мѣлкихъ домахъ оныхъ не подаютъ, но я видалъ ихъ во всѣхъ нѣсколько отмѣнныхъ; да даже и въ простомъ народѣ для больныхъ и чужестранныхъ супъ готовятъ.-- Говядины совсѣмъ безъ сока никогда вы на столѣ не увидите. Вареную небольше на огнѣ держать, какъ что бы только ее смягчить, и воду въ которой варилась выбрасываютъ. Ежели бы оставляли его въ оной долѣе, она бы служить могла вмѣсто бульона, но тогда мяса ѣсть нельзя, какъ оно меньше твердо и сочно нежели во Франціи, то выбирать надлежитъ или лишишься мяса или бульона. Живность также хуже нашей.
   Хлѣбъ Лондонской хорошъ и вкусенъ. Агличане сказываютъ, перьвые выдумали разтворять оной въ пивныхъ дрождяхъ. Масло, и чай, кои составляютъ обыкновенной ихъ завтракъ чинятъ больше расхода на хлѣбъ, нежели ихъ столы. Они живутъ почти однимъ мясомъ. Количество хлѣба, которое съѣстъ Французъ въ день, стало бы на четырехъ Агличанъ. Обыкновенная ихъ пища есть говядина, и чѣмъ оная жирнѣе, тѣмъ больше у нихъ имѣетъ достоинства. Сообразуясь сему народному вкусу, доктора почитаютъ хлѣбъ труднымъ къ варенію желудка больше всякой другой пищи; а сіе и приводитъ ихъ въ состояніе отпускать за границу столь много пшеницы; что доказываетъ не излишество, но малой на нее расходъ. Дороговизна хлѣба по сей причинѣ мало трогаетъ даже и чернь, которая легче обходится безъ хлѣба, нежели безъ другихъ припасовъ: и хотя производитъ иногда шумъ, но никогда не причиняетъ голода. Парламентъ не заботится о тома, развѣ наскучать уже ему криви и жалобы взволновавшагося народа; но и въ семъ случаѣ мѣры принимаемыя имъ въ томъ только заключаются, что запрещаетъ вывозъ своего, и позволяетъ на нѣсколько мѣсяцевъ ввозъ чужестраннаго хлѣба.
   Цѣна хлѣбу въ Лондонѣ шесть копѣекъ фунтъ, мясу десять, ветчинному салу двадцать, коровьему маслу двадцать шесть копѣекъ, и пр. Сія дорогизна произходитъ не отъ недостатка припасовъ, а отъ изобилія денегъ, отъ чрезвычайнаго оныхъ оборота, отъ претяжкихъ податей и отъ жадности откупщиковъ. Агличане возстающіе противъ высокой цѣны съѣстныхъ припасовъ, сами бы перьвые начали называть мучительствомъ, ежелибъ министерство вздумало ограничить выигрышъ купцовъ, подчиня ихъ строгой полиціи, могущей сократить ихъ здирство.
   Художники Лондонскіе, будучи порядочнѣе въ своемъ поведеніи, и заставляя себѣ платишь дороже Парижскихъ, были бы такожъ и богатѣе ихъ, ежелибъ съѣстное было дешевле. Они впрочемъ лугиче ѣдятъ, лутче одѣты и больше плодятся: почему, ежели выработываютъ больше, то и держатъ по сравненію. Въ обычаѣ у нихъ, какъ и между другими степенями гражданъ, пить чай по два раза въ день съ весьма тонкими ломтями хлѣба, между коими намазываютъ масломъ. Сей вкусъ столь всеобщъ во всехъ трехъ Королевствахъ, что почти нельзя нанять пахатнаго работника, не обѣщавъ ему давать чаю по утру и въ вечеру, когда онъ самъ не предпочтетъ брать за оной деньгами.
   Сіе питье введено въ Англіи 1665 году Лордами Арлингтономъ и Оссоріемъ. Они привезли чаю изъ Голландіи, и жены нашли оной весьма вкуснымъ. Сей новости послѣдовали другіе. Тогда продавался фунтъ по гари гинеи, а Голландцамъ стоилъ только по два рубли. Употребленіе учинилось столь всеобщимъ, что составили изъ него отрасль торговли. Индѣйское общество покупало его въ самомъ Китаѣ, откуда Голландія получала чрезъ Батавію. Китайцы, видя столь великой на него расходъ въ Европѣ, не берутъ больше предосторожности, чтобъ не мѣшали въ него другихъ травъ, и цѣльной берегутъ только для Императора и своихъ господъ. Простой чай обществъ стоитъ въ Лондонѣ рубль восемь гривенъ. Расходится его въ Англіи и Голландіи больше нежели во всей Европѣ, а можетъ быть и въ самомъ Китаѣ, хотя, какъ я уже сказалъ, многіе слуги берутъ за него деньгами.
   Жалованья слугамъ даютъ почти вдвое больше нашего. Простой служанкѣ платятъ тридцать рублевъ, а посредственной поварихѣ двенадцать гиней. Агличане, коимъ всякая зависимость несносна, меньше всѣхъ другихъ способны къ службѣ. По сей причинѣ лакеи ихъ не проворны и не опрятны. Предпочитаются имъ чужестранные а особливо Французы, коихъ много въ здѣшней землѣ, гдѣ любятъ говорить нашимъ языкомъ, подражать нашимъ нравамъ, слѣдовать нашимъ употребленіямъ. Отдаваемое имъ преимущество причиняетъ иногда войны, коими часто газеты наполнены. Назначаются въ оныхъ зборныя мѣста слугамъ отъ ихъ товарищей, для соглашенія о средствахъ, коими принудить ихъ господъ выгнать чужестранныхъ слугъ. Для разсыпанія таковыхъ заговоровъ нужно бываетъ часто все благоразуміе судьи міра или тишины.
   Агличане требуютъ отъ служащихъ имъ вниманія, прилѣжности, работы, чистоты, а особливо послѣдней, по тому что оная доказываетъ и богатствы народа, и достатокъ гражданина. Посуда, уборы, покои, двери, лестницы всякой день обметены, вычищены, выметены; во всѣхъ покояхъ у дверей положены ковры или рогошки, дабы входящіе не приносили грязи, сора и пыли.
   Главной порокъ приписываемой чужестранными Аглинскимъ слугамъ, а особливо ливрейнымъ есть падкость собирать пошлину со всѣхъ, кто обѣдаетъ у ихъ господина. Въ Англіи не можно обѣдать у родни, у пріятеля безъ того, чтобъ выходя не дашь денегъ слугамъ, смотря по добротѣ стола, или по достоинству хозяина, всѣ они становятся рядомъ на проходѣ, начиная отъ дворецкаго до поваренковъ, и протягиваютъ руки какъ въ трактирѣ, дожидаясь отъ васъ награжденія каждой по мѣрѣ вашей щедрости и могущества. Сколь жалованье ихъ не велико, но таковыя раздачи оное превосходятъ. Сей обычай начинаетъ однако уничтожаться, и въ знатныхъ домахъ почти опой перевелся."
   Между тѣмъ хозяинъ васъ провожающій, отворачиваетъ голову, какъ бы стыдился, что вы платите за его обѣдъ. Одинъ офицеръ обѣдая часто у Министра, коего слуги требовали отъ него сей пошлины, спрашивалъ у него имянъ всѣхъ оныхъ. "На что вамъ, спросилъ Министръ? На то, отвѣчалъ офицеръ, что не будучи въ состояніи платить за каждой вашъ обѣдъ, я збираюсь отказать имъ что нибудь въ моей духовной, Нельзя меньше имъ дать гинеи, ежели число ихъ простирается до двенадцати, а за четвертую часть сей суммы можно отобѣдать въ трактирѣ конечно не хуже. Въ Лондонѣ есть столы, гдѣ наешся за сорокъ копѣекъ, кромѣ вина.
   Обнародованы были разныя сочиненіи въ защищеніе и опроверженіе сего обычая, которой не будучи наблюдаемъ ни въ какомъ другомъ государствѣ, и прерывая сообщеніе между друзьями, подвергаетъ издержкамъ иногда весьма тягостнымъ. Одни чувствуя посмѣшище сего обычая, согласились умножить жалованье своихъ слугъ, дабы они не тормошили ихъ гостей и пріятелей. Другіе слыша о заговорѣ изтребить сіе обыкновеніе, всенародно объявили, что ежели найдутся слуги, кои не Захотятъ принятъ отъ нихъ денегъ, (или справедливѣе подаянія): почтутъ они сіе за ругательство чинимое имъ именемъ господина, и никогда его домъ ноги ихъ не увидитъ. "Чрезъ сей способъ, говорятъ они, по крайней мѣрѣ то вѣрно, что соблюдая обычай, вниманіе слугъ относится къ чужестраннымъ, и что отъ лакеевъ не дождется, умирая съ голодай жажды, ни стакана, ни тарелки, какъ во Франціи."
   Другой обычай, которой Агличане хорошо бы сдѣлали совсѣмъ оставить, есть тотъ, что они высылаютъ женщинъ изъ за стола при концѣ обѣда. Оныя идутъ въ другой покой, разговариваютъ, играютъ, пьютъ чай, а мущины между тѣмъ пьютъ вино, и курятъ табакъ до пьяна. Едва женщины успѣли вытти, какъ снимается скатерть; приносятся бутылки, рюмки, а иногда и уринальники. Пьютъ за здоровье разныхъ городскихъ женщинъ, румянца одной, глаза другой, ноги, груди третьей и пр. безобразныхъ, красавицъ Агличанонъ, чужестранокъ всѣхъ на равнѣ торжествуютъ и сіе продолжается до ночи. Потомъ идутъ въ покой къ женщинамъ, пьютъ съ ними чай или, кофей, играютъ и ужинаютъ. Здѣсь безпрестанно ѣдятъ и пьютъ.
   Агличанинъ удаляется отъ сообщества женщинъ, по тому, что не надѣется найти бъ нихъ ничего могущаго увеселять его разумъ. Онъ предпочитаетъ пить въ кабакѣ, нежели говорить въ ихъ собраніи. Когда влюбится, то походитъ на бѣшенаго, но требуетъ наслажденій, кои бы труда ему не наносили, и не хочетъ оными быть одолженъ своимъ стараніямъ. Счастливыми у него приключеніями почитаются такія, кои ничего ему не стояли. Онъ не знаетъ средины между почтительнымъ молчаніемъ и совершенною вольностію.
   Агличанки съ ихъ стороны больше нѣжны, нежели страстны, вливаютъ больше мысленное удовольствіе, нежели разпаляютъ желаніи. Тотъ ихъ не знаетъ, кто ищетъ съ ними иныхъ услажденій, кромѣ произходящихъ отъ сердца; а когда они предаются чувственнымъ, то почти никогда ихъ не раздѣляютъ. Корыстолюбіе, даже и въ томъ родѣ женщинъ, коихъ состояніе заставляетъ быть снисходительными и налагать, цѣну на свои прелести, не чинитъ ихъ чувствительными. Аглинскія прелюбодѣйницы предпочитаются только тогда, когда нѣтъ Французскихъ или Италіянскихъ.
   Здѣсь женской полъ бываетъ сначала весьма скроменъ, но нечувствительно снисходитъ даже до шутокъ. Главное въ немъ пріятство, есть оная скромность и стыдливость, отъ которыхъ краснѣетъ онъ и потупляетъ глаза при всякомъ словѣ. Агличанки тихи, откровенны, простонравны, и вообще нѣсколько лѣнивы; но мужья не требуютъ отъ нихъ работы. Почему легко онѣ приходятъ въ скуку, а неупражненіе дѣлаетъ ихъ любопытными, любящими отгадываніи, и чрезмѣрно легковѣрными. Не смотря на все сіе привязаны онѣ къ старанію нравиться своимъ мужьямъ, и печись о воспитаніи дѣтей. Молодая дѣвушка по всюду слѣдуетъ за своею матерью, и внушаетъ постепенно всѣ утѣхи общества. Ежели сердце начнетъ чувствовать, мать обыкновенно бываетъ перьвою наперстницею. Рѣдко смотрятъ на корыстолюбіе, когда рѣчь идетъ о выборѣ мужа. Факалъ супружества всегда почти возжигается факаломъ любви.
   Въ каждомъ народѣ требуется въ женщинахъ особливой красоты. Бѣлая и тонкая кожа, нѣжной и легкой румянецъ, свѣжее лице; толстота доказывающая только здоровье, лице больше продолговатое нежели круглое, носъ нѣсколько длинной но порядочной и походящій на носъ древнихъ, большіе глаза не столь яркіе, сколь трогающіе, пріятной ротъ во безъ усмѣшки, нѣсколько надутой, дабы придавалъ видъ достоинства и похотки, чистые волосы но безъ пудры, хорошей и прямой станъ, руки почти всегда нѣсколько сухія: вотъ что составляетъ Англинскую красавицу, и чего въ ней требуется. Вообще можно сказать, что не имѣютъ онѣ рѣшительной физіогноміи, и всѣ почти сотворены на одно лице.
   Укоряютъ ихъ въ нерадѣніи о зубахъ; а сіе тѣмъ болѣе достойно опорочивація, что онѣ ѣдятъ больше мяса, нежели хлѣба. Не научились онѣ еще у Француженокъ искуству скрывать природу такъ, что узнать ее не можно, помощію румянъ и бѣлилъ. Адиссонъ укорялъ ихъ, что переняли онѣ у нашихъ госпожъ обыкновеніе одѣваться въ мужское платье. Правда, что лѣтомъ отрицаются онѣ отъ уборовъ своего пола, и носятъ изъ оныхъ только то, чего оставить совсемъ не могутъ не отринувъ совсѣмъ скромности. Мужское платье кажется имъ покойнѣе для деревни, и для верьховой ѣзды. Знаютъ онѣ впрочемъ, что женщина, хотя не много стройная, пріобрѣтаетъ подъ сею одеждою трогающую пріятность, которой пренебречь онѣ не хотятъ.
   Въ сумерки улицы Лондонскія наполнены дѣвками по большей части изрядно одѣтыми. Пивныя лавки служатъ имъ убѣжищемъ, а покои находящіеся въ оныхъ назади театромъ ихъ упражненію. Часто и днемъ пристаютъ онѣ къ проходящимъ, а особливо къ чужестраннымъ. Сіе ремесло столь явно отправляется, что обнародываются росписи тѣхъ, кои въ немъ отличаются. Въ оныхъ пишутъ имяна ихъ, жилища, и объясненіи о ростѣ, лицѣ и дарованіяхъ. Сія роспись ежегодно возобновляется, и продается при входѣ въ театры. Въ заглавіи ея объявляется имя сочинителя.
   Такъ называемыя Баніосъ въ Англіи суть мѣста, въ кои собираются для распутства, съ извѣстными женщинами, или съ любовницами, и они весьма выгодны для любовниковъ живущихъ въ принужденіи. Женщина приходитъ туда тайно отъ своихъ родственниковъ или отъ муяга, и можетъ предаться всей своей горячности, не опасаясь ни любопытныхъ, ни нескромныхъ. Занятые покои весьма въ почтеніи, не только людей дома, но и у постороннихъ. Тамъ пьютъ, ѣдятъ, спятъ, и хозяинъ никогда не жалуется, что гости долго празднуютъ, лишь бы хорошо ему платили за все. что онъ ставитъ. Цѣна покоя, постели и бани опредѣлена, но цѣна вину и столу отъ него зависитъ; должно платишь, чего онъ ни попроситъ. Въ каждомъ таковомъ домѣ есть извѣстное число дѣвокъ, коими онъ можешь разпоряжать. Слуги ихъ приводятъ, и выбираютъ такихъ лѣтъ, роста, лица, земли, какая вамъ угодна: ибо есть оныя изо всякихъ странъ, и они знаютъ ихъ имяна и жилища. Ежели приведенная не понравилась, платятъ за портшезу и отсылаютъ. Приводятъ другую, которую также можно отослать, и таковое пренебреженіе не производитъ роптанія. Всякой знаетъ напередъ что платится, ибо посланникъ договаривается съ нею о цѣнѣ, ежели она полюбится. Хозяину до того дѣла нѣтъ, и онъ въ условіе совсемъ не входитъ. Когда предложеніе не понравится гостьѣ, или тотъ, къ кому она приведена ей противенъ, свободно ей назадъ итти, и силою удержатъ ее нельзя. Бѣду на себя навлечь можно, ежели ее обидишь, или приневолишь.
   Хотя вообще вольныя дѣвки кажется мало безпокоятъ Лондонскую полицію, начальники однакожъ смотрятъ за произходящимъ въ баняхъ. Недавно хозяинъ таковаго дома привязанъ былъ къ столбу за то, что позволилъ произшествіи слишкомъ разпутныя. Агличане странно наказываютъ женщинъ вдающихся въ таковыя излишества. Привязываютъ ихъ въ креслы, поставленные на концѣ бревна кое качается, и купаютъ ихъ водѣ для затушенія чрезвычайнаго въ нихъ жара къ страстолюбію.
   Къ чести Лондона, городомъ называемаго, надлежитъ сказать, что никогда не позволялось въ развратѣ его, заводить сихъ разпутныхъ домовъ; а въ Вестминстерѣ, гдѣ пребываетъ дворъ, считаютъ ихъ до десяти въ одномъ приходѣ. До Генриха VIII были уже домы сего рода подъ именемъ народныхъ бань. Сей Монархъ ихъ изтребилъ, повелѣлъ, чтобъ развращенныхъ нравовъ женщины были лишены причастія во время жизни, а погребенія по смерти. Оныя бани древле принадлежали ЛордуМеру, которой отдавалъ ихъ на откупъ содержательницамъ, и можно таковые домы было узнать по особливымъ примѣтамъ. Малевали на нихъ колокола, Папскіе ключи, Кардиналскую шляпу и пр.
   Никогда не было въ Англіи столько дѣвокъ на содержаніи, никогда развращеніе не доходило до такой степени, какъ нынѣ. Знатные господа стыдятся жить съ своими женами, и держать любовницъ инако, какъ въ великолѣпныхъ домахъ. Сіи послѣднія презираютъ всѣми спектаклями кромѣ оперы, и занимаютъ въ оныхъ большія ложи. Екипажи у нихъ щегольскіе. узнать ихъ можно по красотѣ убора и кареты. Одной изъ нихъ случился недавно насморкъ, которой возпрепятствовалъ ей принимать къ себѣ гостей: а какъ приворотникъ записывалъ имяна пріѣзжающихъ, то въ одинъ день въ семъ реэстрѣ явилось шесть Перовъ Королевства, и шесть членовъ нижней палаты. Другая ввела пить чай въ театрѣ. Сія новость съ начала произвела роптаніе, но потомъ удостоена битья въ ладоши, и напослѣдокъ къ тому привыкли. Сія самая дѣвка захотѣла земленики въ февралѣ мѣсяцѣ: нашлось оной у одного только садовника, но весьма мало, и онъ запросилъ за тарѣлочку двадцать гиней. Деньги тотчасъ заплачены для удовольствія прекрасной Миссы, и произшествіе обнародовано въ вѣдомостяхъ. Когда ѣздила она прогуливаться въ Паркъ Сен-Жамса, всегда одѣта была какъ Королева.
   Обузданіе благопристойности рѣдко удерживаетъ Агличанина отъ слѣдованія своенравію, даже и въ самыхъ священныхъ обязательствахъ. Господинъ женится на служанкѣ: Герцогова дочь выходитъ за простаго солдата, не наблюдая ниже благопристойности и сіе никого не удивляетъ. Исторія Англіи представляетъ множество знаменитыхъ примѣровъ сихъ не равныхъ союзовъ, состоявшихся въ зрѣломъ вѣкѣ и безъ всякихъ подъисковъ. Молодые люди, имѣющіе отцовъ и матерей, не могутъ женишься безъ ихъ позволенія; по награждаютъ сіе тайно, и противоборствуя законамъ то запрещающимъ. Сіи законы, суть почти тѣже, что во Франціи, недавно сдѣланы, и впрочемъ не касаются ни до Шотландіи, ни до Квакеровъ, ни до Королевской фамиліи, ни до Жидовъ. До установленія оныхъ ничто не препятствовало потаеннымъ бракамъ. Дѣвка улещая любовника, принуждала сказать, что онъ хочетъ ее имѣть женою, и Попъ подкупленной деньгами, являлся шутъ въ туже минуту для связанія таковыхъ недостойныхъ узъ. Когда прелести ея и прозьбы не имѣли успѣха, прибѣгала она къ другому средству: поила до пьяна любовника, которой проспавшись часто находилъ себя мужемъ особы имъ презираемой. Одинъ Попъ прибилъ надпись у своего окна: "здѣсь вѣнчаютъ за дешевую цѣну...
   Сіи обманомъ соплетенные браки запрещены Парламентомъ. Нынѣ предъ свадьбою должно объ ней сдѣлать объявленіе, бракъ совершается Священникомъ въ церквѣ, ежели нѣтъ позволенія отъ Канторберскаго Архіепископа яко Примаса Королевства, совершить оной въ другомъ какомъ мѣстѣ. Въ день и часъ назначенной Священникомъ, обрученные идутъ въ церковь съ своими родителями и друзьями, и въ провожаніи, женихъ холостыхъ мущинъ, а невѣста молодыхъ дѣвушекъ. Въ церквѣ перьвой становится на правой, а послѣдняя на лѣвой рукѣ, и передъ ними Священникъ, которой дѣлаетъ имъ увѣщаніе о должностяхъ и святости ихъ союза, и потомъ опрашиваетъ не знаетъ ли кто какого браку ихъ препятствія. Ежели явится оспоривающій, то для остановленія свадьбы долженъ внести всѣ издержки, или дать порукъ; а въ случаѣ отказа, Попъ не уважая ничего оканчиваетъ обрядъ. Опасающіеся препятствій ѣздятъ вѣнчаться въ мѣста не назначенныя въ Парламентскомъ опредѣленіи. какъ то Шотландію, Ирландію, острова Гернесей, Жерсей и Манъ. Заключаемой въ оныхъ союзъ, почитается законнымъ. Какъ переѣздъ канала св. Георгія, на пути въ Ирландію или на островъ Мань, часто бываетъ подверженъ бурямъ, а въ Шотландію весьма далекъ, то обыкновенно даютъ преимущество острову Гернесею, и садятся на корабль въ портѣ Сутамптонѣ, ѣдучи въ сію новую Цитеру.
   Въ обыкновенныхъ бракахъ, Попъ спрашиваетъ у сочетающихся, желаютъ ли они посягать одинъ другому? Женихъ взявъ за руку невѣсту, говоритъ ей: "я тебя беру себѣ въ жену, и обѣщаюсь любить тебя по смерть по заповѣдямъ Божіимъ." Невѣста повторяетъ тоже и къ слову любить прибавляетъ "и повиноваться тебѣ." Потомъ мѣняютъ перстни; послѣ чего становятся на колѣни, и принимаютъ благословеніе отъ Пастора.
   При выходѣ изъ церкви наблюдаются обычаи мало разнствующіе съ обычаями другихъ земель. Идутъ къ молодымъ или въ таверну, и тамъ предающей радости и утѣхамъ. Когда наступитъ часъ помышлять о постелѣ, холостые спорятъ о подвяскахъ новобрачной и дѣлятъ ихъ между собою Дѣвицы ее раздѣваютъ и стараются разбросать всѣ служившія ей булавки; ибо твердо увѣрены, что ежели оставятъ забывши или второпяхъ хотя одну, въ тотъ годъ не выдутъ за мужъ. Приносятъ потомъ питье встарину называемое шодо. Составлено оно изъ вина, мушкатнаго орѣха, молока, яицъ и сахара, которое даютъ такожъ молодымъ на другой день.
   Дабы бракъ могъ быть нынѣ законнымъ въ Англіи, надлежитъ сопрягающимся обязательство сдѣлать судебнымъ порядкомъ. Причины возпрещающія вступать въ иной суть, родство и телесныя слабости. Обѣ онѣ чинятъ бракъ не состоявшимся; но и сіе должно быть утверждено и объявлено духовнымъ судьею.
   Прежде возврастъ нужной къ бракосочетанію назначенъ былъ для мужеска пола четырнадцать, а для женскаго двенадцать лѣтъ. Нынѣ повелѣвается закономъ имѣть и мущинѣ и женщинѣ больше двадцать лѣтъ. Ежели при сочетаніи не присутствуютъ родители; ибо въ семъ только случаѣ, можно посягать двенадцати и четырнадцати лѣтъ. Будучи моложе могутъ онѣ просить о разводѣ, хотя бы всѣ прочій условіи были наблюдены.
   Священникъ обвѣнчавшій прежде положеннаго возраста безъ согласія опекуна или родителей, и не учиня предварительнаго объявленія, осуждается на знатную пеню. Мущина женившейся безъ вышесказаннаго согласія, на дѣвицѣ моложе шестнадцати лѣтъ, такожъ платитъ пеню, или сажается въ тюрьму на пять лѣтъ, и имѣніе жены отдается ближнему ея родственнику, на все время жизни ея мужа. Частыя злоупотребленіи принудили постановишь, чтобъ ни кто не женился безъ согласія родственниковъ, безъ предварительнаго объявленія, и безъ отправленія обряда въ церквѣ. Агличане почитаютъ сіи новыя учрежденіи противными размноженію, потому, что стѣсняютъ супружествы между чернью, и вредными нравоученію, потому что побуждаютъ къ распутству оба пола.
   Дѣвица учинившаяся матерью и хотящая збышь робенка съ рукъ, идетъ за нѣсколько дней предъ родинами къ судьѣ міра, объявляетъ ему свое состояніе, обвиняетъ кого хочетъ. Судья призываетъ обвиненнаго, которой часто совсѣмъ ее не видывалъ. Кладутъ предъ дѣвкою библію; она присягаетъ надъ нею въ истиннѣ доноса, и мнимой отецъ, осуждается заплатить ей нѣкоторое число денегъ, взять на свое попеченіи робенка, и обезпечить ему нужное пропитаніе.
   Странность, кою Агличане во всемъ любятъ, примѣчается часто въ образѣ ихъ женидьбы. Одинъ купецъ писалъ изъ селеній къ товарищу своему въ Лондонъ: "какъ не нахожу я здѣсь по себѣ жены, пришли ко мнѣ одну женщину слѣдующаго вида и качествъ: чтобъ она имѣла средней и ровной ростъ, пріятное лице, тихой нравъ, не сумнительную славу, не поврежденное здоровье, довольно крѣпкое сложеніе, дабы могла перенести перемѣну климата, и не была принуждена искать другаго, что всячески надобно предупредишь, уважая дальное разстояніе и опасности моря. Что принадлежитъ до приданаго, я онаго не требую; а требую только, чтобъ невѣста моя была честной фамиліи, и не имѣла ни больше двадцати пяти, ни меньше двадцати лѣтъ. Ежели она приѣдетъ сюда, имѣя вышесказанныя качества, съ симъ писмомъ отъ васъ надписаннымъ, я обязуюсь по немъ исполнишь, и жениться на подательницѣ чрезъ пятнадцать дней по предъявленіи."
   Товарищъ исполня требованіе, отвѣчалъ своему другу: "въ слѣдствіе вашего приказанія, посылаю къ вамъ дѣвицу двадцати одного года, качества, образа и состоянія отъ васъ требованнаго, какъ то значится въ свидѣтельствахъ, кои она представитъ." Американецъ случась на берегу при выгрузкѣ корабля, видитъ пріятную женщину, которая услыша его имя, говоритъ ему: государь мой! "Я имѣю на васъ вексель, и надѣюсь что вы по немъ сдѣлаете удовлетвореніе." Купецъ узнавъ подпись отвѣчалъ: "я въ жизнь мою ни одного не допускалъ до протеста, и симъ конечно того не начну."
   Одинъ богатой человѣкъ вздумалъ вдругъ жениться. Когда сія мысль пришла ему въ, голову; курилъ онъ табакъ, и желалъ имѣть согласіе женщины, на которую цѣлилъ прежде нежели окончить трубку. Въ слѣдствіе чего пошелъ къ дѣвицѣ, сказалъ ей о причинѣ своего посѣщенія, и просилъ тотчасъ дать ему отвѣтъ. Женихъ былъ по невѣстѣ, но не могла она такъ скоро рѣшишься, а Агличанинъ не хотѣлъ ждать, пошелъ къ другой, которая безъ всякой проволочки приняла предложеніе, и бракъ былъ заключенъ прежде, нежели выкурена трубка. На утріе получилъ онъ писмо, отъ перьвой дѣвицы съ объявленіемъ, что она соглашается за него итти; но уже то было поздо.
   Приказные въ сей землѣ не инако почитаютъ мужа и жену, по правиламъ закона, какъ за одну особу. Изъ сего неразлученія произтекаютъ обязательствъ! Жены противъ мужа, и мужа прошивъ жены; власть одного, зависимость другой. Законъ чинитъ мужа совершеннымъ властителемъ имѣнія его жены: онъ не долженъ отдавать въ немъ ей никакого отчета, лишь бы давалъ ей содержаніе нужное и соразмѣрное съ ея состояніемъ и чиномъ: въ чемъ и замыкаются всѣ его обязательствъ! Въ случаѣ, ежелибъ сего не исполнилъ, долги нажитые женою для доставленія себѣ онаго содержанія, онъ долженъ заплатить, лишь бы она его не оставила, прилѣпясь къ другому мущинѣ. Многоженство наказывается смертію какъ въ мужѣ, такъ и въ женѣ, и дѣти объявляются незаконными.
   Ежели заведется тяжба о имѣніи жены, или наносется ругательство ея особѣ, долженъ мужъ стараться о удовольствіи: тяжба его имянемъ, а не женнинымъ производится. Ежели оба они по общему согласію учинятъ какое преступленіе, выключая смертоубивство и измѣну въ перьвой степени, наказывается одинъ мужъ. Ненаказанность жены есть слѣдствіе зависимости, въ которой она пребываетъ у своего мужа; ибо предполагается, что онъ принудилъ ее къ учиненію преступленія. Отвѣчаетъ онъ, ежели она кого обругаетъ или обидитъ, и на немъ одномъ удовлетвореніе взыскивается. Слѣдовательно справедливость требуетъ, чтобъ имѣлъ онъ право удерживать ее страхомъ, и даже наказывать для поправленія. Законъ ему даетъ сіе право, и повелѣваетъ чтобъ наказаніе соразмѣрялось съ преступленіемъ, какъ напримѣръ, сажать въ тюрму за небольшіе проступки, и бить за важнѣйшіе. Со времяни Карла II, нравы Аглинскіе много смягчились. Волокитство сдѣлало людей благосклоннѣе. Хотя они не отреклись права наказывать женъ, но въ посмѣшище обращенъ сей обычай такъ, что побои оставлены одной только черни; да и въ простолюдимствѣ. Ежели мужъ во зло употребитъ сіе право, другія жены не оставятъ вымѣстить побой его. Онѣ таскаются по Лондонскимъ улицамъ, привязавъ нашестъ изображеніе мужа, съ двумя рогами, бія въ барабанъ, а чернь за ними слѣдующая; производитъ ужасной звукъ къ котлы, кострюльки, вертелы и пр. Пришедъ передъ домъ мужа скачутъ пляску называемую рогоносцевъ.
   Мужъ и жена единожды совокупленные узами брака, не могутъ между собою дѣлать никакой законной записи. Жена не имѣя ничего въ своей власти, не имѣетъ что дать мужу, потому что сей послѣдней, которому все принадлежитъ не можетъ ни уступкою, ни продажею ничего получить. Отказанное по духовной въ сіе правило не входитъ. Какъ оная дѣйствіе должна имѣть по разлученіи смертію супруговъ, то пережившій и имѣетъ право получить его; ибо тогда законное его бытіе разлучено съ бытіемъ завѣщателя.
   Мужъ обязанъ признать всѣхъ дѣтей, рожденныхъ его женою пока онъ находится въ Королевствѣ, хотя бы и доказалъ, что нѣсколько лѣтъ сряду не былъ дома. Агличанки имѣютъ также то право, что не можно ихъ уличить въ прелюбодѣйствѣ, ежели на дѣлѣ не пойманы. Но нашлись люди, кои законовъ не имѣя на своей сторонѣ, прибѣгли къ другимъ средствамъ. Одна женщина будучи при смерти, просила мужа простить ей погрѣшность, которой объявить не хотѣла прежде, нежели получитъ разрѣшеніе. Мужъ то обѣщалъ, и она призналась ему во многихъ невѣрностяхъ, "Увы сказалъ тогда мужъ, ты не имѣешь причины быть довольнѣе и мною, по чему и обѣщаю тебѣ предать забвенію твои проступки, ежели ты мнѣ простишь учиненныя мною." Она на то согласилась, будучи въ удивленіи и въ восхищеніи о столь великой добротѣ сердца мужа своего, но онъ открылъ ей, что примѣтя безпорядочную ея жизнь, отравилъ ея ядомъ, и что она умираетъ отъ его руки.
   Супружество не отнимаетъ у дочери Герцога или Графа почести ея рожденія. Ежели она выдетъ за простаго Шкваера, сохраняетъ наименованіе Милоди съ именемъ при крещеніи данномъ. Вдовы замужъ выходящія пользуются тѣмъ же преимуществомъ: сіе называется Аглинскою вѣжливостію. Герцогиня сохраняетъ свой титулъ и почести. Величаютъ ее votre grace (ваша милость) что предоставлено Герцогамъ, ихъ женамъ и Архіепископамъ. Ваше господство или наше вельможество дается Епископамъ, Графамъ и другимъ Перамъ. Вы видите, что церемоніи больше перепутаны у Агличанъ, нежели бы надлежало того искать въ народѣ философовъ и свободныхъ людей. Нижніе говорятъ почти всегда въ третьемъ лицѣ; духовныхъ величаютъ почтеніе (reverence) и самой мѣдной судьй требуетъ votre veneration.
   Здѣсь духовные начиная отъ Епископа до простаго крестоваго Попа, почти всѣ женаты. Жена пастора должна быть по многимъ причинамъ вторая особа въ приходѣ, по чему и живетъ она отмѣнно; дѣти ея воспитываются соразмѣрно съ доходомъ; словомъ, ежели доходъ простирается до двухъ или трехъ сотъ гиней, живетъ она, какъ бы получала оной съ деревень: а когда живущій симъ образомъ пасторъ умретъ, то дѣтямъ остаются долги и неспособность кормиться такими трудами, кои воспитаніе заставило ихъ почитать для нихъ подлыми. Въ семъ нещастіи, наиболѣе жалости достойны дочери. Не могши рѣшиться на работу, стыдясь просить милостыни или служить, ищутъ онѣ въ разпутствѣ рода жизни, которая бы отъ того ихъ освободила.
   Вообще думаютъ здѣсь, что сіи дѣвицы наполняютъ бани и Лондонскія улицы, не смотря, что собирается ежегодно для таковыхъ нещастныхъ сиротъ милостыня, въ церквѣ святаго Павла съ благочестивыхъ или любопытныхъ душъ, привлекаемыхъ туда музыкою составленною изъ самыхъ великихъ мастеровъ здѣшней столицы. Пѣніе прерывается проповѣдію, въ которой стараются возбудить щедрость въ присутствующихъ: а какъ чинится сіе единожды въ годъ, то стеченіе бываетъ чрезвычайное. Съ утра церковь ограждена такъ, что не можно инако пройти, какъ по одиначкѣ, человѣкъ за человѣкомъ между положенныхъ бревенъ, при концѣ коихъ поставлены блюды для подаяній. Иногда собираютъ до двадцати тысячѣ гиней. Многія попадьи и поповны возвращаются чрезъ замужства въ состояніе, въ коемъ родились. Таковые браки ободряются помѣщиками, имѣющими въ своей власти роздачу приходовъ.
   Вольность, которую имѣютъ въ Англіи попы жениться, и изтребленіе монастырей, немало пособствовали къ населенію сего королевства. Прибавте къ сему великое множество недовольныхъ Французовъ, переѣхавшихъ на сей островъ по уничтоженіи Нантскаго указа, Въ концѣ минувшаго вѣка, Великобританія считала пять миліоновъ жителей; нынѣ число сіе простирается до восьми миліоновъ. Сухопутныя ея войски никогда не были многочисленны, а доказано, что въ морскихъ войнахъ людей меньше пропадаетъ. Впрочемъ Аглинской солдатъ не по принужденію бываетъ холостъ: онъ можетъ жениться, и оставить послѣ себя потомковъ, кои потерю его дѣлаютъ нечувствительною.
   Хотя нравы Британскіе не столь просты, не столь непорочны, какъ были встарину; но перемѣна размноженія людей отъ поврежденія оныхъ не была повсемѣстна. Чувствительнѣе она въ городахъ, нежели въ деревняхъ. Провинціи будучи меньше развращены, роскошь въ нихъ не столь сильна какъ въ столицѣ, и слѣдовательно народъ многочисленнѣе. Число дѣтей не устрашаетъ Агличанина. Ежели онъ живетъ въ городѣ, то для обезпеченія пропитанія ихъ, имѣетъ всегдашнее и вѣрное средство торговли; ежели въ деревнѣ, то кормится земледѣліемъ.
   Другая причина сего размноженія есть обычай имѣть въ службѣ больше женщинъ, нежели мущинъ, повторить и даже способствовать супружествамъ своихъ слугъ. Стараясь болѣе о доставленіи подданныхъ Государству, нежели о подражаніи нашей роскоши, вы никогда не увидите ихъ окруженныхъ рослыми, разряженными слугами, толкающими съ презрѣніемъ униженнаго гражданина, которой старается дойти до господина, отваживающими въ одинъ присѣстъ за игру, жалованье цѣлаго года, и доходящими иногда до счастія чрезъ развращеніе и преступленіи, въ то время, когда ихъ отцы, братья любезные подъ тяжестію налоговъ и нуждъ, пашутъ поле, и не пользуются даже довольною частію тѣхъ жатвъ, коими земля награждаетъ потъ лица ихъ.
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО ССXVII.

Продолженіе Англіи.

   Обѣдъ нашъ кончился въ два часа, противъ обыкновенія Агличанъ, кои садятся за столъ гораздо позже. Въ сей самой день и въ два слѣдующіе осмотрѣли мы Челсей, Кензингтонъ, Гамптонкуръ, Ричьмонъ и Виндсоръ.
   Челсей, или Челсея, такъ названной по имяни деревни, есть домъ сухопутныхъ отставныхъ, какъ Гренвичь-есть домъ морскихъ. Началъ его заведеніе Карлъ II, продолжалъ Іяковъ, а кончилъ Вилгелмъ III. Зданіе весьма прекрасно, лежитъ въ двухъ миляхъ отъ Лондона, посреди Парка орошаемаго Темзою. Сторона его къ рѣкъ обращенная, составлена изъ большой залы съ одного бока, и церкви съ другаго, съ немалою раздѣляющею ихъ галлереею. Отставные, коихъ число простирается до пяти и шести сотъ человѣкъ, содержанія съ опрятностію, въ удивленіе зрителей приводящею. Еженедѣльно даютъ имъ по двѣ рубашки, а постели ежегодно возобновляются. Должносшь перьвой прачки есть одна изъ главнѣйшихъ и нажиточнѣйшихъ. Сверьхъ жилья и кареты имѣетъ она три тысячи рублевъ жалованья, и за всѣ издержки ей платятъ, управитель и прочіе чиновники живутъ въ покояхъ по Парку построенныхъ.
   Мундиръ пенсіонеровъ есть красной кафтанъ подбитой голубымъ. Обѣдаютъ онѣ въ полдень, ужинаютъ въ шесть часовъ, идутъ по своимъ покоямъ въ девять, а въ церковь ходятъ по два раза на день. Ѣдятъ въ большой залѣ по четверо вмѣстѣ. За обѣдомъ даютъ имъ на четырехъ два фунта хлѣба, четыре фунта говядины или баранины, и четыре крушки пива. За ужиномъ получаютъ они тоже количество хлѣба, фунтъ сыра, и пиво какъ за обѣдомъ. По середамъ и пятницамъ дается имъ по утру гороховой супъ, коровье масло, фунтъ сыра, хлѣбъ и пиво какъ въ прочіе дни. ужинъ всегда одинаковъ, изключая праздники, въ кои получаютъ они и по утру и въ вечеру мясо и крѣпкое пиво. По воскресеньямъ и по четверьгамъ даютъ на столъ чистое бѣлье. Слуги тѣмъ же питаются что и пенсіонеры; а для платы всѣхъ сихъ издержекъ удерживается по пяти копѣекъ на рубль изъ жалованья всего войска. Карлъ II основалъ сіе заведеніе подражая Парижскому дому инвалидовъ. По среди двора стоитъ его мѣдная на мраморномъ подножіи статуя.
   Не далеко отъ Челсей находится садъ произрастеній заведенной Кавалеромъ Слоаномъ для Лондонскихъ Аптекарей, въ которомъ они ему поставили статую. Кладбифе сего мѣста также украшено монументомъ воздвиженнымъ въ честь его памяти. Оной есть сосудъ прекраснаго вида, около котораго обвиваются двѣ змѣи, означающія ремесло Доктора.
   Кензингтонъ былъ сначала домъ одного частнаго человѣка, и лежитъ въ сосѣдствѣ столицы. Вилгелмъ III купилъ его для зимняго житья, убѣгая отъ Лондонскаго дыма, коего слабое его здоровье не могло сносить. Онъ сдѣлалъ до города и освѣтилъ фонарями новую дорогу; и Кензингтонъ учинился Королевскимъ дворцомъ. Замокъ построенной изъ кирпича не весьма правиленъ. Входятъ въ него чрезъ сѣни ведущіе на лѣстницу украшенную живописью. Покои велики и хорошо убраны. Одна галлерея наполнена картинами Бассана и Тинторета. Въ другой поставлены портреты Аглинскихъ Королей и Королевъ, начиная съ Генриха VIII. Изъ оныхъ галлерей видны превеликіе пруды, и лужки хвалимые по причинѣ красоты дерна. Съ одной дѣланной и окруженной соснами горы видъ далеко бы простирался, ежелибъ бесѣдка, построенная на концѣ онаго не была помрачена окружающими ее деревьями. Подъ окнами замка находится мѣсто осаженное кипарисомъ, съ воротами изъ того же Дерева весьма чисто остриженными, но столѣ печальное, что походитъ на кладбище. Называютъ его крѣпостью Короля Вилгелма.
   Образъ дѣлать и украшать сады, употребляемой нынѣ Агличанами, можетъ включенъ быть въ число странностей, образующихъ вольной духъ здѣшняго народа. Соразмѣрность, со времяни славнаго Леношра почиталась перьвымъ правиломъ сего искуства. Агличане свергли иго таковой единообразной правильности, и предпочли слѣдовать простотѣ, безпорядку и перемѣннымъ представленіямъ природы. Сей особливой вкусъ недавно появился въ Великобританіи. Кентъ, художникъ славной живописью и архитектурою, былъ перьвый отважившейся уклониться отъ проложенной дороги. Земляки его, любя страстно деревенскую жизнь, съ возхищеніемъ предались новому роду, столь соотвѣтственному ихъ нраву, не любящему ничего единообразнаго. Приращеніи новаго искуства были крайне стремительны; произведеніи его вскорѣ размножились и доведены до совершенства. Всякой Агличанинъ, у котораго есть въ деревнѣ домъ, не смотря ни на чинъ свой ни на имущество, ревностно старается завести сады, и отличить оные какою ннесть странностію, лишь бы она отъ природы не удалялась.
   Я кажется уже доносилъ вамъ, что сей способъ, которой не Кентомъ изобрѣтенъ, былъ всегда въ употребленіи у Китайцевъ. Перьвое ихъ вниманіе обращается на видъ грунта: оной быть можетъ равной и гладкой, можетъ быть косогоромъ и уступомъ, не равной и бугристой, сухой или болотной, пресѣкаемой каналами или рвами, или совсѣмъ безводной. Всѣ сіи качествы примѣчаютъ они съ прилѣжапіемъ, дабы наилучше оными возпользоваться съ меншими издержками, скрыть его пороки и вывести наружу природныя красоты. Какъ они не любятъ почти прохаживаться для гулянья, рѣдко найдешь у нихъ тѣ длинныя и широкія дороги, коими украшаются наши увеселительные домы. Все ихъ искуство состоитъ въ томъ, чтобъ противоположить взору различность представляющагося. Пріятно имъ, когда могутъ они водить васъ кривыми тропинками, по лабиринтамъ, въ мѣста коихъ видъ пресѣкается трогающими предмѣтами, горою странно обкопанною, прелестною долиною, или какимъ ниесть зданіемъ.
   Китайскіе садовники стараются наипаче произвести три особенныя дѣйствія, чудесное, страшное и пріятное. Иногда проводятъ подъ землею ручей воды, коего паденіе въ удивленіе приводить слугъ, а глазъ найти его не можетъ. Иногда разпредѣляютъ они каменья, пещеры, строеніи такъ, что вѣтръ будучи отбиваемъ отъ одного къ другому, производитъ то глухой звукъ, то жалостное стеканіе, то свистъ въ страхъ васъ приводящіе.
   Дабы умножить ужасъ, сажаютъ они чрезвычайныя произрастѣніи, и держатъ разные роды чудовищныхъ животныхъ. Посреди сихъ страшныхъ представленій, увидите вы навислые каменья, кои паденіемъ своимъ угрожаютъ задавить васъ ежеминутно, неприступныя свѣту пещеры, стремительные водопады; съ яростью рвущіеся съ высоты горъ, нахиленныя деревья, кои кажется разбиты и перекручены силою вѣтровъ и бурь. Въ одномъ мѣстѣ прерываютъ сіи деревья теченіе воды; въ другомъ кажется, что сожжены и въ щепы разбиты молніею и громомъ. Иныя зданіи отъ ветхости валятся; другія представляются полусгорѣвшими отъ пожара, а разбросанныя по горѣ селенія хижины служатъ къ начертанію бѣдности жителей и ужаса мѣста,
   За сими страшными, слѣдуютъ обыкновенно пріятные предмѣты. Китайцы зная, сколь сильно душа трогается противоположеніями, тщатся рачительно умножать непредвидимыя перемѣны въ видахъ, тѣняхъ и цвѣтахъ. Изъ мѣста узкаго, вдругъ выводятъ они васъ въ мѣста, гдѣ взоръ простирается весьма далеко; оставя озера и рѣки, находите вы горы, поля, косогоры, рощи; и все сіе разпоряжено съ такою хитростію, что каждой предмѣтъ отдѣленъ, а всѣ вмѣстѣ, связываются удивительнымъ и природѣ свойственнымъ образомъ. Въ большихъ садахъ дѣлаются мѣста для утра, полдня и вечера; строятся зданіи означающія каждую часть дня. Въ посредственныхъ, искуство разполагать таѣже предмѣты, но подъ разными видами, производитъ почти тоже дѣйствіе Подражаютъ природѣ, производя различность по ея примѣру, на берегахъ рѣкъ и озеръ. То видите вы ихъ неприступными, то покрытыми. лѣсомъ, цвѣтами, дерномъ или пѣскомъ. Съ одной стороны луга, на коихъ пасутся многочисленныя стада; съ другой поля со пшеномъ вдающіяся въ озеро, и оставляющія проходы, по коимъ ѣздятъ въ лодкѣ между деревьевъ на берегу посаженныхъ. Симъ образомъ пристаете вы къ горѣ уступами выдѣланной, къ дому стоящему посреди озера, къ водопаду, къ каменной горѣ, къ пещерѣ, гдѣ вода стремясь съ великимъ шумомъ, изчезаетъ, и сто шаговъ ниже опять появляется.
   Описуя Китайскіе сады, хотѣлъ я вамъ дать, Государыня моя, понятіе объ Аглинскихъ, кои однакожъ суть слабое онымъ подражаніе. Дѣланы были они и во Франціи славнымъ Дюфрени, коего мысли о садоводствѣ совсѣмъ. не походили на тѣ, которымъ слѣдовали въ его время. Онъ не могъ съ удовольствіемъ работать какъ только на неравномъ грунтѣ; искалъ всегда препятствій, дабы было что преодолѣть, и ежели природа оныхъ ему не представляла, онъ самъ ихъ выдумалъ, то есть, что изъ порядочнаго и ровнаго мѣста, дѣлалъ гористое, дабы изпестришь его умножая предмѣты.
   При Іяковѣ II. Агличане имѣли обычай украшать сады цвѣтниками. Печальное отродіе Цисовъ переѣхало море съ Оранжскимъ Княземъ: Голандской вкусъ взялъ верьхъ. Появились каналы, коимъ не видно было конца, алеи деревъ всегда зеленѣющихся и по ниточкѣ остриженныхъ., Англія, дабы оказать преданность своему новому Государю, преображалась въ Голландскія болоты. Королевскіе сады въ Кензингтонѣ, Гамптонкурѣ и Ричмондѣ служили правиломъ до времяни Георгія I, которой ввелъ Китайской вкусъ.
   Нынѣ весь народъ любитъ садоводство, заживной крестьянинъ и богатой мѣщанинъ, Вельможи Государства и многіе философы, предпочтительно всему въ немъ упражняются. Ни гдѣ съ такимъ тщаніемъ не разводятъ плодовъ и огородныхъ овощей; и хотя климатъ не столъ тому благопріятенъ какъ во Франціи, но искуствомъ они насъ превзошли. На травяномъ рынкѣ въ Лондонѣ, продаютъ зеленой горохъ ранѣе, нежели въ Парижѣ, а ананасовъ всегда тамъ найти можно. Окружающіе Лондонъ огороды, производятъ дыни всѣхъ странъ. Есть превосходные персики, и довольно изрядные фиги. Много есть также въ Англіи такихъ деревъ, но и не имѣютъ инаго достоинства, кромѣ красоты или странности своего вида. Привозятъ ихъ за великія деньги изъ разныхъ частей свѣта, и ежели они примутся на открытомъ воздухѣ, то сажаютъ въ садахъ для украшенія. Наиболѣе умножаетъ въ здѣшнихъ островянахъ склонность къ садоводству то, что вельможи и богачи живутъ больше въ деревнѣ нежели въ городѣ; мужикъ садитъ въ запуски съ своимъ господиномъ, и украшаетъ съ нимъ наровнѣ свое наслѣдство, тѣмъ его обогощая.
   Агличане даютъ всѣмъ своимъ деревьямъ виды часто уродливые и смѣшные. Изъ одного дѣлаютъ слона, имѣющаго на спинѣ башню; изъ другаго лисицу и собакъ за нею скачущихъ, изъ третьяго ужаснаго великана. Простота въ семъ случаѣ для нихъ непріятна, а верьхушка дерева безобразно остриженная птицею, прельщаетъ ихъ, потому что удивляетъ. Одинъ сочинитель, хотя подсмѣять сей робячей вкусъ, написалъ, что онъ знаетъ садовника, которой умѣетъ цѣлую семью живо представить, и приложилъ вѣдомость многихъ симъ искустникомъ остриженныхъ деревъ, запрашивая любопытствующихъ смотрѣть оные: "Святой Георгій изъ Буксбаума, у котораго рука еще не совсѣмъ выросла, но уже такъ велика, что онъ будетъ въ состояніи слѣдующею весною проколоть летучаго змѣя. Вавилонская башня изъ Циса. Едуардъ, или Черной Князь изъ кипариса. Медвѣдь изъ лавроваго дерева въ цвѣтѣ съ охотникомъ изъ можжевелника въ плодахъ. Королева Елисавета изъ тремхи во весь ея ростъ: разные нынѣшніе стихотворцы изъ лавра нѣсколько попорченаго; свинья изъ лаванда, и Ноевъ ковчегъ остановившійся на горѣ, изъ дикаго мирта."
   Изъ сей штуки вы видите, что вмѣсто подражанія природѣ, Агличане обращаютъ искуство на ея обезображеніе. Не безъ причины хвалятся они своею зеленью, и ничего нещадятъ для содержанія въ порядкѣ великолѣпныхъ лужковъ, отъ коихъ сады ихъ получаютъ толикую пріятность. Но все ли должно обращать въ дернъ, потому, что зелень въ сей землѣ хороша? Нужно ли дабы имѣть подъ окнами полосу земли, удалять саженыя дороги и рощи такъ, что ища лѣтомъ тѣни солнце васъ сожжетъ прежде, нежели вы до оныхъ дойдете. Сколь сія непрерывная зелень пріятна глазамъ, столь непріятна она ногамъ, по тому, что всегда почти мокра.
   Большая часть звѣринцевъ въ Англіи обязана главною своею красотою обширности и безцѣнности видовъ; ибо алеи не суть иное что, какъ лѣсныя дороги, случайно составившіяся изъ деревъ всякаго рода и величины. Даже и тѣ, кои опредѣлены для гулянья уподобляются лѣснымъ тропинкамъ, своею кривизною и пересѣкая одна другую. Не видно искуства въ лѣсу между ими находящемся, а оказывается оное только въ выборѣ деревьевъ и кустовъ. Край осажены маргаритками и віолетами. За цвѣтами слѣдуютъ розовые, миртовые и пр. кусты. Далѣе идутъ сосны, кедры и другія высокія деревья, возвышаясь постепенно до самыхъ вышшихъ. Отъ сего разположенія лѣсъ представляетъ пирамиду, а тропинки около его суть узкія дорожки, кои нейдутъ двухъ саженей прямо.
   Можно найти еще шпалеры на подобіе нашихъ. Агличане сохраняютъ ихъ вмѣсто обрасцовъ худаго вкуса царствующаго во Франціи. Біющимъ нашимъ водамъ предпочитаютъ они воды стоячія, или справедливѣе сказать плоскія яко больше къ природѣ подходящія, рытвину ненарокомъ случившуюся въ звѣринцѣ, водопаду великимъ иждивеніемъ сдѣланному, закоулочныя гульбищи прямымъ дорогамъ, коихъ конецъ взоръ скоро обозрѣть можетъ. Они извиваютъ даже каналы, дабы уподобить ихъ природою сотворяемымъ, и оттѣняютъ съ неравностію берега ихъ одѣтыя-дерномъ, и усаженные кривыми деревьями, какъ ихъ природа производитъ.
   Удивительно, что здѣшній народъ, которой никакого полезнаго предмѣта не пренебрегаетъ, не ищетъ украсить огородовъ, коихъ зрѣніе представляетъ совершенной образъ изобилія соединеннаго съ пріятностію. Дерева въ нихъ сохраняютъ свои листья, какъ и тѣ, кои служатъ только ко украшенію. Воздухъ наполненъ пріятнымъ запахомъ находящимъ изъ ихъ цвѣтовъ. Плоды ихъ суть наилучшій даръ природы. Древніе, у коихъ вкусъ былъ простѣе нашего, полагали огороды въ числѣ лутчихъ частей своихъ садовъ. Странно, что Агличане, кои изо всѣхъ новѣйшихъ народовъ наидалѣе простерли удивленіе къ древности, не подражаютъ имъ въ семъ предмѣтѣ. Въ огородахъ можно употребить всѣ тѣ исправности, коихъ требуютъ ихъ сады. Ничего бы не было пріятнѣе какъ виды составленные изъ плодоносныхъ деревъ всякаго рода, покрывая ими вершину холма, или наполняя ими долины. Сіи деревья хотя бы и казались посаженными безъ всякаго умысла, представлялибъ всѣ отмѣны, коихъ ожидать можно отъ ихъ величины и цвѣта: а сіе пріятно бы было отъ самой весны до осени. Но я возвращаюсь къ моему путешествію.
   Гамптонкурской дворецъ, лежащій на Темзѣ въ одинадцати миляхъ отъ Лондона, построенъ Кардиналомъ Волсіемъ, Министромъ и наперстникомъ Генриха VIII, которому сія священная особа его подарила. Вилгелмъ III въ немъ жилъ и украсилъ его, и ежели когда нибудь сдѣлаютъ ег-о правильнымъ, Англія можетъ похвастать, что имѣетъ наипрекраснѣйшій дворецъ въ Европѣ. Превеликіе зданій окружающіе четыре обширные двора, составляютъ полторы тысячи покоевъ великолѣпно убранныхъ. Показывали намъ въ одной изъ перьвыхъ залъ, семь славныхъ рисунковъ рафаеля, представляющихъ дѣяніи Апостольскія, за которые, сказываютъ, Лудовикъ XIV давалъ два миліона. Не только внутренность покоевъ довольствуетъ любопытство, но и окружные поля представляютъ взору прелестную наружность. Примѣчаются въ ней еще нѣкоторые слѣды той старинной соразмѣрной правильности, которую Агличане оставили. Дорога ведущая вънего великолѣпна. Превеликой каналъ осаженной деревьями, протекаетъ чрезъ сады.
   Ричмонъ есть деревня на Темзѣ лежащая, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Лондона, въ которой Едуардъ III, а по словамъ другихъ Генрихъ VII построилъ дворецъ. Послѣднимъ въ немъ умеръ, равно, какъ и его внука, Королева Елисавета. Преобширная терраса или площадь, покрытая дерномъ, и лежащая надъ рѣкою, составляетъ главное украшеніе сего дворца. Многочисленныя и пріятныя рощицы, названы лѣсомъ, гдѣ, дабы уподобить его твореніямъ природы, искуство насадило безъ всякаго порядка превеликія деревья, прямыя, кривыя, и раздѣлило звѣринецъ на луга, пахатныя земли, пруды, и пригорки, съ коихъ видна столица. Каналы ведутъ къ пещерѣ, въ которой каменья, дикія съ наружи, а внутри составляютъ сводъ украшенной резьбою. Покойная Королева, любившая подземельные своды, построила другую пещеру въ Лабиринтѣ, съ узкими, темными и извилистыми проходами. Идущій встрѣчается трясучись въ оныхъ съ статуями представляющими дорожныхъ, которыя кажется идутъ въ пещеру, гдѣ полагается пребываніе волшебника Мерлива. Низкая, готическая и надписями наполненная дверь, ведетъ къ сему страшному мѣсту сквозь каменную гору, покрытую мохомъ. Волшебникъ сидитъ предъ треножникомъ, на коемъ накладены книги и небесныя сферы. Анна Буленъ, и Королева ея дочь, съ своими кормилицами его вопрошаютъ.
   Сады и звѣринецъ, заведенныя въ Кіовѣ или Кевѣ Валлійскою Княжною, въ сосѣдствѣ Ричмона, соединяютъ все то, что можетъ произвести наилучшаго Аглинскій вкусъ. Въ одномъ мѣстѣ рощицы, и въ нихъ или Готическая пустынька, или храмъ Греческой архитектуры. Въ другомъ древніе вороты, опирающіеся на остаткахъ стѣны. Въ третьемъ осмиугольная башня, совсѣмъ въ Китайскомъ вкусѣ. Средина звѣринца, около котораго лежатъ оныя рощицы, составляетъ превеликую площадь; на ней видны лугъ, рѣка, мостъ, стада коровъ, овецъ и козъ, безмѣрно умножающіе красоту деревенщизны. Между рѣдкостями сего сада, не должно забыть многочисленное собраніе чужестранныхъ произрастѣній; но ни сей, ни Ричмонской звѣринецъ, не имѣетъ зданій соотвѣтствующихъ таковому великолѣпію. Къ Кіову присоединяется не большой домъ, въ которомъ воспитана Королевская фамилія: но нынѣшній Король живетъ обыкновенно въ Ричнонѣ. Брадфортъ, обширной замокъ Нортумберландскихъ Герцоговъ, составляетъ часть сего прекраснаго края. Встарину былъ онъ женской монастырь, называемой Сіонъ. Сіи дѣвы, будучи изгнаны изъ отечества, переѣхали въ Португалію, и построили тамъ монастырь, въ которомъ хранится и по нынѣ ключь отъ обиталища матерей ихъ въ Англіи. Злостное преданіе говоритъ, что монахи, сосѣди Сіона, посѣщали тайно сихъ старицъ, проходя подъ сводомъ, которой и по нынѣ цѣлъ подъ Темзою.
   Замокъ Виндсоръ, орошаемой сею рѣкою, былъ съ начала домъ для охоты построенной Вилгелмомъ завоевателемъ. Едуардъ III сдѣлалъ его дворцомъ, и въ немъ основалъ орденъ Подвязки, которой и по нынѣ имѣетъ тамъ свою церковь. Построенъ онъ во вкусѣ Готическомъ, и знатоковъ удивляетъ. Въ церквѣ сдѣланы двадцать шесть мѣстъ для Кавалеровъ. Жалуются оные въ ней, а подчиваются въ залѣ св. Георгія, нарочно для того опредѣленной. Едуардъ прозванной чернымъ Княземъ, изображенъ на картинѣ, указывающій своему отцу, нашего Короля Іоанна, заключеннаго въ Виндсорѣ. Въ церквѣ показываютъ, гробницы многихъ Великобританскихъ Королей, и особливо Генриха VIII и Карла I. Хотя сей замокъ есть одинъ изъ самыхъ старинныхъ и наибогатѣе убранныхъ Въ Англіи, не имѣетъ онъ ни водобоевъ, ни садовъ, ни саженыхъ дорогъ, ни архитектуры, ни внѣшней соразмѣрности; что и не удивительно, ибо есть строеніе монаховъ. Въ немъ нѣтъ ничего хорошаго, кромѣ жилыхъ покоевъ. Карлъ II украсилъ его рѣзьбою и живописью наилучшихъ мастеровъ, и прибавилъ обширную площадь, съ которой видна плодоносная долина орошаемая Темзою. Я ничего вамъ не скажу, о Виндсорской рощѣ; Попъ воспѣвалъ ея въ своихъ стихахъ, а послѣ стихотворца нѣчего больше говорить, и вамъ знакомы Поповы стихи.
   Протчіе дворцы Аглинскихъ Королей находятся въ самомъ Лондонѣ, но изо всѣхъ Королевскихъ домовъ въ Вестминстерѣ, остались только два въ цѣлости, Сенъ Жемсъ и Саммерсетъ. Перьвой лежитъ близъ Парка сего имяни, что ему и придаетъ пріятности; составленъ въ прочемъ изъ кучи зданій весьма простыхъ, безъ всякаго порядка и сношенія между собою. Сей дворецъ увеличенъ съ того времяни, какъ пожаръ случившійся въ Вит-Галлѣ, принудилъ Королей въ немъ жить. Португальская Корелева, супруга Карла II основала въ немъ монастырь и церковь для Католиковъ. Послѣдняя и по нынѣ цѣла, но служитъ ко употребленію Французскихъ и Голландскихъ протестантовъ, кои по очереди въ нее ходятъ. Дворецъ Саммерсетъ такъ названной по имяни одного Герцога, дяди и опекуна послѣдняго Едуарда, оной построившаго, занятъ нынѣ частными людьми, коимъ Король позволяетъ въ немъ жить. Онъ весьма простъ, и имѣетъ садъ надъ Темзою:
   Изъ Вит-Галла, послѣ пожара случившагося въ немъ въ 1698 году, осталась только часть называемая зала пировъ, зданіе огромное, обращенное теперь въ церковь. Сей дворецъ, лежащей при началѣ канала Темзою составляемаго, которому не видно конца, предвѣщаетъ своимъ положеніемъ жилище Государя, царствующаго надъ морями. Сперьва носилъ онъ имя Іорка, даннаго ему при построеніи отъ Вальер-грея, Архіепископа сего города. Кардиналъ Волсей его купилъ у онаго; но когда впалъ въ немилость, Генрихъ VIII его отнялъ, вычинилъ и назвалъ Витгалломъ, или бѣлою залою. Наслѣдники его разширили, а Іяковъ I по рисункамъ славнаго Архитектора Іниго Іонеса, построилъ пировую залу, гдѣ его обозженіе написано на потолкѣ Рубенсомъ. Одна сторона представляетъ зависть, ересь и вражду, стенящія и окованныя; другое соединеніе трехъ Королевствъ, вознослѣдовавшее при его правленіи. Изключая сію часть Архитектуры, Витгалской дворецъ есть только куча кирпича и домовъ безъ вкусу, безъ красоты и безъ великолѣпія. Карлъ I вышелъ изъ окна сей залы на лобное мѣсто, гдѣ ему отрубили голову. Короли давали въ ней аудіенціи посламъ, принимали представленіи отъ Парламента, мыли ноги бѣднымъ въ великой четверъ, и лѣчили страждущихъ.
   Мы осмотрѣли всѣ сіи дворцы возвратясь изъ Виндсора; а слѣдующіе дни, употребили на осмотрѣніе зданій, площадей, статуй и другихъ памятниковъ въ Лондонѣ и Вестминстерѣ. Не можно Агличанъ укорить въ скупости, когда они что строятъ; мало земель, гдѣ бы такъ мало жалѣли денегъ; но не достаетъ у нихъ разбора и красы во исполненіи. Посмотри на ихъ зданіи, всегда найдешь, что наилутчія архитектуры части худо разположены для виду, скрыты по угламъ и дырамъ, какъ бы строеніе дѣлано крадучись, или какъ бы мастеровые стыдились показать свою работу. Ежели найдешь кусокъ хорошаго вкуса, то онъ не доконченъ, какъ бы искали сдѣлать только образецъ онаго; сіи зданіи конечно останутся въ семъ состояніи до тѣхъ поръ, пока огонь или время въ прахъ ихъ не превратитъ.
   Лондонская башня, такъ называемая по причинѣ бѣлой четвероугольной и посреди стоящей башни, заслуживаетъ удивленіе одною своею величиною и древностію, а почтеніе, сотнею весьма великихъ пушекъ, защищающихъ приближеніе къ ней. Положеніе ея пріятно для переѣзжающихъ чрезъ Темзу. Народъ ходитъ въ нее съ удовольствіемъ, по тому, что любитъ смотрѣть тюрьмы и решетки, въ коихъ столько Королей и знатныхъ господъ были заключены, и выведены почти всѣ на лобное мѣсто." Величество въ ней еще больше было посрамлено, нежели въ гробѣ.
   Сія славная крѣпость, обнесенная старою стѣною, глубокимъ и широкимъ рвомъ, построенная Вилгелмомъ завоевателемъ, а не Іюліемъ Цесаремъ, какъ увѣряютъ нѣкоторые Агличане, имѣютъ цѣлую милю (версты полторы) въ окружности и заключаетъ государственныхъ колодниковъ, архивы, монетной дворъ, собраніе звѣрей, и арсеналъ, въ которомъ оружіе искусно разположенное представляетъ на стѣнахъ солнцы, змѣи, медузины головы и другіе странные и страшные предмѣты. Находятся въ немъ природной величины статуи тридцати или сорока Королей вооруженныхъ и На лошадяхъ. Показываютъ также топоръ, которомъ отрублены головы многимъ Аглинскимъ Королевамъ.
   Лондонская башня властвуетъ городомъ и рѣкою. Ежедневно посылается въ нее для караула рота солдатъ. Она примыкается къ городской стѣнѣ, почти какъ бастилія къ Парижу, но служитъ къ разнымъ употребленіямъ. Сохраняются въ ней всѣ регаліи, корона, скипетръ, мечи, шары, шпоры, поручни, святая бутылка и пр. которые всякому позволяется смотрѣть за положенную плату. Хранятся въ ней такожъ государственныя архивы, подлинные трактаты съ другими Государями, записки подвиговъ Аглинскаго народа на его непріятелей, и особливо на Французовъ и Шотландцевъ, подлинники разныхъ внутреннихъ законовъ, присяги учиненныя Шотландцами, Великобританскимъ Государямъ, право сихъ послѣднихъ на титулъ Короля Французскаго, привилегіи вольности, преимущества данныя ими городамъ, заведеніи, дачи, разрушеніи монастырей и всякихъ духовныхъ обителей и пр. Выключая Воскресенье и праздничные дни, все оное можно видѣть ежедневно въ извѣстные часы, и всегда есть тамъ люди готовые отвѣчать на вопросы любопытствующихъ.
   Губернаторъ сей важной крѣпости обыкновенно бываетъ изъ знатныхъ людей. Жалованья ему по меньшей мѣрѣ производится четыре тысячи рублевъ, а сверьхъ того, имѣетъ онъ нарочитой доходъ отъ колодниковъ, и отъ раздачи нижнихъ чиновъ, отъ него зависящихъ. Герцогъ посаженной въ сію крѣпость, платитъ при входѣ двѣсти фунтовъ стерлинговъ, прочіе по сравненію. Всякой вечеръ ключи относятся къ Губернатору. Онъ повелѣваетъ карауломъ, и въ случаѣ опасности, нѣкоторые околодки зависящіе отъ башни, обязаны присылать свое городское войско по перьвому повелѣнію, для усиленія гарнизона. Всѣ корабли проходящіе мимо башни, салютуютъ ее тремя выстрѣлами, а она отвѣчаетъ однимъ.
   Аглинская башня есть наидревнѣйшее сей столицы, а соборъ св. Павла, можетъ почесться за наисгромнѣйшее и прекраснѣйшее зданіе во всей Европѣ. Сѣверной и Полуденной боки, суть слава архитектуры; Возточной хоть и не столь совершенъ, заслуживаетъ однакожъ похвалу. Двѣ башни или колоколки, входъ, лѣстница, куполъ, представляютъ взору зрѣлище, коему можетъ быть нѣтъ подобнаго: но всѣ сіи красы не могутъ заслонить пороковъ, которыми онъ наполненъ.
   Перьвой изъ оныхъ есть тотъ, что у сего великолѣпнаго зданія совсѣмъ отнятъ видъ. Его не прежде увидишь какъ къ нему подойдя, или тронувъ его почти рукою. Ведетъ къ нему улица Стандъ, закрывающая сію фасаду такъ, что едва виденъ онаго верхъ. Передъ входомъ нѣтъ площади, а оставлено не большое разстояніе, окруженное желѣзною решеткою весьма дурнаго вкуса, въ которой поставлена статуя Королевы Анны, съ четырмя посредственными истуканами сидящими въ основаніи подножія. Огромное крыльцо съ двумя площадками, ведетъ въ перистиль, гдѣ должно искать двери между столбами, ибо она одна и есть. Планъ церкви, составляетъ крестъ, коего длина не соразмѣрна съ боковыми поперешниками, будучи несравненно больше. Самая церковь имѣетъ въ длину около пяти сотъ футовъ, а ширины меньше ста при входѣ, и не больше ста двадцати пяти, гдѣ крестъ пресѣкается. Отъ пола, усланнаго мраморомъ до верху купола считаютъ триста сорокъ футовъ.
   Укоряютъ Архитектора, что онъ раздѣлилъ фронтспицъ, и даже все зданіе снаружи двумя рядами столбовъ одинъ надъ другимъ, и одинаковой величины: отъ чего церковь походитъ болѣе на домъ въ два жилья, нежели на храмъ. Представляешь себѣ, что сіе раздѣленіе находится и внутри; и ничто такъ мало не соотвѣтствуетъ цѣли, которую при строеніи предполагали, то есть сводъ сдѣлать чрезвычайно высокимъ.
   Надлежитъ однакожъ признаться, что вообще рисунокъ входа не заслуживаетъ презрѣнія, и удался въ отдѣлкѣ, кромѣ главнаго изображенія, то есть: Св. Павла, которое надлежитъ включить въ число негодныхъ произведеній, чести не приносящихъ Великобританіи. Готическое одѣяніе, которое стоитъ коломъ и почти вида платья не имѣетъ, принужденное положеніе, лицо и руки на жизни, ни выраженія не представляющее, суть такіе пороки, коихъ ни стерпѣть, ни позволять не можно.
   Я уже далъ знать, что у сей церкви не достаетъ возвышенія и ширины нужной для надлежащаго соразмѣра съ длиною. Къ сему прибавлю, что столбы тяжелы и грубы, что они затмѣваютъ главной видъ вмѣсто того, чтобъ спомоществовать красотѣ его прелестію порядка и соразмѣрности, что свѣтъ не находитъ прохода между столь толстыми столбами, и что по тому не достаетъ онаго въ сей огромной церкви.
   Куполъ, по общему всѣхъ признанію, былъ бы удивленія достойная работа, ежелибъ не былъ крайне высокъ, что его уподобляетъ болѣе башнѣ, нежели куполу. Не имѣетъ онъ довольнаго соразмѣра съ зданіемъ. Несмотря на него ничто уже больше не привлекаетъ вниманія въ прочихъ частяхъ храма. Кавалеръ Торнилкъ, первой живописецъ Аглинскаго Короля, представилъ въ куполѣ, раздѣла его на восемь не равныхъ частей, жизнь Святаго Павла. Фигуры велики, но не связны. Иной живописи въ сей церквѣ нѣтъ.
   Святилище украшенное мраморомъ и позолотою, обшито желѣзною решеткою. Престолъ покрытъ ковромъ изъ малиноваго бархата съ золотымъ галуномъ, и стоятъ на немъ два большіе подсвѣшника. Не перилахъ отдѣляющихъ хоръ отъ церкви, находятся закоптѣлые и встарину вызолоченные органы. Входъ хора сдѣланъ изъ восьми столбовъ, за коими видны сѣдалища канониковъ, музыкантовъ и дьячковъ. Сверхъ оныхъ подѣланы мѣста для госпожъ на подобіе оперныхъ ложъ, изъ коихъ онѣ слушаютъ проповѣдь, службу и музыку.
   Чертежемъ и строеніемъ сего храма обязаны славному Христофу Врену, Аглинскому Архитектору. Онъ положилъ первой камень въ 167а году, а все окончалъ сынъ его. Первая симъ художникомъ представленная модель, была. достойна Аѳинъ и Рима; но неудобности сопряженныя, съ видомъ новѣйшихъ храмовъ, принудили его сопрячи готической вкусъ, со вкусомъ доброй Архитектуры.
   Св. Павелъ есть третій соборъ построенной въ Лондонѣ, отъ заведенія Христіанской вѣры въ здѣшнемъ Королевствѣ. Въ 604 году, нѣкто Меллишъ, возведенной на пастырской престолъ монахомъ Августиномъ, преобразилъ въ церковь храмъ Діаны, а наступники его старались оной украсить. Сія церковь сгорѣла въ пожаръ въ двенадцатомъ вѣкѣ. Одинъ Епископъ, по имени Маврицій построилъ ее вновь на другомъ мѣстѣ въ тоже время, какъ Маврицій де Сюлли закладывалъ основаніе Парижскаго собора. Ежели вѣрить Агличанамъ, второй ихъ соборъ былъ и наипрекраснѣйшее готическое зданіе, и наигромнѣйшій храмъ Христіанскаго міра. Праздновались въ немъ съ великою пышностію, похороны Королей и Императоровъ и главные праздники съ неописаннымъ великолѣпіемъ. Въ день обращенія Св. Павла, освящался онъ полутора тысячею свѣчъ. Генрихъ III кормилъ полторы тысячи нищихъ на кладбищѣ.
   Престрашной пожаръ, которому городъ Лондонъ былъ подверженъ, обратилъ въ пепелъ сіе огромное зданіе. Тогда принято намѣреніе построить на томъ же мѣстѣ, новую церковь, соотвѣтствующую величеству старой. Она начата и окончена въ теченіе тридцати пяти лѣтъ; а святой Петръ въ Римѣ, единое зданіе могущее быть съ нимъ сравнено, строился сто сорокъ пять лѣтъ, подъ двенадцатью разными Архитекторами, со всею помощію Св. Престола, и съ пособіемъ наискуснѣйшихъ въ свѣтѣ художниковъ. Строеніе Св. Павла стало въ три миліона шесть сотъ тысячъ рублевъ: небольшой подати наземленое уголье достало на собраніе сей суммы, и на водвиженіе зданія, которое однако же меньше огромно, меньше прекрасно, и больше тяжело, нежели образецъ его, церковь Св. Петра.
   Гнусное корыстолюбіе держитъ Лондонскую* церковь всегда за замкомъ, кромѣ часа службы, во время коей отворяется половина боковой двери. Въ другое время должно платить за входъ, и сія подать сбирается у всѣхъ дверей, у всѣхъ лѣстницъ, ведущихъ въ верхъ, гдѣ собраны разныя, но мало сіе имя заслуживающія рѣдкости. Показываютъ тамъ галерею, прозванную Шумною, гдѣ звукъ такъ сильно возрастаетъ, что стукъ причиняемой затвореніемъ дверей увеличась въ нѣкоторомъ разстояніи, походитъ на громъ. Наималѣйшее шептаніе слышно во всей окружности; и ежели кто оборотясь къ стѣнѣ заговоритъ, вы слышите на противоположенной сторонѣ всѣ его слова, хотя разстоянія между вами сто пятьдесятъ футовъ. Ведутъ васъ потомъ въ библіотеку, гдѣ примѣчаніе заслуживаетъ почти одинъ только полъ. Оной искусно изпещренъ безъ желѣзныхъ и деревянныхъ гвоздей, и столь же гладокъ, какъ биліярдъ. По томъ показываютъ вамъ модель, по которой Архитекторъ Вренъ съ начала предложилъ построить церковь, и о неисполненіи которой часто здѣсь въ раскаяніе приходятъ.
   Не прилѣпляясь къ порядку улицъ, поговорю я о нѣкоторыхъ другихъ Лондонскихъ зданіяхъ, по мѣрѣ какъ придутъ они мнѣ на мысль. Биржа безъ противорѣчія есть наилучшее въ сей столицѣ, хотя и то правда, что неменьше заслуживаетъ хулы, сколько похвалы. Для строенія столь огромнаго и столь высокаго надлежало было избрать мѣсто не столь глухое, откудабъ можно окинуть глазомъ весь планъ и соразмѣрность разныхъ его частей. Теперь смотритель принужденъ бываетъ раздроблять то, что вмѣстѣ видѣть должно; а сія неудобность затрудняя разумъ препятствуетъ судитъ о ней навѣрно. Надлежитъ однакожъ признаться, что входъ биржи величественъ и благороденъ. Сводъ почитается за совершенную работу. Башня надъ нимъ построенная того не заслуживаетъ. Ежели Архитекторъ имѣлъ намѣреніе показать свое искуство, утверждая столь великую тяжесть на основаніи, кое по видимому не въ силахъ ее здержать; онъ долженъ былъ подумать, что сію мысль ни во что ему не поставятъ; ибо страхъ быть задавлену есть первое чувствованіе осматривающихъ его работу.
   Нутръ, коего отдѣлка соотвѣтствуетъ красотѣ рисунка, доведенъ съ великимъ вкусомъ до совершенства, требуемаго каждою частію. Изключаю я статуи Аглинскихъ Королей и Королевъ, отъ Едуарда III до Георгія II поставленныя въ впадинахъ между дугами. Ежели мало въ Лондонѣ зданій могущихъ сравниться съ биржею, то съ другой стороны въ биржѣ, да можетъ быть и въ Лондонѣ нѣтъ ничего смѣшнѣе сихъ презрительныхъ рѣзныхъ работъ.
   Посреди двора, стоитъ статуя Карла II одѣтая по Римски, урядно сдѣланная и съ надписью прославляющею сего Монарха. Я говорилъ уже о статуяхъ Кавалеровъ Грешама и Бернарда поставленныхъ съ честію въ семъ мѣстѣ. Первой построилъ на своемъ иждивеніи вексельной или мѣновой домъ, обращенной въ пепелъ Лондонскимъ пожаромъ, и на мѣсто котораго купцы соорудили сіе огромное зданіе. Отворено оно съ полуденъ до трехъ часовъ и ограничено время для торговыхъ переговоровъ, коибъ безъ сей предосторожности никогда не кончились. Начатыя дѣла вершатся въ кофейныхъ домахъ около биржи.
   Лондонская биржа есть всеобщее сходбище всѣхъ не только Аглинскихъ, но и всего свѣта купцовъ. Р"сякой народъ и всякой торгъ, имѣетъ въ ней свое назначенное мѣсто. Ни одинъ народъ не бываетъ въ ней чужестраннымъ; ни одинъ частной человѣкъ изъ нея не изключается; ни одна секта не изгоняется. Биржа есть престолъ терпящій всѣ вѣры. Проклятію на немъ предаются одни мошенники и банкруты.
   Памятникомъ называется здѣсь столпъ Дорическаго ордена, лошчатой и пустой, въ двѣсти футовъ вышины, въ пятнадцать поперешника, воздвигнутой Карломъ II на томъ мѣстѣ, гдѣ начался славной пожаръ, изтребившій большую половину здѣшней столицы. Всходятъ на него по каменной лѣстницѣ до самаго верха, гдѣ поставлены желѣзные перила, и съ нихъ видѣнъ весь городъ. На одномъ бону подножія сдѣлана была надпись въ весьма колкихъ словахъ, называющая папистовъ зажигателями. Іяковъ II приказалъ оную изтребить; но Агличане возстановили ее такъ, что изтребить больше нельзя. Между новѣйшими столбами, нѣтъ такихъ, съ коимибъ могъ сей быть сравненъ. Въ самомъ дѣлѣ, гдѣ искать что нибудь благороднѣе и отважнѣе, великолѣпнѣе и соразмѣрнѣе во всѣхъ частяхъ? Выпуклыя изображеніи на подножіи великой красоты; и ежелибъ отняли надписи наполненныя клеветами, сей столбъ былъ бы вещь совершенная. Правда, что положеніе его смѣшно. Нужды до того не было, чтобъ памятникъ поставить точно тамъ, гдѣ начался пожаръ; а когда хотѣли его сдѣлать столь высокимъ, то здравой разсудокъ, не позволялъ избрать къ тому самое ниское въ городѣ мѣсто.
   Темпль-баръ есть имя воротъ и одной изъ главныхъ Лондонскихъ коллегій. Мы употребляемъ слово коллегія для училищъ, гдѣ обучаютъ молодыхъ людей языкамъ и наукамъ, а въ Англіи имѣетъ оно обширнѣйшее знаменованіе. Подъ нимъ здѣсь разумѣютъ нѣкоторые домы, въ коихъ живутъ приказные чины и стряпчіе. Они имѣютъ свои особливые покои, гдѣ удалясь отъ крика и шума своихъ семей, приходя работаютъ и принимаютъ челобитчиковъ. Ѣдятъ они вмѣстѣ, какъ во время продолженія приказныхъ засѣданій, имѣютъ церковь для наружной набожности и садъ для гулянья. Чужестранные весьма похваляютъ сей обычай введенной для Совѣтниковъ, стряпчихъ и другихъ приказныхъ людей. Агличане одни въ Европѣ имѣютъ сіе заведеніе, и тѣмъ болѣе права онымъ хвалиться, что таковое отличіе для толкователей и служителей закона, преимуществы имъ данные, спокойствіе имъ доставляемое, суть доказательствъ! любви ихъ къ порядку и повиновенія закону.
   Вороты сего почтеннаго мѣста, чрезъ кои идутъ въ городъ, суть наилучшіе въ Лондонѣ. Порокъ въ нихъ примѣчается только въ верху, которой будучи кругомъ, какъ нижняя дуга, не составляетъ противоположенія столь нужнаго для красоты зданія. Статуи Карловъ I и II поставленные снаружи, по сторонамъ входа, нравятся любящимъ древнюю рѣзьбу, у сихъ воротъ вѣшаютъ головы колодниковъ казненныхъ за измѣну. Видны еще головы главныхъ господъ, кои въ 1746 году, приняли сторону Претендента и взяты съ оружіемъ въ рукахъ. Агличане увѣрены, что каждая голова есть знакъ, ежели свалится, какой ниесть перемѣны въ Государствѣ.
   Хотя Темпль-баръ, которой въ старину былъ церковь и жилище Телілліеровъ (храмовыхъ Кавалеровъ) превосходитъ обширностію прочія приказныя коллегіи; но красотою отсталъ отъ коллегіи Линконсинъ. Сія послѣдняя есть превеликой четвероугольникъ, открытой съ одного бока, или только желѣзною решеткою огражденной; но и сей порокъ оброщается во украшеніе, ибо сквозь оную виденъ садъ, пріятно наполняющій сіе пространство. Нѣтъ дома содержимаго съ большимъ стараніемъ, по поводу чистоты днемъ, и освѣщенія ночью. Водобой, по срединѣ сдѣланной, приноситъ новую пріятность. Съ землянкой площадки сада, видна наилучшая въ Европѣ площадь. На ней находятся четыре водобоя, а посреди оныхъ столбъ съ часами, показывающими время со всѣхъ сторонъ. Дворцы и всѣ народныя зданія, священныя и свѣтскія, доставляютъ туже выгоду народу. Основаніе сей площади, носящей одно съ коллегіею имя, положено отъ Иниго Іонеса, которой имѣлъ намѣреніе построить всѣ домы одного вида и вкуса. Находится оныхъ еще нѣсколько построенныхъ по сему первому плану, и Агличане раскаиваются, что ему не послѣдовали. Коллегія Греиз-иннъ при.мѣтна по своей прекрасной площади, саду и земляной площадки, съ которой видны поля.
   Сіи коллегіи суть въ Лондонѣ для приказныхъ тоже самое, что въ Парижѣ для богослововъ, общество Сорбонское и Наварское. Имѣютъ они вѣрные доходы, какъ съ денегъ, такъ съ земель и съ строеній. Дабы быть въ нихъ приняту, стоитъ двухъ тысячъ рублевъ за пріемъ, на обѣды и на подарки. Молодые люди ѣздятъ съ главными судьями для судовъ по провинціямъ, испытываютъ на оныхъ свои дарованіи. Изъ сей степени избирается Ораторъ нижней полаты.
   Считается въ оныхъ трехъ коллегіяхъ больше шести сотъ учащихся, между коими много дворянъ обучающихся праву не съ намѣреніемъ быть приказными, но единственно дабы пользоваться симъ знаніемъ въ собственныхъ своихъ дѣлахъ: ибо оно ведетъ до великихъ богатствъ. По чему и идутъ сею дорогою меньшія дѣти наизнатнѣйшихъ домовъ въ трехъ Королевствахъ, соединяя дарованія съ склонностію къ трудамѣ.
   Есть еще восемь другихъ коллегій, зависящихъ отъ вышепомянутыхъ трехъ. Въ Англіи наберется до сорока тысячъ человѣкъ, кои живутъ отъ тяжебъ, какъ то Прокуроровъ, стряпчихъ и судей. Чинъ стряпчаго доставляетъ честное и довольно прибыльное состояніе, для тѣхъ, кои до первыхъ мѣстъ дойти не могутъ. Совѣты, писаніе, защищеніе въ судѣ платятся здѣсь очень дорого. Все то, что относится до изъясненія дѣла, принадлежитъ Прокурорамъ: каждой приказъ имѣетъ своихъ зависящихъ отъ выбора судей. Ябеда имѣетъ также свой собственной языкъ, составленной изъ Саксонскаго варварства и Нормандскаго шильничества.
   Приказы доставляютъ не меньше стихотворцовъ и сочинителей романовъ, какъ стряпчихъ. Ихъ можно назвать росадникомъ остроумныхъ головъ, изъ коихъ многіе живутъ на содержаніи книгопродавцовъ: сіи послѣдніе заставляютъ ихъ сочинять книги, какъ купцы заказываютъ на фабрикахъ ткани. Все искуство состоитъ въ томъ, чтобъ книгѣ дать имя могущее возбудить вниманіе въ читателяхъ. Молодые писатели испытыв-аютъ свои дарованіи надъ газетами, кои по два раза на день выходятъ, и въ коихъ всегда они мѣшаютъ разсужденіи о предмѣтахъ, занимающихъ въ то время головы обывателей.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXVIII.

Продолженіе Англіи.

   Планъ Лондона есть образецъ неправильности; но какъ сей порокъ общъ ему со всѣми старинными городами, кои разширяются, я бы не упомянулъ объ немъ, ежели бы по выгорѣніи города въ большой пожаръ, не зависѣло отъ жителей построить его по новому рисунку. Предложенъ былъ оной Парламенту отъ того же славнаго Архитектора Брена, о коемъ не однократно я упоминалъ. Мнѣнія были различны. Одни хотѣли слѣдовать старинному расположенію; другіе желали, чтобъ планъ Врена былъ принятъ безъ всякаго изъятія, а третьи одобрили только нѣкоторыя онаго части. Городъ выстроенъ не держась никакого правила; частные люди не хотѣли лишиться своего грунта; и Лондонъ вмѣсто того чтобъ возродиться изъ подъ пепла наипрекраснѣйшимъ городомъ въ свѣтѣ, не возпользовался и сею единственною выгодою, которую могъ отъ своего несчастія получить. Нынѣ должно бы употребить безчисленные деньги, дабы сдѣлать лучшими старинные околодки, большая часть улицъ не ведетъ ни къ какой площади; церкви, изъ коихъ нѣкоторыя изрядной Архитектуры, такъ худо разположены, что едва примѣтить ихъ можно. Хотя недостатокъ въ грунтѣ не позволялъ выстроить ихъ на лутчихъ мѣстахъ, но по крайней мѣрѣ могли бы выбрать пристойнѣйшія. Парламентъ опредѣлилъ великія суммы, для созданія больше пятидесяти церквей, а едва есть пять или шесть, коими взоръ можетъ быть доволенъ, и кои не стоятъ половины употребленныхъ на нихъ денегъ.
   Надлежитъ однако признаться, что послѣ помянутаго пожара появились прекрасныя и широкія улицы, каменные и кирпичные домы въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ были деревянные, увѣряютъ сверхъ того, что прежде пожара Лондонъ подверженъ былъ болѣзнямъ по причинѣ узкости улицъ, а послѣ того отъ оныхъ освободился. Ежели сіе правда, то пожаръ должно почитать за щастливое произшествіе для здѣшней столицы.
   Лондонъ имѣетъ видъ полумѣсяца, и лежитъ на лѣвомъ и полуночномъ берегу Темзы въ двадцати миляхъ отъ устья ея впадающаго въ Нѣмецкое море; есть одинъ изъ самыхъ большихъ, богатыхъ, люднѣйшихъ и цвѣтущихъ городовъ свѣта. О началѣ его разсказываютъ басни, а извѣстно только то, что онъ весьма древенъ. Догадываются, что существовалъ онъ прежде, нежели въ Англіи знаема была наука писать, и что во время нападенія Цесарева Галлы, Греки и Финикіяне приѣзжали закупать въ немъ разныя произрастенія.
   Въ 1368 году обнесенъ онъ стѣною и многими башнями, коихъ не осталося ни слѣда. Шесть сотъ лѣтъ спустя, построенъ деревянной мостъ на рѣкѣ, чрезъ которую до того переѣзжали въ лодкахъ. Иждивеніе положили на оной попы, заступившіе мѣсто одного женскаго монастыря, основаннаго наслѣдникомъ перевозчика, обогатившагося отъ сего перевоза. Попъ такъ же зачалъ другой мостъ каменной. которой стоялъ тридцать три года и былъ окончанъ обывателями. Сей мостъ часто былъ повреждаемъ льдомъ, и всегда починивался. Хотя дуги подъ нимъ увеличены, но служитъ онъ преградою препятствующею судамъ итти вверьхъ по Темзѣ до тѣхъ мѣстъ, по кои можно по ней плавать.
   Могло ли быть что удивительнѣе, какъ видѣть сію рѣку покрытую кораблями во всей ея длинѣ, по тому что портъ хотя и не простирается до мосту, представляетъ однакожъ наипрекраснѣйшее зрѣлище въ свѣтѣ. Чрезмѣрное стеченіе кораблей, прибывающихъ изо всѣхъ частей свѣта, или отходящихъ во весь свѣтъ, число людей употребляемыхъ для службъ сихъ судовъ, безпрерывное ихъ движеніе представляютъ образъ великаго города. Одинъ Лондонской купецъ, стараясь дать почувствовать Іакову I. полезность сей рѣки, приносимыя ею богатства, доставляемыя ею выгоды, отвѣтствовалъ сему Монарху, которой въ сердцахъ угрожалъ перенести въ другой городъ сѣдалище Государства, по крайней мѣрѣ оставите ли намъ Ваше Величество Темзу. Выше и ниже Лондона сія рѣка даетъ окружнымъ мѣстамъ зрѣлище оживленное и безпрерывное во множествѣ судовъ и лодокъ, украшенныхъ со вкусомъ и немалымъ иждивеніемъ, и часто плавающихъ съ музыкою.
   Но дабы насладиться въ Лондонѣ симъ прелестнымъ видомъ, надлежитъ прежде войти въ домы; ибо кажется всѣ мѣры приняты для отѣятія вида рѣки. Берега ея населены красильщиками и другими фабрикантами, получающими воду, такъ сказать, изъ первой руки. Мосты подѣланы такъ, что съ нихъ Темзы не видать инако, какъ сквозь отверзтія превысокой стѣны служащей вмѣсто перилъ; Вестминстерской мостъ недавно построенной то же неудобство имѣетъ, и сдѣланъ по той причинѣ, какъ увѣряютъ, чтобъ Агличане, весьма склонные къ самоубійству, не имѣли способности бросаться съ нихъ въ рѣку.
   Сей мостъ есть вещь удивительная въ наши времена. Построеніе его было трудно по причинѣ приливовъ морскихъ, кои весьма сильны въ семъ мѣстѣ Темзы; но съ помощію новаго способа и прилѣжнымъ двенадцатилѣтнимъ трудомъ, котораго и ночь не прерывала, благополучно онъ окончанъ, не отводя рѣки, не препятствуя плаванію, и не потерявъ ни одного человѣка.
   Послѣ сего построенъ еще третій мостъ между Лондономъ и Вестминстеромъ, и превосходитъ прежніе великолѣпіемъ. Надлежитъ ожидать, что Агличане рѣшатся на конецъ очистить рѣку, отворить по ней сообщеніе, украсить ее береговыми улицами, въ коихъ можно подѣлать склады нужные для выгрузки и нагрузки товаровъ на корабли; когда сіи берега однажды очистятся, богатые люди наперерывъ станутъ на нихъ строить великолѣпные домы, какъ въ Парижѣ, и Темза столь же приятна будетъ, какъ Сейна.
   Лондонъ составленъ изъ трехъ городовъ, то есть Ците, или городъ собственно называемой, Вестминстеръ и Сутваркъ, которой Агличане произносятъ Судрикъ. Вестминстеръ лежитъ на западъ, и былъ въ милѣ отъ Лондона въ началѣ прошедшаго вѣка; но со времени Карла I. все между ихъ разстояніе заселено; улицы прекрасныя. Нынѣ оба города раздѣленные на двадцать шесть околотковъ или частей соединяются и почлись бы за одинъ городъ, ежелибъ каждой не имѣлъ своей собственной расправы и приказныхъ судей. Предмѣстіе Сутваркъ, лежащее по правому берегу Темзы, отдѣлено отъ нихъ сею рѣкою, и сообщеніе имѣетъ чрезъ мосты выше описанные. Сіи три соединенные города составляютъ столицу Англіи, которая въ окружности величиною не заступаетъ Парижу, но простирается больше въ длину, а Парижъ приближается больше къ виду круга. Въ семъ послѣднемъ щитаютъ въ двое меньше проходовъ; но гораздо въ немъ больше великолѣпныхъ домовъ, огромныхъ зданій, прекрасныхъ садовъ, площадей, мостовъ, церквей; домы въ немъ пространнѣе и выше, больше каретъ и роскоши, нежели въ Лондонѣ. Что касается до числа жителей, оно почти тоже. Въ обѣихъ сихъ городахъ полагаютъ отъ осьми до девяти сотъ тысячъ душъ. По изчисленію сдѣланному въ Лондонѣ бьютъ въ немъ ежегодно сто тысячъ быковъ, восемь сотъ тысячъ овецъ, двѣсти тысячъ телятъ, двѣсти тысячъ свиней и пр.
   Часть сей столицы лежитъ на возвышенномъ косогорѣ и слѣдовательно здоровѣе, нежели Вестминстеръ, занимающій мѣсто низкое. Пространство его съ Востока на Западъ имѣетъ около двухъ миль, а ширина четверть его длины, улицы Голбурнъ, Чепсидъ, Страндъ, паралельныя съ рѣкою, но непрямыя, проходятъ чрезъ городъ, улицы Оксфордъ, Пиккадилли, Тамесъ, Палл-малль также заслуживаютъ вниманіе своею длиною. На сей послѣдней и другихъ дворцовой части обитаемыхъ знатными господами нѣтъ у домовъ воротъ. Входы въ нихъ суть двери, украшенныя двумя столбами съ весьма тяжелымъ надлобіемъ. Закоулки служатъ для конюшенъ и сараевъ.
   До времени Георгія II. вельможи трехъ Королевствъ живущіе по деревнямъ нанимали, когда нужду имѣли для дѣлъ ѣхать въ Лондонъ, покои и почитали удаленіе свое отъ двора за наипервѣйшее преимущество независимости, чувствуя дома больше, нежели, въ другомъ мѣстѣ, что они значатъ сами по себѣ, величество ихъ замыкалось въ нихъ самихъ, а не въ милости Государя. Не были они ни льстецы, ни придворные, и не уподляли себя никогда предъ Министромъ, по тому что имѣніе ихъ и уваженіе не зависѣло ни отъ благосклонности наперсника, ни отъ знакомства любовницы. Ежели желаніе строиться въ городѣ заразитъ и достальное дворянство, Лондонъ скоро увеличится въ двое.
   Улицы Лондонскія были несносны, наполнены грязью, отъ которой и прохожіе и домы немало терпѣли, не говоря уже о другихъ неудобствахъ: но все сіе кончилось, какъ вымостили ихъ порядочно и по сторонамъ вдоль домовъ подѣлали для пѣшихъ широкія возвышенія, чѣмъ превосходитъ онъ теперь конечно всѣ столицы Европы.
   Не смотря на тяжесть и длину фуръ, кои безпрестанно ѣздятъ изъ города въ портъ и изъ порта въ городъ, рѣдко случается видать заторъ по той причинѣ, что идутъ оныя всегда въ два ряда, каждой держится своей стороны и одинъ другова не прерываетъ. Ежели попадется въ сей рядъ первая въ городѣ карета, должна слѣдовать въ своемъ мѣстѣ, какъ бы ни торопилась; а ежели нужда не позволяетъ терять времени, то должно оставишь карету и итти пѣшкомъ между чернью. Самымъ большимъ господамъ не помогаешь въ семъ случаѣ ни имя, ни чинъ.
   Во многихъ мѣстахъ есть проходы покрытые и наполненные лавками, какъ въ Парижѣ берегъ Жевръ. Примѣтны оные по множеству идущаго народа. Выборъ, разположеніе, красота тканей, дорогихъ вещей, разныхъ товаровъ заставляютъ прохожихъ предпочитать сію дорогу улицамъ. Лавки по большой части, а особливо на улицѣ Страндъ, которая прочихъ и торговѣе и люднѣе, всѣ въ окнахъ и представляютъ приятное зрѣлище.
   Сія выгода теряетъ однакожъ много своей цѣны по причинѣ дыма, которой мѣшаясь съ безпрестаннымъ туманомъ, покрываетъ весь городъ. Изпаренія наполняющія Атмосферу въ паденіи своемъ влекутъ самыя тяжелыя частицы, и составляютъ, такъ сказать, чернильной дождь, весьма платью вредной. По сей причинѣ Лондонъ наполненъ лавками, гдѣ чистятъ и моютъ кафтаны. Самыя строенія сему подвержены главнѣйшія какъ то соборъ, хотя сооруженъ изъ Портлендскаго камня, сдѣлались черны, какъ уголь. Домовые уборы терпятъ такожъ отъ дыма, не смотря на все попеченіе о содержаніи ихъ въ чистотѣ, а особливо страдаютъ книги. Лучшей переплетъ теряетъ въ короткое время свою красу, ежели не сохраняется въ шкапу за стеклами, въ которой бы дымъ пройти не могъ; да и въ семъ случаѣ надлежитъ часто ихъ обтирать. Я видалъ, что въ библіотекахъ разводятъ огонь, дабы сырость имъ не вредила.
   Новыя части Лондона походятъ на старой городъ одними только боковыми по улицамъ возвышеніями для выгоды пѣшихъ. Послѣ перемѣны въ Королевствѣ здѣшнемъ нечувствительно онѣ составились, улицы умножаются и ежедневно приростаютъ. Что прежде было куча лавокъ, есть нынѣ собраніе наилучшихъ домовъ сей столицы. Домы единообразны, построены цо прямой чертѣ изъ кирпича въ два, и наиболѣе въ три жилья, не считая подземельнаго, въ коемъ обыкновенно дѣлается кухня и другія службы. Свѣтъ въ нихъ проходитъ изо рва въ три фута шириною, отдѣляющаго домъ отъ улицы; а покрывающій его ходъ для пѣшихъ лежитъ на сводѣ. Въ немъ поднимается камень, и чрезъ сіе отверзтіе кухня и покои снабжаются угольемъ; что весьма нужно и выгодно для чистоты въ такой землѣ, гдѣ почти не жгутъ дровъ. Оной ходъ отдѣленъ отъ рва желѣзною решеткою, а на оной сдѣланы желѣзные два пиластра противъ каждыхъ дверей, и на нихъ висятъ два фонаря, кои каждой домъ обязанъ ночью зажигать для освѣщенія города.
   Земля очень дорога въ Лондонѣ, и наемъ крайне убыточенъ. Изключая нѣсколько домовъ въ самой срединѣ грррда, прочіе всѣ почти принадлежатъ подрядчикамъ, кои строятъ, нанимая землю на сорокъ, на пятьдесятъ и на шестьдесять лѣтъ съ обѣщаніемъ по прошествіи сего срока отдать хозяину земли, строеніе въ томъ состояніи, въ которомъ оно тогда найдется. По чему строители такъ хорошо принимаютъ свои мѣры, что домъ не перестоитъ почти никогда соглашеннаго времени. Тѣ домы, кои устрояются на кратчайшій срокъ, имѣютъ стѣну въ одинъ только кирпичъ, а кирпичъ дѣлается изъ первой земли, которая въ глаза попадется, увѣряютъ, что входитъ въ нихъ въ нѣкоторомъ количествѣ и вычищаемое изъ нужныхъ мѣстъ. Отдѣлка внутри также слегка сработывается, какъ, и наружность: сосновыя колья служатъ вмѣсто бревенъ; панельная работа изъ драничекъ, отъ чего пожары бываютъ неизбѣжны. Страхъ произведенной въ жителяхъ случившимся въ 1666 году былъ причиною весьма полезнаго заведенія. Отдаютъ на страхъ домы для таковыхъ приключеній. Палата учреждается по цѣнѣ найма дома; опасности отъ огня кладутся на щетъ страховщиковъ. Наемщики пользуются тою же выгодою для уборовъ, кои обезпечиваются обществами предписывающими реестръ оныхъ. Ннодно зданіе не беретъ на страхъ въ полной своей цѣнѣ, но въ такой суммѣ, какъ условятся, и которая платится, ежели оно сгоритъ, Тоже самое дѣлается и въ разсужденіи мебелей.
   Большая часть Лондонскихъ домовъ неспособна къ большимъ украшеніямъ, но имѣетъ по меншей мѣрѣ свойство сходное съ ихъ опредѣленіемъ, то есть, что они по малости своей весьма уютны. Лѣстница дѣлается посреди всего грунта, и столь же закрыта отъ дождя, и вѣтра, какъ и покои. Дворъ пойти всегда на зади дома. Повсюду покои начинаются переднею, а въ Англіи дверью на улицу. Зажиточные люди, а въ здѣшнемъ городѣ и всѣ таковыми казаться стараются, занимаютъ часто цѣлой домъ. Не имѣя слѣдовательно ничего общаго съ другими жильцами, могутъ они безъ всякаго препятствія содержать чистоту. Простая одинакая дверь съ тремя или четырмя ступеньками составляетъ главной входъ дома. Во всѣхъ почти Аглинскихъ домахъ каждой покой равно какъ и лѣстница убраны панельною работою. Недавно завелись у богатыхъ людей обои. Въ великой такожъ обычай по причинѣ дешевизны вошли бумажки писанныя и лакированныя, похожія на утрехтской бархатъ. Покои не всегда раздѣлены на переднюю, прихожую, гостиную, столовую, кабинеты и пр. Почти всѣ домы, изключая большіе, составлены въ каждомъ жильѣ изъ двухъ покоевъ и небольшаго кабинета. Тѣ, въ коихъ есть большіе покоевъ, имѣютъ залу ученія, какъ то называютъ Агличане, залу уборную, сверхъ залы служащей гостиною. Столовая всегда внизу. Въ Англіи обращаютъ для сего нужнаго употребленія по большой части лучшую и покойнѣйшую горницу. Отъ нея идутъ сѣни служащія вмѣсто передней, и въ нихъ обыкновенно держатся придверникъ и лакей.
   Новыя части Лондона украшены четвероугольными площадьми, изъ коихъ нѣкоторыя весьма пространны, и по большой части обстроены. На нихъ посрединѣ сдѣланы лужки, или водобои, на иныхъ пирамиды, или конныя статуи послѣднихъ Королей; на нѣкоторыхъ, такъ то Гросвеноръ, садъ съ дорогами. Окружающіе ихъ домы не единообразны. Фасады больше или меньше украшены по своенравію и вкусу хозяина. Тотъ же безпорядокъ примѣчается въ украшеніяхъ вывѣсокъ и лавокъ. Часто столбы круглые, плоскіе, капители уподобляютъ ихъ входъ больше храму, нежели купеческой лавкѣ, но представляютъ однакожъ зрѣлище приятное, служащее украшеніемъ городу. Все вычищено, все наполнено большими оконницами, коихъ рамы часто малюются. Превеликія вывѣски, богато вызолоченныя повѣшены на крюкахъ и шестахъ стальной работы, столь огромныхъ и тяжелыхъ, что кажется угрожаютъ повалить стѣну, къ которой при дѣланы. Но недавно всѣ таковыя вывѣски, кои покрывали улицу, простираясь иногда далѣе половины оной, изтреблены.
   Во всемъ Лондонѣ не найдете вы шести домовъ частныхъ людей, кои бы сравнить было можно съ большими домами другихъ столицъ. Всякой строящейся Агличанинъ хочетъ быть самъ Архитекторомъ; сія повадка есть слѣдствіе народной вольности;. а изъ того выходитъ въ строеніяхъ, великихъ денегъ стоящихъ, престранная неправильность.
   Вкусъ доброй Архитектуры принесенъ въ здѣшнюю землю славнымъ Инигомъ Іонесомъ, Аглинскимъ художникомъ, котораго долговременное въ Италіи ученіе учинило искуснымъ въ семъ ремеслѣ. Подъ смотрѣніемъ его сооружены въ Лондонѣ многія народныя зданія. Наистраннѣйшее есть Ковенгарденъ построенный на подобіе рядовъ съ портикомъ, и воротами на обѣихъ концахъ. Милордъ Бурлингтонъ поставилъ сему Архитектору статую въ своемъ прекрасномъ домѣ въ Чизвикѣ. Большая саженая въ садахъ онаго дорога кончится воротами, Іонесомъ построенными въ девяти или десяти миляхъ отъ онаго мѣста для одного зданія, которое послѣ было брошено. Лордъ Бурлингтонъ купилъ сіи ворота, и по частямъ перенесъ въ то мѣсто, гдѣ нынѣ оныя стоятъ. Сіе доказывается надписью, сдѣланною изъ почтенія къ работамъ сего великаго художника.
   Преемникомъ трудовъ и славы Іонеса былъ Кавалеръ Кристофъ Бренъ, построившій церковь Св. Павла; но по словамъ знатоковъ, изключая соравненія, вой онъ такъ же не совсѣмъ наблюлъ, Вренъ только то сдѣлалъ, что уменшилъ планъ Св. Петра Римскаго двумя третьми въ величинѣ его, и впалъ въ самыя грубыя погрѣшности во всемъ томъ, гдѣ отъ образца своего удалился.
   Милордъ Бурлингтонъ, соединившій примѣры съ правилами, какъ въ Лондонскомъ своемъ домѣ, наипрекраснѣйшемъ во всей столицѣ, танъ и въ сочиненіяхъ изданныхъ имъ объ Архитектурѣ, старался вселить свой вкусъ въ земляковъ своихъ; но искуства имъ не придалъ; ибо когда они не хотятъ быть подражателями, обыкновенно строятъ громады каменьевъ. Агличане не разумѣютъ ни тонкости въ соразмѣрности, ни красоты видовъ, и не больше имѣютъ успѣха въ домовыхъ уборахъ, какъ въ наружныхъ украшеніяхъ зданій. Въ разумѣ ихъ не достаетъ гибкости нужной художествамъ. Имѣя больше разсудка, нежели воображенія, предпочитаютъ они глубокое ученіе приятнымъ знаніямъ, кои напротивъ того Французы и Италіянцы, будучи живѣе и острѣе, оному предпочитаютъ. Сверхъ того торговля, которая есть душа здѣшняго острова, отнимаетъ у художниковъ личное уваженіе, коего они столь достойны, и о коемъ столь много пекутся, Богатство здѣсь есть первая отличность, и слѣдовательно художества рѣдко съ нимъ въ приязни бывающія меньше бываютъ въ чести. Ими увеселяются, а тѣхъ, кто въ нихъ упражняется, не весьма уважаютъ. Они здѣсь не составляютъ, какъ у насъ предмета народнаго вниманія; нѣтъ заведеній въ ихъ пользу. Ни правленіе, ни дворъ о томъ не помышляетъ. Одинъ только живописецъ имѣетъ въ Лондонѣ пенсію, то есть Королевской. Всѣмъ посламъ Его Величества, отправляемымъ въ разнымъ Европейскимъ дворамъ дается портретъ сего монарха, для котораго должны они употреблять сего живописца, и платить ему по пятидесяти гиней.
   Не должно здѣсь искать великихъ живописцевъ йсторіи. Вѣра не употребляетъ помощи сего искуства для вселенія набожности. Въ церѣквахъ, кромѣ напрестолнаго образа, никакихъ почти картинъ не бываетъ; въ покояхь убираютъ портретами или эстампами; кабинеты любопытныхъ наполняются чужестранными картинами, примѣчаніе заслуживающими по своему числу, а не по совершенству. Единой Аглинской живописецъ сего рода, достойной быть именованъ, есть славной Гогардъ, коего труды не могутъ однакожъ производить всеобщаго удивленія въ чужестранцахъ, по тому что главная ихъ красота состоитъ въ истиннѣ выраженія, а предметы свойственны одной его землѣ. Въ картинахъ его все оживотворено: страсти никогда на полотнѣ не имѣли того жара и движенія, кои находятся въ его работахъ. Никогда живописецъ не былъ столь полезенъ своему отечеству; ибо всегда онъ трудился въ омерзѣніе привести порокъ, представляя его сквернообразнымъ и гнуснымъ. Содержанія картинъ его взяты почти всѣ изъ глупости и распутства, коимъ примѣры въ великомъ числѣ всякой день, а особливо всякую ночь, представляются въ столицѣ. Англія наполнена эстампами гравированными съ картинъ сего искуснаго мастера, а картины его продаются весьма дорого.
   Много примѣчается остроты въ сочиненіи Торнгиля. Часть аллегорическая образована въ нихъ съ умѣніемъ, хотя съ лишкомъ изображеніями наполнена. Пороки его тѣмъ болѣе заслуживаютъ быть извинены, что онъ живописному искуству ни у кого не учился. Природа сотворила его живописцемъ; никакому мастеру не обязанъ онъ своимъ дарованіемъ. Вкусъ влекъ его къ исторіи, но любостяжаніе часто заставляло его предпочитать портреты. Куполъ Св. Павла писанъ величаво и прекрасно. Онъ же писалъ лѣстницу и одинъ потолокъ въ Гамптонкурѣ, равно какъ и многія картины въ Кинзингтонѣ; но наилучшая его работа есть столовая и зала въ Гренвичской больницѣ.
   Портреты суть родъ живописи наиболѣе въ Англіи употребляемой. За учтивство. поставляется давать взаимно свои портреты, даже и между мужчинами. Разсудите, какое множество ихъ пишутъ ежегодно во всемъ Королевствѣ. Въ одной залѣ Виндсорскаго дворца показываютъ собраніе лицъ наипрекраснѣйшихъ женщинъ, служившихъ украшеніемъ двору сластолюбиваго Карла II. Когда живописецъ имѣешь нѣсколько работы, то довольствуется намалевать голову, а достальное отдаетъ кончить другому. Былъ въ Лондонѣ одинъ искусной живописецъ для платья: къ нему посылали натянутой подъ картину холстъ всякой величины, на коихъ лица уже были готовы, а предписывали ему только станъ тонкой или грубой, ростъ большой или малой, руки, ноги и пр. какія кому были надобно.
   Портреты сухими красками не уважаются, и цѣна на нихъ умѣренна. Причиною тому, или что Аглинской климатъ не позволяетъ имъ долго сохраняться, или что склонность къ торговлѣ заставляетъ предпочитать работы болѣе для ихъ прочности, нежели для дарованія художниковъ. Финифтяная живопись была въ чести во время Зинка, Шведскаго живописца, которой не оставилъ послѣ себя учениковъ. Пишутъ также на стеклѣ довольно удачно. Сіе искуство, посвященное церковнымъ оконницамъ, и по предразсужденію черни почитаемое потеряннымъ, ежедневно возраждается. Что принадлежитъ до миніатуры, она здѣсь весьма посредственна, и почти упала по смерти Коопеуа, славнаго при Кромвелѣ художника, которой довелъ ее до толикаго совершенства. Есть живописцы деревенскихъ и морскихъ видовъ. Въ обычаѣ здѣсь писать военной корабль, на которомъ случалось быть въ какомъ опасномъ положеніи и съ честію изъ онаго выпяли.
   Дѣлаются часто продажи картинъ въ большихъ залахъ нарочно на то опредѣленныхъ. Онѣ высоки и построены въ сторонѣ, дабы со всѣхъ боковъ получали равной свѣтъ чрезъ окна, безпрерывно подѣланныя. Человѣкъ собравшій довольное число хорошихъ картинъ и желая оныя продать, ставитъ ихъ въ залѣ по порядку ихъ цѣны съ номеромъ на каждой. Тотъ же самой порядокъ наблюдается и въ печатномъ реестрѣ, гдѣ объяснено содержаніе картины, истинное или подложное имя мастера. Сіи реестры раздаются даромъ, и назначена въ нихъ цѣна, ниже которой торгу начать не льзя. Когда картины выставлены и. продажа обнародована, отворяютъ залу два или три дня, и всякой можетъ туда итти, кромѣ черни, у дверей стоитъ съ знаками своей должности полицейской Офицеръ. Жители Лондонскіе за увеселеніе почитаютъ бывать въ сихъ залахъ. Въ день продажи въ полдень зала наполняется мужчинами и женщинами, кои садятся на скамьяхъ противъ мѣста, гдѣ стоитъ крикунъ. Онъ беретъ реестръ, приказываетъ принести первую картину, повѣщаетъ, и костянымъ молоткомъ бьетъ по столу для объявленія, что картина присужена покупщику. Съ одной стороны увидите вы торгаша, которой подсылаетъ купить подъ рукою то, что самъ явно опорочиваетъ, или, дабы еще опаснѣйшія поставить сѣти, притворяется, что желаетъ купить вещь, ему самому принадлежащую. Иной изъ хвастовства или изъ зависти платитъ за картину пятьдесятъ гиней, за которую бы не далъ двадцати пяти, ежелибъ не боялся стыда уступишь въ присутствіи многочисленнаго собранія. Продажи сего рода не весьма давно завелись въ Лондонѣ, и вселили вкусъ къ картинамъ. На нихъ учатся познавать школы и работы лучшихъ мастеровъ.
   Рѣзьба долгое время почиталась въ Англіи погребальнымъ украшеніемъ. Вестминстерская церковь замыкаетъ наилучшія въ столицѣ находящіяся. Отмѣнныя работы носятъ имена Шемакера, Ризбрака и Рубильяка. Я говорилъ уже, о памятникахъ Шекспира, Невтона и Лорда Стангопа. При входѣ въ большія врата взоръ тотчасъ занимается изображеніемъ Капитана Корнваля: великолѣпіе, съ коимъ оное сдѣлано, уподобляютъ его больше Катафалку, нежели прочному памятнику.
   Съ не большимъ тому сто лѣтъ, какъ Агличане начали обращать рѣзьбу для другихъ употребленій. Во время Карла II имѣли они художника весьма искуснаго Габріеля Циббера, отца комедіанта сего имени, удалившагося отъ театра, и бывшаго придворнымъ стихотворцемъ. Сей Цибберъ былъ Нѣмецъ, коего уподобляли они Праксителю. Видны работы его двѣ выпуклыя большія фигуры на фронтонѣ больницы сумасшедшихъ. Народные памятники, возстановленные въ честь Государей, не дѣлаютъ чести сему художеству. Статуи послѣднихъ Королей, украшающихъ Лондонскія площади, примѣтны только блескомъ меди, изъ которой вылиты.
   Агличане имѣютъ новой родъ рѣзьбы къ медаляхъ изъ слоновой кости, представляющихъ головы знатныхъ людей. Они ставятъ ихъ подъ стекло, подкладывая черной бархатъ, и украшаютъ ими свои кабинеты. Сіи выработанныя въ наилучшемъ вкусѣ головы походятъ на сдѣланныя изъ воска. Деревянная рѣзьба также уважается; но позолота не прочна и худаго цвѣта.
   Рѣзьба на стали для медалей и денегъ ни мало не отличаетъ мастеровъ. Рѣзьба такъ называемая въ черномъ цвѣтѣ не въ чести. Рѣзьба на камнѣ имѣла нѣсколько славныхъ мастеровъ. Какъ въ Англіи лучше любятъ получать отъ денегъ прибыль, нежели употреблять ихъ къ украшенію стола, то и мало серебреной плоской посуды, и слѣдовательно серебрениковъ могущихъ показать отличную работу. Но ничего нѣтъ болѣе блестящаго, какъ ихъ лавки. Въ нихъ все выставлено въ шкапахъ за стеклами. Что принадлежитъ до золотарной и ювелирной работы, Агличане не часто имѣли случай въ дѣйствіе производить свои дарованія, ежелибъ только работали для своей земли. Въ стальной работѣ слава ихъ обезпечена, но мастеровые хуже нашихъ, изключая только тѣхъ, кои дѣлаютъ инструменты и другія снасти, у нихъ господствующее мнѣніе есть польза, а во Франціи вкусъ. Мы изобрѣтаемъ, а Агличане обрабатываютъ. Они превосходятъ въ вещахъ служащихъ для выгоды, а мы въ доставляющихъ приятность. Изъ соединенія сихъ разныхъ дарованій могли бы вытти совершенныя работы.
   Въ столярствѣ терпѣливость и тщаніе здѣшнихъ островитянъ въ удивленіе приводятъ. Лучшіе маши золотари не съ лучшимъ раченіемъ вырабатываютъ табакерку, какъ здѣсь дѣлается шкапъ. Во всемъ, что относится до чистоты и прочности, въ какомъ бы то родѣ ни было, ремесленикъ никогда не отстаетъ отъ степени совершенства, до котораго достигнуть можетъ: но по нещастію вкуса не имѣетъ: въ работѣ его не видно ни красы, ни приятности, составляющихъ прелесть нашихъ домовыхъ уборовъ.
   Великолѣпіе вельможъ замыкается въ хвастовствѣ и состоитъ въ смѣшеніи рѣдкихъ и странныхъ вещей, золота, серебра, каменьевъ безъ разбора, и такъ разпредѣленныхъ, что не производятъ никакаго дѣйствія. Никакой нѣтъ уютности въ покояхъ, кои суть превеликія и отдѣленныя горницы съ старинными и новѣйшими украшеніями, вмѣстѣ перепутанными. Греческая статуя окружена Китайскими куклами; звѣринцы насаженные безъ всякаго порядка и намѣренія; природа въ нихъ обезображена вещьми совсѣмъ ей противными. Все сіе удивляетъ, но не приноситъ удовольствія по тому, что видно больше великолѣпія, нежели вкуса.
   Роскошь мѣщанъ города основывается боль ше на нуждѣ, нежели на тщеславіи. Царствуетъ между ими изобиліе, излишество, а не пышность и склонность къ тому, что доказываетъ зажитокъ. Позолоты, зеркалъ, мѣдныхъ украшеній не во многихъ вы найдете домахъ. Не стараются такожъ отличаться платьемъ и каретами; уборы, хотя довольно чисты, суть столь же просты, какъ бы законами были предписаны. Должно признаться, что не смотря на сію чистоту, Аглинскіе уборы печальны для глазъ, къ нимъ не привыкшихъ. Столы, хотя и не найдете на нихъ той нѣжности, какова во Франціи, суть первой предметъ народной роскоши, но не по богатству серебра. Смѣшное хвастовство ставить въ постанцѣ или на особливомъ столѣ во время обѣда нѣсколько безполезной серебреной посуды есть знакъ ея рѣдкости даже и между людьми нарочитаго состоянія. Китайской фарфоръ, при стараніи собранной, и больше или меньше красивой по имуществу хозяина, занимаетъ мѣсто самой богатой посуды. Тонкость, бѣлизна и чистота столоваго бѣлья составляетъ пышность. Агличане не отбросили еще своихъ желѣзныхъ вилокъ о двухъ зубахъ, какъ удобнѣйшихъ къ чищенію. Перемѣняютъ оныя при всякой перемѣнѣ блюдъ, равно какъ ножи, а иногда и салфетки. Послѣднія вводятся въ большихъ домахъ, а вообще ихъ нѣтъ, и уголъ скатерти заступаетъ ихъ мѣсто. Чего вилкою взять не льзя, служитъ къ тому тупоносой ножъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССХІХ.

Продолженіе Англіи.

   Остается мнѣ описать вамъ, Государыня моя, нѣкоторыя другія зданія Лондона и его окружностей, какъ на примѣръ Бедламъ, или больницу сумасшедшихъ, Ратушу, таможню, палаты Лорд-Мера и пр. Первая есть одно изъ прекраснѣйшихъ и обширнѣйшихъ зданій, близь города находящихся. Предъ въѣздомъ въ него лежитъ превеликая площадь. Опредѣленіе его возвѣщается двумя фигурами рѣщика Циббера, поставленными надъ главными воротами. Одна представляетъ человѣка въ великой задумчивости, другая особу въ бѣшенствѣ. Сей домъ снабденъ Лондонскими обывателями, и подаяніе умножая ежедневно капиталъ, доставляетъ способъ пособлять больнымъ всѣмъ тѣмъ, чего ихъ состояніе требуетъ.
   Въ другомъ мѣстѣ упоминалъ я о нѣсколькихъ больницахъ, заведенныхъ частными людьми, какова есть подкидышей, не давно учрежденная въ такомъ городѣ, гдѣ она была столь нужна. Въ Христовой больницѣ основанной послѣднимъ изъ Эдуардовъ есть Латинское училище для молодыхъ людей, кои предопредѣляются или для наукъ въ университетахъ, или для мореплаванія. Ежегодно посылаютъ изъ нихъ десять или двенадцать человѣкъ на море, дабы они могли къ ѳеоріи присовокупить практику.
   Больные изувѣченые, раненые лѣчатся и содержатся со тщаніемъ въ больницѣ Св. Бартелемія, заведенной простымъ Лондонскимъ мѣщаниномъ въ началѣ двенадцатаго вѣка. Я о томъ, помнится, вамъ уже сказывалъ. Ни гдѣ склонность къ человѣколюбію столь не оказуешся, какъ въ Англіи, а особливо въ сихъ домахъ милосердія. Правда, что не принимаютъ въ нихъ всѣхъ больныхъ безъ различія земли, вѣры, немощи, какъ въ Божіемъ домѣ въ Парижѣ: чинимыя затрудненія препятствуютъ множеству нещастныхъ пользоваться намѣреніемъ основателей; а неизлѣчимые будучи совсѣмъ отвергаемы, остаются безъ помощи; но по меньшей мѣрѣ дпѣ, кои приняты, ни въ чемъ недостатка не терпятъ. Первое попеченіе правительства есть обуздать ненасытность тѣхъ безчеловѣчныхъ людей, кои утучляются пищею бѣдныхъ, и щастіе приобрѣтаютъ отъ скорби себѣ подобныхъ: они пожираютъ остатки ихъ жизни, и корыстолюбіемъ своимъ доканчиваютъ начатое болѣзнію. Сверьхъ того больницы, коихъ двери отворены даже и въ то время, когда онѣ полны, дѣлаются источниками заразы, и больные часто платятъ смертію за малое сказуемое объ нихъ попеченіе. Напротивъ того Лондонскіе не будучи обязаны принимать больныхъ болѣе положеннаго числа, имѣютъ всегда соразмѣрность съ мѣстами; и нѣчего въ нихъ бояться ни заразы, ни недостатка въ помощи, слѣдствій столь обыкновенныхъ въ больницахъ, набитыхъ немощными.
   Англія имѣетъ также смирительные домы для исправленія слугъ, безстыдныхъ женщинъ и людей худой жизни. Заставляютъ ихъ работать, и въ пищу имъ не даютъ инаго, кромѣ хлѣба и воды; развѣ прилѣжаніемъ и добрымъ поведеніемъ докажутъ они, что достойны лучшаго жребія. Тотъ же духъ, которой оживляетъ правленіе больницъ, равномѣрно бдитъ и надъ смотрѣніемъ сихъ смирительныхъ домовъ. По сей причинѣ не найдете вы въ нихъ того подобія ада, каковъ представляется вездѣ почти въ Европѣ въ таковыхъ домахъ, гдѣ шесть сотъ нещастныхъ, тѣснящихъ одинъ другаго, угнѣтенныхъ бѣдствіемъ, нуждою, взаимною ненавистію, отчаяніемъ, и того еще жесточайшею скукою, ведутъ жизнь въ сокрываніи бѣшенства, и столько же часто стенутъ, сколько переводятъ дыханіе. Не услышите вы въ Лондонѣ, чтобъ кто изъ нихъ покусился на жизнь приходящихъ къ нимъ пристава, лѣкаря, священника въ единой надеждѣ вытти изъ сего мѣста ужаса и отдохнуть на колесѣ мѣста лобнаго.
   Между нашими и Аглинскими тюрмами есть разность, но не такая, какъ между смирительными домами. Оные и въ Лондонѣ и въ Парижѣ имѣютъ страшной видъ. Воздухъ въ нихъ испорченной, и заключаютъ онѣ въ маломъ пространствѣ невѣроятное число нещастныхъ. Все зло могущее оскорбить человѣчество, кажется, въ нихъ соединено, и заставляетъ ожидать казни, яко предѣла ихъ страданія: даже самая помощи имъ подаваемая есть безчеловѣчіе, ибо продолжая жизнь, умножаетъ ихъ мученіе. Когда нѣтъ у нихъ денегъ, дабы дать приставамъ, поступается съ ними съ неслыханною суровостію; но ежели могутъ они удовлетворить ихъ ненасытности, то позволяется имъ предаваться всѣмъ крайностямъ распутства, уваженіе оказывается только къ злодѣямъ, кои чужимъ имѣніемъ платятъ за снисхожденіе своихъ стражей; и самыя безпутныя женщины могутъ раздѣлять и развеселять уединеніе. Купецъ, коему щастіе не послужило, коего злая вѣра обманула, носитъ тѣ же оковы, что и учинившіе наивеличайшія преступленія. Должникъ не могущій заплатить заключается въ одну темницу съ воромъ и убійцею, опредѣленными на позорище въ Тибурнъ.
   Съ внѣшней стороны Невгатской тюрмы видны изображенія представляющія вольность, покой, изобиліе, а внутри силу, суровость, правосудіе. Любопытство меня завело въ одну изъ сихъ покаянныхъ, коихъ своды стонутъ рыданіемъ и плачевнымъ крикомъ. Сердце мое заливается кровію отъ одного воспоминовенія предметовъ взору моему представившихся. Я спросилъ у нещастныхъ о причинѣ ихъ заключенія. Одинъ изъ нихъ, въ глазахъ коего начертана была отчаянная задумчивость, отвѣчалъ тако: "Я имѣлъ изрядное имѣніе до того дня, какъ познакомился съ однимъ приказнымъ. Сей увидя старинныя писма моихъ предковъ, нашелъ бумаги дающія мнѣ право на собственность моего сосѣда. Честной судія присовѣтовалъ мнѣ начать тяжбу съ симъ спокойнымъ владѣтелемъ. Онъ тянулъ ее двадцать лѣтъ, но съ такимъ остервенѣніемъ, что самъ нажился, а сосѣда моего пустилъ по міру: я же неуспѣлъ выиграть тяжбы, какъ должники мои захватили обѣ наши собственности, и послали меня наслаждаться побѣдою въ сію покаянную. Король употребилъ бы тщетно всю свою власть для отъятія у меня десятины земли: мужикъ самодержавенъ въ своемъ полѣ: а приказной мой лишилъ меня всего имѣнія, основываясь на тѣхъ же законахъ, кои долженствовали обезпечить мою безопасность. Правосудіе продается здѣсь, какъ всякой другой товаръ, и меньше потери для гражданина отступиться отъ своего права, нежели ходить въ приказахъ для удержанія онаго."
   Агличане возприявъ человѣколюбивѣйшія чувствованія въ разсужденіи колодниковъ, рѣшились старинныя тюрмы разломать и построить новыя покойнѣе и здоровѣе прежнихъ. Но возвращаясь еще къ Бедламу, скажу я, что лежитъ онъ на прекрасномъ мѣстѣ и построенъ въ щегольскимъ вкусѣ, и естьли позволено примѣтишь нѣкоторые пороки въ семъ красивомъ зданіи, то надлежитъ признаться, что главной корпусъ не довольно дологъ для столь пространнаго зданія, а въ сравненіи боковыхъ съ лишкомъ широкъ,: отъ чего выходитъ неприятная единообразность.
   Лондонская ратуша, которою Агличане называютъ Гитд-Галль, или золоченая зала, есть зданіе довольно видное. Въ немъ находится приказы города. Главная зала давшая имя всему дому украшена портретами, и показываются въ ней знамена, взятыя у неприятелей.
   Ремесла Лондонскія раздѣленныя на шестьдесять два цѣха имѣютъ каждое свою канцелярію, называемую такожъ по имени залы, въ коей хранятся всѣ ихъ уставы, Многіе изъ сихъ домовъ имѣютъ изрядные фронтиспицы, обширные дворы, покои украшенные рѣзбою столь пространные, что могутъ вмѣстишь отъ двухъ до трехъ сотъ человѣкъ, и столь убранные, что можно въ нихъ принимать Коронованныя главы. Садъ канцеляріи суконщиковъ содержится въ чистотѣ и отворенъ для всякаго, кромѣ черни. Зала портныхъ славна по обѣдамъ, коими угощаются ежегодно большія общества, а особливо Артиллерія. Банкъ держится въ домѣ купцовъ торгующихъ пряными кореньями, которой есть складъ всѣхъ богатствъ Англіи, и общая народная казна; но Король ключа отъ нея не имѣетъ.
   Таможня, гдѣ сбирается ввозная и вывозная пошлина со всѣхъ товаровъ, есть зданіе единообразное и покойное, построенное Карломъ II. между мостомъ и башнею по сгорѣніи въ большой пожаръ прежней таможни. Рынки Лондонскіе весма выгодны для столицы. Щитаютъ на оныхъ двенадцать скотобоенъ, гдѣ всегда найдешь хорошее мясо сверьхъ носимаго для продажи по улицамъ и сверхъ многихъ лавокъ повсюду разсѣянныхъ для выгоды живущихъ далеко отъ мяснаго ряда. Всегда такожъ найдешь на нихъ дичину и живность. Есть другое мѣсто для рыбы, которую купцы покупаютъ оптомъ и продаютъ по городу въ розницу; два рынка для поваренныхъ травъ, плодовъ, цвѣтовъ, одинъ близь биржи, другой въ Ковен-Гарденѣ въ Вестминстерѣ; два для зернистаго хлѣба, два для муки, два для сѣна и соломы, одинъ для скота и лошадей, одинъ для кожъ и одинъ для сукна. Наконецъ вдоль Темзы можно найти строевой лѣсъ, дрова, уголья и каменья въ великомъ изобиліи.
   Говоря о сихъ мѣстахъ, не могу я умолчать разсказываемаго о конной статуѣ Карла II поставленной на Штокс-Маркетѣ. Она столь странна и безобразна, что не льзя ее увидѣть, не выбраня тѣхъ, которые ее воздвигли: но когда узнаешь объ ней повѣсть, то вмѣсто презрѣнія заставляетъ она смѣяться. Увѣряютъ, что въ началѣ своемъ сія статуя была сдѣлана для Іоанна Собіескаго, Короля Польскаго, но по нѣкоторому случаю осталась на рукахъ художника. Около того же времени городъ Лондонъ искалъ воздвигнуть статую своему Королю: а какъ Собіескій былъ готовъ и дешевъ, то и преобразили Польскаго Короля въ Аглинскаго, а Турку, коего топчетъ лошадь, въ Оливіера Кромвеля. Никому по томъ не пришло на мысль сдѣлать о томъ разсужденіе, но то нещастіе, что Чалма на головѣ его явно доказываетъ, что то не Кромвель, и служитъ доводомъ о истиннѣ сей повѣсти.
   Трудно положить число Лавокъ пивныхъ, кабаковъ и кофейныхъ домовъ. Послѣдніе служатъ сходбищемъ для людей дѣлами занятыхъ, никакихъ дѣлъ не имѣющихъ и праздношатающихся. Здѣсь не спрашиваютъ, гдѣ живетъ такой то, но гдѣ его кофейной домъ? Въ нихъ курятъ шабакъ, играютъ, слушаютъ новости и часто ихъ сочиняютъ. Въ нихъ даютъ рѣшеніе, о правленіи, судятъ о пользахъ Государей, о чести мужей; словомъ, они суть мѣсто, гдѣ Агличане говорятъ вольно обо всемъ, и гдѣ ихъ познать можно въ короткое время. Никогда вы не примѣтите, чтобъ одинъ другова перебилъ, и чтобъ многіе вдругъ говорили. Чужестранцамъ выхваляютъ сіи кофейные домы, какъ наиприятнѣйшую вещь въ Лондонѣ. Въ самомъ дѣлѣ они весьма выгодны по тому, что всегда въ нихъ найти можно человѣка, до котораго нужда, но впрочемъ нечисты и безпрестанно наполнены шабашнымъ дымомъ, какъ караулни. Ремесленные люди часто въ нихъ ходятъ; и за копѣйку, ежели больше издержать не хотятъ, можно читать всѣ вѣдомости выходящія порядочно въ извѣстной часъ. Во многихъ изъ сихъ домовъ держатъ Французскія, Нѣмецкія, Голландскія газеты, а во время засѣданія Парламента рѣшенія нижней палаты, напечатанныя и обнародованныя по ея повелѣнію, и тысячи всякихъ другихъ новостей.
   Вторая выгода въ семъ городѣ есть великое число фіакръ или каретъ по улицамъ стоящихъ, наемныхъ каретъ, портшезъ. Цѣна всему такъ учреждена, что никогда у васъ лишняго не попросятъ. Можно имѣть оныя кареты вездѣ тотчасъ и дешево. Кучеры сидятъ на козлахъ и не стоятъ за козлами, какъ въ Парижѣ, смотрятъ на прохожихъ, и тотчасъ подвозятъ карету, сколь скоро сдѣлаешь ему знакъ. Ежели вы предпочтете ѣхать водою, по рѣкѣ есть множество лодокъ, кромѣ воскресныхъ дней, весьма легкихъ за небольшую плату равномѣрно закономъ установленную. Агличане говорятъ, что въ Парижѣ отъ нихъ переняли Фіакры и портшезы, и что употребленіе послѣднихъ привезено во Францію нѣкоторымъ Монтбрюнемъ побочнымъ сыномъ Герцога Бель-горда.
   Имъ обязаны мы также городскою почтою, чрезъ которую посылаютъ они не только письмы, но и посылки меньше фунта, и даже деньги до десяти фунтовъ стерлинговъ. За каждую посылку платится только одна копѣйка; отъ чего произошло и имя ея пени постъ, то есть копѣечная почта. Ежели посланное пропадетъ, отвѣчаетъ за то канцелярія. Сверьхъ общей есть оныхъ пять частныхъ, и каждая въ повелѣніи своемъ имѣетъ больше ста человѣкъ, и пять сотъ или шесть сотъ ящиковъ, въ кои кладутъ письма, и изъ которыхъ оныя Вынимаются каждой часъ. Лондонъ обязанъ сею выдумкою одному купцу по имени Докира, сдѣлавшему сіе заведеніе на своемъ собственномъ иждивеніи въ 1680 году: некогда надѣялся собрать плодъ своихъ трудовъ, Герцогъ Іоркъ, которому Карлъ II отдалъ доходы съ почтъ, позвалъ его въ судъ, яко похитителя своего права, и отнялъ у него пени постъ. Нынѣ-составляетъ она государственной доходъ, приносящій до осьми тысячъ рублей.
   Донесу я вамъ еще объ одномъ только Лондонскомъ зданіи, о домѣ Лорд-Мера. Достоинство сего первоначальнаго чиновника, преимущества его должности конечно заслуживали, чтобъ городъ построилъ ему дворецъ: но сіе зданіе, которое по щастію, сколь ни велико, съ лишкомъ спрятано, и не подаетъ высокой мысли о вкусѣ Агличанъ къ доброй архитектурѣ. Ничего нѣтъ смѣшнѣе сего строенія во всѣхъ его частяхъ, и какъ совѣтъ избиравшій Архитектора былъ составленъ изъ купцовъ; то сіе служитъ новымъ доказательствомъ, что вкусъ художествъ и духъ торговли рѣдко между собою ладятъ.
   Лорд-Меръ имѣетъ расправу весьма обширную и безъ переноса во многихъ случаяхъ. Онъ пользуется почти всѣми почестями Королевскаго достоинства: имѣетъ гвардію, кареты великолѣпіемъ своимъ представляются его равнымъ Государю; держитъ открытой столъ и даетъ обѣды, на коихъ иногда Король бываетъ первымъ гостемъ. Дворъ его составленъ изъ многихъ чиновныхъ, и предъ нимъ всегда носятъ мечъ правосудія. Въ народъ не является онъ инако, какъ въ пурпуровой епанчѣ съ долгою золотою цѣпью, въ каретѣ запряженной цугомъ, послѣдуемой другими двумя каретами, въ коихъ сидятъ Шерифы. Карета его объ осьми мѣстахъ, и въ великолѣпіи мало уступаетъ Королевской. Въ ней онъ ѣздитъ на засѣданіе въ Парламентъ. Король не можетъ въ городѣ быть безъ его позволенія, да и въ семъ случаѣ долженъ чрезъ оной ѣхать безъ всякой свиты. Наконецъ Лорд-Меръ имѣетъ надъ городомъ Лондономъ власть, которая часто тревожила Аглинскихъ Государей, предуготовляла и даже въ дѣйствіе производила наиважнѣйшія перемѣны. По смерти Короля онъ есть первая особа въ Государствѣ, пока наслѣдникъ не объявленъ. Мѣсто его ежегодно ему приноситъ около пятидесяти тысячъ рублей. Городъ содержитъ псовую охоту для его забавы. Пользуется онъ правомъ охоты въ провинціяхъ Суссексѣ, Сюрреѣ и Мидлесексѣ. Царство его продолжается только годъ, но можетъ онъ опять быть наименованъ сряду нѣсколько лѣтъ. Дворъ принимаетъ весьма далекое участіе въ его выборѣ, которой часто совершается образомъ со. вершенно противнымъ его видамъ. Генрихъ VII. объявилъ его оберегателемъ Темзы. Власть его на сей рѣкѣ простирается отъ моста до устья Медвей.
   Качество Байлифа, данное Нормандцами сему главному Лондонскому судьѣ, премѣнено въ Mepa Рихардомъ II въ концѣ двѣнадцатаго вѣка. Первой имѣвшій должность Мера Генрихъ Фицалвинъ, суконной купецъ, отправлялъ ее двадцать четыре года сряду. Прочіе такожъ продолжаемы были въ сей должности до пятнадцатаго вѣка: но съ сего времени нахожу я всякой годъ новаго Мера, избираемаго въ 29 день Сентября составляющими городскую канцелярію.
   Спустя мѣсяцъ по избраніи отправляется обрядъ его установленія. Ѣдетъ онъ водою въ великолѣпномъ суднѣ въ Вестминстеръ въ препровожденіи Алдермановъ въ пурпуровой епанчѣ подбитой горностаемъ съ золотыми цѣпями, кои висятъ у него на груди. Главные чиновники изъ двѣнадцати купеческихъ цеховъ слѣдуютъ за нимъ въ лодкахъ, украшенныхъ значками, лентами и живописью. Сіе шествіе, имѣющее видъ важной, продолжается при пушечной пальбѣ и при звукѣ многочисленныхъ инструментовъ.
   Когда всѣ выдутъ на берегъ въ Вестминстерѣ, гдѣ Лорд-Меръ чинитъ присягу вѣрности, идетъ онъ въ большую залу, обходитъ ее кругомъ, останавливается при всякомъ приказномъ корпусѣ, говоритъ рѣчь къ Предсѣдателямъ, и дѣлаетъ присягу предъ начальникомъ приказа называемаго Ешикіе. Возвращаясь зоветъ онъ всѣхъ судей различныхъ приказовъ на пиръ даваемой въ ратушѣ. При семъ обѣдѣ бываютъ такожъ Канцлеръ, чужестранные Министры и дворянство. Случалось, что Короли и Королевы Аглинскіе удостоевали его своимъ присутствіемъ.
   Возвращаются водою до половины дороги, гдѣ не скидая церемоніальнаго платья, всѣ садятся на лошадей. Сіе великолѣпное шествіе предслѣдуется и послѣдуется разными ротами земскаго войска, цѣхами чисто одѣтыми, и мыслящими только о стараніи придать блеска празднику. Съ обѣихъ сторонъ окна, балконы, возвышенія наполнены зрителями, и хотя бываетъ сіе днемъ, бросаютъ ракеты и феерверочныя змѣйки, кои попадая на перуки и корнеты, наполняютъ воздухъ крикомъ и смѣхомъ. Ввечеру балъ въ палатахъ Лорд-Мера: жена его или дочь на ономъ хозяйствуетъ. Въ сей день разные цѣхи купцовъ даютъ каждой особенно большой обѣдъ въ своихъ такъ называемыхъ домахъ собранія.
   Алдерманы суть послѣ Лорд-Мера, которой берется изъ ихъ числа, наизнатнѣйшіе люди городскаго Лондонскаго корпуса. Должности имъ даются по смерть, и они подъ своимъ начальствомъ имѣютъ нѣкоторое число урядниковъ, изъ коихъ выбираютъ себѣ помощниковъ. Алдерманъ избирается обывателями каждой части города. Городской писарь бываетъ судья засѣдатель, главной стряпчей и ораторъ; должности требующія великаго знанія законовъ и обычаевъ.
   Шерифы или Эшевены составляютъ такожъ часть сего правительства. Выбираются они ежегодно мѣщанами въ Ивановъ день; но въ должность вступаютъ въ день Архангела Михаила. Оная состоитъ въ исполненіи Королевскихъ повелѣній и въ отправленіи смертныхъ казней. Мѣсто сіе подвержено великимъ неудобствамъ: ибо какъ они суть блюстители темницъ, то и отвѣчаютъ заимодавцамъ за суммы должниковъ, кои уйдутъ. По сей причинѣ не льзя отговориться отъ принятія должности инако, какъ заплатя пени до трехъ тысячъ рублей въ городскую казну, или доказавъ, что нѣтъ имѣнія на семь тысячъ. Мало такихъ; кои бы отказывались, по тому что не льзя быть Лорд-Меромъ, не бывъ Шерифомъ.
   Казначей, котораго Агличане называютъ Каммер-геромъ, занимаетъ важное мѣсто, ибо городскія деньги въ его рукахъ. Часть должности его касается до учениковъ, надъ коими имѣетъ онъ великую власть. Ни одинъ изъ нихъ не можетъ вступить въ обязательство съ мастеромъ безъ его позволенія, ни начать ремесла, или отворить лавки, не учиня предъ нимъ присяги. Ежели они худо себя ведутъ, онъ имѣетъ право ихъ наказывать; ежели мастеръ худо съ ними поступаетъ, онъ справедливость тотчасъ имъ доставляетъ.
   Общій совѣтъ, которой представляетъ всѣхъ жителей города, составленъ изъ двухъ сотъ тридцати шести членовъ избранныхъ присяжными каждой части или околотка. Сіи присяжные суть обыватели, кои обучась своему ремеслу, имѣютъ право мастера, или принимаются въ которой либо цѣхъ. Даютъ они такожъ голосъ въ выборахъ членовъ нижней палаты.
   Городовое правленіе города Лондона походитъ на правленіе народа. Лорд-Меръ занимаетъ въ немъ мѣсто, какъ Король въ Парламентѣ. Алдерманы и Шерифы представляютъ верхнюю палату, а совѣтъ двухъ сотъ тридцати шести, нижнюю. Сіи двѣ палаты сочиняютъ законы, коимъ всѣ мѣщане должны повиноваться. Нѣтъ нужды, чтобъ оные были подтверждены Королемъ или Парламентомъ: но сія разправа простирается только до Темпль-Бара, раздѣляющаго городъ съ тою частію Лондона, гдѣ живутъ придворные и не принадлежащіе ни къ какому цѣху, и гдѣ всякой можетъ торговать и отправлять всякое ремесло, не имѣя нужды быть напередъ признанъ мастеромъ.
   Вестминстеръ въ своемъ правленіи не имѣетъ ни Мера, ни Алдермановъ, ни Эшевеновъ и Шерифовъ. Глава его судей называется Граи, Метръ, и избирается всегда изъ самаго высокаго дворянства. Онъ имѣетъ право назначать депутата для отправленія въ случаѣ отсутствія своей должности: но требуется, чтобъ выборъ его былъ подтвержденъ главою и капитуломъ Вестминстерскимъ, кои самаго его выбираютъ; и оба сіи чина даются по смерть. Депутатъ Гран-Метра отправляетъ должность Оратора. За нимъ слѣдуетъ Великой-Байлифъ, предъ которымъ производится выборъ членовъ Парламента для сей части Лондона. Всѣ пени и конфискаціи ему принадлежатъ. Великой-Конетабль есть такъ же Вестминстерской чиновникъ, имѣющій подъ своими повелѣніями всѣхъ прочихъ Конетаблей или Комиссаровъ города. Четырнадцать человѣкъ мѣщаиц исправляютъ тѣ же должности, какъ Алдерманы въ городѣ. Каждому поручена особая часть. Двое изъ нихъ берутъ имя перваго мѣщанина, и имѣютъ право засѣдать безпосредственно послѣ великаго Байлифа.
   Надлежитъ такъ же сказать хотя слово о военномъ правленіи. Долгое время Аглинскіе Короли не имѣли иныхъ войскъ на лицо, кромѣ тѣхъ, кои нужны были для войны. По заключеніи мира всѣхъ разпускали, изключая весьма малое число, оставляемыхъ для храненія крѣ, постей и своего караула. Сіе еще съ большею точностію наблюдалось съ того времени, какъ народъ себѣ присвоилъ законодательную власть. Агличане опасаясь, чтобъ Государи не сдѣлали ихъ невольниками, всед-да противились набору многочисленнаго войска. Въ 17З2 году Георгій II. требовалъ умноженія войскъ, а нижняя Палата представила ему, что Короли его предки никогда во время мира не имѣли больше семи, или осьми тысячъ человѣкъ. Сія самая палата сдалась однакожъ на Королевское желаніе, и положено Государству платить отъ семнадцати, до осьмнадцати тысячъ человѣкъ для защищенія и безопасности Великобританіи. Спустя нѣсколько лѣтъ, согласилась она еще на наборъ десяти тысячъ для морской службы, и опредѣлила быть числу сухопутныхъ войскъ двадцати шести тысячамъ человѣкъ, на содержаніе коихъ дала Королю три миліона тесть сотъ тысячъ рублей. Сіе число перемѣнялось по томъ по обстоятельствамъ и нуждѣ. Генералы сухопутныхъ войскъ, той же были подвержены перемѣнѣ, Въ 1744 году считалось въ армщ: одинъ Генералъ Капитанъ, которымъ былъ Кумберландской Герцогъ, четыре Генерала, двадцать четыре Генералъ-Порутчика и тридцать три Генералъ-Маіора.
   Агличане весьма занимаются земскимъ войскомъ, которое бы всегда готово было поднять оружіе на защищеніе государства.
   Кардиналъ Ришелье говаривалъ, что для раззоренія Англіи довольно того только, чтобъ заставить ее содержать армію. Война поставитъ ее въ такое положеніе, которое ей совсѣмъ несродно, и которое необходимо испортитъ ее конституцію. Сродное ей состояніе есть миръ: одинъ онъ можетъ увеличить ея силы и отъ котораго зависитъ ея богатство и число жителей. Отъ сего самаго мира процвѣтаетъ торговля и земледѣліе, два источника изобилія и мореходной силы, которая есть истинная сила народа.
   Когда Англія имѣла великія владѣнія на матерой землѣ, тогда нужно ей было болѣе быть военною, нежели торговою, а жителямъ больше солдатамъ, нежели земледѣльцамъ. но какъ нынѣ въ Европѣ имѣетъ она небольшой уединенной уголокъ, то всякая наступательная война. хотя бы и казалась ей прибыточною, совсѣмъ для нея безразсудна и вредна. Агличане храбры и отважны, я въ томъ признаюся; но та ли же въ нихъ храбрость и отвага, какова была прежде, нежели склонность къ торговлѣ поселилась на ихъ островѣ? Сія склонность заставляетъ желать богатствъ, богатства производятъ роскошь, а роскошь нѣгу. Главное ихъ попеченіе и любимое предприятіе, когда они съ нами въ войнѣ, есть высадка войскъ на наши берега. Малыя удачи въ таковыхъ предприятіяхъ, продолжавшіяся чрезъ нѣсколько вѣковъ, долженствовали бы ихъ отвратить отъ покушеній, не столь намъ, сколь имъ самимъ раззорительныхъ. Они не имѣютъ довольныхъ силъ, чтобъ основать прочное заведеніе во Франціи; а безъ сего заведенія всякая высадка войска въ неприятельской землѣ болѣе вредна тому, кто ее дѣлаетъ, нежели тому, кто терпитъ.
   Народъ Аглинской, не будучи больше военнымъ народомъ, не имѣетъ слѣдовательно войска столь казистаго, какъ у его сосѣдей. Офицеръ получаетъ изрядное жалованье, но мало уважается. Боятся много для него дѣлать, дабы не сдѣлался онъ опаснымъ; и какъ онъ зависитъ отъ двора, по тому что отъ него все получаетъ и всего ожидаетъ, то и не даютъ ему брать верьха надъ прочими гражданами. Платятъ ему какъ и солдату вдвое противъ Франціи. Послѣдній хорошо одѣтъ, и ежели занеможетъ, лѣчатъ его и ходятъ за нимъ. Власть Офицера почти безпредѣльная; онъ принуждаетъ наблюдать устройство съ великою суровостію, палка и тюрма суть обыкновенныя наказанія. Въ старину бѣглецовъ смертію наказывали, но сей обычай уже изтребленъ. Бѣглой солдатъ гоняется сквозь строй; ежели вторично погрѣшитъ, отправляется"въ селенія, гдѣ продаютъ его и поступаютъ съ нимъ, какъ съ невольникомъ.
   Аглинскія войска вообще составлены изъ весьма красивыхъ людей, а особливо гвардейскіе полки. Обучаютъ ихъ безпрестанно, и мало въ Европѣ солдатъ, кои бы такъ чисто ружьемъ метали. Полкъ приноситъ немалой доходъ Полковнику. Ему поручается вся поставка и одѣяніе. Лейб-гвардія пѣхотная и конная одѣта богато, лошадей имѣетъ отборныхъ, и вообще оныя во всей Аглинской конницѣ лучше, нежели во Франціи. До Карла II. Аглинскіе Короли не имѣли другой Гвардіи, кромѣ роты состоявшей изо ста дворянъ пенсіонеровъ, учрежденныхъ Генрихомъ VII. Карлъ набралъ полкъ пѣхоты и полкъ конницы, къ которымъ по томъ прибавленъ еще полкъ драгуновъ.
   Приписываютъ всѣмъ симъ войскамъ великую твердость въ снесеніи военныхъ трудовъ и неустрашимость въ опасностяхъ: но обычай давать имъ водку, ведя ихъ на неприятеля, подалъ случай завистникамъ заключить, что она составляетъ часть ихъ отваги. Разсказываютъ, что единожды въ день сраженія Князь Евгеній, командовавшій арміею соединенныхъ державъ, послалъ сказать Герцогу Малборугу начать бой, а Аглинской Генералъ отвѣчалъ,.что водка еще не привезена.
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCXX.

Продолженіе Англіи.

   Дабы не оставишь ничего, не подавъ вамъ понятія о разныхъ частяхъ Британскаго правленія, войду я въ подробности по поводу духовнаго состоянія и управленія въ Англіи. Духовенство раздѣлено на гари степени: на Епископовъ, на чиновныхъ и на нижнее, кои всѣ вмѣстѣ составляютъ двѣ Митрополіи; Контобербійскуго и Іоркскую. Первая замыкаетъ двадцать двѣ епархіи, вторая пять, включая и Майское епископство. Оба Архіепископа думаютъ быть Примасами всей Аглинской церкви, и каждой надъ Епископами своей Провинціи; Канторберійской имѣетъ преимущество надъ Іоркскимъ, по тому что можетъ его позвать въ народной соборъ, но ни тотъ, ни другой не могутъ онаго созвать безъ повелѣнія двора, и что на немъ рѣшится, должно подтверждено быть Королемъ и Парламентомъ! Для рѣшенія всѣхъ духовныхъ дѣлъ въ обѣихъ провинціяхъ учреждены приказы, коихъ судьи и чиновники зависятъ отъ назначенія двухъ Архіепископовъ.
   Епископы суть надзиратели духовенства и народа, имѣютъ власть посвящать, опредѣлять священника къ приходу, и отдавать ему онаго доходы. Всякіе гари года объѣзжаютъ они свои Епархіи, и изыскиваютъ, нѣтъ ли священниковъ нарушившихъ правила трезвости и правосудія. Въ Епископской коллегіи, Лондонской, Дургамской и Винчестерской Епископы занимаютъ первыя мѣста послѣ двухъ Архіепископовъ. Прочіе садятся по старшинству своего посвященія. Лондонъ въ старину былъ Архіепископство, но оное перенесено въ Канторбери, когда Саксонцы завоевали Великобританію.
   Аглинскіе Епископы неоднократно покушались сдѣлать свое достоинство не зависящимъ отъ Королевской власти. Монахъ Дунстанъ, возведенный на Лондонской пастырской престолъ, не хотѣлъ отдать Королю отчета въ своемъ правленіи. Европа съ удивленіемъ и съ негодованіемъ видѣла слабаго Іоанна безземельнаго лежащаго у ногъ Легата Пандолфа, и признавшагося вассаломъ святаго престола. Сіе непозволенное и смѣха достойное обязательство существовало до времени Эдуарда III. которой его торжественно уничтожилъ.
   Не безъ причины похваляется порядочная жизнь Аглинскихъ Епископовъ. Экипажи ихъ просты, одежда скромна, домы безъ пышности, столы безъ излишества, слугъ мало. Ежели нѣкоторые имѣютъ любовницъ, никто того не знаетъ; а когда узнаютъ, ни въ какомъ домѣ, его не примутъ. Ежели они часто по гостямъ начнутъ ѣздить, лишаются уваженія. Обѣдаютъ внѣ своего дома только у однихъ родственниковъ. Не видно ихъ ни въ обществахъ, гдѣ играютъ, ни на гульбищахъ, ни въ театрахъ. Жены ихъ и дѣти столько же скромны, какъ и они, и по тому наровнѣ съ ними пользуются всѣми отличностями. Сверьхъ благопристойности въ поведеніи многіе Епископы заслужили славу превосходными сочиненіями.
   До поправленія вѣры главные престолы принадлежа первому дворянству, занимались часто братьями и сыновьями Королевскими. Послѣ раздѣленія церкви Епископства содѣлались награжденіемъ за достоинство; и не смотря и"1 природу, Короли даютъ ихъ наилучшимъ проповѣдникамъ и людямъ отличившимся въ наукахъ, или въ духовномъ служеніи. Нынѣ рѣдко знатной человѣкъ входитъ въ духовной чинъ. Преданность духовенства ко исполненію воли двора чинитъ его столь ненавистнымъ половинѣ государства; разныя терпимыя въ Англіи секты произвели толикое презрѣніе даже и къ глазамъ церкви, что дворянство почти гнушается наиглавнѣйшими ихъ степенями: по чему и принуждены давать большіе доходы учителямъ Университета, кои сохраняя всегда школьной духъ, не. забываютъ никогда ни. правилъ его, ни обращенія: а въ слѣдствіе сей чинъ не дѣлаетъ никогда въ выборѣ людей между вышнимъ и нижнимъ духовенствомъ тѣхъ ненавистныхъ различій,щюи разлучая ихъ между собою, потребляютъ соподражаніе, которому но всѣ времена церковь была обязана во всѣхъ земляхъ бытіемъ наставниковъ и защитниковъ.
   Когда дѣло идетъ о выборѣ Епископа, Король рекомендуетъ Капитулу опорожнившейся церкви, священника почитаемаго достойнымъ занять ея престолъ. Ежели каноники не находятъ его достойнымъ выбора, излагаютъ причины отказа, а когда Король найдетъ ихъ достаточными, назначаетъ другаго; ежели, же напротивъ того захочетъ стоять въ своей волѣ, Капитулъ обязанъ ей сообразоваться. Сіи Епископы получаютъ свои дипломы отъ двора, пользующагося правомъ ихъ давать. Преемники ихъ часто терпятъ отъ ябедъ, какъ всегда то бываетъ во Франціи по поводу разныхъ починокъ и исправленій, и часто отказываются отъ духовныхъ наслѣдствъ весьма зажиточныхъ.
   Аглинское духовенство платитъ Королю тоже, что и наше подъ именемъ годовщины. Доходы сіи обращаются на построеніе церквей, или на вспоможеніе бѣдныхъ приходскихъ поповъ. Что принадлежитъ до податей, духовные платятъ ихъ наровнѣ со прочими подданными Королевства.
   Называютъ здѣсь вышнимъ или титулованнымъ духовенствомъ настоятелей и архидіаконовъ, занимающихъ мѣсто между Епископами и нижнимъ духовенствомъ. Во всѣхъ соборныхъ и коллегіальныхъ церквахъ настоятель есть начальникъ Канониковъ, и пользуется двойною пребендою. По смерти его Король даетъ власть Капитулу избрать ему преемника и подтверждаетъ сей выборъ; а новой настоятель посвящается по повелѣнію Епископа. Есть епархіи, гдѣ нѣтъ выбора, а назначаетъ настоятеля самъ Король.
   Настоятель и Каноники должны жить при своей церкви, бывать на службѣ, проповѣдывать по праздникамъ и по воскресеньямъ, причащать, и помогать Епископу въ его должностяхъ. Каждая епархія имѣетъ одного или двухъ Архидіаконовъ для отправленія духовныхъ дѣлъ. Они обязуются объѣзжать приходы, даютъ повелѣнія о починкѣ церквей, и доносятъ Епископу о всемъ томъ, что дѣлается въ ихъ разправѣ. Деревенскіе настоятели имѣютъ надзираніе надъ нѣкоторымъ числомъ поповъ, созываютъ духовенство, объявляютъ ему повелѣнія Епископа, и въ отсутствіи Архидіакона отправляютъ его должность.
   Нижнее духовенство не пользуется никакимъ церковнымъ достоинствомъ. Составлено оно изъ Ректоровъ, викаріевъ, приходскихъ поповъ и простыхъ діаконовъ. Для разумѣнія сего различія надлежитъ знать, что Генрихъ VIII. выгналъ монаховъ изъ Англіи, и приходскія ихъ церкви достались въ руки свѣтскимъ священникамъ. Опредѣлены къ нимъ попы для службы подъ именемъ викаріевъ, а въ прочихъ, вой не были въ рукахъ монаховъ, попы называются ректоры. Помощникъ ректора или викарія носитъ имя приходскаго попа. Ректоръ нѣкоторымъ образомъ есть только управитель прихода. Всѣ его труды состоятъ въ томъ, чтобъ говорить проповѣди, когда захочетъ: подробности всѣ лежатъ на священникѣ подъ его повелѣніемъ, которой получая сто или сто двадцать рублей, отправляетъ всѣ должности приходскаго попа. Мѣста Ректоровъ обыкновенно служатъ награжденіемъ придворнымъ поламъ и путемъ къ Епископству. Часто присоединяются къ онымъ каноніи, а иногда и другія приходскія церкви съ помощію позволенія, которое нетрудно получить отъ Канторберійскаго Архіепископа. Діаконство есть первой чинъ посвященія въ церковную службу. Діаконъ имѣетъ право читать слово Божіе, крестить и причащать, но въ послѣднемъ подаетъ только сосудъ причащающимся.
   Погребенія составляютъ главной доходъ поповъ. Сборъ съ оныхъ тѣмъ знатнѣе, что во всякомъ состояніи великолѣпіе похоронъ дѣлаетъ большую честь Аглинскаго мотовства. Нигдѣ сумасшествіе таковыхъ издержекъ не простирается далѣе. Ежели мастеровой умираетъ безъ всякой надежды, чтобъ тѣло его отвезено было въ могилу цугомъ, какъ Пера Королевства, или городскаго купца; то по меншей мѣрѣ, можетъ льститься, что конечно повезутъ его на чемъ нибудь, а не понесутъ. Жена и дѣти скорѣе обойдутся безъ хлѣба, продадутъ послѣднія снадобья, нежели стерпятъ, чтобъ гробъ несенъ былъ пѣшкомъ по Лондону. Чѣмъ карета великолѣпнѣе и провожатыхъ больше, тѣмъ больше родня надувается и представляетъ себѣ, что она почтеннѣе. Раздаютъ погребальныя кольца съ изображеніемъ надписей гробовъ, мертвыхъ головъ, грубо вырѣзанныхъ, когда хоронится простой человѣкъ, но для зажиточныхъ людей столь искусно сдѣланныхъ, что часто продаютъ ихъ чужестранцамъ за рѣдкость.
   За погребеніемъ обыкновенно слѣдуетъ превеликой пиръ. На похоронахъ Кромвеля выпито вина на сорокъ тысячъ талеровъ, а Генерала Баніера на шестьдесять тысячъ, хотя все его имѣніе состояло только во стѣ тысячахъ. Здѣсь отцы раззоряютъ дѣтей по своей смерти, какъ въ другихъ земляхъ дѣти раззоряютъ отцовъ при ихъ жизни.
   Въ большихъ городахъ находятся магазейны наполненные всемъ нужнымъ къ похоронамъ. Есть въ оныхъ гробы всякой величины и цѣны, разписанные, рѣзные, украшенные мѣдью и пр. Есть подрядчики для похоронъ, какъ для строенія дома, и договариваются съ ними еще при жизни о своемъ погребеніи. Они держатъ лавки съ красою убранные мертвыми головами, костьми и другими подобными украшеніями, освѣщенныя по ночамъ, какъ лавки златопродавцевъ, дабы прельстить прохожихъ, кои наскучили жизнію.
   Агличане имѣютъ законъ обязующій живыхъ давать свидѣтельство о состояніи мертвыхъ. Ннодно тѣло не должно быть погребено прежде, нежели знатоки не засвидѣтельствуютъ, что ни желѣзо, ни ядъ не сократили дней покойника. Преужасное злодѣйство бы по поводомъ къ постановленію сего закона. Одна Лондонская мѣщанка имѣла сряду шестерыхъ мужей, и нашелся Агличанинъ столь отважной, что захотѣлъ быть ея седьмымъ супругомъ. Любовь заставила ее болтать; она въ объятіяхъ новобрачнаго поносила его предмѣстниковъ, о коихъ по ея словамъ никогда не жалѣла и не плакала; ибо они были пьяницы и невѣрные.-- Мужъ желая вызнать нравъ жены своей, началъ часто изъ дома отлучаться, приходить поздо, и всегда притворяться пьянымъ. Сперва были ему дѣланы выговоры, потомъ наступили угрозы; но ничто казалось не могло его поправить, а особливо въ разсужденіи вина. Въ одинъ вечеръ почитая его больше обыкновеннаго пьянымъ и крѣпкому сну преданнымъ, отвязываетъ она кусокъ свинцу спрятанной въ рукавѣ ея платья, топитъ его, и приближается къ мужу, дабы влить ему въ ухо. Мужъ не сомнѣваясь болѣе о злодѣйствѣ, схватываетъ ее, кричитъ, призываетъ на помощь правосудіе. Погребенные шесть труповъ будучи вырыты, доказываютъ преступленіе жены, и служатъ побужденіемъ въ осужденію ее на смерть.
   Возвращаясь къ Агликанской церкви, свяжу я, что отличаются въ ней три особые чина: Діаконство, Священничество и Епископство. Посвященіе оныхъ бываетъ четыре раза въ годъ. Сіе время есть время поста и молитвы для испрошенія благословенія съ неба на тѣхъ, кои имѣютъ быть посвящены. Можно быть діакономъ въ двадцать три года, попомъ въ двадцать четыре, Епископомъ въ тридцать; но сверхъ требуемыхъ лѣтъ надлежитъ имѣть свидѣтельство изъ коллегіи, гдѣ кто обучался, или отъ трехъ богослововъ, людей дознаныхъ въ томъ, что ставленикъ есть человѣкъ добрыхъ нравовъ, имѣющій способности къ служенію, и что мнѣнія его согласны съ ученіемъ Англиканской церкви.
   Посвященіе діаконовъ отправляется въ церкви Епископомъ съ сослужащими ему духовными. Послѣ молитвъ и проповѣди о должностяхъ пастырей представляется Епископу молодой ставленикъ, коему онъ дѣлаетъ вопросы относящіеся до принимаемыхъ имъ на себя обязательствъ. Вопрошается собраніе, не имѣетъ ли кто какихъ причинъ возпротивиться его приему, и когда всѣ молчатъ, то онъ дѣлаетъ присягу называемую первенства, то есть, что отрекается отъ Папской власти, и признаетъ Аглинскаго Короля единаго главою церкви. Епископъ налагаетъ на него руки, причащаетъ, и все кончится его благословеніемъ. Посвященіе поповъ мало разнствуетъ съ діаконскимъ.
   Лѣтъ съ пятьдесятъ назадъ произошелъ во Франціи богословской споръ, во время котораго выданы разныя сочиненія, однѣ въ доказательство, другія въ опроверженіе законности сихъ посвященій. Наиболѣе прославился въ семъ спорѣ отецъ ле-Кураеръ Каноникъ св. Женевіевы, коего сочиненія осуждены повелѣніемъ или посланіемъ Кардинала Ноаля, тогдашняго Парижскаго Архіепископа. Оной объявляетъ однако, "что не изъясняетъ своего мнѣнія объ основаніи вопроса, а только предостерегаетъ отца ле Кураера, что Католической богословъ долженъ говорить съ большимъ "почтеніемъ объ общихъ обрядахъ церкви, предлагать ей свои мнѣнія и разсужденія съ скромностію, ожидать ея рѣшенія съ духомъ покорности, не предписывать ей законовъ съ гордостію, и не называть невѣжествомъ всего того, что противно его мнѣнію." Симъ образомъ описываетъ Кардиналъ Ноаль сочиненія Женевіевца, а по томъ осуждаетъ ихъ "яко содержащія ученіе ложное, заблужденное, соблазнительное, оскорбительное церкви и св. престолу, потворствующее расколу и ереси, и даже во многомъ противное Католическому ученію."
   Основаніе вопроса, котораго Архіепископъ не рѣшитъ, есть то, чтобъ узнать, были ли тѣ Епископы, кои со времени разлученія церквей занимали до нашихъ временъ престолы Аглинской церкви, истинными Епископами; могли ли они въ семъ качествѣ законно посвящать; словомъ законны ли ихъ посвященія и постановленія священниковъ? Отецъ ле Кураеръ мыслитъ, что такъ то рѣшили ученые Католики, что такъ думалъ Г. Боссюетъ, и что никогда инако не судила Католицкая церковь. Но не такъ думаютъ ни Сорбона, ни многіе Лондонскіе Католики, съ коими я неоднократно говаривалъ; и вотъ доводы, на коихъ основываютъ они свое мнѣніе.
   "Генрихъ VIII. отдѣлясь отъ Римской церкви, выбросилъ изъ обрядника присягу, которую Епископы чинили Папѣ при своемъ посвященіи: а кромѣ сей перемѣны, прочіе всѣ обряды оставилъ. При Эдуардѣ VI. оставленъ Римской Понтифтикалъ, и на его мѣсто сдѣланъ новой обрядникъ для посвященій, которой по истиннѣ сказать уничтоженъ былъ при Королевѣ Марій; но первое попеченіе Елисаветы было возстановить вещи въ то положеніе, въ ноемъ они находились при Эдуардѣ, и пребывали они такъ до самой смерти Карла I. какъ Парламентъ совсѣмъ уничтожилъ Епископство. Карлъ II возобновилъ обыкновенія существовавшія до бунта, и обрядникъ, въ которомъ вновь еще сдѣланы нѣкоторыя перемѣны, съ тѣхъ поръ всегда былъ наблюдаемъ въ Англиканской церкви.
   Теперь рѣчь идетъ о томъ, чтобъ узнать, законно ли сохранилось во время всѣхъ сихъ перемѣнъ преемничество Епископовъ въ Англіи? Надлежитъ начать славнымъ учителемъ Паркеромъ, возведеннымъ отъ Королевы Елисаветы на Канторберійской престолъ. Какъ сей первосвященникъ по признанію обѣихъ сторонъ есть корень и источникъ новаго священства; то, ежели можно доказать, онъ никогда настоящимъ Епископомъ не бывалъ, прочія посвященія упадаютъ сами собою, равно какъ и вся Іерархія сей церкви. Слѣдовательно надлежитъ прилѣпиться къ сему частному обстоятельству, яко единому могущему рѣшить вопросъ: но разсказываютъ объ немъ разнообразно...
   "Ежели вѣрить нашимъ противникамъ, а особливо отцу ле-Кураеру, то не было никакаго недостатка въ посвященіи Паркера. Онъ постановленъ былъ, говорятъ она, Вильгельмомъ Барловымъ, Батскимъ Епископомъ при сослуженіи другихъ трехъ Епископовъ; они предъявляютъ актъ посвященія и всѣ подробности сего обряда; но оспоривается имъ онаго подлинность, и въ возраженіе показывается другое описаніе гласящее, что-Королева Елисавета не могши найти ниодного Епископа, которой бы хотѣлъ посвятить Паркера, употребила всѣ способы къ принужденію сидѣвшаго тогда въ заключеніи въ Лондонской башнѣ Ирландскаго Примаса, сдѣлать рукоположеніе: но святый пастырь предпочелъ лучше стенать въ оковахъ, нежели купить свободу святотатствомъ...
   "Другіе Епископы такъ же на оное не со, гласились, и наконецъ по многихъ затрудненіяхъ Барловъ его посвятилъ; но есть сумнѣніе, былъ ли сей Барловъ дѣйствительно самъ Епископъ. По чему оное посвященіе всегда было оспориваемо Католиками, изъ коихъ многіе, яко очевидные свидѣгнели, утверждали, что оно совершилось потаенно и въ кабакѣ.другіе же доказывали, что даже и предполагая его исполненнымъ по всѣмъ правиламъ, было оно однакожъ не законно со стороны предписанія повелѣваемаго обрядникомъ Эдуарда VI."
   "Отецъ ле Кураеръ отвергаетъ сіе второе описаніе, и старается доказать, что посвящавшій Паркера быль истинной Епископъ, и ничто не упущено при посвященіи. По его словамъ Барловъ посвященъ былъ во время Генриха VIII. и слѣдовательно по правиламъ Римскаго обряда. Всѣ его современники признавали его Епископомъ, и ни одинъ изъ нихъ не укорялъ его въ противномъ. Что принадлежитъ до образа повелѣннаго Эдуардовымъ обрядникомъ, прибавляетъ отецъ ле-Кураеръ, оной мало разнствуетъ въ существѣ съ Католицкимъ; ибо сіе существо въ посвященіи есть призываніе святаго Духа, или молитва, которою изпрашивается для ставленика свѣтъ и милость нужные его служенію, а сіе призываніе и молитва находится, хотя не въ тѣхъ же точно словахъ, въ Эдуардовомъ равно, какъ въ Римскомъ обрядникѣ."
   "Вотъ почти всѣ доводы обѣихъ сторонъ для утвержденія или испроверженія законности Аглинскихъ посвященій. Ежели вы хотите теперь знать мое мнѣніе; то я не нахожу ни точности, ни доброй вѣры въ сказанномъ отъ отца ле-Кураера. Сумнѣнія о вещи довольно бы уже было для неприятія за законныя посвященія Аглинскаго исповѣданія; ибо за правило принято, что сумнительное посвященіе должно быть повторено; безъ чего не можно допустить къ отправленію священническихъ должностей тѣхъ, кои такъ были посвящены. Но сіи посвященія еще больше неправильны со стороны образа, которой перемѣненъ въ Аглинскомъ обрядникѣ, гдѣ не хотѣли ниже слѣда оставить жертвоприношенія: весьма однако нужно, чтобъ образъ посвященія чина имѣлъ сношеніе съ жертвоприношеніемъ престола. Отецъ ле Кураеръ думалъ возпользоваться мнѣніемъ Г. Боссюета и другихъ великихъ богослововъ для утвержденія мысли своей о жертвоприношеніи Евхаристіи безъ сущаго присутствія; но дабы не быть склоннымъ къ одной сторонѣ, надлежало прибавить, что Католицкіе богословы доказываютъ, что Г. Боссюетъ, Кардиналъ дю Перонъ и другіе отцемъ ле Кураеромъ именованные учили совсѣмъ противное тому, что онъ имъ приписываетъ."
   Отецъ ле Кураеръ, которой по осужденіи книги двоей переселился въ Англію, писалъ предъ отъѣздомъ своимъ изъ Франціи къ Кардиналу Ноалю "что онъ приступаетъ безъ всякаго разбора къ Католицкому ученію, чистосердечно осуждаешь всѣ ему противныя заблужденія, и сожалѣетъ, что сочиненія его причинили соблазнъ."
   Не смотря на таковыя расположенія, продолжалъ онъ стоять въ мнѣніи своемъ о законности преемничества Аглинскихъ Епископовъ, и въ оправданіе побѣга своего въ Англію писалъ къ настоятелю св. Женевіевы, что страхъ гоненія и притѣсненія, нужда возразить на посланіе Г. Ноаля, невозможность исполнить то во Франціи, принудили его прибѣгнуть къ сему средству; но что онъ и въ Лондонѣ будетъ тотъ же, что былъ въ Парижѣ, то есть преисполненъ любви въ вѣрѣ и почтенія къ своему чину; что будетъ имѣть прежнія сношенія съ своими начальниками и отдавать имъ имъ отчетъ во всѣхъ своихъ поступкахъ; что слагая наружные знаки своихъ обязательствъ, потщится сохранить оныхъ разумъ, и никогда отъ должностей своихъ не уклонится, поелику онѣ быть могутъ совмѣстны съ новымъ родомъ его жизни."
   "Сіе письмо обнародовано и произвело другое посланіе отъ Кардинала Ноаля, которой оплакивая участь сего монаха, опасается, чтобъ обитаемая имъ земля, привязанность къ своимъ сочиненіямъ, предупрежденіе къ ученію Аглинской церкви совсѣмъ его къ оной не присоединили."
   Посвященіе Епископа отправляется здѣсь Митрополитомъ, спомоществуемымъ двумя Епископами, которые ему представляютъ своего новаго собрата. Обрядъ начинается чтеніемъ Королевскаго указа, повелѣвающаго его принять. Онъ чинитъ присягу первенства и другую послушанія своему Архіепископу, которой сидя въ креслахъ, разсматриваетъ два вида, способенъ ли приемлемой. Новой Епископъ становится на колѣна, и Епископы налагаютъ на него руки, говоря: "приими Духъ святый и помни возстановить милость Божію, даемую тебѣ симъ посвященіемъ." увѣщаваютъ его по томъ вести себя яко пристойно вѣрному пастырю овецъ Господнихъ, подкрѣплять слабыхъ, и исполниться милосердія и милости. Архіепископъ причащается, а по томъ прочіе и новой Епископъ, и обрядъ тѣмъ кончится.
   Дабы получить духовное мѣсто съ доходомъ, надлежитъ прежде законнымъ образомъ и безъ подкупа достать назначеніе отъ тѣхъ, кто имѣетъ право его давать. Получившій подаетъ его епархіальному Епископу съ свидѣтельствомъ, отъ кого былъ посвященъ. Послѣ небольшаго вопроса о знаніяхъ его даютъ ему подписывать родъ обязательства, коимъ признаетъ онъ, что никакой чужестранной Государь, Епископъ, Владѣлецъ не имѣетъ ни расправы, ни власти, ни силы, ни духовнаго предсѣданія въ Королевствѣ, и обѣщается сообразоваться Англиканской церкви, какъ она законами установлена. По томъ торжественно онъ кленеійся, что не имѣетъ нималаго свѣдѣнія о какомъ либо соглашеніи съ дателемъ дохода, и ежели сдѣланъ какой договоръ въ его пользу безъ его вѣдѣнія, онъ его не признаетъ и отъ него отрицается.
   Епископъ посылаетъ свое повелѣніе къ Архидіакону мѣста для отданія ему церкви. Въ теченіе трехъ мѣсяцевъ долженъ имъ прочесть въ ней народно тридцать девять статей, содержащихся въ исповѣданіи Англиканской церкви, и объявить громогласно, что онъ приступаетъ къ нимъ изъ доброй вѣры и искренно. Обязанъ онъ такъ же три мѣсяца послѣ вступленія обнародовать во время службы Епископское повелѣніе, объявленіе и присягу, по коимъ получилъ свое мѣсто. Всѣ сіи обряды должны быть засвидѣтельствованы старшинами; и ежели онъ не выполнитъ которой ннесть изъ своихъ должностей, можетъ потерять мѣсто.
   Доходы Аглинскаго духовенства не весьма велики. При Генрихѣ VIII простирались они до миліона рублей, а нынѣ Архіепископства и Епископства ежегодно не приносятъ больше осьмидесяти тысячъ рублей. Прибыльныя мѣста даются бѣднымъ Епископамъ, и въ пословицу вошло вообще обо всѣхъ сихъ доходахъ, что нѣкоторые имѣютъ оныхъ довольно, мало такихъ, кто имѣетъ оныхъ, много, а много такихъ, кои имѣютъ мало. Сколько нужныхъ, коимъ нѣчѣмъ одѣться? Сіи послѣдніе сушь священники на жалованьи, принужденные доставать хлѣбъ самымъ презрительнымъ образомъ по изъ всѣхъ состояній наиунизительнѣйшее есть крестоваго попа у большаго господина. Онъ не можетъ инако добиться чести обѣдать за его сто ломъ, какъ съ условіемъ представлять льстеца, шута или невольника. Перы Королевства имѣютъ нѣкоторое число таковыхъ почетныхъ служителей, кои ожидаютъ и покупаютъ снисхожденіями всякаго рода духовныя мѣста отъ нихъ зависящія.. Деревенскія попы ихъ не лучше. Они только тогда хороши, какъ находятся между собою; но обыкновенно меньше любятъ быть за столомъ своего помѣщика, нежели курить у его дворецкаго.
   Сверхъ Епископскаго собора Аглинское духовенство составлено изъ двадцати шести Настоятелей, шестидесяти Архидіаконовъ, пяти сотъ семидесяти шести Кановниковъ и около десяти тысячъ Поповъ, Ректоровъ и Викаріевъ, коимъ поручено отправленіе службы въ приходахъ.
   Служба Англиканская гораздо длиннѣе Римской. "Они хотятъ имѣть долгія молитвы, говаривала Королева Елисавета; надобно имъ угодить по ихъ вкусу." Сія служба отправляется ежедневно въ соборныхъ и приходскихъ церквахъ; въ первыхъ Канониками, въ прочихъ попомъ или пѣвчимъ, кои всегда почти бываютъ одни. Въ воскресенье все полно, и прихожане помѣстясь близь органовъ или на возвышеніи, наполняютъ воздухъ криномъ. За пѣніемъ слѣдуетъ казанье читаемое съ холоднымъ духомъ проповѣдниковъ, которой не беретъ даже труда выучить его наизусть. Подобныя чтенія безъ приличныхъ проповѣдателямъ размашекъ отнимаютъ у нихъ всю силу, и спятъ во время оныхъ тѣмъ спокойнѣе, что всякая семья заперта въ лавкѣ, окруженной досками футовъ въ пять вышины. Сіи лавки занимаютъ всю церковь, кромѣ трехъ проходовъ довольно узкихъ, одинъ по срединѣ, а прочіе по сторонамъ.
   Въ Лондонѣ позволяютъ, или, лучше сказать, терпятъ нѣсколько Католицкихъ церквей. увѣряютъ, что есть и женскіе монастыри, идущіе подъ именемъ пенсіоновъ. Старицы просто одѣтыя живутъ вмѣстѣ, отправляютъ должности вѣры, бываютъ у своей родни и въ гостяхъ. Наконецъ увѣряютъ даже и въ томъ, что есть Католицкіе Епископы, коихъ вся Англія таковыми признаваемъ. Частные люди сей вѣры пользуются уваженіемъ привязаннымъ къ роду и богатству, но не имѣютъ они ни голоса, ни засѣданія въ Парламентѣ. Герцогъ Норфолкъ (которой по томъ перемѣнилъ однакожъ вѣру) есть доказательствомъ суровости законовъ, кои изключаютъ изъ Парламента не могущихъ учинить требуемой имъ присяги. Впрочемъ имѣютъ они всю свободу, каковою Христіане пользовались при наилучшихъ Императорахъ; отправляютъ всѣ праздники по Римскому календарю, постятся, и даже свои посты выдумываютъ. Управляются они во всѣхъ трехъ Королевствахъ священными особами, власть на то получившими отъ святаго престола.
   Изгнанные Французы, хотя Калвинизмомъ соединены съ Пуританянами, не составляютъ съ ними общества. Они имѣютъ свою службу, поповъ и обѣдню, какова есть въ Женевѣ. Служба ихъ отправляется на Французскомъ языкѣ, и есть смѣшеніе псалмовъ, проповѣдей и молитвъ. Они не признаютъ инаго отечества, какъ Францію, и къ молитвѣ возсылаемой за здравіе Аглинскаго Короля присоединяютъ другую, коею испрашиваютъ, чтобъ Богъ смягчилъ сердца Государей раздраженныхъ на свой народъ.
   Во время междоусобной войны при нещастномъ Карлѣ I. появилась въ Великобританіи секта извѣстная подъ именемъ Квакеровъ или дрожащихъ, по тому что они молясь, трясутся всемъ тѣломъ. Сапожникъ изъ Лейчестерскаго Графства, называемой Фоксъ, человѣкъ задумчивой и сумасбродной, найдя утѣху въ одномъ только чтеніи св. писанія, такъ онымъ наполнилъ свою голову, что разговоры его состояли изъ цѣлыхъ главъ библіи, уединенная жизнь умножила его задумчивость, и онъ говоря языкомъ Пророковъ, вздумалъ, что и самъ Пророкъ. Вскорѣ появились возхищенія, видѣнія, откровенія. Сими послѣдними называлъ онъ всѣ заблужденія своего развращеннаго воображенія, и въ мнимомъ своемъ сообщеніи съ небомъ не сумнѣвался, что Богъ открылъ ему истинной разумъ Христіанской вѣры. Тогда оставилъ онъ ремесло сапожное, яко подлое для человѣка вдохновеннаго, и вздумалъ представлять Апостола. Вымыслилъ чудеса, дабы умножить силу своихъ проповѣдей, вой уже по новости и жару его и безъ того начинали производишь дѣйствіе.
   Фоксъ предложилъ немного членовъ вѣры, ограничиваясь въ нравоученіи, проповѣдуя взаимное милосердіе, любовь Бога и великое попеченіе о наблюденіи всѣхъ внѣшнихъ движеній. Онъ желалъ возстановить Богослуженіе простое и вѣру безъ обрядовъ; все въ томъ замыкалось, чтобъ въ молчаніи ожидать вдохновенія св. Духа. Число учениковъ его ежедневно возрастало, и до того дошло, что могло составить общество. Тогда начали они имѣть порядочныя сборища, въ коихъ по ученію своему не отправляли никакаго церковнаго обряда. Мѣсто собранія ничемъ не отличалось отъ мірскихъ мѣстъ. Тамъ поджавъ руки, нахлуча шляпу, повѣся голову, размышляли Квакеры съ наиглубочайшимъ вниманіемъ о великихъ истиннахъ вѣры, и ожидали, пока угодно будетъ св. Духу показать имъ милость какимъ ннесть особливымъ вдохновеніемъ. Тотъ между ими, у котораго воображеніе могло скорѣе возналиться, входилъ въ нѣкоторое бѣснованіе, и всѣ члены его начинали дрожать. Въ семъ состояніи возвѣщалъ онъ повелѣваемое духомъ, его наполняющимъ. Проповѣдь его касалась до отреченія отъ самаго себя, до нужды изнурять себя, быть трезву, справедливу, благотворительну и пр. Присутствующіе начинали вскорѣ чувствовать тѣ же дѣйствія сего скоропостижнаго вдохновенія, разгорячались и дрожали: возхищеніе чинилось всеобщее; всѣ болтали вдругъ, и можно было слышать только того, кому удавалось крикомъ взять верхъ. Изъ сихъ собраній выходили они съ важнымъ видомъ и въ молчаніи чернь удивляющимъ.
   Англія вскорѣ наполнилась толпами фанатиковъ учащихъ съ бѣснованіемъ и обращающихъ великое множество людей во всякомъ состояніи. Проповѣдывали и тряслись они по народнымъ площадямъ. Ревность ихъ до пюго доходила, что прерывали службу Божію, нападали на священниковъ, ругали Англиканскую церковь. Правители употребя безполезно увѣщанія, прибѣгли въ способамъ строгости. Квакеры біемые, заключаемые въ тюрму, лишаемые имѣнія, сносили съ неукротимымъ упрямствомъ всѣ таковыя претерпѣнія, и насиліе послужило только къ умноженію блеска ихъ секты. Фоксъ разослалъ пастырскія наставленія во всѣ тѣ мѣста, гдѣ она начала окореняться, и писалъ ко всѣмъ Европейскимъ Государямъ, приглашая ихъ въ оную вступить.
   Основаніе ученія его было: глубокое размышленіе, пастыри безъ посвященія и назначаемые собраніемъ, служеніе безъ таинствъ, безъ обрядовъ, безъ всеобщихъ молитвъ. Онъ принялъ мнѣніе Анабаптистовъ по поводу крещенія; утверждалъ, что душа есть часть вещества Божія; что Іисусъ Христосъ не имѣешь другаго тѣла, кромѣ церкви; что всѣ люди имѣютъ довольной свѣтъ для своего спасенія, и оправдываются своимъ собственнымъ правосудіемъ. Что все должно быть общее между ими; что ни одинъ человѣкъ не можетъ имѣть поверхности надъ другимъ, и что единому Богу надлежитъ воздавать почтеніе. Квакеры никому не кланяются, всѣмъ говорятъ ты, и не полагаютъ никакаго различія между господиномъ и слугою.-- Рожденіе, достоинства, богатства не служатъ между ими поводомъ къ отличенію. Они говорятъ съ вельможею, министромъ, Государемъ столь-же вольно и по братски, какъ съ простымъ человѣкомъ. Всякая клятва имъ запрещена, даже и въ судѣ. Когда въ свидѣтельство ихъ призываютъ, простаго ихъ утвержденія довольно, но только въ гражданскихъ дѣлахъ. Не должны они употреблять излишества на своей одеждѣ и ничего служащаго къ украшенію и тщеславію. Игра, охота, увеселенія, позорища имъ заказаны. Не могутъ они ни тяжбы имѣть, ни оружія носить, ни воевать, ниже защищаться, когда кто на нихъ нападетъ. Въ слѣдствіе сихъ правилъ надлежало бы имъ быть всѣмъ честнымъ людямъ. Они суть единые фанатики, кои не ищутъ нарушить спокойствія общества, кои дышутъ миромъ. и тишиною.
   Квакеры, какъ и всѣ секты, имѣли своихъ писателей и великихъ людей. Робертъ Барклаи употребилъ свои дарованія и просвѣщеніе на приведеніе въ богословскую систему бредней Лейчестерскаго сапожника, и ѣздилъ въ Голландію для обращенія людей. Я прежде вамъ говорилъ о Вильгельмѣ Пенѣ, которой далъ свое имя одному Американскому селенію, гдѣ отворилъ убѣжище всѣмъ Квакерамъ изгнаннымъ изъ ихъ отечества. Аглинскіе Квакеры писали къ Іакову II. письмо преисполненное цѣломудрія, искренности и отважности, которое можетъ быть удержало бы на престолѣ сего Государя, ежелибъ онъ послѣдовалъ ихъ совѣтамъ.
   "Мы свидѣтельствуемъ тебѣ, говорятъ "они, печаль нагну о смерти добраго нашего друга Карла, которому, надѣемся, подражать ты будешь во всемъ, что честно. Мы узнали, что ты не держишся Англиканской вѣры, какъ и мы, по чему требуемъ отъ тебя тойже вольности, какую ты берешь для себя. Уповаемъ, что въ семъ и во всемъ другомъ ты доставишь благо твоему народу; и мы будемъ молить, чтобъ твое правленіе бы"по долговѣчно и щастливо."
   Сіе письмо, сколь ни вольно писано, принято было хорошо. Іаковъ позволилъ имъ отправленіе вѣры и даже уволилъ ихъ отъ присяги. Правленіе Вильгельма III. также было для нихъ благотворительно.
   Съ того времени Квакеры живутъ спокойно подъ покровительствомъ законовъ. Собранія ихъ походятъ много на Аглинскія общества по наблюдаемому въ оныхъ молчанію. Входятъ въ него, шляпы не скидая, садятся, не поклонясь ни обществу, ни сосѣду, и положа обѣ руки на набалдашникъ трости, мущины на сторонѣ, а женщины на другой, зажмуриваютъ глаза, молчатъ, думаютъ. Всякой Квакеръ есть проповѣдникъ, коль скоро почувствуетъ вдохновеніе. Духъ дѣйствуетъ и надъ женщинами, и тогда онѣ проповѣдуютъ, какъ мущины. Я видѣлъ одну не далеко отъ Лондона, которая выучила наизусть казанье на лѣнты, кружева и пр. и больше того ничего не знала. Дабы заставить ее говорить, стоило только привести въ собраніе нѣсколько женщинъ. Коль скоро попалась ей въ глаза лента, то начинали дѣйствовать надъ нею духъ, бѣснованіе и дрожаніе. Она взлѣзала на какую ниесть обороченную вверхъ дномъ кадку, вздыхла, стенала, надувалась, ворчала и пускалась говорить свои глупости.
   Красота большой части сихъ женщинъ при всей Аглинской опрятности умножается еще простотою одежды. Бѣлье ихъ, платье, шляпы, все гладко, безъ накладокъ, безъ украшеній, безъ приборовъ; но при всемъ томъ зажиточнымъ не запрещено употреблять тонкія полотна и отборныя ткани, въ коихъ цвѣты выбираютъ онѣ однакожъ всегда скромные.
   Что касается до честности, человѣколюбія и прочихъ нравственныхъ добродѣтелей, составляющихъ основаніе вѣры сей секты, увѣряютъ, что онымъ никогда они не измѣняли; и доказываютъ то разными примѣрами.
   Ѣхала одна телѣга съ военною поклажею по Лондонскому мосту. Таможенные, коимъ поручено собирать пошлину за проѣздъ, ее остановили. Солдаты провожавшіе возъ заспорили и не хотѣли платишь. Отъ словъ доходило до кулаковъ. Случился тутъ Квакеръ, которой съ спокойнымъ духомъ заплативъ оспориваемую пошлину, приказалъ солдатамъ ѣхать въ свою дорогу, и самъ пошелъ.
   Начали собирать подписку для Французскихъ плѣнниковъ, кои находились въ Англіи зимою въ одну прошедшую войну. Напечатаны имена подписавшихся. Квакеры дали тысячу гиней, но многіе не хотѣли быть извѣстны. Одинъ изъ нихъ подписалъ на реестрѣ: дано однимъ другомъ людей.
   Думаютъ однакожъ, что сіи люди не такъ просты и добродѣтельны, какъ были въ начальныя времена. Лицемѣріе и прибыль сохранили только въ нихъ странную наружность; и они подъ предлогомъ посылокъ для дѣлъ вѣры посылаютъ шпіоновъ во всѣ города для присматриванія за купцами и привлеченія всего торга въ руки своей секты. Они пружины политики своей закрываютъ завѣсою вѣры, и въ слѣдствіе принятыхъ ими правилъ, въ какой бы опасности ни находилось Государство, не хотятъ воружаться на его защищеніе, и никто того за худо не принимаетъ. Но какое право имѣть могутъ во время мира на покровительство правленія такіе люди, кои во время войны не хотятъ спомоществовать народной безопасности?
   "Мнѣ часто случалось бывать, говоритъ Г. Броссіеръ, въ гражданскихъ судахъ, гдѣ сихъ Квакеровъ представляли въ свидѣтели, и я примѣтилъ, что никогда они не давали точнаго отвѣта во вредъ своимъ приятелямъ. Стряпчій противной стороны совсѣмъ своимъ умѣніемъ не могъ вытянуть изъ нихъ ничего положительнаго. Они сами увѣрены, какъ и судьи, что утвержденіе не имѣетъ силы клятвы. По сей причинѣ, сколь ни велико злодѣяніе, человѣкъ не можетъ быть осужденъ на смерть по простому свидѣтельству Квакера, и Квакеръ никогда не отрекался требовать нужной клятвы, когда дѣло идетъ у него отмстить вору, которой его ограбилъ. По чему ясно, что законы и сами Квакеры почитаютъ сіе преимущество злоупотребленіемъ, по тому что полагаютъ разность между гражданскими и уголовными дѣлами...
   Не знаю, стоитъ ли труда доносить вамъ о двухъ новыхъ сектахъ, кои мало производятъ вниманія въ Лондонѣ по тому, что составлены изъ ремесленниковъ и подлости: да вы уже и знаете первую Гернгутеровъ и Моравскихъ братьевъ, о коихъ упоминалъ я въ письмахъ моихъ о Гренландіи. Тотъ же духъ царствуетъ во второй, то есть Метостидахъ, которая началомъ своимъ обязана доктору Витефильду. Сей послѣдній, вознамѣрясь исправить нравы и возстановить ученіе милости, избралъ театромъ своей ревности Лондонскія улицы и площади. Духовенство признало его сумасбродомъ, объявило въ судѣ фанатикомъ, и заставило принимать его каменьемъ вездѣ, гдѣ онъ только ротъ раззевалъ для проповѣдыванія народу. Онъ стоялъ однако твердо, а сія твердость доставила ему учениковъ, коихъ число и непоколебимость учителя обуздало чернь. Стадо нечувствительно возрасло: новые сопомочники присоединились къ первымъ: и тѣ и другіе начали трудиться обще съ основателемъ секты, и выбрали подъ именемъ сѣни мѣсто собранія, около котораго и жилище свое учредили.
   Основаніе службы ихъ есть тоже, что и Англиканской церкви, къ коей прибавили они пѣсни, сочиненныя однимъ стихотворцемъ ихъ секты. Проповѣди ихъ наиглавнѣйше наполнены разсужденіемъ о внутреннемъ духѣ, о милости освящающей всѣ дѣйствія, и о вѣрѣ, которой по ихъ мнѣнію довольно для оправданія и спасенія. Похваляютъ ихъ рвеніе въ службѣ Божіей, благопристойность, вниманіе на проповѣдяхъ и примѣрное поведеніе. Они отдаютъ, сказываютъ, въ руки своему начальнику все то, что днемъ выработали, оставляя только на самую необходимую нужду. Сіи деньги служатъ къ содержанію священниковъ, построенію церквей, пропитанію бѣдныхъ, и на расходы требуемые для тѣхъ, коимъ поручаютъ обращать людей въ секту.
   Лондонскіе Жиды имѣютъ прекрасную Синагогу недалеко отъ башни. Составляющіе оную выдаютъ себя за произшедшихъ отъ тѣхъ Жидовскихъ семей, коихъ инквизиція выгнала изъ Испаніи и Португалліи, и кои переселились въ Аглинскую столицу. Не смотря на ихъ богатства, не мочи они еще получить права Агличанъ, о которомъ давно стараются. Оное дано имъ было въ 1762 году, но вскорѣ потомъ уничтожено, и не надѣжно, чтобъ Парламентъ вновь на то согласился Въ прочемъ Аглинскіе Жиды, разсыпанные въ разныхъ степеняхъ торговли, подати платятъ наровнѣ съ прочими купцами, и даже отличаются между ими честностію. Богатство ихъ составляетъ часть народнаго капитала. Подвержены они были въ старину, а особливо при Рихардѣ I. гоненіямъ, какъ и во всей Европѣ, въ которыхъ не однажды проливалась кровь; но послѣ возстановленія ихъ Кромвелемъ не могутъ они не хвалиться правленіемъ.
   Со времени Королевы Елисаветы Католицкая вѣра всегда была Агличанамъ ненавистна, и одной ея они не терпятъ. Сія ненависть есть слѣдствіе той ихъ мысли, что Римское духовенство обязано для своей прибыли утверждать самовластіе Государей. Надлежитъ однако признаться, что сдѣланные ими послѣ перемѣны вѣры противъ Католиковъ законы не суть жестоки, ни кровожаждущи, и не заключаютъ въ себѣ инаго, какъ изгнаніе изъ острова такихъ, кои явятся другихъ предприимчивѣе. Напротивъ того тѣ, кои довольствуются отправленіемъ своей вѣры, не таясь спорить прошивъ господствующей, пользуются всѣми правами гражданъ въ разсужденіи безопасности какъ ихъ имѣнія, такъ и ихъ особъ. Подати платимыя ими вдвое только больше Протестантскихъ; но они могутъ спокойно пахать свои земли и отправлять торговлю. Правленіе знаетъ, что они многочисленны въ трехъ Королевствахъ; но не безпокоитъ ихъ по поводу вѣры по тому, что увѣрено о привязанности ихъ къ народной конституціи и о почтеніи къ законамъ Государства. Впрочемъ оно ихъ привязываетъ къ Государству, сохраняя ихъ имѣніе; оскорбляетъ ихъ самолюбіе, лишая почестей, и вооружаетъ ихъ скупость противъ вѣры, удвояя платимыя ими подати.
   Я есмь и проч.

КОНЕЦЪ
седьмагонадесять тома.

   

РЕЕСТРЪ

Собственныхъ именъ и вещей примѣчанія достойныхъ содержащихся въ семъ седьмомнадесять томѣ.

   Адиссонъ, писат.
             Гробница.
   Адмиралтейство.
             см. морская сила.
   Адмиралъ великій
   Агличане
             Браки
             Вкусъ
             Знатные
             Клобы
             Мастеровые
             Музыка
             Науки
             Нравы
             Образъ жизни
             Обычаи
             Пища
             Роскошь
             Свойство
             Столы
             Храбрость
             Честность
   Агличанки
             Воспитаніе
             Зависимость
             Образъ
             Одежда
             Свойство
   Актъ мореходства
   Алдерманы
   Англія
             Архитектура
             Бани
             Банки
             Больницы
             Военная сила
             Войны
             Вѣра
             Господа
             Графства
             Долгъ
             Домы
             Доходы
             Духовенство
             Живопись
             Звѣринцы
             Казни
             Клобы
             Короли
             Мастеровые
             Мореплаваніе
             Морская сила
             Музыка
             Народъ
             Населеніе
             Огороды
             Ораторіи
             Писатели
             Плодородіе
             Подати
             Положеніе
             Порты
             Похороны
             Преступленія
             Приказные
             Произращенія
             Проценты
             Роскошь
             Рѣзьба
             Сады
             Секты
             Слуги
             Смирительные домы
             Союзы
             Столица
             Суды
             Театръ
             Титулы
             Торговля
             Трактиры
             Тюрмы
             Училища
             Фабрики
             Художества
   Антильскіе острова
   Аптекарской садъ
   Арлингтонѣ, лордъ
   Архитектура
   Африканское купеческое общество
             Имя
             Торговля
   Байлифъ, чинѣ
   Баніосъ или бани
             Описаніе
             Учрежденіе
   Банки
             Аглинской
             Билеты
             Вѣрность
             Правленіе
   Банкруты
   Барклай, писат.
   Бароны пяти портовъ
   Баскервиль, типогр.
   Бедламъ, больница сумасшедшихъ.
   Бедфортъ, графство
   Беркъ
   Бермудскіе острова
   Библіотеки
   Биржа
             Собраніе
             Статуи
   Бирмингамъ, городъ
   Бой пѣтуховъ
             Собакъ
   Больницы
             Банкростова
             Бартелемія св.
             Бедламъ
             Валонская
             Вестминстерская
             Оспяная
             Георгіевская
             Гренвичъ
             Дептфордстрондъ
             Злоупотребленія
             Мидлесекская
             Неизлѣчимыхъ
             Подкидышей
             Портсмутская
             Султонова
             Сумасшедшихъ
             Управленія
             Христова
             Челсей
   Ботанической садъ
   Братфортъ, замокъ
             Браки
             Законные
             Запрещенные
             Непозволенные
             Обычаи
             Обязательства
             Странные
   Бристоль, портъ
   Британнической музей
             Домъ
             Описаніе
   Букгурстъ, сочин.
   Букингэмъ, графс.
   Бурлингтонъ, архит.:
   Бутлеръ, писат.
   Гробница
   Валлійская провинція
             Графство
   Валполь, министрѣ
   Барвикъ, графство
   Веймутъ, портъ
   Вельможи
   Бертонъ, астроном.
   Вестминстеръ
             Городъ
             Гробницы
             Зала
             Исторія
             Надписи
             Описаніе
             Правленіе
             Произшествія
             Церковь
   Виндсоръ, дворецъ
   Вино
             Поддѣланое
   Виноградъ
   Витгавенъ, портъ
   Вит-Галлъ
   Витефилдъ, докторъ
   Вичерлей, сочин.
   Владѣніе морей
   Водка
             Уставы
             Мастера
   Военная сила
             Войска
             Земское войско
             Исторія
             Правленіе
             Чины
   Воксалъ
             Имя
             Описаніе
             Садъ
   Ролсіей, кардиналъ
   Воолвичь, верфь
   Ворчестеръ, графс.
             Оспа
             Больница
   Вренъ, архит.
   Галлесъ, докторъ
   Гамбургское общество
   Гамптонкуръ, дворецъ
   Гаррикъ, комедіантъ
             Игра
   Гей, гробница
   Гейвоодъ, сочин.
   Гендель, муз.
   Гернгутеры, секта
   Гернесей, островъ
   Герефордъ, графст.
   Гертфордъ
   Гидепаркъ, гульбище
   Гитд-галль
   Гладіаторы
             Исторія
             Начало
             Оправданіе
             Уставы
   Глочестеръ, графство
   Гогартъ, живоп.
   Гокеръ, сочинит.
   Гражданской реестръ
   Гренвичъ
             Больница
             Доходы
             Картины
             Обсерваторія
             Описаніе
             Правленіе
             Содержаніе
             Число
   Грен-паркь, гульб.
   Грешамѣ, кавалеръ
   Гудсонское общество
             Капиталъ
             Описаніе
   Гулль, портъ
   Дармутъ
   Датчане
   Дворцы
   Деалъ, верфь
   Дептфордъ
   Дептфордстрондъ
   Доходы
             Духовной
             Королевскія рыбы
             Обыкновенные
             Подати
             Раздѣленіе
             Свѣтской
             Субсидіи
             Таможня
             Число
             Чрезвычайные
   Дриденъ, гробн.
   Друриланъ, театръ
   Духовенство
             Вышнее
             Доходы
             Епархіи
             Жены
             Митрополіи
             Нижніе
             Подати
             Покушенія
             Попы крестовые
             Посвященіе
             Правленіе
             Право
             Раздѣленіе
             Служба
             Степени
             Число
   Епархіи
             Число
   Епископы
             Выборъ
             Жизнь
             Посвященіе
   Ессексъ, графство
   Ешикіе, приказъ
             Билеты
             Власть
             Чиновники
   Желѣзные заводы
   Жиды
             Права
   Заводы желѣзные
             Мѣдные
   Заповѣдной торгъ см. торгъ
   Земляное уголье
             Яблоки
   Измѣна
   Индѣйская компанія см. общество.
   Иниго Іонесъ, архит.
   Іоркъ, графство
             Метрополія
   Іаковъ II.
   Кавзабонъ, гробница
   Казначей
   Казни
   Каммергеръ, чинѣ
   Канторберъ
             Митрополія
   Карлъ II.
             Статуя
   Картины
             Продажа
   Квакеры
             Добродѣтели
             Женщины
             Исторія
             Начальникъ
             Писатели
             Преимущества
             Проповѣди
             Собранія
             Ученіе
   Квасцы
   Католики
             Ненависть
             Церкви
   Кевъ, звѣринецъ
   Кембричъ, графст.
   Кензингтонъ, двор.
   Кентъ, графст.
             Садъ
   Китайскіе сады
   Китайцы
   Китовая ловля
             Ободренія
   Кіовъ, см. Кевъ.
   Клобы, или общества
             Глупыхъ
             Двукопѣешной
             Древностей
             Женской
             Законы
             Катоновъ
             Морской
             Предвидящее
             Причины
             Толстыхъ
             Франкмасоны
             Хромыхъ
             Художествъ
   Ковенгарденъ, театръ
   Ковентри, городъ
   Ковлей, гробн.
   Коллегіи
   Комедіантки
   Комедіанты
             Доходъ
   Комедіи
             Епилоги
             Первая
             Прологи
   Компаніи, см. общества.
   Конетабль великій
   Кооперъ, живопис.
   Корнуаль, графство
   Королевскія рыбы
             Короли
             Власть
             Войско
             Гробницы
             Дворцы
             Доходы
             Коронація
             Присяга
             Чиновники
   Котонова библіотека
   Кофейные домы
   Крестовые попы
   Купцы
             Богатство
             Обученіе
             Поведеніе
             Честность
   Ланкастерской домъ
   Ланкастръ, графст.
   Ленотръ, садовникъ
   Ленъ
   Лестофъ, городъ
   Ливерполь, портъ
   Лилли, сочин.
   Линкрисинъ, коллег.
   Ловля китовая
   Лондонская башня
             Описаніе
             Расправа
             Рѣдкости
   Лондонъ
             Башня
             Библіотеки
             Биржа
             Больницы
             Величина
             Вестминстеръ
             Ворота
             Вывѣски
             Гульбища
             Домы
             Дымъ
             Жилища
             Зданія
             Кареты
             Коллегіи
             Кофейные домы
             Лавки
             Лордъ-меръ
             Мосты
             Начало
             Огороды
             Описаніе
             Памятникъ
             Площади
             Пожаръ
             Почта
             Правленіе
             Раздѣленіе
             Ратуша
             Рынки
             Сады
             Соборы
             Спектакли
             Таможня
             Театры
             Типографіи
             Улицы
             Фабрики
             Церкви
             Цехи
             Ците
             Число жителей
   Лорд-меръ
             Выборъ
             Домъ
             Исторія
             Обряды
             Преимущества
   Лорды
             Судъ
   Мадрасъ
   Манъ, островъ
             Описаніе
             Торгъ заповѣдной
   Марибонъ
   Мастеровые
   Матросы
   Медвея, рѣка
   Меріанѣ, живоп.
   Метеорической огонь
   Методисты, секта
             Начало
             Служба
             Ученіе
   Мѣдь
             Заводы
   Мидделсонъ
   Миддлесексъ, графство
   Монтегю, палаты
   Морская сила
             Верфи
             Военная
             Эскадры
             Заведенія
             Исторія
             Купеческая
             Матросы
             Наборъ ихъ
             Начало
             Польза
             Правленіе
             Служба
             Сравненіе съ Франціею
             Торговля
             Число кораблей
   Морская Соль
   Невгатъ, тюрма
   Невкастель, графс.
   Солъ
   Невтонъ, гробниц.
   Нелюдимъ, комедія
   Нищіе
   Новая земля
   Нортамптонѣ, граф.
   Нортонъ, сочин.
   Нортумберландъ
   Нотингамъ
   Общество Индѣйское
             Восточное
   Вредъ
             Губерніи
   Займы
             Злоупотребленія
             Исторія
             Неудобства
             Описаніе
             Польза
             Правленіе
             Прикащики
             Столица
             Торговля
             Чиновники
   Общества
             Африканское
             Гамбургское
             Гудсонское
             Индѣйское
             Полуденное
             Россійское
   Общества см. клобы.
   Овенъ, стихотв.
   Оксфортъ
   Олдфіелда, комедіан.
             Гробница
             Исторія
             Погребеніе
   Олово
   Опера
             Исторія
   Ораторіи
   Оссорій, Лордъ
   Откупщики
   Памятникъ или столпъ
   Пантеонъ
   Паркеръ, сочин.
   Паръ, гробн.
   Пени-постъ
   Пенька
   Перы
   Плимутъ, городѣ
             Верфь
             Портъ
   Плоды
   Полуденное общество
   Пондажъ, подать
   Попе, стих.
   Порпора, музык.
   Портные
   Портсмутъ, гор.
             Больница
             Верфь
             Заведенія
             Портъ
             Содержаніе
             Число
   Похороны
             Законы
             Расточеніе
   Почта
   Право духовенства
   Прелюбодѣйницы
             Роскошь
   Приказные
             Корыстолюбіе
   Присяжные
   Прокуроры
   Пытка
             Разсужденіе
   Пѣтухи
   Ренела
             Описаніе
   Ричмонъ, деревня
             Дворецъ
   Рихардъ, князь
   Россійское общество
   Рыболовля
   Рыбы королевскія
   Рѣзьба
   Сады
             Аглинскіе
             Вкусъ
             Зелень
             Китайскіе
             Шутка
   Саквилль, сочин.
   Свинецъ
   Северна, рѣка
   Селенія
             Жители
             Имена
             Начало
             Польза
             Права
             Правленіе
   Сенешалъ великій, чинъ
             Должность
   Сент-Евремондъ, пис.
   Сент-Жемесъ, двор.
             Паркъ
   Сибертъ, король
   Сидръ, напитокъ
   Сіонъ, монастырь
   Слоанъ, докт.
   Слуги
             Дача
             Жалованье
             Пороки
   Свойство
   Служанки
   Смериль
   Смирительные домы
   Собаки
   Соборѣ св. Павла
             Исторія
             Описаніе
             Рѣдкости
   Сталь
             Саботы
   Стамеды
   Старостъ
   Стаффордъ, графс.
   Струда, рѣка
   Стряпчіе
   Субсиды
   Судрикъ, предмѣстіе
   Суда
   Сукна
   Суконныя фабрики
   Султонъ, кавалеръ
   Сумасшедшіе
   Суссексъ, графство
   Сутваркъ, предмѣст.
   Сюррей, графство
   Табакъ
             Таможня
             Театръ
             Вредъ
             Исторія
             Комедіантки
             Комедіанты
             Комедіи
             Критика
             Начало
             Опера
             Сочиненія
             Трагедіи
             Уставы
   Театры
   Темза, рѣка
   Темпль баръ, коллегія!
             Ворота
             Описаніе
   Темпліеры, или храмовые рыцари
   Тибурнъ
   Типографіи
   Тисненіе
   Титулы
   Томасъ св.
   Торговля
             Исторія
             Ободреніе
             Товары
             Уваженіе
             Уменшеніе
             Успѣхи
             Уставы
   Торговля морская
             Исторія
             Матросы
             Награжденія
   Число кораблей
   Торгѣ заповѣдной
             Препятствія
   Торнгиль, живопис.
   Тосты
   Трагедіи
   Треска, рыба
   Тюрмы
   Уголье земляное
             Изобиліе
             Ломка
             Опасность
             Свойство
   Ученые
   Училища
   Фабрики
             Бумажныя
             Глиняныя
             Кружевныя
             Полотняныя
             Стекляныя
             Суконныя
             Табашныя
             Фарфоровыя
             Число
             Шелковыя
   Фалмутъ, портъ
   Фаринелли, пѣвецъ
   Феррисъ, сочинит.
   Филипсъ, стихотв.
   Фицалвинъ, купецъ
   Флемстедъ, астрон.
   Флечеръ, сочинит.
   Фоксъ, см. Квакеры
   Фотъ, комед.
   Франк-масоны
   Французскіе товары
   Французы
   Фули, типограф.
   Хартія
   Хлѣбъ
             Дѣланіе
             Цѣна
   Цѣхи
             Короли
   Цибберъ, рѣщикъ
   Ците, городъ
   Чай
             Исторія
   Чатамъ, верфь
   Чауцеръ, стихотв.
             Гробница
   Челсей, больница
             Описаніе
             Содержаніе
   Чернесъ, верфь
   Чугунъ
   Шекспиръ, стихотв.
             Исторія
             Сочиненія
   Шерифы
   Шефилдъ, городъ
   Шиплей, Вилліамсъ
   Шляпы
   Яблоки земляныя
   Ярмутъ, городъ
             Портъ
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru