Ла-Порт Жозеф
Всемирный путешествователь, или Познание Стараго и Новаго света... Том двадцать четвертый

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Le voyageur françois, ou la connoissance de l`ancien et du nouveau monde.
    Перевод Якова Булгакова.
    Письма 307--309. Женева.
    Письма 310--311. Савоія.
    Письма 312--313. Піемонтъ.
    Письма 314--315. Миланъ.
    Письмо 316. Парма и Піяченца.
    Письмо 317. Модена и Мантуа.
    Письма 318--323. Венеціанская Республика.

   

ВСЕМИРНЫЙ
ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ,
или
ПОЗНАНІЕ
СТАРАГО и НОВАГО СВѢТА,
то есть:

ОПИСАНІЕ
всѣхъ по сіе время извѣстныхъ земель въ четырехъ частяхъ свѣта,
содержащее:
каждой страны краткую исторію, положеніе, города, рѣки, горы; правленіе, законы, военную силу, доходы, вѣру ея жителей, нравы, обычаи, обряды, науки, художества, рукодѣлія, торговлю, одежду, обхожденіе, народныя увеселенія, доможитіе, произрастенія, отмѣнныхъ животныхъ, звѣрей, птицъ, и рыбъ, древности, знатныя зданія, всякія особливости примѣчанія достойныя,
и пр.

изданное
Господиномъ Аббатомъ де ла Портъ,

а
на Россійскій языкъ
переведенное съ Французскаго.

ТОМЪ ДВАДЕСЯТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Въ Санктпетербургѣ.

Печатано у I. К. Шнора, 1794 года.

   

ОГЛАВЛЕНІЕ
Писемъ содержащихся въ семъ Двадесять четвертомъ Томѣ.

   307. Женева.
   308. Продолженіе,
   309. Конецъ.
   310. Савоія.
   311. Конецъ.
   312. Піемонтъ.
   313. Конецъ.
   314. Миланъ.
   315. Конецъ,
   316. Парма и Піяченца.
   317. Модена и Мантуа.
   318. Венеціанская Республика.
   319. Продолженіе.
   320. Продолженіе.
   321. Продолженіе.
   322. Продолженіе.
   323. Конецъ.
   

ВСЕМИРНЫЙ ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ.

ПИСМО ССCVII.

Женева.

   Представте себѣ, Государыня моя, въ странѣ плодоносной два отгорка совершенно обработанные, украшенные загородными домами, веселыми жилищами, а посреди превеликое озеро, которое уподобляясь морю, имѣетъ свои водоходствы, гавани, тишины, бури, кораблекрушеніи; на берегахъ его, или справедливѣе на рѣкѣ Ронѣ, въ наипрелестнѣйшемъ положеніи, Женева представляется амфитеатромъ и господствуетъ надъ окружными мѣстами.
   Далѣе видите вы зрѣлище различествующее, ограниченное высокими горами, коихъ. видъ деревенской и дикой представляетъ совсѣмъ противное видомъ ниже находящимся. Одни возвышаются позади другихъ разнообразно, и кажутся посеребрены, когда въ красные дни озаряются лучами солнца.
   Городъ невеликъ и едва содержитъ двадцать тысячъ жителей, но древенъ, и былъ знаемъ еще вовремя Цесаря, коему служилъ оградою противъ Гелвеціянъ и Германскихъ народовъ, возмущавшихъ Италію и Галлію. Онъ былъ покоренъ Римлянамъ, Франкамъ, Нѣмцамъ, и Бургундскимъ Королямъ до половины одинадцатаго вѣка, свергъ наконецъ иго, и здѣлался Имперскимъ городомъ, имѣвшимъ за государя своего Епископа, ибо власть Епископская была умѣряема властію гражданъ.
   Савойскіе Герцоги равномѣрно присвояли себѣ право на сію малую область, и не однократно покушались ею завладѣть: но она противилась съ отвагою, будучи подкрѣпляема союзомъ Фрибурга и Берна, изпровергнувшимъ притязаніи Савояровъ. Тѣ, кои помогали противникамъ, были изгнаны; и тогда, то есть въ шестнадцатомъ вѣкѣ учрежденъ двусотной совѣтъ, и Женева приняла новую форму Правленія.
   Около тогоже времяни городъ былъ раздираемъ народными междуусобіями съ Епископами. Одинъ изъ нихъ, по имяни Петръ де ла Бомъ, раздраженной отказомъ на свои у жителей требованіи, помогаетъ Герцогу возмутить Область. Таковое поведеніе дѣлаетъ его ненавистнымъ, и власть его уничтожается реформаціею, которая учинилась всеобщею.
   Нѣкто имянуемой Ламбертъ началъ ее вводить; но утвердилася она, когда совѣтъ тѣмъ же возпаленный усердіемъ, запретилъ проповѣдывать все то, что не можетъ быть доказано священнымъ писаніемъ. Въ 15З5 принята оная повсемѣстно, а прибытіе Калвина увѣнчало сіе великое дѣло.
   Тщетно старался Епископъ возпротивиться успѣхамъ новаго ученія. Видя недѣйствительность своихъ усиленій, выѣхалъ онъ изъ города, проклялъ Женевцовъ, соединилъ силы свои съ силами Савойскаго Герцога, и вступилъ въ явную войну съ областію, а сія объявила его врагомъ своей вольности, правѣ и вѣры. Прелатъ удалясь съ канониками въ Аннеси, сложилъ власть, коею не могъ уже пользоваться, и сохранилъ только званіе, которое носятъ еще его преемники. Городъ, въ коемъ они нынѣ живутъ, держится только набоженствомъ къ мощамъ св. Франциска Салскаго, и денгами чрезъ оныя привлекаемыми. Въ случаѣ праздности престола, Капитула составленная изъ дворянъ или ученыхъ по бѣдная, представляетъ трехъ кандидатовъ Савойскому Герцогу, которой изъ нихъ выбираешь одного въ Епископы.
   Сверхъ трактата соединявшаго Женеву съ Бернцами укрѣпилась еще она союзомъ съ Цурихомъ и особливо съ Франціею. Съ подобною помощію могла противиться оружію Карла Еммануеля, которой посреди мира и во мракѣ ночи, покусился напасть и завладѣть городомъ изтребя всѣхъ жителей. Двѣсти Савояровъ взлезли уже на валъ, но едва ихъ увидѣли, мѣщане разбуженные крикомъ нѣсколькихъ гражданъ схвятились за оружіе и прогнали непріятеля. Часть была изрублена въ куски, достальные взяты въ плѣнъ: и дабы отучить Савойскаго Герцога отъ подобныхъ предпріятій, повѣшены изъ нихъ главные тринадцать яко измѣнники, убійцы и ночные воры.
   Герцогъ видя, что его прогнали, что офицеры его полонены или повѣшены, пересталъ думать о похищеніи города, которой съ того времяни продолжаетъ обогащаться, населяться и украшаться. Празднуетъ онъ годовыми торжествами 13 Декабря, день приступа, назначенной на изтребленне жителей, но учинившейся днемъ ихъ вольности. Въ арсеналѣ сохраняются, яко вещи драгоцѣнныя, лестницы, фонари, петарды, употребленныя въ атакѣ Савоярами. Сказываютъ, что петарда опредѣленная для взорванія воротъ, лежитъ еще начинена какъ была приставлена къ городу.
   Мирной трактатъ послѣдовавшей за сямъ освобожденіемъ, гласитъ, что всѣ вражды будутъ будутъ забвенны, и что ежели, кто предпріиметъ нарушить народное спокойствіе, почтется за нарушителя трактата. Герцогъ не предоставилъ себѣ никакого притязанія; и съ сего времяни, совершенное согласіе царствуетъ между Савоею и Женевскою областію, которую Сардинской Король призналъ на конецъ самодержавною, вольною и независящею.
   Когда Лига наисильнѣе старалась изключить отъ Короны Генрика IV. Женева отважилась взять сторону сего Государя, которой того и не забылъ. Папскій Нунцій уговаривалъ его оставить сію Республику, Генрикъ IV. отвѣчалъ ему: "не я одинъ принялъ ее подъ покровительство, а учинили то мои предшественники въ облагодарность за полученные отъ нихъ услуги. Не только благопристойность, но и справедливость требуютъ не измѣнить сему обязательству. Ни когда не оставлю я Женевцовъ: сіе нанесло бы вредъ Коронѣ и вѣрности Королевскаго слова."
   Внутренніе раздоры нарушаютъ иногда спокойствіе въ Женевѣ. Въ 1783. Властелины наложили нѣкоторыя подати для умноженія укрѣпленій. Народъ настоялъ что надлежало потребовать на передъ его мнѣніе въ столь важномъ дѣлѣ; роптаніе произвело явную молву. Властелины велѣли учинишь движеніе въ Арсеналѣ для обузданія безпокойныхъ, но сія предосторожность благоразумія. произвела пагубныя слѣдствіи. Граждане взбунтовались противъ совѣтовъ, совѣты хотѣли подкрѣпить своихъ посланныхъ, и нашлись принужденными оными пожертвовать. Тогда Французской Король совокупилъ свое посредство съ Цурихскимъ и Бернскимъ Кантонами, послалъ Графа Лотрека возстановить тишину, и все щастливо успокоено, внѣшняя безопасность равномѣрно утверждена двумя новыми трактатами, однимъ съ фракціею въ 1749, другимъ въ 1754 съ Сардинскимъ Королемъ.
   Женева, примѣчанія достойная по своему положенію, правленію, независимости, вѣръ, художествамъ, торговлѣ, занимала въ старину одну только гору, которая служитъ ключемъ озеру Леману: мало по малу спустилась она въ долину, гдѣ выигравъ въ обширности, потеряла въ туманѣ озера часть своего здороваго воздуха. Есть въ ней изрядныя зданіи, пріятныя гулбищи, прямыя улицы, а домы всѣ построены изъ камня: что предупреждаетъ пожары, для затушенія коихъ учрежденъ въ прочемъ весьма хорошей порядокъ; но камень вывозимой изъ Лозанны, есть сѣроватаго цвѣта, отъ котораго и домы кажутся покрыты пылью. Городъ изрядно укрѣпленъ, особливо съ стороны Государя, коего наиболѣе боится, то есть Короля Сардинскаго. Въ той части, гдѣ укрепленіи неокончены, не выдержалъ бы онъ порядочной осады; но служба въ немъ отправляется какъ въ военной крѣпости. Я сперва думалъ, что онъ самъ собою стережется, но съ удивленіемъ увидѣлъ, что гарнизонъ составленъ изъ чужестранныхъ солдатъ. Въ караульняхъ находятся только нѣсколько приставовъ республики, кои разсматриваютъ пашпорты и кои въ случаѣ нападенія, не великуюбъ принесли пользу, но въ нуждѣ всякой гражданинѣ чинится воиномъ. Позволяется Женевцамъ служишь въ чужестранныхъ войскахъ, но область ни какой державѣ не даетъ цѣлыхъ корпусовъ и въ землѣ своей не терпитъ ни чьихъ рекрутскихъ наборовъ.
   Женева имѣетъ трои вороты, кои запираются при захожденіи солнца, а по Воскресеньямъ во время божіей службы не позволено ни для какой причины отворять ихъ прежде назначеннаго часа, которой перемѣняется по годовому времяни. Покушеніи Савойскихъ Герцоговъ заставили наблюдать сію полицію съ великою строгостію. Всякой день караулѣ содержатъ четыре роты подъ предводительствомъ одного Синдика, имѣютъ онѣ караульни въ ратушѣ и у воротѣ. Пятая опредѣленная для ночныхъ постовъ, служитъ подкрѣпленіемъ протчимъ четыремъ. Синдикъ имѣетъ при себѣ двухъ членовъ малаго совѣта, коихъ называютъ Маіорами. Сія служба исправляется съ такою точностію, какъ бы подступалъ непріятель.
   По укрѣпленіямъ вдоль области Во разположены въ извѣстномъ разстояніи огни, кои будучи видны одинъ отъ другаго, тотчасъ бы подали Щвейцарамъ вѣсть объ опасности, ежелибъ республика оной подвергалась. Портъ обезпечивается сваями и цѣпями., кои закладываются въ тоже время, какъ запираются вороты, въ томъ мѣстѣ гдѣ Ронъ, выходя изъ Лемана, течетъ въ городъ и раздѣляетъ его на двѣ неравныя части. Рогатки съ желѣзными шпицами составляютъ преграду, однѣ въ водѣ другіе надъ водою. Проходъ стережется карауломъ, которой стоитъ ночью въ обращающейся караулнѣ, а днемъ пользуется двойнымъ видомъ города и озера. Въ вечеру поднимается небольшой мостъ, соединяющей одинъ бастіонъ съ сею караульною такъ что и самой караулѣ бываетъ запертъ до утра.
   Ронъ, выходя изъ Лемана раздѣляется на два протока и составляетъ островъ, на которомъ находится нѣсколько домовъ и древнее зданіе называемое Цесарева Башня. Двойной мостъ соединяетъ его съ одной стороны съ городомъ, съ другой съ околоткомъ св. Гервасія, лежащимъ на правомъ берегу рѣки. Народные гулбищи суть Латреиль и новой Бастіонъ. Первое есть возвышенная и деревьями усаженная террасса; второй, каштановой садъ. Я не говорю о Пленъ-палѣ, третьемъ гулбищѣ внѣ стѣнъ съ той стороны, гдѣ Женева представляется въ наипрекраснѣйшемъ видѣ. Я удивился, что законы противъ роскоши, кои столь строго въ республикѣ наблюдаются, позволили строить обывателямъ домы, кои смотря съ сего гульбища, кажутся нарушаютъ равность, долженствующую быть первымъ предмѣтомъ сихъ самыхъ законовъ.
   Старинной Соборъ, нынѣ церковь св. Петра, есть зданіе огромное, древней архитектуры, во вкусѣ храмовъ тринадцатаго вѣка. Хотя нутръ ея Готической, но портикъ поддерживаемой столбами Коринфскаго ордена, здѣланъ недавно по рисунку однаго Женевца, которой умѣлъ соединить величественность, пространство и простоту. Нутръ не украшенъ изъ почтенія къ заповѣди десятословія, которая запрещаетъ Евреямъ употребленіе статуй и образовъ: но какоебы было неудобство имѣть картины, повѣстя народу, чтобъ почитали ихъ только за представленіи опредѣленные къ приведенію, способомъ пріятнымъ и дѣйствительнымъ, на память главнѣйшихъ произшествій вѣры? Первые исправители запретили живопись, то есть примѣры, и оставили надгробныя надписи то есть позволили чтобъ лесть и ложъ безчестила мѣста посвященные истиннѣ.
   Сія церковь имѣетъ три башни, и занимаетъ самое возвышенное мѣсто въ городѣ. Она наполнена лавками, въ коихъ каждое мѣсто означено буквою или нумеромъ. Мѣста властелиновъ возвышаются ступеньками въ той части храма, гдѣ въ старину былъ хоръ канониковъ. На боку въ одной часовнѣ видна грибница Дюка Рогана, которой будучи смертельно раненъ на Ринфелдской баталіи, велѣлъ себя положить въ Женевѣ, гдѣ супруга его, Маргерита Бетюнь дочь славнаго Дюка Сюлви, воздвигла ему Мавзолей. Роганъ всегда любилъ отлично сію республику, украсилъ ее многими зданіями, и особливо гульбищемъ Пленъ-пале, которое самъ засадилъ деревьями..
   Выхваляются здѣсь Арсеналъ и магазейны изобильно снабженные оружіемъ и военными примасами. Больницы суть не только убѣжище для немощныхъ, но и гостепріимницы для проѣзжихъ, помочь для бѣдныхъ семей, ибо изъ нихъ даются небольшія пенсіи пособляющія имъ жить не выходя изъ своихъ домовъ. Народная Библіотека, наполненная книгами, манускриптами; медалями, и коллегія, знаніемъ и ревностію Профессоровъ, доставляютъ учащемуся юношеству, хорошее и прочное наставленіе. Излишество церковныхъ имѣній, служившее до реформаціи къ питанію роскоши духовенства, обращено частію на содержаніе сего заведенія. Поощреніе въ немъ. возбуждается награжденіями, кои сама республика раздаетъ съ великими обрядами. Въ сей день, каждой классъ идетъ церемоніально въ Соборную церковь, наполненную зрителями. Ректоръ и нѣсколько студентовъ говорятъ рѣчи на Латинскомъ языкѣ, и первой Синдикъ раздаетъ серебреныя медали разной цѣны. Сынъ удостоеной сего награжденія, получаетъ такожъ отъ отца своего медаль, которая ему самому дана въ томъ же классѣ; и сіи подарки составляютъ ему, въ разсужденіи фамиліи, нѣкоторой залогѣ его прилѣжности и успѣховъ. Одиннадцать профессоровъ съ Ректоромъ и тремя депутатами изъ совѣта двадцати пяти, составляютъ родѣ академическаго сената, нѣкоторомъ разсматриваются всѣ дѣла относящіяся до ученія. Сіи профессоры могутъ надѣяться выпили въ Властелины, и многіе дѣйствительно до того достигнули: что много вспомоществуетъ къ поощренію и прославленію академіи: но въ семъ случаѣ надлежитъ оставить профессорское мѣсто.
   Г. Бурламаки, коего слава столь-же хорошо утверждена во всей Европѣ превосходными его сочиненіями, сколь память его почтена въ Женевѣ по причинѣ его нрава и любви къ наукамъ, первой предложилъ завести безъ платежа рисовальную школу. Обучаетъ въ ней по два раза на день, кромѣ четверга и Воскресенья, искусной учитель, платимый правленіемъ: число учениковъ назначено, и сколь скоро одинъ выдетъ, намѣщается другимъ.
   Стряпчіе, Нотаріусы, Доктора составляютъ корпусы, въ кои не прежде принимаются какъ послѣ публичнаго испытанія. Всѣ мастеровые имѣютъ также свои учрежденіи, училищи, знатныя работы. Здѣсь всякой читаетъ и просвѣщается, и самая чернь обучается. Кажется мнѣ однако, не смотря на громкую Славу Г. Троншина, что Медицина въ болшемъ пренебреженіи нежели другія науки. Удивительно, что Женевцы не умѣютъ пользоваться близостію горъ, кои могли бы имъ доставить множество рѣдкихъ, любопытныхъ и полезныхъ произрастѣній, и снабдить ими дешево Ботанической садъ и школу естественой исторіи.
   Женевской Портъ на озерѣ, суда, рынки и положеніе между Нѣмецкою землею, Италіею и Франціею, чинятъ городѣ трудолюбивымъ богатымъ и цвѣтущимъ. Улицы ночью освѣщаются, и на Ронѣ построена махина насосная весьма простая, доставляющая воду въ самые возвышенныя околодки. Въ житницахъ хранится количество хлѣба довольное для прокормленія чрезъ два года всѣхъ подданныхъ республики. Имѣющіе надъ ними надзираніе заготовляютъ свои припасы въ плодородные года; но дабы закупка ихъ не подняла цѣны, не позволяется имъ скупать ближе дватцати верстъ отъ города. Жители по большой части пекутъ хлѣбъ у себя дома, и достаютъ муку отъ куда хотятъ: но хлѣбники и трактирщики обязаны покупать оную изъ казны по рыночной цѣнѣ. Солдаты получаютъ зерномъ часть своего жалованья, а духовенство часть опредѣленнаго имъ содержанія. На сію раздачу разходится около трети годоваго запаса; и какъ напередъ продается старой хлѣбъ, то новой заступающей его мѣсто, чинитъ запасъ всегда свѣжимъ и хорошимъ. Сіе учрежденіе не однократно спасало городъ отъ голода: но не единую сію пользу получаетъ отъ него народъ: ибо, какъ область весьма мала, ежелибъ случилось, чтобъ (кто изъ земледѣльцевъ вздумалъ продавать свой хлѣбъ дорого, то тотчасъ отворятся народныя житницы, и крестьянинъ тѣмъ принудится збавить цѣну.
   Не смотря на богатства нѣсколькихъ обывателей, можно, по отвращенію Женевцовъ платить новыя подати, сколь бы ни легки оныя были, сказать что вообще область убога. Доходы ея не превосходятъ ста тысячъ рублей; но бережливость, съ каковою они разпоряжаются, чинитъ ихъ достаточными на все, и даже остается изъ нихъ для чрезвычайныхъ нуждъ. Тягости правленія платятся, изъ разныхъ маетностей принадлежащихъ республикѣ, и изъ нѣкоторыхъ умѣренныхъ пошлинъ на ввозимые и вывозимые товары. Во всякой продажѣ или уступкѣ, республика беретѣ десятую часть проданной вещи, равно какъ и со всякой вещи отказанной Женевцомъ чужестранцу, или такому человѣку, которой съ нимъ ни въ родствѣ, ни въ свойствѣ.
   Гарнизонъ состоящій въ семи стахъ чело вѣкахъ, раздѣленныхъ на двенадцать ротѣ, платится частію изъ общихъ доводовъ, а достальное изъ подати наложенной на каждаго жителя. Всякой вписывается изъ доброй воли въ канторѣ, называемой кантора податей: но хотябъ и надлежало наблюдать сравненіе въ собираніи сихъ денегъ, дабы не нарушить народнаго равенства; всякое однако розысканіе заказано. Обыкновенной платежъ простирается до двухъ талеровъ на годъ на каждаго хозяина. Всякой мѣщанинъ или гражданинъ въ Женевѣ, гдѣбъ онъ ни находился, по верже въ сему налогу, и не можетъ отъ него избыть, не отрекшись для себя и потомства своего, отъ всѣхъ правъ республики.
   Прибавте къ сему то, что платятъ чужестранцы за покровительные листы, то что приносятъ позволеніи торговать, и вы будете имѣть главныя отрасли доходовъ сей малой земли. Жалованье властелиновъ весьма умѣренно: самое большое, то есть Синдиковъ, не превосходитъ четырехъ сотъ рублей. Члены совѣта получаютъ около двухъ сотъ пятидесяти, а члены совѣта двухъ сотъ не имѣютъ ничего отъ своихъ мѣстъ.
   Верховная власть республики замыкается въ сихъ двухъ родахъ магистратуры, и особливо въ общемъ собраніи народа, составленнаго изъ цѣлаго корпуса мѣщанъ и гражданъ, коимъ минуло ч дватцать пять лѣтъ. Ему принадлежитъ законодательная власть, право воины и мира, союзы, подати и выборъ главныхъ Властелиновъ, которой, хотя число дающихъ голоса простирается до полуторы тысячи, чинится въ соборной церкѣ съ немалымъ порядкомъ и благопристойностію. Старшій изъ пасторовъ говоритъ проповѣдь для изжененія всякаго частнаго интересса, всякаго духа происка и пристрастія, всякой ненависти, всякаго личнаго недоброхотства.
   По окончаніи проповѣди, ежели дѣло идетъ о выборѣ Властелиновъ, раздается всѣмъ мещанамъ печатной реестръ имянъ всѣхъ кандидатовъ. Каждой членъ проходитъ мимо малаго совѣта, которой сидитъ посреди церкви, кладетъ руку на Библію, и входитъ въ одинъ изъ кабинетовъ нарочно для того приготовленныхъ, съ чернилницею и перомъ. Тамъ ставитъ онъ крестъ на реестрѣ противъ имянъ, коимъ хочетъ дать свой голосъ, складываетъ бумагу и кладетъ въ ящикъ. Послѣ отворяются всѣ сіи реестры, и провозглашается тотъ, кто больше имѣетъ голосовъ. Все взносимое въ таковыя собраніи разматривается на передъ двумя Совѣтами. Первой Властелинъ предлагаетъ дѣло, и каждой даетъ свой голосъ, утверждая или отвергая.
   Совѣтъ двухъ сотъ, которой справедливѣе должно бы называть совѣтамъ Двухъ сотъ пятидесяти, замыкаетъ сіе послѣднее число мѣщанъ или гражданъ. Они должны имѣть по меньшей мѣрѣ тридцать лѣтъ отъ роду: должность ихъ продолжается по смерть, ежели не лишатся ее какимъ преступленіемъ, какъ то банкрутствомъ, народнымъ выговоромъ и пр. Называютъ ихъ также большимъ совѣтомъ, и они разпоряжаютъ всѣми мѣстами, разсуждаютъ о всѣхъ важныхъ дѣлахъ, могутъ прощать преступниковъ, и выбираютъ членовъ совѣта двадцати пяти.
   Сей послѣдней, выбираемой изъ двухъ сотнаго, имѣетъ власть исполнительную во всемъ касающемся до народныхъ законовъ, судитъ одинъ уголовныя дѣла, назначаетъ въ мелкіе должности, жалуетъ въ мѣщане, управляетъ доходами, созываетъ болшой совѣтъ когда почтетъ за нужно, вѣдаетъ всѣми дѣлами, коихъ важность не заслуживаетъ созыванія протчихъ, трибуналовъ и все рѣшитъ большинствомъ голосовъ.
   Есть еще третій совѣтѣ, называемой Совѣтъ шестидесяти, собирающійся только въ случаяхъ времяни не терпящихъ: онъ есть тотъ-же самой что и двадцати пяти, къ которому придаются въ трудныхъ дѣлахъ тридцать пять членовъ изъ двусотнаго.
   Предсѣдатели сихъ разныхъ расправѣ суть четыре Синдика, кои не могутъ быть въ должности больше одного года, ни выбираться въ другой рядѣ прежде четырехъ лѣтъ: степень ихъ ограничивается старшинствомъ въ Сенатѣ. Они имѣютъ власть созывать чрезвычайно Совѣтъ двадцати пяти, которой въ протчемъ долженъ собираться всякой день. Дѣла. требующіе скораго отправленія, такъ уголовныя какъ гражданскіе, всѣ зависятъ отъ него и отъ Синдиковъ, къ коимъ приданы Казначей, два Секретаря, шесть Ассессоровъ, Прокурорѣ и Полицемейстеръ. Сей отправляетъ цѣлой годѣ усмирительную власть, подверженъ какъ и власть Синдиковъ ограниченію, то есть что можетъ сажать подъ стражу преступниковъ, но не можетъ ихъ выпускать по своей собственной власти. Засѣдатели отправляютъ свою должность три года, и ихъ расправа есть почти та же, что и Полицемейстеръ которой надъ ними начальникѣ. Они судятъ мѣлкіе дѣла. Должность Прокурора такъ же трехъ годовая, можетъ быть продолжена, ежели общее собраніе найдетъ то за благо, и имѣетъ предмѣтомъ сохраненіе земскихъ владѣній и привилегій Республики. Сей властелинъ имѣетъ право говорить противъ злоупотребленій, не будучи о томъ прошенъ: онъ такъ же челобитчикъ во всѣхъ уголовныхъ дѣлахъ.
   Всякой мѣщанинъ или гражданинъ, которой отречется принять одну изъ сихъ должностей или другую какую даемую Совѣтомъ двухъ сотъ, осуждается на денежную пеню двадцати пяти талеровъ, съ запрещеніемъ выходить изъ города. Шесть человѣкъ одного имяни и одной фамиліи могутъ быть въ одно время членами сего Совѣта; но отецъ и сынъ, или два брата не могутъ вдругъ занимать мѣста въ Совѣтѣ двадцати пяти.-Сей законѣ предупреждаетъ опасное увеличеніе фамилій, и отдаляетъ несчастій раздиравшіе толико Республику.
   Четыре Синдика выбираются въ первое Воскресенье послѣ новаго года, а наутріе созывается большой Совѣтѣ для разсмотрѣнія, нѣтъ ли въ Совѣтѣ двадцати пяти члена заслужившаго исключеніе. Между тѣмъ всѣ они, признаются быть подъ запрещеніемъ, пока большой Совѣтъ не возстановитъ въ ихъ должностяхъ, что исполняется въ тотъ же самой день. Они съ своей стороны низлагаютъ или подтверждаютъ членовъ Совѣта двухъ сотъ: и сіе взаимное право тѣмъ справедливѣе, что безчестіе члена уличеннаго въ какомъ преступленіи не можетъ упадать на весь корпусѣ.
   Для перевѣса могущества властелиновъ, дается всякому мѣщанину или гражданину право представленія состоящее въ подаваніи объявленія, о злоупотребленіяхъ, кои онъ откроетъ, и плана тому, что почитаетѣ полезнымъ отечеству. Совѣтѣ двадцати пяти разсматриваетъ бумаги: а сіе преимущество можетъ почесться за ограду вольности народа, ежели чинимое имъ употребленіе управляется скромностію и благоразуміемъ: но ежели, забывая общее благой перевѣсѣ наклонится на сторону частнаго интересса, ежели развратность внѣдрится между гражданами; то на вѣрно въ столь маломъ городѣ, гдѣ полторы тысячи человѣкѣ могутъ вооружиться по первому знаку, таковое право тотчасъ бы произвело наипагубнѣйшее слѣдствіе. По сей причинѣ давая Женевцамъ право чинить представленіи сходные со благомъ Республики, запрещается имъ подъ наистрожайшимъ наказаніемъ не употреблять ни какого насилія.
   По симъ подробностямъ видите вы, что Женевское Правленіе имѣетъ всѣ выгоды, не имѣя не единаго неудобства демократіи. Все въ немъ подчинено управленію Синдиковъ; все изтекаетъ изъ малаго Совѣта для разсужденій, и все возвращается къ нему для исполненія. Здѣсь не знаютъ наслѣдственныхъ достоинствъ: сынѣ перваго властелина пребываетъ безъ отличенія въ толпѣ, ежели не выбьется изъ нее своимъ собственнымъ достоинствомъ. Ни дворянство, ни богатство не даетъ ни чина, ни преимущества, ни способности къ возвышенію въ должностяхъ: происки строго заказаны, а должности столь мало прибыльны, что не имѣя чемъ воспалить сребролюбіе, не могутъ они покушать, какъ только единыя благородныя души, или добромъ, кое можно въ нихъ чинить, или уваженіемъ, кое къ нимъ привязано. Ежели есть въ свѣтѣ чинъ могущій прославишь того, кто его занимаетъ, то безпрекословно есть тотъ, которой получается отъ дарованій и добродѣтели, котораго властелины учинилися достойными, въ которой граждане, равные по воспитанію и по рожденію, а нижшіе только по своей волѣ и по предпочтенію воздаемому достоинству, ими возведены. Съ коликимъ снисхожденіемъ умѣряютъ они важновидность пристойную служителямъ законовъ! съ коликимъ почтеніемъ и вниманіемъ воздаютъ они за послушаніе и за уваженіе къ себѣ! поведеніе тѣмъ благоразумнѣйшее, что сей справедливой и великодушной народѣ должность должность свою поставляетъ себѣ за утѣху, что любитъ чтить своихъ начальниковъ, и что наиболѣе защищающіе свое право, суть наиболѣе склонны почитать права властелиновъ.
   Я семь и проч.
   

ПИСМО CCCVIII.

Продолженіе Женевы.

   Церковная конституція сего города есть совсемъ Презбитеріанская: народъ отвергъ Епископство, или помня старинные налоги своихъ Епископовъ, или находя, что пастыри меньше важные и меньше богатые, больше сходны малой Республикѣ. Калвинъ былъ основатель сей церкви: Женевцы его призвали посреди себя, чтобъ придать славы своей землѣ; и онъ вмѣстѣ со властелинами, сочинилъ собраніе законовъ, которое здѣлалось кореннымъ уложеніемъ области.
   Іоаннъ Калвинъ родился въ Ноіонѣ отъ подлыхъ родителей, въ началѣ шестнадцатаго вѣка, обучался въ Парижѣ сперва въ Коллегіи де ла Маршъ, философію слушалъ въ Коллегіи Монтегю, а право въ Орлеанѣ и въ Буржѣ. Тогда мнѣніи Лютера и Звингля начинали разпространяться по Франціи, склонность привязало къ нимъ Калвина: жаръ защищать ихъ мысли и даже превосходить ихъ въ заблужденіяхъ, изъ которыхъ составилъ онъ Корпусъ ученія, принудили его удалиться изъ отечества. Онъ приѣхалъ въ Женеву и былъ опредѣленъ проповѣдникомъ и Профессоромъ. Отрекся публично Католичкой вѣры, и ввелъ свой формулярѣ вѣры и свой Катехизисѣ. Синодѣ собранной въ Бернѣ издалъ нѣсколько рѣшеній противныхъ догматамъ проповѣдываемымъ симъ Ересіархомъ. Калвинъ съ гордостію оные отвергнулъ, и повелительной голосѣ, коимъ началѣ говорить, непонравился Женевцамъ. Они его выгнали изъ своего города, а онъ поселился въ Страсбургѣ, основа лъ тамъ церковь дошедшую до цвѣтущаго состоянія, и женился на вдовѣ одного Анабаптиста.
   Въ Женевѣ оставилъ онъ сильную партію, которая пришла въ силу въ его отсудствіе и вынудила отъ Республики, что Калвинъ опять призванъ. По возвращеніи, могущество его умножилось безпредѣльно, и онъ приобрѣлъ власть самопроизвольную. Сей человѣкъ, оспоривающій церквѣ часть ея разправы, завелъ трибуналы, коимъ далъ власть опорочивать и даже предавать проклятію. Протчіе его заблужденіи безчисленны и составляютъ систему смѣшенную изо всѣхъ почти ересей появившихся отъ многихъ вѣковъ. Подробностей оныхъ должно искать въ книгѣ его институцій. Тамъ видно, что наподобіе Лютеранъ, Валдайцовъ, Звинглянъ, уничтожаетъ онъ власть церкви, дая каждому человѣку право толковать священное писаніе; что отвергаетъ образа, яко иконопоборники; что отнимаетъ у человѣка свободную волю, и изкореняешъ источникъ заслугѣ и не-заслугѣ; что изпровергаетъ исповѣдь и удовлетвореніе, а на ихъ мѣсто вводитъ покаяніе производимое рабскимъ страхомъ, недостойнымъ божества; что заблуждается о предопредѣленіи, о его причинахъ, о его дѣйствіяхъ; что отвергаетъ индулгенціи и молитвы за умертихѣ; что такъже поступаетъ съ тайною пресуществованія и съ большимъ чиномъ таинствъ; что Римская церковь не есть истинная церковь, и что власть Папы есть власть похищенная.
   Нынѣ мнѣніямъ Калвина не столь постоянно слѣдуютъ въ Женевѣ, какъ при его жизни. Можетъ быть находятся еще старые пасторы держащіеся старинныхъ обрядовъ, но число ихъ мало, большая изъ нихъ чаешь позволяетъ себь обѣ откровеніи, о первородномъ грѣхѣ, о награжденіяхъ и наказаніяхъ будущей жизни, даже о Божествѣ Іисуса Христа, вольности подходящія къ Социніанизму, которой народное ученіе не отвергаетъ и неизкореняетъ. Сіе приводитъ на память сочиненіи Г. д'Аламбера и Руссо по сему предмѣту, и исповѣданіе вѣры, кое почесть можно за слѣдствіе ихъ спора.
   Первой, то есть д'Аламберъ, въ статьѣ Женева Енциклопсдическаго словаря, ознаменовалъ кажется нѣкоторымъ родомъ деизма всю всю вѣру Пасторовъ сего города. Сіе ученіе, ежелибѣ подлинно было оно ученіе оныхъ Пасторовъ, чинило бы похвалу не православію ихъ по Логикѣ, ибо оно есть необходимое слѣдствіе началѣ Протестантской вѣры, хорошо разумѣваемыхъ, какъ то доказалъ Г. Боссюетъ..Жанъ Жакъ Руссо, въ письмѣ своемъ противъ спектаклей,.вступился за поповъ своей Республики; но образѣ его защищенія, можетъ быть имъ столько же не нравится, какъ и мнѣніе, каковое хотѣлъ обѣ нихъ дать д' Аламберѣ. Женевской философѣ говоритъ ему, что онѣ долженъ былъ сохранить тайну, которая могла быть ему сказана только на ухо: но не можно ли бы было, ежели сказанное д'Аламберомѣ основательно, ни тайны нарушить, ни довѣренности измѣнить, и чтобъ сочинитель статьи Женева говорилъ только въ слѣдствіе общаго мнѣнія, или общаго удостовѣренія добрыхъ обывателей; въ слѣдствіе мнѣнія Пасторовъ другихъ Реформатскихъ церквей, или въ слѣдствіе книгъ ихъ славнѣйшихъ Пасторовъ, въ коихъ говорятъ слова соединосущный, Троица и воплощеніе рѣдко находятся? Желательно, чтобъ, по симъ важнымъ статьямъ Христіанскаго закона, равно какъ о вѣчности адскихъ мученій, исповѣданіе вѣры, выданное Женевскими Пасторами для оправданія своего отъ д'Аламберова обвиненія, было написано точнѣе и яснѣе. Наши знатоки въ богословіи не всѣ имъ довольны.
   Но не ввязываясь во мнѣніи сихъ Пасторовъ, а говоря только о правленіи ихъ церкви, скажу я что оно показалось мнѣ демократическимъ. Пасторы подчинены правленію или надзиранію одного начальника, возобновляемаго всякую недѣлю, и вступаютъ на сіе мѣсто по очереди и безъ выбора. Изключены одни деревенскіе попы, кои однакожъ сушь члены почтеннаго общества. Сіе имя дается ихъ собранію, коего число не опредѣлено; и какъ позволено принимать въ него другихъ, хотя и Свѣтскихъ, то малой совѣтѣ представилъ себѣ право ихъ выбирать. Общество имянуетъ особъ способныхъ для занятія порожнихъ мѣстъ: но сей выборъ долженъ быть подтвержденъ совѣтомъ двадцати пяти.
   Богослуженіе вообще просто, и замыкается въ проповѣди и молитвѣ. Всякому извѣстно, съ какимъ успѣхомъ прилежатъ въ Женевѣ къ великой наукѣ проповѣданія: но извѣстно малому числу людей, до какой степени духѣ мира и согласія, святость нравовъ, суровость для самаго себя, тихость для другихъ, царствуетъ въ почтенномъ Корпусѣ ея Пасторовъ. Живое и сладкое краснорѣчіе тѣмъ паче вкореняетъ въ сердцахъ ученіе Евангелія, что начинаютъ они сами исполненіемъ онаго. Проповѣди ограничиваются во нравоученіи. Проповѣдуютъ по Воскресеньямъ два раза во всѣхъ церквахъ, по четвергамъ одинъ разъ; а ежедневно отправляются молитвы, независимо отъ Катихизиса, которой толкуютъ нѣсколько разѣ въ недѣлю. Таинство вечери отправляется въ большіе праздники. Храмы едва могутъ тогда вмѣщать множества Протестантовъ, приходящихъ изъ полуденныхъ провинцій Франціи. Нѣтъ свѣчь, нѣтъ украшеній въ церквахъ. Не стоятъ въ нихъ на колѣняхъ, ни съ обнаженными головами: всякой въ шляпѣ не выключая и Пастора, которой снимаетъ ее только во время молитвы. Пасторовъ не призываютъ на похороны: они суть дѣло полиціи безъ всякаго обряда. Мертвыхъ погребаютъ на отдаленномъ кладбищѣ, куда ихъ провожаютъ безъ всякой церемоніи. Крестины, браки, таинствы отправляются въ церквѣ, и Пасторы не смотря на умѣренное свое жалованье, исполняютъ всѣ сіи должности съ удивительною точностію и благоговеніемъ. Доходы ихъ не простираются до двухъ сотъ пятидесяти рублевъ, а другихъ ни какихъ прибытковъ у нихъ нѣтъ; да и тѣ платитъ правленіе, ибо церковь ни чего не имѣетъ. Слѣдовательно не приманка нажитка призываетъ ихъ къ церковному служенію. Они почти всѣ изъ хорошихъ фамилій, кои могли дать имъ добродѣтельное и ученое воспитаніе: оттуда произходитъ та благопристойность, та благодарность, съ каковою чроповѣдуютъ они слово Божіе; оттуда то уваженіе, коимъ пользуются въ Республикѣ, и та честь, которая доставляетъ имъ равность съ первыми властелинами мѣста. Церковнослужители суть или Пасторы, какъ наши приходскіе священники, или постуланты, какъ наши попы не имѣющіе приходовъ, или викарные. Первые принимаются двадцати четырехъ лѣтъ, по строгомъ изслѣдованіи ихъ знанія и нравовъ. Никто не можетъ освободить себя, чтобъ нейти въ церковь въ Воскресенье. Два засѣдателя во время службы, ходятъ по городу; и ежели найдутъ какого шатающагося, чинятъ ему выговоръ и увѣщеваютъ исполнить свой долгъ.
   Консисторія, учрежденная для смотрѣнія за нравами, есть духовной приказъ, составленной изо всѣхъ пасторовъ и изъ двенадцати свѣтскихъ, изъ коихъ двое суть члены малаго совѣта, третій одинъ изъ засѣдателей, а прочіе изъ совѣта двухъ сотъ. Они собираются всякой четвергъ, и чаще, ежели нужда, разсматриваютъ соблазны, судятъ по доношенію пастора, въ околодкѣ котораго случилась погрѣшность; призываютъ предъ себя преступившихся выговариваютъ имъ съ суровостію, но осуждаютъ на духовные только наказаніи. Иногда чинятъ таковые выговоры чрезъ депутатовъ, когда особы заслужившіе оные, требуютъ нѣкотораго уваженія: но ежели дѣло идетъ о гражданскихъ наказаніяхъ, отсылаютъ ихъ въ совѣтъ двадцати пяти.
   Сумнѣніи касающіеся до браковъ, взносятся въ консисторію: она даетъ свое мнѣніе, а малой совѣтъ рѣшитъ. Холостой человѣкъ не можетъ жениться прежде осмьнадцати лѣтъ, а дѣвица вытти замужъ прежде четырнадцати; оба они должны изповѣдывать Протестантскую вѣру. Требуется по меньшей мѣрѣ двухъ свидѣтелей, а дабы актъ имѣлъ нужную силу, долженъ быть подписанъ первымъ Синдикомъ, и читанъ по Воскресеньямъ нѣсколько разъ сряду въ церьквѣ. Разводы позволяются въ случаѣ безсилія, прелюбодѣйства, или добровольнаго отлученія, послѣ приказныхъ обнародованій. Вдова не можетъ вытти замужъ прежде прошествія полугода по смерти мужа, а женщина не имѣющая сорока лѣтъ выбрать въ мужья мущину моложе ее десятью годами, а пятью, ежели перешла сорокъ пять лѣтъ. Человѣкъ шестидесяти лѣтъ не можетъ жениться на женщинѣ, которая бы не имѣла по меньшей мѣрѣ половины его вѣка. Колѣни родства запрещающіе супружество не идутъ далѣе означенныхъ въ Левитахъ: симъ образомъ двоюродные могутъ вступить между собою въ супружество; но нѣтъ уже позволенія для запрещенныхъ случаевъ. Супружество здѣсь не имѣетъ другой цѣли, кромѣ размноженія народа; учрежденіи противъ роскоши способствуютъ множеству дѣтей, и въ сей статьѣ Женева двумя стами лѣтами старѣе нашихъ нравовъ и нашего вѣка.
   Консисторія неимѣетъ никакого надзиранія надъ больницами: они всѣ подъ смотрѣніемъ четвертаго Синдика, одного Совѣтника изъ малаго совѣта, одного городскаго пастора, и девяти членовъ изъ совѣта двухъ сотъ, кои отъ мѣста своего не получаютъ инаго кромѣ сильнаго одобренія къ выбиранію на знатнѣйшіе мѣста. Есть здѣсь пять заведеній для бѣдныхъ, на кои ежегодно издерживается больше пятидесяти тысячь рублевъ, двѣ главнѣйшія суть: Генеральная гошпиталь и Французская бурса. Первая имѣетъ нѣсколько земли, и содержаніе ея зависитъ большею частію, отъ добровольныхъ подаяній: такъ здѣсь милостины изобильны. Ежегодно милостыня збирается для содержанія сего заведенія, и имѣющіе зажитокъ всегда ей отказываютъ что нибудь при своей смерти, Французская бурса (кошель), заведена для вспоможенія несчастнымъ нашимъ изгнанникамъ, удалившимся въ Женеву. Доходы ея произтекаютъ отъ собиранія милостивы и подаяній, управляется она однимъ пасторомъ и восмью діяконами, кои дѣлами ея управляютъ изъ единаго милосердія. Симъ образомъ содержится безпрестанно больше трехъ тысячъ нищихъ въ семъ городѣ, гдѣ всякой чужестранецъ находясь въ нуждѣ можетъ ночевать одну ночь, и всякой больной до своего выздоровленія.
   Сей духъ человѣколюбія оживляющій Женевцовъ оказуется даже въ законахъ, кои оному кажутся наипротивнѣйшими. Уголовное правосудіе отправляется съ большею милостію нежели суровостію. Пытка, уничтоженная уже во многихъ государствахъ, и которая должна бы быть уничтожена повсюду яко безполезное варварство, совсѣмъ изгнана изъ сей республики. Пытаютъ только преступниковъ осужденныхъ уже на смерть, для узнанія ихъ сообщниковъ. Всякой обнесенной можетъ требовать сообщенія производства дѣла, и взять себѣ въ подмогу сродниковъ, и одного стряпчаго, для говоренія суда публично предъ судьями. Когда человѣкъ почитаемой за виноватаго, убѣгая правосудія уйдетъ за границу, республика производитъ надъ нимъ судъ, позываетъ его при звукѣ трубы чрезъ нѣсколько дней явиться въ опредѣленной срокъ для данія отвѣта на доносы. Ежели въ отсудствіе его, и по разсмотрѣніи свидѣтелей преступленіе его докажется, пишутъ на доскѣ его образъ съ именемъ, и приносятъ предъ судей сидящихъ въ Трибуналѣ на открытомъ воздухѣ. Читается предъ народомъ содержаніе судопроизводства, и первой Синдикъ отдаетъ сбой приговоръ Секретарю совѣта. По обнародованія суда, несутъ образъ на мѣсто казни, и поступаютъ съ нимъ, какъ бы поступили съ самою особою преступника. Съ сего часа почитается онъ граждански умершимъ, и ежели осмѣлится возвратиться во отечество, правосудіе исполняетъ надъ нимъ приговоръ.
   Гражданское Женевское право почти все взято изъ Римскаго, съ нѣкоторыми смягченіями. Напримѣръ, отецъ не можетъ отказать больше половины. своего имѣнія по стороннему наслѣднику: достальное дѣлится между его сыновьями и дочерями. Сей законъ обезпечиваетъ съ одной стороны зависимость дѣтей, и предупреждаетъ съ другой несправедливость родителей. Хотя изъ малолѣтства выходятъ здѣсь въ двадцать пять лѣтъ, но духовные позволяется дѣлать въ восмьнадцатъ. Жена имѣетъ право отдать имѣніе свое кому захочетъ; но ни она, ни мужъ ея, не могутъ оставить одинъ другому больше половины полученнаго по прямой или боковой линіи, въ предосужденіе сродникамъ. Духовные представляются Полицейместеру и засѣдателямъ, кои ихъ разпечатываютъ. Какъ ни кто не можетъ лишить дѣтей своихъ больше половины своего имѣнія, такъ ни кто, въ недостаткѣ дѣтей, не можетъ лишить онаго своего отца и мать. Позволеніе отказывать будучи ограничено, имѣніи разпространяются во всемъ народѣ, а сіе имъ препятствуетъ скапливаться въ рукахъ малѣйшаго числа, для нарушенія политическаго сложенія И особливо конституціи Республики. Мало здѣсь бываетъ тяжебъ: большею частію оныя улаживаются общими пріятелями, самыми стряпчими и судьями.
   Въ Республикѣ столь малой надлежитъ ожидать мѣлочныхъ подробностей во всемъ касающемся до Полиціи. Нужды въ ней меньше перепутаны и легче познаваемы, а потому и прозорливость легче помогаетъ. Въ случаѣ пожара, напримѣръ, бьютъ въ большіе колокола главныхъ церквей набатъ, а въ малые на углахъ укрѣпленій, кои сообщаютъ тревогу въ окружностяхъ. Весь городъ тотчасъ освящается жаровнями наполненными смолою, и свѣчами, кои ставятъ въ окнахъ домовъ. Земское войско вооружается, и всякой солдатъ идетъ на свое мѣсто, но тѣ, кои случатся въ сосѣдствѣ пожара, должны оставаться. Первымъ тремъ трубамъ, кои придутъ, дается награжденіе. Начальники Синдиковъ и караула идутъ въ ратушу, а протчіе два на пожаръ. Капитаны войска, члены малаго совѣта спѣшатъ каждые въ свои мѣста, а прочіе въ ратушу. Всѣ пожитки горящаго дома сохраняются въ безопасности подъ вѣрною стражею, и войско препятствуетъ безъ полезнымъ людямъ выходить изъ домовъ, а служанки бегутъ на пожаръ съ ведрами. Для предупрежденія всякой измѣны, близъ лежащія деревни по первой повѣсткѣ, то есть по набату, становятся подъ ружье и стоятъ до тѣхъ поръ какъ кончится опасность. Тогда Синдикъ повелѣваетъ ундеръ-офицерамъ повѣстить ихъ ротамъ, и всякому позволяется итти домой.
   Законы роскоши наблюдаются со всею точностію, нужною въ небольшой области, которая держится только трудолюбіемъ своихъ гражданъ. Они запрещаютъ дорогіе каменья и позолоту, ограничиваютъ издержки похоронъ, непозволяютъ колясокъ, какъ только за городомъ да и тамъ нельзя запречь больше трехъ лошадей. Нѣтъ порт-шезъ, какъ въ случаѣ болѣзни, и тогда нужно позволеніе отъ магистрата. Нѣтъ кружевъ, ниже для женщинъ, кромѣ узинькаго на чепчикѣ: манжеты носятъ мусселиновыя, да и то одинакіе; нѣтъ платья съ накладкою, кромѣ до пояса; нѣтъ румянъ, нѣтъ ничего подражающаго алмазы; нѣтъ цѣнныхъ перстней, ни превосходящихъ шестидесяти рублевъ. Роскошь не меньше умѣрена внутри домовъ: обои, зеркалы, картины запрещены, когда превосходятъ нѣкоторую цѣну, и даже свадебные пиры предписаны. На оныя не можно звать больше шеснадцати особъ, и послѣ десяти часовъ не должно на нихъ быть ни собранію, ни пляскѣ. Ни гербы фамиліи, ни какая либо живопись не можетъ украшать кареты: но всѣ сіи учрежденіи не касаются до чужестранныхъ: они избавлены отъ сихъ законовъ видно изъ страха, чтобъ ихъ неудали ть и тѣмъ не лишиться не малыхъ издерживаемыхъ ими въ городѣ денегъ.
   Все то что можетъ произвести вкусъ къ утѣхамъ и нѣжности изгнано изъ сего города. Слѣдовательно не терпятъ въ немъ и комедіи, опасаясь, чтобъ склонность къ убранству, разплошной жизни, неразлучна съ комедіантами, неразвратила молодыхъ людей, о семъ такожъ писали д'Аламберъ и Руссо, одинъ для склоненія, другой для отвращенія Женевцовъ отъ введенія у нихъ театра.
   Сей вопросъ, о которомъ спорятъ у насъ отъ пятидесяти лѣтъ, взялъ свое начало отъ однаго Драматическаго стихотворца, славнаго Бурсо, которой опасаясь прогнѣвать бога, а стараясь о увеселеніи людей, требовалъ совѣта у духовнаго своего отца Кафара. Сей дабы его успокоить, написалъ къ нему писмо въ коемъ доказалъ, что не только позволяется сочинять Театральные представленіи, но играть оные и быть на нихъ. Писмо напечатано въ 1694 и произвело тотчасъ престрашной споръ. Франція наполнилась хорошими и худыми сочиненіями въ защищеніе и въ опроверженіе комедій. Сія междуусобная война выкидывала времянно искры отъ своего рожденія до нашихъ дней, и Руссо возпалилъ ее вновь въ писмѣ своемъ изъ д' Аламберу. Сей послѣдній сказалъ въ Екциклопедіи что ежелибъ комедіанты были не только терпимы въ Женевѣ, но сперьва удерживаемы мудрыми узаконеніями; потомъ покровительствуемы, и даже уважаемы ежели явятся того достойными; то бы сей городъ приобрелъ выгоду имѣть и спектакли и нравы; что театральные представленіи исправилибъ вкусъ гражданъ, и дали имъ тонкость во вкусѣ, нѣжность въ чувствованіи, кои трудно приобрѣсть безъ сей помочи, что ученость моглабъ изъ того получить пользу, и роспуста бы отъ того не разпространилась; что Женева совокупила бы учтивство Аѳинъ съ цѣломудріемъ Лакедемона, и что малинькая республика имѣла бы ту славу, что исправила Европу въ семъ предмѣтѣ, которой важнѣе можетъ быть нежели думаютъ.
   Вотъ въ короткихъ словахъ рассужденіе возпалившее патриотическую ревность господина Руссо, увѣреннаго и о вредѣ комедіи въ Женевѣ, и о жадности съ каковою тамошняя молодежъ предалась бы мыслямъ, къ коимъ и безъ того уже имѣетъ великую склонность. Онъ почелъ за долгъ дѣйствовать и говорить по своей совѣсти и своему разумѣнію, но сколько вопросовъ надлежитъ разсмотрѣть въ семъ розысканіи? худы ли или хороши спектакли сами собою? должно ли ихъ терпѣть въ небольшемъ городѣ? ремесло комедіанта можетъ ли быть честно? комедіантки могутъ ли быть столь-же цѣломудры, какъ другіе женщины? довольно ли хорошихъ законовъ для укращенія злоупотребленій? вотъ разные статьи о коихъ Г. Руссо, прежде нежели приступилъ къ главной, почелъ за долгъ искать изъясненій. Онъ потомъ присвояетъ частно, къ городу Женевѣ то, что сказать вообще о заведеніи спектаклей. Сей городъ богатъ, продолжаетъ онъ, но зажитокъ большой части его жителей произходитъ отъ ихъ труда и бережливости. Содержитъ онъ около двадцати четырехъ тысячъ душъ; но во Франціи есть города люднѣе его и немогущіе содержать театра. Сверьхъ того, Женевцы любятъ страстно деревенскую жизнь: очемъ судишь можно по множеству загородныхъ домовъ. Всякой препроводивъ день въ дѣлахъ своихъ, ѣдетъ въ вечеру при запираніи воротъ дышать чистымъ воздухомъ въ своемъ малинькомъ домѣ. Надлежалобъ слѣдовательно имъ или лишиться сего удовольствія, или оставлять городъ не запертъ до конца спектакля, подвергаясь быть добычею трехъ державъ, изъ которыхъ самой дальней стоитъ только пройти, полмили чтобъ быть въ городѣ.
   Наиглавнѣйшее неудобство отъ заведенія комедій въ Женевѣ, могло бы быть то, чтобъ они подорвали вечеринки, кои въ глазахъ Г. Руссо, суть залогъ вольности и увеселеніе между гражданами самое честное. Сіи вечеринки суть мѣста, въ кои собираются мущины играть, пить и курить. Женщины имѣютъ также свои сходбищи, въ коихъ злословятъ своихъ мужей и сосѣдей: ибо всѣ признаются, что Женевки не освобождены отъ сей обыкновенной полу ихъ склонности: но сія склонность имѣетъ, говорятъ, свою пользу. Женщины въ Женевѣ сушь то, что были Ценсоры въ Римѣ: онѣ отправляютъ должность надзирательницъ надъ нравами, и ихъ пустословіе заступаетъ мѣсто законовъ. Я умалчиваю множество другихъ причинъ, взятыхъ или изъ конституціи сей республики, или изъ обычаевъ жителей, и коихъ общее слѣдствіе есть, что ненадлежитъ заводить комедій въ Женевѣ.
   Я семь и проч.
   

ПИСМОСССІХ.

Конецъ Женевы.

   Раздѣляютъ на четыре класса разныхъ членовъ сей Республики, кои всѣ должны быть Протестантской вѣры. Жителями называютъ чужестранцовъ, кои получа отъ властелиновъ, или купя у Республики позволеніе жить въ Женевѣ, не пользуются въ ней ни какою другою привилегіею. Мѣщане суть тѣ, кои родясь отъ жителей, приобрѣли право мѣщанства и прерогативы къ нему привязанные. Граждане, дѣти мѣщанъ и родившіеся въ городѣ, могутъ одни доходить до первыхъ мѣстъ магистратуры. Природные суть тѣ, кои произходя отъ отца, которой былъ только житель имѣютъ нѣсколько больше правъ нежели онъ, но еще изключены изъ Правленія. Выгода родиться въ городѣ такъ важна, что находящіяся въ отсудствіи Женевки спѣшатъ возвратиться въ городъ для родовъ, дабы не лишить дѣтей своихъ многихъ привилегій.
   Вещь удивительная, что городъ считающій только двадцать четыре тысячи душъ, и коего земля разбросанная по кускамъ едва имѣетъ тридцать деревень, есть самодержавная область, и есть одинъ изъ наицвѣтущихъ въ Европѣ. Торговля и художествы упражняютъ большее число его жителей. Находясь между Италіею, Нѣмецкою землею и Франціею, имѣетъ онъ способность ставить имъ товары, коихъ у нихъ нѣтъ, и кои, онъ самъ получаетъ изъ другихъ мѣстъ. Можно его справедливѣе назвать мѣстомъ провоза, складомъ выгоднымъ для сихъ разныхъ народовъ, особливо когда они въ войнѣ: ибо произшествіи колеблющіе Европу суть для него зрѣлище, коимъ онъ пользуется, не принимая въ немъ участія.
   Не входя въ мѣлкое раздробленіе Женевской торговли,-- довольно здѣлать примѣчаніе о количествѣ сукна, шерстяныхъ чулковъ и шляпъ, выписываемыхъ городомъ изъ Англіи. Не бываетъ въ Лондонѣ продажи Индейской компаніи безъ того, чтобъ не было на ней Женевскихъ купцовъ, кои запасаются всѣмъ, могущимъ разпространить и питать ихъ торговлю. Одинъ законъ спомоществуетъ много сохраненію ихъ кредита. Ежели какой членъ совѣта обанкрутѣетъ, тотчасъ теряетъ всѣ свои правы, и не можетъ больше домогаться ни о какой должности. Сей самой законъ изключаетъ изъ должностей Республики, гражданъ, кои не платятъ долговъ отцовъ своихъ послѣ ихъ смерти: а еще строжае тѣхъ, кои не платятъ своихъ собственныхъ.
   Фабрика наиболѣе здѣсь процвѣтающая есть часовая: она занимаетъ больше пяти тысячь человѣкъ, то есть около четвертой части гражданъ. Главныя штуки дѣлаются, во время снѣговъ, въ Шисйцарскихѣ горахъ: привозятъ ихъ неотдѣланные къ Женевскимъ часовщикамъ, кои ихъ очищаютъ, и дѣлаютъ, часы разсылаемые по всей Европѣ. Они продаютъ ихъ даже Парижскимъ часовщикамъ, кои ставятъ на нихъ свое имя и выпускаютъ за свою работу.
   Сей городъ имѣетъ нѣсколько фабрикъ серебреныхъ и золотыхъ галуновъ, шелковыхъ, чулошныхъ и набойчетыхъ: но самыя прибыльныя послѣ часовой суть книжная, и великое различіе работъ изъ подложныхъ каменьевъ. Одна война, уменьша торгъ ими во Франціи, принудила множество мастеровъ выѣхать изъ Парижа, а другая произвела переселѣніе и того больше. Женевцы ихъ ласково приняли, и галантерея составляетъ нынѣ не малую отрасль ихъ торговли. Отъ нихъ зависитъ употреблять качество золота, какое хотятъ, а на него мало смотрятъ тѣ, кои ищутъ купить табакерку или перильникъ: въ протчемъ не платятъ они ничего за клѣйменіе, а что касается до пошлины при ввозѣ во Францію или въ Гишпанію, имѣются тысячи способовъ оныхъ не платить.
   Народъ Женевской удерживается единою работою и имѣетъ нужное потому, что не знаетъ излишняго. Всего прежде удивляетъ приѣзжаго чужестранца, живность и дѣйствительность въ городѣ. Всякой занятъ дѣломъ, все въ движеніи; ни какой другой маленькой городъ не представляетъ подобнаго зрѣлища. Подите въ околотокъ св. Гервасія, покажется вамъ, что всѣ часовыя фабрики Европы въ немъ собраны. Подите въ Моларъ и Нижнія улицы, бочки, тюки, запахѣ Индѣйскихъ пряностей заставятъ васъ подумать, что вы находитесь въ морскомъ Портѣ. Въ Пакахъ, на живой водѣ, стукъ и видъ набойчешыхъ фабрикъ представляютъ вамъ Цурихъ.
   Другой предмѣтъ удивленія есть множество просвѣщенныхъ людей во всякомъ родѣ, коихъ сей городъ произвелъ отъ двухъ сотъ лѣтъ, Мало такихъ гражданъ, кои бы не имѣли для своего употребленія не большой библіотеки отборныхъ книгъ. Одинъ изъ нихъ простой часовой мастеръ показывалъ мнѣ барометръ своей работы, которой означалъ на кругу, чрезвычайныя и нечаянныя перемѣны случающіеся въ воздухѣ. Другой изобрѣлъ махину для бросанія камней и пороховыхъ огней. Она есть родъ балисты и катапулты древнихъ, но способнѣе, легче для дѣйствія, и для перевоза. Одинъ чулошной мастеръ самъ здѣлалѣ и совершенно представилъ Коперникову систему. Показывали мнѣ такъ же боевые часы, на коихъ кинарейка, искусно выработанная, бьетъ крыльями и поетъ въ совершенствѣ. Не безъ основанія слѣдовательно Крузасъ сравнивалъ Женеву съ Аѳинами, коимъ дѣйствительно уподобляется она вкусомъ къ свободнымъ художествамъ и ревностію о вольности. Живопись произвела Петитовъ, Арландовъ, Діотардовъ, а славной Дассіеръ приноситъ честь резбѣ на мѣди. Всѣ его медали уважаются, и сумнѣнія нѣтъ, что время имъ цѣны прибавитъ. Дарованіе Рукета было финифтяная живопись, въ которой превзошелъ онъ всѣхъ Европейскихъ художниковъ. Удивлялись неоднократно въ Парижѣ, гдѣ онъ умеръ, работамъ его выставленнымъ въ залѣ.
   Женева имѣла въ стѣнахъ своихъ такожъ и знаменитыхъ чужестранцовъ, привлеченныхъ пріятностію положенія и вольностію, коею въ ней наслаждаются. Г. Волтеръ, основавшій въ ней свое жилище, находитъ въ сихъ Республиканцахъ, тѣ же оказательствы почтенія и уваженій, каковые получалъ отъ Монарховъ. Сей великой стихотворецъ живетъ въ Делисѣ, имя данное имъ одному прелестному дому, лежащему не далеко отъ города. Онъ имѣетъ на лѣвой рукѣ въ отдаленіи озеро, внизу Женеву, на правой рукѣ Арву и Ронъ, противъ горъ, кои перемѣняютъ видъ по своему свойству и разстоянію. Сады сего дома, на всегда прославившагося безсмертнымъ именемъ хозяина, содержатся рачительно и разведены со вкусомъ. Я прельщенъ былъ порядкомъ и образомъ жизни сего философскаго убѣжища. Обѣдаютъ въ немъ въ три часа, ѣдятъ наилучшую рыбу въ свѣтѣ, лушчія форели, озера Лемана. Не можно быть учтивѣе, какъ былъ со мною хозяинъ сего прелестнаго жилища. Закутанной въ Шлафоркѣ, которому всегда служитъ извиненіемъ худое здоровье. Онъ охотно жалуется на свои немощи, кои забываетъ прохаживаясь, или разсуждая съ жаромъ его еще оживляющимъ. Онъ забавлялся тогда обученіемъ комедіантовъ, имѣющихъ театръ въ верстѣ отъ Делиса на Савойской землѣ. Въ сихъ репетиціяхъ пріятно его слушать. Онъ съ ними читаетъ всякой періодъ. Сперва голосомъ слабымъ, потомъ постепенно входитъ въ жаръ сочиненія, и изъ сего огни брызгаютъ какъ искры, причины даемыя имъ актерамъ, для коихъ должно имъ перемѣнять голосъ, оживлять движеніи, говоришь скоро или плавно. Смотря на лицѣ сего великаго человѣка казалось мнѣ что вижу я въ глазахъ его свойство его сочиненій, и будучи приведенъ въ восхищеніе, осмѣлился я начертать картину его разума и остроты.
   Стихотворецъ, историкъ, философъ; онъ объялъ всѣ роды и даже всѣ раздѣленіи каждаго рода. Надлежитъ въ немъ отличать стихотворца Епическаго, Трагическаго, Колическаго, Лирическаго, нравоучительнаго и веселаго. Яко историкѣ, бываетъ онъ иногда Титомъ, Ливіенъ, иногда Саллюстіемъ; яко философѣ, толкуетъ Невтона разсматриваетъ Лока и Маллебранша, оспориваетъ Пасхаля, посылаетъ странствовать Бабука и Задига, украшаетъ нравоученіе и проч.
   Никто не оспоритъ Г. Волтеру, что онъ здѣлалъ то, что многіе безполезно предпринимали, и что просвѣщенные люди почитали за невозможное: Генріада есть наизнаменитѣйшій памятникѣ прославившей нашъ языкѣ. Въ ней находятся не странствованіи только, какъ въ Енеидѣ и Илліадѣ: свойство Генриха IV. весьма превосходящее Ахиллеса и Енея, соединяетъ благость съ храбростію, добродѣтель съ геройствомъ, и пѣвецъ Французскаго героя есть такъ же и наставникѣ рода человѣческаго.
   Когда Г. Волтеръ принялся за драматическіе сочиненіи, казалось что всѣ роды были изтощены: величественной, высокой Корнеліемъ; нѣжной, трогающій, Расиномъ, сильной, ужасной Кребильономъ. Надлежало слѣдовательно сему стихотворцу проложить для себя новую дорогу, и онъ то учинилъ, соединя всѣ три рода, изъ коихъ каждой особливо прославилъ трехъ великихъ людей. Онъ къ нимъ прибавилъ плавность, краску до него неизвѣстную въ нашемъ стихотвореній, родъ философствованія, и того меньше извѣстной на театрѣ. До того времяни, ограждались въ представленіи великихъ злодѣяній чинѣ ихъ ненавистными; Г. Волтерѣ здѣлалъ больше, онъ добродѣтель чинитъ любезною: каждая его драмма есть похвальное слово человѣколюбію. Родъ, соединяющій всѣ протчіе, умножаетъ ихъ совершенство, и не доставалъ на театрѣ.
   Но ни епопея, ни трагедія не могли ограничить ни усиленій, ни успѣховъ сего писателя. Онъ не подражаемъ въ своей прозѣ, въ ней языкъ нашъ беретъ новые обороты, очарованіе привязывающее и прельщающее, ясность въ самыхъ сухихъ, въ самыхъ темныхъ матеріяхъ. Онъ украшаетъ все что знаетъ, а знаетъ все, что только можно знать. Толкуетъ Невтона, какъ бы никогда не сочинялъ Заиры. Чинитъ осмотръ Имперіямъ, судитъ народы и Королей съ безпристрастностію, которая должна составлять историка, и описываетъ ихъ съ тою силою, которая отличаетъ умнаго человѣка. Видя толикое множество совершенныхъ сочиненій, потомство можетъ быть станетъ сумнѣваться, чтобъ они всѣ были единаго писателя; будетъ искать въ древности многихъ Волтеровъ, какъ различность подвиговъ сына Алкмены заставляетъ какъ искать многихъ Геркулесовъ.
   Ежели не бываютъ въ Женевѣ безъ того, чтобъ не видать Г. Волтера, то еще меньше можно говоришь о семъ городѣ, неупомянувъ о наиславнѣйшемъ изъ ея гражданъ,-- Жанѣ Жакѣ Руссо. Другіе увѣдомятъ Васъ о заблужденіяхъ, о сумозбродствахъ, о дурачествахъ сего страннаго, безподобнаго и удивительнаго писателя; я сокращусь только въ томъ, что можетъ чинить его почтеннымъ.
   Онъ родился въ Женевѣ отъ одного мѣщанина сего города, проводилъ молодость, странствуя, и будучи мало знаемъ. Чувствовалъ онъ уже однако въ себѣ тотъ разумѣ, тѣ дарованіи, кои оказалъ въ зрѣломъ вѣкѣ; но предпочиталъ покой славѣ, которую могъ давно приобрѣсть, и которую кажется дѣйствительно нажилъ противъ своей воли. Вопросъ "возстановленіе наукѣ и художествѣ способствовало ли къ исправленію нравов;" есть епоха блестящаго появленія сего Женевца на ученомъ и философскомъ театрѣ. Предложеніе его тронуло; онъ думалъ найтить въ немъ случай воздать явно должное добродѣтели на щетъ Наукѣ. Рѣчь его вышла на свѣтѣ въ Дижонской Академіи, изъ всѣхъ туда присланныхъ лучше писанною, глубже уваженною, и онъ одержалъ побѣду. Всѣ почувствовали цѣну сего перваго подвига, и желали чтобъ перо столь краснорѣчивое просвѣщало и наставляло.
   Опера деревенской колдунъ, представленная съ великимъ успѣхомъ, познакомила его съ людьми живущими въ большемъ свѣтѣ, и въ скоромъ времяни письмо его о Французской музыкѣ, писанное съ не меньшимъ жаромъ какъ и вольностію, придало новой блескѣ его славѣ, онъ купилъ онъ его дорого. Защитники большой нашей оперы его не пощадили. Безтолковая толпа противъ него кричала,; ругала его, угрожала: музыкальной фанатизмъ до того дошелъ, что портретъ его былъ повѣшенъ.
   Въ словѣ о началѣ и основаніяхъ не равенствѣ между людьми, Г. Руссо отважился возобновить въ глазахъ подлости, Моліерова Алцеста: въ самомъ дѣлѣ мало не дошла до того, что его не объявили непріятелемъ рода человѣческаго, ученые критики видѣли въ ономъ только сатиру на Европейцовъ, и понигрикъ караибамъ: но всякой не предубѣжденной почиталъ сіе слово твореніемъ глубокаго разума, соединяющаго вмѣстѣ изобиліе мыслей, силу разсужденій, пространство свѣденій, живое чувствованіе и краснорѣчіе сильнаго слога.
   Писмо къ д' Аламберу о спектакляхъ, писанное съ таковымъ же чистосердечіемъ, съ таковою же красою выраженій, имѣло ту же участь. Одни приняли его съ насмѣшкою, другіе покрыли его ругательствомъ, а благочестивыя души называли сочинителя защитникомъ Христіанскаго нравоученія.
   Добродѣтель описана чертами самыми трогающими, самыми способными къ порабощенію честныхъ душъ, въ новой Гелоизѣ. Сей превосходной Романѣ конечно имѣетъ свои пороки, но награждены оные толикими красотами, что доказываютъ только, что разумъ самой тонкой, сердце самое добродѣтельное не всегда довольны для усовершенія сочиненія. Героиня Юлія, удивительное соединеніе пріятности И твердости, мыслитъ яко мущина, и часто говоритъ его слогомъ. Г. Руссо, давъ ей свой слогѣ, не далъ ей того учтивства, той удивительной легкости, кои отличаютъ руку женщинѣ. Къ сему не достатку прибавие безпрестанную декламацію, которая нравоученіе чинитъ съ лишкомъ длиннымъ, и заставляетъ терять изъ виду повѣствованіе: но не можно довольно выхвалить, разума, проникающаго даже въ слабыхъ письмахъ сего Романа. Сочинитель упражняется въ другомъ подъ именемъ Емиль, которой служить бы могъ наставленіемъ о воспитаніи, ежелибъ онъ изключилъ изъ него нѣкоторые статьи, до коихъ трудно касаться не подвергаясь жребію Озы. Какая оскорбительная судьба, ежели сей Емиль, учинясь орудіемъ несчастій своего творца, покроетъ дни его печалію, и изженитъ его изъ среды его друзей!
   Можетъ быть найдете вы, что я съ лишкомъ разпространился о такой малой землицѣ, какова Женева: но не всегда великія Имперіи представляютъ совершенной образъ счастія, ни большое заслуживаютъ слѣдовательно взоровъ странствующаго философа. Мудрое Правленіе не большой Республики, перемѣны ея и то удивительное продолженіе случаевъ, кои учинили ее сѣдалищемъ вольности, показались мнѣ предмѣтами достойными привлечь ваше вниманіе. Повторенные о ея порабощеніи усиленіи, употребленные на разореніе ея хитрости, внутренніе раздоры съ Епископами, насильствіи внѣ претерпѣнные, особливо отъ старинныхъ ея непріятелей, Савойскихъ Герцоговъ, чинили ее долгое время театромъ, гоненія и мучительства. Нынѣ будучи богата своею вольностію и торговлею, часто видитъ она около себя все въ огнѣ, но ни мало отъ онаго не терпитъ. Будучи привязана ко Франціи трактатами и купечествомъ; къ Англіи купечествомъ и вѣрою; будучи благоразумна, и потомъ не принимая участія въ войнахъ могущихъ случиться между сими двумя Государствами, она разбираетъ безпристрастно свойство ихъ ссоръ, и судитъ всѣхъ Европейскихъ Государей никого не льстя, никого не обижая, никого не боясь. Кантоны видятъ пользу отъ ея сохраненія, и потому способствуютъ оному всѣми силами. Савояры забыли кажется свои прежнія вражды, и пекутся о благоденствіи такой области, отъ которой сами получаютъ не малыя выгоды. Но наиболѣе обезпечиваетъ ее явное покровительство Франціи, коего она столь совершенно чувствуетъ цѣну, что надлежитъ предполагать, что ни когда не учинитъ себя онаго недостойною. Слѣдовательно не можно Женевѣ инаго опасаться, кромѣ себя самой: но правленіе ея будучи утверждено общимъ благоденствіемъ, кажется мнѣ сооружено на не поколебимомъ основаніи, умѣренность и благоразуміе заперли всѣ входы льстительнымъ приманкамъ роскоши; воздержность есть стражъ здравія; вѣра, добродѣтель, бдѣніе властелиновъ составляютъ наипостояннѣйшее счастіе сихъ Республиканцевъ; и довольная ученость, присвояемая къ разнымъ обстоятельствамъ жизни, составляетъ у нихъ свойство добраго человѣка и просвѣщеннаго гражданина. Законы сохраняютъ достоинство правительства, вольность обывателей, и въ слѣдствіе мудрыхъ учрежденій двадцать тысячъ жителей, кажется составляютъ одну только семью.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМО CCCX.

Савоія.

   Во время бытности моей въ Женевѣ, объѣхалъ я полюбопытству нѣкоторыя, сосѣднія горы, особливо гору Салевъ и другую называемую проклятая гора. Первая, хотя лежитъ въ нѣсколькихъ миляхъ, кажется примыкается къ городу, отъ котораго отдѣлена рѣкою Арвою. Прибывъ къ подошвѣ, ѣдутъ въ округѣ до деревни Монти, гдѣ попъ принялъ меня весьма ласково. Онъ велѣлъ принести разнаго молочнаго кушанья и подчивалъ меня отъ всего сердца. Приходъ его лежитъ въ мѣстѣ по наружности необитаемомъ, но приноситъ однако четыреста рублевъ дохода, и пастырь, не смотря на то что Савояръ, есть человѣкъ доброй, долго бывшій въ Парижѣ учителемъ сына Индейскаго Ла-бурдоне.
   Мы взошли выше его жилища, и видѣли вдругъ Женеву, Ронъ, Арву и пространную область, составляющую часть четырехъ Государствъ, Женевы, Франціи, Савоіи и Швейцаріи. Искали мы. окаменѣлостей, и нашли ихъ многихъ родовъ. Удивительно, что на мѣстѣ возвышенномъ тысячью тремя стами футами надъ озеромъ, которое само уже гораздо выше Окедна, попадаются раковины, коихъ родъ признанъ и доказанъ принадлежащимъ къ отдаленнымъ морямъ: ибо самое ближнее то есть Провансальское, лежитъ въ пятистахъ верстахъ: доказательство неоспоримое всеобщаго потопа на поверьхности шара.
   Проклятая гора, всегда покрытая льдомъ и снѣгомъ, представляетъ примѣчательнаго озеро величиною въ нѣсколько миль, на коемъ волны поднявшіяся и замерзшія, имѣютъ между собою проходы похожія на предолгія долины. Приступъ къ ней утѣсистъ и крутъ, и на вершинѣ бываютъ только смѣлые и любопытные путешествователи, и козы. но какъ сокровищи стоятъ мало природѣ, находятъ въ обледенелыхъ камняхъ, хрустали всякаго цвѣта. Въ ужасѣ сихъ стѣпныхъ мѣстъ, физикъ можетъ насладишься зрелищемъ достойнымъ просвѣщеннаго ока; живописецъ странными положеніями; простой любопытной человѣкъ перемѣною, и различностію позорища, терасами соединяющими всѣ времена года, водопадами, рѣками на воздухѣ, превосходящими все воображеніе, однимъ словомъ всѣми чудестностями, кои искуство, для роскоши нашихъ городовъ тщетно усиляется перенести предъ глаза Государей.
   Савоія начинается при воротахъ Женевы; рѣка Арва раздѣляетъ ихъ владѣніи. Едва вступаете вы въ горы, какъ становится уже примѣтною на лицахъ жителей суровость климата, блѣдность, зобы, сухость и безсиліе. Въѣзжая отъ Понбовоазина область представляется плодородною; но милю далѣе, упираетесь вы въ гору Дез-ешель (Лестницъ) которая кажется поставлена тутъ нарочно, чтобъ лесть на небо. Какихъ безконечныхъ стоило трудовъ для проложенія здѣсь дороги! Представте себѣ престрашную кучу каменныхъ горъ просеченную насквозь около средины ея на тысячу саженъ въ длину: представте Терассы, кои надлежало дѣлать, дабы подняться къ сему отверстію: какіе стѣны для поддержанія оныхъ. Вы проходите чрезъ сіи Термопилы, и продолжаете путь вкругъ каменьевъ по галереѣ или переходамъ висящимъ на воздухѣ, огражденнымъ парапетами, кои уменьшаютъ страхъ боязливыхъ путешествователей, и позволяютъ имъ смотрѣть безопасно на глубину пропасти.
   Предпріятіе подобной работы устрашило бы наисильнѣйшаго Государя: одинъ Савойской Герцогъ минувшаго вѣка отважился ее начать и кончить. Надпись латинская, сочиненная сказываютъ Аббатомъ Сен-Реаломъ гласитъ, что въ 1670 году Карлъ Емануель II. открылъ сей проходъ для выгоды народовъ, для безопасности путешествующихъ, для удобности торговли: проходъ на которой Римляне одни хотѣли покусится, и котораго никакой другой народъ не дерзнули предпріять. Множество опасностей, великой трудъ, важность успѣха, все изъяснено высокимъ и краснорѣчивымъ слогомъ въ сей великолѣпной надписѣ. Творецъ, родившійся въ Савоіѣ не меньше принесъ чести отечеству своими сочиненіями, какъ Государю разумною надписью, изсеченную на сей дорогѣ.
   Аббатъ Сен-реалъ, сынъ однаго Сенатскаго совѣтника въ Шамбери, родился съ клонностію къ наукамъ. Онъ написалъ въ Парижѣ многіе сочиненіи въ Историческомъ родѣ, кои поставили его въ Число лутчихъ нашихъ писателей. Онъ выбралъ въ образецъ Саллюстія въ своемъ Венеціянскомъ заговорѣ; и хотя сіе сочиненіе во мнормъ пахнетъ Романомъ, всегда съ удовольствіемъ будетъ читано. Въ немъ Царствуетъ удивительной смыслъ въ рассужденіяхъ, живость въ описаніяхъ людей, счастливой выборъ въ дѣяніяхъ: однимъ словомъ исторія о Венеціанскомъ заговорѣ есть первое сочиненіе Сен-Реаля.
   Отъ Бовоазина ѣдутъ въ Шамбери, скучную столицу скучной Провинціи, коей внѣшность показалась мнѣ однако плодородною. Сей городъ посредственной величины, имѣетъ два предмѣстья èô многими водобоями, защищается стариннымъ замкомъ, есть седалище щеткой палаты и Парламента. Большая часть домовъ утверждена на сводахъ подъ коими ходятъ. Видны въ немъ лавки со всѣми нужными товарами, а на гульбищахъ множество пригожихъ лицъ: сказываютъ что общество довольно весело. Въ 1742 Гишпанцы завладѣли сею столицею; Инфантъ, Пармской Герцогъ учинилъ въ нее въѣздъ, и жилъ въ старомъ дворцѣ, гдѣ едва несгорѣлъ. Хотя она принадлежитъ къ Греноблской Епархіи, примѣтна однако въ Шамбери сосѣдство Италіи по множеству церьквей и монастырей.
   Отсюда въ Монтмеліанъ можно проѣхать скорѣе трехъ часовъ. Прежде всего видна крѣпость построенная въ пріятномъ положеніи на пригоркѣ. Старинная ея слава доказываетъ, что мѣсто было важное, но Французы разорили укрепленіи, которые послѣ не совсемъ были починены. Городъ внизу лежащій занимаетъ мѣсто неравное, и непредставляетъ ни какого примѣтнаго зданія. Жители кажутся бѣдны, не смотря на доброту ихъ вина, которое любятъ въ Италіи и которое составляетъ главной источникъ торговли.
   Послѣ сего города невидно инаго кромѣ худыхъ деревень, и чемъ вы далѣе ѣдете, темъ горы выше, и утѣсистѣе и болѣе стесняютъ проѣздъ въ ущелинѣ до самой подошвы горы Дениса. Сперьва видно длиною верстъ на двадцать, множество хорошихъ паствъ, полей засѣянныхъ хлѣбомъ, ручьи текущіе изъ горъ, каштановыя деревья на высокихъ мѣстахъ, и дороги усаженные грецкими орѣхами ежели бъ вся Савоія походила на сіи неболшіе околотки, была бы она можетъ быть изъ числа наибогатѣйшихъ провинцій Европы.
   Но какая скоропостижная перемѣна, когда рѣка Аркъ соединилась съ Изеромъ! Ущелина, или лучше Адская бездна, стесненная двумя рядами горъ увенчанныхъ снѣгомъ, и ниже коихъ ходятъ тучи; стремительной ручей увеличанной тысячью другихъ съ вершинъ падающихъ ручьевъ, коихъ ревъ соотвѣтствуетъ ужасу мѣста; путешествующей принужденной то касаться облаковъ, то спускаться въ пропасти, то переѣзжать безпрестанно ручьи по мостамъ дрожащимъ подъ самою легкою коляскою: таковая есть двудневная дорога изъ Монтмеліана до горы Цениса.
   Большая часть жителей сихъ несчастныхъ странъ имѣютъ зобъ ужасной величины, кои приписываются снѣжной употребляемой ими водѣ. Сверьхъ того что они малы и непригожи, сія безобразность чинитъ ихъ совсемъ гадкими: сказываютъ, что когда дойдетъ она до извѣстной величины и твердости, теряютъ они совсемъ разумъ. Деревня, въ которой наиболѣе видѣлъ я сей болѣзни, называется Ег-бель, aquabella, (прекрасная вода). Видно по Риторической фигурѣ дано сіе хорошее имя столь скверному мѣсту.
   Колодезь, или яма, въ которой построена деревня, всегда почти покрытая туманомъ, наполняется свистомъ Арка, и сшукомъ каменьевъ несомыхъ сею рѣкою. Въ ней переѣзжаютъ мостъ ведущій къ Коллегіатѣ основанной однимъ Тарентскимъ Епископомъ около двенадцатаго вѣка. Мѣдная его Гробница стоитъ при входѣ хора; а служба отправляется настоятелемъ и двенадцатью канонниками, коихъ назначаетъ Король. Въ пяти шагахъ оттуда видна еще колоколня одной приходской церькви, засыпанной отъ нѣсколькихъ лѣтъ Лаваншею, спадшею съ ближней горы. Сіе имя дается ручью составленному изъ разстаявшаго снѣга, мокрой земли, песку и отколкамъ камней, кои смѣшавшись упадаютъ вдругъ съ вершинъ горъ въ такомъ великомъ количествѣ, что покрываютъ и давя тѣ цѣлые деревни, запираютъ и отвращаютъ теченіе рѣкъ. Сему видно много примѣровъ въ мѣстахъ, гдѣ горы выше, долины уже, снѣги изобилнѣе. Инфантъ Герцогъ Пармской, командующій Французами и Гишпанцами, имѣлъ сильное сраженіе съ войсками Сардинскаго Короля, коихъ онъ принудилъ къ здачѣ въ Ег-белѣ.
   Горы удручающіе путешествователя отъ сего мѣста до Ланебурга представляютъ по меньшей мѣрѣ странности его увеселяющія. Однѣ совершенно голы, частію изтреблены таяніемъ снѣговъ, имѣютъ видъ самой дряхлой старости. Другіе облечены лѣсами и представляютъ оживотворенное зрѣлище; но какъ почти всѣ утѣсисты, то и невидно на нихъ жилищъ. На вершинахъ примѣтны пещеры служащія берлогами медвѣдямъ; внизу есть много фазановъ, тетеревей и другихъ подобныхъ: птицъ, коихъ Савояры продаютъ весьма дешево. Иныя довольно высокія обработаны до самой вершины. Съ помощію небольшихъ уступовъ поддерживающихъ землю и препятствующихъ что бы вода не сносила ее въ должны, заведены, тамъ пашни, луга и зелень; и какъ лѣтомъ солнце ихъ выжигаетъ то трудолюбивой житель привелъ на нихъ воду текущую съ вершинъ другихъ горъ. Онъ дѣластъ высокіе водохранилищу съ деревянными трубами, по коимъ вода течетъ съ одной горы на другую, и кои иногда футовъ шестьдесятъ вышины ведушъ ее по всюду гдѣ нужно.
   Наконецъ приближаюсь я къ славному проходу горы Дениса, имѣющей столь худую славу во всей Европѣ. Ни чего однако нѣтъ. въ ней столь страшнаго, ежели только изберется время способное и обстоятельствы хорошіе. Я мѣряю ее глазами: едва они могутъ ее всю видѣть, а надобно однако карабкаться до самой вершины. Дорога перестаетъ здѣсь быть годною для колясокъ; ихъ разбираютъ на куски и вьючатъ на лошаковъ. Люди употребляемые къ тому крайне искусны: кажется кажется что все изломали и изковеркали, но съ удивленіемъ видите вы потомъ что все цѣло, не изпорчено, все сложено, и коляска находится въ томъ состояніи, какъ бы ее не трогали. Но что платятъ за сію работу и перевозъ чрезъ двадцать пять верстъ сквозь пропасти? дабы небыть обмануту, надлежитъ потребовать тарифа: въ немъ изъяснено, сколько платить, смотря по разнымъ времянамъ года, за вьючныхъ и верьховыхъ лошаковъ, сколько проводникамъ, носильщикамъ, разбирателямъ и собирателямъ повозокъ. Говорятъ что мнѣ надобно шесть лошаковъ и четырехъ носилщиковъ для спуску съ горы.
   Сардинской Король непредаетъ чужестранцовъ жадности своихъ подданныхъ. Приставленъ надзиратель для смотренія, чтобъ путешествующіе не были обираемы. Онъ вѣситъ, учреждаетъ, приказываетъ, цѣнитъ; и за малой подарокъ держитъ совершенно вашу руку. Попросили у меня пятнадцать ливровъ, то есть, по тридцати копеекъ на каждаго носилщика и лошака. Слуги садятся на лошака, а господъ несутъ на носилкахъ. Сія повозка служитъ равно для всѣхъ величествъ сего мира, перебирающихся чрезъ Алпійскія горы.
   Сей способъ безпрекословно есть наипокойнѣйшій, но и дороже другихъ, ибо должно брать по меншей мѣрѣ четырехъ носилщиковъ для каждой особы. Они идутъ весьма скоро, перемѣняются, и находу болтаютъ съ путешествующимъ. Разговоръ идетъ обыкновенно о Кардиналахъ, Генералахъ, Князьяхъ, Княгиняхъ, коихъ они носили и о щедрости сихъ Преосвященствъ и Сіятельствѣ.
   Спросилъ я у нихъ, не слыхалилъ они чего объ одномъ Капитанѣ по имяни Аннибалъ, которой прошелъ чрезъ гору Ценисъ съ своимъ войскомъ? они мнѣ отвѣчали, что говорили объ немъ, но что жители горы св. Бернарда утверждаютъ, будтобы онъ шелъ чрезъ ихъ землю. По многихъ изысканіяхъ о семъ славномъ походѣ, я покушаюсь вѣрить, что сей полководецъ шелъ не чрезъ гору св. Бернарда, ни чрезъ гору Ленсъ, ни чрезъ гору Женевръ, какъ многіе думаютъ, а чрезъ гору Ценисъ. Что касается до басни; будтобы онъ проложилъ себѣ дорогу чрезъ каменную гору помощію уксуса, знаю что она прославляема была наперерывъ многими писателями, неподозрѣвавшими Пунической вѣры. Полибій не столь легковѣрной, ѣздилъ самъ смотрѣть мѣста, и въ описаніи учиненномъ послѣ сего освидѣтельствованія, исторія каменной горы кончилась приключеніемъ весьма здѣсь обыкновеннымъ, то есть, обрушеніемъ земли.
   Дорога отъ Ланебурга до вершины горы Цениса чрезвычайно круша и почти перпендикулярна, но не опасна. На верьху находится ея ровнина, или лучше долина въ полторы мили длины, ограниченная съ обеихъ сторонѣ двумя горами, возвышающимися на пять сотъ саженъ. По разстояніи снѣговъ, сія великая ровнина, покрытая превосходными паствами изпещренная стадами и пастухами, пользуется прекраснымъ небомъ и чистымъ воздухомъ, живутъ на ней долго, нравы на ней непорочны. Вредные испареніи земли, и нравственное развращеніе городовъ не поднимаются до ея высоты. Въ нѣкоторомъ между собою разстояніи построены клевы, для загонянія скота на ночь, а подлѣ оныхъ неболшіе жилищи, въ коихъ мужики дѣлаютъ сыръ, разсходящейся въ Піемонтѣ, и составляющей настоящую ихъ торговлю. Посреди ровнины находится озеро съ превосходными форелями: далѣе гостепріимница для идущихъ на моленіе.
   Изъ онаго озера выходитъ малая Доара, поберегу которой спускаются въ Италію. Теченіе ея есть безпрерывной водопадѣ, раздѣленной на уступы, отъ сорока до пятидесяти футовъ перпендикулярной вышины, всегда кипящей, всегда пенящейся и всегда прозрачной. Спускъ съ горы Цениса весьма труденъ. Дорога идетъ остроуголными, излучинами, съ пропастьми по сторонамъ, искусно проведена для избѣжанія бѣдствій. Я удивлялся лошакамъ нашимъ: они всегда ступаютъ въ одни мѣста, и кажется сіе разумѣютъ больше нежели люди. Носилщики идутъ также скоро какъ по равному мѣсту. Для укороченія дороги, перескакиваютъ они, углы или повороты, и въ сіе время путешествователь и носилки находятся на воздухѣ надъ пропастьми.
   Ежели изъ Піемонта кто ѣдетъ въ Савоію, когда гора Ценисъ покрыта снѣгомъ, можно тогда употребить такъ называемую Ларамассъ, какъ спускъ съ горы къ Ланебургу весьма крутъ, и по сей причинѣ принуждены брать превеликой обходъ, то ежели снѣгъ покрываетъ гору и составляетъ черепъ, всего короче съ нее скатиться. Почему прибывъ въ мѣсто называемое рамассы, садятся въ сани, и за проводникомъ, которой также, сидитъ въ своихъ особыхъ саняхъ пускаются въ низъ. Сани катятся съ такимъ стремленіемъ, что скорѣе четверти часа находитесь вы въ Ланебургѣ, проводникъ правитъ санями, поворачиваетъ, переменяетъ когда нужно путь ихъ ударяя ногою въ снѣгъ; а ежели они опрокинутся, паденіе не бываетъ никогда опасно.
   Странность сей ѣзды многіе путешествующіе обращаютъ въ увеселеніе, и иные нарочно дожидаются пока снѣгъ позволитъ скатиться. Агличане особливо, страстные ко всему чрезвычайному, любятъ его безмѣрно. Нѣкоторые изъ нихъ по нѣсколько разъ спускались и опять на гору всходили для единственнаго удовольствія, чтобъ скатиться.
   На проѣздъ горы Цениса изъ Савоіи въ Шемонтъ, по причинѣ остановки для екипажа, обыкновенно употребляется половина дня; дабы потерять какъ наименьше времяни, надлежитъ учредиться такъ, чтобъ приѣхать обѣдать въ Ланебургъ, проѣхать гору послѣ обѣда и ночевать въ Новалезѣ. Ежели напротивъ того ѣдете вы изъ Турина надобно обѣдать въ Новалезѣ, а ночевать въ Ланебургѣ. Деревня Новалезъ есть первая Піемонтская таможня и мѣсто, гдѣ собираютъ коляски разобранныя по ту сторону горы.
   Трудность дорогъ и недостатокъ важныхъ предмѣтовъ въ прочихъ Савойскихъ городахъ, не вселяютъ въ меня ни охоты ихъ видѣть, ни желанія въ нихъ останавливаться. Вообще даютъ сей провинціи длины полтораста верстъ отъ полудня на сѣверъ, а ширины около ста десяти съ востока на западъ. Имя ея произходящее отъ Sabandia начало быть извѣстно съ четвертаго вѣка. Въ старину была она населена Аллобургами, кои толико безпокоили Цесаря при проходѣ его въ Галлію, и коихъ наконецъ принудилъ онъ покориться Римлянамъ. Послѣ перешла она подъ власть Бургундцовъ, Французовъ, и составляла часть Прованскаго Королевства. По разныхъ перемѣнахъ, Рудолфъ, послѣдній Бургундской Король, и Императорѣ Конрадъ прозванной Салическимъ, въ благодарность за услуги оказанныя Гумбертомъ Бѣлорукимъ, здѣлали его Графомъ Савоіи и Мавріенны. Наслѣдники его присоединили къ онымъ разные маетности, кои сію не большую область разпространили, а на конецъ Амедей VIII. превратилъ ее чрезъ Императора Сигизмонда въ Герцогство въ началѣ пятагонадесять вѣка. Считая отъ Гумберта, коего начало мало извѣстно, до Карла Емануеля Виктора, нынѣшняго Короля, тридцать одинъ Государь, всѣ произшедшіе отъ одного рода, владѣли сею провинціею. Беролдъ жившей въ десятомъ вѣкѣ, признавается за начальника; по меньшей мѣрѣ онъ есть первой, о которомъ упоминаетъ Савойская исторія: а какъ онъ былъ Нѣмецъ, то Генеалогисты. выводятъ его отъ Витикинда, равно какъ и многихъ другихъ, коихъ не могутъ доискаться произхожденія.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМ0 CCCXI.

Конецъ Савоіи.

   Съ того времяни, какъ Карлъ Еммануелъ Викторъ сидитъ на престолѣ, не преставалъ онъ прилагать Попеченіе о всѣхъ частяхъ правленія. Державы Европейскія чувствуютъ что можетъ на сраженіи и въ кабинетѣ разумъ такого Государя, которой войну всегда велъ со славою и всегда старался о мирѣ, которой присоединилъ къ своему Государству новыя провинціи, и не преставалъ вселять довѣренность во всѣхъ Государей; которой далъ законы своей землѣ и самъ ихъ почитаетъ. Защищай по справедливости свою власть, ни когда онъ ее не обращалъ во зло, и умѣетъ соединять съ великолѣпіемъ возвѣщающимъ блескъ народовъ, бережливость чинящую ихъ счастливыми. На высотѣ, гдѣ обыкновенно сердца жесточаютъ, онъ чувствуетъ горячность крови, пріятность дружбы, блаженство благотворенія, соединяетъ всѣ роды достоинствъ, и себѣ единому оными обязанъ. Въ бояхъ герой, но непренебрегаетъ самыхъ мѣлкихъ подробностей въ Экономіи. Самъ учреждаетъ расходы своего дома, воспитаніе своихъ дѣтей, строеніе, содержаніе, своихъ зданій, украшеніе городовъ, укрѣпленіи, устройство своихъ войскъ. Самъ объѣжаетъ свои границы, и въ сихъ путешествіяхъ не пышность по бережливость наблюдаетъ.
   Съ доходами не превосходящими шести миліоновъ рублей, повсюду онъ производитъ работы, содержитъ свой домъ, одѣваетъ и кормитъ войско. Въ мирное время имѣетъ по меньшей мѣрѣ двенадцать тысячъ человѣкъ не считая войска привязаннаго къ его особѣ, котораго половина составлена изъ Нѣмцовъ и Швейцаровъ, коимъ онъ охотнѣе ввѣряетъ нежели подданнымъ стражу своихъ крѣпостей. Народъ его не отягченъ податьми ибо наложены оныя больше на землю, нежели на людей. Сколь скоро народной долгъ, здѣланной для войны, заплаченъ, чрезвычайные поборы уничтожаются. Не налагаются оные ни на хлѣбъ, ни на дрова, ни на мясо; нежели остались еще на соли, то конечно противъ его желанія. Вообще всѣ похваляются разложеніемъ податей. Всѣ довольны пребываніемъ помѣщиковъ въ ихъ деревняхъ. По той же самой причинѣ ни Интенданты, ни, коменданты, ни Губернаторы, ни Епископы не приѣзжаютъ въ столицу или ко двору, разточать деньги нажитые въ провинціяхъ: надлежитъ имѣть точное позволеніе отъ Государя, а сей даетъ его только въ нужныхъ случаяхъ.
   Словомъ сей Государь все видитъ, все разпоряжаетъ самъ собою: три или четыре вельможи носятъ званіе Министровъ, но почти не отправляютъ должностей. Есть однако три департамента, въ коихъ производятся дѣла чужестранные, внутренніе и военные. Въ гражданскихъ дѣлахъ, касающихся только до подданныхъ, увѣряютъ что онъ рѣшитъ не только распоряженіи частныхъ людей, но и раздѣлъ наслѣдствъ, что мѣшается въ тяжебные суды, и что часто заключеніи стряпчихъ передѣлываются въ его Кабинетѣ. Нравы двора его вообще суть, просты, и онъ самъ тому даетъ примѣръ. Вѣра, при немъ въ почтеніи, и заповѣди ея повсюду наблюдаются.
   Наслѣдствовавъ доброту и справедливость своихъ предковъ, сей Государь соединилъ въ одну книгу законовъ. Все то что можетъ убезпечить спокойствіе и счастіе Государства. Вмѣсто угрюмой и грозной политики, которая ходитъ только подъ тѣнію вселяемаго ею страха, найдете вы въ семъ уложенье духъ тихости и человѣколюбія, которое толикими прелестями покрываетъ правленіе добрыхъ Королей. Симъ способомъ умѣлъ Савойской домъ возвратить въ свои владѣніи изобиліе и покой, изгнанные изъ нихъ войною; симъ образомъ умѣлъ онъ изъ малинькой области составишь цвѣтущее Королевство, въ коемъ порядокъ и согласіе суть наималѣйшіе дѣйствіи счастливаго его правленія. Я не сочиню долгой похвалы конституцій переправленныхъ симъ Монархомъ; оная существуетъ да и весьма лестно; то есть удовольствіе и счастіе народа ее наблюдающаго: но какъ ни что не оказуетъ лучше нравовъ народа, какъ его учрежденіи духовные, гражданскіе, воинскіе и политическіе, то пройду я разныя части сего уложенія, достойнаго и просвѣщенныхъ Юрисконсултовъ и мудрыхъ законодателей.
   Государь начинаетъ его исповѣданіемъ вѣры, въ которомъ излагаетъ искренно и усердно свои православныя мнѣнія о всѣхъ статьяхъ закона, и увѣщеваетъ подданныхъ онымъ подавать вѣру. Повелѣваетъ, чтобъ Воскресеньи и праздники церковію повелѣнные, свято были наблюдаемы во всѣхъ его владѣніяхъ: въ слѣдствіе сего запрещено подъ пенею денежнаго наказанія или тюрьмы, работать, продавать и покупать въ сіи дни, отворять лавки и кабаки во время Божіей службы, а и того меньше держать сборищи для игры или пляски. То же запрещеніе и подъ тѣмъ же наказаніемъ, говорить въ церквѣ, или дѣлать что либо могущее отвратить вниманіе благовѣрныхъ, держать въ нихъ совѣты братствъ, представлять комедіи, просить милостыни. Денежное наказаніе или тюрьма тому кто содержитъ трактиръ, пенсіонъ, или наемныя горницы, и даетъ жильцамъ мясной столъ во время великаго поста. Точно приказано причащаться въ пасху. Верховнымъ судамъ повелѣно бдѣть, чтобъ подчиненные чиновники отправляли сей долгъ, и доносить самому Государю, ежели они того не исполнятъ. Запрещается рѣщикамъ, живописцамъ, каменосѣчцамъ, подъ трехдневною тюрьмою на хлѣбѣ и на водѣ, изображать кресты надъ могилами и въ другихъ мѣстахъ, гдѣ сей знакъ спасенія нашего можетъ попираемъ быть ногами; а хозяевы сихъ гробницъ обязаны оной уничтожить. Шумъ чинимой при церковныхъ дверяхъ когда въ нихъ крестятъ или венчаютъ, наказуется денежною пенею.
   Статья о Жидахъ составляетъ не малую главу въ духовномъ уложеніи Сардинскаго Короля. Сей Государь повелѣваетъ, чтобъ въ городахъ гдѣ они терпимы, отведенъ былъ особой и запирающейся околотокъ для ихъ жилища, въ которой должны собраться всѣ семьи разсыпанные въ другихъ мѣстахъ. Изъ онаго немогутъ они выходить отъ захожденія до восхожденія солнца, развѣ случится пожаръ или другая крайняя нужда. Запрещается вводить туда въ сіе время Христіанина, и нанимать въ другихъ мѣстахъ домъ, лавку, кромѣ времяни ярмонки. Позволено имъ починивать старыя Синагоги, но не увеличивать ихъ, и еще меньше заводишь новыя. Водить въ нихъ Христіанъ, громогласно пѣть, и съ шумомъ отправлять Іюдейскую службу. Приказано имъ, когда достигнутъ четырнадцати лѣтъ, носить на правой груди для отличенія желтой, знакъ; запрещено подъ лишеніемъ, покупать недвижимое имѣніе, и ежели обязаны взять таковое въ уплату долга, должны они его продать въ теченіе того года. Немогутъ они покупать, менять, брать подъ закладъ ни чего употребленнаго для Божіей службы или въ церквахъ, никакого серебрянаго и золотаго сосуда, ни какой дорогой вещи, одежды, каменьевъ, приносимыхъ къ нимъ незнакомыми или подозрительнымы людьми, ни за цѣну ниже той чего вещь стоитъ. Они обязаны держать реэстръ всѣхъ продажъ и куплей съ Христіанами, означать имя особъ, вещь купленную или проданную, и подавать всякой мѣсяцъ вѣдомость писарю того мѣста, гдѣ находятся, а сей вноситъ ее въ книгу нарочно для того здѣланную. Жидъ и Жидовка произнесшіе хуленіе противъ предмѣтовъ нашей вѣры, наказуются смертію. Не позволяется ни кому изъ нихъ выходить изъ своего околотка во время страстной недѣли отъ середы до суботы, не играть на инструментахъ въ ихъ домахъ, ни пѣть, ни плясать въ сіи дни подъ наказаніемъ плетью.
   Съ другой стороны, ни какой Христіанинъ не долженъ принуждать жида креститься, ни крестить робенка противъ воли его родителей. Казни положенныя за таковые насильствіи суть для женщинѣ не малая, денежная пень или полугодовая тюрьма, а для мущинъ изгнаніе на три года. Постановлены такъ же строгія законы противъ тѣхъ, кто обидитъ жида, побьетъ его, изувѣчитъ, или учинитъ какое ругательство. Обратившейся жидъ не долженъ больше имѣть сообщенія съ своими прежними братьями, дабы они не привлекли его въ прежнюю вѣру. Приказано магистратамъ, въ расправѣ коихъ живетъ таковой жидъ, наблюдать чтобъ онъ не былъ лишенъ своей части въ наслѣдствѣ и отцовскомъ имѣніи, но сіе не освобождаетъ его отъ возвращенія роста, ежели онъ тѣмъ промышлялъ до своего крещенія. Сродники обязаны его кормить соравнительно съ своимъ состояніемъ, а дѣвкамъ давать приданое, ежели выдутъ замужъ, или постригутся въ монахини. Жиды вновь обращенные почитаются зародившихся въ городѣ или мѣстѣ, гдѣ перемѣнили вѣру и участвуютъ во всѣхъ привилегіяхъ, правахъ и освобожденіяхъ, коими пользуются природные жители.
   Законы касающіеся до властелиновъ и судей не мало такожъ занимали Сардинскаго Короля.. Принуждаютъ ихъ сперва присягнуть, что они не дали ни серебра ни золота, ни денегъ, ни подарка для полученія своего мѣста, что должность станутъ отправлять вѣрно, и совѣты давать, когда оные потребуются. Должны они наблюдать въ своихъ Чинахъ важновидность пристойную ихъ состоянію, и всегда имѣть въ видѣ Величество Государя, котораго представляютъ особу.
   Должность великаго Канцлера должна бы даваема человѣку состарѣвшемуся въ знаніи законовъ, искусному въ совѣтахъ, примѣрному не порочностію нравовъ, испытанному въ твердости и благоразуміи. Онъ обязуется присягою представлять Государю, что признаетъ за полезное и сходное съ его интерессами; бдѣть обо всемъ касающемся до чести его и Государства; сохранять и защищать прерогативы, правы его и короны, ни чего не дѣлать изъ милости, дружбы, ненависти, и другихъ побужденій кромѣ справедливости; заставлять оную точно отдавать, и смотрѣть, чтобъ судьи не были нарушителями и притеснителями. Одна изъ его первыхъ должностей есть покровительствовать подъ опекою находящихся, вдовъ, сиротъ, и тѣхъ особливо, кои, судясь съ сильными и богатыми людьми, не могутъ одержать правосудія. Подаваемыя ему челобитныя должны быть ясны, коротки, и подписаны просителемъ, или Прокуроромъ отвѣчающимъ за истинну прозьбы. Содержащія прозьбы о милостяхъ, подносятся Королю для полученія его повелѣній.
   Правосудіе управляется здѣсь тремя верьховными приказами, кои подъ именемъ Сената, учреждены въ Шамбери, въ Туринѣ и въ Ниссѣ, и принимаютъ аппелляціи изъ бальяжевъ и другихъ нижнихъ расправъ. Королевской Туринской Сенашъ составленъ изъ трехъ предсѣдателей, двухъ Генерал-стряпчихъ и ихъ помочниковъ, двухъ писарей, одного Прокурора и однаго Генерал-стряпчаго для бѣдныхъ, и двадцати однаго Сенатора раздѣленныхъ на три палаты, двѣ для Гражданскихъ и одной для уголовныхъ дѣлъ. Церемоніальная одежда сихъ особъ почти та же что Президентовъ и Совѣтниковъ Парламентскихъ во Франціи. Въ Шамбери находится только два Предсѣдателя и десять Сенаторовъ, одинъ стряпчій, одинъ Генерал-прокуроръ, нѣсколько помочниковъ, и писарь, раздѣленные на двѣ палаты. Нисской Сенатъ имѣетъ одного Предсѣдателя, шестъ Совѣтниковъ и проч.
   Сіи чины даются однимъ подданнымъ признаннымъ за способныхъ по ихъ разуму, знанію и честности, но довольномъ изслѣдованіи и по прочтеніи исповѣданія вѣры. Ежегодно члены сихъ Трибуналовъ, прежде начатія должностей своихъ, чинятъ присягу Предъ первымъ Предсѣдателемъ, что будутъ имѣть въ видѣ отправленіе правосудія, неуважая и не отличая особъ. Тѣ кои не приходятъ на должность безъ какого либо законнаго препятствія, лишаются полугодоваго жалованья. Непозволено имъ, во дни собранія Сената, отлучаться изъ города, гдѣ держатся его засѣданіи, безъ точнаго согласія Короля и перьваго Президента. Каждое засѣданіе должно продолжаться три часа, въ кои ни одинъ судья или другой чиновникъ не долженъ выходишь безъ позволенія начальника, дай сей дашь онаго не можетъ, когда отворено мнѣніе. Судья не сохранившій тайну въ дѣлахъ производимыхъ въ Сенатѣ, лишается мѣста.
   Бѣдные имѣютъ здѣсь стряпчихъ, и Прокуроровъ кои должны трудиться для нихъ даромъ, и запрещено имъ принимать подарки или услугу подъ наказаніемъ отрѣшенія отъ мѣста и потери нѣкоторой части жалованья, въ случаѣ, о которомъ я говорю, бѣдными почитаются такіе, кои представляютъ о томъ свидѣтельство подписанное судьями ихъ жилища, или когда бѣдность ихъ извѣстна всему свѣту: но прежде начатія тяжбы надлежитъ имъ отобрать доброе мнѣніе отъ стряпчаго держащаго реесгоръ дабы небыли они къ суду допускаемы прежде, нежели получатъ позволеніе. Стряпчіе бѣдныхъ должны за симъ прилѣжно смотрѣть, дабы они не могли отягощать третьяго, не бывъ въ силахъ сами заплатить его убытковъ. Для подобныхъ тяжебъ требуется наивеличащпее и не отлагательное вниманіе. Ежели сутяжатаи бѣдныхъ осудятся на протори, стряпчіе ихъ и Прокуроры домогаются о выплатѣ оныхъ и въ семъ случаѣ не запрещается имъ принимать награжденіе добровольно имъ даемое, отъ ихъ челобитчиковъ.
   Сверьхъ трехъ приказовъ, о коихъ я упомянулъ, находятся во владѣніяхъ Сардинскаго Короля двѣ щетныя каморы, вѣдающія всѣми дѣлами Королевскихъ маетностей, одна въ Туринѣ, другая въ Шамбери, независимо отъ совѣта доходовъ, имъ также поручено имѣть надзираніе надъ монетными дворами, при коихъ должны онѣ употреблять Людей способныхъ и признанной честности, и дано повеленіе преслѣдовать приступившихся; но ежели дѣло идетъ о мастерахъ фальшивыхъ денегъ, или кто оные портитъ, сіе вѣденіе принадлежитъ самому Сенату.
   Текущее правосудіе для дѣлъ Полицейскихъ и первой Инстанціи, чинится въ Ратушѣ. Сія разправа составлена въ столицѣ изъ Генералъ-Полиціймейстера назначаемаго Королемъ, двухъ Синдиковъ и пятидесяти избирательныхъ Ешевиновъ. Всѣ сіи судьи носятъ плащи, галстукъ и шпагу. Они не могутъ производить ни разсужденій ни суда, не бывъ по меньшей мѣрѣ десятеро.
   Судьи волхвы и ихъ порутчики, избираемые для чиненія правосудія въ провинціяхъ имѣютъ подъ своимъ начальствомъ простыхъ чиновниковъ, кои судятъ по городамъ и деревнямъ въ перьвой Инстанціи: они должны быть испытаны и подтверждены Сенаторами, какъ сіи послѣдніе были сами прежде вступленія въ свою должность. Король Capдинской взошелъ въ самыя мѣлкія подробности по всѣмъ симъ мѣстамъ, и вмѣшался даже въ нижніе судебные чины, кои даетъ только достойнымъ. Ежели кого уличатъ, что заплатилъ деньги за полученіе мѣста, тотъ тотчасъ отставляется и осуждается, равно какъ и принявшій оные, насильную денежную пеню.
   Стряпчіе присягаютъ, что никогда не возмутся за несправедливое дѣло, и ежели уличатся въ противномъ, отрѣшаются на время отъ должности, и принуждаются заплатить протори и убытки челобитчиковъ. Немогутъ они отказаться отъ хожденія за дѣломъ, ежели не докажутъ что оно кажется имъ несправедливо. Еще больше принимается предосторожностей для испытанія честности и способности Прокуроровъ. Требуются для сего безконечные смотры и доказательствы. Требуется чтобъ они были обучены Реторикѣ и Логикѣ, и трудились цѣлой годъ подъ присмотромъ Прокурора бѣдныхъ въ Туринѣ, въ Ниссѣ, или въ Шамбери. Они должны держать нумерованной реестръ ввѣряемыхъ имъ бумагѣ, и ежели какую потеряютѣ, принуждаются къ платежу всѣхъ убытковъ и издержекъ судящагося. Стряпчіе и Прокуроры, за всякой разъ, когда побранятся въ судѣ, принуждаются заплатить талерѣ. Ежели два года сряду не трудились для отечества, не могутъ требовать жалованья, хотя бы и въ ихъ рукахъ были еще писменныя дѣла, кои должны отдать тотчасѣ по перьвому требованію.
   Судьи, коимъ порученъ важной предмѣтъ сохраненія народа, составляютъ здѣсь совѣтъ здравія. Сія расправа, сочиненная изъ перьвыхъ членовъ Сената, главныхъ городскихъ чиновниковъ, и славнѣйшихъ Докторовъ, имѣетъ право въ подозрительные времяна, особливо въ случаѣ заразительныхъ болѣзней, налагать наказаніи денежные, телесные и даже смертные, а въ нѣкоторыхъ обстоятельствахъ и исполнять ихъ тотчасъ безъ Аппелляціи. Въ каждой уѣздъ посылаетъ она людей надзирать за здоровьемъ, ходить въ больницы, давать пашпорты, снабжать куревомъ и проч.
   Законъ присяги въ тяжбѣ, превосходящей сумму или цѣну восмидесяти рублей, требуетъ обряда и изреченій могущихъ заставишь дрожать самаго неустрашимаго бездѣльника. Сперьва судья увѣщеваетъ, внушаетъ, коликое надлежитъ имѣть почтеніе къ подобному обряду, колико надлежитъ уважать наказаніе за ложную клятву: потомъ зажигаютъ двѣ свѣчи. Чинящій присягу становится на колѣни, кладетъ руки на святое Евангеліе, и громогласно произноситъ: "Я беру во свидѣтели Всемогущаго, моего Творца и Бога, которой есть вышняя истинна, что не долженъ деньгами отъ меня требуемыми; нежели говорю не правду, то молю Бога не помогать мнѣ, не дать мнѣ спасенія, лишить меня всякаго утѣшенія; и напротивъ того низпослать на меня чудотворное наказаніе, которое онъ послалъ на Ананію и жену его Сафиру, за ложь предъ святымъ духомъ, или осудить меня проводишь остатокъ моей жизни но всегдашнихъ бѣдствіяхъ, низпославъ страшное свое проклятіе на меня и на все мнѣ принадлежащее, дабы всякой бралъ съ меня примѣрѣ не лжесловить предъ его Божескимъ величествомъ, и болѣе страшиться праведныхъ его казней... Въ меньшихъ суммахъ требуются меньшіе обряды. Въ нихъ довольствуются слѣдующею клятвою: "клянусь, что сіе дѣло есть таково." Ежели устрашенной отвѣтчикъ откажется учинить вышеписанную присягу, судятъ его какъ бы онѣ признался въ долгу.
   Въ уголовныхъ дѣлахъ, доктора, лекари и всѣ мѣшающіеся въ леченьи, или дающіе лекарства раненымъ, обязаны увѣдомить о томъ судей, изъяснить въ своемъ доношеніи съ клятвою, имя прозваніе, отечество больнаго, описать его раны, наимяновать свидѣтелей ежели ихъ знаютъ подъ денежною пенею.
   Поединокъ запрещенъ подъ смертною казнію и лишеніемъ имѣнія, не только когда бьются въ Государствѣ но и за границею, лишь бы ссора и вызовъ были въ немъ учинены. Нѣтъ нужды, убитъ ли или раненъ кто изъ сражающихся, и ежели оба умрутъ, лишеніе имѣнія исполняется надъ обѣими. Тому же наказанію подвергается принесшій вызовъ, ежели сей произведетъ поединокъ, ежели вмѣшается" ежели послужитъ помочникомъ, или Совѣтникомъ.
   Всякой злодѣй осужденной заочно можетъ освободиться отъ наказанія, представя другаго злодѣя на туже казнь осужденнаго. Какъ здѣсь нѣтъ разъѣздовъ для храненія дорогъ, поручено оное обществамъ, кои нѣкоторымъ образомъ отвѣчаютъ за воровство учиненное въ ихъ околодкѣ. Синдики, Совѣтники, и прочіе жители узнавъ что появились воры, убійцы, въ ихъ уѣздѣ, должны бить въ набатъ, и стараться ихъ ловить и отдать судьямъ, подъ пенею ста талеровъ на всякаго неповинующагося. Всякое утро нѣкоторое число вооруженныхъ мужиковъ ходятъ дозоромъ въ назначенномъ имъ околодкѣ; и ежели они потребуютъ помочи у полковыхъ офицеровъ, сіи не могутъ отказать не подвергнувшись не милости Государя. Ежели разбойникъ возпротивиться ружьемъ, позволено его убить; и убійца его, хотя бы былъ ему товарищъ, получаетъ прощеніе, ежели самъ не осужденъ на большое наказаніе, и ежели имъ убитой. Ежели преступленіе сихъ злодѣевъ велико, и заслуживаетъ примѣрное наказаніе, не позволяется отнимать у нихъ жизни: но кто его поимаетъ и представитъ живаго, получаетъ награжденіе соравнитѣльное съ наказаніемъ опредѣленнымъ сему преступнику. Дабы возпользоваться таковою привилегіею, недовольно предъявишь злодѣя, и надлежитъ подвергнуться опасности, его схватывая.
   Въ числѣ таковыхъ преступниковъ полагаютъ и на ровнѣ судятъ дезертировъ,-- противъ коихъ равномѣрно позволено бить въ набатѣ. Наложено двадцать талеровъ пени на того, кто знаетъ таковыхъ беглецовъ въ своемъ околодкѣ и не объявитъ. Ежели докажется что оные жили тамъ мѣсяцъ и не схвачены, то Синдики и Совѣтники общества почитаются нарушителями Королевскихъ указовъ, и въ семъ качествѣ осуждаются заплатить пятдесятъ талеровъ, не отговариваясь невѣденіемъ. Запрещается шинкарямъ давать пить и ѣсть дезертирамъ; лодошникамъ ихъ перевозить. Кто возпротивиться поимкѣ сихъ беглецовъ, или поможетъ имъ уйти, заслуживаетъ то же наказаніе что и они сами. Ссыліютъ на галеру на два года того, кто уговоритъ или пособитъ бѣжать солдату, а наказываютъ еще строже, ежели сіе случится въ военное время и съ ободреніемъ бѣжать къ непріятелю.
   Смертная казнь назначена не только для матерей умерщвляющихъ дѣтей своихъ, но и для тѣхъ кои ихъ стараются выкидывать. За преступленіе такожъ почитается въ женщинахъ скрывшихъ беременность и родины, особливо ежели окажется какой знакъ насильственной смерти. Въ недостаткѣ сего знака, законъ осуждаетъ на пышку для изслѣдованія Истинны, матерей подкидывающихъ дѣтей, а помогающіе имъ подвергаются плетямъ или тюрьмѣ. Ежели найдутъ младенца мертвымъ, наказаніе умножается, смотря по обстоятельствамъ и опасности подброшенія.
   Ленивцы, праздно-шатающіеся, то есть, кои будучи здоровы и сильны, и не имѣя ни зажитка, ни ремесла, ни доходовъ, таскаются, притворяются изувѣченными или слѣпыми, наказуются пятилѣтнею галерою, а женщины плетью или тюрьмою. Цыганамъ непозволяется никому давать ни пищи, ни наслѣга; а на противъ того повѣлено ихъ хватать, отдавать въ тюрьмы, подъ пенею восмидесяти рублсвъ для Синдиковъ, и сорока для частныхъ людей.
   Безъ точнаго отъ Короля позволенія ни какая фамилія не можетъ переѣхать въ чужую землю. Законъ запрещающій таковые переселѣніи, налагаетъ пять сотъ талеровъ и пять лѣтъ галеры. Простая поѣздка должна имѣть позволеніе отъ Короля или отъ градоначальниковъ; нежели она продлишься болѣе десяти лѣтъ, то отбирается имѣніе отсудствующихъ, по меньшей мѣрѣ на время ихъ жизни. Ни одинъ подданной его Величества не можетъ отдать на ростъ деньги свои за границу, не заплатя таковой же суммы въ казну. Не можетъ онъ получать пенсіи это чужестраннаго Государя, и сіе подъ наказаніемъ пятилѣтней галеры, или лишенія Лена, ежели вассалъ. Наконецъ, изключая только Малтійской орденъ, непозволяется никому носишь другаго платья, другаго ордена кромѣ здѣшнихъ.
   Случалось мнѣ слышать, что многіе ученые жалуются на суровость законовъ печатанія книгъ во Франціи: что бы они сказали, ежелибъ знали, что здѣсь типографщикъ осуждается на два года на галеру за то, что поставилъ подложное имя въ книгѣ, и что имъ запрещено подъ телеснымъ наказаніемъ, напечатать свою книгу въ Женевѣ, въ Лондонѣ, или въ Голландіи безъ позволенія властелина опредѣленнаго надъ Типографіями?
   Интенданты подчинены здѣсь Генералу доходовъ, и имѣютъ право свидѣтельствовать поборы, приказывать разложеніе оныхъ, принуждать обществы дѣлать платежи повѣреннымъ людямъ, стараться о сохраненіи дорогъ, лѣсовъ, рѣкъ, и рѣшить споры случающіяся по всѣмъ симъ предмѣтамъ. Сіи властелины имѣютъ въ главныхъ городахъ приказы для дѣлъ отъ нихъ зависящихъ, и дѣлятъ между собою мѣлкія провинціи, составляющія Савойское Герцогство.
   Шабле, въ которомъ столицею Тойонъ, примѣтнаго имѣетъ только замокъ Ряпаль, извѣстной по уединенію одного Герцога Амедея, которой овдовѣвъ уединился въ него съ шестью пустынниками, оставя сыну правленіе Государства. Увѣряютъ, что онъ тамъ такъ вдался обжорству, что оттуда произошла пословица, faire ripaille, обжираться. Вытащилъ его оттуда Бальской соборъ, для возведенія на Папской престолъ, отъ котораго онъ отрекся, дабы бражничать съ своими пустынниками.
   Женевская Савоярская область перемѣнила столицу съ того времяни, какъ Женева отъ нея отдѣлилась. Аннеси, лежащая на берегу озера сего имяни по которому суда ѣздятъ на парусахъ, нынѣ есть главной ея городѣ. Въ Тарентскомъ Графствѣ знаемъ только городъ Мушіе, которой съ седмаго вѣка былъ уже Архіепископскимъ престоломъ. Солончаки его такъ-же славны. Сен-Жанъ Мавріенской главное селеніе Графства сего имяни, былъ столицею Савойскихъ Герцоговъ, когда носили они званіе только Мавріенскихъ Графовъ. Нынѣ живетъ въ немъ Епископъ Суфраганъ Вѣнскаго. Баронство Фоссиньи имѣло своихъ владѣльцевъ отъ десятаго до конца тринадцатаго вѣка, когда одна наслѣдница передала его Вѣнскимъ дофинамъ, а сіи чрезъ промѣнъ Савойскому дому.
   Въ сихъ разныхъ провинціяхъ находится много стариннаго дворянства; Салическому закону слѣдуютъ въ нихъ какъ во Франціи: я въ недостаткѣ мужескаго поколѣнія, наслѣдство переходитъ на ближняго сродника. Герцогъ называется викаріемъ Нѣмецкой Имперіи въ Италіи, и въ семъ качествѣ имѣетъ право засѣданія на Сеймахъ, но не даетъ Подмоги Германическому корпусу, какъ только въ случаяхъ войны противъ Турковъ. Сей Государь можетъ намъ отворить и запереть дорогу въ Италію, ежели намъ Другъ или непріятель; и обѣ короны имѣютъ нужду жить въ взаимной пріязнѣ. Савоія много потерпѣла отъ войны съ нами, разорившей ея жителей. Хотя область холодна, но довольно Населена, изобильна хлѣбомъ, виномъ, паствами и особливо рыбою, по причинѣ множества рѣкъ и озеровъ: но не довольно богата для доставленія избыточества своимъ жителямъ, кои принуждены ходить въ чужіе Государствъ:, гдѣ всегда начинаютъ ремесломъ трубочистовъ. Говорятъ здѣсь Французскимъ языкомъ, или основательнѣе Дофинскимъ съ смѣсью Провансальскаго. Народъ тихъ, спокоенъ, трудолюбивъ, трезвъ и вѣреннъ своему Государю. Выхваляется здѣсь вѣрность женъ къ мужьямъ, и разказываютъ повѣсть дѣлающую честь вашему полу. Одна женщина узнавъ, что мужъ ея отряженной на приступъ Женевы, взятъ осажденными и опредѣленъ на безславную смерть, рѣшилася ни пить ни ѣсть, пока его не обойметъ. Въ сей прозьбѣ ей отказано. Мужъ ея повѣшенъ, и она не могла до него доступить. Тогда сѣла она близь мѣста, гдѣ тѣло брошено, и не преставала на него смотрѣть, не принимая пищи, до тѣхъ поръ, пока смерть не закрыла ей глазъ, и не соединила ее съ супругомъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМО CCCXII.

Шемантъ.

   Деревня Навалезъ, гдѣ сбираются коляски, лежитъ въ шестидесяти верстахъ отъ Турина. Съ дороги ведущей въ сію столицу Чрезъ Сузской проходъ, видна часть горъ, кои занимали Піемонтскіе войски, защищавшіе славной проходъ Ассіету, чрезъ которой. Шевалье Белиль хотѣлъ пробиться въ 1747. Осталась ему та слава, что онъ покусился; ибо самъ умеръ жертвою своего упрямства и отчаянія. Вообразить себѣ не можно, какъ отваживаются проводишь арміи чрезъ подобныя ущелины. Вамъ извѣстно сколько храбрыхъ людей погибло въ семъ предпріятіи, которое, ежелибъ удалось, отворило бы Французамъ Піемонтъ И всѣ владѣніи Сардинскаго Короля.
   Проходъ Суза защищается крѣпостію называемою ла Брюнетъ, недавно построенною на одной высотѣ, гдѣ искуство изтощило все то, что можно только противоставить непріятелю. Не только входъ въ нее запрещенъ, но не позволено даже и смотрѣть на нее. Король Сардинской прибавлялъ новыя работы, и какъ, я хотѣлъ ихъ видѣть, то велѣли мнѣ продолжать дорогу показалось мнѣ, что сія крѣпость частію высѣчена въ камнѣ, и каждая часть укрѣпленія здѣлана изъ того же камня, и выдержитъ бомбу. Маршалѣ Катиматъ, предмѣтъ удивленія и страха для Савояровъ, здѣлалъ на семъ мѣстѣ простой редутъ, которой тягостенъ былъ Піемонтцамъ. Оной подалъ потомъ мысль построить крѣпость, въ которой содержится всегда сильной гарнизонъ.
   Городъ Суза, прозванной воротами войны по причинѣ положенія своего на границѣ Франціи, есть только тѣнь того что былъ ро время Римлянъ. Онъ былъ разоряемъ, грабленъ, сожигаемъ отъ Галловъ, Карѳагенянъ, Готѳовъ,-- Вандаловъ, Саррациновъ, Нѣмцовъ, Французовъ, и претерпѣлъ всѣ несчастій, идущіе по дорогѣ завоевателей. Есть въ немъ древніе торжественные вороты, включенные. нынѣ въ саду Замка. Остатокъ ихъ состоитъ въ великихъ кускахъ мрамора и нѣсколькихъ Коринѳскихъ столбахъ. Можно еще разобрать нѣкоторые выпуклые изображеніи: но весь сей памятникѣ, приписываемой времяни Августа, вообще крайне поврежденъ. Сосѣдство Брунетты и стоящихъ тамъ войскѣ даютъ сему городу видѣ военнаго. Въ старину былъ онъ Епископской; по Епископъ убитъ при олтарѣ однимъ жителемъ, Епископство уничтожено, и послѣ уже не возстановлено.
   Дорога изъ Сюзы до Турина идетъ по долинѣ плодородной, орошаемой рѣкою Доаромъ, гдѣ виноградъ начинаютъ переплетать съ деревьями. Водятъ также много бѣлой шелковицы для кормленія шелковыхъ червей. Сія дорога ведетъ въ Риволи, увеселительной замокъ Сардинскаго Короля, гдѣ былъ заключенъ и умеръ Викторъ Амедей. Сей Государь, перьвой изъ своего дома носившей званіе Короля, отрекся отъ правленія своихъ владѣній, уступилъ оное своему сыну, объявилъ свой бракъ съ вдовствующею Маркизою Сен-Себастіенъ, имѣвшею тогда пятдесятъ лѣтъ отъ роду. Онъ отправился потомъ въ замокъ Шамбери, которой избралъ въ убѣжище: но будучи преслѣдуемъ просьбами сей высокомѣрной женщины, хотящей царствовать подъ именемъ мужа, здѣлалъ заговорѣ для вступленія опять на престолѣ, склонилъ уже главныхъ офицеровъ здать себѣ Туринскую крѣпость, и составилъ партію въ городѣ и даже во дворцѣ сына, которой узналъ о всемъ только за нѣсколько часовъ до исполненія. Сей послѣдній успѣлъ взять подъ караулѣ Маркизу и отца своего, которой перевезенъ въ Риволи и умеръ въ 1732. имѣя шестьдесятъ шесть лѣтъ отъ роду. Память сего Государя продолжится отъ вѣка до вѣка. Онъ выстроилъ половину здѣшней столицы по правильному плану; вороты, лутчая часть укрепленій, больница университеть суть дѣла его правленія. Замокъ Риволи еще не оконченъ: Король оставилъ его по смерти отца своего, и никогда не хотѣлъ его видѣть. Положеніе его хороше и господствуетъ надъ ровниною въ пятнадцать верстъ длины, кончащеюся городомъ Туриномъ, куда ведетъ прямая обсаженная на шесть тысячъ саженъ крупными деревьями дорога. Въ семъ мѣстѣ начинается подлинно богатая Ломбардская ровнина, простирающаяся до самой Венеціи, и орошаемая наилучшими рѣками Италіи.
   Туринъ, столица Піемонта и всѣхъ владѣній Сардинскаго Короля, есть его пребываніе, и представляется наивыгоднѣйшимъ образомъ. Вороты, улицы, церькви палаты такъ разположены, что нѣтъ сему виду подобнаго во Франціи. Лежитъ онъ на стеченіи Доары и По, которой начинаетъ здѣсь поднимать суда, весьма хорошо укрѣпленъ, нарочито великъ, имѣетъ около восмидесяти тысячь душъ, и защищается доброю Цитаделью. Имя свое получилъ отъ древнихъ Тауриновъ, Лигурскаго народа, жившаго въ сей землѣ, и перешедшаго потомъ подъ власть Римлянъ. Савойскіе Герцоги много его разпространили, или лучше прибавили къ нему новой городъ съ великолѣпными зданіями. Два города раздѣлены большими площадями, а сіи обстроены изрядными полатами: но новой беретъ верхъ палъ старымъ богатствомъ зданій Старой Туринъ походитъ на всѣ Готическіе города: въ новомъ всѣ улицы прямы, и на каждомъ концѣ виденъ или валъ или городскіе вороты. Главная улица ведущая къ Королевскому дворцу удивила меня своею длиною, шириною, порядкомъ домовъ, портиками, кои составляютъ украшеніе и защищаютъ отъ солнца и дождя. Подъ сими сводами находится множество лавокъ съ разными товарами во всю почти длину улицы, и во всѣхъ жильяхъ здѣланы превеликіе балконы, заставленные горшками съ цвѣтами, померанцевыми, миртовыми деревьями: что все служитъ къ удовольствованію зрѣнія. Есть здѣсь много площадей, но ни одна не кончена, ни одна правильно не хороша, даже и самая лутчая, св. Карла, которая пространна, но безъ всякаго украшенія, улицы намѣщаютъ сей недостатокъ красотою строеній, украшеніями оконъ, входомъ въ домы, кой суть сѣни съ столбами или пилястрами, и какою ниесть приборкою на концѣ двора. Всѣ улицы насыпаны церьквами, и носятъ имя святыхъ написанное на углу. Даже въ трактирахъ живете вы въ горницѣ св. Петра, св. Павла, св. Андрея, а на дворѣ видете пресвятую Богородицу, предъ которою поютъ молебны для здравія путешествующихъ. Я не знаю города чище: всякую ночь отворяется одинъ шлюзъ, которой вымываетъ мѣста въ томъ нужду имѣющіе, и доставляетъ воду въ случаѣ пожара.
   Въѣзжаютъ въ Туринъ четырьмя воротами: вороты рѣки По, на Востокъ, суть архитектуры благородной и надежной, одѣть! мраморомъ, гербъ Савойскаго дома украшаетъ фронтиспицъ поддерживаемой четырмя толстыми столбами. Новые вороты, на полдень, отличаются другими украшеніями, а имянно статуями многихъ Князей Королевскаго дома оконченными вскорѣ послѣ брака Христины Французской, дочери Генриха IV. съ однимъ Викторомъ Амедеемъ. Между сими и Сузскими воротами лежитъ цитадель одна изъ лутчихъ въ Европѣ, начатая Герцогомъ Емманнуелемъ Филибертомъ, когда послѣ брака своего съ Маргеритою Французскою, сестрою Генриха II, вступилъ онъ въ свои владѣніи. Планъ ея не перемѣненъ; но покойной Король, наслѣдникъ его, исправилъ работы. Защищается она хорошею артилеріею и сильнымъ гарнизономъ, и выдержала многія осады, между протчими въ 1706 году. подъ командою Дюка Орлеанскаго, и Маршала Марсина, коихъ выгналъ изъ линіи Савойской Королевичъ и Князь Евгеніи. Дѣло началось около восьми часовъ утра, и ретраншементы взяты три часа спустя, между тѣмъ какъ перевязывали рану полученную Орлеанскимъ Дюкомъ. Мнѣніе сего Князя было выпустить навстрѣчу непріятелю, анеждать его въ линихъ, гдѣ не можно было выставить въ бой больше восми тысячъ человѣкъ. Не смотря, что сіе оставалось единымъ средствомъ, не употребили его потому, что повелѣніи двора были тому противны. Бургундская Герцогиня, дочь Герцога Савойскаго, не могши рѣшиться видѣть отца своего со всѣмъ обобранна, старалась столь сильно о избавленіи его отъ сей печали, что Г. Ментенонъ, которая видѣла что Король становится старъ, и которая думала, что будетъ послѣ имѣть нужду въ молодой Герцогинѣ, вошла въ ея вилы и послужила ей всѣмъ своимъ кредитомъ. Она представила Лудовику XIV. что въ критическомъ времяни, когда наималѣйшая прошибка можетъ имѣть самые пагубные слѣдствіи, благоразуміе требуетъ придать Герцогу Орлеанскому племяннику его, помощника, которой бы хладокровіемъ своимъ могъ умѣрить жаръ, и желаніе сего Князя о снисканіи славы. Она выбрала Маршала Марсина; Король выборъ подтвердилъ, и Герцогъ Орлеанской получилъ запрещеніе, что либо важное предпріять безъ согласія сего Генерала. Сей же послѣдній имѣлъ повелѣніе отъ двора запрещающее точно выходишь изъ линій. Надлежало повиноваться. Непріятели начали мѣстномъ, гдѣ онъ командовалъ, но огорченъ будучи сею игрою, искалъ смерти и нашелъ ее. Герцогъ Орлеанской писавши къ Королю о семъ плачевномъ днѣ, и изъявляя печаль свою о разбитіи войска и о снятіи осады, прибавляетъ: "неудовольствіе, что я командовалъ арміею, которая имѣла повелѣніе повиноваться Марсину, наносить мнѣ еще больше печали."
   Главные зданіи въ Туринѣ, кои обыкновенно смотрятъ, суть дворецъ Королевской, дворецъ Князя Піемонтскаго, палаты Кариньянскіе и университетъ. Первой снаружи не соотвѣтствуетъ и-и Величеству Государя, ни красотѣ города. Находится передъ нимъ площадь раздѣленная надвое галереею, подъ коею стоитъ Королевский караулъ. Съ верху оной во дни къ тому назначенные показываютъ народу святой убрусъ, на которомъ видно сказываютъ, изображеніе лица и части тѣла Іисуса Христа.
   Исторія извѣстная сей святыни, которой другая подобная находится въ Безансонѣ и иныхъ мѣстахъ, нейдетъ далѣе четырнадцатаго вѣка. Сперва была она положена въ Коллегіальной церквѣ въ Айрѣ, Шампанскомъ городкѣ, отъ Гофрида Шарни, Губернатора Пикардіи, которой увѣрялъ, что взялъ ее у невѣрныхъ. Тройскіе Епископы всегда противились явному ея богочтенію, введенному Канониками. Произшедшіе во Франціи замѣшательствы, принудили сихъ послѣднихъ отдать убрусъ въ залогѣ одному Бургундскому дворянину, а отъ него перешелъ онъ къ Герцогу Савойскому, которой построилъ для него часовню въ Шамбери. Въ ней лежалъ онъ до шестнадцатаго вѣка, и былъ тогда перенесенъ въ Туринъ по повелѣнію одного Герцога, которой хотѣлъ избавить св. Карла Баромея отъ труда ѣхать чрезъ Алпійскія горы на поклоненіе сей святынѣ. Сперва положенъ онъ былъ въ церквѣ Театиновъ, а потомъ въ часовнѣ, которую Герцогъ Карлъ Еммануель II. построилъ въ соборѣ.
   Сія часовня занимаетъ передъ церкви, выше кора Канониковъ. Нутръ ея весь убранъ мраморомъ въ хорошемъ вкусѣ: но страннѣе всего куполъ, составленной изъ множества шестиугольниковъ положенныхъ одинъ надъ другимъ, и уменьшающихся идучи въ верхъ, которой свершенъ мраморною звѣздою, висящею кажется на воздухѣ, и поддерживаемою одними своими лучами. Четвероугольной сосу дъ, стоящій на престолѣ, содержитъ въ небольшихъ скрынкахъ, разные лоскуты св. убруса. Пять серебряныхъ не малыхъ ламгіадъ, изъ которыхъ самая большая вѣситъ шесть comb марокъ, горяшъ безпрестанно около сего священнаго и безцѣннаго сокровища.
   Для умноженія почитанія и набожности въ народѣ, Савойскіе Герцоги приказали отправлять торжественной праздникъ, и дали приходящимъ на поклоненіе, когда убрусъ выставляется ту привилегію на время пребыванія и дороги, лишьбы непереходило оно пятнадцати дней, что никто ихъ не можетъ безпокоить ни подъ какимъ видомъ, подъ наказаніемъ нарушителей сего указа.
   Сіе отступленіе отдалило меня отъ Туринскаго дворца, гдѣ едва я дошелъ до перваго двора, на которомъ невидалъ ни чего инаго кромѣ посредственннаго. Зданіе неимѣетъ наружныхъ украшеній, но покои прелестны, богато убраны и такъ разположены, что Король можетъ видѣть четверы главные городскіе ворота. По всюду царствуетъ изобиліе мраморовъ, зеркалъ, древнихъ статуй и особливо драгоцѣнныхъ картинъ. Работы Гершина, Гвида, Павла Веронеза, Албана, Бассана и многихъ другихъ мастеровъ, украшаютъ большую галлерею: но всего удивительнѣе, многочисленное собраніе фламандскихъ картинъ, кои по смерти князя Евгенія достались нынѣшнему Королю: въ числѣ ихъ.находится, страждущій водяною болѣзнію Герарда Дова, можетъ быть наипрекраснейшая картина фламандской школы.
   Сады дворцовые суть работа нашего Ле Нотра, которой такъ умѣлъ разпредѣлить землю, что, хотя она стесняешся городскими укрѣпленіями и вообще не велика, кажется вдвое больше нежели есть дѣйствительно. Подѣланы въ нихъ крытыя дороги, партеры рощицы, и пруды. Все въ нихъ просто но пріятно; и можно гулять во всякое время не терпя отъ солнца. Въ одномъ мѣстѣ, внизу большой лестницы, ведущей въ гвардейскую залу, стоитъ статуя, частію мраморная частію мѣдная Виктора Амедея, перваго Савойскаго Герцога. Славная Изическая таблица, памятникъ нанотдаленнейшей древности, которую ученые столько разъ списывали и описывали, есть другой предмѣтъ любопытства. мнѣ показанной. Она представляетъ богиню Изису и ея таинствы, множество Египетскихъ Гіероглифовъ, и другихъ вещей, кои глаза Антикваріевъ въ ней открыли, или думали что видятъ.
   Болшой театръ примыкается ко дворцу: онъ есть наипространнѣйшій и наипрекраснѣйшій въ Европѣ. Снаружи нѣтъ архитектуры, но внутри нечего больше пожелать. Зала подобна перерезанному яйцу: форма весьма выгодная потому, что сближаетъ всѣхъ зрителей къ сценѣ. Королевская ложа противъ оной можетъ имѣть до тридцати футовъ въ ширину, прочіе только пять въ отверстіи, но глубоки и легко вмѣщаютъ восемь человѣкъ. Всего лучше, и чего мы незнаемъ во Франціи, есть превеликая глубина театра, гдѣ все принадлежащее къ піесѣ становится свободно, разкидывается безъ замѣшателства, и тѣмъ служитъ къ умноженію оболщенія.
   Проходы, лѣстницы, выходы, переходы изъ одного яруса въ другой широки и выгодны: но машинъ мало Для перемѣнъ декораціи. Рѣдко видите вы лѣтаніе, похищеніе, снишествіе богинь. Когда хотятъ ввести Венеру или Юпитера, опускаютъ завѣсу, и усаживаютъ божка въ облакахъ. Поднимаютъ завѣсу, онъ выкорапкивается изъ тучи, которая между тѣмъ, какъ онъ играетъ роль, разходится, колесница изчезаетъ, и Юпитеръ убирается на Олимпъ пѣшкомъ сквозь кулиссы.
   Большая опера дается только въ карнавалъ, во время котораго Государь веселится съ своими подданными, обыкновенно довольствуются комическими операми, кои толико вередили и толико раздражали Парижанъ. Я видѣлъ представленіе служанки госпожи. Оркестръ хотя и многочисленной, игралъ съ великою точностію. Актеры были хороши и спектакль спокоенъ. Царствуетъ въ немъ превеликой порядокъ. Хотя нѣтъ Часовыхъ, но содержатели театра, будучи общество дворянъ, умѣютъ заставлять себя почитать.
   Актеры живутъ порядочно и обыкновенно имѣютъ добрые нравы: платятъ имъ хорошо, но не портятъ ихъ излишнимъ братствомъ. Актрисы ведутъ жизнь уединенную; не увидите вы ихъ индѣ кромѣ театра, и здѣсь бы не вытерпѣли, чтобы онѣ явно въ любовныхъ дѣлахъ упражнялись. Состояніе ихъ не заключаетъ ничего такого, что бы ихъ уподляло: онѣ выработываютъ много, и пробывъ восемь или десять лѣтъ на театрѣ, отстаютъ и выходятъ за мужъ. Не льзя того-же сказать о танцовщицахъ; но сіи и презираются.
   Дворецъ Піемонтскаго Князя, построенной на дворцовой площади, имѣетъ прелестную фасаду во вкусѣ Лувра, и есть прекраснѣйшее и благороднѣйшее зданіе въ Туринѣ, а можетъ быть и великолѣпнѣйшее въ Италіи. Кровля обнесена перилами, на коихъ поставлены статуи, вазы, а по середкѣ гербъ Савойской. Въ сей фасадѣ замыкается большая мраморная лѣстница ведущая въ залу, изъ которой идутъ въ покои Князя. Позади сего зданія есть другая площадь обстроенная домами для штатскихъ секретарей, монетнаго двора, Королевской типографіи и главныхъ гвардейскихъ офицеровъ и придворныхъ чиновниковъ. Въ томъ же околодкѣ находится манежная школа и проч.
   Кариньянскіе палаты, хотя не въ правильномъ вкусѣ архитектуры, суть огромнѣйшее зданіе въ Туринѣ. Ежелибъ они, будучи построены изъ кирпича, одѣты были мраморомъ, какъ имѣли намѣреніе, то бы были весьма великолѣпны. Подлѣ ихъ построенъ недавно театръ имѣющій превеликіе сени поддерживаемые столбами, играютъ на немъ комическіе оперы, Итальянскія комедіи и иногда Французскія піесы представляемыя актерами, кои не имѣя ни дарованій ни способовъ прокормиться въ нашихъ провинціяхъ, приѣзжаютъ сюда представлять и въ конецъ разоряются.
   Университетъ; зданіе хорошаго вкуса, сверхъ мѣстъ для ученія и сверхъ нужныхъ выгодъ, имѣетъ превеликую библіотеку. Внутренніе въ немъ портики наполнены выпуклыми изображеніями, Греческими и Римскими надписями, кои будучи вдѣланы въ стѣнахъ составляютъ украшеніе наипристойнѣйшее учебному мѣсту. Большая часть сихъ древнихъ памятниковъ вырыты изъ развалинъ индустріи, Римской колоніи, нынѣ бѣдной деревни въ пяти верстахъ отъ Турина. ученики, кои въ другихъ мѣстахъ все портятъ, ведутъ себя яко взрослые люди съ сими дорогими остатками, коихъ важность почитать ихъ научила.
   Покои опредѣленные на библіотеку наполнены многочисленнымъ собраніемъ книгъ. Есть тамъ такъ же кабинетъ древностей, Греческіе и Латинскіе рукописи; старинные Французскіе романы, и акты совремянные Пизскому собору. Между диковинками хранящимися въ кабинетѣ показываютъ не большую пергаминовую книгу, въ которой каждая страница представляетъ исторической рисунокъ славнаго Жулія Романа, или Юлія Римлянина; собраніе драгоцѣнное и по имяни художника и по чистотѣ работы. Сей кабинетѣ и библіотека, отъ которой онъ зависитъ, отворяются ежедневно, кромѣ Праздниковъ, отъ восхожденія до захожденія солнца.
   Около галерей и портиковъ лежатъ залы въ коихъ обучаютъ двадцать четыре Профессора, получающіе жалованье отъ двора. Мѣста университетскіе раздѣляютъ съ свѣтскими монахи разныхъ чиновъ. Барнабиты особливо занимаютъ отмѣнную степень, подкрѣпляясь славою отца Жердиля, выдавшаго многіе философическіе сочиненіи. Кажется, что Король сильно желаетъ умножить блескъ сего заведенія, стараясь привлечь въ него искусныхъ Профессоровъ, и всячески его украшая. Основанъ онъ въ началѣ пятнадцатаго вѣка однимъ Савойскимъ Княземъ, но нынѣшнимъ великолѣпнымъ состояніемъ обязанъ покойному Королю, Виктору Амедею.
   Въ Туринѣ считается сорокѣ три церкви, изъ коихъ главныя суть соборная; Консолата, славная чудотворнымъ Богородицынымъ образомъ; Corpus domini, (тѣло Господне), или церковь святаго причастія; святой Терезіи Кармелитовъ; св. Христины Кармелитокъ; св. Филиппа Нерскаго; св. Лаврентія и Кавалеровъ ордена св. Мавриція. Желательно, чтобъ меньше хвастали богатствомъ, а больше оказывали вкуса въ украшеніяхъ, коими наполнены сіи храмы. Церковь св. причастія основаніемъ своимъ обязана одному чуду, преданіемъ сохраненному, и о которомъ жители не упускаютъ разказывать проѣзжимъ. Въ 1453. одинъ Піемонтской солдатъ обокралъ церковь въ деревнѣ Изилье, и между прочимъ взялъ серебряную дароносицу съ св. жертвою, которую съ достальною добычею навьючилъ на лошака. По прибытіи въ Туринъ, скотина остановилась; вьюкъ ея самъ развязался, дароносица стала на ноги, открылась, св. даръ изъ нее вышелъ, поднялся на воздухъ, и до тѣхъ порѣ держался на ономъ, пока не пришелъ Епископъ съ своимъ причетомъ на мѣсто, гдѣ чудо творилось. Ставъ на молитву удостоился онъ принять тѣло Іисуса Христа въ сосудъ держимой имъ въ рукахъ; и для сохраненія памяти сего произшествія, построена на самомъ томѣ мѣстѣ не большая часовня, которую набожность жителей превратила потомъ въ великолѣпную церковь.
   Въ окружностяхъ Турина ѣздятъ смотрѣть Королевинъ виноградѣ, охотничей дворъ, ступинижи, супергу, Королевскіе дворцы; а за городскими стѣнами прекрасное гульбище Валентинъ, состоящее изъ многихъ алей, содержанное въ великой чистотѣ, и окруженное небольшими каналами, въ коихъ течетъ живая вода. На концѣ главной дороги, на берегу рѣки По, находится замокъ построенной въ 1660. Христиною Французскою, Герцогинею Савойскою, какъ то показуетъ Латинская надпись, вырезанная на главной фасадѣ. Тутъ можно видѣть ботанической садъ съ чужестранными произрастеніями, и партеру оставленную для Княженъ, кои иногда ѣздятъ туда гулять. Ничего нѣтъ красивѣе и живѣе въ праздничные дни вида представляемаго Валентиномъ. Множество каретъ по большимъ дорогамъ, безчисленное множество хорошо одѣтаго народа по боковымъ, часто такъ же и Королевская фамилія; все сіе составляетъ веселое и пріятнѣйшее въ свѣтѣ гульбище. Какъ при дворѣ нѣтъ пышности, даже между женщинами, то и мѣщанки могутъ безъ большихъ издержекъ одѣваться на ровнѣ съ первыми госпожами. Между мущинами-даже и между ремесленниками есть обыкновеніе носить шпагу въ сіи дни, подѣваться въ шелковое платьѣ; жены ихъ, не уступаютъ имъ въ семъ предмѣтѣ, особливо когда идетъ дѣло показаться въ люди, въ церквѣ, на гульбищѣ; все сіе представляетъ видѣ богатства, которой дѣйствительно въ первой разѣ въ удивленіе приводить.
   Королевинъ виноградъ есть не большой увѣселительной домикъ, построенной въ такомъ положеніи что пріятнѣе вообразить нельзя. Изъ него видны городъ, ровнина до самаго Риволя, и теченіе рѣки Но, больше нежели на пятнадцать верстъ. Имя ему дано послѣднею Королевою изъ Лотарингскаго дома, которая крайне его любила. Домъ малъ, но убранъ со вкусомъ. Садъ позади его выдѣланъ террасами и увѣнчанъ рощицею.
   Охотничей дворецъ есть главной увеселительной домъ Сардинскаго Короля. Строеніи ему предшествующія составляютъ не малое селеніе, на концѣ коего находится площадь кругло-продолговатая, обстроенная портиками и украшенная съ каждой стороны мраморнымъ столбомъ. На одномъ поставлена статуя Пресвятой Богородицы, на другой статуя Ангела благовѣстящаго ей тайну воплощенія. Потомъ приходятъ ко дворцу, неимѣющему ни чего довольно правильнаго, но выхваляются нѣкоторыя части, и особливо прихожая зала, во всю вышину строенія,; большая галлерея, выше и длиннѣе Версальской; двѣ другія залы съ куполами и съ столбами; покои Короля и Королевы, Князя и Княжны Шемонтскихъ; оранжерея, домовая церковь, конюшни, сады, рощи со всѣми украшеніями, какія только богатство и вкусъ могутъ доставить. Считаютъ отъ охотничьяго дома до Турина, верстъ пятнадцать, и дорога осажена бѣлою шелковицей.
   Ступиниджи, лежащей въ двадцати верстахъ есть другой Королевской дворецъ, гдѣ содержится оленья охота. Король ее любитъ съ пристрастіемъ. Екипажи хорошо содержаны, и составлены изъ лучшихъ Европейскихъ лошадей и собакъ, когда онъ въ Туринѣ, то ѣздитъ по меньшей мѣрѣ, на раза въ недѣлю за оленемъ въ лѣсахъ около Ступиниджи.
   Князья Піемонтскіе имѣютъ въ Монкарліерѣ увеселительной домъ, которой былъ брошенъ Сардинскимъ Королемъ съ того время ни, какъ онъ принужденнымъ нашелся держать тамъ подъ карауломъ Короля Виктора отца своего въ 1731 году. Піемонтской Князь, его любитъ, вычинилъ строеніе, и кажется что предпочтетъ сіе жилище другимъ загороднымъ дворцамъ. Онъ лежитъ далѣе отъ Алпійскихъ горъ, на лучшемъ воздухѣ и въ сноснѣйшемъ климатѣ, нежели охотничей иступинижской.
   На одной высокой горѣ, въ двухъ миляхъ отъ города находится великолѣпная церковь во имя Пресвятыя Богородицы, стоившая безчисленныхъ денегъ, не только по своему богатству, но и по трудности ношенія каменьевъ подъ самые облака. Сей храмъ называемой ла Сулерга, есть плодъ обѣщанія Виктора Амедея, когда въ 1706. Французы осаждали Туринъ. Сей Государь, подражая Филиппу II. котораго страхъ заставилъ обѣщаться построить Эскуріалъ, равномѣрно обязался, ежели непріятель сниметъ осаду, соорудить великолѣпной храмъ на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ держалъ совѣтъ съ Княземъ Евгеніемъ, о способѣ освободишь столицу. Успѣхъ соотвѣтствовалъ его желанію и превзошелъ надежду. Воздвизая сей памятникъ, Викторъ Амедей хотѣлъ бороться въ величествѣ съ тѣмъ самымъ Гишпанскимъ Монархомъ которому искалъ подражать въ своей опасности.
   Служба отправляется въ церквѣ двенадцатью канониками, живущими обителью, и коимъ служатъ Королевская ливрея. Каждой имѣетъ особые покои, а всѣ общую библіотеку. Туринской Архіепископъ есть ихъ настоятель, и изъ нихъ выбираетъ Король почти всѣхъ Прелатовъ для своихъ владѣній. Ежегодно Король и фамилія его, удовлетворяя обѣту основателя; ѣздятъ 8 Сентября Супергу благодарить Бога за счастливое произшествіе, бывшее поводомъ сего построенія.
   Сей обрядъ чинится въ слѣдствіе указа того же Монарха изъясняющаго слѣдующее: "угодно было Господу нашему, по особливой милости и по заступленію пресвятыя Дѣвы, освободить на канунѣ преславнаго ея Рождества, столицу нашу отъ наиужаснѣйшей осады, а потому и владѣніи наши отъ предстоящаго разоренія: почему желаемъ мы, для сохраненія памяти столь знаменитаго дня, чтобъ подданные наши не только удерживались въ сей день отъ рабскихъ работъ, но и старались бы давать опыты своего благочестія и благодарности отправленіемъ святыхъ дѣлъ. Что мы сами исполнять будемъ съ нашей стороны, съ нашими Князьями, домомъ и всемъ дворомъ. Желаемъ мы такожъ, чтобъ всѣ города селы, деревни, и приходы нашего владѣнія отправляли торжественной ходъ, при которомъ повелѣваемъ присутствовать всѣмъ Губернаторамъ, властелинамъ и чиновникамъ правосудія и полиціи, дабы сохраняя всегда память столь великаго благотворенія, могли мы удостоиться покровительства толико желательнаго".
   Сей Государь равномѣрно приказалъ, что каждой годъ въ сей день въ знакъ благодарности, властелины и духовные, обѣихъ становъ, собирались въ соборную церковь Консолату и носили ходомъ статую Пресвятыя Богородицы, естественной величины, которую принесъ онъ въ даръ сему храму. Въ Супергѣ видно на стѣнѣ изображеніе представляющее побѣгъ Французовъ. По нѣкоторымъ. остаткамъ ихъ работъ видно, что страхъ Піемонтцовъ былъ основателенъ. По возвышеннымъ батареямъ, коихъ остались еще слѣды, примѣтить можно, что наши солдаты стрѣляли по городу и по Цытадѣллѣ съ не малымъ успѣхомъ. Они имѣли По за спиною, и овладѣли его теченіемъ. Линіи были хорошо укрѣплены съ наружи. Но Князь Евгеній былъ столь счастливъ, что прошелъ чрезъ Цитадель и напалъ на лагерь съ слабой стороны. Г. Марсинъ, коего тутъ убили какъ я упомянулъ выше, погребенъ въ церквѣ Капуциновъ на дорогѣ ведущей въ охотничей дворецъ.
   Я есть и проч.
   

ПИСМО CCCXIII.

Конецъ Піемонта.

   Окружности Турина суть темъ приятнѣе, что противолежатъ суровостямъ Алпійскихъ горъ, красота земли призывала меня къ частымъ прогулкамъ, кои иногда походили на неболшіе путешествіи. Я непримѣтнымъ образомъ приѣзжалъ изъ одного города въ другой, и нечувствительно объѣхалъ такимъ образомъ всю провинцію. Но не ожидайте порядка въ моихъ писмахъ: въ нихъ найдете вы онаго столь-же мало какъ и въ моихъ переѣздахъ. Прежде всего приходитъ мнѣ на память городъ Салюсь, потому что въ Маркизатствѣ сего имяни, въ горѣ Визо беретъ свое начало рѣка По; что находится важная Крѣпость Карманголъ, и что дана близь Стафардскаго Игуменства славная баталія, выигранная Маршаломъ Катинатомъ надъ Герцогомъ Савойскимъ.
   По долгомъ колебаніи сей Государь объявилъ себя наконецъ противъ Франціи. Г. Катинатъ, находившейся тогда въ Піемонтѣ, получилъ тотчасъ повеленіе начать войну, и какъ онъ стоялъ при подошвѣ горъ, гдѣ съ трудомъ могъ прокормить войско, то рѣшился отворить себѣ путь въ область, во что бы то ни стало. Армія его составлена была изъ двенадцати тысячъ Человѣкѣ. Савойской Герцогъ имѣлъ шестнадцать тысячь и занималъ положеніе весьма выгодное. Правое крыло прикрыто было частію загородными домами, лѣвое плетнями и болотомъ, составляющими природной ретраншементѣ: дойти до его нельзя было инако какъ по ущелинамъ. Не смотря на всѣ сіи выгоды, Катинатъ рѣшился его атаковать. Не мало времяни употреблено выжить войски занявшіе загородные домы, и сіе послужило ко спасенію болшей части праваго непріятельскаго крыла: но между тѣмъ лѣвое выдерживало ужасное сраженіе, Французы переправясь чрезъ болото напали на защищающихъ плетни. Съ обѣихъ сторонъ дрались съ остервененіемъ, и побѣда долга колебалась. Герцогъ повсюду находился самъ, и посреди наивеличайшихъ опасностей, ободрялъ солдатѣ своимъ Примѣромъ". но все было безполезно, и когда лѣвое крыло было смято, достальная армія помышляла только о бѣгѣ. Сей день стойлѣ Герцогу четырехъ тысячъ человѣкъ, десяти пушекъ и всѣхъ екипажей. Слѣдствіи были выгодны Французамъ: городѣ Салюсъ отворилъ имъ вороты, и они въ началѣ войны, съ меньшими силами нашлись въ состояніи предписать законѣ непріятелю.
   Г. Катинатъ, посылая ко двору доношеніе о сей баталіи, о себѣ говоритъ какъ о простомъ солдатѣ. Всѣ полковники были. въ немъ наимянованы, и всякому изъ нихъ, по свидѣтельству Генерала, Король особо былъ обязанъ. При концѣ Катинатъ извинялся ежели кого забылъ. О собственныхъ его подвигахъ дворъ узналъ изъ простыхъ писемъ отъ разныхъ офицеровъ. Въ нихъ увѣдомляли, что подъ нимъ убита лошадь, что онъ получилъ нѣсколько пуль въ кафтанъ, и контузію въ лѣвую руку. Однимъ словомъ въ доношеніи его такъ мало упомянуто о Генералѣ, что когда оно напечатано, то одинъ писатель новостей прочтя его, спросилъ съ любопытствомъ: "да Г. Катинатъ былъ ли на сей баталіи?"
   Въ Маркизатствѣ Салюскомъ лежитъ такожъ крѣпость Демонтъ, которую Французы завладѣли въ 1744. и которою принуждены были оставить по снятіи осады въ Кони. Видѣлъ я тамъ близь Марсаліи, ту славную ровнину, гдѣ торжествовалъ опять Г. Катинатъ, страхъ и ужасъ Савояровъ. Наконецъ въ тойже области, принадлежавшей встарину Франціи по промѣну учиненному съ Генрикомъ IV. находится Княжество Кариньянъ давшее имя одной отрасли Савойскаго дома. Визо есть весьма высокая гора, сквозь которую просѣчена дорога для провоза товаровъ. По, столь стихотворцами прославленная подъ именемъ Еридана, выходитъ изъ нея съ стремленіемъ, и начинаетъ нѣсколько. успокоеваться въ томъ мѣстѣ гдѣ сестры Фаетона превращенные въ тополевыя деревья оплакиваютъ паденіе своего нещасгинаго брата. Сія рѣка протекаетъ Піемонтъ, Монтферратъ, Мантую, Феррару, орошаетъ города Туринъ, Казаль, Піяченцу, Кремону и впадаетъ въ Венеціянской заливъ разными устьями. Важной ея видъ, величественное теченіе, широта, длина, приведенные въ нее каналы, прелестные берега, ясное небо, суда ее покрывающіе и ходящіе подъ парусами, города и поля ею напояемыя, все согласуется къ данію ей имяни Царя-рѣки, коимъ древніе ее называли. Сей Царь, страшной въ своихъ разлитіяхъ, опустошилъ бы сію часть Италіи, ежелибъ съ давнаго времяни не приняли мѣръ укротить его и удержать плотинами* Какъ онъ влечетъ съ собою много ила, то дно его мало по малу заплываетъ; и принуждены оныя плотины такъ поднимать, что въ нѣкоторыхъ мѣстахъ онѣ тридцатью футами выше поля. Когда вода поднимается, содержитъ въ безпрестанномъ страхѣ: жители собираются, день и ночь работаютъ, носятъ землю, бьютъ сваи, задѣлываютъ жерлы. Отвращено теченіе нѣсколькихъ рѣкъ, кои прежде впадали въ По, но и сія предосторожность не помогаетъ. Часто разпространяется рѣка далѣе своихъ предѣловъ.
   На полдень отъ Салюскаго Маркизатства на берегахъ Генуесскаго моря, лежитъ Графство Нисъ, коего главной городъ, древняя колонія Фокелнъ, обязанъ Марсельцамъ своимъ основаніемъ. Въ старину составляло оно часть Прованскаго Графства, но жители приобрѣвъ вольность, поддались Савойскимъ Графамъ. Французы разорили въ немъ замокъ; портъ не довольно хорошъ; городъ не великъ, но показался мнѣ люденъ. Считаютъ въ немъ три прихода и десять монастырей: въ немъ пребываетъ верховная управа и Епископъ. Сосѣдство съ Генуею чинитъ его довольно торговымъ.
   На другомъ концѣ Піемонта, въ части наиболѣе Сѣверной сей провинціи, лежатъ при подошвѣ горы св. Бернарда, на рѣкѣ Доарѣ, Герцогство и городъ Аугстъ, такъ названные потому что думаютъ, будто бы Августъ прислалъ туда колонію. Вѣрно то, что находятъ въ немъ еще изрядные остатки древности. Гора св. Бернарда есть та самая, которая раздѣляетъ Швейцаровъ отъ Италіи. Надобно употребить три дни, чтобъ взъѣхать на ея вершину; и три дни кормятъ безденежно дорожныхъ, имѣющихъ нужду возстановить силы для продолженія пути.
   Есть города, чрезъ которые только проѣзжаютъ, и которыхъ бы я не наименовалъ, ежелибъ они не составляли части владѣній Сардинскаго Короля, какъ: Квіерсъ, Асти, Вилланова, Алба, Иврея, Тенда, Вогера, Бобіо, Шивась, Казалъ, Вижевано и Новаръ, коихъ имяна столь часто вы читали въ несчастныхъ нашихъ Италіянскихъ войнахъ. Они большею частію лежатъ на плодородной ровнинѣ, хорошо обработанной и орошаемой многими рѣками текущими изъ Алпійскихъ горъ, и кои опасно переѣзжать въ дождливое время.
   Обычай окапывать каждое поле или лугъ,. водяныхъ рвовъ, осаживаетъ кустарникомъ и крупными деревьями, какъ шелковица, вязъ и проч. начинаетъ быть общимъ во всей Ломбардской долинѣ. Сей способъ укрѣпляетъ землю, спасаетъ ее отъ засухъ и наводненій, и чинитъ, что всякой хозяинъ находитъ около своего жилища нужной себѣ лѣсъ и дрова, увѣряютъ, что сіи деревья способствуютъ не мало бракомъ, въ околоткахъ, гдѣ ростутъ. Отецъ при рожденіи дочери сажаетъ тысячу деревъ; а когда она выростетъ до шестнадцати лѣтъ, то дерево тѣхъ же лѣтъ стоитъ шестьнадцать ливровъ (три рубли), и составляетъ слѣдовательно приданаго щестьнадцать тысячъ ливровъ.
   При проѣздѣ чрезъ сію ровнину, столпъ съ тремя человѣчьими головами за желѣзною рѣшеткою и съ надписью, научаетъ путешествующихъ, что въ семъ мѣстѣ три злодѣя убили Графа Мараццанія. Таковые памятники беззаконія, и другіе имъ подобные иногда взору представляющіяся, печалятъ воображеніе и наносятъ проѣзжимъ нѣкоторое безпокойство.
   Почта въ Піемонтѣ въ старину была дороже нежели въ другихъ Государствахъ Италіи. Новымъ разпоряженіемъ цѣна лошадей нынѣ уменьшена; но подвышенъ платежъ за екипажъ, когда оной превосходитъ извѣстной вѣсъ: что становится довольно дорого. Въ первомъ мѣстѣ, гдѣ вы берете лошадей, даютъ вамъ бумагу, которая гласитъ, что слѣдуетъ вамъ платишь дорогою какъ за лошадей такъ за кладь, и препятствуетъ быть обмануту: но я незнаю твари столь грубой и столь плутоватой какъ Италіянской почталіонъ. Человѣкъ самой тихой, самой хладокровной сто разъ бываетъ взбешенъ наглостію, придирками и мошенничествомъ сихъ бездѣльниковъ: вы не знаете, у кого просить правосудія, а самому опасно оное чинить. Сіи мошенники ободряемые ненаказанностію, умѣютъ дѣйствовать ножемъ; не хуже бича. Удовольствуя почталіона, вы еще не совсемъ раздѣлались. На каждой почтѣ, работникъ привяжетъ веревку у коляски, и проситъ на вино. Другой, безъ требованія вашего, обливаетъ водою колеса, и хочетъ также имѣть, на вино. Надлежитъ рѣшишься или ни чего не давать; прогнавъ при первомъ ихъ появленіи, или тотчасъ насытить ихъ алчность: но въ семъ случаѣ не только не освободитесь вы, напротивъ умножите ихъ число, нежели попустите, то влезутъ они даже въ коляску. Многіе путешествующіе бросаютъ почту и нанимаютъ фурманщиковъ для избѣжанія подобныхъ придирокъ.
   Различность денегъ есть другая забота для ѣздящихъ по Италіи, и можно много разтеряться, ежели не знаете къ статѣ ихъ мѣнять. Деньги наиболѣе ходъ имѣющіе, и въ пріемѣ коихъ меньше дѣлаютъ затрудненія суть: червонцы Римскіе, Флорентинскіе, Венеціанскіе. Генуеская монета не берется ни гдѣ кромѣ владѣнія Республики. Наши Луи во всей Италіи меняютъ, и повсюду можно держать Французскіе деньги: но лучше пускаясь въ дорогу промѣнять вдругъ Луи та Римскіе и Флорентинскіе червонные, нежели менять во всякомъ мѣстѣ, гдѣ могутъ васъ обмануть. Въ прочемъ какъ обыкновенно берутъ съ собою Вексели, то Банкиры даютъ путешествующимъ наставленіе. Надлежитъ только остерегаться, чтобъ не брать съ собою мѣлкихъ денегъ больше нежели нужно; ибо они не ходятъ въ другихъ мѣстахъ, и трудно збыть ихъ съ рукъ.
   Что касается до Италіянскихъ трактировъ, они прескверны по всѣмъ дорогамъ, и чрезвычайно дороги. Жители забавляются тѣмъ, чтобъ обдирать чужестранныхъ, а особливо Агличанъ, коихъ почитаютъ миліонщиками, и по сему съ ними поступаютъ. Всего лучше договариваться о ценѣ вами требуемаго, или согласишься съ фурманщиками, кои берутъ на себя васъ кормить, и вамъ становится дешевле, нежели условляться самимъ съ трактирщикомъ. Фурманщики имѣютъ уже учрежденную цѣну съ, человѣка за каждой столъ; а горница платится особо.
   Города, въ которыхъ я остановлялся суть: Тартона, Александрія и Версель. Первой въ старину былъ великъ: но Фридерикъ II, опустошилъ его во время ссоры своей съ Папами. Есть еще въ немъ нѣсколько укрѣпленій и изрядной замокъ на Скривіи. Александрія, такъ названная, потому что построена сообщниками Папы Александра III. противъ Фридерика Барберусса, есть наилучшая крѣпость въ области, Король Сардинской содержитъ въ ней сильной гарнизонъ. Главное зданіе есть ратуша, на большой площади близь собора. Всякой годъ держатся на ней двѣ большія ярмонки, на которыя Монскіе, Женевскіе, Швейцарскіе и Нѣмецкіе купцы привозятъ галантерейные вещи и штофы, кои потомъ продаются по Италіи.
   Версель приводятъ мнѣ на память чудо случившееся въ семъ городѣ во время св. Іеронима, которое читалъ я въ его писмахъ. "Одинъ мужъ обличалъ жену въ прелюбодѣйствѣ предъ Проконсуломъ объѣзжавшимъ тогда провинцію. Оная была представлена предъ судѣ его съ молодымъ человѣкомъ почитаемымъ за ея любовника. Оба они пытаны такъ жестоко, что юноша не вытерпя боли, предпочелъ, хотя былъ и не виненъ, признаться въ тонъ чего отъ него требовали. Женщина на противъ того продолжала уничтожать, и учинила отвѣтъ достойной быть преданъ всѣмъ вѣкамъ: Господи Іисусе, отъ котораго ни что не скрытно, ты знаешь послѣднія тайны моего сердца, тебя я беру во свидѣтели, что ежели отвергаю взводимое на меня преступленіе, чиню то не по страху смерти, но дабы не погрѣшить противъ истинны. А ты, младый юноша, для чего не справедливымъ признаніемъ, подвергаетъ ты двухъ невинныхъ поносной казни? Я желаю умереть; но никогда наижесточайшіе мученіи не вынудятъ, отъ меня злодѣйственнаго признанія въ такомъ проступкѣ, въ коемъ я не винна. Сія твердость послужила только къ раздраженію судьи, которой безполезно повелѣлъ удвоить мученіе. Наконецъ оба обносимые осуждены на потеряніе головы. Юношѣ, говоритъ св. Іеронимъ, отрублена съ одного раза: но два палача рубили по семи разъ голову женщинѣ, и не могли ранить. Тогда выдуманъ другой родъ смерти: но прощеніе присланное отъ Императора извлекло ея изъ рукѣ враговъ, коихъ чудо сотворенное при всемъ Версальскомъ народѣ не было въ силахъ утишить ярости."
   Не надлежитъ пренебречь видѣть въ больницѣ сего города тѣло одного богомольца, по имяни Андрея Валлы, умершаго чахоткою въ 1685. и оставившаго только кожу на костяхъ. Тѣло его кажется точно, какъ было при смерти безъ всякой перемѣны, и даже съ краскою въ лицѣ, какъ обыкновенно случается съ подобными больными. Показываютъ такъ же въ соборной ризницѣ, Латинской переводъ Евангелія св. Марка, писанной на тонкомъ пергаминѣ, рукою св. Евсевія, правившаго здѣшнею церковію въ четвертомъ вѣкѣ. Сія рукопись, данная Беренжеромъ, Италіянскимъ Королемъ, весьма рознится отъ Вулгаты.
   Версель была старинная столица Либиціановъ, а нынѣ есть главнымъ городомъ не большаго владѣнія, Савойскіе Герцоги ее укрѣпили, и построили крѣпостцу, но Французы ее взяли въ началѣ сего вѣка, и разорили укрѣпленіи. Городъ великъ, хорошъ, пріятно положенъ, на берегу Сессіи, на мѣстѣ возвышенномъ. Есть въ немъ изрядные зданіи. Соборъ св. Евсевія есть древній Готической храмѣ. Мозаической полъ въ св. Маріи представляетъ исторію Юдифы и Голоферна. Всѣ церкви вообще имѣютъ хорошія колокольни, а сіе издали даетъ городу огромной видѣ.. Папа Леонъ ІХ. держалъ въ немъ соборъ противъ ереси таинственниковъ, у коихъ былъ главою Беранжеръ, Антверпенской архидіаконѣ. Въ память сего собора празднуется здѣсь Божій праздникѣ съ чрезвычайною набожностію и пышностію. Тринадцать приходовъ такъ учреждаются между собою, что каждая по очереди дѣлаетъ ходъ въ одно изъ Воскресеньевъ, слѣдующихъ послѣ праздника. Сей ходѣ бываетъ общій, ибо прочіе приходы соединяются съ тѣмъ, на которой припадаетъ очередь.
   Во многихъ изъ упомянутыхъ мною городовъ видѣлъ я зрѣлище сначала меня удивлявшее. Мѣста, въ кои складываютъ кости мертвыхъ, походятъ на часовни, гдѣ сіи остатки человѣчества порядочно укладывающая на доскахъ покрытыхъ золотою бумагою, и представляющихъ кабинетѣ естественной Исторіи. При доскахъ повѣшены ножи, кинжалы заржавѣлыя, и сказывали мнѣ, что когда два недруга помирятся, приходятъ въ Вечеру предъ сіи часовни, обнимаются, и въ доказательство искренняго примиренія, бросаютъ въ кладбище оружіе, имѣвшее служишь къ ихъ мщенію. Сторожѣ находя оные поутру, вѣшаетъ для добраго примѣра.
   Въ городѣ Новарѣ, которой видѣлъ я мимо ѣздомѣ, родился славной Петръ Ломбардъ, Парижской Епископѣ, просто называемой учитель мнѣній, которой въ двенадцатомъ вѣкѣ ввелъ въ великое употребленіе Схоластическую Богословію.
   Населеніе владѣній Сардинскаго Короля, мною объѣханныхъ почти столько же велико какъ и въ другихъ Европейскихъ Государствахъ. Сіе по видимому подало поводѣ къ пословицѣ, что владѣніи сего Государя кажутся однимъ городомъ. Деревни такъ разселены, и обитаемые работливыми жителями, что не лежитъ ни одного куска земли впустѣ.
   Торговля притесняется въ Піемонтѣ запрещеніями на чужестранные товары, кои подчинены великимъ пошлинамъ, а провозѣ строгимъ осмотрамъ. Прибавте къ сему нискую цѣну заграничныхъ денегъ; Францускіе теряютъ шестую долю, протчіе такожъ не меньше, и вы узнаете, какое изъ того произтекаетъ зло для вывоза.
   Шелкъ составляетъ одинъ изъ главныхъ предмѣтовъ Туринской торговли: Піемонтской занимаетъ первое мѣсто въ Италіи, изобиленъ и вѣрная надежда деревенскихъ жителей какъ для платежа податей, такъ для снабженія себя другими товарами. Разводъ шелковицъ былъ прежде въ такомъ пренебреженіи, что фабриканты сами выписывали шелкъ изъ Милана или Венеціи. Король, дабы возстановить сію отрасль торговли началъ налагать на землю сильной платежъ и обѣщалъ уменьшать его потомъ, по мерѣ числа шелковицъ, кои посодятъ около каждаго поля, и количества произходящаго отъ нихъ шелка. Хозяевы сообразившіеся повелѣніямъ указа, пользуются оною збавкою, и земли ихъ совсемъ ни чего не платятъ отъ того что они стараются умножать шелковицу и водить червей.
   Уважаются поры дѣлаемыя въ Туринѣ, но кажется они больше видны, нежели прочны. Ткутся такъ же штофы съ крупными разводами, кои разходятся по всей Италіи, и служатъ почти для однихъ только меблей. Королевскіе покои въ Туринѣ, въ Охотничьемъ дворцѣ, въ Ступиниджи ими убраны. Вкусъ сихъ работъ не имѣетъ ни красы ни различности какъ въ Ліонѣ, а потому и штофовъ сихъ не столько покупаютъ какъ нашихъ, но увѣряютъ что чулки несравненно лучше Парижскихъ и Лангедонскихъ. Сардинской Король заводя шерстяныя фабрики, наложилъ чрезмѣрную пошлину на Французскія; что принесло немалой подрывѣ дофинейскимъ. Крѣпкіе напитки и шоколадѣ, особливо ликеры, составляютъ здѣсь другую отрасль торговли, которая еще во всей силѣ. Въ трехъ миляхъ отъ Турина есть великое зданіе, гдѣ дѣлаются табакъ и набойки на Королевской щетъ. Онъ тамъ содержитъ мастеровъ, снизитъ матеріалы и продаетъ выработанной товаръ.
   Свободныхъ художествъ мало видно въ здѣшней столицѣ; нѣтъ ни одного живописца въ славѣ, и не найдете вы ни одной прекрасной статуи, ни одной отмѣнной картины, коими въ другихъ мѣстахъ наполнены церкви: но весьма много стѣнѣ одѣтыхъ Сузскимъ мраморомъ, похожимъ на древней зеленой мраморъ, почти также чистымъ и можетъ быть пріятнѣйшимъ для глазъ. Кажется, что науки не больше художествѣ здѣлали дороги въ Піемонтѣ. Есть нѣсколько Юрисконсултовъ, а философія и богословія еще не очищены отъ схоластическаго репейника. Нельзя сказать чтобъ не было здѣсь много поповъ, но они не имѣютъ ни обширныхъ свѣденій, ни заботы оные приобрѣсти. Высокое духовенство, приѣзжающее ко двору, лучше обучено, не по тому чтобы дворянство много прилѣжало къ наукамъ, но между дворянствомъ больше пекутся о воспитаніи,.и есть между ими всегда нѣсколько оказывающихъ склонность и прилѣжащихъ къ наукамъ съ успѣхомъ. Я бы многихъ таковыхъ могъ наименовать, и рѣдко бываетъ человѣкѣ при мѣстѣ, которой бы по меньшей мѣрѣ не имѣлъ дарованій нужныхъ для его состоянія.
   Во всѣхъ владѣніяхъ Сардинскаго Короля исповѣдуется единая Католицкая вѣра. Сей Государь часто употреблялъ силу для принужденія Валдайцовъ войти въ нѣдра церкви. Покойной Король предуспѣлъ отдалить самыхъ упрямыхъ, кои переселились въ Швейцарію и въ Нѣмецкую землю, но вскорѣ назадъ ихъ призвалъ для употребленія въ войнѣ противъ Франціи, и позволилъ имъ въ долинахъ свободное отправленіе ихъ вѣры.
   Герцоги Савойскіе имѣютъ разные военные Кавалерскія ордены; первой, Аннунціады учрежденъ сперва подъ именемъ ожерелья любви, держалъ капитулу свою въ Буже, прежде присоединенія сей провинціи ко Франціи; и всѣ Кавалеры были обязаны быть у обѣдни въ одѣяніи Картузіанскихъ монаховъ. Сей орденъ, послѣ его возобновленія въ 1424. не весьма много дается. Король, его глава, Князья его сыновья, Князья Кариньянскіе, Маркизъ Суза, семь другихъ Кавалеровъ, и Архіепископъ Туринской имъ только почтены. Знакъ ордена есть голубая лента съ медалью представляющею на финифтѣ таинство благовѣщенія, съ шитою звѣздою, которую носятъ на лѣвой груди. Орденъ св. Мавриція и св. Лазаря многочисленнѣе. Король въ немъ Гросмейстеромъ, а Кавалеры Аннунціады имѣютъ большіе кресты. Онъ служитъ награжденіемъ за военные дѣла, и учрежденъ нѣсколько вѣковъ прежде нашего ордена святаго духа. Лента его зеленая, а крестъ золотой съ бѣлою финифтью.
   Хотя всѣ Государскія милости изливаются на военныхъ людей, дворянство вообще бѣдно и убѣгаетъ большихъ расходовъ. Благопристойность царствующая при дворѣ служитъ правиломъ въ поведеніи частныхъ людей: на собраніяхъ примѣчается больше учтивства нежели волокиты. Король весьма разговорчивъ, особливо съ чужестранцами, и любитъ чтобъ они приѣзжали въ его владѣніи; съ удовольствіемъ слушаетъ, что они мыслятъ о его столицѣ, и старается говорить о томъ, что по его мнѣнію можетъ имъ быть пріятно.
   Кажется, что не можно сему Монарху никогда разпространить свою державу далѣе горъ, кои въ сторону Франціи суть естественная граница его владѣній: но ежели подумать о наслѣдственномъ достоинствѣ сихъ Государей,.которые отъ толикихъ вѣковъ столь умѣютъ пользоваться обстоятельствами, нельзя не признаться, чтобъ въ случаѣ перемѣны, не могъ онъ многаго выиграть съ стороны Италіи. Женевская область отворена для него весьма способными дорогами, и ежели единожды предуспѣетъ онъ завладѣть сею Республикою, что едва не совершилось; ежели умножитъ. свои владѣніи въ Миланѣ, котораго треть уже ему принадлежитъ; ежели разширится съ ущербомъ Венеціи, коей область съ твердой земли не представляетъ ему ни какого препятствія; то нѣтъ сумненія, что Карлъ Еммануель, Божіею милостію, Король Сардинской, Кипрской и Іерусалимской; Герцогъ Савойской, Монтферрашской, Аостской, Шаблейской, Женевской и Піяченской; Князь Піемонтской и Онельской; Маркизѣ Италіи, Салюса, Сузы, Ивреи, Цевы, Марро, Ористана и Цезаны; Графѣ Мавріенны, Женевы, Нисы, Тенда, Аста, Александріи, Гоцеана, Ремонта, Новара, Тортоны, Вижевана, Бобіа; Баронъ Во и Фоссиньи; владѣлецъ Верселя, Пиньероля, Тарентезы, Лумеллины и Сенійской долины: Князь и всегдашній Викарій священной Римской Имперіи въ Италіи, будетъ когда нибудь въ числѣ наисильнѣйшихъ Государей Европы.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМО СССХІИ.

Миланъ.

   Сія часть древняго Ломбардскаго Королевства, лежащая между Піемонтомъ и Венеціанскою областію, обязана своимъ началомъ Галламъ переведеннымъ въ Италію при Царствованіи Тарквинія во время славнаго похода Белловеза, Короля Целтовъ. Они тамъ основали городъ посреди одной ровнины, гдѣ, противъ обыкновенія, не было рѣки, могущей послужить къ его защищенію или торговлѣ.
   Римляне имъ завладѣли и обнесли его стѣною, которая однако не возпрепятствовала Бренну, полководцу другихъ Галловъ, его разорить. Римляне взяли его назадъ, выстроили, укрѣпили, и здѣлали столицею Цизалпійской Галліи: больше трехъ вѣковъ Императоры часто въ немъ живали, а когда сами не жили, держали Губернатора съ многочисленнымъ войскомъ для отряженія набѣговъ варваровъ въ сей части ихъ Имперіи.
   Миланъ вновь былъ опустошенъ Аттилою, взятъ Велизаріемъ, и послѣ такъ безчеловѣчно поступлено въ немъ Готами, что въ одинъ день погибло больше тридцати тысячъ жителей. Сей городъ претерпѣлъ разные другіе бѣдствіи, и по разрушеніи Ломбардскаго Царства Карломъ Великимъ, поднялся онъ при правленіи своихъ Архіепископовъ, коимъ сей Государь, всегда благопріятствующій попамъ, отдалъ его въ самодержавное правленіе.
   Во время распри между священствомъ и Имперіею, Фредерикъ Барберуссъ разорилъ его до основанія, за то что онъ показалъ другимъ городамъ примѣрѣ къ бунту, и что позволилъ себѣ наисильнѣйшіе ругательства противъ Императрицы, его супруги. Сія Государыня приѣхала въ Миланъ; жители посадили ее на осла лицемъ къ хвосту, и перерѣзали всѣхъ, кто держалъ сторону Фредерика. Раздраженной Императоръ осадилъ городъ, принудилъ къ здачѣ, приневолилъ Миланцовъ, завязавъ руки на спину, брать зубами фигу изъ подъ хвоста осла, на которомъ они возили Императрицу, и держа ее во рту, возвратиться въ собраніе и сказать, вотъ фига. Неудовольствуясь симъ уподлительнымъ наказаніемъ, разорилъ онъ городъ до основанія, велѣлъ вспахать землю, и насѣять солью въ память безчестія, безславія и опустошенія сего народа. Говорятъ, что по нынѣ не можно учинить въ немъ большаго ругательства, какъ сказать: ессо la fica.
   Когда Италіянскіе города потеряли свою вольность, Миланъ, подчиненной тѣмъ же самымъ Фредерикомъ заключившимъ миръ съ Папою, призналъ какъ не большая часть области, Тургановъ, древнюю фамилію, его владельцами. Висконти выгнали ихъ въ четырнадцатомъ вѣкѣ и узаконили власть добрымъ употребленіемъ своего могущества. Миланская область обязана имъ своимъ плодородіемъ, а столица полезнѣйшими и главнѣйшими заведеніями. Они вырыли каналы, осушили болоты, и изъ запущенной ровнины здѣлали страну пріятную и изобильную всѣми произрастеніями. Искуство доставило ей выгоды, отъ коихъ первые жители казалось отреклись: два судоходные канала, проведенные одинъ изъ Адды, другой изъ Тезина соединяютъ его съ сими рѣками, и доставляютъ ему выгоды большой рѣки, не подвергая его ея неудобностямъ.
   Іоанъ Галеасъ Висконти построилъ соборную церковь въ Миланѣ, мостъ на Тезинѣ, и обитель въ Павіи, гдѣ и погребенъ. Онъ сотворилъ въ другой разъ воинское искуство въ Италіи, и могъ бы провозгласить себя въ ней Королемъ, ежелибъ хотѣлъ: но какъ оставилъ только одну дочь, которая была потомъ матерью Лудовика XII. то сей последней збирался вступить во владѣніе Милана, какъ одинъ Сфорцъ, простой солдатъ вышедшей въ люди, и женившейся на побочной дочери одного Висконтія, захватилъ сію Самодержавную область. Лудовикъ учинилъ многіе безполезныя покушеніи, и Францискъ I. для исполненія видовъ предшественника своего далъ ту славную Мариньянскую баталію, которую онъ выигралъ надъ Швейцарами.
   Сей Государь владѣлъ Миланомъ до 1526. а тогда лишился его и своей вольности на Павійской баталіи, служащей епохою господствованію Австріи въ сей провинціи, которую она лучше умѣла зберечь, нежели Франція. ВЪ 1734. Маршалъ Вилларсъ занялъ крѣпость, но она отдана Императору, и владѣніе ему обезпечено миромъ 17З6 года. На воротахъ читается еще Латинская надпись въ честь Филиппа II. которой хотя здѣлался банкрутомъ въ разсужденіи своихъ. подданныхъ, хотя завладѣлъ Португаліею, хотя воспалилъ лигу во Франціи, хотя умертвилъ сына своего и его жену, и хотя проливъ кровь всѣхъ Индерлантовъ, названъ въ ней милостивымъ и справедливымъ.
   Помня бѣдствіи сего великаго города, грабленнаго, разореннаго, изтребленнаго Готами, Гунами, Ломбардами, наслѣдниками Карла Великаго, Императорами Швабскаго дома, высокомѣрными предпріятіями, несчастными походами, можно поздравить нынѣшнихъ жителей и со спокойствіемъ коимъ они наслаждаются, и съ миролюбивымъ ихъ нравомъ.
   Отъ Турина до Милана переѣзжаютъ многія рѣки, какъ Доару, Стуру, Сессію, Гоню, Тезинъ. Сіи переправы въ Ломбардіи часты и тѣмъ для путешествующихъ непріятнѣе, что чинятъ великую остановку, но награждаетъ за то красота дорогъ повсюду гладкихъ, осаженныхъ, съ каналами побокамъ, и болѣе на гульбищи, нежели на большія дороги походящихъ. Я не удивляюсь, что столько бились за владѣніе столь прелестной земли.
   Миланъ полагается въ числѣ наипріятнѣйшихъ и прекраснѣйшихъ Италіянскихъ городовъ. Человѣкъ любопытной, любитель, находитъ въ немъ вещи достойныя вниманія во всѣхъ родахъ; но всего удивительнѣе соборная церковь. Одинъ Миланской Герцогъ, оставя сорокъ тысячъ рублей дохода для окончанія ея строенія, выбралъ точно тотъ способъ, отъ коего вѣчно оное должно продлится. Польза Канониковъ требуетъ не видать никогда ему конца: капиталъ находящейся въ управленіи, долженъ возвратиться въ фамилію подателя. Многія части разваливаются отъ ветхости, а другія еще не окончены, и по нынѣ издержано гораздо больше денегъ на то, чтобъ церковь не кончить, нежели стоило построеніе св. Петра въ Римѣ, которой по истиннѣ не превосходитъ ее ни красотою, ни числомъ украшеній. Наиболѣе меня удивили наружная отдѣлка и множество мраморныхъ статуй, украшающихъ стѣны. Сіе походитъ на сумозбродство; но какъ планъ, сколь ни страненъ, заключаетъ въ себѣ великолѣпіе, то и держатся его рачительно, и работаютъ съ такою прилѣжностію, какъ бы имѣли намѣреніе кончить, упражняющіеся въ изчисленіи употребленныхъ уже денегъ, считаютъ оныхъ шестьдесятъ милліоновъ рублевъ. Одни подмостки около зданія стоятъ непонятнаго содержанія: но недостаетъ въ немъ входа, которой только означенъ. Между тѣмъ пока его построятъ, упражняются починивать разваливающееся отъ времяни, отъ воздуха, и особливо отъ бурь, часто въ Миланѣ случающихся, кои портятъ и изтребляютъ сей храмъ, величественной по своей огромности, но смѣха достойной по излишеству украшеній Гоьической архитектуры.
   Между статуями украшающими сію церковь жители больше протчихъ выхваляютъ святаго Варфоломея ободраннаго, которой носитъ вмѣсто перевязи, кожу свою, какъ геркулесъ лвиную. Знатоки уважаютъ въ ней работу, но соглашаются, что въ Италіи есть ея совершеннѣе. Картины и другіе старинные украшеніи суть трофеи воздвиженные ко славу св. Амвросія; новѣйшіе имѣютъ предмѣтомъ св. Карла Барромея, которой былъ такъ же Архіепископъ Миланскій, и соединялъ какъ и тотъ съ добродѣтелію святыхъ, заслугу и всѣ качествы великихъ людей. Онъ основалъ большую больницу, семинарію, гелветическую коллегію, лазаретъ, превеликое для зараженныхъ зданіе: и во всѣхъ сихъ благотворительныхъ заведеніяхъ видно напечатлѣніе добродѣтельной души и человѣка одареннаго вкусомъ.
   Гробница его есть подземная часовня, одѣтая серебреными и позолочеными листами. Рака длиною въ шесть футовъ и того еще богатѣе: непощажено въ ней драгоцѣнныхъ каменьевъ. Каріатиды полуестественной величины, поддерживающія наклоняющіяся часть свода, суть Символическіе фигуры, представляющія добродѣтели св. Архиепископа: правосудіе, вѣру, благоразуміе, милосердіе, науку, щедрость и проч. удивлялся я особливо выпуклымъ изображеніямъ, въ коихъ представленъ святой дающій причастіе въ лазаретѣ, или седящій на челѣ собора. Всего простѣе и трогающее, надгробная надпись, коей онъ желалъ, и въ коей сказано, что онъ хотѣлъ быть положенъ въ семъ мѣстѣ; "дабы благовѣрные его епархіи, и особливо набожной женской полъ, могли чаще приходить молить Бога за покой его души".
   Рака его составлена изъ большихъ кусковъ восточнаго хрусталя такъ, что сквозь ее можно видѣть лежащаго святаго во весь ростъ, въ Архіерейскомъ облаченіи, руки сложенные, пастырской перстень на пальцѣ, и посохъ въ рукахъ. Кожа на лицѣ, которое только одно наружѣ, черна и присохла къ костямъ, и часть лѣваго глаза такъ впала, что онъ кажется ушелъ въ голову. Однакожъ можно узнать его, и особливо по четвероугольному и нѣсколько долгому подбородку, какъ то видно въ портретѣ писанномъ съ него, когда онъ былъ живъ, и которой стоитъ въ часовнѣ.
   Мощи драгоцѣннѣйшіе, коими хвалится сей соборъ, есть гвоздь служившей къ прибіенію на крестѣ Господа нашего Іисуса Христа, и подаренной сказываютъ св. Амвросію отъ Императора Ѳеодосія. Горятъ безпрестанно лампады предъ симъ почтеннымъ страсти Господней орудіемъ. Онъ былъ пренебреженъ до самаго времяни св. Карла, которой торжественно его перенесъ въ нынѣшнее мѣсто, и учредилъ ходъ, въ коемъ ежегодно 3 Маія Архіепископъ носитъ его для зрѣнія благовѣрнымъ. Благочестивый Прелатъ, желая умножить нѣкоторымъ образомъ сію святыню, велѣлъ надѣлать много подобныхъ ему гвоздей, приложить ихъ къ истинному и послалъ въ даръ къ коронованнымъ главамъ: а по сему и не удивляйтесь, что есть столько церквей хвалящихся обладаніемъ сего безцѣннаго сокровища.
   Ризница Миланскаго собора есть наибогатѣйшая во всей Италіи, выключая одну Лоретанскую. Священные золотые сосуды, кресты, ковчеги для мощей, статуи въ такомъ великомъ числѣ, что и не смотряшъ ихъ въ подробности. Сія церковь слѣдуетъ Амвросіанскому обряду какъ и большая часть тѣхъ, гдѣ не монахи отправляютъ службу. Основаніе литургіи то же что и въ Римской, но разпредѣленіе псалмовъ, молитвъ, обрядовъ въ жертвоприношеніяхъ обѣдни, различествуетъ. Когда Папы склонили западныя церкви сообразоваться обычаямъ Рима, Миланское духовенство заградилось отъ сей перемѣны именемъ и властію св. Амвросія. Римское пѣніе пріятнѣе и величественнѣе, Амвросіанское сильнѣе и острѣе. Въ силу сего обряда великой постъ начинается здѣсь въ Воскресенье четыредесятницы, ибо предъидущіе ему четыре дни прибавлены только въ седьмомъ вѣкѣ. Сей обычай, по которому театры отворены до вечера суботы, привлекаетъ въ здѣшней городъ множество чужестранныхъ, приѣзжающихъ со всѣхъ сторонъ для продолженія утѣхъ карнавала.
   Сей Карнавалъ столькоже почти славенъ въ Италіи какъ и Венеціянской. Начиная отъ рождества до самаго поста, ходятъ толпами въ монастыри смотрѣть комедіи сквозь решетку, Монахини одѣваются Арлекинами, Скарамушами, Панталонами, и часто играютъ роли свои лучше настоящихъ комедіантовъ. Монахи такъ же представляютъ явно худые комедіи въ своихъ обителяхъ, и бываютъ такъ снисходительны что иногда ходятъ играть по городу, у Миланцевъ въ веденъ свой обы. чай хвалить спектакли: они сочиняютъ сонеты, или нанимаютъ стихотворцовъ оные сочинять, и когда доволны игрою комедіанта, бросаютъ со всѣхъ сторонъ на театръ сіи сонеты печатные, содержащіе похвалу актера. Вамъ извѣстно что Агличане имѣютъ другой обычай оказывать свое удовольствіе, и вмѣсто стиховъ бросаютъ кошельки съ Гинеями.
   Рогаціи празнуются въ Миланѣ послѣ Вознесенія, въ которое время также и пепломъ посыпаютъ. Колокола при соборѣ такъ повѣшены, что звонятъ качая языкомъ, къ которому привязана веревка, а не самымъ колоколомъ какъ въ другихъ мѣстахъ. Капитула составлена изъ тридцати канониковъ назначаемыхъ Императоромъ, кой всѣ должны быть дворяне или докторы богословіи. Архиепископъ почти всегда кардиналъ, и примѣчено, что изъ прелатовъ пасшихъ сію церковь, тридцать пять попали во святые.
   Въ Епископскихъ палатахъ, кои примѣтны по одной только величинѣ, св. Карлъ Барромей держалъ шесть. провинціальныхъ соборовъ для исправленія нравовъ, исполненія таинствъ, чтенія Божіей службы, управленія больницъ, осмотра епархіи, и вообще для всего того, что касается до жизни, поведенія, устройства Епископовъ и церковныхъ служителей. Запрещено на нихъ докторамъ посѣщать больныхъ, кои въ третій день болѣзни не исповѣдались, а попамъ терпѣть въ церквѣ збирательницъ милостыни, кои не скромно одѣты.
   Съ самыхъ перьвыхъ вѣковъ церкви, держались уже въ семъ городѣ многіе соборы, имѣвшіе по большой части предмѣтонъ осужденіе Аріанства и оправданіе святаго Афанасія. Іовиніанисты, другіе еретики четвертаго вѣка, получили такожъ въ одномъ собраніи Миланскихъ отцовъ, осужденіе своихъ заблужденій. Начальникъ ихъ назывался Іовиніанъ, которой проводя первые лѣты въ суровостяхъ монашеской жизни, и уставъ бороться со страстями, предался утѣхамъ женщинъ и стола. Для оправданія своей перемѣны утверждалъ онъ, что дѣвство не есть состояніе совершеннѣе супружества, и что можно ѣсть безъ различія всякое мясо, лишьбы ѣли его съ благодареніемъ. Онъ прибавлялъ, что мать божія не пребыла дѣвою по рожденіи, что тѣ, кои возрождены крещеніемъ, немогутъ болѣе быть преодолены діаволомъ: что сія благодать равняетъ всѣхъ людей, и что какъ вся ихъ заслуга въ ней замыкается, всѣ будутъ наслаждаться единаковымъ возмездіемъ въ небѣ. Тогда нашлось множество людей, кои живъ въ умерщвленіи и воздержаніи, отреклись отъ суровости, почитали ее безполезною, переженились, и проводили въ сладостяхъ жизнь, чрезъ которую не лишались ни единаго блага доставляемаго крещеніемъ.
   Не ожидайте, чтобъ я васъ повелъ по всѣмъ церквамъ и часовнямъ, посвященнымъ здѣсь вѣрѣ, или монахамъ. Я бы начелъ оныхъ по меньшей мѣрѣ до двухъ сотъ пятидесяти, между коими есть шестьдесятъ девять приходскихъ. Я видѣлъ самыя лучшія. Есть многіе прекрасной архитектуры, многія съ театральными украшеніями, и многія показались мнѣ галеріями картинъ, въ коихъ резба такъ же оказывается во всей своей красотѣ.
   Ежелибъ число и великолѣпіе сихъ зданій было вѣрнымъ знакомъ богатства города, Миланъ долженъ бы почитатся за наизажиточнѣйшій, какъ есть одинъ изъ наивеличайшихъ въ Европѣ. Нѣтъ улицы, сколько бы она ни была мала, котораябъ не представляла вамъ по меншей мѣрѣ часовни. Ежегодно продается молитвенной календарь, единственно показывающей молитвы, поздравленіи, отданіи праздниковъ индулгенціи, отправляющіяся въ сей столицѣ. Половина города занята зданіями воздвиженными во славу вѣры. Я видѣлъ церковь, въ которую св. Амвросій не впустилъ Императора Ѳеодосія; наказаніе довольно легкое для такого Государя, которой обагрилъ руки свои кровію подданныхъ; но онъ былъ столь великъ, столь благочестивъ, что подвергнулъ себя всенародному покаянію. Видѣлъ я церковь хранящую мощи св. Архіепископа и сестры его Марцелины, которой показываютъ такъ же и гробъ. Она сказываютъ, была освящена самимъ св. Амвросіемъ, когда онъ поставилъ въ ней мощи св. Тервасія и Протасія, въ старинномъ храмѣ Минервы. Видна въ ней часовня, въ которой, сказываютъ, св. Бернардъ великимъ именемъ и всемогущею силою св. Евхаристіи принудилъ діявола выдти изъ тѣла одной женщины коимъ духъ тьмы овладѣлъ; другая, построенная на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ сказываютъ святой Августинъ слышалъ возми, свяжи, о чемъ говоритъ въ своихъ исповѣдываніяхъ; третья, гдѣ сей учитель, сынъ его и другъ его Алипъ возпріяли крещеніе. Я ни слова не скажу о мѣдномъ змѣе придѣланномъ на хорахъ: одни почитаютъ его за Моисеева, другіе за Ескулапія.
   Я видѣлъ въ трапезѣ Доминикановъ, славную картину вечери, писанную масломъ на каменной стѣнѣ Леонардомъ Винчіемъ, о коей много разказываютъ. Головы апостоловъ были такъ прекрасны, что художникъ не могъ выдумать ни чего совершеннѣе для изображенія главы Іисуса Христа, которую только обчертилъ. Какъ не находилъ онъ такъ же ни чего довольно сквернообразнаго для представленія Іюды, то списалъ лице настоятеля, человѣка несноснаго и недающаго ему покоя, чтобъ онъ окончилъ сію работу.
   Я видѣлъ въ одной залѣ Академіи живописи картину дѣвы, смотрящей на родящагося Іисуса. Боль, радость, сожалѣніе, горячность, почтеніе, обоженіе оказуются, соединяются и смѣшиваются въ положеніи и во всѣхъ подробностяхъ главной фигуры.
   Я видѣлъ Амвросіанскую библиотеку, основанную св. Карломъ, и продолженную двумя Кардиналами его дома, кои по скромности не хотѣли дать своего имяни сему заведенію, наипрекраснѣйшему, наиобширнѣйшему наипрочнѣйшему изо всѣхъ, кои Государи учредили въ пользу наукъ и художествъ отъ самаго оныхъ возстановленія въ Европѣ. Предосторожность принятая, дабы ни что изъ нея немогло утратиться, есть надпись, показываемая вамъ при входѣ, запрещающая подъ проклятіемъ, красть и даже перемѣшивать книги. Не для книгъ однако ходятъ въ сію библіотеку, а для картинъ, хотя по истиннѣ и показываютъ вамъ одну рукопись, на Египетскомъ папирѣ, древностей Іосифа, переведенныхъ Руфиномъ, утверждая, что она пятаго вѣка, и другую въ двенадцати томахъ Леонарда Вничія, въ коей говоритъ онъ о древности, о художествахъ и объ естественной Исторіи. На сундукѣ, гдѣ сіе сокровище лежитъ, читается, что Іяковъ I. Король Аглинской, давалъ за нее три тысячи пистоль. Драгоцѣннѣйшею еще чинятъ ее рисунки сего живописца и другихъ славнѣйшихъ живописцовъ того времяни. Залы живописи и рѣзбы составляютъ такожъ часть сего заведенія. Въ нихъ находятся гибсы древностей и знатныя работы великихъ Италіянскихъ мастеровъ.
   За симъ зданіемъ находится Ботанической садъ для употребленія учащихся медицинѣ. Тѣ же основатели учредили въ университетѣ шестнадцать Докторовъ обучающихъ безъ платы наукамъ и художествамъ. Старшій изъ дома Барромѣевъ носитъ званіе сохранителя сей Академіи не смотря на слова Humilitas, взятые симъ домомъ въ надпись, и написанные Готическими буквами на всѣхъ заведеніяхъ, въ коихъ онъ принялъ участіе. Миланъ главными своими украшеніями обязанъ многочисленнымъ заведеніямъ сей знаменитой фамиліи. Въ немъ все наполнено памятниками прочнаго ея благочестія, горячимъ соболѣзнованіемъ о бѣдствіяхъ человѣческаго, просвѣщенною ея склонностію къ художествамъ и къ наукамъ. Домъ Графини Барромеи есть сходбище знатныхъ здѣшняго города. Сія госпожа, къ блеску рожденія совокупляетъ свѣденіи превосходящія полъ ея, и доведенные ею даже до высокой геометріи. Палаты ею обитаемые суть отцовской домъ Барромѣевъ, и величиною соотвѣтствующей величеству имяни. Она уступила въ подземномъ жилье нѣсколько покоевъ сосѣднему юношеству для игранія комедій. Семинарія клеровъ и Гелветическая коллегія, основанные и построенные Карломъ Баромеемъ заслуживаютъ любопытство. Ряды столбовъ и галереи украшающія дворы, суть правильной и благородной архитектуры. Бороты украшены съ величественнымъ вкусомъ.
   Въ Миланѣ есть много милосердныхъ заведеній для больныхъ, стариковъ, сиротъ, дѣтей подброшенныхъ или не извѣстныхъ. Главнѣйшее есть большая больница подъ смотреніемъ восьмнадцати депутатовъ изъ дворянскаго корпуса, выбираемыхъ Архіепископомъ. Содержатъ въ ней четыре тысячи человѣкъ какъ больныхъ, такъ работниковъ, кои дѣлаютъ полотны, ткани и все нужное для сего дома. Одинъ. купецъ выстроилъ съ великолѣпіемъ пристойнымъ Королю дворъ сей больницы; другой пространное кладбище кругло-продолговатое, украшенное архитектурою, и обнесенное портиками, кои окладены всегда зеленеющимся дерномъ. Средина занята большою и Прекрасною часовнею: а подъ портиками въ коихъ можно гулять, подѣланы погреба со сводами для хороненія мертвыхъ. Противъ каждыхъ двухъ столбовъ здѣланы въ стѣнѣ окны, изъ коихъ видны поля и деревни, коихъ зрѣлище разгоняетъ печальныя мысли производимыя кладбищемъ. Почтеніе или служеніе отдаваемое душамъ находящимся въ чистилищѣ, превратило кладбище въ мѣсто набоженства, и вѣрятъ, что при всякой обѣднѣ попъ освобождаетъ одну душу, ove silibera un anima del purgatono ad ogni messa, надпись попадающаяся во многихъ церквахъ.
   Все относящееся къ богослуженію, почитается отъ Миланцовъ, коихъ нравы вообще добропорядочны по крайней мѣрѣ въ наружности, а изъ церквей люди не выходятъ. Въ большіе праздники видны по всѣмъ улицамъ толпы мущинъ и женщинъ, поющія молитвы. Мудрые учрежденіи святаго Карла для духовенства, посѣяли сѣмена добраго воспитанія, кое еще продолжается между церковными чинами, и больше почитаемыми и лучше обученными, нежели во всей Италіи. Они съ ревностію трудятся о наставленіи народа, и свѣтскіе попы не затмѣваются монахами, какъ въ другихъ мѣстахъ. Многіе изъ нихъ прилѣпляются къ наукамъ, и въ нынѣшнемъ правленіи находятъ отличности могущее ихъ ободришь. Составилось такъ же общество господъ, кои сложились для заведенія Типографіи, изъ которой вышли уже многіе важные книги, между прочимъ собраніи славнаго Мураторія. Вы бы помирились съ Инквизиціею, ежелибъ узнали, что книги запрещенные въ такой землѣ, гдѣ съ ужасомъ обѣ ней и воспоминаютъ, продаются здѣсь явно съ позволеніемъ св. Суда, коимъ люди любящіе читать имѣютъ причину хвалиться.
   Миланъ произвелъ многихъ славныхъ людей, коихъ. имяна дѣлаютъ честь росписи ученыхъ прославившихъ свое отечество. Въ началѣ ихъ стоитъ Валерій Максимъ, Латинской историкъ, слѣдовавшій на войну за сыномъ Помпея, и отмѣнившейся въ словесныхъ наукахъ. Онъ сочинилъ собраніе дѣяній и рѣчей достопамятныхъ Грековъ и Римлянъ, котораго осталось намъ только, какъ увѣряютъ, сокращеніе.
   Миланъ споритъ съ Павіею, кто изъ нихъ имѣлъ славу породить Іеронима Кардана. То правда, что въ обѣихъ городахъ обучалъ онъ математикѣ и медицинѣ. Имѣлъ. онъ разумъ проницательной, но нравъ странной и безпокойной, хвалился пріязненнымъ духомъ какъ Сократъ, и обращалъ знаніи свои на введеніе наисумозброднѣйшихъ мнѣній. Прилѣплялся къ Астрологіи, и какъ вздумалъ предсказать,. что умретъ прежде седмидесяти пяти лѣтъ, то и уморилъ себя голодомъ, дабы непосрамить свою науку. Карданъ былъ крайне легковѣренъ и упрямъ въ вещахъ неосновательныхъ и мнимыхъ, а сумнѣвался о наиточнѣйшихъ истиннахъ вѣры.
   Іезуитъ Каваліери слылъ въ Италіи изобрѣтателемъ изчисленія безконечно малыхъ. Онъ былъ ученикъ Галилея и другъ Торичеллія. Къ математикѣ привязала его подагра. Сія болѣзнь такъ его мучила, что совѣтовали ему искать забыть ее въ Геометрическихъ упражненіяхъ. Онъ оставилъ многіе сочиненіи, въ коихъ предлагаетъ свои виды со скромностію весьма нужною, когда представляются истинны по несчастію со всѣмъ новыя.
   Славной Юриконсултъ Алціатъ служилъ въ Авиньонѣ, въ Бурже и во многихъ городахъ Италіи, гдѣ старались его имѣть, и спорили Кому достанется, давая ему больше жалованье. Онъ выгналъ. варварство до толѣ въ Юриспруденціи вкоренившееся. По емблемамъ своимъ, переведеннымъ на многія языки, полагается онъ въ числѣ стихотворцовъ. Въ нихъ много силы и краснорѣчія, а нравоученіе украшено пріятностями разума.
   Бернардинъ Корю, изъ знатной Миланской фамиліи, написалъ по Италіянски исторію своей земли, не столько пріятную слогомъ, сколько важную по любопытнымъ подробностямъ. Имѣлъ онъ племянника, которой въ томъ же упражнялся и оставилъ описаніе Милана, въ коемъ собраны всѣ древніе и новѣйшіе памятники сего города.
   Ученые нынѣ отличающіеся суть: отецъ Фризи, Барнабитъ, великой математикъ, и Маркизъ Бекарія, творецъ трактата о преступленіяхъ и наказаніяхъ. Къ симъ славнымъ имянамъ можно присоединить госпожу Агнези, дѣлающую честь своему полу и отечеству, совершеннымъ знаніемъ Греческаго и Латинскаго языковъ, Физики и Математики. Нѣсколько лѣтъ назадъ выдала она новые наставленіи объ Анализисѣ, приписанные Венгерской Королевѣ, и коихъ одинъ екземпляръ прислали въ Парижскую Академію наукъ, гдѣ ихъ весьма одобрили Г. Меранъ и Монтиньи, коимъ поручено было ихъ разсмотрѣть. Сочинительница говоритъ въ приписаніи, что, ежели смѣлость лѣтать по пространству безконечности, можетъ быть извинена; то наипаче простительна она въ такомъ вѣкѣ; которой видитъ женщину сѣдящую съ толикою славою на престолѣ Цесарей;
   Я есмь и проч!
   

ПИСМО CCCXV.

Конецъ Милана.

   Увеселеніи Милана состоятъ, кокъ и во всей Италіи въ спектакляхъ и гульбищахъ. Театръ его, о шести ярусахъ ложъ, и худо украшенной, былъ бы теменъ и печаленъ, ежелибъ хозяева ложъ не прилагали попеченія ихъ освѣщать и убирать. Одинъ домъ имѣетъ оныхъ иногда двѣ и три, кои будучи соединены вмѣстѣ составляютъ горницу обитую И прибранную по вкусу каждаго... Въ ней находите вы пріятное сходбище, игру, заѣдки и спектакль: въ ней видите вы отборное общество города; женщины принимаютъ посѣщеніи въ ложахъ освященныхъ, съ зеркалами, софами, и кои запираются снаружи по произволенію: часто случается, что показываютъ только видъ, что они при отворены, а въ небытность хозяина со всѣмъ они заперты съ стороны зрителей. Въ прочемъ становятся они дорого, какъ платежемъ за наемъ, такъ и подчиваніями чинимыми на щетъ хозяина.
   Италіянцы занимаются мало поэмами своихъ оперъ, коихъ содержаніе служитъ больше къ приведенію арій, нежели къ оживотворенію позорища. Все ихъ вниманіе обращено на музыку, которая всегда рѣшитъ жребій сочиненія. Наша опера требуетъ торжествѣ связанныхъ съ дѣйствіемъ; Италіянцы отъ нихъ себя уволили. Пантомины между дѣйствіями отвращаютъ вниманіе должное поемѣ, и нравоученіе, коими они наполняютъ свои трагедіи, холодятъ слушателя и изтребляютъ силу чувствованія: а сіе столько же не сообразно, какъ положить на музыку заговорѣ, совѣтѣ, и давать голоса роспѣвомъ. Принято уже пѣть жалобы, радость и бѣшенство; но музыка здѣлана для троганія, а не для разсужденій. Мнѣ кажется, что сіи нравоученіи не больше должны нравиться людямъ имѣющимъ вкусъ, какъ и томной обычай окончивать самое нѣжное явленіе аріею,сравненіемъ часто смѣтнымъ, и всегда непристойнымъ на языкѣ человѣка отягченнаго печалію. Сверхъ того нахожу я въ Италіянскихъ операхъ только, такъ сказать, семя страстей, и ни когда страсти доведенной до зрѣлости; явленіи несвязанные, часто задавленные прерванными смыслами, и рѣдко конченные, Французская опера не смотря на требуемыя ею издержки, держится цѣлой годѣ, издавнаго времяни сами зрители платятъ всѣ ея разходы. Италіянская, въ которой всѣ сіи разходы замыкаются въ платежѣ оркестра, и пяти или шести пѣвцовѣ, бываетъ въ тягость содержателямъ. Правда, что составляетъ она изрядной концертъ, но сей концертъ такъ мало васъ трогаетъ, что игра, разговоръ и посѣщеніи изъ ложи въ ложу, занимаютъ три четверти времяни всего спектакля. Начинаютъ вводить балеты, но они ни какой связи не имѣютъ съ оперою, и часто смѣшны по противоположенію своему съ содержаніемъ піесы. Вводятъ пляску трубочистовъ въ Ксерксѣ, поваровъ въ Меропѣ. Въ Метастасіевой Дидонѣ, коей дѣйствіе производится подъ знойнымъ небомъ Карфагены, представляютъ катаніе по льду въ саняхъ. Арія больше всего привязываетъ; въ сіе время всѣ спокойны, всѣ принимающіе посѣщеніи или гостей, всѣ играющіе въ карты въ ложахъ, слушаютъ актера или актрису.
   Въ Миланѣ гуляютъ только почти на одномъ городскомъ валу лѣтомъ, а зимою на пустырѣ между городомъ и цитаделью. За часѣ до захожденія солнца видно тамъ множество каретъ, и женщины многимъ походятъ на Французскихъ. Полицейскіе надзиратели поливаютъ народные гульбищи. Есть многія улицы, по которымъ можно гулять въ каретахъ, но нѣтъ сего здѣсь обыкновенія какъ во всей Италіи. Внутри города онѣ узки, кривы, худо застроены, во. весьма людны. Живутъ тамъ купцы и мастеровые. Прочія прямѣе и ширѣ, представляютъ много большихъ домовъ и палатъ.
   Миланъ имѣетъ круглой видъ; соборъ занимаетъ въ немъ средину; передъ нимъ большая, но ни чего примѣтнаго не имѣющая площадь. Купеческая была бы красивѣе, ежели бы не застроили ее базаромъ, скрывающимъ, ея украшеніи. Одинъ ея бокъ представляетъ ратушу служащую и для городскихъ и для Полицейскихъ чиновниковъ. На нѣкоторыхъ площадяхъ держится рынокъ по нѣскольку разъ-въ недѣлю: другія наполнены статуями св. Карла Боромея и св. Амвросія, мало производящими дѣйствія по ускости мѣста, гдѣ поставлены. Видны на, нихъ такъ же изображеніи пресвятыя дѣвы и большіе каменные. кресты на столбахъ, означающіе мѣста, гдѣ св. Карлъ оказалъ свое усердіе, то возвѣщая слово Божіе народу, то давая причастіе во время язвы. Одинъ Миланецъ, которой, какъ Плиній предаетъ намъ его память, назывался trigongiu, потому, что выпилъ три мѣры вина въ присудствіи Тиберія, представленъ въ выпукломъ изображеніи съ надписью на однихъ городскихъ воротахъ. На другихъ видна была статуя въ похотливомъ положеніи одной прекрасной женщины, которая вовремя осады, нагая представилась на стѣнахъ, дабы привлечь вниманіе осаждающихъ, между тѣмъ какъ съ другой стороны гарнизонъ здѣлалъ ужасную выласку, увѣнчанную, успѣхомъ, котораго сія добрая гражданка ожидала. Городъ воздвигъ ей статую стоящую въ семъ непристойномъ видѣ до самаго того времяни, какъ св. Карлъ велѣлъ ее снять.
   Въ старину Миланъ имѣлъ до двухъ сотъ пятидесяти тысячъ жителей; нынѣ едва считаютъ оныхъ, до восьмидесяти тысячъ, кои всѣ вообще прилѣжатъ къ художествамъ и торговлѣ. Наиболѣе получаютъ они прибыли отъ продажи вина, хлѣба, сыра, калбасовъ, щепетиннаго товара, парчей, шелковыхъ, бумажныхъ тканей, дѣланыхъ цвѣтовъ, хрусталя, бумаги и особливо золотаго и серебренаго галуна. Шитье Миланское извѣстно во всей Италіи, и мастера работаютъ оное чисто и со вкусомъ. Рѣзба еще держится, по крайней мѣрѣ для продолженія наружныхъ украшеній собора; но живопись со всѣмъ упала.. Во множествѣ музыкантовъ находящихся въ семъ городѣ случается всегда нѣсколько превосходныхъ, но сіе искуство не столь въ цвѣтущемъ состояніи, какъ вездѣ въ Италіи; рѣзба на мѣди не имѣетъ ни какого успѣха. Доктора находятся въ почтеніи: нѣкоторые изъ нихъ отмѣнены званіемъ, графовъ и Кавалеровъ священной Имперіи. Крупные купцы, между коими считаются торгующіе парчами, штофами, каменьями, и золотари, составляютъ средній станъ между народомъ и благородными. Изъ послѣднихъ составляется корпусъ шестидесяти властелиновъ, кои подъ именемъ Декуріоновъ или десятиниковъ, управляютъ полиціею, содержаніемъ народныхъ работъ, стараются о снабженіи города пропитаніемъ и проч.
   Герцогъ Моденской правитъ областію именемъ Императрицы Королевы, а Графъ Фирміанъ, есть въ немъ главнымъ Министромъ. Первой мало имѣетъ власти, да и та перевѣшивается вторымъ, которой вѣдаетъ всѣ дѣла, и дѣйствительно пользуется всемъ могуществомъ. Сенатъ составленъ изъ одного предсѣдателя и десяти совѣтниковъ.. Верхняя торговая палата рѣшитъ окончательно дѣла доходовъ. Подати велики во всей Австрійской Ломбардіи; платятъ треть своего дохода, которой вычисляется не по годовому приводу, но по оцѣнкѣ земли. Не смотря на сіи налоги, кои кажется тягостны, живутъ здѣсь довольно дешево, и землдѣльцы не убоги: что приписывать надлежитъ плодородію земли, множеству скота, великимъ издержкамъ дворянства, и продажѣ шелка, въ которомъ ни когда нѣтъ недостатка, и которой збывается всегда за наличные деньги. Войски содержимые Императрицею въ сей области, офицеры всегда живущіе при своихъ мѣстахъ, умножаютъ такожъ богатство. Обыкновенно Миланскіе дворяне доходятъ довоенныхъ чиновъ не выѣзжая изъ отечества, пребываніе въ которомъ предпочитаютъ они Вѣнѣ.
   Изо всѣхъ городовъ Италіи чужестранцы лучше принимаются и лутчее общество находятъ въ Миланѣ. Дворянство, котораго считаютъ до трехъ сотъ фамилій, старается быть щедро, великолѣпно, но часто выходи тѣ изъ силъ изобиліемъ и нѣжностію столовъ. Озера и рѣки доставляютъ ему превосходную рыбу, деревни изобилуютъ живностію, лѣса дичиною, а треска получается изъ Венеціи. Старинные здешніе кушаньи больше не въ употребленіи: въ хорошихъ домахъ содержатъ Французскихъ поваровъ, коц воспитываютъ учениковъ и помѣщаютъ ихъ въ трактирахъ.
   Часто попадается. здѣсь родъ людей страннаго и смѣшнаго сложенія. Ростомъ они очень малы, большая голова, грубыя черты, короткой и безобразной станъ, кривыя ноги. Не рѣдко увидите вы нѣсколько вмѣстѣ мущинъ. и женщинъ; а какъ сія порода сильна, зла и сердита, то не желательна чтобъ она размножалась: я даже удивляюсь, что позволяютъ имъ жениться, Въ нѣкоторыхъ загородныхъ домахъ подѣланы съ нихъ статуи, и можно ихъ почесть за самое безобразное испорченіе человѣческаго рода.
   Разсказываютъ въ Миланѣ повѣсть объ одной мнимой набожной женщинѣ, которой показываютъ могилу подъ именемъ св. Вилгелмины. Она была женщина примѣрнаго благочестія, разсточила немалое имѣніе на милосердные дѣла, выбрала одну пещеру для своего уединенія, дабы не мѣшали ей отправлять набожности, когда исполняла ихъ одна, или въ обществѣ съ другими ею избранными, тогда ни для кого двери не отворялись, и слава святости богомолщицы столь была велика, что за святотатство почиталась и мысль одна проникнуть въ ея убѣжищѣ. Тѣ, кои удостоились слушать ея наставленій, были туда допускаемы, не всѣ вдругъ, но по одному по очереди; и благочестивые ея дѣяніи, въ кои допускала только молодыхъ людей, начинались въ полночь, избранники приходили подъ покрываломъ; двери обыкновенно былина заперты два или три часа; и за беззаконіе поставлялось итти за выходящими оттуда, или подсматривать дабы узнать, кто они таковы. Сія женщина умерла почитаемая за святую, и ученики ея выходили позволеніе погрести, ее въ томѣ саномъ погребу, гдѣ давала она благочестивые наставленіи. Извѣстное число особъ обоего пола изъ нихъ собирались туда въ назначенные часы чтить пепелъ святой своей основателницы, и хотѣли построить ей надъ пещерою часовню.
   Въ сіе самое время, молодой человѣкѣ изъ Милана женился на одной изъ сихъ избранныхъ. Мужъ любя жену ропталъ, что принужденъ былъ одинъ день въ недѣлѣ жертвовать удовольствіемъ ее видѣть, набоженству призывающему любезную его. супругу въ святую пещеру, въ самое то время какъ надлежало итти спать. Онъ старался быть туда принятъ; прозбы были безполезны. Однажды въ вечеру, какъ жена отправляясь на богомоліе оставила одно изъ своихъ покрывалѣ въ горницѣ, мужъ въ него закутался, пошелъ прямо въ набожное убѣжище, постучался и впущенъ. Тамъ онъ спрятался въ уголъ, и не будучи ни отъ кого виденъ, видѣлъ все сошедшее собраніе. Обряды начались посреди прелюбодѣйственныхъ дѣяній; узнаетъ онъ. Жену переходящую изъ рукъ въ руки многихъ избранныхъ. Неговоритъ ни слова, ожидаетъ конца сего страшнаго праздника, возвращается домой прежде жены, не упоминаетъ ей ни очемъ, а на другой день взноситъ жалобы къ Властелинамъ, кои схватываютъ и сажаю тѣ въ тюрму всю сію шайку лицемѣровъ. Трупъ Вилгелмины, которая обманѣ чинила даже и послѣ своей смерти, выкапывается, и сожигается чрезъ палача.
   Изъ Милана ѣздилъ я на Баромейскіе острова лежащіе на большомъ озерѣ, и безъ прекословія почитаемые за наиудивителнѣйшую вещь въ Италіи. Вы бы подумали, что они здѣланы и украшены по прелестнымъ описаніямъ находящимся въ Іассѣ и Аріостѣ, или что служили онымъ обрасцемъ. Въ одномъ заливѣ озера лежатъ три острова, названные по фамиліи св. Карла, которая владѣетъ ими подъ именемъ Княжества отъ многихъ вѣковъ. Самой большой покрытъ садами, съ терассами стѣняющимися померанцевыми, лимонными и миртовыми деревьями. Домъ построенной въ партерахъ, великъ и внутри убранъ всемъ тѣмъ, что искуство можетъ изобрѣсть наилучшаго. СЪ. одной стороны видите вы Алпійскія горы въ. три ряда, первой обработанной, второй покрытой лѣсомъ, третій отягченной льдомъ и снѣгами. На противной сторонѣ простирается видѣ на безконечное разстояніе, засаженное виноградами, изпещренное городами, селами, деревнями. Самое озеро составляетъ не меньше пріятное зрѣлище. Сверхъ красоты воды уподобляющейся чистому хрусталю, плаваетъ по немъ безпрестанно подъ парусами множество судовъ, содержащихъ сообщеніе съ Швейцаріею; дорога туда ведущая не уступаетъ наилучшимъ въ свѣтѣ, равно какъ и лежащая въ Арону, въ Павію, въ Лоды, въ Кремону, и починивается отъ жителей нарядомъ, какъ во Франціи. Обществы здѣсь такимъ же образомъ росписаны: столбы поставленные на извѣстномъ разстояніи, съ имянайи деревень, покдзуютъ каждой кусокъ дороги, которую она должна содержать.
   По множеству человѣческихъ головѣ Выставленныхъ на кольяхъ подлѣ большихъ дорогъ, можно судишь безъ ошибки, что ѣздить здѣсь не безопасно. Прибавте къ сему таможенные мытарствы, кои во всѣхъ Миланскихъ городахъ не столько сушь право осмотра, какъ поводъ обдирать проѣзжихъ.. При въѣздѣ спрашиваютъ у васъ не сундуковъ, но на вино для надзирателя. При выѣздѣ то же повторяютъ, и сперва учтивыя прозьбы; потомъ угрозы сторожей продолжаются до тѣхъ поръ, какъ привыкнувъ къ ихъ голосу продолжаете вы путь ни чего подобнаго не уважая.
   Малой городокъ Арона славится только рожденіемъ въ немъ св. Карла. Примѣтнаго въ немъ есть статуя изъ кованой мѣди въ шестьдесятъ футовъ вышины, представляющая сего св. Архіепископа. Въ головѣ ея могутъ помѣститься нѣсколько человѣкъ. Карлъ Борромсй родился въ семъ городѣ въ 1538 при царствованіи Карла пятаго, отъ отца знатнаго и благочестиваго, и отъ Маргеришы Медицысъ, не изъ Флорентинской но изъ другой фамиліи, сестры Папы Пія IV(Сколь скоро дошелъ онъ до возраста постриженія, то облекли его въ церковную одежду, и двенадцати лѣтъ имѣлъ онъ уже доходы одного богатаго.Игуменства. Въ двадцать два года, дядя его Папа, взялъ его къ себѣ, здѣлалъ Кардиналомъ, по томъ Миланскимъ Архіепископомъ, и поручилъ ему управленіе всѣми церковными дѣлами. Римляне жили тогда въ невѣжествѣ и праздности. Карлъ для извлеченія ихъ изъ оныхъ, составилъ Академію изъ людей наиболѣе славящихся во всѣхъ наукахъ: но вѣра и нравоученіе были главнымъ предмѣтомъ ихъ трудовъ. Молодой Кардиналъ, посреди пышнаго двора, имѣлъ покой, уборы, екипажи пребогатые; столъ его всѣмъ изобиловалъ, и дядя любуясь симъ великолѣпіемъ, давалъ ему чѣмъ оное содержать. Въ короткое время учинился онъ великимъ покаянникомъ Рима, протопопомъ св. Маріи большой, Протекторомъ многихъ коронъ, Легатомъ Болоніи и Романіи.
   Начали тогда поговаривать о исправленіи духовенства, коимъ занимался Тридентійской соборъ: Карлъ не совѣтуя того прежде другимъ, исполнилъ оное надъ собою, а смерть-дяди совсѣмъ привязала его къ Епархіи. Онъ въ ней основалъ Семинаріи, Коллегіи, обществы, возобновилъ духовенство и монастыри, завелъ больницы и предался съ не ограниченною ревностію всѣмъ благочестивымъ дѣламъ своего служенія. Не однократно св. Прелатъ принужденъ былъ терпѣть бѣшенство тѣхъ, коихъ искалъ исправить. Одинъ монахъ Фарина изъ чина смиреніяхъ, выстрелилъ въ него изъ самострѣла, когда онъ стоялъ на молитвѣ съ своими домашними. Пуля только его оцарапила, но не смотря на прозьбы Кардинала, преступникъ наказанъ смертію и чинъ его уничтоженъ. Въ житіи святыхъ найдете вы протчіе дѣяніи усердія, набожности и покаянія святаго Прелата, которой умеръ сорока шести лѣтъ.
   Слава произведенія на свѣтъ Плинія младшаго, Павла Іова и Иннокентія XI. помѣщаетъ уже въ числѣ знатныхъ Миланскихъ городовъ Комъ, въ окружностяхъ большаго озера, хотя бы и не отличался онъ богатствомъ, укрѣпленіями и торговлею.
   Плиній, другъ и соперникъ Тацита, одинъ изъ величайшихъ Витій своего вѣка, дошелъ достоинствомъ своимъ до первыхъ чиновъ при владѣніи Траяна, которому сочинилъ и говорилъ похвальное слово. Вы его читали въ краснорѣчивомъ переводѣ Г. Саси, все, Что Латинское Витійство не имѣетъ блестящаго, въ немъ съ пышностію соединено; но желательно, чтобъ сіе слово имѣло больше возвышенности, больше жара, больше теченія, меньше антитезъ, меньше мыслей облеченныхъ въ епиграмы, меньше тѣхъ придуманныхъ оборотовъ, кой въ его время господствовали. Тѣми же пороками наполнены его писмы, коимъ люди одаренные вкусомъ всегда предпочтутъ Цицероновы.
   Павелъ Іовъ, которой началъ быть Докторомъ, а кончилъ Епископомъ, написалъ на Латинскомъ языкѣ исторію своего вѣка. Удивляются его слогу, но не хвалятъ его правдославія г однимъ онъ нравится, другимъ не кажется, и обвиняется шовъ лести, то въ сатирѣ, какъ то случается со всѣми тѣми, кои имѣютъ бодрость говорить при жизни то, чего не можно писать не подвергаясь опасности прежде смерти. Сверхъ исторіи оставилъ онъ восемь книгъ похвалъ, посвѣщенныхъ Людямъ прославившимся въ воинѣ, въ знаніяхъ и въ наукѣ правленія. Онъ ихъ сочинилъ въ домѣ своемъ построенномъ при Комскомъ озерѣ на развалинахъ Плиніева дома, коего видно еще основаніе. Когда вода тиха, оказываются въ ней полированные мраморы, куски столбовъ, Остатки пирамидъ, украшавшихъ жилище Траянова пѣвца и Друга; Павелъ Іовъ описалъ самъ свои сады омываемые волнами, тѣнь и свѣжесть своихъ рощь, берега, біющія воды, посреди находится зала, въ коей предсѣдали Аполлонъ съ Лирою, музы съ своими присвоеніями, и кабинетъ, въ коемъ онъ собралъ портреты всѣхъ славныхъ мужей. Похвалы нарочно онѣ сочинилъ, для изтолкованія оныхъ. Они тѣмъ хороши, что коротки; часто въ нѣсколькихъ страницахъ, а иногда и въ нѣсколькихъ строкахъ замыкаютъ свойство, дѣяніи, добродѣтели и недостатки того, кого предпринимаетъ онъ хвалить или порочить. Онъ самъ говаривалъ, что имѣетъ перо золотое и перо желѣзное для Государей; смотря по милостямъ отъ каждаго получаемымъ. Карлъ пятой да(валъ ему пенсію: онъ говорилъ о семъ Монархѣ съ самымъ подлымъ похлѣбствомъ. Францискъ I. ласкалъ его въ своихъ писмахъ, и такъ же назначилъ ему пенсію, но сія была отнята Коннетаблемъ Монморансіемъ при владѣніи его наслѣдника. Павелъ Іовъ отмстилъ за то, ругая его немилосердно. Удивительно, что сей сочинитель похвальныхъ словъ толикимъ Государямъ, не написалъ похвалы ни одному Папѣ, у него всегда на сердцѣ лежало, что Павелъ III. отказалъ ему Комское Епископство.
   Инокентій XI. которой былъ въ военной службѣ прежде нежели дошелъ до Папъ, полагалъ славу свою въ томъ, что бы противорѣчить Лудовику XIV. онъ сильно подкрѣплялъ Епископовъ Алетскаго и Паміерскаго, кои оспоривали сему Государю Королевскіе правы въ провинціяхъ сосѣднихъ Пиренейскимъ и Алпійскимъ горамъ. Ссора была такъ жестока, что онъ отказался выдать Буллы Французамъ получившимъ Бенефиціи съ 168і. по его смерть: такъ что больше тридцати церквей не имѣли священниковъ. Не съ меньшею же твердостію показалъ онъ себя въ спорѣ о свободѣ околотка пословъ, которую Лудовикъ XIV. приказалъ Маркизу Лавардину защищать всѣми силами. Папа поступилъ съ Маркизомъ, яко съ проклятымъ и отрекся войти въ мировую, предложенную ему отъ Короля, отъ котораго и грамотъ не хотѣлъ принимать. Сему Монарху желалось дать почувствовать Иннокеннтію XI. что не можно раздражать его ненаказанно: но онъ съ лишкомъ былъ привязанъ къ Вѣрѣ, дабы попуститься на мщеніе больше вредное его Государству, нежели бы оное было Намѣстнику Іисуса Христа.
   Въ десяти Миляхъ отъ Милана, ѣдучи въ Павію, былъ я на полѣ сраженія, гдѣ Францискъ I. разбивъ въ Мариньянѣ ІІІвейцаровъ, коихъ предмѣстникъ его отчуждалъ отъ Франціи, предписывалъ законы Италіи. Сей Государь предпочелъ бы лучше привлечь ихъ опять трактатомъ, нежели съ ними драться. Переговоръ былъ начатъ; о всѣхъ статьяхъ соглашенось. Деньги обѣщанные Королемъ имѣли быть выданы, какъ Сіонской Кардиналъ, весьма уважаемой отъ сего народа, вдругъ превратилъ духи, и Ободрилъ ихъ въ первой разъ не здержать обѣщанія.
   Оттуда приѣзжаютъ въ Лоди, гдѣ показывали мнѣ другое поле сраженія, домъ, горницу и постелю, на которой тотъ же Государь, прельстясь одною молодою Булошницею, получилъ отъ нея болѣзнь доведшую его до гроба. Сей домъ, и по нынѣ обитаемой однимъ хлѣбникомъ, занимаетъ уголъ площади противъ соборной церкви. Говорили мнѣ въ Лодахъ о фаянсовой посудѣ и о славномъ сырѣ, не уступающемъ Пармезану. Въ прочемъ городъ не имѣетъ ничего примѣтнаго.
   Не можно того-же сказать о Павіи, которая привлекаетъ къ себѣ выгодою положенія на рѣкѣ Тезинѣ, изобиліемъ грунта, по коему прозвана Миланскимъ садомъ, и тысячѣю другими подробностями. Она есть древняя столица Ломбардіи, гдѣ жили двадцать Королей сего народа, до времяни Карла Великаго, изтребившаго ихъ господствованіе. Показываютъ въ ней одну старую Готическую башню гдѣ былъ заключенъ Консулъ Боецій, славной своимъ знаніемъ, краснорѣчіемъ, благочестіемъ и несчастіями.
   Церковь, въ которой положенъ его пепелъ, представляетъ такожъ другія гробницы, между коими видна Короля Луитпранда, построившаго ее въ честь св. Августина. Онъ перенесъ въ нее мощи святаго учителя: но они съ толикимъ стараніемъ были скрыты, что никто незналъ, гдѣ точно лежатъ. По преданію говорили, что должно имъ быть въ Павіи, и уже при Папѣ Бенедиктѣ XIII. обрѣли ихъ и доказали несумнительными доводами. Въ соборѣ, которой еще не оконченъ показываютъ копье безмѣрной величины, приписываемое славному Ролланду: надобно чтобъ онъ былъ ростомъ съ Пантагруеля: Рабеле и Аріостъ надѣлали людей крайне удивительныхъ. Мостъ на Тезинѣ больше всего здѣсь выхваляется. Онъ построенъ изъ кирпича, и частію одѣтъ мраморомъ. Какъ онъ великъ и покрытъ, то во всякое время можетъ служитъ гульбищемъ.
   Наипаче всего должны тронуть Француза путешествующаго по здѣшней странѣ, и опечалить его даже посреди предмѣтовъ на то не опредѣленныхъ, тѣ несчастныя Павійскіе поля, на коихъ Мариньянской побѣдитель потерялъ баталію и вольность. Приведенъ сей Государь въ Картузіанскую обитель, когда монахи пѣли сей стихъ: coaguiatum est cor meurn; ego vero legem tuam mellitatus sum. Король обремененной своимъ состояніемъ и почитая его за божеское наказаніе, запѣлъ съ монахами слѣдующій за онымъ стихъ: bonum mihi, quia humiliasti me, ut des cam justificationes tuas. Гишпанцы поставили на семъ мѣстѣ, столпъ съ хвастливою надписью для преданія вѣчности, ихъ побѣды и взятіе Французскаго Короля. Сей монументъ стоялъ до 1734 года, когда войски наши овладѣвъ здѣшнею страною, сняли и столпъ и надпись, коихъ теперь не видно и слѣда. Оная обитель богата и прекраснѣе всѣхъ, кои видѣлъ я въ моемъ путешествіе.
   Я бы говорилъ о Павійскомъ университетѣ, гдѣ ученіе запущено, ежелибъ не былъ обязанъ воспомянуть о знаменитыхъ мужахъ, проставившихъ его своими наставленіями и сочиненіями, ученые Юрисконсулты Балдъ, Язонъ и Алціатъ въ немъ обучали: Іезуитъ Босковичъ, искусной математикъ, выдалъ многіе превосходные книги объ Астрономіи, Геометріи, Физикѣ и Латинскую Поему о затмѣніяхъ.
   Я приближаюсь къ Кремонѣ, и на память мнѣ приходятъ главные произшествіи, коимъ сей городъ служилъ театромъ. Я вижу ее преданную Антонію противъ Октавія, и оставленную на грабежъ войскамъ побѣдителя. Я слышу Мантуанскаго стихотворца жалующагося на ея сосѣдство, и оплакивающаго войны и бѣдствіи отечеству его причиняемые сею пагубною близостію. Побѣда одержанная надъ войсками Вителлія обезпечаетъ Веспасіану обладаніе Имперіею; и оставляя времяна столь отдаленные, вижу я мѣсто, гдѣ Виллероа взятъ въ полонъ, мѣсто гдѣ Князь Евгенія едва въ оной не попался. Маршалъ плененъ Магдонелемъ, Ирландцомъ въ службѣ Императора находящимся. Виллероа давалъ ему десять тысячъ Луидоровъ и полкъ, ежели онъ его отпуститъ на волю. Ирландецъ отвѣчалъ: "Я давно ѣмъ хлѣбъ Императора, и въ семъ случаѣ ему неизмѣню." Сраженіе продолжалось безпрерывно одинадцать часовъ.
   Мало найдется примѣровъ подобной побѣды, ежели разсмотрѣть отвагу нечаяннаго нападенія, долготу дѣйствія, и превосходное число Имперскихъ войскъ. По храбрыхъ подвигахъ, Князь Евгеній скоропостижно ретируется, и говоритъ раненому и плененному Маркизу Кренану: "я ошибся одною четвертью часа." Онъ такъ былъ вѣренъ ночевать въ Кремонѣ, что его люди послали постелю въ одномъ назначенномъ отъ него домѣ, и приготовляли ужинъ. Графъ Ревель приобрѣлъ безсмертную славу въ сей день своимъ поведеніемъ и храбростію. Почти нагой, въ одной рубашкѣ, съ солдатами на скоро нахватанными, безъ военныхъ и съѣстныхъ припасовъ, онъ ограждается, укрѣпляется, атакуетъ, бьетъ, торжествуетъ, и выгоняетъ изъ города непріятеля не ожиданно нападшаго.
   Отъ основанія своего Галлами переходила Кремона отъ вѣка до вѣка, подъ разные господствованіи, и воспаляла высокомѣріе многихъ державъ. Была она Римская колонія когда Аннибалъ ее взялъ и разорилъ. Готы причинили въ ней не слыханные опустошеніи; Ломбарды ее изтребили, Фредерикъ Барберуссъ вновь выстроилъ. Имѣла она потомъ своихъ Виконтовъ, и была покорена то Французамъ, то Венеціанцамъ, то Миданскимъ Герцогамъ, то Гишпанцамъ и наконецъ Австрійскому дому. Есть въ ней большія площади и хорошія церкви, башня почитается за самую высокую въ Италіи; считаютъ больше пяти сотъ ступенекъ только до колоколовъ.
   Въ числѣ достоинствъ ея полагается рожденіе славнаго Виды., котораго стихотворство, какъ Горація, учинило безсмертнымъ. Съ начала вошелъ онъ въ конгрегацію Мантуанскихъ канониковъ, а потомъ св. Іоанна Латранскаго, гдѣ по дару стихотворенія былъ знаемъ отъ Леона X, и отъ его преемника, которой возвелъ его въ Епископы Албы на Танарѣ. Вида уединился въ свою Епархію, и не оставляя сообщенія съ музами отличился Пастырскими попеченіями и умеръ въ 1566. восмидесяти шести лѣтъ, оставя по себѣ славу и сочиненіи, кои обезпечиваютъ ему Мѣсто отличное между знаменитыми мужами шестнадцатаго вѣка. Поэма его о шелковыхъ червяхъ, и другая о шахматной игрѣ не уступаетъ его поетической наукѣ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМО CCCXVI.

Парма и Піаченца.

   Піаченца! ежели сіе имя произходитъ отъ ея положенія и здраваго воздуха, то имѣли причину дашь ей оное. Имѣли такожъ причину, ежели красота зданій, улицѣ, площадей, водобоевъ поводъ къ тому подала. Между Пармою и Миланомъ, въ нсбольшемъ разстояніи отъ впаденія Требіи въ До, сей городѣ занимаетъ средину Ломбардіи. Начало его древнее, и доходитъ до первыхъ вѣковъ Рима. Основаніе его прицисуегася Галламъ. Амилкаръ ведущей помощь къ брату своему Лцнибалу взялъ его И обратилъ въ пепелъ. По выстроеніи его Цинна и Марій нашли въ немъ убѣжище противъ Силлы. Привязанность его къ Республикѣ, и потомъ къ Императорамъ, нанесла ему великія бѣдствіи. Будучи осаженъ Тотилою перешелъ онъ подъ владѣніе Готовъ, потомъ Ломбардовъ, Королей породы Карла Великаго, Государей по нихъ наслѣдовавшихъ, и возвратилъ себѣ наконецъ, какъ и большая часть Италіянскихъ городовъ вольность, въ которой претерпѣлъ всѣ несчастій рождающіеся отъ Анархіи, и возобновившіеся при Миланскихъ Герцогахъ. Онъ составлялъ часть завоеваній Лудовика XII. и Франциска I. потомъ Карла пятаго и Венеціянъ, которые отдали его въ наслѣдство св. Петра: но Павелъ III. изключа его изъ онаго, подарилъ Петру Лудовику Фарнезу, своему сыну, прибавя къ нему городъ Парму. Послѣдніе Государи весьма его украсили, и онъ принадлежишь нынѣ Дону Филиппу, по матерѣ, коею пресеклось имя Фарнезовъ.
   Сей домъ, началомъ изъ Тосканы и знаемой отъ тринадцатаго вѣка; обязанъ великостію своею Павлу III. которой былъ женатъ прежде нежели здѣланъ Папою. Карлъ пятой обезпокоилъ его владѣніе, но одинъ изъ Князей дома, женился на побочной дочери сего Императора, и тѣмъ убезпечилъ свои владѣніи. Маргарита Австрійская, Губернаторша Нидерландовъ, была мать Александра Фарнеза, столь извѣстнаго по Губернаторству Фландріи и по привязанности къ Лигѣ. Послѣдней изъ сего дома былъ Герцогъ Антоній, умершій въ нынѣшнемъ вѣкѣ, и по которомъ наслѣдовала Елисавета, Королева Гишпанская. Въ слѣдствіе ея правѣ, Гишпанская отрасль Французскаго дома владѣетъ всѣми имѣніями Фарнезовъ въ Италіи. Піяченца есть большой городъ,-- изрядно укрѣпленной и имѣющій хорошую крѣпость, но недостатокъ въ жителяхъ отнимаетъ у него первую красу, каковой городу желать должно, то есть многолюдство. Едва наберется въ немъ. двадцать тысячь душъ: обширность его доказываетъ колико онъ потерялъ, и отъ сей потери особливо терпятъ художествы. Любители картинъ не находятъ въ немъ того множества превосходныхъ работъ, коимъ удивляются въ большей части церквей Италіи. Выхваляются, однако картины соборной церкви, коей куполъ писанъ Герщикомъ и заслуживаетъ вниманіе художниковъ. Есть въ ней такъ же многія работы Карашей, Ланфранка, и нѣкоторыхъ мастеровъ Болонской школы. Была одна Рафаелова, представляющая пресвятую дѣву во славѣ, съ Папою и женщиною стоящихъ на колѣнкахъ. Польской Король Августъ II. видѣлъ сію картину, которой цѣны монахи не знали, и купилъ ее у нихъ за сорокъ тысячъ рублей.
   Конныя статуи Александра Фарнеза и сына его, украшающіе большую площадь, весьма прекрасны. Вкусъ, выраженіе, движеніе, жаръ одушетворяетъ мѣдь, не только въ главныхъ фигурахъ, но, даже и въ выпуклыхъ изображеніяхъ, приводящихъ на память наипримѣтнѣйшія черты жизни сихъ героевъ. Надпись читаемая на подножіи Александровой статуи, по поводу похода его во Францію для услуги Лиги, показалась мнѣ тѣмъ паче не у мѣста, что сей безполезной походъ былъ не изъ первыхъ его подвиговъ: но надменность Итальянская думала, что славно было показать его своему народу попирающимъ Французовъ предводимыхъ Генрикомъ IV.
   Вамъ бы полубилось гулять по городскимъ валамъ Піаченцы. Сіе гулѣбище прелестно, осажено кругомъ прекрасными деревьями; и ежели выѣдете вы изъ города, то можете увидѣть поле сраженія, гдѣ Римляне побиты Аннибаломъ, и другое гдѣ Малльбоа, Вилларсовъ воспитанникъ, Генерал-Капитанъ арміи Дона Филиппа предпріялъ выгнать Нѣмцовъ, во самъ былъ выгнанъ изъ области. Возвратитесь въ городъ, и взбросте взоръ въ Герцогскіе палаты, кои правда построены изъ кирпича, но архитектура весьма выхваляется. Нутръ есть образецъ разположенія, вкуса и красоты.
   Съ другой стороны привлечетъ глаза ваши огромная Коллегія, основанная Албероніемъ, о коемъ столько я говорилъ въ писмахъ моихъ о Гишпаніи, и которой здѣсь родился. Онъ произшелъ отъ незнатныхъ родителей, и былъ весьма скудной попъ, когда случайно узналъ его Г. Вайдомъ и учинилъ своимъ довѣреннымъ человѣкомъ. Гораздо спустя послѣ, того, когда Маршалъ Малльбоа пришелъ въ сей городъ съ Французскимъ войскомъ, дабы дать противъ своего собственнаго мнѣнія баталію, повелѣнную Мадридскимъ совѣтомъ, сей Прелатъ жертвуя обрядомъ своему желанію, спѣшилъ къ Генералу, и вошелъ въ пріемной покой не велѣвъ о себѣ доложить. Одинъ Секретарь хотѣлъ его остановить, говоря что Маршалъ никого не принимаетъ. "Другъ мой, отвѣчалъ Кардиналъ отворяя самъ двери, знай что Вандомъ принималъ меня даже сидя на суднѣ".
   Въ Піаченцѣ родились такъ же тесть Августа и Папа Григорій Х. Цицеронъ упоминаетъ о многихъ витіяхъ, славившихся въ его время, но у коихъ недоставало учтивости пріобрѣтаемой въ столицѣ. Плиній повѣствуетъ, въ доказательство здороваго здѣшняго воздуха, что въ одной переписѣ Италіи, начтено въ Піаченцѣ шесть стариковъ посту десяти лѣтъ, два по сту двадцати, и одинъ ста сорока. Соборъ держанной въ немъ около конца одиннадцатаго вѣка, осудилъ ересь Беранжера, и учредилъ посты четырехъ времянъ.
   Въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Піаченцы можно видѣть развалины Веллеи, которая сказываютъ была раздавлена отторженіемъ камня отъ Апенина. По великому числу костей, по медалямъ и по деньгамъ, кои тамъ находятъ, догадываются, что жители были неожиданно поглощены со всѣми ихъ сокровищами. Смольное вещество, загорающееся когда поднесетъ къ нему огонь, два ключа близь лежащіе въ одномъ изъ коихъ вода кипишъ не будучи тепла, а въ другомъ загорается отъ свѣчи, разтопленныя медали и нѣкоторыя черные матеріи заставляютъ думать, что погибель города произошла отъ огнедышущей горы. Неизвѣстны ни время, ни образъ его изтребленгя; но найдены Памятники послѣдующіе времяни Константина. Кучи камней покрывающія развалины съ лишкомъ на двадцать футовъ, чинятъ копаніе труднымъ и почти безполезнымъ, ибо все раздавлено: видно только обширность города, видно, что домы раздѣленныя на подобіе острововъ, усланы были одни мраморомъ, другіе мазаикомъ; что была площадь весьма украшенная, окруженная столбами и каналомъ для спуска воды. Посреди стоялъ жертвенникъ посвященной Августу, и около его мраморные сѣдалищи поддерживаемые львами. Найдены такожъ живописи, и нѣсколько мѣдныхъ вазовъ довольно сбереженныхъ.
   Ѣдучи изъ Піаченцы въ Парму, переправляются чрезъ рѣку Таро, славную по Форнуской баталіи, которую Карлъ VIII. возвращаясь послѣ завоеванія Неаполя, выигралъ надъ союзными почти всѣхъ Италіянскихъ Государей войсками, имѣя едва восемь тысячъ человѣкъ, утомленныхъ уже долгимъ походомъ, противъ тридцати, тысячной арміи. Венеціане почли за побѣду, что въ сраженіи разграбили Королевской екипажъ и палатку его носили съ торжествомъ по площади св. Марка.
   Подъ властію Римлянъ, и въ вѣкахъ послѣдующихъ паденію ихъ Имперіи, участь Піаченцы и Пармы и ихъ областей, были всегда связаны въ произшествіяхъ, и претерпѣли одинаковыя перемѣны. Парма лежитъ на ровномъ мѣстѣ на рѣкѣ, Отъ которой получила имя и которая раздѣляетъ ее на двѣ части. Она укрѣплена порядочнѣе Піаченцы, и Цитадель ея почитается за одну изъ хорошихъ крѣпостей въ Европѣ. Посреди города лежитъ площадь съ сводами; къ ней Примыкающая многія большія, широкія и прямыя улицы; особливо почтовая, служащая вмѣсто гульбища: но церкви, кои во всей Италіи суть главное украшеніе, не имѣютъ здѣсь сего преимущества: Любопытные посѣщаютъ ихъ однако охотно, по причинѣ работъ Коррежа, его соперниковъ и учениковъ.
   Живописи соборной церкви, представляютъ добродѣтели во образѣ женщинъ по въ такомъ положеніи, коего святость мѣста не должна бы позволять. Коррежъ предался всей силѣ своего воображенія въ Куполѣ представляющемъ вознесеніе. Хотя оной совсемъ изпорченъ, знатоки примѣчаютъ еще смѣлость, коей изумляются и удивляются самые великіе мастера. Сія безсмертная работа, стоившая ему жизни, неуважена была канониками, кои по не имѣнію вкуса не чувствовали ея рѣдкости. Они уменьшили договоренную цѣну, сколько ни была она умѣренна и заплатили ему мѣдными деньгами, кои несчастной коррежъ несъ на спинѣ нѣсколько миль отъ Пармы, гдѣ работалъ, усталость, и еще больше сердце, причинили болѣзнь, отъ которой умеръ онъ нѣсколько дней спустя.
   Между другими, работами того же живописца, находящимися въ церквахъ здѣшняго города, отличается куполъ у Бенедиктиновъ, прозываемыхъ св. Іоанна крестителя, коего содержаніе есть торжество Іисуса Христа, находящаго изъ подземелной и освобождающаго Патріарховъ. Подлѣ въ одной часовнѣ есть сняніе со креста и мученіе св. Плакиды; у капониковъ св. Гроба бѣгство во Египетъ. Протчіе живописцы украсившіе другія церькви суть Гершинъ, Караши у Капуциновъ, Пармезанъ въ Сгаеккатѣ; Спада въ Сенрохѣ; Жіованни Фіаминго у Сен-квентинскихъ Монахинь; Пармажанино у Картузіанцовъ; Ланфранкъ въ церквѣ всѣхъ святыхъ и проч. Въ соборѣ видѣлъ я также многія гробницы; изъ коихъ привлекла наиболѣе вниманіе мое Августина Караша, которой къ знаніямъ наукъ присоединялъ тайны художества учинившагося наслѣднымъ въ его фамиліи. Болшія его работы, живописи находятся въ Болоніи, въ Римѣ и въ Пармѣ гдѣ онъ умеръ въ 1619. Сей городъ былъ наибогатѣйшій картинами, медалями, книгами, статуями, древними бронзами, драгоцѣнными уборами, кои разные Государи и особливо домъ Фарнезовъ-въ немъ собралъ. Но когда Донъ Карлосъ перешелъ изъ сего Герцогства на Неаполитанской престолъ, ихъ перевелъ въ свое новое владѣніе.
   Главные зданія сей столицы: суть Герцогской дворецъ болшой театръ, садъ и дворянская коллегія. Первой не оконченъ, но Дворъ передъ нимъ великъ и красивъ, галерея таковаже какъ была во время Фарнезовъ, кромѣ украшеній изъ коихъ многіе сняты. Оставлена однако одна, картина, лучшая сказываютъ изъ всѣхъ работъ Коррежія. Сей живописецъ изтощилъ кажется всѣ способы искуства представя на ней святую фамилію, къ которой присоединилъ Магдалену цѣлующую ноги у младенца, и св. Іеронима. Сія картина, дѣйствительно единая достойная Коррежія изъ оставшихся въ Пармѣ, находилась прежде въ церквѣ монахинь: но какъ извѣстно было, что онѣ не устоятъ противъ прозбъ Государя желающаго ее купить, и заплатить щедро; то Инфантъ, дабы зберечь ее для города, велѣлъ ее поставить въ галереѣ своего дворца, опредѣленнаго для художествъ. Другіе разсказываютъ что прежде того, была она въ одной часовнѣ въ соборѣ, но когда Фарнезы. изъявили желаніе присоединишь ее къ своему собранію, каноники испужавшись ее спрятали, и перепуская тайно изъ рукъ въ руки, симъ образомъ скрывали ее отъ Государя сорокъ или пятдесятъ лѣтъ.-- По смерти послѣдняго Герцога, они ее помѣстили между дражайшими вещми своей ризницы, откуда взята она Дономъ Филиппомъ. Сія картина есть собраніе красотѣ для всѣхъ глазъ. Она говоритъ разуму изображеніемъ и тонкостію; сердцу пріятностями и нѣжностію; примѣтными и въ самыхъ мелкихъ частяхъ. Младенецъ Іисусъ играетъ рукою въ волосахъ Магдалены, коей усмѣшка противоположена угрюмости суроваго учителя. Вы спросите, что тутъ дѣлаетъ св. Іеронимъ, котораго тогда и на свѣтѣ не было: но вамъ извѣстно, сколько живописцы даютъ себѣ воли.
   Не безъ причины выхваляютъ Пармской театръ, яко пространнѣйшій и прекраснѣйшій въ свѣтѣ. Зала есть половина овала, раздѣленная на четырнадцать рядовъ уступками по древнему обычаю, а надъ ними подѣланы ложи. Могутъ въ немъ пятнадцать тысячъ зрителей помѣститься, видѣть и слышать. Надъ ложами, кои украшены столбами и корзинами, есть другой рядъ уступковъ, составляющей какъ мы называемъ, рай. Сіе разположеніе занимаетъ много мѣста, и зрители служатъ зрѣлищемъ одни другимъ. Съ однаго конца театра слышенъ на другомъ концѣ человѣкъ говорящій полуголосомъ. Вы разсудите сами, сколь подобной театръ долженъ быть великолѣпенъ, какъ освѣщенъ и наполненъ зрителями: Но сіе случается рѣдко, ибо стоитъ великихъ Денегъ для свѣта и машинъ. Для обыкновеннаго спектакля есть другой театръ построенной и убранной по рисункамъ Кавалера Бернина. Болшой Театръ служитъ для болшихъ торжествъ.
   Жардини, или садъ, остѣ старинной загородной домъ Пармскихъ Герцоговъ, примкнутой къ городскимъ стенамъ, и получившій имя отъ прекрасныхъ своихъ садовъ. Въ немъ видна славная Агриппина, предавшаяся глубокой печали. Самая природа не произвела ничего столь выразительнаго. Задумчивость и печаль изображены во всѣмъ ея видѣ. Она кажется представляетъ Императрицу въ то самое время, какъ получено ею извѣстіе о ея изгнаніи. Внизу тамошнихъ терассъ произходила въ 1734 году баталія между Французами и Имперцами. Послѣдніе подъ командою Графа Мерсія были разбиты, потеряли своего Генерала и восемь тысячъ войска, и принуждены были оставить мѣсто сраженія Французамъ предводительствуемымъ Маршаломъ Коаньи.
   Коллегія благородныхъ, можетъ быть наилучшая въ Европѣ, основана въ 1601. сыномъ Александра Фарнеза, и управляется Іезуитами, ученики всякихъ земель, лишь бы доказали свое дворянство, могутъ въ нее вступать. Число положено двѣсти пятдесятъ, и всѣ ядятъ въ одной столовой, ни какого недостатка не видятъ какъ для обученія и украшенія разума, такъ и для тѣла. Всякой годѣ выбирается изъ нихъ Князь юношества: до сей степени доходятъ однимъ достоинствомъ, и онъ долженъ занимать первое мѣсто во всѣхъ упражненіяхъ и ученіи сей Коллегіи. Портретъ его остается въ ней, ко украшенію галерей: имя его, возрастъ, отечество подъ нимъ написаны. Мундиръ учениковъ есть черной кафтанъ, такая же епанча и бѣлой галстукъ. Каждой воспитанникъ Имѣетъ свою горницу, и сверхъ обыкновенныхъ залъ, есть два театра для трагедіи и комедій, Манежъ и проч.
   Но между рѣдкостями сей столицы можно ли что сравнить съ младою Княжною, которая будучи сговорена за старшаго Ерц-Герцога, (нынѣшняго Императора), укрѣпитъ союзъ между двумя высокими дворами? Изабелла, дочь Инфанта, внука Лудовика XV. (умершая. въ Вѣнѣ въ 1763.) соединяетъ въ особѣ своей всѣ пріятности украшенныя нужными знаніями и пріятными искуствами: сіе Римское милосердіе, писанное ею сухими красками и стоящее въ галерѣе дворца, яко памятникъ ея вкуса и дарованіи. Въ низу подъ Сею картиною написанъ Сонетъ Аббата Фругонія, выхваляющій Княжну. Она живетъ въ Жардинѣ; а наслѣдной Князь съ своими наставниками въ Пармскомъ дворцѣ.
   Отецъ ихъ Инфантъ обитаемъ въ Колорнѣ съ Г. Тиллотомъ, Французскимъ Министромъ. Сей дворецъ оживляемой присудствіемъ Государя въ лѣтнѣе время, больше примѣтенъ по пріятному положенію, нежели по правильности строенія. Покои походятъ на Версалскіе великолѣпною мраморною лѣстницею и богато украшенною залою. Сады, по ихъ распространеніи и окруженіи террасами походятъ на Мюетъ. Самой дворъ есть сокращеніе Французскаго; тотъ же мундиръ на гвардіи; тѣ же обряды, но съ отмѣною, что обходительнѣе и достойнѣе человѣчества. Чиновниковъ не много, но совсѣмъ тѣмъ дворъ великолѣпенъ. Государь привѣтливъ, добротворителенъ и ко всѣмъ своимъ милостивъ; любитъ подданныхъ и принимаетъ чужестранцовъ ласково. Тихость его правленія, и стараніе о приведеніи въ цвѣтущее состояніе Академіи художествъ, поселенной во дворцѣ, суть счастливое предзнаменованіе для успѣха наукъ.
   Инфанта, его супруга, Луиза Елисавета Французская оказываетъ здѣсь добродѣтели, кои ее чинили почтенною въ ея отечествѣ, милосердна, щедра, человѣколюбива. Оба супруги равно предуспѣли привязать къ себѣ народъ, обыкновенно не любящей Государей, чужестранныхъ, и дворянство всегда занятое своими притязаніями; составили новое Государство, новой дворъ посреди толикихъ державъ, кои смотрятъ одна на другую глазами зависти и соперничества; съ сосѣдями содержатъ связь не могущую произвести подозрѣнія; и всегда тѣсно соединены съ Франціею и Гишпаніёю, предоставляя обѣн.мъ симъ Королевствамъ званіе покровителей, безъ малѣйшаго подчиненія имъ своего самодержавія и независимости.
   Изо всѣхъ городовъ, кои видѣлъ я по сю сторону Алпійскихъ горъ, Парма почти одинъ, гдѣ число жителей чувствительно возрасло. Простираютъ оное до сорока тысячъ съ того времяни, какъ Инфантъ ввелъ торговлю оживляющую земледѣліе. Между ими кладу я отъ трехъ до четырехъ тысячъ Французовъ здѣсь поселившихся. Одни имѣютъ мѣста при дворѣ, другіе упражняются въ купечествѣ или въ какомъ ремеслѣ. Сія смѣсь Французовъ и Италіянцовъ произвела нарѣчіе составленное изъ обѣихъ языковъ, къ коему природные жители съ трудомъ привыкаютъ. Было время, что въ одномъ заговорѣ едва не принудили Инфанта выслать всѣхъ сихъ чужестранцовъ. Для удержанія оныхъ надлежало Инфантинѣ употребить весь кредитъ и привязанность къ себѣ народа. Нынѣ они къ нимъ привыкли, а особливо какъ Французы переженясь на Пармезанкахъ, соединились съ здѣшними фамиліями.
   Прежде вступленія Дона Филиппа во владѣніе, ежели была нужда въ тарелкѣ, въ парѣ перчатокъ, въ аршинѣ полотна; ежели мужикъ хотѣлъ одѣться, надлежало все выписывать изъ заграницы, не продавая ничего за оную. Нынѣ повсюду заводятся фабрики; выдѣлываютъ кожи; приводятъ въ совершенство пеньку, подражаютъ Гданскіе полотны; ткутъ сукно для черни; я видѣлъ глиняную посуду похожую на Страсбургскую; строится зданіе для хрустальной фабрики; набойки начинаютъ вводиться, и Болонскіе мастера приѣзжаютъ сюда дѣлать Флеръ. Не забыто и разведеніе шелковичныхъ деревьевъ, шелковые штофы приходятъ въ совершенство. Въ то же самое время занимаются украшеніемъ города, уже садъ и площадь представляютъ веселые гульбищи. Прилѣжатъ къ наукамъ и свободнымъ художествамъ. Заведена народная библіотека, которая современенъ породитъ знаніе и вкусъ. Академія живописи, рѣзбы и архитектуры роздаетъ награжденіи для ободренія дарованій. Государь содержитъ на своемъ иждивеніи Французскихъ комедіантовъ, кои играютъ поперецѣнно въ Колорнѣ и въ Столицѣ. Есть такъ же Италіянская комедія и опера. Сей Князь пекущійся о благѣ Государства, уважая, что повѣшенной воръ не приноситъ ни какой пользы, и даже не служитъ въ примѣръ другимъ ворамъ, коихъ наутріе ведутъ на висѣлицу, завелъ каторжную работу, въ коей за злодѣйствы платятъ трудомъ, Преступникъ не могущій больше вредить, чинится симъ образомъ полезенъ, и вселяетъ больше страха, нежели трупъ качающійся на висѣлицѣ.
   Парма произвела, какъ и всѣ Италіанскіе города, своихъ великихъ живописцовъ и славныхъ людей. Одинъ изъ нихъ взялъ имя своей родины, и въ исторіи художествъ и знаемъ только подъ именемъ Пармезана. Онъ умеръ въ тридцать шесть лѣтъ, ища философическаго камня, и слѣдовательно бѣдности. Землякъ его Ланфранкъ лучше умѣлъ возпользоваться своими дарованіями и богатствомъ чрезъ нихъ приобрѣтеннымъ. Онъ жилъ пышно въ философской тишинѣ съ любезною женою и дѣтьми достойными любви.
   Герцогствы Парма и Піаченца во всемъ плодородны и приносятъ больше произрастеній, нежели сколько можетъ разойтиться для пропитанія многочисленныхъ жителей. Сія страна, которую бы вы почли за садъ порядочно содержанной, осенью имѣла еще всю свѣжость весны. Произрастеніи ея суть вино, масло и превосходные плоды, Виноградъ ростетъ еще такъ, какъ описалъ его Виргилій. Обнимая дерево переплетается съ его вѣтвьми; и отрасли его сближаясь концами Составляютъ долгую цѣпь плетенокъ украшающихъ поле, какъ нарочно то чинится для праздничныхъ дней. Сверхъ сихъ бахусовыхъ бѣседокъ собирающіе виноградъ имѣютъ право осыпать прохожихъ бранью и не пристойными рѣчьми, достойными. непотребныхъ мѣстъ. Цталіянцы имѣютъ свой рыночной языкъ, и безпрестанно выхваляютъ стансы своего Транзилла, называемые собираніе винограда, въ коихъ сочинитель собралъ, хуже еще нежели нашъ Ваде, всѣ сіи мерзскія не пристойности. Грунтъ отеневаемой висящими дозами винограда, усѣянъ хлѣбомъ и покрытъ дуговою травою; а сія зеленость изпещренная цвѣтами производитъ прелестной видъ. Паствы питаютъ многочисленные стада, коихъ шерсть почти не меньше Гишпанской уважается. Дѣлается здѣсь сыръ извѣстной во всей Европѣ подъ именемъ Пармезана. Окружности Піаченцы орошаются множествомъ ручьевъ, и отъ того пріятнѣе Пармскихъ. Правда, что въ разлитіе водѣ, по недостатку мостовъ, бываютъ они опасны для проѣзжихъ.
   Въ разстояніи ста верстъ, между Піаченцою и Моденскою областію, считается до двенадцати рѣкъ кои переѣзжаютъ въ баркахъ.
   Городъ Гвасталла, зависѣвшія въ старину отъ Мантуанскаго Герцогства, нынѣ составляетъ часть владѣніи Пармскаго Герцога. Говорю я объ немъ для того, чтобъ упомянуть о славной баталіи, произходившей подъ его стѣнами. Имперцы, по учиненіи невѣроятныхъ усиленій побиты, прогнаны за рѣку По, и оставили своихъ мертвыхъ, раненыхъ, мѣсто сраженія побѣдителямъ. Сія побѣда стоила Французамъ многихъ отмѣнныхъ офицеровъ, особливо Маркиза Пезе, Полковника Королевскаго полку, коего военные дарованіи подавали наивеличайшую для переда надежду.
   Я семь и проч.
   

ПИСМО CCCXVII.

Модена и Мантуа.

   Между Гвасталлою, Пармою, Болоньею и Феррарою, лежитъ Моденское владѣніе, составленное изъ города сего имяни, Режжіа, Мирандолы, Массы, и принадлежащее дому Естъ. Сіи четыре города, какъ большая часть древнихъ Италіянскихъ городовъ, были опустошены варварами, кои при наслѣдникахъ Ѳеодосія, нападали на здѣшнія провинціи. Небыло тогда Государя, небыло завоевателя, Которой бы не желалъ ими завладѣть, не выключая и Папъ, кои до восьмаго вѣка не требовали отъ "ихъ инаго права, кромѣ ключей. Будучи по томъ раздѣлены между разными державами; завидующими одна другой, были они раздираемы безконечными войнами. Миръ доставленной имъ на конецъ владѣніемъ Карла великаго, призвалъ назадъ потомковъ первыхъ жителей, кои ихъ возобновили.
   Модена построена на новомъ мѣстѣ, которое показалось выгоднѣе стараго. Въ послѣдовавшихъ замѣшательствахъ, составила, она особую область, находившуюся въ безпрестанной войнѣ съ сосѣдями, и часто раздираемую междуусобными раздорами. Часто была она управляема собственными своими гражданами, изъ подъ власти коихъ освобождалась при наималѣйшемъ подозрѣніи, и отдавалась то Императорамъ, то Папамъ, то Венеціянамъ, то Герцогамъ Мантуанскимъ, Феррарскимъ, Миланскимъ, коихъ Губернаторовъ выгоняла или предавала смерти, при первомъ неудовольствіи. Наконецъ воздвигнута она въ Герцогство въ пользу дома Естовъ, которой безпрерывно имъ, яко Леномъ Имперіи мужескаго колена, владѣлъ больше двухъ сотъ лѣтъ,
   Я не надѣялся найти Модену столь красивою, какъ она мнѣ показалась, укрѣпленіи въ добромъ порядкѣ, улицы широкія, почти прямыя, съ портиками и хорошими домами: во всемъ наружность чистая и пріятная. Дворецъ Герцога благороденъ и великъ; дворъ красивъ, лѣстница великолѣпна, покои убраны со вкусомъ. Въ нихъ видно изрядное собраніе картинъ, между кои мы отличается Тиціанова прелюбодѣйница; другое собраніе не меньше важное рисунковъ, медалей, естественныхъ диковинокъ; и библіотека изобилующая старинными изданіями, книгами, рукописями. Въ соборѣ надлежитъ видѣть Гвидову картину св. Симеона, держащаго на рукахъ младенца Іисуса; колокольня вся мраморная, не смотря на чрезвычайную высоту, и старое ведро или бадью, похищенную отъ одного колодезя, воспалившую въ половинѣ десятаго вѣка между Моденою и Болоніею, долговремянную войну, въ коей Моденцы остались побѣдителями. Сей знаменитой трофей, окованной желѣзомъ, привѣшенъ на крѣпкой цѣпи къ своду, куда идете вы чрезъ многія двери, кои всегда за вами запираютъ.
   Сей древній остатокъ побѣды Модены надъ ея соперницею, учинился содержаніемъ одной Герой-комической поэмы, почитаемой отъ Италіянцовъ за наипрекраснѣйшее сочиненіе на ихъ языкѣ. Какъ она успѣхомъ своимъ наипаче обязана сатирическимъ насмѣшкамъ противъ многихъ живыхъ особъ, то и не удивительно, что потерявъ сію прикраску, потеряла часть своей цѣны: но сохранила оной еще довольно, дабы нравиться нѣкоторымъ любителямъ.
   Сіе приключеніе произошло въ то время, когда факціи Гелфовъ и Жибелиновъ обращали Италію въ пепелъ. Каждая область, каждой городъ приступилъ къ которой нибудь изъ двухъ партій. Болонцы были Гелфы, Моденцы Жибелины: вотъ источникъ ссоръ и браней между двумя городами. Жители Моденскіе, побѣда при Фиссалтѣ, вогнали непріятелей даже въ Болонію, отвязали цепь отъ однихъ городскихъ воротъ, и унесли съ торжествомъ, что памятникъ ихъ побѣды. Нѣкоторые историки утверждаютъ, что вмѣсто цепи схватили они бадью отъ одного колодезя; и сія то бадья подала Тассонію содержаніе поэмы въ двенадцати пѣсняхъ, коихъ вотъ существо.
   Болонцы требуютъ своей бадьи неотступно, и даютъ въ промѣнъ маетность Крев-Кіоръ. Предложеніе ихъ отвергаемся, и съ обѣихъ сторонъ приготовляются къ войнѣ. Боги принимаютъ участіе въ ссорѣ, собираются, и разсуждаютъ, подъ чьими знаменами имъ ополчиться. Паллада и Аполлонѣ вступаются за Болонцовъ, Венера, Марсъ и Бахусъ за Модену. Богу вина не трудно вести вѣрныхъ своихъ Нѣмцовъ подъ предводительствомъ Енція, побочнаго сына Императора Фридерика. Моденцы предводимые Жерардомъ, изъ знатной тамошней фамиліи; осаждаютъ Кастель-Франко. Ряжіане, союзники Болонцовъ, приступаютъ и берутъ крѣпость Рубіеру. Но будучи осажены сами въ городѣ, коимъ завладѣли, и терпя голодѣ здаются на поносную капитуляцію. Кастель-Франко взятъ приступомъ, и все въ немъ предается огню и мечу. Болонцы собираютѣ свои войска, вступаютъ въ бой, побѣждаютъ, и Енція берутъ въ плѣнъ. Жерардѣ и сестра его Ренопа, храбрая амазонка, защищаютъ мостъ, по коему непріятель можетъ пройти въ Модену, и оказываютъ чудеса силы. Предлагается десятидневное Для переговора о мирѣ, которой наконецъ заключается посредствомъ св. престола. Главныя статьи суть, что Моденцамъ останется бадья, а Болонцамъ пленной Енціо.
   Александръ Тассони родился въ Моденѣ въ 1565. и бывъ еще въ колыбелѣ лишился отца и матери; ябеда похитила у него оставленное ими наслѣдство, и онъ во всю свою младость былъ гонимъ непріятелями терпѣлъ нужду, страдалъ отъ болѣзней. Оказалъ онъ однако много успѣховъ въ словесныхъ наукахъ, и принять Докторомъ въ Болоніи. Рѣшась поселиться въ Римѣ, въ надеждѣ здѣлать тамъ счастіе, прилѣпился онъ къ Кардиналу Колоннѣ, которой взялъ его въ Секретари, и увезъ съ собою къ Гишпанскому двору. Сей прелатъ поручилъ ему одно дѣло у Папы, отъ коего принятъ онъ благосклонно. Онъ думалъ, что посвятясь достанетъ какое мѣсто, но ошибся въ своей надеждѣ, ибо ни Папа, ни Кардиналѣ, кои его любили, ни чего для него не здѣлали. Сказали Урбану VIII. когда онъ выбранъ въ Папы, что Тассони здѣлалъ его гороскопѣ или предвѣщаніе, въ коемъ написано, что сей Папа будетъ лицемѣръ. Въ слѣдствіе сего обвиненія выгнанъ онъ изъ Рима и уединился въ не большой деревенской домъ. Моденской Герцогѣ призвалъ его къ своему двору и пожаловалъ въ Совѣтники съ немалымъ жалованьемъ, но коимъ онѣ мало пользовался, ибо умеръ три года спустя на семидесятъ второмъ году отъ рода.
   Склонность разума его Къ шуткамъ видна даже въ его духовной: Оставляю моему побочному сыну, котораго прижилъ съ одною извѣстною Люціею, по меньшей мѣрѣ какъ она то утверждаетъ, сто талеровъ, дабы онъ могъ ими себѣ честь здѣлать въ шинкѣ. Оставляю приходу, гдѣ будетъ мое кладбище, двенадцать золотыхъ талеровъ, безъ всякаго для него обязательства, тѣмъ паче, что даю ему сей даръ потому только, что не могу его съ собою взять, Онъ хотѣлъ, чтобъ тѣло его сожгли, дабы не воняло ни кому, но сіе было противно обычаю: хотѣлъ чтобъ положили его въ мѣшокъ и отдали носильщику, которой похочетъ его взять. Онъ велѣлъ себя намалевать съ фигою въ рукѣ для означенія, что служба его большимъ господамъ не принесла ни чего больше кромѣ цѣны одной фиги.
   Ежели вѣрить жителямъ Модены, то театръ ихъ служилъ образцемъ Тюллерійскому въ Парижѣ: ибо и тотъ и другой построены однимъ Архитекторомъ. Въ Арсеналѣ находятся разныя диковинки: пушка въ двадцать два фута длины стрѣляющая на десять верстъ; два пистолета одинъ въ книгѣ, другой въ ручкѣ парасоля. Городъ украшенъ водобоями и защищенъ Цитаделью. Единое гульбище, какъ и въ другихъ Италіянскихъ городахъ, есть на валу города.
   Моденцы показались мнѣ веселаго нрава, любящими утѣхи и науки. Между ими считается много людей отличившихся въ художествахъ и наукахъ, а имянно: Архитекторъ Виньолъ, стихотворецъ Молза, Коррежъ, Театинецъ Гварино, которой настроилъ церквей во всей Европѣ, и особливо для монаховъ своего чина въ Парижѣ.
   Кардиналъ Садолетъ споспѣшествовалъ возстановленію наукъ своими стихотвореніями и разными сочиненіями философическаго Нравоученія, ученой Сигоніи оставилъ превосходные примѣчаніи на Тиша Ливія, трактаты о Римскомъ правѣ, и исторію западной Имперіи. Кастелветро видя домъ свои въ огнѣ, кричалъ: "спасите мою поетику, столь онъ уважалъ сіе сочиненіе".
   Герцогъ Моденскій поручилъ славному Мораторію, вмѣстѣ съ архивами Герцогства, попеченіе библіотеки. Сей ученый съ безконечнымъ знаніемъ совокуплялъ истинной вкусъ. Нѣтъ предмѣта, искуства и науки, о которой бы онъ чего не написалъ: да и въ самомъ дѣлѣ оставилъ сорокъ шесть томовъ въ листъ, тридцать четыре въ четверть листа, тринадцать въ осмую долю и великое множество въ двенадцатую, по большей части на Латинскомъ языкѣ: каталогъ его сочиненій кажется составляетъ реэстръ цѣлой библіотеки.
   Медикъ Фалопъ, искусный анатомистъ, много странствовалъ для своего усовершенія въ сей наукѣ. Хотя древніе знали горло матки, коей далъ онъ свое имя, но можно сказать, что сіе откровеніе довелъ онъ до такой пользы, что все достоинство изобрѣтенія ему принадлежитъ.
   Іаковъ Варроци, прозванной Виньолемъ, былъ сынъ одного Миланскаго дворянина, и послѣднѣе имя имѣлъ отъ деревни, гдѣ родился, въ Моденской области. Онъ предался живописи, но какъ мало видѣлъ успѣховъ, прилѣпился къ ученію архитектуры и перспективы. О сихъ двухъ наукахъ написалъ разные по нынѣ читаемые сочиненіи, и особливо трактатъ о пяти орденахъ, находящейся въ рукахъ у всѣхъ молодыхъ художниковъ. Онъ былъ во Франціи при Францискѣ I. и далъ рисунки, многихъ зданій, кои выстроить не позволили гражданскіе войны. Возвратясь въ отечество, построилъ не малое Число церквей и палатъ. Папа пожаловалъ его въ свои архитекторы, и поручилъ ему многія работы. Ринъ и окружности оными наполнены. Онъ первой своими сочиненіями и строеніями утвердилъ правила архитектуры.
   Францискъ Молза, родившейся въ началѣ шестнадцатаго вѣка, могъ бы учиниться славнымъ, ежели бы сообщеніе съ Моденскими прелюбодѣйницами, не ввергло его въ болѣзнь, отъ которой онъ умеръ въ молодыхъ лѣтахъ въ 1544. Выдалъ онъ елегіи, Поему о разводѣ Генрика VIII. и нѣкоторые сочиненіи въ прозѣ, коихъ красота, пріятность, краснорѣчіи заставляли ожидать отъ всего высокихъ вещей.
   Одна молодая вдова того же имяни, и сказываютъ его внука, упражнялась въ учености и обучилась языкамъ съ великимъ успѣхомъ. Тасръ, Гварини и многіе славные стихотворцы подвергали свои сочиненіи ея критикѣ.
   Всѣмъ извѣстно реченіе Коррежа, которой видя одну Рафаелову картину и чувствуя Въ душѣ своей творительной жаръ, вскричалъ: Anch'io son pittore. "Да и я живописецъ. Онъ получилъ кисть свою отъ природы и Граціи, ихъ только совѣта слушалъ, и вдругъ дошелъ до такого совершенства, котораго правилы дать не могутъ, ежели нѣтъ разума и способности. Сей живописецъ, коего истинное имя есть Антоніи Аллегріи, назывался по своей родинѣ, не большемъ селѣ между Режжіо и Моденою, потому только и знаемомъ, что въ немъ вышелъ на свѣтъ сей великой художникъ.
   Режжіо, столица Герцогства сего имяни, претерпѣла всѣ перемѣны протчихъ городовъ Ломбардіи: но отличается, независимо отъ торга шелкомъ, шпорами, костяными работами, рожденіемъ Аріоста, наипрекраснѣйшаго, наипріятнѣйшаго Италіанскаго стихотворца. Поэма его неистовый или сумошедшій Роландъ, есть дѣло воображенія изобильнаго, перемѣннаго, высокаго, смѣшнаго, важнаго, безпорядочнаго, увеселяющаго, словомъ воображенія, которое трудно себѣ представить. Кардиналъ Естъ, коему онъ ее приписалъ, сказалъ ему прочтя: "гдѣ у діавола, господинъ Лудовикъ, взялъ ты всѣ сіи сумозбродствы?
   Италія была раздѣлена между Тассомъ и Аріостомъ, и по многихъ спорахъ, еще не рѣшено, кому изъ двухъ дать первенство. Ищущіе силу воображенія, различность образовъ, смѣлость мыслей, легкость повѣствованій, красоту изрѣченія, множество произшествій, ловкость слога, держатъ сторону Аріоста: но ежели уважаютъ исправность, чувствительность, величественное стихотвореніе, обширной и разумно веденной планъ; ежели любятъ произшествіи разказываемые основательно, нравы хорошо описанные даже въ мѣлкихъ подробностяхъ, наималѣйшія рѣчи особъ выводимыхъ стихотворцемъ; то безсумнѣнно Тасса предпочтутъ его сопернику, чистота слога, удачливой выборъ израженій, пріятности, воображенія, неизчерпаемая веселость, высокія мѣста, вотъ что заставило затворить глаза о недостаткахъ Аріосша: но когда читать его со вниманіемъ, не можно не признаться, что поэма его, ежели судишь строго, не имѣетъ ни конца ни средины, ни начала. Ни одна епизода не родится въ ней изъ содержанія. Смѣшное, и даже подло-смѣшное смѣшено съ Трагическимъ и Героическимъ. Въ протчемъ сіе сочиненіе наполнено химерическими выдумками, излишними увеличеніями, безпрестанно прерывающими повѣствованіе. Оное есть собраніе сумозбродныхъ басенъ, писанное прельщающимъ слогомъ.
   Лудовикъ Аріостъ, родился въ Режжіо отъ знатныхъ родителей, былъ сынъ Губернатора сего города, родня сказываютъ феррарскимъ Герцогамъ, и хотя стихотворецъ, употреблялся въ посольствахъ и въ дѣлахъ Италіи. Режжіо есть городъ имѣющій до восмнадцати тысячъ душъ, красивъ и порядочно укрѣпленъ. Гершинъ отмѣнился въ немъ большею надъ престольною картиною, писана ною со всею силою его искуства. Представляетъ она Христа на крестѣ, при ногахъ коего пресвятая дѣва погруженная въ печали поддерживается двумя женщинами.
   Я проѣхалъ только чрезъ Мирандолу пробираясь въ Мантуанское Герцогство, откуда считаю быть въ Венеціи. Имя Мирандолы приводитъ вамъ на память того славнаго Іоанна Пика, бывшаго чудомъ учености въ такомъ вѣкѣ, когда едва начинаютъ учиться. Сей человѣкѣ, по обширнымъ свѣденіямъ прозванной Фотіемъ своего вѣка, не имѣлъ еще семнадцати лѣтъ, какъ зналъ уже двадцать два языка, а въ двадцать три года защищалъ Тезу обо всемъ томъ что возможно знать. Сія Теза прибитая въ Римѣ содержала девять сотъ предложеній изъ діалектики: богословіи, математики, физики, магіи, кабалы и проч. Младой 60р"цъ предсталъ на сраженіе съ отвагою и вышелъ изъ онаго со славою. Таковой успѣхѣ родилъ зависть, а зависть подняла противъ него непріятелей. Обвинили его въ ереси, и Теза его представлена св. Престолу, отъ котораго приказано разсмотрѣть ее Кардиналамъ. Найдены въ ней тринадцать предложеній несносныхъ; но онъ оправдая ихъ заслужилъ Папской Брефъ. Слѣдующее дастъ вамъ понятіе о способности его ценсоровъ: одинъ изъ нихъ будучи вопрошенъ, что значитъ слово кабала, отвѣчалъ, что кабала былъ еретикъ, писавшій противъ Іисуса Христа, и что послѣдователи его приняли званіе Кабалистовъ.
   Пикъ де ла Мирандоль умеръ молодъ во Флоренціи въ 1494. Ему предсказано было, что онъ не переживетъ тридцати трехъ лѣтъ. Сочиненіи его, коихъ больше никто не читаетъ, были напечатаны въ Балѣ и доказываютъ, что онъ мало заслуживаетъ шумъ произведенной имъ въ свѣтѣ. Онъ думалъ, что что можетъ отвѣчать de omni re scibili, (о всемъ томъ, что человѣку можно знать). Нынѣ бы сего съ лишкомъ довольно было для заслуженія мѣста въ домѣ безумныхъ. Онъ хотѣлъ согласить Платона съ Аристотелемъ, св. Ѳому съ Скотомъ, опровергнуть споромъ всѣ Секты, помирить всѣхъ Богослововъ: и все сіе кончилось желаніемъ Постричься въ монахи.
   Домъ его, которой учинился въ Моденѣ знатнымъ съ двенадцатаго вѣка, лишенъ владѣній отъ Императора, за то что принялъ сторону Франціи во время войны по поводу наслѣдства Гишпаніи. Онъ тщетно употребилъ всѣ стараніи какъ при дворѣ сего Государя, такъ при штатахъ Имперіи, дабы возвращено ему было Герцогство, коимъ нынѣ владѣетъ Моденской Герцогъ.
   Я приближаюсь къ отечеству Виргилія, деревнѣ Андесъ, нынѣ Піетоле, въ двухъ миляхъ отъ Мантра, гдѣ Герцоги сего имяни, изъ дома Гонзаговъ, построили Виргиліану, увеселительной домъ, раззоренной въ войну 1701 года. Сія область, пока ею управлялъ оной домъ, то есть въ теченіе четырехъ сотъ лѣтъ, была наицвѣтущая въ Италіи. Столица его лежащая посреди озера составляемаго рѣкою Минчго, почитаетъ себя основанною прежде Рима, и была подвержена жребію прочихъ городовъ, коихъ я неоднократно описывалъ перемѣны.
   Въ четырнадцатомъ вѣкѣ, Лудовикъ Гонзагъ владѣющій не малыми землями въ сей области, былъ отъ нея признанъ Государемъ. Императоръ далъ ему Инвеституру, а Карлъ пятой воздвигъ ее въ Герцогство. Гонзаги владѣли ею до начала нынѣшняго вѣка, когда послѣдней осужденъ за то, что какъ Мирандольской Князь, взялъ сторону Франціи въ той же войнѣ; Императоръ отобралъ у него владѣніе, а Герцогъ уединился въ Венецію, гдѣ умеръ 1708 году, не оставя наслѣдника въ прямой линіи. О наслѣдствѣ его спорили многіе, но во владѣніи остался Австрійской домъ, изключая нѣкоторыя маетности, кои онъ оставилъ разнымъ боковымъ нынѣ прервавшимся отраслямъ.
   Между великими людьми здѣсь родившимися считаются, одинъ Дюкъ Неверсъ, оказавшій Франція важныя услуги во время Лиги и умершій отъ ранъ; другой бывшій великимъ Министромъ, и наивеликолѣпнѣйшимъ своего времяни бариномъ; Лудовикъ Гонзагъ, Іезуитъ, включенной въ число святыхъ; Марія Луиза бывшая въ замужствѣ за двумя Польскими Королями; Цецилія прославившаяся въ наукахъ; Изабелла, которая имѣя безсильнаго мужа, не могла однако утѣшиться о его смерти, и до кончила жизнь свою въ суровомъ вдовствѣ; Юлія столь красотою славная, что Солиманъ II. въ нее влюбился и поручилъ увезть ее Барберусу, Алжирскому Королю. Сей варваръ прибылъ ночью, и взялъ городъ приступомъ: но при первомъ шумѣ Юлія бросилась съ постѣли и ушла въ одной рубашкѣ въ горы. Сей домъ пресѣкся смертію Іосифа Маріи, Гвастальскаго Герцога въ 1746 году,
   Мантуа, хотя крѣпка положеніемъ своимъ посреди воды и крѣпостными оборонами, ни когда однако не учинила сильнаго отпора осаждавшимъ ее войскамъ. Нѣсколько разъ была она взята, граблена и совсѣмъ опустошена. Не смотря на стараніе Императрицы и усердіе ея Министра, имѣющаго главную власть въ семъ городѣ, трудно ему оправиться отъ претерпѣнныхъ раззореній, ежели то правда, что при старинныхъ Герцогахъ считалось въ немъ до пятидесяти тысячь жителей. Нынѣ не найдете вы въ немъ ни половины, включа даже четыре или пять тысячь Жидовъ, занимающихъ отдѣленной околотокъ, и носящихъ на шляпѣ желтую леншу. Они въ немъ отправляютъ главную торговлю, и несутъ главную тягость податей, кои во всемъ Мантуанскомъ Герцогствѣ не превосходятъ пяти сотъ тысячь рублевъ.
   Соборъ Мантуанской построенной по рисунку Юлія Романа, составленъ изъ семи отдѣленій съ лошщатыми столбами, надъ коими здѣланъ другой рядъ пиластровъ. Сіе зданіе, занимая отъ древняго и новаго строенія, имѣетъ величественной видъ. Тотъ же художникъ украсилъ его своими картинами: но славнѣйшая какъ странностію, такъ искуствомъ кисти, есть искушеніе св. Антонія Павла Веронеза, въ которой только три фигуры естественной величины, святой, женщина, дьяволъ. Видно въ немъ такъ же чудо св. Елоа, приставляющаго съ знаменованіемъ креста ногу лошади, которую отрѣзалъ онъ ее подковывая. Въ протчихъ церквахъ есть такъ же дорогія картины, но сіи подробности завели бы меня далеко. Не долженъ я однако забыть гробницы Гасса, которую любопытные ходятъ смотрѣть въ церквѣ св. Жилла.
   Дворецъ Герцогской, въ которомъ нынѣ живетъ Губернаторъ, заключалъ въ себѣ прежде безцѣнныя диковинки. Въ 1630. при взятіи Мантуа отданъ онъ на грабежъ; картины перевезены въ Прагу: Королева Христина ихъ купила, и перепродала Орлеанскому Герцогу. Разсказываютъ, что Генералъ Колалта велѣлъ повѣсить одного солдата, которой набралъ грабежемъ восемь тысячъ червонныхъ, всѣ проигралъ въ одну ночь.
   Изо всѣхъ зданій наиболѣе выхваляется называемое Т. потому что имѣетъ видъ сей буквы. Архитектура его есть такъ же Юлія Романа, которой проводилъ въ немъ часть своей жизни, и украсилъ его многими живописьми, какъ паденіе Фаетонта, Исторія Психи, пораженіе Гигантовъ Палифема и Ациса, сраженіе Гораціевъ, воздержность Сципіона и проч. Сей живописецъ родился въ Мантуѣ, тамъ же умеръ въ 1546. и погребенъ въ церквѣ Сервитовъ, подлѣ которой показываютъ еще домъ его, украшенной деревенскою архитектурою и статуею Меркурія.
   Мантуанская область произвела другихъ знаменитыхъ особъ, и особливо Графиню Матилду, ту славную духовную дочь Григорія VII. оказавшую преданность къ св. престолу столь великую, что защита духовника своего отъ Императора Генриха IV. подарила Римской церквѣ великія и великолѣпныя земли, составляющія нынѣ знатную часть Папскаго наслѣдственнаго имѣнія. Сія Княгиня погребена въ Игуменствѣ Полиронѣ въ двенадцати миляхъ отъ города, гдѣ видна еще ея гробница. Она представлена на лошади, держа въ рукѣ гренадовое яблоко, а на мраморной Урнѣ, служащей подножіемъ статуѣ, вырѣзаны два Латинскіе стиха значущіе: "здѣсь лежитъ знаменитая Матилда, которую рожденіе, богатствы, красота, имя, добродѣтели учинили славною, и которая за нихъ награду получаетъ въ небѣ... Урбанъ VIII. перенесъ въ Римъ и положилъ въ великолѣпномъ памятникѣ прахъ сей щедрой благотворительницы св. престола, въ ожиданіи пока воздвигнутся ей олтари.
   Кастиліонъ, не большой городъ въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Мантуа, имѣетъ Водобой, посреди котораго возвышается мраморная статуя одной прекрасной дѣвицы съ надписью показывающею, что она предпочла смерть безчестію. Молодой человѣкъ любящій ее, имѣлъ вскорѣ на ней жениться, но разпаляемъ будучи страстію, хотѣлъ себя удовольствовать прежде пріобрѣтенія брачнаго права. Новая Лукреція возпротивилась; онъ употребилъ насиліе, кое было не дѣйствительно: наконецъ сей несчастной, изъ отчаянія, изъ страха, или отъ бѣшенства ее убилъ; и сопротивленіе сей добродѣтельной дѣвицы доставило ей статую.
   Баптистъ Спаньоли, прозванной Мантуаномъ, Генералъ Кармовъ, родился въ семъ городѣ въ 1444. знаемъ по Латинскимъ стихотвореніямъ, отмѣненъ своею плодовитостію, и острыми рѣчами, коими наполнилъ сочиненіи. Онъ оставилъ, сказываютъ, больше шестидесяти тысячъ стиховъ, въ коихъ мѣшаетъ вѣру съ баснословіемъ, и которыми больше спѣсивился нежели Генеральствомъ своего чина. Въ одной Еклогѣ, пресв. дѣва является пастуху, повелѣваетъ ему проводить жизнь свою на горѣ Кармелѣ, и обѣщаетъ по смерти взять его на небо, гдѣ онъ наслаждаться будетъ всѣми родами утѣхъ съ дріадами и амадріадами; истинной Магометовъ рай.
   

ПИСМО CCCXVIII.

Венеціанская Республика.

   Верона была первымъ моимъ начлѣгомъ по выѣздѣ изъ Мантуи; Верона, которая выводитъ свое начало отъ наиотдаленнѣйшей древности, которая вынесла всѣ бѣдствіи другихъ Италіянскихъ городовъ; которая была жилищемъ Королей Готскихъ и Ломбардскихъ; которая потомъ принадлежала разнымъ владѣльцамъ; которая нынѣ составляетъ часть Венеціянскаго владѣнія, и въ которой родились многіе славные люди, Титъ, Плиній, Катулъ, Витрувій, Корнелій Непотъ, а между новѣйшими Скалигеръ, Фракасторъ, Павелъ Веронезъ, Кардиналъ Норрисъ, Маффеи, всѣ люди, коихъ вы безъ сумнѣнія знаете, кромѣ Фракастора и Норриса, о коихъ можетъ быть мало слышали. Сказываютъ, что первой, Стихотворецъ, Философъ и Докторъ, родился безъ рта, или съ сросшимися губами такъ, что принуждены были разрѣзать ихъ бритвою. Сказываютъ такъ же, что громъ убилъ мать его, когда она его держала на рукахъ, а до него ни мало не коснулся. Сказываютъ наконецъ, что когда онъ учинился Докторомъ и Астрологомъ, Павелъ IV. употребилъ его для выведенія изъ Триденша. отцовъ собора. Яко Астрологъ, вопросилъ онъ свѣтили, а яко Докторъ увидѣлъ въ нихъ, что городъ угрожается моровою язвою. Страхъ обуялъ Епископами, кои, какъ Папа предвидѣлъ, ушли всѣ въ Болонію. Латинская поэма, Сифилисъ или Французская болѣзнь, которую мы во Францій называемъ Неаполитанскою, показалась достойною хорошихъ древнихъ писателей. Городъ Верона, гдѣ Фракасторъ умеръ апоплексіею, воздвигъ ему статую.
   Норрисъ, коего исторія Пелагіянская была обнесена передъ инквизиціею, а въ Гишпаніи включена отъ великаго Инквизитора въ реестръ запрещенныхъ книгъ, здѣланъ отъ Папы Совѣтникомъ самой инквизиціи, и изъ смиреннаго чина пустынниковъ св. Августина, умѣлъ возвыситься до Кардинальскаго достоинства. Іезуиты обвинили его въ Янсенизмѣ, и въ библіотекѣ своей поставили на ряду съ писателями сей секты. Сія ненависть не принесла никакого препятствія его возвышенію, и каждое новое гоненіе было послѣдуемо новыми почестьми. Общество Іезуитовъ преслѣдовало его и послѣ смерти, но сочиненіи его нашли защитниковъ даже въ особѣ самихъ Папъ. Венедиктъ XIV. осудилъ ценсуру великаго Инквизитора, а преемникъ его Реццонико подтвердилъ сіе осужденіе.
   Ни одинъ писатель не принесъ столько чести своему отечеству какъ знаменитой и ученой Маффей. Теза приписанная госпожамъ и защищенная въ университетѣ о томъ что есть наинѣжнѣйшаго въ любви, начала ученую его славу, и принесла ему имя наилюбезнѣйшаго человѣка. Ни какой родъ не былъ для него чуждъ; писалъ онъ о всякихъ предмѣтахъ. Хотѣлъ воскресить театръ древнихъ, коихъ благородную простоту употребилъ въ своей трагедіи Меропѣ: вы знаете, что Г. Волтеръ ему обязанъ частію красотъ, блистающихъ въ его трагедіи. Маффей ѣздилъ по многимъ Европейскимъ Государствамъ, и возвратясь въ Верону нашелъ поясную свою статую надъ дверми Академіи съ сею означительною надписью: Маркизу Сципіону Маффею живому. Увенчанный всѣми учеными почестьми, оплакиваемый согражданами, сожалѣемый учеными людьми, почтенный отъ отечества, умеръ онъ въ немъ въ 1766. въ восемьдесятъ лѣтъ.
   Въ пятнадцатомъ вѣкѣ Изота Ногароль была въ сношеніи со всѣми учеными, коихъ удивляла обширностію своихъ свѣденій, и прельщала образомъ изъзвленія оныхъ. Оставила она остроумной разговоръ между Адамомъ и Еввою о томъ, кто изъ двухъ болѣе согрѣшилъ въ Земномъ раѣ? Вы догадаетесь, что жена была меньше виновата.
   Верона не населена въ сравненіи своей обширности, и едва имѣетъ пятьдесятъ. тысячь жителей. Адижъ раздѣляетъ ее на двѣ части, сообщающіяся между собою тремя мостами. Самой большой о трехъ дугахъ, изъ коихъ главная имѣетъ сто сорокъ пять футовъ въ отверстіи. Сей городъ представляетъ памятникъ, коимъ самъ себѣ обязанъ; то есть Амфитеатръ, которой построилъ будучи еще самою малою Республикою. Оной больше збереженъ нежели обыкновенно зданіи подобнаго рода, и содержится народнымъ иждивеніемъ. Погреба, гдѣ держали звѣрей для сраженій, ступеньки, лѣстницы, переходы всѣ цѣлы. Вида онъ овальнаго и можетъ вмѣстить свободно двадцать тысячъ зрителей: служитъ еще къ даванію праздниковъ, спектаклей, маскарадовъ, сраженій звѣрей, фейерверковъ. Видъ его величественъ, и мало рознится отъ Нимскаго.
   Послѣ Амфитеатра зданіи примѣчанія достойные суть палаты Архіепископа и Губернатора, ратуша, театръ, церкви, замокъ св. Петра, и торжественные вороты, почитаемые за прекраснѣйшую работу архитектуры шестнадцатаго вѣка. Сожалѣтельно , что оставили ее несовершенною: ежели бы верхъ былъ конченъ и украшенъ, сей монументъ могъ бы спорить со всѣмъ тѣмъ, что ни представляетъ древность наиблагороднѣйшаго въ подобномъ родѣ.
   Городъ здѣшній, любящій художествы, науки и утѣхи, соединилъ въ одномъ мѣстѣ театръ для оперы, музей для камней, залу для Академіи и другую для ежедневныхъ разговоровъ, все сіе подъ именемъ Филармонической Академіи. Множество палатъ по большей части изъ мрамора, обитаемымъ дворянствомъ, умножаютъ его красоту. Кабинетовъ картинъ въ немъ много, и не нужно говорить что много работы Павла Веронеза: сей великой живописецъ не забылъ своего отечества, а отечество славится его чудесными трудами. На площади видна прекрасная мраморная статуя представляющая Венеціанскую Республику; а въ соборной церквѣ великолѣпная гробница Папы Луки III. котораго народъ взбунтовавшійся за то, что онъ оспоривалъ его несправедливость, принудилъ бѣжать изъ Рима. Марсово поле внѣ стѣнъ, есть пространное мѣсто, гдѣ обучаются войски; и, ежегодно держится на немъ большая ярмонка.
   Торговля сего города состоитъ большею частію въ шелкѣ, хлѣбѣ, оливкахъ. Околотокъ св. Ѳомы населенъ двадцатью тысячами мастеровыхъ, кои содержатъ фабрики въ цвѣтущемъ состояніи. Веронскія рукавицы, и приготовляемыя здѣсь кожи, славны и развозятся по всей Италіи. Одинъ Подестатъ, и два Проведитора, одинъ Викаріи купцовъ и дворянства, предсѣдательствуютъ въ гражданскомъ правленіи. Народъ любитъ утѣхи; для праздниковъ и увеселеній наблюдаются тѣ же обыкновеніи, что и въ Венеціи.
   Пребываніе мое въ Веронѣ часто прерывалъ я не большими поѣздками, въ коихъ не удаляясь отъ земель Республики, находилъ по всюду пріятные зрѣлища. Любилъ я особливо гулять по берегамъ Гвардіи, кои пріятностію положенія и воды призываютъ проѣзжихъ остановиться. Сіе озеро, между Вероною и Вресчемъ остроено Деревнями, хорошими загородными домами и садами.
   Городъ Брессъ или Брисчь заслуживаетъ, чтобъ въ немъ побывать. Онъ великъ, крѣпокъ, люденъ, имѣетъ многіе отмѣнные зданіи и не мало хорошихъ картинъ. Ученой Квиріи, Нобль или Дворянинъ Венеціанской, изъ монаха дошедшій до Кардинала, вновь выстроилъ соборную церьковь, когда былъ въ ней Епископомъ. Она показалась мнѣ величественна. Хранится въ ней прозрачной крестъ, почитаемой отъ легковѣрной черни за Лабарумъ Константина.
   Чудесное явленіе креста на воздухѣ, предшедствовавшее пораженію, Максентія есть одно изъ знатнѣйшихъ произшествій церковной исторіи и наиболѣе нужнѣйшихъ для вѣры. Сіе чудо, свидѣтельствуемое Евсевіемъ не долженствовало кажется находить оспоривателей, когда Іяковъ Годфридъ, Женевской властелинъ, великой Юрисконсултъ и искусной критикѣ, вздумалъ его уничтожить. Примѣру его послѣдовали многіе другіе ученые, и между протчими Оазелъ, Банажъ Шофтпіе, за коими идетъ такъ же и Г. Волтеръ: но критика его, легкая и поверхняя не представляетъ ничего новаго, ни чего существительнаго, ни чего основательнаго. Шофпіе, сочинитель дополненія къ Белеву словарю, кажется съ большимъ успѣхомъ, нежели другіе, опровергалъ сіе явленіе. Среднее мнѣніе есть то, которое, не приводя въ сумнѣніе истинну Евсевіева и другихъ церьковныхъ писателей повѣствованія, утверждаетъ что явленіе свѣтозарнаго креста, предшествовавшее побѣдѣ Константина надъ Максентіемъ, было явленіе просто естественное, Парелія или Метеора, которое тогдашнее невѣжество въ Астрономіи и Физикѣ, заставило принять за чудо.
   Утверждающіе точность чуда доказываютъ ее изображеніями, статуями, торжественными воротами, надписьми, медалями, праздниками установленными Греческою церковію для сохраненія воспоминовенія сего произшествія. Приводятъ они такъ же въ доводъ свидѣтельствуемую всѣми историками воинскую хоругвь, которой Константинъ предписалъ мѣру, и на которой велѣлъ представить золотомъ и каменьями, чудесной знакъ виденной имъ на воздухѣ. Къ сей то славной хоругвѣ, представленной на всѣхъ медаляхъ и названной Labarum (хотя не извѣстно произведеніе сего слова), присоединена была побѣда. Св. Григоріи Назіанзинъ упрекалъ Императору Юліану, что онъ хотѣлъ уничтожить обыкновеніе носить ее въ Римскихъ войскахъ. Евсевій говоритъ, что. гдѣ она ни являлась, обращала въ бѣгство непріятелей и ободряла оробѣвшіе полки. Пятьдесятъ человѣкъ, избранные изъ тѣлохранителей Государевыхъ, были опредѣлены къ береженію сей хоругви, и по перемѣнкамъ носили ее на сраженіяхъ, утверждаютъ, что одинъ изъ нихъ обробѣвши отдалъ ее въ руки другому дабы легче бѣжать, и тотчасъ палъ мертвъ отъ полученной раны стрѣлою; что не однократно попадали стрѣлы въ несущаго хоругвь, но ни одна его не ранила, хотя всѣ они ударяли въ древко. Историки писавшіе въ одиннатцатомъ вѣкѣ говорятъ, что въ ихъ время показывали еще сію чудотворную хоругвь въ Константинопольскомъ дворцѣ. Жители Бресча сами не согласны, какимъ образомъ она имъ досталась.
   Палаты, гдѣ чинится правосудіе суть великое зданіе украшенное архитектурою. Они построены на развалинахъ Вулканова храма, большею частію по рисунку Палладія. Подлѣ Епископскаго дома лежитъ библіотека, основанная и обогащенная Кардиналомъ Квериніемъ. Въ церквѣ св. Агафіи есть уважаемыя статуи; а въ церквѣ св. Афры, картина мученія ея, наилучшей работы Павла Верронеза. Въ городѣ находятся также остатку древностей худо збереженныхъ. Онъ отдаваясь Венеціянамъ предоставилъ себѣ разные привилегіи, изъ коихъ главная, что ни какой чужестранной, ниже подданной Республики не можетъ купить земли: почему и пользуется онъ спокойно своими владѣніями. Нарочитая торговля оружіемъ подала поводъ къ пословицѣ: "что все Бресское оружіе не вооружитъ труса".
   Посреди войнъ почти безпрестанныхъ, кои Лудовикъ XIII. принужденъ былъ продолжать въ Италіи, Венеціяне учинясь непріятелями его могущества, предпріяли отнять у него городъ Бресчь, одно изъ важнѣйшихъ его завоеваній, между тѣмъ какъ Герцогъ Немуръ занимался походомъ противъ Болоній. Неудовольствіи нѣкоторыхъ жителей способствовали ихъ видамъ, и Проведиторъ Гритти получилъ повѣленіе завладѣть городомъ. Приступъ его веденъ былъ къ однимъ воротамъ, къ коимъ Губернаторъ прибѣжалъ, чтобъ его отбить, но между тѣмъ, какъ истощалъ тутъ свои усиленіи, Венеціанскіе солдаты, съ помощію мѣщанъ, введены по каналамъ, чрезъ кои стекаетъ не чистота. Видя измѣну пробился Онъ сквозь непріятеля, заперся въ замокъ и далъ знать Герцогу Немуру, что скоро его принудятъ ежели онъ не поспѣшитъ на помочь. Герцогъ отправился съ двенадцатью тысячами, и дабы ихъ ободрить, обѣщалъ отдашь городъ на грабежъ. Гритти принялъ свои мѣры къ защищенію, надежными ретраншементами. Сраженіе было жарко; Балрдъ было на немъ тяжело раненъ и почитался за мертваго. Сія потеря вселила новую ярость въ солдатъ. "Дѣти, кричалъ имъ Немуръ, отмстимъ за добраго рыцаря,, и тотчасъ самъ перьвой бросился на ретраншаментъ. Изрубили тамъ всѣхъ, кто ни попался, и за бѣгущими такъ сильно гнались, что изъ нихъ больше шести тысячъ лишились жизни. Грабежъ простирался до девяти миліоновъ, и сберегся одинъ только домъ, въ которой перенесли Баярда. Хозяйка, ходившая занимъ съ великимъ стараніемъ, хотѣла ему подарить въ день его отъѣзда скрынку съ двумя тысячами пятью стами червонными. Онъ отрекался ихъ принять, но будучи принуждаемъ неотступными ея прозьбами, велѣлъ позвать двухъ ея дочерей, и далъ каждой по тысячѣ на приданое, а достальные опредѣлилъ на монастыри, кои болѣе въ грабежѣ претерпѣли. Вы видите что наши старинные рыцари столько же были честны, сколько храбры.
   Большая ярмонка въ Августѣ. въ Вергажѣ на Адді, можетъ долго продержать тамъ проѣзжаго. Зданіе, гдѣ собираются купцы Вновь выстроено, и содержитъ шесть сошъ лавокъ, предъ которыми большая площадь. Хотя сей городъ, въ которомъ языкъ грубъ и суровъ, ставитъ Арлекиновъ во всю Италію, нѣшб въ немъ спектакля кромѣ времени сей ярмонки. По разуму и проворству жителей дали ему имя тонкаго Бергама. Они выдумали обои носящіе сіе званіе, дѣлаемые въ Руанѣ, и употребляемые Парижскими дѣвками, когда пни начинаютъ жить домомъ.
   Іезуитъ Маффей, знаемой по Индейской Исторіи, и монахъ Калепинъ, не меньше знаемой по своему безконечному словарю, родились въ Пергамѣ: первой сказываютъ былъ такъ страстенъ къ чистой Латынѣ, что дабы не испортить вкуса чтеніемъ молитвенника, Папа далъ ему позволеніе читать, оной на Греческомъ языкѣ. Второй можетъ почтенъ быть Патріархомъ сочинителей словарей, кои породили потомъ столь людное потомство.
   Изъ Вероны въ Виченцу, изъ Виченцы въ Падую, изъ Падуи въ Венецію дорога лежитъ чрезъ семь или восемь почтовыхъ дворовъ. Приближаясь ко второму изъ сихъ городовъ примѣтно какъ по шелковымъ деревьямъ такъ и по домамъ, гдѣ шелкъ приготовляется что сей товаръ есть главная вещь въ его торгу. Водяныя махины для пряденія и крученія шелка суть предмѣтъ любопытства. Четыре тысячи вьюшекъ вдругъ вертятся и въ движеніе приводятся однимъ колесомъ. Довольно двухъ человѣкъ для смотрѣнія за всею работою, для связыванія порвавшихся нитей, и для перемѣненія вьюшекъ. Сія страна столь плодородна, столь весела, и столь изобильна дичиною, что называютъ ее мяснымъ рядомъ и садомъ Венеціи.
   Виченца, большой и видной городъ, украшенной множествомъ палатъ, хорошихъ церквей, площадей, и имѣющій около тридцати тысячъ душъ, лежитъ на ровнинѣ между двумя горами при стеченіи двухъ рѣкъ. Онъ есть отечество славнаго Палладіа, посвѣтившаго ему первые усиленіи своего дарованія. Большая часть палатъ удивленіе за: служивающихъ, изъ коихъ одни окончены, другія только начаты, сушь плоды остроты сего высокаго художника.
   Зданіе наиболѣе довершенное есть его театръ подобной древнимъ, которой служилъ образцемъ Пармскому. Сцена на немъ представляетъ въ одномъ положеніи разные мѣста, гдѣ можетъ произходить то же дѣйствіе; ряды домовъ на пяти улицахъ, кончащихся одною площадью; храмъ, дворецъ, сени, кабинетъ; что доставляетъ стихотворцу способъ сохранить единство мѣста, а актерамъ производишь мечтаніе столь нужное въ театральныхъ піесахъ. Что принадлежитъ до зрителей; они сидятъ на шестьнадцати рядахъ лавокъ здѣланныхъ уступами и полукружіемъ, увершенныхъ перилами, на коихъ тридцать статуй составляютъ украшеніе говорящее глазамъ и разуму. Нѣтъ мѣста, съ котораго бы не было все слышно и видно съ превеликою удобностію. Вотъ какіе надобны театры въ Парижѣ, Государыня моя; и ежели вы возразите издержками, я отвѣчать буду, что въ Виченцѣ театръ построенъ на иждивеніи одного общества любителей, въ городѣ меньше богатомъ, меньше пространномъ, меньше людномъ, нежели большіе Французскіе города. Палладіо умеръ не имѣвъ удовольствія окончишь свой театръ: другіе говорятъ что видѣлъ онъ на немъ представленіе Софоклова Едина, въ которомъ не забыли ни чего могущаго возобновить память прекрасныхъ дней Греціи. На немъ рѣдко даются представленіи; и сія великолѣпная зала, совершенная работа остроты и вкуса, служитъ для баловъ во время ярмонки, которая держится два раза въ годъ.
   Протчія отмѣнныя работы того же художника суть: народной домъ, гдѣ чинится правосудіе, мостъ св. Михаила на одной дугѣ съ мраморными перилами, и множество огромныхъ домовъ, разорившихъ по большей части своихъ хозяевъ. По сей причинѣ многіе оста-" дись не кончены, а другіе купцами обращены въ магазейны. Въ саду нигателли ходятъ смотрѣть развалинъ одного театра построеннаго, сказываютъ, во время Октавіана, и нѣсколькихъ остатковъ Императорскаго дворца, находившагося въ окружностяхъ.
   Доминиканы владѣютъ статуею Ифигеніи, полагаемою въ числѣ прекрасныхъ древностей города Виченцы. Что касается до картинъ, не нахожу я упомянуть кромѣ живописей стараго, дворца, поклоненія Волхвовъ въ церквѣ св. Вѣцца, такъ названной по терновой иглѣ, которую далъ ей см, Лудовикъ, и въ нѣкоторомъ разстояніи отъ города, въ церквѣ Сервитовъ, вечери Павла Веронеза. Околичности представляютъ еще большія красоты въ загородныхъ домахъ, коими окрестности изпещрены. Подробности были бы долги и описаніе ихъ подверглось бы повтореніямъ. Любитель естества долженъ видѣть пещеру въ Коволи, минеральныя воды въ Рековарѣ, ближніе холмы и горы, гдѣ попадается много окаменѣлостей и раковинъ. Марсово поле, опредѣленное для военныхъ ученій, нынѣ служитъ гульбищемъ, и въѣзжаютъ въ него сквозь великолѣпные торжественные вороты.
   Утверждаютъ, что Карлъ Пятый возвелъ въ достоинство Графовъ всѣхъ жителей Виченцы, и что по сей причинѣ видно въ немъ столько бѣднаго дворянства; но немогу я вамъ сказать, для чего Италіянцы называютъ ихъ убійцами, gli assassini de Vicenza. Сей городъ управляется Ректоромъ, котораго должность продолжается шестнадцать мѣсяцовъ. Венеція ясной Сейатъ посылаетъ туда для занятія сего мѣста одного голаго дворянина, по причинѣ знатнаго подарка даемаго тамъ Губернатору.
   Триссинъ, родившійся въ Виченцѣ въ 1478. былъ первой, отъ возрожденія наукъ, сочинитель Епической поэмы: содержаніе ея есть: Италія освобожденная отъ Готовъ Велизаріемъ. Сей творецъ изо всѣхъ Италіянскихъ стихотворцевъ наиболѣе уподобился Гомеру. Онъ взялъ изъ него сравненіи самые лучшіе, образованіи самые живые; и ежели не имѣетъ всѣхъ великихъ качествъ древнихъ, то въ награжденіе имѣетъ меньше недостатковъ новѣйшихъ сочинителей. Софонизба его равномѣрно есть первая правильная трагедія, появившаяся по столькихъ вѣкахъ варварства. Меретъ выдалъ подражаніе оной, которое играли на нашемъ театрѣ, но которое состарѣлось и требуетъ поновленія отъ руки Г. Волтера.
   Падуа, второй городъ Венеціянской области, хвалящейся положеніемъ перваго оной основанія, почитаетъ себя старѣе Рима, и держится хронологіи Виргилія, имянующаго ея основателя. Оной былъ Анте норъ, братъ, Пріамовъ, которой переплывъ Иллирійскіе моря, завелъ жилище въ сей странѣ, и въ немъ поселилъ своихъ троянъ.
   Urbem Patavi, sedesque locavit teucrorum, Римъ весьма молодъ въ сравненіи съ городомъ, которой показуетъ еще гробницу сего древняго Енеева сотоварища.
   Положеніе Падуи представляетъ прелестное зрѣлище, а плодородіе соотвѣтствуетъ пріятностямъ положенія. Она орошается Брентою, коей вода стесняется каналомъ, по которому удобно плаваютъ до Адріатическаго залива: плаваніе восхитительное; глаза обворожаются земле-дѣланіемъ веселыхъ полей, и палатами надъ каналомъ, по большей части работы Палладіа или его учениковъ. Ни гдѣ нѣтъ земли столь хорошо обработанной, ни кончащейся пріятнѣйшими видами. Всѣ сіи домы, посреди пространныхъ оградъ, имѣютъ окны на рѣку. Я былъ только въ одномъ: три ордена въ прекрасныхъ размѣрахъ, составляютъ его фасаду: сени украшенные столбами, дворъ портиками, большіе покои, галереи, прекрасные сады. увѣряютъ, что осмотря всѣ, ненайдете вы, чтобъ одинъ казался хуже другаго, и чтобъ два, походили одинъ на другаго.
   Первой предмѣтъ любопытства, когда въѣзжаете въ городъ, есть церковь Святаго; святаго по превосходству, то есть святаго Антонія Падуанскаго, котораго гробъ въ ней сохраняется. Часовня, гдѣ лежатъ мощи, обдѣлана мраморными выпуклыми изображеніями представляющими главные дѣяніи его жизни. Можно такъ же упомянуть о конной статуи одного Венеціанскаго Генерала, поставленной на худомъ мѣстѣ предъ Францисканскою церковію. Церковь св. Устиньи мраморная, великолѣпная, производитъ часть дѣйствія Римскаго св. Петра; чемъ далѣе идетъ, тѣмъ кажется она болѣе, и становится несравненно пространнѣе нежели показалась при первомъ взглядѣ. Имѣетъ она, ежели позволено сказать, еще одно достоинство больше, тѣмъ что лучше освѣщена, хотя при входѣ не видите вы ни одного окна, чрезъ кои получаетъ свѣтъ. Картина св. Устиньи, стоящая въ концѣ хора почитается за лучшую работу Павла Веронеза, Монастырь примыкающейся къ церквѣ есть колыбель поправленія Бенедиктиновъ въ Европѣ. Представляетъ онъ на шести дворахъ, обстроенныхъ портиками или колонадами не меньше вкуса, сколько и пышности. Съ почтеніемъ показываютъ горницу, гдѣ жилъ отецъ Мабильонъ въ путешествіе свое по Италіи. Онъ сперва хотѣлъ слѣдовать монастырской жизни и находишься при всѣхъ службахъ, кои поютъ монахи стоя на колѣняхъ посреди хора: но когда при второмъ псалмѣ увидѣлъ, что они не садятся, и боясь что не выдержитъ до конца, рѣшился выдти. Сія обитель, въ коей надлежитъ видѣть библіотеку, управляется Игумномъ, самымъ. богатѣйшимъ въ Италіи, ежели правда, какъ сказываютъ, что имѣетъ онъ сорокъ тысячь рублей дохода.
   Университетъ, котораго показывали мнѣ всѣ части, какъ то кабинетъ естественной исторіи и физики, Амфитеатръ анатоміи, садъ Ботанической и проч. Числитъ свое основаніе съ начала тринадцатаго вѣка. Онъ учинился славенъ знаменитостію своихъ Профессоровъ; отъ всюду въ него стекались какъ. къ источнику учености; Венеціанскіе дворяне не довольствовались посылать въ него дѣтей. своихъ: многіе поставляли себѣ въ честь быть въ немъ Профессорами. Бывало въ немъ до восми тысячъ учащихся подъ покровительствомъ правленія. Онъ походилъ на гарнизонъ, отвѣтствующій за вѣрность жителей. Нынѣ едва наберется шесть сотъ учениковъ, по большей части Венеціянъ: но ежели сіе училище лишилось своего блеска, городъ нажилъ по меньшей мѣрѣ спокойствіе, коего ни когда не можно ожидать отъ шумливаго нрава толпы молодыхъ людей изо всѣхъ народовъ, коей дается съ лишкомъ много вольности. Оттуда произошло славное разбойничество, которое подъ именемъ Qui l'ali, приводило Падуанцовъ столь долгое время въ трепетъ. Сіи школьники при наступленіи ночи, выходили вооруженные, прятались кучею за портиками и когда слышали идущаго, кричали Qui l'ali другая толпа въ то же время кричала Qui valа? и обѣ нападали на несчастнаго, которой погибалъ отъ ихъ ударовъ. увѣряютъ, что нынѣ таковые неистовствы случаются реже, но Qui vali есть еще слово страшное вселяющее нѣкоторой родъ ужаса.
   Сверхъ не малаго числа частныхъ коллегій, есть одна главная, коей дворы украшенные двойнымъ перистиломъ, обиты программами приписанными отъ учениковъ памяти ихъ Профессоровъ, съ гербами и учителей и воспитанниковъ.
   Венеціяне думаютъ, что дорога къ наукамъ должна быть отворена для всѣхъ людей, какой бы они вѣры ни были: и въ силу сего правила позволяютъ Падунаскому университету давать докторскія шапки не требуя исповѣданія вѣры, повелѣннаго Папами. По сей причинѣ корпусъ его Докторовъ составленъ изъ Католиковъ, Грековъ, Еретиковъ, Жидовъ, даже Магометанъ, ежели послѣднимъ угодно произойти въ Докторы.
   Не умѣли мнѣ сказать, по какой причинѣ сія Академія названа въ своихъ дипломахъ, Academia del Bove, (Академія Быка). Сіе имя учинилось для нее смѣха достойнымъ, и произвело, надпись весьма удачную, ex Bove jacta Dea, (изъ Быка здѣлана Богинею), Овидіевы слова въ превращеніи Изиды. Юриконсулшъ Боскажеръ, бывшій съ Г. д'Аво въ посольствѣ его въ Венеціи, есть творецъ сего остроумнаго присвоенія. Академія изъ благородности причислить его въ свои Доктора, и велѣла вырѣзать надпись съ его име.немъ въ самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ держитъ свои засѣданіи.
   Университетъ имѣетъ верховными правителями двухъ Венеціанскихъ дворянъ, коимъ поручено вѣдать всѣми книгами печатающимися въ области, позволять оныя продавать, и не допускать чтобъ продавались они прежде нежели народныя библіотеки получатъ по своему ексемпляру. Изъ Падуанскихъ Типографій вышло множество изданій славныхъ исправностію, выборомъ бумаги, красотою буквъ, три вещи давно въ Италіи крайне пренебрегаемыя. Странность примѣчанія достойная, что всѣ печатаемые здѣсь сочиненіи, я говорю о Классическихъ Авторахъ, какъ то Катуллъ, Горацій, Марціалъ, хотя опредѣлены для наставленія юношества, выдаются безъ всякой перемѣны. Симъ способомъ разумъ Италіянцовъ съ малолѣтства приобучается къ вольностямъ стихотворства столько же какъ глаза ихъ къ вольностямъ живописи: сіе можетъ быть уменшаетъ ихъ дѣйствіе, и производитъ нѣкоторую нечувствительность къ такимъ предмѣтамъ, кои мы принуждены еще держать подъ покрываломъ.
   Соборная церьковъ лежащая посреди города и построенная передъ концемъ тринадцатаго вѣка, представляетъ памятникѣ примѣчанія достойной въ грудныхъ статуяхъ Бенедикта XIV и Кардинала Рецоника его преемника, бывшаго прежде Падуанскимъ Епископомъ. Прелатѣ выпросилъ у Папы возобновленіе и умноженіе привилегій своей церькви, которая почитается за богатѣйшую въ Италіи доходами; а Кардиналы, коихъ побогатству ихъ называютъ Кардиналами Ломбардіи, изъ благодарности поставили ему статую.
   Въ ризницѣ виденъ портретъ Петрарха, писанной при его жизни съ лицемъ столь же задумчивымъ и печальнымъ, каковы суть его сонеты. Онъ былъ въ сей церьквѣ каноникомъ и оставилъ ей свою библіотеку. Любители сочиненій сего стихотворца должны посѣтить гробъ его въ деревнѣ Арквѣ, въ нѣсколькихъ миляхъ отсюда лежащей.
   Падуа, отечество Тита Ливія, имѣла у себя долго великаго Галилея, и раздѣляетъ съ Колоніею ту честь, что во всѣ времяна была въ Италіи святилищемъ наукъ и училищемъ, изъ коего вышли славные люди во всѣхъ родахъ. Галилей, подъ покровительствомъ Фра-паола, отворилъ себѣ въ Падуанскомъ университетѣ путь, на которомъ каждой шагъ былъ ознаменованъ открытіями, и освободилъ физику отъ узъ, подъ коими стенала она отъ самаго возобновленія наукъ. Статуя, почитаемая за древнюю, Тита Ливія, находящаяся въ городскихъ палатахъ, есть памятникъ мало достойной историка, толико прославившаго свое отечество.
   Я не былъ во всѣхъ церквахъ; что бы я тамъ нашелъ? Картины! Я столько ихъ видѣлъ, и сколько еще увижу! хотя бы и небыло иныхъ кромѣ находящихся здѣсь въ кабинетѣ одного частнаго человѣка, гдѣ такъ сказать содержится въ собраніи не меньше разумномъ какъ странномъ, исторія живописи отъ возстановленія ея въ Европѣ. Оное начинается Греческими картинами, коихъ подражаніе произвело первыхъ въ Италіи живописцевъ. Они представляютъ Богородицъ худо рисованныхъ, грубо малеванныхъ, такихъ однимъ словомъ каковыми мужики украшаютъ избы, а ремесленники горницы и лавки. Дарованія начинаютъ приходить въ совершенство постепенно; до Рафаеля доходятъ чрезъ Жіота, а отъ Рафаеля, отъ Каррашей чрезъ множество живописцевъ, коихъ усиленіи, больше или меньше удачные, ежели не обогатили, то по меньшей мѣрѣ сберегли сіе прекрасное искуство.
   Мѣсяцъ Іюнь есть время набожности, утѣхъ, увеселеній и торговли сего города, довольно спокойнаго, и даже скучнаго въ остальное время года. Торжествуется въ немъ праздникъ святаго Ходомъ превосходящимъ все то что вы можете вообразить наивеликолѣпнѣйшаго. Въ немъ смѣшивается духовное, гражданское, воинское, онъ открывается стадомъ монаховъ, а замыкается отрядомъ конницы. Спросите вы, да что же остается для Божія праздника?.. Отвѣчаютъ вамъ, что праздникъ святаго не тому чеша: онъ всѣхъ праздниковъ больше. По сей причинѣ вырѣзали на одной доскѣ, что тѣхъ, коихъ Богъ не слушаетъ, слушаетъ св. Антоніи. Exaudit Sanctus Antonius, quos non exaudit Deus. Нищіе бродящіе по улицамъ не просятъ Христа ради, а ради святаго. Въ честь его учреждена славная ярмонка, и актеры игравшіе на разныхъ театрахъ въ Венеціи, приѣзжаютъ играть на Падуанскихъ. Маскарады, гуляньи, бѣіаньи на лошадяхъ, спектакли игры, весь городъ городѣ въ движеніи. Чужестранцы стекаются кучами; участвуютъ во всѣхъ сихъ праздникахъ, и оживляютъ торговлю такъ, что оная и продолжается "только вовремя ярмонки.
   Сіе упаденіе торговли изтребило такъ же и одинъ обычай стариннной, но странной, коему былъ посвященъ такъ называемой камень поруганія, Lapis vituperii, и по нынѣ лежащій въ ратушѣ. Должники, кои соглашались сѣсть на него спустя штаны предъ всѣмъ народомъ, и клястись, что неосталось у нихъ имѣнія ниже на одинъ талерѣ, освобождались отъ долга и отъ всѣхъ привязокъ. Оттуда произошла пословица Италіянская, удариться задомъ о камень, для означенія банкрутства. Сей странной обычай влекъ за собою толико неудобствѣ, что не удивительно нимало его уничтоженіе.
   Правосудіе въ Падуѣ чинится однимъ Венеціянскимъ Сенаторомъ зрѣлыхъ лѣтѣ, котораго Республика посылаетъ туда со званіемъ Подестата. Оной засѣдателемъ имѣетъ военнаго Капитана, имѣющаго надзираніе надъ войскомъ и надъ городовымъ карауломъ. Сія Губернія, наибольшая въ области, должна ввѣряема быть Патрицію первой степени и дознаннаго благоразумія, которой бы могъ приневолить дворянство къ подчиненности. Венеція, въ старину имѣвшая притчину опасаться Падуанцовъ, смотритъ за ними и содержитъ ихъ въ зависимости. Палаты Подестата отворены во всякое время и для всѣхъ: всякой можетъ съ нимъ Говорить вольно и получаетъ скорой отвѣтѣ. Правосудіе чинится, а особливо народу, съ наивеличайшею точностію.
   Я семь и проч.
   

ПИСМО СССХІХ.

Продолженіе Венеціи.

   Изъ Падуи въ Венецію приѣзжаютъ по канаву Бренты идущему въ Лагуны, то есть пруды или озера, раздѣленные песчаными косами, составляющими не большіе острова. Посреди сихъ болотѣ перерѣзываемыхъ земляными насыпьми, построенъ сей единственной городъ, изо всѣхъ знаемыхъ наикрѣпчайшій безъ укрѣпленія, не приступной безъ защищенія; которой предписывалъ законы многимъ побѣжденнымъ, не бывъ завоеванъ ни однимъ побѣдителемъ, не подвергнувшись ни единожды опасностямъ осады, не имѣвъ иныхъ повелителей кромѣ своихъ основателей, иныхъ властелиновъ кромѣ ихъ потомковъ. Непорочность его начала, притчины его основанія, странное его сооруженіе, простота первыхъ его законовъ, спокойствіе его посреди наисильнѣйшихъ бурь, независимость его въ кругу ста народовъ порабощенныхъ, перемѣны, замѣшашельствы, поправленіи его правленія: законы строго исполняемые, но для утѣхъ оставляющіе безпредѣльную вольность; Государь, коему воздаютъ всѣ почести, во которой не вмѣешъ ни малѣйшей власти, народъ боящейся собственной свой тѣни, но наслаждающійся наивеличайшимъ спокойствіемъ. Всѣми сими не сообразимостями городѣ Венеція представляетъ обширное поле наблюденіямъ философа.
   Дорога въ него ведущая есть такожъ странное зрѣлище; съ одной стороны безподобной видъ преобширнаго города, поднимающагося кажется изъ воды; съ другой берегъ покрытой домами, палатами, садами, гульбищами, деревьями, сосудами, статуями, которые представляются выходящими изъ морской бездны. умножаютъ пріятность сей дороги множество лодокъ и гондолъ, безпрестанно движущихся; безчисленной народъ, которой вдоль по дорогѣ подноситъ вамъ цвѣты, плоды, пирожное и закуски.
   Когда сказываютъ вамъ, Государыня моя, что Венеція построена въ морѣ, сказываютъ истинную правду. Она стоитъ не на грунтѣ насыпанномъ надъ водою, а на самомъ днѣ Адріатическаго залива, которой служитъ ему основаніемъ. Представте себѣ превеликой корабль, спокойно стоящей на водѣ, и къ которому нельзя инако пробраться, какъ ѣдучи въ шлюбкѣ. Таково есть чудо возпѣтое Санназаромъ въ стихахъ всѣмъ столь извѣстныхъ, и кончащихся сею мыслію: "люди построили городъ Римъ, а Боги Венецію".
   Hlam Homines dice, hanc posuisse Deoi.
   Сіе странное положеніе производитъ другіе странности: улицы суть каналы, телеги, барки, кареты гондоли. Не видите вы ни лошадей, ни ословъ, ни быковъ, ни лошаковъ; мало улицъ порядкомъ идущихъ; городъ есть пространной Лабиринтъ: великое множество мостовъ, большею частію мраморныхъ объ оной дугѣ и безъ перилъ, составляютъ сообщеніе во всѣхъ частяхъ. По каналамъ производится вся служба, перевозятся припасы, товары; гондоли пристаютъ ко всѣмъ домамъ. Одна чернь чинитъ употребленіе своимъ ногамъ, и принуждена дѣлать великіе круги дабы найти проходъ. Всѣ сіи гондоли единообразны, покрыты и обиты чернымъ, дабы возпрепятствовать роскоши и не оставить нималаго знака неравности. За рубль на день возятъ васъ два гребца, и вы находитесь на ровнѣ съ первыми головами республики.
   Сей возокъ столь пріятной, столь покойной, столь многочисленной есть не большее суденышко, шириною въ пять футовъ, длиною въ двадцать пять; въ немъ ложа или каюта покрытая четвероугольная, коей углы сверху округлены; первое мѣсто, на коемъ двѣ особы могутъ сидѣть, состоитъ съ подушкою Изъ чернаго сафьяна. Двери, обѣ стѣнки и задъ, убраны зеркалами, кои вынимаются, когда угодно, и намѣщаются креповыми завѣсами, сквозь кои васъ не видно. Для въѣздовъ Посольскихъ есть Гондоли нарочныя и больше украшенныя позолотою, резьбою, большими зеркалами, и обитыя парчами.
   Матроской узкой камзолъ или душегрейка,. широкіе штаны, круглая шапка изъ матеріи смотря по времяни, составляютъ одежду Гондоліеровь. Одна Дожева фамилія имѣетъ право употреблять свою ливрею. Сіи люди стройны, жилисты, проворны, чрезвычайно поворотливы, невѣроятно извертливы, и несказанно вѣрны. Они уклоняются и проѣзжаютъ одни подлѣ другихъ такъ скоро, что чужестранцамъ къ тому не привыкшимъ наводятъ страхъ; входятъ въ самые узкіе каналы, дѣйствуютъ весломъ съ такимъ искуствомъ, что и ночью и днемъ въ наивеличайшемъ движеніи умѣютъ избѣгать отъ самыхъ трудныхъ заторовъ. Правосудіе между собою сами чинятъ; увѣряютъ, что Гондоліеръ приличившейся въ мошенничествѣ тотчасъ топится своими товарищами. Въ протчемъ они чрезвычайно веселы, даже когда чрезмѣрно устали, и совсемъ тѣмъ крайне скромны. Проводя часть жизни своей наединѣ съ дворянствомъ, съ лучшими гражданами, съ знатными чужестранными, ежедневно приѣзжающими въ сей городъ, часто они подаютъ поводъ къ разговору своими насмѣшками. Какъ нельзя инако приѣхать въ Венецію какъ водою, обязаны обязаны они отдавать отчстъ одному начальнику, о людяхъ коихъ привезли, о мѣстѣ гдѣ ихъ высадили, и о подозрительныхъ разговорахъ, кои могли отъ нихъ слышать.
   Зажиточные жители, Венеціанскіе дворяне содержатъ Гондоліеровъ на жалованьѣ. Они будучи служители или довѣренные въ утѣхахъ своихъ господъ, а иногда и шпіоны правленія, думаютъ о себѣ, что участвуютъ въ государственныхъ тайнахъ; но не гордятся однакожъ противъ тѣхъ своихъ товарищей, кои не будучи привязаны ни къ какому дому, опредѣлили себя на услугу обществу. Они ихъ почитаютъ братьями: сіе слово есть дружеское названіе; имъ они здороваются, оно есть обыкновенной ихъ крикъ, когда могутъ между собою говорить. Оно по всюду слышно въ заторахъ причиняемыхъ нечаяннымъ съѣздомъ многихъ гондолей. Съ народомъ гуляющимъ по берегамъ поютъ они, какъ бы нарочно, согласились, по очереди Куплеты изъ Аріоста или Тасса. Есть между ими такіе, кои прилѣжатъ къ стихотворству: свидѣтелемъ сему тотъ гребецъ, которой на стансы положилъ исторію Венеціи, поемую равномѣрно въ Гондоляхъ, и коей внесу я здѣсь главные строфы.
   "Сей городъ, не меньше славной своею древностію, положеніемъ и торговлею, которою повсемѣстно владѣлъ, какъ политикою своего Сената, завоеваніями, и вольностію коею наслаждается отъ двенадцати вѣковъ, имѣлъ, какъ всѣ протчіе государствъ!, слабые начала: но онъ одинъ доказываетъ свое точное начало въ такіе времяна, когда большая часть народовъ, нынѣ свѣту повелѣвающихъ, были еще смѣшены въ безобразномъ мракѣ варварства, *
   "Всякому извѣстно, что рожденіемъ своимъ долженъ онъ страху имяни Аттилы и тѣхъ варварскихъ Царей, кои въ концѣ четвертаго столѣтія, напали на Италію, и сію прекрасную часть Европы превратили въ театръ ужаса и, смертоубійства,.
   "Нѣсколько жителей Венеціи, между Адріатическимъ заливомъ и Алпійскими горами, избѣгая не волю или смерть, сокрылись на мѣлкихъ островахъ сего моря, отдѣлясь отъ свѣта, питаясь единою рыболовлею, и не имѣя инаго добра кромѣ вольности, равности и мира. Нѣсколько домовъ на скоро построенныхъ составляли съ начала зрѣлище, разбросанныхъ шалашей; и изъ сихъ то соединенныхъ острововъ, изъ сихъ шалашей превращенныхъ въ палаты составился съ теченіемъ время ни великой и странной городъ Венеція,.
   "Она есть не изъ тѣхъ державъ основанныхъ на похищеніи и на бунтѣ, родившихся и воспитанныхъ въ крови, и коихъ правы произтекаютъ изъ ненавистнаго права сильнѣйшаго. Хотя сія Республика породилась въ военныхъ замѣшательствахъ, но учинилась убѣжищемъ мира".
   "Сіи островяне помышляя учредить форму правленія обезпечающую ихъ спокойствіе, избрали начальниковъ, кои подъ именемъ Трибуновъ, воздавали правосудіе, но были обязаны отдавать отчетъ въ своемъ поведеніи. Власть, во зло ими обращенная, перешла потомъ въ руки одного человѣка, которой, въ званіи Дюка, (изъ него составился Дожъ), управлялъ съ могуществомъ подобнымъ Королевскому. Народъ отворилъ глаза, и стоило жизни пяти или Шести Дожамъ, желавшимъ разпространииь далѣе свою власть".
   "Первые Венеціяне, дабы защититься отъ Готовъ, отъ Франковъ, отъ Ламбардовъ и отъ Германцовъ, завоевателей Италіи, искали покровительства у Константинопольскихъ Императоровъ; и не смотря на сію подпору, принуждены еще платить дань нѣкоторымъ чужестраннымъ Государямъ; но наконецъ независимость ихъ признана отъ всѣхъ державъ свѣта".
   "Тогда Венеція полагаетъ первое основаніе своего величества, и чинится славною тысячами побѣдъ одержанныхъ надъ Низанами, Падуанами, Генуесцами, Венгерцами, Нормандцами, Греками и Сарацинами. Власть на Адріатическомъ морѣ, завоеваніе Далмаціи, и особливо разпространеніе торговли, главной предмѣтъ Венеціянской политики, суть плоды храбрости сего народа. Вскорѣ крестовые походы, опустошившіе и разорившіе Европу, приносятъ безчисленные сокровищи въ нѣдра Республики".
   "Не варварское, не фанатическое усердіе заставляетъ Венеціянъ принять участіе въ сихъ безумныхъ предпріятіяхъ; но единая польза рѣшитъ ихъ употребишь свои флоты для Европы вооруженной противъ Азіи. Они продаютъ Крыжакамъ проѣздъ и пищу, и приобрѣтаютъ въ сихъ войнахъ славу перевѣшиваемую едиными только Генуесцами, ихъ соперниками".
   "Четвертой крестовой. походъ наипаче есть время ихъ величественности и могущества. Они оказуютъ храбрость свою противъ Грековъ, изпровергаютъ съ Французами Константинопольскую Имперію, и дѣлятъ между собою ея развалины. Дожъ Генрикъ Дандоло, лишенный зрѣнія, имѣющій девяносто лѣтъ, есть главной начальникъ сего великаго предпріятія: ко славѣ, завоеванія Греческаго Царства присоединилъ онъ ту. славу что его не принялъ...
   "Таковое приращеніе могущества порождаетъ зависть Генуесцовъ: сіи два народа даютъ на Средиземномъ морѣ позорище, каковое дали на немъ въ старину Римъ и Карфагена".
   "Прелестной праздникъ возвѣщенной Тревизою всѣмъ сосѣднимъ городамъ, чинится поводомъ къ войнѣ между Венеціанцами и Падуанцами: было то осада замка любви".
   "Великолѣпные палаты, воздвиженные на площади самою легчайшею архитектурою и осыпанные пристойными украшеніями, должны быть защищаемы наипрекраснѣйшими дѣвицами.. Околичная молодежь призывается на приступъ. Въ самомъ дѣлѣ стекается она изо всѣхъ городовъ, и особливо изъ Венеціи и Падуи, и раздѣляется на разные отряды. Младыя и любви достойныя Героини, кои къ блеску красоты умѣютъ присовокуплять искуство убранства, разположены на верху замка, вооруженъ щитами изъ, цвѣтовъ, сражаются лилеями, померанцами прозами; молодые осаждающіе употребляютъ тѣ же оружіи. Соглашая Симфонія даетъ знакъ къ сраженію: тотчасъ воздухъ затмѣвается лѣтящими отъ всюду цвѣтами, Венеціянской отрядъ стремиться овладѣть воротами замка; Падуанской тону противиться. Ссора разгорячается, Падуанцы топчутъ ногами знамя Венеціянцовъ; сіи раздраженные подобнымъ ругательствомъ принимаются за сабли. Устрашенные властелины полагаютъ конецъ позорищу. Сіе произшествіе возобновляетъ старинное неудовольствіе между двумя народами, и кончится пагубною для Падуанъ войною {Г. Фаваръ изобразилъ въ Комической оперѣ, осада цытеры, щегольской праздникъ жителей Тревизы.}".
   "Венеція, часто подверженная Перунамъ Ватикана, всегда отбивала ихъ съ твердостію,-- измѣнившею ей въ одномъ только случаѣ. Республика взяла сторону дома Естовъ противъ феррарцовъ. Клементги V. покровительствуя послѣднимъ, предалъ проклятію Дожа и Сенашъ и положилъ запрещеніе на область. Булла не позволяла никакого сообщенія съ Венеціянцами, лишала ихъ имѣнія, объявляла безчестными и низлагала всѣхъ чиновниковъ Республики. Наконецъ разъяренной первосвященникъ предписывалъ Французскому, Гишпанскому, Аглинскому Королямъ и всѣмъ государямъ хватать даже ихъ самихъ. Повѣрите ли вы? Сіи варварскіе повелѣніи были исполнены. Нападали на Вепеціянъ; многихъ побивали; иныхъ чинили невольниками, и за праведную добычу почитали всѣ товары принадлежащія области".
   "Страждущая подъ тяжестію сего гоненія Венеція, спѣшитъ отправить посольство для изпрошенія прощенія у св. отца, Францискъ Дандоло предводительствуетъ депутаціею, которой Клементій и аудіенціи дать не хочетъ. Сей Министрѣ, рѣшась умереть или выходишь, чтобъ гибельное проклятіе было снято, вкрадывается во дворецъ, когда Папа сидѣлъ за столомъ, стремится обвершя шею веревкою, броситься къ его ногамъ и клянется, что до тѣхъ поръ не встанетъ, пока не получитъ прощенія своему отечеству. Жестокосердые придворные не устыдились насмѣхаться* надъ симъ великодушнымъ гражданиномъ, уподобили его псу собирающему крохи падающія со стола его господина. Безчеловѣчной Клеменигій оставляетъ его на поруганіе, и утѣшается униженіемъ наидобродѣтельнѣйшаго Венеціянина. Наконецъ Папа соглашается разрѣшить Республику, и освободитель Венеціи, въ честь себѣ ставить сохранить имя пса, дабы безсмертію предать произшествіе, которое возводитъ его въ Дожи".
   "Слѣдующій вѣкъ отличается измѣною Kappаровъ, отца и сына, отъ всѣхъ Падуанскихъ владѣльцевъ, и достойнымъ наказаніемъ за заговора противъ главъ республики. При здачѣ сего города они одни отъ Венеціянъ удержаны плѣнными. Производятъ надъ ними Судъ, приговариваютъ ихъ къ смерти и казнятъ въ темницѣ. Дѣйствіе начинается отцемъ, которой видя себя на единѣ съ духовникомъ, бросается на него, хочетъ его убить, въ надеждѣ уйти въ его одѣяніи. Духовникъ защищается; палачи прибѣгаютъ на шумъ, Карраръ хватаетъ стулъ, и бьется яко отчаянной. Палачи повергаютъ его на полъ и убиваютъ. (Старшій его сынъ не хочетъ исповѣдываться, борется съ палачами. И кончитъ какъ отецъ. Второй сынъ исповѣдуется, причащается, и протягаетъ шею палачу. Республика обнародываетъ на другой день, что они померли скоропостижно, и присоединяетъ Падуанскую,-- Веронскую, Виченшинскую области къ протчимъ своимъ владѣніямъ".
   "Тотъ же вѣкъ представляетъ намъ славную исторію подвиговъ, Карла Зсно, раны его, отвагу, великодушіе, болѣзни, смерть и по чести возданныя его памяти. Сей не устрашимой Венеціянинъ возвращается съ востока, гдѣ утвердилъ на престолѣ однаго Государя, встрѣчаетъ Генуенской Корабль, нагруженной сокровищами и на него нападаетъ. Въ сраженіи стрѣла пробиваетъ ему ногу; онъ ее вырываетъ, завязываетъ на скоро рану и продолжаетъ давать повелѣніи. Въ то самое время другая стрѣла попадаетъ ему въ глазъ; онъ отираетъ рану, и попрежнему даетъ приказаніи. Посылаютъ его осадить Марано; по многихъ покушеніяхъ находитъ онъ предпріятіе не возможнымъ, оставляетъ его и возвращается въ Венецію. Высылаются къ нему на встрѣчу два Сенатора съ запрещеніемъ входить въ портѣ подъ смертною казнію. Время было несносное, флотъ терпѣлъ; Зено представляетъ, что не смотря на повелѣніи Сената, не подвергнетъ флота гибели. Получаетъ новое посольство съ новыми угрозами. Зено противится, екипажъ ропчетъ; на конецъ позволяютъ ему войти въ портѣ. Зено приходитъ въ палаты; хотятъ чтобъ онъ шелъ въ тюрму; народъ бунтуется противъ таковаго приговора, и наконецъ соглашаются забвенію предать прошедшее, съ договоромъ, чтобъ осада Вновь была предпріята; Зено доказываетъ, оной опасность и невозможность; Сенатѣ упрямится, Зено повинуется, чинитъ силныя приступы, получаетъ рану; и Сенатъ доволствуясь его послушаніемъ призываетъ его отпочить отъ трудовъ и пользоваться отъ ранъ".
   "По смерти Дожа Кинтарини, всѣ голоса соединяются въ пользу нашего Героя: но республика не такъ еще спокойна, что обойтиться безъ подобнаго Генерала, и Зено изключается за то, что съ лишкомъ былъ достоинъ".
   "Какъ въ щетахъ Карраровъ найдено четыреста червонныхъ заплаченныхъ Зену, подвергаютъ его закону, признающему преступниками въ невѣрности Гражданѣ обвиненныхъ въ принятіи денегъ отъ чужестранныхъ. Зено оправдывается, говоря что сію сумму далъ самъ въ заемъ молодому Каррару, будучи у него въ Милане. Карарръ возврашилъ ему оную за нѣсколько лѣтъ до своей смерти. Не смотря на сіе осуждается онъ на двулѣтнее заключеніе и на лишеніе всѣхъ должностей. Одинъ онъ не робчетъ на не справедливость сего приговора; отечество оной произнесло: онъ почитаетъ за долгѣ ему покориться".
   "Освободясь отъ всего, живетъ онъ яко доброй, гражданинѣ, любя вѣру, прилѣжа къ наукамъ, и нещадя совѣтовъ симъ неблагодарнымъ Сенаторамъ, для коихъ не престаетъ быть Оракуломъ. Подагра и камень, лишеніе зрѣнія и слуха оскорбляютъ его старость. Смерть его оплакиваютъ всѣ Венеціяне, особливо солдаты и матросы. Республика ищетъ загладить свои проступки, почти его похороны: Дожъ и Сенатъ присудствуютъ на погребеніи, отправленномъ на народномъ иждивеніи".
   "Слѣдующій вѣкѣ представляетъ намъ еще примѣрѣ строгости въ особѣ однаго изъ сыновъ Дожа Фоскара. Онъ обнесенъ въ полученіи подарковъ отъ Миланскаго Герцога; взятъ подъ стражу, пытанъ, и осужденъ на вѣчное изгнаніе. Позволено ему при отъѣздѣ увидеться еще съ отцемъ и матерью. Дожъ его обнимаетъ, увѣщеваетъ сносить ссылку съ терпѣніемъ, и оставляетъ его дабы дать свободное теченіе движеніямъ природы".
   "Сей Дожъ ведетъ несчастные дни по печалномъ свиданіи съ сыномъ: жизнь приходишъ ему въ омерзеніе, и неукротимые Венеціане, не смотря на оказанныя имъ республикѣ знаменитыя заслуги, принуждаютъ его сложить Санъ. Съ такою же твердостію, съ каковою увещевалъ сына къ повиновенію, оставляетъ онъ знаки своего достоинства: но когда слышитъ колокола св. Марка призывающіе на избраніе ему преемника, столь темѣ поражается что на утріе испускаетъ духъ".
   "Не уважая назначенія Сенатомъ Фежирскаго Епископа для занятія Падуанскаго престола, Пій II. опредѣляетъ Петра Барба, Венеціанскаго Кардинала. Раздраженные Сенаторы повелѣваютъ брату Прелата подъ наказаніемъ ссылки склонить его отречись, отъ Папскаго назначенія, и когда онъ не могъ въ томъ предуспѣть, изгоняютъ его самаго, республика отправляетъ въ Римѣ депутатовъ по поводу предпріемлемаго Папою Крестоваго похода, и симъ депутатамъ повелѣвается не кланяться Кардиналу Варбо. Въ случайной встрѣчѣ Кардиналъ ихъ привѣтствуетъ, а они, забывъ запрещеніе, ему, откланиваются, и за то объявлены не способными на всегда, къ употребленію въ посолствы".
   "Когда крестовой походъ на мѣрѣ положенъ, опредѣлено было въ Венеціи, поколику Папа не смотря на свою старость, долженъ подвергнуться опасностямъ моря, принудить Дожа Моро равномѣрно ѣхать моремъ. Дожъ отрицается, но одинъ изъ Сенаторовъ ему говоритъ: честь Государства драгоцѣннѣе для насъ нежели ваша свѣтлость: мы васъ заставимъ ѣхать противъ вашей воли. Дожъ повинуется, садится на корабль и проѣзжаетъ въ Анкону, гдѣ застаетъ Пія II. при смерти: смерть Папы полагаетъ конецъ походу".
   "Открывается, что трое Венеціянъ, пріятствующихъ Франциску I. увѣдомляютъ сего Монарха о совѣтахъ Сената: доносятъ на нихъ; они ищутъ убѣжища у Французскаго посла. Республика ихъ требуетъ яко уличенныхъ въ измѣнѣ. Посолъ не хочетъ выдать; вывозятся двѣ пушки противъ его дома; измѣнники выданы и тотчасъ повѣшены, Францискъ I. жалуется на насиліе учиненное его послу, и не хочетъ дать аудіенціи Венеціянскому; но смягчается и спрашиваетъ у Венеціанскаго Министра, чтобы онъ въ подобномъ случаѣ здѣлалъ? Ежелибъ измѣнники выбрали домъ мой въ убѣжище, я бы самъ ихъ привелъ къ судьѣ, а инаково получилъ бы выговоръ и наказаніе отъ Республики,.
   "Одинъ Венеціанской Дворянинъ, Александрѣ Бона, донесъ Сенату, что въ предъидущую ночь узналъ чрезъ одного незнакомаго человѣка, что производится преужасной заговоръ противъ Республики и требуетъ награжденія обѣщаннаго за таковой доносъ. Начальники совѣта, обманутые качествомъ доносителя, искреннимъ его видомъ, не оказываютъ сумнѣнія, удвояютъ стражи, чинятъ изысканіи, приводятъ въ содроганіе весь городѣ: на ни какой знакъ не открываетъ ни малѣйшаго подозрѣнія. Разпрашиваютъ Бону, сажаютъ его въ желѣзы; добиваются отъ него корыстолюбиваго побужденія къ ложному доносу, и осуждаютъ на отсѣченіе головы, Франція видѣла многіе примѣры подобнаго преступленія".
   "Въ 1579. великой Герцогъ Тосканской требуетъ въ супружество дочь одного Венеціянскаго дворянина, и Республика въ восхищеніи присвояетъ себѣ въ дочери новую великую Герцогиню, какъ прежде то учинила въ разсужденіи Катерины Корнаро, учинившеюся Кипрскою Королевою".
   "Папа Павелъ V. ищетъ принудить Сенатъ отмѣнить опредѣленіе защищающее отчуждать мирское имѣніе въ пользу духовныхъ людей. Сенатъ стоитъ твердо, а Папа выдаетъ увѣщаніе предающее проклятію Дожа и Сенатѣ, ежели они продолжатъ упорство. Онъ чинитъ еще больше; налагаетъ запрещеніе на всю Республику и заказываетъ отправлять въ ней Божію службу".
   "Сенатъ сопротивляется обнародованію таковаго увѣщанія, повелѣваетъ всѣ онаго екземпляры принести къ властелинамъ, и объявляетъ всѣмъ начальникамъ духовенства, что намѣреніе правленія есть такое, чтобъ Божія служба ни въ какой церквѣ не имѣла остановки".
   "Іезуиты, и смотря на ихъ примѣръ, Капуцыны, Реколеты и Театины,, не нерушимо привязанные святому престолу, получаютъ повелѣніе вытти изъ Венеціи. Прочіе монахи повинуются Сенату, и обѣдня поется по прежнему. Генрикъ IV. представляетъ себя посредникомъ въ семъ великомъ дѣлѣ: Папа за счастіе ставитъ, что Франція берется высвободить его съ нѣкоторою честію изъ худаго положенія, въ кое завело его съ лишкомъ жаркое усердіе. По многихъ затрудненіяхъ преодолѣны наконецъ всѣ препятствіи. Возстановленіе монаховъ вышедшихъ изъ Венеціи по случаю запрещенія было между главнѣйшими. Сенатъ упорствуетъ изключить Іезуитовъ изъ прощенія, и столь твердо пребываетъ въ семъ рѣшеніи, что св. отецъ былъ принужденъ ему уступить".
   "Петръ Толедо, Миланской Губернаторъ, Герцогъ Оссона, Неаполитанской Вицерой, и Маркизъ Бедмаръ, всѣ Гишпаніи преданные и удостовѣренные, что единой способъ покорить Италію сей державѣ, есть уничтожить Венеціанскую Республику, составляютъ между собою предпріятіе отнять сію препону къ разширенію ихъ Монархіи. Соглашенось въ Одинъ день зажечь арсеналѣ и палаты, перерѣзать всѣхъ дворянъ, завладѣть столицею; и при помощи сей не предвидимой сумотохи, Миланскому Губернатору вступить въ Венеціанскую Ломбардію; Герцогу Оссонѣ разорить Фріуль и завладѣть Далмаціею, а Агличанину Геллоту войтить въ Лагуны по соглашенному знаку. Поджигатели убійцы, все готово; мѣста разпредѣлены, время назначено, а Сенатъ не имѣетъ еще ни о чемъ ни малаго подозрѣнія. Нѣкоторые обстоятельствы, дѣйствіе случайности, принуждаютъ заговорщиковъ умедлить исполненіемъ: а сія отсрочка подаетъ двумъ Французамъ случай открыть заговоръ и время обо всѣмъ увѣдомить правленіе. По всюду разсылаются повелѣніи о схваченіи зачинщиковъ; преступники осуждены на смертную казнь. Сенатѣ повелѣваетъ приносить торжественныя молитвы въ благодарность за покровительство спасшее Республику".
   Симъ образомъ кончился сей славной заговоръ, столь прекрасно описанной Аббатомъ Сен-Реаломъ, и коего истинна оспоривается однакожъ другими писателями. Можно конечно укорять Сен-Реала въ томъ, что предался онъ съ лишкомъ воображенію и обременилъ истинну множествомъ выдумокъ, дабы повѣствованіе учинить трогающимъ: но что касается до тѣхъ, кои совсемъ не хотятъ признать бытія сего заговора, доводы ихъ кажется не могутъ перевѣшивать свидѣтельства всѣхъ Венеціанскихъ историковъ, и мнѣнія вообще принятаго, коихъ сіе произшествіе полагается въ числѣ историческихъ дѣяніи. Правда, что Маркизъ Бедмаръ омывая себя отъ преступленія посрамленіе ему приносящаго, распустилъ слухъ, что все сіе было обманъ и ложь выдуманная Венеціанцами: но сверхъ того, что простые слова свидѣтеля участника не есть доводъ: можно ли повѣрить, чтобъ правленіе столь правосудное, каково Венеціанское, по предположенію, коего ложность ему была извѣстна, рѣшилась пролить толико невинной крови, и чтобъ подобной ужасъ не былъ точнымъ образомъ обнаженъ? Сіе произшествіе дало Агличанамъ, содержаніе одной трагедіи, которой Г. де ла Пласъ здѣлалъ подражаніе подъ именемъ спасенной Венеціи.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМО СCCXX.

Продолженіе Венеціи,

   Я веду здѣсь, Государыня моя, жизнь всѣхъ чужестранныхъ: дни мои проходятъ въ безпрестанномъ бѣганьѣ, и читая въ Гондолѣ печатное описаніе всего того, чего ѣду смотрѣть.
   Большой каналъ, раздѣляющій городъ во всемъ его пространствѣ на двѣ равныя части, есть наилучшее его украшеніе. Вода въ немъ всегда свѣтла, и довольно глубока для подниманія самыхъ большихъ барокъ. Одинъ только мостъ объ одной дугѣ, мраморной, славной Ріалто, чудо Венеціи, имѣющій семдесятъ футовъ въ отверстіи, составляетъ сообщеніе между двумя берегами. Лежитъ онъ въ срединѣ города, застроенъ лавками, кои изъ него здѣлали улицу. Обучай варварской и въ одномъ только Парижѣ знаемой. Архитектура его пристойна сему роду зданіи, и столь прочна, что обезпечаетъ его на многіе вѣки. Онъ построенъ въ 1037. и сказываютъ стоялъ шесть сотъ тысячь рублевъ. На семъ мосту Кастелланы и Николоты, двѣ стороны черни, названныя по околодкамъ, нѣкоторыхъ живутъ, имѣютъ обыкновеніе биться одни съ другими, и полагаютъ свое удальство въ томъ томъ, чтобъ противника збросить въ каналъ. Прочіе мосты, въ числѣ четырехъ сотъ и больше, состоятъ въ одной дугѣ какъ я сказалъ, и безъ перилъ. Взходятъ на нихъ по ступенькамъ изъ бѣлаго камня, твердаго и скольскаго, отъ котораго отъ части произошла пословица: "берегись отъ четырехъ П. Венеціянскихъ:" Pietra Bianca, Pantalone, Prete, Pùtana: (Палеваго камня, Панталона, Попа, прелюбодѣйницы), то есть отъ белесоватаго камня, отъ дворянъ, отъ духовныхъ и отъ блядей.
   Изъ шести главныхъ частей или околотковъ, составляющихъ сей городъ, главная есть св. Марка, коего площадь, единая заслуживающая сіе имя въ Венеціи, есть долгой четвероугольникъ. Четыре вещи чинятъ се примѣчательною: строеніе, зданіи, великое стеченіе народа и чрезвычайная нечистота. Люди всѣхъ земель, всѣхъ языковъ, всѣхъ одѣяній составляютъ зрѣлище безпрестанно возобновляющееся и всегда новое любопытство производящее. Здѣсь нѣтъ инаго гульбища. Весь день занята она лоскутниками, продавцами живности, рыбы и плодовъ. Венеціянская вольность царствуетъ на ней съ самаго утра; то есть, что сверхъ вони отъ онаго товара, чернь и гребцы изпражняются на ней цо четыремъ угламъ, посрединѣ, подъ палашами и Даже на лѣстницѣ Дожа. Нѣтъ въ протчемъ ни камней ни лавокъ, гдѣ бы можно было сѣсть. Тамъ Жентил-Доне, то есть дворянки, дворяне, прелюбодѣйницы, чернь, матросы, Турки, Армяне, по большой части съ трубкою во рту, прохаживаются съ перваго Генваря но послѣднее Декабря. Я незнаю, имѣютъ ли Венеція не другія забавы, изключая казины, кои суть одна или двѣ горницы нанимаемыя на сей площади или въ окружностяхъ, куды они ходятъ скучать или зевать, дабы отдохнуть отъ гулянья.
   Площадь св. Марка построена на сваяхъ, между коими можно проѣхать въ лодкѣ для осмотрѣнія сего чуда, есть изъ лучшихъ въ Европѣ, и ограничивается съ одной стороны моремъ. Протчія три застроены зданіями, кои хотя и не весьма благородной, а смѣшанной изъ Греческой и Готической архитектуры, представляютъ однако зрѣлище величественное. Чужестранной ходящей по прекрасной мостовой, видящій сіи прочные зданіи, и знающій, что все оное виситъ надъ моремъ, не можетъ не удивиться смѣлости и тщанію первыхъ жителей, кои дерзнули предпріять и по томъ произвѣсть въ дѣйствіе на подобномъ мѣстѣ таковое строеніе. Броліо называется морская сторона, гульбище дворянъ, сходбище на коемъ вершатся многіе дѣла, гдѣ чинятся всякія сплетни. Народъ ихъ почитаетъ и не смѣетъ тамъ ходить.
   Между зданіями украшающими сію площадь Патріаршая церковь св. Марка есть наиглавнѣйшее. Она не самая большая и не самая прекрасная въ Венеціи, но наибольше убранная, и почитается первою потому, что Дожъ и господа бываютъ въ ней при всѣхъ обрядахъ отправляемыхъ именемъ Республики, украшеніямъ въ ней нѣтъ числа; мраморъ, порфиръ, алебастръ, восточной гранитъ, мозаики почти всѣ на золотомъ днѣ покрываютъ въ ней полъ, стѣны, куполы, своды и безчисленные столбы, поддерживающіе нутръ зданія. Она называлась церковію св. Ѳеодора прежде нежели положены въ ней мощи св. Евангелиста: и вотъ что подало поводъ къ сему пренесенію.
   Александрійской Халифъ строя дворецъ приказалъ собирать повсюду лучшіе мраморы, дабы здѣлать его великолѣпнѣе. Нашли оные въ Патріаршей церквѣ св. Марка, кои тотчасъ и взяты. Случились тогда въ семъ городѣ два Венеціанскіе купца, кои внушили попамъ стрегущимъ гробъ святаго, что бесурманы могутъ учинить еще и больше наглости; что мощи его не находятся въ безопасности, и по многихъ ходатайствахъ одержали, что соглашенось ввѣрить имъ сіе сокровище. Дабы отвести примѣчаніе таможенныхъ надсмотрщиковъ, ни чего вывозимаго не пропускающихъ безъ осмотра, положили жили мощи въ ящикъ и наполнили оной травами и свежею свининою. Отвращеніе Мусульмановъ отъ свиньи непозволило надзирателямъ рыться въ ящикѣ, а только былъ онъ отворенъ. Когда мощи прибыли въ Венецію, поставили ихъ въ Дожевыхъ полатахъ, пока построятъ мѣсто достойное ихъ хранить. До сего времени Венеціяне бывшіе до толѣ подъ покровительствомъ св. Ѳеодора, избрали въ защитники св. Марка и освятили въ его честь храмъ. Не извѣстно, въ которомъ мѣстѣ лежатъ его кости. Сіе сказываютъ есть тайна ввѣряемая только прокураторамъ Церкви.
   Вы конечно слыхали о сихъ властелинахъ, первыхъ въ Республикѣ послѣ Дожа, въ разсужденіи представленія, но не посилѣ въ дѣлахъ. Они предсѣдаютъ надъ сокровищами сего храма и суть урожденные душеприкащики духовныхъ, покровители вдовъ, опекуны сиротъ, начальники библіотеки св. Марка, хранители архивъ Республики. Число ихъ перемѣнялось по времянамъ. Нынѣ ихъ десять или двенадцать. Одѣяніе ихъ есть епанча фіолетовая или черная, съ Герцогскими рукавами, отверстыми и висячими до земли. Дабы дойтить до сего достоинства, надлежитъ пройтить чрезъ посольствы или какіе важные мѣста, и безъ него трудно достигнуть въ Дожи.
   Передъ церкви св. Марка съ площади, имѣетъ пять мѣдныхъ дверей съ историческими изображеніями. Надѣ середними поставлены четыре мѣдные кона работы славнаго Лизиппа. Тиридатъ, Армянской Король, подарилъ ихъ Нерону, которой употребилъ для торжественныхъ воротъ, Константинъ перевезъ ихъ въ Византію, откуда ихъ взяли Венеціяне по разграбленіи Царя града. Они такъ же вывезли и другія вещи изъ св. Софіи для украшенія своего покровителя, отъ котораго взяли и льва себѣ въ гербъ.
   Ризница сего храма содержитъ несмѣтные сокровищи въ каменьяхъ, въ золотѣ и въ мощахъ. Сумнѣваться не можно о великомъ числѣ сосудовъ, крестовъ, подсвѣшниковъ, лампадъ, жемчуга и алмазовъ. Ибо все сіе видите вы своими глазами: что касается до Евангелія св. Марка, писаннаго имъ самимъ, до крови изтекшей изъ образа Спасителя роспятаго жидами; до части истиннаго креста; до гвоздя страсти Христовой; до ножа употребленнаго Іисусомъ Христомъ при послѣдней вечери; до иглы терноваго вѣнца; до столба, на коемъ били его розгами; до покрывала св. Дѣвы; до руки св. Луки; до пальца Магдалены; до черепа св. Іоанна Крестителя, отъ васъ зависитъ подавать тому вѣру. Шапка служащая при коронаціи Дожа есть вещъ такожъ не изъ бѣдныхъ въ сей ризницѣ. На ней вдѣланъ скарбункулъ, коему не полагаютъ цѣны.
   Колокольня безъ лесганицы, отдѣлена отъ церкви, и есть четвероуголная башня, весьма широкая, имѣющая больше трехъ сошъ футовъ вышины, включая мѣднаго ангела, которымъ она свершается. Галилей дѣлалъ на ней Астрономическіе наблюденіи. Пологая дорога идущая отъ одного угла до другаго, ведетъ васъ на самой верхъ, отъ куда видите вы не только весь городъ, крѣпостцы, зависящіе отъ него острова, но также Ломбардію, Алнійскія горы, Аппеннинъ и устье рѣки По. Удивленіе достойно, что Громада столь высокая, столь тяжелая, занимающая столь малое пространство, построена на сваяхъ. Статуя Ангела, поставленная на спицѣ пирамиды, и обращающаяся со всякимъ вѣтромъ, имѣетъ четырнатцать футовъ въ вышину. Церковь зависитъ совершенно отъ Республики: Дожъ назначаетъ канониковъ, коихъ числомъ дватцашь шесть, и кои составляютъ Капитулу. Первой берется всегда изъ дворянъ, не зависитъ отъ Патріаршей расправы, имѣетъ право служить въ архіерейскомъ, одѣяніи, и пользуется десятью тысячами рублевъ дохода. Въ торжественные праздники наблюдается особливой обрядѣ, и въ рожественской сочельникъ обѣдня поется въ шесть Часовъ въ вечеру. Сказываютъ, что сей храмъ, каковъ нынѣ, построенъ въ концѣ десятаго вѣка. Въ самомъ дѣлѣ весь онъ въ греческомъ вкусѣ, и ни чемъ не походитъ на протчія западныя церкви.
   Два гранитные столба, находящіеся въ окружностяхъ, производятъ изрядной видъ при входѣ на площадь, на одномъ мѣдной крылатой левъ, на другомъ статуя св. Ѳеодора, стариннаго покровителя города Венеціи. Построившій ихъ архитекторъ, въ коемъ господствующая страсть была игра, вмѣсто. награжденія просилъ чтобъ разстояніе между сими двумя столбами, было мѣсто свободное, на коемъ бы можно было играть во всѣ запрещенные игры. Сія волность продолжалась нѣсколько вѣковъ, но на конецъ по причинѣ разоренія фамилій смертоубивствъ, и всѣхъ игрою причиняемыхъ безпорядковъ, отнята, и мѣсто отведено подъ казни преступниковъ, дабы навсегда обезславить его, яко служившее зборищемъ всѣмъ мошенникамъ Италіи. Съ того времяни, какъ отрубили на немъ голову одному Дожу, дворяне почитаютъ за худое предвѣщаніе проходить между двумя столбами.
   Другое украшеніе площади св. Марка есть палаты, гдѣ живетъ Дожъ, гдѣ держатся всѣ трибуналы, гдѣ собираются всѣ совѣты. Они суть зданіе пространное и величественное; и хотя Готическое, но крайне великолѣпное; окружено открытыми портиками съ мраморными столбами. Дворъ красивъ, обширенъ и украшенъ древними статуями, представляющими, какъ думаютъ, Цицерона и Марка Аврелія. Внизу большой лестницы, виденъ Адамъ и Ева, а въ верху Нептунъ и Марсъ, два знака Венеціанскаго могущества.
   Оттуда входятъ въ пространныя галлерей, гдѣ въ частомъ разстояніи видите вы львиныя морды съ отворенными челюстми, и съ надписью: Denunzie secrete; ибо кладутъ въ нихъ писменные доносы, когда доноситель не хочетъ быть знаемъ. Надписью на верьху назначены они для всякаго преступленія. Всякой гражданинъ бросаетъ въ нихъ мнѣніе свое касающееся до народной безопасности. Обносятъ въ нихъ члена совѣта, Властелина, самаго Дожа. Государственные Инквизиторы должны разсматривать, какой важности суть доносы, и они часто обезпокоиваютъ чужестранцевъ посреди ихъ забавъ. Нѣтъ земли, гдѣ бы было вольнѣе, лишь бы не мѣшались въ дѣла правительства, о коихъ надлежитъ хранить молчаніе. Столько же почти вредно его хвалить, какъ и хулить. Разсказываютъ, что одинъ Генуесской рѣщикъ разговаривалъ съ двумя Французами, кои ругали Сенатъ и республику, а онъ ихъ защищалъ какъ могъ лушче. На другой день Государственной совѣтъ велѣлъ его сыскать и спросилъ, узнаетъ ли онъ тѣхъ двухъ людей, съ которыми на канунѣ имѣлъ долгой разговоръ? При семъ вопросѣ страхъ имъ овладѣлъ, и онъ отвѣчалъ что ни чего такого не сказалъ, что бы не было въ пользу правленія. Велено ему вытти въ другой покой, гдѣ увидѣлъ онъ двухъ Французовъ мертвыхъ повѣшенныхъ къ потолку. Онъ почиталъ уже гибель свою неизбѣжимою, но привели его назадъ предъ Сенаторовъ, кои съ важностію ему сказали вдругой разъ молчи, и знай что республика наша не имѣетъ нужды въ защитникѣ тебѣ подобномъ... Вы знаете какъ изпужался Монтескіу, и какъ оставляя Венецію бросилъ свои наблюденіи въ море, думая что за нимъ гонятся.
   На концахъ у помянутыхъ мною галереи, стоятъ мраморные столы, на коихъ читаютъ приговоры преступниковъ, уличенныхъ во взяткахъ по своимъ должностямъ. Въ другой землѣ сіи столы были бы пятномъ безчестнымъ для фамиліи: здѣсь преступленіе и стыдъ суть только личные.
   Залы, гдѣ собираются Трибуналы, примкну ты къ симъ самымъ галереямъ. Зала большаго совѣта, длиною во сто пятдесятъ футовъ, шириною соравнительна, достойна с/собливо зрѣнія, когда корпусъ Патриціевъ въ ней собранъ, и представляетъ всѣ произшествіи Венеціанской исторіи на большихъ картинахъ. Вы подумаете, что живописецъ самъ былъ при всѣхъ сихъ дѣяніяхъ. Видны такожъ портреты всѣхъ Дожей, правившихъ республикою. Одного только не достаетъ. Мѣсто его занято пустыми рамами, а средина ихъ черная съ сими словами: Locus martini Fallieri decapitati... Мѣсто Мартина Фалліера, которому отрублена голова... Не получа правосудія надъ однимъ молодымъ человѣкомъ покусившимся на честь его жены, хотѣлъ онъ отомститься учиня заговоръ противъ Сената; одинъ изъ участниковъ открылъ тайну; и въ тотъ же день, въ теченіе четырехъ часовъ, несчастной Дожъ восмидесяти лѣтъ, былъ суженъ, осужденъ и лишился головы между двумя столбами. Всякой годъ въ благодареніе за открытіе онаго заговора, чинится всеобщій ходъ вмѣсто урока Господамъ Дожамъ.
   Большой Совѣтъ держащій засѣданіи въ сей залѣ есть собраніе всѣхъ дворянъ допускаемыхъ въ правленіе. Онъ одинъ имѣетъ, законодательную и самодержавную власть республики: не можно въ немъ засѣдать моложе дватцаши пять лѣтъ. Ежегодно разсуждается о числѣ молодыхъ людей, коихъ хотятъ въ него принять, и жребій рѣшитъ симъ пріемомъ. Сей совѣтъ есть источникъ всѣхъ магистратуръ, коимъ онъ ввѣряетъ исполнительную власть. Собирается только въ праздничные дни, дабы члены разныхъ Трибуналовъ, кои по праву бываютъ тогда праздны, могли на немъ присудствовать. Иногда даютъ позволеніе чужестранцамъ находиться при засѣданіи, особливо ежели приведетъ ихъ кто изъ Сенаторовъ. Желаніе увидѣть наиважнейшее въ свѣтѣ собраніе, заставило меня искать случая быть на него допущену. Посадили меня на третьемъ ряду уступовъ при, дѣланныхъ къ стѣнѣ лежащей съ стороны порта, откуда могъ я все видѣть, но немогъ ничего слышать. Первой мой взглядѣ привлекли двѣ лутчія работы Палма и Тинторета. Въ первой подъ богатымъ балдахиномъ, касающемся на воздухѣ, Миролюбивая поливными вѣтьвями увѣнчанная Венеція представлена сидящая, съ скипетромъ въ рукѣ на тронѣ, которому основаніемъ служитъ корабельной носъ и воинскіе Трофеи. Военноплѣнные и невольники, съ коихъ сняты оковы, окружаютъ Тронъ, и наслаждаются благотворительными Государыни своей взорами.
   Вторая картина занимающая средину Плафона, представляетъ въ облакахъ Царицу Адріатическаго моря, опершуюся на Тетидѣ и Цибеллѣ, и окруженную божествами украшающими ея присудствіе. На второмъ планѣ изображенъ Сенатъ подъ предводительствомъ Дожа: Венеція посылаетъ ему лавровой венецъ со лвомъ, которой кажется ожидаетъ ожидаетъ его повелѣній. Толпа Пословъ, въ образѣ просителей, подносятъ республикѣ ключи отъ своихъ городовъ.
   Я обратилъ главное мое вниманіе на произходящее въ совѣтѣ, которой разсуждалъ о выборѣ многихъ морскихъ и сухопутныхъ чиновниковъ. Показалось мнѣ, что допускали сперва нѣкоторое число искателей, коихъ секретарь призывалъ громогласно. Молодые дѣти, одѣтые въ фіолетовыхъ полукафтаньяхъ, держащія ящикъ, на двое раздѣленной, ходили изъ лавки въ лавку собирать голоса. Сіи ящики относились потомъ на возвышеніе Трона, гдѣ считались особо изключательные шарики зеленаго, а допущательные бѣлаго ящика.
   Между протчими картинами Сенатской залы отличается представляющая славную Камбрейскую Лигу. Вы знаете, что Максимиліанъ, Лудовикъ XII. Папа, и всѣ Италіянскіе владѣльцы соединились на Венеціянъ, и, что сихъ тогда почитали погибшими: но успѣхъ Французовъ порождаетъ зависть въ Имперцахъ и въ Папѣ, кои отдѣлясь отъ нихъ, спасаютъ республику.
   Сенатъ, гдѣ находится сія и другіе того же живописца картины, составленъ изо ста двадцати членовъ, хранящихъ мѣста только по году. Онъ рѣшитъ о мирѣ и о войнѣ, налагаетъ подати, опредѣляетъ цѣну денегъ, раздаетъ чины, назначаетъ пословъ, и есть собственной Государственной совѣтъ, на которомъ отправляются всѣ народныя дѣла. Называется онъ Pregadi, (прошенные) по тому что, когда встарину не было въ Венеціи всегдашняго Сената, просили Патриціевъ собираться понастоянію нужды. Не смотря на столь великое число людей знающихъ все что дѣлается наиважнѣйшаго, не слыхано, сказываютъ, чтобъ кто когда либо открылъ ими подалъ поводъ къ подозрѣнію о произходящемъ. увѣряютъ, что молчаливость въ Государственныхъ дѣлахъ есть добродѣтель врожденная въ Венеціянцахъ опредѣленныхъ на исправленіе оныхъ.
   Не надлежитъ смотрѣть на строгость царствующую въ залѣ совѣта десяти, а возвести глаза на прекрасной Плафонъ Павла Веронеза. Юпитеръ бросающій Перуны на Пороки и наказующей преступленіи подверженные суду сего Трибунала, коего законы писаны кровяными буквами. Крылатой духъ, поставленой подлѣ повелителя боговъ, держитъ разогнутую книгу, и есть знаменованіе сего ужаснаго приказа, когда онъ выдаетъ свои приговоры. Сія картина изображаетъ въ совершенствѣ ужасъ, которой естественно должно производить зрѣлище сего страшнаго мѣста.
   Чтожъ ето, спросите вы, за страшная расправа, которой имя одно вселяетъ ужасъ? Есть она палаша правосудія, составленная изъ десяти дворянъ, избираемыхъ большимъ совѣтомъ. Верьховная его власть, отъ которой никто не освобожденъ, ниже самой Дожъ, судишъ окончательно всѣ Государственные преступленіи; ей поручено сохранять твердость законовъ, равенство и согласіе между гражданами, обуздывать высокомѣріе и бдѣть надъ всѣми частями правленія. Виноватой, или таковымъ почитаемой, предается всей строгости судей, кои рѣдко прощаютъ. Правда что они суть обыкновенно наизнатнѣйшіе Патриціи коихъ просвѣщеніе и честность всеобще знаемы. Обвиняемой неимѣетъ инаго средства защищенія какъ сожалѣніе въ нѣкоторыхъ изъ нихъ, имѣющихъ право говорить въ его пользу: ибо никто другой не можетъ ни просить, ни писать въ его оправданіе. Даже сродники не смѣютъ чинишь ни малѣйшаго движенія. Опредѣленіи Трибунала содержатся въ тайнѣ; исполненіи оныхъ чинятся также тайно, или въ темнотѣ ночи, съ молчаніемъ и почтеніемъ, умножающими еще больше вселяемой ими ужасъ. Онъ основанъ на недовѣренности, для коей все въ свѣтѣ подозрительно, а потому и поступаетъ съ наималѣйшими прошибками въ Государственныхъ дѣлахъ, яко съ непростительными преступленіями. Наказываетъ даже за простую наружность, беретъ подозрѣніе за самую истинну, а то, что можетъ только быть возможнымъ, за дѣло уже состоявшееся. Между правилами его полагается всегда больше вѣришь нежели онъ видитъ, и не опасаться здѣлать не правосудіе частному человѣку, лишь бы изъ того произошло добро для народа. Ночныя изслѣдованіи, тайные шпіонствы суть оружіи употребляемые имъ для обузданія не скромныхъ словъ; и онъ врагъ великимъ славамъ и великимъ заслугамъ.
   Сей Трибуналъ возобновляется ежегодно, и къ наполненію его назначаютъ всегда людей самыхъ прозорливыхъ и самыхъ строгихъ. Дворяне, для коихъ онъ по причинѣ содержанія ихъ въ безпрестанномъ страхѣ смертельно ненавистенъ, не однократно, но тщетно покушались его уничтожить. Удостовѣреніе, что онъ есть единое обузданіе, могущее содержать народъ въ должности, дворянъ въ равенствѣ, Дожа въ зависимости, преодолѣло всѣ частныя негодованіи.
   Изъ сего совѣта избираются три государственные Инквизитора, имѣющіе неограниченную власть во всѣхъ до политики касающихся дѣлахъ. Они окончательно рѣшатъ все относящееся до вольности, имѣнія и жизни гражданъ. Ежели всѣ трое согласны, опредѣленіе ихъ исполняется безъ всякаго обряда; ежели во мнѣніи разнствуютъ, дѣло переносится въ совѣтъ десяти. Они повсюда держатъ шпіоновъ, и власть ихъ столь безпредѣльна, что могутъ войтить къ Дожу днемъ и ночью безъ повѣстки, приступить къ нему вовремя сна, обыскать даже въ карманахъ; допросить его, осудить на смерть, и тотчасъ опредѣленіе свое исполнить. Расказываютъ страшные примѣры подобныхъ казней. Открытіе разныхъ измѣнъ отъ разныхъ властелиновъ, входящихъ въ тайны государства, подало поводъ къ учрежденію сего ужаснаго трибунала.-- Положено чтобъ три человѣка съ самопроизвольною властію для закаланія всѣхъ жертвъ, коихъ смерть почтутъ они нужною для народной безопасности, содержали невѣрныхъ гражданъ въ безпрестанномъ безпокойствіи быть обнесенными предъ неумолимыми судіями, и кои освобождены отъ отданія отчета въ ихъ судахъ. Сей способъ предупреждать замѣшательствы, можетъ показаться вамъ жестокимъ, въ той мысли, что дать тремъ частнымъ человѣкамъ власть безъ всякихъ границъ надъ жизнію имъ равныхъ, есть то же что учредить тиранію въ недрахъ вольности. Успокойтесь: выбираютъ ихъ изъ Сенаторовъ прославившихся честностію; они должны быть изъ разныхъ фамилій; находятся на семъ мѣстѣ только нѣкоторое время, и приговоры ихъ дѣйствительны бываютъ только тогда, когда всѣ они согласны. Какимъ образомъ судьи, выбранные и посаженные съ толикими предосторожностями, могутъ согласиться на учиненіе несправедливости?
   Зала, въ которой Сенатъ чинитъ выборъ чиновниковъ украшена живописьми относящимися до Венеціанской исторіи. Побѣда одержанная въ двенадцатомъ вѣкѣ надъ однимъ Египетскимъ Халифомъ привлекаетъ главное вниманіе. Одинъ Венеціянецъ, по имяни Марко, потерявъ знамя сорвалъ. чалму съ одного Турецкаго начальника, развилъ, привязалъ къ копью, и здѣлалъ изъ нее знамя. Дабы оное еще больше отличить, отрубилъ руку непріятелю и написалъ кровью кругъ на полотнѣ.
   Всѣ магистратуры, всѣ мѣста, всѣ должности морскія и сухопутныя даются способомъ балотированія. Называютъ Балотинами дѣтей, кои ходятъ збирать шарики изъ ряда въ рядъ: и между тѣмъ какъ ихъ считаютъ дворяне встаютъ съ своихъ мѣстъ, бѣгаютъ, кличутся, разговариваютъ, ѣдятъ сухари пьютъ вино, которое приносятъ въ своихъ шапкахъ. Ударъ жезла сажаетъ ихъ всѣхъ по мѣстамъ: имянуютъ другаго искателя: Балотинъ вновь носитъ ящикъ, и сей обрядъ зачинается столько разъ сколько есть Кандидатовъ.
   Но того не довольно, чтобъ быть избрану: Авокадоры, кои суть здѣсь то, что мы называемъ Королевскими людми, могутъ возпротивиться вступленію въ должность, пока назначенныя особы не оправдятся отъ взводимыхъ на нихъ обвиненій. Сіи чиновники имѣютъ такъ же власть остановить исполненіе законовъ выданныхъ даже самымъ большимъ совѣтомъ, доказавъ причины требующіе таковой остановки. Что касается до должностей, доходятъ до нихъ снисканіемъ благоволенія дворянъ. Надлежитъ съ ними говорить съ каждымъ особо, употребить всѣ способы могущіе ихъ склонить, и о семъ стараться во время предшествующее выборамъ. Я уже сказалъ, что Броліо есть обыкновенной театръ происковъ и прозбъ. За опасно и за безчестно почитается даже для чужестранныхъ проходить чрезъ него въ нѣкоторые часы, а и того больше оказывать любопытство.
   Въ сихъ палатахъ находится множество другихъ залъ. Въ коихъ есть всегда нѣсколько картинъ первыхъ здѣшнихъ живописцевъ. Вы знаете, какую степень между Италіанцами занимаетъ Венеціянская школа. Павлы Веронезы, Пальмы, Тиціаны, Тинтореты, Рикчіи, Бассаны, доставили ей славу, которая продлится такъ долго, пока будутъ люди могущіе уважать совершенство ихъ работъ. Одна женщина, Розалба, дѣлитъ съ ними славу. Церкви, залы братствъ, палаты наполнены ея трудами. Слѣдовательно въ Венеціи можно лучше нежели гдѣ индѣ, по многочисленнымъ ихъ работамъ, сравнять ихъ дарованіи, разобрать ихъ способы и научиться отличать ту особливость коею ознаменовается ихъ школа. Правда что большая часть сихъ картинъ, закоптѣлыхъ отъ свѣчъ, или перепорченныхъ влажностію воздуха, есть только тѣнь великаго имяни. Едва можно разглядѣть въ нихъ главныя черты нѣкоторыхъ частей. Республика, владѣя работами великихъ мастеровъ своей школы, больше печется о томъ чтобъ ихъ не вывозили нежели о ихъ сбереженіи.
   На верху всѣхъ сихъ залъ разположены покои Дожа и совѣта десяти, кои тамъ живутъ и держатъ свой трибуналъ. Кровля зданія покрыта свинцовыми листами, подъ коими находятся тюрмы республики. Есть другія надъ палатами столь же ужасныя по своей сырости, какъ верхнія по чрезвычайному жару. Въ сихъ то внутреннихъ темницахъ, куда свѣтъ ни когда ни проникалъ, запираютъ тѣхъ, кого хотятъ изтребить не осуждая на казнь. Надлежитъ быть крайне здоровымъ, чтобъ прожить больше пяти лѣтъ подъ онымъ свинцомъ или въ подземѣльныхъ сводахъ. Иногда извѣстны нѣкоторые осужденные на сіе наказаніе, но сколько такихъ, о коихъ совсемъ незнаютъ? Вообще всякой дворянинъ, которой пропадетъ, подвергнулся суровости законовъ наблюдаемыхъ въ страшномъ совѣтѣ десяти. Государственнымъ колодникамъ даютъ всякой день-въ пищу одинъ хлѣбъ, одинъ кувшинъ, въ коемъ вино смѣшено съ водою, одно блюдо мяса и одну чашку супу.
   Протчіе зданіи служащіе ко украшенію площади св. Марка, суть библіотека, двѣ прокураціи, и входъ Сан-Жиминіана, зданіи великолѣпные, дающіе ей видъ веселой и въ то же самое время важной. Сени библіотеки представляютъ собраніе древностей наилучшаго времени рѣзьбы. Они всѣ Греческіе, вы" везенные изъ морей и Архипелагскихъ острововъ, когда оные принадлежали Венеціи. Между отмѣнными примѣтна Леда лобзаемая лебедемъ. Въ ней видно выраженіе естественное, истинное и сильное той похоти, которая столь долго ознаменовывала душу всей Греціи. Сія библіотека, не самая лучшая въ Европѣ, обязана началомъ своимъ стихотворцу Петрарху, давшему въ нее первыя книги. По томъ другіе старались ее обогатить, и республика опредѣлила нарочную сумму на ея умноженіе. Выхваляются въ ней особливо Греческія и Латинскія рукописи.
   По всѣмъ симъ подробностямъ можете вы судить о внѣшнемъ украшеніи площади св. Марка, которую Венеціяне полагаютъ выше всего имъ въ свѣтѣ извѣстнаго, по ея красотѣ и обширности: нѣтъ большаго удовольствія, особливо для женщинъ, какъ по ней гулять. Но не на сей площади однако надлежитъ искать зданій наилучшаго вкуса. Протчіе Италіянскіе города заключаютъ можетъ быть въ себѣ больше церквей и палатъ, но мало такихъ, въ коихъ бы архитектура была столь благородна и столь правильна; и особливо такихъ, кои бы столь изобиловали картинами. Палаты Барбениго, называемые Тиціановою школою, ибо наполнены картинами сего мастера, представляютъ рыдающую Магдалену и одѣвающуюся Венеру, кои кажется споряшт, кому достанется награда за красоту: въ домѣ Пизанія есть народная библіотека и Даріева фамилія у ногъ Александра, работы Павла Веронеза; въ церквѣ св. Захарія картина пресв. Дѣвы того же мастера, показываемая за чудо сего искуства: въ церквѣ св. Луки гробницы Аретина Лудовика Долчія, славнаго стихотворца и историка Алфонса Уллоа; въ Церквѣ св. Іоанна и св. Павла, наипрекрастнѣйшая Тиціанова картина, представляющая мученіе св. Петра; въ церквѣ св. Спасителя, гробница Катерины Корнаро, Кипрской Королевы, которая присвоила себѣ въ сыновья Венеціанской Сенашъ и отказала ему свое Королевство; въ церквѣ св. Маріи большой, йзтребленіе рода человѣческаго потопомъ, работы Іакова Бассана; вѣсоборной церквѣ мраморная катедра, служившая. сказываютъ св. Петру, когда онъ былъ въ Антіохіи; въ церквѣ св. Георгія большаго, въ трапезѣ Бенедиктинскаго монастыря, свадьба въ Канѣ, картина славнаго Павла Веронеза нимъ больше любопытная, что сей художникъ представилъ напереди кучу музыкантовъ, и между оными написалъ. себя играющаго на віолѣ, Тиціана на віолончелѣ, Тинторета на скрипицѣ, и Леандра Бассана на флейтѣ. Церковь Палладіева строенія почитается за наивеличественнѣйшую въ Венеціи. Но сего довольно о живописи и строеніяхъ: безчисленное множество сихъ предмѣтовъ наноситъ скуку: я усталъ смотрѣть; а вы еще скорѣе устанете читать. Не могу однако умолчать объ Арсеналѣ лучшемъ и лучше содержанномъ въ Европѣ. Сей величественной остатокъ великой державы, лежащій въ части Лагунъ ближайшей къ открытому морю, занимаетъ островъ имѣющій около пяти верстъ въ окружности. Онъ составляетъ всю защиту городу, и почитается за главную крѣпость въ государствѣ. Въ немъ собрано все принадлежащее., къ мореходству, штапеля и каналы для строенія, фабрики для канатовъ и парусовъ, литіе пушекъ, оружіе для пятидесяти тысячь человѣкъ, больше полуторы тысячи работниковъ на всегдашнемъ содержаніи, и двѣ тысячи пушекъ всегда готовыхъ ко употребленію. Обнесенъ онъ высокими и толстыми стѣнами съ бутками, въ коихъ стоятъ часовые. Барки съ вооруженными солдатами ѣздятъ безпрестанно около стѣнъ, какъ для возпрепятствованія, чтобъ ни какое судно не приближалось, такъ и для надзиранія, чтобъ часовые, кои каждой часъ должны перекликаться, не предавались сну. Опасности, коимъ Венеціяне часто были подвержены, частыя покушеніи ихъ непріятелей завладѣть сею крѣпостію, или зажечь ее обязываютъ ихъко всѣмъ симъ попеченіямъ. Недовѣренность бдитъ о безопасности сего важнаго склада.
   Между диковинками въ немъ хранимыми не долженъ я забыть двухъ львовъ древней работы лучшаго времяни, стоящихъ при входѣ Арсенала. Думаютъ что городъ Афины, откуда они привезены, поставилъ ихъ на Сунійскомъ мысѣ: сіе умножило бы ихъ цѣну; но паче всего надлежитъ въ Арсеналѣ видѣть славной Буцентавръ, или парадное судно. Обогащенное рѣзьбою и живописью, на которомъ ѣздитъ Дожъ въ Вознесеньевъ день праздновать вѣнчаніе свое съ моремъ. Буцентавръ не такъ построенъ, чтобъ быть способнымъ къ мореплаванію; судно тяжелое, плоскодонное, берущее мало воды, могущее легко опрокинутася. Адмиралъ отвѣчаетъ однако своею жизнію за спасеніе Дожа и Сената, которой занимаетъ на немъ четыре ряда стульевъ. На кормѣ стоитъ Герцогской тронъ, а по сторонамъ сидятъ Папской Нунцій, послы и первые чиновники Республики. Море покрыто судами и гондолями; плывутъ подъ пушечною пальбою подъ колокольнымъ звономъ, подъ музыкою; вѣтръ развѣваетъ сто мѣлкихъ флаговъ. Патріархъ, Архіепископъ Венеціи выходитъ со крестомъ, съ требникомъ, съ святою водою для благословенія брака. Въ сіе время. Дожъ бросаетъ кольцо въ море и произноситъ смѣха достойные слова. "Мы на тебѣ женимся въ знакъ истинной и вѣчной власти, которую надъ тобою имѣемъ."
   Обрядъ вѣнчаться съ моремъ всякой годъ въ Вознесеньевъ день, возходитъ до двенадцатаго вѣка. Папа Александръ, гонимый Фридерикомъ II. нашелъ убѣжище и покровительство у Венеціянъ, кои подняли оружіе на его защищеніе. Дожъ побѣдилъ на сраженіи и взялъ въ полонъ Отона, сына Императорова.
   Возвращаясь изъ похода принятъ онъ съ тріумфомъ, и Александръ отдая ему кольцо сказалъ: "употребляй его яко цѣпь для держанія моря въ повиновеніи Венеціанскому владѣнію. Обвѣнчайся съ нимъ симъ кольцомъ; и да-ежегодно въ подобной день празднество брака возобновляется тобою, и твоими преемниками, дабы все потомство знало, что оружіе твое приобрѣло власть надъ волнами, и что море покорено тебѣ, яко жена своему мужу. Сія жена дѣйствительно, была ему довольно покорна до открытія Португальцевъ, но послѣ дѣлала не малыя невѣрности. Она принимала Французовъ, Голландцовъ, Агличанъ и другихъ сѣверныхъ мореплавателей, кои женяться и господствуютъ надъ ею безъ обрядовъ. Вы знаете рѣчь гордаго Султана которой грозилъ одному Дожу послать его на дно Моря совершить бракъ.
   Надлежитъ видѣть въ Венеціи такъ же другой праздникъ, даемой иногда республикою, коронованнымъ главамъ, подъ именемъ Регаты. Представте себѣ морской проливъ, каналъ безконечной, протекающій чрезъ великой городъ, и посреди онаго пышной и театральной флотъ составленной изъ множества барокъ великолѣпно убранныхъ, изъ коихъ во многихъ гребутъ, пригожія женщины. Онѣ разсѣкаютъ волны съ стремленіемъ, и спорятъ о награжденіи обѣщанномъ отъ Правленія. Всѣ пускаются по знаку данному трубою, и та оное получаетъ, которая прежде приближится къ машинѣ,-- зданію прекрасной архитектуры. Оттуда возведите взоръ на окны и балконы, на амфитеатры покрытые коврами, на сто тысячь зрителей, собравшихся для смотрѣнія или для показанія себя, и вы будете имѣть понятіе о Регатѣ, Заведенной для приученія Венеціянъ къ морскимъ боямъ, коихъ сіи бѣганьи суть образъ, какъ карусели войны. Сверьхъ барокъ наряженныхъ Сенатомъ, многіе обыватели выводятъ свои для единаго удовольствія. Молодые дворяне не презираютъ сего упражненія и споря о награжденіи, ищутъ случая отличишься. Сіи барки наполнены трубами и волторнами, а по берегамъ поставлены цѣлые концерты музыкантовъ. Но все превышаетъ крикъ зрителей, кои ободряютъ бѣгающихся и хвалятъ побѣдителей.
   Я есмь и проч.
   

ПИСМО CCCXXI.

Продолженіе Венеціи.

   Повѣрители вы, что въ такомъ городѣ, гдѣ больше ста тысячь жителей, гдѣ все возвѣщаетъ наисправнѣйшую и наилутчую полицію, улицы, хотя освящены, хоть людьми по ночамъ наполнены, особливо во время карнавала, не перенумерены и не подписаны.
   Оной карнавалъ, о которомъ столько говорятъ и которому нѣтъ конца, ибо съ перьвыхъ чиселъ Октября ходятъ въ спектакли въ маскахъ, есть изо всѣхъ мнѣ извѣстныхъ, самой скучной. Разносящаяся объ немъ слава по всей Европѣ, обманываетъ много чужестранцовъ, нарочно смотрѣть его приѣзжающихъ. Состоитъ онъ въ томъ, что носятъ черную епанчу или Табаро, Баутъ, или домину того-же цвѣта, покрывающую только голову и плеча, шляпу простую или съ плюмажемъ и бѣлую маску на лицѣ, или въ рогу шляпы. Окутавши такимъ образомъ ходятъ въ гости, задѣлами, а въ вечеру въ спектакли. Сей мундиръ, не имѣя ничего веселаго для глаза, весьма покоенъ для вольности. Онъ смѣшиваетъ состояніи и полъ, ибо женщины точно также одѣты, и подаютъ тысячи поводовъ къ любовнымъ обманамъ, кои монахини и монахи, имѣя позволеніе кутаться на ровнѣ съ другими, дѣлятъ иногда съ мирянами. Полиція сквозь пальцы смотритъ на поведеніе монастырей, и таковое снисхожденіе, привязывающее ихъ къ правленію, препятствуетъ имъ пронырствовать въ пользу Римскаго двора.
   Власть позволяющая маски, не терпитъ такожъ чтобъ и обезпокоивали ихъ въ собраніяхъ и въ забавахъ. Игра особливо составляетъ главное ихъ увеселеніе. Собираются въ залахъ, гдѣ находятся многіе столы. И гдѣ играетъ Республика, два Сенатора держатъ банкъ: золото насыпано кучами. Игроки и зрители, всѣ въ маскахъ, наблюдаютъ наивеличайшее молчаніе: едва услышитъ, и то сквозь зубовъ, заклинаніи чинимыя проигрывающими.
   До послѣдней недели, изключая маски, вы бы не подумали, что карнавалъ уже наступилъ. Тогда народъ мѣшается въ забавы; послѣдніе бродяги, жиды ремесленники, носители тягостей, всѣ передѣваются и идутъ играть въ редутъ. Довольно имѣть одинъ маскарадной носъ, чтобъ быть въ него впущену. Сей Редутъ (Riddtto) отворяемой тотчасъ послѣ рождества, есть мѣсто прескверное, вонючее и пренечистое, состоитъ изъ пяти или шести пространныхъ покоевъ больше закоптелыхъ, больше черныхъ, нежели тюремная поварня. Обои изъ золотой кожи помнятъ еще основаніе Республики. Во всѣхъ сихъ покояхъ поставлено по меншей мѣрѣ шестьдесятъ столовъ подлѣ стѣнъ, отъ коихъ отдѣлены они одною только деревянною лавкою. На сей сидитъ дворянинъ въ рясѣ и въ преогромномъ парикѣ цѣлые сутки и смѣняется другимъ, которой уходитъ, когда уже сидѣть отъ сна неможетъ. Днемъ и ночью залы набиты людми всякаго рода, даже самою подлою чернію, и видны только черный и замаранныя руки. Безъ маски въ нихъ не пускаютъ; а ежели ее снимете, тотчасъ. приставъ велитъ опять надѣть. Я немогу выразитъ, сколь сіе мѣсто показалось мнѣ ужасно. Не сносно видѣть чтобъ первое дворянство было орудіемъ разоренія толикаго числа несчастныхъ: ибо считаютъ, что ежегодно остается въ Редутѣ около шестидесяти тысячѣ Пистоль {Послѣ отъѣзда путешествователя сіи публичныя игры уничтожены.}.
   Другія карточныя игры мало въ употребленіи въ Венеціи: но азартныя крайне любятъ, особливо фараонъ, чужестранецъ тѣмъ только и милъ, что умѣетъ проигрывать свои Червонцы. Во всемъ городѣ нѣтъ тавлейной доски: покрайней мѣрѣ видѣлъ я только одну, да и то у Цесарскаго Посла; и не могъ оной достать не у Жидовъ, не у купцовъ. Невидалъ я также шахматъ. Можно однако найти игру въ трисетъ въ нѣкоторыхъ домахъ. Карты не походятъ на наши: вмѣсто червей, винъ, жлудей, бубенъ называютъ палка, шпага, роза и череница. Онѣ походятъ на Швейцарскія карты, называемыя Тарокъ. Надобно привыкнуть, къ нимъ, чтобъ не ошибиться.
   Послѣдней четвергъ есть наипрекраснѣйшій день Карнавала. Народу даютъ спектакли на открытомъ воздухѣ.-- Первой изъ нихъ приводитъ на память одно старинное произшествіе въ здѣшней исторіи. Улрихъ, Аквилейской Патріархъ, взятъ съ двенадцатью канониками отъ Венеціянъ, съ коими велъ войну, и одержалъ свою вольность съ попами обязавшись присылать ежегодно, республикѣ на свое мѣсто быка и двенадцать свиней, въ память ихъ плѣна. Сколь скоро привезены оные были въ Венецію, вели ихъ съ великимъ обрядомъ на средину площади, и рубили имъ головы въ присудствій Дожа и Сенаторовъ въ красныхъ епанчахъ. Казнь производилась при шумѣ крика и ругательствъ чинимыхъ чернію Архіепископу и каноникамъ, коихъ быкъ и свиньи представляли. Сіе смѣшное торжество наблюдаемо было нѣсколько вѣковъ: но какъ свиньи причиняли великой визгъ, то намѣщены двумя жирными быками. Мясникъ, которой въ нынѣшнемъ году отрубилъ одному изъ сихъ быковъ голову однимъ размахомъ, былъ угощаемъ, лобызаемъ, чернію удивляющеюся его силѣ и проворству. Работники его подняли голову и казали съ торжествомъ народу наполняющему площадь восклицаніями. Другимъ двумъ едва по четвертомъ ударѣ могли совсемъ отдѣлить головы. Сабля къ тому употребляемая есть длиною въ четыре фута, шириною въ четыре пальца во всей ея длинѣ: надобно имѣть силу чтобъ ее поднять.
   На той же площади и такъ же противъ Дожевыхъ оконъ, построены два возвышенія, на коихъ представляются Геркулесовы подвиги. Исполняютъ ихъ Гондоліеры или другіе въ шелковыхъ душегрѣйкахъ съ звонками около подвязокъ. Восемъ человѣкъ, поставленные по два, держатъ на плечахъ долгіе пластины, на коихъ становятся другіе четверо, надъ сими еще двое, а надъ двоими одинъ человѣкъ, и на-семъ послѣднемъ, мальчикъ восьми или десяти лѣтъ, оканчивающій пирамиду. Иногда верхней стоитъ на головѣ, ногами вверхъ.
   Второе зрѣлище есть Гондоліеръ поднимающейся въ не большемъ челнокѣ по веревкѣ отъ галеры которая стоитъ въ портѣ, до спица колокольни св. Марка, то есть, до самаго верха башни находящейся противъ церкви. Онъ ѣстъ, пьетъ и стрѣляетъ изъ пистолѣтъ пока его тащатъ. Прибывъ на верхъ башни, выходитъ изъ нея противною стороною, спускается въ суднѣ своемъ по другой веревкѣ, привязанной однимъ концемъ къ балкону господъ, и подноситъ Дожу пучекъ цвѣтовъ. Сей награждаетъ его нѣсколькими червонными; даютъ ему пить, и онъ возвращается тою же дорогою коею приѣхалъ, переходитъ на другую сторону и спускается къ галерѣ, отъ которой путь началъ.
   Сіи праздники кончатся феіерверкомъ предъ наступленіемъ ночи, ибо надлежитъ всему кончиться днемъ. Тогда весь городъ бываетъ собранъ на-площади св. Марка, и всего удивительнѣе, не случается ни когда несчастій, хотя народу и позволено въ сей день носить оружіе, изключая ружьи и пистолѣты: но ежели часъ спустя поокончаніи всего, найдутъ кого вооруженнаго, отводятъ его въ тюрьму: почему всякой спѣшитъ домой отнести оружіе, сколь скоро зрѣлище кончилось.
   Достальное время карнавала довольно скучно: народъ наряжается Арлекиномъ, полишанелемъ, пастухомъ, матросомъ: передѣваютъ даже дѣтей, и въ сихъ маскахъ нищіе просятъ милостыни. Изо всѣхъ вольностей для Венеціянина милѣе то, что можетъ онъ ходишь такимъ образомъ передѣвшись цѣлые полгода, и нѣтъ народнаго праздника, на которой бы не позволялось быть въ маскѣ. Отъ крещенія до карнавала, въ праздникъ св. Марка, во всю вознесенскую Ярмонку, часть мѣсяцовъ Октября и Ноября, и на всѣхъ чрезвычайнымъ обрядахъ, всякой имѣетъ право быть въ маскѣ.
   Послѣдняя недѣля провождается въ балахъ какъ домашнихъ такъ и народныхъ. И тѣ и другіе равно скучны. Ежели продолжаются они восемь часовъ, шесть часовъ танцуютъ минуетъ съ не малымъ кривляньемъ, а два контр-дансы, въ коихъ больше ходятъ нежели скачутъ. За мѣста и угощеніе въ нихъ платятъ. Дворяне дающіе таковые балы, принимаютъ деньги, и уговариваются съ какимъ хозяиномъ кофейнаго дома, которой прибыль съ ними дѣлитъ. Есть такіе, на коихъ платятъ за входъ по червонцу, аза закуски и питье вдвое дороже, нежели продаются оные въ лавкахъ.
   Во всякое воскресенье великаго поста бываютъ бѣганьи на баркахъ, близъ небольшаго острова, гдѣ живетъ Патріархъ, и которой отъ города отдѣляется только деревяннымъ мостомъ. Въ страстную недѣлю въ нѣкоторыхъ церквахъ miserere поется съ музыкою: но сія музыка, часто ни чего, не заслуживающая, не соотвѣтствуетъ ни смыслу словъ, ни важности содержанія: наилучшее въ ней есть аріи, кои бы могли имѣть мѣсто и въ комическихъ операхъ. Что касается до голосовъ, извѣстно, что музыка св.-Марка, по выбору пѣвцовъ, всегда была въ большемъ уваженіи, нежели всѣ протчія въ Италіи. Какъ многіе уже перестарались, то ихъ разпустили и набрали лучшихъ голосовъ. Между прочимъ показанъ одинъ примѣрѣ правосудія и строгости, которой удержитъ всякаго въ своей должности. Славной Гвадани отрекся съ гордостію сообразоваться обычаю, пѣть при столѣ Дожа, и за то былъ осужденъ въ тюрьму на двѣ недѣли, съ желѣзами на ногахъ, а потомъ въ ссылку. Караулъ солдатъ провелъ его сперва въ аудіенц-камору чрезъ большую площадь наполненную масками; и когда онъ пропѣлъ предъ Сенаторами, сталъ на колѣни, просилъ и получилъ прощеніе. Всѣ приведены были въ жалость голосомъ его прерываемымъ плачемъ и рыданіемъ.
   Въ страстной четвергъ выставляется святая кровь въ церквѣ св. Марка. Позади хора есть мѣсто закрытое завѣсою, гдѣ находится Патріархъ. Близъ онаго, мущины и женщины, въ коихъ вселился дьяволъ, производятъ ревъ роздающейся по церквѣ. Съ дюжину ходовъ чрезвычайно многолюдныхъ не столько духовенствомъ; сколько братствами, имѣющими каждое свои мощи, и кающимися всякаго цвѣта, начинаются одинъ послѣ другаго, обходятъ площадь, вступаютъ въ церковь въ одни двери, и выходятъ вонъ въ другія. Но когда приближаются они къ мѣсту, гдѣ хранится св. Кровь, Прелатъ отдергиваетъ завѣсу, даетъ народу благословеніе, и тогда то бѣснующіеся производятъ адской крикъ. Чернь твердо вѣритъ, что въ нынѣшнемъ году четверо изъ нихъ освободились отъ діявола. Большая часть сихъ ходовъ возвращаются домой въ большихъ Гондоляхъ. Множество свѣчь, факаловъ, фонарей производятъ на лагунахъ прелестное дѣйствіе, продолжающееся до одиннадцати часовъ вечера.
   Говоря о ходахъ долженъ я сказать, что ходъ Розарія, или четокъ есть самой смѣшной и странной. Честь его изобрѣтенія приписуется Доминцканамъ. Сперьва является куча молодыхъ мальчиковъ, самыхъ прекрасныхъ и странныхъ, представляющихъ ангеловъ и святыхъ. Тоже число дѣвочекъ, также прелестныхъ и отборныхъ, играютъ подлѣ ихъ роль святыхъ, и каждая носитъ имя той, которую представляетъ. Между сими дѣвочками, пущено нѣсколько дьяволовъ, коихъ должность состоитъ въ томъ, чтобъ ихъ разсмѣшить своимъ кривляньемъ. Сказываютъ, что случаются въ числѣ ихъ предпріимчивые дьяволенки, кои иногда позволяютъ себѣ смѣлости могущія потревожить стыдливость младыхъ дѣвъ. Сіе смѣшное игрище выдумано для показанія героической отважности святыхъ, кои сопротивлялись въ жизнь свою искушеніямъ лукаваго духа.
   За сими героинями новаго закона слѣдуютъ героини вѣтхаго завѣта, представляемыя многими женами, соединяющими видъ угрюмой и важной съ цвѣтомъ и пріятностію младости. За ними несутъ на носилкахъ одну молодую и прекрасную дѣвицу держащую въ рукѣ скипетръ, а на головѣ имѣющую Королевскую корону. Одно изъ главныхъ ея украшеній есть четки чрезвычайно великіе, коихъ зерны невѣроятно крупны. Всѣ сіи присвоеніи. доказываютъ видимо, что она представляетъ пресвятую дѣву.
   Второй карнавалъ, то есть Вознесенской, продолжается, пятьнадцать дней, равно какъ ярмонка площади св. Марка, украшаемая стеченіемъ народа. Всѣ лавки убраны и раздѣлены улицами и иди рядами; на примѣръ рядъ щепетинной, золотарной, живописной, шелковой, алмазной, книжной и проч. Въ полдень весь городъ туда збирается: есть много шарлатановъ, прыгуновъ, угадчиковъ, кои чрезъ долгую трубу сказываютъ свои предвѣщаніи на ухо любопытнымъ, а сіи предаются радости, удивленію, страху, смотря по предвѣщанію. Но родъ шарлатановъ наибольше примѣтныхъ есть разкащики, кои въ рубищахъ и полунагіе, повѣствуютъ отборными словаки и съ восторгомъ, тысячи чудесныхъ и трагическихъ произшествій. Каждая повѣсть продолжается столько, сколько угодно разкащику. Народъ, выпятя глаза на повѣствователя, неподвиженъ, розиня ротъ, и едва переводя дыханіе,.ни когда неустаетъ его слушать. Дворяне и хорошіе люди умножаютъ толпу; и ежели еще кругъ не весь собрался, шарлатанъ останавливаетъ перьваго прохожаго, и говоритъ ему: "послушайте, государь послушайте; ето вещь самая удивительная, приключеніе самое чрезвычайное, исторія самая невѣроятная, однимъ словомъ, ни когда вы ни чего, подобнаго не слыхали... Потомъ удаляясь мало по малу, и крича какъ бѣснующійся, собираетъ онъ около себя толпу, и не прося ни чего у предстоящихъ, роняетъ шляпу свою въ мѣстахъ наиболѣе трогающихъ. Сіе бываетъ времянемъ жатвы. Тронутые слушатели бросаютъ въ нее нѣсколько мѣлкой монеты. Не показывая, что онъ то видитъ, и не прерывая повѣствованія, разкащикъ поднимаетъ шляпу и употребляетъ ее потомъ въ своихъ размашкахъ для усиленія какого чувствительнаго израженія.
   Кофейные домы представляютъ не одну залу, какъ у насъ, но многіе покои, гдѣ можно ужинать, когда угодно, одному или на единѣ съ другимъ въ маскѣ и безъ маски. Не безчестно бывать въ нихъ обѣимъ поламъ, и напитки какъ теплыя такъ и холодные, показались мнѣ въ нихъ очень хороши. Я въ нихъ ужиналъ нѣсколько разъ, и они меня вывели изъ того предразсужденія, что въ Венеціи намъ запрещено говорить о политическихъ дѣлахъ. Множество людей безпрестанно перемѣняющихся, не имѣли другихъ разговоровъ, и радовались или печалились текущимъ новостямъ, утверждали или изпровергали ихъ, смотря по пользѣ или вреду ихъ той сторонѣ, коей они держатся. То однако правда, что не позволили бы говорить съ пристрастіемъ и ни кого нещадя. Правленіе всѣми силами старается, чтобъ народъ привыкалъ повиноваться, не разбирая и не вникая въ побужденіи долженствующіе къ тому его довести. Не позволятъ такъ же, чтобъ чужестранецъ нарушилъ введенной порядокъ или не вмѣстною нескромностію, или любопытствомъ, кое почитается за преступленіе въ такой землѣ, гдѣ недовѣренность убезпечаетъ кажется безопасность Государства. Не хотятъ оставлять въ глазахъ обывателя примѣра, которой почитаютъ опаснымъ; и человѣкъ, какого бы состоянія ни былъ, когда скажутъ, что воздухъ Венеціи для него не здоровъ, долженъ выѣхать, ежели не желаетъ быть къ тому принужденъ. Вамъ не однократно сказывали, что послы другихъ державъ обязаны жить во всегдашнемъ уединеніи. Въ самомъ дѣлѣ не имѣютъ они инаго общества какъ между собою, и не могутъ видаться попросту ни съ дворяниномъ, ни съ Сенаторомъ, а еще меньше съ Дожемъ. Есть совѣтъ для переговорки съ ними о дѣлахъ. Чужестранецъ ночевавшій у нихъ въ домѣ найдетъ всѣ прочіе для себя запертыми. Симъ образомъ Республика оглядывается безпрестанно около себя, для отдаленія всего могущаго ея уязвить.
   Между такъ называемыми утѣхами Карнавала ночные гулянъи по большему каналу занимаютъ перьвое мѣсто. Тысячи гондоль встрѣчающихся производятъ зрѣлище и способствуютъ любовнымъ волокитамъ. Венеціанскія госпожи свергли неволю, въ которой жили еще въ послѣднемъ вѣкѣ, а мужья забыли свою ревность или по меньшей мѣрѣ не вооружаются больше ни кинжаломъ, ни ядомъ. Они имѣютъ убѣжища прихоти, казины, или домики, а жены ихъ свиданіи со вздыхателями. Сколь въ старину были они удерживаемы въ строгости супружества, столь нынѣ наслаждаются вольностію. Ночи препровождаютъ въ гулянье, и возвращаются домой, въ праздничныя дни не прежде какъ послѣ обѣдни. Волокитство Венеціанское, высвободясь изъ оковъ подъ коими стенало, превзошло и тѣ уваженіи, коихъ держатся еще во Франціи.
   Состояніе прелюбодѣйницъ, которое было долгое время наирѣдчайшею странностію сего города, находилось во всемъ блескѣ еще въ началѣ сего вѣка. Онѣ здѣсь были Лаисы, Леонціи Греціи; Маріоны де-Лормъ, Ниноны Ланклосы Франціи. Всѣ предававшіеся любовнымъ интригамъ больше жили съ ними, нежели съ своими женами, у нихъ дѣлались важные дѣла; у нихъ собирались послы и пр. Но сіе среднее между разпустою знатныхъ и прелюбодѣйствомъ подлыхъ состояніе, сіи Венервны откупщицы утучались имѣніемъ дворянъ и деньгами чужестранныхъ, не находятся больше въ Венеціи: Республика ихъ выслала, и позволила намѣстить ихъ честнымъ женамъ, или тѣмъ несчастнымъ, коихъ голодъ осаждаетъ, или болѣзнь снѣдаетъ въ скверныхъ убѣжищахъ. Послѣднихъ правленіе беретъ подъ свое покровительство: ходятъ къ нимъ такъ же явно, какъ и въ честные домы; и когда новоприѣзжій спрашиваетъ ихъ жилища, народъ съ охотою его провожаетъ: духовные, даже монахи безъ трудности ихъ посѣщаютъ, и ни кто о томъ не говоритъ ни слова. Государственная инквизиція мѣшается только въ излишности, могущія обезчестишь фамиліи. Она имѣетъ такъ же смотрѣніе надъ сообщеніями, запрещенными закономъ, между женами дворянъ и чужестранными министрами, или привязанными къ нимъ особами. По повторенныхъ увѣдомленіяхъ и по строгихъ увѣщаніяхъ, неизправимыя госпожи ссылаются въ ихъ деревни. Изключая сіе, волокитство такъ усилилось отъ вольности и привычки, что всякой предается ему безъ опасности и безъ угрызенія: Республика почитаетъ за пользу терпѣть его, дабы привязать къ себѣ народъ узами утѣхи, и жертвуетъ выгодою нравовъ, выгодѣ денегъ, которые вся Европа ей привозитъ.
   Полиція весьма попечительна и исправна. Живутъ здѣсь во всякой безопасности, даже, и въ такое время когда отъ стеченія чужестранныхъ умножается движеніе. Не слышно ни объ убивствахъ, ни о покражахъ: ни съѣстные припасы, ни ремесленники небываютъ дороже обыкновеннаго, а сіе доказываетъ и превосходство правленія, и послушность народа, никогда изъ должности не выходящаго. Дабы дать ему наслаждаться наружностію вольности, которая по его мнѣнію и царствуетъ только въ одномъ его отечествѣ, притворяются что не видятъ мѣлкихъ проступковъ, а онъ себя почитаетъ счастливымъ, что его на мучатъ. По сей причинѣ нѣтъ народа, которой бы былъ довольнѣе своимъ состояніемъ, болѣе привязанъ къ своимъ Государямъ, болѣе увѣренъ о мудрости ихъ правленія. Нещадятъ ни чего для содержанія его въ сихъ мысляхъ и для увѣренія, что онъ ни ни гдѣ не найдетъ толикихъ свободъ, толикаго счастія, какъ въ Венеціи. Мануфактуръ и художествъ довольно, дабы его занять, а трудъ отвращаетъ обманъ, воровство и смертоубивство. Слѣдовательно мало здѣсь казней, потому что мало преступленій; нѣтъ пьянства, нѣтъ кровавыхъ ссоръ, производимыхъ виномъ: надобно пить много, чтобъ быть пьяну: ибо сверхъ того что не умѣютъ дѣлать хорошаго вина, въ употребленіе введено, для сбереженія бутылокъ, кои въ протчемъ очень тонки и дороги, не брать изъ бочки, какъ по мѣрѣ нужды. Когда выцежена половина, другая скисаетъ и пахнетъ гнилью. Прежде вино было слабо, потомъ становится уксусомъ. Кажется, что провиденіе хотѣло тѣмъ пощадить Венеціянскіе головы, которые повалили бы и тѣла сихъ несчастныхъ жителей, сваливая ихъ съ безперильныхъ мосточковъ, находящихся на всякомъ шагу, въ каналы, гдѣ весьма легко утонуть.
   Прежде нежели Голдони исправилъ вкусъ Венеціянцовъ къ порядочнымъ комедіямъ, народъ здѣшней не зналъ и не любилъ, какъ только игрищи и шуточныя представленіи. Изключаю я оперы поддерживаемыя какъ и. во всей Италіи, превосходною музыкою. Галуппи и Скарлати знаемы во всей Европѣ. Въ Парижѣ сошли было съ ума отъ приѣзжающихъ изъ Венеціи буфоновъ. Въ семъ городѣ находится семь или восемь театровъ, на коихъ играютъ четыре или пять мѣсяцовъ въ году, и всѣ они носятъ имя святыхъ, опера св. Іоанна Златоустаго, опера св. Луки, театръ св. Бенедикта, св. Кассана, св. Моисея св. Ангела, въ коихъ всѣхъ нѣтъ ни архитектуры, ни приходовъ, ни выходовъ. Они принадлежатъ Венеціанскимъ дворянамъ, кои ихъ нанимаютъ, и я видалъ ихъ всѣхъ наполненныхъ въ одно время, но актеры показались мнѣ прескверны, театръ худо освѣщенъ, а зала и того хуже. Піесы представляемыя нынѣ всѣ Гдлдоніевы: старинныхъ печатныхъ комедій не играютъ больше, но играютъ всегда вдругъ выдуманныя, и коихъ содержаніе дается напередъ, какъ на Италіянской комедіи въ Парижѣ. Хорошіе лактолоны обыкновенно выходятъ изъ Венеціи, какъ Арлекины изъ Бергамы, Докторы (стряпчіе) изъ Болоній, Скапины изъ Неаполя.
   Протчіе свободные художествы, особливо живопись совсемъ потеряли древнюю свою славу. Рѣзьба на мѣди, сохраняетъ еще нѣкоторой блескъ, и естампы печатаемыя здѣсь, Начинаютъ занимать мѣста въ кабинетахъ охотниковъ, и можетъ быть составятъ полное послѣдованіе всѣхъ лучшихъ работъ Венеціянской школы. Скулптура не представляетъ ни чего честь ей приносящаго, не потому, что бы не было художниковъ трудящихся о украшеніи зданій; но мнѣ не умѣли назвать ни одного, которой бы прославился своимъ дарованіемъ.
   Печатаніе книгъ, производимое въ Венеціи съ самаго его изобрѣтенія, продолжается съ большимъ успѣхомъ. Извѣстны старинные ея изданіи, составляющіе по нынѣ украшеніе большихъ библіотекъ. Начиная отъ Алда Мануція, у котораго самъ Еразмъ, ученой Еразмъ, ежели вѣрить Скалигеру, удостоилъ быть корректоромъ. Сіе искуство со славою держится, и Республика продолжаетъ давать ему вольность, споспѣшествующую его успѣхамъ. Сожалительно только, что красота бумаги не всегда соотвѣтствуетъ изданію. Недавно напечатанъ освобожденной Іерусалимъ, въ большой листъ, въ коемъ рѣзьбы весьма хороши. Книжная лавка Паскалія есть обыкновенное сходбище дворянъ и чужестранныхъ: станы его наиболѣе заняты въ Венеціи, и составляютъ нынѣ одну изъ главныхъ отраслей торговли сего города. Въ ней ежедневно. печатаютъ съ дозволеніемъ, переводы французскихъ сочиненій, кои и въ самой Франціи не моглибъ на свѣтъ выдти. Множество Италіянскихъ книгъ, весьма сильныхъ по ихъ содержанію, лишь бы Республика не была въ нихъ вплетена, печатается здѣсь и продается съ дозволенія правительства. Ценсура книгъ, даже богословскихъ, принадлежитъ особому свѣтскому властелину, у котораго типографіи находятъ всегда всѣ пособіи требуемые симъ родомъ торга. Главные книги всѣхъ вѣръ были напечатаны въ Венеціи. Жиды на печатали въ ней Талмудъ, Турки Алкоранъ, а Фра-паоло исторію Тридентинскаго собора.
   По поводу Фра-паола, изъявлю я сожаленіе мое, что между двумя стами статуй, поставленныхъ во славу знаменитыхъ здѣшнихъ мужей, не нашелъ я сего славнаго человѣка, которой съ толикимъ краснорѣчіемъ и съ опасностію жизни, защитилъ права республики противъ покушеній Римскаго двора: одинъ его разумъ заслуживалъ таковой памятникъ. Онъ погребенъ въ церквѣ Сервитовъ безъ надписи и надгробка, безъ всякаго знака могущаго, привесть его на память. Знаніе его и твердость подняли ему непріятелей, кои ранили его кинжаломъ. По счастливомъ излеченіи, железо оставшееся въ ранѣ, которое онъ называлъ кинжаломъ Римскаго двора, сохранено и по нынѣ виситъ съ надписью: Христу избавителю, при ногахъ роспятія, на престолѣ гдѣ онъ ежедневно служилъ обѣдню. Сенашъ повелѣлъ своимъ посламъ объявишь смерть сего знаменитаго подданнаго всѣмъ Европейскимъ Государямъ; честь предоставленная одному только Дожу; и дабы придашь больше блеска своей благодарности, убезпечилъ онъ нарочнымъ декретомъ томъ всегдашнее республики покровительство обители Сервитовъ, въ которой Фра-паола Сарпи былъ монахомъ. Приказано было возставить ему мавзолей на Государственномъ иждивеніи, но сіе осталось безъ исполненія изъ уваженія къ римскому престолу. Исторія его Тридентинскаго собора писана съ волностію приводящею въ подозрѣніе его вѣру. Рукопись оной храниться еще въ Венеціи. Дабы скрыть причину негодованія, заставившаго его предпріять сей трудъ, онъ въ немъ надъ всемъ насмѣхается: но безпрерывныя насмѣшки въ сочиненіи столь важномъ, обнажаютъ пристрастіе, которое онъ искалъ скрыть. Мы имѣемъ два Французскіе перевода оной исторіи: одинъ АмелоТа де ла Туссе, другой отца Кураера, съ примѣчаніями можетъ быть не меньше опасными и самой книги.
   Протчіе знаменитые Венеціане прославившіе свое отечество суть: путешествователь Марко-Павелъ, Лудовикъ Корнаро, двое Мануціевъ, Апостоло Зено, Голдони и проч. Послѣдней напечаталъ въ немаломъ числѣ шомовъ, собраніе комедій игранныхъ въ его землѣ. Родясь съ непреодолимою склонностію къ драматическому стихотворству, онъ предпріялъ много путешествій по Италіи, и симъ способомъ узналъ нравы разныхъ ея городовъ. Сначала вступилъ онъ въ приказную службу: но будучи влекомъ своимъ вкусомъ, променялъ Темиду на Талію, совсемъ предался театру, предпріять поднять упадшую Италіянскую сцену и ввести обращеніе честнаго общества между своими земляками. Ежелибъ сей сочинитель уважалъ больше драматическіе законы, кои долженъ онъ знать и кои часто нарушаетъ, можно сказать, что былъ бы одинъ изъ великихъ комическихъ писателей нашего вѣка: ибо имѣетъ много разума, и что ему чинитъ еще больше чести, ищетъ описывать самыя нужнѣйшія добродѣтели общества. Комедіи его, частію переведенныя на Французской языкъ, суть по сей причинѣ, превосходная школа нравовъ.
   Апостоло Зено, родившійся въ Венеціи въ1669. и умершій тамъ-же въ1750, произходилъ отъ патриціанской фамиліи и знаемъ по драматическимъ стихотвореніямъ. Онъ былъ призванъ въ Вѣну Императоромъ Карломъ VI, получилъ отъ него сперва званіе стихотворца, потомъ Исторіографа Императорскаго двора: обѣ сіи должности доставили ему жалованье и милость сего Государя. Зено проводилъ одинадцать лѣтъ при семъ дворѣ, гдѣ каждой годъ давалъ по меньшей мѣрѣ одну новую піесу. Онъ не всегда сочинялъ свѣтскія оперы, но часто и духовныя извѣстныя подъ именемъ ораторій... Въ Венецію возвратился онъ въ 1729 и намѣщенъ былъ въ Вѣнѣ славнымъ Метастазіемъ, которой прелестнымъ слогомъ нашелъ больше себѣ друзей. Въ 1744. напечатано собраніе драматическихъ сочиненій апостола Зено, содержащее шестьдесятъ три піесы, въ коихъ встрѣчаются многіе мѣста изъ нашихъ хорошихъ комедій. Можно его сравнить съ Метостазіемъ, какъ мы сравниваемъ Корнелія съ Расиномъ. Зено претерпѣлъ почти участь великаго Корнелія. Слава его была перевѣшена Мешостазіемъ, въ которомъ больше пріятности, сладости, согласія, а въ сочиненіяхъ Зено больше изобрѣтенія, плодовитости и силы.
   Дарованіи его не замыкались въ одномъ только драматическомъ стихотворствѣ. Въ младости своей написалъ онъ не мало мѣлкихъ сочиненій прозою и стихами, и одну Поему, по истиннѣ посредственную, о городѣ Модонѣ, взятомъ Венеціанами, когда они завоевали Морею. Онъ былъ первой основатель академіи Ilegli Animosi, смѣлыхъ, дабы противостать худому вкусу dei concetti, бывшихъ въ великомъ употребленіи въ Италіи въ послѣднемъ вѣкѣ. Онъ выдалъ жизни историковъ и Витіевъ Венеціанской республики, и журналъ ученыхъ Италіи, котораго самъ написалъ двадцать томовъ. Осталось такожъ послѣ него множество писемъ, которыя выданы на свѣтъ по его смерти.
   Лудовикъ Карнаро, изъ знаменитой сего имяни фамилій, такъ удачно возпользовался совѣтами данными отъ него читателямъ въ книгѣ о пользѣ трезвой жизни, что съ слабымъ своимъ сложеніемъ, но съ здравымъ разумомъ и тѣломъ, прожилъ онъ больше ста лѣтъ. Сочиненіе его переведено на Латинской языкъ Лессіемъ, а на Французской подъ именемъ совѣтовъ о доставленіи себѣ долгой жизни. Въ тойже фамиліи родилась славная дѣвица, Лукреція Елена Корнаро, которую всѣ Итальянскія академіи за честь почитали причислить въ свои члены. Рѣдкая ея ученость, знаніе языковъ Латинскаго, Греческаго, Еврейскаго, Гишпанскаго и Французскаго, доставилобъ ей мѣсто между докторами богословіи въ Падуѣ, ежелибъ Епископъ сего города, опасаясь, какъ говорилъ, чтобъ сія наука не досталась пряслицѣ, тому не возпротивился, удовольствовались дать ей шапку доктора философіи. Она приняла ее съ протчими докторскими знаками въ соборной церквѣ, ибо залы, коллегіи не могли вмѣстить всѣхъ зрителей привлеченныхъ необычайностію обряда. Сія ученая дѣвица учинила обѣтъ дѣвства будучи двенадцати лѣтъ, и ни что не могло ее склонить его нарушить. Я читалъ въ одной проповѣди, говоренной въ честь ея при похоронахъ, что Елена умѣла укротить трехъ чудовищь, особливыхъ непріятелей женскаго пола, роскошь, невѣжество, и гордость. Въ сей проповѣди предпочтена она древнимъ завоевателямъ, и особливо Помпею, которой побѣдилъ Митридаша, Тиграна, и Аристовула, а Елена торжествовала надъ. тремя пороками, кои труднѣе покоришь нежели три Царства.
   Можно еще считать между Венеціянскими сочинителями Сатирика Кавалера Дотти, родомъ изъ Ломбардіи, но жившаго въ Венеціи, гдѣ его закололи. Повидимому навлекъ онъ себѣ сей плачевной конецъ пагубною своею чистосердечностію. Горькое опорочиваніе нравовъ сей столицы есть предмѣтъ Сатиръ сего стихотворца. Говоритъ онъ между прочимъ противъ обычая Венеціанскихъ поповъ, призывать народъ къ приношенію, называя его способомъ весьма честнымъ красть съ достоинствомъ; и противъ счастія имѣть пригожую жену для привлечнія людей.
   Описаніе тюремъ Республики, которыя Дошти зналъ по опыту, есть содержаніе другой Сатиры: "слабой проходъ, говоритъ онъ описывая свою темницу, отверстъ свѣту, котораго половину отнимаетъ у меня претолстая перекладина. Въ вечеру едва лучь солнца появится, тотчасъ изчезаетъ. Я его за то не поношу: въ семъ проклятомъ мѣстѣ останавливается онъ какъ можно меньше."
   Одна изъ Сатиръ его есть такого содержанія, въ коемъ сочинитель нашелъ великое поле для изъясненія своихъ насмѣшекъ, а имянно Карнавалъ. Онъ проходитъ всѣ дурачествы и всѣ безпорядки, произходящіе въ сіе время утѣхъ. Своеволіе, роспуста, всѣ пороки окрѣпляются, и всенародно играютъ свои роли. Нѣтъ различія въ состояніяхъ; ненаказанность равняетъ путь всѣмъ излишествамъ; переодѣваніе заставляетъ молчать стыдливость. По словамъ нашего стихотворца, близъ церкви св. Марка збираются люди утопающіе въ преступленіи, исправляемомъ только огнемъ, и котораго наимяновать не можно безъ содроганія. О играхъ говоритъ онъ: "приходящій на оныя съ яростію фуріи, общипывается тамъ на подобіе гуся. Пускай туда идетъ тотъ человѣкъ, которой хочетъ Подвергнуть наслѣдство свое своенравію счастія, между тѣмъ какъ жена его подвергаетъ свою честь и свое приданое. Пускай идутъ туда тѣ чужестранные, кои теряютъ тамъ наличныя деньги, и бѣгутъ потомъ къ ростовщику закладывать свои вещи, Онъ описываетъ всѣ состояніи; ибо въ игру допускаются всѣ, попы, монахи, комедіанты, прелюбодѣиницы, мошенники и проч.
   Стихотвореніи Кавалера Дотти собраны и напечатаны въ двухъ томахъ. Попадаются въ нихъ мѣста весьма хорошіе. Сожалительно, что Сатиры его писаны слогомъ весьма запутаннымъ, наполнены грубою бранью, пословицами подлыми и часто повторяемыми и проч. но болѣе всего ссоритъ его съ благочестивыми читателями, не почтеніе къ богослуженію и къ благопристойности.
   Я семь и проч.
   

ПИСМО СССХХІІ.

Продолженіе Венеціи.

   Надлежитъ, Государыня моя, чтобъ Республика здѣшнія была учреждена и составлена наитвердѣйшимъ образомъ, ибо перенесла перемѣны толикихъ вѣковъ; а сіе должно приписывать только формѣ ея правленія и мудрости ея начальниковъ. Всѣ дѣла находятся въ рукахъ дворянъ, и они всегда обращаются въ совѣтахъ, р,ъ выборахъ, въ трибуналахъ, въ Сенатѣ и въ войскахъ.
   Дожъ есть Князь или глава сей аристократіи. Оставляютъ ему чинъ и почести, но власть имѣетъ онъ вмѣстѣ съ Сенаторами. Предсѣдательствуетъ во всѣхъ совѣтахъ, но имѣетъ одинъ только голосъ. Имя его выбивается на деньгахъ, но не видно на нихъ ни портрета его, ни герба, упоминается въ заглавіи всѣхъ законовъ, но только ихъ обнародываетъ. Должность его по смерть, но имѣютъ право низложить его, когда болѣзни, старость или неспособность приводятъ его въ не состояніе исполнять должности. Къ нему взносятся всѣ дѣла, но онъ обязанъ сообщать ихъ Сенату. Кредитивныя посольскія грамоты пишутся его именемъ, но печатаются печатью Республики. Правленіе назначаетъ ему доходы, но до казенныхъ денегъ онъ не касается. Въ обрядахъ ходитъ со всею пышностію своего достоинства, но Государство не даетъ ему гвардіи, и со всемъ величествомъ Монарха, имѣетъ онъ власть только простаго Венеціянскаго дворянина. Можетъ отлучиться съ позволеніемъ господъ, но оставляя палаты св. Марка, не пользуется больше почестьми своего мѣста, и ниже привилегіею простыхъ гражданъ; ибо тогда можно его обидѣть, бросать въ него каменьями, грязью и проч. а онъ не можетъ требовать удовлетворенія. По сей причинѣ говорятъ, что онъ Король подъ Пурпурно, Сенаторъ въ совѣтѣ, плѣнникъ въ городѣ, и весьма мѣлкой простолюдимъ въ деревнѣ. Когда является въ какой публичной должности, всегда препровождается Сенаторами дѣлящими съ нимъ верховную власть. Изключенъ онъ изъ командованія арміями по опасности, чтобъ побѣда не увеличила съ лишкомъ его силу. Однимъ словомъ онъ есть первой подданной Республики, а Республика такъ прилѣжно печется не давать ему подпоры ,что его дѣти, братья, племянники изключены во всю его жизнь изо всѣхъ большихъ чиновъ правительства. Заказано подъ денежною пѣнею давать ему званіе Monseigneur, и упоминая объ немъ просто говорится Messer le Doge. Онъ обязанъ подписывать всѣ акты наипозже въ восемь дней, и не можетъ владѣть ни какимъ Леномъ внѣ земель господъ, ни обручать дѣтей своихъ съ чужестранными безъ позволенія большаго совѣта. Ни кто изъ привязанныхъ къ его особѣ не опредѣляется въ должность прежде какъ спустя годъ по оставленіи у него службы. Хотя онъ всѣхъ больше, не долженъ ни кого позывать въ судъ, а самъ позванъ быть можетъ, и не смѣетъ противорѣчить приговору своихъ судей. По сей причинѣ сіе достоинство льститъ такъ мало высокомѣрію, что большая часть изъ призываемыхъ въ нее Сенатомъ не приняла бы его, ежелибъ отказъ или отреченіе не наказывалось ссылкою или лишеніемъ имѣнія, потому правилу, что Гражданинъ не хотящій служить въ нуждахъ отечества, не можетъ инако почитаться, какъ за члена невѣрнаго и за подданнаго достойнаго наказанія.
   Дожи не всегда были въ таковой зависимости: вы видѣли, что правили они съ начала со всемъ могуществомъ неограниченной власти; назначали себѣ преемниковъ, коихъ народъ имѣющій тогда главную часть въ выборахъ, подтверждалъ своими голосами. но какъ сіе правленіе было весьма сумотошно, то Дожъ Себастіанъ Зіани, по согласію съ главнѣйшими. Государства, лишилъ народъ власти во зло имъ обращаемой,-- и учредилъ верховной совѣтъ, изъ котораго взяты избиратели Князя Республики. Сей трибуналъ заведенной въ концѣ двенадцатаго вѣка вмѣсто общихъ народовыхъ собраній, присвоилъ себѣ вскорѣ верховное могущество. Дожъ Градонико желая изключить народъ изъ правленія обнародовалъ указъ учреждающій, что всѣ составляющіе тогда сей совѣтъ, составлять его будутъ сами, или одни ихъ. потомки вѣчно. Сей законъ отнимающій на всегда у всѣхъ гражданъ надежду быть допущену въ оной, долженствовалъ произвесть великіе замѣшательствы. Народъ здѣлалъ нѣкоторые усиленіи противъ тиранніи, но оные послужили только къ стесненію его оковъ: чинены заговоры, коихъ зачинщики и участники открыты и наказаны. Для сохраненія въ памяти побѣды одержанной надъ бунтовщиками; ибо такъ назвали слабѣйшихъ, положенно праздновать ежегодно пятнадцатой день Іюня; и въ сей день ходишь Дожу со всемъ Сенатомъ и духовенствомъ въ церковь св. Виша для принесенія Богу благодарности за покровительство оказанное Республикѣ;
   Таково есть начало той Венеціанской Аристократіи, того стариннаго различенія дворянъ съ подлостью, кои чинятъ однихъ господами, другихъ подданными. Вся власть перешла къ Патриціянамъ, а народу осталось одно только рабство. Подтверждены законы верховнаго совѣта. Дожъ повиновался имъ первой, и затмѣнное его Величество учинилось только тѣнію онаго. Сей древній повелитель Республики есть нынѣ только коронованной невольникъ: качество его, вмѣсто того чтобъ увеличить свою силу, служитъ нѣкоторымъ образомъ къ ея уменьшенію. Чести даются ему единымъ путемъ и упадаютъ на Республику, которой онъ есть образъ.
   Избраніе сего перваго властелина чинится по большинству голосовъ балатированіемъ. По разныхъ онаго повтореніяхъ, выбирается извѣстное число совѣтниковъ, а сіи приступаютъ къ избранію Дожа, для коего надлежитъ соединить по меньшей мѣрѣ двадцать пять голосовъ, и подтвердить выборъ всѣми членами большаго совѣта. Пушечная пальба въ портѣ, изъ арсенала и съ галеръ возвѣщаетъ всему городу сей выборъ. Новаго Дожа ведутъ въ церковь св. Марка и тамъ его представляютъ народу. "Вотъ князь, котораго мы вамъ избрали, говоритъ старшій сенаторъ: впредь вы имѣете признавать его за начальника народа... Въ то же время надѣваетъ онъ на него Герцогскую корону, родъ бархатной малиновой шапки, украшенной каменьями, странно здѣланной, и которую снимаетъ онъ только при подвышеніи жертвы, или при посѣщеніи какого Князя Королевской крови или Кардинала. Можно ее назвать короною республики, а не Дожа; а какъ она представляетъ самодержавіе, то и не позволяется Дожу ни когда поднималъ руки выше своей головы.
   Зала, въ которой принимаетъ онъ первые поздравленіи въ день своей коронаціи, есть таже, гдѣ выставляется послѣ своей смерти. Великой Канцлеръ не упущаетъ на помнишь ему о семъ печальномъ положеніи, увѣдомляя что память его будетъ судима, почтена или обезславлена по его заслугамъ. Онъ не только обязанъ заплатить издержки своей коронаціи, но требуются съ него напередъ и деньги на его погребеніе. Народъ не носитъ по немъ траура: запираются только театры, и запрещаются маски въ день его похоронъ. Онъ беретъ титулъ Свѣтлости когда предсѣдательствуетъ въ совѣтѣ, и отъ другихъ Сенаторовъ отличается одними присвоеніями своего достоинства. Въ публичныхъ обрядахъ бываетъ въ золотой парчевой епанчѣ, на которую надѣваетъ родъ горностаевой мантиліи, просто носитъ красную шапку, рясу съ большими рукавами и долгимъ хвостомъ. Сія ряса бываетъ всегда шелковая, но можетъ быть разныхъ цвѣтовъ. Обувь красная какъ у Кардиналовъ: въ рукѣ держитъ онъ позолоченой жезлъ вмѣсто скипетра для означенія его предсѣдательства. Мѣсто его во всѣхъ трибуналахъ выше всѣхъ прочихъ, и когда онъ входитъ, всѣ засѣдающіе встаютъ и ему кланяются, а онъ ни для кого не встаетъ, и шапки не снимаетъ. По сему случаю разказываютъ, что отецъ Дожа Целсія, въ четырнадцатомъ вѣкѣ, почитая противнымъ отцовскому достоинству открыть голову предъ своимъ сыномъ, и немогши однако быть покрытъ предъ своимъ Государемъ, вздумалъ всегда ходить съ обнаженною головою. Тогда сынъ во избѣжаніе насмѣшекъ навлекаемыхъ на сего простаго старика оною странностію, придѣлалъ крестъ на Герцогской шапкѣ: отецъ тогда покрылся, и когда встрѣчаясь съ Дожемъ принужденъ былъ ему кланяться, говаривалъ всегда, что отдаетъ сію честь кресту а не сыну, которому яко отецъ не обязанъ ни какимъ почтеніемъ.
   Должность сего мѣста состоитъ въ слѣдующемъ: давать аудіенціи Посламъ, вѣнчаться съ моремъ, предсѣдательствовать въ собраніяхъ, смотрѣть за всѣми членами магистратуры, и раздавать бенефиціи привязанные къ церквѣ св. Марка. Республика даетъ Дожу двенадцать тысячь червонныхъ дохода, какъ для содержанія его дома, такъ для четырехъ въ году пировъ, на кои зовутся чужестранные послы и дворяне при должностяхъ по очереди. Сей властелинъ, которой обыкновенно бываетъ женатой и которой женится на море, имѣетъ еще странное право женишься на одной Игуменьѣ: но сей послѣдній Вракъ небольше предъидущаго имѣетъ слѣдствія. Въ качествѣ Князя республики имѣетъ онъ въ своихъ повелѣніяхъ дѣвичей монастырь основанной для доставленія покрова бѣднымъ дворянскимъ дочерямъ. Сія обитель не имѣетъ инаго настоятеля: онъ назначаетъ въ него Игуменью, и съ великимъ обрядомъ вѣнчается съ нею, когда она вступаетъ въ свое достоинство.
   Во дни слѣдующіе избранію Дожа, сродники его даютъ балы, иллюминаціи. Дворянство Венеціанское одѣто въ богатыя парчи, женщины такъ покрыты бриліянщами, что можно принять ихъ за Султаншъ. Вотъ великолѣпіе сихъ величественныхъ собраній, составляющихъ зрѣлище достойное важности мудрой Республики. Всѣ господа танцуютъ въ красныхъ рясахъ и въ большихъ парикахъ.. Послы, не могутъ быть на балѣ инако какъ инкогнито, то есть въ маскѣ: даже Папской Нунцій принужденъ тому сообразоваться. Дворянскія жены твердой земли и первыя городскія мѣщанки въ черномъ платьѣ, занимаютъ мѣста позади онаго великолѣпнаго круга въ особой галлереѣ. Вы бы почли ихъ за вдовъ оплакивающихъ смерть своихъ мужей, ежелибъ веселость вселяемая, масками, не уменьшала нѣсколько дѣйствія сего печальнаго зрѣлища.
   По смерти Дожа выставляется восковое его изображеніе три дни сряду, въ кои жизнь его разсматривается строго назначенными для того инквизиторами. Ежели представятся должники, наслѣдники платятъ, безъ чего былъ бы онъ лишенъ погребальныхъ почестей. Сенаторы бываютъ на похоронахъ его въ красномъ одѣяніи для означенія, что сія смерть, возвѣщаемая по всему городу, не касается ни вольности, ни самодержавія республики. Похороны такъ людны, что шествіе продолжается около четырехъ часовъ. Составляютъ его всѣ братствы, свѣтское духовенство, попы, монахи, часть господѣ, сродники и весь домъ покойника. Сія толпа выступая изъ палатъ" обходитъ кругомъ площадь, и когда приближается къ главнымъ дверямъ церкви, кидаютъ три раза на воздухъ изображеніе, дабы дать знать святому Марку, чтобъ онъ принялъ умершаго Князя и представилъ святому Петру: другіе говорятъ, что чинится то для доказанія народу, что онъ не спитъ и точно умеръ, ибо ни какое движеніе не можетъ его разбудить.
   Считаютъ сто шестнадцать Дожей отъ Павла Луки Анафеста, перваго въ сіе достоинство возведеннаго въ 697 году до нынѣ занимающаго сей первой чинъ республики. Наиславнѣйшіе въ исторіи, наиболѣе дѣлами своими прославившіеся въ народныхъ лѣтописяхъ, суть: Партицинаціо, Традениго, Кандіано, Урсеоло, Коншарини, Силвіо, Фаліеръ, Микісли, Зіани, Дандоло, Градонико, Беніеръ, Монцениго, Фоскари, и проч.
   Внутренніе замѣшательствы подъ правленіемъ Трибуновъ, принудили перемѣнить форму правленія, и предложено избраніе начальника., которой учинился срединою и хранилищемъ власти. Гіавелъ Лука Анафестъ былъ наименованъ первымъ Герцогомъ или Дожемъ Венеціанскимъ, употребляя къ стати и тихость и суровость, возстановилъ онъ спокойствіе. Онъ повелѣлъ держать всегда въ готовности нѣсколько судовъ для преслѣдованія морскихъ разбойниковъ; построилъ крѣпостцы на всѣхъ устьяхъ рѣкъ; и правленіе его, продолжавшееся больше двадцати лѣтъ было счастливо, славно и покойно. Правосудіе отдавалось, невинность защищалась, преступленіе наказывалось, вѣра чтилась, согласіе удерживалось, торговля пользовалась покровительствомъ, изобиліе не уменшалось. Повсюду примѣтны были неусыпность и попеченіе сего Князя, бывшаго вмѣстѣ и славою и любовію народа.
   Послѣдовавшіе за нимъ Дожи причиняли только замѣшательству до 764. когда на сіе мѣсто былъ возведенъ Мавриціи. Сей человѣкъ, знатной породою, богатствомъ, чесностію, и тихимъ нравомъ, доставившимъ ему привязанность и почтеніе отъ согражданъ, правилъ двадцать три года всегда съ равною умѣренностію и спокойствіемъ. Имѣлъ онъ сына, въ коемъ находилъ великіе качестны и просилъ о назначеніи его себѣ въ помочники. За счастіе сочли дать ему сей знакъ любьви; но по смерти отца, Венеціане имѣли не малыя причины разкаяться о своемъ снисхожденіи. Сынъ предался всѣмъ излишествамъ Тиранніи, и отъ смерти избавился побѣгомъ.
   Ангелъ Партицилаціо, достигшій до Дожества въ началѣ девятаго вѣка, соединялъ разумъ, способность, хорошее поведеніе, всѣ качествы великаго человѣка. Первымъ его попеченіемъ было исправить бѣдствіи нанесенные республикѣ войною и гражданскими замѣшательствами. Правленіе его возвратило ей благоденствіе. Онъ взялъ въ товарищи старшаго своего сына, которой потомъ былъ его. преемникомъ, и намѣщенъ братомъ своимъ, при правленіи коего мощи св. Марка привезены въ Венецію и поставлены въ церквѣ, построенной двумя братьями на собственномъ ихъ иждивеніи. Смертію его фамилія Партиципатіевъ лишилась верховнаго достоинства, которое казалось искала учинишь наслѣднымъ.
   Традениго, тринадцатой Дожъ, былъ жертвою внутреннихъ безпокойствъ раздиравшихъ республику. Однажды когда онъ шелъ въ церковь, мятежники бросились на него и убили. Добродѣтели его, достойныя другаго жребія, возбудили негодованіе въ гражданахъ, убійцы были преслѣдованы, и начальникъ ихъ пораженной великостію своего злодѣйства, и стыдомъ опредѣленной ему казни, сошелъ съ ума и въ бѣшенствѣ умеръ. Сообщники приговорены къ смерти, и народъ самъ былъ исполнителемъ ихъ осужденія: бросился на нихъ, и тѣла ихъ безчеловѣчно изъувѣченные таскалъ по улицамъ.
   При Дожѣ Кандіанѣ, около 920 года, предпріятіе Истрійскихъ морскихъ разбойниковъ подало поводъ къ обычаю, и по нынѣ ежегодно наблюдаемому. По древнему обыкновенію, свадбы главныхъ гражданъ отправлялись на канунѣ стрѣтеньява дни на одной Лагунѣ. Съ утра привозили туда невѣстъ въ богатомъ уборѣ, и съ ними скрынку съ ихъ каменьями, дорогими вещми и деньгами назначенными въ. приданое. Мущины съ своей стороны туда такожъ приѣзжали, и послѣ обѣдни, ихъ вѣнчали. Сей обычай знаемъ былъ во всѣхъ окружностяхъ. Корсеры Истрійскіе вздумали онымъ возпользоваться для полученія богатой добычи. Они пріѣхали ночью передъ торжествомъ, спрятались около церкви, и въ самое время вѣнчанія, выскочили изъ своихъ лодокъ, бросились съ саблями на собравшихся, и во мгновеніе ока перехватали и въ лодки посажали жениховъ, невѣстъ, алмазы, скрынки и все что тамъ ни было. Дожъ огорченной таковымъ насильствомъ собираетъ работниковъ, мастеровыхъ и всѣхъ кто случился, садится на корабль, летитъ за разбойниками и находитъ ихъ упражняющихся въ дележѣ добычи. Нападаетъ на нихъ не давъ имъ образумится, всѣхъ побиваетъ, бросаетъ трупы ихъ въ море, и возвращается тотчасъ въ Венецію, везя съ собою и сокровищи и вырученныхъ плѣнныхъ.
   Для сохраненія памяти сего произшествія и представленія торжества молодыхъ невѣстъ возвращенныхъ ихъ женихамъ, учрежденъ праздникъ новобрачныхъ. Каждой годъ на канунѣ стретеньява дня, двенадцать дѣвицъ, великолѣпно убранныхъ, возятся по городу въ Гондоляхъ съ превеликою свитою, сперва къ Дожу, по томъ къ главнымъ гражданамъ, и послѣ всего угощаются столомъ въ одной залѣ палатъ.
   Способствовавшіе Дожу столь удачно противъ разбойниковъ, были по большой части изъ прихода св. Маріи Формозы. Кандіано ихъ призвалъ, спросилъ какая милость можетъ имъ быть пріятна, и обѣщалъ требованіе ихъ исполнить. Сіи добрые люди пожелали только, чтобъ Дожъ, послѣдуемый совѣтомъ, приходилъ ежегодно въ день стрѣтенія въ ихъ приходъ. "Но ежели дождь пойдетъ, спросилъ Кандіано, ходить ли въ сей день? Ежели дождь пойдетъ, отвѣчали они, мы пришлемъ къ вамъ, чѣмъ покрыться; а ежели пройметъ васъ жажда, мы дадимъ вамъ пить, Отъ сего начался обычай и по нынѣ продолжающейся. Ежегодно Дожъ и господа ходятъ въ сію церьковь, гдѣ священникъ подноситъ двѣ позолоченыя шляпы, два померанца, и два карафина вина Малвоазіи.
   Одинъ потомокъ Кандіана, сосланной за пороки въ ссылку, былъ возведенъ на верховное достоинство, и предался всѣмъ излишествамъ худыхъ своихъ склонностей. Развелся съ женою, принудилъ ее итти въ монастырь, приневолилъ сына постричься въ попы, женился на Валдрадѣ, дочери Короля Беранжера; и гордясь таковымъ союзомъ поступалъ съ Венеціянами съ несностнымъ презрѣніемъ и самовластіемъ. Они взбунтовались и окружили его въ палатахъ. Гвардія его, ибо онъ осмѣлился завести оную, сперва хотѣла за него вступиться, но народъ отъ того больше раздражился и палаты зажегъ. Кандіано появился тогда держа на рукахъ сына коего прижилъ съ Валдрадою, и просилъ пощады для сына и для отца. Прозьбы были безполезны: неумолимой народъ убилъ и того и другаго, и тѣла ихъ бросилъ загородъ.
   Въ 976. всеобщее единогласіе возвело въ первое достоинство Петра Урсеола; гражданина почитаемаго за непорочные нравы и за великіе свойствы. Сей властелинъ, принявшій мѣсто съ не малымъ отвращеніемъ, старался съ несказаннымъ безкорыстіемъ и усердіемъ о благоденствіи и пользѣ гражданъ. Дожъ столь способной доставить блажен' cm во Республикѣ, не могъ заслужить ея гнѣва инако, какъ отрицаясь отъ правленія. По крайнему своему благочестію всему предпочелъ онъ монастырь, но не могъ инако изторгнуться отъ любви народа, какъ ушедъ ночью, и переодѣвшись какъ бы былъ тиранъ спасающійся отъ ненависти взволновавшихся подданныхъ. Сей способъ постригаться въ монахи, и погребать въ отшельничествѣ дарованіи могущіе быть полезными, часто лишали Республику наидобродѣтельнѣйшихъ ея Князей.
   Утверждаютъ, что Урсеоло збираясь въ монастырь предсказалъ своему сыну, что онъ взойдетъ на Герцогской престолъ и прославитъ его больше всѣхъ своихъ предшественниковъ. Справедливо то, что изо всѣхъ до толѣ Венеціянами учиненныхъ выборовъ, выборъ Урсеола II. наиславнѣе оправдался счастіемъ сопровождавшимъ его правленіе. Началъ онъ изходатайствованіемъ у восточныхъ Императоровъ свободы торговать во всѣхъ портахъ Греческой Имперіи безъ всякаго плашёжа пошлинъ; покорилъ Республикѣ Истрію и всѣ городу Далмаціи, привязалъ къ ней трактатомъ Кроацію, подчинилъ жителей Нарентскаго залива: и держава Венеціанская вышла на конецъ изъ узкихъ своихъ предѣловъ. Вѣкъ ея приращеній и побѣдъ начинается при правленіи Урсеола. Вмѣсто нѣсколькихъ острововъ составляющихъ все ея владѣніе, пространныя провинціи получаютъ отъ нея законъ, и покорены власти сего всегда свободнаго отъ рабства народа.
   По смерти сего Дожа, сынъ его почитая сіе мѣсто за наслѣдное имѣніе, дерзнулъ оказать желаніе пользоваться имъ по сему единому праву. Таковое притязаніе возмутило народъ, и Республика выдала опредѣленіе, коимъ фамилія Урсеоловъ, наизнатнѣйшая наиболѣе въ Государствѣ заслужившая, выгнана на всегда изъ Венеціи и объявлена лишенною навѣки всѣхъ честей, правъ и предсѣдательства: поношеніе покрывающее ее до нашихъ дней. По томъ здѣланъ законъ уничтожающій опасное обыкновеніе приобщать Дожевыхъ дѣтей къ ихъ достоинству.
   Правленіе Контаринія, Силѣвія и Витила Фаліера занимаютъ большую часть одиннадцатаго, вѣка, но ничего примѣчательнаго не представляютъ. Разказываютъ только примѣры похотливости и роскоши, жены Силвія, Цареградской Гречанки, о коихъ Венеціяне понятія не имѣли. Простой воды недовольно ей было для своего омовенія, а требовала она пахучихъ и самыхъ рѣдкихъ водъ; ѣла на золотой посудѣ; покои ея наполнены были благоуханіями, кои выписывала она изъ Востока съ великимъ иждивеніемъ. За справедивое отъ неба наказаніе признали жестокую болѣзнь, въ кою впала сія роскошная Гречанка. Канцеръ изъѣлъ ее всю еще при жизни и вогналъ во гробъ по великихъ страданіяхъ, и несносномъ смрадѣ.
   Два пожара случившіеся при Фаліерѣ, второмъ Дожѣ сего имяни, въ двенадцатомъ вѣкѣ, превратили въ пепелъ городъ Венецію. До толѣ состояла она изъ деревянныхъ домовъ безъ величества и украшенія. Тогда познали нужду прочнаго строенія, и сіе время было источникомъ всѣхъ украшеній, кои со временемъ учинили сей городъ наивеличавѣйшимъ въ свѣтѣ. Между тѣмъ какъ Дожъ упражнялся въ поправленіи столицы, побѣды его надъ Венгерцами приобрѣтали славу, доставившую ему отъ согражданъ наивеличайшія почести. Фаліеръ хотѣлъ показаться съ пышностію для умноженія еще впечатленія произведеннаго звукомъ его побѣды. Онъ учиНилъ въѣздъ подобной древнимъ тріумфамъ. Несли предъ нимъ знамена взятые у непріятеля; множество плѣнныхъ Венгерцовъ Слѣдовали въ оковахъ за его колесницею. Сіе зрѣлище столь полюбилось Венеціянамъ, что посреди стука причиняемаго трофеями сего Дожа, побѣдителя и завоевателя, они его.провозгласили Герцогомъ и Княземъ Кроаціи; титулъ прибавленной по томъ Дожами къ старинному ихъ качеству Герцога Далмаціи и Венеціи. Венгерцы отомстились, и храбрый Фаліеръ убитъ на сраженіи.
   Микіели, преемникъ его, оказалъ себя при осадѣ Тира, къ коему возпалилъ своихъ согражданъ. Венеціяне, приступавшіе къ городу съ моря, упрекаемы были другими Крыжаками, что выбрали для себя безопаснѣйшее мѣсто, и въ случаѣ неудачи могутъ имѣть море открытое для своего побѣга. Микіели, раздраженной подобнымъ подозрѣніемъ, велѣлъ снять со кораблей своихъ паруса, веслы и рули, отправилъ ихъ въ лагерь, жаловался на недовѣренность Генераловъ, и сказалъ что теперь Венеціянамъ уйти ни какъ не можно что опасности для нихъ больше, ибо сверхъ меча непріятельскаго должны они бояться такожъ моря и вѣтровъ. "Вы можете бѣжать, прибавилъ онъ, но намъ нѣтъ къ тому ни какого способа, Таковой поступокъ изумилъ и удивилъ войско: учинены великія похвалы неустрашимости Дожа,-- и не хотѣли позволить, чтобъ снасти столь нужныя для кораблей оставались на берегу, съ опасностію погубить весь флотъ. Микіели, по взятіи Тира, протекъ Архипелагъ, яко пожирающее пламя, и умеръ покрытый славою, и съ сожалѣніемъ Венеціянъ, которыхъ онъ оставилъ торжествующихъ внѣ, и спокойныхъ внутри Государства.
   Я говорилъ о Себастіанѣ Зіани по случаю вѣнчанія съ моремъ. Какъ былъ онъ чрезмѣрно богатъ, то и возпользовался имуществомъ для пріобрѣтенія любви народа чрезъ разные въ городѣ на своемъ иждивеніи строеніи. Свиданіе и примиреніе Папы Александра III. и Фридергіка I. или рыжебородаго, воспослѣдовали въ Венеціи при Дожѣ Зіани, которой былъ посредникомъ и судьею. Папа въ благодарность подарилъ ему парасоль и креслы обитые золотою парчею, желая чтобъ онъ и преемники его употребляли ихъ во дни обрядовъ, дабы потомство помнило, что онъ былъ обязанъ своимъ счастіемъ вѣрности и усердію господъ.
   Дожъ Дандоло былъ предопредѣленъ вознести счастіе Венеціянскаго имяни на наивышшую степень величества и могущества.-Правленіе его было изъ славнѣйшихъ времянъ въ исторіи сего народа. Въ девяносто лѣтъ и почти слѣпой предводительствовалъ онъ великимъ флотомъ, давалъ баталіи, чинилъ приступы: стараніи его и труды изпровергли Константинопольскую Имперію. Соглашенось избрать другаго Императора: выборъ упадалъ на Дандола: онъ почелъ полезнѣйшимъ для Республики, чтобъ былъ выбранъ Французъ, и Балдуинъ коронованъ. Всѣ добродѣтели великихъ Государей и великихъ мужей составляли свойство Генрика Дандола, которой умеръ въ Константинополѣ, гдѣ оказывалъ себя съ не меньшимъ величествомъ, какъ и самъ Императоръ.
   Не изповѣдимая перемѣна, отдавшая всю власть Республики въ руки дворянъ, было дѣло единаго человѣка: Дожъ Градонико истинной основатель Венеціанской аристократіи, долженъ "быть почитаемъ за перьваго основателя сего Государства. Онъ такъ же учредилъ совѣтъ десяти. Ежели правленіе, въ которомъ ужасъ сопутствуетъ держащимъ его кормило для наказанія заблуждающихся проводниковъ, и подданныхъ оное заблужденіе примѣтить дерзающихъ; ежели, говорю я, подобное правленіе можетъ полагаться въ числѣ полезныхъ изобрѣтеній, Венеція не имѣетъ большаго благотворителя, какъ Градонико.
   Андрей Дандоло, пятдесятъ четвертой Дожъ, оставилъ лѣтопись, наидревнѣйшій и лучшій памятникъ исторіи его народа. Великія дарованія возвели его скоро въ большая должности. Онъ былъ прокураторомъ св. Марка двадцати четырехъ лѣтъ, и не имѣлъ больше тридцати шести, когда вступилъ на Герцогской престолъ. Былъ человѣкъ весьма разумной, любитель наукъ, первой изъ дворянъ получившій Докторскую степень, и полагается въ числѣ самыхъ ученыхъ людей четвертаго надесять вѣка. Правленіе его было время, бѣдственнаго возобновленія-войны между Генуею и Венеціею. Два Генерала наиболѣе отличившіеся въ его дожество, были у Генуесцовъ Доріа, у Венеціянъ ІІпзани.
   Правленіе Андрея Канторинія памятно по слѣдствію сихъ самыхъ войнъ, столь долго ссорившихъ Двѣ Республики. Ежелибъ Дожъ не рѣшился самъ выступить на осаду Хіоцы, ни когда бы не учинили такихъ усиленій, отъ коихъ воспослѣдовалъ успѣхъ предпріятія. Онъ первой отдалъ въ закладъ свои доходы, передѣлалъ въ деньги свою похуду на государственныя нужды. Примѣръ его учинился правиломъ великодушія для всѣхъ гражданъ, подражавшихъ ему съ ревностію; и сіе избавило Республику. Память учиненнаго имъ для спасенія отечества, обязала Сенатъ воздать ему по смерти чрезвычайныя почести. Одному Венеціанскому дворянину приказано, говорить при погребеніи похвальное слово, отличность ни для одного изъ его предшественниковъ дотолѣ не оказанная, но послѣ обычаемъ введенная почти для всѣхъ его преемниковъ. Обязаны ему особливо возспаленіемъ отваги въ войскѣ и исправленіемъ недостатка въ казнѣ въ самое тяжелое для Республики время.
   Историки въ двухъ словахъ дали великое понятіе о Дожѣ Антпніе Веніерѣ: "онъ любилъ миръ и правосудіе и показалъ себя строгимъ наблюдателемъ законовъ". Онъ самъ послужилъ знатнымъ примѣромъ въ одномъ случаѣ, гдѣ лично былъ вмѣшенъ уменьшить ихъ суровость. Сынъ его, Лудовикъ Веніеръ, влюбяся въ одну Венеціянскую госпожу, и сѣтуя на презрѣніе отъ нея, нарисовалъ на воротахъ ея двѣ головы съ превеликими рогами, и подъ ними написалъ, въ ругательныхъ словахъ имяна своей любовницы и ея сестры. Мужъ принесъ жалобу и молодой человѣкъ осужденъ на двумѣсячную тюрьму, съ запрещеніемъ не ходить цѣлыя десять лѣтъ, въ околотокъ оной госпожи. Лудовикъ Веніеръ исполнилъ приговоръ, но занемогъ и просилъ у отца позволенія перейти въ другое мѣсто, гдѣ бы воздухъ былъ здоровѣе. Дожъ былъ неумолимъ. Представили ему опасность, коей подвергался его сынъ: ни что не могло поколебать сего твердаго отца, Лудовикъ умеръ: вся Венеція о немъ сожалѣла. Антоній Веніеръ не меньше другихъ чувствовалъ сію потерю, но перенесъ ее съ твердостію достойною служишь примѣромъ для всѣхъ правителей.
   Дожъ Монцениго, умершій въ 1424 году, былъ Князь преисполненной добродѣтели и благости, знающій цѣну мира, и употребившій все попеченіе объ отвращеніи всего могущаго поколебать оной. Имѣлъ онъ чрезвычайную способность для торговыхъ оборотовъ, и предуспѣлъ Венеціанскую торговлю довести до цвѣтущаго состоянія, котораго до толѣ не знали. Зданіе библіотеки св. Марка начато при немъ. Былъ старинной законъ, которой по правилу бережливости и для предупрежденія тщеславныхъ видовъ украшенія, запрещалъ предлагать отстроивать старые палаты, и осуждалъ чинящаго предложеніе на пеню тысячи червонныхъ. Сіе зданіе отъ части выгорѣло, и ни кто несмѣлъ говоришь о починкѣ. Монцениго учинилъ больше, ибо предложилъ его вновь выстроить. Тотчасъ потребовали, чтобъ онъ заплатилъ сумму въ силу онаго закона. Онъ не обинуяся, ее внесъ и продолжалъ предлагать о нуждѣ онаго строенія. Сенашъ тронутой его безкорыстіемъ, принялъ дѣло на разсужденіе, и положилъ старое зданіе разломать, и построить новое пространнѣе и великолѣпнѣе. Дожу поручено надзираніе и онъ соорудилъ палаты, по нынѣ существующіе.
   Надгробная надпись Франциска Фоскарія, шестьдесятъ пятаго Венеціанскаго Дожа, научаетъ читающихъ ее, что сей перьвой властелинъ достигнувъ до сего знаменитаго мѣста оказалъ намѣреніи клонящіеся ко благу отечества, искуство въ избираніи способовъ, легкость въ трудолюбіи, способность ко всѣмъ дѣламъ, прилѣжаніе къ наималѣйшимъ подробностямъ, твердость въ предпріятіяхъ, коимъ не было дотолѣ примѣра. Онъ избѣгалъ сколько могъ морскую войну, дабы ни что не вредило торговлѣ народа, источнику его благоденствія и богатствъ; обратилъ оружіе на твердую землю и учинилъ завоеваніи всей Европѣ доказавшіе, что Венеціяне суть союзники, коихъ искать надлежитъ, и непріятели, коихъ бояться должно. Равномѣрно славился онъ въ негоціяціяхъ, имѣя великое искуство пользоваться благопріятствующими обстоятельствами. При его правленіи. Венеція начала играть одинъ изъ первыхъ ролей въ Италіи, и въ другихъ государствахъ пріобрѣла не малое уваженіе. Стараніемъ его порядокъ царствовалъ въ доходахъ, безпристрастіе въ трибуналахъ, устройство и безопастность въ городахъ. Поступлено съ нимъ съ меньшимъ уваженіемъ, нежели съ его предшественниками. Вы видѣли, съ какою неблагодарностію сограждане принудили его сложить верховную власть.
   Я семь и проч.
   

ПИСМО СССХХ1ІІ.

Конецъ Венеціи,

   Нѣтъ народа въ Европѣ, въ коемъ бы были дворянскія фамиліи древнѣе Венеціанскихъ, Нѣкоторыя изъ нихъ по нынѣ еще, существующія могутъ считать, не прибѣгая къ химерамъ родословія, двенадцать и тринадцать вѣковъ древности. Вписанныя въ золотую книгу, родословную священную, не терпящую ничего не чистаго, раздѣляются на три степени: первая называемая двенадцать апостоловъ или Нобли старинныхъ домовъ, происходятъ отъ двенадцати Трибуновъ избравшихъ перваго Дожа; Бадоеры, Бароцціи, Коншарины, Дандолы, Градоники, Фаліеры, Меммы, Микіелы, Морозины, Сануды, Тіеполы, Поланы. Послѣднихъ уже нѣтъ. Фамиліи называемыя четыре Евангелиста, Бембы, Брагадины, Юстиніаны и Корнары, идутъ наровнѣ, съ первыми равно какъ Делфины, Квирины, Морчеллы и проч. Химера ихъ, ибо безъ Химеры обойтиться нельзя, есть выведеніе своего произхожденія отъ какого нибудь Героя древняго Рима. То правда, что идутъ онѣ по большей части отъ тѣхъ старинныхъ начальниковъ, кои прежде установленія Дожей, управляли Венеціянскими островами. Вы видѣли между предками ихъ, Князей самодержавно правящихъ въ здѣшней землѣ, и республиканскую Аристократію намѣстившихъ самовластнымъ правленіемъ единаго, которое моглибъ учинить и наслѣднымъ въ своемъ. домѣ. Вы увидите между ими великихъ Генераловъ, Папъ, Кардиналовъ, людей отличившихся во всѣхъ родахъ достоинствъ.
   Вторая степень есть тѣхъ, коихъ фамиліи внесены въ 1290. въ золотую книгу, когда Дожъ Градонико учредилъ Аристократію. Третья составлена изъ тѣхъ, кои въ крайнихъ нуждахъ Республики, въ войнахъ съ Генуесцами и Турками, купили дворянство. Сіи послѣдніе учавствуютъ только въ мѣлкихъ должностяхъ Государства, и рѣдко употребляются въ важныя дѣла. Званіе дворянина или Нобля Венеціанскаго дается такожъ чужестраннымъ Государямъ, ихъ дѣтямъ, нѣкоторымъ знатнымъ домамъ, желающимъ имѣть отличность, коей непрезирали многіе изъ нашихъ Королей. Генрикъ IV. просилъ, чтобъ имя его было внесено въ золотую книгу: и. сіе почтено за честь могущую на всегда прославить сію благородную республику. Созвано чрезвычайное собраніе большаго совѣта, и болшинствомъ, голосовъ здѣланъ декретъ, коимъ Генрикъ Бурбонской, четвертой по имяни, Король Франціи и Наварры, объявленъ Венеціанскимъ дворяниномъ, съ правомъ оставить сію прерогативу всему своему потомству. Ничто лучше недоказываетъ великаго уваженія, коимъ Венеціянская республика пользовалась въ Европѣ, какъ то, что Французской Король польщенъ былъ правомъ къ ней принадлежать. Наконецъ есть еще иная степень называемая дворянство твердой земли живущее въ областяхъ Матерой земли: но оно не учавствуетъ ни въ правленіи, ни въ чинахъ Республики.
   Запрещено Венеціанскимъ дворянамъ служить въ чужихъ земляхъ, и что либо изъ нихъ получать безъ позволенія сената. Государство предупреждаетъ ихъ бѣдность, и ежели они умѣютъ учинцться достойными его благодѣяній, даетъ имъ мѣста доставляющее имущество. До правленія принадлежитъ судишь ихъ ссоры, успокоивать вражды, принимать всѣ способы къ содержанію между ими мира И добраго согласія. За преступленіе имъ ставиться быть съ лишкомъ любимымъ въ народѣ, оказывать великія добродѣтели, имѣть дарованіи выше другихъ дворянъ. Равенство есть основаніе республики: виданы Патриціи отдаленные отъ дѣлъ, другіе осужденные на смерть, за то только, что отличались дарованіями, когда сіи дарованіи были противны видамъ правительства. Притворство, которое какъ всякому всякому извѣстно, составляетъ нравъ всѣхъ Венеціянъ, есть особливо свойство дворянъ. Сенаторы наипаче столь скромны, что не можно ихъ проникнуть по Государственнымъ дѣламъ.
   Патриціи чемъ бѣднѣе, тѣмъ спѣсивѣе. Они говорятъ съ мещанами, съ чужестранными, даже съ тѣми въ комъ имъ нужда, съ наинаглѣйшею гордостію. Одинъ Французъ гуляя на площади св. Марка, толкнулъ невзначай одного изъ нихъ. Дворянинъ взялъ его за руку съ важнымъ видомъ и спросилъ, какой звѣрь всѣхъ тяжелѣе? Французъ удивился и долго не отвѣчалъ, но Венеціянецъ не теряя своей важновидности, повторилъ вопросъ, и Французъ признался наконецъ, что животное самое тяжелое есть слонъ. "Такъ знай, господинъ слонъ, сказалъ Венеціянецъ, что слоны не толкаютъ безъ наказанія Венеціянскаго дворянина".
   Всѣмъ имъ даютъ званіе превосходительства, а кланяются имъ, цѣлуя рукавъ ихъ рясы. Сей рукавъ составляешь мѣшокъ, служащій имъ когда они ходятъ на рынокъ или въ мясной рядъ. Я видалъ сіи рукава съ плечемъ баранины, съ Артишоками: но сіе немѣшаетъ имъ быть гордыми., и надутыми своимъ достоинствомъ, фамилія Контариніевъ, вторая въ Венеціи своею, древностію, и наизнатнѣйшая въ военныхъ дѣлахъ и въ наукахъ, весьма упала отъ древняго блеска, покрайней мѣрѣ судя по состоянію одного дворянина сего имяни, котораго наружность оказываетъ крайнюю нищету.
   Между Патриціями и народомъ есть средняя степень, которая подъ именемъ Цитадиновъ, заключаетъ хорошія мѣщанскія фамиліи. До установленія аристократіи, имѣли они участіе. въ выборѣ Дожа и въ правленіи Республики: но остались въ степени Цитадиновъ, когда изключены были изъ народнаго верховнаго совѣта. Другіе приобрѣли сію степень или деньгами или своимъ достоинствомъ, но всѣ безразборно допускаются въ предоставленныя имъ должности. Стряпчіе,, Нотаріусы, Доктора, богатые купцы, фабриканты, Секретари Республики не сушь ни въ классѣ дворянъ, ни въ классѣ черни, и ихъ то. называютъ Цитадинами или городовыми. Патрицій берущей жену изъ сей степени, ежели желаетъ вписать дѣтей своихъ въ золотую книгу, долженъ просить въ большемъ совѣтѣ о подтвержденіи своего брака. Ежели напротивъ того женится на подлой, обязанъ купить дворянство своимъ дѣтямъ, или получить сію милость своими заслугами. Цитадины, упражняющіеся въ дѣлахъ правленія по мѣстамъ для нихъ предоставленнымъ, пользуются разными почетными отличностлми, какъ то носятъ платье дворянъ; что въ глазахъ черни, смѣшивается ихъ съ ними, и привлекаетъ имъ тоже уваженіе. Ежели они въ духовномъ станѣ, могутъ имѣть Епископствы и другіе большіе ирелатуры, изключая Падую, Бресчь, Верону, и нѣкоторыя другія въ главныхъ городахъ, коихъ мѣста предоставлены Патриціянскимъ фамиліямъ.
   Дѣти дворянъ, ежели не предопредѣлены въ духовной санъ, не могутъ безъ, точнаго отъ Сената позволенія обучаться внѣ земель Республики: но сколь скоро вышли въ Аббаты, то отрицаются отъ магистратуры, и могутъ слѣдовательно обходиться съ чужестранными министрами, ѣздить, останавливаться на житье гдѣ хотятъ, ибо тогда не почитаются уже привязанными къ отечеству, которое въ должностяхъ не терпитъ ни какого духовнаго человѣка, и не употребляетъ его даже въ посольствахъ, особливо въ Римѣ. Опасаются, чтобъ онъ не далъ себя подкупить достоинствами роздаемыми святымъ престоломъ.
   Миновало уже то время, когда Венеціанскіе дворяне за честь поставляли занижать мѣсто въ Сенатѣ и катедру въ университетѣ. Нынѣшнее правленіе держится правила, что ученость рѣдко согласуется съ повинностію, пристойною подданному Республики. Единая наука требуемая имъ отъ тѣхъ, кои долженствуютъ ею управлять, есть знаніе дѣлъ, и дарованіи уважаются поелику кто не ищетъ оными превознестись, не позволено употреблять ни единой изъ пружинъ краснорѣчія обуздывающаго разумы: все дѣлается просто, ровно, и больше съ тонкостію нежели съ силою. Большіе движеніи, крикъ, размашка, жаръ, рвеніе терпимо только въ стряпчихъ.
   Преступленіи судятся всенародно, какъ въ старину въ Аѳинахъ, во Римѣ, а нынѣ въ Англіи. Обвиняемой уличается или запрещается сколько можетъ; судьи не дерзаютъ забываться предъ цѣлымъ собраніемъ. Я былъ на таковомъ судѣ; а судъ здѣсь есть не что иное, какъ безпрестанное толкованіе чинимое стряпчимъ меморіаламъ, которые читалъ другой стряпчій. Въ уской и долгой залѣ Витія занималъ будку на возвышеніи построенномъ противъ трибунала. По правую его руку на такой же высотѣ стоялъ другой стряпчій. При каждомъ періодѣ, при каждой строчкѣ,.при каждомъ словѣ первой стряпчій повторялъ прочтенное, говоренное, раздроблялъ упомянутое въ меморіалахъ, и все сіе съ кривляніемъ и размашками бѣснующагося. Билъ о столбы поддерживающіе его бутку, сходилъ на низъ, приближался къ Президенту, отступалъ отъ него пятясь задомъ: и между тѣмъ какъ другой приступалъ къ чтенію слѣдующаго періода, онъ отиралъ потъ съ лица, и сбиралъ силы для новыхъ кривляній. Будучи покрытъ преогромнымъ парикомъ, засланяющимъ его съ зади и съ переди по самой поясъ, не имѣлъ онъ иной одежды, кромѣ разтеганой и разтрепанной рубашки подъ Венеціанскимъ полукафтаньемъ, у котораго воротникъ такъ же былъ разстегнутъ.
   Стряпчіе въ Венеціи пользуются тѣмъ же уваженіеімъ что въ Парижѣ. Приказъ отворяетъ для не хотящихъ въ немъ вѣчно оставаться, путь къ большимъ достоинствамъ, предоставленнымъ отъ Государства второй степени гражданъ; и оной есть вѣрной источникъ богатствъ для тѣхъ, кои отиравя съ блескомъ должность стряпчихъ, посвѣщаютъ себя на совѣты. Многіе изъ сихъ послѣднихъ имѣютъ не малыя маетности и деревни. Состояніе ихъ мало рознится съ дворянами, кои живутъ съ ними, яко съ равными.
   Каждая часть законодательства имѣетъ здѣсь своихъ судей и свои разныя степени расправы. Всѣ сіи приказы наполнены дворянствомъ, имѣющими засѣдателями стряпчихъ и Юрисконсултовъ Цитадиновъ. Есть таковыхъ приказовъ по меньшей мѣрѣ восемь или десять, въ кои взносятся всѣ спорные дѣла въ первой инстанціи: щеты опекунства, рядныя, контракты найма, обязательствы, духовныя и проч.
   Есть здѣсь три верховные суда правосудія, называемыя Кварантіи, отъ. числа сорока Судей, составляющихъ каждой. Раздѣляются они на старой, новой, и уголовной. Первые два подаютъ по апелляціи всѣми приговорами по гражданскимъ дѣламъ: третій, всѣми преступленіями, изключая такихъ, коихъ судъ принадлежитъ совѣту десяти. Прозьбы не только позволены, но и въ употребленіи въ семъ трибуналѣ. Обвиненнымъ даютъ всѣ способы защищаться, даже силою и покровительствомъ своихъ друзей. Въ гражданскихъ дѣлахъ всякое ходатайство запрещено.
   Канцлеръ Республики не можетъ-быть избираемъ какъ изъ единой степени Цитадиновъ. Чинъ его по смерть, какъ Дожевъ. Онъ носитъ, какъ и тотъ, пурпуровую рясу, входитъ во всѣ важные совѣты, имѣетъ предсѣданіе надъ всѣми Сенаторами, надъ всѣми властелинами, кромѣ Совѣтниковъ господства и прокураторовъ св. Марка. При выборѣ своемъ имѣетъ публичной въѣздъ, а по смерти погребальное слово и похороны его чинятся на государственномъ иждивеніи. По конецъ тринадцатаго вѣка не знали въ Венеціи инаго Канцлера кромѣ Дожева, коего должность состояла въ приложеніи печати къ актамъ изходящимъ отъ Герцогской власти: но какъ съ давняго времяни политика большаго совѣта была, умножая могущество Республики, ослаблять власть ея главы, то и выдумала она учредить Канцлера, которой бы имѣлъ свои правы и преимуществы независимо отъ воли Дожа, и учинился такъ сказать, народовымъ человѣкомъ. Положено, что ссй властелинъ не можетъ быть избираемъ изъ дворянства; а симъ опредѣленіемъ большой совѣтъ хотѣлъ утѣшить высокомѣріе Цитадиновъ, и умѣншить печаль причиненную изключеніемъ ихъ изъ большихъ должностей: политика глубокая, дабы смѣшеніе сихъ двухъ становъ въ нѣдрахъ республики, не было безпрестаннымъ источникомъ соперничества и несогласій.
   Между Венеціанскими властелинами считаются еще Проведиторы, Ценсоры, Корректоры, ночные судьи, надзиратели обрядовъ и проч. Первымъ поручено стараться о народныхъ починкахъ, оружіи, крѣпостяхъ, Цитаделяхъ, не разработанныхъ земляхъ, скотобойняхъ, дровахъ, соли и проч. два ценсора бдятъ надъ нравами частныхъ людей и надъ происками чинимыми дворянствомъ для полученія должностей. Они имѣютъ разсудительной голосъ въ Сенатѣ и отмѣнное мѣсто въ большомъ совѣтѣ.
   Должность шести Корректоровъ, продолжающаяся только въ междуцарствіе, есть разсматривать злоупотребленіи вкрадшіеся въ правленіе при покойномъ Дожѣ, и объ оныхъ доносить, дабы они исправлены были добрыми законами. Сперва она была нестрога, но со временемъ учинилась такъ несносна, что превратилась въ страшную Инквизицію. Намѣреніе Сената въ заведеніи сей должности было вселить въ Князей своихъ особливую осторожность, показывая имъ напередъ шаговыхъ Инквизиторовъ, кои должны разсматривать безъ милосердія ихъ дѣла, и наказывать сильными пенями наималѣйшія проступки противъ государственнаго блага.
   Ночными судьями называются шесть дворянъ вѣдающія ночными кражами, пріемщиками оныхъ, поджигателями, двуженцами, похищеніемъ дѣвицъ, насилованіемъ, и Жидами пойманными во грѣхѣ съ Христіанскими женщинами.
   Несчастіе времянъ учинило съ начала нужнымъ одну магистратуру, которой предмѣтъ показался потомъ довольно важнымъ, чтобъ ее продолжить. Избраны три дворянина, коимъ дана власть исправить роскошь жителей и стола, и коихъ назвали надзирателями обрядовъ. Разумъ сего Заведенія былъ тотъ, чтобъ вселить бережливость, въ которой нужды Республики могли бы найтить помочь. Оно произвело разные учрежденіи предписывающее какое носить платьѣ, и какое запрещено; доколѣ могутъ простираться. и въ чемъ должны замыкаться расходы на столъ, на гондоли, на ливрейныхъ служителей; и положены сильныя пени на неповинующихся. Были во всемъ семъ нѣкоторыя перемѣшки и не радѣніе, но только времянные. Законы брали верхъ и препятствовали привыкать къ неисполненію. Роскошь всегда находилась принужденною онымъ сообразоваться.
   Первая изъ воинскихъ чиновъ есть Генералиссимъ моря, которому придается Проведиторъ. Сіи двѣ особы присматриваютъ другъ за другомъ, и симъ способомъ всегда извѣстно ихъ поведеніе. Генералъ Проведиторъ надсматриваетъ равномѣрно надъ Губернаторами провинцій, которые будучи опредѣляемы на шестнадцать мѣсяцовъ, обязаны ни мало отъ мѣстъ не отлучаться. Въ военное время арміею Венеціанскою командуетъ обыкновенно чужестранной Генералъ, и многіе Князья за честь то себѣ ставятъ. Число регулярныхъ войскъ, какъ пѣхоты такъ конницы ре превосходитъ въ мирное время, почти шести или семи тысячь человѣкъ, разположенныхъ въ разныхъ крѣпостяхъ Далмаціи, Фріуля и на Миланской границѣ. Республика не содержитъ морской арміи; а довольствуется ескадрою разъѣзжающею въ заливѣ для доставленія безопасности отъ Корсеровъ, и другою въ Корфу на то же опредѣленною, подъ повелѣніями двухъ Генераловъ, служащихъ по три года.
   Патріархъ, Венеціанской Архіепископъ, назначаемой Сенафомъ, бываетъ всегда здѣшней дворянинъ. Онъ беретъ званіе Примаса Далмаціи и Митрополита острова Корфу; но не можетъ произойтить въ Кардиналы, ни быть привязанъ какимъ либо благодѣяніемъ, или достоинствомъ къ Римскому двору, отъ котораго почитается совершенно, независимымъ. Расправа его весьма ограничена; ибо когда приказаніи его хотя мало не понравятся духовенству; сіе чинитъ аппелляцію во злоупотребленіи, и всегда вѣрно быть защищено. Лаврентій Юстиніани, изъ благородной фамиліи сего имяни, былъ первой Венеціанской Патріархъ. Изящество его добродѣтелей побудило святой престолъ внести его въ число святыхъ. Онъ оставилъ многіе сочиненіи не столь высокими мыслями, сколь теплымъ набоженствомъ наполненные.
   Твердая и не нарушимая привязанность къ Христіанской и Католицкой вѣрѣ отличали во всѣ времяна Венеціянъ отъ самаго ихъ соединенія въ корпусъ народа. Съ седмаго вѣка Паны дали имъ званіе Христіаннѣйшихъ, которое сберегли они въ войнахъ съ Турками посреди наижесточайшихъ мученій. Свидѣтелемъ сему тотъ Фамагустской Губернаторъ, которой изтребя восемьдесятъ тысячь не вѣрныхъ подъ симъ городомъ, былъ ободранъ живой по повѣленію звѣрскаго Мустафы, и на ненависти къ закону исповѣданному симъ храбрымъ Венеціяниномъ по самую смерть.
   Не смотря на сіи примѣры и на стараніе правительства о сохраненіи залога вѣры во всей ея непорочности, о недопущеніи ересямъ разспространится въ его области, взаимные притязаніи Венеціянъ и Римскаго двора не подаютъ кажется послѣднему хорошаго мнѣнія о вѣрѣ Республики. Папы признаютъ ее почти, ежели не за врага, то, по меньшей мѣрѣ за дщерь мало слушающую ихъ гласа, мало повинующуюся ихъ Повѣленіямъ. Но сія мысль изчезаешъ, когда уважается множество церквей, приходовъ, монастырей, больницъ, церковныхъ служителей и монаховъ, коими здѣшней городъ наполненъ.. Духовенство не имѣетъ, правда ни какого участія въ правленіи: но сіе значитъ что оно доведено до первобытнаго его учрежденія. Приходскіе священники избираются народомъ каждаго прихода: сіе есть такъ же остатокъ первоначальной церкви. Республика нетерпитъ между монахами кромѣ подданныхъ Венеціянскихъ: Вотъ еще доказательство мудрости и благоразумія, коему должны бы послѣдовать всѣ державы. Память знатныхъ побѣдъ одержанныхъ надъ непріятелемъ, возобновляется ежегодно церковнымъ торжествомъ, съ не малою благопристойностію и величествомъ. Исполняетъ сей благочестивый долгъ князь со всемъ Сенатомъ. То же самое сказать можно о торжественныхъ праздникахъ, въ кои Дожъ и Сенаторы присутствуютъ при божественной службѣ. Народъ подражаетъ своимъ повелителямъ прибѣжностію къ церквамъ.
   Правда однакожъ и то, что къ приходской службѣ прилежатъ нѣкоторыя только добрыя души, коихъ довѣренностію пользуется изключитель по священникъ. Монахи дѣлятъ между собою фамиліи, кои потому -- и незнаютъ другаго прихода кромѣ церкви духовника, а Ораторіи занимаютъ для всѣхъ мѣсто вечеренъ. Отдающіе въ наемъ портшезы продаютъ слова оныхъ, кои суть не что иное, какъ собраніе на римфахъ худыхъ Латинскихъ словъ, сочиненное ключаремъ и положенное иногда на довольно худую музыку.
   Мѣстные праздники монастырей отправляются съ большимъ торжествомъ. Голоса отборные и инструменты наполняютъ превеликой Оркестръ, украшенной лентами и цвѣтами, и поставленной предъ дверми противъ самаго олтаря. Церковь застановлена многими рядами стульевъ спиною къ престолу, и такъ стоятъ во всю обѣдню. Монахини, ежели монастырь женской, ходятъ безпрестанно вдоль двухъ великихъ рѣшетокъ, разговариваютъ, и подчиваютъ заѣдками мущинъ, Аббатовъ, молодыхъ приказныхъ, кои всѣ съ вѣеромъ въ рукѣ, ежели лѣтомъ, составляютъ кругъ около обѣихъ решетокъ. Рѣдко, чтобъ прошелъ въ Венеціи день безъ какого праздника; и тогда церковь бываетъ убрана. Столбы обвиты какою богатою матеріею, и изъ бѣлаго полотна дѣлаются украшеніи и фигуры, кои бы вы почли за мраморные или алебастровые: но всего больше удивляетъ освѣщеніе. Сверхъ множества лампадъ, паникадилъ, подсвѣчниковъ, престолы, особливо главной, освящены не вѣроятнымъ числомъ свѣчь, факаловъ и убраны всею серебреною посудою попа, церковныхъ старостъ, монаховъ или братства. Въ народѣ примѣтно наружное благочестіе, которое не доходитъ до души, хотя въ прочемъ здѣсь весьма суевѣрны.
   Республика Венеціянская снизошла на принятіе инквизиціи, но посадила въ нее трехъ Сенаторовъ, кои держатъ въ рукахъ св. судъ. Терпимость вѣры твердо установленная не оставляетъ повода къ спорамъ, къ доносамъ и къ насильствіямъ. Сіи три властелина, присудствуютъ именемъ Князя, при всѣхъ разсужденіяхъ трибунала и могутъ остановишь исполненіе всѣхъ его приговоровъ. Инквизиторы не должны обнародывать ни какой Папской Буллы, безъ подтвержденія отъ Сената, и власть имѣютъ только надъ тѣми, кто исповѣдуетъ ересь, кто держитъ собраніи предосудительные вѣрѣ, кто отправляетъ таинствы не будучи священникомъ, кто богохуленіемъ заставляетъ сумнѣваться о его вѣрованіи, кто чинитъ препятствіи должностямъ инквизиціи, кто печатаетъ, продаетъ или бережетъ книги явно-еретическія. Сенатъ предоставилъ себѣ свѣденіе всѣхъ протчихъ преступленій.
   Жиды, Греки, Армяне пользуются такъ же терпимостію, которая даже позволяетъ имъ имѣть храмы и Синагоги. первые притѣсняются только въ разсужденіи погребеній, кое запрещено имъ внутри города и на всѣхъ прилежащихъ островахъ. Они обязаны вывозишь своихъ мертвыхъ внѣ Лагунъ. Считается около двухъ тысячь Жидовъ, кои всѣ носятъ шляпы покрытыя краснымъ и имѣютъ особую расправу для споровъ между ими случающихся. Околотокъ ихъ запирается на ночь. Синаноги, особливо Португальскія, богаты, хорошо построены, и торговля ихъ довольно обширна. Греки имѣютъ своего Архіепископа, свободно отправляющаго пастырскую должность. Онъ имѣетъ семинарію составленную изъ молодыхъ людей родившихся въ Греціи или на А'рхипелагскихъ островахъ. Республика отъ Армянъ требуетъ только молчанія по статьямъ отдѣляющимъ ихъ отъ нашей вѣры. Проповѣдей не говорятъ всенародно ни въ ихъ церквахъ, ни въ Греческихъ.
   Двѣ главныя причины лишили сію республику перваго мѣста, которое имѣла она чрезъ столь долгое время между торговыми народами: обрѣтеніе мыса доброй надежды, и запрещеніе торга дворянству. Прежде сихъ двухъ произшествій, Венеція была складъ Европы и Азіи, и маклеръ всѣхъ товаровъ перевозимыхъ въ сіи двѣ части свѣта. Торговля достигла до состоянія тѣмъ паче цвѣтущаго, что отправлялась первыми домами въ Государствѣ. Около начала пятагонадесять вѣка, дымъ военной славы, перемѣнилъ вдругъ систему республики;, она начала помышлять о завоеваніяхъ, и вдалась въ ту безпокойную и всегда дѣйствующую политику, которая учинилась потомъ главною пружиною ея правленія.
   Не смотря что торговля сильно упала, она однако поддерживаетъ дворянскіе домы отъ уподленія, каковое они опасаются въ ней встрѣтить. Большая часть ихъ денегъ обращается въ торговомъ промыслѣ или въ банкѣ: но нѣтъ почти ни какого по оному сообщенія между Венеціею и другими Европейскими Государствами, изключая полотны Получаемыя ею изъ Швейцаріи, хлопчатой бумаги отпускаемой въ оную, и пряностей, которые мѣняетъ она съ нею на краски. Съ помощію законовъ противъ роскоши домашнія фабрики сами всемъ ее довольствуютъ, и согласно съ разумомъ правленія, больше стараются о прочномъ нежели о блестящемъ. Ни гдѣ не дѣлаютъ крѣпче не разрѣзнаго бархата и шелковыхъ чулковъ. Зеркалы и галуны, развозимые прежде по всей Европѣ, нынѣ идутъ только въ Левантъ: но теріякъ ее пользуется еще всею славою, коею обязанъ обряду съ каковымъ составляется въ присудствіи господъ. Воскъ вывозимой купцами изъ Греціи и Далмаціи, занимаетъ великое число фабрикъ, гдѣ, выбѣля его дѣлаютъ свѣчи для церквей и для домоваго употребленія. Вы знаете славной Зарской Мараскинъ, которой не что иное есть какъ водка дѣлаемая изъ вишенъ, коихъ дерево будучи съ начала посажено въ окружностяхъ города Зары въ Далмаціи, разплодилось во всѣхъ владѣніяхъ республики. Съ того времяни какъ сія водка приобрѣла по всюду славу, заведены въ Венеціи мораскиновыя фабрики, накоихъ дѣлаютъ ее гораздо хуже нежели въ Зарѣ, но чужестранцы покупаютъ оную за настоящую.
   Венеціяне столь твердо полагаются на доброту, богатство, плодородіе своей земли, что пренебрегаютъ ея дѣланіе. Деревъ не подчищаютъ; не снимаютъ съ вѣтви двухъ сотъ персиковъ, дабы сберечь сто, кои бы были и виднѣе и вкуснѣе. Но что больше всего я имъ, не прощу, изъ наилучшаго въ свѣтѣ жита, изъ прекраснѣйшаго винограда, дѣлаютъ они самой скверной хлѣбъ и пренегодное вино. Въ прочемъ найти здѣсь можно "се способствующее выгодамъ жизни и роскоши стола. Вы бы любовались ежедневно по утру зрѣлищамъ множества барокъ нагруженныхъ всякими припасами, приѣзжающихъ со всѣхъ сторонъ, во всѣ части города. Наблюдаемой при томъ порядокъ столь исправенъ, что во время наибольшаго на оные расхода цѣна не поднимается, и изобиліе не убываетъ. Господа сами даютъ примѣръ употребляя родящееся въ области на торжественныхъ пирахъ, и изключая только нѣкоторые иностранные вины, пьютъ росшущее во владѣніяхъ республики. Но расходъ отъ того не меньше бываетъ въ трактирахъ, особливо въ нѣкоторые народные праздники, въ кои наемъ покоевъ чрезвычайно дорогъ и за столъ платятъ несравненно больше, нежели онъ стоитъ. Въ достальную чаешь года, изо всей можетъ быть Италіи жить здѣсь дешевле. Народъ лишается Полентою, родъ тѣста изъ муки Турецкаго хлѣба, которое продается совсемъ готовое по улицамъ, и походитъ на кругъ желтаго воска, отъ коего отрѣзываютъ вамъ кусокъ за копѣйку. Всякой вечеръ, найдете вы такъ же такъ называемые здѣсь фриттоли; оныя суть пшеничныя аладьи съ коринкою, жаремыя на улицѣ въ ореховомъ маслѣ. Кричатъ ихъ, продаютъ горячія: что весьма непріятно для носовъ, кои не имѣли счастія родиться Венеціанскими. Я незнаю другаго города, гдѣ бы на всякомъ шагу можно было найти больше съѣстнаго какъ здѣсь: груши, яблоки, нефли, каштаны, арбузы зеленые съ наружи, красные внутри, на копѣйку, на двѣ копѣйки; тыквы печеныя въ печи, кои такъ же разрѣзываютъ и тысячи другихъ подобныхъ вещей.
   Венеція такъ же наполнена трактирщиками, жарителями, варителями. Послѣднихъ всего больше и свиное мясо здѣсь вообще хорошо. Живность чрезвычайно казиста у жарителей, но они ее надуваютъ, и когда птица довольно разбухла, зашиваютъ кожу назади. На Вертелѣ становятся онѣ жески и худы. Цыплячью кровь продаютъ въ небольшихъ глиняныхъ горшечкахъ во всѣхъ лавкахъ. Во всякое время и у всѣхъ трактирщиковъ найти можно скоромное, постное, горячее, холодное, жареное и проч. Лавки фруктовыя возбуждаютъ въ васъ охоту, искуснымъ расположеніемъ плодовъ пирамидами, или лучше-амфитеатромъ съ самаго пола до потолока, но по несчастію вкусъ не столь ими бываетъ доволенъ, какъ глаза.
   Сія удобность всегда есть для народа, которой ѣстъ безпрестанно, чинитъ весьма рѣдкими, кухни въ частныхъ домахъ, гдѣ я увѣренъ, что три четверти фамилій не видятъ горшка на огнѣ въ цѣломъ году. Ѣдятъ даже въ спектакляхъ, и ни одного нѣтъ, гдѣ бы вы не чувствовали запаха отъ какого кушанья: что крайне не пріятно зрителямъ. Волокита не можетъ привести на оные женщинъ, не имѣя кармановъ набитыхъ каштанами или грушами, и здѣсь почитается за умѣніе жить, чтобъ при концѣ каждаго дѣйствія класть имъ оныя въ ротъ со всемъ облупленыя.
   Не достаетъ въ Венеціи прѣсной воды, особливо когда послѣ лѣтнихъ жаровъ и по долгой засухѣ, водохранилищи оною оскудѣютъ. Тогда надлежитъ за. водою посылать на Бренту, и часто оная портится въ перевозѣ. Барошники наполняютъ ею бочки и продаютъ заживнымъ, а сіи раздаютъ народу, какъ хлѣбъ во время голода.
   Законы противъ роскоши предписываютъ, какъ кому одѣваться. По утру всѣ принадлежащіе къ корпусу магистратуры, дворяне или цитадины, ходятъ въ черной рясѣ и въ большомъ парикѣ. Сіе есть политика правленія, дабы умножить въ глазахъ народа число его повелителей. Остатокъ дня, носятъ они сѣрую епанчу, камлотовую зимою, тафтяную лѣтомъ. Духовные имѣютъ ее черную, шелковую или шерстяную. По времянамъ, такого же покроя какъ и свѣтскіе, съ короткимъ кафтаномъ, малымъ галстукомъ, и круглыми волосами. Рѣдко попадаются они въ парикѣ. Зажиточные мастеровые, когда ходятъ въ городъ, одѣваются почти такъ же какъ цитадины. Одни только рабочіе люди, носители тягостей и прочіе подобнаго рода представляютъ зрѣлище бѣдности.
   Женщинамъ позволяется перенимать иностранныя моды; онѣ предпочитаютъ Французскія, и особливо много изтрачиваются на каменья. Вамъ извѣстно, что Венеціяне имѣя въ старину торговлю въ Индіи, доставали ихъ такъ сказать изъ источника, и что владѣя Царемъ-градомъ, ограбили Императорской дворецъ. Сіи богатствы не выходятъ изъ домовъ, коимъ достались, ибо привязаны къ нимъ по праву обязующему передавать ихъ наслѣдникамъ, и слѣдовательно ежедневно умножаются прихотью молодыхъ, женъ, кои входятъ въ сіи домы уже каменьями наполненные. Вообще можно сказать, что они одѣваются со вкусомъ, но не для спектакля, въ которой ѣздятъ въ самой простой одеждѣ, ибо почитается здѣсь, что бываютъ въ нихъ инкогнито. Цитадинки и простолюдимки одѣваются какъ наилучше позволяетъ имъ зажитокъ. Они изъ домовъ выходятъ подъ большимъ покрываломъ изъ черной тафты, перепутаннымъ на крестъ спереди, завязаннымъ сзади, съ такимъ же передникомъ, и такъ закутаны, что едва видны одни рукава ихъ платья. Обыкновенно на головѣ не имѣютъ они ни чего кромѣ сего покрывала,-- копісрое умѣютъ такъ искусно и къ стати поправлять, когда хотятъ показать грудь до половины, и не сердятся ежели прохожіе смотрятъ имъ подносъ. Жены дворянъ Gentil-Done, днемъ носятъ такое же платье, въ силу закона республики; но сколь скоро ночь приближается, одѣваются какъ хотятъ. Въ сіе время начинаются разговоры или собраніи, казины или домики, гуляньи. Показавшаяся красавицею подъ синдалемъ, (такъ называется покрывало) походитъ на страшилище, когда его сниметъ.
   Когда я вамъ говорилъ о Венеціанскихъ балахъ, не видалъ еще тогда ни лучшаго ихъ танца форланы, ни веселой ихъ утѣхи, игры обмѣна; форлана пляшется двумя или четырмя особами, въ равномъ числѣ мущинъ и женщинъ, которые вертятся въ кругу, прыгаютъ, и дотрогиваются ногами съ непонятною скоростію и легкостію. Послѣ приближаются одна къ другой, такъ же вертятся, берутся за руки, переплетаются, и проходятъ подъ ними головою.
   Обмѣнъ есть страннѣе Фурланы. Выгадываютъ время, когда всякой прохаживается по залѣ. Одинъ мущина изъ собранія кричитъ громко, и велитъ начать игру. Въ самую ту минуту, каждой долженъ оставить женщину которую держалъ рукою и взять ту, которой передъ нимъ велъ другой. Сіе какъ вы видите, приводитъ въ нетерпѣніе начавшихъ любовной или какой пріятной разговоръ, иные по истиннѣ выигрываютъ въ обмѣнѣ, непроворные берутъ время, когда любезная сосѣдка можетъ имъ достаться. Законъ игры есть тотъ, что приказавшій начать ее, становится посреди залы, и всѣ недовольныя женщины даютъ ему пощечину.
   Венеціяне всѣ дѣлаютъ наизворотъ другихъ народовъ: въ гондолы входятъ, пятясь задомъ почетное мѣсто есть лѣвая рука; мущины надѣваютъ шляпы въ наилучшихъ обществахъ; нѣтъ ни одного отвореннаго дома; видятся между собою только въ казинахъ, ибо тамъ отдѣлываются одними заѣдками, кои стоятъ меньше нежели ужинъ. Ежели кто даетъ обѣдъ, говорятъ о томъ по всему городу. Въ самыхъ большихъ палатахъ не найдете вы двухъ каминовъ, а во многихъ. частныхъ домахъ нѣтъ огня кромѣ кухни, да и въ той рѣдко его разводятъ. Женщины ни когда къ огню не подходятъ: они имѣютъ небольшія жаровни въ ящикѣ, которыя наполняются горячею залою. Они утверждаютъ что огонь портитъ ихъ тѣнь.
   Жители здѣшней земли вообще очень лѣнивы, и есть тому многія причины, 1 е. Дешевизна съѣстныхъ припасовъ; десятина Турецкаго хлѣба можетъ прокормить цѣлую семью. 2 е. Милостыни раздаваемыя по приходамъ, независимо отъ братства милосердія, гдѣ каждой мѣсяцъ даютъ не имущимъ чулки, башмаки, рубашки, и чемъ, заплатить наемъ жилища. 3 е. Больницы, гдѣ принимаются всѣ такіе, коимъ лѣта или немощи не позволяютъ работать. 4 e. Жары, кои чинятъ жителей ленивыми и нерадивыми. Изключа нѣсколько леншочныхъ фабрикъ, въ коихъ видно почти столько же мущинъ сколько женщинъ, послѣднія показались мнѣ повсюду безъ всякаго дѣла. Въ лавкахъ не видно ихъ ни одной: все продается мущинами; даже женскія уборы и моды. Ремесленники дороги и худы. Нѣтъ ни одного хорошаго портнаго, ниже парукмахера. Обойщики не выдумали еще ни одного покойнаго мебля; ежели есть столы хорошо здѣланные, то привозятся изъ Голландіи или изъ Англіи. Зеркалы Венеціянскіе или черны, или желтоваты; а когда хотятъ здѣлать нѣсколько велики, то есть въ три или четыре фута, они показываютъ васъ или толстымъ, или кривымъ, или уродомъ. Венеціяне имѣютъ бумажныя, сахарныя, хрустальныя фабрики: но бумага протекаетъ, и письмо проходитъ на другую сторону: сахаръ хуже нашего, а хрусталь походитъ на стекло. Дѣлаютъ они легонькіе штофцы шелковыя съ золотомъ и серебромъ кои продаютъ въ Левантѣ. Сіи дамаскеты, ибо такъ ихъ называютъ, красивы но не прочны, и годны только для большихъ жаровъ.
   Доходы Государства простираются до четырехъ миліоновъ рублей. Часть оныхъ збирается съ самаго города пошлинами за ввозъ и вывозъ и другими накладками: достальное съ твердой земли и острововъ зависящихъ о тѣ Республики. Симъ то богатствами, благоразумно разпоряжаемыми народъ здѣшній возпалялъ долгое время зависть въ другихъ державахъ. Нынѣ мудрость его правленія, привязанность къ законамъ, почтеніе къ начальникамъ, согласіе Патриціевъ, любовь къ отечеству, удостоиваютъ его уваженія всей Европы. Сверхъ расхода требуемаго на содержаніе властелиновъ, въ платежъ войскъ, на строеніе народныхъ зданій, прилагаетъ онъ попеченіе о всегдашнемъ Сбереженіи денегъ для крайнихъ нуждъ и для не предвидимыхъ произшествій.
   Я есмь и проч.

Конецъ двадесять четвертаго тома.

   

РЕЭСТРЪ

Собственныхъ имянъ и вещей примѣчанія достойныхъ, содержащихся въ семъ двадесять четвертомъ Томѣ.

   Августинъ, св.
             Мощи
   Агнези, ученая.
   Агриппина, Импер.
             Статуя
   Адда, рѣка
   Адижъ
   Aqua Bella, деревня
   Аламберъ, (д')
   Алба, городъ
   Алберони, Кардин.
             Исторія
   Алдъ Мануцій, учен.
   Александрія, город.
   Аллегри, живоп.
   Аллоброги, народъ
   Алціатъ, учен.
   Амвросіан. обрядъ
   Амвросій, святой
             Библіотека
             Служба
             Твердость
   Амедей, Герцогъ
   Амедей VIII.
   Амилкаръ, полков.
   Андесъ, деревня
   Аннеси, городъ
   Аннибалъ, полков.
   Антеноръ, троян.
   Антоній, Импер.
   Антоній, св.
   Апостоло Зено, стихотвор.
   Академія
             Исторія
             Поэма
             Сочиненіи
   Арва, рѣка
   Аретинъ, писат.
             Гробница
   Аріостъ, стихот.
             Жизнь
             Поэма
             Сравненіе съ Тассомъ
   Аркъ, рѣка
   Арландъ, живоп.
   Арона, городъ
             Статуя
   Ассіета, проходъ
   Асти, городъ
   Аттила, Кор.
   Аугстъ, Герцог.
             Городъ
   Балдъ, учен.
   Банажъ, учен.
   Барберусъ, Импер.
             Король
   Бассанъ, живоп.
   Баярдъ, воинъ
   Бедмаръ, посолъ
   Бекарія, Маркизъ
   Велизарій, пол.
   Белловезъ, Король
   Беранжеръ, еретикъ
   Бергамъ, городъ
             Арлекины
             Обои
             Ученые
             Ярмонки
   Бернарда св. гора
   Беролдъ, Князь
   Бобіо, городъ
   Боецій, Консулъ
   Бомъ, (де ла) Епис.
   Бона, Венец. 2
   Боромѣйск. острова
   Описаніе
   Боромей св. Карлъ
             Гробница
             Домъ
             Заведеніи
             Исторіи
             Острова
             Рака
             Рожденіе
             Статуя
   Боскажеръ
   Босковичь,
   Бреннъ, полков.
   Брента, рѣка
             Каналъ
   Брессъ, городъ
   Бресчіа
             Древности
             Зданіи
             Labarum
             Описаніе
             Осада
   Брюнетта, крѣп.
   Булошница
   Бурламаки, учен.
   Бурсо, стихотв.
   Валерій Максим
   Валла, тѣло
   Валдрада, догесса
   Веллея, городъ
             Развалины
   Венеція, городъ.
             Академія
             Арсеналъ
             Балы
             Библіотека
             Броліо
             Буцентавръ
             Бѣснующіеся
             Вино
             Выстроеніе
             Гондоли
             Гондоліеры
             Гульбище
             Гуляньи
             Дорога
             Женщины
             Живопись!
             Жители см. Венеціяне
             Заговоръ
             Зданіи
             Игры
             Изобиліе
             Казины
             Каналъ
             Карнавалъ
             Картины
             Карты
             Кастелланы
             Колокольня
             Кофейные домы
             Лагуны
             Львы
             Маски
             Мосты
             Музыка
             Николоты
             Околодки
             Описаніе
             Ораторіи
             Палаты
             Панталоны
             Площадь св. Марка
             Пожары
             Полиція
             Положеніе
             Праздники
             Прелюбодѣйницы
             Прокураторы
             Прокураціи
             Разкащики
             Регаты
             Редутъ
             Ріалто
             Рѣзба
             Сен-Жиминіано
             Статуи
             Столбы
             Табаро
             Театры
             Типографіи
             Трактиры
             Тюрмы
             Ученые
             Фабрики
             Ходы
             Художествы
             Ценсура
             Церкви
             Церковь св. Марка
             Чужестранцы
             Ярмонки
   Венеціяне
             Балы
             Вольность
             Женщины
             Gentil-done
             Жизнь
             Забавы
             Игра
             Лѣность
             Маски
             Набожность
             Обмѣнъ
             Обычаи
             Одежда
             Пища
             Пляска
             Полента
             Синдали
             Форлана
             Фритолли
             Христіаннѣйшіе
   Венеціанская республика
             Авокадоры
             Армяне
             Болотины
             Большой совѣтъ
             Войски
             Вольность
             Выборы
             Вѣнчаніе съ моремъ
             Вѣра
             Генералиссимъ
             Генерал-проведиторъ
             Города
             Государственные Инквизиторы
             Греки
             Дворянство
             Дожъ
             Доносы
             Доходы
             Духовенство
             Жиды
             Завоеваніи
             Заговоръ.
             Изобиліе
             Инквизиція
             Исторія
             Іезуиты
             Канцлеръ
             Кварантіи
             Конституція
             Корректоры
             Крестовые походы
             Лагуны
             Надзиратели
             Народъ
             Начало
             Ночные судьи
             Патріархъ
             Перемѣны
             Плодородіе
             Побѣды
             Послы
             Правленіе
             Правосудіе
             Праздники
             Pregadі
             Проведиторы
             Проклятіе
             Расправы
             Сенатъ
             Совѣтъ десяти
             Стряпчіе
             Титулъ
             Торговля
             Трибуналы
             Трибуны
             Фабрики
             Флотъ
             Ценсоры
             Цитадины
   Венеціанскіе Дожи
             Анафестъ
             Веніеръ
             Градонико
             Дандолы
             Зіани
             Кандіано
             Контарини
             Микіели
             Монцениго
             Моро
             Партичипаціо
             Силвіо
             Традениго
             Урсеоло I.
             Урсеола II.
             Фалліеры
             Фоскари
             Целсіи
   Венеціанское Дворянство
             Двенадцать апостол.
             Древность
             Законы
             Науки
             Одежда
             Спѣсь
             Степени
             Твердой земли
             Титулѣ
             Четыре Евангелист.
   Венеціянской Дожъ:
             Браки
             Вѣнчаніе съ моремъ
             Власть
             Выборѣ
             Должности
             Доходы
             Жилище
             Знаки
             Исторія
             Коронація
             Креслы
             Начало
             Одежда
             Парасоль
             Пиры
             Погребеніе
             Портреты
             Титулъ
             Число
   Верона, городъ
             Академія
             Амфитеатръ
             Жители
             Зданіи
             Исторія
             Марсово поле
             Мосты
             Озеро
             Окружности
             Правленіе
             Рукавицы
             Театръ
             Торговля
             Ученые
             Фабрики
   Веронезъ см. Павелъ
   Версель, городъ!
             Диковинки
             Зданіи
             Осады
             Повѣсть
             Ризница
             Соборъ
             Ходъ
   Вида, стихотв.
             Сочиненіи
   Вижевано, городъ
   Визо, гора
   Визо городъ
   Викторъ Амедей
             Отреченіе
             Похвала
             Смерть
             Статуя
   Вилла-нова, городъ
   Вилларсъ
   Виллероа
   Виньоль, Арх.
   Виргиліана, домъ
   Виргилій
   Висконти, фамилія
   Виченца, городъ:
             Графы
             Жители
             Зданіи
             Картины
             Марсово поле
             Правленіе
             Рѣдкости
             Статуя
             Театръ
             Ученые
             Шелкъ
   Вогера, городъ
   Волтеръ, писат.
             Жизнь
             Похвала
             Свойство
             Сочиненіи
   Галилей, Астр.
   Галлупи, музык.
   Галлы, народъ
   Гвадани, пѣвецъ
   Гвардія, озеро
   Гварино, Архит.
   Гвастолла, городъ
             Баталія
   Гвидо, живоп.
             Гвоздь святой
   Генрикъ IV. Король
   Гервасій, св.
   Геркулесовы подв.
   Гершинъ, живопис.
   Годфридъ, учен.
   Голдони, стих.
             Исторія
             Комедіи
   Гондоли, судно
   Гондоліеры
             Игры
             Увеселеніи
             Упражненіи
   Гонзаги, фамилія
             Лудовикъ
             Луиза
             Цецилія
             Юлія
   Гоню, рѣка
   Готы, народъ
   Григорій Назіанзинъ
   Гритти, Венеціан.
   Гумбертъ бѣлорукій
   Далмація
   Дассіеръ, рѣщ.
   Дезешель, гора
   Делисъ, дом. Волте.
   Демонтъ, крѣп.
   Доара, рѣка
             Малая
             Устье
   Довъ, живописецъ
   Дожи, см. Венецію
   Дожъ см. Венецію
   Долчи, стих.
   Доріа, Генералъ
   Дотти
             Карнавалъ
             Сатиры
             Сочиненіи
   Древности Іосифа
   Евгеній, Князь
   Евсевій, св.
   Ег-белль, деревня
             Сраженіе
   Еразмъ Ротердам.
   Ериданъ, рѣка
   Естъ, Кардиналъ
   Есты, фамилія
   Женева, городъ
             Арсеналъ
             Банкруты
             Башня
             Библіотека
             Богослуженіе
             Больницы
             Вечеринки
             Войны
             Выборы
             Вѣра
             Гарнизонъ
             Городъ
             Государи
             Граждане
             Гульбищи
             Доходы
             Духовное правл.
             Духовныя
             Епископъ
             Живописцы
             Жители
             Житницы
             Изобрѣтеніи
             Комедіи
             Консисторія
             Междуусобіи
             Мѣщане
             Общество почетное
             Одежда
             Озеро
             Описаніе
             Пасторы
             Подати
             Пожары
             Полиція
             Положеніе
             Портъ
             Похвала
             Похороны
             Правленіе
             Право Гражданское
             Правосудіе
             Предосторожности
             Природные
             Проповѣди
             Равенство
             Республика
             Свадьбы'
             Синдики
             Соборъ
             Совѣты
             СовѣтъБольшой
             -- -- двадц. пяти
             -- -- шестидесяти
             -- -- двухъ сотъ
             Союзы
             Торговля
             Трудолюбіе
             Увеселеніи
             Ученіе
             Училищи
             Фабрики
             Художествы
             Часовая фабрика
             Чиновники
   Женевская Савоія
             Столица
   Жентил-доне
   Жердилъ., учен.
   Жиды
   Жуліо Романо, архит. живоп.
             Жизнь
             Картины
   Зара, городъ,
             Мараскинъ
   Зено, см. Апостоло
   Зено, Венеціян.
             Жизнь
             Подвиги
   Иврея, городъ
   Изеръ, рѣка
   Изилье, деревня
   Изическія таблицы
   Изота Ногароль.
   Императоры
             Антоній
             Барберуссъ
             Генрикъ IV.
             Карлъ великій
             Карлъ пятый
             Максимиліанъ
             Неронъ
             Октавіи
             Титъ
             Фридерикъ I.
             Фридерикъ II.
             Ѳеодосій
   Истрія
             Разбойники
   Италія
             Деньги
             Дороги
             Оперы
             Почты
             Таможни
             Трактиры
   Ифигенія, статуя
   Іезуиты
   Іовиніанисты ерет.
   Іовиніанъ ерет.
   Іосифа древности
   Каваліери, учен.
   Казалъ, городъ
   Калвинъ, Іоаннъ
             Исторія
             Ученіе
   Калепинъ, учен.
             Словарь
   Камбрейская лига
   Каратъ, живоп.
             Картина
   Карданъ, учен.
   Кариньянъ, Княж.
   Карлъ Еммануель, Герцогъ
   Карлъ Еммануель, Король
             Похвала
             Правленіе
   Карлъ VIII.
   Карманьолъ, крѣп.
   Каррары, владѣн.
             Заговоръ
             Казнь
   Кастель-ветро, уч.
   Кастильонъ, город
             Водобой
   Катинатъ, марш.
   Катуллъ, стих.
   Квирини, Кардин.
   Квіерсъ, городъ
   Колалто, Генер.
   Колорно, дворецъ
   Комедіанты
   Комъ, городъ
   Коріо, учен.
   Корнаро Елена, уч.
             Докторъ
   Корнаро, Королева
   Корнаро, учен.
   Корнелій Непотъ, писат.
             Коррежъ, жив.
             Имя
             Смерть
   Кремона, городъ
             Башня.
             Взятіе
             Зданіи
             Исторія
   Кроація, область
   Labarum
             Мнѣніи
   Лаваншь
   Ланебургъ, городъ
   Леда, статуя
   Леонардъ Винчи, живоп.
   Либиціане, народъ
   Лизиппъ, рѣщикъ
   Лиманѣ, озеро
   Ліотаръ, живоп.
   Лоды, городъ
             Булошница
   Ломбардія Королев.
             Начало
             Области
             Средина
             Столица
   Ломбардская ровн.
   Ломбарды, народъ
   Лудовикъ XII.
             -- -- XIII.
             -- -- XIV.
   Луитирандъ Корол.
   Мальбоа, маршалъ
   Мантуа, Герцогст.
             Доходы
             Знатныя особы
   Мантуа, городъ
             Жиды
             Жители
             Зданіи
             Описаніе
             Соборъ
             Ученые
   Мануцій, учен.
   Мараскинъ, водка
   Маргерита, Австр.
   Марко, Венеціянецъ
   Марко-Павелъ
   Маркъ, святой
             Колокольня
             Площадь
             Пренесеніе
             Прокураторы
             Ризница
             Столбы
             Церковь
   Марсинъ, маршалъ
   Марцелина, св. Матилда, Графиня
             Гробница
   Маффей, Іезуитъ
   Маффей, учен.
   Меропа
             Смерть
             Статуя
   Мерси, Генералъ
   Метастазій, стих.
   Миланъ,
             Библіотека
             Больницы
             Ботанической садъ
             Владѣльцы
             Войски
             Гвоздь
             Герцогство
             Городъ
             Гульбищи
             Дворянства
             Дороги
             Доходы
             Жители
             Инквизиція
             Исторія
             Каналы
             Карнавалъ
             Картины
             Кладбище
             Комедіи
             Набожная женщина
             Нравы
             Обхожденіе
             Озеро
   Оперы
             Описаніе
             Площадь
             Правленіе
             Разореніи
             Ратуша
             Ризница
             Рѣки
             Соборъ
             Соборы
             Статуи
             Таможня
             Театръ
             Типографіи
             Торговля
             Увеселеніи
             Университетъ
             Уроды
             Ученые
             Фига
             Церкви
   Минчіо, рѣка
   Мирандола, городъ
   Модена, Герцогство
             Города
             Государи
             Исторія
             Поэма
             Столица
   Модена, городъ
             Арсеналъ
             Дворецъ
             Жители
             Картины
             Описаніе
             Театръ
             Ученые
   Молза, стих.
             Смерть
   Молза, ученая
   Монткарліеръ дворъ
   Монтескіу, писат.
   Монти, деревня
   Монт-Меліанъ, городъ
   Муратори, учен.
             Сочиненіи
   Муппе, городъ
   Набожная женщин.
   Неверсъ, Дюкъ
   Неистовой Роландъ, поема
   Немуръ, Дюкъ
   Ниссъ, Графство
             Городъ.
   Новалезъ, дерев.
   Новара, городъ
   Норисъ, Кардиналъ
   Оазель, ученой
   Оперы
             Италіянскія
   Ордены:
             Аннунціады
             Любви
             Св. Лазаря
             Св. Мавриція
   Оссона, Дюкъ
   Павелъ Веронезъ, жив.
   Павелъ Іовъ, учен.
             Похвалы
             Сочиненіи
   Павія, городъ
             Баталія
             Башня
             Гробницы
             Университетъ
   Падуа, городъ
             Академія
             Антоній, св.
             Докторы
             Зданіи
             Исторія
             Камень поруганія
             Капитанъ
             Картины
             Описаніе
             Подестатъ
             Правленіе
             Соборъ
             Студенты
             Типографіи
             Торговля
             Увеселеніи
             Университетъ
             Ученые
             Училищи
             Ходъ
             Церкви
             Ярмонки
   Палладіо, архит.
             Зданіи
             Работы
             Смерть
   Палмъ, живой.
   Папы:
             Александръ III.
             Бенедиктъ XIII.
             -- -- -- XIV.
             -- -- -- Григорій VII.
             -- -- -- X.
             Инокентій XI.
             Клементій V.
             Леонъ IX.
             Лука III.
             Павелъ III.
             -- -- -- IV.
             -- -- -- V.
             Пій II.
             -- -- -- IV.
             Урбанъ VIII.
   Парма
             Академія
             Баталія
             Библіотека
             Виноградъ
             Гробницы
             Дворецъ
             Жардино
             Живописцы
             Жители
             Зданіи
             Картины
             Коллегія
             Колорно
             Крѣпость
             Описаніе
             Положеніе
             Произрастеніи
             Рѣки
             Статуя
             Театръ
             Фабрики
             Церкви
   Парма, рѣка
   Пармажанино, жив.
   Пармезанъ живоп.
             Смерть
   Паскали, книгопр.
   Петрархъ, стих.
             Портретъ
   Пигателли, садъ
   Пикъ де ла Мирандола, ученой
             Смерть
   Піемонтъ
             Вѣра
             Города
             Деньги
             Дворъ
             Дворцы
             Дворянство
             Жители
             Земледѣліе
             Кладбищи
             Науки
             Ордены
             Почта
             Разпространеніе
             Столбъ
             Столица
             Титулъ
             Торговля
             Трактиры
             Фабрики
             Художествы
             Шелкъ
   Піетоле, деревня
   Піяченца, городъ
             Воздухъ
             Государи
             Гульбище
             Долговѣчность
             Жители
             Картины
             Коллегія
             Начало
             Описаніе
             Положеніе
             Соборъ
             Статуи
   Плиній
             Младшій
   По, рѣка
             Начало
             Описаніе
             Теченіе
   Полента, пища
   Полибій, писат.
   Полирона, монахъ
   Похищенная бадья, поэма
   Проклятая гора
             Виды
   Протасій, св.
   Раковины
   Рамассъ, (Ла)
   Рафаель, живоп.
   Ревель, Генер.
   Режжіо, Герцогство
             Аріостъ
             Городъ
   Риволи, замокъ
   Римляне
   Рипалль, замокъ Faire Ripaille
   Роганъ, Дюкъ
   Ронъ, рѣка
   Руссо, Жанъ-Жакъ
             Исторія
             Сочиненіи
   Sabandia
   Савойское Герцог.
   Савойской домъ
             Похвала
   Савоія, Герцогство
             Величина
             Виды
             Войско
             Вѣра
             Герцогство
             Горы
             Государи
             Дезертиры
             Дороги
             Доходы
             Женщины
             Жиды
             Жители
             Законы
             Зобы
             Имя
             Интенданты
             Исторія
             Казни
             Канцлеръ
             Лаванши
             Министры
             Надпись
             Описаніе
             Переселеніе
             Поединки
             Правосудіе
             Приказы
             Присяги
             Совѣтъ здравія
             Сенаты
             Стряпчіе
             Типографіи
             Трудолюбіе
             Уголовные дѣла
             Уложенье
             Языкъ
   Садолетъ, Кардин.
   Салевъ, гора
   Салюсъ, Маркиз.
             Городъ
   Сан-Жиминіано
   Санназаръ. стих.
   Саси, учен.
   Сен-Жакъ Мавріень, городъ
   Сен-Реалъ, учен.
             Венец. заговоръ
   Сен-себастіенъ мар.
   Сессія, рѣка
   Сигоній, учен.
   Сифилисъ, поэма
   Скалигеръ, учен.
   Скарлати, музык.
   Скривія, рѣка
   Солиманъ II.
   Социніанизмъ
   Спада, живоп.
   Спаніоли, учен.
   Стафардъ, монахъ
   Ступиниджи, двор.
   Стура, рѣка
   Суза, городъ
             Крѣпость
             Проходъ
   Сфорцы, фамилія
   Тарентъ
   Таро, рѣка
   Тассони, стих.
             Жизнь
             Нравъ
             Поэма
   Тассъ, стих.
             Гробница
   Таурины, народъ
   Тезинъ, рѣка
   Тенда, городъ
   Тинторетъ, жив.
   Тиридатъ, Король
   Титъ Ливій
             Отечество
             Статуя
   Тиціанова школа
   Тиціанъ, жив.
   Толедо, Петръ
   Тононъ, городъ
   Тортона
   Тотила, Король
   Транзилло, стих.
   Тревизской празд.
   Trigongius!
   Триссинъ, стих.
             Исторія
             Поэма
             Сочиненіи
   Троншинъ, доктор.
   Туринъ, городъ
             Библіотека
             Валентинъ
             Вороты
             Гульбищи
             Дворцы
             Женщины
             Жители
             Зданіи
             Имя
             Кариньянскіе, палат.
             Комедіанты
             Консолата
             Королевинъ виногр.
             Corpus domini
             Окружности
             Описаніе
             Осады
             Охотничей дворъ
             Сады
             Статуи
             Ступиниджи
             Суперга
             Театръ
             Убрусъ святой
             Университетѣ
             Ходы
             Церкви
             Цитадель
   Туріаны, фамилія
   Убрусъ, святой
             Исторія
             Праздникъ
             Часовня
   Уллоа, ученой.
   Улрихъ, Патріар.
   Уроды
   Фаетонъ
   Фалонъ, докторъ
   Фаринъ, монахъ
   Фарнезы, фамилія
             Александръ
             Коллегія
             Конецъ
             Начало
             Статуи
   Филармоническая академія
   Фіаминго, живоп.
   Фокеяне, народъ
   Форлана, пляска
   Форнунская батал.
   Фосиньи, баронство
   Фракасторъ, учен.
             Поэма
   Францискъ, Король
             Баталія
             Булошница
             Плѣнъ
   Фра-паоло, писат.
             Гробъ
             Почести
             Сочиненіи
   Фризи, учен.
   Фриттоли, кушан.
   Христина, Королев.
   Ценисъ, гора
             Вершина
             Катанье
             Озеро
             Проѣздъ
             Рамассъ
             Спускъ
   Цесарева башня
   Шабле, область
   Шамбери, городъ
             Взятіе
   Шахматы, поэма
   Шелковые черви
   Шивасъ, городъ
   Шоф-піе, учен.
   Язонъ учен.
   Ѳедоръ, святый
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru