Лейкин Николай Александрович
Пасхальное гостбище

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Н. А. Лейкин

  

Пасхальное гостбище

  
   Лейкин Н. А. Шуты гороховые: Повести. Рассказы
   М., "Русская книга", 1992.
  
   В купеческом доме гостбище. Пасхальные дни справляют. Мужчины как засели играть в стуколку, так и не поднимаются с "местов". Накрытый в углу стол с закуской даже не манит их к себе. Желающие выпить подзывают к себе маленького хозяйского сынишку и говорят:
   -- Настрой-ка нам, Мишаночка, два хрустальные инструментика да поднеси сюда, а мы их и охолостим. Самим-то нам недосуг от стола отрываться. Да закусочки отковырни малость. Только Бога ради не ветчины.
   -- А что, надолызла разве? -- спрашивает хозяин.
   -- Смерть. Лучше на бенефисный кон с королем-бланк ремиз поставить, чем кусок ветчины съесть. Теперь уж вплоть до Рождества на нее и не взглянешь. Дома два окорока обглодали да по гостиным мытарствам за эти-то дни что клевали! Нет, уж Бог с ней! Ты, Мишаночка, нам редечку с Иваном Амосычем пополам перерви, вот мы и зажуем. Сколько ремизу?
   -- Сейчас с миру по полтора рубля сбирали.
   -- Стучу. Туз, король и дама козырные пришли.
   -- А мы не побоимся и супротив их с простыми идем. У тебя, надо быть, туз-то на семи ногах да и король с дамой без обличья?
   -- Эй, купец, поберегись! Смотри, как бы твоя мясная лавка не затрещала. У меня карты такие, что я на Ивана Великого с ними пойду.
   -- Берегите ваш трактир, а мы свою мясную лавку убережем.
   -- Дозвольте зеленщику в разрез сунуться,-- говорит третий игрок.
   -- Сделайте одолжение. И вашим деньгам у нас место найдется. Должно быть, перед Пасхой яичным товаром хорошо торговали, что на рогатину лезете? Ну, да нам все равно. Мы не токма что зеленные и яичные, а даже и мусорные деньги прикарманим.
   -- Прежде чем бахвальство разводить, извольте с вашего семиногого козырного туза путешествовать. У нас для него обух готов.
   Игрок задумался. В это время хозяйский сын поднес к столу две рюмки водки. Игрок проглотил водку и сказал ему:
   -- Сунь мне в рот редисочку. Самому некогда. Вот какой у нас туз, пожалуйте,-- обратился он к партнерам,-- делай ход.
   -- А мы его козырной колотушкой по башке. Не ходи один, а ходи с провожатым!
   -- Ой, больно! -- воскликнул сходивший.-- А две последние взяточки пришлите с мальчиком сюда,-- прибавил он, открывая козырных даму и валета.
   Дамы тоже, глядя на мужчин, составили стуколку "подешевле". У них шуток не слышно, а то и дело раздаются восклицания.
   -- Послушайте, Анна Михайловна, что же вы ко мне в карты смотрите!
   -- Ну вот, ей-Богу, не смотрела! Ах, как вам не стыдно! Да когда же я? Мне только показалось, что у вас блоха на шее сидит, так оттого я и нагнулась к вам.
   -- А ежели не смотрели, то откуда же у вас такая прыть взялась, что вы вдруг с короля-бланк козыряете? Посмотрели, видите, что туза у меня нет, и пошли на рысях.
   -- Просто с трех рюмок мадерки рысить начала. Думаю: пан или пропал... И как это вы об людях думаете такие скверности! Да неужто я в Пасху-то?.. А все оттого, что сами на руку нечисты. Я вот и видела, как вы у червонного туза уголок для заметки оборвали, да молчу и ничего не говорю.
   -- Позвольте вам сказать, что это даже низкая подлость так обо мне выражаться!
   -- Ах ты мелочная лавочница! Да как ты смеешь подлостьми меня корить! Конечно, угол оборвала. Нешто я не видела? Муж привык у себя в мелочных лавочках под весы пятак хлебным мякишем прилеплять, так и ты ему под кадрель вздумала шильничать?
   -- Ну, и суровщики тоже охулки на руку не положат, чтоб аршин через руку перекинуть и покупателя объегорить, а жены их в чужие карты привыкли глазенапы запускать.
   -- Оставьте, Анна Михайловна! Ну, полноте! Охота ссориться! Лучше мы этот ремиз сначала разыграем,-- успокаивает расходившихся дам хозяйка.-- Ну, помиритесь, подите и выпейте по рюмочке мадерки на мировую.
   -- Я согласна примириться, ежели ремиз сначала разыграть,-- сдается гостья.
   -- Хорошо, извольте. Я не в вас, не корыстная, я для блезиру играю, а не для того, чтоб с человека шкуру снять,-- отвечает другая.-- Нам чужих денег не надо на пропитание.
   Дамы подходят к столу с закуской и, все еще дуясь друг на дружку, чокаются рюмками.
   Молодежь сгруппировалась совсем отдельно. Девицы ведут интересные разговоры с кавалерами.
   -- А я подарочным яйцом на второй день Пасхи бился, так четыре рубля себе выбил,-- рассказывает кавалер.-- У нас шло так, что двугривенный за каждое разбитие подавай. Конечно, в шутку, а все-таки себе место к Петипе на бенефис выбил.
   -- Ах, Боже мой! Петиповский бенефис, а мы будем дома сидеть! -- восклицает одна из девиц.-- Маменька с папенькой едут в этот вечер на кладбище, чтоб приказать к радонице могилки почистить, и меня с собой берут. И я вдруг вместо Петипы среди покойников... Какое предубеждение моих чувств! А что он играть будет?
   -- Любовные похождения Дон-Жуана среди женского пола.
   -- Нет, нет, лучше уж не говорите, не дразните меня! А то вдруг вместо интересной театральной игры христосоваться на кладбище с нищими! Петипа и нищие! Какое сравнение!
   -- Упросите папеньку с маменькой переменить нищенское христосование на субботу.
   -- Ах нет! Они на этот счет бесчувственные и все равно в театр не пойдут, так как к Петипе никакого вкусу не имеют.
   -- А какие пронзительные любовные лобзания-то будут в театре! И главное, то при луне и при звездах, то при громе и молнии! Мне рассказывали, что дон-жуанная игра чище еленистой игры и даже можно сказать тридцать очков вперед супротив Прекрасной Елены!
   -- Сделайте одолжение, не дразните меня, Никифор Иваныч.
   Звонок. Вошел еще кавалер.
   -- Здравствуйте, Вера Павловна! Здравствуйте, Пелагея Калиновна! Христос воскрес!
   -- Ни за что на свете! Мы только три дня христосуемся! -- взвизгнули девицы.
   -- А по закону всю Святую неделю следует.
   -- И так уж все губы обтрепали.
   -- Я легонечко, воздушным манером. Даже можете меня не чмокать. Я сам чмокать буду.
   -- Нет уж, отчаливайте!
   -- А я прямо из балаганов летел сюда на извозчике, как зефир на крыльях ночи, и мечтал об упоении чувств на душистых женских устах. И вдруг поворот от ваших ворот! Зачем же я после этого балаганное удовольствие бросил? Два балагана еще у меня не осмотренными остались.
   -- Мы и сами во всю Пасху никакого балаганного удовольствия не видали. Присаживайтесь к нам и утешайтесь разговорами с нами.
   -- Ваши улыбки так и манят меня на слияние уст,-- говорит кавалер, садясь.
   -- Пожалуйста, только не очень близко, а то вы, пожалуй, и силком с нами похристосуетесь.
   -- Поцелуйным вором отродясь не был. У всех лавочных соседей на нашей галерее можете даже спросить. На повальном обыске дадут похвальный отзыв.
   -- А зачем же вы свое лицо к моему лицу приближаете?
   -- Румянец ваших ланит хочу рассмотреть!
   -- Ах! Ну, уж это свинство!
   -- Христос воскрес! Извольте и яичко получить. Но теперь позвольте дохристосоваться до конца. Уж что замахнулся, что ударил. Два раза за вами, потому надо до трех раз.
   -- Ах, какой вы несносный! Ну, да уж христосуйтесь, что с вами делать! -- сказала девица.
   И началось чмоканье. Кавалер обошел всех девиц.
   -- И ведь заставят-таки насильно целоваться! -- говорили девицы с притворным неудовольствием.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru