ИЗДАНІЕ Т-ВА М. О. ВОЛЬФЪ С.-ПЕТЕРБУРГЪ -- МОСКВА 1905
ОКУЛИРОВКА.
Солнце грѣетъ, деревья распускаются, птички поютъ, благодать да и только. Дядя ужь на ногахъ, въ саду копошится. Стоитъ на колѣняхъ около какого-то деревца и что-то съ нимъ дѣлаетъ.
-- Что ты, дяденька, дѣлаешь?-- спрашиваетъ Соня.
-- Яблоньку окулирую, Сонечка. Вишь, подъ самымъ окошкомъ выросла. Кто-нибудь кушалъ яблочко, да объѣдочекъ въ окошко и бросилъ. Вотъ оно въ травку попало, сѣмячко-то и уцѣлѣло. Глядишь, годика черезъ три, ты подъ окошечкомъ работать будешь, поднимешь головку, а румяныя яблочки такъ и замелькаютъ. Протянешь ручку -- и угощенье готово.
Ничего не понимаетъ Соня. Она видѣла, что подъ окномъ деревцо растетъ и знала, что это яблоня. Разъ она знала объ этомъ, то естественно, что и объ яблочкахъ мечтала. Деревцо ужь порядочно выросло, и, вдругъ, дядя перепилилъ его пополамъ, верхушку бросилъ, а теперь на этомъ мѣстѣ прикрѣпляетъ маленькій сучекъ.
Дядя посмотрѣль на удивленные глазки племянницы и засмѣялся.
-- Видишь-ли, Сонечка, что я дѣлаю,-- пояснилъ онъ.-- Когда яблоня вырастетъ изъ сѣмечка, то она называется дичкомъ. На ней хоть и будутъ яблочки, но жесткія, кислыя и горькія, которыхъ и въ ротъ взять нельзя. Поэтому дичокъ надо облагородить окулировкою, что я и дѣлаю. Отъ хорошей яблони, которая въ свое время тоже была облагорожена, я взялъ вѣточку и приставляю ее къ свѣжему порѣзу дичка. Теперь надо ее привязать плотно, потомъ -- залить варомъ; вѣточка прирастетъ къ дичку, корни дичка дадутъ ей сокъ, и пойдетъ уже расти сучекъ облагороженный, разовьется въ деревцо, а годика черезъ три и плодъ дастъ. Это будетъ у насъ бѣлый наливъ, такъ какъ я взялъ вѣточку отъ бѣлаго налива. Взялъ-бы отъ мирончика, былъ-бы мирончикъ. Словомъ, какую хочу яблоньку, такую и сдѣлаю, лишь бы дичокъ съ здоровыми корнями былъ.
-- Ужь не колдунъ-ли ты, дяденька?-- серьезно спросила Сонечка.
Старикъ расхохотался пуще прежняго.
-- Колдунъ не колдунъ, а свое дѣло знаю. И яблоньку окулирую, и овощь раннюю выгоню, и новый сортъ ягодъ выведу, и безплодное дерево заставлю плодъ дать. Тебѣ, это кажется страннымъ, потому что, ты моего дѣла не знаешь, а я твоего не знаю. Ты пока толстую пряжу прядешь, а мнѣ и такой не спрясть, не то что льняную, либо холстъ соткать, либо рубашку сшить, какъ твоя мать. Всякое дѣло мастера боится; такъ-то, дитятко!
Задумалась Соня надъ разсказомъ дяди.
-- А вѣдь вѣрно дяденька говоритъ,-- рѣшаетъ она, направляясь домой.