Lib.ru/Классика: Львов Николай Александрович. Каким образом должно бы было расположить сад князя Безбородко в Москве

Воспроизводится по изданию: Н.А. Львов. Избранные сочинения. Кёльн; Веймар; Вена: Бёлау-Ферлаг; СПб.: Пушкинский Дом; Рус. христиан. гум. ин-т; Изд-во "Акрополь", 1994.

КАКИМ ОБРАЗОМ ДОЛЖНО БЫ БЫЛО РАСПОЛОЖИТЬ САД КНЯЗЯ БЕЗБОРОДКИ В МОСКВЕ

Сад князя Безбродки в Москве по выгодному и редкому своему местоположению должен иметь и в характере своем если что-нибудь не больше, то по крайней мере нечто новое. Сей сад, расположен будучи в середине города большого, должен не токмо отвечать величию оного, но и служить еще богатою рамою великолепному дому, составляющему картину оной, а потому и не может быть иначе, как архитектурный и симметрический.

Но как пространство места позволяет некоторые части оного отделать во вкусе натуральном, то можно ввести по сторонам и некоторые сельские красоты, соединя оные непосредственно с городским великолепием, смягчить живыми их приятностями и круглою чертою холодный прямоугольник архитектуры. Вот задача, которую себе предположил садовый архитектор! а для исполнения оной на деле возможным ему показалось согласить учение двух противоположных художников Кента и Ленотра, оживить холодную единообразность сего последнего, поработившего в угодность великолепия натуру под иго прямой линии, живыми и разнообразными красотами аглицкого садов преобразителя и поместить в одну картину сад пышности и сад утехи.

Для достижения сей двойной цели расположил он всю гору перед домом во вкусе сада симметрического и архитектурного на три уступа, которые украсил он гротом, крыльцами, каскадами, статуями и прочая, перемешал оные с зеленью дерев отборных и, приведя всю сию часть горы в движение текучими водами, определил оную живым подножием дому, должествующим одушевлять всю площадь перед оным. И так связал обоих садов свойства, что неприметное их разделение более в плане, нежели в самой вещи, означается.

Для сего дела избрал он меньшую сестру симметрии, оставя старшую на троне в Голландии с разорительным ее скипетром, из ножниц состоящим, которыми она, изуродовав мирты, пальмы, даже самый кипарис, превращала деревья в медведей, в пирамиды, в дельфинов и наполнила сады наши зелеными неподвижными уродами, которые стали ни пень, ни дерево. По ее аршинному закону, вдвое пространство уменьшающему, всякая дорога в саду должна находить родную сестру себе, пару и товарища, и половина сада представляет не что иное, как повторение другой половины так, что увидя первую, другую никто и смотреть не пожелает. Художник последовал той симметрии, которая, однообразными внешними частями облегчая понятие взора, позволяет, однако, разнообразность в подробностях.

РАСПОЛОЖЕНИЕ СИММЕТРИЧЕСКОЙ ЧАСТИ САДА

На высоте горы перед домом в ширину оного сделана ватерпасная площадь, соразмерная пространству оного. Посредине площади на подножии из дикого камня поставлена колоссальная статуя божеству, благотворившему хозяину; на четвероугольном цоколе оного изваяны человеколюбивые и героические деяния, а подножие, дикую гору представляющее, имеет четыре пролета, сквозь которые видно во внутренней пещере жертвенник благодарности, закрытый со всех четырех сторон прозрачною водяною завесою, которая движением своим, умножая блеск возжигаемого в дни праздничные на жертвеннике огня, придает оному некоторый вид таинства и святыни. Десять дорических колонн, вокруг монумента расположенных и такое же число курильниц на себе имеющих, составляют балюстрад около монумента. Курильницы сии соединены гражданскими и военными венцами вместо парапета на карнизе служащими.

Упадающие воды с подножия храма собраны в мраморную чашу, занимающую внутренность круглого храма, из которой потом проведены они в грот и там составляют водяную гору, покрывающую тремя уступами пирамиду цветов. Двойное каменное крыльцо по обеим сторонам грота составляет в оной вход, а выход на второй терас сквозь полукруглую рустическую перемычку. Сей грот освещен двумя каминами, наподобие пещер сделанными; но как в грот ходят за прохладою, то огонь на каминах противуречил бы сей цели, если бы не был покрыт водяною завесою, дабы, освещая, не нагревал строения. Второй терас пред гротом имеет форму полукруглую; с площади оного на обе стороны широкие съезды, а средина украшена ступенями, разделенными на три большие всхода четырьмя пьедесталами, на которых стоят группы и статуи. Так как высота пьедесталов занимает только половину высоты крыльца, то нижняя часть оного перед пьедесталами отделана натуральными пещерами, из которых наподобие естественных ключей вытекают упадшие из грота воды, составляют ручей, протекают поперек всю равнину, занимающую подгорную часть сада, и впадают, наконец, в нижние пруды.

Пруды сии составляли украшение прежнего сада, которого место заступит новый сад. Все место почти было изрыто странными нелепыми сими лужами. В избежание издержки зарывать оные землею художник обратил некоторые из них в речки, другим дал естественную форму озерков; остались только два главные пруда, нижнюю часть сада занимающие: один большой четвероугольный, другой продолговатый. Сии пруды, один от другого перешейком только узким отделенные, подали художнику совсем новую мысль, великолепие древних гимнастических игр возобновляющую. Четвероугольный пруд обратил он в полукруглую навмахию, -- а дабы не отяготить оную слишком архитектурою, то одни только ступени амфитеатра и портики сделал он из тесаного камня; галерею же, покрывающую беседки полукрытою аллеею, составил из стриженой зелени, в пролетах которой поставил вазы и статуи. Два угла пруда, за амфитеатром оставшиеся и закрытые лесом, служат для пристани судов, употребляемых на разные игры в навмахии. Противу амфитеатра на двух передних углах поставлены две ростральные колонны, на которых железные треножники служат фаросами для освещения игр, когда даются оные в ночное время. Сие здание вообще удобно, как для иллюминации, так и для фейерверков. Летом определено оное для игр по воде и для гулянья на гондолах, а зимою служит оное поприщем для беганья на коньках по льду. Второй пруд, продолговатую фигуру имевший, обращен в водяную лицею, по которой на маленьких гондолах делается регата; термины, разделяющие пути, состоят из разных трофеев, разные победы на море означающих. На пиедесталах их подписано имя победителя и день победы; кругом водяной лицеи расположен для ристалища на колесницах гипподром. Один день в неделю назначен для сего позорища, и молодые люди, любящие сие упражнение, сбираются в великом числе для оживления сего здания, которое без того было бы мертво и походило бы на прочие наши садовые строения, носящие внешний вид и имя такой вещи, которой употреблению они противуречат, и обманутый наружностию их пришлец вместо удовольствия досадует, что в храме Аполлоновом нашел сарай, а в пустыне вместо скромного пустынника нечистоту и сырость.

На узком перешейке, разделяющем гипподром от навмахии, построены двое триумфальных ворот, чрез которые проезжают атлеты прежде начинания игр. По бокам оных полукруглые колоннады поддерживают куполы и вместе с воротами составляют один общий храм славы как для сухопутных, так и для морских героев {На правой стороне графа Румянцева-Задунайского лицом к гипподрому; на левой адмирала Грейга к навмахии.}, коих бюсты поставлены в середине полукруглого здания. Покрытые места в сем здании определены для присутствия судей, долженствующих распределять награждение победителям и для почетных зрителей.

Оба сии здания, как гипподром, так и навмахия, не имеют ничего ни лишнего, ни бесполезного. Все части оных содействуют общему началу и тогда, когда не оживлены они движением игр, то гулящий видит в архитектуре их, с зеленью перемешанной, нечто новое и великолепное, а рассмотря статуи и надписи, найдет он нечаянно в саду частного человека, как в Пантеоне патриотическом, историю века в памятниках, сынам отечества воздвигнутых.

РАСПОЛОЖЕНИЕ НАТУРАЛЬНОГО САДА

До сего времени искусство служило пышности и великолепию, далее все усилие оного состоит в том, чтобы сокрыться под небрежными красотами природы. Другие стороны сада заключают в себе гулянья уединенные и открытые, для всякой части дня определенные. Разного рода убежища и беседки все на таких местах основанные, откуда отдыхающий может видеть значущие предметы, заслуживающие внимание его. Сии предметы с открытого горизонта не обратили бы на себя ничьего внимания, но оптическое расположение дерев, чрез которые они прогуливающемуся показаны, украшает вид их, перенося оные, так сказать, из-за несколька верст в пределы самого сада.

Возвышенное место, лежащее по правую сторону дома, определено для утреннего гулянья. Ковер из душистого дерну, цветами и цветными кустарниками по местам испещренный, окруженный с трех сторон красивым и благовонным лесом, составляет главную сего утреннего гульбища красоту, защищенную с полудня рощею из дерев отборных, кои, закрывая гулящего, не закрывают, однако, от взора его окрестных видов. Сия часть сада отделана в веселом, но в тихом и спокойном вкусе, утреннему времени отвечающем; кроме движения листьев нет в ней никакого движения. Птичник, построенный в конце луга и противу самого дома, служит ему украшением, а так как вид из оного прямо на Кремль, то и сделана открытая перемычка в задней стене среднего кабинета, служащего столовою для завтраков. Несколько дерев, разбросанных по лугу, переплетенных вязанками повилицы, хмелю и подобных вьющихся растений, оканчивают картину скромного сего убежища.

Отсюда тропинкою, в лесу густом проложенною, гуляющий проходит в долину, со всех сторон закрытую. Небольшое озеро, из родника составленное и середину долины занимающее, осенено великолепною купиною старинных ив. Сие уединенное, меланхолическое, но не дикое место, противоположенное во всем утреннему гульбищу, определено было для купальни. На левой стороне от дома, изобилующей противу прочих текучими водами, расположено полуденное гульбище. Дорожки, ведущие к оному, пролегают чрез лес и лужайки, на коих в солнечные дни упадшая тень, сберегающая дерн, умножает красоту луга. Верхних ключей воды, собранные в одно озерко, из коего ручейком протекают они чрез долину и освежают прохладу оной, те же самые воды расположены будучи натуральными порогами и водопадами в местах глухих и осененных, одушевляют журчанием своим уныние и тишину данного убежища.

Наконец, собравшиеся ручьи в долину составили плесо воды изрядного пространства, увеличены будучи весенними водами, промыли они акведук, чрез который проведены были воды в храм Нептунов, разрушили часть архитектуры оного, крыльцо сделалось водопадом, а подножие храма -- мельницей. Мельничное колесо, приделанное к самой стене храма, поднимает воду для оранжереи и, умножая своим движением шум упадающей воды, вероподобного делает развалину храма и акведука, составляя вместе каскад героический и деревенский, одушевляющий шумом и прохладою все гульбище, для полуденного гулянья определенное. Дорожки, как по лугам, так и в лесу пролегающие, хотя и защищены от солнца, но по местам с которой-нибудь стороны освещаются оным, а потому и не похожи на сии душные и сырые ходы, где нет ни свету, ни воздуху. Дорожки расположены здесь так, что гуляющий, будучи всегда в тени, пользуется, однако, беспрестанно разнообразным действием солнца по лугу и над водами.

Вечернее гульбище всех прочих пространнее, для него определена вся нижняя часть сада поперек оного. Широкие, а некоторые и прямые дороги осенены большими деревьями, между коих различные беседки и киоски, то в лесу, то над водою разметанные, прерывают единообразность прямой линии. Хозяин, любящий разделять свои утехи, определил сию часть сада для публичного гулянья, к которому приезд с обеих сторон. Главный въезд с большой улицы составляет полуциркульная площадь, окруженная покрытою колоннадою, под которою в разных лавочках продаются галантерейные вещи, конфекты, фрукты и проч., все сие придает вид праздника или, лучше, ярмонки гулянью, которое без того было бы безмолвно и мертво; тут жилище привратника, а с другой стороны и источник воды, чистой и здоровой; сей источник составлял доход прежнего хозяина сада: соседи платили некоторую сумму в год за позволение пользоваться его водою; теперь вода сия поднята будет насосами в фильтровальную машину и оттуда выведена кранами на улицу, определена на употребление имеющим надобность в оной. У других ворот сада, на другую улицу, построен во вкусе турецкого киоска кофейный дом, в котором находятся как разные прохладительные напитки, так конфекты и мороженое. На середине дома большой зал определен для танцев на случай внезапного дождя или дурной погоды. Возле оного в турецком вкусе отделанный кабинет с большим и великолепным диваном, с коего видеть можно танцующих сквозь движущуюся сетку играющих вод, составляющих щиток в широкой перемычке той стены, которая кабинет от танцовального зала отделяет.

Вообще при расположении сего сада художник, убегая мелочных подробностей, старался составить оный из небольшого числа важных частей, дабы сохранить характер величественный и местоположению приличный. Единообразие прервать противуположением, противуположение связать общим согласием и дорожками, которых излучины и повороты не для того сделаны, что так вздумалось садовнику, но каждая из оных имеет свое намерение и причину, и если гулящий принужденным иногда найдется сделать круг для того, чтобы пройти к предмету, его зовущему, то лишние шаги его заплачены новым и неожиданным удовольствием, которого бы прямая дорога его лишила.

Все садовые здания (коих число невелико) украшают такие части, где самая надобность столько же, сколько и красота определила им место.

ВЕРХНИЙ МОНУМЕНТ

Бронзовая колоссальная статуя, имея подножием каменную гору, а вместо перил целый храм дорического ордена, составляет сей верхний и главный монумент. На цоколе оного изваяны из бронзы обронной работы подвиги человеколюбия и геройства.

Воды, приведенные паровою машиною под цоколь статуи, составляют четыре водяных завеса и служат вместо кристалла возженному на жертвеннике благодарности огню внутри пещеры.

Сии упадшие воды собраны в круглую мраморную чашу, средину храма занимающую, и оттуда, как из общего источника, распределены то открытыми, то подземными путями на благотворение саду.

Колонны, фриз и карниз храма, по желанию хозяина, заказаны из сибирской яшмы и агата, на сделание которых граф Шаузель Гуфье принял на себя труд; курильницы над столбами бронзовые; из того же самого металла гражданские и торжественные венцы, парапет между курильниц составляющие.

Колонны заказаны из трех штук, то есть из нижней гладкой части, из ложчатой верхней и капители.

По наружному фризу над каждою колонною, где будет соединение камней, полагаются бронзовые патеры с приличными барельефами для закрытия швов...

ПОДЗЕМНОЕ СТРОЕНИЕ

Подземный зал для того не назвал я по обыкновению гротом, что гротом называется по-русски пещера, а пещера, по моему понятию, не может быть правильное строение. То строение, которое называют в регулярных садах гротами, делают в горе, а иногда, чего, Боже, сохрани, и на открытом месте с колоннами, убирают статуями, раковинами, дресвою и слюдами и никогда в них не заходят, я думаю, право, потому, что мало из сих строений выполняют намерения, для которых они деланы: такие строения скорее бы можно назвать убежищем от жару, храмом прохлады и прочая; но имя не составляет ничего, когда и самая вещь противоречит назначению своему. В гротах, на открытом воздухе построенных, так же жарко, как и во всякой каменной палатке; раковины, дресва и слюда не имеют волшебного свойства прохлаждать воздух, а в гротах, под землею построенных, вечная сырость и плесень отучат хоть бы кого искать там прохлады, где простуду находят, потому что стены сих подземных строений, не знаю по какому-то странному небрежению, делаются по большей части вплоть к земле; кирпич или камень напоятся всегдашнею сыростью, и воздух, который понапрасно нагревает на горе построенный грот, не имеет позволения здесь входить между земли и строения посредником для осушения подземного грота, а потому строение мое подземное с великим рачением отделил я от горы {Посредством естественных вентиляторов, в движение воздух приводящих, между стены и горы, а тем самым отгородил я сырость от строения.}.

ПТИЧНИК

Варрон оставил нам план древнего птичника {В сочинении своем о земледелии.}: по его описанию здание сие было наподобие храма круглого, статуями украшенное и куполом покрытое, который поддерживали восемь ионических колонн снаружи; внутри колонны другого порядка, но менее наружных размером, держали карниз, сверху которого натянутая тонкая сетка заключала птиц в нижней части строения и мешала оным вылетать сквозь отверстие, сделанное в средине свода. Сей свод, прибавляет к тому г-н Пинжерон {Lettres de Brutus sur les chars anciens et modernes. A Londres. MDCCLXXI.}, расписан был небесными красками и насечен золотыми звездами, перепоясан медным блестящим Зодиаком, по которому движущееся позлащенное солнце означало часы. В отверстии свода положены были крестообразно две железные полосы, в центре которых утвержденный вертикально железный прут обращал приделанную к концу оного сирену, показующую ветры. На помосте сего строения из круглой чаши подымался до некоторого возвышения водомет, вокруг оного на железных, из центра водомета сделанных и листами вызолоченными украшенных ножках устроен был круглый подвижный стол, в средине пустоту имевший; когда в птичнике давали ужин, то один только невольник служил при всем столе, обращая оный так, что кушанья становились сами перед гостьми. В толстоте стола оставлена была пустота, которая наполнялась теплою водою и чрез краны выпускаема была на употребление. В последние времена республики Лукулл и Красс к сим затеям прибавили еще скрытые в своде небольшие трубочки, сквозь которые на гостей упадал благовонный дождь по воле хозяина; таким образом, продолжает г-н Пинжерон, все способы природы и художеств употребляли к наслаждению своему сии властелины мира, коих величество равно в делах и в забавах изображалось.

Древнее Варроново предание, с которым я сего дня познакомился {Сделав в саду Гипподром, надобно было подумать и о колесницах; аббат Флорантин принес мне книгу "Lettres de Brutus sur les chars etc.", в которой француз самозванец ничего не сказал о том, что обещает в титуле; но после истории сколько людей задавлено было каретами в Париже, подает он мнение, каким образом должно сделать гулянье, где упоминает и о птичнике, Варроном описанном. Стр. 234.}, было, может, причиною, что строители и новых садов общим, кажется, почитали законом делать птичники если не храмом, то, по крайней мере, палатами великолепными и все важные украшения архитектуры, как-то: колонны, статуи, вазы -- без зазрения совести помещали в клетку.

Имея к древности священное почтение, не могу я, однако, о сю пору убедить понятие мое, чтобы великолепные здания сродни были для помещения птиц. Несообразна мне кажется огромность дому с мелочными оного жильцами. Колонны, статуи -- беспокойная для них насесть, и под великолепным сводом отдающаяся горемышная птичья песенка напоминает как-то мне испразненный монастырь, в котором воробьи служат обедню, а притом летучие хозяева над головами гостей, может быть, в необходимость поставляли Лукуллусов благовонный дождь.

Если бы свободные художества от обычья не столько зависели, никогда бы я не сделал в саду естественном птичника, похожего на дом человеческий, а еще меньше на храм Божий. В Версалии, в Петергофе и в прочих симметрических садах им место там, где природа служит по линейке, и птички могут петь по нотам; но в саду естественном кто хочет их слушать во всей простоте сельской, которой они напоминают прелести, для того делал бы я птичники простые по месту и по назначению их. Развалина, какая ни есть между лесу сеткою заплетенная, близ ручейка или при водопое, хижина или какой ни есть сельский навес подле нескольких дерев, сеткою заплетенных, перемычка из дерев сделанная над текущею водою и подле ней пещерка или что-нибудь подобное, составляли бы мой птичник. Строение оного не противоречило бы месту и употреблению, а для уха тем приятнее была бы песня их, чем лучше сокрыта от глаз слушателя неволя певцов заключенных. Но среди Москвы, на открытом возвышенном месте, близ дому великолепного такого рода птичник был не у места, и для того сделал я птичник в принятом обычном вкусе, с той только отменою, что певцов отделил от слушателей, без того они бы взаимно друг другу мешали. Среднюю залу, определенную для завтрака и ужина, поместил я между двух хоров в открытой галерее, под сеткою живущих, которых слушать весьма покойно могут любители, сидящие в двух нишах, и так, что одним будет слышно совсем иное пение, нежели другим, хотя слушатели не токмо друг друга видеть, но между собою и говорить могут. Простое сие волшебство весьма простым способом исполняется: в перемычках нишей, за карнизом скрываются небольшие отверстия, утвержденные в них раструбою жестяные трубы проведены в жилище птиц, и там под аркою устроенные жестяные же рожки расположены точно в том месте, в котором птички вьют гнезды, так что сквозной воздух, проходя через сии отверстия в зал и пронося голос, утрояет силу оного сводом купола. Открыв или закрыв большее число отверстий, от воли хозяина зависеть будет заставить петь птиц своих громче или тише.

Позолоченное солнце и показующие ветры сирены, может быть, не больше бы удивили своею механикою в наши времена, как и куранты на Спасской башне, а потому и в сем случае спас я себя от греха и подражания, и хотя возобновить древние сии чудеса весьма бы было нетрудно, но я опасался, чтобы подражание не было смешно, представляя нам на кирпичных небесах кукольную комедию, в которой позолоченное солнце, играющее первую роль, заслужило историческое предание.

Водопад посреди круглого стола составлял, конечно, хорошее украшение и тем более был у места, что, освежая воздух, занимал он движением гостей своих, а шумом заставлял петь хозяев, служа им водопоем, но как у меня птицы отделены от среднего зала и для водопою оных сделаны два небольшие каскада по обоим концам открытых галерей, в которых содержутся под сеткою птицы, то фонтан и показался мне тем более лишним, что воду проводить бы надобно было машинами.

Каким образом должно бы было расположить сад князя Безбородко в Москве. -- Гримм Г. Проект парка Безбородко в Москве: (Материалы к изучению творчества Н. А. Львова) // Сообщения Института истории искусств. --1954. -- No 4-5. -- С. 107--135. Печ. с незначительными сокращениями.

Кент Вильям (1684--1748) -- английский садовый декоратор, создатель английского стиля устройства парков.

Ленотр Андре (1613--1700) -- французский садовый декоратор, автор плана версальских парков.

Румянцев-Задунайский Петр Александрович (1725--1796), граф -- русский военачальник.

Грейг Самуил Карлович (1736--1788) -- русский адмирал шотландского происхождения.

Шуазель-Гуффье Мари-Габриэль-Флорант-Огюст (1752--1817) -- французский дипломат и любитель старины.

Варрон Марк Теренций (116--27 до к. э.) -- римский ученый-энциклопедист.

Пинжерон Жан-Клод (1730--1795) -- французский писатель.

Лукулл Лициний (ок. 117--56 до н. э.) -- римский полководец и государственный деятель.

Красс Марк Лициний (115--53 до н. э.) -- римский военачальник, славившийся своим богатством.

Флорантин, аббат -- знакомый Н. А. Львова.

Оставить комментарий Львов Николай Александрович (bmn@lib.ru) Год: 1790 Обновлено: 09/04/2021. 24k. Статистика. Очерк: Публицистика Проза	Скачать FB2 Ваша оценка:

Львов Николай Александрович Каким образом должно бы было расположить сад князя Безбородко в Москве