Магницкий Михаил Леонтьевич
Причины преследования М. Л. Магницкого, им самим описанные

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Письмо М. Л. Магницкого - графу Аракчееву.

   
   Магницкий M. Л. Православное просвещение
   М.: Институт русской цивилизации, Родная страна, 2014.
   

ПРИЧИНЫ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ М.Л. МАГНИЦКОГО, ИМ САМИМ ОПИСАННЫЕ

Письмо М. Л. Магницкого -- графу Аракчееву. Января 31, 1826 г. Казань

   Милостивый государь, граф Алексей Андреевич!
   Слава Господу, что под ужасным крестом, на Вас, милостивый государь, возложенным1, сохранена жизнь ваша для людей вашему сиятельству преданных; слава Господу, что под крестом сим созрела вера и высокая покорность святой Его воле, столь необходимая для спокойствия сей и блаженства будущей жизни. Отец Небесный испытывает жестоко только тех, в ком изобилует сила. Для растопления платины нужен огонь сильнее, нежели для золота. Но после очищения нас огнем и слезами покаяния отеческое милосердие Божие посылает такие утешения, что нельзя променять их на все блага мира. Например, одно то, что мы в несчастьях только выучиваемся каяться и молиться, за какие почести и богатства мира отдать можно?
   Я твердо убежден, что Господь ни в каком случае не оставит вас, милостивый государь, за великие услуги ваши святой Его Церкви. Он верно поразит врагов ее; ибо исходом всех дел видно чудесное охранение дома царского и России.
   Не дивлюсь поступкам духовного начальства с отцом Фотием2, верным слугою Бога и царя; ибо я видел, как оно пред ним ползало; но твердо уверен в том, что ежели в сии важные времена будет оно двоедушничать, то Бог не попустит ему. Мы недавно видели, что есть духовный без духа, в самую важную минуту3.
   Так ли в старые годы пастыри наши говаривали к народу и так ли народ слушивал пастырей? Им должно быть готовыми первыми умереть за церковь и царя!
   О себе доложу Вашему Сиятельству, что я в самом несчастном положении. Со мной сделаны вещи неслыханные. Едва скончался государь, я схвачен, как преступник, вывезен в климат, для лет моих убийственный, лишен средства руководствовать сына, начавшего служить; лишен утешения жить в семействе своем, ибо жена по болезненному ее состоянию следовать за мной не может; разорен вконец, ибо я запродал было пожалованный мне в Саратове лес и земли за 269 000 руб. с тем, чтоб заплатив 120 000 руб. долгу, хотя небольшой кусок хлеба составить своему семейству; но покупатели, почитая меня преступником, все бросили и от торгу отказались. Остался долг и совершенная нищета. Жена, убитая всеми сими обстоятельствами и терзаемая заимодавцами и бедностью, едва имеет чем платить проценты, которых не берут, а требуют капиталов.
   Вот, милостивый государь, то гибельное положение, в которое ввергнут я в самую почти минуту кончины милосерднейшего из царей, и за что же? За то, что служил Богу и ему верой и правдой. За то, что семь лет сряду предсказывал происшедший бунт и старался, чтоб были принимаемы меры к его отвращению (в чем ссылаюсь на самое лучшее свидетельство Вашего Сиятельства).
   Я понимаю сие происшествие так: шайка, бунт сей готовившая, завладела полициею и некоторыми придворными лицами, которых и побуждала непрестанно клеветать на меня, дабы удалить давно несносного ей обличителя от всякой возможности пробудить правительство; а личная ненависть министра просвещения, за известное Вашему Сиятельству открытие мною немецкой энциклопедии4, помогла противной мне партии погубить меня в минуту отсутствия державной власти и за 10 дней до бунта.
   Всеподданнейшее письмо мое Государю дошло до рук Его Величества 14-го сего месяца; не знаю, какое последует решение; но я почел бы себя совершенно счастливым, ежели бы или посадили меня в Петербуржский Сенат, с получаемыми ныне окладами, и оставя, ежели сочтено будет полезным, и членом Главного правления училищ; или, ежели сие невозможно, отставили от тридцатилетней службы с получаемыми окладами, дабы я мог жить покойно в Петербурге с моим семейством.
   В записке, приложенной мною к всеподданнейшему письму моему, ссылаюсь я неоднократно в истине мною представляемого на свидетельство Вашего Сиятельства, как изволите увидеть из списка с оной, у сего представляемого. Молю Бога, чтоб его спросили.
   С Николаем же Ивановичем пишу я и к графине и прошу ее помощи. Земли мои, кои стоят по цене покупателей 269 000 рублей, я желал бы заложить ей в 120 000 рублей на четыре года, без процентов, дабы заплатить долги и иметь время по удобности продать их.
   Ежели можно Вашему Сиятельству подкрепить мою просьбу к графине добрым словом, то большое изволите сделать мне благодеяние.
   Вручитель сего письма, верный, благородный и душою преданный Вашему Сиятельству человек. Я испытал сие на деле.
   С душевным высокопочитанием и всегдашнею сердечною преданностью есть

Михаил Магницкий.

   P.S. Простите великодушно, Ваше Сиятельство, что осмеливаюсь послать приложенные книжки в простом переплете; не зная случая, не успел приготовить. Мне бы желательно было довести сию книжку и повыше, куда, вероятно, враги мои ее не пустят.
   Забыл также доложить, что ректор здешнего университета, отличный медик, Фукс, говорит, что грудь Николая Иванова Холанского в дурном положении, что он ни здешнего живого и острого климата, ни здешних трудов переносить не может.
   

Краткая записка об истинных причинах гонения, действительным статским советником Магницким претерпеваемого

   Магницкий был Симбирским гражданским губернатором, когда по высочайшему повелению предложено ему место попечителя Казанского университета. Он отозвался, что принять его не может, ибо все дела его в Петербурге; а воспитание сына непременно там жительства его требует. Ему сказано, что Его Императорское Величество желает сего для того, чтобы Казанский университет, в совершенный упадок пришедший, отогреть и восстановить. Тогда Магницкий предложил, чтоб его определили членом Главного правления училищ и отправили временно для осмотра сего университета. Мысль его принята, и он по высочайшему повелению в Казань послан. В то же время пожалованы ему земли и аренда на заплату долгов, в бывшем с ним несчастии нажитых.
   Он осмотрел Казанский университет и по возвращении из Казани имел счастие в кабинете Его Императорскому Величеству донести лично о последствиях сего осмотра. (Он имеет на сие доказательство.) Государь, утвердив все его представления, изволил потребовать от него, чтобы он принял непременно управление университетом, оставаясь в Петербурге (Магницкий имеет на сие свидетельство), и восстановил оный, присовокупя к тому: Je vous donne carte blanche5. Магницкий вступил в управление университетом. Но желая в полной мере оправдать всемилостивейшую доверенность государя и всегдашнего благотворителя своего, он обратился к основательному изучению положения народного воспитания как в России, так и в чужих краях исторических.
   После внимательных разысканий и труда нескольких лет поражен он был следующими истинами:
   1) Всем возмутительным переворотам государств везде и всегда предшествовало возмутительное воспитание.
   2) Все тайные общества, на возмущение государств действовавшие, начинали всегда с потайного действия на воспитание.
   3) Дух нашего времени либералов, карбонариев6 и суеверов -- все один и тот же дух иллюминатства, в новом только плаще, равно действует на воспитание.
   4) Со времен Иосифа II прокрался он к нам и в нашем воспитании делает быстрые успехи, ибо повсеместно в науках богословских, философских, политических и исторических распространяет неприметным образом самые противные правила православию и самодержавию.
   Поражен будучи сими истинами, на доказательствах основанными, как свет для него ясными, Магницкий, по святости присяги, не мог умолчать. Публично в Главном правлении училищ словесно и письменно (в чем ссылается на свидетелей и акты) заявлял он более уже пяти лет тому, что народное воспитание наше заражено чужеземным духом, противным нашей вере и правлению, и что опасность сего так велика и близка, что не можно откладывать ни минуты для ее отвращения. Не найдя в слушателях и начальстве своем ожиданной от них деятельности, он желал по крайней мере оградить университет, ему вверенный, от повсеместной заразы и представил проект особенной для него инструкции, который государь император непосредственно, то есть мимо Государственного совета, удостоил высочайшего утверждения шесть лет тому назад.
   Тогда все восстало на Магницкого -- и университет Казанский, и начали называть его погасителем и фанатиком. Магницкий, не страшась сей неприязни, ибо полагался на Бога, располагающего сердцами царей, продолжал обличать возмутительные начала в преподавании и книгах. Его слушали; Казанский университет одобряли; но ни правил, им представляемых, не принимали, ни его лично не только в продолжение семи лет не награждали, но даже непрестанно обходили; а министр финансов пожалованных земель, невзирая на пять именных повелений, ему не давал. Таким образом, заброшенный, обижаемый и разоренный в продолжение семи лет, неуклонно от присяги своей он действовал. (Он может представить официальные акты сих действий.)
   Естественно, что партия, в противных началах действующая и им непрестанно обличаемая, боясь пробуждения людей, ее не примечавших, клеветала и поносила его повсеместно.
   Наконец, в течение сего года два были происшествия, наиболее врагов на него вооружившие.
   1) Происшествие с Госснером. Он был употреблен на обличение методизма и доказывал, что сие духовное якобинство ведет явным образом, как и вольнодумство, к возмущениям; ибо ежели потрясут веру народа к Церкви, то вместе с тем потрясут и почтение к помазанникам Божиим, с сею Церковью освящаемым, и подтверждал сие тем доказательством, что везде за реформою Лютера следовали бунты народные.
   Тут присоединилась новая, сильная и могущественная партия к врагам Магницкого.
   2) Обличение книги: "Conversations Lexicon"7.
   Магницкий, узнав, что в Петербурге публично и с дозволения министерства продается сия вреднейшая из книг, содержащая в себе не только систематически расположенное все нечестие германской философии, но и самые адские клеветы лично на государя, купил сию книгу и согласно с высочайшим указом об истреблении подобных книг представил ее министру народного просвещения с таким заключением, что не только нужно запретить и отобрать ее у покупателей, ибо она продавалась под росписки, но и прекратить навсегда сие опасное и классическое распространение пропаганды германских возмутителей. Г-н министр, не доведя дела сего до высочайшего сведения, желал кончить его только запрещением книги и выговором книгопродавцу. Магницкий довел о сем до сведения государя через графа Алексея Андреевича Аракчеева. Дело сие весьма уважено; книга запрещена, отобран список покупателей, и, сколько ему известно, поступок министра не одобрен.
   Магницкий поехал в объезд округа и, найдя во многих губерниях сию опасную книгу, открыл места, откуда она высылалась, и лицо, которое ее распространяло, и сии сведения довел до графа Алексея Андреевича.
   С сего времени министр народного просвещения явно заявил себя против Магницкого. И сие последнее происшествие было истинною причиною всего последовавшего. Он страдает ныне за то, что не хотел, изменив присяге, изменить лично царю и благотворителю своему!
   Он ссылается в сем на свидетельство графа Алексея Андреевича Аракчеева и дело, которое должно находиться в собственной Его Императорского Величества канцелярии.
   Вот те преступления Магницкого, за кои весьма уже сильная у нас партия противников веры и самодержавия, воспользовавшись минутным отсутствием державной власти, хотела, поразив и обесчестив Магницкого, удалить его от всякой возможности продолжать опасные для нее действия его при новом царствовании.
   Он ее не страшится, готов стать на суд с нею, пусть враги его обличат чем-либо иным, кроме преданности его к вере отцов, к самодержавию, к царям Отечества. Пусть самым строгим образом рассмотрят и исследуют все дела и официальные его бумаги и в министерстве просвещения и у него хранящиеся, в коих семь уже лет вопиет он непрерывно о потрясении вредным воспитанием и книгами сих трех священных опор, на коих единственно лежит и утверждается частное и общее благосостояние нашего Отечества.
   Самое сильное доказательство исполнения горестных его приказаний есть то, что противники Православия и самодержавия могут в правительстве православном и самодержавном открыто гнать и преследовать его за них8.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Печатается по: Причины преследования М. Л. Магницкого, им самим описанные // PC. 1901. Т. 105. No 3. Март. 1826. С. 678-684.
   
   1 Здесь говорится о том отчаянии, в котором находился Аракчеев после убийства его домоправительницы Настасьи Минкиной.
   2 Фотий (Спасский) (1792-1838), архимандрит; настоятель Юрьева монастыря.
   3 Вероятно, речь идет о митрополите Серафиме (Глаго-левском).
   4 Conversation Lexikon.
   5 "Даю вам полную свободу действий" (фр.).
   6 Карбонарии -- члены тайного общества в Италии в 1807-1832 гг. Боролись за конституцию, национальную независимость и единство Италии.
   7 "Разговорный словарь".
   8 Письмо это не имело последствий, так как звезда Аракчеева в это время постепенно потухала и он терял свою власть и значение. (Приписка к тексту Магницкого редакции журнала "Русская старина".)
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru