Миллер Орест Федорович
Славянофилы и Катков

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Славянофильство: pro et contra. 2-е изд.
   СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. -- (Русский Путь).
   

О. Ф. МИЛЛЕР

Славянофилы и Катков*

* Воспроизведено на основании сказанного в С.-Петербургском университете.

   Следуя установившемуся университетскому обычаю -- поминать на лекции каждого из умирающих крупных литературно-общественных деятелей, я в свое время посвятил особые чтения Ю. Ф. Самарину и И. С. Аксакову1. Я поминал их с глубоким сочувствием, следуя, как известно, общим основам того направления, представителями которого они были. Направление это, дорогое уму моему и сердцу, нередко смешивается с тем, совершенно иным направлением, которому следовал M. H. Катков. То и другое безразлично принимается многими за народно-русское направление (за границей называют его исповеданием de vieux partie russe, der alt-russischen Partei {Старорусская партия (фр., нем.).-- Ред.}). Я, как убежденный последователь Хомякова, Самарина и Аксаковых, всегда восставал против такого смешения и обязан снова коснуться этого вопроса по случаю смерти Каткова.
   Хомяков, Самарин, Аксаковы утверждали, что государство почерпает свою настоящую силу в настоящем общении с землею, в узнавании от нее же самой ее нужд и стремлений, возможном только при свободе голоса земли. Катков предоставлял государство его собственным средствам, той самодовлеющей власти, которая, выдаваемая за сильную, часто оказывается прямо слабою, потому что опирается только на служилых людей; они же, руководствуясь своими личными выгодами, не заботятся о знании родной земли, о внимании к ее голосу, так и не достигающему чрез их посредство до верховной власти. Понятие Каткова о государстве было не то русское понятие, какое исповедывал перед Петром Великим, следуя родным земским преданиям, Посошков, голос которого, вполне сочувственный просветительской реформе, но не сочувственный проведению ее без всякого спроса у земли, так и заглох у нас, пока не раздался снова в учении славянофилов. Тот государственный тип, к которому обратился Катков от прежнего своего увлечения западным конституционализмом, был старый, по преимуществу немецкий тип полицейского государства, усвоенный нами вместе с Петровской реформой. Из-за него отчасти выглядывал у Каткова и тот византийский государственный тип, который являлся для нас политическим соблазном в ту древнюю пору, когда, по меткому выражению покойного митрополита Макария, греки играли у нас роль, впоследствии перешедшую к немцам. Попав на свою новую точку зрения, Катков, со свойственным ему упорством, все более и более становился глашатаем возвращения к поре, предшествовавшей прошлому царствованию с теми его новизнами, в которых, по выражению старообрядческого адреса покойному Государю, слышалась нам наша народная старина. Чем далее, тем решительнее преследовал Катков великую эпоху нашего возрождения, остававшуюся в общих своих чертах всегда дорогою Аксакову. Катков даже умышленно обмолчал 25-летнюю годовщину освобождения крестьян, -- этого величайшего дела покойного Государя, дела, постоянно превозносившегося Аксаковым. Если мне заметят, что я не слишком несдержанно отношусь к памяти Каткова, говоря, так сказать, на свежей еще могиле, то я отвечу, что Катков совсем не щадил той памяти, которая чем дальше, тем больше будет становиться нашей народной святыней, памяти того, чья могила должна быть для нас всегда неизменно свежа и драгоценна. Не прямым ли вызовом со стороны Каткова русскому патриотическому чувству было то, что он обозвал "добродушным поэтом мечтателем" наставника покойного Государя, внушавшего ему, что "святейшее из званий -- человек"; обозвал после чествования 100-летней годовщины Жуковского, обратившегося в общественное чествование того, чья священная кровь остается "на нас и на чадах наших".
   Заслуги, часто приписываемые Каткову в политике внешней, вполне подрываются господствующим направлением его политики внутренней. Стремясь свести Россию с того пути, на который стала она в прошлое царствование -- пути освобождения ее народных и общественных сил, на тот прежний путь, исходною точкою которого служило увлечение чуждым нам строем немецкого полицейского государства, устарелым и на месте его происхождения, Катков мог только подрывать политическую мощь России, лишать ее голос в международных делах всякой силы и всякого веса, а тем самым действовать в руку нашим врагам, которые только по крайнему недоразумению считали его опасным для них человеком.
   Высказываясь таким образом о Каткове, я знаю, что для некоторых имя его неприкосновенно, что для них немыслим какой-либо суд над ним. Но я держусь того "права мнения и сомнения", которое, по словам Хомякова, должно безусловно принадлежать университетской кафедре. Вообще же я, как известно, руковожусь, всегда и везде, тем понятием о свободе слова, которое является краеугольным камнем так называемого славянофильства. По этому понятию, говорю это в напутствие моим лекциям вообще, свобода слова представляется не только правом, но и обязанностью каждого гражданина. Как право, свобода словя по такому понятию, не есть что-либо, даруемое и отнимаемое по человеческому велению, она есть прирожденный дар Божий, на который не может посягать никакая земная сила. Понятие это выразилось в известных стихах:
   
   Ведь положите на разум цепи,
   И слово может умертвить
   Лишь Тот, кто властен вихрю в степи
   И солнцу в небе запретить *.
   * Гр. Голенищев-Кутузов.
   
   Но это было заветное понятие той земской Руси, которая, предоставленная самой себе, спасла государство в смутную пору. Голос ее слышится в словах, со всею полнотою исторического значения вложенных в уста Минину нашим народным драматургом {А. Н. Островский.} и служащим у него ответом Минина на угрозу, что его заставят наконец замолчать:
   
   Не замолчу. На то мне дан язык,
   Чтоб говорить. И говорить я буду
   По улицам, на площади, в избе
   И пробуждать, как колокол воскресный
   Уснувшие сердца. Вы подождите,
   Я зазвоню не так. Не хочешь слушать,
   Я не неволю -- не любо, не слушай;
   А замолчать меня заставить трудно.
   
   Так всегда душа в таком духе действовал, вслед за своими предшественниками, и И. С. Аксаков. И я, по мере сил моих, останусь верен такому взгляду до последнего моего издыхания.

Ор. Миллер

   Письмо редактору. Принося редакции "Русского курьера" мою искреннюю благодарность за статью обо мне и об отношениях ко мне "Гражданина", я обращаюсь к почтенной редакции с предложением -- напечатать, если она найдет это возможным, прилагаемую мною статейку, заключающую в себе воспроизведение по памяти сущности того, что сказал я о Каткове в университете. Напечатанием этой статейки редакция сделала бы мне большое одолжение. Примите и проч. {Редакция нашла возможность удовлетворить просьбу почтенного профессора, находя критическую оценку его взглядов славянофильства и соответственно с этими взглядами публицистической деятельности M. H. Каткова не лишним вкладом в общую критику по указанным предметам и в интересах более всестороннего освещения их.}

26-го сентября, 1887
Ор. Миллер

КОММЕНТАРИИ

   Печатается по первому изд.: Русский курьер. 1887. No 267. 28 окт. С. 2.
   
   Орест Федорович Миллер (1833--1889) -- историк литературы, критик, фольклорист, публицист либерально-славянофильской ориентации. Автор работы "Основы учения первоначальных славянофилов" (Русская мысль. 1880. No 1, 3), а также книг: "Славянство и Европа" (1877); "Русская литература после Гоголя" (1886--1888. Т. 1--3. 6-е изд.), "Внутренняя жизнь и ход развития И. С. Аксакова по его письмам" (СПб., 1889) и др. Отношение славянофилов к государственнику-консерватору Каткову было различным. См., например, более положительный отзыв о нем А. А. Киреева: Киреев А. А. Катков и Аксаков //Соч.: В 2 т. СПб., 1912. Т. 2. С. 59--63. Эта лекция послужила поводом к увольнению Миллера из университета за "резкое осуждение деятельности публициста, -- по словам министра народного просвещения И. Д. Делянова, -- высокая оценка которого <...> сделана совершенно в ином смысле с высоты Престола" (цит. по: Гревс. И. М. В годы юности. За культуру // Былое. 1918. No 12. С. 69).
   
   1 Миллер О. Ф. И. С. Аксаков и свобода слова (Речь в собрании Славянского общества 14 февр. 1887 г.) // Известия С.-Петербургского Славянского благотворительного общества. 1887. Март. Речь о Ю. Ф. Самарине 11 мая 1876 г. // Миллер О. Ф. Славянство и Европа. СПб. 1877. С. 411--417. См. также посвященную Самарину статью Миллера: Ю. Ф. Самарин. Опыт характеристики // Там же. С. 131--192.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru