Мюссе Альфред Де
Порциа
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Мюссе Альфред Де
(перевод: Дмитрий Минаев) (
bmn@lib.ru
)
Год: 1835
Обновлено: 03/12/2019. 67k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
,
Переводы
Поэзия
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
Portia
.
Поэма.
Перевод
Дмитрия Минаева
.
Текст издания: журнал "Отечественныя Записки", No 8, 1879.
ПОРЦ
І
А.
ПОЭМА
Альфреда де Мюссе.
I.
Уже заря востокъ румянить стала,
Когда съ костюмированнаго бала
Вернулся графъ Луиджи;-- Съ нимъ жена
Шла подъ руку, блѣдна, утомлена,
Въ роскошномъ и изысканномъ нарядѣ,
Разсѣянно откидывая пряди
Ползущихъ на глаза ея кудрей,
И броситься въ постель спѣша скорѣй.--
Стоялъ декабрь, дни дѣлались короче.
Нерѣдко леденящій вѣтеръ ночи
Вздувалъ въ каминѣ угли и золу.
Но графа не манилъ огонь; въ углу
Слѣдилъ мужъ за графиней. Колебалась
Мысль страшная въ умѣ его, казалось,
Графъ начиналъ старѣть.-- Ужь съ раннихъ лѣтъ
Его черты страстей носили слѣдъ
И быстро измѣнились раньше срока.
Онъ -- флорентинецъ; общаго порока
Не избѣжавъ и рано развращенъ,
Былъ съ молоду, какъ говорится, онъ
Искатель всякихъ сильныхъ ощущеній.
Но скоро страсть и жажду приключеній
Смѣнила скука; видя, что года'
Проходятъ, онъ подумалъ, и тогда
Жениться поспѣшилъ. Скрывать къ чему же?
Его жена нашла ревнивца въ мужѣ.--
Кто не ревнивъ въ испорченный нашъ вѣкъ,
Тотъ на землѣ живетъ, какъ человѣкъ,
Безъ лампы спящій: чувствуетъ онъ муку
Удара нанесеннаго, но руку
Нанесшаго ударъ не видитъ.
Графъ
Открыто жилъ, но у него былъ нравъ
Крутой: того убилъ бы онъ и тѣло
Въ Тибръ бросилъ, кто дерзнулъ бы только смѣло
Коснуться до жены его, и, разъ
Рѣшившись мстить, ни на единый часъ
Навѣрно онъ не отложилъ бы мщенья.
Онъ получилъ отъ папы отпущенье,
Какъ шла молва, во всѣхъ такихъ грѣхахъ.--
Кто*жъ въ Римѣ могъ, забывши всякій страхъ,
Подумать оскорбить его?-- жена же,
(Ей нё было шестнадцати лѣтъ даже,
Когда на ней жениться вздумалъ онъ) --
Богата, избалована съ пеленъ,
Лишь дружбу испытавъ и ей послушна,
Къ супругу относилась равнодушно,
Но, ставя равнодушье ей въ вину,
Въ невѣрности подобную жену
Кто могъ подозрѣвать?
Свое молчанье
Нарушивши, графъ сдѣлалъ замѣчанье:
--"Ты, Порція, устала и почти
Заснула даже, стоя"...-- "Ахъ, прости,
Оноріо, меня ты, ради Бога!
Я нынче танцовала слишкомъ много
И словно вся разбита".-- "Кто былъ тамъ,
Одѣтый въ черный плащъ и, по лѣтамъ,
По виду молодой еще? Онъ въ Римѣ
Не болѣе двухъ дней, но уже ими
Воспользоваться, кажется, успѣлъ".
И на жену графъ зорко посмотрѣлъ.
-- "О комъ ты говоришь, мой другъ?" -- "Не знаешь?
За ужиномъ, когда припоминаешь,
Стоялъ, какъ разъ, онъ за твоимъ плечомъ.
Казалось мнѣ, шептались вы -- о чемъ?
Кто онъ такой?" -- "Но это мнѣ извѣстно
Не больше, чѣмъ тебѣ, къ тому-жъ -- не интересно".
-- "Не правда ли, красивъ онъ? Объ закладъ
Побьюсь, замѣтилъ графъ: -- что онъ наврядъ,
Какъ ты, теперь печаленъ".-- "Можетъ статься!
Однако, но могу не удивляться --
Зачѣмъ о немъ ты вздумалъ говорить?"
--"А я дивлюсь не меньше, можетъ быть,
Тому, что ты молчишь о немъ упорно,
Лишь а заговорю... Прошу покорно,
Вести подобный странный заговоръ!..
А все-таки безъ смѣха до сихъ поръ
Про черный плащъ подумать не могу я:
Меня развлекъ онъ, сильно интригуя..."
--"Мой другъ, сказала Порціа:-- пора!
Нельзя-жъ не спать до самаго утрй.
Что-жъ медлишь ты? Иди ко мнѣ..." -- "О, Боже!
И спать, и раздѣваться для чегоже,
Когда, какъ день, ночь поздняя блѣдна?
Желаешь -- спи, но у меня нѣтъ сна".
--"Какъ, я одна останусь? Не желая
Сердить васъ, чѣмъ васъ прогнѣвить могла я?"
Луиджи къ ней приблизился. Слегка
Была ея откинута рука
И свѣсилась съ постели... Не однажды
Вы видѣли, конечно, какъ отъ жажды
Льнутъ къ чашѣ пересохшія уста,
Такъ
и
рука откинутая та
Манила, и на ней среди молчанья
Напечатлѣлось жгучее лобзанье
И слышался дрожащій шепотъ: "Нѣтъ,
Не знаешь ты и знать тебѣ не слѣдъ,
Венеціанка юная, какъ губитъ,
Какъ жадно пожираетъ все, что любитъ,
И насъ самихъ, тотъ флорентинскій адъ,
Который ждетъ лишь слова, чтобы въ адъ
Жизнь обратить; одна его забота,
Чтобъ высушить, какъ грязное болото,
Все то, что въ насъ священнѣйшаго есть,
Что дорого такъ намъ -- любовь и честь.
Вотъ зло, зло неизбѣжно-роковое,
Ужасное: въ себя всосалъ его я
Изъ материнской груди съ молокомъ
И сдѣлался безумцемъ".-- "О какомъ
Злѣ говоришь ты?" Порціа спросила.
--"О ревности, о тѣхъ, чью жизнь губила
Она не разъ"...-- "Владычица!.. Меня
Ревнуешь ты, хоть въ чемъ-нибудь виня?"
--"Ревную васъ, синьора? Но за что же?
То на меня нисколько не похоже.
Кто вамъ сказалъ, что я ревнивъ? Ни чуть!..
Теперь вы мирно можете заснуть".
Онъ тихими шагами удалился
И мрачно на балконъ облокотился.
(Почти потухла н
а
небѣ луна)
И графъ Луиджи видѣлъ, какъ жена,
Отдавшись сну, глаза свои закрыла.
Какая-то таинственная сила
Скрывается въ ночахъ, когда цвѣты
И женщины въ сіяньи красоты
Становятся прекраснѣй, и дыханье
Ихъ разливаетъ вкругъ благоуханье.
Вотъ почему въ безмолвной тишинѣ
Любуясь милой женщиной, во снѣ
Закрывшей очи, чистой, безмятежной,
Графъ чувствовалъ какой-то трепетъ нѣжный
И сознавалъ, что близь нея въ тиши
Смиряется боль острая души.--
Кому же вѣрить, Боже? Если лживо
Все то, что цѣломудренно-красиво
По виду, чтобъ избавиться отъ чаръ
Любви, должны мы нанести ударъ
Смертельный въ грудь любимаго созданья,
Съ себя стряхнувъ глазъ милыхъ обаянье.
Хоть было въ небесахъ почти свѣтло,
Склонивъ подъ лампой блѣдное чело,
Стоялъ въ своей античной мрачной валѣ
Тосканецъ. Вдругъ внизу услышалъ онъ
Звукъ голосовъ, потомъ гитары звонъ.
Нагнувшись у балкона чрезъ перила,
Увидѣлъ онъ -- ихъ ясно видно было --
Двухъ гитаристовъ; первый не знакомъ
Ему былъ совершенно, но въ другомъ
Узналъ онъ черный плащъ -- свое дыханье
Задерживая, ждалъ, но ожиданье
Ни чѣмъ не оправдалось. Лишь кинжалъ
Онъ пробовалъ и полуобнажалъ,
Какъ вѣрнаго товарища, съ которымъ
Онъ отъ врага не убѣжитъ съ позоромъ.
Все было тихо. Ясно разсмотрѣвъ
Соперника, свой подавивши гнѣвъ
И притворивъ открытое окошко,
Прокрался въ спальню тихо онъ, какъ кошка:
Луиджи показалось, что жена
На ложѣ шевельнулась -- но она,
Недвижная, спала, закрывши очи,
Прекрасна днемъ, какъ и подъ кровомъ ночи
И легъ въ постель неугомонный графъ,
Вечернюю молитву прошептавъ.
Кто знаетъ флорентинцевъ, изучилъ ихъ,
Кто знаетъ кровь, текущую въ ихъ жилахъ,
Тотъ вѣрно не забудетъ никогда,
Что ненависть людей тѣхъ и вражда --
Не исполинъ могучій, а трусиха
И злая отравительница, тихо
На корточкахъ сидящая, въ грязи,
Слѣдящая за жертвой не вблизи,
Но
и
здали, безгласная, хромая,
Которая, всѣ мѣры принимая,
Чтобъ жертвъ своихъ изъ рукъ не упустить,
Готова ихъ два раза отравить.,
II
.
Храмъ опустѣлъ, во тьмѣ предъ образами
Горѣли свѣчи трепетно во храмѣ,
Когда порогъ его переступилъ
Красивый чужестранецъ. Не спѣшилъ,
Откинувши рукою плащъ свой черный,
Онъ почерпнуть святой воды въ просторной
Той церкви, и благоговѣнья онъ
Не чувствовалъ среди ея колоннъ.--
Два, три монаха въ сумракѣ молились; *
Молчалъ ихъ хоръ, затихъ орг
а
нъ -- струилось
Сіянье умирающихъ лампадъ
Подъ сводами и въ глубинѣ аркадъ,
Гдѣ вторило шагамъ звучащимъ эхо...
О, тихія обители, утѣха
Скорбящихъ душъ, кто, кто не знаетъ васъ?
Кто въ трепетѣ не поднимаетъ глазъ
Въ куреніи душистомъ ѳиміама
Подъ куполомъ таинственнаго храма?
Однако, посреди священныхъ стѣнъ
Пришелецъ не склонялъ своихъ колѣнъ,
Чего-то ждалъ, настороживши ухо.
-- Часъ пробилъ.-- Подошла къ нему старуха
Дрожащая: отъ старости она
Дрожала, иль отъ стужи. (Холодна
Ночь въ январѣ).-- " Пора, бѣгутъ мгновенья,
Сказалъ онъ ей:-- чу! слышишь-ли ты пѣнье
Ночного пѣтуха? Уже блѣднѣетъ мракъ.
Веди меня". Старуха, сдѣлавъ знакъ,
Отвѣтила: "Вотъ ключъ; идите прямо
Къ оградѣ, гдѣ васъ ждутъ ужё..." Изъ храма
Онъ вышелъ; затворилась тихо дверь.
--"Да сохранитъ Господь его теперь!"
Шепнула и приблизилась къ налою
Старуха.
Въ часъ, когда, ночною мглою
Закутанный, весь городъ спитъ, куда
Ты, юноша, бѣжишь, какъ конь, узда
Котораго покрыта пѣной? Льется
Струями потъ, кинжалъ твой съ боку бьется.
Куда спѣшишь во тьмѣ? Въ ней и врага
Не разгладишь -- хоть вѣрный твой слуга,
Тебя по перьямъ шляпы узнавая
Издалека, бѣжитъ не отставая.
Пусть помогаетъ Богъ тебѣ, когда
Въ глухую ночь любовь, а не вражда,
Тебя зоветъ... Любовь все превозможетъ,
И счастливъ дважды тотъ изъ насъ, кто можетъ
У милыхъ ногъ стереть съ лица свой потъ!..
Она преграды ставитъ намъ такія,
Что будь въ насъ даже силы не людскія
Титана силы, но въ виду преградъ
Бросаемся невольно мы назадъ;
Порой, въ минуту даже обладанья,
Блѣднѣетъ передъ счастіемъ желанье,
Какъ передъ солнцемъ дальняя звѣзда,
И небеса походятъ иногда
На душу, душу смертнаго созданья:
Есть сфера, гдѣ орелъ свое, дыханье
Теряетъ, гдѣ кружится голова,
Гдѣ воздухъ, прикоснувшись къ намъ едва,
Палитъ огнемъ, гдѣ небо мертвымъ стало,
Гдѣ смерть людей я божества начало".