Наседка-Шевелев Иван Васильевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из "Изложения на люторы"
    Написание о лютом враге Мартине
    О римских и латынских папежах
  
  
  
   Иван Шевелев-Наседка
  
   Стихотворения
  
  ---------------------------------------------------------------------------
   Виршевая поэзия (первая половина XVII века)
   М., "Советская Россия", 1989.- (Сокровища древнерусской литературы).
  ---------------------------------------------------------------------------
  
   СОДЕРЖАНИЕ
  
   Из "Изложения на люторы"
   Написание о лютом враге Мартине
   О римских и латынских папежах
  
   Из "Изложения на люторы"
  
   Дива убо есть велика та палата видети {1},
   Христианом же истинным зело ю достоит ненавидети.
   Златом убо и сребром много устроена телеснаго та,
   В них же тайна блудная вся открыта срамота,
   Их же блудным рачителем в виде зрети утешно,
   Конец же зрения есть мучение вечно безутешно.
   В толику убо гордость король он Христианус {2} произыде,
   Яко же и сатана на северныя горы мыслию взыде:
   Горе убо устроил двоекровную палату,
   Долу же под нею двоеимянную ропату,
   И по-лютерски нарицают их две кирки {3},
   По-русски же видим их: отворены люторем во ад две Дирки;
   Горе убо устроен в палате блуда и пианства стол,
   Долу же под ним приношения пасения их на божий престол;
   Горе бо в палате бесование земное,
   Долу же в кирке приношение, по их, небное.
   Многих же вводят в кирку ту смыслу королевску дивитися,
   Велеумным же мужем не подобает безумию их дивитися:
   Явный бо той есть враг божий,
   Иже возвысился на образ божий.
   Нигде убо в них и инде не видети написанных образов божиих,
   Яко же дивным письмом в тех дву кирках не божиих,
   И не на поклонение святыя иконы добротою в них воображены,
   Но в урок христианом, святых икон поклонником, предложены.
   Поне же в выспрь убо над самем тем престолом
   королевское место,
   Долу же под ним образу божию отнюдь быти не место.
   Аще бо горе бесованию быти пиршественному,
   То отнюдь невозможно быти доле возношению божественному.
   И естеством Благий вся терпит до конца,
   Не кающихся же о сем имать мучити без конца.
   И о сем не бывшим тамо православным христианом
   греческого закона несть ведомо,
   Ныне же буди всем православным христианом о их
   злочестии сведомо,
   Яко во всем господне учение отвергоша.
  
  
   Написание о лютом враге Мартине {1},
   в лепоту рещи - о блядивом сыне,
   иже вся своя ереси в все концы ввел
   и всех их во дно адово свел
  
   Еще же рцем о нем, прелютом враге креста Христова,
   Недостоин бо окаянный благодатнаго слова.
   За свое злое еретическое учение
   Поверг себя в тартар в вечное мучение.
   Того ради проклят и препроклят от всех человек
   В нынешний настоящий и будущий век.
   Превратил бо, окаянный, християнскую веру
   На свою проклятую еретическую меру,
   Не у нас же зде, у провославных,
   Но у отступлших от нас не веема от лет давных.
   Обрете окаянный слабых и нетвердых людей,
   Яко же сатана - беззаконных июдей,
   И вниде в них злым своим бесовским коварством,
   Улови Июду неправедным богатством.
   И возмути их на самого господа нашего Иисуса Христа,
   Ему же покланяется всякая православная верста.
   Они же, злодеи, самого творца своего и бога распяша
   И сами себе, окаяннии, связаша.
   Тако же и окаянный Мартин вниде во вся немецкия люди
   И сотвори их, злодей, аки песьи груди,
   И улови их и прелсти на своя злыя дела,
   И та ево злая прелесть всех с ума свела.
   Они же уязвившеся своими сердцы на его прелесть,
   Того ради вси поидоша во адову челюсть.
   И вси утвердишася на его злом учении,
   За что и ныне обретаются в мучении.
   Мы же, православнии, держим свою правую веру неизменно;
   Да будет всем верующим несуменно,
   Яко вера наша христианская сый столп водружена
   И от самого господа нашего Иисуса Христа и от святых
   его апостол предана,
   И потом от святых вселенских соборов утвержена,
   И яко на основании твердем укреплена.
   Аще и прелютый враг, Мартин, такову прелесть учинил,
   И злый ученик его Калвин {2} тако же превратил.
   Мнелися, злодеи, веру християнскую развратити,
   Ино несть мощно адовым вратам церковь божию затворити.
   Основана бо паки на камени твердом
   И на всяком сердце милосердом.
   Силен убо есть господь - не даст грешным жезла на свои
   жеребьи {3},
   И созжет нечестивых аки предилныи изгреби.
   Токмо окаянный во уме своем мнелися
   И своею неблагодарною мыслию прелися,
   И, завидев друг друга, един единаго...
   Да не ведет в конечную беду,
   И поставиша его пред людми на среду,
   И сожогша его на месте, глаголемом <Же>неве. {4}
   И тако испусти живот свой в такове гневе.
   И потом насташа Михаила Сведа ученицы
   И начаша учити западныя и полуночныя концы.
   И первие окаяннии нарекошася иконоборцы.
   И всякаго нечестия и беззакония единодворцы,
   И самаго сатаны истинные угодницы,
   И всего християнскаго закона расколницы.
   В лепоту убо рещи, антихристов предтеча,
   Словеса бо его, злодея, бывают аки бранная сеча.
   У нея же во время роду многи главы кладутся,
   Тако же и от таковаго ради врага бесчисленный души
   во ад несутся.
   Развратил бо тако окаянный весь християнский закон.
   Просто же молвити, аки водный зверь дракон,
   Иже самый диявол, сатана имянуется,
   И яко велия гора в море волнуется,
   Иже всем сущим в водах царь нарицается.
   Такоже и тот окаянный Мартин во всех немцах прославляется,
   Яко же и выше речей, за еретическое то злое составление
   И за бесчисленное душам человеческим погубление.
   Явися злодей се бо настоящий седмыя тысящи лет,
   Учинися в ней таковый злый навет,
   Во втором сте четыредесят в седмое лето
   Таковое злое умышленное дело доспето.
   И научи себе злаго того ученика Калвина,
   Его же, злодея, учение сладко яко осина,
   Аще учеником его, калвинцем, сладко мнится...
   Занеже тако же веру християнскую развратил
   И всех же злому и богомерскому тому делу научил.
   Имел у себя друга, зовома Михаила Сервета,
   Того же одного дияволскаго совета,
   Понеже инии ученицы их злии начашася быти
   И тако же своим еретичеством людей губити,
   Всех же их имена не у время написати,
   Токмо подобает их проклятию предати.
   И тех немец тем своим еретичеством людей губити прелстиша.
   И свое еретичество до конца в них вкорениша.
   Паче всех един Мартин славою своею обносится,
   Яко брат его, диявол, егда по воздуху носится,
   И на земли, ходя, человеки прелщает,
   Тако же и он, окаянный, всех своими прелестми уловляет.
   О злых же прелестех его впреди да скажется,
   Всяк убо лютор пленицами своими да свяжется,
   Но верующих въ его проклятое предание
   И отложших от себе вечное надежное упование.
   Аще и мнятся окаяннии прямы пред богом быти,
   И милость его и щедроты к себе получити,
   Паче же рещи в геену огненную внити
   И тамо со отцем своим, сатаною, жити.
   Понеже веруют тому злому еретическому учению,
   Того ради вси отходят к вечному мучению.
   Мы же, православнии, истиннии християне,
   Крещены есмы в божественней бане.
   Аще пред своим творцем и богом и согрешаем,
   Но, кающеся, грехов своих милости от него себе чаем,
   Негли нам грешным подает свое милосердие
   И отимет от нас всякое наше жестосердие.
   Той же окаянный Мартин отвергся нашея православныя веры,
   И возлюби, злодей проклятый, все бесовския меры,
   И своя проклятыя в богомерския законы уставил,
   И божественную благодать от себя оставил,
   И всех западных немец еретичеством своим прелстил,
   И души их и ум в конец, злодей, оболстил,
   И всех же с собою во дно адово и лютыя муки свел,
   И тем себе с ними вечное жилище обрел,
   И даже и до днесь своим еретичеством со истинного пути
   сводит
   И яко во тме или во мраце всяк лютор от него ходит.
   И несть убо дивно, яко от безумных сия творят,
   Дивно же и предивно, яко и от премудрых тут же зрят,
   И предаются в ту проклятую латинскую веру,
   И любят тое богоненавистную меру,
   И нарицают того Мартина мудрым учителем,
   По нашему же достоит цареши злым губителем,
   Понеже злодей бесчисленныя души погубил,
   И всех с собою в различныя муки вселил.
   И был окаянный по их языку зовом кординал,
   Воистинну неложно, божественныя благодати отпал.
   Нашим же диалектом зовом митрополит,
   Ныне, рещи, во дне адове связан сидит.
   Паче же рещи, яко зловонный сосуд мутныя воды налит.
   Тако же естественную нужду уставил, иже несть мощно
   человеку пити,
   Токмо достоит ю в скверный места пролити,
   И самех бессловесных достоит ею напоити
   За его многоскверная и пагубная учения,
   Занеже всех ввел в лютая мучения.
   Нецыи и бывают в православном рождении
   И по его прелести вручаются от правыя веры во отвержение,
   И туда же паки, в лютая мучения, грядут,
   И души свои за него, окаяннаго, напрасно кладут,
   Понеже проклятый устав его от бога отриновен
   И от православный нашея веры отлучен.
   И за то, окаянный, от всех провославных християн проклят.
   Кто же от таковаго лютаго врага и не воздохнет,
   Зря его на таковую лютую нечеловеческую прелесть?
   Понеже верующий в него вси идут во адову челюсть.
   И не токмо от единых руских християн,
   Но и разных многих стран.
   Паче же от вселенских четырех патриарх,
   Того ради окаянный до конца бых яко прах,
   И анафеме, окаянный и злонравный, предан до конца,
   И ныне пребывает у сатаны, своего отца.
   Идеже вкратце рцем о его злом умышлении
   И християнскаго нашего закона развращении.
   Своей паки прелести всех научил
   И нашу православную веру развратил.
   Ея бо нам дал есть Христос, вечную надежду,
   Мы же имеет ю яко нетленную одежду.
   Паче же паки одеваеми ею яко драгими покрывалы,
   И отторгаем от себя мусикийския кимвалы. {5}
   Еще, проклятый и неблагодатный,
   И от самого отца своего, сатаны, званный,
   Не убояся ни устыдеся и на крест господень хулу нанести,
   Его же господь учини в великой своей чести.
   И паки его господь в великую славу свою нарече,
   Тогда убо ис нречестных его ребр кровь и вода истече.
   Сего ради смерть и ад разрушен бысть
   И погибе тогда до конца адова корысть,
   И пламеное оружие разбойнику плещи нодаде,
   Тем господь, праведное солнце, разбойника в рай введе,
   Знамение нам честнаго своего креста обеща
   И явити его славою своею веща.
   Той же Лютор Мартин хулным своим языком,
   Яко бы некоторым змииным зыком,
   Не бойся, злодей, виселицею его нарицая,
   Тем, окаянный, сам себе во огнь вечный вметая,
   Не токмо бесчестити и гнушатися его повеле,
   Но, аки лютый зверь, усты своими нань возреве.
   И что будет злейши того бесовскаго умышления
   И пречистыя богоматере и надежди нашея досаждения?
   Богородицею ея, окаянный и проклятый, не назва,
   Но просто, лютый и богоненавистный, Мариею прозва.
   Пост же и воздержание и поклоны отверже
   И паки сам себе во огнь геенский вверже.
   О нем же из давних лет пророк изрек {6}
   И ему, окаянному Мартину, путь присек,
   И повеле всем християном поститися
   И Христу богу своему всегда молитися;
   И по том господь постися,
   И весь род християнский постом просветися,
   И святии апостоли и ученицы господни постишася,
   И многая чюдеса постом и молитвою сотворишася.
   И учинен пост от Христа бога на спасение душа человеческим
   И на последование законам отеческим.
   И всяк подвиг, иже от Христа бога ради учинен, отрину
   И паки сам себе и сущих с собою во дно адово врину.
   Аще вечнаго ради живота в будущем веце,
   Иже благодать божия бывает на всяком человеце,
   Вся сия, злоумный и проклятый, ни во что вмени
   И душевную и телесную чистоту до конца измени,
   И люди божия со истиннаго пути соврати,
   И паки на свой проклятый закон всех преврати.
   И аггелскую службу ничему же, злодей, уподоби
   И все свои диаволския состави кови,
   И всех от добродетелныя одежди обнажи,
   И сам себе в вечную муку вложи.
   И хиротонисанье святителское {7} и сан ни во что же вмени,
   Иже поставляти весь священный чин от простых людей учини,
   И всех церковных чиновников отрину.
   И паки сам себе, неблагодарный, во дно же адово врину
   И вместо совершеннаго от простых мужей
   рукополагатися им устави,
   Детским игранием небесная образования постави.
   Паче же, окаянный и злонравный, божественная вся обруга,
   Воистинну неложно реши, самаго сатаны слуга.
   Священные же сосуды в мирския претвори,
   Тем злодей сам себе адовы врата отвори,
   Тако же и драгоценные фелони и стихири,8
   Ими же всегда красуются божественныя олтари,
   И прочая божественная драгая одежда,
   Им же сам господь зрит своими вежди,
   И вся церквам божиим на красоту преданы
   И, яко невесты, златыми манисты были украшены,
   Иже от сребра и злата драгаго.
   Избави нас от таковаго начинания злаго.
   И паки от бисера церковныя вещи вся в мирская искроя,
   И паки сам на себе, злодей, божий фиял излия.
   И на торжищах повеле, окаянный, продавати
   И потом своя еретическая уставляти.
   И десятословие9 на время дано июдеом,
   И в лепоту рещи лютым Христовым злодеем,
   То повеле твердостне и крепостне учинити
   И по пространному пути всем июдеом ходити,
   Иже вводит в вечную/ и конечную погибель
   И в непостоянную и непроходимую зыбель,
   И уподобный же и спасительный путь от себя отревати,
   И адския двери комуждо себе отворяти.
   И евангилская и апостолская положения,
   И святых и богоносных отец наших изложение,
   И паки христианский закон самем господем избранный,
   И от всех святых и богоносных отцех похвалный
   Своим еретическим умышлением от себе отрину,
   Чтоб ему с самем сатаною быть единосоветну.
   И всему злому и душепагубному делу научил
   И паки всех на слабость греховную изучил;
   И на всякое скверное житие люди божия приведе,
   И сотворил их в последней быти беде;
   И на веяния блудныя страсти привел,
   И сотворил им аки в чистой пшенице плевел,
   И сам, окаянный и неблагодарный, отпал,
   И паки к самому отцу своему, сатане, в колени впал.
   Отречеся, окаянный, иноческаго обещания
   И отвержеся от супружнаго законнаго завещания,
   Скинув с себя иноческое одеятие, и в мирския порты облечеся,
   Того ради нелепая слава о нем промчеся.
   И паки диаволским навождением жену себе поят,
   И за то от сатаны велия себе дарования прият.
   И всем латынским иноком повеле иноческаго одеяния
   совлачитися
   И в мирския ризы заповеда одеватися,
   И невозбранно всем жены себе поимати.
   И тако учинити их на таковое неподобное дело наскакати,
   И на многая студодеяния предложи,
   И всех от милости божия до конца обнажи.
   Их же не леть зде исписати,
   Токмо достоит его, злодея, всем проклинати.
   Его же лютому развращению несть конца,
   Токмо, рещи, сын самого сатаны, своего отца.
   Все немцы западный и полуночныя ему, врагу, последуют,
   Того ради вся места адская себе наследуют,
   И паки вси же прелестми его погибают,
   И адовы врата сами себе отворяют.
  
  
   О римских и латынских папежах,
   аки о бесовских мрежах:
   ими же человеческия души уловляются
   и во адово дно низпосылаются
  
   Еще же вкратце рцем о нынешних нечестивых папах,
   В них же держими суть людие, аки овцы в волъчьих лапах,
   И держаще бо их злодеи своими лютыми прелестми,
   Тем и поглощены быша адовыми челюстми.
   Глаголем, западный и полунощныя немцы,
   В лепоту же рещи: злыя неверный иноземцы.
   Поне дюже окаянным Мартином прелщени быша
   И тако вечное мучение себе получиша,
   И даже да днесь нечестивый тако пребывают,
   И выну в место лютаго мучения посланцы бывают.
   О нем же, окаяннем Мартине, впреди да скажется.
   Мы же тезоименити Христу нарицаемся,
   А поганых и нечестивых всех вер отрицаемся.
   По том же окаянном и проклятом папе Фармосе {1},
   Иже сатанин фимиам носил во своем носе,
   И по окаянном же и проклятом Петре Гугнивом {2},
   В лепоту убо рещи, по сыне блядивом;
   И о сущих бесовских истовых собеседников,
   И самаго отца их, сатаны, наследников,
   Иже самохотне отпадоша божия благодати,
   И воздвигоша на церковь господню многия рати,
   И на всю православную истинную веру,
   И уставиша свою еретическую злую меру.
   По них же, окаянных, таковии же злодеи начашася быти,
   И потому же божия люди со истиннаго пути сводити,
   И ко своей прелестной и еретической ереси приводити,
   Чтобы всех до конца божия благодати лишити.
   О проклятых же именех их не у время изнаписати,
   Токмо достоит их окаянных всех проклинати.
   И несть ползы нечестивых имена вспоминати,
   Токмо такоже достоит их всех анафеме предати.
   Зде же токмо злейших и вящих воспомянухом
   И многаго ради продолжения скоростию преминухом.
   Пространее же поведает о них историская писания,
   Яко многия от них начашася быти претыкания,
   И на церковь божию и на православную веру велия гонения,
   И на весь христианский закон злое развращение.
   И паки начата люди господни со истиннаго пути сводити,
   И своим проклятым латинским ересем всех учити,
   Чтобы им не примешиватися к православной вере,
   И пребывати бы им всем вь еретической мере,
   И паки бы всех прелестми своими уловити,
   И злое то еретическое учение в них вкоренити.
   И тако от окаянных их злое умышление и збышася,
   И учение их во всех тверде вкоренишася,
   И бесчисленныя души от них, злодеев, погибоша,
   И в место лютаго мучения внидоша.
   Да и днесь, окаяннии и нечестивии, сводят,
   По них же инех в конечную погибель соприводят.
   О злых же ересях их впред воспомянухом,
   Яко мутный реки потоки преминухом.
   Нужно бо есть воистинну праху напавшую воду пити,
   Такожде и еретическое замышление во устех носити,
   Вкус бо уста человеческая оскверняют
   И самому богу и творцу нашему досаждают.
   Аще бы мощно таковое злое речение преминути.
   Но несть ключими будут противу их дерзнути,
   Против же злаго их ерстическаго учения и умышления,
   И яко бесовскаго лютаго ополчения.
   Того ради по нужде будет глаголу послужити
   И по нашем руском изрядном диолектите носити.
   Аще великими святителми себе нарицают,
   А божественный благодати не похваляют
   И правоверную нашу истинную веру похуляют,
   А свою, еретическую и богомерскую, похваляют;
   И уставленную от самого господа нашего Иисуса Христа,
   От него страшится всяка христианская верста,
   И от святых его апостол и учение преданную развратиша
   И к своей же проклятой ереси всех преклониша.
   Еще же досаждают, окаяннии, самому Христу
   И ругаются его животворящему кресту:
   Вместо честнаго и животворящаго креста господня на
   ногах своих творят крыж, {3}
   Вы же, римляне и латыне, уст своих не движ
   На таковое лютое пап своих возношение
   И самому господу нашему Иисусу Христу досаждение.
   И таковую бесовскую гордость папы ваши на ся взяша,
   И сами на себя фиял божий взяша:
   И в ту свою проклятую ногу велят людям себя целовати,
   По нашему же, достоит на ню плевати.
   И тако они с клевреты своими ликуют,
   И с самим отцем своим, сатаною, ликуют.
   Еже от иных земель приходящий тож содевают,
   И къ их проклятым ногам приникают,
   И по тому же деянию сотворяют
   И им окаянным во всем угождают,
   И таковою лютою гордостию возвышаются,
   И самому богу и творцу сопротивляются.
   Еще злии самем тем Великим Римом хвалятся,
   Потому пред господем богом не исправляются,
   Понеже когда в нем благочестивыя папы бываху,
   Тогда святителския престолы добре управляху
   И благочестивую веру крепко исправляху.
   Тогда был тот Великий и славный Рим свят
   И благочестием же и верою от всех был превзят.
   И ныне злым нечестием аки тмою стал омрачен
   И от истинныя православныя веры во всем отлучен.
   Прекратим же паки о сем,
   Да не в долготу слово прострем.
   Настоящее речение сопривнесем
   И о выше реченных, о Петре и Павле, рцем:
   Аще и господине слово к Петру апостолу сопривносят
   И всюду таковое речение произносят,
   И нам тем словом и глаголом яко бы воспрещают
   И несведущим божественнаго писания запинают.
   Сице рече господь к самому апостолу Петру.
   Аз же тя римлянине и латыняне сице препру.
   Ты еси "Петр", на сем камени созижду церковь мою. {4}
   Вы же, римляне, познайте совесть свою.
   И паче рече господь, врата адова не удолеют.
   И ты же, римлянине, сими словесы нам не рей
   И тем укором нас, православных, не препирай,
   Паче же нечестивая уста своя заграждай.
   То не о вашей церкви Петру речено,
   Но к Петровой твердости привменено.
   В лепоту и нарече и господь "камень",
   Но являсь твердость его таковым прозванием,
   Понеже тверд и тепл был Петр ко Христу верою;
   Аще вмале и поколебася страховкою мерою,
   Но обаче исповеда его, сына божия,
   Должен убо есть, всяк стояти у его святаго подножия,
   И от него же, творца своего, милости просити,
   Чтоб всякому желателная от него получили.
   Мы же паки противу сего речения их ответ сотворим,
   Паче же ереси их яко во очесех своих зрим.
   Где у них християнское законоположение? -
   Токмо все еретическое злое умышление и учение,
   Все противно нашему християнскому закону,
   Поне же церкви божией учиниша всякую спону.
   И паки велию брань на церковь господию воздвигоша,
   И многочисленный души человеческия во дно адово сведоша.
   И глаголют от отца и сына духу святому исходити {5},
   По нашему смышлению, так станет святому параклиту
   сослужебну отцу и сыну быти.
   И божественную службу служат опресноками, {6}
   И действуют кровавыми своими руками:
   Епископи их во время брани сами ополчаются
   И потом божественней службе касаются; {7}
   И прежде инех ходяща в брань биются.
   Вем, сами во дно адово несутся.
   Аще ли лучится Рождество Христово или Богоявление,
   в субботу поста не разрешают.
   Тем божественному уставу лают.
   И пречистыя Богородицы материю господней не зовут,
   Тем их святии наши соборне проклятию предают.
   И мы вси им же, святым, последуем
   И их святому божественному писанию веруем.
   Зовут же злии токмо "святая Мариа",-
   Научишася от окаяннаго и проклатаго Ариа {8}.
   Еще же, окаяннии, божественную службу служат в рукавицах
   И скверно смешение содевают на молодицах.
   И перстни на проклятых своих руках носят
   И сами же себе во дно адово сносят.
   Трижди в четырежди попы их по един день в одной церкви
   служат,
   По таковой своей беде не тужат.
   А младенцев крестят не по нашему християнскому обычаю,
   Но все по еретическому злому обычаю:
   Крещаемому младенцу соль во уста влагают,
   И тако до конца божественное уставление отлагают;
   И, плюнувше на левую руку, правою растирают,
   И тем же сами себе адовы врата отворяют;
   И тем крещеным младенцем уста помазуют
   И самому сатане и з бесы его голдуют {9}.
   Еще же всех святых иконам не покланяются,
   Тем от нашия веры християнския отчюждаются.
   И в костелах своих святых икон не пишут,
   Токмо своя бесовския жемчюгом и бисером нижут.
   И иныя ереси их много уставы многочетны,
   И от всего божественного писания тщетны.
   О них же о всех не у время изнаписати,
   Токмо достоит всякому православному проклинати.
   Зде же паки о нужных воспомянухом,
   Яко научени, окаяннии, диаволским духом.
   Аще кто имеет рачение, сам да прочитает,
   И без всякаго размышления да проклинает,
   То ли их пред богом правое исправление,-
   Токмо пред богом сонечное досаждение.
   И несть свято, что господь им терпит за такое злое деяние;
   Егда послет на них гнева своего излияние,
   Тогда ничто же суемудрием своим успеют,
   Токмо во огнь вечный поспеют.
   Терпит же господь и всем нам грешным,
   Но обаче не велит нам прилежати ко внешним,
   И паки не велит нам къ еретическим мерам взирати,
   Но повелевает единаго бога знати.
   И паки мы, православный, от всех вер отведены,
   И божественные его заповеди пред нами предложены.
   И елика сила наша - исправляем,
   И от него, творца своего и бога, милости чаем.
   Нечестивыя же их веры еретическим умышлением учинены,
   Того ради все в место мучения сведены.
   И аще от нечестия своего не отвратятся,
   И к нашей православной вере не приложатся,
   То до конца вси погибнут,
   И никакого же от тмы к свету возникнут;
   Обаче рещи, и так вся во ад идут
   И на будущий страшный суд не приидут.
   Яко же песнопевец Давид глаголет,
   И таковым словом, яко перстом, во око колет.
   Того ради на исповедании веры рече к Петру господь,
   Яко да не похвалится пред ним всяка плоть.
   Тем не на Петре апостоле церковь основана,
   Но на исповедании таковым речением названа;
   Церковь же убо являет себе господь, владыку всяческим,
   Добро убо быти возлюбием отрочатским.
   Есть же кождо нас церковь и храм божий бывает,
   Аще кто на твердом исповедании себе утверждает.
   И, еже рече, врата адова ей не удолеют,
   В лепоту церкви божий еретическая уста ничтоже спеют.
   Сия глаголы не наших грешных уст реченна,
   Но велия и свята мужа преизведенне,
   Ему же, государю святителю, звание Христом
   Прилично же и достойно и праведно ко златым устом.
   Аще паки глаголют окаяннии, яко "Петр и Павел у нас
   в Риму пребывают,
   И молитвами своими нас ограждают".
   Аще бы мы богу досаждали,
   То бы зде великое наказание от него принимали.
   И аще бы святии апостоли нам не помогали,
   И еще бы нам и возражали;
   Что уже несть пред ним нашего неисправления,
   Понеже ничто же творим, кроме его уставления.
   Мы же паки к ним отвещаем, яко в молитвах своих и нас
   не забывают,
   И в скорбех наших и в бедах всегда нам вспомогают.
   Такоже и мы, грешнии, благодарение к ним приносим,
   И гласы своими и усты возносим,
   И их, великих апостолов, на помощь к себе призываем,
   господни,
   И великую милость от них приимаем,
   Понеже они, государи апостоли верховнии и ученицы
   Молят и о всем мире от лет своих и до сего дни,
   И паче паки всех от господа почтени,
   И нетленный им венцы от Христа предани,
   И ходатайствуют о нас ему, нашему творцу и богу,
   Да сподобимся от него мы нетленнаго его чертога.
   Аще и не у нас, в руской земли, пребывают.
   Но молитвами своими нас снабдевают.
   Папы же римския своих всех римлян прелстиша
   И паки всех же своим злым ересем научиша,
   И самыя злыя греховныя слабости пред ними предложиша,
   И сердца их, и ум, и очи до конца омрачиша.
   За них всех немцы, окаянных, умирают,
   И велми их, злодеев лютых, похваляют.
   И паки все им западный и полуночный немцы голдуют,
   И злому их ухищрению и учению ревнуют,
   И за них, злодеев, умирают,
   И души своих за них, окаянных, полагают,
   И преданный закон от них крепце и всеусердно держат,
   И очима своима невидимо во дно адово зрят.
   Они бо всех прелстиша слабостными грехи,
   Яко же некоими сладостными своими стихи {10}.
   Сего ради и до днесь зовется от них всяк проклят,
   И к тому паки от таковых врагов не воздохнет,
   Понеже весь мир град Италию прелстиша,
   И души их в бесконечный муки вложиша.
   Аще кто днесь от нас римских пап похвалит
   И наших государей и великих ерархов умалит
   Или еще от безумия своего хулу нанесет,
   Таковый сам себе во дно адово снесет,
   И да будет проклят в сем веце и в будущем,
   И во веки веков никогда же минующем.
   Аще же кто их и сопрестолником святых апостол наречет,
   Таковый сам себе язык отсечет,
   Но отидет душею своею и телом во тму кромешную,
   Яко сам себе возлюбит лесть и славу внешную.
   Яко же от неких и от мудроумных слышахом,
   Обаче не до конца ограждены божественным страхом,
   Аще же самым отцем их, сатаною, научени,
   И во дно адово душами же своими сведени;
   Или будут от высокомыслия своего тако с ума сходят,
   И яко волцы во овчиях кожах зде ходят,
   Тако безумнии и немысленнии глаголют,
   Яко осными железными неистовыми словесы своими колют.
   Есть же инии во благоверии и православии пожиша,
   Последи же сами себе исторжиша,
   И во проклятую того папину унею отидоша,
   И сами же себе своим "высокоумием живых погребоша.
   И таковое дело бывает диаволским навождением,
   И высокоумным и неразсудным смышлением,
   И гордостным бесовским навождением,
   И от самого господа нашего Иисуса Христа отпадением.
   Яко же Денница с небеси за гордость спаде,
   И себе и своим силам вечное мучение наведе.
   Избави нас, господи, от таковаго злаго начинания,
   Да не отпадем вечнаго упования.
   Мы же паки тезоимениты есмы Христу,
   Иже просвещает нашу всяку православную версту.
   Аще кто от православных учнет у латынь учитися,
   Таковому будет во христианском звании и едва ключитися.
   И от православный веры не отщетитися.
   Того ради подобает о том Христу богу молитися,
   Да не впадет в таковыя лютыя сети;
   Воистину самаго сатаны - неистовыя дети,
   Понеже они, злыя и злохитрыя латыни,
   И чюжаются нашея христианския святыни.
   Того ради своими ересми зле прелщают,
   И яко удами православных християн уловляют.
   Тако бо они, злии, тайными своими умышлении творят,
   И бесчисленный человеческия души губят.
   Яко же рыбы не познавают лщения на удех...
   Удивляюся тому латышскому лютому умудрению
   И бесовскому злохитрому научению,
   Яко же и выше рех, яко же удою влекут к своему прелщению
   По научению отца своего, сатаны, умышлению.
   Еще же злодеи аки сладкою ядию гортанью услаждают,
   Тако и они, злии, ересми своими некрепкоумных уловляют.
   Случает же ся много у разумных ум омрачают,
   И нас той лютыя ереси привлачают,
   Яко же аки и выше о сем рехом,
   И ныне к тому же речению доспехом.
   И паки аще кто у них, у лукавых, во училище пребудет,
   Таковый едва без беды избудет,
   Понеже паки иными внутренными некоими умышлении украдают
   И латынскую грамоту свою всех болши похваляют.
   И глаголют про нея, яко всех мудряе,
   Мы же глаголем: несть латыни зляя.
   Паче же рещи, не от свята мужа грамота их сотворена,
   Но от поганых и некрещеных еллин изложена,
   И умудрена великими замышлении и затеи,
   Яко же мудрыми афинскими витеи,
   Чтоб един язык был во всем свете.
   И были тогда вси мудрие царие и князи местныя,
   и воеводы во едином свете.
   И сия быша после Троянскаго пленения,
   И конечнаго ея <Трои> от грек разорения.
   И паки вси быша тогда во единой мысли,
   И некто у них мудрец таковую грамоту замысли.
   И вси книги на латынский язык преложени быша,
   И от тех мест и до сего времени прослыша.
   Наша же словесная грамота от свята мужа сотворенна {11},
   Яко цвет от всех трав произобранна,
   И болгаром и нам, словяном, преданна,
   Дабы всякая християиская душа к заповедей господним
   приведена.
   И сему речению и сказанию - конец,
   А праведным от Христа - нетленный венец,
   А злым злое и совершится,
   А нечестивым и грешным едва в рай вселится.
   Ныне и присно и во веки веков, аминь.
   И нас, господи боже, от своего нетленнаго чертога не отринь,
   И во веки веков, аминь.
  
   Комментарии
  
   СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
  
   БАН - Библиотека Академии наук СССР в Ленинграде
   ГБЛ - Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина
   ГИМ - Государственный Исторический музей
   ГПБ - Государственная публичная библиотека им. M. E. Салтыкова-
  Щедрина в Ленинграде
   ИОРЯС - Известия Отделения русского языка и словесности Российской
  Академии наук
   ПЛДР - Памятники литературы Древней Руси
   ЦГАДА - Центральный государственный архив древних актов
   ЧОИДР - Чтения в Обществе история и древностей Российских
   Панченко - Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века.-
  Л., 1973
   Силлабика - Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. / Вступ. ст.,
  подгот. текста и примеч. А. М. Панченко.- Л., 1970.- Б-ка поэта (Б. с.)
   Шептаев - Шептаев Л. С. Стихи справщика Савватия.- ТОДРЛ.- Т. XXI.-
  М.; Л., 1965.
   ТОДРЛ - Труды Отдела древнерусской литературы
  
  
   ИВАН ШЕВЕЛЕВ-НАСЕДКА
  
   Иван Васильевич Шевелев-Наседка (1570 - ок. 1660) был выходцем из села
  Клементьева, принадлежавшего Троице-Сергиеву монастырю. В двадцать четыре
  года Наседка посвящается в сан дьякона, на пятидесятом году, по милости
  патриарха Филарета, становится крестовым попом Благовещенской церкви, "что у
  государей в сенях", а еще через шесть лет был определен ключарем Большого
  Успенского собора в Московском Кремле. Все это время жизнь писателя была
  наполнена бурными событиями: с 1615 г. он вместо с Дионисием Зобниновеким и
  Арсением Глухим занимался исправлением богослужебных книг; в 1619-м на
  Московском соборе за внесение в Требник некоторых поправок был отлучен от
  церкви вместе с другими справщиками, по в том же году - на новом соборе
  добился оправдания для себя и своих товарищей. Филарет приблизил его к
  царской семье. Зимой 1622 г. Наседка получает ответственное поручение
  собрать сведения о племяннице датского короля Христиана IV, принцессе
  шлезвиг-голштинской Доротее-Августе, которую решил посватать царь Михаил
  Федорович, а заодно и получше изучить основные расхождения протестантизма с
  православным вероучением. С этой целью Наседка отправился с русским
  посольством в Данию, где прожил почти четыре месяца. Своеобразным итогом
  поездки явилось его самое известное антипротестантское сочинение -
  "Изложение на люторы" (1623). Со второй половины 1638 г Наседка служит на
  Московском печатном дворе, с 1649 г. он возглавляет Книжную справу Печатного
  двора. В это же время он овдовел и принял монашество под именем Иосиф.
  Ноябрь 1652 г. стал для писателя трагическим: патриарх Никон отстранил его
  от печатного дела и сослал в северный - "далекий" Кожеезерский монастырь.
  
   Из "Изложения на люторы"
  
   Стихотворный фрагмент прочитывается в составе 47-й главы "Изложения на
  люторы", из чего следует, что он был написан не позднее 1623 г., т. е.
  времени общего завершения сочинения.
  
   Текст печатается по изд.: Силлабика. - С. 58-59.
  
   1 ...велика та палата видети...- Поэт описывает королевский дворец в
  Христианборге.
   2 ...король он Христианус.- датский король Христиан IV (1588-1648).
   3 ...двоеимянную ропату... две кирки...- Речь идет о лютеранских
  церквах, точнее - о "нижней" дворцовой церкви в Христианборге.
  
   Написание о лютом враге Мартине...
  
   "Написание" представляет собой часть стихотворного комментария к
  сочинению Ивана Наседки "Изложение на люторы". Скорее всего этот комментарий
  появился позднее "Изложения" - вероятно, в начале 1642 г., когда Наседка
  готовился к предстоящей полемике с пастором Фильхабером по вопросу о
  переходе датского королевича Вольдемара в православие (королевич был
  приглашен в Москву для женитьбы на царевне Ирине Михайловне).
   Текст "Написания" печатается по изд.: Сатира XI-XVII веков / Сост.,
  вступ. ст. и коммент. В. К. Былинина и В. А. Грихина.- М., 1987.- С. 363-370
  (по списку последней трети XVII в. ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98,
  л. 265-270).
  
   1 ...о лютом враге Мартине...- Речь идет о вожде Реформации в Германии
  Мартине Лютере (1483-1546), основателе лютеранского направления в
  протестантизме.
   2 ...ученик его Калвин...- Жан Кальвин (1509-1564), деятель
  Реформации в Швейцарии, основоположник кальвинистского направления в
  протестантизме.
   3 ...не даст грешным жезла на свои жеребьи...- Свободная интерпретация
  псалтирного стиха: "Ибо не оставит господь жезла нечестивых над жребием
  праведных". См. примеч. 4 на с. 400, Слово 5-е.
   4 И сожгоша его на месте, глаголемом <Же>неве.- 27 октября 1553 г. в
  Женеве по приказанию Кальвина был публично сожжен на костре Михаил (Мигель)
  Сервет, который до последнего времени считал Кальвина своим единомышленником
  и другом. Напоминая этот исторический эпизод, демонстрирующий вероломство и
  лицемерие самих вождей протестантизма, Наседка решает одну из главных задач
  в своей полемике с их учениками и последователями.
   5 Мусикийские кимвалы - музыкальные инструменты.
   6 ...пророк изрек...- Имеется в виду пророк Иоанн Креститель, живший в
  пустыне за Иорданом и призывавший народ к покаянию и посту (библ.).
   7 ...хиротонисанье святителское...- Хиротония (греч.) - рукоположение
  в духовный сан. Здесь - рукоположение в епископы.
   8 Фелони и стихири - одежды духовенства.
   9 Десятословие - десять заповедей, данных богом Моисею на Синайской
  горе (библ.).
  
   О римских и латынских папежах...
  
   Так же как и "Написание", эти стихи являются комментарием к трактату
  Ивана Наседки "Изложение на Люторы".
   Текст печатается по изд.: Сатира XI-XVII вв...- С. 370-379 (по
  рукописи ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98, л. 305 об.-311 об.).
  
   1 ...проклятом папе Фармосе...- Личность папы Формоза (891-896) была
  весьма популярной в средневековой полемической литературе, излагавшей
  историю его отступничества и посмертного осуждения.
   2 ...и по окаянном же и проклятом Петре Гугнивом...- Петр Монг, по
  прозвищу Гугнивый (греч. Монг - Косноязычный), с 477 по 490 г. несколько раз
  занимал кафедру Антиохийского патриарха; еретик-монофизит, отстаивавший в
  противовес ортодоксальному догмату о двух природах Христа (божественной и
  человеческой) тезис о его единой, только божественной, природе.
   3 Вместо честнаго... крыж...- Наседка говорит о католическом обычае
  целовать туфлю с изображением четырехконечного креста на ноге папы. Этот
  обычай или ритуал резко осуждался как православными, так и протестантами.
   4 Ты еси "Петр"... церковь мою.- Цитируются слова Христа из
  Евангелия от Матфея: "И я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне я создам
  церковь мою..." (греч. petros - камень).
   5 И глаголют... духу святому исходити...- Согласно католическому
  Символу веры, святой дух исходит не только от Бога-отца, но и от Бога-сына,
  что православные рассматривали как ересь.
   6 Опресноки - см. примеч. 2 на с. 400, Слово 4-е. В западной церкви
  причащение совершалось не квасным, а пресным хлебом.
   7 Епископи их... касаются...- Православный священник, проливший чужую
  кровь, навсегда отстранялся от богослужения. Католическим же
  священнослужителям разрешалось участие в воинских сражениях.
   8 ...научишася от... Ариа.- Арий (ок. 318-336), александрийский
  священник, ересиарх, отрицавший божественную природу Христа и определение
  Девы Мария как "Матери Божьей". Пикейский вселенский собор в 325 г. отлучил
  Ария от церкви.
   9 ...бесы его голдуют...- бесы ему поклоняются.
   10 ...сладостными своими стихи.- Вероятно, речь идет о предельно
  простых и мелодически выразительных амвросианских гимнах. Их создатель -
  Амвросий Медиоланский (340-397).
   11 ...от свята мужа сотворенна...- Поэт говорит о славянских
  просветителях Кирилле-Константине и Мефодии, создавших славянскую азбуку.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru