Навроцкий Александр Александрович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Утес Стеньки Разина
    "Было времечко, время давнее..."
    Ермак



                              А. А. Навроцкий

                               Стихотворения

----------------------------------------------------------------------------
     Поэты 1860-х годов
     Библиотека поэта. Малая серия. Издание третье
     Л., "Советский писатель", 1968
     Вступительная статья, подготовка текста и примечания И. Г. Ямпольского.
----------------------------------------------------------------------------

                                 СОДЕРЖАНИЕ

     Биографическая справка
     Утес Стеньки Разина
     "Было времечко, время давнее..."
     Ермак

     Александр   Александрович   Навроцкий   родился  1  марта  1839  года в
Петербурге.  Он учился во 2-м кадетском корпусе, откуда был выпущен офицером
в  1857  году. Через десять лет, вследствие тяжелой раны в голову, Навроцкий
оставил  строевую  службу  и  поступил  в  Военно-юридическую  академию,  по
окончании  которой  служил  по  военно-судебному  ведомству, последовательно
занимая должности помощника московского и петербургского военного прокурора,
виленского   военного  прокурора,  военного  судьи  петербургского  военного
округа,  председателя виленского военного окружного суда. Вышел в отставку в
1891 году с чином генерал-лейтенанта.
     В  начале  своей  литературной  деятельности  (конец 60-х - начало 70-х
годов)  Навроцкий  сотрудничал в либеральном журнале "Вестник Европы", затем
резко  поправел.  В  1879-1882  годах  он редактировал консервативный журнал
"Русская  речь",  где напечатал ряд статей на общественные темы. В 1903 году
был одним из активных деятелей черносотенной организации "Русское собрание".
     Стихотворения  и  многочисленные  драмы  Навроцкого  ("Царевна  Софья",
"Последняя  Русь",  "Крещение  Литвы", "Государь царь Иоанн III Васильевич",
"Марфа  Посадница",  "Лихолетье"  и др.) написаны на сюжеты из древнерусской
истории  и  в  основном  проникнуты  консервативными,  а иногда и откровенно
реакционными  тенденциями.  Среди них выделяются стихотворение "Утес Стеньки
Разина"  и  первая  пьеса  "Стенька Разин", навеянные народными преданиями и
песнями  о  Разине,  а также книгой Н. И. Костомарова "Бунт Стеньки Разина";
недаром Костомарову посвящена пьеса.
     Стихотворение  и  пьеса  Навроцкого о Разине использовались народниками
для  революционной пропаганды. "Утес Стеньки Разина" прочно вошел в песенный
репертуар. Его очень любил А. И. Ульянов.
     Навроцкий умер 28 мая 1914 года.

                           Издания стихотворений

     Картины минувшего. Стихотворения и драматические отрывки. СПб., 1881.
     Сказания  минувшего. Русские былины и предания в стихах. Кн. 1-3. СПб.,
1897, 1899, 1902.
     Сказания  минувшего. Полное собрание русских былин и преданий в стихах.
СПб., 1906.


                            УТЕС СТЕНЬКИ РАЗИНА

                   Есть на Волге утес, диким мохом оброс
                      Он с боков от подножья до края,
                   И стоит сотни лет, только мохом одет,
                      Ни нужды, ни заботы не зная.

                   На вершине его не растет ничего,
                      Там лишь ветер свободный гуляет,
                   Да могучий орел свои притон там завел
                      И на нем свои жертвы терзает.

                   Из людей лишь один на утесе том был,
                      Лишь один до вершины добрался;
                   И утес человека того не забыл
                      И с тех пор его именем звался.

                   И хотя каждый год по церквам на Руси
                      Человека того проклинают,
                   Но приволжский народ о нем песни поет
                      И с почетом его вспоминает.

                   Раз ночною порой, возвращаясь домой.
                      Он один на утес тот взобрался
                   И в полуночной мгле на высокой скале
                      Там всю ночь до зари оставался.

                   Много дум в голове родилось у него,
                      Много дум он в ту ночь передумал,
                   И под говор волны, средь ночной тишины,
                      Он великое дело задумал.

                   И, задумчив, угрюм от надуманных дум,
                      Он наутро с утеса спустился
                   И задумал идти по другому пути -
                      И идти на Москву он решился.

                   Но свершить не успел он того, что хотел,
                      И не то ему пало на долю,
                   И расправой крутой да кровавой рекой
                      Не помог он народному горю.

                   Не владыкою был он в Москву привезен,
                      Не почетным пожаловал гостем,
                   И не ратным вождем, на коне и с мечом,
                      А в постыдном бою с мужиком-палачом
                   Он сложил свои буйные кости.

                   Но прошла старина, и что в те времена
                      Лишь мятежною вспышкой казалось,
                   То теперь решено, но не всё, а одно
                      И надолго вопросом осталось.

                   И Степан будто знал - никому не сказал.
                      Никому своих дум не поведал;
                   Лишь утесу тому, где он был, одному
                      Он те думы хранить заповедал.

                   И поныне стоит тот утес, и хранит
                      Он заветные думы Степана;
                   И лишь с Волгой одной вспоминает порой
                      Удалое житье атамана.

                   Но зато, если есть на Руси хоть один,
                      Кто с корыстью житейской не знался,
                   Кто неправдой не жил, бедняка не давил,
                   Кто свободу, как мать дорогую, любил
                      И во имя ее подвизался, -

                   Пусть тот смело идет, на утес тот взойдет
                      И к нему чутким ухом приляжет,
                   И утес-великан всё, что думал Степан,
                      Всё тому смельчаку перескажет.

                   1864


                                   * * *

                        Было времечко, время давнее,
                        Время давнее, время славное:
                        На Руси жила воля-матушка;
                        Никого она не боялася,
                        И никто не смел обижать ее.

                        Как по селам, по богатым городам
                        Без боязни все расхаживали,
                        Перед Юрьевым, пред славным вольным днем,
                        От лихих бояр да перехаживали,
                        Выбирали кто кого хотел
                        И служили кому вздумалось.

                        Не понравится - и не нудятся.
                        Год промаются, год потрудятся,
                        А придет пора - не останутся:
                        Воле-матушке всяк поклонится
                        И пойдет туда, куда хочется.
                        Было времечко, время вольное,
                        Время вольное, переходное.

                        Но пришла на волюшку невзгодушка.
                        Юрьев день у бедной воли отняли
                        И детей ее, людей свободныих,
                        В кабалу по смерть боярам отдали.

                        С той поры лихой воля-матушка
                        От бояр ушла во дремучий лес,
                        Во сыром бору схоронилася,
                        С темной ноченькой породнилася.
                        Ходит п_о_ лесу, по глухим местам,
                        С бурей грозною потешается,
                        С частым дождичком по корням стучит,
                        А в осенний день, в непогодушку,
                        Тянет песенку про невзгодушку
                        Или по полю с вихрем кружится,
                        Или по небу, с ветром буйныим,
                        Тучи черные разгонять учнет -
                        Не мешали бы, непроглядные,
                        Красну солнышку светить на землю.
                        А иной порой залетит в село,
                        Зашумит в трубе, застучит в окно
                        И шепнет тому, кому надобно,
                        Кто на барщине от работы мрет:
                        "Аль забыл меня, крепостной народ!
                        Позови, смотри, коль понадоблюсь,
                        Коль пора придет старый счет свести!"
                        Ходит много лет, не стареется;
                        И давно уж ждет, не пришла ль пора,
                        Не отыщется ль богатырь какой,
                        И забытую, и заглохшую,
                        Пустит волюшку на крещеный свет.
                        И дождалася! С Дону тихого
                        Атаман Степан Тимофеевич
                        Крикнул грозный клич! гаркнул с посвистом!
                        И сошлись к нему добры молодцы,
                        Слуги верные воли-матушки!
                        А за ними вслед и сама она
                        Долго ждать себя не заставила!
                        Лишь заслышала - встрепенулася!
                        Птицей вольною обернулася!
                        Прилетела к нам, поселилася,
                        Добрым молодцам полюбилася!
                        Атаман ее принял с почестью;
                        Погулял он с ней, понатешился!
                        Перемолвился да условился
                        С того времени вместе путь держать.
                        Где пройдет атаман, там и воле быть!

                                   -----

                        Мы не воры, не разбойнички,
                        Атамановы работнички,
                        Атамановы работнички,
                        Есауловы помощнички.
                        Мы веслом махнем - корабли возьмем!
                                    Жги!
                        Кистенем махнем - караван собьем!
                                    Жги!
                        А ножом махнем - всех бояр побьем!
                                    Жги!

                        <1871>


                                   ЕРМАК

                      Он был казак. Брега родного Дона
                      Его взрастили в зелени полей;
                      Как верный сын свободного притона,
                      Не признавал он ставленых властей.

                      Гулял свободно, грабил караваны
                      И ужас наводил он на купцов;
                      Не страшны были царские охраны
                      Отборной шайке вольных удальцов.

                      Но надоело для корысти чуждой
                      Свой хоровод разбойничий водить -
                      И захотелось честной, верной службой
                      Свои грехи былые искупить.

                      Прослышал он, что кличут клич с Урала,
                      Зовут на помощь с камских берегов,
                      Где храбрых горсть победно охраняла
                      Обширный край от натиска врагов.

                      И он пошел туда с своей ватагой,
                      Вступил на службу к воинам-купцам;
                      Там вдоволь было тешиться отвагой
                      И разгуляться волжским молодцам.

                      Но не могли потехи обороны
                      Его души отважной утолить;
                      Проведал он, что есть в Сибири троны,
                      Которых мощь возможно сокрушить.

                      Хоть много их, язычников безбожных, -
                      Разбойник волжский, чудо-богатырь,
                      Он, во главе товарищей надежных,
                      Низринулся в далекую Сибирь.

                      Среди лесов и тундры многоводной
                      Он смело шел, встречался с врагом.
                      Непобедим порыв души свободной,
                      Когда она сражается с рабом.

                      Для них война считалася забавой;
                      Противостать враги им не могли;
                      И шли они с победоносной славой
                      Всё дальше в глубь неведомой земли.

                      Там Ермаку никто не прекословит,
                      Числу врагов он не подводит счет.
                      Кто льва рукой в пустыне остановит?
                      Кто, дерзкий, путь ему пересечет?

                      Настиг царя на воинской ловитве,
                      Повел своих, отвагою дыша,
                      И доконал врагов в кровавой битве,
                      Смешав их кровь с водою Иртыша.

                      И снарядил он к Грозному посольство,
                      Чтоб рассказать, как справился с врагом,
                      Просил забыть былое своевольство
                      И царством бил державному челом.

                      И царь послов с приветом ясным встретил,
                      И принял дар донского казака,
                      На подчиненье милостью ответил,
                      Не вспомянул былое Ермака.

                      Он одарил отважных добровольцев
                      И шубу выслал с царского плеча
                      Тому, кто был, как вождь тех своевольцев,
                      Давно намечен жертвой палача.

                      Но час настал... Его из сотворенных
                      Не избежит никто и никогда!
                      На горсть бойцов, в сон крепкий погруженных,
                      Набросилась свирепая орда.

                      Для Ермака не страшны нападенья.
                      Он бил ее, как бьют врагов орлы;
                      Но, ослабев, в реке искал спасенья
                      И в волны прыгнул с каменной скалы.

                      Он утонул, подавленный убранством,
                      И прах его восприняла река;
                      Но. подарил он Русь обширным царством,
                      И чтит она тот подвиг Ермака.

                      1885


                                 ПРИМЕЧАНИЯ

     В  сборник  включены  произведения  двадцати пяти второстепенных поэтов
середины XIX века, в той или иной степени дополняющих общую картину развития
русской поэзии этого времени.
     Тексты,  как  правило,  печатаются  по  последним прижизненным изданиям
(сведения  о  них приведены в биографических справках), а когда произведения
поэта  отдельными  сборниками  не  выходили  -  по  журнальным  публикациям.
Произведения  поэтов,  издававшихся  в  Большой  серии  "Библиотеки  поэта",
воспроизводятся по этим сборникам.
     При  подготовке  книги  использованы материалы, хранящиеся в рукописном
отделе  Института  русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР.
Впервые  печатаются  несколько  стихотворений  В.  Щиглева,  П. Кускова и В.
Крестовского, а также отрывки из некоторых писем и документов, приведенные в
биографических справках.
     Произведения    каждого    поэта    расположены    в    хронологической
последовательности.  В конце помещены не поддающиеся датировке стихотворения
и  переводы.  Даты,  не позже которых написаны стихотворения (большей частью
это   даты   первой   публикации),   заключены   в   угловые   скобки;  даты
предположительные сопровождаются вопросительным знаком.

                              А. А. НАВРОЦКИЙ

     Утес  Стеньки  Разина.  То  теперь  решено.  По-видимому,  речь идет об
отмене крепостного права. Эта строфа впервые появилась в изд. 1906 г.
     "Было  времечко, время давнее...". Песня из пятой картины драматической
хроники "Стенька Разин". Ее поет казак Кирилка; он "берет несколько аккордов
на   торбане,  затем  начинает  говорком".  Три  раза  повторяющееся  "Жги!"
подхватывают  все. Юрьев день - 26 ноября. В XIV-XVI вв. за неделю до Юрьева
дня  или  в  течение  недели  после  него  крестьяне могли перейти от одного
помещика к другому. В конце XVI в. это право было отменено. Есаул - помощник
атамана, адъютант.
     Ермак. Ловитва - лов, охота.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru