Неизвестные Авторы
Лжец

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия в пяти действиях.

РОССІЙСКІЙ ѲЕАТРЪ
или
Полное собраніе
всѣхъ
Россійскихъ Ѳеатральныхъ
сочиненій.

Часть XI.

ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГѢ,
при Императорской Академіи Наукъ,
1786 года.

   

ЛЖЕЦЪ
Комедія въ пяти дѣйствіяхъ.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

   БАЛАНЦОВЪ, Ассессоръ.
   ДИДИМА, ТАИСІЯ, дочери его.
   МАВРА, ихъ служанка.
   ОКТАВИНЪ, любовникъ Таисіи.
   ФЛОРОВЪ, Дидиминъ любовникъ.
   ПАТАПЪ, дядька его.
   ПАНТЕЛЕЙ купецъ, отецъ Леона.
   ЛЕОНЪ, лгунъ.
   ѲАЛАЛЕЙ, его слуга.
   ИЗВОЗЧИКЪ.
   САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.
   СЛУГА.
   Пѣвчіе.
   Музыканты.
   Матросы въ шлюпкѣ.

Дѣйствіе въ Санктпетербургѣ.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

ФЛОРОВЪ, ПАТАПЪ.

Ѳеатръ представляетъ берегъ Невы рѣки; на рѣкѣ шлюпка или рябикъ виденъ съ музыкою: они играютъ на рожкахъ. Флоровъ и Патапъ по берегу ходятъ. Таисія и Дидима выходятъ на балконъ своего дома.

   

Флоровъ.

   Смотри, смотри, Патапъ! Дидима съ своею сестрою Таисьею вышли на балконъ слушать музыки: время приказать, пѣть пѣсню мною сочиненную, чтобъ Дидима узнала страсть мою къ ней.
   

ПАТАПЪ.

   Я никогда не видывалъ смѣшнѣе любовника, какъ вы. Вы любите страстно Дидиму; вы живете нѣсколько мѣсяцовъ въ одномъ домѣ, по приказанью ея отца. Изъ дружбы его къ вашему батюшкѣ, который васъ сюда прислалъ просить о увольненіи его изъ службы, единственно думаю для того, чтобъ избавиться ему и того труда, снимать иногда съ плечей замасленный свой тулупѣ. Вы съ Дидимою говорить можете, когда хотите; и вмѣсто изѣясненій вы ее потчиваете пѣснями и музыкою, чтобъ ей дать выразумѣть сердечныя ваши обстоятельства. Для чего вы такъ время по пустому теряете? Говорите съ ней, откройтеся ей, старайтеся узнать ея мнѣніе и склонности. Когдажъ вы обое согласны будете, дѣлайте пѣсни и велите музыкѣ играть; по крайней мѣрѣ деньги тогда не по напрасну етому содому людей будутъ даваны.
   

Флоровъ.

   Охъ, Патапушка! я уже тебѣ сказывалъ, что смѣлости не имѣю: люблю Дидиму, да не знаю, какъ ей сказать.
   

ПАТАПЪ.

   Что же вы хотите дѣлать; мучиться и не говорить?
   

ФЛОРОВЪ.

   Поди скажи шлюпочнымъ молодцамъ, чтобъ пѣли новую мною сложенную пѣсню.
   

ПАТАПЪ.

   Не прогнѣвайтеся. Я вашъ дядька; я насъ на рукахъ носилъ; и въ бабки, и въ свайку по тихоньку съ рабятами давалъ вамъ играть; я васъ люблю
   

ФЛОРОВЪ.

   Ну, если меня любишь, то дѣлай, что я тебѣ говорю. Поди, и вели имъ пѣть.
   

ПАТАПЪ.

   Воля ваша
   

ФЛОРОВЪ.

   А я за уголъ спрячусь.
   

ПАТАПЪ.

   Для чего вамъ прятаться? въ гулючки, что ли, съ ней играть хотите?
   

ФЛОРОВЪ.

   Нѣтъ; но чтобъ меня никто не видалъ.
   

ПАТАПЪ. [Особливо]

   Что за диковинка? сей любовникъ не по модѣ: въ нынѣшнее время гдѣ подобнаго найти? [Онъ идетъ къ берегу.]
   

ФЛОРОВЪ.

   Любезная Дидима, тобою я живу; надежду мою ты плѣнила. О! еслибъ ты видѣть могла, сколько я тебя люблю!
   [Онъ прячется; музыка шлюпочная играетъ; и поютъ слѣдующую пѣсню.]
   Владычица души моей!
   Познай кахъ я тобою страстенъ,
   Познай колико я нещастенъ,
   Ставъ плѣнникъ красоты твоей:
             Стократно въ страсти предпринимаю,
             Открыть тебѣ свою любовь
             Но только къ слову приступаю,
             Тревожится и духъ и кровь.
   Не исцѣлима страсть моя!
   На вѣхъ тебѣ подвластенъ я
   
   Тогда не зрю съ собой тебя,
   Всечасно мысль моя стремится,
   Тебѣ изустно изъясниться,
   Какъ рвусь и стражду я любя!
             Но только лишь съ тобой встрѣчаюсь
             Всѣ рѣчи погибаютъ вдругъ.
             Дрожу, нѣмѣю, забываюсь.
             Смущается и взоръ и духъ.
             Не исцѣлима страсть моя!
             На вѣкъ тебѣ подвластенъ я.
   
   Съ собою часто говорю,
   Что на всегда тебя оставя;
   Но лишь во умъ сіе представлю,
   Я страстнѣе еще горю.
             Чемъ дольше въ грусти устремляюсь
             Суровымъ и безстрастнымъ быть,
             Тѣмъ дольше я въ тебя влюбляюсь,
             Тѣмъ больше рокъ велитъ любить.
             Не исцѣлима страсть моя!
             На вѣкъ тебѣ подвластенъ я.
   
   Ты въ сердце первая зашла,
   Ты въ немъ послѣдняя пребудешь,
   Имѣть совмѣстницы не будешь,
   Душѣ моей лишь ты мила
             Въ глазахъ твоихъ я рай своя вижу,
             Утѣхи, щастье и покой;
             И жизнь свою возненавижу,
             Когда не съединюсь съ тобой,
             Не исцѣлила страсть моя!
             На вѣкъ тесѣ подвластенъ я.

[Пока пѣсню поютъ, Леонъ и Ѳалалей приходятъ и слушаютъ. Шлюпка съ рожками отъѣзжаетъ.]

   

ПАТАПЪ [ко Флорову полегоньку]

   Довольны ли вы?
   

ФЛОРОВЪ.

   Весьма.
   

ПАТАПЪ.

   Любо было слушать, какъ пѣли.
   

ФЛОРОВЪ.

   Не льзя лучше.
   

ЛАТАПЪ.

   Дидима по чему узнать можетъ, что это для нее дѣлается?
   

ФЛОРОВЪ.

   До того и дѣла нѣтъ: лишь бы ей понравилось.
   

ПАТАПЪ.

   Подите лучше домой, да покажитесь ей и дайте выразумѣть, что вы это для нее учредили.
   

ФЛОРОВЪ.

   Сохрани Богѣ! лучше я и отъ двора отойду, чтобъ она на меня и подозрѣнья не имѣла, и обойдя кругомъ, въ заднія ворота опять войду въ домѣ. Поди за мною.
   

ПАТАПЪ.

   Готовъ итти, куда изволишь.
   

ФЛОРОВЪ.

   Прямая любовь въ томъ состоитъ, чтобъ любишь и не говорить. [Оба отходятъ.]
   

ЯВЛЕНІЕ 2.

ЛЕОНЪ, ѲАЛАЛЕЙ; ДИДИМА, ТАИСІЯ [на балконнъ стоятъ.]

   

ЛЕОНЪ.

   Скажи правду Ѳалалей: весело здѣсь жить; во всякое время въ году можно найти забавы. Время сего дни хорошо, да и музыка приятна, и пѣсни пѣли изрядно.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ябъ и гроша не далъ за всѣ сіи забавы.
   

ЛЕОНЪ.

   Для чего?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Для того, что я всѣхъ тѣхъ забавѣ не люблю, гдѣ ѣсть и пить нѣчего.
   

ЛЕОНЪ.

   Погляди, погляди, что это за двѣ женщины на балконѣ стоятъ? Я ихъ не въ первые вижу тутъ обѣ эту пору: они прекрасны,
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Для васъ всѣ кошки сѣры. Евѳалія въ Калугѣ вамъ казалася красотою ни съ кѣмъ несравненною однако вы ее покинули.
   

ЛЕОНЪ.

   Я обѣ ней уже позабылъ. Но что они такъ долго на балконѣ дѣлаютъ въ сумерки? Сѣмка я щастья своего отвѣдаю.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, сударь, только съ тѣмъ уговоромъ, чтобы въ шести словахъ четырехъ лжей не было.
   

ЛЕОНЪ.

   Глупая тварь! обжора! какъ ты смѣешь?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не лучше ли бы, сударь, было воротиться вамъ къ батюшкѣ вашему, господину Пантелею?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ поѣхалъ на Ирбитскую ярманку. И мнѣ въ домашней экономіи зарыться, есть ли возможность? Я книгѣ держать не люблю; я люблю деньги издерживать не записывая ихъ; я люблю обращенье ихъ въ людяхъ, а копить деньги дѣло батюшкино. Какъ онъ въ Москву приѣдетъ, я посмотрю.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   А между тѣмъ вы изъ трактира въ трактирѣ бѣгаете.
   

ЛЕОНЪ.

   Да, я люблю свободное обхожденіе; я люблю веселиться; а не люблю быть въ домѣ отца моего для того, что тамъ называютъ несходственнымъ со благопристойностію все то, чемъ я забавляюсь. Куды какъ сіи женщины хороши въ сумерки! Прежде нежели я ихъ задеру, я бы знать хотѣлъ, кто они таковы. Пожалуй поди, да провѣдай какъ нибудь, кто они таковы? Какъ ихъ зовутъ? И хороши ли они подлинно?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   На это надобно время, недѣля, другая, или и мѣсяцъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Поди скорѣе; я тебя здѣсь подожду.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да что вамъ до нихъ нужды?
   

ЛЕОНЪ.

   Не раздразни меня, или я тебя зашибу.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не трудитеся излишно, я ужъ иду.

[Онъ уходятъ]

   

ЛЕОНЪ.

   Посмотрю, не могу ли я симъ случаемъ воспользоваться какъ нибудь. [Онъ ходитъ въ задъ и въ передъ]
   

ДИДИМА.

   Это правда, сестрица, ужѣ ужесть, какъ приятно пѣли!
   

ТАИСІЯ.

   Какъ будто для насъ нарочно въ задъ и въ передъ разъѣзжали: Мнѣ показалось, что здѣсь передѣ нашими окошками я останавливались.
   

ДИДИМА.

   Не ужто это было для насъ? Да для кого изъ насъ?
   

ТАИСІЯ.

   Ха, ха, ха! Пришло мнѣ на умѣ, сестрица: можетъ статься, что кто нибудь твоею красотою плѣнялся.
   

ДИДИМА.

   Скажи лучше, сестрица, что онъ тобою прельщенъ.
   

ТАИСІЯ.

   Я не знаю, на кого подумать. Октавинъ хотя и кажется страстенъ; но еслибъ онъ забавлять меня хотѣлъ сею пѣснью и рожками, то бы онъ не оставилъ насъ о семъ увѣдомить.
   

ДИДИМА.

   Ни на кого мысли мои не попадаютъ. Ужѣ конечно не Флоровъ: хотя мнѣ и принято иногда съ нимъ говорить; но онъ страсть всякую ненавидитъ.
   

ТАИСІЯ.

   Кто это, сестрица, шатается у насъ въ задъ и въ передъ передъ домомъ?
   

ДИДИМА.

   Да, въ правду; и кажется одѣтъ очень не дурно.
   

ЛЕОНѣ. [особливо]

   Ѳалалей не воротился еще; я не знаю, кто они таковы? и какъ начать? Да что до того и дѣла? Я буду говорить такими общими словами, которыя ко всѣмъ годятся.
   

ДИДИМА.

   Сестрица, пойдемъ въ комнаты.
   

ТАИСІЯ.

   Что за глупость! чего ты боишся?
   

ЛЕОНъ [оборотясь къ Дидимѣ и Таусіи.]

   Какій вечерѣ хорошій! какъ тихо! Да какъ бы и не такъ быть? Небо украшено прекрасными звѣздами.
   

ДИДИМА [особливо къ Таисіи]

   Онъ съ нами говоритъ.
   

ТАИСІЯ [особливо къ Дидимѣ]

   Послушаемъ-ка.
   

ЛЕОНЪ.

   Сырости въ воздухѣ ни какой нѣтъ. Два солнца посреди ночи грѣютъ воздухъ.
   

ТАИСІЯ [особливо къ Дидимѣ]

   Если не съ ума сшедшій, то онъ влюбленъ въ кого изъ насъ несомнѣнно.
   

ДИДИМА [къ Таисіи особливо.]

   Мнѣ онъ кажется и молодъ и не дуренъ врагъ, а говоритъ не глупо.
   

ЛЕОНЪ.

   Еслибъ я смѣлъ, то бы я, Сударыни, вамъ желалъ всякаго благополучія, и навѣдался бы о вашемъ здоровьи.
   

ДИДИМА.

   Много вы намъ дѣлаете чести.
   

ЛЕОНЪ.

   Вы тутъ пользуетеся воздухомъ? время прекрасное!
   

ТАИСІЯ.

   Мы отъ скуки сюда вышли; батюшки дома нѣту.
   

ЛЕОНЪ.

   Батюшка вашъ за городомъ?
   

ТАИСІЯ.

   Нѣтъ, сударь.
   

ДИДИМА.

   Вы знаете батюшку нашего?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ мнѣ хорошій приятель. Куды же онъ поѣхалъ, если смѣю спросить?
   

ДИДИМА.

   Онъ поѣхалъ въ свою коллегію, гдѣ онъ иногда и ночь насквозь просиживаетъ"
   

ЛЕОНЪ. [особливо.]

   Отецъ ихъ въ которой нибудь коллегіи. [къ нимъ] Батюшка вашъ украшеніе нашего вѣка, мало людей у насъ ему подобныхъ.
   

ДИДИМА.

   Видно, что вы его жалуете. Но смѣть ли спросить: кто вы таковы? Вы какъ знаете, а мы васъ не знаемъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Я преданнѣйшій вамъ человѣкѣ.
   

ДИДИМА.

   Я сего на свой щетъ не могу брать.
   

ЛЕОНЪ.

   Въ тонѣ воля ваша: но то истинна, что одну изъ васъ я
   

ТАИСІЯ.

   Скажите намъ безъ обиняковъ, съ которою изъ насъ вы говорите?
   

ЛЕОНЪ.

   Позвольте мнѣ сію тайну еще скрыта до времени.
   

ДИДИМА [къ Таисіи]

   Свататься, чтоли онъ вдзумалъ къ которой изъ насъ?
   

ТАИСІЯ [особливо къ Дидимѣ]

   Богъ вѣсть, на которую судьбина его нашлетъ.
   

ЯВЛЕНІЕ 3.

ѲАЛАЛЕЙ и прежніе.

ѲАЛАЛЕЙ [еще Леона.]

   Куда чертѣ его понесъ? не сыщу его.
   

ЛЕОНЪ [полегоньку къ Ѳалалею встрѣчаяся нимъ.]

   Какъ ихъ зовутъ?
   

ѲАЛАЛЕЙ [полегоньку]

   Я все знаю; я все развѣдалъ.
   

ЛЕОНЪ [полегоньку]

   Скажи мнѣ скорѣе.
   

ѲАЛАЛЕЙ [полегоньку]

   Они дочери одного
   

ЛЕОНЪ [полегоньку]

   Знать сего я не хочу. Скажи, какъ ихъ зовутъ?
   

ѲАЛАЛЕЙ [полегоньку]

   Тотъ часъ. Отецъ ихъ членѣ коллежскій.
   

ЛЕОНъ [полегоньку]

   Я сіе знаю. Имя ихъ скажи скорѣе, проклятый шалунѣ.
   

ѲАЛАЛЕЙ [полегоньку]

   Одну зовутъ: Дидима; а другую: Таисія.
   

ЛЕОНЪ [полегоньку]

   Изрядно. [онъ идетъ опятъ къ балкону] Не прогнѣвайтеся, мнѣ нужда была слугѣ приказать.
   

ДИДИМА.

   Рускій ли вы, или иноземецъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Я дворянинъ и Тульскій помѣщикъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ

   Дворянинъ и Тульскій помѣщикъ, тутъ три лжи разомъ.
   

ДИДИМА.

   По нему жъ вы насъ знаете?
   

ЛЕОНЪ.

   Близъ года, что я здѣсь живу.
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо]

   Еще не прошли трои сутки, какъ вы приѣхали.
   

ЛЕОНЪ.

   Лишь только ушѣлъ выйти изъ кареты; какъ безпримѣрная Дидима и прекрасная Таисія глазамъ моимъ представились. Я нѣсколько времени остался нерѣшимъ, которой изъ двухъ дать преимущество: но наконецъ я былъ принужденъ признать, что страстенъ одной ...
   

ДИДИМА.

   Кто же она такова?
   

ЛЕОНЪ.

   Того мнѣ теперь сказать не должно.
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо]

   Еслибъ можно было, онъ бы обѣихъ взялъ.
   

ТАИСІЯ.

   Что васъ удерживаетъ говорить?
   

ЛЕОНЪ.

   Опасенье, сударыня, не упалъ ли выборѣ той, которою я плѣненъ, на другаго уже.
   

ДИДИМА.

   Я васъ увѣряю, что для меня всѣ ваша братья не важны по сю пору.
   

ТАИСІЯ.

   А для меня; хотя бы мужчинѣ на свѣтѣ не было, я бы тужить не стала.
   

ѲАЛАЛЕЙ. [къ Леону.]

   Какое щастье! вдругъ порожнія два мѣста.
   

ЛЕОНЪ.

   И такъ вы иныхъ забавѣ не имѣете, какъ только что послушиваете, какъ у васъ подъ окнами пѣсенки попѣваютъ, которыя можетъ быть однакожъ для васъ дѣланы.
   

ДИДИМА.

   Божиться ногу по чести, что ни знаю ни вѣдаю, кѣмъ и для кого дѣланы.
   

ТАИСІЯ.

   Умереть хочу, если знаю: что за мудрость?
   

ЛЕОНЪ.

   Я и самъ думаю, что вы не знаете, кѣмъ пѣсня сложена, и для кого; но признайтеся, что вы и то и другое хотѣли бы знать?
   

ДИДИМА.

   Признаюсь, я любопытствую.
   

ТАИСІЯ.

   И я также. Сказываютъ про насъ дѣвушекъ, будто мы всегда любопытны: и такъ пенять намъ нѣчего.
   

ЛЕОНЪ.

   Извольте я васъ выведу изъ сумнѣнія. На рожкахъ я велѣлъ играть для забавы моей любезной.
   

ѲАЛАЛЕЙ. [особливо].

   Вотъ тѣ на! что ротъ разинетъ, то новая ложь и выскочитъ.
   

ДИДИМА.

   Да она-то кто?
   

ЛЕОНЪ.

   Она, она! тутъ-то и вся тайна. Вы пѣсню слышали; она описываетъ скромность и опасность соединенныя съ любовію: однимъ словомъ, я тутъ весь описанъ.
   

ДИДИМА.

   Я вамъ вѣрно спасибо не скажу для того, что я всего сего на свой щетъ не принимаю.
   

ЛЕОНЪ.

   Я и не дерзаю ожидать благодаренія за малую таковую вамъ пріуготовленную забаву, но надѣюсь, что когда мнѣ дозволено будетъ, отдать вамъ мое почтеніе, тогда вы увидите, что я умѣю устроить и приуготовить забавы со вкусомъ и со благопристойностію, не жалѣя при томъ и иждивенія.
   

ѲАЛАЛЕЙ. [Особливо.]

   Да дни черезъ два мы и послѣдній кафтанъ за дневную невеликолѣпную заложимъ, если батюшка нашъ ко времени не приспѣетъ.
   

ДИДИМА. [къ Таисіи.]

   Сестрица, поздравляю тебя съ такимъ богатымъ женихомъ.
   

ТАИСІЯ. [къ Дидимѣ.]

   Нѣтъ, сестрица; еще щастье тебѣ предоставлено.
   

ДИДИМА. [къ Леону.]

   По крайней мѣрѣ имя ваше можно ли намъ узнать?
   

ЛЕОНЪ.

   Меня зовутъ Андрей Юрьевичь Златогоровъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо.]

   Въ вымышленіи имени и прозванья онъ никогда не запинается.
   

ТАИСІЯ.

   Уйдемъ, сестрица, а то подумаютъ, что мы здѣсь махаемъ.
   

ДИДИМА.

   И впрямь, сестрица, пора за умъ приняться. [къ Леону.] Не прогнѣвайтеся, сударь, голова зачала болѣть отъ сырости и росы.
   

ЛЕОНЪ.

   Что вы такъ рано уходите.
   

ТАИСІЯ.

   Старуха Матвеевна, мама наша, насъ кличетѣ; велитъ спать ложиться: а мы ее какъ огня боимся.
   

ЛЕОНЪ.

   Какого же я чрезъ то удовольствія лишаюся!
   

ДИДИМА.

   Впредь увидимся, прощайте.
   

ЛЕОНЪ.

   Я завтра къ вамъ прійду, если позволите, поклонѣ мой отдать.
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо.]

   Прямо въ ворота ко крыльцу, и сквозь переднюю въ комнаты; такъ и войдемъ.
   

ДИДИМА.

   Скромный и опасный господинъ Златогоровъ, къ намъ такъ скоропостижно въ домѣ не приѣжжаютѣ.
   

ЛЕОНЪ.

   Инъ и здѣсь мимо ходить стану почаще, да вамъ издали кланяться.
   

ДИДИМА.

   То дѣло иное.
   

ТАИСІЯ.

   На улицѣ никому не запрещено ходить.
   

ЛЕОНЪ.

   Авось-либо поближе увидимся, и то съ позволеніемъ батюшки вашего: а между тѣмъ...
   

ДИДИМА.

   Прощай, Андрей Юрьевичъ.
   

ТАИСІЯ.

   Добра ночь, господинъ Златогоровъ. [уходитъ]
   

ЯВЛЕНІЕ 4.

ЛЕОНЪ, ѲАЛАЛЕЙ.

   

ѲАЛАЛЕЙ [смѣючись къ Леону.]

   Господинъ Тульскій помѣщикѣ, я вашъ покорный слуга.
   

ЛЕОНЪ.

   Скажи правду, хорошо ли я сложилъ?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не понимаю, какъ вы столько болтать можете. Лжи у васъ льются какъ вода изъ сулеи. И со всѣмъ съ тѣмъ вы не спутаете ея!
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ ты глупъ! Ето не лжи, но хитрыя острыя выдумки, кои доказываютъ изобиліе моего живаго и веселаго воображенія. Кто въ свѣтѣ хочетъ искать щастья, тотъ долженъ быть смѣлъ и не пропускать добраго случая. [Уходитъ.]
   

ЯВЛЕНІЕ 5.

ѲАЛАЛЕЙ, по томъ МАВРА не балконѣ.

   

ѲАЛАЛЕЙ.

   О когда бы приѣхалъ поскорѣе отецъ его сюда! а то боюсь, онъ попадетъ въ какую ни есть мышеловку.
   

МАВРА.

   Барышни ваши легли спать. Постою гака и я здѣсь не множко; въ дону отъ духоты и отъ мамина ворчанья дѣваться нѣкуды. Шестеро насъ въ горницѣ, которая не болѣе сего балкона, по сундукамъ на войлочкахъ спятъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Еще тутъ коза въ юпкѣ стоитъ; только кажется это не изъ давешнихъ.
   

МАВРА.

   Въ задъ и въ передѣ какій то шатается мущина. Онъ въ верьхѣ задралъ голову. Пора бы судьбинѣ наслать и мнѣ жениха. Право скучно дѣвкамѣ не молодымъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не ужто у меня смѣлости будетъ меньше, нежели у моего господина, составить какую нибудь басню!
   

МАВРА.

   Онъ ближе подходитъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ничего прелестнѣе быть не можетъ, какъ красавица, которой не видишь, влюбится не знавъ ее въ лице.
   

МАВРА.

   Кто ты таковъ, дружекъ?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Я Пелымскій помѣщикъ, Панкратій Меркуличь Котышковъ.
   

МАВРА.

   Имени вашего въ часъ не вытвердишь.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Я вашъ покорный слуга, и точно тотъ, который для васъ умираетъ. Я отъ васъ съ ума схожу, и буду дуракомъ совершеннымъ, аще вы меня не полюбите.
   

МАВРА.

   И васъ же знаю; однако жъ...
   

ѲАЛААЕЙ.

   Я скроменъ; я стыдливъ; я васъ люблю.
   

МАВРА.

   Статься можетъ: но вы дворянинъ, а я служанка.
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо]

   Тѣмъ и лучше. [къ Маврѣ] Скажи мнѣ, дѣвица дорогая, слышала ли пш, какъ здѣсь на рѣкѣ попѣвали?
   

МАВРА.

   Слышала, сударь.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Знаешь ли, кто пѣлъ?
   

МАВРА.

   Нѣтъ, сударь.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Я, я пѣлъ.
   

МАВРА.

   Мнѣ казалось однако, что женскій голосъ; по крайней мѣрѣ высоко очень.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Я всѣ голоса пою, и гораздо выше сего еще.
   

МАВРА.

   Пѣли хорошо.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Л самъ и пѣсню сложилъ.
   

МАВРА.

   По етому вы стихотворецъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, первой гильдіи.
   

МАВРА.

   Знатно вы были въ веселомъ духѣ, что пѣсеньки попѣвали.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Сіе все было для тебя.
   

МАВРА.

   Еслибъ это была правда, ябъ и возгордишься причину имѣла.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Повѣрь; я кленусь именемъ моимъ и прозваньемъ.
   

МАВРА.

   Благодарствую, сударь, всемъ сердцехъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Красавица моя, для вашихъ глазъ прелестныхъ чего бы я не предпринялъ?
   

МАВРА.

   Прощай, прощай; меня кличутъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ахъ, не лишай меня въ темнотѣ видѣть союзности всѣхъ прелестей.
   

МАВРА.

   Я не могу долѣе здѣсь мѣшкать.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ну, инъ опять увидимся.
   

МАВРА.

   Авосьлибо. Прощайте господинъ Котышковъ. [уходить]
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Кажется и я не худо принимаюсь. Пословица говоритъ: съ волками жить, съ ними и выть. Я бы своего господина обидѣлъ, еслибъ я отошелъ отъ него, не выучась у перваго въ свѣтѣ лгуна [указывая на господина] [то есть онъ] лгать по крайней мѣрѣ нѣсколько; сказать бы могли про меня тогда, что я не переимчивъ. [уходить]
   

ДѢЙСТВІЕ II.

ЯВЛЕНІЕ I.

Разсвѣтаетъ.

ФЛОРОВЪ, ПАТАПЪ.

   

ПАТАПЪ.

   Да такъ-то время проходитъ! ночь всю прошаталися. Кажется, любовь безсонницу вамъ причиняетъ.
   

ФЛОРОВЪ.

   Я хотя и не спалъ, но тѣмъ не менѣе доволенъ, и весьма доволенъ. Веселюсь тѣмъ, что Дидима слушала мною сочиненную пѣсню.
   

ПАТАПЪ.

   Легко ли какое веселье! Голову ломалъ нѣсколько дней, что бы слова исковеркать, чтобы на риѳмы пришли; по томъ голоса искали, и для того пищали всячески, послѣ чего деньги тратили, что бы кто трудѣ на себя взялъ, и то я другое вытвердить; на конецъ ночь насквозь не спали отъ радости, что пропѣли пѣсню, и красавица вслушалась: что изъ етого добра выйдешь? Она не знаетъ, ни вѣдаетъ, кому ее приписать.
   

ФЛОРОВЪ.

   Лишь бы ей понравилась; я уже заплаченъ; и болѣе желать не ногу.
   

ПАТАПЪ.

   Признаться должно, малымъ вы довольствуетеся безо всякихъ прихотей.
   

ФЛОРОВЪ.

   Патапъ, послушай: третьяго дни Дидима искала цвѣтовъ; я вчерашній весь день разсылалъ повсюду искать такихъ, какихъ она желаетъ, даже и за городомъ по сю пору еще не сыскали.
   

ПАТАПЪ.

   Изрядно. И какъ вы получите цвѣтки, то пользуясь симъ случаемъ вы ей откроетеся.
   

ФЛОРОВЪ.

   Къ стати ли! Я самъ ихъ не отдамъ. Послушай Патапъ до конца, и если меня любишь, то сдѣлай, что я тебѣ скажу. Возьми мой кошелекъ, да поди ко всѣмъ садовникамъ, и купи цвѣтки, во чтобъ они ни стали: сверьхъ того ученикамъ садовымъ дай что нибудь на вино, чтобъ одинъ изъ нихъ отнесъ ихъ къ Дидимѣ: однакожъ имя мое утаи, если меня любишь.
   

ПАТАПЪ.

   Ето называется тратить деньги по напрасну всячески.
   

ФЛОРОВЪ.

   По напрасну! по чему?
   

ПАТАПЪ.

   По тому: Дидима не будетъ знать, что подарокъ сей отъ васъ идетъ; и вамъ за то ни малѣйше обязана не будетъ, ниже спасибо не скажетъ.
   

ФЛОРОВЪ.

   До того и дѣла нѣту: со временехъ авосьлибо она узнаетъ. Теперь я только стараться буду ей угождать, оставляя ее въ невѣдѣніи, кому приписывать такія малыя угодности.
   

ПАТАПЪ.

   Откуда вамъ Богъ далъ столько денегъ? Кошелекъ полнехонекъ! въ немъ по крайней мѣрѣ рублей съ тридцать.
   

ФЛОРОВЪ.

   Я сберегъ тѣ пятьнадцать, кои бабушка мнѣ на дорогу пожаловала, а пять батюшка на именины подарилъ да пятьнадцать я выигралъ въ карты.
   

ПАТАПЪ.

   Съ одной стороны мы бережливы, что бы съ другой проматывать безъ разсужденія въ удовольствіе страстей.
   

ФЛОРОВЪ.

   Пожалуй поди Патапушка, и сдѣлай по моему желанію, чтобъ я еще сего дни имѣлъ удовольствіе видѣть Дидиму украшену моими цвѣтами.
   

ПАТАПЪ.

   Какими пустяками вы веселитесь! Ну, добро! я пойду, хотя и не охотно, только какъ въ угодность
   

ФЛОРОВЪ.

   Старайся же, чтобъ хороши и свѣжи были.
   

ПАТАПЪ.

   Добро, добро! положитеся на меня.
   

ФЛОРОВЪ [обнимая Патапа.]

   Пожалуй обрадуй меня скорѣе; и я тебѣ ни вись какъ благодаренъ буду.
   

ПАТАПЪ.

   Съ тридцатью рублями умный человѣкѣ половину свѣта обратилъ бы въ свою пользу; а началъ бы онъ тѣмъ.......
   

ФЛОРОВЪ.

   Поди скорѣе.
   

ПАТАПЪ.

   Пойду, пойду. [уходятъ]
   

ЯВЛЕНІЕ 2.

ФЛОРОВЪ, ОКТАВИНЪ.

   

ФЛОРОВЪ [стоитъ противъ балкона].

   Еслибъ Дидима теперь показалась передо мною, я думаю, что я бы осмѣлился съ нею говорить. На примѣрѣ, я бы могъ ей сказать....

[Октавинъ съ противной стороны входитъ и остановясь смотритъ на Флорова.]

   

ФЛОРОВЪ.

   Да, я бы могъ сказать: Сударыня, безъ васъ я жить не могу; я васъ люблю безмѣрно; вы сердцемъ моимъ завладѣли" красавица несравненная!

[Онъ оборачивается и увидя Октавина говоритъ особливо.]

   Не вслушался ли онъ полно въ мои рѣчи? [къ Октавину.]
   Скажи другъ мой, не прекрасной ли архитектуры сей домъ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Весьма изрядный. Не срисовать ли вы оный хотите? Но нѣтъ ли въ семъ домѣ него ни на есть вамъ милѣе каменныхъ сихъ стѣнѣ?
   

ФЛОРОВЪ.

   Я вашихъ рѣчей не понимаю.
   

ОКТАВИНЪ.

   Не ужто вы время проводите веселѣе, стоя на улицѣ, нежели внутри доха?
   

ФЛОРОВЪ.

   Я здѣсь живу по приказанію батюшки моего, за его дѣлами имѣю хожденіе, и иныхъ упражненій не знаю.
   

ОКТАВИНЪ.

   Слышали ли, другъ мой, какъ прошедшую ночь здѣсь пѣсни пѣли?
   

ФЛОРОВЪ.

   Я рано спать ложусь.
   

ОКТАВИНЪ.

   Мнѣ казалось, что вы въ самое то время здѣсь прошли.
   

ФЛОРОВЪ.

   Можетъ статься.
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Мнѣ кажется, онъ смутенъ: что нибудь да кроется подъ симъ.
   

ФЛОРОВЪ.

   Прощайте, господинъ Октавинъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Погодите маленько, что за спѣхъ? Мы всегда друзьями бывали; напрасно вы отъ меня скрываетесь. Я отъ васъ не утаю, что я люблю Таисію; если вы Дидиму любите, то можетъ быть я вамъ способствовать въ состояніи найдусь; если же ватѣ выборѣ палѣ на Таисію, то лучше мамѣ изъясниться, дабы другѣ другу не препятствовать. Я же не такъ къ ней привязанъ, чтобъ я изъ дружбы не могъ уступить вамъ мѣста.
   

ФЛОРОВЪ.

   Ихъ сударь! къ стати ли? Я вамъ уже говорилъ, что мнѣ ни до кого дѣла нѣту; я на женщинѣ не смотрю.
   

ОКТАВИНЪ.

   Не вѣрю; вы часто вздыхаете. По крайней мѣрѣ сіе не происходитъ отъ дѣла о увольненіи батюшки вашего изъ службы.
   

ФЛОРОВЪ.

   Вѣрьте, или не вѣрьте, въ томъ воля ваша: но мнѣ до женщинѣ ни до какихъ дѣла нѣтъ. А что я глядѣлъ на окошки, тому причина, красота сего строенія.

[Онъ опять глядитъ на окошки и балконъ, и уходитъ]

   

ЯВЛЕНІЕ 3.

ОКТАВИНЪ, по томъ ЛЕОНЪ.

   

ОКТАВИНЪ.

   Онъ влюбленъ, чтобъ ни говорилъ: но опасаюсь я, не Таисія ли его плѣнила; ибо мнѣ признаться онъ не хотѣлъ. Еслибъ я ночь насквозь въ карты не проигралъ, то бы истинну узнать могъ. Я за нимъ присматривать стану, чтобъ узнать правду какъ нибудь.
   

ЛЕОНЪ.

   Кого я вижу? любезный Октавинъ!
   

ОКТАВИНЪ.

   Здравствуйте, сударь.
   

ЛЕОНЪ.

   Вы здѣсь?
   

ОКТАВИНЪ.

   И вы сюда приѣхали?
   

ЛЕОНЪ.

   Я вчера съ приѣхалъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Я чаю объ васъ не одна красавица тужитъ, что вы ихъ оставили.
   

ЛЕОНЪ.

   Не безъ того, сударь, не безъ того. Однакожъ я только лишь успѣлъ сюда приѣхать, то я увидѣлъ ихъ столько здѣсь, что объ оставшихся позабыть можно.
   

ОКТАВИНЪ.

   Право? вы въ любви не безщастны.
   

ЛЕОНЪ.

   Щастье не всегда безъ справедливости, а любовь иногда и не слѣпа.
   

ОКТАВИНЪ.

   Справедливо.
   

ЛЕОНЪ.

   Скажите пожалуйте, много ли у васъ въ семъ городѣ знакомства?
   

ОКТАВИНЪ.

   Есть отъ части: я уже близъ года какъ здѣсь.
   

ЛЕОНЪ.

   Знаете ли вы двухъ сестеръ, кои въ семъ домѣ живутъ?
   

ОКТАВИНЪ [особенно]

   Что ему до нихъ нужды? [къ Леону] Нѣтъ не знаю.
   

ЛЕОНЪ.

   Обѣ красавицы; одну зовутъ Дидимой, а другую Таисьей: они дочери одного Коллежскаго члена, и они обѣ между собою спорятъ въ томъ, которая изъ нихъ болѣе меня любитъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Обѣ влюбились?
   

ЛЕОНЪ.

   Да, обѣ. Странно, что ли вамъ ето кажется?
   

ОКТАВИНЪ.

   Какимъ же образомъ вы до того дошли, что они обѣ такъ скоро въ васъ влюбились?
   

ЛЕОНЪ.

   Лишь только что они меня увидѣли, то и зачали привѣтствовать, и просить меня, чтобъ я вступилъ съ ними въ разговорѣ.
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Едва ли это правда.
   

ЛЕОНЪ.

   Не нужно было мнѣ тратить много словѣ; скоро обѣ сами вызвались, и такими ясными рѣчьми, что я заключить могъ, до какой степени я тронулъ обѣихъ ихъ сердца.
   

ОКТАВИНЪ.

   Обѣихъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Да, обѣихъ.
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Съ ума сойти можно отъ ревности!
   

ЛЕОНЪ.

   По томъ зазвали меня къ себѣ въ домъ....
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Часѣ отъ часу лучше.
   

ЛЕОНЪ.

   Но какъ вечерняя заря приближилась, то я вздумалъ имъ сдѣлать забаву, и отъ нихъ ушелъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Въ чемъ же забава состояла?
   

ЛЕОНЪ.

   Я велѣлъ сыскать шлюпку съ рожками, играть и пѣть пѣсни подъ ихъ окнами.
   

ОКТАВИНЪ.

   Слышалъ и я ето. [особливо] Напрасно я Флорова подозрѣвалъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Симъ забавы того вечера не кончились еще.
   

ОКТАВИНЪ.

   Какія же, сударь, забавы еще у васъ произошли?
   

ЛЕОНЪ.

   Я вышедъ изъ шлюпки на берегъ, нашелъ приготовленныя по моему приказанію для сихъ двухъ сестеръ закуски, пироги, стручки, яблоки, орѣхи и всякія въ сахарѣ варенія, и почти цѣлый ужинѣ; я все сіе къ нимъ послалъ на передѣ, а по томъ и самъ пошелъ въ домѣ, гдѣ я съ ними проводилъ время гораздо за полночь, и весьма, весьма весело, и скакали и плясали.
   

ОКТАВИНЪ.

   Другѣ мой, не въ обиду тебѣ и твоей чести, только мнѣ не вѣроятно кажется, что говоришь. Не для забавы ли вы сіе расказываете, дабы узнать каковъ я легковѣренъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ! вы сумнѣваетесь? развѣ я вамъ чрезвычайность какую расказывалъ? Чтожъ вы тутъ находите вѣроятіе превосходящее?
   

ОКТАВИНЪ.

   Не обыкновенное я тутъ нахожу то, что двѣ дѣвушки честныя, во время отсутствія отца ихъ (который бы конечно при себѣ до сего не допустилъ) принимали, и то еще ночью, незнакомаго въ домѣ своемъ; съ нимъ провозились за полночь; онъ къ нимъ закуски и цѣлый ужинъ въ домъ приносилъ, и скакалъ и плясалъ съ ними же.
   

ЯВЛЕНІЕ 4.

ѲАЛАЛЕЙ, ОКТАВИНЪ, ЛЕОНЪ.

ЛЕОНЪ.

   Вотъ мой слуга; спросите у него обстоятельно, сколько вздумать можете; и вы узнаете, что я вамъ правду сказалѣ.
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Это бы чудно было, еслибъ они подобный проступокъ сдѣлали.
   

ЛЕОНЪ.

   Скажи, Ѳалалей, гдѣ я прошедшую ночь проводилъ?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   По большей части на вольномъ воздухѣ.
   

ЛЕОНЪ.

   Не стоялъ ли я здѣсь, и не говорилъ ли съ двумя дѣвушками?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, сударь, это правда.
   

ЛЕОНЪ.

   Не по моему ли приказанію здѣсь разъѣжжала шлюпка съ музыкою?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, сударь, такъ какъ я пѣлъ.
   

ЛЕОНЪ.

   И по томъ не давалъ ли я ужина?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ужина!
   

ЛЕОНЪ.

   Да, ужина въ домѣ, Дидимѣ и Таисьи.

[Онъ киваетъ ему чтобъ да сказалъ]

   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, Дидимѣ и Таисьи.
   

ЛЕОНЪ.

   Какой же ужинъ хорошій!
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, великолѣпный! [особливо] Ниже горошина въ ротъ не попала.
   

ЛЕОНЪ, [къ Октавину]

   Слышите ли вы? Вотъ вамъ подтвержденіе всѣхъ обстоятельствъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Я перестаю сумнѣваться. Какъ вы щастливы!
   

ЛЕОНЪ.

   Не отпираюсь: но слѣпое щастье не есть причиною моей удачи.
   

ОКТАВИНЪ.

   Чему же вы приписываете?
   

ЛЕОНЪ.

   Не для хвастовства будь сказано, я его ненавижу; но я имѣю можетъ быть достоинства нѣкоторыя женщинамъ не противныя.
   

ОКТАВИНЪ.

   Соглашаюсь съ вами, что вы молоды и весьма живы; я имѣлъ случай на Москвѣ васъ видѣть, и остротѣ вашей я дивился; но на первой встрѣчѣ что вы сихъ двухъ сестеръ плѣнили..... сіе превосходитъ....
   

ЛЕОНЪ.

   Не сіе одно увидите: я вамъ обѣщаю одно за другимъ, чудо за диковинкой.
   

ОКТАВИНЪ.

   Прощайте, сударь, я вамъ желаю щастья; въ другое время мы далѣе поизъяснимся, а теперь я долженъ ити домой, взять деньги, заплатить то, что прошедшую ночь проигралъ. [уйти хочетъ]
   

ЛЕОНЪ.

   Гдѣ вы живете?
   

ОКТАВИНЪ.

   Здѣсь близко, двора черезъ два.
   

ЛЕОНЪ.

   Ну къ черту. Такъ вы мой сосѣдъ; а я васъ вчерась не видалъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Меня дома не было, я былъ въ гостяхъ, и ночь проигралъ въ карты.
   

ЛЕОНЪ.

   Вы давно тутъ живете, а сихъ двухъ дѣвушекъ не знаете?
   

ОКТАВИНЪ.

   Изъ дали видывалъ, однако обхожденія съ ними не имѣю. [особливо.] я не хочу ему навязывать моихъ обстоятельствъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Слушайте: если вы когда съ ними говоришь будете, то не скажите имъ того, что я вамъ изъ откровенности повѣрилъ. Таковыя дѣла требуютъ скромности и тайны. Другому нежели искреннему другу ябъ ихъ не повѣрилъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Желаю опять васъ видѣть въ добромъ здоровьѣ, другъ мой.
   

ЛЕОНЪ.

   Прощайте, сударь.
   

ОКТАВИНъ [особливо.]

   Вѣкъ бы я не повѣрилъ, что поведенье сихъ дѣвушекъ таково плохо! [Уходитъ.]
   

ЯВЛЕНІЕ 5.

ѲАЛАЛЕЙ, ЛЕОНЪ.

ѲАЛАЛЕЙ.

   Если вы, сударь, дѣла ваши такъ поведете, то вы насъ кругомъ запутаете.
   

ЛЕОНЪ.

   Ты, безмозглый; помогай мнѣ только, и не пекись о прочемъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не прогнѣвайтеся, сударь, когда вы солгать хотите......
   

ЛЕОНЪ.

   Дуракъ! острыя выдумки ты ложью называешь.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ну у имъ быть такъ. Да когда вы острыя выдумки въ свѣтъ выпускать хотите, пожалуйте сдѣлайте мнѣ какій ни есть знакѣ, чтобъ я могъ подтвердить острыя ваши выдумки.
   

ЛЕОНЪ.

   Куда ты каковъ глупъ и несносенъ!
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Каковъ бы я ни былъ; но естли вы отъ меня ожидаете помочи, чтобъ люди вѣрили острымъ вашимъ выдумкамъ, то по крайней мѣрѣ извольте чихать, чтобъ я.......
   

ЛЕОНЪ.

   Развѣ людямъ тяжелѣе мнѣ вѣрить нежели кому другому?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да я запутаюсь, и не узнаю, когда мнѣ молчать или говорить.
   

ЯВЛЕНІЕ 6.

ЛЕОНЪ, ѲАЛАЛЕЙ, ДИДИМА, и МАВРА: [у обѣихъ на головѣ флеровые большіе и частые капоры; обѣ въ тафтяныхъ сапогахъ и весьма закутаны; идутъ изъ своего дома.]

   

ЛЕОНЪ [къ Ѳалалею.]

   Вонъ, двѣ барыни идутъ изъ дома.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Я думалъ право, что барыни покинули носить фаты.
   

ЛЕОНЪ.

   Ето не фаты, а капоры отъ солнца.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Мнѣ кажется все тоже, да имя перемѣнено. Кто-то они таковы?
   

ЛЕОНЪ.

   Я догадываюсь: не тѣ ли полно дѣвушки, съ которыми я вечоръ говорилъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Экъ закутались!
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ бы вы, сударыни, ни закрывались, красота ваша все видна.
   

ДИДИМА.

   Про обѣихъ ли говорите?
   

ЛЕОНЪ.

   Я уже вамъ сказывалъ, что я хочу оставить васъ въ невѣдѣніи, которая изъ васъ меня плѣнила.
   

ДИДИМА.

   Ха ха ха! вить это дѣвушка моя.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Потише, сударь: эта мнѣ принадлежитъ по всѣмъ обыкновеннымъ правамъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Легко ошибиться можно, видя васъ такъ закутаныхъ.
   

ДИДИМА.

   Маврина красота васъ плѣнила! ха ха ха! и мы съ нею на равнѣ вамъ милы.
   

ЛЕОНЪ.

   Теперь когда вы одни, я смѣло вамъ сказать могу, что вы одни сердцемъ моимъ завладѣли; и если я говорилъ на общее лице, то сіе я дѣлалъ смотря глазами на васъ на одну.
   

ДИДИМА.

   Какъ же вы меня можете распознать съ сестрою?
   

ЛЕОНЪ.

   Мнѣ сердце мое сказываетъ; я васъ люблю.
   

ДИДИМА.

   Не узнаете съ сестрою, и ни по чему.
   

ЛЕОНЪ.

   Узнаю по голосу, по росту, по стану, а наипаче по склонности моей.
   

ДИДИМА.

   Кто же я такова?
   

ЛЕОНЪ.

   Богиня моя.
   

ДИДИМА.

   Скажите имя мое.
   

ЛЕОНЪ [особливо.]

   Я долженъ отгадать, [къ ней.] Прекрасная Дидима.
   

ДИДИМА.

   Такъ. Теперь вижу, что вы меня знаете. [Она капоръ закидаетъ.]
   

ЛЕОНЪ [особливо.]

   Сей разъ нечаянно я попалъ на истинну. [По легоньку къ Ѳалалею.] Смотри, Ѳалалей, какое это лице прекрасное!
   

ѲАЛАЛЕЙ [тихонько.]

   Я бы хотѣлъ лучше видѣть рожицу другой, что съ нею.
   

ДИДИМА.

   Ха ха ха! по чему я могу увѣриться, что вы меня любите?
   

ЛЕОНЪ.

   По тому, что Златогоровъ не лживъ: я васъ люблю, я васъ обожаю, и когда какія ни наесть препятствія мнѣ мѣшаютъ васъ видѣть, тогда имя ваше безпрестанно во устахъ моихъ, а красота ваша передѣ глазами, [къ Ѳалалею.] Скажи, скажи, не правду ли я говорю?
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо.]

   Дорого бы я далъ, еслибъ у меня деньги были, чтобъ поднялась и сія фата.
   

ЛЕОНЪ.

   Отвѣтствуй мнѣ: не правда ли? [тутъ онъ чихаетъ.]
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, сударь, правда съ излишествомъ.
   

ДИДИМА.

   Еслибъ это правда была; для чегожъ вы до сего дня о семъ таили?
   

ЛЕОНЪ.

   Я вамъ скажу. Батюшка мой меня хотѣлъ въ Тулѣ женить на тамошней дворянкѣ; я о семъ слышать не хотѣлъ, и оттудова ушелъ, дабы отецъ мой меня принудить не могъ. По томъ я писалъ къ батюшкѣ, что я красотою вашею столь занятъ, что я желаю видѣть васъ супругою моей; и только что вчерашній день получилъ отвѣтъ и согласіе и благословеніе отцовское.
   

ДИДИМА.

   Мнѣ не вѣроятно кажется, чтобъ батюшка вашъ дозволилъ вамъ жениться; ибо вы должны знать, что мы весьма не богаты, да и батюшка нашъ окромѣ жалованья ничего не имѣетъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Однакожъ самая истинна. [Онъ чихаетъ.]
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, сударыня, я самъ писмо читалъ.
   

ДИДИМА.

   Приданаго за нами нѣту.
   

ЛЕОНЪ.

   Златогорову нужно ли приданое? Имѣніе батюшки моего столь велико, что всѣмъ извѣстно. Онъ двадцать лѣтѣ на передъ изготовилъ все къ моей свадьбѣ: алмазы, золото золото и серебро безъ щета, и даже до подарковъ для невѣсты. Вы все будете имѣть, что токмо вздумать можете.
   

ДИДИМА.

   Ха ха ха! Вы столько щедры обѣщаніями, что я довольно надивиться не могу. Не шутите ли вы я почти прельщаюсь.
   

ЛЕОНЪ.

   Избавь меня Боже, чтобъ я захотѣлъ одно слово выговорить не схожее съ истинною; я отнюдъ не лживъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ [тихо]

   Ха ха ха!
   

ЛЕОНЪ.

   Спросите слугу моего. [онъ чихаетъ]
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Да, сударыня, господинъ мой всегда трется возлѣ правды.
   

ДИДИМА.

   Когда же мнѣ ожидать доказательства тому, что вы мнѣ теперь сказывали?
   

ЛЕОНЪ.

   Кой часѣ я узнаю, что батюшкѣ вашему угодно будетъ меня къ себѣ допустить.
   

ДИДИМА.

   Срокъ сей самый не дальній.
   

ЛЕОНЪ.

   Вы конечно не найдете человѣка чисто* сердечнѣе меня.
   

ЯВЛЕНІЕ 7.

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ [съ цвѣтами,] ДИДИМА, МАВРА, ЛЕОНЪ, ѲАЛАЛЕЙ.

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Мнѣ кажется здѣсь, указали мнѣ, живетъ Ассессоръ. [онъ идетъ къ дому]
   

ДИДИМА.

   Кто тебѣ нуженъ?
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Не прогнѣвайтесь, не здѣсь ли живетъ Ассессоръ Баланцовъ?
   

ДИДИМА.

   Здѣсь. Что ты хочешь?
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Я имѣю цвѣты, кои мнѣ велѣно отдать дочери его Дидимѣ.
   

ДИДИМА.

   Мнѣ? кто ихъ прислалъ?
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Садовникъ, у котораго я учусь, приказалъ вамъ отдать: во и онъ и я, мы не знаемъ, кто ихъ къ вамъ присылаетъ.
   

ДИДИМА.

   Если такъ, то поди назадъ и съ цвѣтами. Я не принимаю подарковъ, когда не знаю, отъ кого они прислана
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Мнѣ ихъ велѣно вамъ отдать. Если хотите, я ихъ понесу въ палаты.
   

ДИДИМА.

   Поди себѣ и съ цвѣтами, я ихъ не приму.
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   За нихъ деньги заплачены, и они не дешево стали.
   

ДИДИМА.

   Отъ кого?
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Право не знаю.
   

ДИДИМА.

   Не приму.
   

ЛЕОНЪ.

   Не упрямьтеся, сударыня; цвѣты прекрасные! примите ихъ: а если только за тѣмъ отказываетесь взять ихъ, что не знаете, отъ кого присланы, то я уже принужденъ открыться. Я приказалъ ихъ вамъ отдать, какъ малый знакъ моего желанія во всемъ вамъ дѣлать угожденіе.
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Вотъ, сударыня; вить я какъ сказывалъ, что деньги не малыя за нихъ заплачены" [Ѳалалей удивляется.]
   

ДИДИМА.

   Если сей подарокъ вы
   

ЛЕОНЪ.

   Да, сударыня, я ето отъ васъ утаить хотѣлъ, опасаясь, что можетъ быть они вамъ угодны не будутъ, и.......
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Во всемъ саду лучшихъ нѣту.
   

ЛЕОНЪ.

   Я самъ это вижу; я денегъ по пустому тратить не люблю.
   

ѲАЛАЛЕЙ [особливо.]

   Баринъ мой повѣса такій, что я подобнаго не видалъ.
   

ДИДИМА.

   Благодарствую, сударь, за цвѣты, они мнѣ весьма приятны: я уже нѣсколько дней желала такіе достать. Маврушка, возьми и поставь ихъ въ воду. [Мавра береть цвѣты]
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ [къ Леону.]

   Не приказываете ли еще чего?
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣтъ, поди себѣ.
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   На кашу, сударь.
   

ЛЕОНЪ.

   Въ передъ. Богъ дастъ.
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ [къ Дидимѣ.]

   Я бѣжалъ сюда верстѣ десятокъ.
   

ДИДИМА.

   Погоди, дружекъ, я тебѣ дамъ на вино денегъ
   

ЛЕОНЪ.

   Пожалуй, сударыня, я самъ дамъ.
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ [къ Леону.]

   Благодарствую; я здѣсь.
   

ЛЕОНЪ.

   Поди скорѣе , въ передъ увидимся.
   

САДОВЫЙ УЧЕНИКЪ.

   Вѣкъ, чаю, не увижу его. [уходить.]
   

ЯВЛЕНІЕ 8.

ЛЕОНЪ, ДИДИМА, ѲАЛАЛЕЙ, МАВРА.

ДИДИМА.

   Прощайте, сударь, не прогнѣвайтеся, я домой иду.
   

ЛЕОНЪ.

   Могу ли я осмѣлишься, проводить васъ домой?
   

ДИДИМА

   Сей разѣ не трудитеся.
   

ЛЕОНЪ.

   Мысленно я все съ вами буду.
   

ДИДИМА.

   Сестрѣ моей что велите сказать?
   

ЛЕОНЪ.

   Пожалуйте до времени не сказывайте ей ничего.
   

ДИДИМА.

   Хорошо, не скажу.
   

ЛЕОНЪ.

   Невѣста моя дорогая, могу ли я ласкаться, что я вамъ не противенъ?
   

ДИДИМА.

   Рано вы меня невѣстою называете. Все сіе еще многому подвержено сумнѣнію.
   

ЛЕОНЪ.

   Мои слова никакому сумнѣнію мѣста подашь не могутъ; они не подвижны.
   

ДИДИМА.

   Время покажетъ, [уходить.]
   

МАВРА [указывая на Ѳалалея.]

   Мнѣ кажется, будто этотъ человѣкѣ тотъ же, который вчерась со мною говорилъ. Кафтанъ дворянства еще не доказываетъ. Надобно объ этомъ поразвѣдать. Но на передъ проводить мнѣ барышню. [уходить.]
   

ЯВЛЕНІЕ 9.

ЛЕОНЪ, ѲАЛАЛЕЙ, потомъ МАВРА.

   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ну къ чорту! она ушла не показавъ рожи своей.
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ тебѣ кажется Дидима? вишь право красавица.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не дурна и не глупа.
   

ЛЕОНЪ.

   Только мнѣ кажется, что у меня соперникъ есть, а что она его не знаетъ.
   

ЛЕОНЪ [къ Ѳалалею.]

   Окончай скорѣе, и поди за иною.
   

ѲАЛАЛЕЙ [къ Леону.]

   Подкрѣпите же, сударь, острыя моя выдумки также.
   

МАВРА.

   Гдѣ, сударь, обыкновенно вы свое пребываніе имѣете?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   По коимъ деревнямъ, кои по всему Государству разсыпаны; и нѣтъ ни одного знатнаго человѣка, который бы не былъ со иною по крайней мѣрѣ въ сватовствѣ, а многіе весьма въ ближнемъ родствѣ. [Онъ чихаетъ].
   

МАВРА.

   Здравствуйте. Не насморкъ ли у васъ?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Крѣпко табаку нанюхался. [къ Леону] Что же вы ни одиножды меня не подкрѣпляете?
   

ЛЕОНЪ [къ Ѳалалею.]

   Не умѣренно лжешь.
   

ѲАЛАЛЕЙ [къ Леону.]

   А у васъ лжи развѣ бываютъ съ размѣромъ, какъ овесъ и сѣно лошадямъ?
   

МАВРА.

   Моей барышнѣ женихъ сдѣлалъ подарокъ. Еслибъ у меня былъ женихѣ, ябъ любила, чтобъ онъ перенялъ такое хорошее обыкновеніе.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Все, что прикажете, и что на рынкѣ найти можете, извольте купить, если полюбится; я все заплачу, хотя бы то стоило нѣсколько сотъ тысячъ рублей.
   

МАВРА [про себя.]

   Господинъ Котышховъ столь щедръ на пустыя слова, что трудно ему вѣрить. [уходить.]
   

ЯВЛЕНІЕ 10.

ЛЕОНЪ, ѲАЛАЛЕЙ.

ЛЕОНЪ.

   Ну, вить я тебѣ говорилъ, что ты глупо повираешь.
   

ѲАЛАЛЕЙ [прибодряся.]

   Когда я даю, то даю щедрою рукою.
   

ЛЕОНЪ.

   Поди за мною; я домой иду. Я съ нетерпѣливостію желаю видѣться съ Октавинымъ, чтобъ расказать ему всѣ со мною происхожденія.
   

ѲАЛЛАЕЙ.

   Мнѣ кажется не очень нужно, чтобъ на первой встрѣчѣ людямъ расказывать все, что знаемъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Лучшая для меня забава въ любовныхъ обращеніяхъ, чтобъ люди знали, кѣмъ и какъ я любимъ; я отъ того голову выше ношу.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   А расказываете съ прибавленіями, кои не короче печатныхъ къ вѣдомостямъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Можно ли что расказывать безъ тово, чтобъ слово не прибавилось? [уходитъ.]
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Дай Боже вамъ здравствовать и съ хитрыми выдумками. Правда когда нинаесть наружу выдетъ. [уходить.]
   

ДѢЙСТВІЕ III.

ЯВЛЕНІЕ I.

Рябикъ ѣдетъ, изъ котораго выходятъ.

БАЛАНЦОВЪ И ПАНТЕЛЕЙ.

   

БАЛАНЦОВЪ.

   Радъ я очень, что ты приѣхалъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Хоти я и состарился; но однакожъ я сей разъ пустился скакать, какъ бывало съ холода.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Когда мы съ тобою были молоды, все инако было, не какъ нынѣ; а наипаче дороговизна теперешняя несносна.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да, противъ прежняго не безъ того.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Что тому причиною, господинъ Пантелей, что вы купцы все продаете такъ дорого?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Много разныхъ тому причинѣ. Денегъ противъ прежняго не въ примѣръ болѣе; а роскошь у всѣхъ умножилась. Иный съ доходомъ тысячи рублей стараетсяжизнь свою распорядить противъ того, у котораго десять тысячъ; а сей тянется на равнѣ быть съ имѣющимъ въ пятеро больше его дохода.
   

БАЛАНЦОВЪ [покашливая]

   То такъ: всякій старается жить по своему чину; а годоваго жалованья не достаетъ, у кого иныхъ доходовъ нѣту: все дорого.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Это правда, но не видно, что бы кто что для того убавилъ. Я чаю, вы столько же лошадей и людей держите, какъ прежде; а на трапезѣ вашей столько же блюдъ, какъ когда всѣ съѣстные товары въ безцѣнокъ противу теперешняго были.
   

БАЛАНЦОВЪ [покашливая.]

   Разсуди самъ, господинъ Пантелей (какъ же мнѣ имѣть меньше кушанья за столомъ, людей на дворѣ у и лошадей на конюшнѣ; когда ровные мнѣ имѣютъ въ сравненіи моей братья.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Обѣ чекѣ же и жалуетеся, господинъ Бѣланцовъ, если того, что въ волѣ вашей перемѣнить, вы не отмѣняете, чувствуя отъ того тягость?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я жалуюсь на дороговизну, господинъ Пантелей, а перемѣнишь ее нѣтъ моей возможности.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Еслибъ вы кое что излишнее убавили, вы бъ можетъ статься менѣе чувствовали недостатокъ вашего прихода.
   

БАЛАНЦОВЪ [покашливаетъ.]

   Господинъ Пантелей, какъ мнѣ убавить, къ чему я привыкъ? Ты купецъ, ты такъ и разсуждаешь. Самъ убавь цѣну съ твоего товара.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да какъ же, сударь? и мнѣ вить жить же надобно.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Въ четверо, въ четверо, сударь, продаете противу прежняго.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Вить мы деревень не имѣемъ; бьемся какъ можно съ молода, чтобъ вѣкъ прожить, и что бы къ старости что имѣть.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Можете получить барышъ, не дравъ кожи со всѣхъ вообще.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Мы товары свои, а наипаче съѣстные покупаемъ у мужиковъ; отъ помѣщиковъ намъ не дешево теперь продаютъ; цѣны поднялись; отъ того вамъ знатный доходъ съ отчинъ прибавился. Да къ тому кое какіе бываютъ излишніе по пути расходы: тому давай, другому поднеси; всего сего безъ ущерба не льзя не класть въ цѣну; а къ тому проценты, чтобъ и намъ барышъ былъ; такъ все и дорого.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Не велѣно, сударь, давать; не велѣно подносить ни тому ни другому.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Знаю, сударь, да не велѣно и брать, ни принимать; а все таки берутъ и принимаютъ.
   

БАЛАЛЦОВЪ [покашливаетъ.]

   Не брали бы, еслибъ не давали.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну, да какъ же быть? намъ ли людей передѣлать, сударь? Да и кнутомъ-то сѣкали, да не передѣлывалижъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   И то правда: да едва ли не хуже еще было. Да знаешь ли, господинъ Пантелей, что нынѣ обыкновенно говорятъ, если что худое дѣлается? Проявилось новое словочушко; въ наше время о томъ и не знали. Говорятъ, будто тому причиною худое воспитаніе. Да къ стати пришло, господинъ Пантелей: когда же твой сынъ сюда будетъ?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Когда я былъ въ деревнѣ, на имя ваше и по милости вашей мною купленной, онъ писалъ ко мнѣ, что скоро поѣдетъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Каковъ онъ собою? скажи пожалуй: мнѣ бы хотѣлось, чтобъ онъ дочери моей полюбился.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Я давно его не видалъ, онъ лѣтъ десятокъ у брата моего жилъ, и съ нимъ въ промыслахъ былъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   По этому вы сами его не узнаете, какъ приѣдетъ?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Онъ тогда былъ лѣтъ пятнадцати: столько сказывали мнѣ другіе, что совсѣмъ молодецъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я току радъ; и дочь моя тѣмъ охотнѣе за него пойдетъ, если не одно богатство его украшаетъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Дивно, что вы дочки давно не сговорили.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Правду сказать, у меня на примѣтѣ былъ другій молодецъ, который живетъ въ моемъ домѣ, хорошаго поведенія и весьма скроменъ, за котораго бы я охотно выдалъ; но я недавно узналъ, что сей именемъ Флоровъ отнюдъ жениться не хочетъ, и отъ женщинъ бѣгаетъ; и такъ я перестаю объ немъ думать. Къ щастію ты приѣхалъ, господинѣ Пантелей; и мы изъ старой нашей шутки теперь дѣло заподлинно выведемъ, и безъ многихъ околичностей дѣтей нашихъ сговоримъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   У второй вашей дочери Дидимы не имѣется ли также жениха?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Напередъ надлежитъ выдать большую; по томъ посмотрю.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Что скорѣе, то лучше, сударь, подобный товаръ надлежитъ съ рукъ сбывать.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Показался было нѣкто именемъ Октавинъ, который сватался ко мнѣ какъ было старшую обидишь? А какъ ее выдамъ, тогда уже и меньшую пристрою.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Октавина и я знаю, и отца его, и весь родѣ: смѣло отдавайте; они люди добрые и съ достаткомъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Право такъ! тѣмъ скорѣе и сдѣлается дѣло. Благодарствую, господинъ Пантелей, что ты меня сюда довезъ. Я пойду домой съ дочерьми повидаться, и съ Дидимою поговорить: я думаю, ей не противно будетъ слышать о замужствѣ, если не ошибаюсь; вишь въ дѣвкахъ сидѣть скучно. [Идетъ долгой.]
   

ЯВЛЕНІЕ 2.

ПАНТЕЛЕЙ [одинъ.]

   Коли дѣвицы не ради женихамъ! одна для того, чтобъ жить въ своей волѣ; другая, чтобъ имѣть алмазы и платья новыя; третья ласкается чиномъ; четвертая надѣется имѣть забавы. Всякая новизна ихъ и безъ того забавляетъ.
   

ЯВЛЕНІЕ 3.

ЛЕОНЪ СЪ ИЗВОЗЧИКОМЪ, ПАНТЕЛЕЙ.

ИЗВОЗЧИКЪ.

   Какъ-ста, баринъ, тебѣ не стыдно, что ты на вино далъ денежку.
   

ЛЕОНЪ.

   На вино тебѣ дать, зависитъ отъ моей воли; а ты тѣмъ долженъ быть доволенъ, что я тебѣ даю.
   

ИЗВОЗЧИКЪ.

   Еслибъ я это зналъ, я бы, баринъ, для тебя съ Ижоры рыжей не замучилъ; да ты же мнѣ сулилъ сверьхъ прогоновъ на винцо.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   Сей приѣжжій кажется съ Москвы: не видалъ ли онъ гдѣ сына моего дорогою?
   

ЛЕОНЪ.

   Поди себѣ, и довольствуйся тѣмъ, что получилъ; а если не такъ, то велю тебя прогнать.
   

ИЗВОЗЧИКЪ.

   Приѣжжай-ка въ передъ жъ какъ; мы тебя самаго проучимъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Поди прочь! прибью право.
   

ИЗВОЗЧИКЪ.

   Въ передѣ окромъ хромыхъ клячонокъ тебѣ не впрягу, будь увѣренъ. [Отходить]
   

ЛЕОНЪ.

   Грубый дуракѣ! руки и ноги велю переломать. [особливо.] Онъ ушелъ? лучше ничего сдѣлать не могъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   Еслибъ ето мой сынѣ былъ, тобъ я его умѣлъ унять.
   

ЛЕОНЪ.

   Эки бестіи! никогда не довольны: имъ бы все брать да брать.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   Хочется мнѣ навѣдаться постороннимъ образомъ, да боюсь ошибиться; а такъ мнѣ сдается, не мой ли это сынъ? [къ Леону.] Милостивый государь) прошу извинить меня: не съ Москвы ли вы приѣхали?
   

ЛЕОНЪ.

   Да, сударь.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Если вамъ нужда будетъ сюда или отселѣ деньги переводить, то я къ услугамъ вашимъ готовъ; лишь бы я зналъ имя и прозваніе ваше, и кто вы таковы.
   

ЛЕОНЪ.

   Я Князь Лягвинъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   Чуть я не попалъ въ дураки: ето не мой сынъ, [къ нему.] Не прогнѣвайтеся, милостивый государь, вы сходство не малое имѣете съ нѣкоторымъ Леономъ Пантелеевымъ, котораго можетъ статься и вовся не знаете.
   

ЛЕОНЪ.

   Знаю его, онѣ у меня и въ домѣ живалъ, малой веселый, разумный; весь свѣтъ его любитъ, а наипаче женщины, кои стадами вездѣ за нимъ такъ и бѣгаю тѣ: больше же всего въ немъ похвалы достойно его чистосердечіе; онъ столь справедливъ, и такъ любитъ истинну, что всякую ложь имѣетъ въ омерзѣніи.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   Съ радости насилу слезы удержать могу.
   

ЯВЛЕНІЕ 4.

ОКТАВИНЪ, ПАНТЕЛЕЙ, ЛЕОНЪ.

ОКТАВИНЪ [къ Пантелею.]

   Я радуюсь, сударь, съ вами...
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   О чемъ, господинѣ Октавинъ, вы радуетесь?
   

ОКТАВИНЪ.

   О приѣздѣ сына вашего.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Онѣ приѣхалъ? гдѣ онѣ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Какъ, вы его не видите? Онѣ возлѣ васъ стоитъ.
   

ЛЕОНЪ, [особливо.]

   Ну, хорошъ же я! Вольно ему не вызваться. Вить на лбу у него не написано, отецъ ли онъ мой, или нѣтъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Это Князь Лягвинъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Ха ха ха ха! Любезный батюшка, простите мнѣ мою шуточку. Я васъ тотъ часъ узналъ и хотѣлъ видѣть дѣйствія естественныя и кровныя, о коихъ я столь много слыхалъ. Прошу прощенія колѣнопреклонно.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Поди, Леонушка, сюда, поди, я нетерпѣливо тебя ждалъ; поцѣлуемся, сынокъ; но въ передъ чуръ правду говорить, я лжи и въ шуткахъ не люблю.
   

ЛЕОНЪ.

   Вѣрьте мнѣ, что это было первый разъ отъ роду, что я ее употребилъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Не замай она будетъ и послѣдняя. Ну, Леонушка, я радъ, что тебя вижу; и пригожъ и уменъ! Каково дорога была? Для чего ты прямо ко мнѣ на дворѣ не приѣхалъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Я зналъ, что васъ нѣтъ; я такъ я не хотѣлъ одинъ жить въ обширныхъ хоромахъ на пустырѣ, въ которомъ десятинъ пять, а въ дву по томужъ; и городьба развалилась вся, а колья изъ забора сосѣдя на дрова повытаскали.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну, хорошо, пойдемъ домой, кое о чемъ поговоришь; мнѣ тысяча нуждъ до тебя. Прощайте господинѣ Октавинъ.
   

ОКТАВИНъ.

   Покорнѣйшій слуга.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   То-то молодецъ! какъ собою пригожъ! какъ виденъ! и какъ одѣтъ! дѣтина! Куда какъ дѣти милы, когда удаются! я съ радости внѣ себя. [Уходить.]
   

ЛЕОНЪ [къ Октавину.]

   Другъ мой, какій хорошинькій подарокъ я сдѣлалъ сего утра двумъ извѣстнымъ тебѣ сестрамъ! Они сами ко мнѣ пришли; я имъ и вина рюмку поднесъ: только молчи пожалуй, и не вынеси тайны, которую я тебѣ повѣрилъ. [Идетъ за Пантелеемъ.]
   

ЯВЛЕНІЕ 5.

ОКТАВИНЪ по томъ БАЛАНЦОВЪ.

ОКТАВИНЪ.

   Часѣ отъ часу болѣе дивлюсь поведенію сихъ двухъ дѣвицъ; я объ нихъ совсѣмъ и не по думалъ. Они, по сему судить, поизбаловались; я бы вѣкъ не ожидалъ сего.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Здравствуйте господинѣ Октавинъ.
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Жалокъ мнѣ отецъ сей! мало ему чести дѣлаютъ дочери его.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Что онъ такъ нахмурился? онѣ можетъ быть сердитъ на меня за то, что я Таисіи долго за него не отдаю.
   

ОКТАВИНЪ [особливо]

   Теперь я радъ, что онъ Таисіи за меня не отдаетъ по сю пору! хорошъ бы я былъ! подобныхъ въ свѣтѣ найти можно. Не ища далеко.
   

БАЛАНЦОВЪ [особливо]

   Я теперь его удобрю конечно. [оборотясь] Господинѣ Октавинъ, знаете ли вы новую вѣсть? Я дочь мою Дидиму сговорить намѣренъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Радуюсь, сударь. [особливо] Изрядно будетъ обманутъ женихъ ее.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Теперь одна Таисія на моихъ рукахъ остается.
   

ОКТАВИНЪ.

   Не трудно вамъ будетъ и для нее найти жениха.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я знаю, что не одинъ уже женихъ къ ней сватался; но изо всѣхъ мнѣ лучше по нраву ни кто не показался, какъ вы у господинѣ Октавинъ; и я бы охотнѣе за васъ ее отдалъ, нежели за другаго.
   

ОКТАВИНЪ.

   Благодарствую, сударь; только мои обстоятельства перемѣнились. Я не могу воспользоваться хилостію у которую вы мнѣ оказать намѣрены.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Что вы говорите? Съ сердцовъ, что ли вы перемѣнили мысли, глядя на мое мѣшканье? Только я тогда не могъ вамъ сдѣлать отвѣта; а теперь я почти рѣшился въ вашу пользу.
   

ОКТАВИНЪ [съ гордостію]

   Покорный слуга, отдайте ее за кого хотите; а я ее не возму.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   И вы съ такимъ пренебреженіемъ о дочери моей говорите? Вить она не холопка.
   

ОКТАВИНЪ.

   Я знаю, что она честнаго отца дочь, но при томъ знаю и то, что они ему въ добродѣтели не вовся подражаетъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какъ? какъ, сударь?
   

ОКТАВИНЪ.

   Я говорю не безъ основанія. Лучше бы мнѣ о семъ молчать: но склонность, которую я къ Таисіи чувствовалъ, и коя еще не вовся погасла, и къ тому дружба и преданность моя къ вамъ, обязываютъ меня вамъ чистосердечно дать выразумѣть, что на сердцѣ имѣю.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Господи! что это такое?
   

ОКТАВИНЪ.

   Чтобъ ни было; но я отъ васъ не потаю. Ваши обѣ дочери прошедшую ночь принимали дружеское посѣщеніе отъ гостя недавно сюда приѣхавшаго, съ которымъ они ѣли, пили, скакали и плясали ночь всю насквозь, и была настоящая вечеринка въ ихъ покояхъ: а передъ тѣмъ и по водѣ разъѣжжала музыка, и пѣли пѣсни передъ домомъ вашимъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я вамъ удивляюсь! не льзя статься, сударь. Невозможное дѣло. Мама ихъ не допуститъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Что я вамъ говорю, то и доказать могу.
   

БАЛАНСОВЪ.

   Если вы честный человѣкѣ, то старайтеся, чтобъ я увѣренъ былъ въ томъ, что вы говорите. А если вы солгали, то вы не избѣгнете моего мщенія.
   

ОКТАВИНЪ.

   Тотъ самъ, кто у нихъ ночь провозился; тотъ вамъ сіе подтвердитъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Статься не можетъ. Дочери мои подобнаго дѣла вѣкъ не сдѣлаютъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Посмотримъ, кто правъ будетъ. Если вы на меня не прогнѣваетеся за то, что я вамъ правду донесъ; то я пребуду вамъ такимъ другомъ, какъ вы желать можете; если же осердитеся, то я въ состояніи дать отчетъ во всякомъ словѣ, которое я выговорилъ.
   

ЯВЛЕНІЕ 6.

БАЛАНЦОВЪ одинъ.

   Какъ я безщастенъ! пропалъ домъ мой съ добрымъ его именемъ! отъ сего зла избавишься уже не льзя. Посмотрю однакожъ, не можно ли до самаго кореня дойти, и сей истребить, пока еще не распространился.
   

ДѢЙСТВІЕ IV.

ЯВЛЕНІЕ I.

Ѳеатръ представляетъ покой дома Баланцова.

БАЛАНЦОВЪ, ФЛОРОВЪ.

   

ФЛОРОВЪ.

   Повѣрьте, господинѣ Баланцовъ, божусь вамъ честью; "ни кто прошедшую ночь въ домъ вашъ не входилъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   И передѣ домомъ орали; пѣли пѣсни во всю ночь, и музыка разъѣжжала.
   

ФЛОРОВЪ.

   Это правда, дочери ваши на балконѣ стояли въ это время. Да сверьхъ того въ семъ нѣтъ ничего чрезвычайнаго. Вы сами знаете, что и во все лѣто по Невѣ всякій вечеръ бываетъ подобное. Если же бы сіе и точно было для забавы дочерей вашихъ, то оно весьма не винно. Вы никому запретить не можете чувствовать тайной стрясти, къ которой ни на есть изъ дочерей вашихъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Да имъ къ стати ли пустить къ себѣ въ домъ незнакомыхъ, и ночь насквозь съ ними провозишься, какъ нынѣча случилося?
   

ФЛОРОВЪ.

   Я вамъ говорю, что это неправда.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Вамъ непочему знать, вы тогда спали.
   

ФЛОРОВЪ.

   Я во всю ночь не ложился.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   А что тому причиною было?
   

ФЛОРОВЪ.

   Жарко очень было; я заснуть не могъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Знаете ли вы Октавина?
   

ФЛОРОВЪ.

   Да, сударь; я знаю его.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Онъ мнѣ все сказалъ; и онъ хочетъ мнѣ доказать, что онъ правду говорилъ...
   

ФЛОРОВЪ.

   Онъ лжетъ. Надобно его сыскать и заставить изъяснишься, ради какой причины онъ сіе говорилъ: и я увѣренъ, вы найдете, что все сіе выдумано.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Еслибъ дѣло было такъ, какъ вы говорите; ябъ о томъ сожалѣлъ, что дочерямъ причинилъ толикую печаль; ибо я крѣпко на нихъ покричалъ.
   

ФЛОРОВЪ.

   Какъ я о томъ жалѣю! Они теперь погружены въ печаль по напрасну,
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Не безъ того, а наипаче Дидина плачетъ горько.
   

ФЛОРОВЪ.

   Сердечно сожалѣю. Не можно слышала О семъ безъ чувства. [Онъ глаза утираетъ]
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Что вы дѣлаете? не ужъ-то вы плачете?
   

ФЛОРОВЪ.

   Ихъ, нѣтъ, сударь: мнѣ табакъ попалъ въ глаза. [Онъ табакерку кажетъ.]
   

ЯВЛЕНІЕ 2.

МАВРА, БАЛАНЦОВЪ, ФЛОРОВЪ.

МАВРА [къ Баланцову]

   Скорѣе, сударь, скорѣе помогите намъ. Дидина упала въ обморокѣ.
   

ФЛОРОВЪ [скрываетъ свое безпокойство]

   

БАЛАНЦОВЪ.

   Скорѣе дайте ей чарку водки. Приведите ее сюда.

[Флоровъ и Мавра уходятъ]

   

БАЛАНЦОВЪ.

   Ни какъ это съ печали. Пройдетъ. Молодые люди чувствительны: да какъ поживешь въ свѣтѣ, побольше увидишь.... Однакожъ, вотъ ее ведущъ. Пошлю я по лѣкаря и за лѣкарствомъ.
   

ЯВЛЕНІЕ 3.

ФЛОРОВЪ и МАВРА ведутъ ДИДИМУ и сажаютъ на креслы, старался ей подать полночь. По томъ БАЛАНЦОВЪ.

МАВРА.

   Что это ей сдѣлалось? она еще въ себя не пришла: а сестрица ее намъ не помогаешь; ей нужды нѣтъ. Они другъ друга ни мало не любятъ. Хотя бы мама скорѣе въ верьхъ пришла: а огурцы и рыжики онабъ и завтра солить могла.
   

ФЛОРОВЪ.

   Я лишаюсь зрѣнія! Гдѣ я?
   

МАВРА.

   Ахъ ти! никакъ и вамъ обмирать хочется? пригоже ли мужчинѣ?

[Флоровъ падаетъ на стулъ или на землю возлѣ Дидимы.]

МАВРА.

   Ну, хороша я! что мнѣ съ ними дѣлать? Господинъ? Баланцовъ!
   

БАЛАНЦОВЪ [входя]

   Что ты кричишь? есть ли дочери легче?
   

МАВРА.

   Ужъ не одна она: Флорову также стошнилось, и оба они ни рукою ни ногою не шевелятъ*
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Ну къ черту! никакъ сто прилипчиво.. Что намъ дѣлать?
   

МАВРА.

   Барышня руку подняла.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Флоровъ глаза открываетъ. Опасаюсь подойти; въ карантинѣ засадятъ.
   

ДИДИМА.

   Гдѣ я?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Дидима, жива ли ты?
   

ФЛОРОВЪ.

   Что мнѣ сдѣлалось, не знаю?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Господинъ Флоровъ, есть ли вамъ легче?
   

ФЛОРОВЪ.

   Самъ, сударь, не знаю. [Онъ хочетъ уйти, да близко возлѣ Баланцова проходятъ; а сей отъ него постороняется]
   

БАЛАНЦОВъ.

   Подите, подите: Богѣ съ вами.
   

МАВРА [къ Дидимѣ.]

   Ободритеся, сударыня, ободритеся.
   

ДИДИМА.

   Ахъ, батюшка! простите меня.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Ну, не печалься. Я почти увѣренъ, что все то, что мнѣ насказали, есть сущій вздоръ; и скоро болѣе о семъ знать буду.
   

ДИДИМА.

   Кто же, батюшка, подобныя басни вамъ наговорилъ?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Никто опричь Октавина.
   

ДИДИМА.

   Не понимаю, что бы къ тому поводъ подать могло.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   И я не вѣдаю. Онъ говорилъ, и берется доказать свои рѣчи.
   

ДИДИМА.

   Не замай докажетъ, батюшка; ваша и наша честь тѣмъ тронута. Старайтеся узнать начало, отъ чего подобный слухѣ пронесся.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Того я и хочу.
   

МАВРА.

   Если прикажете, я по него пошлю.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Да, пошли скорѣе, и вели ему сказать, что мнѣ нужда съ нимъ говорить.
   

МАВРА.

   Тотъ часъ дѣло сдѣлано будетъ. [Уходитъ.]
   

ЯВЛЕНІЕ 4.

ДИДИМА, БАЛАНЦОВЪ.

ДИДИМА.

   Укорили было вы меня, батюшка.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Ну перестань: эта печаль твоя передъ радостью была. Я тебѣ новинькое скажу. Тебя скоро невѣстою поздравлю.
   

ДИДИМА.

   А женихъ кто?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Кто? сынъ господина Пантелея.
   

ДИДИМА.

   О батюшка, если вы меня любите, то сдѣлайте мнѣ милость, и не говорите теперь о семъ женихѣ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какой причины ради? Ну имъ погодя о семъ поговоримъ.
   

ДИДИМА.

   Вы знаете, батюшка, сколько я вамъ послушна, и сколько васъ почитаю. Я отъ васъ тайнаго ничего имѣть не должна. Есть у меня женихѣ знатный и богатый, который сватается.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Такъ приѣжжій таки есть, какъ есть. Вечеринку не онъ же ли давалъ? Скажи правду.
   

ДИДИМА.

   Самую истинну вамъ донесу. Приѣжжій меня любитъ; для меня вечеръ велѣлъ на водѣ пѣть и играть на рожкахъ. Я его видѣла одиножды стоя на балконѣ; но божусь честью, что въ нашемъ домѣ нога его не была.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Знатный господинъ: и онъ тебя беретъ себѣ женою?
   

ДИДИМА.

   Такъ онъ самъ говоритъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Лишь бы онъ не обманулъ.
   

ДИДИМА.

   Онъ сего дни къ вамъ будетъ; вы сами лучше тогда увидите.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Слушай, Дидима, если дѣло это такъ, то щастью твоему я препятствія не причиню, хотя я съ Пантелеемъ имѣлъ нѣкоторые переговоры; ибо онъ богатъ: однакожъ я еще довольно отговорокъ сыскать могу отойти отъ него.
   

ДИДИМА.

   Скажите, что я не имѣю склонности.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   А я какъ велю: ето не отговорка. Какъ зовутъ твоего приѣжжаго жениха?
   

ЯВЛЕНІЕ 5.

ТАИСЬЯ и прежнія.

ТАИСЬЯ подслушиваетъ.

ДИДИМА.

   Андрей Юрьевичъ Златогоровъ. Онъ уже съ годъ какъ меня любитъ; но вчерась лишь открылся.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   И онъ жениться хочетъ.
   

ДИДИМА.

   Да, батюшка.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Если дѣло такъ состоитъ, то я уже его не испорчу.
   

ТАИСЬЯ.

   Батюшка, не извольте тому вѣрить, что сестра моя говоритъ. Господинъ Златогоровъ ни отъ роду ей передо мною не давалъ преимущества; онъ любитъ изъ насъ одну , только я имѣю, безъ хвастовства сказать, причину думать, что онъ мнѣ даетъ преимущество.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Дѣло доброе: сказывай по чему?
   

ДИДИМА.

   Смѣть ли спросить, на чемъ надежда твои основана?
   

ТАИСЬЯ.

   Сана скажи, по чему ты себѣ это приписываешь?
   

ДИДИМА.

   Батюшка, я вамъ говорила правду.
   

ТАИСЬЯ.

   Батюшка, вѣрьте мнѣ, я знаю что я говорю.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Дѣвки съ ума сошли! Но знайте обѣ, мое зключеніе. Я вамъ обѣимъ приказываю остаться въ вашей горницѣ, и безъ моего вѣдома никуда изъ дома не выходить. Когда господинъ Златогоровъ со мною говорить будетъ, тогда я уже не бойсь самъ разберу истинну. Но если все сіе пустошь, то уже никто меня не осудитъ, когда обѣихъ васъ назову дурами.

[Уходятъ.]

   

ЯВЛЕНІЕ 6.

ТАИСЬЯ, ДИДИМА.

ТАИСЬЯ.

   По чему, сестрица, ты рѣчи господина Златогорова ставишь на свой щетъ?
   

ДИДИМА.

   Причины по чему, я не имѣю нужды тебѣ объявить.
   

ТАИСЬЯ.

   Да вить я знаю, что ты ходила съ двора съ Маврою: да это все по пустому.
   

ДИДИМА.

   А ты, сестрица, какую надежду имѣешь? Развѣ онъ сказалъ, что тебя любитъ?
   

ТАИСЬЯ.

   Вечоръ онъ говорилъ на общее лице.
   

ДИДИМА.

   Добро, сестрица; увидимъ.
   

ТАИСЬЯ.

   Хорошо ли это, сестрица, у людей перебивать лавочку?
   

ДИДИМА.

   Ты бы могла быть ко мнѣ почтительнѣе; вить я старшая.
   

ТАИСЬЯ.

   Къ ручкѣ подходить, что ли, прикажешь?
   

ДИДИМА.

   Я часто говаривала: намъ вѣкъ вмѣстѣ не ужиться.
   

ТАИСЬЯ.

   Еслибъ ты не старшая была; три года тому назадъ, ябъ уже вышла за мужъ; да для тебя я сижу въ дѣвкахъ.
   

ДИДИМА.

   Есть, сестрица, чемъ хвастать! ужѣ подлинно женихи завидные у тебя были, между которыми Октавинъ не изъ послѣднихъ былъ: проклятый, своими выдумками батюшку на гнѣвъ привелъ.
   

ТАИСЬЯ.

   Развѣ онъ это батюшкѣ насказалъ?
   

ДИДИМА.

   Санѣ батюшка мнѣ проговорился.
   

ТАИСЬЯ.

   Попадись онъ мнѣ; я ему дамѣ возчувствовать.
   

ДИДИМА.

   Я такъ на него зла, что я бы его убила.
   

ЯВЛЕНІЕ 7.

МАВРА, ОКТАВИНЪ, ТАИСЬЯ, ДИДИМА.

МАВРА.

   Господинъ Октавинъ, желая вамъ отдать свой, поклонѣ, идетъ за мною.
   

ОКТАВИНЪ.

   Я со трепетомъ и со стыд....
   

ДИДИМА.

   Для чего вы насъ оболгали?
   

ТАИСЬЯ.

   Это дѣло безчестное.
   

ОКТАВИНЪ.

   Послушайте меня, вы увидите, что я не солгалъ: не я безчестное дѣло...
   

ДИДИМА.

   Кто батюшкѣ сказалъ...
   

ОКТАВИНЪ.

   Я, я батюшкѣ вашему сказалъ, но...
   

ТАИСЬЯ.

   Кто насъ обнесъ, будто какій-то пріѣжжій вчерась у насъ въ домѣ былъ, съ....
   

ДИДИМА.

   Вить это солгано?
   

ТАИСЬЯ.

   И злобно выдумано обманщикомъ...
   

ОКТАВИНЪ.

   Выслушайте меня; Леонѣ Пантелеевъ...
   

ДИДИМА.

   Вы сказывали, что мы на балконѣ стояли...?
   

ОКТАВИНЪ.

   Я, да выслушайте меня ради...
   

ТАИСЬЯ.

   Вы сказывали, что приѣжжій у насъ вечеринку давалъ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Я сказалъ, что онѣ самъ говорилъ...
   

ДИДИМА.

   Вы солгали. [Уходитъ.]
   

ТАИСЬЯ.

   Вы безчестно поступили.

[Уходятъ.]

   

ЯВЛЕНІЕ 8.

ОКТАВИНЪ, МАВРА.

ОКТАВИНЪ.

   Не даютъ выговорить, но бранятъ... Мавра, спасай честь мою, скажи имъ, что мною они будутъ довольны, если возмутъ терпѣніе выслушать, что я сказать имѣю.
   

МАВРА.

   Васъ оправдать мы по чему не льзя.
   

ОКТАВИНЪ.

   Выслушай, сама увидишь, что я правъ.
   

МАВРА.

   Не вы ли барину сказали, что прошедшую ночь у насъ кто-то незнакомый вечеринку давалъ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Да, но все сіе...
   

МАВРА.

   Вы отъ того не отпираетесь? вы все сіе говорили?
   

ОКТАВИНЪ.

   Говорилъ, но...
   

МАВРА.

   Вы солгали, и безчестно на насъ всклепали. (Уходятъ.)
   

ЯВЛЕНІЕ 9.

ОКТАВИНЪ по томъ БАЛАНЦОВЪ.

ОКТАВИНЪ.

   Оправданья не выслушиваютъ, а бранятъ. Леонъ меня обманулъ, Леонъ солгалъ; а я съ ревностію повѣрилъ, не взялъ столько времени, чтобъ истинну развѣдать. Не знаю, какъ у Таисьи выправиться и у отца ее Но онъ идетъ: передъ мимъ мнѣ оправдать себя трудно будетъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Господинъ Октавинъ, какъ вамъ не стыдно?
   

ОКТАВИНЪ.

   Я признаюсь, что виноватъ передъ вами.
   

БАЛАНСОВЪ.

   Вы мнѣ лжей насказали пропасть: честное ли это дѣло?
   

ОКТАВИНЪ.

   Я самъ обманутъ былъ; и вамъ пересказалъ то, чему я съ лишкомъ легко пои вѣрилъ самъ. На все то ото лгуна мнѣ навязано было.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   А кто етотъ лгунъ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Леонъ Пантелеевъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Сынъ господина Пантелея?
   

ОКТАВИНЪ.

   Онъ, сударь.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Онъ здѣсь?
   

ОКТАВИНЪ.

   Къ нещастью моему онъ вчерась приѣхалъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Гдѣ онъ? Конечно въ домѣ отца своего?
   

ОКТАВИНЪ.

   Не знаю. Но онъ самый вѣтряный и неосновательный человѣкъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какъ же онъ все то сложить умѣлъ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Онъ мнѣ все, что я вамъ пересказалъ, расказывалъ съ такимъ правдоподобіемъ, что я ему вѣрилъ до тѣхъ поръ, и ка Флоровъ, котораго я почитаю за честнаго, тихаго и чистосердечнаго человѣка, меня не вывелъ изъ моего заблужденія.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я въ удивленіи.! Какъ это статься можетъ, чтобъ человѣкъ, который только что успѣлъ приѣхать, сплелъ уже толикія лжи и сплетни? Дидика и Таисья знаютъ ли все сіе?
   

ОКТАВИНЪ.

   Я думаю.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Бездѣльникъ какій! но зятемъ моимъ ему не бывать.
   

ОКТАВИНЪ.

   Я прошу у васъ прощенія.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   А объ васъ жалѣю.
   

ОКТАВИНЪ.

   Не лишите меня милости вашей.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Не опасайтеся -- мы останемся друзьями.
   

ОКТАВИНЪ.

   Вспомните ваше доброе обо мнѣ намѣреніе.
   

БАЛАНСОВЪ.

   Я помню, что вы объ дочери моей и слышать не хотѣли.
   

ОКТАВИНЪ.

   Теперь я васъ прошу, не лишить меня надежды получить Таисію.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   О семъ поговоримъ въ передъ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Могу ли я принять сіе за обѣщаніе!
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я еще подумаю.
   

ОКТАВИНЪ.

   Мнѣ приданаго ни чего не надобно: но одна прекрасная Таисія.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Оставимъ теперь о семъ говорить до другаго времени. [Уходитъ.]
   

ОКТАВИНЪ.

   Мнѣ нужды нѣтъ до приданаго: получилъ бы я Таисію. Но опасаюсь я гнѣва ея; женщины, говорятъ, въ ненависти будто постояннѣе нежели въ любви.

[Уходитъ.]

   

ЯВЛЕНІЕ 10.

Съ другой стороны входятъ ЛЕОНЪ И ѲАЛАЛЕЙ.

   

ѲАЛАЛЕЙ.

   За чемъ мы сюда забрели?
   

ЛЕОНЪ.

   Любовь, любовь меня ведетъ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Тому-то я не вѣрю.
   

ЛЕОНЪ.

   Что же тутъ вѣроятія превосходнѣе?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Статься можетъ: но не вѣрю.
   

ЛЕОНЪ.

   Для чего не вѣришь?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Для того, что изъ устъ вашихъ, съ позволеніемъ сказать, кромѣ лжей ничего не истекаетъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Бездѣльникъ!
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Можетъ статься. Но скажите мнѣ пожалуйте, батюшка вашъ что за человѣкъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ добрый и честный человѣкѣ.
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Ну, такъ за вѣрно онъ не родитель вашъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Скотина, убью. Да вотъ и батюшка. Поди вонъ скорѣе.

[Ѳалалей уходить.]

   

ЯВЛЕНІЕ 11.

ПАНТЕЛЕЙ, ЛЕОНЪ.

ПАНТЕЛЕЙ.

   Благо что я тебя здѣсь нашелъ: мнѣ нужда есть съ тобою говоришь.
   

ЛЕОНЪ.

   Я готовъ внимать рѣчи ваши.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Дружекъ, ты у меня одинъ и есть: да а богатства брата моего тебѣ же достанутся; мнѣ бы хотѣлось тебя женить.
   

ЛЕОНЪ.

   А батюшка, о томъ же думалъ, а съ вами говорить хотѣлъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Въ нынѣшнемъ вѣкѣ молодые люди такъ плохо думаютъ, что до свадьбы оной дождаться не могутъ, а нѣсколько времени спустя, многіе разводятся. Сіе происходитъ отъ того, что болѣе слѣдуютъ слѣпой страсти, нежели родительскимъ совѣтамъ. Отцы лучше знаютъ, что дѣтямъ надобно, нежели молодые люди сами.
   

ЛЕОНЪ.

   Такъ, батюшка; самая правда. Я во всемъ готовъ слѣдовать вашимъ приказаніямъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну, я тѣмъ доволенъ; и теперь тебѣ сказать могу, что я сего утра уже вмѣсто тебя слово далъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Не говоря о семъ со мною ни слова?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Случай таковъ былъ, что его пропустить не надлежало. Дѣвица изрядная, богатая, честнаго отца дочь; да и умна, и собою добра, великая, дородная, и какъ кровь съ молокомъ. Чего тебѣ больше? Дѣло сдѣлано.
   

ЛЕОНЪ.

   Позвольте мнѣ сказать, что хоти родительское о дѣтяхъ попеченіе конечно имъ весьма полезно; но какъ сыну вашему съ женою своею слѣдуетъ вѣкъ проводить, и для того надлежало о семъ и мою склонность узнать.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Слушай, дружекъ; гдѣ же теперь твое обѣщаніе слѣдовать во всемъ волѣ моей? Однакожъ, если ты не сдѣлаешь по моему, то знай, что я заставлю и по неволѣ.
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ же мнѣ жениться, не видавъ невѣсты?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Увидишь при сговорѣ. Въ старину и все бывало такъ; а живали не хуже нынѣшняго.
   

ЛЕОНЪ, [особливо].

   Теперь мнѣ нужны хитрые какія ни на есть выдумки.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   На все сіе не найдешь ты ничего говорить.
   

ЛЕОНЪ.

   То такъ, батюшка: только я долженъ признаться, что все сіе мнѣ причиняетъ великое смущеніе. Я не осмѣливаюсь отъ васъ долѣе скрывать тайну, которую ка сердцѣ имѣю.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А чему бы этому быть?
   

ЛЕОНЪ, [на колѣни становится].

   Я припадаю къ ногамъ вашимъ. Я знаю, что я виноватъ; но я принужденнымъ нашелся.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Что ты сдѣлалъ? что такое?
   

ЛЕОНЪ.

   Со слезами признаться долженъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Говори скорѣе.
   

ЛЕОНЪ.

   Я въ Калугѣ женился.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И по сей часѣ ты отъ меня таилъ, и не писалъ? и братъ мой не вѣдаетъ же?
   

ЛЕОНЪ.

   Не знаетъ я онъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Подъимайся. Ты бъ достоинъ былъ, чтобъ я тебя лишилъ благословенія и изъ дома выгналъ. Но какъ ты у меня одинъ, и дѣла исправить уже не льзя, и я тебя люблю; то уже быть такъ. Да кто же она такова?
   

ЛЕОНЪ.

   Дворянская дочь.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Гдѣ жъ она?
   

ЛЕОНЪ.

   Въ Калугѣ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Что жъ ты ваялъ приданаго за ней!
   

ЛЕОНЪ.

   Очень богатое.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Для чего же ты ко мнѣ не писалъ, и отъ брата утаилъ? Что тому причиною?
   

ЛЕОНЪ.

   Для того, что скоропостижно женился.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Умудрился свѣтъ. Скоропостижно по сію пору умирали; а о подобныхъ женитьбахъ и не слыхивали.
   

ЛЕОНЪ.

   Я къ ней хаживалъ. Одинъ день отецъ ее зашелъ
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   За чемъ было ходить къ ней?
   

ЛЕОНЪ.

   Страсть лишила меня разсудка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Вертопрахъ негодной! Какъ зовутъ твою сожительницу?
   

ЛЕОНЪ.

   Евѳалія.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   По отцѣ?
   

ЛЕОНЪ.

   Поликарповой.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Прозваньемъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Албова.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какимъ она лѣтъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Мнѣ ровесница.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ вы знакомство свели?
   

ЛЕОНЪ.

   Въ деревнѣ мимоѣздомъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да въ домъ къ нимъ, какъ ты вошелъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Посредствомъ слугъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И ты былъ у нее въ комнатѣ?
   

ЛЕОНЪ.

   Да; одинъ на одинъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Днемъ или ночью?
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣтъ, сударь; въ сумерки.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну еслибъ тебя поколотили?
   

ЛЕОНЪ.

   Я спрятался подъ лавку.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ же тебя нашли?
   

ЛЕОНЪ.

   Мои часы были съ репетиціею; начали звонить отецъ и узналъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Чтожъ онъ говорить сталъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ спросилъ у дочери: откудова она часы взяла?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А она?
   

ЛЕОНЪ.

   А она сказала: тетка поносить дала.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Кто же тетка-та ее?
   

ЛЕОНЪ.

   Графиня Кадаброва, дочь Князя Аброва, сестра Графини Аргусовой, которыя всѣ суть первыя при дворѣ особы.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Жена твоя со всѣми знатными въ родствѣ?
   

ЛЕОНЪ.

   Да, батюшка, она рода знатнаго.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Отошли мы отъ часовъ. Ну чтожъ отецъ тѣмъ и довольствовался?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ захотѣлъ видѣть часы.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну.
   

ЛЕОНЪ.

   Евѳалія подошла къ лавкѣ, и по легоньку часы у меня и взяла.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Изрядно. При томъ и осталось?
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣтъ, по нещастью цепочка зацепилась за пистолетъ заряженный, который я имѣлъ въ карманѣ. Пистолетъ выстрѣлилъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ахъ бѣда! не ранилъ ли тебя?
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣтъ, батюшка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Что же произошло?
   

ЛЕОНЪ.

   Шумъ великій сдѣлался. Тесть мой кликнулъ людей своихъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Поймали тебя?
   

ЛЕОНЪ.

   Да, батюшка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Сердце у меня бьется. Чтожъ они сдѣлали съ тобою?
   

ЛЕОНЪ.

   Я вынулъ шпагу и сквозь нихъ прошелъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну еслибъ тебя убили?
   

ЛЕОНЪ.

   Со шпагою въ рукахъ я никого не боюсь, хотябъ и сотня, другая, передомною стояла.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И такъ ты утекъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣтъ, я Евѳаліи не хотѣлъ оставить въ опасности. Со слезами она упала передо мною на колѣни.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да ето цѣлая сказка.
   

ЛЕОНЪ.

   Однакожъ самая истинна.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Когда же конецъ будетъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Тотъ часъ. Тесть мой послалъ къ Воеводѣ. Сей прислалъ Капитана съ цѣлою ротою гранодерскою. Меня принудили женишься, и навязали мнѣ двадцать тысячъ рублей окромѣ прочаго приданаго.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо].

   Въ первые слышу, что изъ бѣды вышло добро.
   

ЛЕОНЪ [особливо].

   Едва ли есть гдѣ выдумка обстоятельнѣе описана.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Опасность немалую ты выдержалъ. Впредь будь умнѣе. Пистолеты зачемъ ты въ карманѣ бралъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Я съ тѣхъ порѣ закаялся впредь носить съ собою.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Для чего ты дядѣ не открылся?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ тогда былъ опасно боленъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ты бы могъ ко мнѣ писать?
   

ЛЕОНЪ.

   Я самъ объяснить словесно хотѣлъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Для чего ты жены съ собою не привезъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Она беременна уже за половину.
   

АНТЕЛЕЙ.

   Ой! такъ стану я къ свату писать. Какъ ишь, какъ его зовутъ? Поликарпъ, чей сынѣ? да и прозванье я запомнилъ.
   

ЛЕОНЪ [особливо]

   И я ужѣ позабылъ. [Оборотяся къ отцу] Поликарпъѣ Терентьевичъ Карфонтовъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Карфонтовъ? Мнѣ кажется, ты его давича инако назвалъ. Мнѣ послышалось Албовъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Такъ, сударь; онѣ и сіе имя принялъ, женясь на послѣдней въ родѣ той фамиліи.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Хорошо, хорошо. Пойду писать, и попрошу его, чтобъ сватьи съ невѣсткою скорѣе поспѣшали приѣхать къ намъ.

[Уходить.]

ЯВЛЕНІЕ 12.

ЛЕОНЪ. [одинъ]

   Уфъ! мочи нѣту. Какій я несъ трудъ единственно для того, чтобъ отецъ отдумалъ меня женить. Я кромѣ Дидимы никого не хочу. [Уходитъ]

Конецъ четвертаго дѣйствія.

   

ДѢЙСТВІЕ V.

ЯВЛЕНІЕ I.

ПАНТЕЛЕИ съ писмомъ въ рукахъ.

ПАНТЕЛЕЙ.

   Побывъ здѣсь нѣсколько, пойду, и самъ сіе писмо на почту отдамъ. Еслибъ я долѣе мѣшкалъ и не писалъ къ свату моему господину Албову; онъ бы могъ на меня осердиться. Сынѣ мой вѣтряненекъ, и меня было въ дураки ввелъ. Онъ право стыда не имѣетъ: женатъ, а за другими женщинами волочится, будто холостый. Еслибъ я его воспиталъ, ябъ умѣлъ какъ отучить отъ подобныхъ нелѣпостей. По нашему, какъ тумака дашь, такъ съ дѣтей и съ слугъ проказы всякія какъ рукою снимешь.
   

ЯВЛЕНІЕ 2.

СЛУГА, ПАНТЕЛЕЙ.

СЛУГА.

   Писмо, господинѣ Пантелей.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Отъ кого?
   

СЛУГА.

   Съ почты.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Кажется съ Москвы.
   

СЛУГА.

   Есть другое и къ Леону Пантелеичу.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Къ сыну? подай.
   

СЛУГА.

   Изволь; вотъ оно.

[Уходитъ].

   

ЯВЛЕНІЕ 3.

ПАНТЕЛЕЙ одинъ

   Кто жъ это ко мнѣ пишетъ? Ни рука, ни печать мнѣ незнакомыя. На что жъ отгадывать? какъ вскрою, такъ и узнаю. "Государь мой," Кто же это пишетъ? "Макаръ Копенко," Не знаю кто таковъ. "Изъ Москвы отъ 7 числа. Я уже писалъ къ сыну вашему два писма, но отвѣта не поручилъ. "Писма статься можетъ до него не доходили." И такъ я разсудилъ къ вамъ писать, опасаясь не занемогъ ли сынъ вашъ: а дѣло въ томъ состоитъ: за два дни до отъѣзда сына вашего онъ просилъ меня достать ему изъ судебнаго мѣста подписанное свидѣтельство, что онъ не женатъ." Изрядная плутня. И такъ "я оное досталъ, свидѣтелями подписанное, печатью укрѣпленное, и къ вамъ посылаю." Что это за диковинка? или свидѣтельство ложное, или сынѣ мой не женатъ. Но прочту я до конца. "Сердечно я желаю, чтобъ сынъ вашъ скорѣе могъ пользоваться совѣтами и руководствомъ вашимъ; чрезъ что выбъ иногда избавились отъ безпокойствъ, которыя вамъ поступки молодости его причинить могутъ. Въ прочемъ остаюсь."
   Вечеръ утра мудренѣе. Что вижу, сынокъ мой шаль великая! посмотрю я другое писмо; что въ немъ?

[Онъ писмо вскрыть хочетъ, Леонъ входить.]

ЯВЛЕНІЕ 4.

ЛЕОНЪ, ПАНТЕЛЕЙ.

ЛЕОНЪ.

   Батюшка, я васъ ищу.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ты во время пришелъ. Скажи мнѣ пожалуй, знаешь ли ты на Москвѣ какого то Макара Копенка?
   

ЛЕОНЪ.

   Макара Копенка? знаю батюшка, [особливо.] Опасаюсь я, чтобъ родитель ной не пустился съ нимъ въ переписку, и не свѣдалъ бы чрезъ него моего похожденія.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Честный ли онъ человѣкъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Прежде сего былъ таковъ; но нынѣ пересталъ быть.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ? по чему?
   

ЛЕОНЪ.

   По тому что бѣднякъ умеръ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Давно ли?
   

ЛЕОНЪ.

   Когда я былъ въ Калугѣ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И тому?
   

ЛЕОНЪ.

   Три мѣсяца назадъ, къ сожалѣнію моему.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Не печалься: онъ воскресъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Не льзя статься.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Посмотри, вотъ его рука.
   

ЛЕОНЪ.

   Ни чуть не похожа. [особливо.] Ну къ черту, что за писмо?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   За подлинно не его рука?
   

ЛЕОНЪ.

   Не его... Сами посмотрите... Вить онъ умеръ.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо.]

   Или свидѣтельство подложное, или сынѣ мой лгунъ. Стараться мнѣ по легоньку сіе поразвѣдать.
   

ЛЕОНЪ [особливо.]

   Хотѣлъ бы я знать содержаніе того: писма. [къ отцу] Покажите мнѣ пожалуйте писмо сіе поближе; авось-либо узнаю почеркъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Вить Макаръ умеръ?
   

ЛЕОНЪ.

   Конечно.
   

ПАНТЕЛЕИ.

   Ну такъ дѣло само собою упадетъ. И мы рѣчь перемѣнимъ. Какое у тебя дѣло было съ господиномъ Баланцовымъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Съ нимъ никакого.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну, инъ съ дочерью его?
   

ЛЕОНЪ.

   Дочь его; она хотѣла...
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Чего она хотѣла?
   

ЛЕОНЪ.

   Она меня околдовала; она меня ослѣпила. Я, батюшка, думаю, что она колдунья.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Раскажи мнѣ не множко, какъ это было?
   

ЛЕОНЪ.

   Вчерась въ вечеру вышелъ я изъ дома проходиться; она увидѣла меня изъ окошка; и понеже въ моемъ лицѣ есть нѣчто такое, отъ чего всѣ женщины, тотъ часъ, что меня увидятъ, сдѣлаются какъ будто внѣ себя, она встрѣтила меня со вздохомъ. Я остановился и взглянулъ: мои глаза встрѣтились съ ее очами; право самъ бѣсъ сидѣлъ за ее рѣсницами; и я уже глазѣ своихъ никакъ поворотить не могъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Екая диковинка! Скажи пожалуй, какъ же тутъ музыка приспѣла?
   

ЛЕОНЪ.

   Эта пришла ненарочно. Я стою; послушалъ не много, какъ поютъ: дѣвушка подумала, что я для все сіе распорядилъ; мнѣ нѣкогда было увѣрить о противномъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ же ты послѣ къ ней въ домъ зашелъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Я, батюшка, солгать не хочу; я у ней въ домѣ не былъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И не ужиналъ съ ними?
   

ЛЕОНЪ.

   Правду сказать, ето было.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какая тебѣ до дѣвушекъ нужда?
   

ЛЕОНЪ.

   Они меня просили; я отказать не могъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да жена твоя что скажетъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Я знаю, что я не правъ; но въ передъ осторожнѣе быть вамъ обѣщаюсь.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Вить ты женатъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Да, батюшка, ежели жена моя не умерла.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А для чего ей умереть? она молода.
   

ЛЕОНЪ.

   Будто въ родинахъ это случишься не можетъ?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Скажи мнѣ, знаешь ли ты, кто ета дѣвушка, съ которой ты говорилъ и ужиналъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Ее зовутъ Дидимою, и она дочь Ассессора Баланцова.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Такъ. И она-то точно та, о которой я давича говорилъ, что помолвить тебя хотѣлъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Не впрямъ ли, батюшка?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   За подлинно.
   

ЛЕОНЪ [особливо.]

   Ну, хорошъ я!
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ тебѣ кажется? взялъ ли бы ты ее, еслибъ ты не женатъ былъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Съ великою охотою, отъ всего сердца. Вить вы, батюшка, слово дали. Я безъ нее жить не могу.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Дуракъ, на двухъ какъ тебѣ женатому быть! Мы не бусурманы.
   

ЛЕОНЪ.

   Жена моя можетъ умереть.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Дурачество будетъ, надежду на сіе полагать, у тебя есть жена, и до дѣвушекъ тебѣ уже дѣла нѣтъ. И я пойду, и отцу ее раскажу все, что я знаю.
   

ЛЕОНЪ.

   Батюшка, помилуй, что вы намѣренье дѣлать?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Поѣжжай, поѣжжай скорѣе ко своей сожительницѣ.
   

ЛЕОНЪ.

   Умру, батюшка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Умру, если вы мнѣ не дозволите взята Дидимы.
   

ПАНТЕЛЕИ.

   Повѣса, опомнись. Не семерыхъ же женъ тебѣ имѣть, какъ у Турковъ водится.
   

ЛЕОНЪ.

   Я и одной доволенъ буду.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Дѣльно. Довольствуйся своей Евѳаліей.
   

ЛЕОНЪ.

   Охъ... Евѳаліей?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да, Евѳаліей.
   

ЛЕОНЪ [на колѣни становится].

   Батюшка, къ ногамъ вашимъ припадаю.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Что же хочешь?
   

ЛЕОНЪ.

   Простите пеня.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Въ чемъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Я не женатъ; и все дѣло Евѳальино одна выдумка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Изрядно! такъ-то ты отца обманываешь, безразсудный лгунѣ. Гдѣ ты этому выучился? только что успѣлъ сюда приѣхать, ты здѣсь знакомства тысячу сыскалъ. Выдавалъ себя чертѣ знаетъ за кого. Всклепалъ на себя кучу именъ всякихъ и богатства безщетныя, чтобъ добрыхъ людей обмануть, а честныхъ дѣвушекъ славу повредить; и даже до того позабылся, что и отцу цѣлый коробъ всякихъ сказокъ навязалъ, и меня увѣрить хотѣлъ, что женатъ, и жена брюхата, и что принудили его жениться. Откудова ты взялъ такія выдумки и подробности безконечныя, лгунъ, мошенникъ проклятый? Честной человѣкъ не величается именами, но дѣлами своими. А ты купецкій сынѣ. Гдѣ ты слыхалъ, чтобъ купцы обманами разбогатѣли? Вѣрность торговли за одной честности основана. Бездѣльнику ни кто вѣрить не можетъ. Безпутство наружу выходитъ рано или поздо. Ложью и обманомъ не разбогатѣетъ никто.
   

ЛЕОНЪ.

   Ахъ, батюшка, я стыжусь. Любовь моя къ Дидимѣ меня ослѣпила, и сдѣлала то, что я изъ опасенія, чтобъ вы меня не женили на другой, сплелъ столько брѣденъ въ противность чести и истинны.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Еслибъ раскаянье твое было чистосердечно, я бы тебя простилъ. Но мнѣ кажется, въ тебѣ природная склонность есть говорить неправду. И такъ опасаюсь я, что бы впредь еще хуже чего не вышло.
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣтъ, батюшка, не опасайтесь; я ложь ненавижу; я въ передъ всегда правду говорить буду. Божусь вамъ, вы двоякаго слова отъ меня не услышите; лишь доставте мнѣ Дидиму: я право зачалъ харкать кровью.
   

ПАНТЕЛЕЙ [особливо].

   Жалокъ онѣ мнѣ [къ сыну]. Еслибъ я тебѣ вѣрить могъ, я бы посмотрѣлъ, какъ тебѣ помочь доставить; но не льзя полагаться на твои слова.
   

ЛЕОНЪ.

   Чертъ меня возьми, вы болѣе лжей отъ меня не услышите.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну, по совѣсти, ты не женатъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Ей, ей, нѣту.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И не обѣщался никакой иной женщинѣ?
   

ЛЕОНЪ.

   Къ стати ли?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Нигдѣ?
   

ЛЕОНЪ.

   Ни здѣсь, ни индѣ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Берегись, я говорю.
   

ЛЕОНЪ.

   Никакія сокровища меня не принудятъ солгать теперь.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Достать надобно свидѣтельство, то ты холостъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Я того ожидаю ежечасно.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Можешь статься оно уже и пріѣхало.
   

ЛЕОНЪ.

   Весьмабъ я радъ былъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Посмотри, [показываетъ бумагу.]
   

ЛЕОНЪ.

   Теперь ничто не мѣшаетъ мнѣ женишься на Дидинѣ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Опасаюся, не подложное ли?
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ, батюшка, подложное?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да для того, что отъ мертваго прислано.
   

ЛЕОНЪ.

   Отъ мертваго?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Вить Макаръ Копенко умеръ тому три мѣсяца назадъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Покажите: это его рука. Отецъ умеръ, а сынъ живъ. Онъ мнѣ другъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Сына Макаромъ же, зовутъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Да, сударь.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Какъ же давича ты руки его не узналъ, если онъ тебѣ другъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Мы всегда вмѣстѣ живали; а случаи не было руки его видѣть.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А руку отца его знаешь?
   

ЛЕОНЪ.

   Зналъ батюшка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Не обманываешь ли меня?
   

ЛЕОНЪ.

   Я лучше умереть хочу.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ну, хорошо; я съ господиномъ Баланцовымъ поговорю. Вотъ еще письмо мнѣ на твое имя отдали.
   

ЛЕОНЪ.

   На мое имя?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да.
   

ЛЕОНЪ.

   Пожалуйте я прочту.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Погоди маленько; я самъ вскрою. [онъ открываетъ не спѣша.]
   

ЛЕОНЪ.

   Отдайте же мнѣ... Оно ко мнѣ писано.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Нѣтъ ничего; я отецъ твой.
   

ЛЕОНЪ.

   Какъ изволишь... [особенно.] Лишь бы изъ того не родилось новое замѣшательство.
   

ПАНТЕЛЕЙ [читаетъ.]

   "Дорогой мой женихъ! [взглянетъ на Леона и повторяетъ.] Дорогой мой женихъ!
   

ЛЕОНЪ.

   Это письмо не ко мнѣ писано.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Посмотри самъ надпись: "Милостивому моему государю Леону Пантелеевичу, его высокородію Пантелееву."
   

ЛЕОНЪ.

   Вы видите, что это не ко мнѣ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А по чему?
   

ЛЕОНЪ.

   По тому, что я не высокородный.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Это описка, или же самъ ты и тако, какъ и здѣсь на себя всклепалъ всякія имена. Да ктожъ это пишетъ? "Вѣрная ваша невѣста Клеопатра Антипова".
   

ЛЕОНЪ.

   Это писмо не ко мнѣ писано.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А по чему же?
   

ЛЕОНЪ.

   Я ее не знаю.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   А правда то гдѣ?
   

ЛЕОНЪ.

   Божиться ногу, ни знаю, ни вѣдаю.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Часто уже ты божился.
   

ЛЕОНЪ.

   Да я и теперь повторяю.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Къ кому же писано?
   

ЛЕОНЪ.

   Можетъ быть и другій съ моимъ именемъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Я старѣе тебя; но еще никого не нашелъ, гдѣ мнѣ ни случилось быть.
   

ЛЕОНЪ.

   Можетъ въ другомъ мѣстѣ быть.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Прочтемъ писмо; увидимъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Батюшка, не хорошо читать письма другихъ людей.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ты сынъ мой, твои тайны я знать могу.
   

ЛЕОНЪ.

   Ну, какъ письмо не ко мнѣ писано.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Увидимъ.
   

ЛЕОНЪ [особливо.]

   Клеопатра за вѣрно на меня сердита; но я выдумками отъ батюшки все мнѣ противное отвращу, не бойсь.
   

ПАНТЕЛЕЙ [читаетъ.]

   "Вашъ отъѣздъ меня ввергнулъ въ великую печаль. Вы мнѣ обѣщали никогда со мною не разлучаться; а вмѣсто того. - - -
   

ЛЕОНЪ.

   Ето письмо не ко мнѣ писано.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Да, да, не къ тебѣ. [Онъ продолжаетъ.] "Вспомните всѣ ваши обѣщанія, всѣ ваши клятвы."
   

ЛЕОНЪ.

   Ну, какъ ето ко мнѣ писано?
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Ты вишь никакой женщинѣ обѣщаній не давалъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Такъ батюшка.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И никогда не лжешь?
   

ЛЕОНЪ.

   Сохрани меня Богъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Прочтемъ далѣе. "Если вы меня обманете; кому на свѣтѣ вѣрить? Вы будете безчестный человѣкъ, что я всѣмъ скажу."
   

ЛЕОНЪ.

   Жалка ета женщина!
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Великій плутѣ тотъ, кто ее обманулъ. [Читаетъ.] "Теперь осталось мнѣ прибѣжище взять къ батюшкѣ вашему господину Пантелею. Я знаю, что онъ честный человѣкѣ: и къ брату его, при которыхъ вы столько лѣтъ находились; дабы по крайней мѣрѣ они мнѣ возвратили тѣ вещи, кои вы у меня выманили." Ну можно ли болѣе плутень найти?
   

ЛЕОНЪ.

   Ето шутка одна.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Шутка? Послушай-ка, что я тебѣ скажу не шутя. Пока я живъ чтобъ нога твоя въ моемъ домѣ болѣе не была.
   

ЛЕОНЪ.

   Батюшка, послушайте.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Проклятый лжецъ, безстыдный обманщикъ, плутъ, мошенникъ, я тебя проклинаю, и болѣе видѣть не хочу. [Уходитъ.]
   

ЛЕОНЪ.

   Въ большихъ опасностяхъ тутъ-то смѣлость и надобна. Надобно мнѣ не множко поубавишь хитрыхъ выдумокъ... Но уйду я. Баланцовъ идетъ; чтобъ онъ не примѣтилъ смущенья моего.
   

ЯВЛЕНІЕ 5.

БАЛАНЦОВЪ, ДИДИМА.

   

БАЛАНЦОВЪ.

   Хочешь ли знать, кто твой господинъ Златогоровъ?
   

ДИДИМА.

   Онъ, батюшка, дворянинъ
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Анъ нѣтъ. Его зовутъ Леономъ; Пантелей отецъ его купецъ, и ничего болѣе.
   

ДИДИМА.

   Какъ? Онъ тотъ женихъ, о которомъ вы мнѣ говорили?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Точно онъ.
   

ДИДИМА.

   Если такъ, то не вижу препятствія.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Вѣтряно и скоро очень знакомство ты свела съ нимъ, очень на легкѣ и безовсякаго разсужденія; и не знаешь, что твой господинъ Златогоровъ женатъ.
   

ДИДИМА.

   Онъ женатъ? Статься не льзя!
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Самъ отецъ его мнѣ сказывалъ.
   

ДИДИМА.

   Ахъ, Боже мой! Онъ обманщикѣ по этому? [Она плачетъ].
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Плачь, голубушка, плачь; въ передѣ осторожнѣе будешь сводить знакомства; а то мнѣ за вами гдѣ усмотрѣть? Я занятъ должностію. Но въ передѣ чтобъ ты безъ мамы порога не переступала: а ей велю чтобъ она васъ съ глазъ не спускала, и подгорюнившись противъ васъ безпрестанно стояла.
   

ДИДИМА.

   И такъ отъ нее покоя нѣтъ: что ето будетъ? [Уходитъ].
   

ЯВЛЕНІЕ 6.

БАЛАНЦОВЪ, по томъ ОКТАВИНЪ.

БАЛАНЦОВЪ.

   Дѣвокъ надобно беречь какъ глазъ...
   

ОКТАВИНЪ.

   Господинъ Баланцовъ, Мавра ваша служанка мнѣ сказывала, что дочь ваша Таисія со мною говорить хочетъ; позволите ли мнѣ къ ней итти!
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Вотъ то-то честный человѣкѣ! у отца по крайней мѣрѣ дозволенья испрашиваетъ. Я васъ всегда любилъ, а теперь еще милѣе становитеся. Если вы еще старыя свои мысли имѣете, то не долго довести до конца. [Особливо] О еслибъ я скорѣе дѣвокъ съ рукъ сжилъ; то бы спокойнѣе былъ!
   

ОКТАВИНЪ.

   Я готовъ волю вашу исполнить.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Если такъ, то пошлю за Таисьей.
   

ЯВЛЕНІЕ 7.

МАВРА. БАЛАНЦОВЪ, ОКТАВИНЪ.

МАВРА.

   Леонъ Пантелеичь, который тысячу имянъ всегда готовыхъ имѣетъ, желаетъ съ вами видѣться.
   

ОКТАВИНЪ.

   Етотъ плутъ снѣетъ...
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Не замайте его, онъ наказанъ будетъ довольно. Посмотримъ, что то онъ скажетъ. Позови его.
   

МАВРА.

   Я его терпѣть не могу. Не знаю для чего про насъ свѣтъ много говоритъ, а омерзѣнья довольно не имѣетъ для тѣхъ, кои насъ обманываютъ. [Уходитъ.]
   

ОКТАВИНЪ.

   Какія ни будь новыя лжи намъ наскажетъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какъ онъ женатъ, то уже моихъ дочерей не обманетъ.
   

ЯВЛЕНІЕ 8.

ЛЕОНЪ, ОКТАВИНЪ, БАЛАНЦОВЪ.

ЛЕОНЪ.

   Господинъ Баланцовъ, я пришелъ къ вамъ прощенья просить.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я со лжецами не люблю имѣть дѣла.
   

ЛЕОНЪ [къ Октавину].

   Вступитесь за друга вашего.
   

ОКТАВИНЪ.

   У кого?
   

ЛЕОНЪ.

   У господина Баланцова.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Чего вы отъ меня хотите?
   

ЛЕОНЪ.

   Дочери вашей, которую я желаю имѣть женою.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Дочь мою женою? Тебѣ двухъ женъ имѣть не льзя: ты женатъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Я женатъ? Это неправда; я бъ безъ стыда и совѣсти былъ, еслибъ бывъ женатъ осмѣлился свататься.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Ты уже столько налгалъ, что тебѣ ни въ чемъ не вѣрю.
   

ОКТАВИНЪ.

   Какъ и вѣрить?
   

ЛЕОНЪ.

   Кто же вамъ сказалъ, что я женатъ?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Отецъ твой родный мнѣ сказалъ, что вы на какой то Евѳаліи Поликарповнѣ женаты.
   

ЛЕОНЪ.

   Господинъ Баланцовъ, сердечно сожалѣю, что принужденъ вамъ сказать, что батюшка мой неправильно говорилъ. Честь моя и любовь къ дочери вашей принуждаютъ меня сказать, что родитель мой солгалъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Безстыдный человѣкѣ, молчи; отецъ твой честный человѣкѣ и справедливый.
   

ОКТАВИНЪ [къ Леону]

   Пора вамъ покинуть всѣ ваши обманы и клеветы.
   

ЛЕОНЪ.

   Посмотрите, вотъ и писменное свидѣтельство, что я не женатъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какъ, какъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Право; поглядите сами оба.
   

ОКТАВИНЪ.

   За подлинно.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Для какой же причины отецъ твой меня въ противномъ увѣрялъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Тотъ часъ я вамъ скажу.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Чуръ сказокъ не сказывать; я по вечерамъ и безъ нихъ засыпаю.
   

ЛЕОНЪ.

   Отцу моему хотѣлось выручить данное вамъ слово.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Для чего?
   

ЛЕОНЪ.

   Ему какая то старуха, что на кофе загадываетъ, сказывала, что какая то пребогатая невѣста есть, которую она высватаетъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какъ господину Пантелею не стыдно?
   

ЛЕОНЪ.

   Богатство его прельстило.
   

ОКТАВИНЪ.

   Не знаю, вѣрить ли или нѣтъ.
   

БАЛАНСОВЪ.

   Вы дочь мою за подлинно любите?
   

ЛЕОНЪ.

   Чрезвычайно и съ лишкомъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Какъ же вы такъ скоро ее полюбили?
   

ЛЕОНЪ.

   Въ два мѣсяца изъ искры пожару родиться не трудно.
   

БАЛАНЦОВъ.

   Въ два мѣсяца? Вы лишь вчерась приѣхали.
   

ЛЕОНЪ.

   Я вамъ теперь, господинъ Баланцовъ, правду скажу.
   

ОКТАВИНЪ [особливо.]

   Ето еще особливая басня будетъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Я здѣсь скрытно жилъ два мѣсяца.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   И батюшка вашъ о томъ не зналъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Нѣту.
   

ОКТАВИНЪ.

   Я возлѣ васъ живу; вы лишь вчерась приѣхали.
   

ЛЕОНЪ.

   Я жилъ въ другомъ домъ; а что бы ближе быть возлѣ Дидимы, и перемѣнилъ жилище.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Если вы дочь мою за подлинно любите, для чего же вы выдумали и пропустили слухѣ, что у нее ужинали и прочее?
   

ЛЕОНЪ.

   Я о томъ только расказывалъ для того, что я бы хотѣлъ, чтобъ это было. Вѣрьте, я дочь вашу люблю, и я друга вашего Пантелея сынъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Можетъ быть и это солгано.
   

ЛЕОНЪ.

   И я не женатъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Лишь бы правда была.
   

ЛЕОИНЪ.

   Вы батюшкѣ моему уже единожды слово дали.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Онъ прельстился на богатство другой невѣсты.
   

ЛЕОНЪ.

   О семъ я не договорилъ. Отецъ мой уже узналъ, что это ложь.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Для чего жъ онѣ ко мнѣ не идетъ?
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ стыдится; и меня прислалъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Тутъ нѣчто много небылицы.
   

ЛЕОНЪ.

   Божусь вамъ по чести.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Изрядно, посмотримъ. Авосьлибо дочь отдамъ. Да надобно же съ твоимъ отцомъ поговорить. Какъ вамъ кажется, господинъ Октавинъ?
   

ОКТАВИНЪ.

   Дѣльно, сударь.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Я жъ дочери пойду, и съ ней переговорю.

[Уходитъ]

   

ЯВЛЕНІЕ 9.

ЛЕОНЪ, ОКТАВИНЪ, по томъ БАБАЛАНЦОВЪ и ДИДИМА.

ОКТАВИНъ.

   Какъ вы щастливо выходите изъ толь запутанныхъ обстоятельствъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Лишь бы дожить до завтра.
   

ОКТАВИНЪ.

   Для чего?
   

ЛЕОНЪ.

   Для того, чтобъ жениться.
   

БАЛАНЦОВъ [Дидимѣ.]

   Довольна ли ты этимъ женихомъ?
   

ДИДИМА.

   Вы же сказывали имъ, что онъ женатъ.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Это нашлось, что неправда.
   

ДИДИМА.

   То то и удивительно было бы, еслибъ онъ сватался, бывъ женатымъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Я васъ обожаю: могу ли я вамъ сказать что несправедливое?
   

ДИДИМА.

   Однако же кое какія излишества вы и мнѣ насказали.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Полно о томъ упоминать. Хочешь ли быть за нимъ?
   

ДИДИМА.

   Воля ваша батюшка.
   

ЯВЛЕНІЕ 10.

ПАНТЕЛЕЙ, ЛЕОНЪ, БАЛАНЦОВЪ, ДИДИМА, ОКТАВИНъ,

ПАНТЕЛЕЙ.

   Не прогнѣвайтеся, господинъ Баланцовъ. [къ Леону.] Повѣса, что ты здѣсь дѣлаешь?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Онъ здѣсь для сговора, который вы разорвать хотѣли.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Я? по чему?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Вы мнѣ сказывали, что онъ женатъ, для того чтобъ достать имущество за другою превосходящее, нежели какое я дать могу.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Я вамъ не иное что сказывалъ, какъ собственныя его рѣчи.
   

ЛЕОНЪ.

   Ну, батюшка, о прошедшемъ нѣчего упоминать. Вотъ моя невѣста сходственно съ вашимъ желаніемъ; а о прочемъ пожалуйте умолчите.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Чтобъ я молчалъ, мошенникъ? чтобъ я молчалъ? Нѣтъ, вотъ, господинъ Баланцовъ, читайте сами; и послѣ скажите, хотите ли вы дочь отдать за такого, про котораго никто, ниже отецъ самъ, не можетъ сказать заподлинно, женатъ ли онъ или нѣтъ. [Онъ Клеопатрино письмо отдаетъ Баланцову.]
   

ЛЕОНЪ.

   Эта граматка не ко мнѣ писана.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Дидима, поди прочь отъ него [къ Леону.] Женись на своей Клеопатрѣ, или на комъ угодно; только моей дочери за тобою не бывать; ты обманщикъ, лгунъ безстыдный и всякаго уничтоженія достойный человѣкъ.
   

ЛЕОНЪ.

   За что вы сердитесь? Съ Клеопатрою, это было дѣло пьяное. Меня заставили написать то, чего я самъ не знаю. Я вамъ свидѣтелей поставлю.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Въ разбирательство вступать нада время. Но между тѣмъ прошу домъ мой миновать.
   

ЛЕОНЪ.

   Я умру; я безъ Дидимы жить не могу.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Поживешь и безъ нее.
   

ЯВЛЕНІЕ 11.

ФЛОРОВЪ, ПАТАПЪ, ЛЕОНЪ, ПАНТЕЛЕЙ, БАЛАНЦОВЪ, ДИДИМА, ОКТАВИНЪ.

   

ФЛОРОВЪ.

   Господинѣ Баланцовъ, я принужденъ вамъ открыть тайну, которую я скрывалъ, пока только можно было. Есть бездѣльный обманщикѣ, который на свой щетъ ставитъ все то, что я дѣлаю. Я, господинъ Баланцовъ, дочь вашу люблю, и искалъ ей всякія невинныя забавы доставить.
   

ЛЕОНЪ.

   Онъ лжетъ, это неправда.
   

ПАТАПЪ.

   Я засвидѣтельствую, что мой господинѣ говоритъ правду.
   

БАЛАНЦОВЪ [къ Леону]

   Слышишь, что говорятъ.
   

ЛЕОНЪ.

   Ха, ха, ха, ха! Со смѣха умру. Не можно придумать ничего забавнѣе. Дуракѣ влюбился по уши, да смѣлости не имѣлъ говорить. Я умнѣе его: люди подумали, что отъ меня происходило все, что онъ ни дѣлалъ; и на конецъ принужденъ же былъ открыться, но ужъ поздно: ибо при немъ я надѣюсь получишь руку прекрасной моей Дидимы.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   Можно ли дерзостнѣе ротъ имѣть, какъ мой бездѣльникѣ сынокъ имѣетъ?
   

БАЛАНЦОВЪ [къ Леону]

   Погодите маленько, [къ Флорову] По етому, господинъ Флоровъ, дочь моя вамъ мила?
   

ФЛОРОВЪ.

   Чрезвычайно. Но я смѣлости во имѣлъ въ семъ никому открыться.
   

БАЛАНЦОВЪ [къ Дидимѣ]

   Дидима, какъ тебѣ кажется? пойдешь ли или нѣтъ за господина Флорова!
   

ДИДИМА.

   Волѣ вашей всегда готова повиноваться. Я вижу пороки Леона, я бы съ нимъ щастлива быть не могла.
   

ПАНТЕЛЕЙ

   Каково-то мнѣ слышать таковыя объ сынѣ заключенія!
   

ЛЕОНЪ [къ Дидимѣ.]

   Вы, сударыня, позабыли, что вы мнѣ слово дали. Вамъ не льзя за другаго итти уже.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Подите къ своей Клеопатрѣ, если хотите.
   

ЯВЛЕНІЕ 12.

ѲАЛАЛЕЙ и прежніе.

ѲАЛАЛЕЙ [къ Леону]

   Убирайтеся скорѣе отселѣ.
   

ЛЕОНЪ.

   Ради какой причины?
   

ПАНТЕЛЕЙ [къ Ѳалаллею.]

   Что тамѣ?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Не время отлыгаться; Клеопатра приѣхала.
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Кто жъ она такова?
   

ѲАЛАЛЕЙ.

   Она дочь богатаго купца.
   

ЛЕОНЪ.

   Неправда, вѣрьте мнѣ.
   

ОКТАВИНЪ.

   Нѣтъ способа вамъ вѣритъ; вы что слово выговариваете, то лжете.
   

БАЛАНЦОВЪ [къ Леону]

   Подите вонъ изъ моего дома.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   И вы его такъ выгоняете?
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Да, сударь; тѣмъ наипаче, что онъ сынъ честнаго отца, которому онъ мало чести дѣлаетъ.
   

ПАНТЕЛЕЙ.

   По нещастью все то правда [къ Леону] Поди вонъ, лжецъ проклятый, негодникъ безстыдный, подлая тварь. Я тебя болѣе видѣть видѣть не хочу. Не кажись мнѣ вѣкъ въ глаза: гдѣ ты не болѣе терпимъ будешь, какъ и въ сердцѣ моемъ. [уходитъ]
   

ЛЕОНЪ.

   О проклятая привычка, дать волю живому воображенію въ противность истинны! я тебя проклинаю. [Уходитъ]
   

БАЛАНЦОВЪ.

   Ну, господинъ Флоровъ, и вы, господинъ Октавинъ, пойдемъ окончатъ наши дѣла. Дидиму и Таисію, обѣихъ сего же дня пристрою.
   

ОКТАВИНЪ.

   Мы будемъ непремѣнно щастливы: ибо наши намѣренія на честности основаны. Ложь ненависть наноситъ лжецу. Всякій смѣется извѣстному Леону лгуну. Никто къ нему довѣренности не имѣетъ; но съ презрѣніемъ объ немъ говоритъ. Для чего? Для того, что онъ говоритъ неправду. Смотря на сіе станемъ держаться истинны и безпорочности.

Конецъ Комедіи.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru