Правдин О.
Владычный обзор

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Из воспоминаний недавнего прошлого).

   

ВЛАДЫЧНЫЙ ОБЗОРЪ.

(ИЗЪ ВОСПОМИНАНІЙ НЕДАВНЯГО ПРОШЛАГО).

I.

   Лѣто 187... года было однимъ изъ благопріятныхъ для окрестностей N. губерніи: не было ни продолжительныхъ засухъ, ни чрезмѣрныхъ дождей, грозящихъ вредомъ для посѣвовъ, и крестьянскій людъ съ наслажденіемъ любовался своими созрѣвающими нивами, обѣщавшими благодарную жатву. Весело смотрѣло впередъ и сельское духовенство, съ одной стороны потому, что и оно вѣдь, хотя небольшой, а все жъ таки владѣлецъ земли; съ другой -- и потому, что урожай на крестьянскихъ нивахъ служитъ вѣрнымъ оплотомъ и для "урожая въ поповскихъ карманахъ".
   Въ одинъ изъ іюньскихъ вечеровъ, на террасѣ новаго деревяннаго дома, своими окнами выглянувшаго прямо на сельскую церковь, сидѣлъ молодой деревенскій батюшка, священникъ села Троицкаго Камкинскаго уѣзда. Не смотря на пріятный вечерній воздухъ, на тихую гладь раскинутаго невдалекѣ озера, такъ заманчиво привлекавшаго на рыбную ловлю и купанье, не смотра на всю прелесть раскинутаго вплоть къ селу сосноваго бора, не смотря на всѣ эти красоты деревенской природы, батюшка, въ этотъ по крайней мѣрѣ вечеръ, повидимому слишкомъ мало интересовался окружающимъ. Его взоръ безпрестанно устремлялся на тянувшуюся за селомъ, тонкою лентой, проселочную дорогу. Дорогой этой долженъ былъ возвращаться посолъ отъ батюшки въ сосѣднее волостное правленіе за полученіемъ почты. Судя по суровому и нахмуренному лицу священника, легко было заключить, что порядкомъ таки довелось ему провести времени въ ожиданіи. Но вотъ лицо батюшки прояснилось, взоръ повеселѣлъ.-- Наконецъ-то! проговорилъ онъ, завидя идущаго къ дому церковнаго сторожа. А когда старый инвалидъ, запыхавшись и весь мокрый отъ пота, бережно подалъ батюшкѣ довольно объемистый пакетъ, то о. Василій (такъ звали батюшку) до того обрадовался, что совершенно забылъ и про тотъ "нагоняй", который раньше готовилъ для бѣднаго инвалида.
   -- Многонько что-то сегодня! Вѣра Павловна, иди: почта пришла -- громко возгласилъ батюшка, обращаясь къ своимъ покоямъ и вызывая подругу жизни.
   На зовъ о. Василія не замедлила явиться небольшаго роста, заурядной наружности, двадцатилѣтняя блондинка и поспѣшно заняла мѣсто рядомъ съ своимъ супругомъ. Между тѣмъ батюшка вскрылъ пакетъ и началъ быстро разбирать содержимое въ немъ.
   -- А!.. епархіальныя -- проговорилъ онъ.-- Интересно. Посмотримъ-ка напередъ.-- И въ торопливыхъ рукахъ о. Василія зашуршалъ тощій номеръ епархіальной газетки. Вотъ уже и послѣдняя страничка. Но -- Боже мой -- пробѣжавъ ее, батюшка вдругъ потупился, какъ-то съежился, выпустилъ изъ рукъ остальную корреспонденцію, и только чрезъ нѣсколько минутъ не то сказалъ, не то прошепталъ своей подругѣ:-- ну, душа, новость... не было печали...
   -- Что такое? испуганно и робко спросила матушка.
   -- Что?!... архіерей ѣдетъ къ намъ и съ каѳедральнымъ...
   Не прошло полчаса, какъ въ квартирѣ священника былъ уже въ сборѣ весь причтъ, состоявшій, подъ главенствомъ батюшки, изъ псаломщика и старосты. Ошеломленный новостью, о. Василій, по крайней мѣрѣ, на глазахъ своихъ подчиненныхъ старался казаться покойнымъ и бодро расхаживалъ по комнатѣ. Подчиненные также глубоко поражены были неожиданнымъ извѣстіемъ и съ испуганными лицами переминались съ ноги на ногу. Впрочемъ, старый псаломщикъ по временамъ напускалъ на себя храбрость.
   -- Что-жъ въ самъ-дѣлѣ! И встрѣтимъ, и проводимъ, милости просимъ -- не въ первой! А что до каѳедральнаго -- и тотъ обойдется... вѣстимо, зачѣмъ нелегкая несетъ!..
   О. Василій пригласилъ было своихъ сослуживцевъ на совѣтъ, какъ и что дѣлать для пріема владыки, но, какъ будто все еще не довѣряя газетной вѣсти, разсудилъ потомъ отложить этотъ совѣтъ до полученія предписанія отъ благочиннаго. Съ тѣмъ и отпустилъ свою меньшую братію. А когда первое волненіе прошло, онъ самъ уже успокоивалъ на сонъ грядущій свою "душу": -- чего робѣть-то! съ меня, другъ, взятки гладки! я и на приходѣ-то безъ году недѣля!..
   Какъ-бы то ни было, а волей-неволей приходилось сельскому духовенству оставить на время свои попеченія о нуждахъ насущныхъ и порадѣть о "всякомъ глаголѣ", имѣвшемъ изойти изъ устъ владычныхъ...
   Не замедлило приходомъ и благочинническое предписаніе. Церковный клиръ села Троицкаго снова собрался въ квартиру батюшки. Въ бумагѣ благочиннаго "строжайше предписывалось", чтобы церковь привести въ "примѣрный" порядокъ, чтобъ всей утвари, ризницѣ, библіотекѣ и кладовой дать надлежащую чистоту и опрятность, чтобъ встрѣча владыки производилась не торопливо и не спѣшно, "по чину, какъ подобаетъ". Батюшка прочелъ эту бумагу велегласно клиру. Но тутъ встрѣтилось обстоятельство, приведшее о. Василія въ большое недоумѣніе. Къ бумагѣ приложена была карандашемъ написанная записка благочиннаго, а въ ней изображалось слѣдующее: "между прочимъ, предупреждаю, что съ владыкой ѣдетъ самъ о. протоіерей каѳедральный, а потому рекомендую церковные документы привести въ наистрожайшую аккуратность, да не подобаетъ упускать изъ виду и "внѣитогное". О. Василій, прочитавши нѣсколько разъ эти строки, никакъ не могъ постигнуть смысла заключительныхъ словъ.
   -- Да что-жъ это за "внѣитогное"?-- рѣшился наконецъ обратиться онъ съ вопросомъ къ своему клиру.
   На выручку батюшкѣ выдвинулся старый псаломщикъ, человѣкъ, тянувшій безропотно, пятый уже десятокъ лѣтъ, свою лямку, пережившій на приходѣ чуть-ли не десятокъ священниковъ, прошедшій, какъ говорится, сквозь огонь и воду, и знавшій всю подноготную въ духовномъ мірѣ.
   -- Оно, вѣстимо, батюшка о. Василій, смиренно началъ онъ, это точно не вдомекъ вамъ по новости -- по неопытности, простите, ради Бога,-- а сіе, надо полагать, о. благочинный изволили предписать насчетъ воздаянія...
   -- Какого воздаянія? нетерпѣливо спросилъ батюшка.
   -- А то есть касательно малой толики приношенія...
   -- Тьфу! да говори же толкомъ-то, сердито переспросилъ о. Василій.
   -- Да какъ же, батюшка! не хитеръ толкъ-отъ: о. благочинный, дай Господи имъ здоровья, мекаютъ намъ на умъ, дабы какъ, по суетѣ да по оброблизости нашей, не предать -- Боже упаси -- забвенію благодареніе о. протоіерею за безпокойство и труды въ преклонныхъ лѣтахъ посильнымъ приношеніемъ пекуніевъ.
   Теперь только сталъ ясенъ для о. Василія смыслъ загадочной записки благочиннаго. Но этотъ смыслъ на первыхъ порахъ и напухалъ же его порядкомъ.
   -- Но какъ же? какъ же это? Вѣдь я человѣкъ "вновѣ"; не оперился еще! гдѣ же взять-то мнѣ? заговорилъ батюшка.
   Но и въ данномъ случаѣ ожидала его выручка. Церковный староста, внимательно слушавшій предъидущую бесѣду, при послѣднихъ словахъ батюшки, развязно заговорилъ:-- Ужь на счетъ эвтаго-то самаго -- ассигнацій не сумлѣвайтесь, батюшка, это -- наше дѣло: исправимъ, какъ быть должно,-- не въ первой вѣдь! Вонъ въ тѣ поры, помнишь Прохорычъ, обратился онъ къ старцу-псаломщику, какъ ѣздилъ-то алхирей съ своимъ письмоводителемъ, такъ мы эвтому письмоводителю только красненькую сунули, а и то какъ благодарилъ: "спасибо, говоритъ, староста; въ лучшемъ видѣ отлепортую объ васъ владыкѣ". А ужь теперича капидральнаго-то самого, небось, удовлетворимъ! Такъ ты ужь, батюшка, на эвтотъ счетъ не сумлѣвайся, а вотъ реестеръ-бы составить, да въ городъ за покупками: припасешь за время -- оно спокойнѣй будетъ.
   Сметливый молодой батюшка, изъ бесѣды съ своимъ клиромъ, совершенно понялъ всю матеріальную суть подготовки къ принятію владыки, и потому энергично взялся за составленіе предложеннаго старостой "реестера", пригласивъ на подмогу въ такомъ важномъ дѣлѣ и свою "душу". Тутъ выступили на сцену: и чай пятирублевый, и свѣжая икра, и сыръ швейцарскій, и балыкъ, и осетрина; за ними шли въ реэстрѣ: мадера, рейнвейнъ, го-сотернъ и пр.; отведено было приличное мѣсто и "рассейской сивушкѣ", за которую ужь особенно ратовалъ староста:-- "безъ рассейскаго, настойчиво говорилъ онъ, никакъ не можно"!-- Въ концѣ же концовъ владычный реэстръ сведенъ былъ къ довольно почтенной цифрѣ -- 50 рублямъ. А на другой день по составленіи реэстра, церковный староста былъ уже на пути въ уѣздный городъ, захвативъ съ собой еще "на случай" четвертную и заручившись отъ батюшки слѣдующею запиской въ магазинъ: "многоуважаемый NN, по прилагаемому реэстру, пожалуйста, отпустите все въ наилучшемъ видѣ; о цѣнѣ нѣтъ слова -- не жалѣемъ, ибо все сіе потребно для принятія архипастыря"...
   

II.

   Время шло. Не далекъ былъ и многознаменательный день владычнаго пріѣзда. Въ церкви села Троицкаго шла ужасная суматоха. По наказу батюшки, нѣсколько разрумянившихся отъ лѣтняго жару и напряженія деревенскихъ дѣвушекъ, съ подобранными за поясъ подолами, усердно скребли и мыли полъ, давно не видавшій такой чести. Псаломщикъ чистилъ алтарь съ иконостасомъ. Церковные сторожа, прихвативъ себѣ на помощь усердныхъ ко храму стариковъ, съ утра до вечера кряхтѣли надъ подсвѣчниками и паникадилами. И нужно отдать имъ справедливость -- работа была чисто египетская: и песку, и мѣлу, и кирпичу, и квасной гущѣ слишкомъ туго поддавались густые слои плѣсени и ржавчины, отъ времени накопившіеся на предметахъ церковныхъ. Хорошо еще, что податливый староста цѣнилъ труды своихъ подчиненныхъ и ежедневно соблаговолялъ имъ приличную чару "горькаго зелья". Самъ о. Василій корпѣлъ надъ метриками, приходорасходными книгами и другими документами, запущенными съ самаго начала года. Не легокъ былъ и его трудъ. Не говоримъ уже о томъ, что и письма много скопилось; это для о... Василія не составляло большой важности: писалъ онъ бойко. Но вотъ бѣда: батюшкѣ приводилось еще взять на себя роль нѣкоего химика. Чтобы "проныра" каѳедральный не замѣтилъ экстренной подготовки документовъ, требовалось, по соображенію о. Василія, составлять для каждаго мѣсяца чернила съ особеннымъ колоритомъ. Надъ этой-то хитростью и пришлось ему немало повозиться.
   Какъ-бы то ни было, но, страха ради, труды всѣхъ увѣнчались успѣхомъ: церковь очистилась отъ обычной пыли и грязи; документы приведены въ порядокъ, подписаны и убраны на свое мѣсто; вытащены изъ подъ спуда полинялые ковры и постланы, гдѣ подобало, а для владычныхъ собственно ногъ догадливымъ батюшкой прихваченъ былъ приличный коверъ у мѣстнаго землевладѣльца; всѣ мѣста, которыя, по соображеніямъ клира, могли быть освящены архіерейскими стопами, усыпались густымъ слоемъ свѣжаго песку. Квартиру о. Василія тоже постигла пертурбація, только тутъ уже всѣ заботы предоставлены были самой "душѣ", а батюшка обратилъ лишь тщательное вниманіе на этажерку съ книгами. Въ мигъ улетучились отсюда всѣ книжки такъ называемаго свѣтскаго содержанія, далеко запрятаны и NoNo "Церковно-Общественнаго Вѣстника", такъ какъ о. Василій изъ достовѣрнаго источника зналъ, что владыка, заклеймивъ эту почтенную газету почему-то "цыганскимъ вѣстникомъ", строго воспретилъ епархіальному своему духовенству имѣть знакомство съ ней; зато рельефно выглядывали впередъ: русская и славянская библія, требникъ, канонникъ, слова и рѣчи мѣстнаго архипастыря, Ливановъ съ своими "раскольниками и острожниками", пермскій богословъ Евг. Поповъ е tutti quanti въ этомъ родѣ...
   Такимъ образомъ, все было готово къ пріему архіерея. Наступило время безпокойнаго, трепетнаго ожиданія...
   Богъ и канунъ пріѣзда. Съ ранняго утра стали появляться въ селѣ Троицкомъ повозки, нагруженныя клириками; иные по близости совершали путь и пѣшеходомъ, бережно неся подъ мышкой узелки, кто съ подрясникомъ, кто съ рясой. Это спѣшило, по распоряженію начальства, духовенство недалеко расположенныхъ отъ Троицкаго селъ, для представленія владыкѣ. Къ полудню быстро подкатила къ священническому дому борзая тройка съ мѣстнымъ становымъ приставомъ. Въ комнаты священника не вошелъ, а скорѣе влетѣлъ въ выхоленномъ мундирѣ, съ "Станиславомъ въ петлицѣ", гладко выбритый, съ сѣдою уже головой и сизо-краснымъ носомъ, обличавшимъ великое усердіе къ Бахусу, Александръ Иванычъ Пѣнкинъ. Съ озабоченнымъ видомъ, еле поздоровавшись, онъ прямо подступилъ къ хозяину:-- все-ли у васъ, батюшка, готово къ принятію его преосвященства?
   -- То есть, какъ это все? отвѣтилъ о. Василій,-- Разумѣется, старались. Кажись, вездѣ поприбрано, почищено.
   -- А насчетъ крестьянъ-то распоряженіе было? торопливо проговорилъ становой.
   -- Какъ-же; объявилъ, что завтра владыка будетъ къ намъ.
   -- Ахъ, Боже мой! вспылилъ становой.-- Объявилъ, что будетъ! Я такъ и зналъ! Вотъ молодость-то ваша, батюшка, что значитъ! Ну, не прибудь сегодня я къ вамъ -- вѣдь поѣдомъ-бы съѣли всѣхъ насъ. Ахъ, ахъ!... и почтенный радѣтель порядка и благочинія поспѣшными шагами направился къ двери.
   -- Александръ Иванычъ, помилуйте, да объясните -- въ чемъ дѣло тутъ -- заговорилъ было ошарашенный священникъ, но Александра Иваныча давно уже и слѣдъ простылъ...
   Нелегко было Александру Иванычу сгонять мужиковъ съ поля; но все-таки къ вечеру сборная изба была полна к; стьяпскаго люда, и охранитель благочинія, когда водворилась мертвая тишина, повелъ къ поселянамъ рѣчь:
   -- Ну, ребята! завтрашній день для вашего села великое счастіе: прибудетъ къ вамъ нашъ архипастырь.-- Это, значитъ, алхирей-то -- послышался голосъ изъ толпы.-- Молчать! слушать!-- зарычалъ становой.-- Прибудетъ архипастырь: милость это Божія для васъ.-- Какъ милость! тревога одна!-- снова послышалось изъ толпы. При этихъ словахъ, становой побагровѣлъ и только направился было съ кулаками въ сторону, откуда послѣдовало замѣчаніе, какъ вдругъ и осѣлся, какъ говорится, запримѣтивъ въ средѣ мужиковъ затесавшуюся на сходъ чью-то любопытную рясу, и потому продолжалъ: -- ну, такъ смотрите у меня, чтобъ завтра всѣ отъ мала до велика и въ праздничной одёжѣ съ утра были въ сборѣ у церкви.
   -- Ваше в--родіе! дружно загалдѣла толпа, не можно-ли какъ ослобонить? Сами знаете -- пора какая! страда вѣдь... пущай ужь старики да малолѣтки, а насъ-то, мужиковъ... Христа ради...
   -- Ни... оглашенные! крикнулъ становой.-- Не смѣть и думать! Всѣмъ быть въ сборѣ и -- баста! И затѣмъ, обратясь къ деревенскому сотскому, Александръ Иванычъ отдалъ строжайшій наказъ, подъ страхомъ приличнаго возмездія за ослушаніе, чтобъ завтра строго все было исполнено по слову его, да чтобъ наготовѣ было шесть паръ отборныхъ лошадей "подъ владыку", по тройкѣ подъ исправника и самого Александра Иваныча, да пару подъ благочиннаго и, сверхъ того, конвой -- двадцать верховыхъ.-- Понимаешь?-- заключилъ становой.-- Смотри-жъ у меня!..
   Понурили головы мужики, да нечего дѣлать,-- потому, заключили они, начальство -- сила, супротивиться не можно,-- только кто похрабрѣй -- долго еще галдѣли въ сборной по уходѣ становаго.
   -- Какой тамъ алхирей! Нештб: милость!.. поди разоръ одинъ... ишь претъ его объ эту пору!..
   Замѣчателенъ въ своемъ родѣ былъ Александръ Иванычъ. Онъ имѣлъ особое пристрастіе къ церковнымъ дѣламъ вообще и замѣчательное подобострастіе къ архіереямъ въ особенности. Понадобилось, напр., въ селѣ, гдѣ онъ имѣлъ квартиру, построить новую ограду при церкви. Приходъ не богатый.
   -- Не дюже намъ -- говорили мужики-прихожане. А Александръ Иванычъ -- тутъ какъ тутъ на выручку. Недолго думая, онъ разослалъ своихъ сотскихъ и десятскихъ по всѣмъ окрестнымъ иновѣрческимъ деревнямъ "для сбора яицъ на построеніе церковной ограды". Все-жъ-таки, молъ, нѣкая лепта выручится! А то и вотъ какую штуку разъ удралъ онъ. Случилось архіерею, во время своего обзора, проѣзжать большою татарскою деревней. Лишь только архіерейская карета приблизилась къ селенію, какъ на встрѣчу ей выступила громадная масса народу, съ духовнымъ лицомъ во главѣ, на колѣняхъ подносящимъ хлѣбъ-соль владыкѣ. Зато потомъ молва ходила, что солоно досталось отъ Александра Ивановича тѣмъ изъ "правовѣрныхъ", которые пытались возставать противъ воздаянія торжественной оваціи мѣстному представителю господствующей религіи.
   

III.

   Въ роковой день для села Троицкаго, согласно приказу становаго, съ ранняго утра масса пестраго крестьянскаго люда толпилась у церковнаго подъѣзда. Хотя церковь была давно отперта, но входъ въ нее бдительно охранялся сторожами изъ опасенія занести туда сору и пыли. Церковная сторожка биткомъ была набита пріѣзжимъ духовенствомъ; новые рясы и подрясники шуршали другъ о дружку; вся атмосфера небольшой сторожевой комнаты пропитана была несноснымъ запахомъ деревяннаго масла, обильно возлитаго на головы "отцовъ и братій". Духовенство какъ-то замерло, съежилось и сгорбилось. Не смотря на изрядное количество собравшихся, въ комнатѣ царила полная тишина: не слышалось ни совѣщаній, какъ получше предстать предъ владыкой, ни игривыхъ разговоровъ, всегда занимающихъ видное мѣсто при подобныхъ сборищахъ, только при иныхъ условіяхъ. Изрѣдка лишь изъ толпы вырывались глубокіе вздохи: "охъ, Господи помилуй! помилуй Господи"! Да порой кто-нибудь изъ болѣе смѣлыхъ какъ-то робко, словно боясь за слова свои, задастъ вопросъ: "а что, отцы святіи, не курнуть-ли"? Но "отцы святіи" такимъ взоромъ подарятъ храбреца, что у того всякое помышленіе о куревѣ, какъ стрѣла, вылетитъ изъ головы.
   За сторожкой размѣстили лошадей, предназначенныхъ для владыки, исправника, становаго, благочиннаго и конвоя. Большаго труда стоило хозяевамъ держать на привязи бѣдныхъ животныхъ, изнемогавшихъ подъ палящими лучами солнца и безжалостно терзаемыхъ оводами. Но зато, сколько благоговѣнія и смертельной робости можно было видѣть на всѣхъ лицахъ духовенства, столько же рѣзкихъ словъ лилось изъ устъ архіерейскихъ ямщиковъ.
   -- А што, Микула, поди -- прогонъ ему, алхирею-то, выходитъ?
   -- Знамо, выходитъ. Коли нѣту!-- отвѣчаетъ рослый парень.
   -- Такъ насъ-то пошто тревожатъ?
   -- Пошто!.. Знамо, пошто: мужикъ -- одно слово; куды ни сунь -- пойдетъ, а прогонъ-отъ въ карманѣ цѣлъ. Тьфу!..
   -- Ужь ѣхать -- такъ ѣхалъ бы скорѣй -- снова обращается къ Микулѣ товарищъ.
   -- Ему што? знамо, ничаво! а тутъ майся да животину мучь!..
   -- Шш... становой!.. останавливаетъ товарищъ расходившагося парня.
   Часы показываютъ одиннадцать. Большой церковный колоколъ давно уже звучитъ мѣрными ударами. Ожидающіе то и дѣло съ замираніемъ сердца посматриваютъ на дорогу, откуда должна показаться знаменательная карета. О. Василій съ мертвенно-блѣднымъ лицомъ, нисколько не отдѣлявшимся отъ бѣлой ризы, въ которую онъ облачился, не одинъ уже часъ переминается съ ноги на ногу у входа церковнаго, ободряемый услужливымъ Александромъ Иванычемъ, что "нечего, молъ, робѣть; все сойдетъ благополучно". Но вотъ показался по дорогѣ столбъ пыли. Всѣ притаили дыханіе. Еще мгновеніе... и взорамъ предстала скачущая въ галопъ тройка.
   -- Не онъ! послышалось въ толпѣ.-- Ишь какъ гонитъ! Гдѣ ему при старости?
   Дѣйствительно, это былъ "не онъ".
   Черезъ нѣсколько минутъ, къ оградѣ церковной подкатилъ экипажъ, и изъ него выскочилъ исправникъ.
   -- Идетъ!-- проревѣлъ онъ густымъ басомъ, поспѣшно входя въ церковь.
   При вѣщемъ словѣ "ѣдетъ", о. Василій инда пошатнулся, руки его дрогнули, такъ что едва не упалъ съ блюда крестъ, приготовленный для владыки.
   Съ пріѣздомъ исправника, словно изъ земли выросло нѣсколько стражниковъ, послѣдовала команда: "шапки долой! стройся"! и пестрая толпа народа поставлена была въ ряды отъ подъѣзда до самаго входа въ храмъ. Не долго прогудѣлъ еще одиноко церковный колоколъ, какъ раздался звонъ "во вся", возвѣстившій, что часъ насталъ...
   Мѣрнымъ шагомъ подъѣхала къ оградѣ широкая карета. Мощныя руки исправника подхватили изъ нея тощую, жиденькую фигурку архипастыря, а становой помогъ вылѣзть на свѣтъ божій каѳедральному. Подъ сводами храма раздалось громогласное пѣніе могучихъ голосовъ: "Благословенъ еси, Христе Боже нашъ, иже премудры ловцы явлей"... и владычная встрѣча началась. Сначала дѣло шло, какъ слѣдуетъ, порядкомъ. Но вотъ пришелъ чередъ провозглашенію многолѣтія. Должно сказать, что для "пущей" торжественности приказано было прибывшему стороннему дьякону "воздѣть регаліи на рамена свои". Сей-то дьяконъ и сотворилъ курьезъ. Будучи отъ природы крѣпокъ на ухо и желая отчасти "показаться" предъ архипастыремъ, онъ началъ такимъ дикимъ голосомъ многолѣтіе, что, какъ ни ніилился, прерывая духъ на каждомъ словѣ, едва дотянулъ до словъ "подаждь Госп..." да вдругъ совсѣмъ оборвался и сталъ столбомъ, какъ вкопанный. Въ церкви воцарилась могильная тишина. У всѣхъ замерло въ сердцахъ и вытянулись физіономіи. Никто не рѣшался ни пріободрить дьякона, ни какъ нибудь иначе поправить дѣло, пока наконецъ владыка съ суровымъ и пасмурнымъ лицомъ не вышелъ изъ алтаря и, грубо сказавъ злополучному провозглашателю: "пошелъ прочь, негодяй", несталъ раздавать для лобызанія свою руку толпившемуся народу.
   -- Ну, шепталось на клиросѣ духовенство,-- жди теперь бѣды! Ишь вышло-то что, страсть! Да и то сказать: самъ-то, самъ-то безъ многолѣтія остался и паства -- тоже! Вѣдь грѣхъ какой! Охъ, Господи помилуй! Спаси Господи!
   Между тѣмъ, пока владыка благословлялъ народъ, каѳедральный протопопъ управлялся съ церковными документами. По правую сторону престола, у алтарной стѣны приготовленъ былъ особый длинный столъ, на которомъ въ порядкѣ -- по мастямъ -- были разложены книги не только мѣстной церкви, но и всѣхъ церквей прибывшаго на ревизію духовенства. Старческія, но привычныя руки протопопа съ удивительной быстротой шныряли по книгамъ и съ ловкостью хищника сгребали "внѣитогное", выражавшееся въ болѣе или менѣе крупныхъ ассигнаціяхъ. Не успѣлъ владыка осѣнить всего народа, а юркій протопопъ уже покончилъ свое дѣло и, видимо удовлетворенный ревизіей, дарилъ привѣтливые взоры нѣкоторымъ низко кланявшимся іереямъ.
   Благословлявшаго архипастыря окружили -- съ одной стороны приходскій священникъ, а съ другой -- благочинный. Когда уже почти всѣ удостоились прикоснуться къ владычной рукѣ, о. Василій рѣшился процѣдить сквозь зубы:-- ваше и -- ство, окажите архипастырскую милость посѣщеніемъ моей квартиры.
   Какъ бы не обращая вниманія на просившаго, владыка, сдвинувъ брови, обратился къ благочинному:-- духовенство въ сборѣ?
   -- Всѣ на лицо, ваше в--ство,-- низко кланяясь, смиренно отвѣтилъ благочинный.
   -- Ну, такъ можно, веди -- сказалъ архіерей батюшкѣ.
   И шествіе тронулось.
   Благочинный съ о. Василіемъ подхватили владыку подъ руки; за ними пошли каѳедральный, исправникъ и приставъ; а дальше потянулась длинная фаланга рясъ и подрясниковъ. У крыльца священническаго дома ожидала владыку расфранченная матушка съ хлѣбомъ-солью. Но и тутъ не обошлось "безъ событія". Едва матушка получила благословеніе и повернулась, чтобы идти въ домъ, какъ второпяхъ за что-то зацѣпилась, да такъ-таки и растянулась на крыльцѣ: хлѣбъ покатился далеко въ сторону, блюдо -- въ другую. Вышла вещь преуморительная, преобразившая и суровый видъ владыки въ невольную улыбку, такъ что онъ, вѣроятно, чтобы сгладить неловкое положеніе, снисходительно проговорилъ: -- Ничего, это -- къ благополучію.
   Когда церемоніальное шествіе скрылось въ покои, въ собравшейся на дворѣ толпѣ послышались остроты.
   -- Робята, а робята! Ишь какъ алхирей пнулъ попадью-то -- инда растянулась!
   -- Чаво мелешь!
   -- Коли мелешь! такъ-таки колѣнкой и пнулъ!-- Раздался дружный взрывъ хохота.
   Въ квартирѣ священника владыку ожидало особо уготованное мѣсто; рядомъ съ нимъ усѣлся каѳедральный; исправникъ съ становымъ пріютились въ почтительномъ отдаленіи; еще дальше заняли мѣста приходскіе помѣщики изъ мелкихъ съ своими дамами; благочинный съ хозяиномъ, какъ и въ церкви, вытянулись въ струнку по сторонамъ архипастыря; духовенство толпилось въ прихожей. Матушка, все еще не придя въ себя отъ постигшаго ее казуса, дрожащими руками приподнесла владыкѣ чай, за которымъ и началось представленіе духовенства.
   

IV.

   Представленіе открылось іереями, которые поочередно, отвѣшивая земные поклоны, благоговѣйно направлялись къ лобызанію руки владычной. Суровый архипастырь, прихлебывая чай, задавалъ каждому по нѣскольку казенныхъ вопросовъ въ родѣ: все-ли благополучно на приходѣ, есть-ли попечительство при церкви, ведется-ли лѣтопись и т. п. Ни одного сочувственнаго и задушевнаго слова не вырвалось у архипастыря для своихъ подчиненныхъ; напротивъ, отъ каждаго его звука, отъ каждой морщинистой складки лица такъ и вѣяло холодомъ, сухостью, безучастіемъ и равнодушіемъ. Послѣ іереевъ ту же процедуру стали продѣлывать низшіе клирики. Между другими, вотъ подходитъ къ архипастырю сгорбленный, сѣдой и почти дряхлый псаломщикъ. При взглядѣ на него, у владыки еще суровѣе сдвинулись брови. Видимо, на святителя непріятно подѣйствовалъ ненарядный костюмъ клирика, такъ не гармонировавшій съ владычнымъ коричневымъ атласомъ. Дѣйствительно, на немъ былъ довольно поношенный и уже засаленный подрясникъ; не лучшій видъ представляла и обувь.
   -- Въ шинокъ что-ли пришелъ?-- привѣтствовалъ владыка старца.
   Озадаченный старецъ положительно остолбенѣлъ, и только слишкомъ замѣтное трясеніе всего организма воочію свидѣтельствовало, что переживала въ данную минуту душа его.
   -- Не могъ, невѣжда, одѣться почище? снова возразилъ архипастырь.
   Прошло мгновеніе... старческія губы затряслись сильнѣе и сильнѣе; изъ впалыхъ глазъ закапали крупныя слезы, и бѣдный псаломщикъ, задыхаясь отъ волненія, могъ только прерывающимся голосомъ проговорить: "мы...лос...тив...вѣйшій архип... пастырь, сем...ейство... десять чел...ловѣкъ... при...иходъ бѣдный... ѣсть не...чего д...дѣтямъ... въ рр...уби...щѣ ходятъ... с...самъ... тоже... хрис...та... ра...ди про...о...съ... Старческій голосъ прервался; жестокія спазмы сдавили горло, и согбенная безъисходнымъ горемъ и нуждою фигура псаломщика лежала у ногъ владычныхъ... Видимо, эта многоговорящая сцена потрясла всѣхъ присутствующихъ; даже каѳедральный покраснѣлъ, что называется, до ушей: владыку же она только разсердила...
   -- Вставай, нечего валяться, прочь пошелъ! Вотъ былъ послѣдній привѣтъ архипастыря и отца злополучному клирику...
   По удаленіи его, съ замираніемъ сердца, сотворилъ земной поклонъ возглашатель многолѣтія. Не успѣлъ еще подняться дьяконъ съ полу, какъ владыка обратился къ нему съ словами:-- ты чего козлишься?
   -- Чувствительно благодаренъ, ваше в--ство,-- низко кланяясь отвѣтилъ дьяконъ.
   -- Чего козлился въ церкви, дуракъ, спрашиваю тебя -- повторилъ архіерей.-- Если Богъ обидѣлъ голосомъ, такъ зачѣмъ орешь по козлиному? въ монастырь такихъ дураковъ посылать слѣдуетъ.
   -- Неизреченно доволенъ, ваше в--ство, т. е. уста мои не изглаголятъ всей благодарности, каковою преисполнено мое сердце за ваше отеческое вниманіе ко мнѣ недостойному.-- И новый усердный поклонъ владыкѣ.
   На лицахъ присутствующихъ показалась сдержанная улыбка.
   -- Что онъ -- совсѣмъ дуракъ или пьянъ?-- обратился архіерей къ благочинному.
   -- Онъ крѣпокъ на ухо, отвѣтилъ благочинный, и осмѣливаюсь доложить вашему в--ству, надо полагать, ему показалось, что вы изволили выразить поощреніе за его служеніе, вотъ онъ и того... замялся благочинный.
   -- Иди, дуракъ, да не изображай изъ себя козла на будущее время, возвысивъ голосъ, сказалъ владыка, и мимолетная улыбка озарила его мрачное лицо.
   Между тѣмъ стѣнные часы батюшки-хозяина изъ сосѣдней комнаты мѣрными ударами пробили "три".
   -- Какъ! уже три часа?-- сдѣлалъ удивленный вопросъ владыка.-- Пора, давно пора въ путь!
   При этихъ словахъ, Александръ Иванычъ, все время безмолвно сидѣвшій въ уголкѣ, мгновенно встрепенулся и быстрыми шагами "на цыпочкахъ" пробрался изъ комнаты. По его мановенію, къ крыльцу священническаго дома подкатила шестерней архіерейская карета; за нею размѣстились экипажи для чиновнаго люда, а тамъ -- и конвой. О. Василій только сталъ было собираться съ духомъ, чтобы предложить архипастырю "хлѣба-соли", съ такимъ тщаніемъ и обиліемъ приготовленной по заранѣе составленному "реестеру", какъ выражался староста, но владыка уже успѣлъ осѣнить его благословеніемъ и торопливо направился къ выходу.-- Аль остановить? промелькнуло въ головѣ о. Василія. Но эта мысль сейчасъ же вытѣснялась другою:-- что я? еще обругаетъ!-- И дѣйствительно, послѣднее легко могло статься, тѣмъ болѣе, что владыка такъ вдругъ заторопился "въ путь", въ сосѣднее село за пять верстъ, что, съ привычною ловкостью отдѣлавшись общимъ благословеніемъ всѣхъ присутствующихъ, не обратилъ никакого даже вниманія на ожидавшую его такъ долго у крыльца въ полномъ составѣ деревенскую школу.
   Да и то сказать: до школы-ли было архіерею, когда его давно уже ожидалъ въ сосѣднемъ селѣ роскошный обѣдъ у магната-помѣщика?
   Архіерейскій поѣздъ тронулся, сопровождаемый двумя десятками импровизированныхъ Александромъ Иванычемъ крестьянскихъ казаковъ. Еще нѣсколько минутъ, и только густой столбъ пыли возвѣщалъ о недавнемъ присутствіи въ. селѣ Троицкомъ "владыки живота и смерти" сельскаго духовенства. Но "отцы и братія" еще долго съ открытыми головами безмолвно стояли у крыльца, вперивъ неподвижный взоръ въ одну точку. Наконецъ и точка скрылась, и всѣ они, какъ бы сговорившись, дружно, въ одинъ взмахъ оградили себя крестнымъ знаменіемъ. Не беремся угадать: призывали-ль они этимъ Божіе благословеніе на благополучное путешествіе своему святителю, или же осѣнили себя крестомъ съ другою мыслью...
   Оставимъ и мы пока владыку за роскошно-сервированнымъ барскимъ столомъ, а "отцовъ и братій" -- за наступившимъ "праздникомъ веліимъ". Дѣйствительно, "велій" былъ у нихъ праздникъ, когда улицы села Троицкаго далеко за полночь оглашались еще громогласными звуками чьей-то импровизаціи:
   
   "Какъ владыка собирался
   "Наши веси посѣтить,
   "Попъ, заслыша, принимался
             Грамоту зубрить!
   "Дьяконъ -- самъ не свой -- въ испугѣ
   "Все твердилъ символъ;
   "Чуть не лопнулъ отъ натуги,
             Страхъ такой нашелъ!

О. Правдинъ.

"Наблюдатель", No 11, 1882

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru