Несмелов Арсений
На путях к победе над смертью

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (К 30-летию со дня смерти философа Н. Ф. Федорова)

  

А. НЕСМЕЛОВ

На путях к победе над смертью
(К 30-летию со дня смерти философа Н. Ф. Федорова)

   Н.Ф.Федоров: pro et contra: В 2 кн. Книга вторая
   СПб.: РХГА, 2008.
  
   "Нет смерти вечной, абсолютной, а уничтожение временной -- есть наше дело и наша задача".
   Эти слова, на первый взгляд столь, казалось бы, ошеломляющие и неприемлемые для современного сознания, были произнесены много лет назад русским философом Н. Ф. Федоровым, умершим в Москве в 1903 году.
   Для многих и теперь, то есть тридцать лет спустя после смерти философа, имя его ничего не говорит, а между прочим Н. Ф. Федорова знали и чрезвычайно ценили многие выдающиеся русские писатели и мыслители прошлого века.
   Так, в начале еще восьмидесятых годов, Л. Н. Толстой, увлеченный учением Н. Ф. Федорова излагал принципы "Философии общего дела" (труд Федорова) перед рядом высококвалифицированных ученых, членов Московского Психологического О<бщест>ва, а В. Я. Брюсов в статье "В гостях у Верхарна" (1910 г.) пишет, как удивился великий поэт, когда узнал, что мысль что человек должен властвовать над силами природы, предвосхитил у него русский мыслитель, старец Федоров1.
   Но о чем же учил Федоров?
   Вот излюбленные лозунги автора "Философии Общего дела":
   -- Нет смерти вечной (абсолютной), а уничтожение временной есть наше дело и наша задача. -- Жить должно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех. -- Объединение всех живущих имеет целью работу над воскрешением всех умерших1.
   В то время, когда были произнесены эти слова, то есть задолго до научных открытий последних десятилетий, -- они могли вызывать только смех.
   Ученые, заседавшие в московском психологическом обществе, спросили Толстого, излагавшего им учение Федорова:
   -- Как же уместятся на земле воскрешенные поколения?
   Толстой ответил:
   -- Это предусмотрено. Царство знания и управления не ограничено землей.
   Такой ответ вызвал неудержимый смех присутствующих.
   В наше же время он не вызвал бы уже "неудержимого смеха", ибо в настоящее время рядом ученых и техников детально разработана в теории проблема космического полета и производятся уже практические опыты в этой области.
   Сложнее вопрос с центральным положением учения Федорова, -- с воскрешением.
   По этому поводу А. Остромиров, в недавно вышедшей на Д<альнем> В<остоке> книге "Н. Ф. Федоров и современность" говорит, что "в этом пункте проектика "Философии Общего Дела" должна принять в свое русло одно из самых плодотворных научных движений нашего века: психоаналитическую школу Фрейда"3.
   Этой же школой:
   "Выслежены психические причины, психические корни смерти. На множестве примеров показано, как обычная смерть, типичная, "нормальная" смерть является бессознательным самоубийством"4.
   Чтобы читатель ясно представил себе, о чем говорит г. Остромиров, напомним учение Фрейда о т<ак> н<азываемых> "ошибочных действиях", которые казались прежде "случайными", но, как оказалось, во многих случаях они могут быть истолкованы как имеющие смысл, то есть как полноценные психические акты.
   Выяснилось, что потерявшие интерес к жизни, чувствующие свою малоценность и думающие о смерти, о самоубийстве -- чаще, чем психически здоровые люди совершают действия, влекущие за собой искалечение или даже смерть: они "по ошибке" глотают вместо воды ядовитые растворы, попадают под авто и вагоны трамвая, падают с лестниц и пр.
   Во всех этих, якобы, ошибочных действиях -- бессознательно выявляется воля к смерти.
   Мысль, что "все люди смертны" -- не заложена в человеческое сознание изначально. Для ребенка смерть всегда только -- отсутствие любимого человека: смерть "окончательная" для его сознания неприемлема.
   -- Чтобы вбить в голову это противоестественное понятие, -- говорит А. Остромиров в своей книге, -- требуется долголетнее давление воспитания, оглушающий гипноз стада "взрослых" и "умных" людей...5
   Если бы нашим детям оставлялась хотя бы мысль о возможности реальной победы над распадом тела, иные подросли бы поколения!.. Достаточно было бы указать на проблематичность привычного факта, на нерешенность задачи, на то, что взрослые в этой области совсем не так много сделали и не так много знают, как этого хочется или как это думается ребенку...
   И это именно так, потому что, как говорит Фрейд:
   Вера во внутреннюю закономерность смерти, возможно, тоже есть одна из иллюзий созданных нами, чтобы выносить тяжесть существования6.
   Размеры газетной рецензии не позволяют нам более подробно коснуться учения философа Федорова и чрезвычайно интересной книги о нем г. Остромирова. Мы совершенно не исчерпали ее. Скажем лишь, что на Д<альнем> В<остоке> имеется, видимо, сплоченный кружок "федоровцев" и они развили уже значительную издательскую деятельность7. За семь лет -- с 1926 по 1933 -- ими издан целый ряд книги брошюр. Все они, кажется, имеются в продаже.
   Кроме того, хочется отметить еще следующее обстоятельство... Творческая деятельность многих писателей давно уже предвосхитила то, к чему медленно движется наука. Нота воскрешения явственно звучит даже в произведениях таких поэтов, как Маяковский. Недавно на Д<альнем> В<остоке> вышла талантливая книга стихов поэта Льва Гроссе, так и названная им: "Мертвая смерть"8, то есть смерть убитая, уничтоженная.
   И мне удавалось несколько раз проникаться этой темой. Отталкиваясь от галлюцинаторных моментов, я говорил:
  
   Все чаще и чаще встречаю умерших... О, нет,
   Они не враждебны, душа не признается разве,
   Что взором и вздохом готова отыскивать след,
   Вот здесь зазвеневшей, вот здесь оборвавшейся связи!
   И вот непрерывность. Связую звено со звеном,
   Усилием воли сближаю отрезок с отрезком.
   Под лампой зеленой, за этим зеленым столом
   Рассказы о смерти мне кажутся вымыслом детским!9
  
   Но, как мы видели выше, авторами "вымыслов о смерти" являются вовсе не дети, а "взрослые" и "умные".
  

КОММЕНТАРИИ

   Печатается по: Рупор. 29 января 1933. No 26.
   Арсений Иванович Несмелов (1889--1945) -- поэт, прозаик, журналист. С 1924 г. жил в Харбине. Был знаком с Н. А. Сетницким. О его интересе к идеям Федорова см.: Pro et contra. Кн. 1. С. 87--88; Философский контекст, 358--359, 362; Гачева Л.Г. Арсений Несмелов // Русская литература 1920--1930-х годов. Портреты поэтов. Т. 2. М., 2008.
   Номер газеты "Рупор" со статьей Несмелова "На путях к победе над смертью" был прислан Сетницким Чхеидзе вместе с письмом от 2 декабря 1933 г., в котором говорилось: "Посылаю Вам <...> еще вырезку из газеты Рупор. Несколько неожиданно для меня поэт Аре. Несмелов начал вслед за моими книгами писать о Ы. Ф. Ф. Это особенно приятно потому, что произошло это без какого-либо даже минимального давления с моей стороны -- вполне спонтанно и самопроизвольно" (FP.I.3.37).
   Непосредственно федоровской теме Несмелов посвятил стихотворения "Книга о Федорове" и "Перед последним боем". Машинопись последнего стихотворения 4 декабря 1933 г. с пояснительной заметкой А. Несмелова о замысле этого стихотворения ("попытка придать смерти образ грозного, но отнюдь не-непобедимого демона") была переслана Сетницким Чхеидзе с просьбой передать ее в собрание Fedoroviana Pragensia. В 1934 г. стихотворение было напечатано во 2 выпуске "Вселенского Дела". Эпиграф из Федорова -- "Добро есть сохранение жизни живущим и возвращение ее теряющим и потерявшим жизнь" -- Несмелов предпослал поэме "Искушение в пустыне" (1935), в финальных строках которой Христос отвергает искусительные соблазны "имущего державу смерти": "Живые ждут живого Бога,/ К смерть ненавидящим иду./ И новой Пасхи дам опреснок,/ Восстав из гроба поутру:/ Как плоть умру, как плоть воскресну/ И смертию тебя попру!/ Я -- путь. Он долог, но короче/ Твоей дороги гробовой..."
   Федоровские мотивы звучали и в прозе Несмелова. Герой рассказа "По следам любви", приехавший в город, где живет когда-то любимая женщина, записывает в своем дневнике: "Каждая мелочь воскресает. Я рад воскресению. Мудрец Федоров прав: воскрешает любовь и воскрешает для любви" (С. 541). По свидетельству Сетницкого (письмо к Чхеидзе от 25 марта 1933), Несмелов намеревался даже писать "роман о воскрешении", однако так и не осуществил этого замысла.
  
   1 См. примеч. 5 к стенограмме доклада К. А. Чхеидзе "Организация жизни по Федорову".
   2 См. примеч. 4 к статье Л. Н. Гомолицкого "Н. Ф. Федоров".
   3 Федоров и современность. Вып. 3. С. 8.
   4 Там же. С. 8--9.
   5 Там же. С. 9.
   6 Эту цитату из Фрейда Несмелов приводит по той же работе Горского: Федоров и современность. Вып. 3. С. 11.
   7 Представление А. Несмелова о существующем на Дальнем Востоке "кружке "федорианцев"" сложилось из-за того, что харбинские издания Н. А. Сетницкого, авторами которых были только два человека: он сам и живший в Москве, а затем упеченный на Соловки А. К. Горский, подписывались разными псевдонимами: "А. Горностаев", "А. Остромиров", "Г. Гежелинский", а иногда Сетницкий ставил под ними и собственную фамилию.
   8 Речь идет о стихотворном сборнике поэта и эссеиста Льва Викторовича Гроссе (?-- конец 1949) "Мертвая смерть" (Харбин, 1932).
   9 Стихотворение "Все чаще и чаще встречаю умерших... О, нет..." вошло в поэтический сборник А. Несмелова "Без России" (Харбин, 1931).
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru