Lib.ru/Классика: Новикова Ольга Алексеевна. Письма к Ф. М. Достоевскому

Достоевский. Материалы и исследования. Т. 13

К 175-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского

С.-Пб, "Наука", 1996

Ольга Алексеевна Новикова (урожд. Киреева; псевд. "О. К."; 1840--1925) -- сестра генерала А. А. Киреева, известная писательница-публицистка славянофильской ориентации, общественная деятельница, автор ряда книг о русско-английских отношениях и на богословские темы (на англ. яз.), жила преимущественно за границей; хозяйка великосветского салона в Лондоне, имевшего европейскую известность, -- места встреч многих знаменитостей политического, церковного и литературного мира; в числе ее знакомых н корреспондентов были: У. Гладстон, Т. Карлейль, А. Кайзерлинг, Б. Ауэрбах, М. Арнольд, Г. Бичер-Стоу, О. Уайльд, В. Рольстон, Н. А. Милютин, И. С. Аксаков, К. Ф. Головин, Д. А. Валуев, К. П. Победоносцев, M. H. Катков, Ф. И. Тютчев, К. Павлова. В. П. Боткин, П. Виардо, Я. П. Полонский, Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, Вл. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев, Ф. М, Достоевский и мн. др.

Происходила из старинного дворянского рода. В Москве 1820--1830-х гг. шумной славой пользовалась мать Новиковой -- известная, красавица А. В. Алябьева, литературный салон которой в 1840--1860-х гг. становится своего рода идейным центром славянофилов, а сама хозяйка -- вдохновительницей движения. Отец Новиковой -- А. Н. Киреев, убежденный славянофил, близкий друг А. С. Хомякова и И. С. Аксакова. Восприемником всех троих детей Киреевых: Александра (1833--1910), Ольги и Николая (1841--1876) был Николай I. С детства ими вполне был усвоен не только славянофильский энтузиазм родителей, общительность, тяга к некоему значению в литературном мире, но и присущее ранним славянофилам англофильство. Замужество Ольги Алексеевны с полковником И. П. Новиковым (1860), впоследствии генералом, состоящим при вел. кн. Николае Николаевиче, братом писателя и дипломата Е. П. Новикова, приблизило ее к придворным сферам, дипломатическим кругам, миру искусства и литературы (подробную биографию Новиковой см,: Алексеев М. П., Левин Ю. Д. В лондонском салоне О. А. Новиковой. Рукопись, ИРЛИ. Л. 1--4). В 1866 г. Новикова познакомилась с И. А. Гончаровым, на которого произвела сильное впечатление: "Она очень умна, -- писал он Тургеневу 30 июня (12 июля) 1866 г., -- и тем непростительнее ей <...> это искание знаменитостей" (И. А. Гончаров и И. С. Тургенев. Пб., 1923. С. 50). Любопытные штрихи к облику Новиковой содержатся в письменных отзывах Тургенева, состоявшего с ней в дружеских отношениях. "Г-жа Новикова покинула Баден и свирепствует теперь в Эмсе", -- писал он B. П. Боткину 10 (22) августа 1866 г. (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Письма. М.; Л., 1963. Т. 6. С. 95); "Толстая "восторженница" Новикова представляет малоразработанный и, в сущности, нелюбопытный тип <...>. Я, к сожалению, заметил, что у нас все любительницы литературы принадлежат к разряду рыл и мордемоний. Ты ей этого, однако, не говори, а, напротив, поддерживай священный жар", -- писал Тургенев Я. П. Полонскому 22 февраля (5 марта) 1868 г. (Там же. Т. 7. С. 72--73; ср. отзыв в письме к П. Виардо от 8 (20) июня 1868 г. -- Там же. С. 158). Н. А. Островская приводит слова Тургенева о Новиковой: "Теперь ни за что не поеду (в Мариенбад. -- С. И.), чтобы Новиковой не попасться. Вы не можете себе представить, что это за госпожа: она, если привяжется, способна в конец истерзать человека" (Тургеневский сборник. Пг., 1915. C. 106). Эту непреодолимую тягу к известным людям, постоянную озабоченность расширением круга своих литературных знакомств в некоторой степени объясняет запись, сделанная ею в известном рукописном альбоме О. А. Козловой: "Ничто так не полезно, как соприкосновение с людьми, моральное превосходство которых не вызывает ни малейшего сомнения" (Album de Madame Olga Kozlow. M., 1883. С. 135). Запись Достоевского в этом же альбоме (от 31 января 1873 г. -- 27, 119), скорее всего, была известна Новиковой.

Жизнь в Вене, Париже, Мариенбаде, Лондоне, влечение к выдающимся умам европейской политики, науки и искусства, поиски новых знакомств и интересных собеседников, обширная корреспонденция на трех языках по самым разнообразным вопросам церковной, общественной и культурной жизни -- все это давало Новиковой интенсивный интеллектуальный обмен, обогащение кругозора, ощущение, вероятно, собственной значимости. В первой половине 1870-х гг. эта активность приобретает особую направленность в связи с проблемой соединения англиканской и православной церквей. Владимир Соловьев, работавший тогда в Британском музее, становится частым посетителем ее гостиной, где его, "видимо, привлекали беседы и знакомства с членами англиканской иерархии" (Лукьянов С. М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы: Материалы к биографии. М., 1990. Кн. 3, вып. 1. С. 141). Позже ее увлекла проблема англо-русского сближения, вызванная обострением отношений между двумя странами из-за столкновений политических интересов на Балканах и в Азии. Лондонский салон Новиковой с осени 1876 г. становится и центром, в котором группировались политические силы, сочувствующие славянскому освободительному движению, и возглавляемая У. Гладстоном оппозиция, ведущая ожесточенную дипломатическую и политическую борьбу против туркофильской политики кабинета Б. Дизраэли, Графа Биконсфильда, чей отзыв "депутат от России" ("M. P. for Russia"). учитывающий политическую позицию и деятельность Новиковой в этот период, стал едва ли не комплиментом ей (именно так назовет свою книгу ее биограф английский журналист B. Стэд: Депутат от России: Воспоминания и переписка Ольги Алексеевны Новиковой. СПб., 1909. Т. 1; Пг., 1915. Т. 1--2). Дружба Новиковой с премьер-министром Гладстоном во многом определила его славянские симпатии, позицию защитника балканских славян и обличителя турок. "Может быть, -- замечает П. Д. Боборыкин. -- этой представительнице русского охранительного патриотизма мы обязаны тем, что "великий старец" (Гладстон. -- C. И.) заинтересовался многими сторонами русской жизни и во внешней политике держал нашу руку больше, чем его предшественники" (Боборыкин П. Д. Воспоминания: В 2 т. М., 1965. Т. 2, С, 317). Популярность и политическая карьера Новиковой как сестры Николая Алексеевича Киреева, добровольца, зверски убитого 6 июля 1876 г. при штурме турецких укреплений, значительно возросли после этого события и, по собственному признанию, побудили ее взяться за перо и таким образом служить "славянскому делу", за которое погиб Н. А. Киреев. Достоевский, знавший Киреева лично, писал о нем в "Дневнике писателя" как о человеке, "положившем жизнь свою за народное дело", чья смерть стала "высочайшим самоотвержением в пользу ближнего" (23, 69; 25, 211). Именно с этим периодом связано начало ее дипломатической и публицистической деятельности.

Выступая в лондонских периодических изданиях со статьями по различным вопросам текущей политической жизни, трактуемым ею с славянофильско-патриотической позиции, Новикова, кроме того, выпустила ряд книг, объединенных общей мыслью защитить Россию от нападок английской прессы ("Is Russia wrong?" London, 1877. -- "Виновата ли Россия?"), оправдать "традиционную политику России" ("Friends or Foes?" London, 1878. -- "Друзья или враги?"), Познакомить англичан с Россией, ее государственностью, культурой и, в конечном счете, способствовать согласию между Россией и Англией ("Russia and England from 1876 to 1880: a protest and an appeal". London, 1880 -- "Россия и Англия между 1876 и 1880 годами: протест и призыв"; книга была посвящена памяти брата Н. Киреева и имела сенсационный успех) (см.: Алексеев М. П., Левин Ю. Д. В лондонском салоне О. А, Новиковой. Л. 24--35). Письма о России Новиковой печатались в газетах "Northern Echo", "Daily News", "Times", журналах "Comemporary Review", "Nineteenth Century" и мн. др. Одновременно она была корреспонденткой "Московских ведомостей" ("Письма из Англии"). Роль Новиковой как представительницы официальной России была неофициальной и вполне добровольной, тем не менее в деле англо-русского сближения уровень ее дипломатической деятельности оказался весьма высоким. (См. о ней сочувственный отзыв Е. В. Тарле в рецензии на книгу Стэда: Голос минувшего. 1915. No 10. С. 300--301).

Личное знакомство Новиковой и Достоевского состоялось, вероятнее всего, в Москве между 29 июня и 9 июля 1878 г. по возвращении писателя из Оптиной пустыни и до отъезда в Старую Руссу. В Полном собрании сочинений писателя на основании существующей дарственной надписи Достоевского на издании "Преступления и наказания" (СПб., 1867. Т. 1: "Многоуважаемой Ольге Алексеевне от преданнейшего ей автора" -- 30₂, 62) датой их знакомства назван конец 1860-х гг. (30₁, 434), однако, как отмечает составитель списка "Дарственных надписей...", книга не могла быть подарена по выходе в свет, так как все издание было отдано Достоевским "за векселя Працу, Базунову и Вейденштрауху" еще до отъезда за границу; версия, что книга принадлежала самой Новиковой и была надписана уже после их знакомства в 1878 г. (см.: 30₂, 101; Летопись... Т. 3. С. 364), кажется наиболее убедительной; в любом случае, в 1867, 1878 или 1879 гг. была надписана книга, их переписка и встречи начались в 1878 г. (впервые имя Новиковой Достоевский упоминает в письме к жене от 22 июня 1878 г. из Москвы: "Очень хочет и зовет меня Новикова" -- 30₁, 34), хотя не исключено, что какие-то незначительные салонные или редакционные встречи могли случаться и ранее.

В связи с Новиковой интересен эпизод, имеющий отношение к неизвестному ранее прижизненному некрологу Достоевского, 6 ноября 1875 г. в английском журнале "Athenaeum" появилась статья (без подписи), озаглавленная "Fedor Dosloevsky", начинавшаяся выражением сожаления по поводу его смерти: "Россия лишилась писателя, который около пятнадцати лет считался одним из самых замечательных ее романистов..." (No 2506. С. 608--609). 15 ноября 1875 г. Вильям Рольстон, сотрудник журнала, пишет Новиковой: ""Постоянный читатель" из Петербурга прислал письмо <...> и сообщил, что Достоевский не умер. Не знаете ли Вы случайно что-нибудь на этот счет?" (цит. по: Алексеев М. Н., Левин Ю. Д. Вильям Рольстон -- пропагандист русской литературы и фольклора. СПб., 1994. С. 164--165). Ответ Новиковой неизвестен, однако через несколько дней в том же журнале появилось опровержение за подписью "Постоянный русский читатель" (A Constant Reader in Russia), присланное якобы из Петербурга, в котором сообщалось, что Достоевский жив, относительно здоров и продолжает печатать свой новый роман "Подросток" (Там же. С. 165). Удалось установить, что автором этой курьезной некрологической статьи был неутомимый популяризатор русской литературы в Англии Рольстон, получивший эту информацию, вероятно, от Новиковой. Неизвестно, поведала ли она Достоевскому об этом при встрече, но ни он, ни Анна Григорьевна никогда не упоминали этот эпизод. (Любопытно, что в 1872 г. в Лондоне был опубликован некролог здравствующего тогда И. С. Тургенева, написанный Г. Ф. Чорли, см.: Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем. Письма. Т. 9. С. 213, 406). Попутно отметим, что еще в октябре, т. е. почти за месяц до появления некролога в Лондоне, вероятно, ходили слухи -- Вл. Соловьев в письме к матери от 14 (26) октября 1875 г. спрашивает: "Правда ли, что умерли Алексей Толстой и Достоевский?" (Лукьянов С. М. О Вл. Соловьеве... С. 119--120. А. К. Толстой умер 28 сентября (10 октября) 1875 г. -- С. И.).

Близкое знакомство их состоялось в Москве в 1878 г., предположительно в один из дней между 29 июня (22 июня Достоевский пишет жене о желании Новиковой встретиться с ним, 23-го -- едет вместе с Вл. Соловьевым в Оптину пустынь, откуда возвращается 28-го) и началом июля до 9-го, так как 11-го он уже в Старой Руссе (не исключено, что писатель выехал из Москвы 2 июля, как намеревался, и тогда эта встреча произошла между 29 июня и 1 июля, см.: Летопись... Т. 3. С. 278--280). К этому же времени следует отнести и первое письмо (без даты) Новиковой к Достоевскому (датировка, предложенная В. С. Нечаевой, -- "после 25 мая 1880" не подтверждается ни биографическими сведениями этого периода, ни содержанием самого письма, см.: Описание рукописей Ф. М. Достоевского. М., 1957. С. 439, а также аргументацию И. А. Битюговой: Летопись... Т. 3. С. 415). В начале марта 1879 г. Новикова приезжает в Петербург. Из их переписки в это время, в основном о предполагаемой встрече в Европейской гостинице, не очевидно, свиделись ли они до ее отъезда в Москву (15 марта). Скорее всего, встреча все-таки состоялась 14 марта в салоне С. А. Толстой (см. письмо от 13 марта). Зимой 1880 г. Достоевский (вместе с женой) встречался с Новиковой у Е. А. Штакеншнейдер иа любительской постановке "Каменного гостя" Пушкина. Среди гостей, по свидетельству А. Эйсснера, были: Вл. Соловьев, С. А. Толстая, О. А. Новикова "(друг английского премьера Гладстона) с огромным зеленым попугаем на шляпе" и др. (см.: Знамя. 1991. No 11. С. 167; Летопись... Т. 3. С. 386). В начале мая 1880 г. Достоевский (перед отъездом в Старую Руссу, а затем на пушкинские торжества) наметил в записной тетради "Pro Memoria" написать письмо "К Новиковой (?)" (27, 117). Неизвестно, было ли написано это письмо (см.: 27, 382. Летопись... Т. 3. С. 409). 24 мая 1880 г. Достоевский нанес визит Новиковой, "был встречен очень любезно" (30₁, 159). 30 мая 1880 г. Анна Григорьевна в письме к мужу просит справиться у Новиковой об автографе Гладстона для своей коллекции (Достоевский Ф. М., Достоевская А. Г. Переписка. М., 1976. С. 331; Летопись... Т. 3. С. 421). И наконец, та же Новикова поспособствовала публикации Пушкинской речи в "Московских ведомостях" -- не исключено, что именно она привезла текст речи на дачу M. H. Каткову переданный ей К. А. Иславиным днем 9 июня (см.: 26, 470; Волгин И. Л. Последний год Достоевского. М., 1990. С. 386--387). В день похорон Достоевского (31 января 1881 г.) Новикова в числе других присутствовала в Сергиевской церкви (в Москве) на заупокойной литургии и панихиде "о новопреставленном Феодоре", заказанных Катковым (см.: Летопись... Т. 3. С. 558). "Не могу выразить, -- писала она Стэлу 14 февраля 1881 г., -- как я огорчена смертью Карлайля и Достоевского (Т. Карлейль умер 4 февраля. -- С. И.) <...> Нет в настоящее время человека в России, которого влияние было бы очевиднее и полезнее. Он был восторженным славянофилом <...> Достоевского обожала наша молодежь и е взрослые люди, в сердце которых была правда и благородство. Я потеряла в Достоевском друга" (Русская старина. 1933. No 11. С. 379--380). В некрологе "Несколько слов о Карлейле" Новикова почтила и Достоевского: "Достоевский покинул нас, когда талант его блистал полной силой, когда его неподкупное, бесстрашное слово всего более приносили плодов. Именно теперь Достоевский более всех имел возможность говорить авторитетно молодежи <...>, его главная сила заключалась r очевидной неподкупности, в искренности, в неспособности кривить и торговать душой, а молодежь только таким людям и верит безоглядно, только за такими и готова следовать: смерть Достоевского в настоящую минуту -- глубокое горе для всей России" (Русь. 1881. No 13. 7 февр. Ср. с дневниковой записью А. А. Киреева: Лит. наследство. М., 1973. Т. 86. С. 534). В 1880-х гг. в своем салоне Новикова, несомненно, пропагандировала Достоевского: Гладстон читает "Преступление и наказание" во французском переводе, вероятно, по ее же совету (см.: Алексеев М. П., Левин Ю. Д. В лондонском салоне О. А. Новиковой. Л. 42); в октябре 1887 г. О. Уайльд пишет Новиковой: "Я надеюсь, что Вы не забыли своего обещания написать для меня небольшую статью о трех русских романистах, Тургеневе, Достоевском, Толстом, использовав личные воспоминания и описав некоторые их черты, какие придут Вам на ум. Сейчас все интересуются русскими романистами, но нет никого, кроме Вас, кто бы был лично знаком с Толстым или Достоевским -- Ваш рассказ о последнем я считаю чрезвычайно интересным" (Там же. Л. 40--41). Воспоминания Новиковой о Достоевском неизвестны. Сохранились два письма Достоевского к Новиковой (30₁, 56, 58--59) и ceмь. Новиковой к нему (РГБ, ИРЛИ). Письма публикуются по подлинникам: РГБ, ф. 93.II.7.2d (письма 2--7); ИРЛИ, No 29791 (1).

Приношу благодарность Ю. Д. Левину за консультации, а также возможность ознакомиться с неопубликованной главой М. П. Алексеева, Ю. Д. Левина "В лондонском салоне О. А. Новиковой", не вошедшей в том: Русско-английские литературные связи: XVIII век--первая половина XIX века // Лит. наследство. М., 1982. Т. 91. Ссылки на эту работу см. в тексте биогр. справки.

О. А. Новикова -- Достоевскому

1
29 июня--начало июля 1878 г. Москва

Д<ом> Новикова. Трубный
пер<еулок> близ Поварской

Дорогой Федор Михайлович,

Вот руковод<ящая?> статья Каткова, которая не ясна без моей: прилагаю обе к записке¹ и пользуюсь случаем душевно поблагодарить за посещение.

Как ни коротко оно было, все же от него как-то на душе теплее.²

Спасибо Вам. Ваша Ольга Новикова. (О. К<иреева>).³

Письмо датируется по содержанию: см. биогр. справку. Фрагменты письма опубликованы: Лит. наследство. Т. 86. С. 473; Летопись... Т. 3. С. 415.

¹ О каких статьях идет речь, не установлено. Достоевского могли заинтересовать определенные публикации на постоянно занимавшую Новикову англо-русскую тематику (см.: Летопись... Т. 3. С. 415). Однако, скорее всего, статьи были посвящены непосредственно предшествующим событиям -- Берлинскому конгрессу и последней речи И. С. Аксакова, возбудившим большой общественный резонанс. 1 (13) июня 1878 г. в Берлине был созван конгресс для пересмотра Сан-Стефанского договора, который вскоре был заменен Берлинским трактатом, знаменовавшим дипломатический разгром России. 22 июня Аксаков выступил в Московском славянском благотворительном обществе с "надгробным словом Русской славе, чести и совести" -- гневной речью, критикующей шедшие вразрез с интересами России и славянства уступки русской дипломатии: "Ты ли это, Русь-победительница, сама добровольно разжаловавшая себя в побежденную? <...> Едва сдерживая веселый смех, с презрительной иронией <...> западные державы, с Германией впереди, нагло срывают с тебя победный венец <...> Волнуется, ропщет, негодует народ, смущаемый ежедневными сообщениями о Берлинском конгрессе <...> Долг же верноподданных велит нам и не безмолвствовать в эти дни беззакония и неправды" (Аксаков И. С. Соч. М., 1886. Т. 1. Славянский вопрос.: С. 298--299, 307--308). Эта речь, ставшая, как известно, причиной высылки Аксакова из Москвы, надолго закрепила за ним славу опального правдолюбца (см.: Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 41], 564--565).

Любопытно, что Достоевский знал содержание речи до того, как она прозвучала, и предсказал Аксакову ее последствия, сбывшиеся буквально. "Дня за два до знаменитой речи Аксакова, -- вспоминал В. Ф. Пуцыкович, -- сидел я у покойного Ивана Сергеевича в Москве, в его кабинете <...> Вошел Достоевский <...>, сейчас же заговорил и о речи, тщательно подготовляемой Аксаковым тут же, Аксаков стал и ему делать выдержки из нее, т. е. читать разные места. "Ой, смотрите, чтоб вас за это не выслали", -- все говорил Достоевский <...> он со свойственной ему живостью, почти воскликнул: "Так я же вам предсказываю, что вас вышлют за эту речь!"" (Летопись... Т. 3. С. 575). Достоевский, безусловно, всецело разделял основной пафос речи. Именно в этот день (22 июня) Достоевский посетил Аксакова, выразив тем самым свою солидарность с ним (см.: Там же. С. 278); вероятно, здесь Новикова видится с Достоевским, "очень хочет и зовет к себе". Косвенно в пользу берлинско-аксаковской тематики приложенных статей говорит и тот факт, что позже (25 марта 1879 г.) Новикова вышлет Достоевскому еще одну свою публикацию "Вести из Англии (По поводу Берлинского трактата)" (Московские ведомости. 1879. 24 марта. No 74), продолжив таким образом свой разговор с писателем на тему, начатую в статьях, о которых идет речь. Ответ Достоевского на публикацию Новиковой 1879 г. известен (30₁, 59; см. также примеч. 3 к письму 5).

² Славянофильско-патриотические взгляды Новиковой, а стало быть, ее реакция, настроения и чувства в связи с последними событиями, очевидны и подтверждаются другими источниками (что еще раз убеждает в датировке письма: конец июня--начало июля 1878 г.). Из письма У. Гладстону от 13 июля 1878 г.: "Я перевела на днях последнюю речь Аксакова <...> Пожалуйста, прочтите ее, если хотите знать, почему вся Москва чувствует себя такой же несчастной, как я" (Стэд В. Депутат от России. Т. 1. С. 299--300. 304--307). Нетрудно представить оптимизм Достоевского в связи с этими событиями и то, какого характера утешение могла получить Новикова от него при встрече ("на душе теплее"). К одним из откликов Достоевского на Берлинский конгресс и общественные волнения в связи с ним следует отнести июльский фельетон "Из дачных прогулок Козьмы Пруткова и его друга" (21, 248--251; см. также: 27, 6, 289).

³ Ответное письмо Достоевского неизвестно.

2
6 марта 1879 г. Петербург

No 113. Европейская гостиница.
Михайловская площадь. Вторник.

Дорогой Федор Михайлович,

Посетив меня в Москве, Вы позволили мне уведомить Вас, как скоро мне придется быть в Петербурге.¹ Простите, что я не забыла Вашего позволения. Крайне хотелось бы Вас повидать. Не назначите ли Вы мне дня и часа, когда бы я могла поджидать Вас к себе?² Письмо передаю.

Письмо датируется на основании ответного письма Достоевского от 11 марта 1879 г. (30₁, 56; см. также: Летопись... Т. 3. С. 305).

¹ Достоевский посетил Новикову в Москве между 29 июня и началом июля 1878 г. См. биогр. справку.

² Письмо Новиковой было передано с посыльным; вероятно, с ним же Достоевский отослал записку (не сохр.), в которой сообщал, что будет в гостинице 10 марта (в субботу" в 3 часа (устанавливается по содержанию ответного письма Достоевского от 11 марта 1879 г. В назначенный срок писатель наносит визит Новиковой в Европейскую гостиницу, однако, по недоразумению, швейцар оповещает, что "она выехала". Достоевский оставляет визитную карточку (30₁, 56; Летопись... Т. 3. С. 307). В этот же день (10 марта) он получает следующее письмо Новиковой. Интересно, что того же 10 марта Достоевский получает письмо брата Новиковой, генерала А. А. Киреева, адъютанта вел. кн. Константина Николаевича, с сообщением, что вопрос о снятии с писателя полицейского надзора не вызывает никаких препятствий (Летопись..; Т. 3. С. 307). Попутно отметим, что Киреев считал Достоевского близким себе "по убеждениям и чувствам" (см.: Лит. наследство. Т. 86. С. 475).

3
10 марта 1879 г. Петербург

No 113. Европейская гост<иница>.
Мих<айловская> площадь. Суббота

Дорогой Федор Михайлович,*

Я чуть не плачу: отчего Вы ко мне не вошли? Карточку Вашу мне отдали,¹ но ведь я дома была и ждала Вас, ждала, не могла дождаться!² Просто горе. А вчера как Вы читали великолепно: сердце радовалось.³ Но как это не нашлось доброго человека, чтоб посоветовать Салтыкову прочесть что-нибудь другое: все было бы лучше!⁴ Не смею просить Вас к себе, но скажу Вам по секрету, что, если Вы выберете минутку во вторник утром, и мне ее назначите, я буду дома и снова поджидать Вас.⁵ Ваша Ольга Новикова, р<ожденная> Киреева.

* В тексте ошибочно: Михаил Федорович.

Письмо датируется по содержанию, см.: Летопись... Т. 3. С. 307. Частично опубликовано: Лит. наследство. Т. 86. С. 473; 30), 188--189.

¹ Речь идет о визитной карточке Достоевского.

² В ответном письме Достоевский подробно описал свой неудачный визит к Новиковой. "Когда я прибыл в "Евр<опейскую> гостиницу" (ровно в 3 ч<аса>, то швейцар сказал мне прямо, что Вас нет дома, что Вы выехали <...> я еще раз спросил -- и он опять ответил мне то же самое. Наконец, уходя, никак недоверия словам швейцара, спросил его в третий раз, настоятельно: не ошибся ли он? И он в третий раз и уже с грубостию ответил мне: "Сказано, что нет, значит нет"" (30₁, 56).

³ 9 марта 1879 г. Достоевский участвовал в литературном вечере, устроенном в пользу Лит. фонда (в зале Благородного собрания) с чтением неопубликованного отрывка из "Братьев Карамазовых". Это было первое публичное чтение романа, начавшего выходить в "Русском вестнике" (1879. No 1--2). (С середины 1870-х гг. Новикову как корреспондентку "Московских ведомостей" связывают с Катковым деловые отношения.) Накануне (8 марта) А. П. Философова посещает Достоевского и "умоляет" прочитать исповедь Мармеладова из "Преступления и наказания", -- вероятно, были опасения вызвать неодобрительную реакцию публики. Достоевский ответил ей. что прочтет "лучше этого" (см.: Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2, С. 378); имелся в виду "Рассказ по секрету" -- признания Дмитрия Карамазова Алеше. В вечере, ставшем событием уже по одному подбору имен, приняли участие: И. С. Тургенев, А. Н. Плещеев, Я. П. Полонский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. А. Потехии. Именно это чтение в многочисленном ряду подобных запомнилось современникам более других, основательно описано и прокомментировано в мемуарах (подробнее см.: Достоевская А. Г. Воспоминания. M., 1971. С. 332; Тимофеева В. И. (О. Починковская). Год работы со знаменитым писателем // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 182--183; Философова А. П. (О Достоевском) // Там же. С. 377--378; Щеглов И. (И. Л. Леонтьев). Три мгновения (Из воспоминаний о Ф. М. Достоевском) // Ф. М. Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях. СПб., 1993. С. 218--219; отчет о вечере был помещен в "Голосе": 1879, 11 марта. No 70; 30₁, 288). Достоевского вызывали пять раз. Успех вечера превзошел все ожидания, и устроители решили повторить его 16 марта с теми же (за исключением Салтыкова) исполнителями (см.: Летопись... Т. 3. С. 305-306; Волгин И. Л. Последний год Достоевского. С. 82--90).

⁴ Салтыков "вяло-брюзгливым и монотонным голосом" читал отрывок из "Современной идиллии". 11 марта 1879 г. H. H. Страхов писал Л. Толстому: "Публика встретила Достоевского с таким же восторгом, как Тургенева (Тургенев читал отрывок из "Бурмистра". -- С. И.), Салтыкову же хлопали очень мало" (Волгин И. Л. Последний год Достоевского. С. 89). Салтыкова вызывали три раза.

⁵ "Сожалею чрезвычайно, -- писал Достоевский в ответном письме от 11 марта 1879 г., -- что именно во вторник я совершенно весь день не принадлежу себе, а потому Вашим добрым и любезным приглашением воспользоваться никак не могу" (30₁, 56). Во вторник 13 марта Достоевский присутствовал на обеде в ресторане Бореля в честь Тургенева, организованном петербургскими профессорами и литераторами. "К тому же, -- продолжал Достоевский, -- нахожусь в нравственной тревоге: всю эту неделю я буду занят Бог знает чем -- выездами, повторениями чтений..." (Там же). Повторение литературных чтений, прошедших 9 марта (см. примеч. 3), состоялось 16 марта 1879 г. (подробнее см.: Савина М. Г. Мое знакомство с И. С. Тургеневым // И. С. Тургенев в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1983. Т. 2. С. 355--356; Лит. наследство, Т. 86, С. 476--477).

4
13 марта 1879 г. Петербург

No 113. Европейская гост<иница>.
Михайловская улица. Вторник.

Верьте мне, Федор Михайлович, во всем и всегда. Вся вина была на стороне швейцара, который уже не впервые обрекает меня на одиночество, по каким-то непроницаемым соображениям.¹ В четверг, увы, я приговорена к отъезду, но не прийдете ли Вы к гр<афине> Толстой ранее назначенного для чтения времени? Я там обедаю и провожу весь вечер.² Во всяком случае спасибо Вам за доброе словечко.³ До свиданья когда-нибудь. Ваша О. К<иреева>.

Вот московский адрес: Д<ом> Новикова, Трубный переул<ок>, близ Поварской. {Последний абзац приписан на полях.}⁴

Письмо датируется по содержанию этого и предыдущих писем; см. Летопись... Т. 3. С. 309.

¹ См. примеч. 2 к письму 3.

² Речь вдет о гр. Софье Андреевне Толстой, вдове А. К. Толстого. В 1879--1880 гг. Достоевский часто посещал ее салон (см.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 355--357). Здесь, по свидетельству дочери, он читал неопубликованные главы "Братьев Карамазовых" (Лит. наследство. Т. 86. С. 303). Не исключено, что на следующий день (14 марта) Достоевский был у Толстой на "чтении" ("Братьев Карамазовых"?) и виделся с Новиковой, так как в следующем ее письме из Москвы нет никаких упоминаний о несостоявшейся встрече в Петербурге.

³ Речь идет об ответном письме Достоевского от 11 марта 1879 г. (30₁, 56).

⁴ Ответ Достоевского неизвестен.

5
25 марта 1879 г. Москва

Д<ом> Новикова. Трубный
пер<еулок>, близ Поварской.
Москва. 25-е марта.

Дорогой Федор Михайлович, у меня до Вас большая просьба: помогите! Мне крайне нужно знать кое-какие подробности о редакции "Русской речи". Журнал этот, хотя и издается в "Чухонских Афинах", очень мне нравится; но кто там главное лицо, с кем вести переговоры? Кто выбирает там сотрудников? Имя официального редактора здесь так мало известно, что его считают подставным лицом.¹

Нас, москвичей, очень {Было; зд<есь>} заинтересовала напечат<анная> в "Русской речи" повесть "Ненастье". Кто этот скромный автор "А. Б."?²

Прилагаю Вам свою последнюю статью, хотя не смею надеяться, что она могла Вас в какой-либо мере удовлетворить.³ Я ее сообщила английскому послу, которого давно и хорошо знаю. Пускай знает московское мнение об английской политике: его уж чересчур все закармливают комплиментами. Но я не должна Вам слишком надоедать, а то Вы, пожалуй, осерчаете и не исполните моей просьбы.⁴ Крепко жму Вам руку. Душевно Вам преданная Ольга Новикова (О. К<иреева>).

На конверте: С. Петербург.

Его Высокоблагородию,

Федору Михайловичу Достоевскому.

На углу Ямской и Кузнечного

переулка. Д. No 2-й.

Почтовый штемпель на конверте: "26 мар<та> 1879".

На первом листе письма монограмма корреспондентки.

Год устанавливается по почтовому штемпелю на конверте.

Частично опубликовано: 30₁, 290--291.

¹ "Русская речь" (1879--1882), ежемесячный петербургский "журнал литературы, политики и науки", издаваемый А. А. Навроцким (1839--1914; писатель, драматург, поэт; псевд. "Н. А. Вроцкий"), направление журнала, декларированное им в первом номере, определялось как "дальнейшее развитие исконных начал Русской земли" (1879. No 1. С. 7). Славянофильско-патриотической ориентации самой Новиковой должна была импонировать статья Н. Я. Данилевского "Россия и Восточный вопрос" (No 1. С. 212--251; No 2. С. 173--208), написанная в русле близкой Новиковой тематики -- вина европейских держав в последствиях Берлинского конгресса, обесценившего завоевания русско-турецкой войны и Сан-Стефанского мирного договора. А. Г. Достоевская сообщала мужу: "Вчера у нас был Навроцкий" (см.: Достоевский Ф. М,., Достоевская А. Г. Переписка. С. 267); этот визит был связан, вероятно, с желанием Навроцкого заручиться согласием Достоевского участвовать в его журнале (30₁, 286). "Известие о Навроцком, -- писал жене Достоевский 10 ноября 1878 г., -- показывает разве то только, что они все-таки в своей "Русской речи" не будут моими явными ругателями" (30₁, 50). Беседа на эту тему состоялась, вероятно, позже -- в письме к Е. А. Штакеншнейдер от 15 июня 1879 г. Достоевский писал о Навроцком: "...еще прошлого года <...> он приходил ко мне просить советов насчет будущего еще издания журнала" (30₁, 73). Из ответного письма к Новиковой от 28 марта 1879 г.: "...хоть и видел в нем (Навроцком. -- С. И.) человека не тупого, но никак не мог сообразить: для чего ему надо издавать журнал? Теперь же понимаю, в чем дело: он сам оказался стихотворцем и писателем драм в стихах, и, мне кажется, он решился даже рискнуть капиталом, чтоб видеть собственные свои сочинения в печати" (30₁, 58). В журнале Навроцкий регулярно печатал свои исторические драмы (см.: Русская речь. 1879. No 1--3; 30₁, 290). По воспоминаниям М. В. Каменецкой. его стихотворение "Утес Стеньки Разина" ("Есть на Волге утес, Диким мохом оброс...") стало в 1870-е гг. популярной песней среди народнической молодежи (см.: Ф. М. Достоевский r воспоминаниях современников. Т. 2. С. 379, 554). В числе постоянных сотрудников "Русской речи" были: А. Д. Градовский, Е. Л. Марков и др. "Вообще же журнал не возбудил здесь (в Петербурге. -- С. И.) (кроме статей Данилевского и Градовского) никакого аффекта". -- писал Новиковой Достоевский (30₁, 58). Попутно отмстим, что выражение "Чухонские Афины" (Петербург) восходит, вероятно, к Н. Ф. Щербине (см.: Щербина И. Ф. Избр. произв. Л., 1970. С. 278, 555. (Б-ка поэта)).

² Автор романа "Ненастье" (1879. No 1--5) -- Анфиса Петровна Львова (урожд. Белавинская; псевд. "А. Б."; 1822--1891), драматург, прозаик. Сотрудничала в "Отечественных записках", "Семейных вечерах", "Русской речи" и др. Основная тема прозы Львовой -- разоренное реформой "дворянское гнездо". Благожелательный отзыв на начало романа дал В. П. Буренин (Новое время. 1879. 5 янв. С. 3) (подробнее о Львовой см.: Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. М., 1994. Т. 3. С. 427 -- статья Н. А. Громовой). "Насчет повести "Ненастье". -- писал Достоевский, -- ничего не знаю, потому что ло сих пор не читал, но слышал и здесь благоприятные отзывы" (30₁, 58).

³ Речь идет о статье Новиковой "Вести из Англии (По поводу Берлинского трактата)" (Московские ведомости. 1879. 24 марта. No 74; см.: Летопись... Т. 3. С. 311). "Вашу статью, -- писал Достоевский 28 марта 1879 г., -- прочел с великим удовольствием, хотя и не все в ней развито (по краткости), но тон именно такой, как надо. Почаще бы им (англичанам и европейцам) читать в этом роде" (30₁, 59). Внешнеполитическая позиция Достоевского близка тезисам и рекомендациям Н. Я. Данилевского в статье "Россия и Восточный вопрос", "случайно", по словам Достоевского, опубликованной в "Русской речи" и имевшей "эффект" (30), 58; см. примеч. I к письму 1, примеч. 1 к письму 5).

⁴ Достоевский ответил 28 марта 1879 г. (30₁, 58--59).

6
3 апреля 1879 г. Москва

Д<ом> Новикова. Трубный
переулок, близ Поварской.
Москва. 15/3 апреля.

Многоуважаемый Федор Михайлович, сердечно благодарю за Ваше доброе письмецо.¹ Сейчас прочла статью в 6-м No "Русской речи" какого-то В. П. Она меня возмущает до глубины души. Эти клеветы на наших добровольцев в Сербии, на Черняева, виноватых, видите ли, в результатах берлинского конгресса -- это просто из рук вон.² Ведь уж, конечно, не я обращусь к г-ну Навроцкому за какими-нибудь любезностями!³

Вся Москва поражена злодействам 2-го апреля. Встречаем людей, готовых накинуться на первого встречного, на невинного как на виноватого.⁴ Вчера на большом одном обеде нашелся господин, утверждавший, что "наступило время действовать наперекор Екатерине II-й: лучше казнить 10 невинных, чем пропустить одного виновного".⁵ Я прямо возразила, что, к счастью, наш Государь не стыдится подражать великодушию своей бабки и что он не признает другого основания строгости, как справедливость. Но ведь эти толки вам доказывают, до чего сильно возбуждение.

Оправдание евреев в Кутаиси здесь не иначе объясняется как подкупом.⁶ Все это так грустно, так тяжело, что не знаешь, как Бог поможет Государю сохранить его обычную доброту и не сойти с пути реформ, которые ознаменовали его царствование. А ведь эти убийцы подлинно не ведают, что творят! Нет никакой возможности понять: чего они добиваются? Но, верно, что не благо России дорого им, а какие-то мелкие, гадкие побуждения.

Видела вчера Влад<имира> Серг<еевича> Соловьева, очень расстроенного преследованием, которым подвергают его статьи. Вот нашли опасного писателя!⁷ Неужели в Петербурге решительно не способны отличать друзей от врагов? Но я заболталась, простите. Когда же появится продолжение "Карамазовых"?⁸ Жду не дождусь. Душевно Ваша О. К<иреева>.⁹

На конверте: Его Высокоблагородию,

Федору Михайловичу Достоевскому.

На углу Ямской и Кузнечного переулка.

Д. No 2-й. С. Петербург.

Штемпель: "5 апр<еля> 1879 Москва".

На конверте отметка рукой Достоевского в виде косого креста.

Год устанавливается по почтовому штемпелю на конверте.

Фрагмент письма опубликован: Неоконсерватизм в странах Запада: Реферативный сборник. М., 1982. Ч. 2. С. 255--256.

¹ Письмо Достоевского от 28 марта 1879 г. (30₁, 58--59).

² Речь идет о статье "Освободительная деятельность России на Балканском полуострове" (Русская речь. 1879. No 3. 2-я паг. С. 27--53; подпись: В. П., авторство статьи установить не удалось), в которой "тяжелые уступки" России объяснялись как "печальный итог нашей освободительной деятельности", кампании, по мнению автора, положившей начало охлаждению славянских народов к России из-за полного нравственного разложения в русской армии (С. 36--38).

³ Сотрудничество Новиковой в "Русской речи" не установлено.

⁴ 2 апреля 1879 г. в начале 10-го утра было совершено покушение на императора. Не получив санкции "Земли и волн" на цареубийства А. К. Соловьев несколько раз безрезультатно выстрелил в Александра II, гулявшего около Зимнего дворца; схваченный на месте, пробовал отравиться; казнен 28 мая 1879 г. (см.: Деятели революционного движения в России: Библиографический словарь. Семидесятые годы / Сост. А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова. М., 1932. Т. 2. Вып. 4. Стб. 1568--1570). Исключительность этого покушения, по мнению современника, заключалась не только в его дерзости, но и потому, "что преступник оказался воспитанником придворной среды: он был сыном какого-то служителя из Аничковского дворца и учился на казенный счет <...> Ночь перед покушением он провел у Анны Павловны Философовой" (Головин К. Мои воспоминания СПб., 1908. Т. 1. С. 371). Достоевский, напуганный слухами об аресте Философовой, посещает ее (см.: Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 38; Летопись... Т. 3. С. 312). В "Очерках прошлого" Де-Воллан писал об обстановке в городе: "Хватание каждого подозрительного лица не обещает ничего хорошего" (подробнее об этом см.: Волгин И. Л. Последний год Достоевского. С. 16--20).

⁵ Крылатое выражение (перевернутое здесь) в европейской юриспруденции; русский вариант восходит к "Воинскому уставу" Петра I и повторен в "Своде законов Российской империи...". Достоевский приводит этот афоризм в речи адвоката Фетюковича (см.: 15, 173, 603 -- комментарий В. Е. Ветловской).

⁶ В письме от 28 марта 1879 г. Достоевский писал: "Как отвратительно, что кутаисских жидов оправдали. Тут несомненно они виноваты. Я убежден из процесса и из всего, и из подлой защиты Александрова, который замечательный здесь негодяй -- "адвокат нанятая совесть"" (30₁, 59). Имелось в виду "Дело о похищении и умерщвлении евреями крестьянской девочки Сарры Иосифовой Модебадэе", слушавшееся в Кутаисском окружном суде 5--13 марта 1879 г. Процесс освещался в газетах (см.: 30₁, 291; Летопись... Т. 3. С. 311).

⁷ Вл. Соловьев познакомился с Новиковой в 1875 г. в Лондоне, где в это время работал в Британском музее; был частым посетителем ее лондонского салона (см. биогр. справку). Вероятно, речь идет о каких-то трудностях при публикации "Чтений о Богочеловечестве" (7-е и 8-е) (Соловьев Я. С. Собр. соч.: В 10 т. СПб., 1912. Т. 3). См. также: Тальцева Р. А., Роднянская И. Б. Раскол в консерваторах (Ф. М. Достоевский, Вл. Соловьев, И. С. Аксаков, К. Н. Леонтьев, К. П. Победоносцев в споре об общественном идеале) (Обзор) // Неоконсерватизм в странах Запада: Реферативный сборник, М., 1982. Ч. 2. С. 227--295.

⁸ Продолжение романа "Братья Карамазовы" (часть вторая, книга четвертая, главы I-- VII) вышло 1 мая 1879 г. в апрельском номере "Русского вестника" (см.: Летопись... Т. 3. С. 316--317).

⁹ Ответное письмо Достоевского неизвестно.

7
9 июня 1880 г. Москва

Д<ом> Новикова. Трубный
пер<еулок>. 1880 г.*
Понедельник.

* Год вписан рукой А. Г. Достоевской.

Дорогой Федор Михайлович, {В тексте ошибочно: Михаил Федорович} вчерашний день, благодаря Вам, действительно, велик! Но Вашей гениальной речи не подобает появиться в Чухонских Афинах; Катков будет счастлив напечатать ее на каких угодно условиях, в этом не сомневаюсь.¹ Посылала к нему. Он на даче. Не поедете ли к нему? Это близехонько: по Курской дороге, ст<анция> Бутово, имение Знаменское (от станции пролетка довезет в минут 20). Я могу ему телеграфировать. Если согласны, {Далее было: ехать} я была бы рада ехать с Вами, нас обоих примут с распростертыми объятиями. Ваша душевно О. К<иреева>.

P. S. Если выехать утром, то вернуться можно в тот же день без малейшего затруднения. Решите.²

Частично опубликовано: Лит. наследство. Т. 86. С. 510; 26, 4-70; Волгин И. Л. Последний год Достоевского. С. 386; Летопись... Т. 3. С. 433--434.

¹ Исчерпывающий список литературы о Пушкинских торжествах и Речи Достоевского приведен: 26, 441--507; об откликах современников см.: Лит. наследство. Т. 86. С. 500--524 Публикации Пушкинской речи Достоевского добивались С. А. Юрьев, М. Н. Катков и А. С. Суворин (см.: 26, 456--157; 30,, 147, 161, 181, 328--329, 360; Лит. наследство. Т. 86. С. 509). Еще 8 июня Достоевский не знал, кому отдать Речь для публикации. Выбор катковского издания был, как известно, обусловлен рядом весьма случайных причин. Возможно, что окончательное решение было принято после письма Новиковой, переданного с посыльным (не исключено, что с К. А. Иславиным, секретарем редакции "Московских ведомостей", которому в 2 ч. дня 9 июня Достоевский вручил свою Речь для доставки ее Каткову, см.: 30₁, 358; Летопись... Т. 3. С. 434--435). Скорее всею, именно Новикова, получив текст от Иславина, везет его на дачу Каткову. Ночью Достоевский получает телеграмму Иславина "из редакции", что "речь принята с удовольствием" (о вероятном посредничестве Новиковой см.: 26, 470; Волгин И. Л. Последний год Достоевского. С. 386--387).

² На даче у Каткова 9 июня Достоевский не был.

Оставить комментарий Новикова Ольга Алексеевна (bmn@lib.ru) Год: 1880 Обновлено: 26/11/2013. 45k. Статистика. Переписка: Эпистолярий Переписка	Скачать FB2 Ваша оценка:

Новикова Ольга Алексеевна Письма к Ф. М. Достоевскому

О. А. Новикова -- Достоевскому

Новикова Ольга Алексеевна
Письма к Ф. М. Достоевскому