Новосильцева Екатерина Владимировна
Монастырь милосердия

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Средневековая легенда).

   

Т.ТОЛЫЧЕВА

МОНАСТЫРЬ МИЛОСЕРДИЯ

(Средневековая легенда)

   Ещё в конце прошлого столетия стоял в Бельгии, на морском берегу, древний монастырь, неизвестно, когда и кем построенный. От его тёмных сводов веяло особенной святостью, и в него стекались из дальних стран паломники. Недаром назывался он монастырём Милосердия: братия славилась своим благочестием; среди неё скорбящие находили слова утешения, нуждающиеся милостыню, а лишь только подымалась буря, и бушевали волны, старики собирались в церковь, где зажигали лампады и молились, а молодые запасались канатами, ночью -- фонарями, и торопились идти на морской берег. Они напрягали слух и зрение, и если несчастные мореплаватели боролись напрасно против взволнованной стихии, чернецы бросались в спасательные лодки и подвергали мужественно свою жизнь опасности, чтоб прийти на помощь ближнему. Они приводили в свои кельи погибавших и, помолившись с ними вместе, угощали их убогой трапезой.
   Эти люди, посвятившие себя на службу Бога и братьев, говорили, что Господь завещал им подвиг самоотвержения и любви, что сам Христос явился когда-то спасать утопавших на этом берегу, и что в память Его здесь появления была построена обитель. Случилось это давно-давно, рассказывали они, когда только начали распространяться святые монастыри. В то время одна лишь лодка сновала по нескольку раз в день от берега к острову, что лежит на море, и все знали её старого хозяина Маркела. Он поседел на волнах, умел во время бури направлять к пристани свою лодку, и говорили, что если кому только не суждено утонуть, того спасёт Маркел.
   Раз -- наступили уже сумерки -- он собирался отчаливать с острова и протрубил в рог, чтоб поторопить запоздалых путников. На его зов показалась старушка в грубом рубище. Она подошла торопливо и молвила робко:
   -- Да денег-то у меня нет.
   -- Ну, ступай, Христа ради садись, -- отозвался лодочник, -- да живо! Уж стемнело, и море непокойно.
   Она перекрестилась и вошла. Гребцы взялись за вёсла, а Маркел отвязал цепь; но в эту минуту показался человек на берегу. Никто не видел, откуда появился новый пришелец: он словно вырос из-под земли. Заплатив за место, он вступил также в лодку, которая покачивалась минуты с две с боку на бок, повернулась и отчалила.
   На передней скамейке сидели три путника: учёный, проведший всю жизнь над манускриптами, папирусами или алхимическими аппаратами. В своих вечных трудах он забыл о Боге, забыл о молитве, которую повторял в детстве за матерью, думая, что наука заменит ему веру, и не призывал никогда имени Божьего.
   Рядом с ним уселся ростовщик. В продолжение целых десятков лет он наживался чужим несчастием, и никакое горе, никакие слёзы не смягчали зачерствелого его сердца. Он жил бедно, питался одним лишь сухим хлебом, зато наслаждался мыслью, что стоят у него в подвале, под четырьмя замками, два кованых сундука, набитых деньгами. Он не спускал глаз с большого кожаного мешка, полного золота, который лежал у его ног.
   Третий был молодой, красивый рыцарь, который только что наследовал самый знаменитый замок в околотке. Он не оплакивал отца, оставившего ему огромное богатство, друзей у него не было, и своим золотом он не делился с нуждающимися, но соседние рыцари съезжались часто на его роскошные пиры, и он гордился своим древним именем и крепостными башнями, украшенными его древним гербом. Над его бархатной шляпой, унизанной драгоценными камнями, развевалось страусовое перо, на шее блестела массивная золотая цепь, и позолоченные шпоры поблескивали на сапогах.
   Эти три пассажира поторопились отодвинуться друг от друга, чтоб занять как можно больше места на своей скамье, с целью не допустить до неё пришельца, который вступил последним на лодку. Черты его лица нельзя было разглядеть в сумерках, но, судя по его одежде, он принадлежал к бедному сословию. Тёмное шерстяное платье облегало его стан, вокруг шеи белелся полотняный воротник. Голова была не покрыта, волосы ниспадали до плеч. Между тем, как пассажиры передней скамьи встретили его так недружелюбно, на задней все потеснились, и несколько голосов крикнули разом: "Сюда!". Он подошёл и сел.
   Эта скамейка была также занята тремя путниками. Первый из них был человек пожилых лет. В приморском городе, где он родился, все знали и любили добродушное лицо доброго богача, как его прозвали в народе. Когда его друзья горевали, что он одинок, и увещевали его жениться, он отвечал, показывая на толпу бедняков, приходивших каждый день обедать на его широкий двор: "Я не одинок -- вот моя семья".
   Возле него сидела нищенка, допущенная из сострадания, и которой он уже успел сунуть денег в руку. Старики помнили эту женщину красивой и богатой. Она отдала молодые годы наслаждениям и забавам. Часто в её блестящем доме гремела ещё музыка и продолжался весёлый пир, когда при восходе солнца городские колокола созывали верующих к молитве. Её не видали никогда в храме, но говорили, что за её милосердие и душевную мягкость Господь простит ей прегрешения. Богатство её было давно прожито, и она существовала теперь только тем, что посылал ей Бог через добрых людей. Между ней и последним пришельцем сидела скромно одетая молодая женщина с грудным ребёнком на коленях.
   В двух шагах от этой скамьи уселся на полу нищий весь в лохмотьях и с сумой на спине. Около него лежали костыли. Давно уже он побирался то на острове, то в приморском городке. Уверяли, что он накопил себе много денег на милостыне, что он бодр и здоров, а ходит на костылях для того только, чтоб возбудить к себе сострадание. Изо всех бедняков, живших в околотке, он один не смел показываться на двор доброго богача.
   Наконец, в лодке были ещё два гребца -- отец с сыном.
   Лишь только отчалили, нищий подполз на коленях к рыцарю и жалобно молвил, протягивая руку:
   -- Христа ради: я калека, целый день не ел.
   -- Не докучай, -- отвечал строго молодой красавец, не обернув к нему головы.
   Нищи направился к другой скамейке и повторил те же слова. Незнакомец к нему нагнулся и сказал вполголоса:
   -- Грешно призывать во лжи имя Христа, но если ты точно хром и голоден -- на, возьми.
   Эти слова поразили словно громовым ударом просящего. Он отбросился невольно назад, и серебряная монета покатилась на дно лодки. Нищий вернулся к своему месту; живший век неправдой, он не понимал сам, что его привело в такой внезапный трепет, почему выступил холодный пот на его лбу, и почему забилось его сердце, словно перед бедой. Но через несколько минут им стала овладевать обычная жадность к деньгам, и скоро подавила в нём всякое другое чувство. Он обшарил тихонько руками около себя, нашёл упавшую монету и, пользуясь темнотой, вынул из кармана мешочек, в который её опустил.
   Между тем, ветер, поднявшийся при заходе солнца, всё усиливался.
   -- Живей, -- кричал Маркел, обращаясь к гребцам, -- надо причалить вовремя!
   Вдруг промчался по морю порыв бури, и грянул гром. Все вскрикнули, поражённые страхом, потом наступило гробовое безмолвие. Буря завыла опять.
   -- Владычица, Богородица! -- взмолился ростовщик. -- Спаси! Я пожертвую золотой крест в твой святой храм.
   -- Зови её на помощь, -- отозвался с горькой усмешкой учёный, -- может, и придёт, да где она, Богородица-то?
   -- На небе, -- молвил за них тихий голос, которого не заглушили, однако, ни буря, ни гром. Все вздрогнули и смолкли. Ветер снова засвистал, и забушевало море.
   -- Дело-то плохо, -- сказал старый гребец сыну. -- Тут выручит один Господь.
   Оба опустили на минуту вёсла и перекрестились.
   -- Не до ваших теперь молитв, -- закричал на них сердито Маркел, -- теперь надо самих себя выручать. Дружней!
   За этими словами голос незнакомца прозвучал в ушах гребцов:
   -- Молитва не пропадает за Богом.
   Они опять перекрестились и принялись за вёсла.
   -- Кто же спасёт моего ребёнка? -- говорила вслух молодая женщина, прижимая к груди сына.
   -- Ты сама его спасёшь, -- сказал незнакомец, нагибаясь к ней, и эти слова успокоили мгновенно сердце бедной матери.
   Старушка молилась, опустившись на колени:
   -- Помилуй меня, Господи! -- говорила она. -- Я грешница, великая грешница, я вела нехристианскую жизнь, пошли мне христианскую смерть.
   -- Веруй, и ты будешь спасена, -- молвил ей тот же голос, вливавший отраду в сердца.
   -- Благослови тебя Господь за твоё доброе слово, -- воскликнула старушка. Если не погибну, буду век за тебя молиться.
   -- А если я погибну, кто накормит, кто приютит моих бедняков, -- грустно промолвил добрый богач.
   -- Ты не погибнешь, их молитвы тебя спасут, -- отвечал незнакомец.
   В эту минуту продолжительная молния осветила небо и море, все пассажиры задней скамейки взглянули невольно на человека, от которого слышали слова утешения, и сердца их наполнились неизъяснимым блаженством. Он стоял среди лодки, скрестивши руки на груди, и устремляя взор на небо.
   
   То не пророка взгляд орлиный,
   Не прелесть ангельской красы.
   Делятся на две половины
   Его волнистые власы...
   Ложась вкруг уст его прекрасных
   Слегка раздвоена брада,
   Таких очей благих и ясных
   Никто не видел никогда.
   
   За молнией наступил опять непроницаемый мрак, но он не вселял уже страха в сердца, проникнутые дивным видением. А гром загрохотал ещё сильнее, и море больше разъярилось: волна набежала на лодку.
   -- Зачерпнули! -- крикнул Маркел. -- Выкачивать воду!
   Все мужчины, не исключая незнакомца, схватили черпаки и принялись за работу. Когда вся вода была вычерпана, гребцы сели опять к вёслам. Лодочник не выпускал руля из рук, и окидывал пытливым взором то море, то тёмное небо. Буря продолжала бушевать и перекидывала лодку со стороны в сторону. С передней скамьи слышны были то и дело слова проклятия или отчаяния, на задней всё было тихо и спокойно. Наконец, огонёк блеснул на берегу.
   -- Ну, теперь близко! -- воскликнул радостно Маркел. -- Я знал, что справлюсь. Ведь целых сорок лет боролся с морем. Не робеть, ребята: живей!
   Он держал руль искусной рукой, изменяя ежеминутно его направление, и путникам казалось, что огонёк, обрадовавший их взоры, всё приближается, всё приветливее манит их к себе. Ещё несколько мгновений, и лодка коснётся берега, и все отдохнут от пережитого страха... но внезапная волна, гонимая ветром, шумно приближалась, подобно горе, сорванной с подножья. Она подняла лодку на свой хребет, и раздался отчаянный крик погибавших. Тогда зазвучал ещё раз торжественный голос:
   -- Кто в меня верует, тот иди за мною.
   И незнакомец ступил твёрдою ногой в море.
   Грешница, молодая мать, добрый богач и оба гребца бросились за ним. Ростовщик, ухватившись за свой мешок, хотел также проложить себе путь по воде, но тяжесть золота увлекал его на дно морское. Нищий взглянул при блеске молнии на чудного путеводителя, и дрожь пробежала по его членам; он закрыл невольно лицо руками, и исчез среди волн. Молодой рыцарь, умевший с детских лет переплывать бурные потоки, не усомнился в своей силе, но попал мгновенно в пропасть. Учёный не попытался даже спастись, и погиб. Маркел, привыкший жить на воде и плавать, как рыба, схватил доску и, обвязав её около своего стана, бросился в гремящие воды.
   А толпа верующих приближалась медленно к пристани. Эти люди были спокойны сердцем и бодры духом. Волна останавливалась перед ними, и они шли, твёрдо веруя в своё спасение. Ступивши на берег, все направились среди ночного мрака к огоньку, блестевшему в хижине рыбака, и постучались в дверь. Хозяин поторопился отворить и принял радушно пришельцев.
   -- Войдите, -- сказал он, -- мы вас отогреем и угостим, чем Бог послал.
   Вошедши под гостеприимный кров, они стали искать глазами своего спасителя, но его уже не было между ними.
   Он сидел на высокой скале и глядел пристально вниз. Вдруг бушующее море выбросило на берег доску, к которой был привязан Маркел. Старик ещё дышал, но члены его были перебиты. Незнакомец спустился быстро к нему, поднял его бережно на свои плечи, дошёл до рыбачьей хижины и, опустив на порог, провёл рукой по его истерзанному телу. Прикосновение Божественной руки возвратило силу и бодрость старику. Он поднялся на ноги и услыхал слова:
   -- Ты пустил Христа ради в свою лодку бедную женщину: ты помиловал неимущую, но помни, что без помощи Бога человек спасён не будет.
   Маркел бросился на колена и хотел ухватиться за его ноги, но Спаситель отделился уже от земли. Блестящее сияние озарило его черты, и он вознёсся на небо среди лучезарного блеска.

"Детский Отдых", No 6, 1882

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru