Огарев Николай Платонович
С того берега

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


                                Огарев Н.П.

                               С того берега

----------------------------------------------------------------------------
     Н.П. Огарев. Избранное
     М., "Художественная литература", 1977
----------------------------------------------------------------------------

                                            Молчат. Топор блеснул с размаха,
                                            И отскочила голова.
                                            Все поле охнуло. Другая
                                            Катится вслед за ней, мигая.

                                                          Пушкин ("Полтава")

                          На утесе на твердом сижу я и слушаю:
                       Море темное плещет, колышется;
                       И хорош его шум и безрадостен,
                       Не наводит на помыслы светлые.
                       Погляжу я на берег на западный -
                       И тоска берет, отвращение;
                       Погляжу я на дальний на восток -
                       Сердце бьется со страхом и трепетом.
                       Голова так и клонится на руки,
                       И я слушаю, слушаю волны - да думаю,
                       А что думаю - говорится вслух.
                       Не то оно песня, не то сказание.

                         Погляжу я на берег на западный, - 
                      Вот что было там, что случилося.
                      Мерзлым утром рано-ранехонько
                      Выступали полки, шли по улице;
                      Громко конница шла, стуча копытами,
                      Мерно пехота шла, раз в раз, не сбивался;
                      Гул тяжелый несся от поступи.
                      Барабаны трещали без умолку,
                      Впереди несли знамя военное,
                      А на знамени орел сидит,
                      А орел - птица кровожадная!
                      И пришли полки, стали на площадь,
                      Середь улицы плаха воздвигнута.
                      За полками народу тьма-тьмущая;
                      Все на плаху глядят и безмолвствуют,
                      Тишина была страшная, гробовая.
                      Вот на площадь ввели двух колодников,
                      Что задумали подорвать кесаря;
                      Не хотели они орла кровожадного
                      Али ястреба, падалью сытого.
                      Вот ввели их, двух колодников,
                      А ввели их со солдатами,
                      А солдаты со саблями с обнаженными, -
                      Для двух скованных сила грозная!
                      И пришли они, два колодника,
                      По морозцу пришли босоногие;
                      Два попа им лгали милость божию.
                      И пришли они, два колодника,
                      А затылки у них острижены,
                      Топору чтоб помехи не было.
                      И надели на них, на колодников,
                      Покрывало черное на каждого:
                      За отцеубийство казнить их велено.
                      Да отец-то где ж, вы скажите мне?
                      Разве тот отец, кто казнить велит,
                      Кто казнить велит, а не миловать?
                      Ах, лжецы вы, лжецы окаянные!
                      Погляжу на вас да послушаю, - 
                      Так с отчаянья индо смех берет.
                      
                         И пошли на плаху колодники,
                      Шли спокойно они и безропотно,
                      Перед смертью только воскликнули:
                      "Эх! Да здравствует наша родина
                      И другая страна, столь любимая,
                      Где теперь мы слагаем головы,
                      А в любви к ней не раскаялись!"
                      И попадали обе головы.
                      И палач склад обе головы в мешок,
                      А безглавые тела повалил на телегу,
                      Повезли спозаранку к ночлегу.
                      
                         И безмолвный народ по домам пошел,
                      Кто понурясь пошел с горькой горестью,
                      А иной был рад, что бог милость дал
                      Увидать на веку дело редкое.
                      Постояли полки, - делать нечего,
                      И пошли опять стройной выстройкой,
                      Только гул стонал от их поступи.
                      Впереди несли знамя военное,
                      А на знамени орел сидит,
                      А орел - птица кровожадная!
                      
                         Кровожадная она и не новая:
                      В стары годы ее на знамени
                      Гордо-лютые носили римляне.
                      И у них был Брут, убил кесаря,
                      И была ему слава великая.
                      Да не впрок пошло убиение, -
                      Сам народ был раб, по душе был раб,
                      И пошли все кесари да кесари;
                      Много крови лилось человеческой...
                      Сказка старая, невеселая!
                      
                         Погляжу я на дальний на восток:
                      Там мое племя живет, племя доброе.
                      Кесарь хочет ему сам свободу дать,
                      Хочет сам, да побаивается.
                      Если кесарь сам нам свободу даст,
                      Он не кесарь - новый дух святой!
                      Ну! да как же кесарю нам свободу дать?
                      У него все ж орел на знамени:
                      Дух святой являлся в виде голубя, - 
                      А орел - птица кровожадная!
                      Верить хочется и не верится,
                      С думы сердце в груди надрывается.
                      
                         И все жаль мне их - этих двух людей,
                      Что сложили свои головы
                      Так спокойно и так доблестно,
                      Перед смертью только воскликнули:
                      "Эх! да здравствует ваша родина
                      И другая страна, столь любимая,
                      Где теперь мы слагаем головы,
                      А в любви к ней не раскаялись!"
                      
                         Моя песня - не просто сказание.
                      Моя песня - надгробное рыдание
                      По людям, убиенным за родину,
                      За любовь к воле человеческой,
                      По мученикам, по праведным,
                      Святой вольности угодникам.
                      Моя песня - не просто сказание,
                      Моя песня - надгробное рыдание:
                      Из груди она с болью вырвалась,
                      От глубокой тоски сказалася...
                      Ты лети ж, моя песня скорбная,
                      Через море, море шумное,
                      Долетай до людских ушей,
                      Пусть их слушают хотя-нехотя.
                      Кто в душе грешен - тот пусть бесится,
                      До него мне и дела нет;
                      А прямая душа - пусть прочувствует,
                      Горькой думою призадумается.
                      А не тронешь из них ни единого, -
                      Лучше ж, песня ты моя скорбная,
                      Потони ты в плеске волн морских,
                      Без следа развейся по ветру,
                      
                      <1858, март - апрель>


                                 ПРИМЕЧАНИЯ

     Творческое наследие Огарева богато и разнообразно по тематике и жанрам.
В настоящем издании представлены в своих  лучших  образцах  поэзия  Огарева,
автобиографическая проза и литературно-критические статьи.
     Тексты публикуются по изданию: Н. П. Огарев. Избранные  произведения  в
2-х томах.  Вступительная  статья  В.  А.  Путинцева.  Подготовка  текста  и
примечания Н. М. Гайденкова. М., Гослитиздат, 1956.  В  необходимых  случаях
произведения сверены с автографами и последними прижизненными изданиями.
     Внутри  разделов:  "Стихотворения",   "Эпиграммы",   "Поэмы",   "Проза"
материал расположен в хронологическом порядке.
     Даты  написания  даются  в  угловых  скобках,  если   они   установлены
предположительно по дате публикации произведения, по месту его создания  или
по содержанию. Авторские даты,  даты,  проставленные  рукой  людей,  близких
Огареву (чаще всего М. Л. Огаревой), и даты,  установленные  по  письмам,  в
которых стихотворения посылались Огаревым, даются без скобок.
     Там, где даты написания одинаковы, произведения располагаются по  датам
публикаций.
     В примечаниях приняты следующие условные сокращения:
     Лонд. изд. - "Стихотворения Н. Огарева", изд. Н. Трюбнера и Ко. London,
1858.

     С того берега (стр. 268). - Впервые - Лонд. изд., с. 401-405.  Название
заимствовано у Герцена. Как и Герцен в книге "С того берега", Огарев в своей
поэме противопоставляет "берега" - берег реакции и берег революции. В  поэме
получили отражение события, связанные с покушением итальянцев  Ф.  Орсини  и
Д.-А. Пиери на французского императора Наполеона  III.  Граф  Феличе  Орсини
(1819-1858) - выдающийся деятель  итальянского  национально-освободительного
движения.  Был  знаком  с  Герценом,  восхищавшимся  целеустремленностью   и
мужеством Орсини. Видя  в  Наполеоне  III  главного  противника  объединения
Италии, Орсини без колебаний осуществляет покушение,  кончившееся,  впрочем,
неудачей. 13 марта 1858  года  Орсини  и  Пиери  были  казнены.  ...задумали
подорвать кесаря... - Наполеона III. Покушение было совершено  в  Париже  14
января 1858 года. Брут Марк Юний (85-47 гг. до н. э.) - римский политический
деятель, глава заговора против Кая Юлия Цезаря. Кесарь хочет ему сам свободу
дать... - В этих строках отражены иллюзии Огарева  и  Герцена,  связанные  с
Александром II и его отношением к крестьянскому вопросу.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru