Огарев Николай Платонович
Огарев Н. П.: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   ОГАРЁВ Николай Платонович [24.11(6.12).1813, Петербург -- 12.6.1877, Гринвич, близ Лондона; 24.2.1966 прах перевезен в Россию и 2.3.1966 захоронен на Новодевичьем кладб. в Москве], поэт, публицист, рев. деятель.
   Отец. Платон Богд. (1769--1838). -- офицер, затем чиновник, крупный помещик: вышел в отставку х. стат. сов. Принадлежал к старинному богатому дворян, роду. Согласно семейным преданиям, потомок выходца из Золотой Орды мурзы Кутлу-Мамета, прозванного Огарь (Родословная Огаревых -- РГАЛИ, ф. 359, оп. 1, No 8); достоверными документами истории семьи подтверждается начиная с 16 в. Мать. Елиз. Ив., урожд. Баскакова (1784--1815), также из старинного богатого дворян. рода: проявила раннюю лит. одаренность: уже в 12 лет она опубл. перевод комедии С. Ф. Жанлис "Добрая мать" (1796); в 1796--99 выступала как переводчица с немецкого и французского в моск. журн. "Приятное и полезное препровождение времени" и "Ипокрена".
   Контрастно оттенявшие друг друга образы родителей сопутствовали всей жизни О. Не помнивший матери, он воспитал в себе ее культ (см., напр., стих. "Больной отец", 1838, "<А. А.> Тучкову", 1839; письмо T. H. Грановскому от апр. 1841 -- "Звенья", в. 1, М.--Л., 1932, с. 101). Отношения с отцом, "деспотом в семье", были далекими и трудными ("Внешняя покорность, внутренний бунт и утайка мысли, чувства, поступка -- вот путь, по которому прошло детство, отрочество, даже юность". -- писал он в своем соч. "Моя исповедь" -- Избр. произв., т. 2, с. 394).
   Раннее детство О. прошло в родовом имении Старое Акшино Инсар. у. Пензен. губ., оставшемся навсегда "местом романтич. привязанности". Болезненный ребенок (до 4 лет не ходил, всю жизнь страдал эпилепсией) рос преим. среди женщин, к-рые лечили его "домашним заключением ... и развили нервность" (там же, с. 396). Он воспитывался бабушкой Анной Серг. Огаревой, крепостными няньками, дядькой И. М. Булатовым, к-рый выучил его читать, писать и "фантазировать" ("Кроме сказок, он настраивал мою фантазию религиозно...", -- вспоминал О. -- там же, с. 398), позднее -- гувернантками француженкой Ноэль и англичанкой А. Е. Горсеттер.
   В 1820 семья переехала в Москву. О. получил домашнее образование; учителя И. Ф. Волков и В. П. Запольский приобщили его к либеральным взглядам. В круг его чтения входили А. С. Пушкин, К. Ф. Рылеев (списки их запрещенных стихов привозил сын приятеля отца Ф. Левин), Ф. Шиллер, Ж. Ж. Руссо, Дж. Байрон. В 1821 по заданию гувернантки он сочинил письмо (не сохранившееся) к "мечтаемому другу", уговаривал его "жертвовать собою отечеству, подобно Фемистоклу и Аристиду" (там же, с. 399). В 1823 начал писать элегич. стихи (пробуждение поэтич. вдохновения запечатлено позднее в стих. 1859 "Новый год" из цикла "Воспоминания детства" -- ПЗ, 1861, кн. 6, с. 336, и незаконч. поэме "Юмор").
   К февр. 1826 относится начало дружбы ж. с А. И. Герценом, дальним родственником. На формирование их мировоззрения решающее влияние оказало восстание декабристов: "Мы перестали молиться на образа и молились только на люден, которые были казнены или сосланы..." (ЛН, т. 61, ч. 1, с. 700; см, также стих. 1859 "Памяти Рылеева"). Они читали Ш. Монтескье, Дж. Локка; летом 1826 (или 1827) на Воробьёвых горах поклялись посвятить себя борьбе за свободу народа. В кон. 1820-х гг. О. пережил первую (взаимную) любовь к М. Наумовой, бедной родственнице, жившей в их доме; девушка была выдана замуж и рано умерла от туберкулеза (см. его стих. "К подъезду! -- Сильно за звонок рванул я ..." (1842)).
   В 1829 О. и Герцен поступили в Моск. ун-т; О. -- вольнослушателем физико-матем. отд.; он посещал лекции на словесном и нравственно-полит. (юрид.) отд., куда перешел в 1832, одновременно (по настоянию отца) поступив в Моск. архив коллегии иностр. дел. О сложившемся вокруг них студенч. кружке см. в ст. А. И. Герцен. В 1831 в ж. "Телескоп" (ч. 4, No 15, с. 281--89) О. дебютировал переводом фрагмента из "Философии истории" Ф. Шлегеля -- под назв. "Сравнительное представление всеобщей пирамиды языков". С 1832 возрастает влечение О. к поэтич. творчеству: "... поэзия возвысила меня до великих истин. Она -- моя философия, моя политика" (письмо Герцену от 29 июля 1833 -- "Избр. социально-полит. и филос. произв.", т. 2, 1956, с. 264; далее письма О. цит. по этому изд.); отвлеченно-романтич. стихи этого времени известны лишь в составе писем, с к-рыми связаны тематически и композиционно. В 1833 за сбор денег в пользу арестованных членов кружка Н. П. Сунгурова над О. был учрежден негласный полицейский надзор; в июле 1834 он вместе с друзьями был арестован по обвинению в распевании "пасквильных" стихов, порочаших царскую фамилию, но спустя 3 дня освобожден, затем арестован вновь; пробыл в одиночном заключении с 9 июля 1834 по 9 апр. 1835 (см. поэму "Тюрьма", 1856-- 1858; опубл. в сб. "Стихотворения", Лондон, 1858), а затем по приговору следств. комиссии был сослан под надзор местных пастей в Пензен. губ., где жил его больной отец.
   О. был определен в канцелярию гражд. губернатора А. А. Панчулидзева; в 1838 получил чин коллеж. рег. Лето 1835 провел в с. Черткове, в имении отца, отношения с к-рым складывались по-прежнему тяжело. Переживая острое чувство одиночества, он прошел через глубокие религ. искания (стих. "Христос", 1836, "Христианин", "Моя молитва", оба -- 1838), попытавшись в трактате "Profession de foi" (опубл. в кн.: "Рус. пропилеи", т. 2, М., 1916) определить новое мировоззрение. Гл. источником для поддержания душевных сил служило поэтич. творчество, хотя завершенными оказались лишь ок. 20 произв., в т. ч. цикл посланий, обращенных к моск. друзьям ("К друзьям", 1837; "К ней", 1838, и др.), и медитативные элегии ("Все кончено! тяжелое сомненье...", 1835; "Проходит день, и ночь проходит", 1836; "Моя лампада", "Ночь", оба -- 1838). В апр. 1836 О. обвенчался с Марией Львовной Рославлевой, дочерью обедневшего помещика и племянницей Панчулидзева. В авг. 1837 побывал в имении Верхний Белоомут Рязан. губ. В мае 1838 вместе с женой выехал для лечения в Пятигорск, где встретился с Н. М. Сатиным, познакомился с ссыльными декабристами Н. И. Лорером, В. Н. Лихаревым, M. M. Нарышкиным, А. Е. Розеном, М. А. Назимовым и А. И. Одоевским, с к-рым особенно сблизился. Под его влиянием усилились религ. и мистич. черты в поэзии О.; стих. "Я видел вас, пришельцы дальних стран ...", "И если б мне пришлось прожить еще года ..." (оба -- 1838), очерк "Кавказские воды" (1861), мн. автобиогр. мат-лы отразили впечатления от этих встреч. В окт. 1838 он вернулся в Старое Ахшино к умиравшему отцу. Унаследовав значит. состояние (земельные угодья в Пензен., Рязан. и Орлов. губ. -- св. 4 тыс. крепостных), полгода спустя он начал дело по освобождению крестьян в одном из своих имений в с. Верхний Белоомут Рязан. губ. (26 июня 1842 договор с крестьянами был утвержден Николаем I). В марте 1839 он вместе с женой навестил во Владимире Герцена, отбывавшего там ссылку, однако между Марией Львовной и Герценом вспыхнула неприязнь, к-рая поставила О. в мучит, положение между чуждой по духу женой, стремившейся к богатой и независимой жизни, ревновавшей его к старым моек, друзьям, и непреклонно требовательным другом. Это в значит, мере предопределило крушение его семейной жизни. Благодаря хлопотам Марии Львовны и влият. родственников полицейский надзор был снят, в мае 1839 О. был разрешен переезд в Москву с зачислением на службу в 8-й департамент Сената. По возвращении Герцена в Москву вокруг них образовался кружок -- П. Н. Кудрявцев, П. Г. Редкин, Д. Л. Крюков, М. С. Щепкин, И. П. Галахов, Е. Ф. Корш, -- участников к-рого занимали обществ, и филос. вопросы. В спорах с В. Г. Белинским, Т. Н. Грановским, М. А. Бакуниным осваивалась философия Г. В. Ф. Гегеля, не вызывавшая, однако, энтузиазма О.: "... холоден показался он мне. В его мире нет любви. А без любви что же за мир?" (письмо М. Л. Огаревой от 23 марта 1839 --ЛН, т. 61, ч. 1, с. 849).
   Остро переживая открытую взаимную неприязнь жены и друзей и борьбу за влияние на него, О. на лето 1840 уехал в с. Чертково. Жизнь в деревне благоприятно сказалась на его душевном состоянии; возобновились и занятия поэзией. Лирика О. 2-й пол. 1830-х -- нач. 1840-х гг. развивалась в двух руслах. Менее оригинальны те его опыты, к-рые в Лермонтов, духе соединяли эмоциональную напряженность и потребность в авторефлексии ("Среди могил я в час ночной...". 1838; "О, возвратись, любви прекрасное мгновенье ~.", 1839) или в условно романтич. ключе поднимали тему предназначения великой творч. личности (стих. "На смерть поэта", 1837, поев. Пушкину, -- вариация ключевой лексики известного Лермонтов, стих.; "Шекспир", 1838, "На смерть Л<ермонтова>", 1841; "Характер", "Поэзия", "Прометей" -- все предположительно написаны в 1841). Творч. самостоятельность О. выявляют стихи, в к-рых преобладает настроение, преим. меланхолическое или мечтательное: "это не анализ сердечных движений", а б. ч. "вопросы сердца, неразрешимые и тем более грустные" (<В. П. Боткин> -- "Совр.", 1850, No 2; см.: Боткин, с. 159); см. стих. "Старый дом", "Noctumo" ("Как пуст мой деревенский дом...", 1841), где поэзия воспоминания и запустения побеждается трагич. нотой необратимости прошлого, "Дорога", "Полдень" (оба -- 1841), "Длинный день проходит вяло..." (1843) и др. Появившиеся в поэзии О. бытовые картинки, путевые зарисовки, картины природы ср. полосы России и гор. пейзажи ("Утро", "Осеннее чувство", оба -- 1839; "Там на улице холодом веет...", 1840) "постоянно сливаются у него с душевными ощущениями" (Боткин, с. 160), простота, "задушевность" и искренность выражения к-рых достигаются благодаря неуловимой музыкальности стиха: "Лишь звучит докучно/ Болтовня одна/ Прялки однозвучной/ Да веретена" ("Изба"; ср. "Дилижанс", оба -- 1842). Именно муз. мелодичность, а не "образ" или "мысль" определила отличит, свойство поэтич. выразительности О. (впервые отмечено Белинским в 1842 -- V, 579-- 580), едва ли не наглядно воплотившееся в стих. "Звуки" (1841): "Как дорожу я прекрасным мгновеньем!/ Музыкой вдруг наполняется слух/ Звуки несутся с каким-то стремленьем,/ Звуки откуда-то льются вокруг...". Порой такой муз., нередко ностальгич. мотив может служить основой для целой лирич. ситуации, причем ее общий характер легко видоизменяется, накладываясь на настроение читателя ("Встреча", 1841; "Она никогда его не любила...", 1842), что между прочим объясняет стимулирующее воздействие поэзии О. на позднейших литераторов: напр., замысел книги И. А. Бунина "Темные аллеи" навеян стих. 1842 "Обыкновенная повесть": "Вблизи шиповник алый цвел/ Стояла темных лип аллея" (Бунин И. А., Собр. соч., т. 9, М., 1967, с. 371).
   С 1840 О. -- пост. автор "Отеч. записок" (дебютировал в No 5 стих. "Старый дом" и "Кремль", в No 9 -- стих. "Деревенский сторож"); в "Лит. газ." напечатал переводы из Г. Гейне ("Рыбачка", "Ее портрет", "У моря" -- 7 авг.). Свое кредо этого периода он сформулировал в письме Герцену от 8 ноября 1840: "Мир с жизнью посредством науки и любовь к жизни посредством поэзии..." (указ. изд., т. 2, с. 313). Его имя становится известным и уважаемым в лит. кругах: привлекала его поэзия, отражающая общее движение от романтизма к теоретич. декларациям и практике "натуральной школы". В то же время социальные и филос. искания, ставящие вопросы, но не дающие ответов, отличаются незавершенностью.
   В мае 1841 О. с женой выехал в первое заграничное путешествие (Германия, Швейцария, Италия). В письме от 7 июля 1841 писал Герцену: "Из мира ощущений, мечтаний, смутных идей, из области мысли даже я пришел к положительному, ищу die Tat [действия, практики -- нем.] и полон надежды" (там же, с. 315). В дек. 1841 из-за семейного разлада О. оставил жену в Неаполе и через Рим, Вену, Прагу, Берлин в янв. 1842 вернулся в Россию, ездил в Петербург (жил у Белинского, с к-рым сблизился), Москву, Старое Акшино. Дважды навестил находившегося в ссылке в Новгороде Герцена, хлопотал вместе с В. А. Соллогубом и М. Ю. Виельгорским о его возвращении.
   Вторая заграничная поездка продлилась ок. 4 лет (с июня 1842). Он объездил Германию (Травемюнде, Любек, Гамбург, Магдебург, Дрезден, прирейнские города), посетил Брюссель, затем отправился в Италию -- сначала во Флоренцию, а зиму 1842--43 провел в Риме, где жила его жена, отношения с к-рой еще более усложнились из-за ее романа с художником С. М. Воробьевым. Стремясь отвлечься, слушал лекции в европ. ун-тах; "духовное сиротство" пытался заглушить "в бесконечном шуме пиров и праздников, к которым с тех пор он сделал привычку, длившуюся очень долго" (Анненков П. В., Идеалисты 30-х гг. -- В кн.: О. в восп. современников, с. 164). Душевный разброд сказался на его лит. деятельности: из задуманной прозаич. пов. "Гулевой" в стиле "натуральной школы" было написано только неск. фрагментов, лишь частично осуществлен (завершенный позже) цикл "Buch der Liebe. (Отрывки из автобиографии)", (1841-- 1844; полностью опубл. 1956), поев. Евд. Вас. Сухово-Кобылиной, сестре драматурга, -- зарождавшееся чувство к этой девушке он сумел заглушить, понимая его бесперспективность.
   Весной и летом 1843 О. путешествовал по Италии, Франции, Германии. Жил уединенно из-за нездоровья, занимался переводами, слав, филологией. В мае 1844 приехал в Берлин, где в авг. встретил Марию Львовну, ожидавшую ребенка от Воробьёва (О. согласился признать будущего ребенка своим, но он родился мертвым). В сер. дек. супруги навсегда расстались; Мария Львовна получила от мужа через свою подругу А. Я. Панаеву ценные бумаги и орлов, имение Уручье обшей стоимостью в 200 тыс. рублей ассигнациями (85 тыс. руб. серебром).
   О. мечтал "показаться на родине преобразованною и определившеюся личностью" (Анненков, Идеалисты.... с. 166). Серьезное знакомство с европ. филос. мыслью, особенно с трудами Л. Фейербаха и О. Конта, занятия естеств. науками способствовали в 1844--45 его движению к материализму. Возникшее убеждение в неотделимости любого знания от практич. деятельности породило многочисл. планы преобразования имений. Перелом в мировоззрении отразился и на эстетич. взглядах, к-рые излагаются в письмах к друзьям. В иск-ве самым важным теперь представляется созидающее, преобразующее начало. Реализм признается необходимым направлением развития иск-ва, однако выработка новых форм видится как результат длит, эволюции -- решительно отвергается слепое подражание природе, копирование действительности: иск-во -- "вернейший, полнейший и очищенный голос" происходящего в жизни, "а не уголок, куда можно от жизни спрятаться" (письмо Герцену от 27 янв. 1846 -- указ. изд., т. 2, с. 380). На первый план выдвигается требование народности. По-новому определял О. соотношение субъективного и объективного начала в творчестве, отдавая предпочтение объективному взгляду. С т. з. реализма О. пересмотрел собств. творчество. Стих. "Дорога", "Кабак" (оба -- 1841), "Изба" тематикой, демократичностью, образами, языком, осн. на народно-разговорной речи, предвосхищали поэзию Н. А. Некрасова кон. 40-х -- нач. 50-х гг. Перенесенные страдания отразились в темах, эмоциональной тональности, в самих заглавиях произв. -- "Тоска", "Много грусти!", "Хандра", "Разорванность"; мн, тексты посвящены коллизиям семейной драмы: "Тебе я счастья не давал довольно...". "Gasthaus zur Stadt Rom" (оба -- 1841), "Еще любви безумно сердце просит..." (1844?) и др. Лирич. герой О. 40-х гг. близок лирич. герою Лермонтова: борьба с неблагоприятными обстоятельствами, осуждение "толпы" сочетаются с сомнениями в себе, с преодолением романтич. мировоззрения. Усиливается фабульность стих., зависимость героя от внешних обстоятельств. Вместе с лирич. монологами они подготовили переход О. к социально-психологич. поэме. Над первой из них -- самой любимой своей поэмой -- "Юмор" (ч. 1--2, 1840--41; опубл.: Лондон, 1857; ч. 3, 1867--68; опубл.: ПЗ на 1869, кн. 8, Ж., 1868) он работал в 1840--41 без оглядки на цензуру и возвращался к ней до конца жизни (не завершена); эта незавершенность стала конструктивным элементом произведения, повествующего о России в мрачную пору ее истории и о незадавшейся жизни "лишнего человека". Излюбленная О. форма сцепления мыслей и картин как бы по воле случайных ассоциаций позволила непринужденно, лирически-задушевно говорить одновременно о лит., худож., филос., обществ, вопросах, об особенностях рус. характера, выразить мировосприятие думающего, чувствующего, ищущего осмысленной деятельности человека 40-х гг. Герцен, высоко оценив поэму, счел, что автор создал достаточно оптимистическую картину российского будущего: "Вот наша Русь -- родная, юная и сломанная, спустя рукава и подгулявши, -- но не понурая" (XXV, 117).
   Весной 1846 О. вернулся в Москву. Его появление оживило филос. искания кружка, группировавшегося около него и Герцена. При обсуждении социальных, полит., религ. и этич. вопросов наметились непримиримые разногласия между Герценом, О., отстаивавшими атеистич. мировоззрение и рев. меры преобразования России, и Грановским и его сторонниками, к-рые придерживались религ. и либер. взглядов. Ожесточ. споры Герцена и О. с Грановским летом во время их пребывания на даче в Соколове привели к расколу, болезненно переживавшемуся всеми участниками кружка.
   Осенью 1846 О. прибыл в Старое Акшино, намереваясь осуществить в своем имении социальные и хоз. преобразования. По пути навестил Верхний Белоомут, чтобы увидеть, как живут отпущенные им на волю крестьяне: оказалось, что малоимущие закабалены богатыми. Действительность его разочаровала, тем не менее задуманные еще за границей реформы были продолжены. Рассматривая вольнонаемный труд как средство изменения крест. психологии, он стремился заменить нм барщину: в Старом Акшине была построена суконная фабрика, в Рус. Баймакове -- сахарный завод, в Каменке -- винокуренный; в 1848 он купил Тальскую писчебумажную фабрику, взяв в компаньоны своего побочного брата И. И. Маршева (к-рый его обманывал). О. отчасти планировал, отчасти начинал осуществлять и др. проекты: лесные промышл. разработки, постройку речных судов, открытие школ и больниц, школ-ферм. Занятия медициной, фармакологией, педагогикой, экономикой (интерес к к-рым возник у О. еще в молодые годы) носили в этот период исключительно прикладной характер. Эти предприятия с кон. 40-х гг. побудили его к деятельности в качестве публициста антикрепостнич. направленности: ст. "Замечания на статью ... "Опыт статистического распределения Российской империи"" (МВед. 1847, 27 сент.), "Замечание на замечание г. Чихачева ..." (СПбВед. 1847, 5 окт.; перепечатана: МВед, 1847, 11 окт.).
   В 1844--47 О. создал цикл из 4 элегий "Монологи", в к-ром отразится опыт рефлектирующей поэзии Е. А. Баратынского; в 1-й из них, отмеченной влиянием Лермонтов, стих. "И скучно, и грустно" с его Weltschmerz (мировой скорбью), передано безысходное разочарование; герой последующих элегий пытается утопить отчаяние в разврате, испытывает тщетные порывы к освобождению от изнуряющей внутр. тревоги, и лишь в заключит. части его пронизывает предчувствие нравств. воскресения. Цикл (без 2-го монолога) быт напечатан Некрасовым в "Совр." (1847, No 6) вопреки Белинскому, к-рый противился этому, т. к. психологизм стихов и весь облик их лирич. героя находились в противоречии с эстетикой "натуральной школы". П. В. Анненков назвал эти элегии "поэтически-философскими и социально-скорбными" (Анненков, с. 244); высоко оценил элегии Н. Г. Чернышевский, в своей рец. на первый сб. О. процитировавший их полностью (III, 565--67); о популярности "Монаюгов" в письме к О. от 8 окт. 1863 писал Н. И. Утин (ЛН, т. 62, с. 625). Значительно ближе к поэтике физиологич. очерка стоят написанные во 2-й пол. 40-х гг. стихотв. повести "Господин" (опубл. 1857) и "Деревня" (не завершена; опубл. в кн.: Гершензон М. О., История Молодой России, М., 1908, с. 291--94).
   Реформаторская хоз. деятельность О. не принесла ожидаемых результатов; в "Деревне" он с изрядной долей самоиронии рассказал о своих бесплодных усилиях. Засуха 1847, неурожай, холера, несоответствие намерений О. условиям России полностью погубили все его начинания. В 1848 он почти совсем разорился; положение усугубилось тем, что О. пришлось оплатить предъявленные бывшей женой выданные ей ранее заемные письма. О. предполагал уехать за границу, куда его настойчиво звал Герцен, однако помимо денежных и хоз. проблем его удерживала любовная связь с Н. А. Тучковой (см. Н. А. Тучкова-Огарёва), дочерью уездного предводителя дворянства (А. А. Тучков в юности был членом Союза благоденствия). Мария Львовна наотрез отказалась дать развод О., что осложнило положение, и летом 1849 они предприняли неудачную попытку нелегально покинуть Россию через Одессу и Крым, после чего осенью вернулись в Яхонтово. Отец Марии Львовны, Л. Я. Рославлев, подал донос, в к-ром обвинил О., Тучкова, H. M. Сатина (мужа старшей дочери Тучкова Елены) в "безнравственности" и создании "коммунистич. секты"; о "вольнодумии" и "безнравственности" говорилось и в др. доносах. В результате клеветы все трое были арестованы в февр. 1850 (О. -- в Симбирске, где находился по делам; был освобожден ок. 20 марта); в заключении (или сразу по выходе на волю) О. написал о пережитом стих. "Арестант" ("Ночь темна. Лови минуты!..."; ПЗ, 1857, кн. 3, с. 154), распространившееся как нар. солдат, песня.
   Решив уехать за границу. О. нанялся хоз. делами, чтобы расплатился с долгами. В 1849 фиктивно продал Сатину Старое Акшино и близлежащие деревни. Подробности сделки недостаточно известны. Часть денет О. получил -- другая, по-видимому большая, должна была быть выплачена в течение 10 лет. После эмиграции О. выплата долга зависела исключительно от доброй вали Сатина, к-рый. однако, уклонялся от выплаты денег. О., тяготившийся своей материальной зависимостью от детей Герцена, в к-рую попал в старости, тщетно взывал к порядочности Сатина; не помогло и вмешательство Герцена, возмущавшегося неряшливостью Сатина в денежных летах и его склонностью к жизни на широкую ногу (см. письмо А. А. Герцена к Н. Н. Сатиной -- ЛН, т. 63, с. 713--22).
   В кон. 1850 О. вместе с Тучковой переехал на Тальскую фабрику. В стих. "На наш союз святой и вольный..." (1850--52), отразившем настроения этих дней, -- чувство опасности ("Грозой нам веет с небосклона!") и вера в будущее ("отстоим свою судьбу"; "И мы умчимся волей полны./ Туда -- к свободным берегам"). Законный брак стат. возможным только после смерти Марии Львовны в 1853. В июне 1853 Тальская фабрика сгорела, что вызвало огромные убытки и прервало начатые преобразования. О. стойко перенес крушение планов и бесплодное завершение целой полосы жизни; через неск. дней после пожара написал полное силы и достоинства стих. "Тот жалок, кто под молотом судьбы..." (1855; опубл.: PC, 1890, No 7, с. 224).
   Свидетельством возраставшего признания О. стал отзыв А. А. Григорьева (1852) о его стихах, разбросанных по разным журналам и еще не собранных воедино, -- он характеризовал О. как поэта "сердечной тоски", чье сердце, "бесконечно нежное, бесконечно способное любить и верить", разбито противоречиями действительности; в стихах О., несмотря на "пренебрежение к форме", критик находил неотразимое обаяние и считал их "самыми искренними песнями эпохи ..." (Григорьев. Критика, с. 82--83). В 1854--55 О. создал поэму "Зимний путь" (PB, 1856, No 3), посв. Анненкову, -- своеобразное подведение итогов его творч. пути, пройденного в России. В форме дорожных впечатлений и воспоминаний в ней представлена панорама совр. рус. жизни; в изображении крестьян О. предвосхищает поэмы Некрасова; героиня поэмы О. -- дворянская девушка -- повторяет судьбу Татьяны Лариной, а герой, провннц. учитель, напоминает Круциферского из ром. Герцена "Кто виноват?". Поэму отличают лиризм, душевная теплота, с к-рой изображена природа и к-рой окрашены персонажи и сама личность повествователя.
   Восторженно отозвался И. С Тургенев (в письме к Анненкову от 9 дек. 1855 он писал: О. в поэме "совместил всю свою поэзию, всего себя со всей своей задушевной и задумчивой прелестью", и сообщал, что они с Л. Н. Толстым трижды "упивались этим нектаром" -- Собр. соч., т. II. М., 1949, с. 135). Двойственным было суждение А. В. Дружинина (БдЧ, 1856, т. 137): отмстив успех поэмы у читателей, критик не принял новаторства бесфабульной лирич. поэмы, а сам ее тон, "русский, т. е. иронически-печальный", по выражению О. (его письмо Анненкову 1854 -- в кн.: П. В. Анненков и его друзья. СПб., 1892, с. 646). расценивал как недостаток и свидетельство "поэтич. бедности" автора.
   В это же время была подготовлена первая книга О. -- "Стихотворения" (М., 1856; 3-е изд., М., 1863), в к-рой хронологически расположенные ориг. стихотворения и поэмы представляли динамику развития взглядов и дарования автора. Герцен в письме к М. К. Рейхель от 17 апр. 1856 назвал стихи "действительно гениальными" и определил место поэта "между Пушкиным и Лермонтовым" (ПСС и П. под ред. М. К. Лемке, т. 8, П., 1917, с. 277).
   Чернышевский в "Совр." (1856, No 9) оценил книгу как выдающееся явление: "...с любовью ... и часто будет произноситься имя г. Огарева, и позабыто оно будет разве тогда, когда забудется наш язык" (III, 562). И. И. Панаев и В. П. Боткин сочли похвалы преувеличенными (Тургенев и круг "Совр.". Неизд. мат-лы 1847--1861. М.-- Л., 1930); С. С. Дулышкин (ОЗ, 1856, No 11; б. п.) и H. Ф. Щербина (БдЧ, 1857, т. 142) увидели в стихах преим. "гамлетовский элемент".
   исповедь "лишнего человека", пессимизм. Дружинин назвал стих. "Друзьям" из этого сборника "печальной, но бесплодной жалобой", а О. -- поэтом, мастерски выразившим "страдания и порывы едва ли не всех лишних людей своего времени" (БдЧ, 1857, т. 142).
   В окт. 1856 О. отправился в Петербург хлопотать о заграничных паспортах; здесь познакомился с Толстым, встречался с Тургеневым, А. Н. Островским, Боткиным. 16 янв. 1856 он получил разрешение на выезд, а 19 марта навсегда оставил Россию. Поселился в Лондоне и постоянно жил либо в доме Герцена, либо по соседству с ним; занялся интенсивной полит, деятельностью проф. революционера. Начиная с 3-го номера Герцен и О. издавали совместно альм. "Полярная звезда". Здесь О. печатал свои статьи о жгучих проблемах жизни России и стихи. Его публицистика в значит, мере была посвящена борьбе за отмену крепостного права; надежды на крест. и др. реформы связывались с законодат. деятельностью пр-ва и поддержкой ее либеральными обществ. группами -- особое внимание уделялось крест. общине. В ст. "Русские вопросы" (1856--58), "Правительственные распоряжения" (1858), "Московский комитет" (1858--59), "Под суд!" (1859, совм. с Герценом) и др. он резко критиковал все проекты, ущемлявшие интересы крестьян и ограничивавшие демокр. преобразования. 22 июня 1857 вышел первый номер основанной по инициативе О. газ. "Колокол" с его стихотв. "Предисловием" -- издавалась до 1867 (от 1 до 4 раз в месяц; всего вышло 245 номеров). Почувствовав необходимость более тесной, повседневной связи с читателями в России в условиях резкого обострения там социальной борьбы, О, вместе с Герценом организовали разветвленную сеть тайных корреспондентов, перерабатывали огромный объем информации из поврем. печати, книг и многочисл. писем читателей. По впечатлениям Н. В. Шелгунова, побывавшего в Лондоне в 1859, у О. "было больше работы, по крайней мере, по "Колоколу"" ("Восп.", М.--П., 1923, с. 109). Здесь печатались рус. (Герцен, Анненков, М. А. Бакунин, Тургенев и др.), а также зап.-европ. авторы, в т. ч. Дж. Гарибальди, В. Гюго, Ж. Мишле. В первый же год "Колокол" вместе с прил. "Общее вече", серией сб-ков "Голоса из России" стали влият. полит, силой. Утратив в кон. 60-х гг. связь с молодыми рев. силами в России, О. и Герцен в расчете на зап.-европ. революционеров попытались в 1868 выпускать "Колокол" на франц. яз., но издание успеха не имело.
   В то же время продолжалось и поэтич, творчество О., в т. ч. работа над поэмой "Матвей Радаев", начатой еше в 1856 [не завершена; гл. 1 -- ПЗ, 1859, кн. 5; остальной (с купюрами) текст под назв. "Радаев" -- PC, 1886, No 2]. Здесь дан психол. портрет человека 40-х гг., сформировавшегося на идеях декабристов и оказавшегося в условиях николаевской России "лишним". Формально не законченная, эта поэма (как и другие у О.) художественно завершена: характер убедителен, а сюжету как таковому О. не придавал значения. В 1858 в Вольной рус, типографии вышло 2-е изд. "Стихотворений", дополненное новыми произв., а также соч., ранее запрещенными цензурой (всего 23 новых текста). Среди них бессюжетные лирич. поэмы: "Ночь" (1857), полная скорби об угнетенной России и судьбе ее лучших людей; "Сны" (1857?), содержащая контрастные картины российского патриарх, помещичьего быта и париж. полит. борьбы; "Noclurno" (1857) -- цепь психол. очерков; "Тюрьма. (Отрывок нз моих воспоминаний)" (1857--58), воскрешающая обстоятельства ареста и заключения О, в 1834--35. Небольшая поэма "С того берега" (загл. повторяло название книги Герцена) оплакивает республиканцев Ф. Орсини и Д. А. Пиери, казненных за покушение на жизнь Наполеона III; мысль автора обращена к России, стоящей на пороге отмены крепостного права. О. использовал для поэмы склад рус. былинного стиха, нар. плачей и др. фольклорные приемы. Стих. "Свобода" ("Когда я был отроком тихим и нежным ..." -- ПЗ, 1858, кн. 4) стало популярной рев. песней. Стих. "Разина" (там же) представляет собой трогат. непосредств. выражение жен. любви. В 1859 О. опубл. ст. "Памяти Художника" (ПЗ, кн. 5), посв. судьбе А. А. Иванова, посетившего Герцена и О. в Лондоне в пору глубокого творч. кризиса; в ней он выступил с критикой теории "искусства для искусства", порожденной, по его мнению, "эпохой общественного падения", и обратился к молодежи с призывом отразить в иск-ве "общественные страдания и все элементы живой общественной жизни" ("Избр. произв.", т. 2, с. 439, 443--44).
   В 1857 Тучкова-Огарева после тяжких сомнений стала гражд. женой Герцена. В своем дневнике она писала о благородстве, с к-рым О. принял очередной удар судьбы: "... он это сделал с каким-то простодушием, свойственным одной его нежной и широкой натуре" ("Из .Дневника" и записных книжек" -- в кн.: О, в восп. современников, с. 329). Семейная драма изнурила всех ее участников. Она усугублялась тем. что дети Герцена и Тучковой-Огарёвой -- дочь Елизавета и рано умершие близнецы Елена и Алексей -- носили фамилию О., к-рый был к ним глубоко привязан. О. испытывал крайнее беспокойство за детей Гериена от первого брака, к-рым Тучкова-Огарёва не сумела заменить мать. Переживания, связанные со всем этим, отчасти выражены в стих. "Лизе" (1860), "Тате Герцен" (1862), "Настоящее и думы" (1863). В кон. 1858 или в 1859 О. сблизился с Мэри Сатерленд, к-рую встретил на Лондон. "дне". Он поддерживал ее деньгами, заботился о ее образовании и воспитании ее сына. Почти 20 лет О. прожил вместе с ней, обретя в ее лице преданного и бескорыстного друга.
   В апр. 1859 российские власти, осведомленные о связи О. с Герценом, потребовали немедленного его возвращения на родину; вслед за его отказом 27 дек. 1860 последовали заочный суд над ним как над гос. преступником и решение о лишении его всех прав и вечном изгнании.
   В 1859 закончился длившийся несколько лет судебный процесс наследников М. Л. Огаревой о присвоении ее доверенными лицами Панаевой и Н. С. Шаншиевым имущества О., находившегося в России и переданного им при разводе в обеспечение бывшей жене. После смерти Марии Львовны выяснилось, что выделенные средства почти не были получены, а дела, порученные ею Панаевой, остались в чрезвычайно запутанном состоянии. По решению Моск. надворного суда с Панаевой и Шаншнева была взыскана значит, сумма -- спасая Панаеву. 50000 рублен серебром за нес внес Некрасов (об "Огаревском деле" см. также в ст. Панаева А. Я. и Некрасов Н. А.). Герцен и О. сочли Некрасова причастным к этой истории и прекратили с ним отношения. Опенка О. сочинений Некрасова, однако, оставалась высокой: по воспоминаниям Т. П. Пассек, подарившей в 70-е гг. О. томик стихов Некрасова, он, прочитав "Русских женщин", сказал: "Хотя у меня на душе многое против автора; но это прекрасно" (ПЗ, 1881, кн. 4, с. 130).
   На рубеже 50--60-х гг. между Герценом, с одной стороны, Чернышевским и Добролюбовым -- с другой, возникла печатная полемика, отразившая сложность и противоречивость путей рус. демокр. движения. О. решительно солидаризировался с Герценом (письмо к Н. В. Шелгунову от 27 июля -- 3 авг. 1861 -- "Избр. социально-полит. и филос. произв.", т. 2). Деятельность Вольной рус, типографии привлекала в Лондон на протяжении 2-й пол. 50--60-х гг. мн. революционеров и деятелей культуры из России и Зап. Европы, в т. ч. Анненкова, Боткина, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского (его знакомство с О, возобновилось в 1867--68 в Женеве), Тургенева, Чернышевского, Бакунина, А. Н. Пыпина, Дж. Мадзини, Гарибальди. Современники, говоря об общности взглядов и вкусов О. и Герцена, отмечали "совершенный контраст" их натур (Юнге Е. Ф., Из "Восп.". -- В кн.: О. в восп. современников, с. 363): "...один кипучий, живой как ртуть, другой спокойный и сдержанный", "в одном сказывался публицист и революционер, в другом поэт и мечтатель" (Милюков А. П., Лит, встречи и знакомства -- там же, с. 351). Встречавшийся с О, в 1858 Пыпин писал, что тогда О. занимал более всего "крестьянский вопрос" ("Мои заметки" -- там же, с. 361). "Положение" 19 февр. 1861 было оценено им как предательство нар. надежд. Рефреном ст. "Разбор нового крепостного права..." ("Колокол", 1861, 15 июня ... 1 сент.) стали слова "Народ царем обманут". Статья "Что нужно народу?" ("Колокол", 1861, 1 июля) завершается призывом создавать тайную рев. организацию. Развивая концепцию общинного социализма, О. целеустремленно работал над ее созданием ("Записка о тайном обществе", 1857, опубл. 1941; "Идеалы", 1859, опубл. 1953). Прокламация "Что нужно народу?" (отд. оттиск статьи из "Колокола") стала одним из первых программных док-тов об-ва "Земля и воля" (в Лондоне О. сблизился с его создателями Н. А. Серно-Соловьевичем, А. А. Осиповым и др.).
   В 1860 Вольной рус. типографией были переизданы "Думы" К. Ф. Рылеева с "Посвящением" и предисловием О., в к-ром он рассматривал книгу как "исторический памятник... геройского времени русской жизни", "юное выражение благородной личности поэта", превыше всего ставящего долг патриота и гражданина ("Избранное", М., 1977, с. 335, 338). В 1860--61 двумя сб-ками статей "За пять лет. (1855--1860)" (Лондон) О. и Герцен подвели итоги своей публицистич. деятельности. Одновременно в обширной статье, предпосланной сб-ку "Русская потаенная литература XIX столетия" (Лондон, 1861), составл. из вывезенных О. из России произв. Пушкина, Лермонтова, Рылеева, В. Г. Бенедиктова, Н. А. Добролюбова и др., О. характеризовал особенности рус. рев. движения и участие в нем поэтов. В 1862 вышел сб. "Солдатские песни" (Лондон) со вступ. статьей, предположительно принадлежащей О.
   Не веря в успех назревшего польск. восстания 1863--64, О., однако, поддерживал его в статьях и прокламациях "Братья-солдаты! Ведут вас бить поляков", "Офицерам всех войск от общества "Земля и воля"", "Слово правды" (все -- 1863). Шовинистич. настроения, распространившиеся в рус. обществе после поражения восстания, наступление реакции усилили отчуждение Лондон, эмигрантов от России.
   Лирика О. в 1-й пол. 60-х гг. обрела новые черты. Наряду с воспоминаниями о прошлом ("Бал", начало 1860-х гг. ?) и впечатлениями настоящего ("Картины из странствий по Англии", 1863) все большее место занимает в ней тема подведения итогов: стих. "Мои русский стих, живое слово..." (1862--64). Если в молодости О. предугадал пути нар. поэзии Некрасова, то теперь он порою сближается с Ф. И. Тютчевым, глубоко проникая в природу человеч. страданий ["О, lacrvmarum fons; ...", 1861--1862 (?)," "Призрак", 1863]. В лирич. поэме "Забытье" (ПЗ, 1862, кн. 7, в. 2) изгнанник воображением уносится в Россию. Поэма "Странник" ("Общее вече", 1862, 20 дек.) содержит реминисценции из стих. "Пророк" Пушкина и одноим. стих. Лермонтова. Незавершенные драм, сцены "Исповедь лишнего человека" [1864 (?); опубл.: РМ, 1904, No 8] представляют психол. автобиографию поколения 40-х гг. в ориг. лит. форме: бытовые картины написаны прозаич. диалогами, а мысли и переживания героя переданы стих, монологами.
   В 1865 О. и Герцен перенесли свою деятельность в Женеву в надел де восстановить и укрепить ослабевшие связи с деятелями рус. и зап.-европ. рев. движения. В нач. апр. (по н. ст.) О. через Францию приехал н Женеву. Отношения с Герценом, по-прежнему осознававшиеся обоими как неразрывная духовно-биогр. связь, теперь осложняются как ввиду личных обстоятельств [Герцен считал, что решение О. окончательно связать судьбу с Сатерленд "равняется перевороту": "его бесконечно жаль -- он сам не знает, что делает". -- (Письмо сыну от 12/24 апр. 1866 -- XXVIII, 173), открыто неприязн. отношения сложились также между Тучковой-Огарёвой и новой спутницей жизни О. (см.: ЛН, т. 96, с. 434, прим. 8)], так и ввиду ряда идеологич. разногласий. Например, в 1869, полемизируя с итоговым циклом статей-писем Герцена "К старому товарищу" (первонач. -- "Между старичками"), в к-ром проведена мысль об ист. закономерности совр. бурж. об-ва, О. написал "Первый ответ" и "Второй ответ старому другу", гае отстаивал -- в духе бакунин. анархизма -- необходимость тотального разрушения существующего гос-ва и всех его ин-тов как предпосылку будущей революции ("Избр. социально-полит. и филос. произв.", т. 2, с. 211--12, 214--19). 14(26) марта 1869, в связи с открытым письмом Герцена "Au rИdacteur", О. писал другу: "К чему выставлять ... желание возвратиться на родину? ... Не верю я в возможность и нужду возвращения..." (ЛН, т. 39/40, с. 540--41). Существ, расхождения наметились и в оценке т. н. молодой эмиграции (А. А. Серно-Соловьевич, Н. Я. Николадзе и др.), к-рую О. был склонен поддерживать -- в т. ч. организационно и финансово, не желая замечать черты, раздражавшие Герцена: этич. неразборчивость (интриганство, паразитизм), а также эстетич. глухоту. Логич. завершение этого дружеского конфликта -- эпизод с появлением в 1869--70 в Женеве С. Г. Нечаева, к-рый, сумев привлечь на свою сторону О. и Бакунина, потребовал разделить т. н. Бахметевский фонд (капитал, в 1857 переданный П. А. Бахметевым Герцену и О. для нужд рев. пропаганды) с тем, чтобы половина суммы пошла на издание нового "Колокола" и прокламаций рев.-заговорщической организации в России "Народная расправа". Упорно игнорируя резко негативное отношение Герцена к личности и авантюрам Нечаева. О. и в последнем письме к другу (от 5/17 янв. 1870), не зная о его смертельной болезни, умолял "без рассуждений" выслать вексель на 5000 франков (ИзвОЛЯ, 1967, т. 26, в. 2, с. 162; публ. С. Д. Гурвич-Лишинер). После смерти Герцена -- и до июля 1870. когда Нечаев был окончательно уличен во лжи, вымогательстве и воровстве, -- последний имел сильное влияние на О., к-рый участвовал в нечаевских изданиях и как автор (в т. ч. ст. "Главные основы будущего общественного строя", изд. об-ва Нар. расправы, [1870], No 2), и как редактор (см. ст. С. В. Житомирской, H. M. Пирумовой. -- ЛН, т. 96, с. 413--440)
   О, тяжело пережил смерть Герцена (стих. "Памяти Герцена", 1870), обозначавшую конец и его собств. активной полит. деятельности. Он продолжал писать стихи, часто откликаясь на полит. и бытовые события ("Осужденному", 1866; посв. Д. В. Каракозову); однако большей частью сочинения этих лет остались незаконченными. В 1869 в Женеве отд. брошюрой вышла сатирич. поэма О. "Восточный вопрос в панораме", в к-рой он в форме нар. раешника размышлял на темы междунар. политики. В 1873 по совету Пассек О. сочинил автобиогр. "Записки русского помещика" (не завершены; опубл. посмертно).
   В мае 1873 швейцар. власти решили выслать О. из страны, т. к. рус. пр-во потребовало возвращения в Россию его и 18 др. эмигрантов, живших в Женеве. В сент. 1874 он уехал в Англию, поселившись сначала в Ньюкастле, а в дек. -- в Гринвиче. В 1875 он познакомился и сблизился с П. Л. Лавровым, с к-рым ранее переписывался. В периодич. двухнедельном обозрении Лаврова "Вперед!" О. сотрудничал в 1875--76, подбирая мат-лы о России в заграничной прессе, публикуя и собств. статьи. Его все более угнетали старч. немощи и денежные заботы. Средства, привезенные из России, истощились: в Швейцарии, затем в Англии он жил на деньги Герцена, а затем его детей. В кон. мая 1877 О. во время приступа эпилепсии повредил позвоночник; скончался на руках дочери Герцена Натальи и его зятя Габриеля Моно.
   Изд.: Стихотворения, т. 1--2, М., 1904; Архив Н. А. и Н. П. Огаревых. М.--Л., 1930 (собрал и подготовил к печати М. О. Герцензон); Избр. социально-полит, и филос. произв., т. 1--2, М., 1952--56 (в т. 2 -- 134 письма); Стих. и поэмы. Л., 1956 (БПбс. 2-е изд.; подг. текста и прим. С. А. Рейесра); Избр. произв., т. 1--2. М., 1956 (подг. текста и прим. H. M. Гайденкова); Избранное. М., 1977; Рус. эпиграмма; ЛН, т. 39/40, 41/42, 61--64, 67, 96 (ук.); О. о лит-ре и иск-ве, М., 1988.
   Письма: см.; Муратова (1); Mervaud M., Lettres d'Ogarev a Natalic Herzen. -- "Cahiers du monde russe et soviИtique", 1969, t. 10, No 3--4 (15 писем О.); Herzen. Ogarev. Bakounine. Lettres inИdites, intr., trad., et notes par M. Mervaud. P., 1975 (19 писем О. к M. фон Мейзенбуг, Н. и О. Герцен); Lettres inИdites Ю A. Herzen fils. intr., trad. et notes par M. Mervaud. Mont-Saunt-Aignan -- P., 1978 (111 писем О. к А. А. Герцену, 6 -- к H. Герцен, 6 -- к О. Герцен и Г. Моно и др. мат-лы); Une lettre d'Ogarev a Bakunine, publiИe par M. Mervaud. -- "Revue des Иtudes slaves", 1987, t. 59, fasc. 4; Ogarev et N. Tuckova-Ogareva. Lettres et poХmes inИdites, publ., intr. et notes de M. Mervaud. -- Ibidem. 1990. t. 62. fasc. 3.
   Биогр. мат-лы; Некрасова Е., H. П. Огарев. -- В кн.; Почин. М., 1895; ее же. Н. П. Огарев. Раннее детство. -- "Под знаменем науки", М., 1902; Гершензон М. О., О. и его крепостные. -- "Науч. слово", 1903, No 4; его же. История одной дружбы. -- Там же. 1903, No 8--9; его же. О. и его любовь, ВЕ, 1907, No 10--12; Лемке М. К., Очерки жизни и деятельности Герцена, О. и их друзей. -- МБ, 1906, No 1, 2, 4, 7; Клевенский М., К биографии Герцена и О. -- ГМ, 1919, No 1--4; Черняк Я. З., О., Некрасов, Герцен, Чернышевский в споре об огаревском наследстве, М.--Л., 1933; Переселенков С. А, Черняк Я. З., О. в последний период жизни. -- "Звенья", сб. 6. М.--Д., 1936; Путинцев В. А., О встречах Белинского и О. с Герценом в Новгороде в 1841--1842 гг. -- ИзвОЛЯ. 1958, т. 17, в. 5; его же, Н. П. Огарев, М., 1963; А. М., Перенесение праха О. на родину. -- ВЛ, 1966, No 6; Дементьев А. Г., Огаревское дело. -- РЛ, 1974, N; 1; Конкин С. С., Н. Огарев, Саранск, 1975; Бессонов Б. Л., К истории "огаревского дела" (по новонайденным мат-лам). -- РЛ, 1978, No 3; Либединская Л., С того берега. Пов. о Н. Огареве. 2-е изд., М., 1985; Елизаветина Г. Г., Н. П. Огарев, М., 1988; О. в восп. современников, М., 1989.
   Лит.: Белинский; Герцен; Чернышевский; Григорьев. Критика; Боткин В. П., Лит. критика. Публицистика. Письма, М., 1984 (все -- ук.); Костенецкий Я. И., Восп. из моей студенческой жизни. -- РА, 1887, кн. 2, с. 238; Перцов П. П., Филос. течения рус. поэзии. СПб., 1896; Волынский А., Борьба за идеализм. СПб., 1900; Гершензон М., Лирика О. -- ВЕ. 1903, No 9; Айхенвальд Ю., Силуэты рус. писателей, в. 1, М., 1906; Андронов И., Н. П. Огарев. П., 1922; Гроссман Л. П. Н. П. Огарев. -- "Красная нива", 1927, No 24; Переселенков С. А., Из лит. наследия О. -- "Тр. ин-та новой рус. лит-ры АН СССР", т. 1. Л., 1931; Черняк Я. З., Фонд О. -- Черняк Я. З., Аскарянц А. В., Из записных книжек О. -- Зап. ГБЛ, в. 12, М., 1951; Бочкарев В. А., Поэзия О. и его социально-филос. искания 40--50-х гт. -- "Волжская новь". 1939, N; 8; его же. О. н его предшественники. -- "Уч. зап. Куйбышев, гос. пед. и учительскою ин-та", в. б. 1942; его же. Тема Запада г творчестве О. -- Там же, в. 9, 1948; Асмус В., Борьба филос. течений в Моск. ун-те в 70-х гг. XIX в. -- "Вопросы истории". 1946, No 1; Храбровицкий А. В., Рус. писатели в Пензен. обл., Пенза, 1946; Нечкина М. В., О. в годы рев. ситуации. -- "Изв. АН СССР. Сер. истории и философии", 1947, т. 4, No 2; Воронин И. Д., Лит. деятели и лит. места в Мордовии, Саранск, 1951; Черняк Я. З., Аскарянц Л. В., К вопросу об отношении Герцена и О. к польскому восстанию 1863 г. -- Зап. ГБЛ, в. 13. М., 1952; Филатова Е. М., Экономич. взгляды Герцена и О., М., 1953; Линков Я. И., Роль А. И. Герцена и О. в создании и деятельности об-ва "Земля и воля". -- "Вопросы истории", 1954, No 3; Макашин С. А., Об архиве Герцена и О. -- НМ, 1955, No 8; Киселев В. А., О.-музыкант. -- В сб.; Вопросы музыковедения, т. 2. М., 1956; Иовчук М. Т., Мировоззрение О. и его место в истории русской рев. мысли. -- "Вопросы философии", 1964, No 4; Яковлев М. В., Мировоззрение О., М., 1957; Эстрина М. И., Из истории рус. бесцензурной поэзии 1840-х гг. (Стихи О. 1848--1849 гг.). -- "Уч. зап. Рыбин. гос. пед. ин-та", в. 2, 1958; ее же. Из истории творчества О. 1840-х гг. -- "Уч. зап. ЛГПИ", т. 196. Л., 1959; Егоров Б. Ф., О. и Н. Новгород. -- "Уч. зап. Горьков. гос. ун-та", в. 58, 1963; Зубков М., Эпич. поэзия О. -- РЛ, 1963, No 4; Ленина Л. И., О. и Лермонтов. -- РЛ, 1968, No 2; Лебедев Ю. В., О худож. структуре поэм О. -- "Уч. зап. Костром. гос. пед. ин-та", в. 14, 1969; Селиванов К. А., Лит. места Ульянов. обл., Саратов, 1969; Рудницкая Е. Л., О, в рус. рев. движении, М., 1969; ее же. Движение декабристов в ист. концепции О. -- В кн.; История и историки, 1975, М., 1978; Абрамов А. И., О. и гегелевская философия. -- В кн.; Гегель и философия в России, М., 1974; Тараканов Н. Г., Н. П. Огарев. Эволюция филос. взглядов, М., 1974 (есть библ.); Первые Огарев. чтения, Саранск, 1974; Сысоева Н. П., Тема "Медного всадника" и Петербурга в поэме О. "Юмор". -- В кн.; Страницы рус. лит-ры сер. XIX в., Сб. науч. тр., Л., 1974; ее же. О нек-рых уточнениях к изданиям О. -- РЛ, 1974, No 1; ее же, О. и рус. критика. -- В кн.; Проблемы рус. поэзии, критики и драматургии XIX в., Куйбышев, 1978; Лишинер С. Об эстетич. исканиях О. -- ВЛ, 1980, No 2; Дмитрук Е. Я., О. о Пушкине. -- "Вопросы рус. лит-ры", в. 2 (36). Львов, 1980; его же, О. и Пензенский край. Саратов--Пенза, 1981; Проблемы творчества О., [в. 1--2]. Саранск, 1980--85; Воронина Н. И., О. и музыка. Саранск, 1981; Андронова Л., Фризман Л., "...Ничто не погибло". (Лит. наследие О. в работах последних лет). -- ВЛ, 1982, No 11; Корнилов С. Н. П. Огарев. -- "Сов. педагогика", 1989, N; 3. + Тихомиров Д. П., Мат-лы для библ. ук. произв. О. и лит-ры о нем. -- ИзвОРЯС, 1907, т. 12, кн. 4; Саитов В. В., О. в музыке (нотография). Л., 1939; Дилевская Н., Фонд О. Мат-лы по О. из разных поступлений. -- Курсинская Н., Фонд О. Обзор огарев. мат-лов из собр. М. О. Гершензона. -- "Звенья", в. 8, М., 1950; Выдающийся рус. поэт-революционер О. Краткий рекомендат. ук. лит-ры, Саранск, 1952; Мандельштам Л. С. Мандельштам Р. С., Мат-лы для библ. опубл. писем О. Библ. ук. -- ЛН, т. 61; Макашин С. А., Софийская коллекция рукописей из архива Герцена и О. -- ИзвОЛЯ, 1954, т. 13, в. 5; Ланский Л. Р., Аннотации писем к Герцену и О. из "Праж. коллекции". -- Мандельштам Л. С. Мандельштам Р. С. Сабсович Е. М., Библ. писем к Герцену и О., опубл. до 1955 г. -- ЛН, т. 62; Анциферов Н. П., Иконографич. и мемориальные мат-лы "Пражской коллекции". -- ЛН, т. 63; Мат-лы к библ. произв. О. и лит-ры о нем. (1950--1959 гг.). Библ. ук., Саранск, 1986 (сост. О. Ф. Грищановой); Мат-лы к библ. произв. О. и лит-ры о нем. (1970--1985 гг.). Библ. ук., Саранск, 1989 (сост. О. Ф. Гришановой и др.); Мат-лы к библ. произв. О. и лит-ры о нем. (1917--1949 гг.). Библ. ук., Саранск, 1991 (сост. Л. И. Янькин и др.); Брокгауз, РБС; ИДРДВ; Рус. писатели; КЛЭ; СИЭ; БСЭ; Иванов; Муратова (1, 2; ук.); Масанов.
   Архивы: РГАЛИ, ф. 359 (см. Сербова Н. А., Болотина Э. М., Огарев. Опись документ. мат-лов фонда. М., 1950); ф. 2197 (Заграничный архив А. И. Герцена и О. ("Пражская коллекция")]; РГБ, ф. 69 (см.; Черняк Л. Я., Фонд О. -- Зап. отд. рукописей ГБЛ, в. 12, 1951; Аскарянц А. В., Описание рукописей О., М., 1952); ИРЛИ (см.; Капелюш Б. Н., Рукописи и переписка О. -- Бюллетень рукописного отд. Пушкин. Дома, т. 5, 1955); ЦГА Мордовии в г. Саранске (гл. обр. док-ты биогр. характера; см.; Путеводитель по ЦГА Мордов. АССР. Саранск, 1960); ГА Пензен. обл. (см.; Путеводитель по ГА Пензен. обл., 1962); ГА Рязан. обл. (см.; Путеводитель по ГА Рязан. обл., 1959); ГА Ульянов. обл. (см. Путеводитель по ГА Ульянов, обл., 1966).
   См. также лит. при ст. Герцен А. И.

В. С. Лазурин, Л. В. Павлова.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 4. М., "Большая Российская энциклопедия", 1999

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru