Майская луна заливала ярким светом частный меблированный дом миссис Мэрфи. По некоторым данным, заимствованным из календаря, можно было заключить, что еще некоторая часть земной территории была залита тем же самым ярким лунным светом. Весна достигла уже своего зенита, и вскоре можно было ожидать сенной лихорадки. Парки и сады были покрыты зелеными листьями и покупателями весенних даров. Повсюду расцвели цветы и агенты по курортным делам. Воздух и судебные приговоры сделались на редкость мягки. Шарманки, фонтаны и дети играли на каждом шагу.
Все окна частного меблированного дома миссис Мэрфи были широко раскрыты. Группа жильцов сидела на крыльце, подложив под себя круглые плоские маты, похожие на немецкие кексы.
В одном из передних окон второго этажа миссис Мак-Каски поджидала своего мужа. Ужин, уже поданный на стол, успел остыть, и весь жар его вошел в миссис Мак-Каски.
Мистер Мак-Каски явился ровно в девять часов вечера. Он держал пальто на руке, а трубку в зубах. Проходя мимо соседей, он очень вежливо извинялся за беспокойство и старательно выбирал места, куда мог бы беспрепятственно поместить свои ботинки 9, фасон DS1.
Едва только он приоткрыл дверь в свою комнату, как был поражен чем-то небывалым. Вместо обычной конфорки или же машинки для картофеля его встретили только слова, и он тут же на месте должен был признать, что волшебная майская луна смягчила сердце даже его дражайшей супруги.
-- А я сразу узнала тебя по голосу, -- начала миссис Мак-Каски. -- Какой, однако, ты стал вежливый. Ты считаешь необходимым тысячу раз извиняться перед разными потаскушками, если нечаянно наступаешь им на хвосты, а вот по собственной жене ты день-деньской разгуливаешь взад и вперед и даже ни единого разу не скажешь: "Ну, поцелуй меня, голубка, и помиримся!" Я все локти протерла, пока дожидалась тебя, а ты черт знает где шляешься. Ужин на столе давно простыл, да и ужин-то паршивый был! А что же я могу купить на те гроши, что остаются у нас после того, как ты пропиваешь по субботам у Галлегера все заработки! А вот сегодня уже два раза приходили из газового общества получать за газ!
-- Женщина! -- заорал мистер Мак-Каски, швырнув на кресло свое пальто и шляпу. -- Крик, который ты поднимаешь, оскорбляет мой аппетит! Покушаясь на вежливость, ты тем самым выдираешь цемент, которыми скреплены кирпичи общественности. Я просто упражняю свои джентльменские привычки, когда прохожу мимо дам, которые загородили дорогу, и извиняюсь перед ними. Знаешь, дорогая, что я тебе посоветую, убери-ка поскорее свою свиную харю и дай мне покушать!
Миссис Мак-Каски тяжело поднялась с места и подошла к печке. Что-то было в ее походке, что заставило супруга держаться начеку. Когда уголки губ миссис Мак- Каски падали с такой же внезапной быстротой, как барометр, можно было ждать урагана из всевозможной хозяйственной посуды.
-- Итак, значит, ты находишь, что у меня свиная харя? -- спросила хозяйка, и тотчас же в мистера Мак-Каски полетела кастрюля, доверху полная свинины и тушеной репы.
Хозяин сего дома был далеко не новичок в таких перепалках. Он прекрасно знал, что должно последовать за подобным "антре". На столе стояло блюдо с жареной свининой с гарниром из трилистника. Он воспользовался этим деликатесом и удостоился ответа в виде хлебного пудинга в глиняном горшочке. Кусок швейцарского сыра, старательно брошенный хозяином дома, угодил хозяйке того же дома несколько пониже глаза; когда же та ответила хорошо нацеленным кофейником, наполненным горячей черной полуароматной жидкостью, можно было думать, что битва достигла своего естественного завершения.
Но надо вам знать, что мистер Мак-Каски не принадлежал к числу завсегдатаев дешевых столовок. Предоставим бедной богеме заканчивать свои жалкие обеды
1 Т. е. грубые башмаки приблизительно 43 размера (примеч. ред.).
кофе. Если им так нравится, не станем препятствовать им делать faux pas1. Но мистер Мак-Каски был человек более требовательный. Правда, полоскательницы для пальцев были вне сферы его компетенции, так как не числились в обиходе пансиона миссис Мэрфи, но их эквивалент был как раз у него под рукой. С победным видом он швырнул глиняный кувшин с умывальника в голову своей воинственной супруги, которая успела вовремя увернуться, схватить с плиты железный утюг и использовать таящиеся в нем возможности так, чтобы сразу положить конец гастрономической дуэли. Непродолжительный и мучительный стон, раздавшийся снизу, заставил обоих супругов невольно заключить временное перемирие.
На тротуаре на углу стоял полисмен Клири. Услышав грохот бомбардировки домашними принадлежностями, он на минуту повернул голову и поднял одно ухо.
"Снова завозились Джон Мак-Каски и его миссис! -- подумал он. -- Не знаю, что делать! Стоит ли подняться наверх и прекратить этот шум? Я думаю, не стоит! Люди они женатые, удовольствий и развлечений у них мало, и долго продолжаться эта перепалка никак не может! Надо думать, что и без того им скоро придется занимать посуду у соседей".
Как раз в эту минуту снизу послышался отчаянный, острый визг.
"Уж не кошка ли?" -- подумал полисмен Клири и торопливо направился в противоположную сторону.
Жильцы, сидевшие на крыльце дома, перепугались насмерть. Мистер Туми, страховой агент по рождению, но страстный любитель всяческих происшествий по профессии, вошел в дом, с тем чтобы узнать причину и происхождение крика. Он немедленно вернулся с сообщением, что пропал Майк, сынишка миссис Мэрфи. Вслед за ним на крыльцо вылетела сама хозяйка дома, обладательница двухсот фунтов слез и истерики, раздиравшая небо в клочья из-за пропажи тридцати фунтов веснушек и невообразимого озорства.
Картина поистине получилась патетическая, но тем не менее мистер Туми продолжал сидеть рядом с мисс Пурди из магазина мод и крепко сжимать ее ручку, которая отвечала такими же знаками несомненной симпатии. Обе старые девы, две мисс Уолш, которые неизменно и ежеминутно жаловались на шум в коридоре, тотчас же осведомились, искали ли мальчика за высокими стенными часами?
Майор Григ, сидевший рядом со своей жирной женой на самой верхней ступеньке, стремительно поднялся с места и застегнул пиджак.
-- Мальчик пропал? -- воскликнул он. -- Я обыщу весь город.
Жена никогда не разрешала ему выходить из дома после сумерек, но теперь она сказала прекрасным баритоном:
-- Иди, Людовик!
И прибавила:
-- Каменное сердце у того человека, который при виде такого страшного материнского горя не вскочит с места и не побежит на край света, чтобы хоть немного пособить горю!
-- Дорогая моя, -- отозвался ее супруг, -- дай мне немного денег... тридцать или шестьдесят центов. Пропавшие детки иногда забираются черт знает как далеко. Очень может быть, что мне понадобятся деньги, чтобы доставить пропажу домой на извозчике.
1 Faux pas -- ложный шаг, проступок (фр.).
Старик Денни, живший где-то в поднебесье, на четвертом этаже, в комнате окнами во двор, и пытавшийся теперь читать газету при свете уличного фонаря, перевернул страницу, желая прочесть продолжение статьи о забастовке плотников. В это время миссис Мэрфи взвыла на луну:
-- О, Майк, мальчик мой! Ради самого неба, кто укажет мне, куда делся мой дорогой сыночек?
-- Когда вы видели его в последний раз? -- спросил старый Денни, одним глазом пробегая отчет общества "Building Grades League"1.
-- О! Ах! -- продолжала выть хозяйка дома. -- Видела я моего сыночка вчера или, может быть, часа четыре назад! Я сама не знаю! Я ничего не знаю, кроме того, что пропал мой мальчичек, мой Майк. Он играл на тротуаре только сегодня утром или же. то было вчера. У меня так много работы по хозяйству, что я никогда не запоминаю чисел. Но я обыскала весь дом, от погреба до чердака, и нигде моего мальчика не нашла. Он пропал, мой Майк, мой дорогой мальчик. Ради самого неба.
Молчаливый, угрюмый и колоссальный, город всегда бесстрастно выслушивает ураган нападок, свергающихся на него со всех сторон. Многие говорят, что он жесток и тверд, как железо. Другие утверждают, что его каменному сердцу недоступна жалость. Третьи сравнивают его улицы с дремучим лесом и пустыней, залитой лавой. Но кто же не знает, что за жесткой скорлупой омара скрывается нежнейшее и прекрасное мясо! Вот почему позволительно думать, что некоторые люди более мудро смотрят на вещи.
Ни одно несчастие не трогает так сердце среднего обывателя, как пропажа маленького ребенка. Ведь ножки деток так неустойчивы и слабы, а пути, избираемые ими, так тернисты и страшны!
Майор Григ поспешно направился к углу, повернул за него и пошел вверх по улице, направляясь к общеизвестному заведению Билли.
-- Дайте-ка мне стаканчик живительного! -- приказал он лакею. -- И скажите, кстати, не видели вы здесь случайно кривоногого, паршивого, грязного мальчишку лет шести? Может быть, он проходил мимо вас?
Мистер Туми все еще сидел на крыльце и не выпускал ручки мисс Пурди из магазина мод.
-- Нет, вы подумайте только о пропавшем ребенке! -- сказала мисс Пурди. -- Он всегда держался за подол матери, а теперь. Кто знает, какая участь постигла его теперь! Очень может быть, что он попал под копыта бешено несущихся лошадей! Ведь это ужасно, ужасно!
-- Совершенно верно! -- согласился мистер Туми и крепче прежнего сжал ее руку. -- Я не знаю, что делать. Может быть, мне встать и помочь чем-нибудь несчастной женщине?
-- Да, конечно, -- сказала мисс Пурди, -- вам, действительно, надо было бы чем-нибудь помочь ей, но ведь вы такой горячий, такой неустрашимый и беспечный. В своей горячности вы можете дойти до того, что забудете про собственную безопасность, -- и что же тогда будет с нами?
Старый Денни, водя пальцем по строкам, читал теперь уже о соорганизовавшей- ся арбитражной комиссии.
1 "Лига строителей" (англ.).
У одного из передних окон второго этажа показались супруги Мак-Каски, пожелавшие перевести дыхание после стычки. Мистер Мак-Каски кривым указательным пальцем старательно снимал кусочек репы с пиджака, а его жена прочищала глаз, на который слишком соленое жаркое из свинины оказало не совсем благоприятное воздействие. Они услышали крик снизу и высунули головы в окно.
-- Серьезно? Неужели же пропал этот мальчишка? -- воскликнул мистер Мак-Каски, еще больше высунувшись из окна. -- Ужасно неприятная история, надо сказать! Досадно, когда пропадают детишки! Вот женщины -- это совсем другое дело! Стоит только им исчезнуть, как тотчас же в доме воцаряются мир и порядок!
Не обратив ни малейшего внимания на подобную колкость, миссис Мак-Каски схватила руку мужа.
-- Джон! -- сентиментально произнесла она. -- Мальчик миссис Мэрфи пропал! В этом огромном городе так легко заблудиться ребенку. Ему было только шесть лет. И подумать только, Джон, что ровно столько же было бы нашему ребенку, если бы он родился шесть лет назад! Прямо ужасно!
-- Но он не родился! -- сухо сказал супруг, констатируя несомненный факт.
-- Но, Джон, ведь он мог бы родиться. И подумай, сколько горя причинило бы нам его исчезнование! Ты представляешь себе, что было бы с нами, если бы наш маленький Филан сбежал или же был бы похищен!
-- Ты говоришь глупости! -- заметил мистер Мак-Каски. -- Его звали бы Патом, в честь моего покойного отца, который проживал в Кэнтриме.
-- Вот и лжешь! -- без гнева ответила жена. -- Мой братец стоит целых десяти Мак-Каски, всю жизнь пачкавшихся в болоте где-то в Кэнтриме; мой сын получил бы имя в честь своего дяди, моего брата.
Она облокотилась на подоконник и стала внимательно следить за взволнованной и спешащей внизу толпой.
-- Джон! -- вдруг мягко произнесла она. -- Мне жаль, что я всегда несколько необдуманно веду себя с тобой.
-- Да, -- промолвил муж, -- не столько необдуманно, сколько торопливо! Пудинг у тебя торопливый! Репа -- стремительная, а кофе так прямо удержу не знает! Если сказать правду, то и сегодняшний наш ужин пролетел, как молния!
Миссис Мак-Каски просунула свой локоть под рукав мужа и взяла его грубую ладонь в свою.
-- Нет, ты послушай только, как разливается бедная миссис Мэрфи! -- сказала она. -- Правда, ужасно тяжело потерять мальчишку в таком огромном городе. Если бы это случило сь с нашим Филаном, у меня сердце разорвалось бы от горя.
Мистер Мак-Каски неловко освободил свою руку, но он сделал это, с тем чтобы обнять жену, которая стояла теперь совсем близко к нему.
-- Конечно, это страшно глупо, -- грубоватым тоном сказал он, -- но эта история с пропажей мальчишки меня самого достаточно взволновала. Было бы ужасно больно, если бы нашего. Пата украли, или же что-либо другое случилось бы с ним. Но, очевидно, нам не суждено иметь детей. Да, Джуди, я должен сознаться, что иногда обращался с тобой слишком грубо. Прости меня!
Они прижались друг к другу и стали вместе следить за тяжелой жизненной драмой, которая разыгрывалась внизу.
Так прошло довольно много времени. По тротуару взад и вперед носились люди, расспрашивали друг друга, волновались, кричали и наполняли воздух визгом и невыразимо глупыми замечаниями. В центре толпы стояла миссис Мэрфи, напоминая рыхлую гору, вдоль которой струился шумный катаракт [катаракт - водопад большой ширины при малой высоте падения (примеч. ред.)] слез. Курьеры мелькали по всем сторонам и исчезали так же быстро, как и появлялись.
После некоторой заминки вдруг у подъезда меблированного дома снова послышались громкие голоса и тревожный шум.
-- Что там еще случилось, Джуди? -- спросил мистер Мак-Каски.
-- Это -- голос миссис Мэрфи! -- прислушиваясь, ответила миссис Мак-Каски. Она добавила после небольшой паузы: -- Она сообщила только что, что наконец-то нашла маленького Майка. Он лежал за старым линолеумом под кроватью.
Мистер Мак-Каски оглушительно расхохотался.
-- Вот тебе и твой Филан! -- сардонически молвил он. -- Вот уж ничего никогда в жизни не выкинул бы мой Пат! Если мальчишка, которого у нас никогда не было и поныне нет, когда-нибудь пропадет, стоит тебе только назвать его Филаном, как он мигом отыщется, как прескверная собачонка, под кроватью.
Миссис Мак-Каски тяжело поднялась с места и направилась к буфету, где стояла посуда. Углы ее губ многозначительно опустились.
Как только толпа рассеялась, полисмен Клири немедленно появился из-за угла. Удивленный, он снова поднял одно ухо по направлению обители Мак-Каски, откуда по-прежнему доносился стук и грохот разбиваемой посуды. Полисмен Клири взглянул на свои часы.
-- Клянусь портянками святого Петра, что Джон Мак-Каски и его жена дерутся вот уже целые час с четвертью! -- воскликнул он. -- Ничего не понимаю: ведь миссис по крайней мере на сорок фунтов тяжелее его. Подай, Господи, силу его кулаку!
Полисмен Клири снова повернул за угол.
Старик Денни сложил газету и поспешил вниз как раз в тот момент, когда миссис Мэрфи собралась закрыть наружные двери на ночь.