О.Генри
Тысяча долларов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    One Thousand Dollars.
    Перевод Н. Жуковской (1925).

О. Генри.
Тысяча долларов

   -- Тысяча долларов, -- торжественно и строго повторил нотариус Тольмен, -- вот, получите деньги.
   Судя по тому как в ответ на это засмеялся молодой Джилльян, как он пощупал пачку новеньких пятидесятидолларовых бумажек, было ясно, что все это его очень забавляло.
   -- Ведь это до того несуразная сумма, что есть отчего стать в тупик! -- весело объяснил он юристу. -- Будь это десять тысяч, еще можно было бы бросить пыль в глаза и открыть себе кредит. Да даже с пятьюдесятью долларами дело было бы проще.
   -- Ведь завещание вашего покойного дядюшки было вам прочитано, -- сухо, как бы исполняя свою профессиональную обязанность, ответил нотариус, -- я не знаю, обратили ли вы внимание на все отдельные пункты? Я должен напомнить вам о том, в котором говорится, что вы по израсходовании этой тысячи долларов должны представить нам отчет, на что именно вы их израсходовали. Надеюсь, что вы соблаговолите исполнить волю покойного мистера Джилльяна.
   -- Можете быть совершенно спокойны, -- вежливо ответил молодой человек. -- Исполню, даже несмотря на то что это введет меня в непредвиденный расход, так как, очевидно, мне придется завести для этого специального секретаря. Сам я писать отчеты не умею.
   Джилльян отправился в свой клуб. Там он разыскал приятеля, которого он называл "старина Брайзон".
   Старина Брайзон был спокойный человек лет сорока. Общества он не любил; и сейчас он сидел в углу и читал книгу. При виде Джилльяна он вздохнул, отложил книгу и снял очки.
   -- Старина Брайзон, проснись, я должен рассказать тебе забавную историю.
   -- Рассказал бы ты ее лучше кому-нибудь там, в бильярдной, -- ответил Джилльяну старина Брайзон. -- Ты же знаешь, что я терпеть не могу все эти твои истории.
   -- Эта занятнее тех, что я обыкновенно рассказываю! -- сказал Джилльян, скручивая себе папиросу. -- И я очень рад, что могу рассказать ее именно тебе. Она и слишком печальна, и слишком забавна, для того чтобы рассказывать ее под стук бильярдных шаров. Я только что из конторы легальных корсаров, исполнителей духовного завещания моего покойного дядюшки. Он оставил мне тысячу долларов. Скажи мне, пожалуйста, что может порядочный человек сделать с тысячей долларов?
   -- Я полагал, -- сказал старина Брайзон, проявляя ровно столько же интереса, сколько его проявляет пчела к бутылке с уксусом, -- я полагал, что покойный Септимус Джилльян считался приблизительно в полумиллионе.
   -- Так оно и было. Вот в этом-то и весь курьез. Весь свой скарб, все свои дублоны он оставил какому-то микробу. То есть часть этих дублонов должен получить тот, кто этот микроб изобретет, другая же часть дублонов пойдет на больницу, которая должна будет заниматься уничтожением этого самого микроба. Только какие-то пустяки завещаны отдельным лицам. Лакею и экономке по кольцу с печатью и по десяти долларов. Племянник его получает тысячу долларов!
   -- Но ведь ты же всегда тратил уйму денег! -- заметил Брайзон.
   -- Уйму, -- подтвердил Джилльян. -- В смысле субсидий дядюшка был настоящей доброй феей.
   -- Есть еще наследники? -- спросил старина Брайзон.
   -- Никаких. -- Джилльян нахмурил брови, взглянул на кончик своей папиросы и, толкнув обитый кожей диван, сказал: -- Там есть некая мисс Хайден, воспитанница моего дядюшки; она жила у него, тихое скромное существо, музыкантша, дочь какого-то человека, который имел несчастье быть другом моего дядюшки. Я забыл сказать, что и ей по завещанию оставлено десять долларов и кольцо. И над ней он подшутил! Жаль, что и мне он не оставил столько же. Выпил бы я на эти десять долларов две бутылки, перстень дал бы лакею на чай -- и кончено дело. Не важничай, старина Брайзон, скажи мне лучше, что мне делать с этой тысячей долларов?
   Старина Брайзон протер свои очки и улыбнулся. А когда старина Брайзон улыбался, это означало, что он собирается быть особенно язвительным. Джилльян отлично это знал.
   -- Тысяча долларов, -- сказал Брайзон, -- это и очень много, и очень мало. На эти деньги можно создать себе уютный семейный очаг и смеяться над Рокфеллером. Другой человек может на эти деньги послать свою жену лечиться на юг и тем самым спасти ей жизнь. На тысячу долларов можно покупать молоко для сотни детей в течение июня, июля и августа и таким образом спасти от смерти полсотни из них. Лично ты можешь на эти деньги доставить себе удовольствие, просидев полчаса за карточным столом в игорном доме. Для честолюбивого юноши такие деньги означали бы возможность получить образование. Мне говорили, что вчера на одном из аукционов был продан за эту сумму настоящий Коро [Жан-Батист Камиль Коро (1796-1875) -- французский художник (примеч. ред.)]. Ты мог бы на эти деньги отправиться в какой-нибудь городок вроде Нью-Гэмпшира и вполне прилично прожить там в течение двух лет. Мог бы ты и снять на один вечер Мэдисон-сквер [Здесь имеется в виду Мэдисон-сквер-гарден -- спортивно-концертный комплекс в Нью-Йорке (примеч. ред.)] и прочитать там публичную лекцию, если найдутся слушатели, о том, сколь неверно положение человека, живущего надеждами на наследство.
   -- Люди могли бы тебя любить, старина Брайзон, -- все тем же невозмутимым тоном заметил Джилльян, -- если бы ты только не любил читать наставления. Ведь я тебя спрашиваю, что мне делать с этой тысячей долларов.
   -- Тебе? -- сказал Брайзон и тихо засмеялся. -- Что ж? Ты, Бобби Джилльян, логически можешь сделать только одно: купить мисс Лотте Лаурьер брильянтовый кулон, а потом отправиться в Айдахо и украсить своим присутствием какую-нибудь ферму. Я рекомендовал бы тебе заняться овцеводством, потому что я терпеть не могу овец.
   -- Очень тебе благодарен, -- сказал Джилльян и встал. -- Я так и знал, что ты дашь мне хороший совет, старина Брайзон! Ты указал мне самый подходящий образ действия. Мне именно хочется сбыть эти деньги сразу, гуртом. Потому что ведь они требуют отчета в израсходовании этой суммы, а я терпеть не могу все эти записи.
   Джилльян заказал себе кэб.
   -- В театр "Колумбия", к артистическому подъезду, -- приказал он кучеру.
   Мисс Лотта Лаурьер помогала природе при помощи пудры и пуховки и была почти совсем готова к выходу на сцену перед переполнявшей зал утренника публикой, когда камеристка доложила ей о приходе Джилльяна.
   -- Пусть войдет, -- сказала мисс Лаурьер. -- В чем дело, Бобби? Через две минуты мой выход.
   -- Пройдите по правому уху заячьей лапкой, чуть-чуть, -- с видом знатока дал совет Джилльян. -- Теперь хорошо. Мое дело не займет и двух минут. Что бы вы сказали о безделушке вроде маленького кулона? Я располагаю цифрой в три нуля с единицей перед ними.
   -- Раз вы об этом заговорили. -- защебетала мисс Лаурьер. -- Мою правую перчатку, Адамс. Скажите, Бобби, видели вы колье, которое было вчера на Делле Стейси? У Тиффани оно стоило две тысячи долларов. Но, конечно. потяните мой пояс немножко влево, Адамс.
   -- Мисс Лаурьер, на сцену! Вступительный хор! -- крикнул помощник режиссера.
   Джилльян вышел и сел в ожидавший его кэб.
   -- Что бы вы сделали, если б у вас оказалась тысяча долларов? -- спросил он кучера.
   -- Открыл бы пивную, -- не задумавшись, хриплым голосом ответил тот. -- Я знаю место, где деньги можно было бы загребать обеими руками. Четырехэтажный каменный дом на углу. Я уже все распланировал. Второй этаж -- столовая, третий -- салон маникюра и других там иностранных дел, в четвертом будет бильярдная. Если б вы думали вложить капитал.
   -- О нет, -- сказал Джилльян, -- я просто так, из любопытства спросил. Я вас беру по часам. Поезжайте. Я вам скажу, когда надо будет остановиться.
   Проехав кварталов восемь по Бродвею, Джилльян постучал тросточкой в оконце кучеру, и тот остановился. На тротуаре на табуретке сидел слепой и продавал карандаши. Джилльян вышел из кэба и подошел к нему.

0x01 graphic

   -- Простите, -- сказал он, -- могу я вас спросить, что бы вы сделали, если б у вас оказалась тысяча долларов?
   -- Ведь вы вышли из кэба, который только что подъехал, не правда ли? -- спросил слепой.
   -- Совершенно верно, -- ответил Джилльян.
   -- Я полагаю, что вы человек состоятельный, раз вы среди белого дня катаетесь в кэбах, -- сказал слепой торговец карандашами. -- Так можете взглянуть на это.
   Он вытащил из кармана маленькую книжку и протянул ее Джилльяну. Джилльян открыл ее и увидал, что это книжка текущего счета одного из банков; в книжке значилось, что слепой имеет на хранении в банке тысячу семьсот восемьдесят пять долларов.
   Джилльян возвратил книжку и сел в свой кэб.
   -- Я забыл, что мне надо еще заехать, -- можете ехать в контору нотариуса "Толь- мен и Шарп", на Бродвей, -- сказал он кучеру.
   Нотариус Тольмен встретил его неприветливо и вопросительно посмотрел на него через свои золотые очки.
   -- Простите, -- весело обратился к нему Джилльян, -- могу я задать вам один вопрос? Надеюсь, что он не покажется вам нахальным. Кроме кольца и десяти долларов было что-нибудь еще оставлено моим дядей его воспитаннице, мисс Хайден?
   -- Ничего, -- ответил мистер Тольмен.
   -- Благодарю вас, -- сказал Джилльян.
   Он вышел, сел в свой кэб и назвал кучеру адрес своего покойного дяди.
   Мисс Хайден писала письма в библиотеке. Это была маленькая стройная девушка, вся в черном, но чего в ней нельзя было не заметить, это глаза. Джилльян влетел в комнату со своим обычным видом пренебрежения ко всему на свете.
   -- Я только что был у старого Тольмена, -- сказал он. -- Они там пересмотрели бумаги и нашли... -- Джилльян искал подходящее выражение -- нашли поправку, или, так сказать, постскриптум, что ли. к этому дядюшкиному завещанию. По- видимому, старик, подумав, немного расщедрился и завещал вам тысячу долларов. Я сказал, что еду к вам, и Тольмен просил меня завезти вам эти деньги. Вот они. Вы лучше пересчитайте, посмотрите, верно ли, -- и он положил деньги на стол, около ее руки.
   Мисс Хайден побледнела и сказала:
   -- О! -- Потом еще раз: -- О!
   Джилльян отвернулся и сделал вид, что смотрит в окно.
   -- Я полагаю, -- тихо сказал он, -- что вы догадались, что я люблю вас?
   -- Мне очень жаль. -- сказала мисс Хайден, собирая деньги.
   -- Значит. надеяться не могу? -- спросил Джилльян так, как будто это его в общем мало трогало.
   -- Я очень сожалею. -- повторила она.
   -- Могу я здесь, у вас, написать записку? -- с улыбкой спросил Джилльян.
   Он уселся за большой письменный стол. Она принесла ему бумагу и перо и отошла к своему столику.
   Джилльян же написал отчет об израсходовании тысячи долларов в следующих выражениях:
   Тысяча долларов блудным сыном Робертом Джилльяном уплачена в счет вечного блаженства и счастья, которыми небо должно наградить лучшую и самую дорогую ему женщину на земле.
   Джилльян вложил записку в конверт, поклонился и вышел.
   И опять кэб его остановился у конторы "Тольмен и Шарп".
   -- Я истратил тысячу долларов, -- сказал он Тольмену, который сидел в своих золотых очках. -- И, как обещал, привез вам счет. Не правда ли, сегодня совсем летний день? -- Он положил на стол нотариуса белый конверт. -- Тут вы найдете меморандум о modus operandi [Modus operandi -- образ действия (лат.); в криминологии это один из методов составления психологического профиля преступника (примеч. ред.)] исчезновения этих долларов из моего кармана.
   Мистер Тольмен, не дотронувшись до конверта, подошел к дверям и позвал своего компаньона Шарпа. Они вместе порылись в недрах громадного сейфа, из которого и извлекли искомый трофей -- большой запечатанный сургучной печатью конверт. Вскрыв конверт, они склонили друг к другу свои головы и принялись читать содержание письма. Затем речь стал держать Тольмен.
   -- Мистер Джилльян, -- сказал он официальным тоном, -- к содержанию завещания вашего дяди покойным была сделана приписка. Она была нам вручена частным образом, причем нам была дана инструкция не вскрывать конверт до тех пор, пока мы не получим вашего отчета относительно израсходованных вами полученных по завещанию тысячи долларов. Так как вы требуемое условие исполнили, мы с моим компаньоном конверт вскрыли и с припиской к завещанию ознакомились. Я не стану утомлять вас юридическими фразами, просто ознакомлю с самой сущностью содержания этой приписки. В случае если завещанные вам деньги израсходованы вами достойным образом, вас ожидает большая награда. Я и мистер Шарп уполномочены быть в этом вопросе судьями. Считаю долгом заметить, что я и мой компаньон исполним свой долг строго согласно инструкции этой приписки, но смею уверить вас в том, что мы, не имея против вас никакого предубеждения, склонны отнестись к вам с полной снисходительностью. Но вернемся к приписке. Если вы истратили деньги разумно, осмотрительно или сделали на них доброе дело, мы уполномочены вручить вам дополнительно еще пятьдесят тысяч долларов. Если же вы, как пишет покойный ваш дядя, израсходовали их так, как вы это делали все последнее время, я процитирую вам тут собственные слова мистера Джилльяна... "на порочные развлечения в непристойном обществе недостойных людей, то деньги эти, пятьдесят тысяч долларов, должны быть безотлагательно переданы воспитаннице покойного мистера Джилльяна Мириам Хайден". Теперь, мистер Джилльян, я и мистер Шарп ознакомимся с представленным вами отчетом, касающемся израсходования вами тысячи долларов. Я полагаю, вы представляете его нам в письменно изложенной форме. Я надеюсь, что вы не сомневаетесь в той беспристрастности, с которой мы в данном случае будет решать вопрос.
   Мистер Тольмен протянул руку к конверту, но Джилльян перехватил его, разорвал на мелкие кусочки и спрятал последние в карман.
   -- Все в порядке, -- сказал он, -- вам не стоит утруждать себя чтением этих моих записей, тем более что вы едва ли что-либо в них поймете. Эту тысячу долларов я проиграл на скачках. Честь имею кланяться.
   Тольмен и Шарп поглядели друг на друга и печально покачали головами, потому что с лестницы доносилось веселое посвистыванье ожидающего лифта Джилльяна.

-------------------------------------------------------

   Первое издание перевода: О. Генри. Что говорит город. Сборник рассказов. -- Ленинград, Мысль, 1925.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru