Опи Амелия
Признания чудака

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Признанія чудака (*).

(*) Соч. г-жи Опи.

   Странное дѣло! Ставши несчастнымъ отъ своей неискренности, предпринимаю нынѣ открыть передъ цѣлымъ свѣтомъ самыя тайныя свои чувства! Но обстоятельства жизни, несчастія, муки совѣсти дѣлаютъ насъ другими людьми, такъ что мы наконецъ сами на себя непоходимъ.
   Я произошелъ отъ богатыхъ родителей.. Къ несчастію моему, лишился ихъ, прежде нежели могъ образовать характеръ свой по ихъ наставленіямъ и примѣрамъ. Я былъ гордъ и скрытенъ. Совѣты, напоминанія моихъ учителей почти всегда оставались безъ дѣйствія: я говаривалъ самъ себѣ, что, послѣ смерти родителей мнѣ болѣе ничего дѣлать не надлежало, какъ слѣдовать совѣтамъ своихъ домашнихъ. Чувствовалъ въ себѣ великую склонность къ нѣжной страсти: но убѣжденный многими примѣрами обманутаго сердца я твердо рѣшился вооружиться щитомъ холодной осторожности, къ которой самою Природою былъ уже приготовленъ.
   Лишь только принялъ я отцовское имѣніе по близости городка С. въ свои руки, тотчасъ начали въ окрестностяхъ составляться планы вразсужденій связей съ молодымъ и богатымъ владѣльцемъ: я однако жъ наблюдалъ такую холодность противу всѣхъ женщинъ, что не было ни одной матери, не было ни одной дочери, который благоразумно могли бы надѣяться уловить меня въ свой сѣти. Меня сочли за молодаго чудака, которой могъ быть любимъ, лишь бы только захотѣлъ того, но которой самъ нехочетъ, чтобъ его любили.
   Я признался въ недостаткахъ своихъ и порокахъ; пускай же дозволятъ мнѣ упомянуть и о томъ, что было во мнѣ хвалы достойнаго. Я любилъ давать; давалъ безъ всякихъ видовъ корысти , и въ етомъ состояло приятнѣйшее удовольствіе моего сердца. Одна молодая особа изъ городка О., узнавши о тайныхъ моихъ подвигахъ щедролюбія, начала имѣть обо мнѣ выгодное мнѣніе; оно превращалось сперва въ благосклонность, потомъ въ истинную привязанность, которой я не былъ достоинъ.
   Особа ета была прекрасна собою, если только можно находить красоту тамъ, гдѣ нѣтъ правильности совершенной. Она имѣла большіе голубые глаза, но милые, чуждыя всякаго притворства; улыбка устъ ея показывала, что она была въ мирѣ сама съ собою и съ другими; голосъ ея, трогательный, проникающій, всѣмъ словамъ ея придавалъ особливое достоинство, и казалось, что гдѣ находилась она, тамъ и счастію быть надлежало. Я принялъ всѣ мѣры осторожности противъ хитростей женскихъ и обольщеній; но возможно ли было нежелать себѣ благосклонности существа, ей подобнаго! Танцовала она восхитительно, и я любилъ быть ея кавалеромъ; пѣла какъ Ангелъ, и я слушалъ ее съ восторгомъ въ словахъ ея была неизъяснимая приятность, и я никогда не скучалъ ея разговоромъ. Въ бесѣдѣ съ нею я забывалъ о природной скрытности своей, о притворной холодности, и эта жертва моя была для нее приятнѣе всѣхъ другихъ жертвъ, приносимыхъ ея прелестямъ: она знала, что для нее только одной дѣлаю исключеніе; кромѣ утѣхи сердца, оно доставляло еще и торжество ея самолюбію, торжество для нея весьма приятное.
   Началось тѣмъ, что я любилъ смотрѣть на нее и слушать ея бесѣду. Меня сильно трогали предупрежденія, которыхъ не скрывала она передо мною; не менѣе нравилось мнѣ и то, какъ она обо мнѣ говорила. Я хвалилъ ее взаимно; былъ къ ней благодарнымъ; чувствовалъ къ ней привязанность со дня на день болѣе. Кончилось тѣмъ, что я влюбился.
   Въ это время случилось мнѣ быть замѣшаннымъ въ происшествіе неприятное, и оно, по несчастію, дало поводъ ко всеобщимъ разговорамъ. Извѣстно, что въ малыхъ городахъ подобныя обстоятельства случаются съ людьми доказанной честности, которые безъ всякой вины много отъ нихъ терпятъ: ибо никогда нѣтъ недостатка въ людяхъ непросвѣщенныхъ и завистливыхъ, въ людяхъ, которые всячески стараются унижать все то, что желаетъ возвысить себя и отличиться.
   Любезная Каролина при всякомъ случаѣ Явнымъ образомъ держала мою сторону. Ей неизвѣстна была причина дѣлаемыхъ мнѣ упрековъ; но она говорила, что мои качества, которыя хорошо знаеnъ, никакъ не соотвѣтствуютъ оскорбительнымъ упрекамъ: nакимъ образомъ не одного говоруна легкомысленнаго принудила она къ молчанію. Не прежде узналъ я объ этомъ какъ уже въ то время, когда рѣшился ее удостовѣрить, что я въ самомъ дѣлѣ заслужилъ нареканіе. Объясняться съ кѣмъ-либо мнѣ казалось низко; но я долженъ былъ все объяснить той, которая столь благородно меня защищала. Я побѣжалъ къ ней и противъ ея воли убѣдилъ ее въ томъ, что справедливость была на сторонѣ моего противника; мы разстались, и сердце волновалось во мнѣ движеніями, которымъ признательность моя придавала болѣе силы и сладости.
   Я хотѣлъ скрывать передъ него свои чувства; но мнѣ измѣняли взоры мои, слова, тѣлодвиженія. Мое молчаніе не помѣшало ей совершенно увѣриться въ томъ впечатлѣніи, какое сдѣлала она въ моемъ сердцѣ; при всемъ томъ по скромности своей она не домогалась никакого съ моей стороны объясненія, не требовала никакого обязательства. Видѣла волненіе чувствъ моихъ, и етаго было для нее довольно; имѣла уваженіе къ моей свободѣ, къ моей скрытности, даже къ моимъ странностямъ; вовсе не думая о тріумфѣ, о которомъ одна мысль уже питала бы честолюбіе въ другой женщинѣ, она оставалась довольна безмолвными доказательствами сильной, ежедневuо возраставшей во мнѣ склонности.
   Объ насъ говорили въ цѣломъ городѣ. Свадьба наша почиталась уже дѣломъ совершенно кончаннымъ, тогда какъ я ни одного еще слова несказалъ о любви своей. Узнавши о томъ я я былъ въ сильной досадѣ: мысли о независимости, склонность къ подозрѣніямъ мучили мою душу. Мнѣ казалось, что родственники и друзья Каролины умышленно распустили слухъ о моей женитьбѣ, чтобы возбудить во мнѣ смѣлость изъясниться, охоту поскорѣе все дѣло, привести къ счастливому окончанію. Ужасно возмутила меня ета несчастная мысль о предпринятомъ покушеніи располагать мною столь насильственнымъ образомъ, и я твердо рѣшился не дать себя въ обманъ хитрецамъ и празднымъ затѣйникамъ. На первомъ же балѣ довольно, холодно обошелся съ Каролиной, неподходилъ къ ней и неначиналъ разговора. Несправедливость моя и невнимательность простирались до такой степени, что я могъ спокойно смотрѣть, на удивленіе, которое на лицѣ ея изображалось и на замѣшательство, въ которомъ находилась она во все время бала. Въ двухъ послѣ того бывшихъ собраніяхъ я сохранилъ такое же равнодушіе.
   Между тѣмъ явился новый обожатель Каролины, обожатель для меня ужасный какъ богатствомъ своимъ, такъ и личными качествами. По счастію, какое-то непонятное предубѣжденіе сулило мнѣ превосходство, хотя оно въ самомъ дѣлѣ могло принадлежать моему противнику. Онъ былъ пригожъ собою; имѣлъ весьма приятный умъ, благородный характеръ, знаменитое имя, великое богатство. Мнѣ казалось невозможнымъ ослѣпленіе въ Каролинѣ до такой степени, чтобы она вздумала отвергнуть предложеніе отличнаго человѣка, между тѣмъ какъ я былъ недостоинъ ея сердца. Я думалъ, что онъ незамедлитъ приступить къ дѣлу. Г-жа Бельсонъ, приятельница Каролины, недоброжелательная мнѣ женщина, успѣла возбудить во мнѣ чувство ревности; она кидала на меня торжествующіе взгляды, и кажется говорила ими: "ты потерялъ ее, потерялъ по доброй своей волѣ!"
   Мысль ета, мучила меня несказанно. Въ слѣдующемъ собраніи я хотѣлъ-было танцовать съ Каролиной: она уже обѣщала моему совмѣстницу два сряду контръ-данса; другіе два я танцовалъ съ нею. Я замѣтилъ, что, лице ея совсѣмъ перемѣнилось. Танцуя съ нимъ, она смотрѣла вокругъ себя равнодушно; но, когда танцовала съ мною, глаза ея были потуплены, а лице блистало яркимъ румянцемъ. Другая на мѣстѣ ея казалась бы холодною; Каролина не могла притворяться.
   Безпокойство уменьшилось во мнѣ, какъ скоро я увѣрился, что непотерялъ мѣста въ ея сердцѣ. Соперникъ мой думалъ иначе: онъ сдѣлалъ предложеніе, получилъ отказъ и уѣхалъ. Тогда представлялось мнѣ, что взоры всѣхъ на меня одного устремились; я былъ того мнѣнія, что послѣ такого отказа, котораго невѣдомою ни для кого причиною былъ я самъ, недозволю, чтобы прелестная Каролина Орвиль когда нибудь стала раскаеваться въ поступкѣ своемъ, столь поспѣшномъ и необдуманномъ.
   Но именно то, что долженъ былъ я сдѣлать по обязанности и соотвѣтственно, общему ожиданію, именно то и по етой самой причинѣ казалось уже мнѣ ненавистнымъ! Я воспротивился склонности собственнаго сердца, рѣшился быть непреклоннымъ и свободнымъ. Но я не всегда могъ управлять собою.
   Такое искреннее, несомнителѣное признаніе дѣвицы милой и прелестной вело меня къ разрушенію моего собственнаго плана. Я ето чувствовалъ, и уѣхалъ въ Лондонъ. Возвратившись оттуда на дняхъ праздника Рождества Хрістова, я нашелъ Каролину у г-жи Бельсонъ, и тогда же замѣтилъ значительную перемѣну въ тонѣ, въ обхожденіи со мною. Она сказала мнѣ довольно холодно, что поѣдетъ къ Карлу Д. на цѣлую недѣлю святокъ. Мнѣ было извѣстно, что въ етомъ домѣ собираются обоего пола особы знатныя и приятныя умомъ своимъ. Намѣреніе Каролины привело меня въ замѣшательство, и я не могъ скрыть его. Г-жа Бельсонъ сказала мнѣ: "вы приглашены туда; я думаю, и вы также поѣдете." Я отвѣчалъ нерѣшительно, Каролина призадумалась. Съ моей стороны употреблено было все стараніе угодить ей, понравиться, и я успѣлъ сдѣлать, что Каролина стала обходиться со мною по прежнему, искренно, безъ всякаго принужденія. Она была очаровательна, и сердце во мнѣ никогда не билось сильнѣе! Г-жу Бельсонъ вызвали за какимъ-то дѣломъ. Каролина сидѣла, потупивъ взоры. Я подошелъ къ ней и сказалъ съ чувствомъ. "Такъ вы поѣдете?" Она, дергая тихонько снурокъ отъ колокольчика, отвѣчала голосомъ встревоженнаго сердца: "Поѣду, если вы мнѣ совѣтуете". -- Я? я вамъ ето могу совѣтовать? Ахъ, Каролина! воскликнулъ я въ сильномъ движеніи, и едва было не испортилъ своего плана осторожности, едва было не произнесъ вѣчной клятвы. Входитъ Г-жа Бельсонъ; я замолчалъ, и не видя болѣе возможности говорить безъ свидѣтелей, вышелъ.
   Я чувствовалъ, что далъ поводѣ осуждать мою странность и что недоброжелательная Бельсонъ могла бы во вредъ мнѣ, воспользоваться симъ случаемъ; но я зналъ также, что въ сердцѣ Каролины имѣлъ своего защитника, и на другой же день пришелъ къ ней съ полною довѣренностію. Онѣ опять были вмѣстѣ. Приняли меня съ холодностію. Во вчерашнемъ изъявленіи моего чувства Каролина видѣла только новый способъ оказывать любовь притворную. Мнѣ казалось, что она приняла рѣшительное намѣреніе отказать человѣку, котораго странности въ характерѣ, неизлѣчимы. Я старался привлечь на себя ея взоры; всѣ мои усилія были тщетны. Каролина, казалась, мнѣ непоколебимою въ рѣшительномъ намѣреніи своемъ избѣгать всего, что могло бы мнѣ подать какую-либо надежду, и такая жертва, сколько, я судить могъ, не стоила ей большаго принужденія. Ето меня зацѣпило за живое. Я былъ въ страшномъ замѣшательствѣ, хотѣлъ выдти, незналъ что дѣлать. Разговоръ тянулся. Я перебиралъ нотныя бумаги, а внутренно досадовалъ на оплошность свою, что позволилъ женщинѣ взять верхъ надо мною; къ счастію доложили, что подвезена карета. Я хотѣлъ было подать Каролинѣ руку; она искусно отклонила мою услугу, и вошла въ карету безъ моей помощи. При всемъ замѣшательствѣ, во мнѣ было еще столько присутствія духа, что при безмолвномъ прощаньи я могъ къ ней улыбнуться, Однажды она мнѣ сказала, что улыбка моя очень приятна; я вспомнилъ объ етомъ, и почелъ за нужное взять такія мѣры, чтобы послѣднее впечатлѣніе было для меня полезнымъ.
   Лишь только узналъ я, что она поѣхала въ деревню г-на Д., съ той минуты, городъ казался для меня пустыней. Я принимался читать юридическія книги, которыя привезъ изъ Лондона, но на каждой страницѣ видѣлъ большіе голубые глаза Каролины, видѣлъ въ нихъ милую укоризну, и ни о чемъ другомъ не могъ думать..
   Прошло, двѣ недѣли, а Каролина не возвращалась. Приѣхавшій сынъ Кавалера Д. человѣкъ съ восторгомъ разсказывалъ намъ, что она была душею цѣлаго общества, что ея прелести, ея таланты всѣхъ восхищали, и что г. Дугласъ, которой имѣлъ все, чѣмъ только можно привлечь вниманіе женщинъ, былъ въ такихъ съ. ней отношеніяхъ, что никто, не сомнѣвается въ скоромъ ихъ союзѣ.
   Въ ето время городокъ нашъ подверженъ былъ епидемической болѣзни; опнь не" ли, или огнѣ душевнаго безпокойства зааемогъ и я горячкою, и занемогъ въ самое то время, когда рѣшился было провести нѣсколько дней у Карла. Четыре-дневная болѣзнь произвела во мнѣ великую перемѣну, я отмѣнилъ поѣздку. Боялся, чтобы причины моей болѣзни не стали искать въ моей грусти, и одна уже мысль эта казалась для меня ужасною -- мысль о томъ, что женщина взяла такую власть надо мною. За чѣмъ туда поѣду? такъ я думалъ: за тѣмъ развѣ, чтобы видѣть торжество моего соперника? и рѣшился останься. И все ето происходило въ головѣ моей, между тѣмъ какъ сердце подавало мнѣ другіе совѣты, и я поступилъ такимъ образомъ, какъ обыкновенно поступаютъ въ минуту душевнаго, мучительнаго безпокойства: я одобрялъ принятое намѣреніе непремѣнно остаться, а сдѣлалъ совсѣмъ противное. Однимъ словомъ, я поѣхалъ въ деревню Кавалера Д.
   Тамъ нашелъ я гостей, играющихъ въ карты и шахматы послѣ утренней прогулки. Двери первой залы были отворены; я шелъ прямо, нежелая предувѣдомлять о своемъ приѣздѣ. Мимоходомъ взглянулъ на зеркала, и никогда не видалъ себя столько безобразнымъ. Надобно было случиться, чтобы въ то же почти мгновеніе глаза мои повстрѣчались съ глазами Каролины, подлѣ которой сидѣлъ мущина молодой, прекрасной. Она играла въ шахматы; увидѣвши меня, показала какое-то изумленіе. Я несмѣлъ уже болѣе смотрѣть на ея сторону; проходя другую залу, я услышалъ, что Дугласъ жаловался на ея невнимательность. Хозяинъ встрѣтилъ меня съ удивленіемъ, а Г-жа Бельсонъ, въ то же время ко мнѣ подошедшая, съ притворнымъ участіемъ воскликнула: "Ахъ мой Боже! что съ вами сдѣлалось? Какъ же вы перемѣнились!"
   Видя ея лукавство я отвѣчалъ съ досадою; и вы перемѣнились бы, сударыня, еслибъ какъ я страдали отъ болѣзни.
   "Вы больны?" закричала Бельсснъ: "а я такъ думала, что вы здоровы, какъ лошадь. Болѣнъ! Готова биться объ закладъ, что любовь причиною етой болѣзни! Что бы ни было, я право жалѣю объ васъ, жалѣю отъ Всего сердца. Если въ самомъ дѣлѣ отъ любви, то я ничего добраго отъ етаго не ожидаю."
   Отдохнувши немного, я просилъ Карла представить меня особамъ, которыя мнѣ незнакомы. Когда мы были уже въ другой залѣ, Каролина подошла ко мнѣ, безъ малѣйшаго замѣшательства подала мнѣ руку, спросила о моемъ здоровьи. Я одинъ смѣшался и робѣлъ тѣмъ болѣе, чѣмъ откровеннѣе она обходилась со мною. Каролина шутила на счетъ моего отсутствія, журила меня, за чѣмъ такъ поздно приѣхалъ въ деревню. Тутъ я сказалъ ей, что былъ болѣнъ. При семъ словѣ на лицѣ ея мгновенно обнаружилось движеніе сердца; начала меня разспрашивать, а Дугласъ, бывшій весьма близко, наблюдалъ насъ обоихъ съ напряженнымъ любопытствомъ. Подоспѣла г-жа Бельсонъ, взяла свою приятельницу за руку и прервала разговорѣ нашъ.
   Позвали къ столу. Дугласъ, предупредивъ меня, подалъ Каролинѣ руку. Я сѣлъ подлѣ другой дамы и показался ей весьма неловкимъ. Сидѣвшая противъ меня Бельсонъ смотрѣла на меня съ видомъ торжествующей злости; это еще болѣе меня связывало. За десертомъ разговорѣ сдѣлался общимъ, и мнѣ счастливо удалось говорить о вещахъ крайне любопытныхъ. Г-жа Бельсонъ, замѣтивъ, что Каролина протянула голову съ намѣреніемъ слушать разсказъ мой, въ ту минуту поднялась съ мѣста и подала знакъ выходить изъ за стола дамамъ. Всѣ встали. Я поспѣшилъ отворить для нихъ дверь въ гостинную; Каролина, проходя мимо, бросила на меня взглядъ сердечнаго участія. Я вздохнулъ мнѣ показалось, что она отвѣчала вздохомъ же, и я снова ожилъ. Пришедшй въ комнату, гдѣ были дамы, я посмотрѣлъ въ зеркало; замѣтилъ въ глазахъ своихъ живость, а на лицѣ признаки внутренняго движенія. Я опять смутился, когда увидѣлъ, что Каролина позволила Дугласу занять мѣсто подлѣ себя на диванѣ. Я просилъ Карла, чтобы онѣ пригласилъ ее пѣть съ собою подъ звуки фортепіана. Дугласъ повелъ Каролину; я однакожъ успѣлъ сѣстъ противъ нее и увидѣлъ съ душевнымъ удовольствіемъ, что произвелъ въ ней замѣшательство. Музыка кончилась я отвелъ Каролину на прежнее мѣсто, и въ первой разъ въ жизни пожалъ ея руку. Ето случилось совершенно безъ моей воли: мною управляла какая-то неизвѣстная сила. Въ етотъ же вечерѣ надежда и боязнь, подозрительность и ревность возобновлялись во мнѣ поперемѣнно, и я почувствовалъ еще сильнѣе чѣмъ прежде, что я влюбленъ смертельно.
   Уже четыре дни провелъ я въ домѣ Карла. Никакъ не могъ бы я согласить между собою тѣхъ угожденій, которыя Каролина оказывала Дугласу, и той извѣстной мнѣ, ея нѣжной разборчивости въ поступкахъ, когда бы неумѣла она вознаграждать меня за болѣзненные припадки ревности. Послѣ ужина мы всѣ готовились уже идти по своимъ комнатамъ. Я держалъ въ рукахъ свѣчу, какъ услышалъ Каролину, говорящую къ Дугласу: "И такъ, по утру въ восемь часовъ я буду въ саду." Вмѣсто отвѣта соперникъ мой поцѣловалъ ея руку. Я вышелъ, но былъ столько встревоженъ, что упалъ безъ памяти въ прихожей.
   Пришедши въ себя, увидѣлъ я Каролину, gоблѣднѣвшую отъ страха; она смотрѣла на меня полными слезѣ очами.
   "Развѣ можете еще жалѣть о несчастномъ, котораго вы сами поразили ударомъ смерти?"
   Болѣзненное восклицаніе было отвѣтомъ Каролины. Тогда я сказалъ ей, что самъ я слышалъ, какъ она изъявила согласіе свои имѣть завтраже свиданіе съ Дугласомъ.
   -- О Боже мой! воскликнула Каролина: етому свиданію есть причина особливая; Госпожа Бельсонъ будетъ съ нами.--
   "Не уже ли правда, что вы ни на чсно не рѣшились въ пользу Дугласа?
   -- Неблагодарный! она отвѣчала: какъ могъ ты думать обо мнѣ такимъ образомъ?-- Слезы ея падали градомъ; она склонила голову на плечо ко мнѣ, какъ бы желая скрыть смятеніе, которое произошло въ ней отъ моего признанія.
   Никогда незабуду, какъ былъ я счастлявъ въ эту минуту, отъ мучительной тоски перешедши къ сладостной увѣренности. Каролина объявила мнѣ рѣшительно, что Дугласъ уже болѣе не будетъ причиной моего безпокойства, и что она сама увѣдомитъ его о непреложномъ намѣреніи своемъ не отдавать руки безъ сердца.

(Оконч. въ слѣд. Книж.)

-----

   Опи А. Признания чудака: [Повесть] / Соч. г-жи Опи; [Пер. М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. -- 1819. -- Ч.108, N 22. -- С.81-97.
   

Признанія чудака.
(Окончаніе.)

   Послѣ сего происшествія во всю ночь глаза мои не смыкались; но всѣ идеи, всѣ мысли мои были приятны: я упоевался любовію и надеждою, воспоминая малѣйшія подробности Каролининыхъ поступковъ. На другой день рано ждалъ ея возвращенія съ утренней прогулки; увидѣлъ ее, вдали идущую. Мнѣ показалось, что она живо разговаривала съ Дугласомъ. Г-жа Бельсонъ шла передъ ними во нѣкоторомъ отдаленіи, какъ будто съ намѣреніемъ дать имъ время говорить между собою; подошла ко мнѣ съ торжествующимъ видомъ; но вдругъ перемѣнила тонъ свой, какъ скоро замѣтила, что Дугласъ въ великомъ смущеніи разстался съ Каролиной.
   Я ощутилъ прискорбіе, увидѣвши, что человѣкъ столько любезный и столь достойный нравиться, вдругъ сдѣлался несчастнымъ, и отъ того единственно, что Каролина отдаетъ мнѣ преимущество, которое для меня самаго казалось непонятнымъ. Такимъ предпочтеніемъ возмущалось и мое благополучіе.
   Каролина пересказала мнѣ разговоръ свой съ Дугласомъ; объявила мнѣ о несомнительныхъ свидѣтельствахъ той привязанности, которую оказалъ онъ въ сіи минуты послѣднихъ изъясненій; просила убѣдительно, чтобы я до времени неспѣшилъ совершить союзъ нашъ; почитала долгомъ нѣжной чувствительности нѣсколько подождать, и тѣмъ самымъ предотвратить неприятные пересуды касательно излишней поспѣшности въ столь важномъ дѣлѣ, отъ котораго зависитъ счастіе цѣлой жизни. Съ трудомъ она согласилась на двухъ-мѣсячную отсрочку. Я просилъ Карла, чтобы взялъ на себя приготовленіе всѣхъ. свадебныхъ актовъ и всего что касается денежныхъ условій; на сей конецъ далъ ему полную довѣренность. Замѣтивши, что Карлъ мало пользовался даннымъ себѣ полномочіемъ, я просилъ его весьма убѣдительно, чтобы онъ неупустилъ обезпечить всѣ возможныя выгоды для Каролины. Ето примирило со мною г-жу Бельсонъ, ея приятельницу; а Карлъ нѣсколько разѣ воскликнулъ, и говорилъ съ похвалою о благородствѣ моего сердца, О, какъ легко сдѣлаться благороднымъ посредствомъ такихъ поступковъ!
   Лишь только обезпечилъ я для себя руку моей Каролины, вдругъ овладѣло мною какое-то безпокойство. Я удивлялся, какъ могло случиться, что я дѣйствовалъ съ такою поспѣшностію, что такъ легкомысленно связалъ себя на всю жизнь свою. "Я поступилъ вопреки всѣмъ своимъ правиламъ!" такъ говорилъ я самъ себѣ: "Женщинѣ, съ которою судьбу свою сопрягаю навѣки, я далъ разумѣть весьма ясно, какую власть она имѣетъ надо мною! Я показалъ, что не могу жить безъ нее; что по ея произволу буду здоровъ или болѣнъ, смутенъ или веселъ! Она теперь должна думать, что имѣетъ передо мною неограниченныя преимущества! Я пропалъ, если неуспѣю увѣрить ее въ противномъ!" Такъ разсуждалъ я самъ съ собою, и принялъ, намѣреніе казаться холоднымъ, осторожнымъ.
   На другой день поутру, когда пришелъ я къ завтраку, Каролина съ улыбкою дружеской довѣренности подала мнѣ руку: на лицѣ моемъ изображалась суровость; я почувствовалъ нѣкоторое удовольствіе суетности, видя безпокойство Каролины, и замѣчая, какъ ждала она съ моей стороны того взгляда, конторой одинъ служитъ порукою во взаимномъ согласіи, хотя бы малое облачко и мѣшало господствующей въ обоихъ ясности. Но я немогъ долго крѣпиться, и укорялъ себя въ своей жестокости. Смотрѣлъ на нее, и когда глаза мои встрѣчались съ ея большими, небесно-голубыми глазами, забывалъ о своемъ предприятіи. Наконецъ я выбросилъ изъ головы своей замыселъ своенравія, и все пошло по прежнему.
   Послѣ завтрака доложили, что подвезена карета. Куда же вы ѣдете? спросилъ я. "Ѣдемъ посѣтишь новобрачныхъ, отвѣчала Каролина: "вѣдь вы, ето знаете; я вчера вамъ говорила объ етомъ." -- Вы мнѣ вчера говорили? Право непомню. На дворѣ холодно; берегитесь простуды; незабывайте, сударыня, закрываться дорогою какъ можно лучше.-- "Какъ ето!" восклицаетъ г-жа Бельсонъ: "вы развѣ не ѣдете съ нами?" -- Я? Нѣтъ; никто мнѣ несказывалъ объ етомъ; къ томужъ мнѣ надобно писать письма.-- "Безподобно!1" воскликнула Бельсонъ; "но не главная ли теперь ваша обязанность быть вездѣ съ Каролиною вмѣстѣ?" -- Видите ли, каковы женщины!-- ето были слова Карла: вамъ надобно ходить по слѣдамъ своей невѣсты, куда бы она вести васъ ни вздумала.
   Я почувствовалъ силу словъ Карловыхъ. Замѣтивъ, что Каротина блѣднѣетъ, едва не плачетъ, я повторилъ, что мнѣ въ самомъ дѣлѣ нужно писать письма, и что меня крайне печалитъ невозможность ей сопутствовать. Ничего неотвѣчая, она встала взять салопа; помогая надѣвать его, я сказалъ: закрывайтесь же хорошенько, прошу васъ, и непускайтесь въ обратной путь ночью.-- Ничего неотвѣчала мнѣ Каролина; она боялась, чтобъ голосъ не измѣнилъ ей.-- Ступайте съ ними, поѣзжайте;" сказалъ мнѣ Карлъ; "письма свои напишете завтра." Мы остались двое. Я былъ въ положеніи осужденнаго преступника. Помогая поправлять ей таль, которую набросила она сверхъ салопа, я сказалъ: истинное несчастіе.-- , въ чемъ это истинное несчастіе?" -- Въ томъ, что мнѣ нужно писать письма.-- "Да, правда произнесла Каролина, идучи къ дверямъ.-- Возмете ли вину на себя, если я письма отложу до завтра?
   Ни слова неотвѣчала Каролина; воротилась, встрѣтила меня ангельскою своей кротостію; въ очахъ ея сверкали слезы. Я прижалъ ее къ своему сердцу, и постановилъ себѣ за правило никогда по доброй волѣ непечалить любезной Каролины. Въ продолженіе первой четверти часа мы говорили мало. Г-жа Бельсонъ хотѣла осыпать меня укоризнами за мое своенравіе. Каролина до того ее не допустила; но сама была смутною, медленно приходила въ прежнее состояніе веселости. Поѣздка наша кончилась благополучно, и была для насъ приятна..
   Восемь дней я велъ себя довольно хорошо; но послѣ опять начала мучить меня та мысль, что я попался въ."рабство къ женщинѣ. Вотъ и рѣшился я искать удобнаго случая, при которомъ показать бы могъ, что умѣю быть независимъ въ мнѣніяхъ своихъ и въ поступкахъ. Дано было обѣщаніе сосѣдамъ у нихъ отобѣдать. Какъ скоро доложили о подвезенной каретѣ, я объяснилъ Карлу, что не имѣю охоты ѣхать съ ними; что сообщество сосѣдей для меня не слишкомъ занимательно; что кончивши свою женитьбу, я нехотѣлъ бы имѣть съ ними никакихъ связей, и что поѣхавши на етотъ обѣдъ, я былъ бы щамъ въ совершенномъ замѣшательствѣ. Каролина, по видимому, была больше тронута нежели оскорблена моимъ капризомъ; но Кардѣ принялъ его совсѣмъ иначе; онъ сказалъ піономъ значительнымъ: "Послушайте, г. Обрей! я всегда желаю, чтобы у меня каждой поступалъ по своей собственной водѣ; осмѣливаюсь однакоже вамъ напомнить, что справедливость велитъ исполнять данное слово, хотя бы дѣло состояло только въ обѣдѣ. Если бы вы необѣщались, то былъ бы кто нибудь другой приглашенъ на ваше мѣсто. Мои друзья и потому уже имѣютъ право на вниманіе наше, что они безвинно были нѣкоторое время предметомъ пересудовъ публики. Впрочемъ учтивость, которую вы имъ сдѣлаете, не можетъ быть для васъ тягостною: вы будете находиться вмѣстѣ съ Каролиной, вашей невѣстою."
   Это привело меня еще въ большее безпокойство: я чувствовалъ вину свою, но соглашаясь на предложеніе, ясно далъ выразумѣть, что исполняю его единственно изъ угожденія Карлу. Въ продолженіе пути разговоры наши были довольно холодны. Всѣ казались не слишкомъ довольны мною; съ моей стороны я не могъ быть доволенъ всѣми. Дорога была не гладка, даже опасна; сильные толики заставляли часто вскрикивать, и этимъ единственно прерывалось наше молчаніе. Но Каролина, погруженная въ задумчивость, повидимому, ничего не замѣчала. Наконецъ колесо упало въ рытвину; Каролина ударилась такъ сильно объ дверцы, что разбила стекло кареты, и получила на лбу легкую рану. Увидѣвши на лицѣ ея кровь, мы чрезвычайно испугались. Она сама отъ страха начала горько плакать, и г-жа Бельсонъ съ Карломъ долго не могли ее успокоить. Я чувствовалъ свое униженіе, и огорчился, вида, что Каролина непринимаетъ услугѣ моихъ и предпочитаемъ имъ пособія сидящаго подлѣ нее кавалера. Ни какъ не соглашалась она ѣхать домой обратно; говорила, что чувствуешь себя лучше, и что неприятной случай етотъ будетъ служить объясненіемъ того, что на лицѣ ея примѣтна блѣдность, и что головной уборъ ея испорченъ.
   Я чувствовалъ вину свою, и мнѣ такъ было грустно видѣть состояніе Каролины, что я сказалъ, отворивши дверцы кареты: "Выду; посижу нѣсколько времени на козлахъ." Карлъ сильно удерживалъ меня, увѣряя, что могу умереть отъ стужи. Не смотря ни на что, я сказалъ, высунувшись изъ дверецъ:, "Пускай будетъ, что будетъ; здѣсь не могу долѣе оставаться." Каролина изъявила свое безпокойство; но я усѣлся на Козлахъ. Спустя три минуты, Карлъ велѣлъ остановить лошадей и закричалъ ко мнѣ: "Г. Обрей! дѣвица Орвиль боится, чтобъ вы совсѣмъ не остудились; ступайте къ намъ! мы всѣ просимъ васъ объ томъ." Я послушался, а Каролина взглядомъ своимъ и улыбкой дала мнѣ разумѣть, что все забыто. Выходя изъ кареты, она оперлась объ меня сильнѣе, чѣмъ обыкновенно." "Вы простили меня?" сказалъ я тихонько. Каролина, вмѣсто отвѣта, пожала мнѣ руку, и ето было цѣлебнымъ бальзамомъ для моего сердца. Мнѣ показалось въ ту минуту я что я освободился отъ тяжкаго бремени. За обѣдомъ разговоръ мой дышалъ свободою, спокойствіемъ ума и сердца; всѣ были мной довольны. Обратный путь нашъ доставилъ мнѣ очень много приятностей, о которыхъ и теперь воспоминаю съ восторгомъ. Я сидѣлъ подлѣ Каролины я пожималъ ея руку, чувствовалъ всю сладость согласія съ моимъ ангеломъ; мнѣ казалось, что я совершенно исцѣлился отъ странныхъ причудъ своихъ, и что впредь уже никогда небуду имъ подверженъ.
   Приѣхавши обратно, Каролина стала жаловаться на жестокую боль въ головѣ, и пошла въ свою комнату. Госпожа Бельсонъ, отведши меня въ сторону, объявила рѣшительно, что послѣ всего случившагося, она почитаетъ священнымъ для себя долгомъ, по совѣсти и по любви своей къ дѣвицѣ Орвиль, употребить всѣ старанія, что-бы предположенный бракъ нашъ рушился.-- "Что это!" сказалъ я: "ничтожныя мѣлочи заставляютъ васъ принять тонъ столь суровый?" -- Господинъ Обрей! счастіе и несчастій въ супружеской жизни зависятъ обыкновенно отъ мѣлочей. Малое неудовольствіе для чувствительнаго сердца бываетъ великою обидой.-- Я былъ увѣренъ, что она говорила правду; но гордость моя оскорбилась, и я спросилъ госпожу Бельсонъ: "Не уже ли вы непочитаете неприличнымъ мѣшаться въ дѣло весьма щекотливое?" -- Ни сколько; она сказала, уходя прочь: напротивъ я весьма желаю, чтобъ удалось мнѣ убѣдить Каролину разорвать съ вами связь, Которая обѣщаетъ ей мало добраго.-- "Извольте убѣждать, сударыня, если вамъ угодно."
   Я удвоилъ мои старанія угождать своей невѣстѣ, и мнѣ казалось, что преодолѣлъ въ себѣ всѣ странныя прихоти. Наступилъ день назначенный. Мы приняли брачное благословеніе, и уѣхали на шесть мѣсяцовъ въ небольшое мое помѣстье, которое имѣлъ я въ Ворчестерскомъ Графствѣ. Время сіе мы провели въ счастливомъ спокойствіи. Какъ не было свидѣтелей совершенному повиновенію моему женской власти, то я безъ всякой скрытности, безъ притворства, безъ внутренняго сомнѣнія слѣдовалъ движеніямъ своего сердца, и Каролина пользовалась сладостнымъ удовольствіемъ совершенно господствовать надо мною.
   Дѣла призвали меня въ Лондонѣ. Мы остановились въ домѣ, нанятомъ на четыре мѣсяца. Госпожа Бельсонъ прежде всѣхъ приѣхала навѣстить насъ. Она ожидала холоднаго приема; но мы оба удивили ее приятной нечаянностію. Я увѣрялъ г-жу Бельсонъ, что дорого цѣню дружбу ея къ женѣ моей, и что она ничѣмъ столько насъ одолжить не можетъ, какъ своими посѣщеніями.
   Я чувствовалъ ежедневно, что любовь моя къ Каролинѣ возрастала; но природная слабость -- боязнь, чтобы она сама и другіе недогадались, какую власть имѣетъ надо мирю жена моя -- эта слабость заставляла меня казаться равнодушнымъ и холоднымъ. Зналъ я, на примѣрѣ, что Каролина не любила безъ меня являться въ свѣтѣ; она обыкновенно спрашивала, не поѣду ли съ нею вмѣстѣ. Какое бы впрочемъ ни имѣлъ я намѣреніе, но отвѣты мои были нерѣшительны. Позволивши ей одной ѣхать, я и самъ тотчасъ отправлялся въ слѣдѣ за нею. Встрѣчала ли меня, входящаго въ комнату, взорами любви, удовольствія сердечнаго: я отвѣчалъ ей или разсѣяніемъ мыслей, или суровымъ видомъ; или проходилъ мимо, кивнувши головою, и потомъ садился отъ нее подальше, чтобы видѣть, какъ она неспускала съ меня глазѣ своихъ.
   Мы отправились изъ Лондона въ деревню. Частные припадки моихъ странностей, я моя холодность, которая превращалась уже въ привычку, иногда заставляли ее думать, что прежняя любовь моя къ ней слабѣетъ, и что недалеко уже то время, когда за ея любовь сердечную, за ея искреннюю приверженность начну я платить непритворнымъ равнодушіемъ. Одно мое слово могло бы снова ее успокоить; но мое странное самолюбіе находило какую-то приятность въ ея безпокойствѣ.
   Мы сдѣлали во времени нашемъ такое распоряженіе, чтобы вечера проводить вмѣстѣ. Читали, поперемѣнно другъ для друга; иногда читалъ я одинъ, а Каролина рисовала. Ахъ! я былъ счастливъ, живучи съ симъ ангеломъ кротости; видѣлъ, что и она была счастлива. Не смотря на то, разныя съ моей стороны нечаянности весьма часто приводили ее въ смущеніе, особливо же по той причинѣ, что я необращалъ на нихъ вниманія. Это были сущія бездѣлицы; иногда ничтожная мѣлочь огорчала ее, а мнѣ это ненравилось: такимъ-то образомъ нарушалось наше спокойствіе. Кто былъ правъ изъ насъ, кто виноватъ? Счастіе жизни супружеской состоитъ изъ множества мѣлочей, по видимому, не стоющихъ вниманія. Ко всему етому я не былъ приготовленъ надлежащимъ образомъ, или лучше сказать, я не былъ достоинъ того состоянія въ которомъ каждая минута имѣетъ свои обязанности, и въ которомъ ежеминутно должно жертвовать своими капризами.
   Каролина имѣла уже надежду сдѣлаться скоро матерью, какъ вдругъ дѣла потребовали присутствія моего въ Ворчестерѣ. Тщетно старайся я скрыть отъ нее печаль, которая овладѣла мною при мысли, что я долженъ съ нею разстаться; но сердце мое чувствовало, сколь она любезна, и ста увѣренность облегчала скорбь мою. Каролина безпокоилась, изъявляла боязнь касательно своего положенія; я смотрѣлъ на ето легкомысленно; даже не умѣлъ успокоить ее обѣщаніемъ, что буду писать къ ней, лишь только приѣду на мѣсто.
   Я отправился въ дилижансѣ. Въ одной милѣ отъ Ворчестера остановился въ домѣ своего друга, чтобы переговорить съ нимъ о дѣлѣ. Отсюда могъ бы написать къ Каролинѣ. Неуспѣвши исторгнуть изъ меня обѣщанія, она изъявляла свою нетерпѣливость получить мое письмо, написанное въ самой день моего отъѣзда, а это именно мнѣ и неполюбилось. Я вознамѣрился поучить ее терпѣнію, и -- неписалъ къ ней. Дилижансъ опрокинулся; но уже безъ меня. Ѣхавшій въ немъ путешественникъ ушибся до смерти.. Объ етомъ написали въ публичныхъ вѣдомостяхъ, не упоминая имени убитаго. Жена моя, прочитавши извѣстіе, подумала и совершенно увѣрилась, что меня уже нѣтъ на свѣтѣ. Впала въ конвульсіи, выкинула ребенка и была въ большой опасности.
   Г-жа Бельсонъ, узнавши объ имени человѣка, которой пострадалъ при паденіи дилижанса, отправила ко мнѣ нарочнаго съ увѣдомленіемъ объ опасномъ состояніи жены моей. Я раскаивался, клялъ жестокость свою и гордыню; полетѣлъ домой съ мучительной тоскою. Бельсонъ встрѣтила меня въ дверяхъ, и увѣрила, что Каролинѣ стало легче. Я залился слезами, не въ силахъ былъ вымолвить ниже одного слова. Мнѣ позволили войти къ ней, съ тѣмъ только чтобъ она ничего ко мнѣ неговорила. но какъ скоро увидѣла меня, котораго почитала умершимъ, она воскликнула какъ бы въ помѣшательствѣ: "Боже! Боже! меня не обманули! онъ живъ еще!" и чувствъ лишилась.
   Безпамятство ея было продолжительно; на конецъ она счастливо изъ него вышла, и покойно заснула; а до того времени сонъ несмыкалъ ея вѣждей. Пробудилась; глаза ея встрѣтились съ моими, и она жалобнымъ голосомъ сказала: "Другъ души моей! мы лишились дитяти!" -- Такъ, моя Каролина. Но ты жива, и я благословляю судьбу мою!-- Слезы полились изъ очей моихъ отъ пламенной чувствительности къ несравненной подругѣ; отвѣтомъ съ ея стороны были слезы любви и благодарности.
   Болѣзнь ея продолжалась цѣлой мѣсяцъ. Сильное движеніе и горесть ослабили ее до такой степени, что врачи совѣтовали ей переселиться къ морскому берегу и жить спокойно. Съ трудомъ согласилась она на ихъ убѣжденія, ибо нехотѣла со мною разстаться; боялась, чтобы я не мучился тоскою въ своемъ одиночествѣ. Ахъ! я выдержалъ страшный опытѣ, и ничто уже не могло занимать меня кромѣ только ея здоровья. Съ сильнымъ чувствомъ я объявилъ ей о рѣшительномъ своемъ намѣреніи быть съ нею неразлучнымъ.
   Она была такъ слаба, что мнѣ надлежало на рукахъ нести ее до кареты, угрызенія, безпокойство мучили меня. Я сидѣлъ при ней безмолвенъ! Проѣхавши уже значительную часть дороги, она сказала слабымъ голосомъ: "Мнѣ до крайности прискорбно, что ты ѣдешь въ такую ссылку, разлучившися съ знакомыми; не имѣя книгъ съ собою, ты будешь томиться отъ скуки!" Меня восхищало ея, нѣжное участіе; она замѣтила это, начала говорить спокойнѣе, склонилась на меня и уснула! Пробудившись, она увидѣла, съ какою заботливостію замѣчалъ я каждое ея движеніе, и сказала: "Вотъ истинное благополучіе! быть больною, и видѣть такія о себѣ заботы!"
   Въ продолженіе нѣсколька недѣль пребыванія нашего на берегу моря, мои старанія, мои услуги, моя заботливость помогли въ ея болѣзни конечно болѣе, нежели приморскій воздухъ. Съ радостію отвезъ я обратно мою Каролину, которой здоровье находилось, по видимому, весьма въ хорошемъ состояніи.
   Мѣсяцы одинъ за другимъ проходили, и каждый день былъ ознаменованъ съ моей стороны какою-нибудь странностію, а со стороны Каролины -- терпѣніемъ. Насъ приглашали друзья на нѣкоторое время погостить въ деревню, между тѣмъ какъ мнѣ нужно было за разными дѣлами отправиться въ Лондонъ. Вотъ я и вздумалъ убѣждать Каролину, чтобы одна ѣхала въ гости. Она изъявляла сильное отвращеніе отъ этой поѣздки; но видя неотступные мои совѣты, подумала, что я очень желаю разстаться съ нею на нѣкоторое время, что излишняя чувствительность ея могла утомить меня, и что мнѣ нужно собраться съ силами; ибо, еслибъ не ето, какъ бы я принудилъ ее поѣхать? Я проводилъ ее до кареты; но лишь только она отправилась въ путь, мысли о послѣднемъ ея взглядѣ, о скрываемыхъ слезахъ ея, о какомъ-то страхѣ въ минуту прощанія, наполнила душу мою скорбію и сожалѣніемъ. Я обвинялъ себя въ несправедливости, въ жестокости; хотѣлъ воротить извощика, объявить Каролинѣ обо всемъ, что происходило въ моемъ сердцѣ: но уже было поздно. На другой день получилъ я письмо, исполненное самой трогательной нѣжности, которая была доказательствомъ сильнаго чувства и благороднѣйшаго безкорыстія. Мнѣ удалось бы отвѣчать наилучшимъ образомъ, если бы письмо Каролины не было наполнено выраженіями той чувствительности сердца, которую могутъ имѣть и которую могутъ выражать однѣ только женщины, мои слова, впрочемъ сильныя, были холодны въ сравненіи съ ея словами. Я любилъ ее отъ всего сердца; но я не былъ въ состояніи увѣришь ее, что моя взаимная привязанность ни чѣмъ неуступала нѣжной любви ея; къ томужъ еще она сама на себя мало надѣялась и недумала, чтобы могла возбудить такую любовь, какою сама пламенѣла. Въ письмѣ своемъ давала знать стороною, что мнѣ было отраднѣе, и что я счастливъ, разставшись съ нею. Она конечно хотѣла чтобы я написалъ къ ней побольше. Но я сдѣлалъ видъ, будто бы непонялъ ея мысли, и это для того чтобы намекамъ ея не придать существенности, чтобы необнаружить подлиннаго ихъ смысла, которой казался мнѣ весьма неприличнымъ: я безпрестанно повторялъ себѣ, что Каролина должна бы имѣть болѣе къ самой себѣ и ко мнѣ довѣренности; она знала, что я любилъ ее безпримѣрно, что любилъ ее своимъ собственнымъ образомъ, любилъ какъ не льзя болѣе; за чтожъ дѣлать упреки столь косвенные, и, что всего хуже, вовсе не заслуженные?
   Ахъ! все это неоправдываетъ меня, теперь я сильно чувствую! Для чего не старался я удерживать ея безпокойства сладкими словами любви и дружбы? для чего не входилъ въ ея слабости, не хотѣлъ щадить ея пылкаго воображенія, ея недужнаго сердца? Не уже ли тлетворная сила власти могла испортить нравъ мой до такой степени? не уже ли потому, что я зналъ и чувствовалъ, какъ много отъ меня зависѣли всѣ мысли, всѣ чувства, всѣ желанія Каролины, не уже ли потому единственно поступалъ я противъ нее съ такою мучительной холодностію, съ такимъ равнодушнымъ видомъ; поступалъ противъ той, которую натура надѣлила способностями любишь, но которой не дала полной къ себѣ довѣренности? Кто изслѣдовалъ непостижимыя противности сердца человѣческаго!
   На конецъ я послалъ за нею -- спустя двѣ недѣли. Каролина приѣхала блѣдная, худая, боязливая; она почти безпрестанно плакала. Скоро послѣ ея прибытія мнѣ надлежало отправиться въ Ворчестерское Графство, куда звала меня надобность необходимая. Я не могъ знать, долго ли задержатъ меня тамъ дѣла мои, или буду въ состояніи окончишь ихъ въ скоромъ времени. Желалъ я, чтобы госпожа Бельсонъ осталась при Каролинѣ, или чтобы супруга моя жила у нее во время моего отсутствія; но я боялся разныхъ вопросовъ етой приятельницы, дальновидной и слишкомъ любопытной. Къ тому еще жена моя съ нѣкотораго времени перестала имѣть къ ней довѣренность, а г-жа Бельсонъ, оскорбленная сею перемѣной, сдѣлалась гораздо холоднѣе въ обращеніи.
   Каролина моя была такъ слаба, такъ на себя непохожа, что я побоялся взять ее съ собою. Еслибъ она сказала хоть одно слово, я бы это непремѣнно исполнилъ; но она была того мнѣнія, что ея присутствіе непринесетъ мнѣ удовольствія и что разлука нѣсколько подкрѣпитъ мою къ ней привязанность. И такъ она ничего не упоминала о томъ, чтобы ѣхать вмѣстѣ; а я думалъ, что она была въ нерѣшительности и что даже хотѣла лучше остаться дома.
   Дѣла нѣкоторымъ образомъ разсѣвали мое безпокойство. Я принужденъ былъ заниматься ими долѣе, нежели сперва чаялъ Прошло нѣсколько мѣсяцовъ. Всѣ письма Каролины дышали чувствомъ, во всѣхъ убѣждала она, чтобы я возвратился. Онѣ состояли изъ немногихъ строчекъ; но въ нихъ господствовалъ такой тонъ горести, котораго я немогъ незамѣтить. На конецъ я получилъ письмо отъ вѣрнаго служителя: онъ увѣдомлялъ меня, что госпожа весьма нездорова, и что я долженъ поспѣшить своимъприѣздомъ, если желаю въ послѣдній разѣ ее увидѣть. Я получилъ письмо и отъ самой Каролины. Вотъ оно отъ слова до слова:
   "Тебя обманываютъ, милый другъ мой, если пишутъ къ тебѣ, что ты можешь еще приѣхать во время.
   "Симъ прощаніемъ съ тобою подкрѣпляю собственное сердце, страдающее въ разлукѣ. Прошу тебя убѣдительно: прости меня за тѣ ошибки моей чувствительности, которые тебѣ сдѣлали столь много вреда, и который отдалили отъ меня твою привязанность.
   "Чувствую, что я была слишкомъ требовательна не отъ упрямства, не отъ своенравія, а единственно отъ любви безпредѣльной. Винюсь предъ тобою и въ самой любви своей; ибо какимъ бы образомъ жена ни довела мужа своего до несчастія, она всегда повинна отвѣтственности.
   "Ахъ! почто немогла я довольна быть тѣмъ, что могъ ты для меня дѣлать? Для чего хотѣла быть любимою такъ точно, какъ сама любила? Для чего требовать, чтобы привязанность ко мнѣ почиталъ ты важнымъ дѣломъ въ своей жизни, равно какъ ты самъ былъ великимъ, единственнымъ предметомъ для моего сердца? Узнала я, но, ахъ! узнала слишкомъ поздно, что въ любви самой священной излишество всегда законопреступно. Другъ мой! ты былъ божествомъ моего сердца, и Богъ За то меня караешь....
   "Я умираю безъ тебя, безъ радостнаго твоего присутствія!.. можетъ быть къ лучшему. Послѣднія мысли мои должны принадлежать одному Богу. Еслибъ ты находился при моемъ послѣднемъ вздохѣ; тогда какъ могла бы я отторгнуть сердце мое отъ супруга возлюбленнаго?
   "Будь любимъ самою нѣжною любовію, будь долговѣченъ и счастливъ! Желаю тебѣ соединиться съ другою супругой, съ такою, коея привязанность сдѣлала бы тебя счастливымъ, но небыла бы чрезмѣрною, несдѣлала бы жизни для обоихъ васъ несноснымъ бременемъ! Ахъ! я была слабое твореніе, имѣла великіе недостатки! Не обвиняй же себя. Помни, что ето есть послѣднее мое желаніе, которое должно быть для тебя священнымъ. Прости!"
   Пробѣжавши несчастное письмо, я безъ памяти бросился искать самой быстрой лошади; поскакалъ, остановился на дорогѣ не прежде какъ уже въ то время, когда конь мой не могъ идти далѣе. Я сыскалъ другаго, и въ нѣсколько часовъ очутился у воротъ звѣринца. Бѣгу черезъ него пѣшкомъ. Дворъ былъ наполненъ, народомъ. Мущины, женщины, дѣти собрались оплакивать свою благодѣтельницу; освѣдомлялися, спрашивали, остаются ли еще признаки жизни. Увидѣвши меня, всѣ замолчали, разступились, чтобы я могъ пройти свободно. "О, далъ бы Богъ тебѣ силу и терпѣніе!" воскликнула одна женщина, когда я проходилъ мимо."
   Вѣрный Вильямъ вышелъ ко мнѣ на встрѣчу. Онъ былъ блѣденъ, дрожалъ, и я не могъ допытаться отъ него ниже одного слова. Двѣ горничныя въ. сѣняхъ плакали. Видъ врача, лице надзирательницы показывали мнѣ, что уже все свершилось.
   Ахъ, еслибъ я могъ забыть сіи плачевныя минуты! Каролина безъ движенія, безъ цвѣта въ лицѣ, казалась уже умершею. Я прибѣжалъ къ ней; лобызалъ, обливалъ слезами черты ея я уже неподвижныя, охладѣвшія; называлъ ее любезнѣйшими именами; заклиналъ ее хотя одинъ разъ открыть свои вѣжды.
   Голосъ человѣка, котораго столько любила Каролина, удержалъ отлетающій духъ ея. Она открыла глаза, пришла въ чувство на одну минуту. Я повторялъ увѣренія свои въ любви безпредѣльной заклиналъ ее нетерять бодрости. "Правда ли?" произнесла она могильнымъ голосомъ: "не уже ли правда, что ты любилъ меня"? О несравненное счастіе! передъ нимъ исчезаютъ всѣ мои страданія. Ты меня любишь... въ радости умираю... Послѣ сихъ словъ лице ея освѣжилось медленной улыбкою. Я прижалъ губы свои къ ея устамъ, и принялъ ея послѣднее дыханіе.
   Послѣ плачевной утраты душа моя находилась въ неизъяснимомъ состояніи: нестерпимыя угрызенія, безпрерывныя муки терзали меня, когда я былъ въ памяти. Единственную отраду мнѣ доставляло исполненіе завѣтовъ, оставленныхъ мнѣ несравненною Каролиной. Люди, о которыхъ она заботилась, на которыхъ излила незабвенныя свои благодѣянія, сдѣлались съ того времени единственнымъ предметомъ моей попечительности. Исполняя священную для меня ея волю, теперь вспоминаю, обдумываю и вношу въ тетради главныя приключенія нашей жизни. Она мнѣ говаривала, что самая лучшая наука жизни заключается въ искреннихъ признаніяхъ ошибокъ и недостатковъ тѣхъ людей, которыхъ судьба тѣсно сопряжена съ нашею. Я вѣрно описалъ мои странности, заблужденія, недостатки характера. О если бы мои позднія признанія, посвященныя супругѣ незабвенной, еслибъ мои признанія въ душѣ каждаго, принявшаго на себя священный обѣтъ быть стражемъ счастія своей подруги, могли возбудить спасительныя опасенія заботливость, присмотръ за самимъ собою! О если бы мужья всѣми силами старались побѣдить въ себѣ вредныя склонности, разрушающія спокойствіе супружеской жизни; исполняли бы обязанности званія, требующаго безпрестанныхъ пожертвованій, на тотъ конецъ, чтобы цѣль святаго союза, счастіе мужа и жены, была достигнута сообразно духу законовъ божескихъ и человѣческихъ! М.

-----

   [Опи А.] Признания чудака: (Окончание) / [Пер.] М. [М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. -- 1819. -- Ч. 108, No 23/24. -- С. 161--184.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru