Дудоров-Орловец Петр Петрович
Кузька Доброхим

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

0x01 graphic

БИБЛИОТЕКА ШКОЛЬНИКА.

П.Орловец.

КУЗЬКА ДОБРОХИМ.

0x01 graphic

РИСУНКИ А. Ф. АНДРОНОВА.

ИЗДАНИЕ Г. Ф. МИРИМАНОВА.
19 Москва. 24

0x01 graphic

Кузька Доброхим.

I.

   Вот поди же ты!
   Кажись, никакой мудрости особой тут не было, а вышла такая штуковина, что Кузька чуть жизни не лишился!
   Гляди, какое дело -- известка!
   Сколько раз в ней копался -- и все ничего. А тут полил ее из какой-то склянки, и вышла беда.
   Да еще какая беда! Хорошо, что Степан Сергеевич вовремя подоспел, а то бы стащили Кузьку на кладбище.
   Был Кузька -- и не стало бы Кузьки!
   Прощай тогда Кузькина жизнь!
   А, впрочем, надо рассказать все по порядку.
   Кузька уже 2 года жил в городе.
   Отец его был крестьянин, имел, как и все крестьяне, надел, избу, небольшое хозяйство, а в свободное время столярничал, прирабатывая копейку.
   Мать хозяйничала, стряпала, ходила за скотиной.
   В этой среде и вырос Кузька.
   Когда пришла пора, Кузьку отдали в школу первой ступени, а так как мальчишка он был способный, то и кончил благополучно школу без всяких задержек.
   Но уже с последнего года учения парень обнаружил стремление в город.
   Уж больно много занятного рассказывали про Москву ребята, побывавшие там.
   И дома-то там чуть не до облаков, и машины разные по улицам без лошадей бегают, и свет без керосина в домах горит, надо только винтик повернуть, и клубы там и собрания разные, кинематографы на каждой улице -- словом, всего довольно.
   Егорка Петров -- тот в комсомол в Москве записался и про работу комсомольцев много рассказывал.
   Вот поди-ж! Ребята, а живут совсем не так, как деревенские ребятишки!
   Все знают, об общей пользе заботятся, на собраниях вопросы разные решают, свои газеты и журналы имеют.
   Опять же и работать, и учиться многие продолжают.
   Там тебе и школы второй ступени, и вузы, и вечерние курсы разные.
   Иди, куда сердце тянет.
   Долго Кузька раздумывал, да, наконец, и заявил отцу:
   -- Свез бы меня в Москву. Надо дальше учиться. А выучусь -- тебе же помощь будет.
   И учитель Кузьку поддержал:
   -- Парень способный. Хорошо бы ему в городе поучиться.
   Подумал, подумал Семен, посоветовался с женой и свез сына в Москву к своему дяде.
   Дядя его работал на химическом заводе и жил хорошо.
   У него и пристроили Кузьку.
   В это время ему стукнуло четырнадцать лет.
   Кузька быстро освоился с городом.
   Перво-на-перво перезнакомился со всеми ребятами во дворе.
   От них узнал и о комсомоле.
   Послушал-послушал, и сам в комсомол записался.
   Стал в клуб ходить, в читальню, стал комсомольскую газету "Молодой Ленинец" читать, доклады слушать, словом, от других не отставал.
   А там и на место поступил.
   В лабораторию завода понадобился мальчик для разных мелких услуг и посылок.
   Дядя узнал об этом и предложил Кузьку.
   Кузьку водили к инспектору труда, так как по закону запрещалось брать в работу детей моложе четырнадцати лет, а когда такая надобность случалась, надо было непременно получить разрешение трудового инспектора.
   Дело обошлось.
   Кузька получил разрешение и поступил на место.
   Кузьке лаборатория понравилась.
   Она состояла из нескольких комнат с длинными, мраморными столами и стеклянными шкафами, заставленными разной посудиной.
   Чего-чего тут только не было!
   Банки, склянки, реторты, колбы, стеклянные и металлические трубки, разные приборы, кипятильники, неизвестные машины, целая аптека с пузыречками и бутылями, в которых хранились разные жидкости, порошки, кристаллы, словом, всего не перечесть!
   И на каждой банке, на каждом пузырьке и бутыли--ярлыки и на тех ярлыках что-то непонятное написано.

0x01 graphic

   С утра в лабораторию приходили люди. Они одевали белые халаты и работали.
   Их называли лаборантами.
   Народ серьезный, солидный, за все с осторожностью берутся, словно банки и склянки кусаются.
   Из третьей комнаты дверь вела в четвертую, маленькую.
   В этой комнате работал пожилой человек, по имени Степан Сергеевич.
   

II.

   Кузька узнал, что это знаменитый химик, очень ученый и всеми уважаемый.
   Он-то и приставил к себе Кузьку.
   Работа была не то чтобы трудная, а кропотливая.
   То посудины разные мыть, то подавать разные снадобья, то мешать их, то ставить по местам, то огонь разводить, спиртовые лампы зажигать, воду кипятить.
   И все по указке Степана Сергеевича.
   Сам Степан Сергеевич добреющим оказался. Кто-то Кузьке рассказал, что он сын рабочего и сам дорогу себе в жизни пробил.
   При царе в "политических" состоял и в ссылке даже был, а после Октябрьской революции в партию коммунистов вошел и не покладая рук работал.
   Кузьку он сразу полюбил.
   Парень разбитной, грамотный, способный -- как не полюбить!
   С ним и стал работать Кузька.
   Сначала просто исполнял приказания, потом присматриваться начал.
   Вот только надписи все дело портили.
   Написано на ярлыке что-то, а что -- неизвестно.
   Кузька даже обиделся и Степану Сергеевичу об этом сказал.
   А тот смеется:
   -- Это, говорит, по латыни... на латинском языке. Хочешь, я тебя читать научу?
   Чего ж не хотеть!
   И что же! В полгода так выучился, что читать стал по латыни и даже разные названия запомнил.
   Степан Сергеевич, бывало, только улыбается. Нарочно скажет:
   -- Подай-ка, Кузя... и завернет словечко по латыни.
   И Кузька подает без ошибки.
   Кузька и на службу ходил и самообразования не забывал. На общеобразовательные курсы по вечерам ходил, библиотеку посещал, иногда и в театры заглядывал, в лаборатории к работам присматривался.
   А поглядеть было на что.
   Раз как-то взял Степан Сергеевич большую закупоренную бутыль, открыл ее и будто переливает из нее что-то в банку.
   И благо что-нибудь в бутыли бы было, а то и диво, что бутыль пустая.
   Кузька даже рот разинул.
   -- Спятил что ли Степан Сергеевич, что из пустого в порожнее переливает?
   Не вытерпел, спросил.
   А Степан Сергеевич и говорит:
   -- Какая же она порожняя? В ней -- газ.
   

III.

   И он подробно объяснил Кузьке, что это за газ. Кузька еще со школьной скамьи знал, что воздух состоит из газов -- кислорода и азота, но забыл про углекислый газ.

0x01 graphic

   Об нем-то и напомнил ему Степан Сергеевич.
   -- Воздух состоит из трех газов: кислорода, азота и углекислого газа. Кислорода одна пятая часть, азота -- четыре пятых, а углекислого газа всего 3--4 части на 10.000 частей воздуха.
   И он дал понюхать Кузьке бутыль с газом.
   Запах был какой-то кислый, тяжелый.
   -- Это -- ядовитый газ. Если в него посадить какое-нибудь живое существо, оно задохнется,-- объяснил Степан Сергеевич.-- Газ этот тяжелее воздуха, и, хотя он невидим, но его можно переливать, как воду, из сосуда в сосуд. И чем меньше в воздухе углекислого газа, тем лучше воздух. Кузька заинтересовался:
   -- Где же его меньше?
   -- Углекислый газ образуется при горении, гниении и дыхании. Кто дышит, тот выдыхает из себя углекислый газ. Вот почему и в комнатах, где собирается много народа, дышать тяжело,-- ответил Степан Сергеевич.-- Наоборот, растения поглощают этот газ, и поэтому в лесу такой хороший воздух.
   И тут же он, к великому удовольствию Кузьки, показал, как добывается этот газ.
   Он взял бутыль с широким горлом, положил в нее мелких кусочков мела и закрыл пробкой с двумя дырочками.
   В одну из дырочек он вставил стеклянную трубку с воронкой, так что конец трубки доходил до дна, а в другую -- небольшую изогнутую трубку с резиновой трубкой на наружном конце и свободный конец этой трубки опустил в другую банку.
   Затем, взяв уксусной кислоты (можно взять и серной, и соляной), он налил ее через воронку в сосуд с мелом и закрыл воронку пробкой.
   Кузька увидел, как из мела тотчас стали подыматься пузырьки.
   -- Это выделяется углекислый газ,-- пояснил Степан Сергеевич.-- Он сначала вытеснит из бутыли хороший воздух, а потом сам потечет через трубку в банку.
   И верно. Хотя Кузька и не видел, как течет газ, но когда понюхал кастрюлю, то сразу почувствовал кислый запах, а когда Степан Сергеевич опустил в банку горящую спичку, то она сразу погасла.
   С этого опыта все и началось.
   Кузька заинтересовался химией и даже приобрел себе начальный учебник по химии.
   

IV.

   Оно, конечно, химия -- хорошая вещь, но все же Кузька чуть было не отправился на кладбище из-за этой самой химии.
   И вышло это совершенно случайно.
   Как-то раз Степан Сергеевич по обыкновению работал в своей лаборатории, а Кузька помогал ему.
   На столах стояли банки и бутыли, а на одном из столов было насыпано фунтов десять извести.
   Степан Сергеевич зачем - то вышел, приказав Кузьке убрать в шкаф большую бутыль с соляной кислотой.
   Перед тем в чане кипятили воду, и в лаборатории было парно.
   Дверь комнаты была по обыкновению плотно прикрыта.
   Кузька взял бутыль, сделал два шага и вдруг, споткнувшись о что-то, с размаха грохнулся на пол, уронив открытую бутыль прямо на хлорную известь.
   Сначала он не придал этому большого значения.
   Он только опешил от того, что пролил кислоту.
   -- Достанется мне!-- мелькнуло у него в голове.

0x01 graphic

   Первой мыслью у него было собрать и выбросить мокрую известь.
   Но тут же он передумал. - Высохнет,-- решил он.-- А если убрать -- заметно будет!
   Он поднял наполовину вытекшую бутыль, закупорил ее, поставил в шкап и занялся мытьем стеклянной посуды, не замечая, что с известью происходит что-то неладное.
   Прошло несколько минут.
   И вдруг - началось.
   Кузька почувствовал какой-то странный, раздражающий, неприятный запах!
   Первое время он не придал этому большого значения.
   Он только тогда обеспокоился, когда заметил, что комната как бы заволакивается паром, а противный запах усилился еще больше.
   -- Не открылась ли какая склянка? Мало ли тут всякой дряни!-- мелькнуло у него в уме.
   И он заметался по лаборатории, стараясь найти открытую склянку.
   А запах становился все ужаснее, все тяжелее.
   Кузька почувствовал вдруг, что задыхается.
   Но ему как-то не пришла в голову мысль поскорее открыть дверь и окна и позвать на помощь.
   Его охватил ужас.
   Вне себя от страха, он продолжал метаться по лаборатории.
   В голове у него шумело, дыхание захватывало.
   Он пробежал по комнате еще раз-другой и вдруг опустился на пол.
   Весь обессиленный, задыхающийся, лежал он в растяжку на полу.
   В этот момент дверь открылась, и в лабораторию вошел Степан Сергеевич.
   И было как раз во-время.
   Еще несколько минут, и от Кузьки остался бы один труп.
   Опытный химик сразу почувствовал противный запах.
   -- Хлор! Откуда взялся здесь хлор?!-- крикнул он.
   Быстрым взором окинув лабораторию, он увидел на полу распростертого мальчика.
   Не понимая еще того, что произошло, он задержал дыхание, пробежал несколько шагов и, схватив Кузьку на руки, вынес его в другую комнату.
   Поднялся переполох.
   Прибежали лаборанты, рабочие.
   Один из лаборантов, узнав о хлоре, задержав дыхание, бросился в комнату и отворил окна.
   Кузьку вытащили во двор и дали чего-то пить.
   И только после того, как лабораторию проветрили сквозняком, Степан Сергеевич понял в чем дело, взглянув на сырую известь, от которой подымался противный запах.
   

V.

   Кузька пролежал несколько недель в больнице.
   Он исхудал и побледнел, но все же оправился от отравления хлором.
   И только встретившись со Степаном Сергеевичем, он понял причину своей болезни.
   -- Ты отравился газом хлором,-- объяснил ему Степан Сергеевич, узнав про разлитую кислоту.-- Этот ядовитый газ получился из хлорной извести, когда ты вылил на нее кислоту.
   И, указав на плотную закупоренную бутыль, он прибавил:
   -- Этот газ можно добывать и из простой поваренной соли, в которую он входит в количестве шестидесяти процентов.
   -- Этот газ, желтовато-зеленоватого цвета, имеет в настоящее время огромное значение.
   Да, теперь Кузька и сам понял, какое значение мог иметь проклятый газ для него самого!
   -- Еще немножко -- и умер бы!-- -думал Кузька. И вдруг ему пришла в голову потешная мысль:
   -- Вот бы тараканов этим газом переморить! Чай, все бы передохли!.. И клопы -- тоже.
   Ему вспомнилась родная изба в деревне, где так и кишели тараканы.
   -- И откуда только эта пакость берется! Уж чего-чего только ни делала мать!
   Каждую зиму морозила их, да где там! Выморозят, целую гору выметут, а они, глядь-поглядь -- опять расплодятся.
   Опять же и клопы.
   И кипятком стены ошпаривали, и у прохожего татарина бутылку с каким-то снадобьем покупали -- ничего не берет.
   Душу всю вымотали.
   -- Дать бы им этого газу, ни одного бы не осталось. Кузьке положительно понравилась эта мысль.
   -- Обязательно напишу матери,-- решил он.
   И, улучив минуту, он сообщил об этом Степану Сергеевичу.
   Кузька думал, что химик засмеет его, но Степан Сергеевич и не подумал смеяться.
   -- Да, хлор убьет все живое,-- ответил он.-- Его часто употребляют для дезинфекции, то - есть, когда в помещении надо обезвредить воздух и все находящееся внутри. Если в доме был заразный больной, после него в воздухе, на стенах и на предметах остаются заразные бациллы, которые могут заразить здоровых. И, чтобы их убить, люди делают дезинфекцию.
   И он рассказал, как надо дезинфецировать помещение хлором.
   -- Сначала надо заклеить бумагой все щели. Потом, кладут в таз раскаленные камни и поливают их водой, чтобы в помещении образовался пар. Затем берут чашку, кладут в нее хлорной извести (для избы довольно два килограмма) и обливают ее соляной кислотой (тоже два килограмма), а сами уходят и, заперев плотно дверь, оставляют ее в таком виде часов на двенадцать, а то и сутки.
   -- Обязательно напишу,-- еще раз решил Кузька. И действительно написал.
   Случай с хлором заставил его заинтересоваться еще более химией.
   А тут подоспело и другое. В Республике образовалось общество под именем "Доброхим".
   Воззвание товарища Троцкого прокатилось по всей Федеративной Республике и нашло живой отклик в сердцах граждан.
   В городах и селах стали быстро создаваться ячейки нового общества, отовсюду стали стекаться пожертвования.
   О Доброхиме печатали статьи в газетах и журналах, говорили на собраниях и сходках.
   Кузька с удовольствием слушал оратора -- комсомольца, сказавшего отличную речь в клубе.
   -- Уроки прошлой войны не должны пропасть даром. Еще до этой войны никто не придавал особенного значения химической войне,-- говорил оратор.-- А между тем химия съиграла в войне большую роль. Благодаря ей, Германия чуть не одержала победу над своими противниками и без сомнения одержала бы, если бы ее противники не взяли с нее пример. Они тоже научились делать губительные газы и на газовые атаки германцев стали отвечать такими же газовыми атаками. Время меняет все. Еще сравнительно недавно никто не верил в серьезную воздушную войну, а теперь боевые воздушные флоты уже носятся по воздуху и скоро, пожалуй, сделают ненужными все военные корабли.
   -- Правильно!-- подумал Кузька.
   -- До сих пор для войны требовались пушки,-- продолжал оратор.-- Но пушки в настоящее время оказались не очень разрушительными для бетонных построек, тогда человечество пустило в ход ядовитые газы. Туда, куда не мог проникнуть снаряд, смог проникнуть газ. Он, этот газ, стелясь по земле, проникает во все щели, во все окопы и траншеи, как бы глубоко они ни находились под землей. Старые способы войны отживают, нарождается новая война -- химическая.
   

VI.

   И мы, граждане свободной России, должны быть готовы к ней.
   Не для того, чтобы нападать и кого-то и что - то завоевывать! Нет, мы не имеем таких целей! Но у нас слишком много врагов. Мировой капитал -- вот наш страшный враг. Капиталисты всего мира ненавидят нашу юную коммунистическую республику и ждут лишь подходящего случая, чтобы задавить наш трудовой народ.
   -- Так, так!-- думал Кузька, слушая оратора. А тот все говорил и говорил.
   -- Мы не желаем нападать, потому что мы -- враги войны, но мы обязаны защищаться, когда нас захотят бить. И не только ради себя, но и ради всего человечества! Мы -- авангард мировой революции, и мы не позволим капиталистам уничтожить то, что добыто нашей кровью, мы не допустим чтобы народная свобода погибла. А для этого мы должны быть готовы к борьбе. Но, если старые способы войны отживают свой век, мы должны быть готовыми к новой войне. И мы будем к ней готовы.

0x01 graphic

   "Доброхим" -- это организация народная. Каждый сознательный гражданин должен принимать в ней добровольное участие по мере сил.
   Оратор сделал небольшую передышку и продолжал: -- Но наш Доброхим преследует и мирные цели. Вы сами знаете, как губят на юге наши посевы разные вредители полевые мыши, суслики, овражки, саранча! Доброхим будет защищаться не против одних врагов-людей, но и будет бороться с этими вредителями, губящими огромные площади посевов. Будет бороться и против эпидемий, уничтожая вредных бактерий; будет помогать земледельцу, вырабатывая искусственные удобрения, чтобы улучшить урожай веками истощенной земли. Все за Доброхим! Да здравствует наше новое общество!
   Гром аплодисментов покрыл слова оратора.
   -- Между химической обороной страны и ее мирной химической промышленностью существует теснейшая связь. И для того, чтобы быть готовым к обороне страны, необходимо развить мирную химическую промышленность.
   Этими словами оратор закончил доклад.
   И молодежь долго еще волновалась, обсуждая его слова и советуясь, как лучше начать дело.
   А Кузька снова вспомнил про тараканов и клопов,
   Это тоже были внутренние враги, от которых никому в доме не было покоя.
   

VII.

   Апчхи!
   Кузька так чихнул, что даже склянки зазвенели на столе.
   -- Апчхи!-- чихнул в ответ Степан Сергеевич.
   -- Ух как...-- начал, было, Кузька, но не докончил.
   -- Апчхи!
   -- Апчхи!-- отозвался Степан Сергеевич.
   Кузька разинул рот, хотел снова что-то сказать, но в носу так и засверлило.
   -- Апчхи! Чхи! Апчхи! - зачихал Кузька без удержу.
   -- Апчхи!... А-ап-чхи!-- чихал Степан Сергеевич.
   Кузька несколько раз разевал рот для вопроса, но вместо того, чтобы спрашивать, лишь чихал, как сумасшедший. И по лаборатории так и гремело:
   -- Апчхи! Апчхи! Апчхи!
   -- О, чтоб его! Ведь нападет... Апчхи!.. нападет же такой... Апчхи!.. такой чих!..
   -- Апчхи!.. Раствори... Апчхи! Раствори окна!.. Апчхи!-- чихая и смеясь, отвечал Степан Сергеевич. Сроду на Кузьку не нападал такой чих. Чихая и бурча себе под нос, Кузька распахнул все окна. Фу ты, дьявольщина! Насилу проклятый чих успокоился! Кузька в недоумении посмотрел на Степана Сергеевича. А тот хохотал во все горло.
   -- Начихался?
   -- Чуть нос не вычихал. Придет же такая напасть!-- пробормотал Кузька в недоумении. Уж не разлилось ли какое снадобье?...
   Степан Сергеевич снова рассмеялся.
   -- Угадал, Кузя, угадал,-- ответил он, указывая на большую стеклянную бутыль, которая, повидимому, была совсем пустая.
   Но Кузька уже привык к разным чудесам лаборатории и не доверял кажущейся пустоте.
   -- Так и есть, какой-нибудь проклятущий газ выпустили,-- ответил он.

0x01 graphic

   -- Ты сейчас попробовал действие одного из чихательных газов,-- проговорил Степан Сергеевич.-- Это так называемые арсины, или чихательные газы, вызывающие раздражение слизистой оболочки носа. Если человек попадет в волну такого газа, он начинает так отчаянно чихать, что ничего не в состоянии делать. Этот газ применяли германцы в последнюю мировую войну. Когда арсиновое облако обволакивало противников, целые роты и батальоны начинали так неудержимо чихать, что не могли даже стрелять, и этим временем пользовались германцы, переходя в атаку.
   Воображение Кузьки сразу создало картину.
   Рота засела в окопе.
   И вдруг вся рота начинает чихать.
   Чихают солдаты, чихают командиры...
   Германцы переходят в атаку.
   А рота чихает и чихает, чихает до слез, до умопомрачения, встречая атакующих, вместо ружейного огня, отчаянным чихом.
   Но Кузька уже заинтересовался.
   -- Много их небось... газов этих?-- спросил он.
   -- Да, много. Очень много,-- ответил Степан Сергеевич.-- И если ты интересуешься, я могу тебе кое-что объяснить.
   -- Очень хочу,-- отозвался Кузька.
   -- Цель боя -- вывести как можно больше борцов из строя,-- заговорил Степан Сергеевич.-- И для этого вырабатываются различные боевые газы. Они хранятся обыкновенно в герметически закупоренных металлических баллонах.
   Перед выпуском этих газов баллоны ставятся по линии.
   Затем ждут, пока ветер подует в сторону противника. Тогда баллоны открывают и выпускают газы.
   Эти газы тяжелее воздуха и стелются по земле.
   Ветер гонит их сплошным облаком на противника, и в рядах врагов происходит опустошение.
   Степан Сергеевич закурил папиросу и продолжал:
   -- Боевые газы очень разнообразны... Есть газы, в которые входят сильные яды: синильная кислота и окись углерода. Эти газы сразу душат людей, попадающих в них. Другие газы, как например: хлор, фосген и дифосген -- вызывают у людей отеки и разные другие поражения легких, и попавшие в эти газы часто умирают. Хлор ты уже испытал на себе.
   -- Пропади он!-- буркнул Кузька.
   -- Есть еще и другие газы,-- продолжал Степан Сергеевич.-- Некоторые из них, как, например, йодистый и бромистый бензил и ксилил, хлорпикрил и другие, вызывают на глазах такие слезы, что человек бросает все и начинает тереть глаза, а арсины -- заставляют людей чихать так, как мы только что чихали.
   Степан Сергеевич взял из шкафа бутыль белого, с желтовато-зеленоватым оттенком, цвета.
   -- Чистый хлор,-- заговорил он.-- Когда его выпустят из целого ряда баллонов, он образует как бы светлое облако. Если к этому газу прибавить хлорного олова, то облако получается темное, то - есть мутное, сквозь которое нельзя ничего видеть.
   Кузька внимательно слушал рассказ.

0x01 graphic

   -- А много, чай, этого хлора нужно на войне?-- спросил он.
   -- О! да,-- ответил Степан Сергеевич.-- Однажды французы произвели на немцев газовую атаку на протяжении линии в восемь километров. Для этой атаки потребовалось 6.000 баллонов газа, иначе говоря, 240.000 килограмм газа.
   Степан Сергеевич разговорился.
   Он говорил о будущей войне, о том, как газами можно умерщвлять целые площади земли, о том, как газы стали применять для химических снарядов.
   На сердце Кузьки становилось жутко.
   -- Воздушная и газовая война -- вопрос недалекого будущего, - говорил знаменитый химик.- Но в этой войне не отстанет и физика. Уже теперь люди пользуются электрическими волнами очень сильного напряжения. И кто знает: может быть, мы в состоянии будем дать такие волны, которые на далеком расстоянии будут сбрасывать с рельс поезда, заставят падать аэропланы.
   Он помолчал с минуту и снова заговорил:
   -- Я недавно видел одного простого железнодорожного рабочего-самоучку, который сделал начало величайшего изобретения. Он открыл возможность концентрировать тепловой луч. Правда, его изобретение еще не имеет большого применения, возможно, что оно и не пойдет далеко, но... начало сделано, и по его стопам пойдут другие.
   -- Это что же за луч?-- спросил Кузька.
   -- Тепловой луч от его аппарата идет как бы в виде невидимой прямой палки, причем на всем его протяжении развивается Сильное тепло,-- пояснил Степан Сергеевич.-- Одним словом, его тепловой луч передает известную температуру на известное расстояние. Что лежит в основе его изобретения, этого никто не знает. Сам он говорит, что он открыл какой-то новый минерал. И при мне он делал опыт. Приведя в действие свой аппарат, он расплавил кусок канифоли, находившийся на расстоянии трех аршин от аппарата.
   Кузька разочаровался.
   -- Только-то!
   -- Но и это -- очень много!-- воскликнул Степан Сергеевич.-- Нужно лишь разработать дальше. Его аппарат требовал электрической энергии всего в сто пятьдесят вольт. А что может получиться, если применить силу в пять тысяч вольт? Разве нельзя предположить, что тогда получится тепловой луч, который передаст на расстояние 7--10 миль температуру в две тысячи градусов.
   Глаза Степана Сергеевича сверкнули.
   Он порывисто вскочил с места, схватив одной рукой ручку пресса и подняв другую руку, как бы указывая на летящий в вышине аэроплан.
   -- Гляди! Вот у меня под руками такой аппарат. Я управляю им рукой. Одним нажимом на рычаг я открываю отверстие, и тепловой луч огромной силы устремляется в пространство. На всем его протяжении -- температура две тысячи градусов, все, что ни попадает в этот луч--сгорает моментально или плавится.
   Рука его поднялась еще выше.
   -- Вот летит неприятельский боевой самолет, несущий к нам в тыл бомбы с ядовитыми газами... Я нажимаю рычаг. На приборе есть прицел для луча. Мой луч устремляется в пространство. Я ловлю, посредством прицельного прибора, аэроплан лучом. Вот он попал под луч. Происходит страшный взрыв бензина и... неприятельский самолет, охваченный огнем, падает на землю.
   Степан Сергеевич нервно ткнул рукой в другую сторону.
   -- А вон по морю идет к нашим берегам могучий сверхдредноут. Его стальная броня почти непроницаема для артиллерийских снарядов. Но -- стой! Я навожу на него луч. В один момент луч расплавляет толстую стальную броню, как шилом, просверливает весь грозный корабль. В корабле брешь, в нее хлынула вода. Если под луч попала карательная машина, ее части расплавились, и она стала негодной. Если луч проник в крюйт-камеры, где на военных кораблях хранятся снаряды и взрывчатые вещества, корабль летит на воздух. Мой аппарат охраняет целую береговую полосу, следит и за воздухом.
   Он вдруг умолк и, как бы устав, опустился на стул.
   -- Ну да нуда, я по обыкновению увлекся! Этого пока еще нет, но это без сомнения скоро будет. Начало уже сделано. А, пока что, мы должны изобрести такой газ, против которого должны быть недействительны все противогазы и противогазовые средства.
   Да это страшно! Мы будем убивать не только врагов, но и всех, кто попадет под него случайно,-- пробормотал Кузька.
   Степан Сергеевич пожал плечами.
   -- Разве ты забыл, что мы не собираемся нападать? А для самозащиты нужны такие средства, против которых враг не в состоянии защищаться.
   И, махнув рукой, он принялся за работу.
   Весь этот день Кузька был задумчив.
   Но к концу дня ему запала на разум потешная мысль.
   И, обратившись к Степану Сергеевичу, он попросил:
   -- Степан Сергеевич, дайте мне немного иприта и арсина.
   -- Для чего тебе?-- удивился тот.
   -- Хочу ребятам показать,-- сознался Кузька.
   -- Смотри, только не набедокурь. Слишком сильно нюхать не давай. Впрочем, эти газы не очень вредны -- согласился Степан Сергеевич.
   И он снабдил Кузьку двумя бутылями газов.
   

VIII.

   Это было очень занятно. Кузька не открыл заранее секрета.
   Он только пригласил трех товарищей комсомольцев зайти к одному из них и сам явился туда со своими бутылями.
   На Кузькины бутыли никто не обратил внимания.
   На вид они были пустые.
   Когда друзья собрались в комнате, Кузька заявил, что хочет сказать им что - то очень важное и, плотно закрыв дверь, незаметно открыл и положил на бок одну из бутылей.
   -- Ну? Что скажешь?-- поинтересовался Николай Гуняев.
   -- Апчхи!-- чихнул вдруг Ванька Мишурин.
   -- Будь здо... Апчхи!-- чихнул и сам Гуняев, не докончив пожелания.
   Сенька Воронин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг расчихался, как сумасшедший.
   -- Апчхи! Чхи! Апчхи!
   -- Чхи! Апчхи!-- раздалось общее чихание.
   -- Да что мы... Апчхи!.. одурели что ли?.. Апчхи!
   -- Дурачье!-- решил Сенька Воронин, вообразивший, что товарищи нарочно передразнивают его.
   И снова расчихался во всю.
   Всеобщий чих был так громок, что в комнату вбежал перепуганный сосед.
   -- Что это вы, с ума сошли, что ли?!
   И вдруг сам чихнул.
   Но, вбежав в комнату, он оставив дверь открытой.
   И компания молодежи, начихавшись вдоволь, наконец успокоилась.
   Сосед ушел.
   Но Кузька уже приготовил вторую шутку.
   Он незаметно открыл вторую бутыль и положил ее на бок.
   -- Ну, и штука! Никогда так не чихал!-- дивился Николай.
   -- А зачем ты плачешь?-- спросил вдруг Кузька.
   Николай остолбенел.
   Он вдруг почувствовал какую-то странную резь в глазах. Из глаз его обильно текли слезы.
   -- Ничего не понимаю! Стой, стой, да и ты, Ванька, и ты, Кузька, тоже плачете!
   И правда: у Ваньки и Кузьки глаза были полны слез.
   -- Что за колдовство!-- изумлялся Ванька.-- Никогда так глаза не ело! Словно от луку!
   Но Кузька уже кончил опыт. Он поднял бутыль, закупорил ее и открыл дверь. А, спустя минуту, уже весело объяснял товарищам, как он угостил их двумя газами. Сенька обиделся.
   -- Чорт! Доброхим! Еще ослепнешь через тебя!-- ругался он.
   И еще раз повторил:
   -- Доброхим анафемский!
   Так эта кличка и осталась за Кузькой. Многие даже имя его забыли. Так и говорили про него:
   -- Вон Доброхим идет! Здравствуй, Доброхим.
   И Кузька так привык к новому прозвищу, что скоро совершенно сжился с ним.
   

IX.

   Как-то раз, придя в лабораторию, Степан Сергеевич обратился к Кузьке с предложением:
   -- Хочешь ехать в южно-волжский район?
   -- Зачем?
   -- Я отправляюсь туда с отрядом от Доброхима для уничтожения сусликов и других вредителей сельского хозяйства,-- объяснил химик.-- И, если ты хочешь, возьму тебя с собой.
   Кузька чуть не подпрыгнул от радости.
   Степан Сергеевич только улыбнулся и махнул рукой.
   А Кузька все дни перед отъездом только и думал о предстоящей поездке и о том, как он будет спасать от сусликов крестьянский хлеб.
   -- Вот мы как! Погляди, чего наделаем!-- хвастался он перед товарищами.
   И даже, когда экспедиция села в поезд, и поезд тронулся от Москвы, он все еще продолжал волноваться.
   Ехали до Саратова три дня.
   В деревне, куда приехал отряд, к приехавшим отнеслись с недоверием.
   -- Известно... житья от этого суслика нет!-- жаловались крестьяне.-- Да только где же их всех передушить! Пару не хватит. Уж толи мы их бьем, а их все больше становится.
   Но все же новинкой заинтересовались.
   И когда отряд с несколькими телегами, нагруженными баллонами с хлором, выехал в поле, несколько соседних деревень высыпало посмотреть на диковинный опыт.
   Мужики и бабы галдели.
   -- Воздухом, сказывают, душить будут,-- догадывались одни.
   -- Вона! Паром! Нешто воздухом проймешь?!-- возражали другие.
   Бают,-- керосин в норы лить будут! Каждый строил догадки. Но вот баллоны разместили по линии. Для большего эффекта Степан Сергеевич приготовил темный газ.
   Прозвучала команда.
   Краны открылись, и хлор стал медленно вытекать из баллонов, мало-по-малу образуя длинное облако.
   Оно становилось все больше и гуще и медленно ползло по земле, подгоняемое легким ветром.
   Крестьяне с недоумением смотрели на странное облако.
   -- Пар и есть!-- утверждали одни.
   -- Облако пущают,-- твердили другие. Какая-то баба ни с того ни с сего завыла.
   А на поле, среди сусликов, в это время происходила настоящая трагедия.
   Страшный газ полз по земле, забирался во все трещины и норы.
   Перепуганные суслики в страхе, задыхаясь, выскакивали из нор и тут же гибли окончательно.
   Трава, по пути следования облака, как бы вяла, становилась желтоватой.
   Стоя около одного из баллонов, Кузька тоже принимал участие в работе, регулируя выпуск газа.
   Голова его на всякий случай была прикрыта противогазовой маской.
   Но вот облако ушло далеко вперед, и Степан Сергеевич пригласил крестьян пройти по тому месту, где прошел газ.
   Крики удивления и радости огласили воздух.
   -- Гляди, гляди! И тут! Вон еще! Ой-ой, гляди, ребята! то и дело вскрикивали крестьяне.-- Ну, и работа! Чудеса! Прямо чудеса!
   Да и действительно было чему удивляться.
   Мертвые суслики попадались на каждом шагу.
   Их были тысячи.
   Никто из крестьян не ждал таких результатов.
   И теперь все на перебой расспрашивали о новом средстве и о том, откуда к ним пришла помощь.
   И тут-то наш Кузька Доброхим дал волю своему красноречию.
   -- Это такое общество! Доброхим называется,-- объяснял он.
   Вы должны поддержать его, и тогда оно спасет ваши посевы!
   Записывайтесь в члены общества, жертвуйте, сколько можете. То, что вы пожертвуете на Доброхим, вы пожертвуете на свою же пользу.
   - Правильно! Видано ли дело? Это, брат, штука! - гудели мужики.-- Гляди ка-сь, сколько этой пакости извели!
   И они разошлись по деревням, сильно возбужденные.

0x01 graphic

   А спустя три дня, когда отряд вернулся в Саратов из другого уезда, где он тоже работал по борьбе с сусликами, к Степану Сергеевичу явились первые крестьяне.
   Они шестью обществами постановили благодарить Доброхим за помощь и засеять в пользу Доброхима пятьдесят десятин озимой рожью.
   -- Вот так мы! Ай да Доброхим!-- радовался Кузька.
   Но не меньше его радовались и Степан Сергеевич и все члены отряда.

0x01 graphic

   -- Пока там наступит время борьбы с врагами революции, а врагов земли мы уже победили,-- говорил Кузька.
   

X.

   Прошло полгода.
   Кузька Доброхим давно уже вернулся в Москву и по-прежнему работал в лаборатории.
   Доброхим рос с каждым днем.
   Организация общества встретила широкий отклик в трудовых массах союза.
   В республиках создалась целая сеть ячеек и организаций Доброхима.
   И важно было то, что все эти ячейки и организации строились не по указаниям центра, а как-то так, сами собой.
   Трудовой народ понял необходимость и пользу Доброхима.
   И Кузька иногда по целым часам рассказывал в комсомольском клубе о работах в лаборатории, удивляя товарищей своими познаниями по химии.
   Да химия и на самом деле все больше и больше заинтересовывала его.
   Он полюбил эту науку.

0x01 graphic

   И, занимаясь на вечерних курсах, он больше всего налегал на химию и физику.
   Целый мир чудес открывала перед ним эта наука.
   Степан Сергеевич с удовольствием руководил занятиями своего юного помощника.
   Иногда он помогал ему, производя на его глазах разные опыты, объяснял непонятное.
   И в то же время он упорно работал с разными колбами и ретортами.
   Ученый химик чего-то добивался.
   И вдруг случайно произошла совершенно неожиданная вещь.
   Степан Сергеевич однажды производил пробы с хлором, примешивая к нему разные другие газы и эфиры.
   Он получал такие ядовитые газы, которыми можно было убить все живое на огромных площадях земли.
   -- Кузя, подай-ка мне баллон с фосгеном!-- крикнул Степан Сергеевич.
   Кузька хорошо знал этот страшно ядовитый и удушливый газ, с приятным фруктовым запахом.
   -- Вставь трубку сюда! Наклоняй баллон!-- командовал Степан Сергеевич, почти не обращая внимания на мальчика.
   -- Еще, еще!-- торопил он. Кузька заторопился.
   Он соединил стеклянный сосуд, в котором находился хлор, с баллоном фосгена и стал переливать газ.
   И вдруг возглас Степана Сергеевича заставил его вздрогнуть.
   -- Стой, стой! Что это такое!
   Кузька остолбенел.
   -- Но, ведь, ты подал не фосген, а что-то другое!-- воскликнул раздраженно химик.
   Кузька покраснел, как вареный рак. Действительно, он подал вовсе не фосген. Теперь он видел это и сам. Но исправлять ошибку было уже поздно. Степан Сергеевич обозлился.
   -- В лаборатории надо смотреть в оба! Здесь шутки иногда могут кончиться очень плохо!-- резко заметил он.
   И, отставив испорченный газ в сторону, он приготовился повторить опыт сначала.
   Сконфуженный Кузька отошел в сторону и принялся за мытье посуды, изредка украдкой поглядывая на своего учителя и начальника.
   Но Степан Сергеевич, очевидно, что-то передумал.
   Он вдруг выскочил из комнаты и скоро вернулся с клеткой, в которой сидела мышь.
   Вынув мышь и привязав ее за ножку бечевкой, химик открыл сосуд с испорченным, по его мнению, газом и опустил в него мышь.
   Кузька видел, как мышь, попав в газ, дрогнула и вдруг осталась без движения.
   Очевидно, она издохла моментально.
   Кузька заметил, как поднялись морщины над бровями химика.
   Несколько секунд он как бы что-то обдумывал.
   И вдруг стремительно бросился к ретортам.
   -- Лаборанта Махилова ко мне!-- крикнул он.
   Кузька бросился в общую лабораторию.
   Пришел Махилов.
   Степан Сергеевич о чем-то тихо и долго говорил с ним.
   Оба казались очень взволнованными.
   -- Такая быстрая смерть! - расслышал Кузька.
   И химик с лаборантом стали что-то проделывать с сосудом, в котором был испорченный Кузькой газ.
   Несколько раз с уст того и другого срывались восклицания удивления.

0x01 graphic

   Слышались слова: "верная пропорция", "случайная смесь", "бессознательное открытие".
   -- Что они там бормочут?-- думал Кузька.
   -- Ступай домой,-- сказал ему химик. Кузька нахлобучил картуз и ушел домой.
   -- Сердится,-- думал он по дороге.
   Но каково же было его изумление, когда на следующий день Степан Сергеевич встретил его радостным восклицанием:
   -- Ну, изобретатель, поздравляю! Ты знаешь ли, что ты наделал?!
   -- Что?-- упавшим голосом спросил Кузька.
   -- Благодаря тебе, я открыл новый удушливый газ, то-есть новое соединение, против которого не помогают никакие противогазовые средства!-- воскликнул химик весело.-- Ты случайно взял баллон с газовой смесью, предназначенной совсем для других опытов, а, главное, порция этой смеси к хлору оказалась такой, какая именно нужна!
   Химик, несмотря на свою солидность, чуть не прыгал от радости.
   -- Теперь, благодаря тебе, Кузька, СССР станет обладателем страшного оружия, незнакомого еще миру!-- почти кричал он.-- Да ведь это же восторг!
   И, потрясая кулаками, он крикнул:
   -- Ну, теперь держись, враги, подальше! Руки прочь от нас, иначе все вы задохнетесь в Кузькином изобретении.
   И долго еще знаменитый химик бегал по своей лаборатории, расхваливая то газ, то Кузьку, то еще что-то.
   День прошел в радостном волнении.
   И когда Кузька вернулся домой, а потом, поужинавши, лег в постель, он даже вздохнул:
   -- Ф-фу! Голова кругом идет.
   

XI.

   Что же это такое?
   Кузька оглянулся по сторонам, но ничуть не удивился, хотя удивляться было чему.
   Во-первых, оказалось, что он вовсе не в своей комнате.
   Ну да, он находился на большом поле. На горизонте чернел лес.
   Впереди виднелись какие-то тонкие, темные линии, а сам Кузька стоял в окопе, в котором копошились красноармейцы с красными звездами на шапках.
   И хотя Кузьке никто ничего не говорил, но он прекрасно понимал, что сейчас он находится на войне, и что Российская Федеративная Республика одна борется против капиталистов всего мира, обрушившихся на нее с огромными армиями.
   -- Идем! Сейчас начнется трагедия!-- сказал кто-то сзади Кузьки.
   Он оглянулся.
   Сзади него стоял бледный, взволнованный Степан Сергеевич.
   -- Идем,-- повторил он, беря мальчика за руку.
   И он быстро увлек Кузьку в какую-то бетонированную постройку.
   -- Вот тут, в этой постройке, сосредоточена вся сила нашего участка,-- заговорил Степан Сергеевич, вводя Кузьку в большую комнату.
   Кузька оглянулся.
   В комнате стояли две каких-то машины со множеством рычагов и колес.

0x01 graphic

   На огромном столе лежало большое зеркало, разделенное на квадратики с номерами. В этом зеркале в страшно уменьшенном виде отражались какие-то деревни, линии, постройки.
   -- Смотри!-- заговорил химик.-- Это отраженная площадь земли, в пятьдесят квадратных километров, занятая противником. Тут отражаются все деревни, все дороги, все постройки и даже передвигающиеся группы людей. Отсюда мы видим все, что происходит у противника по фронту в семь миль и в глубину фронта на таком же расстоянии.
   -- Неприятель готовится к атаке!-- крикнул кто-то с другого конца комнаты.
   -- Неприятельская эскадрилья подлетает к квадрату No 6,-- прозвучал другой голос.
   -- Тепловой луч!-- скомандовал химик.-- Приготовить баллоны с газом! Смотреть внимательно!
   К одной из машин подскочил красноармеец.
   Эта машина передает тепловым лучам температуру в 1780 градусов на расстоянии двенадцати миль.
   -- Смотри в бинокль,-- крикнул химик Кузьке. Кузька приник к трубе Цейса.
   Высоко в небе, словно стая птиц, неслась неприятельская эскадрилья.
   Что-то щелкнуло в машине.
   Припав к прицельному прибору, красноармеец пустил тепловой луч.
   И вдруг передний самолет вспыхнул, как порох, и полетел на землю.
   -- Один готов! Теперь другой!-- раздался голос.
   И второй неприятельский аппарат, взорвавшись в воздухе, грохнулся на землю.
   А луч-истребитель продолжал свою ужасную работу.
   -- Атака началась!-- крикнул наблюдатель от зеркала.
   Кузька подошел к зеркалу и увидел ряд точек, двигавшихся по одному направлению.
   -- Да здравствует Доброхим!-- крикнул Степан Сергеевич.-- Газы по линии! Пускай!
   Несколько телефонистов в ту же минуту передали приказ по всей линии.
   В зеркале было видно, как со стороны русских окопов в сторону неприятеля поползло что-то длинное, мутное.
   Это была волна страшного, ядовитого газа.
   Вот она приблизилась к атакующим, окутала их, прошла дальше.
   Теперь черные точки, недавно так стремительно двигавшиеся вперед, застыли в неподвижности.
   -- Они мертвы,-- проговорил тихо Степан Сергеевич. На Кузьку напал вдруг страх.
   Перед ним происходило что-то ужасное, какое-то чудовищное истребление людей.
   Но новый окрик снова заставил его вздрогнуть.
   -- Поезд с резервами подходит к квадрату 12 по линии АС,-- крикнул красноармеец, стоявший у зеркала.
   -- Волна по квадрату 12,-- ответил кто-то со второй машины.
   Раздался страшный гул машины, от которого дрогнули своды блиндажа.
   Воздух как бы всколыхнулся.
   -- Волна идет!
   Кузька жадно глядел в трубу, наведенную по указанию Степана Сергеевича.
   Он сразу увидел поезд.
   Он шел полным ходом по направлению к своим окопам.

0x01 graphic

   И вдруг с ним случилось что-то невероятное.
   Словно он столкнулся с чем-то твердым, но невидимым.
   Момент -- и паровоз с вагонами покатились кувырком, кузька громко вскрикнул и... проснулся.
   -- Ну, и штука! Так это был только сон! - сообразил он, протирая глаза.
   И вдруг вспомнил слова Степана Сергеевича:
   -- Будущая война будет страшная. Мы не собираемся нападать, но мы должны быть готовы к самозащите. И эту готовность выполнит нам Доброхим.
   Сквозь темную занавеску пробивался солнечный луч.
   -- Ого, да наверно уже поздно!-- подумал Кузька.-- Однако, я сегодня заспался!
   Не хотелось вылезать из-под одеяла. Но... что поделаешь. Назвался груздем -- полезай в кузов.
   Кузька решительно мотнул головой, сбросил одеяло и вскочил на ноги.
   В дверь постучала хозяйка.
   -- Письмо вам,-- раздался за дверью ее голос.
   И сквозь приотворенную дверь просунулась рука с письмом.
   Кузька сразу узнал корявый почерк отца.
   Он открыл занавеску, распечатал конверт и стал жадно читать письмо из дома.
   Сначала шли поклоны.
   Кланялась Кузьке "сыну нашему любезному" чуть не вся деревня, и каждого отец называл по имени и отчеству.
   Потом отец сообщал сыну, что продал телку, а старую лошадь сменял на молодую.
   У дяди Прохора Васильевича воры украли с погреба две кринки сметаны и окорок ветчины.
   А в конце письма было написано: ... "А тараканов и клопов всех до одного переморили, как ты писал, и теперича спим спокойно. И вся деревня по твоему способу тараканов морит, а ко мне за советом люди ходят и на тебя удивляются, как ты до всего этого дошел. Да только как запирали мы избу -- двух цыплят и кошку в ней забыли, и те цыплята и кошка вместе с тараканами подохли, и мать очень их жалела, а тебя называла химиком"...
   Дальше шли советы и пожелания.
   Кузька прочел письмо и улыбнулся.
   Он почувствовал чувство удовлетворенной гордости.
   Правда, он еще не истребил армии капиталистов и контр-революционеров, но с тараканами и клопами покончил удачно.
   Для начала и это было хорошо.
   А что будет в будущем -- будущее и покажет.

П. Орловец.

0x01 graphic

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru