Дудоров-Орловец Петр Петрович
Сказка о том, как серому волку конец пришел

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

0x01 graphic

КООПЕРАТИВНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО "ЖИЗНЬ И ЗНАНИЕ".

Москва, Никольская ул., д. 9. Телефон 1-25-13

ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА. Книга 3-я.

П. ОРЛОВЕЦ

СКАЗКА О ТОМ, КАК СЕРОМУ ВОЛКУ КОНЕЦ ПРИШЕЛ

С ШЕСТЬЮ РИСУНКАМИ ТЕКСТЕ.

Обложка и шесть рисунков в тексте художника В. В. Чижова.

МОСКВА -- 1925.

0x01 graphic

СКАЗКА О ТОМ, КАК СЕРОМУ ВОЛКУ КОНЕЦ ПРИШЕЛ.

   Жил был в дремучем лесу серый волк, по прозванию Долгий Хвост.
   Жил он жил, волчат своих кормил, уму разуму их волчьему учил, а зверей и птиц в страхе держал.
   В те времена в лесу и волчий закон был, и могли волки по тому закону всех меньших зверей и птиц безнаказанно есть.
   Проголодается бывало волк, подойдет к какому нибудь зверю или птице и скажет:
   -- Ну, стой смирно. Я тебя сейчас с'ем.
   Возьмет и с'ест. Где уж там на волка управу искать.
   Хорошо волку жилось.
   Никому спуска не давал, разве только медведя побаивался.
   И звери мелкие, да слабые и птицы к той беде привыкли, потому что их с детства учили тому, что созданы они волку на потребу, а зайцы так даже хвастались.
   -- Наше мясцо самое лучшее блюдо для волка. И такие мы вкусные, что даже со шкуркой нас волки едят.
   Вот и жил волк припеваючи.
   Встретит корову,-- корову с'ест, встретит лошадь,-- лошадь слопает, а о баранах, овцах, зайцах или птице домашней да лесной -- и говорить нечего.
   И хотя зайцам и хуже всех приходилось, да они и тут утешались.
   -- Никак всех зайцев волк не с'ест, уж больно мы плодливые.-- Пока он одного зайца ест, нашего брата десяток народится.
   И век бы волк припеваючи жил, да стряслась вдруг беда бедучая.
   Прилетели однажды в лес снигири красные.
   С ветки на ветку перепархивают, на все голоса так и заливаются, а птицы и звери малые к ним со всех сторон собираются.
   Толкуют про свободу какую то пролетарскую, на ветках да на кустах чирикают.
   А серый волк Долгий Хвост в кустах лежит--полеживает, одним ухом речи те слушает, а сам думает:
   Про свободу говорят. Видно про то, что мне право дано всех свободно есть. Ну что ж, пусть пищат.

0x01 graphic

   Лежал однажды как-то волк, глядь Лиса Патрикеевна к нему бежит.
   Сама вся вз'ерошенная, шубка грязью забрызгана...
   Прибежала вся запыхавшаяся, да и говорит:
   -- Ох, беда куманек! Сидишь ты в лесу и не видишь что кругом делается.
   Удивился волк.
   -- Что ж там делается? Снигири пищат? Пусть попискивают. Они, кумушка, обо мне заботятся.
   Замахала лапками Патрикеевна.
   -- Да в уме-ли ты волк! Ох, беда нам пришла! Посмотри-ка ты, что в лесу делается. Звери малые все перебаламутились, даже зайцы уши подняли, а о птице всякой и говорить нечего, так песнями непристойными и заливаются. Скоро есть нам будет нечего.
   Волка серого индо в пот ударило.
   А Лиса Патрикеевна знай рассказывает:
   -- Помнишь волчий закон?
   -- Как не помнить. Хороший закон, справедливый,-- отвечает волк.
   -- Ах, куманек, куманек,-- говорит Лиса.-- Ничего ты не видишь, что вокруг тебя делается. (Рис. 2). Вот выгонят тебя скоро из дому, тогда другое запоешь. От волчьего закона и следа не останется.
   Хотела Патрикеевна что-то еще сказать, а дрозд с дерева как крикнет:
   -- Чикирик-Чикирик! Дорогу новым заветам, Вся власть -- Советам!
   Патрикеевна с перепугу как хватиться лбом об дерево.
   -- Чур меня, чур. Ох напугал окоянный!

0x01 graphic

   Уж на что волк не трусливый был, а и то оторопь взяла.
   Никогда он таких слов от дрозда не слыхивал. Это что же, кумушка, за советы?
   -- Ох, не говори, куманек. Вот где у меня сидят эти советы. Были мы с тобой сыты и одеты, а теперь посадили нам на шею советы.
   Не успел серый волк в себя прийти, а пестрый дятел как свиснет с дерева:
   -- Чирик-чик-чик! Птицы, звери собирайтесь, пролетарии всех стран соединяйтесь!
   А синица с другого дерева еще громче: Убирайся, серый нахал! Да здравствует третий интернационал!
   Патрикеев на даже на корточки присела.
   -- Слыхал, куманек?
   -- Слыхал, кумушка. Слова хоть непонятные, но очень неприятные. Так хвост сам собой и поджимается.
   -- Ну, куманек, надо бежать,-- говорит Лиса.-- Хочу скорее перекраситься. Если узнают по шкурке меня -- быть беде. Не мало я зла зверям малым и птицам наделала. Не пришлось бы по нынешним временам своими боками расплачиваться.
   Поджала хвост Патрикеевна и убежала. А серый волк, Долгий Хвост, сидит, а сам думает:
   -- Вишь оказия какая! Видно и впрямь в лесу что-то важное стряслось, что все птицы по другому запели.
   Сидит волк, призадумался, а у самого живот от голода подтягивает.
   -- Вот напасть приключилась. Хоть пообедать пойти.

0x01 graphic

   Подобрал волк хвост и пошел.
   Шел, шел,-- вдруг навстречу Буренушка.
   Обрадовался волк.
   -- Здравствуй,-- говорит,-- Буренушка. А ну-ка погоди маленько, я тебя с'ем. (Рис 3).
   А Буренушка ему в ответ:
   -- Опоздал мой свет. Не для твоего теперь я пуза, я теперь нахожусь под охраной профсоюза. Сама в детские сады хожу, деткам молочко ношу.
   Опешил волк от конфуза, не знавал он раньше никакого профсоюза.
   -- Нет,-- думает,-- с этой штукой шутки пло-охи видно.
   Дальше шагает, а в желудке словно кто колом ковыряет.
   Шел, шел, видит катит заяц навстречу.
   Обрадовался волк, Долгий Хвост. А, заинька, тебя-то мне и надо!
   А заинька в ответ:
   -- Да у тебя мозгов должно быть нет. Не боюсь я теперь ничего на свете. Иль не знаешь ты, что я служу курьером в волсовете. (Рис. 4).
   Волк даже задрожал и от страха хвост поджал.
   Идет, а сам думает:
   -- Кого же я сегодня буду есть?
   Вышел на просеку, улегся около пенька и дремлет.
   Открыл глаза, а перед ним овечка.
   Долгий Хвост от удовольствия даже зажмурился.
   -- Ах,-- говорит,-- давненько я овечек не видал и мяса овечьего не едал. Хорошо, что ты сама ко мне прийти догадалась.

0x01 graphic

   А овечка стоит да посмеивается.
   -- Довольно,-- говорит,-- ты нашего брата ел, по самое горло всем овцам надоел. Не боюсь теперь твоего волчьего свинства, я сама нахожусь в отделе охраны материнства.
   Защелкал зубами Долгий Хвост.
   Не вышло бы и взаправду какого свинства. Кто его знает этот отдел материнства.
   Бежит волк дальше, коленки подгибаются.
   Выбежал на луг, осмотрелся кругом, глядь -- а на лугу лошадь Пеганька пасется.
   -- Ладно,-- думает волк.-- Хоть и стара она, а с'ем ее. С самого утра брюхо пустое.
   Подошел к Пеганьке и говорит:
   -- Ну, что делать, так и быть, тебя с'ем.
   А лошадь и отвечает:
   -- Чего-чего на свете не бывает. Да только миновали твои привольные деньки на свете. Ведь я состою председателем в сельсовете.
   Да как ударит волка копытом в лоб, чуть ему мозги не выбила, так искры из глаз и посыпались.
   Бросился волк куда глаза глядят бежать, еле-еле ноги унес.
   Идет, шишку лапой потирает, на чем свет старую Пеганьку ругает.
   А голод все пуще мучает.
   Вышел серый волк на поляну, видит дом посреди поляны стоит, а за окном Петя-Петушок сидит, на волка внимание не обращает, а сам "Известия" и "Рабочую Москву" читает.
   Аж слюни у волка серого потекли.
   Подошел к окну и говорит:

0x01 graphic

   -- Здравствуй Петенька. Какая у тебя хорошая бородушка, какая красивая головушка. Кажись теперь ты один на свете не служишь в совете. (Рис. 5).
   Как вскочит петушок, как замахает крыльями, как застучит шпорами. Да как гаркнет на весь дом:
   -- Я во-ен-ком.
   Шарахнулся волк с перепугу, как треснется лбом об стену. Да как бросится бежать.
   Шутка ли -- на военкома наскочил!
   Бежит, несется, а у самого волчьи слезы из глаз текут,
   Ну да и то сказать, хорошо, что сам цел остался.
   Бежал, бежал и добежал до деревни.
   Глядит,-- Индюк Индюкович по двору похаживает, хвост и крылья топорщятся, перья землю царапают.
   Ходит нос распустил, сам про себя бурчит:
   -- Шалды-балды. Балды-шалды. Я силен, я могуч, я окончил всеобуч. На врагов один пойду. Разнесу! Расшибу! Я пою на все лады:-- шалды-балды, балды-шалды! (Рис. 6).
   Зажал волк хвост между ногами, да пустился бежать.
   Бежит, а сам думает:
   - Вот урод проклятый! Ишь каким из всеобуча пришел. Нет, видно и взаправду последние времена настали. Все звери и птицы белены об'елись. На что зайцы хорошо себя держали, сами, можно сказать, волкам в рот лезли, а и те теперь страх потеряли, курьерами в советы попали. Эдак и с голоду пропасть можно.
   Даже заплакал серый волк от досады.
   Вспомнил он тут Гуся Гусаковича, что с последней войны без ноги пришел.
   - Авось за калеку никто не заступится.
   Вскочил на ноги и побежал к Гусю Гусаковичу.
   Бежит, а самого даже тошнит.
   А Гусь Гусакович, по двору похаживает, деревяшкой постукивает.
   -- Здравствуй,-- говорит волк,-- Гусь Гусакович. Соскучился я по тебе, пришел дружок навестить. Не пустишь ли немного погостить? Тяжела твоя жизнь горемычная. Вот ногу на войне потерял, а никто тебя не приласкал.
   А Гусь Гусакович в ответ.
   -- Не надуешь, брат, нет. Живу я горюшка не знаю, пенсию из собеса получаю. А коли хочешь знать, что думает наш брат, так слушай: Да здравствует про-ле-та-риат!
   А грач весенняя птица с крыши как гаркнет:
   -- Справимся с вашей проклятой нацией!! Дать ему три года со строгой изоляцией.
   Не взвидел волк от страха света.
   Бросился бежать, попал в лужу, весь в грязи перепачкался, правое ухо о камень в кровь разбил.
   Добрался до лесу, забился под куст, лапой в затылке почесывает, думу-думушку подумывает:
   -- Хоть топиться в пору. Лучше забраться подальше в нору.
   Глядь, а к нему кабан бредет.
   Обрадовался волк.
   Вот кто, думает, советом поможет.
   А кабан и сам не свой.
   -- Я,-- говорит,-- хоть и спекулянт, да куда мне теперь мой талант!
   Пошли по лесу новые мотивы, растут как грибы кооперативы. Не дают нашей свиной нации, подвизаться даже в спекуляции...
   А грач с дерева как гаркнет:
   -- Каррр.
   -- Ой, батюшка!-- думает волк.-- Опять комиссар!
   Да с перепугу прямо головой в живот другу.
   Верст десятъ без памяти бежал, пока в конец не устал.
   Сам удивился, как увидел, где очутился.
   Забился под куст, стал прислушиваться.
   Глядь, а к нему Патрикеевна идет.
   Шубку в другой цвет перекрасила, хвост подстригла,-- не узнать с первого раза.
   Даже волк удивился.
   -- Что это ты, кума, так вырядилась?
   -- Ох, и не говори, куманек. Совсем плохо жить стало. А меня бедную вдову долго ли обидеть. Да и тебе бы, волку серому, хорошо бы овечью шкурку одеть. В шкурке то овечьей и мясцом поживиться легче.
   Подумал волк и говорит:
   Правда твоя, кума, надо будет овечью шкуру купить, а то и с голоду чего доброго умрешь.
   Махнула лапкой на прощанье Патрикеевна и убежала. А серый волк, Долгий Хвост, сидит под кустом, да вольчьи слезы хвостом утирает.
   Голод так брюхо и сверлит.
   Думает серый, кого бы ему с'есть. И слышит как красные снигири в зеленых ветвях прыгают и песню хором поют:
   
   Время новое пришло,
   Солнце красное взошло,
   Старый враг наш -- серый волк.
   Лишь зубами щелк да щелк.
   
            Не мечтай, себя не тешь,
            Никого уж ты не с'ешь.
            Отошла твоя пора,
            Чик-чирик. Ура, ура!
   
   Здравствуй красные деньки!
   Чик-чирик-чирик-чики!
   
   Сердится волк, а снигири дальше поют:
   
   Мы малюсенькие птички,
   Бросим старые привычки
   Ощущать ко всем боязнь,
   Не дадим себя на казнь.
   
            Злая птица, хищный зверь,
            Нас не слопает теперь,
            Мы свободны детвора
            Чик-чирик. Ура, ура!
   
   Здравствуй красные деньки,
   Чик-чирик-чирик-чики!
   
   -- Ох, чтоб вас,-- думает волк. А снигири все заливаются:
   
   Жизнь лесная, полевая,
   Земляная, луговая,
   Не полезем волку в пасть,
   Наша воля, наша власть.
   
            Все Буренки -- в профсоюзах,
            Полевые птички -- в Вузах,
            Заяц сделался курьером,
            Не впервые бегать серым.
   
   Индюки во всеобуче,
   Не боятся черной тучи,
   Овцы -- с знаменем единства,
   Под защитой материнства.
   
            Гусь находится в Собесе,
            Без ноги прибавил в весе,
            Грач на страх порядкам старым
            Ходит грозным комиссаром.
   
   Петушок наш -- военком,
   Стережет советский дом
   И цыплята бросив лень
   Со ступени на ступень
   Все идут на страх врагам
   На подмогу петухам.
   
            Мы свободны детвора.
            Чик-чирик. Ура, ура!
            Здравствуй красные деньки,
            Чик-чирик-чирик-чики!
   
   Слушает волк, как снигири поют, а сам думает:
   -- Нет, видно никого теперь не с'ешь.
   Завыл волк от обиды и поплелся из лесу.
   Пришел на базар, купил у старьевщика подержаную овечью шкуру, натянул еле-еле на плечи и пошел к Ивану-мужику.
   -- Хоть курочку какую захудалую стяну,-- думает.
   Да только подошел к дому,-- выскочила собака сторожевая.
   Посмотрела на волка, понюхала воздух и говорит:
   -- Что за притча такая? Шкура овечья, а волком на всю улицу несет.
   Да как вцепится волку в шкуру. Отскочил волк в сторону и завыл:
   -- У-у-у-у! Налетел-таки на Ге-пе-у-у-у-у!
   Выскочил Иван, видит у овцы из под шкуры волчий хвост торчит.
   Догадался кто к нему в гости пожаловал, схватил топор, да хлоп волка обухом по голове.
   Тут волку и конец пришел.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru