Пашков Ипполит Александрович
Славянские княжества

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Гусиньский вопрос и Австро-Сербская железнодорожная конвенция.
    Текст издания: "Русская Мысль", No 5, 1880

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѢНІЕ.

  

Славянскія княжества.

Гусиньскій вопросъ и Австро-Сербская желѣзно-дорожная конвенція.

   XXVIII статьей {Ст. XXVIII Берлинскаго трактата: "новая граница направляется по гребнямъ Мокрой-Платины, оставляя за Черногоріей) деревню Мокра, и достигаетъ пункта 2166 карты Австрійскаго генеральнаго штаба, слѣдуя по главной цѣпи и по водораздѣлу между Лимонъ, съ одной стороны, и Дриномъ, а также Ціевною (Земъ), съ другой.
   Далѣе пограничная черта сливается съ существующею нынѣ границею между племенемъ Кучей -- Дрекаловичей, съ одной стороны, Кучкою -- Крайнюю и племенами Клементи и Груди, съ другой, до равнины Подгорицкой, откуда она направляется на Плавицу, оставляя за Албаніею племена Клемента, Груда и Хоти".} Берлинскаго трактата опредѣлены новыя границы Черногорскаго княжества. Согласно этой статьѣ къ Черногоріи должна была быть присоединена значительная часть Албанскихъ земель. Передавъ черногорскимъ властямъ большинство округовъ, уступленныхъ княжеству по Берлинскому трактату, Турція подъ благовиднымъ предлогомъ отсрочила передачу Албанскихъ земель: Гусинье и Плавы до начала работъ международной демилитаціонной коммиссіи въ надеждѣ склонить членовъ комиссіи высказаться за обратную уступку Турціи этихъ округовъ. Но надежды турецкаго правительства не оправдались. Тѣмъ не менѣе обстоятельства, непредусмотрѣнныя на Берлинскомъ конгрессѣ, воспрепятствовали приведенію въ исполненіе рѣшенія, постановленнаго делегатами всѣхъ великихъ державъ.
   Жители Гусинье и Плавы, албанцы мусульмане, воспротивились передачѣ Гусинье и Плавы Черногорскому княжеству и послѣднее, не смотря на относительную поддержку его правъ великими державами, вынуждено было войдти въ соглашеніе съ Портой, касательно обмѣна этихъ округовъ на участокъ, населенный албанцами христіанами. Что же могло побудить Черногорское правительство отступиться отъ правъ, признанныхъ за нимъ великими державами, а послѣднихъ допустить измѣненія въ Берлинскомъ трактатѣ? Чтобы вполнѣ уяснить себѣ дѣйствительныя причины, вызвавшія такое, повидимому, странное явленіе, необходимо разсмотрѣть политическое и экономическое положеніе Черногорскаго княжества и прослѣдить ходъ событій, предшествовавшихъ соглашенію 11-го апрѣля 1880 г.
   Одно изъ самыхъ незначительныхъ по пространству европейскихъ государствъ, Черногорія, благодаря выгоднымъ географическимъ условіямъ и отличительнымъ качествамъ населенія,-- любовью къ свободѣ и независимости, пріобрѣла съ нѣкотораго времени вліяніе на ходъ политическихъ событій въ Европѣ. Занимая до послѣдней войны пространство въ 73 кв. мили и имѣя въ длину только 105 верстъ, а въ ширину (въ самомъ узкомъ мѣстѣ) 24 1/2 версты, оно за послѣдніе пять лѣтъ постоянно обращало на себя всеобщее вниманіе и, должно признать, оказало Россіи существенныя услуги въ минувшую войну. Безспорно, что роль Черногоріи на европейской политической аренѣ заслуживаетъ вниманія и уваженія; но не слѣдуетъ забывать, что она сохраняетъ за собой эту роль, благодаря сочувствію къ ней большинства европейскихъ державъ и въ особенности поддержки Россіи. Ноэтому-то, не смотря на представлявшійся ей легкій способъ силою разрѣшить спорный вопросъ, она вынуждена была дѣйствовать крайне осторожно и ограничилась переговорами, даже въ ущербъ своимъ собственнымъ интересамъ, лишь бы не навлечь на себя неудовольствія великихъ державъ. Силы, которыми располагаетъ Черногорія, такъ незначительны, что безъ посторонней поддержки, она положительно не въ состояніи выдержать серьезной борьбы и по этому-то по неволѣ должна сообразоваться въ своихъ поступкахъ съ совѣтами и желаніями другихъ государствъ.
   Хотя въ календарѣ, изданномъ въ Цетиньѣ въ 1865 г., показано 196,238 душъ населенія въ княжествѣ, но цифра эта едва ли вѣрна. По свѣдѣніямъ, имѣвшимся въ 1859 г., число жителей*княжества не превышало 120 т. Слѣдовательно, при благопріятныхъ даже условіяхъ, населеніе Черногоріи въ 1875 г., т. е. ко времени герцеговинскаго возстанія, не могло превышать 150 т. До проведенія новой границы княжество даже не имѣло ни одного города, такъ какъ столица князя Николая -- Цетинье, точнѣе мѣстечко, также какъ и два главные пункта Черногоріи -- Черноевича и Биръ-Базаръ. Торговые обороты княжества весьма ограничены и ввозъ постоянно превышаетъ вывозъ. Такъ, въ шестидесятыхъ годахъ, вывозилось всего товару приблизительно на 600,00.0 австрійскихъ гульденовъ; одна эта цифра свидѣтельствуетъ уже, какъ незначительна торговля Черногоріи и какъ ограничены средства правительства. Дѣйствительно, доходы княжества, Въ шестидесятыхъ годахъ, едва достигали 100,000 австрійскихъ гульденовъ; а если бы не субсидія, которая постоянно выдавалась изъ Россіи черногорскому народу, то княжеству не разъ пришлось бы испытывать бѣдствія. Русскія субсидіи оказали громадную услугу Черногоріи. Съ 1872 г. мы начали выдавать по 42 т. ежегодно. Правда, обыкновенные расходы княжества также ее превышали въ то время 100,000 австрійскихъ гульденовъ, но чрезвычайныя издержки, которыхъ не можетъ не имѣть государство, подобное Черногоріи, положительно не было бы изъ чего покрывать; тѣмъ болѣе, что княжество особенно часто страдаетъ отъ недостатка хлѣба. Конечно, при правильномъ или, вѣрнѣе, разумномъ хозяйствѣ, голодъ никогда не могъ ему угрожать; но трудно требовать отъ черногорцевъ, чтобы они наблюдали экономическіе интересы страны. Такъ, Бѣлонавличскій округъ, представляющій богатую равнину, будучи весь обработанъ, могъ бы прокормить все населеніе княжества; но, къ сожалѣнію, бѣлопавличане не принимаютъ, во вниманіе интересовъ другихъ округовъ, въ которыхъ, вслѣдствіе недостатка пахотныхъ нолей, воздѣлываются даже самые незначительные участки удобной земли. Во всей Черногоріи обрабатывается только отъ 10--до 15 тысячъ десятинъ земли.
   Я такъ, Черногорское княжество,какъ до численности населенія, такъ и по экономическому положенію, представляетъ собою весьма слабую политическую единицу и поэтому не можетъ игнорировать указанія и совѣты великихъ державъ, хотя бы эти совѣты и не отвѣчали его дѣйствительнымъ потребностямъ. Весьма вѣроятно, что большинство державъ совершенно де заботились бы объ участи этого славянскаго княжества, если бы не было условій, побуждающихъ ихъ обращать на него вниманіе. Условія же эти находятся въ связи съ географическимъ положеніемъ Черногоріи. Княжество лежитъ между австрійскими и турецкими славянскими провинціями и, сохранивъ но своей недоступности свободу, вліяло и вліяетъ на родственныхъ ей турецкихъ и австрійскихъ славянъ. Но, кромѣ этихъ исключительныхъ географическихъ условій, черногорскій народъ также обращаете на себя вниманіе л чисто внутренними, личными качествами, въ особенности же своей беззавѣтной храбростью. Вотъ что писалъ о черногорцахъ человѣкъ,проведшій съ ними болѣе 10 лѣтъ {Петковичъ, "Восточный Сборникъ".}. "Черногорцы отличались всегда любовью къ свободѣ и независимости и непримиримою враждою и ненавистью къ туркамъ, съ которыми вели безпрерывныя войны. Вся исторія Черногорія, разсказываемая въ народныхъ пѣсняхъ, состоитъ изъ однихъ подвиговъ противъ враговъ, "православнаго Креста", оспаривавшихъ постоянно у черногорцевъ ихъ бѣдныя скалы. Ничто черногорцы не слушаютъ съ такимъ вниманіемъ и восторгомъ, какъ разсказы или пѣсня, въ которыхъ прославляются воинскіе подвиги, въ особенности же кровавыя схватки съ турками. Когда соберутся двое или трое черногорцевъ вмѣстѣ, между ними всегда заведется разговоръ о храбрости, молодечествѣ (юначествѣ). Всѣ ихъ пѣсни, игры, даже пляска, носятъ на себѣ характеръ воинственный; всякій хочетъ выказать себя ловчѣе и храбрѣе другихъ. Всѣ черногорцы, начиная съ 12-ти-лѣтнихъ мальчиковъ до семидесяти-лѣтнихъ стариковъ, носятъ оружіе и гордятся ямъ. Черногорецъ является настоящимъ черногорцемъ только тогда, когда онъ при своемъ оружіи: тогда только онъ выказываетъ вполнѣ благородный видъ свободнаго горца, гордую осанку и величавую поступь. Когда у черногорца за поясомъ пара пистолетовъ и ятаганъ, а на плечѣ длинное ружье, онъ чувствуетъ себя человѣкомъ вполнѣ свободнымъ, онъ дѣлается какъ-то смѣлѣе и развязнѣе."
   "Черногорцы бываютъ вообще горды, самонадѣянны, вспыльчивы, чувствительны и мстительны. Они неспособны перенести обиду иди насмѣшку, а еще менѣе признать надъ собою чужую власть. Когда черногорецъ имѣетъ нужду, онъ проситъ и принимаетъ съ благодарностью благодѣяніе и помощь, но никогда не забываетъ своего достоинства, не унижается: помощь и благодѣяніе раздражаютъ черногорца, если таковыя дѣлаются ему въ ущербъ его личнаго достоинства. Онъ способенъ быть признательнымъ и благодарнымъ, но не терпитъ, чтобы требовали отъ него признательности. Чувство мести развито у черногорцевъ до крайности и освящено даже народною поговоркою, гласящею: "Ако се не освети, неже се посвети". Черногорцы повинуются слѣпо своему правителю и считаютъ его волю закономъ. На сколько они храбры и безстрашны передъ непріятелемъ на полѣ битвы, на столько пугливы и робки передъ строгою домашнею властью, которая можетъ довести ихъ до рабскаго состоянія.
   "Въ Черногорскомъ княжествѣ нѣтъ никакихъ сословій: всѣ черногорцы равны между собою и передъ закономъ. Въ племенахъ имѣются главари или старшины, которыхъ достоинство переходить по наслѣдству отъ отца къ сыну, но всегда съ согласія и одобренія членовъ всего племени. Это, такъ называемые, воеводы и сердари, которымъ принадлежало право начальствовать вооруженными дружинами. Эти званія первоначально пріобрѣтались единственно воинскими подвигами; но со времени возстановленія княжеской свѣтской власти правители Черногоріи стали жаловать ими за особенныя услуги, невоенныя, и раздавать ихъ, какъ простые почетные титулы. Эти новые воеводы и сердари не имѣютъ однако ни одного изъ атрибутовъ, принадлежавшихъ племеннымъ, потомственнымъ. Черногорцы оказываютъ всякое уваженіе своимъ главарямъ, въ особенности тѣмъ, которые отличаются храбростью, честностью и умомъ, но тѣмъ не менѣе считаютъ ихъ равными себѣ."
   Вся Европа признаетъ за черногорцами ихъ хорошія качества и симпатизируетъ имъ; но при политическихъ соображеніяхъ нельзя руководствоваться чувствомъ и поэтому даже тѣ государства, которыя во многихъ случаяхъ безусловно желали бы оказать имъ поддержку, должны были постоянно соображаться съ общимъ ходомъ политики. Благодаря этимъ-то общимъ политическимъ соображеніямъ, гусиньскій вопросъ остается до нынѣ неразрѣшеннымъ.
   Не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію, что, въ августѣ и даже въ октябрѣ мѣсяцѣ кинувшаго года, кн. Николай могъ бы безъ особенныхъ затрудненій занять округа Гусинье и Плаву и если не сдѣлалъ этого, то только изъ нежеланія вызвать неудовольствіе великихъ державъ, которыя надѣялись убѣдить турецкое правительство выполнить принятое имъ на себя обязательство. Но Порта, желая, во что бы то ни стало, сохранить за собою хотя тѣ части Гусинье и Плавы, которыя населены Албанцами мусульманами предложила осенью минувшаго года черногорскому князю потребовать за эти округа какое либо другое вознагражденіе. Кн. Николай категорически отклонилъ тогда предложеніе турецкаго правительства и началъ серьезно готовиться къ вооруженному занятію этихъ округовъ. Приготовленія Черногоріи возбудили сильное безпокойство въ Константинополѣ. Чтобы отклонить князя отъ этого намѣренія, а также удовлетворить настойчивымъ требованіямъ великихъ державъ -- выполнить постановленія Берлинскаго трактата, Порта поручила Мухтару-пашѣ двинуться съ 15 батальонами въ Гусинье и Плаву и передать ихъ Черногоріи. Неизвѣстно какія были даны этому пашѣ тайныя инструкціи; но оффиціальное предписаніе не было имъ выполнено, и Божедаръ Петровичъ, предсѣдатель черногорскаго сената, которому поручалось принять отъ Мухтара-паши округа, не могъ исполнить возложеннаго на него порученія. Оставаясь около мѣсяца въ бездѣйствіи въ Призренѣ, Мухтаръ-паша донесъ, наконецъ, правительству, что опасается возмущенія въ войскахъ, если онъ отправитъ ихъ силою принуждать Албанцевъ-мусульманъ подчиниться Черногоріи. Рѣшеніе вопроса затягивалось на неопредѣленное время, между тѣмъ Албанцы дѣятельно подготовлялись къ вооруженному сопротивленію. Нѣсколько тысячъ волонтеровъ прибыло въ Гусинье на помощь мѣстнымъ жителямъ. Тѣмъ временемъ Порта снова возбудила вопросъ объ обмѣнѣ Гусинье и Плавы на другія округа, а именно предложила Дульциньо. Хотя подобный обмѣнъ соотвѣтствовалъ интересамъ Черногоріи; но въ виду тѣхъ затрудненій, которыя были вызваны со стороны Австріи {Образъ дѣйствій австрійскаго правительства крайне страненъ: оффиціально поддерживая Черногорію, оно постоянно вызывало затрудненія. Ред.}, оно не состоялось и кн. Николай не могъ согласиться на предложеніе Порты. Не находя болѣе предлоговъ для отсрочки вооруженнаго занятія Гусинье, Турція обратилась ко всѣмъ великимъ державамъ съ просьбою побудить Черногорское правительство быть терпѣливѣе, пока она не приметъ мѣръ къ мирному рѣшенію вопроса. Вслѣдствіе настояній иностранныхъ представителей, черногорское правительство еще разъ отсрочило вооруженное занятіе округовъ. Тѣмъ временемъ Албанцы значительно усилились и произвели открытое нападеніе на черногорскіе аванпосты при дер. Великой. Хорошо вооруженные, преимущественно турецкими ружьями Мартини, и снабженные въ изобиліи продовольствіемъ и военными снарядами, Албанцы Представляли въ концѣ ноября 1879 г. такую силу, съ которой не легко было бороться даже привыкшимъ къ войнѣ черногорскимъ батальонамъ. Въ черногорцахъ естественно возникло подозрѣніе, что средства, для борьбы съ ними Албанцы подучаютъ отъ Порты. Нападеніе же, произведенное послѣдній 22 ноября на черногорскія войска, вполнѣ убѣдило правительство кн. Николая въ тайномъ потворствѣ Албанцамъ турецкихъ властей, тамъ какъ между сражающимися было много редифовъ изъ батальоновъ, приведенныхъ Мухтаромъ-пашей. Битва при Великой, кончившаяся пораженіемъ Албанцевъ, благодаря только своевременной поддержкѣ воеводы Марка Миланова, подоспѣвшаго на помощь атакованнымъ батальонамъ, и явное нежеланіе Мухтара-паши принудить Албанцевъ повиноваться, побудило великія державы произвести дипломатическое давленіе въ Константинополѣ. Починъ въ этомъ дѣлѣ принадлежалъ Россіи. Будучи наиболѣе заинтересованы въ благополучномъ исходѣ возникшихъ недоразумѣній, мы, конечно, должны были употреблять чрезвычайныя усилія, чтобы добиться удовлетворенія правъ Черногорскаго княжества. Хотя Берлинскій трактатъ, выработанъ совмѣстно всѣми великими державами, тѣмъ не менѣе обезпеченіе правъ, признанныхъ этимъ трактатомъ за славянскими народностями Балканскаго полуострова лежитъ преимущественно на отвѣтственности Россіи, благодаря усиліямъ которой были даны эти права. Но Россія не могла дѣйствовать самостоятельно, такъ какъ и другія великія державы de jure имѣютъ равныя съ ней права контролировать примѣненіе XXVIII ст. Берлинскаго трактата. Поэтому, въ виду явнаго двуличія въ Гусиньскомъ вопросѣ турецкихъ государственныхъ людей, всѣ державы сдѣлали Портѣ представленіе. Австрія одна изъ первыхъ высказала свое негодованіе по поводу образа дѣйствій Турціи въ этомъ вопросѣ. Въ разговорѣ, происходившемъ между турецкимъ посломъ въ Вѣнѣ Эдхемомъ-пашей и бар. Геймерле, послѣдній вынужденъ былъ даже прибѣгнуть къ угрозамъ.
   Отвѣтъ турецкаго министра иностранныхъ дѣлъ, на сдѣланныя ему барон. Геймерле представленія, заслуживаетъ особеннаго вниманія, такъ какъ характеризуетъ пріемы турецкихъ государственныхъ людей. Сдѣлавъ въ депешѣ историческій очеркъ дипломатическихъ сношеній по Гусиньскому вопросу и явно исказивъ факты, Савасъ-паша перешелъ затѣмъ къ возраженію по пунктамъ на представленія австрійскаго министра {Выписка изъ депеши Саваса-паши.
   "1) Мухтаръ-паша никогда не объявлялъ, что не можетъ отвѣчать за свои войска. Всѣмъ извѣстны повиновеніе и дисциплина оттоманской арміи. На самомъ дѣлѣ муширъ, Приглашенный настойчивыми убѣжденіями Черногорскаго посланника подойти ближе къ мѣстностямъ, весьма разсудительно замѣтилъ, что, при нынѣшнемъ настроеніи умовъ, онъ не признаетъ благоразумнымъ приближаться къ черногорскимъ форпостамъ, изъ опасенія, чтобъ это сосѣдство не породило замѣшательствъ вслѣдствіе аванпостныхъ стычекъ.
   ,2) Въ дѣятельности Порты не было ни остановки, ни ослабленія и еще менѣе какого-нибудь противорѣчія между ея заявленіями я дѣйствіями. Проволочки, на которыя жалуются, присуща положенію дѣлъ, и это положеніе всѣмъ извѣстно. Мирное вліяніе мушира продолжаемъ проявляться съ тою же энергіей и настойчивостью.
   "3) Мы очень признательны императорскому и королевскому апостолическому правительству за совѣты, данные Черногоріи, и за желаніе его предотвратить столкновеніе, именно потому, что Высокая Порта зрѣло обдумываетъ и съ самымъ тревожнымъ вниманіемъ слѣдитъ за тѣми усложненіями, какія можетъ породить всякое столкновевіе; она воздержалась отъ принятія неблагоразумныхъ и насильственныхъ мѣръ, которыя хочетъ заставить ее принять нетерпѣніе черногорскихъ властей. Что касается двухъ округовъ, то мы просимъ вашу свѣтлость повѣрить, что мы не стараемся сохранить ихъ путемъ какихъ-либо увертокъ. Вѣрность, съ какою мы исполнили Берлинскій трактатъ, должна была бы оградить насъ отъ подобнаго подозрѣнія.
   "4) Что касается послѣдняго параграфа вышеуказанной телеграммы, то я просто отвѣчу, что сдача округовъ черногорскимъ коммиссарамъ предписана самою прокламаціей, обращенной въ ихъ жителямъ, и отозваніемъ послѣднихъ, остававшихся тамъ, оттоманскихъ властей. Но еслибъ здѣсь разумѣлось, что императорское правительство должно приказать своимъ войскамъ насильно завладѣть Гусинье для передачи его черногорскимъ властямъ, то мы открыто заявимъ, что эта мѣра слишкомъ чревата нравственными и политическими послѣдствіями, и что Порта, поэтому, не рѣшится принять ее. Жители двухъ округовъ виновны въ сопротивленіи приказаніямъ своихъ властей.
   "Для того, чтобъ принудить ихъ въ повиновенію, представились и представляются еще два способа. Первый изъ нихъ -- обращеніе къ средствамъ убѣжденія, поддержанное, къ тому же, энергическихъ образомъ дѣйствій императорскихъ гражданскихъ и военныхъ властей. Онъ требуетъ терпѣнія и времени и ему-то именно мы старались и продолжаемъ стараться доставить торжество. Второй способъ -- употребленіе грубой силы. Если одержитъ верхъ этотъ послѣдній, то Высокая Порта обязана будетъ выгородить свою нравственную отвѣтственность и предоставить государству, получающему уступку, произвести такую жестокую экзекуцію. Такъ она и поступила, вызвавъ изъ округовъ, подлежащихъ оккупаціи, гражданскія и военныя свои власти. Отъ нея больше нечего требовать съ той минуты, когда отвергаются средства, болѣе человѣколюбивыя и, быть можетъ, болѣе дѣйствительныя, чѣмъ тѣ, въ какимъ она не перестаетъ обращаться.
   "Необходимо присовокупить, что это былъ единственный путь въ избѣжанію кровопролитнаго столкновенія между обоими государствами.
   "Вызвавъ войска свои изъ обоихъ округовъ, мы исполнили ст. 32-ю Берлинскаго трактата. Нельзя сказать того же о княжествѣ, войска котораго занимаютъ еще нѣсколько пунктовъ, причитающихся намъ по тому же трактату. Ми могли бы не вызвать нашихъ властей изъ Гусинья, чтобъ противопоставить княжескому правительству этотъ аргументъ; но мы все оставили въ сторонѣ, чтобъ заняться только вопросомъ о человѣколюбіи, который возбужденъ столкновеніемъ, грозящимъ вспыхнуть вслѣдствіе сосредоточенія на границѣ черногорскихъ силъ. Итакъ, справедливость требуетъ, чтобъ просвѣщенное правительство его императорскаго и королевскаго апостолическаго величества приняла въ разсчетъ наши усилія, наши жертвы и нашъ честный и твердый образъ дѣйствій.}. Самымъ выдающимся мѣстомъ этой депеши нельзя не признать 4-й пунктъ, гдѣ турецкій министръ откровенно заявляетъ, что Порта не рѣшится силою принудить албанцевъ подчиниться постановленіямъ Берлинскаго трактата. Къ чему же тогда было отправлять въ Албанію Мухтара-пашу во главѣ 15 баталіоновъ, если въ принципѣ само турецкое правительство признавало невозможнымъ прибѣгнуть къ оружію? Послѣ подобнаго категорическаго заявленія Турціи, должна была быть утрачена всякая надежда на мирный исходъ дѣла. Но общее положеніе дѣлъ въ это время на столько уже осложнилось, что вооруженное занятіе черногорцами спорныхъ округовъ представлялось весьма затруднительнымъ и рискованнымъ предпріятіемъ. Зимнее время, а также значительныя подкрѣпленія, постоянно прибывавшія въ Гусинье отъ другихъ албанскихъ племенъ, побуждали откладывать занятіе этихъ округовъ до болѣе благопріятнаго момента, т. е. когда продовольственныя средства албанцевъ истощатся и они будутъ вынуждены разойтись по домамъ. Однако надежда на недостаточность средствъ албанской лиги -- содержать многочисленный отрядъ на черногорской границѣ -- не оправдывалась, такъ какъ сами турецкія власти поддерживали эту лигу, служившую имъ орудіемъ для достиженія извѣстныхъ цѣлей. По оффиціальному сообщенію, положеніе дѣлъ въ декабрѣ мѣсяцѣ было такое: Порта желаетъ передать эти округа, но албанская лига противится этому. Глава лиги, диктаторъ Юсуфъ-бей, доказываетъ, что Плава и Гусинье должны принадлежать албанскимъ племенамъ Налисоры, Кастраты и Хоты, которыя никогда не уступятъ этихъ округовъ безъ боя. Турція же надѣится убѣдить албанцевъ подчиниться рѣшенію Европы.
   Для убѣжденія албанцевъ была обнародована Мухтаромъ-пашей прокламація слѣдующаго содержанія. "По смыслу Берлинскаго трактата, Гусинье и Плава должны быть переданы Черногоріи. Императорскія власти сдѣлали по нынѣ все зависящее отъ нихъ, чтобы добиться очищенія этихъ округовъ. Къ несчастью, часть населенія, повидимому, не намѣрена передать Черногоріи Гусинье и Плаву и готовится оказать сопротивленіе. Всему свѣту извѣстно, что передача Гусинье и Плавы есть обязательство, поставленное Портѣ Берлинскимъ трактатомъ. Предполагаемое жителями сопротивленіе не можетъ имѣть никакихъ другихъ послѣдствій, кромѣ напраснаго пролитія крови, и навлечетъ только на нихъ несчастія. Подобный образъ дѣйствій населенія положительно не одобряется импер. правительствомъ. Пролитіе крови за безнадежное дѣло осуждается, какъ святымъ закономъ Шаріата такъ и разумомъ. Мы не сомнѣваемся, что всѣ, имѣющіе здравый смыслъ, поймутъ вытекающую для императорскаго правительства необходимость поступить согласно съ Берлинскимъ трактатомъ."
   "Мы разсчитываемъ на вашъ патріотизмъ и на вашу преданность императорской власти."
   "Именемъ Блистательной Порты объявляю вамъ, что всѣ тѣ, кто вопреки увѣщаніямъ не подчинится требованіямъ, будутъ отвѣтственны, какъ нравственно, такъ и матеріально!"
   Не смотря на нѣсколько громкихъ фразъ этой прокламаціи, она не произвела, конечно, никакого впечатлѣнія на воинственныхъ албанцевъ, тайно подстрекавшихся тѣми же властями, которыя явно увѣщевали ихъ выполнить требованія Европы. Изъ подобнаго- настроенія албанцевъ Порта разматывала извлечь для себя существенныя выгоды и нельзя не признать, что если не прямо, то косвенно, отчасти, достигла нѣкоторыхъ результатовъ. Въ настоящее время, между албанцами и черногорцами установишь настолько враждебныя отношенія, что пройдетъ много лѣтъ прежде, чѣмъ эти отношенія нѣсколько улучшатся. Понятно, что усиленіе вражды между албанцами и черногорцами отвѣчаетъ интересамъ турецкаго правительства.
   Пресловутая албанская лига, о которой такъ много говорилось въ послѣднее время, есть не болѣе, какъ орудіе турецкаго правительства, при посредствѣ котораго оно имѣетъ въ виду достигнуть своихъ собственныхъ выгодъ. Вотъ что писало въ прошедшемъ году лицо, близко знакомое дѣйствительнымъ положеніемъ дѣлъ въ Албаніи турецкаго правительства. "Цѣль турецкаго правительства состоитъ въ раздутіи, по возможности, значенія этого движенія въ глазахъ Европы, до размѣровъ какого-то національно-албанскаго, самими албанцами поднятаго вопроса, тогда какъ на дѣлѣ ничего подобнаго нѣтъ; а возстаніе арнаутовъ объясняется гораздо проще, чисто аграрными причинами, но отнюдь не политическими или тѣмъ болѣе національными идеалами, до чего эти дикари, которые даже сами себя не называютъ албанцами (кличка данная имъ Европой), еще не доросли, да и навѣрно никогда не доростутъ. Возстали отдѣльныя племена, заинтересованныя матеріально въ передачѣ Гусинскаго и Плавскаго округовъ и возстали сперва противъ черногорцевъ, а не противъ турецкаго правительства."
   "Сосѣднія, дружественныя имъ, племена примкнули къ нимъ изъ любви къ искусству грабить и пожуировать, другія же болѣе умѣренныя держатся въ сторонѣ и до сихъ поръ. Извѣстно, что даже въ мирное время албанскія племена постоянно въ борьбѣ между собой, вслѣдствіе обычая кровавой мести, всесильно господствующей между ними. При такихъ условіяхъ, невозможно единодушіе и даже малѣйшій намекъ на политическую солидарность. Но спросятъ: почему же возстаніе арнаутовъ, не смотря на отсутствіе организаціи и предводителя, приняло, между тѣмъ, такой острый характеръ и оказало такое упорное сопротивленіе предначертаніямъ Берлинскаго конгресса?"
   "Чтобы дать положительный отвѣтъ на этотъ весьма щекотливый для Порты въ особенности вопросъ, надо знать отношенія, въ которыхъ находились албанцы (или лучше арнауты) къ турецкому правительству до войны 1877 года, обнаружившей такъ много до того скрытыхъ безобразій государственнаго организма Турціи. Собственно Албаніи, какъ цѣлой административной единицы, никогда не существовало, хотя и высказывались мнѣнія о соединеніи всѣхъ округовъ, населенныхъ албанцами, въ которыхъ послѣдніе, впрочемъ, живутъ не сплошь, а въ перемежку съ сербами и др., въ одно албанское генералъ-губернаторство. Но планъ этотъ не нашелъ сочувствія въ Портѣ и никогда не входилъ серьезно въ разсчеты турецкаго правительства, которое въ душѣ очень радо видѣть арнаутовъ разрозненными и распущенными, чтобы, по извѣстному изреченію -- divide et impera,-- легче совладать съ ними, тѣмъ болѣе, что даже въ мирное время, при теперешнемъ разбросанномъ состояніи, въ которомъ арнауты живутъ между другими племенами, власть турецкихъ нашей надъ ними лишь номинальная. У турецкихъ пашей въ этомъ краѣ, когда нѣтъ войны, нѣтъ и войска въ распоряженіи. Нѣсколько заптіевъ, вотъ все, что даетъ имъ турецкое правительство для внушенія надлежащаго уваженія къ ихъ авторитету. Вслѣдствіе этого, здѣсь вездѣ въ городахъ и селахъ господствуетъ "арнаутизмъ", т. е. право сильнѣйшаго. Турецкое правительство, вслѣдствіе разрозненности, не можетъ объяснить имъ политическую необходимость уступки Гусинья и Плавы. Арнауты, не занимающіеся высшей политикой, привыкли подчиняться не словеснымъ внушеніямъ, а физической силѣ завоевателя. Они уважаютъ только умѣющаго имъ импонировать противника и не могутъ взять въ толкъ на какомъ основаніи они обязаны добровольно, безъ боя (здѣсь бой считается божьимъ судомъ) отдать своимъ лютымъ врагамъ, черногорцамъ свою, перешедшую къ нимъ отъ предковъ, землю. Они считаютъ это постыднымъ для ихъ чести и противнымъ древнимъ обычаямъ.
   Тѣмъ не менѣе, если бы Порта искренно желала привесть въ исполненіе постановленія Берлинскаго трактата относительно Гусинье и Плавы, то несомнѣнно могла бы достигнуть этого безъ большаго напряженія.
   Раздраженный двуличной политикой Турціи, кн. Николай объявилъ Портѣ, что вынужденъ будетъ секвестровать имущества мусульманъ, которыхъ за эту потерю должна будетъ вознаградить Порта и, кромѣ того, предъявилъ къ ней претензію на два милліона франковъ за убытки, понесенные Черногоріей, вслѣдствіе неисполненія Турціей принятаго ею на себя обязательства.
   Къ концу 1879 г. взаимныя отношенія между Портой и Черногоріей были настолько натянуты, что не предвидѣлось возможности мирно разрѣшить Гусиньскій вопросъ. Князь Николай самъ намѣревался стать во главѣ своихъ войскъ и занять принадлежавшіе по праву Черногоріи округа. Чтобы хотя нѣсколько отсрочить кризисъ, австрійское правительство предложило отправить спеціальныхъ коммиссаровъ на границу для передачи Гусинье и Плавы; но кн. Николай рѣшительно отклонилъ это предложеніе, находя, совершенно основательно, что такіе коммиссары уже имѣются: со стороны Турціи -- Мухтаръ-паша, а отъ Черногоріи -- Божедаръ Петровичъ. Необходимость прибѣгнуть къ силѣ становилась очевидной. Нельзя не отдать справедливости иностраннымъ представителямъ въ Константинополѣ, которые въ это время оказывали безусловную поддержку Черногоріи, настаивая, передъ Портой объ удовлетвореніи требованій кн. Николая. Но турецкое правительство, будучи убѣждено, что, не смотря на самыя энергическія представленія и даже угрозы, ему нѣтъ основаній опасаться вооруженнаго совмѣстнаго вмѣшательства ведшихъ державъ, не намѣняло своего образа дѣйствій и, продолжая увѣрять въ полной готовности выполнять XXVIII ст. Бердянскаго трактата, поддерживало агитацію между албанцами. Константинопольская конференція 1876 г. ясно показала Портѣ, что, даже въ томъ случаѣ, когда между державами не возникаетъ разногласія ей нѣтъ основаній опасаться со стороны послѣднихъ какого либо другаго воздѣйствія, кромѣ дипломатическаго. Рѣшительный тонъ Россіи могъ бы, конечно, побудить Турцію выполнить свое обязательство; но въ Константинополѣ хорошо знали, что мы должны дѣйствовать совмѣстно съ другими державами и поэтому наши настоятельныя представленія не приводили къ желаннымъ результатамъ. И въ болѣе существенныхъ вопросахъ, чѣмъ Гусинскій, Европа постоянно избѣгала вооруженнаго вмѣшательства во внутреннія дѣла Оттоманской Имперіи (Греческій и Сирійскій вопросы представляютъ два исключенія), и пока оставалась хотя малѣйшая надежда избѣгнуть подобнаго вмѣшательства державъ, ни въ какомъ случаѣ не рѣшалась прибѣгнуть къ нему. Наученное же горькимъ опытомъ, турецкое правительство постоянно поддерживало въ европейскихъ кабинетахъ надежду на мирное улаженіе Гусинскаго вопроса и возводило все новыя и новыя обвиненія на Черногорію.
   Князь Николай обратился тогда ко всѣмъ великимъ державамъ съ особымъ меморандумомъ, въ которомъ изложилъ дѣйствительное положеніе дѣлъ. Сущность этого меморандума заключалась въ слѣдующемъ: "Я, объясняетъ кн. Николай, легко могъ занять спорные округа въ августѣ. Въ октябрѣ это занятіе представляло уже нѣкоторое затрудненіе, теперь же предпріятіе это становится даже опаснымъ, вслѣдствіе наплыва въ эти округа албанцевъ, и болѣе или менѣе правильной организаціи ихъ силъ. Отсрочка эта вызвана медленностью и недобросовѣстностью Порты. Черногорія, вслѣдствіе этого, поставлена въ такое положеніе, которое не можетъ продолжаться. Въ продолженіе двухъ лѣтъ, въ мирное время, княжество вынуждено нести на себѣ всѣ тягости и расходы, сопряженные съ войной. Нападеніе албанцевъ на черногорскіе передовые отряды переполняло чашу терпѣнія и еще болѣе усложнило вопросъ."
   "Въ виду всего вышеизложеннаго, управляющій черногорскимъ министерствомъ иностранныхъ дѣлъ слагаетъ на Порту отвѣтственность за настоящее положеніе и объявляетъ, что Черногорія отнынѣ предоставляетъ себѣ полную свободу дѣйствій и будетъ сообразоваться только съ собственный! интересами. Она приглашаетъ всѣ великія державы къ обсужденію мѣръ для приведенія въ исполненіе постановленій Берлинскаго трактата."
   "За убытки и расходы, понесенные вслѣдствіе замедленія передачи Гусінье, черногорское правительство имѣетъ намѣреніе потребовать съ Порты два милліона франковъ. До уплаты же этой суммы и передачи Гусинье и Плавы, оно имѣетъ намѣреніе положить секвестръ на имущества мусульманъ, эмигрировавшихъ изъ присоединенныхъ къ Черногоріи округовъ. Оно надѣется, что кабинеты не усмотрятъ въ этой мѣрѣ нарушенія справедливости, но рѣшеніе, вызванное необходимостью и желаніемъ произвести давленіе на Порту, чтобы побудить ее прійдти къ соглашенью."
   Рѣшеніе Чёрногоріи, секвестровать имущество частныхъ лицъ, неотвѣтственныхъ за дѣйствія правительства, не можетъ не быть признано политическою ошибкою и мѣрою крайне прискорбною. Послѣдствіемъ ея должно было быть еще большее раздраженіе мусульманъ противъ черногорцевъ. Порта сама, не стѣсняясь, вытягиваетъ что только можетъ отъ своихъ подданныхъ и, конечно, не могла быть особенно озабочена участью переселившихся изъ Черногоріи мусульманъ. Напротивъ, подобная мѣра могла только служить ей орудіемъ для возбужденія страстей. Возражая противъ черногорскаго меморандума циркулярной нотой, Порта вполнѣ ясно выставила несостоятельность этой мѣры.
   Какъ бы въ подтвержденіе словъ меморандума, что сопротивленіе уже организовано, албанцы произвели вторично нападеніе на черногорскіе батальоны. На этотъ разъ они атаковали черногорцевъ съ двухъ сторонъ, но, какъ и ранѣе, были отброшены и понесли пораженіе. Вооруженное занятіе Гусинья и Плавы становилось неизбѣжнымъ. Губернаторъ Верхней Албаніи, Изеть-паша, увѣдомилъ Порту, а она сообщила иностраннымъ правительствамъ, что онъ не можетъ воспрепятствовать прибытію подкрѣпленій въ Гусинье, такъ какъ въ этой мѣстности господствуетъ, въ сущности, албанская лига; онъ самъ не можетъ обойтись безъ войска, вслѣдствіе сильнаго волненія, проявляющагося среди населенія со времени битвы у Великой.
   Черногоріи невозможно было далѣе разсчитывать на мирное улаженіе вопроса. Въ это-то самое время Италія предложила свое посредничество. Принимая во вниманіе, что Черногорія имѣетъ полное право занять округа Гусинье и Плаву, но что Турція не можетъ принудить населеніе подчиниться рѣшенію Берлинскаго конгресса, итальянское правительство предложило Черногоріи обмѣнять Гусинье и Плаву на округа, занятіе которыхъ не представляло бы тѣхъ затрудненій, съ которыми приходилось бороться кн. Николаю. Черногорское правительство отклонило это предложеніе итальянскаго кабинета, вполнѣ основательно находя, что это дастъ поводъ Портѣ откладывать передачу округовъ и время усилить сопротивленіе; кн. Николай полагалъ возможнымъ начать переговоры по этому предмету только въ томъ случаѣ, если предварительно Порта войдетъ въ соглашеніе съ Италіей относительно обмѣна территоріи. Осторожность, выказанная кн. Николаемъ при переговорахъ по этому вопросу, свидѣтельствуетъ -- до какой степени слабо было у него довѣріе къ Портѣ. Всѣ великія державы одобрили предложеніе итальянскаго кабинета. Тогда же проектирована была новая гранта, которая вознаграждала бы княжество за уступаемые имъ округа. Лучникъ вознагражденіемъ Черногоріи вполнѣ основательно было признано обезпеченіе границы около Подгорицы. Крѣпость эта слишкомъ близко подходила къ турецкой границѣ, и Черногоріи необходимо было имѣть широкую полосу земли, которая бы отдѣляла Подгорицу отъ турецкой территоріи. Но именно эту-то полосу и отказывалось уступить турецкое правительство. Не смотря на настоянія итальянскаго посла въ Константинополѣ, графа Корти, султанъ не соглашался на перекачу этой части албанскихъ земель. Только рѣшительный отказъ кн. Николая, принять какія либо предложенія и вести дальнѣйшіе переговоры, если не будетъ обезпеченъ за Черногоріей участокъ, владѣть которымъ представляется для княжества необходимымъ, заставилъ турецкое правительство, побуждаемое всѣми иностранными представителями, согласиться на требованіе кн. Николая. Въ то время, какъ еще велись переговоры объ обмѣнѣ территорій, Мухтаръ-паша пригласилъ къ себѣ выдающихся представителей албанскихъ племенъ и сообщилъ имъ, что Гусинье и Плава не будутъ переданы Черногорія. Извѣстіе это произвело громадное вліяніе на албанскія племена и дало имъ основаніе полагать, что Порта не рѣшится противиться ихъ желаніямъ. Увѣренность въ этомъ имѣла крайне неблагопріятныя для интересовъ Черногоріи послѣдствія,-- именно, когда послѣдней пришлось занимать округа уступленные ей въ замѣнъ Гусинье и Плава, она встрѣтила также сопротивленіе со стороны албанцевъ. Хотя эти округа населены преимущественно албанцами католиками, но тѣмъ не менѣе они послѣдовали примѣру гусиньцевъ и не пожелали принять черногорскаго подданства. Нельзя не удивляться, что турецкое правительство преждевременно оффиціально объявило албанцамъ объ уступкѣ Черногоріи Гусинье и Плавы. Подобный образъ дѣйствій Турціи свидѣтельствуетъ, что Порта ранѣе даже, чѣмъ начались чрезъ посредство Италіи переговоры объ обмѣнѣ, рѣшила не передавать этихъ округовъ Черногоріи и при первомъ же удобномъ случаѣ поспѣшила явно выразить одобреніе албанцамъ, за оказанное ими сопротивленіе. Ободренные благопріятнымъ для нихъ исходомъ Гусиньскаго дѣла, албанцы мусульмане, получивъ извѣстіе, что въ замѣнъ Гусинье и Плавы будутъ уступлены другіе албанскіе округа, поспѣшили войдти въ соглашеніе съ жителями послѣднихъ, албанцами христіанами. Въ то время, какъ въ Константинополѣ шли дѣятельные переговоры объ обмѣнѣ территоріи, на границахъ Албаніи открыто подготовлялось сопротивленіе. Вотъ что писалъ о движеніи между католиками албанцами корреспондентъ "Берега", повидимому, хорошо знакомый съ положеніемъ дѣлъ въ Албаніи.
   "Новая пограничная черта отрѣзываетъ отъ Турціи часть албанскихъ католическихъ племенъ -- Грудей и Хотовъ, и поэтому возбуждаетъ неудовольствіе между католиками. Недовольные албанцы имѣли даже нѣсколько сходокъ и обсуждали вопросъ о томъ, какое противодѣйствіе оказатъ въ случаѣ принятіи итальянскаго предложенія. Между прочить рѣшено войдти въ сношенія съ Али гусиньскимъ и съ нѣкоторыми албанскими племенами. Многіе желаютъ заставить всѣхъ албанцевъ дѣйствовать единодушно въ вопросѣ объ уступкѣ албанскихъ земель; но трудно предположить, что цѣль ихъ будетъ достигнута, хотя неоспоримо, что между нѣкоторыми албанскими родами существуетъ связь; такъ, напримѣръ, посланныя изъ Гусинье лица, для сбора пожертвованій въ пользу албанской слита" въ Скутарійскій вилайэтъ, встрѣчены тамъ были довольно сочувственно и успѣли собрать нѣкоторую сумму. Сами племена Грудей и Хотовъ, которые предполагается присоединить къ Черногоріи, явно не сочувствуютъ этому намѣренію. Еще въ прошедшемъ году Они подали заявленіе, что желаютъ остаться подъ властію султана. Вообще, въ этой части Турецкой имперіи, по случаю итальянскаго предложенія, замѣчается нѣкоторое движеніе. Въ Черногоріи предполагаютъ, что это движеніе не будетъ имѣть серьезныхъ послѣдствій, и считаютъ его только за демонстрацію, которая не можетъ имѣть существенныхъ результатовъ."
   Мнѣніе Черногорскаго правительства, что сопротивленіе албанцевъ католиковъ не можетъ имѣть существеннаго значенія, было вполнѣ основательно {Въ Черногоріи сложилось убѣжденіе, и быть можетъ, не вполнѣ не основательное, что австрійское правительство также побуждало католиковъ албанцевъ, къ сопротивленію. Ред.}, и если бы Порта добросовѣстно выполнила свои обѣщанія, то, въ настоящую минуту, черногорскій вопросъ не былъ бы однимъ изъ самыхъ жгучихъ политическихъ вопросовъ. Надо полагать, черногорцы предполагали, что, выбравъ сама мѣстности, которыя должны были вознаградитъ кн. Николая за сдѣланныя имъ уступки, Турція въ своихъ собственныхъ интересахъ позаботится о приведеніи въ исполненіе взятаго ею на себя обязательства. Но черногорское правительство, какъ и всѣ европейскіе кабинеты, ошиблось въ разсчетѣ. Турція теперь разыгрываетъ ту же самую роль, которая принесла ей такую пользу въ Гусиньскомъ вопросѣ: оффиціально заявляя о готовности передать уступленныя мѣстности, она тайно подстрекаетъ къ сопротивленію. Графъ Корти, чрезъ котораго велись переговоры, предвидѣлъ возможность подобнаго Образа дѣйствія Турціи и поэтому-то желалъ, чтобы въ соглашеніе былъ вставленъ параграфъ, которымъ бы Порта становилась отвѣтственной за безпорядки, могущіе возникнуть въ уступленныхъ ею окугахъ. Это было также и желаніемъ черногорскаго правительства. Но противъ этого условія возсталъ самъ султанъ и требовалъ, чтобы съ Порты снята была бы всякая отвѣтственность за могущія произойди волненія въ присоединяемыхъ къ Черногоріи округахъ Албаніи. Только послѣ продолжительныхъ Переговоровъ составлено было соглашеніе, въ силу котораго всякая отвѣтственность снималась съ турецкаго правительства, если только оно предупредить черногорцевъ о выступленіи своихъ войскъ изъ округовъ за двадцать четыре часа. Вотъ текстъ этого соглашенія:
   Послѣ подробнаго указанія новой границы, опредѣляются слѣдующія условія передачи: "оттоманскія войска обязаны очистить занимаемыя ими позиціи внѣ новыхъ границъ имперіи, въ теченіе десяти дней, со дня подписанія настоящаго."
   Двадцать четыре часа до выступленія съ позицій, командующіе оттоманскими войсками обязаны предупредить начальника черногорскихъ войскъ въ Подгорицѣ о часѣ выступленія турецкихъ войскъ съ занимаемыхъ ими позицій. Они будутъ ожидать наступленія этого часа, не удаляясь съ занимаемыхъ ими позицій до наступленія указаннаго часа."
   "На генерала-губернатора Скутари возложенъ будетъ оффиціальный обмѣнъ актовъ объ уступкѣ. Князь черногорскій, съ своей стороны, уполномочитъ для этого дѣда одного изъ своихъ военноначальниковъ."
   По очищеніи турецкой арміей обмѣненной территоріи императорское правительство снимаетъ съ себя всякое обязательство относительно поддержанія порядка и спокойствія въ этой мѣстности, и не будетъ ни передъ кѣмъ отвѣтственно за могущія произойдти тамъ событія."
   "Это соглашеніе будетъ представлено на утвержденіе державъ, подписавшихъ Берлинскій трактатъ."
   Но даже и скромное условіе предупредить черногорцевъ за двадцать четыре часа о своемъ выступленіи не было выполнено турецкими властями. Черезъ семь часовъ послѣ того, какъ послано было извѣщеніе о предстоящемъ выступленіи турецкихъ войскъ, послѣднія очистили свои позиціи, или точнѣе передали ихъ албанцамъ, которые воспользовались тѣми днями, пока шли переговоры между великими державами о признаніи состоявшагося между Черногоріей и Турціей соглашенія и успѣли организовать сопротивленіе. Что въ округахъ, уступленныхъ въ замѣнъ Гусиньи и Плавы, Черногорія встрѣтитъ сопротивленіе, не только было извѣстно турецкимъ государственнымъ людямъ, но нѣкоторые изъ нихъ, напр., Савасъ-ваша, даже не стѣснялись открыто говорить объ этомъ иностраннымъ представителямъ. Истощивъ всѣ средства удержать Черногорію отъ вооруженнаго занятія Гусиньи и Плавы, Порта охотно вступила въ переговоры объ обмѣнѣ земель, такъ какъ благодаря этимъ переговорамъ получалась новая отсрочка. Въ дѣйствительности же турецкое правительство едва ли когда либо серьезно разсчитывало добровольно передать албанскія земли Черногорскому княжеству. Соглашаясь на уступку другихъ округовъ, оно своевременно приняло мѣры къ возбужденію неудовольствія въ албанцахъ и тайно подготовило то сопротивленіе, которое встрѣтили черногорцы, когда приступили къ занятію покинутыхъ турками позицій. Намѣреніе уклониться отъ выполненія принимаемаго на себя обязательства, видно было еще въ то время, когда велись переговоры; иначе зачѣмъ бы было добиваться вставки въ соглашеніе пункта, въ силу котораго съ Порты снималась отвѣтственность за все, что можетъ совершиться въ оставленныхъ турецкой властями округахъ?
   Но на этотъ разъ, чтобы отклонить отъ себя отвѣтственность, Порта прибѣгла въ рѣшительной мѣрѣ. Искусственно созданной албанской лигѣ даны были всѣ средства сдѣлаться чѣмъ-то существеннымъ. Турецкія войска даже отступаютъ передъ этой лигой и очищаютъ ей позиціи.
   Едва ли возможно предположить, что, при желаніи, Турція не могла бы остановить движеніе албанцевъ; но это положительно не въ ея интересахъ и она предоставляетъ имъ полную свободу дѣйствія. Черногорія поставлена, такимъ образомъ, въ необходимость, или отказаться отъ принадлежащихъ ей округовъ, или же начать кровопролитную тяжелую борьбу съ албанцами, которыхъ тайно будетъ воздерживать Порта.
   Европейскіе кабинеты не могутъ и не должны оставаться спокойными зрителями подобнаго образа дѣйствій турецкихъ пашей. По наиболѣе заинтересованными въ этомъ вопросѣ являются Италія и Россія. Первая, какъ проектировавшая обмѣнъ территорій, приведшій къ такому печальному результату; вторая же, какъ могущественная славянская держава, подъ покровительствомъ которой и при содѣйствіи которой возродилась и поддерживается свобода балканскихъ славянъ. Но Италія старается пріобрѣсть симпатіи албанцевъ и поэтому, кромѣ горячихъ дипломатическихъ представленій едва ли отъ нея можно чего либо ожидать. Положеніе Россіи нѣсколько другое.
   Черногорія безспорно многимъ обязана Россіи. Послѣ каждой войны княжества съ Турціей за послѣднія тридцать лѣтъ, Россія всегда являлась защитникомъ ея интересовъ и если Черногорія могла съ успѣхомъ выдерживать борьбу съ турками въ 1876 и 1877 гг., то во многомъ этимъ она обязана намъ. Россія доставляла Черногоріи провіантъ, а въ 1877 г. даже значительныя суммы были пересланы нашему союзнику. Постоянно поддерживая Черногорію и способствуя ея дальнѣйшему политическому и экономическому развитію и тѣмъ укрѣпляя правительственную связь между нами и балканскими славянами, связь, которая въ будущемъ, несомнѣнно, получитъ громадное политическое значеніе, мы не можемъ и въ настоящемъ вопросѣ не принять участія въ положеніи Черногоріи. Правда, насъ стѣсняетъ то, что de jure въ Гусиньскомъ вопросѣ одинаково затрогиваются интересы всѣхъ великихъ державъ, но несомнѣнно, мы можемъ побудить эти державы принять энергическія мѣры, хотя трудно опредѣлить теперь, въ чемъ именно могутъ онѣ заключаться. Вооруженное занятіе албанскихъ округовъ войсками нейтральной державы,-- мѣра почти не выполнимая, такъ какъ едва ли какое-либо государство пожертвуетъ для этой цѣли своими войсками, да, наконецъ, мѣра эта крайне затруднительна, такъ какъ для этого необходимо перевезти значительный отрядъ въ Черногорію. Однимъ изъ лучшихъ средствъ для достиженія цѣли была бы, конечно, демонстрація посредствомъ соединенныхъ флотовъ великихъ державъ, но въ случаѣ, если Порта заявитъ, что она не въ силахъ бороться съ албанской лигой, что тогда должны будутъ сдѣлать великія державы? Требованіе Россіи, чтобы турецкое правительство поручило своимъ войскамъ снова занять оставленныя ими позиціи, въ уступленныхъ Черногоріи округахъ, является теперь послѣ всеобщаго отступленія турокъ отъ Албаніи уже несвоевременнымъ и, очевидно, Европа находится теперь наканунѣ кризиса. Лучшимъ исходомъ было бы уполномочить Черногорію силою занять округа и дать ей всѣ средства для выполненія этого.
   Результаты совмѣстной дѣятельности великихъ державъ по Гусиньскому вопросу, нельзя не признать неблагопріятными. Примѣръ Гусиньскаго дѣла служитъ лучшимъ подтвержденіемъ. Неоднократно высказывалось нами на страницахъ "Русской Мысли" мнѣніе, что, въ настоящее время, дѣйствуя совмѣстно въ восточномъ вопросѣ, великія державы въ большинствѣ случаевъ только стѣсняютъ другъ друга и поэтому и принимаемыя ими рѣшенія не могутъ имѣть практическаго примѣненія. Вѣрность этого взгляда подтверждается и Греческимъ вопросомъ, по которому заинтересованныя стороны также не могутъ прійдти ни къ какому соглашенію.
   Чѣмъ большее число государствъ принимаетъ участіе въ обсужденіи какого-либо международнаго вопроса, тѣмъ затруднительнѣе бываетъ разрѣшить его, такъ какъ интересы державъ во многомъ не сходятся; а, слѣдовательно, приходится прибѣгать къ компромисамъ, обыкновенно вредящимъ сущности дѣла. Подобное ненормальное положеніе будетъ существовать до тѣхъ поръ, пека не выяснится вполнѣ естественная группировка державъ. Въ настоящее время, обыкновенно, сталкивается слишкомъ много различныхъ интересовъ, что препятствуетъ правильной постановкѣ вопроса. Правительства сами прекрасно понимаютъ все это и наиболѣе заинтересованныя стороны обыкновенно стараются, по возможности, рѣшать всѣ возникающіе вопросы при наименьшемъ числѣ участниковъ.
   Однимъ изъ рѣзкихъ примѣровъ подобнаго отношенія государствъ къ возникающимъ международнымъ вопросамъ служитъ недавно заключенная между Австріей и Сербіей желѣзно-дорожная конвенція.
   Согласно XХXVII ст. Берлинскаго трактата княжество Сербія заступаетъ, въ соотвѣтственной долѣ, Блистательную Порту въ обязательствахъ, привитыхъ ею, какъ относительно Австро-Венгріи, такъ и относительно Общества Эксплоатаціи желѣзныхъ дорогъ Европейской Турціи по окончанію, соединенію, а также по эксплоатаціи желѣзнодорожныхъ линій, имѣющихъ быть проведенными на вновь пріобрѣтенной княжествомъ территоріи. Необходимыя для разрѣшенія этихъ вопросовъ конвенціи будутъ заключены немедленно по подписаніи настоящаго трактата между Австро-Венгріей, Сербіей и княжествомъ Болгаріи въ границахъ его компетентности. Вопросъ объ опредѣленіи новой сѣти желѣзныхъ дорогъ долженъ быть разрѣшенъ, слѣдовательно, совмѣстно Австро-Венгріей, Сербіей, Турціей и Болгаріей. Такъ поникали и уполномоченные двухъ первыхъ государствъ, подписывая 26 іюня 1878 г. конвенцію относительно соединенія сербскихъ и австрійскихъ желѣзныхъ дорогъ. Не смотря однако на точный смыслъ XXXVIII ст. Берлинскаго трактата и заключенную въ 1878 году конвенцію, австрійское правительство, имѣя въ виду тѣ затрудненія, съ которыми сопряжено бы было разрѣшеніе вопроса при обсужденіи его нѣсколькими заинтересованными въ дѣдѣ государствами, и не желая откладывать работъ по проведенію новыхъ дорогъ, заявило Сербіи въ прешедшемъ году о намѣреніи войдти съ ней въ отдѣльное соглашеніе относительно и соединенія сербскихъ дорогъ съ австрійскими. Правительство кн. Милана, вполнѣ понимая то затруднительное положеніе, въ которое оно будетъ поставлено въ случаѣ если вопросъ будетъ обсуждаться безъ участія другихъ заинтересованныхъ сторонъ, сослалось на ХХХVIII ст. Берлинскаго трактата; но, не желая раздражать сосѣднюю могущественную державу, отправила въ Вѣну для переговоровъ по желѣзнодорожному вопросу министра публичныхъ работъ, генерала Ранно Алимпича, поручивъ ему Ограничиться обсужденіемъ такихъ вопросовъ (напримѣръ, о мостѣ чрезъ Саву), Которые не касаются опредѣленія сѣти дорогъ и времени постройки. Къ сожалѣнію, генералъ Алимпичъ переступилъ данныя ему полномочія и хотя не принялъ отъ имени сербскаго правительства никакихъ обязательствъ, но тѣмъ не менѣе допустилъ возбужденіе тѣхъ вопросовъ, на обсужденіе которыхъ онъ не былъ уполномоченъ, и принялъ отъ австрійскаго правительства такіе документы, которые вынуждали Сербію приступить къ переговорамъ по вопросу о соединеніи желѣзныхъ дорогъ. Хоти генералъ Алимничъ и заявилъ въ Вѣнѣ, что онъ принимаетъ документы лишь ad referendum, тѣмъ не менѣе благодаря его опрометчивому шагу, сербское правительство было поставлено въ крайне неловкое положеніе. Громадная политическая ошибка, сдѣланная сербскимъ уполномоченнымъ, не Осталась безъ послѣдствій. Не смотря на то, что, по возвращенія въ Бѣлградъ, онъ вышелъ изъ министерства, правительство ни. Милана не могла оставить безъ разсмотрѣнія австрійское предложеніе.
   Пришлось обсуждать его сущность, чего именно Ристичъ и желалъ избѣжать. Въ Бѣлградѣ составлена была особая коммиссія подъ предсѣдательствомъ генерала Белинарковича, которой и поручено было разсмотрѣть эти предложенія. Составленіемъ этой коммиссіи правительство желало снять съ себя отвѣтственность на случай отказа принять австрійскія предложенія. Какъ и слѣдовало ожидать, коммиссія отклонила ихъ. Но интересы Австріи слишкомъ серьезно были затронуты въ вопросѣ о соединенія дорогъ, чтобы она могла отступить при первой же неудачѣ. Не говоря уже объ экономическихъ выгодахъ, вытекающихъ для имперіи Габсбурговъ отъ соединенія дорогъ, вопросъ этотъ имѣлъ и политическій оттѣнокъ. Благодаря продолженію австрійскихъ дорогъ черезъ Сербію, въ Болгарію и Македонію, упрочивалось вліяніе Австріи на эти славянскія земля, а извѣстно, что съ нѣкотораго времени для Вѣны Балканскій полуостровъ имѣетъ громадное значеніе.
   Не получая удовлетворительнаго отвѣта на сдѣланное ею предложеніе, Австрія поручила въ концѣ минувшаго года своему представителю при Бѣлградскомъ дворѣ отправиться въ Нишъ, гдѣ находились въ то время князь и министры, и потребовать объясненія.
   Рѣшительный тонъ австро-венгерскаго правительства произвелъ сильное впечатлѣніе на сербское министерство. Ристичъ серьезно началъ опасаться, чтобы въ случаѣ отказа исполнить желаніе Австріи, послѣдняя не прибѣгла къ такимъ мѣрамъ, которыя вредно отозвались бы на благосостояніи княжества, какъ, напр., закрытію Дуная. Возникло даже опасеніе, чтобы австро-венгерское правительство не прибѣгло къ вооруженному вмѣшательству въ сербскія дѣда; конечно, подобное опасеніе было неосновательно, такъ какъ такая мѣра вызвала бы протестъ со стороны большинства великихъ державъ; но тѣмъ не менѣе въ то время обсуждалась вѣроятность подобнаго шага австрійскаго правительства. Князь Миланъ, съ своей стороны, имѣлъ личные интересы не возбуждать въ Вѣнѣ неудовольствія противъ себя, такъ какъ опасался, чтобы послѣдняя не оказала поддержку Карагеоргіевичу. {Надо полагать, что Австрія такъ бы и дѣйствовала. Ред.} Всѣ эти соображенія, не смотря на полное право Сербіи не приступать въ заключенію конвенціи съ Австріей, побудили княжество возобновить переговоры по вопросу о соединеніи австрійскихъ дорогъ съ сербскими. Новому уполномоченному Сербіи, Маричу, даны были полномочія обсуждать условія соединенія дорогъ, т. е. въ принципѣ допущено отступленіе отъ XXXVIII ст. Берлинскаго трактата. Но, уступая настоятельнымъ требованіямъ Австріи, сербское правительство желало, по крайней мѣрѣ, добиться отъ послѣдней благопріятныхъ условій.
   При самомъ началѣ переговоровъ, въ Вѣнѣ имѣли возможность убѣдиться, что Сербія намѣрена предъявить широкія требованія и это возбудило, конечно, неудовольствіе. Желая подчинить себѣ въ экономическомъ отношеніи княжество, Австрія настаивала, напр.,на постройкѣ, прежде всѣхъ другихъ линій, дороги отъ Бѣлграда, а въ случаѣ если бы другія линіи были окончены ранѣе, то желала, чтобы Не было приступлепо къ ихъ эксплоатаціи, пока не будетъ проведена Бѣлградская линія. Это условіе вполнѣ отдавало Сербію въ руки австрійцевъ и, естественно, Маричь протестовалъ противъ него. Невыгода подобнаго условія была особенно ощутительна въ Сербіи въ особенности потому, что въ то время уже велись переговоры о торговой конвенціи съ Англіей, которая желала выступить конкуррентомъ австро-венгерскимъ на сербскихъ рынкахъ. Англійскіе товары еще ранѣе начала переговоровъ относительно конвенціи начали проникать съ юга въ сербское княжество, съ постройкой же участка отъ Ниша до Солоникской дороги имъ открылся бы въ княжествѣ широкій сбытъ. Принявъ же на себя обязательства не приступать къ эксплоатаціи другихъ линій пока не будетъ окончена Бѣлградская дорога, Сербія устраняла серьезнаго конкуррента Австріи.
   Англійское правительство вело переговоры о торговой конвенціи крайне осторожно и съ большимъ тактомъ. Все, что не имѣло существеннаго значенія для ея торговыхъ интересовъ, она легко уступила княжеству. Такъ, вопросъ о привилегіяхъ, вытекающихъ изъ капитуляцій, заключенныхъ съ Портой относительно консульской юрисдикціи, былъ разрѣшенъ въ благопріятномъ для Сербіи смыслѣ. Англійскіе поданные, проживающіе въ Сербіи, подчиняются теперь общимъ законамъ страны. Сущность договора, подписаннаго 26 января между Сербіей и Англіей, заключается въ слѣдующемъ: Сербскіе поданные, проживающіе въ великобританскихъ владѣніяхъ и англійскіе поданные, проживающіе въ Сербіи, пользуются всѣми правами, присвоенными поданнымъ наиболѣе благопріятствуемой націи. Относительно продуктовъ и произведеній промышленности обоихъ государствъ принимается за основаніе принципъ взаимности и наиболѣе благопріятствуемой націи. Англійскія мануфактурныя произведенія и машины облагаются при ввозѣ въ Сербію таможенною пошлиною въ размѣрѣ 8 процентовъ стоимости предмета, а на другіе товары полагается пошлина въ размѣрѣ 10% стоимости предмета. Въ случаѣ, если впослѣдствіи какому другому государству будутъ сдѣланы Сербіей) большія облегченія, этимъ немедленно воспользуются и англійскіе товары. Назначеніе таможенъ, гдѣ будетъ производиться оцѣнка товаровъ, послѣдуетъ по обоюдному соглашенію. Въ случаѣ введенія акциза въ Сербіи или Англіи, сбору этому будутъ подлежать англійскіе и сербскіе товары всякаго другаго государства.
   Благопріятный исходъ переговоръ между Англіей и Сербіей произвелъ особенно тяжелое впечатлѣніе въ Вѣнѣ. Австрійское правительство тотчасъ же сдѣлало нѣкоторыя уступки съ тѣмъ, чтобы скорѣе покончить вопросъ о соединеніи дорогъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ снова произвело, дипломатическое давленіе на княжество, чтобы побудить его также быть уступчивѣе. Въ особенности непріятно было Австріи, что Англія отказалась отъ права предоставленнаго ей капитуляціями. Для британскаго правительства право это не имѣло существеннаго значенія въ виду того, что въ Сербіи проживаетъ весьма незначительное число англичанъ. Совершенно въ другомъ положеніи находится Австрія, дѣлающая значительные торговые обороты въ. княжествѣ и нѣсколько тысячъ поданныхъ которой постоянно проживаютъ въ Сербіи. Въ виду этого, неподсудность австрійцевъ сербскимъ трибуналамъ составляла и составляетъ громадное преимущество, и естественно, что австро-венгерское правительство дорожитъ правами, предо ставленными ему капитуляціями. Поэтому, принятое Англіей рѣшеніе отказаться отъ этихъ капитуляцій вызвало въ Вѣнѣ неудовольствіе, въ особенности же вслѣдствіе того, что англійское правительство слѣдовало въ этомъ случаѣ примѣру итальянскаго (заключившаго 28-го октября 1879 г. консульскую конвенцію, въ которой Италія отказалась отъ капитуляціи), и какъ бы вызывало этимъ другія государства также послѣдовать примѣру Италіи.
   Чтобы скорѣе покончить съ вопросомъ о соединеніи желѣзныхъ дорогъ, Австрія рѣшила, наконецъ, сдѣлать существенныя уступки. До, вмѣстѣ съ этимъ, произвела сильное дипломатическое давленіе въ Бѣлградѣ, чтобы побудить Сербію быть также уступчивѣе, и 28 марта (9 апрѣля) подписана была конвенція, въ силу которой желѣзныя дороги должны быть построены не позднѣе какъ чрезъ три года со дня подписанія конвенціи. Сербія обязалась проложить линію отъ Бѣлграда до Ниша, а изъ послѣдняго города двѣ вѣтви: одну на соединенія съ болгарскими дорогами и Константинополемъ, другую къ салоникской линіи. Хотя австрійское правительство и отказалось отъ многихъ своихъ требованій, но въ общемъ, конвенція 9-го апрѣля безспорно представляетъ одну изъ выдающихся австрійскихъ дипломатическихъ побѣдъ. Благодаря ей, имперіи Габсбурговъ будетъ значительно облегчено движеніе на юго-востокъ и не подлежитъ сомнѣнію, что она не преминетъ воспользоваться настоящимъ благопріятнымъ для нея положеніемъ. Успѣшному исходу переговоровъ австрійское правительство, въ значительной степени, обязано исключительно тому, что пришлось договариваться только съ одной Сербіей, а не съ тремя государствами: Турціей, Болгаріей и Сербіей. Но Австрія едва ли удовлетворится достигнутыми ею результатами. Она пожелаетъ также, чтобы постройка сербской дороги поручена была австрійской компаніи {Надо полагать, что к для достиженія этой дѣла будетъ произведено дипломатическое давленіе. Ред.}. Надо надѣяться однако, что министерство Ристича уклонится отъ невыгодныхъ для Сербіи услугъ. Если бы условія, предложенныя извѣстнымъ австрійскимъ концессіонеромъ Гиршемъ, и были наиболѣе выгодными для княжества, то даже и въ этомъ случаѣ принятіе его предложенія все же было бы противно интересамъ Сербіи. При постройкѣ австрійцами сербскихъ дорогъ, весь составъ управленія будетъ состоять, конечно, изъ австрійскихъ подданныхъ. Того же самаго слѣдуетъ ожидать и при эксплоатаціи дорогъ. Между тѣмъ, въ Сербіи австрійцы пользуются, въ силу капитуляцій, особыми правами. Благодаря этимъ-то правамъ управленіе сербскими желѣзными дорогами было бы независимо отъ сербскаго правительства. Неестественность подобнаго положенія очевидна; въ виду этого-то обстоятельства было бы желательно, чтобы Сербія постаралась избавиться отъ австрійскихъ услугъ.
   До послѣдняго времени конкуррентами австрійцамъ на постройку желѣзныхъ дорогъ выступили только англійская компанія и русскій концессіонеръ Поляковъ вмѣстѣ съ генераломъ Черняевымъ. Корреспондентъ "Новаго Времени" г. Молчановъ, ѣздившій въ Бѣлградъ по порученію Ко Полякова и Черняева не ногѣ достичь благопріятныхъ результатовъ. Однимъ изъ существенныхъ препятствій для достиженія цѣли слѣдуетъ признать родственныя связи между австрійскимъ концессіонеромъ Гиршень и Поляковымъ. Передавая постройку дороги Полякову, сербское правительство не могло быть увѣрено, что въ дѣло не войдетъ со временемъ и Гиршъ й сербскія желѣзныя дороги попадутъ тогда въ австрійскія руки. Лучше прямо дать концессію австрійской компаніи на наиболѣе выгодныхъ условіяхъ, чѣмъ, сдѣлавъ уступки, видѣть дороги перешедшими къ тѣмъ же австрійцамъ косвеннымъ путемъ, разсуждаютъ сербы. Русская компанія безспорно имѣла бы большія преимущества передъ всякой другой, но необходимо, чтобы она была удовлетворительно обставлена, или чтобы горячо была поддерживаема правительствомъ. Но послѣднему трудно принимать на себя какія либо обязательства по отношенію къ частной компаніи, такъ какъ въ случаѣ возникновенія въ Сербій неудовольстія на эту компанію, оно отразится несомнѣнно и на Правительствѣ, оказавшемъ ей поддержку. Между тѣмъ, именно желательно было бы, чтобы не возникали недоразумѣнія между Россіей и Славянскими государствами и не разъединяли бы насъ съ ними.
   Въ Сербіи уже есть партія, враждебная Россіи, и не въ нашихъ интересахъ, конечно, усиливать ее. Было бы желательно, напротивъ, чтобы эта партія не существовала, и чтобы всѣ балканскіе славяне убѣдились въ искренности Рбссіи, которая не имѣла и не имѣетъ никакихъ тайныхъ цѣлей.
   Россія не Австрія, ей нѣтъ надобности ни въ территоріальныхъ пріобрѣтеніяхъ, ни въ подчиненіи себѣ Балканскаго полуострова.
   Напротивъ, свободная федерація балканскихъ славянъ, нравственно связанныхъ съ Россіей, вполнѣ бы отвѣтила нашимъ дѣйствительнымъ интересамъ и надо полагать въ непродолжительномъ времени сами славяне убѣдятся въ этомъ. Постоянно поддерживая ихъ, мы фактами доказали наше безкорыстіе. Если же въ такихъ вопросахъ, какъ Гусиньскій и Сербскій желѣзнодорожный, Россія не могла ничего сдѣлать для княжества, то виною этого не нежеланіе ея, а другія великія державы, зорко слѣдящія за нашими сношеніями съ славянами и постоянно стѣсняющія намъ свободу Дѣйствій. Впрочемъ, славянамъ пора уже привыкнуть видѣть, что во всѣхъ тѣхъ случаяхъ, когда Россія по какой либо причинѣ не могла оказать имъ поддержку, они не достигали благопріятныхъ результатовъ. Интересы всѣхъ западныхъ правительствъ ни въ чекъ почти не солидарны съ интересами славянъ и, напротивъ, большинство этихъ державъ видятъ свою выгоду въ стѣсненіи ихъ права. Берлинскій Конгрессъ можетъ служить этому лучшимъ доказательствомъ.
   Въ настоящій моментъ, впрочемъ, защитникомъ ихъ интересовъ выступаетъ Британское правительство. Россія не можетъ, конечно, не оказать ему поддержку и надо полагать всѣ спорные вопросы, будутъ теперь благополучно разрѣшены.-- Но нельзя не сожалѣть, что на этотъ разъ первая роль будетъ принадлежать Англіи, въ особенности же потому, что программа, съ которой выступаетъ теперь министерство Гладстона по отношенію къ Берлинскому трактату, давно уже была предложена нами, но отклонена другими державами. Установленіе контроля надъ дѣятельностью Порты является существенною необходимостью и понятно, не Россія, которая еще ранѣе предлагала эту мѣру, можетъ возражать противъ нея, хотя бы она и была предложена С. Джемскимъ кабинетомъ. Было бы желательно однако, чтобы славяне помнили, что если объ ихъ участи начала нынѣ заботиться Англія, то, именно ей во многомъ они обязаны тѣмъ, что является необходимость заботиться теперь объ ихъ участи и что Англія ничего не могла бы для нихъ сдѣлать, если бы Россія отказалась содѣйствовать ей. Жаль будетъ, если славяне не уяснятъ себѣ этого и Англія пріобрѣтетъ вліяніе на Балканскомъ полуостровѣ, такъ какъ со временемъ это могло бы имѣть для нихъ гибельныя послѣдствія.

Влад--овъ.

"Русская Мысль", No 5, 1880

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru