Кашкадамов Василий Павлович
Из воспоминаний о работе в Институте экспериментальной медицины (1894-1897 гг.)

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Серия "Русский путь"
   И. П. Павлов: pro et contra. Личность и творчество И. П. Павлова в оценке современников и историков науки (к 150-летию со дня рождения). Антология
   Издательство Русского Христианского гуманитарного института, Санкт-Петербург, 1999

В. П. КАШКАДАМОВ

Из воспоминаний о работе в Институте экспериментальной медицины (1894--1897 гг.)

   В 1894 г. в сентябре месяце я приехал в Петербург с определенной целью найти возможность попасть в физиологическую лабораторию И. П. Павлова, чтобы под его руководством выпустить приличную в научном отношении работу в качестве диссертации на степень доктора медицины.
   В первый же день приезда я пришел в лабораторию и от присутствовавших работников получил весьма печальные вести, что все свободные места заняты и Иван Петрович не примет меня. Как это ни казалось мне убедительным, я все же решил выяснить этот вопрос с самим Павловым и стал дожидаться его прихода. Время быстро пролетело, и минут через 30--40 появился И. П. Павлов. Я обратился к нему с просьбой принять меня в свою лабораторию. Он пригласил меня в кабинет, и тут произошел между нами очень любопытный разговор, который ярко обрисовывал личность И. П. Павлова.
   "Вы служите?" -- спросил он. "Нет". "Вы женаты?" -- "Нет". -- "Вы чем-нибудь связаны во времени?" -- "Нет, я совершенно свободен". -- "Вы ограничиваете срок вашей работы?" -- "Нет, я могу отдать работе столько времени, сколько потребуется, 1--2 года, меня ничто не торопит. Меня интересует научная сторона дела. Я желаю этому научиться у вас, так как служба как таковая меня не тянет к себе".
   Он на это ответил:
   "Вот это хорошо. Я как раз в таких людях нуждаюсь. Я принимаю вас в свою лабораторию. Имеете ли вы квартиру?" -- "Нет, у меня нет знакомых". -- "Хорошо, я сейчас же узнаю, есть ли в нашем общежитии свободная комната, и, если возможно, немедленно вас устрою. Вы сегодня же занимайте комнату".
   Иван Петрович пошел узнавать. Оказалось, что имеется комната, и в тот же день я переехал в Институт. Итак, в один день мне удалось разрешить два вопроса: найти место работы и место жительства. Но этим Иван Петрович не ограничил своих забот о моем положении. Он поинтересовался моими финансами. Я объяснил ему, что средства у меня скромные, и я был бы не прочь при его содействии получить ту же поддержку, какую имел в Москве, т.е. получать от Медицинского департамента ежемесячно по 40 руб. в качестве сверхштатного медицинского чиновника. И. П. Павлов обратился с ходатайством в Медицинский департамент о прикомандировании меня к Институту, и я, таким образом, был обеспечен до конца своей работы в нем. Моя обязанность заключалась в том, что я по первому требованию Медицинского департамента обязан был ехать для борьбы с эпидемиями.
   Таким образом, я устроился в Институте и мог приступить к работе. Для этого необходимо было выбрать тему. Иван Петрович предложил мне сначала присмотреться к тому, что делается в лаборатории, и, хотя в 1894 г. число работающих у И. П. Павлова было значительное, я через некоторое время уже ясно представлял, какие вопросы разрабатываются в лаборатории.
   Не успел я решить вопрос о выборе темы, как в октябре 1894 г. Медицинский департамент предложил мне командировку в г. Уральск для борьбы с эпидемией дифтерита. Здесь я пробыл до мая 1895 г.
   С осени того же года возобновилась моя работа у Ивана Петровича. Он дал мне тему по физиологии слюнных желез, которая была связана с вырезыванием их и последующим физиолого-химическим анализом на содержание азота.
   Вся операционная часть лежала на Иване Петровиче, а химическая -- на мне. Нужно было изучить химическую методику, ознакомиться с литературой. Опыты делались сериями из 10 собак; таких серий (до начала мая 1896 г.) я провел 6. Эта тема отняла у меня не менее 8 месяцев и стоила жизни 60 собакам. Тут произошло событие, которое заставило Ивана Петровича и меня бросить эту тему и взяться за другую, совершенно новую, с новой методикой и с новыми животными -- лягушками.
   Среди всех месяцев года в Военно-медицинской академии май отличался обилием диссертаций. Немалая часть их относилась к физиологии и физиологической химии, по которым неизменно выступал оппонентом И. П. Павлов. Каждый раз после защиты диссертации он приходил в Институт и делился с нами своими впечатлениями по поводу самих работ и их результатов.
   Профессором физиологической химии был А. Я. Данилевский. Между ним и Иваном Петровичем не раз происходили во время защиты диссертаций различные столкновения. В один из майских дней выступил из лаборатории А. Я. Данилевского Д. И. Кураев с диссертацией на тему "О белковом состоянии мышц покойных и деятельных". В этой работе Д. И. Кураев коснулся очень важного вопроса: за счет чего протекает работа мышечной ткани? Несовершенство методики повело к неправильным расчетам и выводам. Получилось впечатление, что в работе мышц участвуют белки. Вся отрицательная методическая сторона так сильно задела физиолога Ивана Петровича Павлова и показалась ему с научной точки зрения недопустимой настолько, что он, считая себя правым, решил немедленно проверить свои взгляды, и чем скорее, тем лучше. Приблизительно в таком смысле он изложил перед нами свои соображения. Он очень заинтересовался этой темой, очень горячо и заманчиво рисовал перед нами перспективы. Сначала он обратился ко всем с опросом, кто желает взять данную тему? Молчание. Тогда он обратился ко мне с этим предложением как наиболее свободному по времени и обещал всяческое содействие. Я подумал о своей почти наполовину проделанной работе и сравнил ее с новой. Как ни жаль было бросать ее, я все же учел, что новая тема представляется более важной по своей научной значимости и обещает более скорые результаты. В конечном итоге, думал я, она обогатит мой физиологический опыт. Я согласился и немедленно приступил к подготовке всего необходимого для специальных опытов над мышцами лягушек. Не буду здесь останавливаться на этой работе, так как все это было описано в моей диссертации.
   Для доказательства основных положений, выдвинутых темой, пришлось провести 20 серий опытов, каждая из которых состояла из 10 групп по 6 лягушек. Таким образом, для каждой серии потребовалось 60 лягушек, а всего -- 1200.
   Здесь для меня появилась возможность ознакомиться с методом раздражения нервов электрическим током (санный аппарат), вырезывания икроножных мышц из обеих ножек и последующим химическим анализом мышц на их вес, плотный остаток, содержание углеводов и белков.
   Иван Петрович и я горячо взялись за работу, а когда я в достаточной степени усвоил методику, то дальнейшие опыты ставил и проводил самостоятельно, докладывая ему периодически результаты.
   Одновременно с этим я знакомился с литературой, по преимуществу немецкой. Уже в первые месяцы 1897 г. начали обрисовываться выводы, вполне подтверждающие ранее высказанные И. П. Павловым взгляды.
   В марте все опыты были закончены, обработаны, составлены таблицы, диссертация написана, просмотрена, отпечатана в нужном числе экземпляров (500) и представлена к защите в Военно-медицинскую академию. После официального одобрения был назначен и срок защиты. С большим нетерпением Иван Петрович и я ждали этого дня, а после защиты мы чувствовали себя победителями.
   Конечно, было бы смелостью считать, что этот вопрос был окончательно решен моей работой; он был настолько сложным, что требовал постановки новых комбинаций опытов, и все же можно признать, что эта работа уточнила вопрос об израсходовании безазотистых веществ при мышечной работе.
   Защитой диссертации закончилось время моего пребывания в Институте экспериментальной медицины, и моя жизнь пошла по иному руслу. Моя связь с Институтом слабела, интересы увлекали меня далеко в сторону от лаборатории Ивана Петровича Павлова, тем не менее память о моей работе под руководством И. П. Павлова осталась у меня на всю жизнь. Могу смело сказать, что Иван Петрович вызвал во мне такой глубокий интерес к физиологии, который в значительной степени способствовал правильному подходу при решении тех или иных вопросов общей гигиены (гигиены питания, гигиены умственного труда и др.).
   За трехлетний период работы у Ивана Петровича для меня выявился целый ряд особенностей его личности, с одной стороны, как научного руководителя, с другой -- как научного работника.
   Прежде всего нужно отметить, что И. П. Павлов предоставлял широкую свободу каждому работающему в пополнении своих знаний, в изучении методики, но требовал от каждого добросовестного и честного отношения к своей работе. Он приучал нас относиться ко всяким неудачам терпеливо и всегда помнить, что мы учимся на неудачах и что плохо тому, у кого все идет благополучно.
   Не менее одного раза в неделю он беседовал с каждым из нас и старался, чтобы в таких беседах принимали участие все работники. Благодаря этому мы всегда были в курсе тех работ, которые проводились в лаборатории. Все факты подвергались всестороннему обсуждению и самой строгой критике. Если обнаруживалась малейшая небрежность, невнимательное отношение к работе, поспешное заключение, Иван Петрович набрасывался на виновного и делал ему замечание в резкой форме. Такая резкость, в особенности в первое время, задевала меня, и я реагировал на нее весьма болезненно. Потом, когда я убедился, что гнев у Ивана Петровича через четверть часа совершенно остывает и он забывает обо всем, обращаясь с виноватым по-старому, я стал относиться к этому гораздо спокойнее.
   Иван Петрович вел очень регулярную, размеренную жизнь, распределяя всю работу по дням и часам. Почти всегда он был бодрым, оживленным, всегда был чем-нибудь увлечен, но при этом легко сознавался в своих ошибках и отказывался от недостаточно обоснованных выводов.
   В 1897 г. появилась книга И. П. Павлова "Лекции о работе главных пищеварительных желез", в которой были изложены в систематической форме результаты работ, проведенных в его лаборатории 21 учеником за период с 1888 по 1896 г. Он удостоил меня чести преподнесением своей книги с надписью.
   Всех нас Иван Петрович привлек к участию в качестве членов в Общество врачей, любителей физических упражнений. Мы собирались по вечерам во вторник в гимнастическом зале при Адмиралтействе и здесь усердно занимались гимнастикой под руководством опытного специалиста. Несмотря на свои 45--46 лет, Иван Петрович считался одним из первых гимнастов наглей группы (в которой было не менее 30 человек). Лето он проводил всегда вне города и при этом всецело отдавался отдыху, понимая под этим прогулки, купанье и различные игры, из которых более всего любил городки. Осенью он возвращался к работе вполне свежим и отдавал ей достаточно времени.
   В моей памяти сохранился чистый во всех отношениях образ ученого, который всю свою жизнь стремился к отысканию новых научных истин. Он сделал очень много в науке и стал одним из лучших мировых ученых.
   
   <1937>
   

КОММЕНТАРИИ

   Печатается по подлиннику (Архив Музея акад. И.П.Павлова в ИЭМе. Ф.1. Оп. 7. No 10). Материал поступил в 1937 г.
   
   Кашкадамов Василий Павлович (1863--1941) -- врач и физиолог. С 1895 г. работал под руководством И. П. Павлова в ИЭМе. В 1897 г. защитил диссертацию на тему "Анализ покойных и работающих мышц лягушки". Медицинским департаментом был командирован в Индию для изучения чумы. Работал по борьбе с чумой в Астраханской губернии и затем в Маньчжурии. В 1918 г. избран профессором на кафедру гигиены в Государственный институт медицинских знаний.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru