Перевощиков Василий Матвеевич
Исторические отрывки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Историческіе отрывки.

I.
Владиміръ раздѣляетъ между своими дѣтьми Россію.

   Почти всѣ писатели Россійской Исторіи говорятъ, что удѣльные Князья Великому Князю Кіевскому были подчинены; къ такому заключенію, кажется, приводитъ ихъ Ярославово увѣщаніе, которое онъ, умирая, сдѣлалъ дѣтямъ своимъ {Нестор. по Кен. сп. стр. 113 и 114.}. Но сіе увѣщаніе не было основаніемъ народнаго права раздробленной на многія Княжества Россіи, а токмо мудрымъ совѣтомъ отеческимъ. Въ осмомъ и послѣдующихъ за нимъ столѣтіяхъ раздѣлять владѣнія Между дѣтьми было государственнымъ правомъ: тогда мыслили, что не Цари для народовъ, а народы для Царей существуетъ. Владиміръ, посадивъ сыновей своихъ въ Туровѣ, землѣ Древлянской, Тмутаракани, Полоцкѣ, Новѣгородѣ, Владимірѣ, Муромѣ и Ростовѣ, и не назначивъ по себѣ преемника {Владимірѣ, раздѣляя Россію на удѣлы, Святополка, сына Ярополкова, и слѣдовательно имѣвшаго большее предъ всѣми дѣтьми его право на Кіевское княженіе, посадилъ въ Туровѣ: Борисъ, любимъ бо бѣ отцемъ своимъ паче всѣхъ, какъ говоритъ Несторъ, находился неотлучно при Владимірѣ, и по сему можно полагать, что Владиміръ готовилъ его, хотя и младшаго изъ сыновъ своихъ, въ преемники себѣ. И Борисъ, еслибъ захотѣлъ, любимъ будучи войскомъ, сего бы достигъ. "Пришедъ рѣша ему дружина ошня: се дружина у тебе отня и вои, пойди сядь въ Кіевѣ на столъ отній." Соч.}, не постановилъ закона о наслѣдованіи Княженія Кіевскаго и не опредѣлилъ ни взаимныхъ между удѣльными Князьями, ни ихъ общихъ къ Великому Князю отношеній. Какъ сіе, такъ и чрезмѣрная сила и неограниченная власть удѣльныхъ Князей надъ ихъ подданными давали полную свободу ихъ желаніямъ, ихъ страстямъ; самъ Владиміръ, низходя во гробъ, видѣлъ возгорающійся тотъ пожарѣ, которой долженствовалъ превратить Россію въ дикую пустыню.
   Что Карлъ Великій былъ для Западной Европы, то Владиміръ для Россіи: ихъ одна и та же ошибка въ политикъ всю Европу повергла во мракъ невѣжества и наводнила кровію.
   Святополкъ очерненъ въ нашихъ лѣтописяхъ ненавистнымъ именемъ братоубійцы: Несторъ, Кипріянъ, Никонъ, будучи духовныя особы, соотвѣтственно сану ихъ, судили дѣла его, не принимая въ разсужденіе послѣдствій оныхъ; приговорѣ ихъ повторяютъ новѣйшіе историки. Къ сожалѣнію, въ Исторіи, какъ въ свѣтѣ, почти всегда хвалятъ токмо успѣхѣ и безславятъ неудачныя предприятія. Святополкъ шелъ по стопамъ отца своего: любилъ удовольствія, привлекалъ къ себѣ подарками Кіевлянъ и хотѣлъ одинъ повелѣвать въ Россіи {Несторъ въ разныхъ мѣстахъ говоритъ объ немъ такъ: "Святополкъ же сѣде въ Кіевѣ по отцѣ своемъ, и созвавъ Кіанѣ нача даяти имъ имѣніе (стр. 93); избью всю братью, и приму власть Рускую единъ (стр. 96), и всю нощь пивъ (предъ сраженіемъ на Днѣпрѣ съ Ярославомъ) съ дружиною своею (стр. 98); Святополкъ рече: "елико по городомъ Ляховъ, избивайте я (стр. 99)". Не также ли поступалъ и Владиміръ. Соч.}. Пусть одно властолюбіе было пружиною дѣлъ его; но слѣдствія ихъ былибы благодѣтельны. Гибелью нѣсколькихъ членовъ доставлять благоденствье цѣлому обществу есть непреложный законъ политики. Андрей Боголюбскій принужденъ былъ тайно отъ своего отца удалиться изъ Кіева; ибо говоритъ лѣтописецъ: "смущашеся о нестроеніи братіи своея, и братаничовъ, и сродниковъ, и всего племени своего, яко всегда вмятежи и вволненіи вси бяху, и многи крови лияшеся, вси желающе и хотяще великаго княженія Киевскаго, и нѣсть никоему нискѣмъ мира, и отсего всѣ княженія опустѣша, и по Дунаю, и по Мсти, и по сѣстри чюжія. Обладающа и населиша, а от поля Половцы выплениша, и пусто сотвориша".
   Одно, по видимому, справедливое возраженіе можно было бы намъ сдѣлать: всею овладѣвши Россіею, Святополкъ также раздѣлилъ бы ее между дѣтьми своими, и слѣдовательно опустошеніе оной было бы отложено токмо на малое число лѣтъ? Но если бы онъ, узнавъ опытомъ опасность раздѣла, сего не сдѣлалъ? Но если въ лѣтописи не совсѣмъ справедливо изображено оное?...
   Великіе Князья Кіевскіе, время отъ времени непрестанно ослабѣвающіе въ могуществѣ, были почти всѣ и слабаго характера. Достигнувъ Кіевскаго Престола, они предавались забавамъ и сластолюбію, управленіе дѣлъ предоставляли Тысяцкимъ, Посадникамъ и Боярамъ, которые грабили и угнѣтали народъ. Всеволодъ II Ольговичь, говоритъ Стриттеръ, при кончинѣ своей ни кѣмъ, кромѣ наложницъ своихъ, оплакиваемъ не былъ. Не хочу приводить другихъ примѣровъ, а особенно изъ XIII столѣтія, когда въ Кіевѣ, говоря безъ всякой гиперболы, одинъ безпорядокъ царствовалъ.
   Съѣзды Князей, начавшіеся при Святополкѣ II, подобно конгрессамъ во всѣхъ странахъ Европы, рѣдко имѣли полезныя слѣдствія, и самой первый изъ нихъ былъ нарушенъ столь клятвопреступнымъ, столь варварскимъ образомъ {Ослѣпленіемъ Василька Ростиславича, Князя Теребловскаго, учиненнымъ вскорѣ по заключеніи съ клятвою между Князьями договора: "аще кто отселѣ на кого встанетъ, на того честный крестъ, и мы вси, и вся земля Руская." Соч.}. Мракъ невѣжества скрывалъ истинную пользу и худо разумѣваемая вѣра не обуздывала страстей.
   Слѣпотствующій народъ, которой всегда долженъ быть спасаемъ отъ себя самаго благоразумною силою, имѣя случаи перемѣнять властителей, часто отъ нихъ самихъ къ тому подстрекаемый, былъ необузданъ и слѣдовательно несчастливъ. Россія уподоблялась тому тѣлу, котораго, члены отказавшись трудиться другъ для друга, и сами умирали; нѣтъ, болѣе! сіи члены Россіи еще другъ друга терзали.
   Удивительно ли послѣ сего, что, Поляки, Венгерцы, Чудь, Болгары, а паче всѣхъ Половцы, нерѣдко призываемые самими Князьями, подобно вранамъ разхищали ея части? "И въ тѣхъ розмиріяхъ", сказано въ Никоновской лѣтописи "бысть гладъ великъ по земли, и плененіе и кровопролитіе непрестанно, и оскудеваша земля пустотою".
   Можетъ статься мнѣ скажутъ, что я вотще столь много настою на истинѣ, что раздѣленіе Россіи было для нее пагубно, что сія истина весьма стара и ни кто въ ней не сомнѣвается; но отъ чего въ наши времена пала Германія?
   

II.

О Россійскомъ законодательствѣ въ XT и XII столѣтіяхъ и въ особенности о Руской Правдѣ.

   Физическія и нравственныя свойства человѣка суть источники законовъ. Невозможно отыскать минуту ихъ рожденія: надлежало бы взойти до перваго образованія обществъ, или лучше до первыхъ двухъ человѣкъ; но непроницаемымъ мракомъ неизвѣстности покрытая древность стоитъ между ими и нами. Гдѣ люди, тамъ и законы; токмо усовершенствованіе ихъ есть плодъ многовѣчный.
   Писатели Россійской Исторіи, основываясь на словахъ Нестора {Стр. 28, въ договорѣ Олега съ Греками, и стр. 42, 43, въ договорѣ Игоря съ Греками же Нест. по Кен. сп. Соч.}, полагаютъ, что Русскіе до Владиміра I имѣли писанные законы; Татищевъ говоритъ, что слогѣ Руской Правды древнѣе временъ Ярославовыхъ. Но всѣ народы Сѣверной Европы управлялись съ начала словесными законами; слова обычай и законъ были у нихъ однозначущія {Законы Лонгобардовъ, книг. II, гл. 41, 6 и гл. 48, §. 3. Соч.}: извѣстно, что Ѳеодорикъ, Король Австразіи, былъ первый, который собралъ сіи обычаи и велѣлъ написать ихъ {Предувѣдомленіе къ законамъ Баварскимъ и Салическимъ. Соч.}. Разсмотрѣніе Руской Правды покажетъ, что Татищево заключеніе неосновательно, и что Ярославъ былъ Ѳеодорикъ Россіи.
   Многія находятся Руской Правды изданія, самое лучшее неизвѣстныхъ любителей Россійскихъ древностей, напечатанное въ 1792 году. Я употреблялъ при моемъ разсмотрѣніи книгу уставамъ изданную 1808 года, въ которой Руская Правда помѣщена слово въ слово, исключая предисловіе, съ упомянутымъ 1792 года изданіемъ.
   Въ первой главѣ, сего сочиненія мы сказали, что народы Сѣверной Европы если не были одного происхожденія, то по крайней мѣрѣ имѣли много общаго: новымъ тому подтвержденіемъ служитъ Руская Правда. Содержащіеся въ ней законы относятся всѣ токмо къ убивству, воровству и обманамъ, въ сомнительныхъ случаяхъ подсудимые подвергались испытанію разкаленнаго желѣза и кипящей воды; въ первомъ параграфѣ слова: "аще убіетъ мужъ мужа: то мстити брату брата, любо сынови отца, любо отцу сына, любо брата чаду, ли сестрину сынови" означали. По нашему мнѣнію, поединки, которые дозволялись у всѣхъ народовъ Сѣверной Европы; ибо глаголъ мстить не льзя разумѣть въ нынѣшнемъ его значеніи, или надлежало бы допустить, что во времена Ярославовы самоуправство и безначаліе раздирали Россію.
   Дѣти Ярославовы отмѣнивъ смертную казнь, положенную отцемъ ихъ, указали: вмѣсто оной братъ тяжкую пеню. Въ лѣтописцахъ нашихъ упоминаются, въ теченіи болѣе двухъ сотъ лѣтъ, токмо три случая, въ которые виновные наказаны смертію: то были обманщики, явившіеся въ царствованіе Изяслава I въ Ростовѣ и на Бѣлъ-озерѣ; клеветники, подущавшіе Давида на ослѣпленіе Василька, и убійцы Андрея Боголюбскаго. Сей примѣръ могла бы Екатерина II привести въ Наказѣ для подтвержденія своей мысли, что жестокія казни не удерживаютъ злодѣянія.
   Люди, чинившіе судѣ и расправу, Вирники, Метальники и Тіуны {Вионикъ, кажется, былъ то же, что нынѣшній Уѣздный Судья, Метальникъ -- Секретарь, а Тіунъ -- Земской Исправникъ. Соч.}, получали содержаніе отъ волостей, которыми они завѣдывали. Хотя съ точностію невозможно оцѣнить всѣхъ припасовъ, назначенныхъ {См. §. 5.} на недѣльное содержаніе Вирника; однакожъ достовѣрно можно полагать, что всѣ они стоили около двадцати пяти рублей мѣдью, считая по курсу серебра въ нынѣшнемъ 1813 году, слѣдовательно въ годѣ тысячу триста рублей. Сверхъ сего онъ получалъ отъ рѣшенія дѣлъ уголовныхъ и тяжебныхъ, смотря по важности преступленія или иска.
   За убивство ремесленника дядьки, няньки и женщины полагалась пеня большая, нежели за убивство простыхъ земледѣльцевъ и рабовъ.
   Всѣ законы, находящіеся въ Руской Правдѣ, относятся къ частнымъ, единственнымъ случаямъ. Таковы должны быть законы всѣхъ народовъ: пусть въ школахъ составляютъ метафизическія ѳеоріи Правовѣденія; общія, отвлеченныя положенія раждаютъ сомнѣнія или ложные толки въ судьяхъ непросвѣщенныхъ: въ какихъ же странахъ бываютъ судьи философы?
   Сравнивъ слогъ Руской Правды со слогомъ другихъ сочиненіи, оставшихся намъ отъ двѣнадцатаго и тринадцатаго столѣтій, сообразивъ все сказанное въ началѣ сей главы, и припомнивъ, что Русскіе до Владиміра I едва ли письмена имѣли; мы убѣждаемся заключить, вопреки мнѣнію Татищева, что она писана не при Рюрикѣ, не при Олегѣ, а во времена Ярослава, простымъ, общенароднымъ тогдашнимъ нарѣчіемъ. Иначе и быть сему ненадлежало. Непонятныя мѣста и цѣлые параграфы {См. напр. §§. III, IV, X, XVIII. Соч.} находящіеся въ Руской Правдѣ непонятны для насъ отъ словъ, употребленныхъ не въ томъ значеніи:, въ которомъ онѣ употребляются нынѣ {На пр. потокъ (ссылка, казнь), поклепъ (доносъ), продажа (пѣни), прокъ (окончаніе) и пр. Соч.}; отъ словъ состарѣвшихся и забытыхъ {На пр. голосникъ (убійца), смердъ (земледѣлецъ), погренуть (оставить) и пр. Соч.}; отъ словъ, которыхъ мы вовсе непонимаемъ значенія {На пр. дикая вира; уборокъ, перекладная гривна, копъ и пр. Соч.}, и наконецъ отъ краткости словосочиненія {Доказательства сему можно найти въ каждомъ почти параграфѣ Руской Правды. Въ слогѣ ея не токмо соединительныхъ частицъ, но и цѣлыхъ словъ и выраженій недостаетъ часто. Соч}.
   Заключимъ разсмотрѣніе наше выпискою одного или двухъ параграфовъ; они подтвердятъ наше мнѣніе и послужатъ образцемъ языка временъ Ярославовыхъ.
   

§. X.

   Аще на кого будетъ поклепная вира: то оже будетъ послуховъ 7, тожъ выведетъ виру, то тя имутъ вѣру; паки ли Варягъ, или инъ кто, то два; а на костѣссъ и по мертвецѣ не платити виры, юже имени не вѣдаютъ и не знаютъ его.-- Оже свержетъ виру: то гривна кунъ смѣтная отроку, а кто исклепалъ, а тому дати другая гривна; а отъ верви помощнаго 9 кунъ.-- Искавъ же ли послуха, а не налезетъ, а истца начнетъ головою клепати, тому дати неправа желѣзо, такожъ и во ввѣкъ тяжахъ, и въ татьбѣ, и въ поклепѣ; оже не будетъ ли истца, дати ему неправа желѣзо изъ неволи до полугривны золота. Оже ли и менѣ, то на воду, али до двою гривну; аще ли менѣ, то ротѣ ему ити по свои куны, а суднымъ кунамъ росту нѣтъ.
   

Переводъ.

   Ежели на кого доносъ будетъ въ убійствѣ, и доноситель представитъ 7 человѣкъ во свидѣтельство, таковый доносъ принимать за достовѣрный; естьлижъ доноситель будетъ Варягъ, или другой какой иностранецъ, то болѣе двоихъ свидѣтелей отъ таковаго не требовать; а за найденное на чьей землѣ мертвое тѣло неизвѣстнаго человѣка, котораго никто не познаетъ, пени за убійство не взыскивать. Это отъ стороны отвѣтчика доказательства донощиковы или свидѣтелей его законными доводами испровергнетъ и отвѣтчика отъ платежа пени за убійство освободишь, таковый да получитъ въ возмездіе отъ отвѣтчика гривну, и отъ донощика гривнужъ, да отъ волости той, въ которой жительство имѣетъ отвѣтчикъ, за помощь учиненную имъ въ оправданіи товарища ихъ отъ ложнаго доноса, 9 кунъ. Естьлижъ доноситель свидѣтелей не представить, а будетъ настоять въ томъ, что доносъ его справедливъ, таковому дозволить утвердить доносъ свой испытаніемъ желѣза. Также поступать и во всякихъ тяжбахъ, татьбахъ и доносахъ, когда свидѣтельствомъ разобрать дѣла будетъ не можно, и дозволять въ утвержденіе своего доноса подвергать себя испытанію желѣза, естьли искъ до полугривны золота простирается. Ежелижъ искъ будетъ не болѣе, какъ въ двухъ гривнахъ серебра, то отдавать на испытаніе водою; естьлижъ и двухъ гривенъ меньше, то отдавать истцу на присягу, и на искѣ роста не полагать.
   

§. XVI.

   Аще кто познаетъ свое, что будетъ погубилъ, или украдено что у него, или конь, или портъ, или скотина: то не речи ему, се мое, но ити на сводъ, гдѣ еси взялъ: сведутся, кто будетъ виноватъ, на того татьба сниметъ тогда онъ свое возметъ или что будетъ съ нимъ погибло, той же начнетъ ему платити.
   

Переводъ.

   Ежели кто опознаетъ у кого свою вещь потерянную или пропадшую; то не долженъ сказать ему, что та вещь моя, но спросить, отъ кого онъ ее получилъ, и на кого покажетъ, съ тѣмъ его свести и ежели сей отвода отъ себя не сдѣлаетъ, то есть не возможетъ показать, отъ кого онъ ту вещь получилъ, то и долженствуетъ признанъ быти за татя, съ котораго, сверхъ вещи опознанной, взыскать и все то, что съ тою вещію пропало, и отдать хозяину.
   Надобно замѣтить, что какъ сихъ двухъ параграфовъ, такъ и вообще всей Правды Руской переводъ сдѣланъ во многихъ мѣстахъ токмо по догадкамъ и предположеніямъ.
   

III.
О томъ же, и въ особенности о законахъ Владиміра Мономаха.

   Какія чаще случались преступленія и слѣдовательно каковы были нравы въ XI и XII столѣтіяхъ, показываетъ разумъ законовъ, въ Руской Правдѣ помѣченныхъ; количество же оныхъ, что политическое тѣло Россіи токмо начинало образоваться, что законодатель не провидѣлъ всѣхъ связей и отношеній, въ которыхъ какъ власти государственныя, такъ и граждане между собою должны находиться. Вѣрнѣйшій масштабъ просвѣщенія какого либо народа есть его законодательство: и такъ просвѣщеніе есть вѣрнѣйшій мосштабъ его благосостоянія.
   Не говоря уже о республикѣ Новогородской, во всѣхъ Россійскихъ Княжествахъ правленіе было смѣсь монархическаго, аристократическаго и народнаго. Кіевляне въ 1113 году отрѣшили отъ наслѣдія Кіевскаго Княженія Святославичей, и избрали Владиміра Мономаха; Изяславъ II, будучи въ 1147 году въ опасности отъ посягавшихъ на жизнь его Князей Черниговскихъ, "посла" говорить лѣтописецъ, къ Кіеву "ко брату Володи миру и къ Лазареви тысяцкому два мужа, Добрынку и Радила, рекъ: брате, ѣди къ Митрополиту, солови, Кіяны вcѣ, атъ сіи мужа молвятъ Черниговскихъ Князей лесть. "И ѣха Володиміръ къ Митрополиту и созове Кіяны, и пріидоша много множество народа, и седоща у святой Софіи слышати. И выступивъ Добрынка и Радило, рекоста: цѣловалъ тя (Владиміра) братъ, а Митрополиту поклонился и Лазаря целовалъ, и Кіяны всѣ." Владимірцы въ 1177 году принудили Всеволода III ослѣпить Мстислава Ростиславича и Глѣба, Князя Рязанскаго. Что при всякихъ важныхъ происшествіяхъ Князья совѣтовались съ Боярами, тому ненужно приводить примѣровъ: наполнены ими наши лѣтописи.
   Духовные, по уставамъ Владиміра о десятинахъ и Ярослава о судахъ церковныхъ, завѣдывали дѣла, совсѣмъ непринадлежащія суду церковному даже развратные и злобные изъ нихъ, каковъ былъ Ѳеодоръ, Епископъ Ростовскій, уважаемы были народомъ и Князьями; Многократно умиряли они распри между сими послѣдними; часто посредниками и послами бывали; передъ Епископовъ и Игумновъ призывали Олега Ростовскаго Святополкъ II и Владиміръ Мономахъ, чтобы сдѣлать распоряженіе объ удѣлахъ всѣхъ тогдашнихъ Князей; словомъ, духовные имѣли власть великую, но власть сія -- безпристрастіе историческое заставляетъ меня сказать въ предпочтеніе Россійскаго Духовенства предъ Духовенствомъ всѣхъ и особенно западныхъ народовъ Европы -- никогда почти во зло не употреблялась, и вообще была для Россіи благодѣтельна.
   Споспѣшествовать образованію простаго народа въ Россіи, по политическому ея состоянію, ни ншо столь не можетъ какъ духовенство и дворяне: предметомъ первыхъ должно быть усовершенствованіе нравственности; предметомъ послѣднихъ просвѣщеніе ума простолюдиновъ, Императоръ АЛЕКСАНДРЪ, издавъ мудрое постановленіе для лучшаго образованія духовенства и учредивъ Университеты для дворянъ, всѣялъ сѣмяна благосостоянія для будущимъ поколѣній.
   Стриттеръ, говоря о царствованіи Мстислава I, сказалъ: "подати хотя и собирались больше прежнихъ при его княженіи, но поелику были онъ благоразумно разпредѣлены, такъ что богатый платилъ болѣе скуднаго; то и давалъ каждый свою часть безъ отягощенія." Не объясняетъ однакожъ Стриттеръ, въ чемъ состояли сіи подати: ни слова не говорятъ древніе лѣтописцы. Правда, съ побѣжденныхъ народовъ взималась дань, но токмо какъ съ побѣжденныхъ. Новогородцы платили дань, но не какъ подданные,-- какъ народъ свободный, имѣющій собственное бытіе, и токмо для сохраненія бытія сего, по своей слабости, имѣющій нужду въ защитѣ сильнѣйшаго.
   Изъ Ярославовыхъ законовъ видно, что Князья получали доходы отъ рѣшенія дѣла изъ Мономаховыхъ, что имѣніе умершихъ безъ наслѣдниковъ мужескаго пола земледѣльцевъ отбиралось на Князей; лѣтописцы повѣствуютъ, что у Князей собственныя были помѣстья; что торговля съ Греками, Волжскими Болгарами и со Шведами обогащала ихъ. Люди занимавшіеся судомъ и расправою жалованья не получали; войска также, иначе они не могли бы быть столь свободны: когда Андрей Боголюбскій послалъ сына своего Мстислава на Болгаровъ зимою, путь былъ труденъ, а особливо возвратный: но своей волѣ многіе изъ воиновъ оставляли войско, и Мстиславъ назадъ возвратился токмо съ малою дружиною; военныя добычи раздѣлялись всегда между войскомъ. Все сіе соображая, заключаемъ, что въ Россіи въ одиннадцатомъ и двѣнадцатомъ столѣтіяхъ подати не взимались, и о казнѣ государственной понятія не имѣли. Такого распоряженія слѣдствія были; мѣлочныя предприятія, и тѣ начатыя и недокончанныя, и слабость всего народа.
   Обычай старшему въ родѣ вступать на великокняжеское Кіевское хотя и сохранялся, но и нарушаемъ былъ весьма часто: для Князей оно было яблокомъ раздора; бояре и народѣ вручали его нерѣдко достойнѣйшему.
   Удѣльныя Княжества переходили изъ рукъ въ руки въ одномъ и томѣ же поколѣніи. Всеволодъ II хотѣлъ Андрея, Князя Переяславскаго, перенести въ Курскѣ: "лепѣе ми смерть" отвѣчалъ ему Андрей "на своей отчинѣ и дѣдинѣ, нежели Курское княженіе; отецъ мой въ Курску не сидѣлъ, но въ Переяславли."
   Новогородцы столь часто перемѣняла у себя Князей, кажется, для того чтобы сохранить свою независимость; особеннаго бы сочиненія заслуживала исторія сей республики, если бы матеріалы для нее находились.
   Народныя права ни съ чужеземцами, ни между Князьями наблюдаемы не были. Всеволодѣ II посылалъ войско на помогу Владиславу, Королю Польскому; оно, говоритъ лѣтописецъ, воевавше вороты, болѣ вземше мирныхъ Ляховъ неже ратныхъ. Романъ Мстиславичь, Князь Галицкій, коварно схватилъ тестя Своего Рюрика Ростиславича, отослалъ его въ Кіевѣ и постригъ въ монахи. Девятьнадцатое столѣтіе славится просвѣщеніемъ: но Готѳы и Вандалы жесточѣе ли поступали съ побѣжденными, нежели какъ повелѣлъ поступать съ Прусаками Наполеонъ, провозглашающій, что онѣ хочетъ спасти просвѣщеніе отъ нашествія Сѣверныхъ варваровъ? Правомъ народнымъ всегда была одна воля Государей; о если бы всегда же она управлялась благоразуміемъ, пользою народа и всего человѣчества!
   Законы Владиміра Мономаха отъ Ярославовыхъ отличаются полнотою и большимъ благоразуміемъ {Уставовъ въ законахъ Мономаха: Гл. II, ст. 2; гл. III, см 1; гл. XXI, ст. I, 2.}. Раздѣляющее сихъ двухъ Князей столѣтіе, смятеніи и несчастіи исполненное, не совсѣмъ пропало для успѣховъ просвѣщенія въ Россіи: бѣдствующее невѣжество раждаетъ мудрость.
   Законы Владиміра Мономаха показываютъ, что государство имѣло въ его время правильную форму: зажгли раздѣлялись между всѣми гражданами {Книги (2) Гл. X.}, а граждане, по подобію нынѣшнихъ, на бояръ {Гл. XIX, ст. 2.}, купцовъ {Гл. II, ст. 2; гл. III, ст I.}, ремесленниковъ {Гл. XX, ст. 1. 2.}, коронныхъ крестьянъ {Гл. XIII, ст. 1; гл. XIX, ст. I.} и рабовъ {Гл. XXIV, ст. I, 2.}.
   Въ нихъ въ самой первый разѣ употреблено слово дворянинъ: "иже утяжушъ въ муцѣ, а посѣдитъ у дворянина, 80 ногатъ за ту муку {Гл. XXIV, ст. особая.}." Изъ разума сего закона съ достовѣрностію можно заключишь, что дворянами назывались чиновники, находившіеся при Судебной избѣ {Отсюда можно видѣть справедливость Татищева замѣчанія, что Судебная изба называлась также Гриднею, и что слово дворянинъ замѣнило слово гридинъ. Соч.}, они выбирались изъ простыхъ людей, а на изъ бояръ. Съ теченіемъ времени размножились дворяне и служили въ войскахъ. Мстиславъ, князь Новогородскій, ходилъ въ 1214 году войною на Чудь, взялъ съ нихъ дань и раздѣлилъ ее, сказано въ Ник. лѣт., между Новогордцами и дворянами: Новгородцы получили двѣ, Дворяне одну часть. Послѣ, упредимъ время, дворяне раздѣлялись на Московскихъ, городовыхъ и безпомѣстныхъ, служили въ военной и гражданской службѣ и достигали знатныхъ чиновъ и боярства. Различіе между боярами и дворянами уничтожилось при Петрѣ I. Право на благородства предъ лицемъ сего Государя пріобрѣталось не породою, а заслугами, и исторія одного слова Дворянинъ можетъ быть исторіею просвѣщенія Россіи.
   Въ законахъ Мономаховыхъ находятся два замѣчательные по своей странности: "Кто порветъ бороду, а выйметь знаменіе, а будутъ люди: то 12 гривенъ продажа", {Гл. VII.} болѣе нежели за убійство человѣка; желательно было бы знать причину сего уваженія въ бородѣ и усамъ; въ XV и XVI столѣтіяхъ оно было общее въ Европѣ. Скорѣе умереть, чѣмъ оставить заблужденіе, люди согласятся: ни стыдомъ, ни казнями не могъ Петръ Ш почтенія въ бородѣ уничтожить; слѣпую привязанность къ французамъ пожаръ Москвы истребилъ ли?
   "Кто украдетъ бобръ, 12 гривенъ продажи {Гл. IX.}": рѣдкость, или почетное употребленіе сего животнаго заставляли цѣнить его столь дорого?
   Слогъ Мономаховыхъ законовъ несравненно Ярославовыхъ чище, правильнѣе и, если выключимъ одно токмо непонятное мѣсто {Гл. IV, ст. 4.}, ясенъ вездѣ совершенно {Новыя слова, противу Ярославовыхъ законовъ, въ нихъ находящіяся, показываютъ успѣхи просвѣщенія; слова же, которыя нынѣ перемѣнили свое значеніе, ни мало не затемняютъ смысла и непонятны могутъ быть только для тѣхъ, которые совсѣмъ не читаютъ старинныхъ нашихъ книгѣ. Соч.}. Вотъ доказательство:
   

Глава III.

   "Аще кто многимъ будетъ долженъ, а пришедъ гость изъ инаго города, или чужеземецъ, а не вѣдая, запуститъ занѣ товаръ, а онъ опять начнетъ гостю не давати товаръ, а первыи должницы начнутъ ему запинати не дадучи кунъ: "то вести и на торгъ и продати и, и отдати первѣе гостеви куны, а домашнимъ, что ся останетъ кунъ, тѣмъ ся подѣлятъ; паки ли будутъ Княжи куны, прежъ взяти, а прокъ въ дѣлѣ; аже кто много рѣза ималъ, то тому не имати."
   

Глава XXII, статья I.

   "Аще жена оборчется сѣдѣти по мужи, а растеряетъ добытокъ, и пойдетъ за мужъ: то платити ей все дѣтемъ; не хотѣти ли ее начнутъ дѣти, ни на дворъ, а она начнешь всяко сѣдѣти хочетъ съ дѣтьми: то сотворити всяко воеля ея, а дѣтямъ не дати воля. Но что ей далъ мужъ, съ тѣмъ же ей сѣдѣти съ дѣтьми, или свою часть вземши, сѣдитъ же, а матерня часть дѣтямъ не надобна; но кому восхощетъ, тому дастъ, дастъ ли всѣмъ и вси роздѣлятъ; безъ языка ли умретъ: то у кого ли будетъ, на дворѣ была и мертва, и кто ю кормилъ: то тому взяти."
   Сими мудрыми законами Владиміръ Мономахъ водворялъ въ Россіи порядокъ и справедливость: добродѣтели, благоразумье, спасительные совѣты и дѣянія поставляютъ его на ряду съ лучшими Государями. Его поступками управляло чистое Евангельское нравоученіе. Лѣтописецъ говоритъ, что онъ "странныя и нищія накормляше и напояше, аки мати дѣти своя; аще кого видитъ шумна, или въ какомъ зазорѣ, не осуждаше, но все на любовь прекладаше и утѣшаше." Въ несчастное съ Половцами 1093 года сраженіе, желая спасти утопающаго юнаго Ростислава, онѣ едва и самъ не погибъ съ нимъ вмѣстѣ. Могши сѣсть на Великокняжескомъ престолѣ, добровольно уступилъ его слабому, имѣвшему предъ нимъ токмо право старшинства, Святополку II; помогалъ ему оружіемъ, совѣтами, и Владиміръ, безъ сомнѣнія, подалъ ему мысль созвать первый съѣздѣ Князей. Сдѣлавшись по вторичной усильной прозьбѣ народа Княземъ Кіевскимъ, усмирилъ возставшій въ Кіевѣ мятежъ и выслалъ изъ Россіи жидовъ со всѣмъ ихъ имуществомъ. Онъ остановилъ междоусобія и водворилъ спокойствіе въ Россіи. Его дѣти побѣждали Чудь, Болгаровъ и Поляковъ; Половцы, ужаснѣйшіе враги Россіи, предъ нимъ показаться не дерзали. "Его имени" говорить лѣтопись "трепетаху вся страны, и по всѣмъ землямъ изыде слухѣ его." Цѣлое столѣтіе чтили, любили Кіевляне память Владиміра Мономаха, и своими повелителями хотѣли имѣть токмо его потомковъ. Добродѣтель и мудрость Царей устрояютъ народное счастіе и несчастіе; народы благословляютъ память Царей мудрыхъ и добродѣтельныхъ.

Село Покровское.

-----

   [Перевощиков В.М.] Исторические отрывки // Вестн. Европы. -- 1813. -- Ч.72, N 23/24. -- С.183-207.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru