Писарев Дмитрий Иванович
Письмо к А. К. Трескиной

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

ЗВЕНЬЯ

СБОРНИКИ МАТЕРИАЛОВ И ДОКУМЕНТОВ
ПО ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ,
ИСКУССТВА И ОБЩЕСТВЕННОЙ
МЫСЛИ XIX ВЕКА

ПОД РЕДАКЦИЕЙ
ВЛАД. БОНЧ-БРУЕВИЧА

V

"ACADЕMIА"
МОСКВА-ЛЕНИНГРАД
1935

   

Д. И. Писарев

Письмо к А. К. Трескиной

Сообщила Е. Казанович

Милостивая государыня
Александра Кондратьевна!

   Maman сообщила мне о содержании Вашего письма к ней уже после того, как наши письма были отправлены на почту, и таким образом лишила меня удовольствия отвечать Вам тотчас же на Ваше предложение.
   Считаю почти излишним говорить Вам, что я с полною признательностью принимаю это предложение; при чтении Вашего письма меня даже удивил тон сомнения, с которым оно высказано; неужели Вы могли думать, многоуважаемая Александра Кондратьевна, что я откажусь от счастья быть с людьми, которых я люблю, и которые так дружески расположены ко мне -- откажусь от того только, что комната наша сделается аршина на два уже или короче? Поверьте, я слишком ценю тот родственный прием, который я встретил в Вашем доме, чтобы отвечать на Ваше расположение такою явною неблагодарностью.-- Меня могло бы остановить в настоящем случае одно -- опасение стеснить Вас моим присутствием, причинить Вам какие-нибудь лишние хлопоты, которых и без того у Вас будет вероятно много в нынешнюю зиму; но я верю задушевности Вашего письма и вижу в Вашем приглашении действительное желание видеть меня в Вашем доме; на такое приглашение с моей стороны не может быть другого ответа, кроме полного, чистосердечного согласия; тысячу раз благодарю Вас, многоуважаемая Александра Кондратьевна, за то, что вы не считаете меня чужим для Вашего семейства; Вы доказывали мне это ежедневно в течение того времени, когда я был в Вашем доме, и теперешнее приглашение Ваше служит новым сильным доказательством этого.-- Мне сейчас пришла на ум одна мысль: Вы можете подумать, по свойственной Вам деликатности, что я делаю в этом случае жертву, что я отказываюсь от комфорта во имя дружбы с Колею, во имя расположения к Вам и Вашему семейству, и т. д. Ради бога, не думайте этого; я принимаю предложение Ваше просто потому, что знаю, что в Петербурге мне нигде не может быть так хорошо, так тепло жить, как у Вас; скажу правду, без фраз; нынешний год оставил по себе для меня самые приятные воспоминания; я жил прежде у родственников, а все-таки не встречал того радушия, той заботливости, которую нашел у Вас и которую до того времени находил только а Грунце.-- Стало быть, принимая с благодарностью Ваше предложение, я поступаю эгоистически и говорю Вам это откровенно, чтобы Вы не могли подозревать здесь самоотвержения,-- Я не дорожу комфортом или, вернее, понимаю его по-своему; сверх того, я никогда не находил, многоуважаемая Александра Кондратьевна, чтобы комната на верху была тесна для двоих; находил это Коля, также по свойственной ему излишней деликатности; он высказывал свои личные предположения, от которых, вероятно, готов отказаться теперь. Итак, что касается до меня, то это дело решенное. Что сказать Вам об нашем житье-бытье; дни проходят тихо, похожи друг на друга; все те же занятия, те же развлечения; прогулки верхом,-- на лодке, купанья, чтение вместе разных художественных произведений, едение вишен, малины и пр. Вот и все. Коля был с моим отцом в Новосиле, и решился начать курс лечения; доктор посоветывал ему пить сыворотку, что впрочем не мешает ему наслаждаться деревенскими благами жизни. Вот уже прошло больше половины каникулов; скоро и в Петербург; опять за дело; до свидания, многоуважаемая Александра Кондратьевна. Потрудитесь передать мой поклон Алексею Михайловичу и позвольте мне поцеловать Вашу руку.

Остаюсь от души уважающий Вас
и всегда преданный Д. Писарев.

   1859 г. 23 июля.
   
   Публикуемое здесь письмо Писарева {Принесено было в дар Пушкинскому дому дочерью адресатки, Ольгой Алексеевной Трескиной.} 1859 года адресовано А. К. Трескиной {Рожденной Александровой (род. 26 августа 1811, ум. 1 октября 1883).}, жене адмирала А. М. Трескина, с сыном которого Николаем, студентом С.-Петербургского университета, Писарев сильно сдружился к этому времени.
   Строго-патриархальная семья Трескиных, немногочисленная по своему составу, сплоченная единством царившего в ней настроения и глубиною взаимной любви, понимания и уважения между старшими и младшими членами ее,-- давала Писареву то семейное тепло и уют, которых ему недоставало в петербургской обстановке, а может быть в это время даже и дома, в Грунце, несмотря на всю любовь и заботы, его там окружавшие. Как видно из этого письма, Писарев не остался нечувствительным к ним: каждое слово письма и весь общий тон его показывают, насколько он ценил дружеское участие к себе стариков Трескиных, с каким уважением к ним относился; а о дружбе его с Николаем Трескиным, походившей, по мнению Скабичевского, скорее на влюбленность,-- достаточно известно.
   Алексей Михайлович Трескин родился в 1796 году, воспитывался и Морском кадетском корпусе, участвовал в кампаниях 1813 и 1814 годов, позже служил в Морском корпусе и был членом Морского ученого комитета, напечатал несколько статей по истории и теории морского дела в "Телескопе" и "Морском сборнике", а в ранней молодости перевел "Христианскую философию, или Истинную религию в беседах на разные тексты священного писания" (М. 1815); скончался в чине генерал-лейтенанта 27 ноября 1864 года. По отзывам всех, его знавших, это был человек очень умный, оригинальный и интересный. Суровая служба во флоте, участие в нескольких морских сражениях и вся выправка старого морского служаки сделали его несколько резким и суровым на вид, но за этой внешней суровостью скрывалось прекрасное сердце и много душевной теплоты, которые располагали к нему не одного только Писарева, а и всю студенческую молодежь, посещавшую его сына. К Писареву же старый генерал относился особенно участливо и не раз доказал на деле свою привязанность к нему.
   Друг Писарева, Николай Алексеевич Трескин, был на два года его старше. Он родился 5 июля 1838 года в Кронштадте и после хорошей домашней подготовки под руководством отца поступил в Ларинскую гимназию, курс которой окончил в 1856 году. Осенью того же года он был принят на Математический факультет Петербургского университета, но вскоре, под влиянием товарищей-филологов и дружбы с Писаревым, перешел на Историко-филологический факультет, из которого вышел в 1860 году со степенью кандидата. По словам Л. Н. Майкова {"Воспоминания о Н. А. Трескине" -- "Журн. мин. нар. просв." 1894.}, Трескин интересовался в университете главным образом историей, и любимым чтением его были книги по истории первых веков христианства и по начальному периоду средних веков, положившие свой отпечаток на его воззрения. Расставшись с университетом, Трескин посвятил себя педагогической деятельности, сначала в качестве домашнего наставника в семействе князя С. В. Кочубея; в 1864 году он поступил преподавателем географии в Дом воспитания бедных детей императорского Человеколюбивого общества, где пользовался большой любовью своих учеников. К этому времени относится напечатанный им в журнале для юношества "Дело и отдых" популярный очерк: "Северный край Европейской России и его промыслы" (1866). В 1867 и 1868 годах, получив от Географического общества приглашение участвовать в статистико-экономической экспедиции для изучения хлебной торговли и промышленности в России, Трескин поместил собранные им по этому вопросу материалы в "Известиях" общества за 1868 год и, кроме того, несколько географических статей и заметок в "Журн. мин. нар. просв." за эти годы. Осенью 1869 года Трескин был назначен инспектором народных училищ Рязанской губернии, а в октябре 1870 года -- помощником начальника округов Московского воспитательного дома по ведомству учреждений императрицы Марии. По открытии в Москве, в августе 1875 года, учительской семинарии по составленному Трескиным проекту устава,-- он был назначен директором ее, с сохранением заведывания сельскими школами, содержавшимися Московским воспитательным домом. В 1886 году учительская семинария была закрыта, и Трескин был причислен к ведомству, с обязанностями представителя московского центра на экзаменах в московских женских институтах. Кроме того, с начала 1887 года он нес цензорские обязанности в Московском цензурном комитете, и в этом звании скончался 20 мая 1894 года.
   Знакомство Писарева с Николаем Трескиным началось, вероятно, с первого года пребывания обоих в университете, потому что к осени 1857 года образовался уже тот кружок "мыслящих людей", о котором рассказал Скабичевский в своих воспоминаниях о Писареве {"Отечественные записки" 1869, т. I.}, и членами которого состояли как Трескин, так и Писарев. Частые свидания и беседы в этом кружке привели приятелей к сближению, быстро перешедшему в дружбу, за которую оба друга получили среди товарищей прозвище Ореста и Пилада {П. Полевой, Воспоминания о Дм. Ив. Писареве, "Спб. ведомости" 1868, NoNo 193 и 194.}. Однако характеры Писарева и Трескина, их умственный уклад, душевные склонности и установившиеся к концу университетского учения нравственные и общественные убеждения были слишком различны для того, чтобы дружба эта могла сохраниться надолго; совместная жизнь их, сначала в Грунце у Писарева, а затем в Петербурге у Трескина, привела их к полному расхождению во взглядах на интересы и задачи жизни и разрыву, как результату его.
   На лето 1859 года, к которому относится письмо Писарева, Трескин приехал по приглашению друга в Грунец (31 мая). Это был уже, кажется, второй его приезд к Писаревым, и все члены их семьи были ему знакомы. Подобно тому, как старики Трескины окружали в Петербурге Писарева всевозможным вниманием и ласками,-- Н. Трескин пользовался тем же в Грунце. Все члены писаревской семьи горячо привязались к симпатичному юноше и старались доставлять ему доступные в деревне развлечения. Варвара Дмитриевна Писарева особенно тепло заботилась о нем, зная его болезненное состояние, и старалась всем, чем могла, вознаградить молодого человека за то, что он предпочел их деревенское общество двум выгодным приглашениям на кондиции, в одном из которых Трескину предстояла даже заманчивая поездка на Кавказ.
   Но Писарев и Трескин не только отдыхали и развлекались в деревне; оба привезли с собой большую работу: Писарев готовил библиографию для "Рассвета", давшую ему возможность помочь родителям выпутаться из затруднительного материального положения с имением, а Трескин, верный своей склонности, переводил "Рассказы из времен Меровингов" Огюстена Тьерри для того же журнала.
   Около 20 сентября друзья выехали из Грунца через Москву в Петербург. На этот раз Писарев поселился у Трескиных {На Алексеевской, ныне Писаревской, улице.}, но прожил с ними недолго: в декабре 1859 года он заболел и был помещен в психиатрическую лечебницу д-ра Штейна, в середине апреля 1860 года бежал из больницы, после чего А. М. Трескин сам отвез его в Грунец.
   Возвращение Писарева осенью 1860 года в Петербург было роковым для его дружбы с Трескиным, и дороги их разошлись в разные стороны. Вряд ли встречались они даже впоследствии, и вряд ли оставила эта кратковременная дружба какие-нибудь глубокие следы в их душах, кроме простых воспоминаний.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru