Плещеев Александр Алексеевич
На границе

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Александръ Плещеевъ

Безъ ужасовъ

РАЗСКАЗЫ

Вступительная статья Петра Пильскаго

ИЗДАТЕЛЬСТВО "ЛИТЕРАТУРА"
РИГА, УЛ. СВОБОДЫ No 8 1928

   

НА ГРАНИЦѢ

   Иностраннымъ землямъ близился конецъ. Поѣздъ летѣлъ, какъ стрѣла. Скоро русская граница съ русскими газетами, щами и другими отечественными соблазнами. Пассажиры и радуются, и волнуются. Волнуются потому, что предстоитъ таможенный осмотръ. Каждый пассажиръ, особливо пассажирка, заблаговременно начинаютъ подозрѣвать самихъ себя въ контрабандѣ и испытывать если не Танталовы, то все-таки сильныя муки. Надъ ними не виситъ какъ надъ сыномъ Зевса, скала, готовая обрушиться, но рисуется взысканіе просто пошлины и пошлины усиленной, за обманъ. "Какъ же вы, сударыня, говорили, что у васъ ничего нѣтъ,-- обратится хитрый чиновникъ,-- а вы кружева везете... придется вамъ штрафъ заплатить". Даже тѣ пассажиры, которые везутъ по три флакона духовъ и по дюжинѣ галстуковъ, безпокоятся, что къ нимъ русскій чиновникъ придерется. Они всѣ отлично знаютъ, потому что ѣздили за границу ранѣе, что русскій чиновникъ застѣнчивѣе, деликатнѣе не только нѣмецкихъ, но даже французскихъ, которые въ старыхъ сапогахъ склонны искать сигары и папиросы.
   Приближаясь къ родинѣ, тѣмъ не менѣе, слышишь прежде всего шипѣніе по адресу таможеннаго чиновника.
   -- Поль,-- совѣтуется жена съ мужемъ,-- не объявить ли, что я везу клочки этихъ матерій...
   -- Конечно, объяви, гроши...
   -- Да вѣдь начнутъ развертывать, все изомнутъ, не такъ положатъ. Отчего это за границей къ намъ проявляютъ полное довѣріе, какіе тамъ милые чиновники и таможенные служащіе, спросятъ: "есть что-нибудь предъявить", "нѣтъ", отвѣчаешь, и ставятъ мѣломъ мѣтку или лѣпятъ билетикъ.
   -- Да и у насъ то же самое. Я того правила держусь -- лучше платить. Слава Богу, средства наши достаточныя.
   -- Какъ будто мнѣ денегъ жаль! Вѣдь тебѣ извѣстно, что я сорокъ восемь часовъ укладывалась; и если все перетормошатъ... За границей это такъ мило...
   Въ другомъ отдѣленіи бесѣдуютъ на ту же тему пожилой человѣкъ и молодой.
   -- Везу три шляпы, вы знаете, какъ у насъ плохи фасоны шляпъ!-- объявляетъ молодой человѣкъ.
   -- Дамскія?
   -- Нѣтъ, для себя, мужскія.
   -- За нихъ и пошлина-то по цѣлковому.
   -- Не въ томъ дѣло, но вынимать надо, легко помять. Какъ вы думаете, придерутся? То ли дѣло во Франціи, а у насъ придирки...
   -- Да, гдѣ же онѣ, эти придирки, вы предвидите ихъ, это пока ваша фантазія...
   -- У русскаго таможеннаго чиновника есть подозрительность, а у заграничнаго нѣтъ.
   -- Развѣ къ вамъ придирались ранѣе?
   -- Положимъ, нѣтъ, но это общее мнѣніе.
   -- А вотъ ко мнѣ и при желаніи не придерутся: я купилъ себѣ чемоданъ и положилъ въ него вещи, купилъ пледъ и покрываюсь имъ, купилъ подушку и сплю на ней. Предметы новые, а ничего подѣлать нельзя.
   Къ пожилой дамѣ въ купе просовываетъ голову другая, незнакомая, помоложе.
   -- Простите меня тысячу разъ... у васъ такъ мало ручного багажа, не можете ли вы взять мою картонку, а послѣ осмотра таможни я возьму обратно.
   -- Что у васъ въ картонкѣ?
   -- Шляпа! Двѣ корзинки я раздала, только одну необходимо пристроить.
   -- Пожалуй, хотя я не охотница.
   -- Мерси, вы не знаете, какъ лютъ и подозрителенъ русскій таможенный чиновникъ. Онъ счастливъ, если можетъ уличить тебя. А того въ разсчетъ не принимаетъ, что намъ и безъ таможни шляпа обходится въ полтораста-двѣсти франковъ.
   -- Развѣ у насъ такіе придирчивые чиновники на таможнѣ. Я не замѣчала.
   -- И я не замѣчала, но, говорятъ, они бываютъ сердитыми, раздражаются и готовы всѣхъ обыскивать. Какое довѣріе къ пассажиру за границей! Какое уваженіе...
   Русскаго таможеннаго чиновника ни за что, ни про что, а вѣрнѣе на случай, пробирали въ вагонѣ.
   Въ корридорѣ международнаго вагона вели оживленную бесѣду богатый коммерсантъ изъ Петербурга съ окладистой бородой, наряженный въ клѣтчатый костюмъ, и музыкантъ. Послѣдній совѣтовался съ коммерсантомъ.
   -- Неужели за полдюжины склянокъ духовъ и за четыре фиксатуара пошлину взыщутъ?
   -- Вздоръ, и разговаривать не станутъ.
   -- Я сейчасъ слышалъ, что до такой степени придирчивы...
   -- Отъ кого слышали? отъ бабъ? бабы постоянно дрожатъ, потому что сундуки у нихъ всякой дрянью изъ "Лувра" и отъ модистокъ наполнены.
   -- Какъ вы думаете, фиксатуаръ и духи пройдутъ безъ исторіи? А то вѣдь какіе-то протоколы съ двойнымъ штрафомъ составляются. За границей -- ничего подобнаго.
   -- Тоже гдѣ какъ, меня въ Австріи за костяной портсигаръ лишній день въ Вѣнѣ продержали.
   У насъ прежде было очень хорошо, а потомъ начали подробнѣе осматривать...
   -- Еще бы, если провозили цѣлые магазины.
   -- Это справедливо. Покойный мой дядюшка однажды ѣхалъ изъ Парижа и везъ огромную статуэтку изъ бронзы, которую завернулъ въ подушку и тащилъ въ рукахъ. Его спросили, что это у васъ? Подушечка, отвѣчалъ онъ, мягкая думка... Такъ и провезъ. А теперь слегка пощупаютъ.
   Какой-то глубокій провинціалъ, ѣздившій съ путеводителемъ осматривать Европу и сидѣвшій въ своемъ купе въ халатѣ, приступилъ по причинѣ близости границы къ укладкъ. Онъ потѣлъ, пыхтѣлъ, садился и обдувался платкомъ.
   -- О-охъ... одѣяло то бы шелковое протащить!-- говорилъ онъ настолько тихо про себя, что и сосѣдъ и проводившіе по коридору слышали. Дверь у него въ купе была отворена.-- Н-да... Французскіе флаги у меня запиханы далеко -- не доберутся, сорочки тоже... Не помню только, хорошо ли я спряталъ новый зонтикъ. Ишь ты, кончикъ одѣяла торчитъ... Кирпичный цвѣтъ такъ и выдастъ, хорошо, что замѣтилъ.
   Какъ будто шепотомъ пассажирскій поѣздъ подкрался къ русскому вокзалу, влетѣли артельщики и потащили багажъ въ таможенный залъ. Муки пассажировъ все усиливались и усиливались. Приближалась развязка.
   Жандармъ у дверей отобралъ паспорта, отнесъ ихъ для отмѣтки, и скоро начали выкликать фамиліи владѣльцевъ багажа.
   -- Не имѣете ли чего объявить?-- спрашивали деликатно чиновники.-- Позвольте ключи.. Откройте!
   Артельщики открывали сундуки, вытаскивали вещи и послѣ быстраго, но опытнаго осмотра укладывали обратно.
   -- А это что такое у васъ въ картонкѣ?-- спросилъ чиновникъ робкаго пассажира.
   -- Десятокъ галстуковъ новѣйшаго цвѣта. По два тремъ сыновьямъ везу, а четыре себѣ. Большая пошлина?
   Чиновникъ не препятствовалъ, а пассажиръ сіялъ, словно двѣсти тысячъ выигралъ. Есть, должно быть, непонятное и необъяснимое удовольствіе въ томъ, чтобы провезти какую-нибудь мелочь безпошлинно черезъ границу. Это тѣшитъ даже милліонеровъ, которые не прочь при случаѣ на четвертную убавить государственную доходность, провезя потихоньку какую-нибудь пустяковину. Другое дѣло человѣкъ небогатый, разсчитывающій гроши, имъ, конечно, руководитъ желаніе сдѣлать экономію, но почему торжествуетъ милліонеръ, провезя женѣ шелковый платокъ, для меня непонятно. Никакъ не пойму этого.
   Между дамами и чиновниками происходили легкія перестрѣлки словами, такъ что неожиданно выростала фигура управляющаго таможней для умиротворенія возникшихъ вопросовъ. Двумъ особамъ прекраснаго пола пришлось близко познакомиться съ размѣрами пошлины.
   Пассажиры, багажъ которыхъ уже осмотрѣли, собирались въ буфетѣ, накидывались на щи, борщъ, русскія газеты, квасъ и проч. Здѣсь всѣми овладѣвало новое оптимистическое добродушное настроеніе, смѣнившее нападки на таможеннаго чиновника.
   -- А знаете, что я вамъ скажу,-- глотая кусокъ говядины изъ щей, говорилъ толстякъ сосѣду, пившему квасъ,-- совершенно не основательны всѣ эти нападки на нашихъ чиновниковъ въ таможнѣ. Милѣйшіе, учтивѣйшіе люди, довѣрчивые.
   -- Конечно, они деликатнѣе заграничныхъ.
   -- Меня всегда возмущали въ таможняхъ нѣмцы и французы!-- увѣрялъ тотъ, который хвалилъ нѣмцевъ и французовъ, подъѣзжая къ русской границѣ.
   -- Все бабы сочиняютъ! Онѣ хотятъ, чтобы чиновникъ вѣрилъ имъ!.. Показываютъ кусокъ матеріи, а говорятъ, что это носовой платокъ.
   -- У меня галстуки, я прямо и сказалъ -- у меня галстуки. И таможенные ясно поняли, что я не для торговли везу ихъ, а для подарковъ себѣ и дѣтямъ.
   -- Въ насъ сидитъ какой-то бѣсъ,-- резонировалъ господинъ въ пенсне,-- обрушиваться, будучи за границей, на все свое, отечественное, родное. А пріѣхали и хвалить начали. Вы вотъ увѣряли, что чиновники на таможнѣ злые, а теперь хвалите ихъ, смѣялись надъ щами и ихъ тяжестью, а всю тарелку съѣли.
   -- Попробовали бы побывать въ Америкѣ,-- добавилъ коммерсантъ,-- тамъ ничего не провезете, всѣ каюты перешарятъ. У меня при себѣ двое часовъ было, такъ за одни заплатилъ.
   Двѣ дамы изъ числа недовольныхъ вошли въ буфетъ и приказали подать чаю.
   -- Нигдѣ въ Европѣ ничего подобнаго.
   -- Рыться на самомъ днѣ сундука...
   -- Недовѣріе! я говорила, что ничего особеннаго нѣтъ.
   -- А что нашли у васъ?
   -- Два куска матеріи.
   -- Двойную пошлину взыскали?
   -- Не посмѣли, я вѣдь не такая наивная и, видя, что матеріи найдутъ, заявила о нихъ сама.
   -- По принципу непріятно платить, мы вѣдь не модистки.
   -- Вообще платить непріятно!
   -- Далеко еще намъ до европейскихъ обычаевъ, до культурной деликатности.
   -- На слово не вѣрятъ.
   -- Еще хорошо, что у меня были деньги, а то пришлось бы въ Петербургѣ таскаться по таможнямъ.
   -- Не говорите!.. эти таможни въ столицѣ на краю свѣта... Нигдѣ въ Европѣ онѣ не отдалены такъ отъ центра.
   Дамы продолжали восторгаться Европой и порицать придирчивость русскаго таможеннаго чиновника.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru