По Эдгар Аллан
Ворон

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 8.27*13  Ваша оценка:

  
  
   Эдгар По. Ворон
  
   Перевод Константина Бальмонта
  
  Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
  Над старинными томами я склонялся в полусне,
  Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,
  Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне.
  "Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,
   Гость стучится в дверь ко мне".
  
  Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...
  И в камине очертанья тускло тлеющих углей...
  О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
  На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней -
  О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, -
   О светиле прежних дней.
  
  И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,
  Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.
  Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:
  "Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
  Поздний гость приюта просит в полуночной тишине -
   Гость стучится в дверь ко мне".
  
  "Подавив свои сомненья, победивши спасенья,
  Я сказал: "Не осудите замедленья моего!
  Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный
  Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его,
  Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего:
   Тьма - и больше ничего.
  
  Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,
  Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;
  Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,
  Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, -
  Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, -
   Эхо - больше ничего.
  
  Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, -
  Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.
  "Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,
  Там, за ставнями, забилось у окошка моего,
  Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего, -
   Ветер - больше ничего".
  
  Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой
  Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,
  Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво
  И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей
  Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,
   Он взлетел - и сел над ней.
  
  От печали я очнулся и невольно усмехнулся,
  Видя важность этой птицы, жившей долгие года.
  "Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, -
  Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,
  Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"
   Молвил Ворон: "Никогда".
  
  Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.
  Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
  Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,
  Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда -
  Сел над дверью говорящий без запинки, без труда
   Ворон с кличкой: "Никогда".
  
  И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,
  Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда",
  И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, -
  Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года,
  Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда".
   Ворон молвил: "Никогда".
  
  Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной.
  "Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда,
  У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье
  Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
  В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда,
   Вновь не вспыхнет никогда".
  
  Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,
  Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,
  И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной
  Отдался душой мятежной: "Это - Ворон, Ворон, да.
  Но о чем твердит зловещий этим черным "Никогда",
   Страшным криком: "Никогда".
  
  Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный,
  Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда,
  И с печалью запоздалой головой своей усталой
  Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:
  Я - один, на бархат алый - та, кого любил всегда,
   Не прильнет уж никогда.
  
  Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, -
  То с кадильницей небесной серафим пришел сюда?
  В миг неясный упоенья я вскричал: "Прости, мученье,
  Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, -
  Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!"
   Каркнул Ворон: "Никогда".
  
  И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты - иль дух ужасный,
  Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, -
  Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый,
  В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!
  О, скажи, найду ль забвенье, - я молю, скажи, когда?"
   Каркнул Ворон: "Никогда".
  
  "Ты пророк, - вскричал я, - вещий! "Птица ты - иль дух зловещий,
  Этим небом, что над нами, - богом, скрытым навсегда, -
  Заклинаю, умоляя, мне сказать - в пределах Рая
  Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,
  Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?"
   Каркнул Ворон: "Никогда".
  
  И воскликнул я, вставая: "Прочь отсюда, птица злая!
  Ты из царства тьмы и бури, - уходи опять туда,
  Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,
  Удались же, дух упорный! Быть хочу - один всегда!
  Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь - всегда!"
   Каркнул Ворон: "Никогда".
  
  И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,
  С бюста бледного Паллады не умчится никуда.
  Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,
  Свет струится, тень ложится, - на полу дрожит всегда.
  И душа моя из тени, что волнуется всегда.
   Не восстанет - никогда!

Оценка: 8.27*13  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru