Покровский Герасим Федорович
О степенях образования людей и народов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

О степеняхъ образованія людей и народовъ (*).

(*) Изъ разсужденія, читаннаго въ Обществѣ любителей Россійской Словесности, при Ярославскомъ Демидовскомъ высшихъ Наукъ Училищъ учрежденномъ.

   Переносясь мыслями отъ настоящаго времени къ древности, отдаленной отъ насъ многими вѣками, я вижу Царства возникающія, Царства достигшія всего своего величія, Царства упадающія и сокрушающіяся, подобно огромному колоссу; вижу Царства, въ распространеніи своемъ поглощающія, чуждыя области, и поглощаемыя новыми чуждыми областями; наконецъ вижу Царства, на лицѣ земли несуществующія, извѣстныя изъ Исторіи по одному имени; вижу на мѣстѣ Антіохіи -- дремучій лѣсъ, на мѣстѣ гордаго Вавилона -- развалины, на мѣстѣ плодоносныхъ странѣ Месопотаміи -- дикую пустыню; разсматриваю сіи великія явленія, опредѣленныя въ книгѣ судебъ Божіихъ, и думаю, что у всѣхъ народовъ я у всѣхъ племенъ земли вѣкѣ варварства и невѣжества всегда предшествуетъ вѣку ихъ просвѣщенія.
   Таковъ естественный ходъ жизни человѣческой. Люди постепенно переходятъ изъ возраста въ возрастѣ. Съ минуты, рожденія они не помнятъ начала бытія своего. Тогда тѣсная колыбель -- ихъ цѣлый міръ; тогда вся ихъ потребность -- одна пища; потомъ съ возрастающимъ дѣтствомъ, ихъ занятія -- однѣ игры, однѣ забавы, однѣ веселости. Настаютъ лѣта кипящей молодости, и въ сей періодѣ быстрымъ потокомъ приливаютъ къ нимъ дикія страсти, которыя, какъ разъяренныя волны утлую ладію, волнуютъ ихъ душу; въ вихренныхъ движеніяхъ сердца они, подобно кораблямъ на распущенныхъ парусахъ несутся по океану жизни; и тамъ изъ множества ихъ, при всей ихъ твердости, при всей красотѣ, иные терпятъ крушеніе, другіе влекутся въ бездны,-- иные невозвратно среди поприща погибаютъ; и сколько мы оставили позади себя несчастныхъ жертвъ преждевременной смерти! Немногіе сохраняютъ всю цѣлость свою. Люди становятся людьми не иначе, какъ наученные опытами бѣдствій своихъ и бѣдствіями чужими. Когда въ лѣта мужества разумъ торжествуетъ надъ мечтами, когда владычество страстей побѣждается силою разсудка; тогда наконецъ они достойно начинаютъ носить на себѣ санъ человѣка, и тогда достигаютъ счастія. Такъ безъ сомнѣнія и Царства и народы необходимо должны перейти различныя степени своихъ возрастовъ, дабы возвышаться въ успѣхахъ благосостоянія. Въ природѣ нѣтъ быстрыхъ перемѣнъ безъ связи, безъ причинѣ, безъ слѣдствій, и нравственная человѣческая природа не можетъ переступить предѣлы сего общаго порядка.
   Первые Греки жили въ дебряхъ и пещерахъ; первые Римляне нарушали права и опустошали жилища своихъ мирныхъ сосѣдей. Исторія ихъ войны противъ Сабинцевъ представляешь исторію ужасовъ, неслыханныхъ между народами просвѣщенными.
   Первые жители Европы -- суровые герои Сѣвера, вторгшіеся въ столицу міра, низпровергаютъ все: ихъ нашествіе, подобно сильному наводненію, какъ бездною поглотило всѣ украшенія, жизни человѣческой. Законы, нравы, религія попираются и погибаютъ; и надъ Европою погасился свѣтъ. и горизонтъ сего великаго края обложился глубокою тьмою.
   Первые Славяне, преклонявшіе колѣна предъ Перуномъ, когда олтари сего Ваала дымились кровію человѣческою, носятъ на себѣ печать всего варварства, неразлучнаго съ первымъ происхожденіемъ народовъ,
   Люди, обращающіе на себя; вниманіе, становятся совершеннѣе въ мысляхъ и поступкахъ, въ характерѣ и нравственности, единственно въ продолженіи времени. И народы и Царства только въ продолженіи времени оставляютъ звѣрскую дикость; и народы и Царства только въ продолженіи времени возвышаются въ успѣхахъ благодѣтельнаго просвѣщенія.
   Но отъ чего въ нѣкоторыхъ народахъ, въ Неграхъ, въ Готтентотахъ, въ Самоѣдахъ, постоянная дикость, постоянное варварство? отъ чего Индѣйцы пребываютъ въ томъ же положеніи, въ какомъ они были за нѣсколько столѣтій до нашего времени? отъ чего иныя націи быстро, другія медленно достигаютъ просвѣщенія? Въ Германцѣ XVIII и XIX го столѣтій мы не видимъ того Германца, какимъ изображаетъ его живописная кисть Тацита. Нынѣ снова вся Европа, какъ рай, отличается отъ пустыни; и нынѣ Россія, любезное наше Отечество, какъ рай отличается отъ Россіи древней.
   Богъ единымъ маніемъ своей воли создалъ землю. Рекъ -- и ничто облеклось въ бытіе; рекъ -- и хаосъ принялъ видѣ гармоніи и красоты. Белги воздвигли на топяхъ, на зыбяхъ морскихъ берега: столько силенъ человѣкъ! онъ полубогъ, въ обществѣ просвѣщенномъ, при трудахъ своихъ, при довольствѣ, примудромъ правленіи.
   Климатъ, произведенія Натуры, промышленность, образъ жизни человѣческой и образъ правленія имѣютъ великое вліяніе на нравственное бытіе человѣческое. Успѣхи ума почти всегда идутъ равнымъ шагомъ съ состояніемъ физической натуры и съ степенью успѣховъ политическихъ обществъ.
   Мм. Гг. позвольте, при открытіи Общества Россійской Словесности, занять васъ разсужденіемъ, въ которомъ хочу представить нѣкоторыя черты, показывающія степени образованія людей и народовъ, много зависящаго отъ климата, отъ произведеній Натуры, отъ образа жизни и отъ образа правленія, и тогда по крайней мѣрѣ въ нѣкоторыхъ оттѣнкахъ увидимъ, по чему Негры и Готтентоты доселѣ дики, по чему Индійцы доселѣ пребываютъ въ одинакомъ положеніи, и отъ чего иные народы быстро, другіе медленно достигаютъ своей образованности.
   Человѣкѣ дѣйствуетъ на Природу; -- Природа взаимно дѣйствуетъ на человѣка, человѣкъ можетъ побѣждать все, такъ какъ онъ можетъ жить во всѣхъ краяхъ свѣта; но побѣда надъ крайностями выше его; и самое неутомимое его трудолюбіе должно уступишь силѣ непреодолимой. Въ странахъ, гдѣ полюсы арктической и антарктической окованы вѣчнымъ льдомъ, самый сильный пламень ума погаснетъ; гдѣ земля пышетъ палящимъ зноемъ,-- тамъ самое великое богатство сего небеснаго дара утратится.
   Жители Сіама томятся въ вѣчномъ бездѣйствіи. На берегахъ Бенгальскихъ, гдѣ всѣ животныя, всѣ растѣнія, отъ пламенныхъ лучей солнца истощаются въ силахъ, повѣявшій въ полудни вѣтръ убиваетъ ихъ на поляхъ, и въ минуты бурнаго его дыханія даже скрывшіеся въ прохлаждающей сѣни домовъ чувствуютъ онѣмѣніе. Занятія, продолжаемыя съ размышленіемъ, образуютъ способности человѣка: на берегахъ Бенгальскихъ, въ Западной Индіи, и въ другихъ подобныхъ земляхъ всякой сдѣлается неминуемою жертвою преждевременной смерти, если рѣшится предаться трудамъ съ тѣмъ духомъ рвенія., съ какимъ мы Европейцы имъ предаемся. Въ столъ тягостномъ для здоровья климатѣ Сіамецъ или Индѣецъ сдѣлаетъ ли успѣхи въ образованіи себя? Въ одномъ здоровомъ тѣлѣ роскрываются мысли и въ здоровомъ только тѣлѣ возбуждается сила ума при добромъ его направленіи. Попы и Питты, имѣвшіе слабое сложеніе, сіи и другіе подобные геніи, не могутъ служишь опроверженіемъ почти, всеобщей истины.
   Въ печальныхъ краяхъ сѣверной Сибири въ зимнее время солнце едва показывается на горизонтѣ. Хотя вмѣсто благотворнаго свѣтила являются на мрачномъ сводѣ небесномъ разнообразные огни, представляющіе прелестную игру цвѣтовъ радужныхъ; но и сіе великолѣпное зрѣлище Природы не избавляетъ людей отъ бездѣйствія; и сія очаровательная картина, пылающая яркимъ, но холоднымъ пламенемъ, не оживляетъ ни ихъ сердца, ни ихъ ума. Въ Новой Землѣ мѣсто дня, продолжающагося многіе мѣсяцы, заступаетъ глубокая ночь, неменѣе продолжительная. Нельзя полагать, чтобы въ людяхъ, живущихъ среди толь долговременной тьмы, скоро могла открыться заря умственнаго свѣта.
   Я вижу новое зрѣлище, когда обращаю взоръ отъ Сіама, отъ Западной Индіи, отъ холоднаго Сѣвера на другія страны благословенныя. Здѣсь другой климатъ, другія естественныя произведенія, другіе люди, другіе народы, хотя мы всѣ дѣти одного праотца. ВЪ Греціи небо чисто, какъ лазурь; весна прелестна, какъ Майское утро; перемѣны года крошки, какъ тихо журчащій ручей; воздухъ благорастворенный, какъ животворящій бальзамъ; въ Греціи вся Природа -- великолѣпный олтарь, украшенный благовонными цвѣтами; и въ Греціи, столь счастливой странѣ, я вижу Гомеровъ, Пиндаровъ, Софокловъ, Еврипидовъ, Платоновъ, Аристотелей, донынѣ удивляющихъ свѣтъ своими великими, неподражаемыми твореніями.
   Россія, наше Отечество, занихмаетъ пространства болѣе, нежели вся Европа; она обширнѣе самаго древняго Рима, Ея исполинскаго о владычества предѣлы: къ сѣверу -- океанъ Гиперборейскій; къ востоку -- океанъ Восточный; къ западу -- Норвежская Лапландія, Швеція, Балтійское море, Пруссія, Польша, Галиція, Европейская Турція; къ югу -- Понтъ Евксинъ, Персія, Киргизскія Степи до Иртыша, отъ сей рѣки, до Восточнаго океана -- Зюнгорія, Монголія, Манжурія, Даурія, земли подвластныя скипетру далекаго отъ насъ Китая. Я теряюсь въ мысляхъ, когда съ народами разныхъ племенъ и разныхъ языковъ хочу обнять воображеніемъ всю величину Россіи. И въ столь неизмѣримомъ Государствѣ поля и нивы, горы и долины, дубравы и сады, моря и рѣки, сокровища нѣдръ земныхъ И богатство произведеній, войны и побѣды надъ врагами, религія и святыя ея дѣла, нравы и законы, равнымъ образомъ какъ Греція, представляютъ необозримое поприще восторгамъ поетовъ, грому ораторовъ, тихимъ сужденіямъ философовъ, изслѣдываніямъ физиковъ, открытіямъ натуралистовъ.
   Каменистая Аравія, гдѣ уединенный путешественникъ встрѣчаетъ однѣ горы песку, который, какъ море разъяренное вѣтрами, волнуется, и какъ море поглощаетъ несчастные по зыбямъ его проходящіе караваны,-- гдѣ былинка едва имѣетъ жизнь, гдѣ найденная глубоко кроющаяся вода почитается болѣе, нежели безцѣннымъ сокровищемъ -- каменистая Аравія, при безплодіи своемъ, не можетъ быть отечествомъ творческихъ геніевъ. Не прочна сила и не долговременно бытіе Царствъ, когда онѣ состоять не съ изобиліи естественныхъ произведеній, но въ одномъ необъятномъ избыткѣ дикихъ степей: такъ пуста область ума, когда натура не представляется ему со всѣми, или многими, своими избытками.
   Сокровища земли -- истинное богатство и людей и народовъ; сокровища земли первое основаніе нравственнаго образованія, Такъ устроенъ скудельный составѣ человѣка, что онъ не можетъ существовать безъ естественныхъ произведеній; съ богатствомъ ихъ жизнь его, какъ тихая, величественная рѣка съ берегами въ край, течетъ спокойно среди удовольствій, и съ богатствомъ ихъ онъ тѣмъ счастливѣе, тѣмъ возвышеннѣе въ чувствахъ и мысляхъ, тѣмъ совершеннѣе и тѣмъ болѣе можетъ приближиться къ своему достоинству.
   Если бѣдность въ естественныхъ произведеніяхъ служитъ величайшею преградою народоселенію; если мѣра ихъ всегда бываетъ мѣрою числа людей: то бѣдность въ произведеніяхъ натуры служитъ подобно величайшею преградою успѣхамъ ума человѣческаго. Бѣдность оковываетъ таланты и удерживаетъ быстрые порывы ума и воображенія.
   Мы живемъ въ обществѣ; нате богатство -- золото, серебро, драгоцѣнные камни. Мы говоримъ, что величіе духа состоять въ презрѣніи сего богатства; но если бѣдность столь ужасна по своимъ слѣдствіямъ, и если знаемъ, сколь трудно ей продираться сквозь золотую толпу блестящаго невѣжества: то не можемъ не сказать, что тоже, или почти тоже, величіе духа составляетъ законное приобрѣтеніе нашего богатства.
   Труды человѣка, образъ его жизни столь же дѣйствуютъ на него и на его образованіе, сколько климатъ и произведенія Натуры.
   Первыя занятія человѣческія -- звѣриная ловля, скотоводство, земледѣліе; торговля -- плодъ земледѣлія. Сколько первыя три состоянія отличны одно отъ другаго, столько по самой натурѣ отлично въ нихъ одно отъ другаго образованіе, если допустимъ, что первыя два состоянія служатъ первыми началами раскрытія силѣ душевныхъ.
   Воображая человѣка въ лѣсу, гоняющагося за звѣремъ, я вижу его окруженнаго всѣми опасностями. Въ обществахъ почти безпрестанная война между людьми; въ физическомъ мірѣ воюютъ стихіи противу стихій; въ моральномъ человѣкъ возстаетъ на человѣка, Царства ополчаются противу Царствъ. Но, благополучіе наше! мы при безпрестанныхъ буряхъ между людьми и между обществами, среди братій отъ ихъ утѣсненій ограждены оплотомъ законовъ, защищающихъ и личность и собственность нашу, и наше гражданское бытіе. А когда отъ сосѣдственныхъ Державъ несется на насъ грозное облако бѣдствій; тогда острый мечъ вашихъ Царей, оружія ихъ дружины, облеченной непреодолимымъ мужествомъ, достойно караютъ злодѣя, дерзающаго нарушить наше благосостояніе; и мы, при торжествѣ надъ нимъ, ври Царяхъ-герояхъ, среди благословенной тишины, купленной цѣною крови, всегда наслаждаемся радостями жизни, и всегда подъ лихъ руководствомъ стремимся къ дальнѣйшему совершенству.
   Въ какомъ печальномъ состояніи вижу я человѣка, когда представляю его занимающагося звѣриною ловлей! Въ семъ положеніи ему грозитъ безпрестанная, несравненно болѣе страшная война; ему предстоитъ война съ нуждами, война съ людьми ему подобными, война со звѣрями, война съ призраками ужасовъ, война съ темною неизвѣстностію. "И ему, среди цѣлаго міра, какъ пустынному жителю, законы -- крѣпость его силъ, щитъ и ограда его лукъ, безопасность -- его ломкія стрѣлы. Въ семъ состояніи человѣка самое жалкое твореніе; тогда надъ его головою всегда носятся бури; падаетъ подъ его ударами добыча и удовлетворяетъ его голодъ; но сколь ненадежно такое средство! Бѣдному Индійцу съ бѣдною его женою, утомленнымъ безуспѣшными стараніями снискать себѣ добычу, должны были служить пищею звѣриныя кожи, прикрывавшія ихъ наготу; бѣдному Индійцу, мучимому голодомъ, ужаснѣйшимъ самой смерти, съ бѣдною его женою ÿ наконецъ должны были служишь пищею двое ихъ собственныхъ дѣтей. Не при видѣ, при одномъ повѣствованіи-о семъ страшномъ событіи содрогается сердце! Вообще родители имѣютъ къ дѣтямъ своимъ беспрестанно возрастающую любовь; ихъ нѣжность къ нимъ продолжается до послѣдней минуты ихъ бытія. Но между нѣкоторыми дикими ордами, которыхъ ремесло -- одна звѣриная ловля, какъ бы пламенныя чувства ни имѣли къ плоду супружества, попускаютъ только двумъ дѣтямъ рости и дышать жизнію. Если раждаются близнецы, тогда одинъ изъ новорожденныхъ предается смерти; и если мать жалкаго, беззащитнаго младенца умираетъ, тогда погребаютъ его живаго въ одной могилѣ вмѣстѣ съ виновницею его существованія. Такіе ужасные случаи весьма обыкновенны въ новой Голландіи, Съ столь суровою жизнію, и столь труднымъ способомъ добывать себѣ пищу, можно ли людямъ сдѣлать хотя слабые успѣхи ума, хотя слабое приращеніе въ понятіяхъ? съ столь суровою жизнію можно ли помышлять о образованіи? Иктеофаги, народъ питавшійся одною рыбою, народъ блуждавшій нѣкогда по берегамъ Персидскаго залива и Чермнаго моря для приобрѣтенія себѣ тамъ добычи, не имѣли ни нравовъ, ни обычаевъ, ни искусствъ, ни законовъ; Иктеофаги почти даже не знали употребленія языка.
   Скотоводство -- второе состояніе человѣческое. Люди представляются въ новомъ лучшемъ видѣ, когда они занимаются скотоводствомъ. Въ семъ менѣе дикомъ состояніи обладая несравненнымъ довольствомъ въ готовыхъ средствахъ къ сохраненію себя, они начинаютъ имѣть несравненно большее время обращать мысли и на себя, и на окружающую ихъ Природу. Но пастыри со скотомъ своимъ, съ табунами коней, съ женами, съ дѣтьми своими, переходя изъ страны въ страну, мало подвигаются впередъ въ успѣхахъ образованія, по причинѣ безпрестанныхъ заботъ объ открытіи новыхъ пажитей. И какое необъемлемое пространство земли потребно для многихъ пастырей! Авраамъ и Лотъ, близкіе родственники, друзья съ нѣжными чувствами, имѣя многія овцы, волы и кущи, не могли жить вмѣстѣ даже тогда,. какъ почти вся земля была достояніемъ малочисленнаго человѣческаго семейства. Добродѣтельные Патріархи, одинъ избралъ страну Іорданскую, другой вселился далеко у дуба Маврійскаго въ Хевронѣ. Враждебная пря пастуховъ раздѣлила ихъ между собою. Невыгодное состояніе пастырей, для умноженія рода человѣческаго, показываетъ всѣ невыгоды, препятствующія образованію ума и сердца. Гдѣ пастыри Авраама, и гдѣ пастыри Лота, которые живя вмѣстѣ могли бы другъ другу сообщать свои мысли, свои чувствованія, свои наблюденія, дѣлаемыя надъ явленіями Природы? Умы просіяваютъ познаніями, когда встрѣчаются съ другими умами, когда люди живутъ въ тѣснѣйшемъ сближеніи; взаимное обращеніе людей между собою обогащаетъ ихъ разумѣніе; одиночество бываетъ школою геніевъ, родившихся въ благоустроенныхъ обществахъ. И Сципіонъ Африканскій, на двадцать третьемъ году жизни своей побѣдившій непобѣдимаго Ганнибала, посѣдѣвшаго на поляхъ битвъ, не могъ бы говорить о себѣ, что онъ никогда не бываетъ столько занятъ, какъ въ то время, когда бываетъ одинъ, если бы не жилъ между Римлянами, въ государствѣ своемъ обогатившими себя тысячами различныхъ опытовъ.
   Представляя себѣ людей, ведущихъ жизнь пастушескую, по причинѣ недостатка въ нихъ нравственнаго образованія, я не могу отдѣлить отъ нихъ варварства, невѣжества, дикости.--
   Аравійскіе пастухи, кочующіе въ пространной пустынѣ, дышутъ всею нечеловѣческою злобою, свирѣпствуютъ всею нечеловѣческою жестокостію противъ умышленныхъ и противу неумышленныхъ убійцъ ихъ родственниковъ. Когда Каисъ, въ простой ссорѣ съ молодымъ Арабомъ, получилъ отъ него колкой, разительной отвѣтъ: "И лучше было бы, когда бы ты показалъ геройство не на мнѣ, но на убійцахъ твоего отца и дѣда" -- " Каисъ отъ такого отвѣта оцепенѣлъ, оставилъ ссору и тронулся такъ сильно, что приступилъ къ матери съ угрозами умертвить себя, или ее, если не объявнтъ ему злодѣевъ его дому. Мать, всегда скрывавшая тайну злодѣйства, опасаясь, дабы въ битвѣ tie лишиться единственнаго сына, который въ Глазахъ ея былъ и послѣднею надеждою и первою радостію ея дней, наконецъ открыла, что отецъ и дѣдѣ его Погибли отъ убійственной руки единоплеменниковъ. Каисъ не пошелъ, полетѣлъ странствовать по пустынѣ, чтобъ найти на преступниковъ. и имъ отмстить насильственную смерть Гатима и Ади, невѣдомыхъ ему ни по какимъ чувствамъ съ самаго его Младенчества. И горькія слезы безутѣшной матери не удержали Каиса среди семейства въ краю родины! Между Аравитянами умышленный и неумышленный убійца кого-либо ощмщевается даже въ десятомъ колѣнѣ своего рода, у нихъ струя крови одного человѣка пролитой на землѣ сливается на той же землѣ съ кровію другаго человѣка.
   Сей духъ мщенія въ племенахъ, ведущихъ пастушескую жизнь, сопровождается другимъ не менѣе низкимъ чувствомъ. Живя въ благоустроенныхъ обществахъ, мы почитаемъ всякаго человѣка не средствомъ, но цѣлію; для насъ ихъ личность священна, собственность неприкосновенна. Законы -- плодъ общежитія -- внушаютъ намъ столь высокія понятія о ближнемъ! Кочующіе съ стадами своими Аравійскіе пастухи издревле ведутъ жизнь разбойническую, и сей варварскій промыселъ не почитается у нихъ безчестнымъ дѣломъ; они даже и нынѣ называютъ хищническія добычи даромъ Бога. У нихъ.каждаго рука подъята на всѣхъ, и всѣхъ руки подъяты на каждаго. Таковъ былъ Измаилъ и таковы его потомки. Цлодъ дерева не далеко падаетъ отъ его корня. Пастырь Ефта, неполучившій отъ своихъ братьевъ наслѣдственнаго достоянія, сдѣлался атаманомъ разбойниковъ. Сіе позорное званіе столь мало чернило его, что его избрали властителемъ своей страны; и Ефта при столь лестномъ предложеніи еще сомнѣвался, рѣшишься ли ему благодѣтельствовать своему отечеству, или остаться въ прежнемъ званіи. Судя по сему я кажется, люди, ведущіе пастушескую жизнь предъ звѣроловами однимъ только шагомъ впереди, съ которымъ они могутъ сдѣлать переходъ въ другую лучшую жизнь и лучшее состояніе.
   Заря образованія начинаетъ просіявать тогда, когда люди, переставь блуждать изъ края въ край, занимаются земледѣліемъ. Древнѣйшій и мудрѣйшій изъ всѣхъ законодателей Моисей, въ отвращеніе народа своего отъ пастушеской жизни и въ удержаніе его отъ хищеній, обидныхъ для каждаго ближняго, распредѣляетъ каждому Израильтянину извѣстную часть земли. Кто обрабатываетъ ее, тотъ не скитается по пустынямъ; тотъ разбойнически не бросается на расхищеніе мимо идущихъ каравановъ; тотъ даже не отваживается и мыслить о семъ позорномъ ремеслѣ; и потому что его земледѣльческое состояніе требуетъ отъ него, какъ непремѣннаго долгу, всегда быть привязану къ своему полю: -- не воздѣланная земля не даетъ плодовъ; -- и потому что удобреннная земля стократно вознаграждаетъ труды его всѣмъ довольствомъ и для него и для всего его семейства.
   Люди дѣлаютъ изъ себя какое-то чудное превращеніе, когда становятся земледѣлами. Земледѣліе, собравъ ихъ во едино, возвращаетъ ихъ самимъ себѣ, потому что оно открываетъ имъ собою первое и главное основаніе ихъ начинающагося нравственнаго совершенства; и сколь великолѣпное, сколь величественное зрѣлище видѣть людей живущихъ вкупѣ, какъ братій среди одного семейства! Какъ трудолюбивые муравьи, союзомъ общества связанные, доколѣ благоприятствуетъ время, отвсюду влекутъ въ тѣсную подземную область свою запасъ продовольствія на будущую скучную зиму; какъ трудолюбивыя пчелы со всѣхъ цвѣтовъ собираютъ сладкій медъ и; отяготивъ себя бременемъ, несутъ его въ кровъ своей царицы: такъ люди земледѣлія, основавшіе твердыя жилища въ опредѣленномъ ими кругу земли, несутъ другѣ къ другу чувства свои, понятія свои, понятія чужія; познанія свои, познанія другихъ; опыты свои, опыты чужіе; наблюденія свои и наблюденія другихъ: и такъ земледѣлы въ новомъ состояніи своемъ трудолюбивы, какъ трудолюбивы муравьи и пчелы.-- Земледѣлы отъ прошлаго искусства дѣлать плугъ нечувствительно переходятъ ко многимъ другимъ простымъ или сложнѣйшимъ искусствамъ.--
   Въ земледѣльческомъ состояніи всѣ и все въ движеніи, въ дѣйствіи, въ трудахъ, въ заботахъ. Тамъ ковачь, для различнаго употребленія, тяжелымъ млатомъ разбиваетъ ражженное въ горнилѣ желѣзо: тамъ созидаются домы; тамъ являются обширныя села; тамъ возникаютъ великолѣпные города; тамъ строются крѣпкія ихъ огражденія; тамъ спускаются ладьи или корабли на рѣки или моря; тамъ всѣ и каждый, по склонности предаваясь занятіямъ, удовлетворяютъ другъ для друга нужды и потребности; и тамъ каждый при разнообразіи промышленности, при маломъ обладаніи земли, вкушаетъ несравненно большія, несравненно пріятнѣйшія наслажденія, нежели какія можетъ имѣть самый гордый Емиръ, владычествующій на необозримыхъ равнинахъ надъ табунами дикихъ коней.
   Столь благодѣтельно земледѣльческое состояніе, столь много оно способствуетъ образованію человѣческому!-- Искусство Триптолема есть первое, искусство, которое родило другія, и которое положило основаніе различнымъ званіямъ человѣческимъ. По словамъ Фридриха Великаго, безъ него не было бы, не говорю гражданъ, по его словамъ не было бы ни купцовъ, ни Царей, ни Царедворцевъ, ни поетовъ, ни ораторовъ, ни философовъ; съ искусствомъ Триптолема люди, раздирая плугомъ нѣдра земли, раздираютъ завѣсу, скрывающую отъ ихъ глазъ таинства Натуры; съ нимъ, побѣждая дикость ея, изсушая болоты, очищая непроходимыя дебри, оплодотворяя безплодныя поля -- они сами надъ собою одерживаютъ побѣду, побѣду надъ своимъ варварствомъ, одерживаютъ побѣду надъ своимъ невѣжествомъ.-- Тамъ нынѣ обитаетъ самый образованный народъ, гдѣ нѣкогда возвышался дремучій лѣсъ Герцинскій, не очищенный сѣкирою земледѣльца; а тамъ, гдѣ нѣкогда горы обуревались вихрями, гдѣ озера покрывались туманами и инеями, гдѣ представлялись взору одни влажныя, топкія долины, на которыя Римляне, владыки благодатныхъ краевъ, взирали съ презрѣніемъ,-- тамъ нынѣ сіи страны цвѣтутъ и всѣмъ богатствомъ, и всѣмъ изобиліемъ, и всѣми учрежденіями, украшающими жизнь человѣческую.
   Нѣтъ никакого сомнѣнія, что земледѣліе образуетъ людей и народы. Въ первобытныя времена, равно какъ нынѣ въ нѣкоторыхъ Американскихъ странахъ, занимались обработываніемъ земли совокупными силами; такъ нѣкогда поступали Ессены, и такъ нѣкогда жили первыя хрістіанскія общества,-- Земля была ихъ общимъ достояніемъ. Взаимная любовь, внушаемая святою Религіей, соединяла ихъ труды и направляла ихъ къ одной цѣли. Но когда первый жаръ рвенія къ пользамъ братій своихъ началъ потухать, безпечность заступила мѣсто общаго старанія объ общихъ плодахъ: одни снискивали хлѣбъ въ потѣ лица; другіе, потому что видѣли трапезу готовую безъ всякой со ихъ стороны заботы объ ней, предавались порочной лѣности. Собственность совершенствуется тогда, когда она принадлежитъ людямъ исключительно. Земледѣліе тогда имѣетъ благодѣтельное дѣйствіе на народѣ, когда земли между нимъ раздѣлены въ особенные для каждаго человѣка удѣлы. Можетъ быть, Моисей, и древнѣйшій и мудрѣйшій законодатель, съ симъ намѣреніемъ раздѣлилъ земли между старѣйшинами Израильскихъ семействъ, и, можетъ быть, по его плану правленія съ симъ же намѣреніемъ достояніе земли, принадлежащее одному семейству, не могло переходить навсегда во владѣніе другихъ семействъ. Испанія, страна обильнѣйшая, еще и нынѣ въ образованіи не можетъ сравниться съ прочими Европейскими Державами, по одной той причинѣ, что многія земли остаются въ рукахъ у правителей монастырей. Въ Англіи земледѣліе достигло возможно-цвѣтущаго состоянія съ того времени, какъ правительство уничтожило общія владѣнія,-- и Англія нынѣ уже не споритъ, но первенствуетъ въ успѣхахъ просвѣщенія предъ самыми знаменитыми Государствами.
   Въ древнія времена первые Римскіе Консулы и Диктаторы были земледѣлами; нынѣ Императорѣ Китайскій, въ сопровожденіи всего Двора, возлагая Царскую руку на рало, ежегодно засѣваетъ опредѣленную имъ часть земли; за нимъ то же дѣлаютъ его царедворцы. Европейскіе Монархи оставятъ ли между подданными своими земледѣліе въ пренебреженіи, когда оно есть первое основаніе образованія человѣческаго, когда оно есть главный источникъ народнаго богатства, когда оно почти единственное начало и нравовъ,-- и законовъ, и искусствъ и наукъ? И мы будемъ ли не имѣть всего вниманія къ Почтенному состоянію трудолюбивыхъ земледѣловъ?
   Земледѣлію неразлучно сопутствуетъ сперва внутренняя, потомъ внѣшняя торговля, которая производитъ дѣйствія благотворнѣйшія для рода человѣческаго. Свобода торговли приноситъ ему всѣ возможныя выгоды хотя въ то же время она можетъ приносить ему съ собою различныя заразы, прежде ему невѣдомыя. Но что въ семъ подлунномъ мірѣ не имѣетъ доброй и дурной стороны?-- Довольно много значитъ, если добро превышаетъ зло, которое въ послѣдствіи времени почти во все вкрадывается, торговля доставляетъ намъ вещи, безъ которыхъ почти не можно обойтися. Не всякая страна богата всѣми, или по крайней мѣрѣ, многими произведеніями Натуры. Представьте себѣ. въ примѣръ землю, въ которой не было бы желѣза. Мы высоко цѣнимъ золото, серебра; на желѣзо на необходимому его употребленію, несравненно выше нашихъ драгоцѣнностей. Многіе совершенно обходятся безъ золота и серебра; но кто обойдется безъ желѣза?
   II. Торговля открываетъ намъ различные случаи передавать иностранцамъ различные свои избытки или за деньги, или въ видѣ мѣны на употребляемые у насъ товары, Въ противномъ случаѣ, наши избытки терялись бы сами собою, или не имѣли бы надлежащей цѣны. Англичане вывозятъ отъ насъ наши естественныя произведенія; но сей примѣрно промышленный народѣ и другія націи оставляютъ намъ за нихъ или милліоны золота, или свои превосходные товары.
   III. Торговля возбуждаетъ духъ соревнованія. При ней жители съ большею рачительностію удобряютъ свои поля, съ большимъ прилѣжаніемъ трудятся надъ ремеслами, съ большею охотою обращаютъ въ деньги свои избытки. Съ распространеніемъ сей отрасли промышленности рѣдко случаются примѣры, когда рука земледѣльца или гражданина обагряется кровію человѣческою, или оскверняется грабежами и разбоями; чаще бѣдность, сперва доведенная нуждою, потомъ, по легкости выгоднаго промысла, увлеченная навыкомъ -- чаще бѣдность бываетъ причиною злодѣйствъ; но довольство людей отъ нихъ удерживаетъ. Верресъ Римлянинъ и другіе другихъ Царствъ Верресы не опровергаютъ важности святой истины, которую предлагаю. Не довольство, но алчность Тантала, ненаказанная развращенность нравовъ низпровергаютъ права человѣчества.
   IV. Торговля знакомитъ насъ съ естественными произведеніями другихъ земель и, если могу такъ выразиться, она водворяетъ ихъ между нами. Цвѣты, травы, плоды нынѣ растущія въ нашихъ садахъ, большею частію суть плоды другихъ странъ. Яблоко -- естественное произведеніе Италіи, виноградѣ -- плодъ. Сициліи, масличное дерево, емблема блаженнаго мира -- плодъ западной части свѣта, ленъ -- произведеніе Египта, люцерна -- произведеніе Индіи.--
   Съ другой стороны, торговля приноситъ роду человѣческому другую не менѣе важную пользу -- высшее образованіе, нежели какое можемъ имѣть въ состояніи земледѣльцевъ. Надобно быть необыкновенному государственному генію, чтобы однимъ простымъ его содѣйствіемъ, безъ связей съ другими племенами, одно племя могло имѣть великое образованіе и лучшія учрежденія. Спарта, республика, сама въ себѣ заключавшаяся, съ самыми мудрыми законами Ликурга была менѣе образована прочей Греціи. Аѳины были свѣтиломъ всей страны, потому что въ нихъ сосредоточивались всѣ, и гражданскія и политическія сношенія. Стѣна Китайцевъ, отдѣляющая ихъ отъ прочихъ народовъ, препятствующая свободному сообщенію съ ними, есть преграда ихъ высшему образованію. Мы понимаемъ вещи чрезъ сравненіе , чрезъ сравненіе отличаемъ ихъ одну отъ другой, чрезъ сравненіе опредѣляемъ имъ цѣну,-- и мы подобнымъ образомъ чрезъ сравненіе подражаемъ другимъ націямъ въ гражданскихъ и политическихъ добродѣтеляхъ, и превосходимъ образцы нашего удивленія. Мы, Россіяне, чрезъ различныя торговыя сношенія подражали нѣкогда въ Петрѣ Великомъ Голландцамъ, Нѣмцамъ, Англичанамъ; мы и нынѣ подражаемъ симъ же народамъ,-- мы нынѣ подражаемъ еще Французамъ; Французы въ свое время подражали Италіянцамъ, сіи древнимъ Римлянамъ, Римляне Грекамъ, Греки. Египта намъ, Египтные промышленнымъ Финикіянамъ. Свѣтъ образованія послѣ Крестовыхъ походовъ пролился на Европу. Съ открытія Америки онъ распространился во всѣхъ обширныхъ ея предѣлахъ. Европейцы, какъ нѣкогда думали Римляне, уже не почитаютъ океанъ предметомъ ужаса, и доска, отдѣляющая жизнь отъ смерти, въ глазахъ то же, что и домъ, построенный на сушѣ. Тиръ и Сидонъ, Карѳагенъ древній и Карѳагенъ новый, Англія -- которую самая исполинская сила Наполеона не могла поколебать -- вѣрные свидѣтели спасительнаго вліянія торговли на образованіе народовъ.
   Великая, важная, священная цѣль счастливаго бытія Царствъ -- цѣль ихъ нравственнаго образованія -- достигается не раздѣльными, но соединенными силами. Къ такимъ силамъ, способствующимъ тому и другому, кромѣ земледѣлія и торговли, я отвожу еще образъ правленія.
   Гдѣ подданными управляетъ не политическая добродѣтель, которая раждаетъ въ народѣ пламенный патріотизмъ, не честь, которая служитъ пружиною всѣхъ дѣйствій, возвышающихъ достоинство человѣка; гдѣ ихъ поражаетъ страхъ, гдѣ они въ оковахъ неволи, въ оковахъ, которыя томнымъ стономъ своимъ изображаютъ ихъ горестное состояніе; гдѣ надъ ними вознесена карательная рука: тамъ сокрыты умы, какъ золото и серебро отъ алчности властей погребенныя лежатъ въ нѣдрахъ земли. Поклонникъ Магоммеда уже нѣсколько вѣковъ обладаетъ благодатною Греціею; но мы видимъ Мусульманъ въ томъ же неизмѣняемомъ невѣжествѣ, въ какомъ были ихъ предки, которые, поработили сію страну, нѣкогда обильную творческими геніями.--
   Тѣло въ тѣснѣйшей связи съ душею. Тираннія, дѣйствуя на физическое бытіе людей, подавляетъ, уничтожаетъ способности душевныя. Представьте въ вашемъ воображеніи народы, порабощенные оружіемъ Римлянъ, и вы увидите ихъ, можетъ быть, еще въ большемъ страдальческомъ состояніи, нежели въ какомъ нынѣ находятся Мусульмане, вы увидите ихъ совершенно переродившихся подъ бременемъ бѣдствій. Покоренныя племена сдѣлались добычею хищныхъ правителей" которые и безжалостно и ненаказанно ихъ грабили. Непомѣрные налоги довели ихъ до такого уничиженія, что они болѣе не стали имѣть ни силы, ни благородства мыслей. Ихъ предки отличалися духомъ мужества, духомъ непреодолимой твердости, духомъ независимости. Но между ними, подъ игомъ тиранническаго правленія, сей духъ погасъ, и они не только навыкъ, утратили даже способность дѣйствовать добровольно. Британцы нѣкоторымъ образомъ ожили, когда оставили ихъ Римскіе легіоны; но отъ утѣсненій, сего войска они такъ изнемогли, что не въ состояній были противиться Пиктамъ и Каледонцамъ, которые, можетъ быть, не превышали ихъ ни въ силѣ, ни въ военномъ искусствѣ. Отчаянные островитяне просятъ себѣ защиты у Римлянъ противъ своихъ неприятелей; -- несчастные! сами просятъ, чтобы опять тяготѣла надъ ними рука прежняго ихъ суроваго завоевателя. "Мы не знаемъ," говорили они; "куда намъ обратиться; варвары гонятъ насъ къ морю, море гонитъ насъ обратно къ Варварамъ; намъ теперь остается избрать изъ двухъ смертей одну -- или живымъ погребстися въ волнахъ, или пасть бездыханными подъ ударами меча." Кто повѣритъ, что Британцы сего времени были потомки того славнаго, того неустрашимаго, того воинственнаго народа, который прежде столь долго защищалъ независимость свою и противъ самаго Цезаря и противу другихъ героевъ Имперіи? Британцы въ трепетѣ немужествомъ ополчаются противу непріятеля; они, подобно робкимъ женщинамъ, прибѣгаютъ ко другому оружію,-- прибѣгаютъ къ воплямъ, прибѣгаютъ къ стонамъ, которые напрасно потрясаютъ чувствительность Римскаго полководца Еція. Такъ тираннія унизила жителей Британіи, которыхъ отцы охотно бы умерли тысячу разъ, чѣмъ носить на челѣ своемъ позоръ бѣдственной неволи.
   Человѣкъ совершаетъ подвиги громкіе, славные, героическіе, когда чувствуетъ свое достоинство. Выгодное его мнѣніе о себѣ возбуждаетъ въ немъ силы душевныя, настраиваетъ его къ дѣламъ, соотвѣтственнымъ высокому его назначенію. Окажите ему общее вниманіе, отличите его общимъ уваженіемъ украсьте его честію,-- и тогда мысли и слова потекутъ у него рѣкою. Движенія будутъ свободны, каждая способность блистательна, воображеніе быстро, умъ рѣшителенъ тогда можетъ быть, если только пробудятся всѣ душевныя силы, вы увидите въ немъ генія, чувство собственнаго достоинства всегда возвышаетъ человѣка; чувство собственнаго достоинства и важности при мудромъ и благодѣтельномъ правленіи подобнымъ образомъ всегда возвышаетъ Государства, Имперіи, цѣлыя страны свѣта.
   Противное дѣйствіе замѣтите въ человѣкѣ, гонимомъ злою судьбою. Кто подвергнется презрѣнію другихъ, часто не дорожить своимъ бытіемъ; кто, снѣдаясь горестію, расточаетъ всѣми способами сокровище своего здоровья, у того самый острый умъ день ото дня становится тупымъ, не гибкимъ, бездѣйственнымъ; съ помраченіемъ его чести, которое происходитъ отъ него самаго, или отъ злобы другихъ, у него гнѣздятся въ сердцѣ чувства низкія, въ душѣ мысли черныя; его таланты теряютъ весь свои блескъ, и онъ наконецъ становится твореніемъ чувственнымъ. Даже въ Монархахъ, которыхъ троны окружены и славою и могуществомъ и властію, упадаетъ духъ, когда посѣщаетъ ихъ несчастіе. Генрихъ I, Король Англійскій, внезапно получаетъ печальное извѣстіе о бѣдственной кончинѣ своего сына въ волнахъ моря, и съ сей минуты здоровье Генриха оставляетъ, какъ оставилъ его навѣки сынъ, О съ сей минуты до дня смерти своей онъ никогда не улыбался.
   Такъ Что я говорю, такъ?-- несравненно болѣе упадаетъ духъ Въ народахъ, которые управляются свинцовымъ скипетромъ тиранніи; въ Деспотическихъ Государствахъ Подданные, не что иное, какъ махины безъ души; тамъ народы не что иное, какъ стада невольниковъ, служащихъ орудіемъ страстямъ Своихъ владыкъ; тамъ представляютъ собою стада невольниковъ, у которыхъ вся чувствительность притупляется отъ претерпѣнія бѣдствій. И какого ума, какого образованія Можно ожидать отъ людей, которые во власти безчувственныхъ Султановъ? Европа и Азія намъ представляютъ разительнѣйшую противность правленій, и Европа и Азія, первая благоденственнымъ состояніемъ, вторая всякаго рода, несчастіями, ясно показываютъ, что правленія кроткія, человѣколюбивыя, правленія мудрыя не суровый деспотизмѣ -- бываетъ причиною Возвышенія народовъ въ образованности.
   Науки проводятъ послѣднюю черту, показывающую образованіе человѣческое. Онѣ вѣнецъ всѣмъ прочимъ образованіямъ; онѣ приносятъ плоды самые благодѣтельные для рода человѣческаго, И ихъ пользы въ благоустроенныхъ Государствахъ тѣмъ большія, чѣмъ болѣе въ нихъ распространяется кругъ ихъ области.
   Между дикими народами, по образу ихъ жизни, болѣзни, хотя сихъ число у нихъ меньше, несравненно ужаснѣе болѣзней, какія бываютъ между гражданами просвѣщенныхъ государствъ. Езуитъ Фокъ увѣряетъ, что, странствуя между дикими племенами, онъ рѣдко встрѣчался съ человѣкомъ престарѣлыхъ лѣтъ. Робертсонъ пишетъ, что между ними самыя среднія лѣта кратковременнее нашихъ. Рейнисъ повѣствуетъ объ Индійцахъ, обитающихъ въ Канадѣ, что немногіе изъ нихъ достигаютъ той глубокой старости, какой достигаютъ Европейцы.
   Въ сѣверной части Америки со всею яростію свирѣпствуютъ моровыя заразы. Путешествователь Капитанъ Ванкуверъ переплылъ почти сто пятьдесятъ миль вдоль сѣверныхъ береговъ сего края, и онъ ничего тамъ не видалъ, кромѣ ужаснаго опустошенія: въ" селахъ и деревняхъ царствовала мертвая пустота; страна, идущая отъ гавани Дисковери, по его свидѣтельству, вся была, усѣяна человѣческими трупами, черепами, костьми. Не война съ убійственнымъ оружіемъ, но зараза, но заразою вооруженная алчная смерть, пожала столь великое множество жертвѣ, павшихъ на такомъ великомъ пространствѣ земли!
   Въ нѣкоторыхъ частяхъ Америки домы строятся для нѣсколькихъ семействъ вмѣстѣ. Тамъ подъ однимъ кровомъ часто живутъ по сту человѣкъ. На сѣверномъ берегу сей части свѣта, въ странѣ, называемой Нотки-Зундъ, сооружаются столь чрезвычайныя громады, что въ нихъ живутъ вмѣстѣ со всею тѣснотою по осьми сотъ человѣкъ. Путешественники единодушно жалуются на нечистоту жилищъ и людей; само собою разумѣется, что они вмѣстѣ жалуются и на необыкновенную смертность обитателей сего варварскаго края.
   Какими безцѣнными благодѣяніями науки украшаютъ родѣ человѣческій! У насъ Медицина, искусство врачеванія, не только исцѣляетъ многообразные наши недуги, многообразныя наши опасныя болѣзни; она укрѣпляешь наше здоровье, продолжаешь бытіе краткихъ нашихъ дней. Съ Архитектурою мы не только имѣемъ, по состоянію своему, удобныя жилища; мы обишаемъ въ чертогахъ, которые блистаютъ красотою, пышностію, великолѣпіемъ; мы обладаемъ домами, въ которыхъ пьемъ благорастворенный воздухъ, текущій къ намъ чистыми струями; и наша опрятность, нашъ вкусъ къ изящному, наше довольство раждаемое промышленностію, наше довольство распространяемое правилами наукъ, наши Гиппократы далеко гонятъ отъ насъ подобныя убійственныя моровыя повѣтрія.
   Между народами древности кораблестроеніе и кораблеплаваніе были и грубы и несовершенны. Они совсѣмъ не знали правилъ, которыя нынѣ почитаются главнымъ основаніемъ сей науки Финикіяне были первые мореплаватели; имъ путеводителями по влажной стихіи служили или солнце, или звѣзды. Опасность сопровождала ихъ въ путешествіяхъ, когда небо обкладывалось черными облаками, когда мракъ ночи скрывалъ отъ нихъ невѣрныхъ ихъ небесныхъ вождей; трепетъ обнималъ всѣ ихъ чувства, когда среди тьмы буря отторгала ихъ отъ береговъ твердой земли. Но нынѣ наши Колумбы съ компасомъ небоязненно пускаются въ безвѣстныя страны или для открытія новыхъ народовъ, или для производства съ другими, уже извѣстными имъ народами, полезной торговли; и нынѣ съ симъ вождемъ плаваютъ корабли по всѣмъ морямъ. Древніе почли бы безразсудною дерзостію, если бы кто тогда въ зимнее время осмѣлился предаться на кораблѣ ярости волнъ и вѣтровъ; нынѣ наши отважные путешественники, зная астрономію, странствуютъ около свѣта во всѣ четыре времена года.
   Механика могущественнымъ своимъ рычагомъ творитъ чудеса. Сія наука подъемлетъ неподъемлемыя силами человѣческими тяжести; она дѣлаетъ то , чего милліоны рукъ съ самымъ упорнымъ трудолюбіемъ не въ состояніи исполнить. Памятникъ воздвигнутый Екатериною Петру,-- гранитъ на которомъ возвышается образъ Великаго, сѣдящаго на конѣ, указывающаго перстомъ на страну опаснаго неприятеля,-- завистливый, въ ярости извивающійся змій, сокрушаемый не копіемъ знаменитаго всадника, но сего коня копытомъ -- поражаютъ всякаго удивленіемъ. Но что творитъ сила сей науки, но для украшенія, не для блеску столицъ, но для блага и пользъ рода человѣческаго,-- исчислить не возможно.
   Успѣхи земледѣлія, сіе истинное богатство народовъ, равнымъ образомъ проистекаютъ изъ сего же источника; науки при трудолюбіи, при содѣйствіи промышленности, возводятъ его на самую высокую степень совершенства. Въ Виргиліевыхъ Георгикахъ приводятъ насъ въ восторгъ и нѣжная свирѣль пастуха, и круторогій волъ ревущій подъ тяжелымъ плугомъ, и жужжащій въ воздухѣ рой злато-крылыхъ пчелъ, и нивы волнующіяся какъ море, и злачные луга; и мы, кромѣ стихотворнаго описанія блаженной сельской жизни, въ безсмертномъ его твореніи находимъ еще новую пищу не для воображенія, но для ума нашего; мы почерпаемъ въ немъ правила, показывающія время счастливаго или несчастнаго посѣва различныхъ плодовъ. Наука распространила между Англичанами способы удобрять невоздѣланныя поля, доставляющія плоды въ десять кратъ болѣе противу сѣмянъ, ввѣренныхъ нѣдрамъ земли.
   Существованіе многихъ Царствъ облечено въ тусклый свѣтъ невѣрныхъ преданій. Невѣрныя преданія причиною, что находимъ столь много чудеснаго при возникающемъ происхожденіи обществѣ. Потомки симъ преданіямъ охотно вѣрятъ; тѣмъ болѣе имъ вѣрятъ, что чрезъ нихъ отражается слава на ихъ неизвѣстныхъ предковъ. Въ Миѳологіи Грековъ вы видите одну ткань, всю испещренную различнымъ нелѣпый баснотворствомъ. Ихъ верховный богъ; -- Зевесъ, и сонмы ихъ боговъ, кромѣ Зевеса, смертные человѣки. Но кто нынѣ, при свѣтѣ наукъ, почитаетъ слабыхъ людей всесильными Богами? Нынѣ не воздвигаются олтари порокамъ подобно божеству, какъ воздвигали ихъ нѣкогда непросвѣщенные Римляне. И къ чему такіе олтари могутъ вести людей, которыхъ назначеніе высокое, священное, небесное?
   Многія Государства существовали на лицѣ земли,-- и ихъ дѣянія покрыты глубокою неизвѣстностію. Можетъ быть справедливо, что Цельтическіе народы были когда владыками почти всей Европы; можетъ быть справедливо, что ихъ области простирались отъ Оби до мыса Финистерскаго. Но ни ихъ преданія, ни пѣсни ихъ бардовъ, унесенныя превратностію дѣлъ человѣческихъ, не сохранили намъ во всей точности ихъ подвиговъ и ихъ славы. Одинъ древній ихъ языкъ остался ихъ памятникомъ,-- и одни только слѣды его, находимые въ мѣстахъ далеко отстоящихъ одно отъ другаго, служатъ нѣкоторымъ свидѣтельствомъ ихъ столь великому могуществу; но сіи слѣды отбрасываютъ самое слабое мерцаніе на ихъ Исторію. Я воображаю восемь сотъшестьдесятъ второй годѣ по P. X., и я вижу, что однѣ лѣтописи Преподобнаго Нестора пробудили отъ мертваго сна бытіе нашего Государства. Нѣтъ сомнѣнія, что оно существовало прежде сего періода. Хочу воображеніемъ моимъ летѣть къ началу его происхожденія; и я вижу предъ глазами моими завѣсу, за которою его истинная. дальнѣйшая древность таится во мракѣ неизвѣстности.
   Безъ сомнѣнія можно открывать бытіе Царствъ въ бытіи кургановъ, олтарей, столповъ, развалинъ, статуй, картинъ, монетъ безъ надписей, праздниковъ, торжественныхъ обрядовъ; но сіи первые историческіе источники, изъ которыхъ почерпаются повѣствованія о происшествіяхъ, суть памятники нѣмые, и они слѣдственно темны для самаго любопытнѣйшаго изыскателя. Въ нихъ заключаются одни гаданія; они носятъ на себѣ только общія черты правдоподобія. Одна Исторія,-- памятникъ живой, говорящій съ нами въ письменахъ; одна Исторія открываетъ намъ истину въ" полномъ ея видѣ; и мы безъ нее не знали бы ни воинственныхъ Мильтіадовъ, ни справедливыхъ Фокіоновъ, ни строгихъ Катоновъ, ни безкорыстныхъ Фабриціевъ, ни неустрашимыхъ Деціевъ, всегда готовыхъ положить жизнь за спасеніе отечества. Герои, защитники человѣчества, невозвѣщенные потомству, навѣкъ умерли; многія дикія племена, неозаренныя свѣтомъ наукѣ, погибли и не оставили по себѣ ниже слѣдовъ существованія своего на земли. Безъ. Исторіи мы не знали бы никакихъ учрежденій славныхъ народовъ, бывщихъ въ свѣтѣ. Исторія, сія нелицемѣрная свидѣтельница временъ, сіе чистое зерцало истины, сіе всегдашнее хранилище памяти, сія благодѣтельная наставница жизни, сія вѣрная вѣстница древности,-- Исторія чрезъ многіе ряды столѣтій донынѣ, соблюдаетъ намъ законы Моисея, Ликурга, Солона.-- И безъ Исторіи вѣчно младенчествовалъ бы нашъ умъ и въ познаніи человѣка, и въ познаніи Творца, и въ познаніи путей Его небеснаго провидѣнія, милующаго за добродѣтель, и карающаго за пороки родѣ человѣческій.
   Мы созданіе всемогущаго Бога и дѣло рукъ Его, мы, предъ всѣми прочими твореніями одаренные высокими качествами душевными, съ науками, по крайней мѣрѣ въ нѣкоторыхъ оттѣнкахъ приближаемся къ источнику бесконечной Его мудрости. Представьте себѣ просвѣщеннаго человѣка и представьте невѣжду.
   Человѣкъ образованный науками, предавшись глубокимъ размышленіямъ о природѣ, о Создателѣ ея, о Его промыслѣ, какъ полубогъ, умножаетъ съ ними бытіе свое; онъ какъ полубогъ. мыслями переносится въ отдаленнѣйшія времена; какъ полубогъ мгновенно протекаетъ, воображеніемъ, вселенную; какъ полубогъ изъ опытовъ многихъ вѣковъ отъ поступковъ предвидитъ счастливыя и бѣдственныя событія въ жизни своей и въ жизни другихъ; и какъ полубогъ, зная сцѣпленіе вещей, причинъ и ихъ дѣйствій, читаетъ въ настоящемъ какъ въ книгѣ будущую судьбу и Царствъ и народовъ.
   Совсѣмъ другой человѣкъ невѣжда.-- Его зрѣніе простирается не далѣе роднаго его края, гдѣ онъ получилъ свое существованіе -- назначеніе, которое ему столько же непонятно, сколько можетъ, быть, непонятно существованіе другихъ твореній, его окружающихъ. Невѣжда пригвожденъ къ землѣ подобно физическому существу. Невѣжда растетъ однимъ тѣломъ, не укрѣпляйся въ способностяхъ души; и умъ невѣжды, сжатый въ тѣсной сферѣ, едва ли имѣетъ предѣлы большіе инстинкта животнаго, которое раздѣляетъ съ нимъ тяжелые труды его.
   Властелины свѣта! вы распространяете науки. Безъ сомнѣнія вы изъ опытовъ столѣтій и изъ собственныхъ своихъ опытовъ знаете, что лучше царствовать надъ просвѣщенными умами, нежели надъ дикимъ варварствомъ. Кто понимаетъ обязанности свои и обязанности другихъ, тотъ исполняетъ ихъ несравненно съ большее точностію.
   Но если кто, образованный науками, имѣетъ волю испорченную; тогда позоръ прямо падаетъ на виновника своего позора, совсѣмъ не на науки: потому что ихъ единственная цѣль -- исправленіе воли и сердца человѣческаго. Когда полезнымъ и нужнымъ орудіемъ отнимается жизнь у людей, намъ подобныхъ; тогда не орудіе, человѣкъ злодѣйствуетъ; тогда не орудіе, но злодѣй судится за свое злодѣйство и подвергается достойному наказанію. И человѣкъ, знающій науки, но не имѣющій добрыхъ качествъ и добрыхъ склонностей, не почитается образованнымъ, но такимъ, въ которомъ науки разсѣяли только нѣкоторый мракъ, а не озарили его всѣмъ свѣтомъ своимъ. По крайней мѣрѣ, между людьми, занимающимися науками, мы видимъ болѣе. такихъ, которые со всею кротостію повинуются ихъ полезнымъ наставленіямъ. И гдѣ науки процвѣтаютъ, тамъ не только частные люди, тамъ цѣлые народы оставляютъ варварство въ своихъ поступкахъ.-- Суровые Греки перестали быть суровыми, когда услышали сладостное пѣніе Поезіи Аполлона, Орфея, Амфіона. Но до сей епохи живя въ дебряхъ и пещерахъ, они болѣе походили на дикихъ звѣрей, нежели на человѣковъ.
   Гдѣ науки насаждены, тамъ онѣ вообще смягчаютъ дикость нравовъ. У просвѣщенныхъ Европейцевъ общества супружескія -- общества равныя. Мужъ и жена пользуются одинакими правами; они несутъ на себѣ бремя одинакихъ обязанностей; у Европейцовъ мужъ и жена составляютъ одно лице, имѣютъ одни желанія, одни отвращенія, имѣютъ одни чувства, одну душу, которая движетъ и направляетъ ихъ жизнь ко благу семейственнаго состоянія. И если у Европейцевъ отъ несогласія характеровъ происходятъ между мужемъ и женою распри и несчастные разрывы супружескаго союза, то между ими не случается жестокостей и варварскихъ поступковъ другъ съ другомъ. У Европейцевъ въ обоихъ лицахъ одинаково уважается достоинство человѣка.--
   Какая мрачная картина представляется мнѣ, когда отъ Европы обращаю взоръ мой на отечество нѣкоторыхъ Американскихъ варваровъ! Тамъ слабый женскій полъ въ столь бѣдственномъ состояніи, что суровое выраженіе неволя не изображаетъ его въ настоящемъ видѣ, жалкія Американки, подобно животнымъ, носятъ на себѣ всѣ тяжести, тогда какъ ихъ мужья сидятъ въ бездѣйствіи, или дремлютъ въ безпечности. Жалкія Американки, обреченныя на всегдашніе труды, исполняютъ самыя несносныя работы, свойственныя крѣпкимъ силамъ однихъ мущинъ. Американцы безъ всякихъ чувствѣ состраданія возлагаютъ на нихъ дѣла за дѣлами, требуютъ отъ нихъ всей возможной услуги, и не изъявляютъ имъ, за нихъ ниже знака благодарности, ниже знака удовольствія. Въ нѣкоторыхъ странахъ Америки сіе унизительное состояніе женщинъ столь ужасно, что сердобольныя матери, въ предотвращеніе безконечно бѣдственной замужней жизни своихъ дочерей, убиваютъ ихъ въ минуту ихъ рожденія. Невинный младенецъ родится, чтобъ жить; но смерть, нанесенная ему убійственною рукою матери, сноснѣе для него жизни съ вѣчными страданіями.
   Просвѣщенныя Европейскія націи принимаются за оружіе съ холоднымъ равнодушіемъ. Онѣ начинаютъ войну по убѣжденіямъ мудрой политики или съ тѣмъ чтобъ отразить грозящую опасность, или чтобы предупредить далекое бѣдствіе, которое къ нимъ можетъ стать близко, если не возмутъ осторожности противъ замысловъ коварнаго сосѣда. Ихъ война свободна отъ половины ужасовъ, обыкновенно ее сопровождающихъ; въ гхъ войнѣ строго уважаются, священныя права народныя.
   Но что мы видимъ, когда читаемъ о войнахъ между дикими народами? Слѣды ихъ войны -- слѣды крови и самыхъ страшныхъ разореній. Вообразимъ Вандаловъ, двинувшихся изъ Испаніи въ Африку. Тридцать тысячъ -- горсть дикихъ ратаевъ -- опустошаютъ сей край болѣе, нежели сколько можетъ опустошить язва, или голодъ. Ихъ мечи нещадятъ ничего ни возраста, ни пола, ни старости, ни сана; ихъ пламя пожигаетъ все, поля и нивы, города и села; и страна богатая, страна цвѣтущая, страна плодоносная въ короткое время превращается въ пустыню. Африка, говорить историкъ Прокопій, претерпѣла столь великія бѣдствія, столь великое опустошеніе и столь великое избіеніе людей, что путешественникъ, странствуя по ея областямъ, не встрѣчается по нѣскольку дней на пути своемъ ни съ однимъ человѣкомъ. Отъ рукъ Варваровъ легли костьми на полѣ кровавой сѣчи около пяти милліоновъ жителей. Страшная картина, приводящая въ трепетъ всѣ чувства человѣческая! Я отвратилъ бы мой взоръ отъ нее, и не представлялъ бы ее вамъ; но вы, смотря на нее, видите въ ней разительнѣйшія черты, отличающія образованный народъ отъ необразованнаго.
   Цицеронъ въ похвалу наукамъ говоритъ: прочія вещи неприличны ни всякому времени, ни всякому возрасту, ни всякому мѣсту. Науки юношество питаютъ; науки украшаютъ въ счастіи; въ несчастій подаютъ прибѣжище и утѣшеніе; увеселяютъ дома; не препятствуютъ въ другихъ мѣстахъ; науки всегда пребываютъ съ нами; съ нами странствуютъ и съ нами неразлучно обитаютъ въ сельской нашей жизни. Такая Цицеровова похвала наукамъ должна воспламенить въ сердцахъ юношества всю любовь къ нимъ, все прилѣжаніе, все усердіе къ образованію себя ими....

Профессоръ Покровскій*

   Ярославль.

-----

   Покровский Г.Ф. О степенях образования людей и народов: [Из разсуждения, чит. в ОЛРС при Ярослав. Демид. уч-ще] / Профессор Покровский // Вестн. Европы. -- 1817. -- Ч.95, N 17/18. -- С.83-125.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru