Lib.ru/Классика: Потемкин Павел Сергеевич. Торжество дружбы

РОССІЙСКІЙ
ѲЕАТРЪ
или
Полное собраніе всѣхъ
россійскихъ Ѳеатральныхъ сочиненій.

Часть VIII.

ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГѢ,
при Императорской Академіи Наукъ,
1787 года.

ТОРЖЕСТВО ДРУЖБЫ

ДРАМА.

СОЧИНЕНІЯ
ПАВЛА ПОТЕМКИНА.

Представлена въ первый разъ на придворномъ театрѣ 1773 года, Генваря 11 дня.

ЕГО
ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ,
ГОСУДАРЮ
ЦЕСАРЕВИЧУ
и
ВЕЛИКОМУ
КНЯЗЮ
ПАВЛУ ПЕТРОВИЧУ,
НАСЛѢДНИКУ
ВСЕРОССІЙСКАГО
ПРЕСТОЛА,
ВЛАДѢТЕЛЬНОМУ
ГЕРЦОГУ
ГОЛШТЕЙНЪ ШЛЕЗВИГСКОМУ
и проч. и проч.

Питомецъ истинны, другъ Музъ и Аполлона,

Наслѣдникъ Росскаго блистательнаго трона,

На коемъ утвержденъ храмъ славы и побѣдъ,

Любви, усердія и ревности предметъ,

Надежда сѣвера, Россіянъ украшенье,

Великій Князь! прими мое Ты приношенье.

Пространный разумъ Твой и образъ мыслей знакъ,

Я знаю, Государь, Ты ставишь за уставъ,

Прощати слабостямъ; но искренности внемлешь,

И жертвы ревностныхъ сердецъ всегда пріемлешь.

Когда я дружество изобразить желалъ,

Сверьхъ силъ я, признаюсь, намѣренье пріялъ;

И трудно сей союзъ означишь совершенно.

Но дружбы званіе столь славно, столь священно,

Столь означеніе пріязни сердце льститъ,

Что каждой слабости за искренность проститъ.

Между великихъ свойствъ, что душу возвышаютъ,

Честь съ добродѣтелью родъ смертныхъ украшаютъ.

Великодушіе есть слѣдствіе сего;

Но дружба истинна источникъ есть всего.

Кто цѣну вѣдаетъ пріязни совершенной,

Кто можетъ сохранять союзъ толь освященной:

О коль тотъ щастливо жизнь долженъ провождать!

Не мнѣ принадлежитъ Тебѣ предполагать,

Что дружба произвесть на свѣтѣ семъ удобна:

Великая душа Твоя судить способна.

Вседневно разумъ Твой являетъ ясно намъ,

Сколь иного за Тебя мы должны небесамъ.

Кому знать болѣе Тебя о всемъ довлѣетъ?

Богини мудрой Сынъ, что Россами владѣетъ,

И неисчетнаго являетъ плодъ добра,

Достойный правнукъ Ты Великаго ПЕТРА.

Преславный сей Монархъ былъ основатель славы,

И просвѣщенія Россійскія державы:

Премудра Мать Твоя правленіемъ Своимъ

Принудила весь свѣтъ, назвать Свой вѣкъ златымъ.

Ты зришь Ея дѣла, Ты зришь Ея щедроты,

Душевныя Твои подобны Ей доброты.

Коль свойственно Тебѣ, чтобъ онымъ подражать!

Блаженство Росскихъ странъ сужденъ Ты умножать.

Божественны Тебя таланты украшаютъ:

Таланты оные Россіянъ восхищаютъ.

Въ сей мысли, Государь, и зная слабость силѣ,

Съ надеждою Тебѣ, ной трудѣ я посвятилъ:

И больше для того способностей желаю,

Что пѣть хвалу Тебѣ усердіемъ пылаю.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

МИЛОНЪ, судья нѣкотораго присудственнаго мѣста.

ЧЕСТАНА, сестра его.

МОДЕСТЪ, другъ Милоновъ.

ЗАИДА, Турчанка, плѣнница Модестова.

СЛУГА.

Дѣйствіе есть въ Москвѣ, въ домѣ Милоновомъ.

ДѢЙСТВІЕ I.

ЯВЛЕНІЕ I.

МИЛОНЪ [одинъ].

Сидя въ креслахъ, сюртукѣ передъ нимъ стоитъ столъ, на которомъ нѣсколько книгъ и бумагъ разбросано. Театръ представляетъ ночь.

Природа въ тишинѣ нощной покрыта мглой,

Повсюду царствуетъ для чистыхъ душъ покой:

Граждане мирные пріятность сна вкушаютъ,

И бурей горестныхъ суетъ не ощущаютъ;

А я мученіе единое терплю,

Страдаю каждый день и ночи всѣ не сплю.

Какъ беззаконника, который къ злу дерзаетъ,

Удерживаетъ страхъ, и совѣсть угрызаетъ:

Такъ въ горести мнѣ нѣтъ спокойнаго часа.

Несносенъ сталъ мнѣ свѣтъ, и страшны небеса;

Волненьемъ мыслей я злодѣянъ сталъ подобенъ.

Ужаснѣйшая мысль!... я еще не злобенъ.

Не злобенъ?... ахъ Милонъ!... терзаясь страстью злой,

Коль смѣешь, обнажи ты сердце предъ собой.

Зри чувствіе его, и вспомни кѣмъ ты страстенъ,

Ты другу измѣнилъ, любови сталъ подвластенъ.

ЯВЛЕНІЕ II.

МИЛОНЪ и СЛУГА.

СЛУГА.

Съ дѣлами нужными къ вамъ Секретарь пришелъ.

МИЛОНЪ.

Такъ рано? время онъ для дѣлъ теперь нашелъ.

СЛУГА.

Шесть минуло часовъ въ сей часъ обыкновенно

Разсматривали вы дѣла уединенно,

И притѣсняемыхъ освобождали бѣдъ:,

Въ передней множество просителей васъ ждетъ.

МИЛОНЪ.

То время протекло и стало невозвратно:

Нещастнѣе я всѣхъ нещастливыхъ стократно.

Скажи имъ всѣмъ, что я ихъ видѣть не могу.

[Слуга выхохитъ.]

ЯВЛЕНІЕ III.

МИЛОНЪ [одинъ.]

Вотъ плодъ моей любви! я совѣсти днесь лгу,

И ближнимъ помогать толь грубо отрекаюсь.

Въ какую бездну бѣдъ я нынѣ привлекаюсь!

Вступаю въ общество неправедныхъ людей,

Обуреваемъ сталъ. волненіемъ страстей.

Игралище любви и злобы подражатель,

Презрѣлъ и честь- и долгъ, сталъ дружеству предатель.

Безъ разсужденія ко страсти мысль стремлю,

Невѣсту друга я прельщаю и люблю,

И ядъ питая зла, то отъ него скрываю.

Всѣ права честности я нынѣ разрываю.

Какой ужаснѣйшій предвижу я предметъ!

Мнѣ въ сердцѣ честь моемъ всечасно вопіетъ:

Опомнися Милонъ, и побѣждай жаръ страсти.

Но побѣдить любовь въ моей ли уже власти?

Лишь только прелести Заиды вображу,

Тьмы въ красотѣ ея пріятствъ я нахожу:

Любовь раскаяньи всегда превозмогаетъ,

Изчезнетъ мужество, и духъ изнемогаетъ.

При имени ея смущается ной умъ,

Вся мысль стремится къ ней сквозь бездну мрачныхъ думъ.

Я зрю сестру мою.... о рокъ!... что дѣлать должно?

Притворствовать? но мнѣ притворствовать не можно.

ЯВЛЕНІЕ IV.

МИЛОНЪ и ЧЕСТАНА.

ЧЕСТАНА.

Узнавъ, что смутно ты всю ночь препроводилъ,

Пришла спросить тебя, кто духъ твой оскорбилъ.

МИЛОНЪ.

Сей день нашъ общій другъ отселѣ отъѣзжаетъ:

Судьба разлукой сей Милона поражаетъ.

Ты знаешь, какъ всегда Модеста я любилъ.

Съ тѣхъ поръ, какъ вмѣстѣ съ нимъ воспитываемъ былъ,

Единодушіемъ насъ сопрягла судьбина:

Съ нимъ научились мы знать должность гражданина,

Любовь, отечество, и душу возвышать,

Знать права честности и разумъ просвѣщать.

Согласіе сердецъ съ тѣхъ поръ въ насъ возрастало,

Познанье истинны въ насъ дружбу утверждало.

Когда мы кончили теченіе наукъ,

Открылася война: желанной славы звукъ

Въ Модестѣ возбудилъ душевное геройство.

Различное мнѣ съ нимъ дала природа свойство,

Хоть ревность въ насъ равна; онъ крѣпостію силъ

Съ младенчества меня всегда превосходилъ,

Такъ жизнью жертвовать въ войнѣ онъ обязался.

Я правосудію служишь здѣсь заклинался.

Коль горестна была разлука ша для насъ!

Прощаясь съ другомъ, я вѣщалъ ему въ тотъ часъ:

Служи отечеству, пренебрегая вѣкомъ;

Служи ты ближнему, будь прямо человѣкомъ.

Мнѣ въ горести мой другъ лобзая отвѣчалъ.

Раставшись, три года его я не видалъ,

Теперь къ нещастію съ нимъ паки разлучаюсь:

Удобноль вопрошать, о чемъ я огорчаюсь?

ЧЕСТАНА.

Когда отсутствіе его тебя крушитъ:

Твой другъ то знавъ, почто отъѣздомъ столъ спѣшитъ?

Онъ могъ бы для тебя здѣсь долѣе остаться.

[Къ cmopoнѣ.J

Душа моя тогда не стала бы терзаться.

МИЛОНЪ.

Нашъ первый въ жизни долгъ есть обществу служить,

Любить отечество, Монарху вѣрнымъ быть,

Всѣмъ жертвовать для нихъ.

ЧЕСТАНА.

Весь вѣкъ служить не можно:

Иль въ свѣтѣ для себя самихъ вамъ жить не должно?

МИЛОНЪ.

Когда родимся мы для общей пользы въ свѣтъ,

Полезнымъ въ жизни быть, конечно срока нѣтъ.

Не праздность насъ ведетъ на верьхъ прямыя славы.

Родишься, умереть, природы суть уставы;

Но жизнью жертвуя приобрѣтати честь,

Но званіе свое заслугами вознесть,

Полезнымъ быть Царю, полезнымъ быть народу,

Есть трудъ великихъ душъ и славящихъ природу.

ЧЕСТАНА.

Кто съ равнодушіемъ симъ можетъ разсуждать,

Удобно ли тому толь горестно страдать?

МИЛОНЪ.
[Къ сторонѣ.]

Иль тайну мысль мою она, ужь примѣчаетъ?

Мой другъ, я говорю, отселѣ отъѣзжаетъ.

Предстанутъ новыя опасности ему:

За будущее льзяль отвѣтствовать кому?

Воспомяни сама, что я и въ прежне время

На сердцѣ тяжкое имѣлъ печали бремя.

Ты вѣдаешь о томъ, сколь мучился мой духъ,

Какъ о сраженіяхъ здѣсь проносился слухъ.

Вѣсть каждая меня безмѣрно возмущала.

Не смерть Модестова мой духъ толь устрашала,

Я слабость оную стыдился бы имѣть:

Для славы общества есть долгъ нашъ умереть.

Л робко для того о другѣ извѣщался,

Достойноль, знать хотѣлъ, онъ въ службѣ отличался.

Полезно жить тому, кто возвышаешь честь:

Мой другъ достоинствомъ умѣлъ себя вознесть,

Сталъ славенъ мужествомъ, сталъ обществу полезенъ:

Онъ сердцу моему сугубо тѣмъ любезенъ.

Когда я опыты его достоинствъ зрю,

Усердно небеса тогда благодаря,

Что друга мнѣ они въ Модестѣ даровали;

Но слезъ глаза мои давно не проливали,

Которыя теперь неволею текутъ:

Тьмы разныхъ мыслей вдругъ къ тоскѣ меня влекутъ.

ЧЕСТАНА.

Любезный братъ, твой взоръ тоску мнѣ открываетъ:

Отчаянье твое лице изображаетъ.

Ты блѣденъ, торопливъ, и вздохи тщится скрыть:

Иное, знать, могло твой твердый духъ смутить.

МИЛОНЪ.

Иное?... Боже мой!

ЧЕСТАНА.

Смущеньемъ симъ являешь,

Что чувства отъ меня и мысли сокрываешь.

Какую ты вину, толь горестно стеня,

Нашелъ, любезный братъ, таишься отъ меня?

МИЛОНЪ.

Я тайны никакой на сердцѣ не имѣю:

Вся тайна въ томъ, что я о другѣ сожалѣю.

ЧЕСТАНА.

Нѣтъ: я причину здѣсь совсѣмъ иную зрю,

Хоть изъ любви къ тебѣ о ней не говорю.

Но тщетно думаешь ты въ тайнѣ притворяться:

Два мѣсяца, какъ ты старается скрываться,

Въ уединеніи препровождая дни,

Гдѣ вздохи лишь съ тобой присутствуютъ одни.

Смущеніе твое давно я примѣчай?

И тайну онаго познать довольно чаю.

МИЛОНЪ.

Какое на меня сомнѣнье ты взяла?

ЧЕСТАНА.

Зайдя оное мученье навела.....

МИЛОНЪ.

Какое имя ты Честана произносишь!

Немилосердая, ты честь мою поносишь.

Могу ли другу я столь много измѣнить?

[Къ сторонѣ.J

Нещастный, чѣмъ себя ты можешь извинишь?

ЧЕСТАНА.

Не обвиняй меня, любезный братъ, напрасно:

Порочноль сердце тѣмъ, когда оно кѣмъ страстно?

Когда мы нѣжну страсть порокомъ будемъ чтить:

Гдѣжъ въ смертныхъ моженъ мы невиннаго найтить?

МИЛОНЪ.

Порочна страсть тогда, когда она преходитъ

Предѣлы, въ коихъ честь препятствія находитъ.

Таланты почитать удобно въ жизни сей:

Зайдя быть должна наперсницей твоей,

И лучшей по всему заслуживаетъ доли.

Не жалколь было бъ зрѣть подъ именемъ неволи

Съ такими прелестьми дѣвицу юныхъ лѣтъ?

Предразсужденіямъ всегда подверженъ свѣтъ:

Я слышу, многіе въ порокъ то чтутъ Модесту,

Что онъ въ невольницѣ избралъ себѣ невѣсту.

Разсудки слабые то могутъ возглашать;

Но не порода насъ удобна возвышать.

Кто предками себя одними величаетъ,

Тотъ самого себя тѣмъ самымъ унижаетъ.

Честана, тщися въ ней ты разумъ просвѣщать:

Способности ея не трудно возвышать.

Природа всѣмъ ея столь щедро наградила,

Какъ будто въ честь себѣ ея производила.

Оставя прелести прекраснѣйшихъ очей,

Какая искренность, какая живость въ ней?

Съ какимъ понятіемъ она все постигаетъ?

Какъ откровенностью она всѣхъ привлекаетъ?

На свѣтѣ ничего ея любезнѣй нѣтъ:

Ей только знаній лишь однихъ не достаетъ.

Когдажъ душа ея въ нихъ будетъ просвѣщенна...

О коль прещастливъ тотъ, кому она сужденна!

Завидна участь та; но тѣмъ утѣшенъ духъ,

Что симъ сокровищемъ владѣть мой будетъ другъ.

ЧЕСТАНА.

Коль много ты похвалъ безстрастно ей вѣщаешь?

[Къ сторонѣ.]

Не ты одинъ любви заразы ощущаешь.

Признайся въ томъ Милонъ: любовь не льзя таить,

Она видняй всегда, гдѣ склонность тщатся скрыть.

МИЛОНЪ.
[Къ сторонѣ.]

Заида къ намъ идетъ.... о какъ я возмущаюсь!

ЯВЛЕНІЕ V.

ЧЕСТАНА, МИЛОНЪ и ЗАИДА.

ЗАИДА.

Я съ покровителемъ севодни разлучаюсь.

Модестъ мнѣ былъ отцемъ. Когда его лишусь,

Въ васъ только я однихъ найти отраду льщусь,

Вамъ буду искренне всегда повиноваться.

Но столько васъ любя, могу ли я ласкаться"

Что будете меня взаимно вы любить?

Въ комъ можно плѣнницѣ убѣжище найтить,

Въ странѣ, гдѣ никого донынѣ я не знаю?

Честана, я въ тебѣ надежду полагаю,

Ты будешь мнѣ сестрой; и въ томъ спокоенъ духъ.

Чтожъ будетъ мнѣ Милонъ?

МИЛОНЪ.

Твой вѣчно вѣрный другъ.

ЗАИДА.

Мой другъ? названіе сіе меня прельщаетъ!

И больше ничего Милонъ не ощущаетъ?

Почтожъ, какъ другомъ я тебя хочу назвать,

Миляе друга ты, мнѣ хочется сказать?

Не знаю, жаръ какой къ тебѣ во мнѣ пылаетъ;

Заида всякой часъ съ тобою быть желаетъ.

Но только встрѣтится съ твоимъ когда мой взоръ:

Смѣшается во мнѣ и мысль и разговоръ.

Модеста видѣвши, отнюдь я не смущаюсь.

Онъ другъ мнѣ; а тобой и въ робости прельщаюсь.

ЧЕСТАНА.

Неблагодарность ты являешь сердца тѣмъ.

МИЛОНЪ.

Оставь невинность ей.

ЗАИДА.

Въ поступкѣ ты моемъ

Всегда противное себѣ лишь только видишь:

Конечно ты меня, Честана, ненавидишь.

Въ какой приведена я жить пречудной свѣтъ?

Здѣсь должно говоришь, чего на сердцѣ нѣтъ;

Но въ чувствахъ истинныхъ предъ всѣми притворяться.

Возможно ль каждый часъ съ собой не соглашаться,

И почитать обманъ за нужный всѣмъ уставъ?

ЯВЛЕНІЕ VI.

ТѢЖЪ и МОДЕСТЪ.

МОДЕСТЪ.

Пріятную мнѣ вѣсть сей самый часъ узнавъ,

Я съ другомъ раздѣлить мои утѣхи льщуся.

Милонъ! я здѣсь еще на мѣсяцъ остаюся.

ЧЕСТАНА.
[Къ сторонѣ.]

Знать вняли небеса моихъ прошеній гласъ.

МИЛОНЪ.
[Къ сторонѣ.]

Какой мучительной для совѣсти сей часъ!

МОДЕСТЪ.

Какое щастіе мнѣ небо даровало!

МИЛОНЪ.
[Къ сторонѣ.]

О угрызеніе! кого ты столь терзало?

МОДЕСТЪ.

Я въ радости моей признаюся тебѣ:

Неизреченно синъ облзанъ я судьбѣ.

Доколь позволитъ мнѣ долгъ службы здѣсь остаться:

Твоею дружбою я буду наслаждаться,

И страсть съ Заидою намѣренъ увѣнчать.

ЗАИДА.

Ты въ радости своей не хочешь примѣчать:

Твой другъ столь огорченъ, а ты не сожалѣешь.

МОДЕСТЪ.

Какую горесть ты любезный другъ имѣешь?

Я щастьемъ не почту на свѣтѣ ничего,

Гдѣ нѣтъ участія для друга моего.

МИЛОНЪ.

Сей опытъ дружества мой паче духъ тревожитъ,

И искренность мою къ тебѣ съ признаньемъ множитъ.

МОДЕСТЪ.

Мой другъ! изъ рѣчи сей печаль твоя видна:

Мнѣ не слова твои, но искренность нужна.

Оставь притворство тѣмъ, кто пользу въ немъ находитъ,

Тѣмъ, кои въ хитростяхъ всю жизнь свою проводятъ,

И ставятъ въ честь себѣ обманывать, друзей;

Но гнусны правила тѣ для честныхъ людей.

По видамъ дружество льстецы церемѣняютъ:

Севодни коимъ льстятъ, тѣмъ завтра измѣняютъ.

Ни чести, ни стыда, ни совѣсти въ нихъ нѣтъ:

Но къ сожалѣнію, такими полонъ свѣтъ.

Приличноль намъ отъ нихъ заимствовать ядъ лести?

Въ насъ дружество съ тобой основано на чести.

МИЛОНЪ.

Мой другъ! ты вѣдаешь, какъ я тебя люблю:

Я горести твои всегда съ тобой дѣлю:

Твое веселіе съ моимъ равно считаю,

Все щастіе мое въ твоемъ я почитаю:

Но естьли скорбь теперь скрываю предъ тобой,

[Въ сторону.]

Прости мнѣ оное - - - О страсть! играй ты мной.

[Къ Модесту.]

Въ присудствіи насъ ждутъ: позволь мнѣ удалиться.

ЗАИДА.
[Въ слѣдъ за Милономъ выходя.]

Куда пошелъ Милонъ?

ЯВЛЕНІЕ VII.

МОДЕСТЪ и ЧЕСТАНА.

МОДЕСТЪ.

Мой другъ меня таится.

Смертельная печаль снѣдаетъ духъ его - -

Но что скрываетъ онъ отъ друга своего?

Къ тебѣ, Честана, я въ сей скорби прибѣгаю:

На честность я твою надежду возлагаю.

Открой мнѣ грусть его. Я слѣдствій тутъ боюсь:

Всей силой отвратить я оныя потщусь.

ЧЕСТАНА.

Когдабъ о горести его я извѣстилась,

Тебѣ я прежде всѣхъ сама бы въ томъ открылась.

Онъ страждетъ, скорби свою на сердцѣ лишь храня,

И тайну оную скрываетъ отъ меня;

Но горести его источникъ мнѣ опасенъ.

Предупреждай ты зло.

МОДЕСТЪ.

Мнѣ день сей сталъ ужасенъ.

Печаль его меня мучительно разитъ.

Ахъ, другъ мой! есть ли рокъ нещастьенъ намъ грозитъ:

Почто ты отъ меня печаль сію скрываешь,

И слёзы не ко мнѣ на сердце изливаешь?

Иль недостоинъ я твоей пріязни сталъ?

ЧЕСТАНА

Что другомъ онъ тебя нелестно почиталъ,

Ты видѣлъ опыты не льзя въ томъ усумниться.

Но въ скорби часто мы принуждены таиться.

Терзаясь въ горести, надежду погубя,

Есть мысли, кои скрыть мы тщимся отъ себя.

МОДЕСТЪ.

Слова твои во мнѣ смущенье паче множатъ.

Какіяжъ горести Милона столь тревожатъ?

ЧЕСТАНА.

Во внутренность сердецъ хоть трудно проникать;

Но можно чувствія по виду познавать.

Въ смущеніи, въ какомъ съ тобою я вѣщаю,

Не трудно знать, что я на сердцѣ ощущаю

Тоску моей души изображаетъ взоръ,

Смятеніе мое смущенный разговоръ,

Который грусти ядъ мнѣ въ сердце изливаетъ,

Мой каждый взглядъ тебѣ мученье открываетъ.

МОДЕСТЪ.

Внимая рѣчь твою, въ отчаянье вхожу:

Имѣнья, жизни я своей не пощажу,

Коль обстоятельства Милоновы опасны.

ЧЕСТАНА.

Но въ сердцѣ иногда бываемъ мы не власны.

Ахъ! естьли бъ смертный могъ собою обладать,

Кто бъ въ жизни захотѣлъ когда нибудь страдать?

Да страсти властвуя душей и разсужденьемъ,

Хоть часто насъ влекутъ къ напастямъ и мученьямъ;

Но горестей яредяетъ бываетъ милъ глазамъ.

Лишенна радости, сужденная къ слезамъ,

Я стражду болѣ всѣхъ, и скорбь превозмогаю;

Но мучась каждый часъ, въ слезахъ изнемогаю,

И склонность побѣждать нѣтъ силъ, хоть бѣдства зрю,

Въ сей самый часъ, когда съ тобой я говорю,

Любезный видя взоръ, я паче восхищаюсь:

Онъ множитъ страсть во мнѣ, люблю -- я забываюсь.

Сей рѣчью, можетъ быть смущаю я твой духъ,

Я вѣдаю, что ты Милону прямо другъ:

Удобно ль зрѣть его сестру столь огорченну?

ЯВЛЕНІЕ VIII.

МОДЕСТЪ [одинъ.]

Я въ сердцѣ чувствую болѣзнь неизреченну,

Смущенъ разсудокъ мой - - -томится грудь моя - - -

"Какое странное смятенье вижу я - - -

Съ какимъ смущеніемъ мой другъ отсель выходитъ?

Честана мнѣ сама сомнѣніе наводитъ:

Ея смятеніе изображало страсть,-- --

Иль гнѣвны небеса готовятъ намъ напасть? --

А ты, мой другъ, снося печаль необычайну,

Но что страшится мнѣ свою открыти тайну?

О коль несносно мнѣ смущеніе его!

Но не проникнуль я скорбь друга моего - --

Ахъ нѣтъ! онъ дружбу чтитъ: я мышлю то напрасно;

Мнѣ огорченіе его весьма опасно.

Пойдемъ, и помощь дашь мы другу поспѣшимъ!

О Боже! помоги стариніямъ моимъ!

Конецъ перваго дѣйствія.

ДѢЙСТВІЕ II.

ЯВЛЕНІЕ I.

ЧЕСТАНА и ЗАИДА.

ЧЕСТАНА.

Пріятно зрѣть въ тебѣ толь откровенно свойство;

Но страждетъ честь твоя, и тратится спокойство,

Что ты любви своей не тщится сокрывать.

[Къ сторонѣ.]

Ахъ! мнѣ ли скромности ей правила давать,

Когда предѣлы въ ней сама я преступила,

Когда я слабости въ себѣ не побѣдила?

[Къ Заидѣ.]

Но разсужденіемъ страсть должно побѣждать,

И крайность всякую порокомъ почитать.

ЗАИДА.

Мнѣ то порокомъ чтить, что я люблю Милона?

За сердце я его не пожелаю трона.

Мой умъ наполненъ имъ, всю мысль къ нему стремлю:

Сама себя не столь, какъ я его люблю;

Въ немъ только жизнь свою пріятной почитаю.

Суди, порокомъ ли любовь свою считаю.

Но ты какое въ сей любви находишь зло?

Скажи мнѣ, что тебя такъ раздражить могло?

ЧЕСТАНА.

Не раздражаюсь я: ты мнѣ всегда любезна,

Но нѣжна страсть твоя къ Милону безполезна.

ЗАИДА.

Причина онаго извѣстна мнѣ одна:

Онъ знатенъ и богатъ, я плѣнна и бѣдна.

Но небо само мнѣ въ тонъ можетъ быть свидѣтель,

Что я въ Милонѣ чту не пышность, добродѣтель.

Богатство, знатности, высокіе чины,

Я вижу, съ жизнію у васъ сопряжены.

Не на достоинства, на щастье здѣсь взираютъ,

Богатыхъ сколько чтутъ, столь бѣдныхъ презираютъ.

Все въ свѣтѣ у меня судьбина отняла,

Лишь чувствія извлечь изъ сердца не могла.

Я бъ въ самой бѣдности съ Милононъ стала жить,

И не помыслила бъ съ нимъ будучи тужить.

ЧЕСТАНА.

Коль безнадежно страсть владѣетъ разсужденьемъ,

Она влечетъ тогда къ напастямъ и мученьямъ.

Намъ трудно, знаю я, любовь превозмогать;

Но бѣдственнѣй еще безъ пользы въ ней страдать.

Что можетъ зляе быть, какъ мучиться напрасно?

Повѣрь Заида мнѣ: какъ сердце чье ни страстно,

Благопристойность намъ скрывать любовь велитъ.

ЗАИДА.

Благопристойность есть наружный чести видъ,

Наука здѣшнихъ странъ, которой я не знаю:

Я искренна во всемъ, притворства убѣгаю,

И не скрываю чувствъ, не мысля дѣлать зла.

Не тщетно вашей я одежды не взяла:

Здѣсь не скрываютъ лицъ, но чувства всѣ скрываютъ,

И вѣжливостію притворство называютъ.

Въ Туреціи коварствъ такихъ не знала я.

Любовь мнѣ злостію не кажется ноя:

Почто жъ ея скрывать?

ЧЕСТАНА.

Любовь насъ ослѣпляетъ;

Но должность слабости сердечны исправляетъ.

ЗАИДА.

Какую должность ты нашла меня томить?

ЧЕСТАНА.

Причины сей тебѣ я не могу открыть:

Открывши возбужу въ тебѣ къ тому я злобу"

Кому ты суждена.

ЗАИДА.

Я суждена ко гробу.

Въ неволѣ я живу, несносенъ мнѣ сей свѣтъ,

И ни малѣйшей мнѣ отрады въ жизни нѣтъ.

Васъ просвѣщенными во нравахъ почитаютъ:

Какіе нравы, гдѣ любовь за грѣхъ считаютъ?

ЧЕСТАНА.

Гдѣ позволяетъ честь, тамъ можемъ мы любить.

ЗАИДА.

Такъ честь велитъ теперь мнѣ нѣжность истребить?

Честана, зри мое несносное страданье.

ЧЕСТАНА.

Старайся избѣгать съ Милономъ ты свиданье.

ЗАИДА.

Кого ты мнѣ велишь нещастной убѣгать?

Того, въ комъ душу я привыкла полагать.

Мнѣ убѣгать его? Ябъ жизнь отдать хотѣла,

Хотябъ я часъ одинъ его душей владѣла.

Но ежели мой долгъ велитъ тѣхъ скрыться глазъ,

Которы видѣть я желала каждый часъ:

Я долгъ свой сохраню. Довольноль я послушна?

[Отходя.]

Честана, прежде ты была великодушна.

ЯВЛЕНІЕ II.

ЧЕСТАНА [одна.]

Врагомъ меня своимъ считаетъ и она.

Къ какому бѣдству я судьбой доведена!

Повсюду новыя мученья обрѣтаю,

Плѣненна страстію, страсть суетно питаю:

Нескромности своей, раскаявшись, стыжусь:

Кто сердцемъ властвуетъ, изгнать изъ сердца тщусь.

Но разсужденіе любовью ослѣплялось:

Гдѣ честолюбіе мое тогда скрывалось,

Какъ тайну сердца я могла предъ нимъ извлечь?

Съ какой холодностью внималъ мою онъ рѣчь!

Узнавши страсть ною, смутилсяль онъ хоть мало?

Но дружество тогда въ немъ мысли занимало:

Ахъ! тѣмъ-то болѣе прельщалась мысль моя.

Достоинствамъ его познала цѣну я,

И страсть надъ разумомъ въ тотъ часъ торжествовала:

Забывъ сама себя, я склонность открывала - -

Но можноль въ жизни сей нещастья избѣжать?

Къ чему я мысль стремлю? - - -удобноль страсть питать,

Котора съ разумомъ и честью несогласна?

Гдѣ сердцемъ правитъ умѣ, любовь тамъ безопасна.

Или для горестей рожденна я на свѣтъ?

Не слабый духъ во мнѣ - - - Но вотъ Милонѣ идетъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

Милонъ входитъ на театръ порядочно одѣтой, въ глубокомъ размышленіи не примѣчая Сестаны.

ЧЕСТАНА и МИЛОНЪ.

МИЛОНЪ.

Я свергнулъ съ совѣсти мучительное бремя,

Не праздно проводилъ въ присудствіи я время.

Во дни блаженные, въ которыхъ мы живемъ,

Лицепріятія не должно знать ни въ чемъ.

Благополученъ тотъ, кто правду защищаетъ.

Но страсть лютѣйшая покой мой возмущаетъ,

Всѣхъ дѣлъ моихъ плоды, всю добродѣтель тмитъ.

Всемѣстно множитъ скорбь, всечасно духъ томитъ;

Душею, разумомь, и сердцемъ овладѣла.

ЧЕСТАНА.
[Подходя къ Милону.]

Прости, что мысль твою я перервать посмѣла.

МИЛОНЪ.

Честана, извини

ЧЕСТАНА.

Оставь вину свою,

Ты горестью своей терзаешь грудь ною.

Бывало ли когда, чтобъ столько ты смущался?

Ты дѣлая добро, тѣмъ прежде утѣшался;

И правосудіе когда ты изъявлялъ,

Тотъ день всегда тебѣ днемъ радостнымъ бывалъ.

Теперь не можешь ты и симъ ужь веселиться.

Скажи мнѣ скорбь свою, почто меня таишься?

МИЛОНЪ.

Я мыслей отъ тебя во всю жизнь не таилъ,

Въ твоихъ совѣтахъ я отраду находилъ.

Смятенная душа къ Честанѣ прибѣгала,

И въ нѣдрахъ дружества утѣхи обрѣтала.

Чтожъ бы принудило, забывъ и долгъ и кровь,

Забывъ твою пріязнь, мнѣ скрытну быть?

ЧЕСТАНА.

Любовь,

Которую твой взоръ мнѣ ясно изъявляетъ;

Повѣрь мнѣ, страсть твоя меня не удивляетъ.

Я преступленія въ любви не нахожу.

Но только слѣдствія сей страсти вображу:

Духъ вострепещетъ мой. Ты другу измѣняешь.

МИЛОНЪ.

Честана, сердце ты симъ словомъ уязвляешь.

ЧЕСТАНА.

Ахъ нѣтъ! дражайшій братѣ, я честь твою храню.

Хоть въ злыхъ намѣреньяхъ тебя я не виню;

Но сердцу страстному легко поколебаться.

Принудь себя, Милонъ, съ Заидою растаться:

Чтобъ дружбѣ долгъ отдать и сохранить намъ честь,

Въ сихъ обстоятельствахъ одно лишь средство есть.

Оставимъ ихъ здѣсь жить: судьба насъ разлучаетъ.

Коль сердце мнѣ твое за твердость отвѣчаетъ:

Позволь Модеста мнѣ къ тому уговорить,

Чтобъ онъ скоряе бракъ старался совершить.

Но бракъ ихъ соверша, намъ должно разлучиться.

Дозволь: жъ тѣмъ иду - - -

МИЛОНЪ.

Постой!

ЧЕСТАНА.

Твой духъ крушится.

МИЛОНЪ.

Постой жестокая! отъемли жизнь мою!

Я страсти болѣе своей ужъ не таю.

Не тайну изъ меня, ты душу извлекаешь.

Ахъ! естьли жалость ты хотя малѣйшу знаешь:

Не воспрепятствуй мнѣ еще зрѣть очи той,

Которая меня прельщаетъ красотой.

Не долго буду я симъ щастьемъ наслаждаться,

Мнѣ дружбы долгъ велитъ съ Заидою растаться.

О ты, что къ скорби сей могла меня привесть,

Дщерь добродѣтели, возлюбленная честь;

Ты, кою смертные толь часто вспоминаютъ,

Но вспоминаючи, на сердцѣ рѣдко знаютъ,--

Ты укрѣпи мой духъ - - Ахъ! что вѣщаю я?

Забыть Зайду мнѣ честь требуетъ моя.

Зайду! Жизнь моя отъ коей зависаетъ,

Забыть - - и мысль одна меня та ужасаетъ.

Взирай на скорбь мою, довольно ль я терплю?

Но знай, что чести я во вѣкъ не преступлю.

ЧЕСТАНА.

Въ сихъ свойствахъ своего я познаваю брата.--

МИЛОНЪ.

Познай ты все теперь: одна ль утрата,

Любезная сестра, мой страстный духъ крушитъ?

Двумя потерями меня злой рокъ страшитъ:

И бѣдствіе мое съ чѣмъ можетъ быть сравненно?

Что мнѣ любовницы лишиться осужденно,

Любиму будучи, довольно 6ъ претерпѣть;

Но буду ли когда я въ другѣ то имѣть,

Что прежде въ немъ найти, не знавъ Заиды, льстился?

Съ Модестомъ утвердить родствомъ я дружбу тщился:

Сестру свою я съ нимъ соединить хотѣлъ.

Что вижу? я тебя въ смятеніе привелъ --

Блѣднѣешь ты и видъ совсѣмъ перемѣняешь;

Конечно ты любовь къ Модесту ощущаешь?

Страсть таинство души взаимно извлекла:

Колико бѣдственныхъ судьбина собрала!

ЧЕСТАНА.

Я таинства души своей не сокрываю:

Къ Модесту склонность я давно одолѣваю.

Его достоинства могли меня плѣнишь;

Но слёзы долго я не.буду въ страсти лишь.

А естьли я теперь сей склонностію тлѣю:

Я честолюбія довольно въ томъ имѣю,

Чтобъ воспротивишься мнѣ пламени сему.

Чего бъ ни стоило то сердцу моему;

Но не останусь я любовницей нещастной.

[Выходитъ.J

ЯВЛЕНІЕ IV.

МИЛОНЪ и ЗАИДА.

ЗАИДА.

Какое бѣдствіе еще въ сей день ужасной?

Милонъ смущается, Честана вся въ слезахъ,

Отчаянье въ твоихъ написано глазахъ.

Скажи Милонъ, чему судьба насъ подвергаетъ?

МИЛОНЪ.

Карай меня злой рокъ!-- Мой духъ изнемогаетъ.

ЗАИДА

Нежалостный Милонъ! Всѣ мысли истребя,

Тобою лишь живу, и стражду для тебя;

А ты презрѣвъ любовь, Заиды убѣгаешь?

Жестокой! или ты мнѣ гибели желаешь?

Ахъ нѣтъ! ты жалостливъ; но насъ съ тобой дѣлятъ.

Конечно убѣгать тебѣ меня велятъ?

А мнѣ забыть тебя Честана принуждаетъ.

Коль жестоко она о чувствахъ разсуждаетъ!

Возможно ли тебя когда мнѣ позабыть?

Ты сердце къ нѣжности умѣлъ мое склонить:

Тотъ пламень далъ узнать, что вы зовете страстью:

Ты жизнь мою плѣнилъ: я сей довольна частью.

Доколь судьба меня сей жизни не лишитъ,

Любви моей къ тебѣ ничто не потушитъ.

МИЛОНЪ.

Усугубляй, злой рокъ, души моей мученье!

О долгъ! о дружество! о страсть и разсужденье!

Терзайте духъ во мнѣ! Къ чему мнѣ приступить?

Зря прелесть сихъ очей, льзяль нѣжность побѣдить?

Въ какія горести судьба меня приводить!

ЗАИДА.

Смущеніе твое мнѣ ужасъ лишь наводитъ.

Съ тѣхъ поръ, какъ склонность ты мою къ себѣ позналъ,

Ни слова о любви еще ты не сказалъ.

МИЛОНЪ.

Ахъ! должноль было мнѣ усугублять напасти?

Поступокъ мой являлъ довольно нѣжной страсти.

Смущенье, вздохи, грусть, что духъ терзали мой,

Любовь мою безъ словъ являли предъ тобой.

Взоръ томный открывалъ, дражайшая, всечасно,

Сколь сердце прелестьми мое твоими страстно.

Мнѣ свѣтъ тамъ только милъ, гдѣ я тебя видалъ.

Когда я зрѣлъ тебя, я скорби забывалъ.

Но горестный предѣлъ сужденъ въ любви нещастной.

Возлюбленный предметъ души тобою страстной!

Зри съ сожалѣніемъ, колико стражду я.

Люблю тебя; но ты не можешь быть моя.

ЗАИДА.

Скажи, жестокій, мнѣ: кого я обижаю

Тѣмъ только, что тебя люблю и обожаю?

Кого, возможно мнѣ любовью сей вредишь?

Столь варварскимъ нигдѣ не можно нравамъ быть,

Чтобъ нѣжную любовь закономъ запрещали.

Одни ли мы ея изъ смертныхъ ощущали?

Когда жъ позволено у васъ любовь питать:

Кто лутче могъ меня любовника избрать?

МИЛОНЪ.
[Становяся на колѣни.]

Ты торжествуешь симъ Заида надо мною.

Разсудокъ покорёнъ, дражайшая, тобою:

И побѣждать любви моихъ нѣтъ болѣ силъ.

Я жизнь мою тебѣ, отнынѣ. посвятилъ.

Все щастье безъ тебя и свѣтъ возненавижу,

Владѣй одна ты мной. О Боже! что я вижу?

[Въ сіе время входитъ Модестъ.]

ЯВЛЕНІЕ V.

МИЛОНЪ, ЗАИДА и МОДЕСТЪ.

МОДЕСТЪ.

Не привидѣньель зрю!

МИЛОНЪ.

О гнѣвны небеса!

МОДЕСТЪ.

Воображалъ ли я сего достичь часа?

Жестокій! торжествуй. Ты жизнь мою отъемлешь;

Но знай, что я могу...

[Вынимаетъ шпагу.]

ЗАИДА.

Что дѣлать предпріемлешь?

МОДЕСТЪ,

Измѣну наказать, пронзить злодѣю грудь,

Открыть ему во адъ злодѣямъ общій путь.

ЗАИДА*

Злодѣямъ? - -- Онъ твой другъ.

МОДЕСТЪ.

Сель опыты пріязни?

Гдѣ совѣсть днесь твоя? Измѣну безъ боязни,

Противу друга ты толь вѣрнаго явилъ.

Вотъ горесть звѣрская, котору ты таилъ!

Предатель дружбы ставъ, ты тщился притворяться.

Вѣщай, жестокій, мнѣ: чѣмъ можешь оправдаться?

Избавь отъ ужаса смертельнаго мой духъ:

Отвѣтствуй, что ты мнѣ?

МИЛОНЪ.

Соперникъ твой и другъ.

МОДЕСТЪ.

Ты другъ? злодѣй ты мнѣ.... врагъ истинны и чести,

Наполненный враждой и ядомъ гнусной лести,

Ты дружбу тщился мнѣ въ погибель обращать:

Умри...

[Бросается со шпагою къ Милону.]

ЗАИДА.

Увы!

МОДЕСТЪ.

Иль жизнь старайся защищать.

МИЛОНЪ.

Карай меня, я смерть почту себѣ пріязнью:

Мнѣ сердце судіей и совѣсть стала казнью.

Зри ужасъ сей вины, въ которую я впалъ,

Я защищался, злодѣемъ прямо бъ сталъ.

Честь, горесть, дружество и стыдъ меня терзаютъ,

И въ безконечное мученье погружаютъ.

Отъемли жизнь мою, я самъ того хощу;

Но противъ друга я меча не обращу.

Вотъ онъ!

[Бросаетъ шпагу свою и выходитъ вонъ].

ЯВЛЕНІЕ VI.

МОДЕСТЪ и ЗАИДА.

ЗАИДА.

Чье сердце столь бывало огорченно?

МОДЕСТЪ.

Какое мужество съ измѣной съединенно?

Дай мнѣ спокоиться, поди отселѣ вонъ.

[Заида выходитъ.]

ЯВЛЕНІЕ VII

МОДЕСТЪ [одинъ.]

Мой другъ мнѣ измѣнилъ!... Совмѣстникъ мнѣ Милонъ!

Призрите небеса на скорбь мою и бѣдство;

Но мнѣ ли въ скорби сей звать небеса въ посредство?

Мой разумъ помраченъ... вся стынетъ въ сердцѣ кровь.

Съ какимъ смиреніемъ открылъ мнѣ онъ любовь!

Кто болѣе изъ насъ достойнымъ оказался?

Я мечь къ нему простеръ; онъ другомъ назывался.

О преужасный часъ! куда я мысль стремилъ?

Такъ для тиранства я Заиду полюбилъ?

Я презрю горести Честаны и Милона?

Я сдѣлаюсь творцемъ горчайшаго ихъ стона?

Нѣтъ! въ жизни мнѣ сего не можно будетъ снесть,

Чтобъ могъ я позабыть и дружество и честь.

Нещастный! страсть твоя погибель всѣмъ наводитъ:

Смотри, что отъ тебя здѣсь въ домѣ происходитъ.

Честаны навсегда спокойство я смутилъ:

Мой другъ терзается, хотя Заидѣ милъ.

Я щастье общее одинъ лишь развращаю.

Ахъ! меньшель горести я всѣхъ ихъ ощущаю?

И меньшель мучитъ духъ нещастна страсть моя?

Вамъ вѣстно, небеса, колико стражду я.

Такъ дружба жертвою всегда пребудетъ страсти?

Или надъ сердцемъ умъ имѣть не можетъ власти?

Мнѣ друга моего для страсти погубить?

Я добродѣтели хочу примѣръ явить.

Кто любитъ истинну и здраво разсуждаетъ,

Тотъ сердцемъ властвуетъ и страсти побѣждаетъ.

Слуга, ей!

ЯВЛЕНІЕ VIII.

МОДЕСТЪ и СЛУГА.

МОДЕСТЪ.

Гдѣ мой другъ?

Слуга.

Онъ шелъ отсюда въ садъ.

[Въ сіе время Модестъ ходитъ по театру задумавшись].

СЛУГА [продолжаетъ.]

Благословенный домъ сей превратился въ адъ.

Здѣсь прежде щастіе съ спокойствомъ обитали,

Въ забавахъ, въ радостяхъ всѣ дни препровождали;

А нынѣ.

МОДЕСТЪ.

Нѣтъ! Милонъ, не будешь ты страдать.

[Къ слугѣ.]

Ты видѣлъ какъ онъ шелъ?

СЛУГА.

Желалъ бы не видать.

. Онъ шелъ задумавшись, и слезы проливая:

Потомъ вдругъ небеса на помощь призывая,

Стенящимъ голосомъ въ отчаяньи вскричалъ:

О Боже, ты мое все щастье окончалъ!

Мой другѣ ожесточенъ: мнѣ жизнь днесь сверши зляе.

МОДЕСТЪ.
[Съ торопостію.]

Поди сыщи его... зови ко мнѣ скоряе.

ЯВЛЕНІЕ IX.

МОДЕСТЪ [одинъ.]

Слова его, какъ громъ, мой поражали слухъ;

Стѣсняли грудь мою и возмущали духѣ.

Милонъ меня врагомъ себѣ ужъ почитаетъ!...

Ахъ нѣтъ! любезный другѣ! кто цѣну чести знаетъ,

Не можетъ скоро тотъ къ злодѣйству приступить.

Я въ непорочности хотѣлъ весь вѣкъ прожить:

Такъ буду ль вашего нещастія содѣтель?

Но страстная любовь колеблетъ добродѣтель.

Исчезни навсегда изъ сердца злая страсть,

Священно дружество беретѣ надъ онымъ власть.

Всего на свѣтѣ намъ должна быть честь дороже:

Она душа добротъ и истинны.... о Боже!

[Милонъ входитъ.]

Возможно ли снести сей горестный зря видъ?

ЯВЛЕНІЕ X.

МИЛОНЪ и МОДЕСТЪ.

МИЛОНЪ.
[Внутри театра.]

Въ отчаянье меня ввергаетъ злѣйшій стыдъ.

О какъ присудствіе его меня терзаетъ!

Что зляе можетъ быть, какъ совѣсть угрызаетъ?

МОДЕСТЪ.
[подходя къ Милону.]

Возлюбленный мой другъ!

МИЛОНЪ.

Могу ль я другомъ быть,

Когда спокойствіе твое я могъ смутить?

МОДЕСТЪ.

Ахъ нѣтъ, дражайшій другѣ! я виненъ предъ тобою:

Я жизнь твою хотѣлъ....

МИЛОНЪ.

Для общаго покою,

Ты злость хотѣлъ карать; я дружбѣ измѣнилъ,

Я права честности для страсти преступилъ:

Достоинъ смерти я, ставъ дружества предатель:

Отмщай Модестъ ты мнѣ, и буди злу воздашель.

МОДЕСТЪ.

Предателемъ тебя не льзя назвать никакъ:

Твое признаніе прямыя чести знакъ.

Кто заблужденіе раскаявшись признаетъ,

Тотъ далѣ сталъ отъ зла, того кто зла не знаетъ.

Ты нѣженъ, чувствіе тебя тронуть могло;

Но ухищренъ ли ты, коль ненавидишь зло?

Мой другъ! кто нѣжности противиться удобенъ?

Любви подвластны всѣ, не ею свѣтъ сталъ злобенъ.

Въ насъ самолюбіе пороки всѣ родитъ:

Кто онымъ зараженъ, тотъ ближнему вредитъ,

Покорствуетъ страстямъ, становится злодѣемъ.

Сей язвы пагубной мы въ сердцѣ не имѣемъ.

Намъ честь посредницей должна обѣимъ быть,

И оскорбленіе есть должность позабыть.

МИЛОНЪ.

О другъ мой, ты меня въ отчаянье приводишь:

Съ какимъ ты мужествомъ на слабости снисходишь?...

МОДЕСТЪ.

Не возноси, мой другъ, достоинствъ, гдѣ ихъ нѣтъ.

Колъ мало бы еще былъ поврежденъ сей свѣтъ,

Когда бы смертные собою не гордились?

Мы къ общему добру на свѣтѣ всѣ родились.

Благодѣяніе природно чувство намъ,

И ближнимъ помогать есть свойственно сердцамъ.

Вѣкъ добродѣтелью не льзя излишне славить:

Тѣмъ паче, друга льзяль въ мученіяхъ оставишь?

Могу ль отчаянье твое я зря снести,

Коль добродѣтель мнѣ есть способъ соблюсти?

Священной дружбы долгъ свершишь я приступаю,

Любезный другѣ, тебѣ Зайду уступаю.

МИЛОНЪ.

Чтобъ я лишилъ тебя возлюбленной твоей?

Чтобъ я спокойствіе твоихъ разрушилъ дней,

И послѣ въ горести въ раскаяньи терзался,

Всемѣстно во стыдѣ и злобѣ признавался?

Чтобъ каждый мучась часѣ въ содѣланной винѣ,

Спокойства не имѣлъ я ни въ какой странѣ?

Нѣтъ! совѣсти никогда терзаться не престанетъ:

Мнѣ каждый уже шагъ напоминать то станетъ,

Сколь звѣрски поступилъ за дружбу я твою.

Такъ въ угрызеніяхъ влача всю жизнь свою,

Любовь въ отчаяньи мнѣ будетъ смерти зляе;

И та, которая мнѣ жизни днесь миляе,

Единый ужасъ лишь мнѣ станетъ наводить.

Ахъ, другъ мой! страсть меня умѣла ослѣпить;

Но добродѣтели для ней не позабуду.

Съ какимъ я окомъ зрѣть тогда на свѣтъ сей буду,

Когда не устыжусь невѣсты взять твоей?

Забуду ли я то, что сдѣлалъ ты для ней?

Гдѣ смерть ужасная межъ войсками летала,

Заида тамъ въ тебѣ защитника сыскала:

Ты спасъ съ невинностью ея прекрасны дни.

МОДЕСТЪ.

Коль малы права тѣ для нѣжности одни!

Когда другихъ путей я къ сердцу не имѣю,

Что пользы въ томъ, что я любовію къ ней тлѣю?

Я страстію моей влеку ея къ слезамъ:

Ты могъ понравиться, ной другъ, ея глазамъ.

Коль склонность въ васъ сердца взаимно съединяетъ:

Супружество сіе судьба благословляетъ.

Почтожъ препятствовать союзу мнѣ сему?

МИЛОНЪ.

Оставь хоть малую честь другу своему,

Чтобъ крайности я былъ въ отчаяньи избавленъ.

Единый способъ мнѣ судьбою предоставленъ,

Всѣ слѣдствія пресѣчь содѣланнаго зла:

Заида, знаю я, тебѣ еще мила.

Изъ дружества ко внѣ ея ты уступаешь,

Великодушіемъ меня симъ исправляешь.

Съ стыдомъ и съ ужасовъ я зрю мою вину:

Санъ преступленіе и страсть свою кляну,

И навсегда уже Заиды отрекаюсь,

Едино дружество я возвратить стараюсь.

Коль хочешь щастливымъ меня ты учинить,

Что медлить вамъ еще, и душу внѣ томить?

Свершай севодни бракъ, будь щастливымъ супругомъ:

Я честность возвратя останусь вашимъ друговъ.

Симъ средствомъ лишь однимъ спокоится мой духъ.

МОДЕСТЪ.

Ты щастье возвратилъ внѣ симъ, любезный другъ.

Коль страстію моей я дружбы не смущаю,

Сугубо радости я въ сердцѣ ощущаю,

И искренность моя извѣстна божеству.

МИЛОНЪ.

Пойдемъ, любезный другъ, и къ брачну торжеству,

Печали прекратя, велимъ приготовляться.

[Къ сторонѣ.]

Презлополучный день!... возможно ль не терзаться?

МОДЕСТЪ.

А ты прекрасной то Заидѣ объяви,

Что къ большей радости, въ безмѣрной къ ней любви,

Ты самъ вручить ея, мой другъ, мнѣ удостоишь.

[Уходитъ.]

МИЛОНЪ.

О честь! сколь дорого душѣ моей ты стоишь?

ЯВЛЕНІЕ XI.

МИЛОНЪ [одинъ].

Довольноль жертвы я симъ дружеству принесъ?

Колико горестей, мученія и слезъ,

Нещастная любовь, ты сердцу причинила?...

А ты, которая меня столь полюбила,

Съ какимъ ты ужасомъ воспримешь вѣсть сію?

Предвижу съ трепетомъ всю горесть я твою:

Предвижу, чувствую твое я огорченье.

О небо! зри мое несносное мученье,

И крѣпости меня въ сей скорби не лиши:

Да торжествуетъ честь надъ слабостью души.

Конецъ второго дѣйствія.

ДѢЙСТВІЕ III.

ЯВЛЕНІЕ I.

ЗАИДА и МИЛОНЪ.

МИЛОНЪ.

Ты зришь души моей несносное смущенье.

Коль любишь ты меня, исполнь мое прошенье:

Я стражду, мучуся; но долженъ дружбѣ симъ.

ЗАИДА.

Ты долженъ варварству желаніемъ своимъ:

Давно ль у ногъ моихъ въ любви ты заклинался?

МИЛОНЪ.

Въ смертельной горести я страстью ослѣплялся.

Не понимая самъ намѣреній своихъ,

Я другу измѣнилъ. Съ тѣхъ поръ въ мученьяхъ злыхъ,

Стыжусь я самъ себя, и мучусь повсечасно!

Мнѣ состояніе мое теперь ужасно.

Изобличаетъ стыдъ меня въ моей винѣ;

А преступленье то еще пріятно мнѣ.

И въ часъ, когда въ немъ умъ свирѣпства обрѣтаетъ,

Твой образъ у меня на сердцѣ обитаетъ,

Какъ душу я тебя, дражайшая, люблю;

Но ахъ! любя тебя, я друга погублю.

ЗАИДА.

Ты любишь? и мои напасти умножаешь?

Ты любишь? и меня съ собою разлучаешь?

Жестокій! сердце тамъ конечно не горитъ,

Гдѣ дружество любви сильняе говоритъ.

МИЛОНЪ.

Кто дружбѣ измѣнитъ, въ чемъ можетъ быть тотъ вѣренъ?

Что жаръ любви моей къ тебѣ еще чрезмѣренъ,

Ты видишь изъ тоски, въ которой стражду я;

Но побѣждать любовь честь требуетъ моя.

Повѣрь, Заида, мнѣ! Жаръ страстный погасаешь:

Завѣса вскроется, прельщенье исчезаетъ.

За страстью слѣдуетъ холодность завсегда;

И съ отвращеніемъ тѣхъ видятъ иногда,

Которыхъ божествомъ въ любови почитаютъ.

Но въ добродѣтели премѣнъ не обрѣтаютъ.

Исполненъ горестью, любовью ослѣпленъ,

Какъ ни страдаетъ духъ; но честью подкрѣпленъ,

И дружбу свято чтя, не можно мнѣ таиться:

Я долженъ навсегда съ тобою разлучишься.

Съ какимъ я ужасомъ возмогъ сіе сказать!

Вини, жалѣй меня; но тщись позабывать.

ЗАИДА.

Жестокій, варварствуй, славь честность, притворяйся,

Губи любовницу и дружбой величайся;

Что можешь болѣе мнѣ къ бѣдству совершиьь,

Коль сердца своего стараешся лишить?

Плѣнившися тобой, я страсть къ тебѣ питала;

Въ тебѣ единомъ жизнь свою я почитала.

Ты выше смертнаго казался мнѣ въ глазахъ:

Прошло прельщенье то, осталась я въ слезахъ.

Ты милъ суровымъ мнѣ: чтожъ былъ бы ты мнѣ страстнымъ?

Въ сей. часъ, въ сей злѣйшій часъ, къ му ченьямъ мнѣ ужаснымъ,

Когда надежду я, когда я жизнь гублю,

Жестокій, и тогда еще тебя люблю.

Но естьли страсть моя тебя къ бѣдамъ приводитъ,

И преступленіе твой разумъ въ ней находитъ:

Прости мнѣ, что тебя старалась я склонить.

Одной лишь милости осмѣлюсь я просить:

Для слезъ сихъ - - - согласись меня отсель уволить,

Модестъ меня здѣсь жить не можетъ приневолить.

Я лучше въ бѣдности хочу весь вѣкъ прожить"

Всечасно въ горести терзаясь слезы лить,

И подаяніемъ всю жизнь свою кормиться;

Но вѣчно не могу съ другимъ соединиться.

МИЛОНЪ.

Но облегчаешь ли ты симъ напасть мою?

Се преступленіе я паче познаю!

Я стражду въ совѣсти, тебя стенящу вижу;

Жалѣю о тебѣ, себя самъ ненавижу.

Нарушилъ дружбы долгъ, невольникъ сталъ страстей,

И буду мерзостью на вѣкъ честныхъ людей.

Вотъ крайность, къ каковой я привлеченъ сталъ страстью!

Есть путь, дражайшая, намъ къ истинному щастью:

Преодолѣемъ страсть, другъ друга столь любя,

И будемъ славы тѣмъ достойны и себя.

ЗАИДА.

Какой ты славы мнѣ желаешь преужасной?

Не славу, смерть сулишь Заидѣ ты нещастной.

Не сей въ любви своей имѣла я предметъ.

На свѣтѣ для меня двоихъ Милоновъ нѣтъ;

И небо прелесть всю въ тебѣ соединило.

Но естьли бъ тысяча тебѣ подобныхъ было;

Жестокій, сердце я имѣю лить одно,

А сердце то тебѣ на вѣки отдано.

МИЛОНЪ.

Заида вспомяни - - Модестъ тобою тлѣетъ:

Онъ права надъ тобой священныя имѣетъ.

ЗАИДА.

Я покровителя себѣ имѣя въ немъ,

Признаніемъ должна, а болѣе ничѣмъ.

МИЛОНЪ.

Ты прежде въ немъ свое все щастье почитала;

И жизнь - - -

ЗАИДА.

Тогда еще Милона я не знала.

МИЛОНЪ.

Знать, предпріяла ты Модеста погубить.

ЗАИДА.,

Я предпріяла въ вѣкъ преступницей не быть.

МИЛОНЪ.

Но для чего тебѣ Модестъ столь непріятенъ?

Онъ младъ, богатъ, пригожъ, уменъ, довольно знатенъ:

Чегожъ желать еще осталося къ сему?

ЗАИДА.

Чтобъ нравился, какъ ты, онъ сердцу моему.

Мой разумъ, чувства, мысль, наполнены тобою.

Что я къ погибели назначена судьбою,

Въ отчаяньи моемъ теперь то ясно зрю;

Но видя смерть мою, еще тобой горю.

МИЛОНЪ.

Такъ бѣдствіе мое мнѣ стало неизбѣжно.

Знать, духъ твой столь жестокъ, колико сердце нѣжно.

Изслѣдуй сердце пт и нмсль свою теперь.

Мнѣ къ гробу на конецъ отверста стала дверь:

Раскаянье во мнѣ несносно душу мучитъ.

Когда ной другъ твоей руки днесь не получитъ,

Котору безъ пеня конечно бы имѣлъ:

Сей будетъ горькій часъ судьбы моей предѣлъ.

Виновникъ общихъ бѣдъ, рушитель ставъ пріязни,

Безчестно имя внѣ ужаснѣй всякой казни.

Въ послѣдни я прошу, столь горестно стеня:

Соединися съ нимъ, спасаючи меня --

Я вижу что мое прошеніе напрасно:

Отчаянье мое ты множишь повсечасно.

О Боже! что въ отвѣтъ Модесту я скажу?

Трепещетъ духъ во мнѣ - - взоръ меркнетъ -- я дрожу.

Всего лишился я, и помощи не вижу:

Несносенъ я себѣ, и свѣтъ сей ненавижу.

Почто поносны дни мнѣ долѣе беречь?

Пусть кончитъ жизнь мою сей смертоносный мечь.

[Вынимаетъ шлагу и хочетъ заколоться.]

ЗАИДА.
[вырывая шпагу]

Постой - - - я болѣе собою не владѣю:

Живи и учреждай ты жизнію моею.

Коль жизнь твою спасши иной не льзя цѣной,

Я обѣщаюся Модесту быть женой;

И жертвуя тебѣ, ему вручаю руку.

О Боже! видишь ты мою несносну муку.

ЯВЛЕНІЕ II.

МИЛОНЪ, ЗАИДА. и МОДЕСТЪ.

МИЛОНЪ.

Примай изъ рукъ моихъ сей драгоцѣнный даръ,

Я долгъ исполнилъ свой, вѣнчай ты страстный жаръ.

Она супругой быть твоею обѣщаетъ.

МОДЕСТЪ.

Всѣ горести мои судьбина прекращаетъ.

ЗАИДА.
[къ сторонѣ.]

Но смерть готовитъ мнѣ.

МОДЕСТЪ
[къ сторонѣ].

Могу ли льстишь себя,

Что пламенно всегда Зайду я любя,

Желанна щастія сталъ нынѣ я достоинъ?

ЗАИДА.

Когда Милонъ сказалъ: ты можешь быть спокоенъ.

Я слово давъ, иду съ тобой ко олтарю.

МОДЕСТЪ.

Съ какимъ я трепетомъ съ тобою говорю!

Смущеніе твое тревожитъ духъ мой страстный,

Ты плачешь -- слезы мнѣ твои теперь опасны.

ЗАИДА.

Я плачу вобразивъ судьбину дней моихъ.

Излишество ко мнѣ всѣхъ милостей твоихъ

Какъ много горести моей ни уменьшаетъ;

Но сердце...

МОДЕСТЪ.

Рѣчь твоя во мнѣ ихъ умножаетъ.

Учтивость такова являетъ ясно мнѣ,

Что научилась ты притворству вѣсей странѣ.

Оставь, дражайшая, обычаи наружны:

Для добродѣтельной души они не нужны.

Ты откровенностью сердца къ себѣ влекла,

И искренна доднесь всегда со иной была;

Теперь не то я зрю (прости мнѣ, естьли слово

Мной сказанно тебѣ покажется сурово,)

Не упрекаю я, сказавъ, что я скорблю:

Ты знаешь то сана, какъ я тебя люблю.

Легко тревожится любовникъ, естьли нѣженъ:

И чѣмъ сильняй въ комъ страсть, тѣмъ меньше онѣ надеженъ.

ЗАИДА.

Я все исполню то, что долгѣ и честь велитъ:

Нѣтъ нужды, сердце то отъ склонности ль сулитъ.

Здѣсь больше, можетъ быть, невѣсты обѣщаютъ,

Пріятностію словъ они сердца прельщаютъ:

Я прелестей имѣть обнанчивыхъ не льщусь.

Знай, вѣрность я къ тебѣ хранить всегда потщусь,

И больше, можетъ быть, сдержу я давно слово.

ЯВЛЕНІЕ ПОСЛѢДНЕЕ.

МОДЕСТЪ, МИЛОНЪ, ЧЕСТАНА и ЗАИДА.
[Два лакея входятъ Заидою.]

ЧЕСТАНА.

Что медлите вы здѣсь? все къ торжеству готово:

Осталось договоръ вамъ только подписать.

Всѣ ожидаютъ васъ: ступайте бракъ свершать.

ЗАИДА.

Такъ скоро?

МИЛОНЪ.

Боже мой!

ЗАИДА.

Милона я теряю!

МОДЕСТЪ.

Что зрю я?

ЧЕСТАНА.

О судьба!

ЗАИДА.

Нѣтъ силъ: я умираю.

[Падаетъ въ креслы.]

МИЛОНЪ.
[Бросясь къ Заидѣ.]

Заида!-- -

МОДЕСТЪ.

О судьба! за что я такъ сраженъ,

Слезами, ужасомъ отвсюду окруженъ?

Что сдѣлалося здѣсь? - - -Что сталося со мною?

О страсть нещастная! ты бѣдствій сихъ виною.

[Къ Милону.]

Ахъ, другъ ной! ты меня едва не поіубилъ.

Какое бѣдствіе ябъ съ вами совершилъ?

[Къ Заидѣ.]

Взгляни дражайшая, почто ты такъ страдаешь?

Иль свойства своего Модеста ты не знаешь?

ЗАИДА.

Милонъ, гдѣ ты? - - - Модестъ! -- ахъ сжалься надомной:

Не оправдаться я стараюсь предъ тобой.

Ты тайну знаете всю: любовь моя открылась,

Прости, что въ страсти я передъ тобой таилась.

Притворство оное мнѣ первое въ мой вѣкъ,

Меня Милонъ тебѣ супругою нарекъ.

Хоть склонности къ тебѣ я въ сердцѣ не имѣла,

Покой твой сохранить и честь свою хотѣла.

По страстная любовь все то превозмогла:

Я вижу, сколько я смятенья навела - - -

Кто жъ могъ бы чувства скрыть, любовника лишаясь?

Въ немъ жизнь теряла я - - ты зришь меня смущаясь.

Спасеніе мое въ достоинствахъ твоихъ:

[Становится на колѣни.]

Смягчись на горести, на токи слезъ моихъ.

Ты честенъ, жалостливъ, ты любишь добродѣтель:

Не будь нещастію ты плѣнницы содѣтель.

Что властенъ ты надъ иной, я знаю то давно;

Но сердце склонностью Милону отдано.

Я покровителя въ тебѣ съ признаньемъ вижу;

Супругой ставъ твоей, тебя возненавижу.

Какъ другу, какъ отцу, я всѣмъ тебѣ должна:

И естьли въ жертву жизнь моя тебѣ нужна,

Съ охотой за тебя я умереть желаю,

Позволь лишь сердце дать тому, кѣмъ я пылаю.

Твой видѣ смягчается... вѣщай Модестъ: рѣши,

Чего мнѣ должно ждать.

МОДЕСТЪ.

Спокойствія души,

И щастья, коего Заида ты достойна.

Забудь печаль свою, и будь теперь спокойна.

Когда мой другъ твоей предметомъ сталъ любви

Онъ будетъ твой супругъ, ты щастливо живи.

ЗАИДА.

Ты жизнь мнѣ симъ, Модестъ, въ другой разъ возвращаешь.

МОДЕСТЪ.

Я здѣлалъ дружбы долгъ.

МИЛОНЪ.

Нѣтъ, мой другъ! ты лишаешь

Меня чрезъ то отрадъ. Хоть склонность васъ дѣлитъ;

Мнѣ честность наконецъ разстаться съ ней велитъ.

МОДЕСТЪ.

Ты заблуждаешся, и худо понимаешь

Уставы честности, которы почитаешь.

Ты мнишь тѣмъ опыты мнѣ дружества явить,

Что хочешь мнѣ свою любезну уступишь.

Мнѣ ль пользоваться тѣмъ?... Мой другъ, я страсть питаю;

Но истинну и честь любви предпочитаю,

И не хочу себя въ тиранствѣ упрекать.

Гдѣжъ добродѣтели на свѣтѣ намъ искать,

Когда не буденъ мы повелѣвать собою?

Заида для тебя назначена судьбою...

Какъ другъ, тебя прошу о томъ усердно я:

Вѣнчайте страсть свою и будьте мнѣ друзья.

МИЛОНЪ.

Стыдяся самъ себя, слова твои я внемлю:

Стыдясь любви своей, Зайду я пріемлю.

Великодушный другъ!... но ты не все свершилъ:

Есть люди, коихъ ты спокойствія лишилъ.

Ахъ! естьли щастіе тебѣ друзей священно:

Такъ знай, оно еще теперь не совершенно.

МОДЕСТЪ.

Что должно дѣлать мнѣ? вѣщай любезный другъ.

Кого я оскорбилъ? ты возмущаешь духъ.

МИЛОНЪ.

Честану.

МОДЕСТЪ.

Я?

ЧЕСТАНА.

Увы!

МИЛОНЪ.

Она тобой пылаетъ.

ЗАИДА.

Ахъ!

МИЛОНЪ.

Ежели мой другъ мнѣ щастія желаетъ:

Верьхъ радостей моихъ ты тѣмъ мнѣ учинишь,

Когда сестру ною съ собой соединишь.

Съ тѣхъ поръ, какъ дружество межъ нами утвердилось,

Намѣренье мое всегда къ сему клонилось.

Свершай ты оное... вѣрь мнѣ, любезный другъ:

Не можетъ безъ того спокоиться мой духъ.

Мученъя съ ней дѣля душа моя томится.

Доколѣ бракъ ея съ тобой не совершится:

Нѣтъ щастья для меня. Къ спокойству нашихъ дней,

Будь другъ мнѣ, будь мнѣ зять, соединися съ ней.

МОДЕСТЪ.

Со удивленіемъ, мой другъ, я не скрываюсь,

Внималъ я рѣчь твою, и прямо признаваюсь,

Что страненъ для меня премѣнный случай сей.

Но какъ между любви и должности моей,

`Мнѣ честь единая путь къ пользѣ изобрѣла;

Какъ искренность ною къ тому мысль простирала,

Чтобъ щастье истинно я могъ свершить тебѣ:

Я не противлюся и сей уже судьбѣ.

ЧЕСТАНА.

Храни свободу ты. Хоть склонность я имѣла;

Я сердца твоего, а не руки хотѣла.

МИЛОНЪ.,

Почто вамъ щастію препятства полагать?

ЧЕСТАНА.

Оставь свободу мнѣ, собою учреждать.

МОДЕСТЪ.

Прости Честана мнѣ, что я сіе вѣщаю:

Я лестью никогда слова не украшаю.

Что страстенъ былъ иной, ты знала то давно,

И сердце отъ любви едва свобождено.

Когда душа моя къ Заидѣ страсть питала,

То въ сердцѣ у меня ты въ мысляхъ обитала.

Боролся съ страстью я, любовь твою познавъ:

Твои достоинства, поступокъ твой и нравъ,

Прельщали разумъ мой. Хоть жарко кровь кипѣла;

Но дружба истинно ту страсть преодолѣла.

Я жизнь мою тебѣ....

ЧЕСТАНА.

Постой! ты долженъ знать,

Что сердцемъ я своимъ умѣю обладать.

Признаюсь, что мой духъ тобой воспламенялся.

Ты зналъ любовь ною; но знать то удалялся.

И склонности моей предвидѣвши напасть,

Скрѣпила сердце я, но одолѣла страсть.

Я суетной себя надеждой не ласкала:

Свидѣтельствуюсь имъ, что средства я искала,

Ихъ страстную любовь межъ ними разорвать.

Что ты мнѣ милъ еще, не буду я скрывать;

Но страсть моя теперь меня не ослѣпляетъ:

Честана быть твоей супругою желаетъ;

Но прежде долженъ ты всю искренность явить,

И нѣжностью своей меня достойнымъ быть.

МОДЕСТЪ.

Честана ты меня симъ словомъ восхищаешь:

Ты съ добродѣтелью страсть нѣжну соглашаешь.

Какому сердцу льзя противиться тебѣ?

Сколь много долженъ я моей теперь судьбѣ!

Разсудокъ, дружество, мнѣ ясно то являютъ,

Что небеса меня тобою награждаютъ.

Раздравши зівѣсу моихъ прельщенныхъ глазъ,

Зрю заблужденія любви я въ первый разъ...

Владѣй, прекрасная, и сердцемъ ты и мною,

И щастья моего будь навсегда виною.

МИЛОНЪ.

Всѣ радости мои совершены теперь.

МОДЕСТЪ.

Чего вамъ ждать еще? отверста въ храмѣ дверь.

Любовь и искренность сердца въ васъ соглашаютъ:

Пускай предъ олиаремъ любовь сію вѣнчаютъ.

А я усердіемъ, и жертвами услугъ,

Потщуся умягчить въ ней оскорбленный духъ.

Коль оскорбленія Честана позабудетъ,

День брака нашего днемъ щастія мнѣ будетъ.

МИЛОНЪ.

О дружба, даръ небесъ, отрада душъ честныхъ!

Тебѣ мы должны всѣ блаженствомъ дней своихъ.

Кто другомъ можетъ быть, бываетъ благодѣтель:

А всѣхъ начало благъ, честь, правда, добродѣтель.

КОНЕЦЪ ДРАМЫ.

Оставить комментарий Потемкин Павел Сергеевич (bmn@lib.ru) Год: 1787 Обновлено: 17/09/2020. 162k. Статистика. Пьеса: Драматургия Драматургия	Скачать FB2 Ваша оценка:

Потемкин Павел Сергеевич Торжество дружбы

ТОРЖЕСТВО ДРУЖБЫ

ДѢЙСТВІЕ I.

ДѢЙСТВІЕ II.

ДѢЙСТВІЕ III.

Потемкин Павел Сергеевич
Торжество дружбы