Потоцкий Станислав-Костка
Китайцы, их хронология, религия, язык, науки, многолюдство, правление, торговля, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнейшия изобретения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Китайцы,
ихъ хронологія, религія, языкъ, науки, многолюдство, правленіе, торговля, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнѣйшія изобрѣтенія!

(Продолженіе.)

   Европеецъ имѣетъ справедливую причину удивляться чрезвычайному многолюдству въ Китайской Имперіи и почитать оное вовсе невѣроятнымъ; ибо и въ самомъ дѣлѣ до сихъ поръ объявляемыя показанія основаны не на точномъ счетѣ: но съ другой стороны представляются многія доказательства, которыя заставляютъ вѣрить, что число жителей въ Китаѣ до чрезвычайности велико. "Должно признаться", говоритъ Барровъ: "что хотя все нами читанное, слышанное и видѣнное уже приготовило насъ къ необыкновенному множеству жителей, когда Ху-та-гинъ подалъ Англійскому послу извлеченіе изъ Императорскихъ списковъ о числѣ жителей въ Китаѣ. Въ 1799 году простиравшемся до 533 милліоновъ; однакожъ етотъ счетъ показался намъ слишкомъ увеличеннымъ: но поелику Ху-та-гинъ былъ человѣкъ праздолюбивой и честной, никогда неискавшій случая обмануть насъ; то мы и немогли сомнѣваться, что представленное намъ извлеченіе дѣйствительно выписано изъ актовъ правительства. Все однакожъ точность исчисленія казалась намъ очевидно подозрительною, ибо всѣ частныя суммы жителей показаны были круглыми числами милліоновъ." Но когда вспомнишь доказанную истину, что обширный и плодородный край Китайскій дѣйствительно можетъ прокормить 333 милліона жителей; что милліоны Китайцевъ, неимѣющихъ постоянныхъ жилищъ, безпрестанно плаваютъ по рѣкамъ и каналамъ, и питаются почти одною только рыбою; что многочисленные обитатели острововъ принадлежатъ къ Имперіи Китайской: тогда исчезнетъ вся невѣроятность касательно великаго многолюдства. Очень многіе, будучи противнаго мнѣнія, обыкновенно возражаютъ тѣмъ, что хотя села, города и барки наполнены людьми по дорогѣ къ Пекину, или Кантону, также поблизости Императорскаго канала; но за то уже отдаленный провинцій почти совершенно пусты. Однакожъ нѣкоторые чиновники изъ свиты послѣдняго, бывшаго въ Китаѣ, Англійскаго посольства ѣхали другимъ путемъ и имѣли случай видѣть мѣста, отдаленныя отъ большой дороги. Они увѣряли, что сіи мѣста гораздо болѣе населены, нежели находящіяся при большой дорогѣ, по которой они окончили путь свой, соединившись съ прочею свитою посольства; къ томужъ еще западныя провинція, самыя отдаленныя отъ большаго канала, почитаются житницами всего государства. Иные напротивъ того многолюдство Китая почитаютъ столь великимъ, что земля неможетъ пропитать всѣхъ жителей, и что слѣдствія голода возстанавливаютъ надлежащую соразмѣрность между числомъ жителей и обширностію края; Утвердительно сказать можно, что ложныя только описанія о Китаѣ могли внушить подобныя мысли; покажемъ однакожъ причина бывающаго въ Китаѣ голода, которой дѣйствительно похищаетъ великое множество жителей. Ихъ три: во первыхъ раздѣленіе земли на всѣхъ по равной части, во вторыхъ способъ воздѣлыванія оной, и наконецъ въ третьихъ самое свойство земныхъ произведеній. Каждой обыватель, имѣя право нанимать столько земли, сколько нужно для пропитанія его семейства, не ѣздить на рынокъ для покупки жизненныхъ потребностей: ето всеобщій обычай въ цѣломъ Китаѣ, и потому съѣстные припасы продаются только въ большихъ городахъ. Поселянинъ, посѣявши зерна столько, сколько почитаетъ достаточнымъ для своего дома и для заплаты найма, незаботится о запасѣ, и такимъ-то образомъ въ житномъ его анбарѣ ничего не льзя найти кромѣ приготовленнаго количества на необходимыя нужды по самому вѣрному расчету. Если въ какой ни будь провинціи дурно родился хлѣбъ, въ такомъ случаѣ поселянинъ не можетъ ожидать помощи отъ сосѣдственныхъ областей, ниже надѣяться привоза изъ государствъ заграничныхъ. Тогда и правительство находится въ невозможности отвратить бѣдствіе; оно правда отворяетъ свои магазины и удѣляетъ народу нѣкоторую часть припасовъ, собранныхъ въ прошедшемъ году для содержанія войска;-но ета помощь бываетъ весьма недостаточною для голоднаго народа. Въ то время начинаются бунты, и несчастные бѣдняки, которымъ удалось избавиться отъ голодной смерти, погибаютъ отъ меча правосудія.
   Кромѣ того недостатокъ часто можетъ происходишь отъ способа воздѣлыванія земли. Ее по большей части пашутъ посредствомъ однихъ только рукъ человѣческихъ, безъ помощи скотины; слѣдственно легко представить себѣ можно, какъ мало земли обработываетъ одно семейство. Наконецъ третья причина состоитъ въ свойствѣ самыхъ произведеній земли, а особливо пшена сарачинскаго. Жатва сего наиболѣе любимаго Китайцами припаса, бываетъ обильна, когда благоприятствуетъ ей пора года; за то уже никакое зерно такъ часто непогибаетъ: до созрѣнія суша, при созрѣніи излишняя мокрота, равнымъ образомъ саранча и птицы, которыхъ въ Китаѣ чрезвычайное множество, вредятъ сарачинскому пшену болѣе нежели.всякому другому произведенію. Въ западныхъ провинціяхъ, гдѣ сѣютъ пшеницу, просо и горохъ, голодныя времена бываютъ не столь часто.
   И такъ, если съ одной стороны не видно затруднительности въ продовольствіи многолюдства, число коего простиравшей свыше 300 милліоновъ, то съ другой оно, подтверждается еще и другими доказательствами. Въ Китаѣ не рѣдки города, заключающіе въ себѣ по милліону жителей. Въ Пекинѣ считаемся ихъ три милліона, въ Кантонѣ до двухъ милліоновъ, а въ мѣстечкѣ, которое славится фарфоровыми своими фабриками и которое населено одними почти работниками, находится жителей болѣе одного милліона. Вотъ еще достопамятныя обстоятельства изъ числа многихъ, упоминаемыхъ.путешественниками: передъ симъ лѣтъ за сто однихъ бонзовъ находилось въ Китаѣ болѣе милліона, а въ Пекинѣ считалось ихъ до 350,000, жившихъ только въ капищахъ и монастыряхъ, сооруженныхъ по дозволенію правительства, непринимая въ Счетъ великаго множества бродягъ; число же ученыхъ, провождающихъ жизнь свою въ безженствѣ, превосходило 80,000.
   Дороги и каналы наполнены людьми, а въ городахъ и ихъ окрестностяхъ обыкновенно бываетъ такое множество народа, что Китайскіе чиновники и знатные чужестранцы ходятъ, или ѣздятъ неиначе какъ въ предшествіи двухъ солдатъ, которые хлопая арапниками (разумѣется безобидно), заставляютъ толпу сторониться и давать дорогу. Наконецъ должно сказать, что Китайское войско, состоящее изъ 1,800,000 человѣкъ, не насильно взятыхъ, но добровольно вступившихъ въ службу, подаетъ высокую мысль о многолюдствѣ государства.
   Счастливый климатъ Китая, всякому прозябенію благоприятствующій, плодородіе женъ, изстари укоренившееся презрѣніе къ безбрачной жизни, обезпеченное положеніе страны, долговѣчное бытіе государства почти при всегдашнемъ мирѣ, гражданская образованность и просвѣщенное правительство, съ древнихъ вѣковъ тамъ существующія -- вотъ причины того многолюдства, которому справедливо удивляется Европеецъ. Не трудно было бы доказать, что при подобныхъ обстоятельствахъ, безъ долговременнаго варварства среднихъ вѣковъ, безъ частныхъ, всегда продолжающихся военныхъ бѣдствій, и въ Европѣ многолюдство могло бы равняться Китайскому.
   Точу уже болѣе двухъ тысячъ лѣтъ какъ Китай сдѣлался великимъ государствомъ, какимъ видимъ его въ наше время. Еще тогда прекратились кровопролитныя войны и убійства, которыхъ ужасную картину представляетъ Китайская, древняя Исторія, точно какъ наша новѣйшая, и тогда еще водворилась тишина, положеніемъ страны охраняемая отъ внѣшнихъ покушеній. Долгое время господствовало совершенное спокойствіе, рѣдко и притомъ не вездѣ прерываемое частными возмущеніями, которыя однакожъ или предупреждаемы были прозорливымъ правительствомъ, или немедленно утушаемы. Ето одна изъ главныхъ причинъ многолюдства и образованности Китая: они суть благословенный плодъ продолжительнаго мира; они суть благодѣяніе, дарованное странѣ, сей щедрое натурою, не безъ содѣйствія однакожъ и правительства, которое умѣло поселить въ народѣ спасительныя правила. Оно управляетъ народомъ Китайскимъ, руководствуясь правомъ древнѣйшимъ въ мірѣ, болѣе всѣхъ прочихъ достойнымъ почтенія -- правомъ отцовской надъ дѣтьми власти, которая, по мнѣнію Китайцевъ, прекращается только смертію. Императорѣ, какъ отецъ своего народа, имѣетъ надъ нимъ точно такое же право, какимъ пользуется отецъ семейства надъ его членами. На семъ основаніи онъ и называется великимъ отцемъ. Для поддержанія этой системы Императорѣ ежегодно при совершеніи торжественнаго обряда упадаетъ къ ногамъ вдовы своего предмѣстника, и въ тотъ же день самъ принимаетъ дань благоговѣнія отъ всѣхъ чиновниковъ Имперіи. Сія дань состоятъ въ девятикратномъ удареніи челомъ о землю передъ Императоромъ, или передъ доскою съ его именемъ. Во дворцѣ, гдѣ упомянутый обрядъ совершается, предъ лицемъ императора находятся только первокласные Мандарины и чужестранные ученые, прочіе же помѣщаются на второмъ Дворѣ, третьемъ и четвертомъ, и по данному знаку покланяются Монарху, котораго невидятъ. Въ прочихъ мѣстахъ Китая, въ тотъ же день, подобная почесть воздается имени императора, написанному на доскѣ золотыми литерами. Обрядъ сей наиболѣе совершается въ капищахъ, и получаетъ нѣкоторой видъ идолослуженія отъ того, что Китайцы сожигаютъ на олтарѣ благовонныя масти, позолоченную бумагу и тонкія оловянныя пластинки, -- жертвы, обыкновенно приносимыя ими своимъ божествамъ.
   На такомъ основаніи, права родительской власти каждой начальникъ провинціи почитается отцемъ ея, каждой начальникъ города также отцемъ всѣхъ ему подчиненныхъ, и такъ далѣе. Императоръ, какъ общій отецъ всѣхъ подданныхъ, наказываетъ ихъ и награждаетъ единственно по движенію родительскаго своего сердца, и отъ его особы начинается цѣпь безотвѣтнаго повиновенія, простирающаяся на всѣ сословія жителей. Чиновники разныхъ частей управленія, отъ высшаго до самаго низшаго, вооруженные оною родительскою властію, во всякое время имѣютъ право безъ суда и разбирательства отсчитать на спинѣ виноватаго нѣсколько ударовъ палкою изъ бамбуса. Такимъ образомъ малѣйшій проступокъ немедленно получаетъ наказаніе по волѣ самаго послѣдняго изъ виновниковъ, и сіе родительское исправленіе, простираясь черезъ всѣ классы, оканчивается у подножія престола. Каждый чиновникъ, начиная отъ пятой степени до девятой, управляется съ низшимъ себя посредствомъ палки; а самъ Императоръ милостиво приказываетъ такимъ же образомъ исправлять Министровъ и первыхъ четырехъ степеней чиновниковъ, когда почитаетъ ето нужнимъ для собственной ихъ же пользы. Такое самовластіе тѣмъ болѣе достойно удивленія, что кротость и человѣколюбіе Китайскихъ законовъ въ судебныхъ и именно въ уголовныхъ дѣлахъ служатъ къ особливой чести народа, ибо превосходятъ и Греческія и Римскія постановленія. Сей обычай, столь несовмѣстный съ благородствомъ мыслей просвѣщенныхъ народовъ, очевидно имѣетъ на себѣ признаки отдаленнѣйшей древности, и даже относится къ самому началу общежитія. Надобно чтобы привычка къ нему была весьма крѣпко укоренившеюся, надобно чтобы привязанность къ древнимъ постановленіямъ была весьма сильною, когда столь просвѣщенный народъ, каковы суть Китайцы, донынѣ держится столь противнаго справедливости и даже отвратительнаго обычая! Но Китайцы не видятъ въ немъ никакого безславія. Извѣстно, что послѣдній Императоръ Тшіенъ-лонгъ наказалъ такимъ образомъ двухъ сыновъ своихъ, уже взрослыхъ, изъ которыхъ одинъ, Кіа-кингъ, послѣ самъ возсѣлъ на престолѣ. Китаецъ, справедливо или несправедливо наказанный, падаетъ къ ногамъ своего судьи, благодаритъ его за отеческую любовь и лобызаетъ орудіе, отъ котораго вытерпѣлъ удары; напротивъ того Татаринъ сердится, -- доказываетъ, что Китаецъ не имѣетъ права бить его, и съ бранью уходитъ.
   Въ Китайскихъ законахъ, равно какъ и во всѣхъ на свѣтѣ, находится странная противуположность! Допуская отцовское самовластіе Императора, столь близкое къ тираннія, они въ то же время полагаютъ ему преграду, состоящую въ мнѣніи потомства: два цензора имѣютъ право представлять Императору обо всѣхъ его поступкахъ, противныхъ законамъ. Каждой легко догадаться можетъ, что отеческая власть Императора не всегда дозволяетъ намъ свободное и смѣли отправлять ввѣренную имъ должность; однакожъ съ нею сопряжена другая обязанность, отъ которой зависитъ ихъ собственная слава и приговоръ потомства о дѣлахъ Императора: цензоры суть вмѣстѣ, и исторіографы государства, или лучше, сказать біографы Монарха. Касательно сего предмета, должность ихъ состоитъ въ вѣрномъ описаніи поступковъ Государя какъ въ домашней, такъ и публичной жизни, въ собираніи рѣчей его, и достопамятныхъ изреченій. Записки бросаются въ большой ящикъ, находящійся въ той части Дворца, гдѣ собираются Трибуналы правительства, и который долженъ быть открытъ, неиначе какъ по смерти Императора. Тогда, если б,ы нашлась какая-либо укоризна его памяти, записки остаются неизвѣстными публикѣ, и это дѣлается изъ уваженія къ оставшейся его фамиліи. Были случаи, что они выходили на свѣтъ уже по прекращеніи династіи. Столь достопамятное и, единственное постановленіе въ правительствѣ самовластномъ сильно дѣйствуетъ на всякое намѣреніе Государя и, направляетъ его вниманіе къ тѣмъ средствамъ, которыя обезпечиваютъ ему всеобщее уваженіе, и память его прославить могутъ въ потомствѣ. Кажется, что етотъ же законъ заставляетъ Китайскихъ императоровъ быть весьма осторожными въ выборѣ себѣ преемниковъ, зависящемъ единственно отъ ихъ воли. Нынѣшній Императоръ есть пятьнадцатый сынъ Кіенъ-Лонга, и качества, его, по видимому, оправдываютъ поступокъ родителя, который обошелъ столь многихъ старшихъ его братьевъ.
   Въ управленіи столь обширнымъ и многолюднымъ государствомъ Императору помогаютъ два Совѣта: одинъ обыкновенный, другой чрезвычайный. Первый состоитъ изъ шести Министровъ, вторый изъ Принцовъ крови. Весь составъ правленія раздѣляется на шесть Департаментовъ, или Трибуналовъ, а именно: въ первомъ опредѣляются къ должностямъ чиновники, и онъ состоитъ изъ Министра и ученыхъ, способныхъ судить о качествахъ людей, ищущихъ службы второй завѣдываетъ часть денежную; третій наблюдаетъ за обрядами, хранитъ старинные обычаи и ведетъ сношенія съ чужестранными послами; четвертый -- Трибуналъ военный; пятый юстиціи; шестый публичныхъ работъ.
   Члены сихъ Трибуналовъ разсматриваютъ дѣла, къ вѣдомству каждаго принадлежащія, и потомъ представляютъ объ нихъ Императору, который, выслушавъ мнѣніе своего Совѣта -- обыкновеннаго, или, если требуетъ надобность, чрезвычайнаго, -- утверждаетъ, перемѣняетъ, иди и совсѣмъ отвергаетъ сдѣланное ему представленіе. Въ провинціяхъ и въ главныхъ городахъ Имперіи находятся другіе Трибуналы, учрежденные по образцу столичныхъ, симъ послѣднимъ подчиненные и къ нимъ относящіеся съ своими о дѣлахъ представленіями.
   Пекинскія газеты суть одно изъ тѣхъ средствъ, которыя употребляетъ правительство, когда желаетъ мнѣнію публики дать направленіе по своему произволу; оно въ рукахъ его бываетъ столь же полезнымъ орудіемъ, какъ и- у насъ въ Европѣ. Чудное дѣло, что въ краю деспотическомъ, каковъ Китай, свобода книгопечатанія неограничивается никакими постановленіями; однакожъ она неможетъ быть совершенно безопасной тамъ, гдѣ отеческо-бамбусовая палка укрощаетъ порывы свободныхъ мыслей и обуздываетъ самыхъ ретивыхъ сатириковъ.
   Китайское уложеніе написано весьма простыми знаками и самыми ясными, какія только можно было употребить по свойству языка. Оно заключается въ шестьнадцати малыхъ книжкахъ, и все въ немъ находящееся, по видимому, клонится единственно ко благу народа. Переводъ его на наши языки лучше всего показалъ бы намъ, какимъ способомъ въ продолженіе столь многихъ вѣковъ содержится; въ послушаніи и единодушіи масса народа, въ два раза большая числа всѣхъ жителей Европы. Нѣтъ деспотическаго правленія, подъ которымъ жизнь человѣка была бы столь священною предъ закономъ, какъ въ Китаѣ. Самъ Императоръ несмѣетъ отнять ее у послѣдняго изъ своихъ подданныхъ, безъ предварительнаго судебнаго изслѣдованія и приговора, убійство никогда неостается тамъ безъ должной казни, хотя и то правда, что неположено опредѣлительнаго различія между умышленнымъ и непроизвольнымъ; впрочемъ Китайскіе законы соразмѣряютъ наказанія преступленіямъ, и маловажнаго воровства некараютъ наравнѣ съ убійствомъ. Многія дѣла оканчиваются въ верховномъ Трибуналѣ Пекинскомъ; но смертная казнь неисполняется безъ Императорскаго утвержденія.
   Китайское правительство содержитъ чрезвычайно многочисленное войско; а ето и служитъ очевиднымъ доказательствомъ необыкновеннаго многолюдства Имперіи. По оффяціальному исчисленію, которое показано было послѣднему Англійскому послу, все войско состоитъ, въ мирное время изъ одного милліона человѣкъ пѣхоты и изъ 800,000 конницы. Быть можетъ, что Китайское тщеславіе въ семъ числѣ сдѣлало какую нибудь прибавку. Если однакожъ разсудимъ, что Прусское Королевство, едва пятидесятую часть. Китайскаго населенія въ себѣ вмѣщающее, содержитъ болѣе 200,000 человѣкъ войска; то Китайская перечень вовсе не должна казаться невѣроятною. Можетъ быть кто нибудь, видя Китайское государство обезпеченнымъ отъ внѣшнихъ нападеній, спроситъ: къ чему служитъ для него столь многочисленное войско? Въ Китаѣ служба военная совершенно отлична отъ военной службы въ Европѣ: за исключеніемъ значительной части Татарской конницы, расположенной на границѣ приобрѣтенныхъ отъ Татаріи провинцій, и кромѣ пѣхоты находящейся въ большихъ городахъ Имперіи, все прочее войско разбросано по мѣстечкамъ и селеніямъ, въ которыхъ военные люди отправляютъ разныя должности, какъ то надзирателей надъ арестантами, коммиссаровъ, полицейскихъ стражей, ассессоровъ въ магистратахъ, сборщиковъ податей, хранителей магазиновъ, -- слѣдственно служатъ полезнѣйшимъ орудіемъ гражданскаго правительства и полиція. Многіе изъ военнослужащихъ приставлены къ каналамъ, дорогамъ и судоходнымъ рѣкамъ; они же занимаютъ безчисленные посты, разсѣянные по всему пространству Китая. Нѣтъ ни одного поста, гдѣ было бы менѣе шести человѣкъ для караула; должность же ихъ состоитъ не только въ предотвращеніи ссоръ и всякихъ шалостей, но также и въ передачѣ письменныхъ предписаній правительства, которыя такимъ образомъ и доходятъ въ 12 дней изъ Пекина въ Кантонѣ, и такъ въ одинъ день перебѣгаютъ болѣе ста миль Англійскихъ. Въ Китаѣ нѣтъ другой почты, и нѣтъ другаго способа пересылать письма; слѣдственно большую чвсть войска можно почитать неиначе какъ милиціею, которая никогда не собирается подъ своими знаменами. Такимъ образомъ войско есть часть всего общества, которая не живетъ на счетъ народа, и приноситъ ему существенную пользу. Каждый солдатъ, назначенный содержать караулъ, имѣетъ у себя кусокъ земли, данный ему отъ правительства, обработываемый имъ для пропитанія своего семейства, и за которой онъ платитъ въ казну ежегодную подать. Такое попеченіе правительства заохочиваетъ солдата вступать въ супружеское состояніе, а женатые люди остаются всегдашними жителями на мѣстахъ своихъ. Отъ такого войска нельзя конечно ожидать ни храбрости, ни воинственнаго вида. Послѣднее Англійское посольство замѣтило, что въ теплую пору Китайскій солдатъ болѣе занимается своими опахалами, нежели оружіемъ. Ихъ длинные стеганые кафтаны, ихъ атласные огромные сапоги, наконецъ, ихъ опахала, говоритъ Барровъ, представляли образъ нѣги, вовсе неприличной военному званію. Солдаты въ Китаѣ такъ плохи, такъ неотважны, что едва ли гдѣ можно найти имъ подобныхъ, и потому неудивительно, что нѣсколько десятковъ тысячь Татаръ два раза легко покоряли неизмѣримое государство, защищаемое такимъ войскомъ, хотя впрочемъ самымъ многолюднѣйшимъ въ свѣтѣ. Китайцы имѣютъ у себя древнія сочиненія о военномъ искусствѣ, и самое изобрѣтеніе пороха относится у нихъ къ непамятному времени; при всемъ томъ ихъ артиллерія находятся въ такомъ дурномъ состояніи, что негодныя пушки ихъ служатъ крѣпостямъ болѣе для прикрасы, нежели для обороны.

(Продолженіе въ слѣд. книжкѣ.)

------

   [Потоцкий С.К.] Китайцы, их хронология, религия, язык, науки, многолюдство, правление, торговля, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнейшия изобретения: (Продолжение) // Вестн. Европы. -- 1816. -- Ч.89, N 17/18. -- С.64-80.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru