Прутков Козьма Петрович
Черепослов, сиречь Френолог
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Прутков Козьма Петрович
(
yes@lib.ru
)
Год: 1860
Обновлено: 13/06/2018. 43k.
Статистика.
Пьеса
:
Драматургия
Драматургические произведения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
Оперетта в трех картинах.
Выдержки из творений моего отца.
Козьма Прутков. Черепослов, сиречь Френолог.
--------------------------------------------------------------------------
OCR Pirat, доп. правка В. Есаулов, март -апрель 2005 г.
--------------------------------------------------------------------------
Оперетта в трех картинах
Выдержки из творений моего отца
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТВОРЕНИЮ МОЕГО ОТЦА
"Черепослов, сиречь "Френолог", оперетта (Было напечатано в журн.
"Современник" I860 г.)
Здравствуй, читатель! Я знаю, ты рад опять увидеть меня в печати; это
хорошо. Это показывает твой вкус. Хвалю тебя! Ты помнишь - разумеется,
помнишь! - мое обещание в "Современнике" 1854 года, в апрельской книжке,
познакомить тебя с творениями моего отца и доказать, что весь мой род
занимался литературою? - Радуйся, я исполняю свое обещание!
У меня много превосходных сочинений отца; но между ними довольно
неконченого (d'inacheve); если хочешь, издам все; но пока довольно с тебя
одной оперетты.
Есть у меня еще комедия "Амбиция", которую отец написал в молодости.
Державин и Херасков одобряли ее; но Сумароков составил на нее следующую
эпиграмму:
Ликуй, парнасский бог! -
Прутков уж нынь пиит!
Для росских зрелищей
"Амбицию" чертит!..
Хотел он, знать, своей комедией робятской
Пред светом образец явить амбицьи хватской!
Но Аполлон за то, собрав "прутков" длинняе,
Его с Парнаса вон! чтоб был он поскромняе!
Не скрываю (да и зачем скрывать?!) этой эпиграммы, порожденной явного
завистью. Ты согласишься с этим, когда сам прочтешь "Амбицию" [К сожалению,
эта комедия не найдена в бумагах покойного Козьмы Пруткова].
Представляю на твой суд оперетту: "Черепослов, сиречь Френолог",
которая написана отцом уже в старости. Шишков, Дмитриев, Хмельницкий
достойно оценили ее; а ты обрати внимание на несвойственные старику:
веселость, живость, остроту и соль этой оперетты. Убежден, что по слогу и
даже форме она много опередила век!.. Умный Дмитриев написал к отцу
следующую надпись:
Под снежной сединой в нем музы веселятся,
И старости - увы! - печальные года
Столь нежно, дружно в нем с веселостью роднятся,
Что - ах! - кабы так было завсегда!
Несмотря на такую оценку нашего поэта-критика, я не решался печатать
"Френолога". Но недавние лестные отзывы их превосходительств, моих
начальников, ободрили меня. Читатель, если будешь доволен, благодари их! -
До свиданья!
Tвой доброжелатель
Козьма Прутков
11 апреля
1856 t. (aiinus, i)
ЧЕРЕПОСЛОВ, СИРЕЧЬ ФРЕНОЛОГ
Оперетта в трёх картинах Сочинения Петра Федотыча Пруткова (отца)
Картина I: Череп жениха. Картина II: Пытка. Картина III: Сушеный.
Действующие лица
Шишкенгольм
, френолог. Старик бодрый, но плешивый; с шишковатым
черепом.
Мина Христиановна
, жена Шишкенгольма. Седая, но дряхлая.
Лиза
, дочь Шишкенгольма. Полная, с волнистыми светлыма волосами и с
сдобным голосом.
Иванов
, фельдшер. В услужении у Шишкенгольмов и надзиратель над его
учениками.
Фриц, Густав
- немцы 16-ти лет, обучающиеся у Шишкенгольма.
Они в куртках, коротких штанах, без галстухов, с отложными воротничками
рубашек.
Касимов
, отставной гусар. В венгерке, лысый,
Вихорин
, гражданский чиновник. Лицо бритое, лысый, в парике - женихи
Лизы
Иеронимус-Амалия фон Курцгалоп
, гидропат. Лет 48-ти; худой, длинный;
лицо морщинистое; волосы жидкие, вылезшие: оттого лоб его высокий.
Действие происходит в С.-Петербурге,
КАРТИНА I. - ЧЕРЕП ЖЕНИХА
Сцена представляет учебный кабинет Шишкенгольма: Задняя стена в полках
с книгами; в середине ее дверь; над дверью огромный бюст Галля, с
подписью его имени золочеными крупными немецкими буквами.
Шишкенгольм
сидит
в старом вольтеровском кресле посреди сцены, рассматривая человеческий
череп, исчерченный по науке Галля.
Мина Христиановна
, вправо от него, вяжет
чулок.
Лиза
- влево от него; сидит у стола, на котором книги, бумаги и
гипсовая модель человеческого черепа на подставке. Она перелистывает книги,
всматривается в разные части этого черепа и пишет.
Иванов
, у задней стены,
позади стола, при котором занимаются
Фриц и Густав
; он стоит, скрестив руки
на груди, опершись спиною на полки с книгами. Фриц и Густав сидят у
противоположных концов этого стола, твердя из книг уроки полушепотом.
Продолжительная тишина, нарушаемая только полушепотом Фрица и Густава и
перелистыванием книг Лизою. Иванов задремал, поскользнулся и едва удержался
на ногах, опершись обеими руками, позади себя, на полки с книгами; от этого
несколько толстых фолиантов падают на пол с шумом. Все пугаются, вздрагивают
и оборачиваются к Иванову.
Иванов
(тоже испугавшийся)
Раз!.. Ведь надо же случиться!
(Подымает книги и расставляет их по
местам.)
Шишкенгольм
(подняв очки на лоб и оборотившись к
Иванов
у)
Dummer Mensch [Дурак
(нем.)
], скот!.. Так ты руководствуешь моих
питомцев?! Я тебя выгоню!
Опять все принимаются за занятия. Устанавливается прежняя тишина. Но с
Иванов
ым повторяется то же несчастие, хотя он не дремал, а только оперся на
полки с книгами. Снова несколько книг падают с шумом. Шишкенгольм, Мина
Христиановна и
Лиза
вскакивают в испуге, Фриц и Густав фыркают.
Иванов
раздражен своим несчастьем.
Иванов
(с негодованьем)
Тьфу, и во второй!..
(Дерет за вихры Фрица и Густава.)
Лиза
(сдобным голосом, презрительно)
Русский мужик!
Шишкенгольм
, Мина Христиановна и
Лиза
(поют хором, обратившись к
Иванов
у)
Спокойствие занятий
Ты дважды прерывал!..
Прими же тьмы проклятий,
Чтоб черт тебя побрал!
Geh weg!.. 1)
И, в память Галля,
К нам больше ни ногой!..
Hinaus, packt dich 2) подале!
Наймется к нам другой.
[1). Пошел прочь!
(нем.)
2). Убирайся вон
(нем.)
]
Отворачиваются от него в негодовании и обращаются друг к другу, подавая
повелительный знак Фрицу и Густаву.
Расправу кончив с дерзким,
Приступим вновь к трудам...
Принимаются снова за свои занятия.
Иванов
(грозясь злобно на Шишкенгольма)
Обиженный сим мерзким,
Ужо я вам задам!
Уходит, захлопнув дверь.
Все уселись заниматься.
Тишина. Вдруг раздается торопливый стук в дверь.
Касимов
и Вихорин
(за дверью)
Дома почтеннейший профессор Шишкенгольм и милое его семейство?
Все
(с отчаяньем, подбегая к авансцене, поют хором)
О Галль, мудрец великий,
Спаси ты нас!..
Услышь ты наши клики
Хоть в этот раз.
За что судьбы гоненье?
Несчастный рок!..
Ведь этак все ученье
Пойдет не впрок.
Лишь вздумаешь заняться,
А тут, гляди,
Уж в дверь к тебе стучатся;
Учись поди!.
Вихорин и Касимов
(входят и, остановившись в дверях, поют)
Что слышим? Лизин голос!
Хор
(мрачно)
Судьбины гнет
Мышленья срезал колос.
Касимов
и Вихорин
(в восторге фальшивят)
Она поет!..
Все оборачиваются к ним.
Они робеют.
Фальшиво... Извините!.. Мы второпях!..
Хор
(строго)
Зачем вы здесь, скажите,
А не в сенях?!
Вихорин и Касимов
(прозою, перебивая друг друга)
Мы... мы... мы опять... хотели просить руки вашей дочери...
Шишкенгольм
и Мина Христиановна
(гневно)
Руки?!
Лиза
(жеманясь и сдобным голосом)
Папаша, они ко мне.
Шишкенгольм
(делает строгий знак Лизе указательным перстом правой руки,
качая оный неторопливо вправо и влево, как маятник; а затем обращается к
Касимову и Вихорину)
Молодые люди!.. я вам уже несколько раз отказал?.. Я вам уже несколько
раз говорил: что вы не любите Лизу; говорил я вам это?
Касимов
Но ведь и я сказывал вам, что люблю!..
(Старается заслонить Вихорина,
который тоже хочет говорить.)
Шишкенгольм
(качая вправо и влево указательным перстом правой руки, прямо против
своего носа, говорит медленно и важно)
Тс!.. Молчать! Я уже много раз доказал вам: что вы оба не любите Лизу;
доказал я вам это?! Ни слова более!.. Мне кажется, профессор френологии
может всегда безошибочно узнать: кто способен и кто не способен любить
женщину?.. Вы не способны любить женщину, и потому вы не любите мою Лизу!
Слышите? Я наблюдал ваш череп; я знаю.
Касимов
Но мне ли не знать, господин Шишкенгольм, что вы ошибаетесь?
Вихорин
(пробиваясь из-под Касимова, который старается его заслонить, и,
наконец, перебегая впереди Шишкенголъма на другую его сторону)
Клянусь... клянусь... вы ошибаетесь!..
Шишкенгольм
(гордо и строго)
Я ошибаюсь?!
(Ощупывает одновременно, обеими руками, их затылки.)
Ни за
что!..
(Уходит большими шагами в правую боковую дверь. Фриц и Густав за
ним.)
Мина Христиановна
(к Касимову и Вихорину)
Вы слышали! Ступайте же вон!
Касимов
и Вихорин
(становясь по обе стороны ее)
Мина Христиановна, матушка!.. Клянусь, он ошибается!
Мина Христиановна
(гордо и строго)
Он ошибается?!
(Ощупывает одновременно, обеими руками, их затылки.)
Ни
за что!..
(Уходит большими шагами в ту же боковую дверь.)
Молчание. Лиза,
Касимов
и Вихорин стоят печальные.
Касимов
начинает
робко, нерешительно приближаться к Лизе.
Вихорин
(прикладывает палец ко лбу, ободряется и говорит в сторону)
Придумал!.. Я в парике...
(Радостно приподымает немного свой парик за
виски.)
Подобью парик шишками из ваты, да побольше!.. Браво! Побегу
поскорее!.. До свиданья, Лизавета
Иванов
на!
(Уходит большими шагами в
среднюю дверь.)
Касимов
(печально, со слезами в голосе)
Лизавета
Иванов
на, послушайте!..
(Поет.)
Природа, видно, подшутила,
Когда меня произвела?
Она любовь в меня вложила,
Любви же шишек не дала!
Что делать! право, я не знаю!
Уговорите-ка отца!..
Готов я в ад, лишуся раю,