Развлечение-Издательство
Пираты Гудзоновой реки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Выпуск 8.

Пираты Гудзоновой реки

Нат Пинкертон - король сыщиков. Выпуск 8.

Санкт-Петербург: издательство "Развлечение", 1907.

   Создание файла (nbl), март 2011 г.
  

Глава I. Важный разговор

   Судовладелец и крупный коммерсант Балдуин Кинлей возбужденно шагал взад и вперед по своему кабинету.
   Старик озабоченно качал своей благородно седой головой, и голубые глаза его мрачно смотрели из-под нависших бровей.
   Наконец он остановился у окна, отдернул слегка в сторону тяжелые гардины, и взглянул на шумную, полную деловой суеты главную улицу Нью-Йорка.
   Перед его домом в этот момент остановилось несколько огромных подвод, перед которыми тотчас открылись ворота.
   Подъемный кран был приведен в движение, и на подводах быстро начали нарастать целые горы тяжелых ящиков и тюков. Рядом с краном стояли двое служащих с тетрадями в руках, в которых они отмечали число зафрахтованных тюков. Когда подвода наполнялась доверху, ее место занимала следующая; сильные ломовые лошади отвозили нагруженные подводы к реке Гудзон, по которой товары доставлялись на баржах до Большого нью-йоркского рейда, где уже окончательно перегружались на большие океанские пароходы, которые в огромном количестве покрывали своими высокими мачтами и белыми парусами всю нью-йоркскую гавань, готовые к отплытию во все страны света.
   Гордо поднял голову старик, увидев перед глазами эту картину -- результат его трудов и таланта.
   Он имел право гордиться, глядя на плоды своей кипучей деятельности, которая помогла ему превратиться из мелкого торговца в могущественного финансиста и судовладельца. Он был одним из главных тузов в торговом и судовладельческом мире Нью-Йорка, и на всем Соут-стрит он не имел соперника по финансовому могуществу.
   Но вот черты его лица нахмурились и он отошел от окна.
   Мимо него внизу по мостовой проехал элегантный кеб. На заднем сиденье восседал ливрейный лакей, внутри экипажа развалился на подушках молодой человек с манерами истинного янки. По его толстому животу извивалась массивная золотая цепь от часов, а на полное безбородое лицо падала тень от изящной шляпы-панамы. Казалось, человек этот при проезде мимо дома Кинлея бросил надменный, злобный взгляд на окна финансиста.
   Старый джентльмен усталым движением опустился в кресло перед письменным столом и озабоченно подпер рукой голову. Он так глубоко погрузился в свои думы, что не расслышал легкого стука в дверь и затем шагов вошедшего в кабинет лакея.
   Вошедший слегка кашлянул, и лишь тогда старик заметил его:
   -- В чем дело, Джон?
   -- Какой-то господин хочет видеть, вас, сэр. Он отказался назвать мне свое имя. Он приказал мне так и доложить.
   -- Впустите его.
   Кинлей говорил звонким, энергичным голосом, в котором сразу была заметна привычка повелевать.
   Сэр Балдуин Кинлей бросил на себя быстрый взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что лицо его достаточно непроницаемо, чтобы скрыть заботы и невзгоды от постороннего взора.
   В этот момент послышались твердые шаги, и после лаконичного "войдите" со стороны хозяина на пороге показался незнакомый Кинлею господин. Интеллигентное безбородое лицо его с первого взгляда показывало, что обладатель его одарен недюжинными способностями, а в серых пронизывающих глазах этого человека светилась энергия и предприимчивость.
   Кинлей вопросительно взглянул на посетителя.
   -- Мое имя -- Нат Пинкертон. Вы, сэр Кинлей, просили меня зайти к вам.
   Кинлей с оживившимся радостным лицом подошел к великому сыщику и протянул ему обе руки:
   -- Приветствую вас, мистер Пинкертон. Ваше появление у меня снимает с моей души великую тяжесть. Прошу садиться.
   Усаживаясь, сыщик скользнул взглядом по внушительной гордой фигуре финансиста, а также успел оглядеть до мелочей всю обстановку комнаты. Наконец он вопросительно взглянул на своего собеседника.
   -- Не знаю, мистер Пинкертон, -- начал Балдуин Кинлей, -- известно ли вам об огромных убытках, понесенных в последнее время моим Торговым домом благодаря целой шайке разбойников. Вы, вероятно, слышали уже не раз о подвигах речных пиратов, появившихся на реке Гудзон. По каким-то таинственным причинам больше всего от этих господ страдает моя фирма, скажу вам даже, что в течение последних трех месяцев убытки достигли миллиона долларов. Если дело пойдет так и впредь, моей всемирно известной фирме грозят в ближайшем будущем крупные финансовые затруднения.
   Пока старик говорил, Нат Пинкертон вынул из кармана газету и, когда собеседник его замолчал, прочел из нее ему вслух несколько строк, напечатанных мелким шрифтом. Строки эти гласили следующее:
   "Прошлой ночью отчаянным "пиратам гудзоновой реки" вновь удалось овладеть большим грузом шелковых материй, перевозившихся фирмой "Балдуина Кинлей" на одной из собственных барж в коммерческую гавань. Это уже пятый по счету случай за последние четыре месяца, когда означенная фирма является жертвой этой смелой шайки. Убыток, понесенный фирмой за этот указанный выше срок, составляет около миллиона долларов. Пираты привели свой план в исполнение с беспримерной дерзостью. За полчаса ходу от Габокен-Пирса буксиру, который вел означенную баржу с товарами, перерезал дорогу небольшой паровой катер. Он ловко причалил к самому борту буксира, и на палубу последнего с катера соскочило десятка два-три людей с ружьями, которые моментально справились со шкипером и всей малочисленной командой буксира. Люди были связаны и отведены в трюм буксира, а груз с баржи был увезен катером в неизвестном направлении. И сами разбойники, и все похищенные товары как в воду канули. Полицейские катера, число которых увеличено вдвое со времени появления пиратов, не заметили ничего подозрительного. Буксир со связанным экипажем и опустошенной баржей был найден рано утром полицейским катером вблизи Габокен-Пирса".
   Нат Пинкертон закончил чтение и задумчиво устремил взор перед собой, а финансист только глубоко вздохнул.
   Сыщик первый нарушил молчание:
   -- Сэр Кинлей, так как вы хотите оказать мне доверие и поручить мне преследование шайки, то первой вашей обязанностью будет рассказать мне о ваших отношениях, как деловых, так и интимных, со всеми теми людьми, с которыми вам приходится соприкасаться. Лишь при этом условии я могу надеяться на успех. Окажите мне полное доверие -- и вы увидите, что не напрасно обратились ко мне за помощью.
   -- Вы вселяете в меня новые надежды на успех, мистер Пинкертон, -- горячо ответил коммерсант. -- Спрашивайте меня обо всем, что найдете нужным, -- и вы получите ответ на каждый предложенный вами вопрос.
   При последних словах Кинлея глаза Пинкертона обратились на красную портьеру, находившуюся на противоположном конце комнаты. Ему показалось, будто она слегка зашевелилась.
   Одним прыжком сыщик очутился перед портьерой и быстрым движением руки отдернул ее в сторону. Там все было пусто, но Пинкертон успел заметить, что противоположная дверь закрылась как раз в тот момент, когда он распахнул портьеру.
   Он вернулся на свое место:
   -- Мне показалось, что кто-то подслушивает за этой портьерой, а так как мое посещение должно остаться в тайне, то я счел лучшим тотчас же убедиться в том, был ли там кто или нет.
   -- Дверь эта ведет в комнату моего клерка, который стоит выше всяких подозрений. Он сам вне себя от гнева на разбойников и целыми днями только и занят мыслью о том, как бы изловить всю их шайку. В своих опасениях он дошел до того, что заподозрил даже моего шкипера в соучастии с шайкой. Я рассчитал последнего и нанял нового, но, к сожалению, и это не помогло, так как разбойникам после этого повезло еще больше.
   Сыщик многозначительно улыбнулся при этих словах:
   -- Вы лично нанимали нового шкипера?
   -- Нет. Делами подобного рода распоряжается всегда мой клерк.
   -- Есть ли у вас, сэр, враги, которые были бы заинтересованы в вашем разорении?
   Коммерсант подумал минуту и сказал:
   -- Я не могу припомнить ни одного случая, который мог бы дать основание предположить, что у меня есть враги, заинтересованные в моих неудачах.
   -- А как обстоят у вас дела с рабочими, сэр? Быть может, ответ на этот вопрос покажется вам затруднительным в некотором отношении, но, тем не менее, я прошу откровенного ответа. Не относитесь ли вы слишком строго к вашим людям и не платите ли вы им слишком малую плату? Не было ли у вас случаев несправедливого увольнения рабочего?
   -- Я со своими рабочими обхожусь гуманно и плачу самое высокое жалованье. Я не могу также припомнить ни одного случая несправедливого беспричинного увольнения. У меня рабочий персонал состоит большей частью из старых служащих, пополняемых, конечно, все время новыми, ибо обороты моей фирмы растут с каждым днем.
   Наступило короткое молчание, во время которого Балдуин Кинлей задумчиво посмотрел на портрет, стоявший на его письменном столе. Его лицо приняло при этом мягкое выражение.
   Фотография эта изображала изящную красивую девушку, удивительно похожую лицом на коммерсанта.
   Сыщик проследил за взглядом хозяина дома и спросил:
   -- Это ваша дочь?
   -- Да, сэр, это моя единственная дочь.
   -- Замужем?
   -- Нет!
   Это "нет" прозвучало как-то жестко и сыщик инстинктом почувствовал, что своим вопросом он задел какую-то еще не зажившую рану старого финансиста.
   -- Три месяца тому назад у меня появился претендент на ее руку; я отказал ему, и этот отказ причинил мне и причинит еще впереди много убытков.
   Пинкертон насторожился:
   -- А кто же был этим претендентом?
   -- Один из моих конкурентов, Фред Кронвелл. Его экспорт, правда, вдвое меньше моего, но так как у него нет собственных пароходов, то он отправляет все свои товары на моих судах. После моего отказа он стал направлять их на суда других компаний, это обстоятельство явилось чувствительным ударом для меня. В довершение всего, примерно в то же время я начал терпеть огромные убытки из-за нападений пиратов гудзоновой реки. И что самое удивительное, этим рыцарям легкой наживы попали в руки как раз самые дорогие грузы, тогда как менее ценные остались нетронутыми. Очевидно, тут дело обстоит не без измены со стороны кого-либо из моих служащих.
   -- Кто еще, кроме вас, знал, какой товар заключался в тех или иных ящиках?
   -- Один только мой клерк, мистер Эдуард Броун, если не считать шкиперов тех судов, на которые был назначен соответствующий груз.
   -- Когда вам предстоит новая отправка большой партии драгоценных грузов?
   -- На днях, мистер Пинкертон, -- озабоченно ответил коммерсант. -- Но, принимая во внимание все происшедшее, я отчаиваюсь в успехе этой перевозки и подумываю, что лучше всего будет отказаться от этого дела.
   -- Не можете ли вы распределить ваш груз на суда так, чтобы никто, даже ваш клерк, мистер Эдуард Броун, не знал ничего о нем? Или, что будет еще лучше, чтобы груз был бы подменен малоценным, при том так, чтобы об этом знали лишь вы да я, а ваш клерк думал бы, что ценность груза осталась та же?
   Коммерсант ответил несколько запальчиво:
   -- Конечно, я могу устроить это, мистер Пинкертон, хотя, должен сказать, никогда не простил бы себе такого обращения с человеком, который пользовался до сих пор моим безусловным доверием и в поведении которого при том я не заметил ничего, что заставило бы меня раскаяться в этом доверии.
   -- Ваши взгляды вполне достойны такого честного человека, как вы, сэр Кинлей. Но таким поступком вы вовсе не окажете недоверия молодому человеку. Этим вы лишь избавитесь раз и навсегда от мысли отказывать ему впредь в доверии; а кроме того, вы впоследствии всегда будете иметь возможность вознаградить его, удвоив степень своего доверия к нему. Разве я не прав?
   Кинлей кивнул головой, наполовину убежденный словами сыщика:
   -- Хорошо! Если вы непременно хотите, я готов последовать вашим указаниям.
   -- Прекрасно, сэр Кинлей, вы не раскаетесь в этом. Теперь я изложу вам мой план, но прежде всего попрошу сообщить мне точный срок ближайшей отправки груза.
   -- Послезавтра, мистер Пинкертон.
   -- Отлично. Этот груз вы отправите под клеймом "шелк" -- такого рода материи, как кажется, излюбленная добыча для речных пиратов, -- но при этом так, чтобы ваш клерк не знал, что на самом деле ящики содержат самый дешевый товар. Посоветуйтесь перед этим с ним, как отправить этот груз -- под истинным или под фальшивым клеймом, и согласитесь с тем, что он предложит. Объявите ему, что груз этот стоит огромных денег. В назначенный вами день вы получите от меня два больших ящика, которые вы прикажете отнести на борт вместе с прочим грузом, но с величайшей осторожностью, спешу заметить, ибо там будет заключен действительно ценный груз.
   Говоря последнюю фразу, сыщик тонко улыбнулся:
   -- Внушите вашим людям, чтобы они как можно бережное обращались с этими двумя ящиками. Далее, наймите одного нового работника, помощника при погрузке. Для этого рассчитайте кого-нибудь из имеющихся налицо, если без этого нельзя обойтись. Этого нового работника пришлю вам я в день отплытия. Вам не нужно видеть его -- главное дело в том, чтобы вы известили об этом новом работнике шкипера буксира. Вот, кажется, и все. Да, мне было бы интересно посмотреть на вашего клерка, мистера Эдуарда Броуна, а также и на неудачливого претендента на руку и сердце вашей дочери, мистера Фреда Кронвелла.
   -- Это легко устроить. Завтра будет в моем доме большой вечер, соберется большое общество; мистер Кронвелл находится в числе приглашенных. Несмотря на удар по самолюбию, нанесенный ему моей дочерью, он все-таки появляется у нас периодически и, вероятно, будет здесь и завтра. Мне кажется, что он все еще питает надежду назвать когда-нибудь меня тестем; иначе я не умею объяснить себе его посещений моих вечеров при существующих между нами натянутых отношениях. Тут же вы заодно увидите и моего клерка, так как он тоже приглашен на этот вечер.
   Пинкертон потер себе руки:
   -- Все, я вижу, складывается удивительно удачно, сэр; я попрошу вас отвести мне завтра место около Фреда Кронвелла. Вы можете представить ему меня как одного из ваших приятелей-дельцов, находящихся проездом в Нью-Йорке.
   -- Хорошо, мистер Пинкертон.
   Оба собеседника пожали крепко друг другу руки, и Балдуин Кинлей после ухода сыщика почувствовал себя сильно успокоенным.

Глава II. Неожиданное приключение

   -- Мистер Вилькинс из Чикаго, один из моих деловых друзей, -- так рекомендовал своим гостям сэр Балдуин Кинлей на следующий день вечером пожилого, добродушного на вид джентльмена с седыми волосами и золотым пенсне на носу.
   За столом соседом пожилого господина оказался Фред Кронвелл, тот самый господин, который за день перед этим, проезжая мимо дома Кинлея, вызвал такую перемену в лице старого коммерсанта.
   Фред Кронвелл был типичным янки, до кончиков ногтей. Он презрительным и надменным взором поглядывал на господина из Чикаго.
   Пожилой господин сначала, казалось, не интересовался ничем, кроме еды. Ловкими, гибкими движениями своих пальцев он разрезал жареного цыпленка и бережно отделил мясо от костей.
   -- Отличное меню! Не правда ли, мистер Кронвелл?
   -- Yes, сэр, -- лаконично ответил тот. Ему был противен этот старикашка.
   -- И какой отличный, гостеприимный хозяин, не правда ли, мистер Кронвелл?
   -- Yes, сэр.
   Наступила пауза, в течение которой пожилой господин с восхищенным видом уплетал курицу.
   -- Отличные люди эти Кинлеи, не правда ли, мистер Кронвелл?
   -- Yes, сэр.
   Новая пауза.
   -- И чертовски хорошенькая леди, эта мисс Кинлей, не правда ли, мистер Кронвелл?
   -- Yes, сэр.
   И Фред Кронвелл со злобой на лице отвернулся в другую сторону, между тем как пожилой господин все с тем же блаженным видом обтер свой рот салфеткой.
   -- Мой друг, сэр Кинлей, кажется, потерял всякую охоту к коммерческим операциям, благодаря этим речным пиратам, мистер Кронвелл. Жаль, я хотел заключить с ним большую сделку с шелковыми материями, а он не согласен на это. Жаль, ужасно жаль, -- мы оба получили бы хорошие барыши.
   Мистер Кронвелл полуобернулся при этих словах и бросил на старика, испытующий взгляд.
   Последний между тем вынул из кармана пенсне и поднес его к своим очкам:
   -- В самом деле, мистер Кронвелл, эта мисс Кинлей -- восхитительное создание. Мне прямо-таки жаль становится при взгляде на нее, что я уже не молод.
   Янки, казалось, решил отбросить теперь свою холодность, так как стал вдруг разговорчив и пустился в беседу со своим пожилым соседом.
   Через четверть часа разговора Фред Кронвелл спросил вдруг:
   -- Вы говорили только что о большой сделке с шелком, которую намерены были заключить с сэром Кинлеем, а не хотите ли вы вступить в сделку со мной?
   Мистер Вилькинс улыбнулся.
   -- Вы, вероятно, не подозреваете о количестве нужной мне материи, мистер Кронвелл, иначе вы вряд ли предложили мне это. Нет, нет, -- улыбаясь, твердил он, когда Кронвелл начал убеждать его в противном.
   -- Но я прошу вас, мистер Вилькинс, совершенно серьезно прошу сказать, сколько этого товара вам нужно?
   Пожилой господин все еще с сомнением качал головой, говоря:
   -- Ну-с, мистер Кронвелл, если вы уж непременно хотите знать это, -- мне нужно партию материй на пятьсот тысяч долларов, -- довольны вы теперь?
   К явному удивлению старика, Фред Кронвелл сухо ответил:
   -- Могу, мистер Вилькинс, послужить вам в этом.
   -- Что! -- выпалил старик. -- Вы обладаете в самом деле такой огромной партией?
   -- Да, сэр, за последние годы моя фирма настолько расширилась, что я могу вести и такие дела.
   -- Черт возьми! Вам, я вижу, удивительно повезло, мистер Кронвелл: вы так молоды еще и ведете такие большие дела. Вы далеко пойдете! Да, да, молодые коммерсанты нынешних времен далеко опережают нас, дельцов старой школы. А где бы я мог осмотреть ваш товар, мистер Кронвелл? Я остаюсь в Нью-Йорке лишь до послезавтра.
   -- Товар находится на моих складах, Либерти-стрит, номер 50. Зайдите ко мне завтра днем. Мы отлично оборудуем дело.
   -- Прекрасно, мистер Кронвелл! Так выпьем же за наше столь удачно начавшееся знакомство!
   Раздался звон стаканов, и, когда общество поднялось из-за стола, оба собеседника были уже приятелями.
   Восторгу Вилькинса -- Ната Пинкертона -- не было границ.
   -- Вот уже не воображал, что он так легко попадется на удочку, -- бормотал он про себя.
   Сыщик вышел в ближнюю комнату и, найдя укромный уголок позади целого ряда пальм, уселся там.
   И в тот момент, когда он хотел уже встать, он услышал голоса и шаги.
   Сыщик узнал дочь хозяина, шедшую в сопровождении молодого, полного жизни человека с красивым лицом. Его бегающие глаза портили общее довольно симпатичное впечатление, производимое на наблюдателя его внешностью.
   -- Неужели у вас, мисс Кинлей, никогда не найдется ласкового слова для меня?
   -- Разве я не любезна с вами, мистер Броун! Смею заметить, даже более, чем это приличествует дочери патрона по отношению к клерку.
   -- Во всяком случае, из ваших слов явствует, что вы находите, что уж слишком ласковы ко мне, ничтожному служащему вашего отца, -- печально произнес молодой человек.
   -- Не говорите вздора, -- улыбнулась прелестная девушка, -- вы нравитесь мне, но это не значит, что скоро будет свадьба, а кроме того, вы знаете, что мой отец никогда не выдаст меня за бедного.
   -- А если я сделаюсь богатым? -- спросил молодой человек с загоревшимся взглядом.
   -- Что ж, попробуйте, -- улыбнулась девушка. -- Когда у вас будет два миллиона долларов, попросите у меня моей руки еще раз.
   -- Ловлю вас на слове, мисс, -- крикнул Эдуард Броун вслед со смехом убегавшей девушке, затем повернулся и пошел прочь.
   -- Удивительное стечение обстоятельств, -- бормотал Пинкертон. -- Интересно было бы взглянуть на физиономию старого коммерсанта, если бы он услышал, какие намерения питает его клерк.
   Становилось поздно, и Пинкертон решил отправиться домой. Не успел он пройти и сотни шагов, как его обогнал кеб, в котором сидели, к великому его удивлению, клерк мистера Кинлея и мистер Фред Кронвелл, погруженные в дружескую беседу.
   -- Черт возьми, вот так открытие!
   К счастью, мимо проезжал другой кеб. Нат Пинкертон вскочил в него и приказал кучеру следовать за первым экипажем, посулив ему хорошо на чай.
   Первый кеб остановился у ворот одного из известных клубов, в котором, как знал Пинкертон, в маленьких задних комнатках до раннего утра велась крупная игра в карты.
   Сидя в кебе, он снял бороду и парик, приняв, таким образом, свой обыкновенный вид, дабы не быть узнанным при встрече со своим новым знакомым.
   Сыщик обошел одну за другой все комнаты, пока не нашел наконец искомую парочку, мирно беседовавшую в маленькой игорной комнате.
   Он прошел мимо них. Посмотрев при этом на клерка, он заметил, что тот как будто съежился от его взгляда.
   -- Неужели этот мазурик подслушал меня вчера из-за портьеры? -- пробормотал Пинкертон.
   Он постоял некоторое время в соседней комнате и затем вернулся снова.
   Фред Кронвелл и Эдуард Броун уже приняли участие в игре.
   -- Черт возьми, эта каналья узнала таки меня, -- поморщился сыщик, заметив, как оба собеседника обменялись при его появлении взглядом.
   Он равнодушно подошел к столу и принялся наблюдать за играющими.
   -- Довольно дорогое удовольствие для простого клерка, -- подумал он. -- Держу пари, что мистер Броун не заработает и за полгода столько денег, сколько проиграл здесь в одну-две минуты.
   Сыщик знал теперь достаточно и потому ушел из клуба. Но, видимо, Эдуард Броун действительно узнал сыщика, так как тоже немедленно встал из-за стола и вышел за Пинкертоном. Теперь роли как бы переменились: наоборот, сыщик обратился в преследуемого.
   Пинкертон, глубоко задумавшись, пошел по направлению к реке Гудзон. Броун ни на шаг не отставал от него. Когда он увидел наконец, что Пинкертон свернул на совершенно пустынную улицу, которая другим концом своим упиралась в реку, он коварно улыбнулся и исчез во дворе одного из ближайших домов. Вскоре оттуда появились три какие-то темные личности в одежде матросов и пустились с пьяными криками и песнями догонять сыщика.
   Последний посторонился, давая им дорогу, как вдруг увидел сверкнувший в руке одного из них нож.
   Быстрым, молниеносным движением сыщик схватил левой рукой нападающего за кисть, державшую нож, а кулаком правой руки нанес ему такой страшной силы удар между глаз, что тот без звука полетел на землю.
   Но когда Пинкертон захотел отскочить назад, чтобы стать лицом к двум другим негодяям, он почувствовал, что сзади его обхватили две сильные руки; он напрасно пытался освободиться от их объятий -- ему приходилось, кроме того, не сводить глаз с третьего нападающего, который все время старался ударить его ножом. С поразительной ловкостью отражал Пинкертон ногами удары своего противника. Тогда негодяй, державший его сзади, видя, что таким способом с сыщиком ничего не поделаешь, стал тащить его к реке.
   -- Ого, эти подлецы намерены, кажется, утопить меня, -- подумал Пинкертон и, находясь уже в пяти шагах от реки, сделал отчаянное усилие оттолкнуть от себя обоих нападающих.
   Ловким ударом ноги в живот он заставил одного из них со стоном выпустить из рук нож, со звоном упавший на мостовую. Освободившись таким образом и от второго негодяя, Пинкертон мог теперь вступить в единоборство с третьим и покатился тотчас по земле, увлекая и его за собой. Последний был страшно силен и как клещами сжимал сыщика в своих объятиях.
   Пинкертону удалось наконец вытащить из кармана револьвер, и в тот момент, как оба сшибленных им с ног и теперь оправившихся негодяев готовы были снова броситься на него с высоко поднятыми кинжалами, прогремел выстрел, и один из них, пораженный пулей, сделал скачок и рухнул затем без звука на землю. Другой со страху отбежал в сторону. Сыщик воспользовался этим моментом и со страшным напряжением всех своих сил перебросил своего ближайшего противника через перила в реку. Тот еще держался кое-как, уцепившись за грудь сыщика.
   -- Помоги, Билл, он хочет сбросить меня в воду, -- дико взвыл негодяй.
   Пинкертон быстро обернулся, чтобы пригрозить своему третьему противнику револьвером, но в этот момент получил вдруг страшный толчок и полетел вниз головой в реку вместе со своей жертвой.
   Сверху над водой нагнулась чья-то голова и прислушалась. Но в воде раздался лишь короткий всплеск, и затем все стихло.
   Тотчас в реку полетело еще одно тело и послышался звук быстро удалявшихся шагов.
   Четверть часа спустя несколько ниже по течению реки из воды вылез какой-то человек. Он отряхнулся, улыбаясь, и бросился бежать по направлению к более людным улицам.
   -- Ловко было задумано, джентльмены, -- подумал он, садясь в кеб, -- что и говорить. А все-таки завтра господа Кронвелл и Броун очутятся за решеткой, и Нью-Йорк будет освобожден от владычества речных пиратов.

Глава III. Пираты за работой

   На пристани сэра Кинлея нагружали последние ящики и тюки на баржи и шкипер буксира отдал приказание развести пары.
   Пробило одиннадцать часов ночи.
   Нельзя было терять времени. Судну предстояло семь часов пути, а все товары должны были быть сданы и перегружены к полудню следующего дня: к этому времени пароход отходил в море.
   -- Люди, на шпиль! -- крикнул шкипер.
   Шпиль заработал, и якорь был поднят. Машины пришли в движение, и буксир огромной черной массой отделился от берега и тронулся в путь.
   Под командой шкипера находилось десять человек, распределенных на пароходе и баржах. Ввиду последних нападений команда была вооружена револьверами.
   Сегодня после полудня в число ее был принят новичок. Он выглядел настоящей "смоленой курткой" с коротенькой трубкой в зубах. Шкипер недоверчиво поглядел на вновь прибывшего. Но тот отлично выдержал его взгляд и работал потом за двоих.
   -- Боб Шиллинг, отправляйтесь на самую дальнюю баржу, -- сказал ему шкипер при отчаливании.
   -- Так я и знал, -- пробормотал Боб Руланд -- испытанный помощник Пинкертона, -- что ты меня туда откомандируешь. Ну погоди, вы у нас еще попляшете сегодня.
   Он добрался между тем до указанного ему места и оглянулся кругом, затем приблизился к двум большим ящикам, сел между ними и постучал слегка по стенке одного из них пальцем, повторив удар трижды:
   -- Вы слушаете, начальник?
   -- Да, Боб. Кругом никого нет? -- раздался вопрос из глубины ящика.
   -- Никого; меня услали назад. Очевидно, шкипер находится в стачке с шайкой.
   -- Согласен с тобой. Моррисон здесь?
   -- Рядом с вами, начальник, -- я сижу между обоими ящиками.
   -- О пиратах еще ничего не слышно?
   -- Пока нет. Мы плывем посреди реки. Выше по течению видны два полицейских катера, которые снуют вокруг нас. Впрочем, виноват, я вижу теперь довольно далеко позади нас идет небольшой пароход! Он держит курс прямо на нас! Это, очевидно, пираты! Они идут полным ходом!
   -- Где мы теперь, Боб?
   -- Недалеко от Джерсей-Сити. Габокен останется скоро позади нас.
   -- Видны ли еще полицейские катера?
   -- Нет, не видны, теперь вообще мало что можно разглядеть. Луна зашла за тучи, и вся река окуталась мраком.
   -- Во всяком случае ты, Боб, отдайся в плен вместе с прочими, чтобы увидеть, кто из экипажа находится в стачке с пиратами, -- понял?
   -- Понял. Пароход находится теперь не более чем в пятистах метрах от нас, и если... Но тише -- кто-то идет сюда.
   По борту баржи пробирались двое из экипажа. Когда они приблизились к Бобу Руланду, то остановились и спустились к нему. Казалось, они хотели поболтать с ним.
   -- Темная ночка сегодня, товарищ, не правда ли? -- спросил один из них у Руланда.
   -- Как же! Как раз подходящая для речных пиратов, -- ответил тот.
   -- Если бы они только знали, какой товар мы везем, они бы уже давно гнались за нами, -- усмехнулся матрос.
   -- Эй, кто тут еще есть? -- спросил он вдруг и прислушался,
   -- Кому ж тут быть, кроме нас? -- проворчал Боб. После короткого молчания первый матрос заговорил снова, предварительно оглянувшись.
   -- Скажите, товарищ, с кем это вы только что говорили, перед тем как мы подошли к тебе?
   Боб Руланд был опешен. Оба матроса придвинулись теперь к нему и пронзили его злобными взглядами.
   Помощник Пинкертона заметил, что в то же время ближайший к нему матрос характерным движением сунул руку себе под куртку.
   Этого было достаточно для Боба.
   Прежде чем его противники успели броситься на него, он поднялся спокойно с места, положил свою трубку на один из ящиков и быстрым как молния движением нанес одному из не ожидавших ничего подобного матросов здоровенный удар кулаком в висок.
   С глухим стуком тот упал на палубу, уронив при этом кинжал, что доказало Бобу, что он не ошибся в своих предположениях.
   Между вторым матросом и Бобом завязалась отчаянная борьба. Оба, кряхтя, сжимали друг друга в объятиях. Наконец Боб высоко поднял врага над собой и ударил его головой о борт баржи.
   Впереди, должно быть, почуяли что-то неладное, так как Боб увидел теперь, как третий человек с фонарем в руках перешагнул на последнюю баржу и начал пробираться к месту поединка.
   Пока он не мог еще видеть Боба.
   Последний поспешно выбросил за борт тела обоих матросов.
   Две минуты спустя перед Бобом, как ни в чем не бывало сидевшим между ящиками и курившим свою трубку, стоял человек с фонарем.
   -- Вам приказано отправляться вперед, Шиллинг, -- сказал он.
   Тронувшись в путь, чтобы исполнить приказание, Боб видел, что человек с фонарем остался стоять на его прежнем месте и поднес фонарь к одному из ящиков.
   Когда Боб Руланд взобрался на буксир, к нему подошел шкипер.
   -- Идите в трюм, Боб Шиллинг, и принесите мне оттуда канат.
   Боб повиновался. Не успел он дойти до середины лестницы, как услышал, что позади него с адским хохотом захлопнули люк.
   Он быстро поднялся назад по лестнице и сильно ударил по люку кулаком.
   -- Желаю вам весело провести там время, господин шпион, -- проговорил голос шкипера. -- Вас выпустят, когда пираты овладеют пароходом.
   -- Увидим, -- подумал Боб и спустился вниз по лестнице. Там было дьявольски темно, и когда он зажег спичку, то увидел, что трюм наполнен старыми досками. Боб сел и начал думать, что бы ему предпринять. Его положение было критическим, так как шкипер считал его шпионом и сам, очевидно, был в заговоре с пиратами. Руланду казалось даже, что и весь экипаж был на стороне шайки. Когда же шкипер узнает, что из его команды пропало двое людей, то подозрения его против Боба еще усилятся, возможно даже, что его убьют.
   Его, следовательно, могло спасти лишь бегство.
   Он подошел к маленькому окошку в борту и просунул в него голову. Но протиснуть плечи оказалось совершенно невозможным.
   Шкипер наверху дал громкий свисток, и тотчас за ним Боб услышал второй свисток, точно эхо первого.
   -- А это сигнал для пиратов, -- подумал Боб. Просунув голову еще раз в окно, он действительно увидел в темноте ночи вблизи от буксира силуэт другого судна.
   Буксир получил вдруг сильный толчок, затем наверху послышался топот ног и раздались отрывистые слова команды.
   Постепенно шум наверху умолк, и другой пароход шел впереди буксира, как видел Боб, точно указывая ему путь.
   Приблизительно через полчаса пароход остановился и вдруг все ожило.
   Боб видел из окна, что место остановки было выбрано весьма подходящее, он видел, как пираты, точно гномы, работали поспешно в темноте, выгружая тяжелые тюки и ящики на берег. Он не имел возможности определить, где они остановились.
   Насколько он мог разглядеть, на берегу стоял маленький, наскоро сколоченный домик, в который пираты складывали ящики и тюки. Кроме этого домика на берегу виднелись очертания еще каких-то странных строений.
   Вдруг Боба осенила мысль. Ну да, конечно, это так, эти здания -- старинные, ныне заброшенные Манхэттенские укрепления. Надо отдать справедливость пиратам -- лучшего места под склады краденых товаров нельзя было найти нигде.
   Теперь Бобу необходимо было подумать о собственном спасении. Пролезть через люк было немыслимо: там его встретили бы пираты, и в таком числе, что было бы безумием вступать с ними в борьбу.
   Если бы ему удалось расширить окно настолько, чтобы можно было пролезть в него, он мог бы еще спастись. Он просто-напросто проплыл бы немного вниз по течению и выплыл бы где-нибудь на берег.
   Он поспешно вынул из кармана нож, который всегда носил с собой, и принялся ковырять им доски, составлявшие обшивку баржи. Работа была нелегкой, и пот лил с него градом. Но работа, тем не менее, продвигалась вперед, и он уже почти успел настолько расширить окно, что мог бы кое-как пролезть через него, как вдруг люк наверху открылся и на лестнице показался человек, а сзади него высунулся десяток ружейных стволов.
   Лицо человека было покрыто маской, в руках он держал револьвер.
   -- Скажите, кто вы такой? -- спросил он. -- И кто послал вас сюда?
   Когда Боб промолчал на этот вопрос, тот кратко приказал ему идти наверх.
   На палубе Боб увидел человек двадцать пять вооруженных людей, которые направили на него дула своих ружей.
   Весь экипаж буксира принадлежал шайке -- он ясно видел это теперь. Среди этих людей стоял еще второй человек в маске.
   -- Вас обвиняют в шпионаже, Боб Шиллинг, -- снова обратился к нему первый замаскированный. -- Признаете вы себя виновным?
   -- Если вы называете шпионажем выслеживание преступников, то могу ответить на ваш вопрос лишь утвердительно, -- бесстрашно ответил Боб.
   -- Во время сегодняшней поездки пропали два человека из экипажа. На том месте, где один матрос с последней баржи встретил вас, было замечено большое кровавое пятно. Это вы убили их?
   -- Во всяком случае я позволил себе защищаться против этих двух джентльменов, так как в противном случае лежал бы теперь сам на дне Гудзона.
   -- По чьему приказанию вы действовали?
   Боб подумал и потом ответил решительно:
   -- Я вам не скажу!
   Было весьма вероятно, что пираты разделаются с ним не раньше, чем выпытают у него это имя, -- таким образом он выигрывал время.
   -- Свяжите его и отведите на пароход, -- приказал атаман.
   Боб дал себя связать и был затем переведен на пароход пиратов. Там его запрятали в трюм и приставили к нему вооруженного караульного.
   Боб мирно заснул и проснулся, лишь когда его сильно встряхнули за плечо. Он встал и поднялся на палубу согласно приказанию часового. К величайшему своему удивлению, он заметил, что была опять ночь, так что он проспал, оказывается, целый день.
   По небу плыл месяц, освещавший то же здание, в котором хранились похищенные товары. Окружавшие его пираты мрачно поглядывали на него. Когда появились наконец два замаскированных человека, вся компания тронулась на берег.
   Ворота открылись и затем снова закрылись. Боб с напряжением ждал, что произойдет, так как помещение, в котором они находились, было пусто, насколько он мог видеть это при свете фонаря.
   Боб недолго оставался в недоумении. Открылась опускная дверь, и пираты начали по одному спускаться в нее.
   Его оставили пока наверху.
   Он снова принялся мечтать о бегстве, попробовал было освободиться от веревок, но тщетно.
   Через полчаса снова появилось двое пиратов, которые приказали ему следовать за ними вниз.
   Когда на следующий день клерк Эдуард Броун ворвался в кабинет сэра Кинлея и сообщил ему о новом разбое пиратов, то был немало удивлен несвойственным старику спокойствием, с каким тот отнесся к его рассказу. И клерк побледнел, заметив пронизывающий взгляд, брошенный ему в упор хозяином.
   Слегка дрожащим голосом изложил Броун своему шефу подробности нападения, переданные со слов экипажа:
   -- Вчера вечером, отправившись в путь в одиннадцать часов ночи, они добрались беспрепятственно до того места, где буксир был найден сегодня полицейским катером. Тут вдруг из одной бухты вылетел большой пароход, подошел прямо к буксиру и высадил на палубу последнего около пятидесяти вооруженных людей, потребовавших от шкипера выдачи груза. При этих условиях борьба с пиратами была немыслима -- произошло бы лишь напрасное избиение людей, а потому экипаж сдался, был связан и доставлен на берег, где их сторожило несколько человек из шайки. Груз затем был увезен разбойниками неизвестно куда, так как никто из экипажа не присутствовал при этой разгрузке. Четыре часа спустя пираты покинули буксир, который был найден затем полицейским катером. Двое из команды, попытавшиеся было сопротивляться, были убиты и выброшены за борт.
   Когда клерк закончил свой рассказ, то добавил, что отныне в гавани будет крейсировать военное судно. Затем шеф отпустил его, как-то странно поглядев на него при расставании. Балдуин Кинлей все более убеждался в правильности предположений и действий Пинкертона и сильно рассчитывал на его помощь.

Глава IV. Среди пиратов

   -- Вылезай же, Моррисон! Что ты, заснул, что ли, -- крикнул Пинкертон, выползая из своего ящика.
   -- Я не могу поднять крышку, -- послышался ответ из другого ящика.
   -- Погоди, сейчас я помогу тебе. Черт возьми, до чего жарко было в этом проклятом заключении.
   Сыщик поставил на пол потайной фонарь и начал отрывать крышку другого ящика молотком и клещами.
   -- Ну, выходи, Лазарь, -- смеясь, сказал он, когда Моррисон выполз наконец весь мокрый от пота.
   Подкрепившись немного, оба принялись за осмотр места своего заключения.
   Это было огромное каменное здание без окон и дверей. Стены его были выложены из больших квадратных камней. Наверху виднелась большая четырехугольная дыра, прикрытая трапом.
   -- Выбраться отсюда через эту дыру положительно невозможно, Моррисон, -- сказал Нат Пинкертон. -- Имеешь ли ты понятие о том, где мы находимся?
   Тот ответил отрицательно.
   -- Я полагаю, что это здание -- одно из старых укреплений Нью-Йорка, около Манхэттена; для чего бы иначе стали строить такие солидные стены? Смотри-ка, я, кажется, прав -- вон наверху в стенах видны амбразуры.
   -- А что стало с Бобом, начальник, -- спросил озабоченно Моррисон. -- Надеюсь, он в безопасности?
   Сыщик пожал плечами:
   -- Об этом мы узнаем завтра ночью, когда вся банда соберется здесь.
   Моррисон вытащил из своего ящика два небольших бочонка, а затем крышки были вновь заколочены наглухо.
   Оба заключенных начали обходить помещение, как вдруг, пройдя шагов сто, в ужасе остановились.
   Моррисон поднял фонарь кверху и осветил им столб, вбитый глубоко в землю. Почва вокруг столба была пропитана насквозь кровью, а рядом валялись толстые веревки.
   -- Знаешь, что это такое, друг мой? -- спросил своего помощника сыщик.
   -- До известной степени догадываюсь, -- ответил тот.
   -- Это столб пыток гудзоновых пиратов, у которого они пытают насмерть свои жертвы, а также изменников из своей среды.
   Оба двинулись дальше, но, нигде не найдя выхода, вернулись в конце концов назад.
   -- Мы еще имеем десять часов в запасе до нового прихода этих мерзавцев. Воспользуемся ими, чтобы устроиться здесь как можно удобнее.
   Выбрав подходящее и закрытое со всех сторон место, они разлеглись и заснули.
   Через несколько часов Пинкертон вдруг выпрямился и осторожно толкнул своего помощника.
   -- Ты слышишь, Моррисон -- пираты уже пришли.
   -- Как же, начальник, слышу.
   -- Смотри наверх, видишь, трап приподнимается.
   В образовавшееся отверстие по веревочной лестнице спустилось около двадцати пяти человек с ружьями и фонарями в руках.
   Оружие они сложили около лестницы, а затем вся банда направилась к столбу пыток. Они остановились напротив него, образовав полукруг, в центре которого находились два человека в масках.
   -- Черт возьми! -- воскликнул Пинкертон. -- Провались я сквозь землю, если эти два подлеца в масках не суть господа Броун и Кронвелл.
   Но вот наступила тишина и один из замаскированных топнул трижды ногой по полу. Затем он заговорил:
   -- Мы собрались сегодня здесь, чтобы переговорить и посоветоваться о разных инцидентах, имевших место за последние дни и вызвавших недовольство и недоверие между нами. Мы достигли того, что все теперь боятся речных пиратов, и мы можем гордиться своими успехами. К сожалению, за последнее время в нашей среде начали попадаться шпионы и изменники, которые, впрочем, не избежали наказания -- они были присуждены к смерти у столба пыток. Но, несмотря на все предосторожности, принимаемые нами при выступлениях на работу, к нам все-таки присосалось несколько новых шпионов, одного из которых нам удалось поймать во время вчерашней экспедиции. Как с ним поступить теперь?
   -- Он должен умереть, -- пронеслось в толпе.
   -- Хорошо, я ожидал этого приговора, -- сказал оратор и повернулся затем к двум ближайшим из пиратов: -- Приведите сюда шпиона!
   Те немедленно вернулись к лестнице, поднялись наверх и тотчас вернулись оттуда с человеком, у которого руки были связаны за спиной.
   -- Что такое, Моррисон, -- да ведь это Боб! Ну потерпи, мой милый, тебе не долго придется там стоять в таком неприятном положении, -- бормотал себе под нос Пинкертон.
   Оратор повернулся теперь ко вновь введенному:
   -- Не угодно ли вам будет объявить теперь ваше имя, а также сообщить, каким образом вы напали на наш след? Или прикажете прибегнуть к пытке, чтобы заставить вас говорить?
   -- Имя свое я вам скажу, -- ответил Боб Руланд, называя себя, -- а относительно того, как я напал на ваш след, это вам сообщит при случае мой начальник, мистер Нат Пинкертон.
   -- Нат Пинкертон! -- в ужасе вскричали пираты. -- Нат Пинкертон преследует нас! Мы погибли!
   Замаскированный со злобой ударил ногой об пол, водворив этим молчание.
   -- Я уже три дня знаю, что Пинкертон преследует нас, и мной уже предприняты кое-какие меры, чтобы обезвредить его.
   -- Ого, атаман, -- подал голос один высокий здоровенный детина, делая два шага вперед, -- Пинкертона не так легко уничтожить. Гораздо легче может случиться, что он всех нас усадит на электрическое кресло. Не так ли, товарищи?
   -- В этом вы вполне правы, -- надменно вставил Боб.
   -- Молчать! -- загремел атаман. Говоривший, ворча, отошел назад.
   -- Кроме вопроса о шпионах тут есть еще одно обстоятельство для обсуждения, -- продолжал атаман. -- Вы часто выражали свое неудовольствие на то, что мы скрываем наши лица под масками, и не раз предлагали нам снять их. Мы никогда этого не сделаем, так как в этом случае мы окажемся всецело в ваших руках. Будьте довольны тем, что без нас вам никогда ничего не удалось бы сделать. Если вы и впредь будете приставать к нам с подобными требованиями, то мы покинем вас и вам придется выбирать нового атамана. Обещайте нам, что оставите нас в покое, тогда мы останемся во главе шайки и будем делить с вами все опасности.
   -- Так делите же с нами и добычу поровну, атаман! -- со злобой воскликнул тот же детина. -- Ведь вы изволите получать вдвоем половину барышей, а другую нам приходится делить на двадцать пять частей между собой. Черт возьми, если играть, так начистоту, а потому -- долой маски!
   И озлобленный великан выступил вперед, протянув руку к лицу атамана.
   Последний вместе с другим замаскированным отступил на шаг назад и моментально выхватил из кармана револьвер.
   Раздался треск выстрела, и пуля пролетела у самого уха пирата.
   -- Первого, кто дотронется до меня, убью как собаку! Запомните это!
   Средство подействовало: все сразу притихли.
   -- Говорите, обещаете ли вы оставить меня и моего компаньона в покое с вашим приставанием относительно масок?
   Но, прежде чем они успели ответить, произошло нечто такое, что произвело на собравшихся пиратов впечатление бомбы, взорвавшейся вдруг посреди комнаты.
   Пока шли эти переговоры Пинкертон и Моррисон выскользнули из своей засады и прокрались к веревочной лестнице.
   Пираты были настолько увлечены своим спором, что ничего не замечали вокруг.
   Ружья были быстро собраны и связаны в кучу.
   Затем оба сыщика поднялись вместе с оружием наверх.
   Моррисон бросился тотчас за полицией, а Пинкертон спустился вновь до середины лестницы и повернулся лицом к пиратам.
   При последних словах атамана с лестницы раздался вдруг его могучий голос:
   -- Пираты гудзоновой реки, ни с места. Смотрите, в нескольких шагах от вас на ящике стоят два бочонка. Они наполнены взрывчатым составом колоссальной силы. В тот момент, когда кто-либо из вас попробует тронуться с места или сделать какое-нибудь подозрительное движение, я выстрелю в бочонки, -- и все вы взлетите на воздух.
   Пираты понимали всю опасность положения.
   -- Эдуард Броун и Фред Кронвелл, -- продолжал Пинкертон, -- снимите ваши маски! Пусть ваши сообщники видят, с какими изысканными джентльменами им пришлось иметь дело.
   Замаскированные с судорожно-искаженными от бессильной злобы лицами сняли маски.
   Сыщик не ошибся. Это были именно Броун и Кронвелл.
   -- Фред Кронвелл, развяжите немедленно руки моему человеку, -- продолжал Пинкертон.
   И это приказание сыщика было исполнено. В один момент Боб Руланд был свободен и спокойно направился к лестнице.
   -- Лезь через меня, -- сказал ему Пинкертон, -- я хочу сыграть еще одну шутку с пиратами.
   Когда Боб скрылся наверху, Пинкертон крикнул снова:
   -- Фред Кронвелл, возьмите один из бочонков, не бойтесь, сам по себе состав не взорвется. Но прежде всего отложите ваш револьвер в сторону. И шевелитесь, а то иначе мой револьвер может выстрелить невзначай.
   Атаман отложил оружие и подошел к бочонку.
   -- Откройте осторожно крышку бочонка, -- продолжал Пинкертон, -- и скажите потом вслух, что в нем находится.
   На этот раз Пинкертон не стал ждать ответа, быстро взобрался по лестнице в люк, между тем как внизу поднялся страшный шум и крики.
   -- К оружию, ребята, в бочонках песок! -- кричал не своим голосом атаман, бросая бочонок на пол.
   Точно тигры бросились пираты к веревочной лестнице, где стояли их ружья, -- и вдруг остановились, точно пораженные молнией: ружья исчезли!
   Пинкертон тем временем уже втащил за собой наверх веревочную лестницу, и пираты очутились, таким образом, в самом глупом и безвыходном положении.
   Немного спустя наверху послышались шаги прибывших во главе с Моррисоном полицейских и раздался голос Пинкертона:
   -- Предлагаю вам выходить наверх поодиночке. Первый, кто попытается защищаться, будет застрелен на месте.
   Пираты подчинились приказу и принялись вылезать по лестнице наверх, где их немедленно связывали.
   Наконец внизу остались лишь Броун и Кронвелл.
   Они пытались спрятаться, но были быстро найдены Пинкертоном и его помощниками и доставлены затем наверх, подобно прочим.
   Полиция была донельзя поражена, когда великий сыщик доставил всю компанию пиратов в Метбери-стрит.
   Нью-йоркские газеты пестрели хвалебными гимнами в честь Ната Пинкертона, избавившего Нью-Йорк от речных разбойников и давшего возможность вздохнуть свободно всему коммерческому миру.
   Кронвелл повесился несколько дней спустя в доме предварительного заключения, а Броун и вся остальная компания были приговорены к двадцатилетней каторге и отправлены в Синг-Синг.
   Балдуин Кинлей не знал, как отблагодарить великого сыщика, и весьма крупно вознаградил его за услугу, так как тот поистине спас его от неминуемого краха.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru