Романов Пантелеймон Сергеевич
Достойный человек

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:

   Пантелеймон Романов
  

ДОСТОЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК

  
   Издание: Пантелеймон Романов; Избранные произведения.
   Изд-во "Художественная литература", Москва, 1988.
   OCR и вычитка: Александр Белоусенко (belousenko@yahoo.com), 20 августа 2002.
  
  
  
  
   На собрании в чайной обсуждался новый, непривычный вопрос: о выборном начале в приходе.
   Старый священник умер, и по новому порядку приехал вчера кандидат служить пробную обедню, чтобы затем, получивши одобрение прихожан, ехать утверждаться к архиерею.
   Все сидели на лавках, на окнах и толковали.
   -- Теперь хорошо,-- сказал Федор, снявши и рассматривая свою шапку,-- выбирай любого. А то прежде поставят, бывало, какого-нибудь щупленького да безголосого -- и майся с ним целый век.
   -- Да, уж это последнее дело, если у священника ни голосу, ни виду настоящего нет,-- сказал Прохор Степаныч, любивший читать Апостол и петь на клиросе, для чего всегда надевал железные очки, хотя все знал наизусть.
   -- А что ж с ним, щуплым-то, делать? -- сказал кто-то.
   -- Прежде в попы вся шушель лезла, а теперь подожди. А то, пожалуй, много их ..
   -- Да, теперь уж не проскочут.
   -- Поглазастей анхирея будем.
   -- А как же.
   -- И потом, хоть то сказать, разве можно, чтобы архиерей всякого понимал. Шут его разберет, достоин он или нет.
   -- А ну их и совсем к черту,-- сказал вдруг солдат Андрюшка, сняв шапку и ударив ею по подоконнику,-- не надо нам их вовсе.
   Все на него оглянулись.
   -- Сдурел, что ли? -- сказал, поглядев на него несколько времени стороной, Прохор Степаныч. Он было завернул полу и полез в карман за кисетом, но, услышав замечание Андрюшки, так и остался с отвернутой полой и засунутой в карман рукой.
   -- Вот они все такие-то,-- сказали старики.-- Им леригии не нужно.
   -- А что ж...
   -- Вы так-то скоро скажете, что и церкви не надо.
   -- А что ж...
   -- Дураки, ослы непонимающие, и больше ничего,-- сказал Прохор Степаныч и, достав кисет, стал с обиженным видом свертывать папироску.
   -- Доперли!
   -- Еще дальше допрем. Ты бормочешь, а сам не знаешь что. Да я от этой твоей церкви за всю жизнь одной красненькой не пользовался. Да и все -- только и знали, что туда носили. Ты-то много попользовался, что за нее так стоишь? -- сказал Андрюшка, уже обращаясь к Софрону.
   -- Чем же оттуда попользуешься?
   -- То-то, а кричишь.
  -- Вот это так подставил,-- сказал чей-то голос сзади.
   Все оглянулись и замолчали, переглядываясь.
   -- А сами переплатили немало,-- сказал опять чей-то голос.
   Все еще больше притихли.
   -- Я рублей с тыщу переплатил,-- сказал голос Ивана Никитича от печки.
   Все оглянулись к печке.
   -- А впрочем,-- сказал Андрюшка, вставая,-- свобода вероисповедания, обсуждайте тут, что хотите, лишние деньги, знать, завелись.
   Он повернулся и, не оглядываясь, пошел к двери. За ним ушли и все молодые.
   -- Сорвали собрание...-- сказал чей-то голос с таким выражением, с каким на войне говорят, "отрезали".
   Несколько пожилых тоже было подались к двери.
   Вдруг Прохор Степаныч, сунув кисет в голенище, встал и с решительным видом проговорил:
   -- Предлагаю собранию исключить ушедших, как бы они были неправославные, потому что они забыли о душе.
   Все с облегчением вздохнули. Собравшиеся было прошмыгнуть в дверь поспешно хлынули назад и окружили говорившего.
   -- Правильно.
   -- Продолжается.
   -- Значит, о попе?
   -- Слава тебе, господи, приход-то не из одних басурманов состоит,-- есть которые и о душе помнят. Достойный человек всегда себе место найдет. Если человек представительный и с голосом.
   -- С голосом -- конечно... А вот щупленьким-то теперь всем беда,-- сказал Федор, покачав головой.
   -- В Рожнове был такой,-- сказал Прохор Степаныч, вынимая кисет из-за голенища и усаживаясь на окно,-- человек смирный, тихий, душевный, а не дал бог голосу... и худ. Десять лет с ним бились. Наконец видят -- мочи нет больше, говорят: уходи подобру. А на его место уж просился один. Человек, нужно сказать, непутевый, но голосище -- труба архангельская. Как рявкнет, в ушах больно.
   -- Вот это здорово,-- сказали голоса с разных концов.
   -- Аршин двух с половиной росту,-- продолжал Прохор Степаныч,-- пузо, и волос волнистый всю спину покрывает.
   -- Да... вот такого бы.
   -- Достойный священник,-- станет служить на Пасху, скажем, так торжества этого одного не оберешься.
   -- Где ж там.
   -- Все-таки старый-то упросил было рожновских оставить его.
   -- Упросил? -- сказали с сожалением голоса.
   -- Да. Но случись у тамошнего купца похороны, пригласил он двух попов для собора да этого борова горластого. Как вышел он...
   Все затаили дыхание.
   -- Как вышел он,-- повторил Прохор Степаныч, -- с Евангелием -- во всю дверь. Как заревет... Все ребятишки, что у амвона стояли, -- так их и шибануло к стене.
   -- Ах, здорово...
  -- Ну, конечно, полонил. Да уж и старый батюшка увидел, что тягаться ему не под силу, натужается, натужается, а ничего у него не выходит, ну, и подал на перевод. Так когда он уходил, все плакали. Очень уж душа хороша была у него.
   -- Хороша?
   -- Страсть.
   -- Народ чувствует. Что другое, а уж душу он за семью печатями почувствует.
   -- Да уж народ насчет души...
   -- Почище архирея разнюхает,-- сказал Сенька, подмигнув.
   -- А тебе бы только оскаляться, -- сказал, недовольно посмотрев на Сеньку, Прохор Степаныч,-- тут об серьезном, а он...
   Все помолчали.
   -- Что-то нам завтра господь пошлет...
   -- Да, только надо смотреть, чтоб человек достойный был.
   -- А представительный из себя-то?
  -- Вон прасол видел его.
   Все оглянулись на прасола.
   -- Ростом с Бориса будет,-- сказал прасол.
   -- Хорош... А насчет волос как?
   -- Волос не видел, под шляпу были припрятаны.
   -- Служить будет -- не подпрячет, -- сказал огородник.
  
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru