Розанов Василий Васильевич
За пастырем - и овцы

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Розанов В. В. Собрание сочинений. Около народной души (Статьи 1906--1908 гг.)
   М.: Республика, 2003.
   

ЗА ПАСТЫРЕМ -- И ОВЦЫ

   Хотя, конечно, странно поднимать вопрос, с кого начинать какое-нибудь улучшение, кто первый должен стать лучше, начальник или подначальный, пасущий или пасомый, пастырь или овцы, учителя или ученики, -- но иногда скрепя сердце все же приходится поднять этот вопрос. Разумеется, все должны стать лучше, для всех путь один -- в гору, вверх; но когда путь очень труден и извилист, когда он грозит безуспешностью странникам, -- пусть ринутся вперед начальники. Пусть сделают усилие невероятное, чрезвычайное; но нужно спасти дело. Если же они пускают или особенно гонят вперед овечек, неосмысленных, ну, допустим, глупых, во всяком случае неопытных и молодых, можно сказать только: "стыдно", можно прибавить только: "ничего не выйдет".
   Наша духовная школа полужива, если не мертва. Нужно читать факты, приведенные во второй половине книги "По вопросам духовной школы, средней и высшей, и об учебном комитете при Св. Синоде" г. Глубоковского (профессора духовной академии в СПб.), чтобы прийти в настоящий ужас. Ученья -- нет; повиновенья -- нет; нравы, привычные старые нравы -- возмутительны. Определение К. П. Победоносцева (незадолго перед смертью), что "духовная школа стала кабаком", совпадает с тем определением Глубоковского, что духовная школа -- разломана и запачкана, что от нее остались какие-то грязные щепы, что все из нее и от нее бегут.
   Факт налицо, и о компетенции свидетелей не может быть вопроса. Но нельзя не прийти в крайнее изумление, если мы обратим внимание на то, что и сам Победоносцев, которому, конечно, были открыты возможности действовать на других, а не на духовном, поприщах, до конца дней сохранил привязанность именно к нему и не оставил его ни для какого другого; а Глубоковский не только везде пишет вместо принятого "семинария", "семинарии" -- "Семинария" (с большой буквы), но и говорит везде о них, о семинарских учителях, о старых семинарских ревизорах и, наконец, о всем вообще духовном сословии хотя и с постоянною болью, но и с такою привязанностью и уважением, которые удивительны и не могут не тронуть. Есть, значит, в этом мире что-то великое и притягивающее, -- не обезображенное. Заложена какая-то великая возможность, за которую цепляются идеалисты, и ради этих возможностей не хотят отсюда уйти; но эта возможность на практике развернулась в позорное зрелище, в ряды фактов, в целую паутину их, где задыхается всякая честь, разум, совесть. В одном месте говоря, что подъем школы духовной неотделим от оздоровления вообще всего духовного мира, он замечает:
   
   "Нужно позаботиться о поднятии запросов пастырского служения каноническим возрождением соборности церковного устройства, правильною организацией) приходской жизни, христианским образованием верующих хотя бы через христиански-гуманитарные школы, а также всяческим и всевозможным улучшением быта нашего духовенства, имеющего величайшие заслуги перед обществом и государством, чуть ли не больше других сословий" (с. 15).
   
   На первой же странице своей книги он говорит о прошлом и будущем семинарий:
   
   "Настало, кажется, время взглянуть прямо в глаза действительности и -- не с осуждением духовной школы, а с благодарностью ей за выполненную миссию -- констатировать, что корень зла, жалобы на которое слышатся со всех сторон и все учащаются и становятся резче, -- лежит не в самом существе ее, откуда возникает принципиальный вопрос: не отжили ли свой век наличные духовно-учебные формы?"
   
   И затем предлагает совершенно уничтожить, упразднить существующие семинарии и духовные училища, как совмещающие в начале и задачах своих совершенно несовместимое и не могущее никогда ужиться рядом, -- и заменить их двумя типами школ, совершенно обособленных, ничем между собою не связанных, отнюдь не подчиненных даже одному ведомству, одной власти:
   1) Конфессиональные (вероисповедные) школы для приготовления священников и вообще церковнослужителей, с планом и духом совершенно единым, без всякого совместительства целей и задач, без погони за двумя или более зайцами (теперешние духовные училища и семинарии). В них все, программа, подчинение и распорядок внутренней жизни, должно быть приноровлено к исключительной и великой задаче -- дать народу русскому и православному добрых пастырей, верующих, одушевленных, одновременно нравственных и уставных. Из программ школ этих должно быть выкинуто все, что в теперешних духовных училищах и семинариях не отвечает задаче единственного пастырского служения, т. е. должны быть исключены все светские предметы, введенные в курс духовного образования частью по уступке общим образовательным принципам, частью ввиду того, что множество из воспитанников духовных училищ и семинарий уклоняются от священнического, вообще от церковного пути и идут через университет в доктора, в юристы, в чиновники и проч.
   2) Общеобразовательные заведения, приблизительно по типу классических гимназий, но с более серьезным христианским образованием и воспитанием, -- которые могут находиться и не в ведении Св. Синода, а, например, Министерства народного просвещения. Школы эти удовлетворяли бы стремлению к серьезному религиозному образованию, какое, несомненно, есть в серьезных частях общества и особенно народа.
   Первые школы, так сказать "поклявшиеся в верности церкви", должны быть открыты для детей не одного духовного сословия, но всех сословий, дабы никто в стране, имеющий призвание и позыв служить церкви практически и фактически, не был отвергнут. И с другой стороны, дети священников и вообще духовных лиц (наряду с прочими сословиями) могут поступать во второй тип этих школ в случае их нежелания или просто равнодушия продолжать церковную деятельность и службу.
   Все видят, до чего это просто и ясно.
   Дело в том, что не семинаристы развалили школу, а она сама развалилась, и развалилась от той простой причины, что сама не знает, готовит ли она священников или лекарей и за чем ей торопливее нужно гнаться -- за пастырскими ли задачами или светско-учебными целями? Не знает этого школа, да еще менее знает и знал это учебный комитет. О последнем Глубоковский повествует просто чудеса: на 145-й странице своего труда он высказывает, в тезисе 3, пожелание:
   
   "Чтобы самый учебный комитет был преобразован в чистый учебно-педагогический институт, соответственно чему необходимо изменить и обновить весь его состав, чтобы в нем действовали истинно опытные педагоги, всецело посвящающие себя этому великому служению, а не случайно набранные петербуржцы, уделяющие лишь несколько отрывочных часов без систематического сосредоточения на духовно-школьных предметах".
   
   Вот мы и подошли, пожалуй, к корню дела: последний распорядительный акт Св. Синода шугает:
   1) семинаристов,
   2) их учителей.
   И только, о "прочем" умалчивая. Между тем, под рукою у себя он, Св. Синод, или обер-прокурор Синода передал заведывание всем учебным делом в Империи и в церкви "случайно набранным петербуржцам", каким-то неизвестным карьеристам-чиновникам или карьеристам же из духовных лиц, -- которых иначе и нельзя назвать, как "карьеристами", если они взялись за такое дело, не имея никакой специально-учебной подготовки, да не имея времени или желания иначе как "отрывочно" остановиться на духовно-учебных предметах без всякого "сосредоточения"... Ведь это что-то напоминает духовно-учебную панаму... А если перевернуть страницу, мы прочтем жалобы:
   
   "Духовной ли школе не иметь своего специального педагогического журнала и для него ли жалеть копеек синодским финансистам (sic!), которые своим высоким чинам выдают по 8000 рублей для переезда с квартиры на квартиру в городе С.-Петербурге... Задумывались ли они над этим?"
   
   И далее:
   
   "В этом отношении, может быть, еще интереснее было бы позондировать почву, училищный совет при Св. Синоде, где существует даже особая "издательская комиссия", о чем ходит много разных слухов, но не сообщено пока точных фактов"...
   
   Дело тут представляется совсем печальным... Печальным и постыдным. Особенно принимая во внимание, что при центральном управлении при Синоде и учебном комитете так-таки и не нашлось, по разъяснению г. Д. Т--ва, денег на рекомендованное семинариям классное наставничество, и пришлось отнести этот расход на "местные средства", т. е. на сборы с местного провинциального духовенства, с местных уездных храмов, или пришлось попользоваться "безмездною" службою тех же порицаемых, плохих-плохих, виновных-виновных учителей, инспекторов и ректоров (см. обращение к ним Св. Синода). Все это не имеет хорошего аромата. Хорошего, да и здорового. Очевидно, мы имеем три яруса судящих и подсудимых, виновности и виновных:
   1) семинаристы,
   2) учителя и воспитатели,
   3) духовно-учебная администрация.
   Последняя заняла положение судьи и судит семинаристов и учителей: но компетентнейший судья, известный учеными заслугами не только в России, но и в Европе, в специальной книге, посвященной предмету, рассказывает и доказывает, что при испорченных, конечно, семинаристах и испорченном ученье, при крайне добросовестных и заморенных трудом учителях испортил все дело духовного ученья своим незнанием учебного дела, педагогическою неподготовленностью и служебным карьеризмом учебный комитет при Св. Синоде, т. е. испортило его само духовное ведомство в совместной работе с обер-прокурором... Тут -- и администрация, тут -- и законодательство. Семинарии развалились потому, что не было разумного, просвещенного глаза около них.
   Как же тут читать мораль учителям и семинаристам? Первые трудятся по программам. Вторые были взяты, были приведены во всяком случае из верующих, усердных к церкви семей русского сельского и городского духовенства. Откуда же взялось зло неверия и цинизма, зло церковного и всяческого нигилизма?! Откуда, откуда?!! Дети -- невинные (в возрасте 10--11 лет, приводимые в духовные училища), учителя -- трудолюбивы. Да все и растлилось, действуя в характерно-растленной атмосфере, как это ни печально сказать, нашего духовного ведомства. И нужно не читать мораль, обращаясь к низу (хотя отчего же, впрочем, ее и не читать?), но нужно этому ведомству in tote оглянуться на себя и всмотреться в старые-старые свои навыки, обычаи, методы жизни и действования... Есть в Евангелии об этом: "Врачу, исцелися сам", и еще: "Что указываешь спицу в глазу ближнего своего, а у себя бревна не видишь"...
   

КОММЕНТАРИИ

   НВ. 1907. 19 сент. No 11322.
   В статье разбирается книга профессора Н. Глубоковского "По вопросам духовной школы и об учебном комитете при Святейшем Синоде" (СПб., 1907). К этой же книге Розанов обращается в следующей своей статье -- "Два почти анекдота".
   "Врачу, исцелися сам" -- Лк. 4, 23.
   "Что указываешь спицу в глазу ближнего твоего, а у себя бревна не видишь"... -- Мф. 7,3; Лк. 6, 41.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru