Неужели нет способа "принять товар в казну" без взятки, злоупотребления и проч.? И суд в старое время, т.е. при прежней системе, брал взятки. Переменили систему -- и взятки исчезли. Явно, что в интендантских злоупотреблениях центр дела лежит не в лицах, а в системе. "Злоупотребительные лица" всегда найдутся в стране, в службе. В интендантство явно и шли люди, "чтобы злоупотреблять". Так уже туда и текли. Интендантство тянуло грязь в себя, как насос.
В суде исчезли взятки, когда "решать вопрос о виновности", т.е. главный вопрос для того, кто "мог бы дать взятку", стали не коронные судьи, не постоянные чиновники, служащие в данном месте много лет и преступнику известные, -- а "неизвестно кто, позванный со стороны", всегда вновь для каждого дела и новый для каждого преступника. Тогда "подкупить некого" и "подкуп исчез".
Неужели нельзя если не это, то что-нибудь подобное придумать для "приема товаров в склады"?
Сделать, чтобы или 1) чиновнику, принимающему товар, было неизвестно, чей товар, или 2) сдающему товар поставщику не было известно, кто именно скажет решительное "да" о приеме.
Ведь подаются для рассмотрения сочинения или проекты памятников в конкурсы, причем имена конкурентов хранятся в запечатанных конвертах, которые вскрываются не ранее, чем когда проект памятника или поданное сочинение уже "одобрены". К такому "одобрению" в интендантство могут подаваться товары в один день и час разом от всех фирм: причем судьи-интенданты входят в помещение, с разложенным по ларям товаром (от всех фирм), и видят только товар, без всяких клейм фирмы, а только с условленными знаками, условленными сейчас перед приемом, в отсутствие интендантов и каким-нибудь позванным со стороны человеком; наконец, "знаки" могут выкидываться лотереей, каким-нибудь механизмом, без сознания, автоматически. Тут достаточно час подумать искусному человеку, чтобы придумать. Совершенно возможно лишить оценщика знания, чей товар он принимает.
Товары десяти фирм внесены в помещение.
Перед ними лари за номерами: 1, 2, 3... 10.
Фамилии фирм написаны на билетиках, которые все смешаны и положены в урну.
Призывается гимназист I класса IV гимназии, и ему предлагается вынуть билетики с фамилиями. Первая фамилия -- "Алафузов". Товар его кладется на ларь 1. И т.д. до последнего. Когда кончено -- все присутствующие при процедуре размещения товаров выводятся в одну дверь и остаются в комнате "с завтраками", дверь которой запечатывается.
Помещение с товарами -- пусто. Только тогда отворяется другая дверь, и в помещение входят приемщики, "уже позавтракавшие" и тоже сидевшие в запечатанной комнате, пока производилось размещение товара. Результат его осмотра они выражают в знаках, которые кладутся на кипы товара. Затем удаляются. Входят третьи лица, ну, рабочие с тачками, которые отвозят товар с бляхами "одобрено" в интендантские склады, а с бляхами "не одобрено" -- на улицу.
Другая система. "Подошвы сапог ломались, как пряники, -- и они принимались", -- сказано в обвинительном акте. Это слишком явно и слишком элементарно. Тут экспертом может быть всякий. Но и для более тонкой экспертизы может быть сделано следующее: к "приемной комиссии" постоянных чиновников прибавляется всякое утро пять-шесть, два-три лица, из приказчиков частных магазинов, из техников разных заводов и фабрик, имена которых "вынулись жеребьем", и, следовательно, имен этих абсолютно не знал никто за час. Наконец, таким же "жеребьем" могут выниматься прикомандировываемые в "приемную комиссию", имена просто офицеров и унтер-офицеров из полков... наконец, -- просто чиновников из разных ведомств. Мало ли таких в Москве, -- да и в каждом интендантском городе. "Нужно взять человека со стороны, свежего"; взять в своем роде "присяжного заседателя", или "присяжных заседателей", который "пришел, сказал и ушел". Сами же поставщики говорят, что давать (взятку) в первый раз ужасно трудно, мучительно, не знаешь, как, совестишься: вот этим и надо воспользоваться, устранив "проторенные пути" в сдаче товаров; т.е. чтобы каждая сдача производилась "по новому пути" и перед "новыми лицами".
Я подумал всего пять минут и вот сколько придумал. Неужели оке нельзя придумать лучше, придумать совершеннее, продумав месяц, год?
Впервые опубликовано: Новое время. 1911. 12 июня. No 12660.