Розанов Василий Васильевич
Евреи в русской литературе

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)
   М.: Республика, Алгоритм, 2006.
   

ЕВРЕИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

   "Полагаю, есть разница между можно и невозможно", -- пишет Г. Горнфельд в письме в редакцию по поводу своей фразы о Достоевском: "Невозможно отшвырнуть от себя автора "Бесов". Грамматическая разница есть, но нет волевой, нет идейной разницы, -- когда без чьего-либо вызова и всякого повода автор сотворяет от себя фразу, напр., "конечно, я не решусь тому-то плюнуть в лицо", "я вас не называю дураком, но..." и т. д. Это шейлоковское "вырезать фунт мяса из человека", с поправкой Порции: "но не проливая капли крови". В одной памятной полемике Струве прибег к этому façon de parler {манере говорить (фр.).}, чтобы лично оскорбить своего оппонента. "Нельзя все-таки плюнуть ему в лицо, -- выразился он, -- плюнуть на все его прошлое, на все настоящее и все его будущее" и т. д. Все-таки ведь литераторы умеют владеть пером, но достаточно внимательный взор сумеет под изгибами речи прочесть настоящее чувство автора, настоящее отношение автора к предмету, -- в данном случае к лицу Достоевского. Г-н Венгеров действительно в этом неповинен, и я ему приношу извинение. Он написал статью "О героическом характере русской литературы", говоря, что особенно в 70-х годах беллетристика, поэзия и журналистика звала молодежь к подвигу и жертве. Признаюсь, эта статья прямо болела у меня в душе несколько месяцев: ибо не было сомнения в ее смысле, принимая во внимание историческую ситуацию тех лет: "Да, идите, юноши, на подвиг, преимущественно русские юноши, и затем идите в места очень отдаленные, если не хуже, -- а тем временем мы, инородцы, и наши юноши, займем ваши места в практической и денежной работе, займем их в лавочке, банке, в торговле, в аптеках и аптекарских магазинах" (во всем Петербурге нет ни одного русского, кроме как фиктивно, номинально, аптекарского магазина, все сплошь еврейские, и между прочим у однофамильцев г. Венгерова). Но о Достоевском С. А. Венгеров не упоминал. Я не приписываю ему лично этой злой мысли о русских юношах, особенно в отношении инородцев. Но ведь независимо от пожелания автора, от мотивов его, -- все равно злой результат получается, и именно он таков в отношении инородцев и русских. Все практическое, вся работа на русской земле перешла и переходит все более и более в инородческие руки, и тем полнее и быстрее, чем русское юношество больше рудинствует, разговаривает, перестраивает Вселенную по своим планам, спасает отечество и пролетариат, бастует и заставляет закрывать университет и курсы, и вообще всячески "геройствует" и "жертвует собою", отправляясь на Кару и еще похуже этого. Все это страшно выгодно инородцам, безумно выгодно. История русской революции, с выдвиганием вперед героической юности, есть способ перехода, орудие перехода всех русских дел -- в инородческие руки. Еще: революция в длительности и затяжности своей есть модус низвержения всего вообще русского в России и завладения всею Россиею -- инородческим элементом; всею Россиею -- кроме одного чиновничества. Невинно или наивно г. Венгеров своею статьею, потом вышедшею в виде брошюры, сыграл здесь роль, которая при всей его невинности остается как факт отвратительною. Более его умный и хитрый Горнфельд, оспаривая Венгерова, однако, в возражении ему и поместил фразу о Достоевском, поразившую меня этим "отшвырнуть". Критик -- ну, и критикуй. Борец -- то борись правильно. Но какой же это спор, какая же это борьба, какая же это критика: "отшвырнуть". Это -- жест, это -- удар. В отношении умершего Достоевского, которым, слава Богу, никто не "швырялся" в русской критике, это выражение Горнфельда опять поразило меня не одною грубостью, но и тем, как у человека вообще хватило духа употребить такое выражение в отношении лица столь исключительных заслуг перед духовным русским развитием?! Употребить хотя бы и в отрицательной форме, для самозащиты автора от невольного выкрика читателя. "Я не назвал его дураком, я сказал только: если бы он был дурак, то..." "Я нисколько не швыряю Достоевского, напротив, я говорю, что нельзя его отшвырнуть от себя..." -- Да кому вы говорите? -- Венгерову. -- Да позвольте, Венгеров не упоминал о Достоевском!! Раз Венгеров не упоминал и Горнфельд все от себя сочинил о Достоевском, явно ему надо было сблизить "швырок", "отшвыриванье" и личность "Достоевского". Ну, а уж сапогом или кулаком это делается, разница небольшая. Я вознегодовал; прошла целая зима со времени написанного; и в моем уме это сплелось, что "два еврея, для революции, пхают сапогом Достоевского". В точности -- это не так; но в духе -- это именно так.
   Без всякой вражды к евреям и скорее с доброжелательностью к их будущему, я должен заметить, что роль их в литературе с годами становится отвратительною. Этот еврейский "Шиповник", который скупает и через скупку возбуждает к написанию, к заготовлению беллетристического материала, исключительно злобного в отношении всего русского, всего народного, всего исторического, -- ужасен своей гнусной ролью, которая продолжается вот уже много лет. В "Шиповнике" не появится ни одной странички о том, что и в местечке Шклове цветут не одни добродетели. Он не даст ни одного "натурального описания" того, как евреи перехватывают у крестьян, везущих "живность" на базар маленького уездного города, весь товар, до последней курицы, и, дав крестьянину "пятак" за то-то, сам уже получает гривенник с покупателя на русском базаре. Евреи 4000 лет торгуют: и за 4000 лет они получили столько опыта около денег и всяческой практики, что молоденькому русскому народу с ними не конкурировать. Опыт этот врастал в нрав, в дух; "глуповатый еврей" все равно хитрее (в торговле, в практике) самого "умного" русского. Историю с "базарами" я наблюдал воочию в городке Белом, Смоленской губ., где учительствовал. Евреи, палец о палец не ударив, через эту скупку "всего и разом" отбирали у крестьян всю их возможную прибыль и с покупателей, чиновной мелкоты и мещанства, тоже брали "каёмочку" платы. Они срезывали по каёмочке там и здесь: и все русские надевали, в переносном смысле, какую-то "срезанную" или "обрезанную" одежонку. Вот почему "Шиповник" этого не изобразит? Неправда евреев в русской литературе ужасна и грязна. Об этом им следует очень подумать. Я верю в идеализм и доброжелательство к России и русским многих отдельных евреев: достаточно припомнить Гарта (как слышал, еврей юрист или инженер) и его книгу "Почему зашаталась Россия. Бывшая русская правда и будущая"; всю обширную деятельность г. Гершензона, изучающего русскую литературу с точки зрения русских исторических идеалов; не исключаю отсюда и Венгерова (кроме его пошловатого радикализма), изучающего много лет Пушкина; г. Переферковича, который хотя и перевел Талмуд, но отстаивает достоинства русского государства и русской церкви от натиска изуверов синагоги; и т. д. Чтобы не ограничиваться литературою, назову харьковского окулиста Гиршмана, считаемого всею Россией "праведным человеком", и наконец, упомяну о начинающем враче (сейчас со скамейки) еврее, который вошел в холерную деревню, откуда бежал весь медицинский персонал, лечил мужиков, мужики поднесли ему (принимая за русского, ибо он был рыжий) образ Николая Чудотворца за остановку холеры: и к нему он приложился и принял его. Все это -- так; но все это -- отдельности, лица. Этим лицам давно пора поднять протест, "veto", против действий еврейского "скопа", ибо недостаточно им приносить добро отдельному человеку, отдельной деревне, а всей России, целому народу; как и каждый русский думает о всей России. Они должны защищать русский труд, русскую бедность, русский рубль; наконец, -- защищать русское достоинство. Они должны открыто и ясно выступить против натравливания русской молодежи на русские штыки: это -- кровавое дело, и кровавое -- против молодежи. Это предательство молодежи, и это измена России. Будучи отвратительно уже у русских, оно получъетужасный смысл в устах инородцев ("ссорьтесь, а мы завладеем всем"). Подумать есть о многом. Пусть прежде всего честные в литературе евреи потребуют закрытия "Шиповника" с его христопродавческим духом, растлевающим писателя русского и русского читателя. Ибо "слова" и "изъявления" что же... нужно дело. Евреи лучше каждого знают, что убеждения выражаются в деле.
   

КОММЕНТАРИИ

   НВ. 1912. 6 мая. No 12984.
   "Полагаю, есть разница между можно и невозможно", -- пишет Г. Горнфельд... -- Розанов здесь и далее цитирует "Письма в редакцию" А. Горнфельда и С. Венгерова (Новое Время. 1912. 4 мая. No 12982).
   Это шейлоковское "вырезать фунт мяса из человека"... -- Речь идет о персонаже комедии У. Шекспира "Венецианский купец" (1597), еврее-ростовщике Шейлоке, ссудившем деньги под залог фунта мяса из собственной груди должника.
   Г-н Венгеров... "О героическом характере русской литературы"... -- Венгеров С. А. Героический характер русской литературы. СПб., 1911.
   "Шиповник" -- существовавшее в 1906-1918 гг. в Петербурге книгоиздательство декадентско-модернистского направления, основанное 3. И. Гржеби-- ным и С. Ю. Копельманом. В 1907-1917 гг. выпустило 26 книг литературно-художественного альманаха "Шиповник".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru