Русанов Николай Сергеевич
Обозрение иностранной жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    I. Хаос в Персии.- II. Китайская революция.

   

Обозрѣніе иностранной жизни.

I. Хаосъ въ Персіи.-- II. Китайская революція.

   Для того, чтобы надлежащимъ образомъ понять послѣднія событія въ Персіи, намъ придется возвратиться нѣсколько назадъ. Кстати, въ западно-европейской печати начинаютъ теперь все чаще и чаще появляться свѣдѣнія о персидскихъ дѣлахъ, идущія отъ образованныхъ туземцевъ. Общая картина сумятицы, въ которой такъ трудно разбираться иностранцу, начинаетъ мало-по-малу проясняться. Можно лучше схватить ту игру интересовъ и ту борьбу партій, которыя дѣлаютъ понятнымъ неустойчивое положеніе вещей въ пробудившемся Иранѣ.
   Приходится прежде всего различать два элемента: естественное развитіе хозяйственной и политической жизни Персіи, которое должно было привести страну къ революціи; и косвенное давленіе или прямое вмѣшательство культурныхъ державъ въ персидскія дѣла.
   Общественныя силы и группировка интересовъ въ Персіи видимо пріобрѣтаютъ большую опредѣленность. Уже вполнѣ явственно обрисовываются три политическія партіи и три группы интересовъ. Направо осталась старая Персія, страна шахскаго деспотизма, безотвѣтственной центральной бюрократіи и мѣстнаго грабительскаго чиновничества, крупныхъ феодаловъ и отсталыхъ кочующихъ племенъ,-- отчасти курдовъ и въ особенности шахсевеновъ ("шахолюбцевъ") Азербейджана, къ "натуральному хозяйству" которыхъ относится -- увы!-- и грабежъ успѣвшаго осѣсть трудолюбиваго населенія. Налѣво стоитъ молодая Персія, опирающаяся на прогрессивную часть духовной и свѣтской интеллигенціи, образованныхъ купцовъ, мелкихъ ремесленниковъ, городскихъ пролетаріевъ и крестьянъ-земледѣльцевъ, живущихъ трудовой жизнью. Эта партія выдвигаетъ требованіе политической свободы и личной неприкосновенности, верховенства парламента, или Національнаго совѣта (Меджлисъ-и-Шора-и-Милли) въ общенародныхъ вопросахъ, равно какъ энджуменовъ въ вопросахъ мѣстныхъ, отвѣтственности министерства, строгой законности въ дѣйствіяхъ чиновниковъ, словомъ, всего того, въ чемъ суть правового государства. Наконецъ, въ центрѣ помѣщается межеумочная партія, интересы которой связаны одновременно и со старымъ, и съ новымъ укладомъ вещей: крупные землевладѣльцы и крупные торговцы, живущіе банковыми операціями, концессіями и прочими воспособленіями, получаемыми ими отъ соприкосновенія съ культурными державами; довольно значительная часть духовенства, которая не идетъ такъ далеко, какъ его умственный авангардъ, по пути свободной жизни, но все же отрицательно относится къ прежнему шахскому и чиновничьему произволу; осѣдающая, но еще не окончательно осѣвшая часть кочевниковъ, каковы, напр., бахтіары Луристана, которые не принадлежатъ къ излюбленнымъ номадамъ прежняго строя и поэтому не получали отъ шаха и мѣстныхъ хановъ разрѣшенія кормиться правильными грабежами мирнаго населенія.
   Политическое выраженіе этихъ трехъ группъ интересовъ и убѣжденій мы видимъ въ троякой разслойкѣ меджлиса на партію реакціонеровъ, партію такъ называемыхъ "демократическихъ представителей народа", и промежуточный "блокъ", представляющій, подъ этимъ европейскимъ наименованіемъ, болѣе или менѣе прочный союзъ умѣренныхъ консерваторовъ съ умѣренными либералами.
   Столкновеніемъ этихъ партій не объясняется еще, однако, вся исторія послѣднихъ лѣтъ въ Персіи., слѣдуетъ присоединить постоянное вмѣшательство иностранныхъ державъ, усложняющее внутреннюю борьбу интересовъ и идей. Персія и во время абсолютнаго владычества шаха находилась подъ большимъ или меньшимъ вліяніемъ культурныхъ государствъ, или, точнѣе говоря, представителей международнаго капитала и биржи, которые, съ помощью дипломатическихъ агентовъ своихъ державъ, вырывали различныя концессіи отъ постоянно нуждавшихся въ деньгахъ шаховъ. Но въ особенности Персія подпала подъ это чужеземное владычество со времени англо-русскаго соглашенія 31 августа 1907 г. Мнѣ уже приходилось говорить о гибельномъ для развитія свободы въ отсталыхъ странахъ союзѣ между Англіей и Россіей. Возвращаться къ подробностямъ этого соглашенія не стоитъ. Но должно отмѣтить тѣ роковыя послѣдствія, какія имѣлъ для внутренняго развитія Персіи англо-русскій договоръ.
   Дѣло не въ томъ только, что обѣ столковавшіяся державы безцеремонно подѣлили между собою Персію на такъ называемые "пояса вліянія", или "зоны интересовъ", вслѣдствіе какового дѣлежа Англіи достался для "эксплуатаціи" юго-восточный край Персіи, приблизительно съ 700.000 населенія и 50.000 фунт. стерл. таможенныхъ пошлинъ, а Россіи -- весь громадный сѣверный кусокъ съ населеніемъ въ 7.000.000 и таможенными доходами, превышающими 300.000 ф. ст., тогда какъ "нейтральная" сфера, великодушно предоставленная самой Персіи, не обнимаетъ и 2.000.000 народа и даетъ не болѣе 180.000 ф. ст. доходовъ. Дѣло еще болѣе въ томъ, что этотъ договоръ долженъ былъ фатально низвеоти Персію на положеніе африканскаго "чернаго континента", въ которомъ жадные культуртрегеры по произволу вырѣзываютъ небѣ огромные куски. При заключеніи соглашенія обѣ стороны возвѣщали, правда, не безъ помпы всему цивилизованному міру о томъ, что онѣ отнюдь не желаютъ вмѣшиваться во внутреннія дѣла Персіи, а, наоборотъ, будутъ неустанно пещись о "цѣлости персидской территоріи и о независимости верховной власти страны". Но мы знаемъ, къ чему свелись эти обѣщанія, когда недавно, по поводу происходящихъ въ Персіи усобицъ и двухъ русскихъ ультиматумовъ, либеральный министръ иностранныхъ дѣлъ въ Англіи заявилъ съ одобренія почти всего парламента, за исключеніемъ соціалистовъ и радикаловъ и кой-какихъ консерваторовъ, что англорусскій договоръ отнюдь и не ставилъ своею цѣлью неприкосновенность и независимость Персіи въ томъ смыслѣ, въ какомъ это можно было бы понимать "въ примѣненіи къ болѣе культурнымъ странамъ". До такихъ, видите ли, притязаній, какъ право на полную самостоятельность, Персія еще не доросла. Въ ней населеніе находится еще на слишкомъ низкой ступени развитія. А новый порядокъ, имѣющій претензію походить на конституціонный отрой, ничего пока не далъ, кромѣ анархіи.
   Между тѣмъ, въ частности именно политика русскаго правительства дѣлаетъ все отъ нея зависящее, чтобы подорвать конституціонный прогрессъ Персіи. Офиціальной Россіи поперекъ горла сталъ персидскій меджлисъ, начинавшій пріобрѣтать вліяніе въ странѣ, послѣ отреченія отъ престола вѣроломнаго шаха. Представители Ирана отвергаютъ прежнія выгодныя для Россіи условія займовъ и концессій, къ торопливому принятію которыхъ пріучило, наоборотъ, насъ деспотическое правительство шаха. Возмущенъ Петербургъ и тѣмъ обстоятельствомъ, что Персія пригласила способныхъ шведскихъ и англійскихъ офицеровъ для организаціи жандармеріи, равно какъ американскихъ спеціалистовъ по финансовымъ вопросамъ, вродѣ Моргана Шустера, для приведенія въ порядокъ разстроеннаго хозяйства страны. И вотъ русскія власти усердно стараются облегчить шаху возвратъ въ ненавидящую его страну и способствовать тамъ успѣхамъ его оружія.
   Факты такого вмѣшательства Россіи, несомнѣнно установлены. И если они замалчиваются въ предѣлахъ Россійской имперіи, то въ Персіи ихъ знаютъ всѣ патріоты, возмущенные этимъ непрошеннымъ вмѣшательствомъ въ жизнь страны. Такъ, при самомъ началѣ кроваваго фарса реставраціи, русскій консулъ въ Астрабадѣ обратился отъ имени шаха съ воззваніемъ къ персидскому народу, обѣщая амнистію за все прошлое и возвѣщая волю возвратившагося монарха "управлять страной съ цѣлью возстановить спокойствіе и порядокъ". Эта неслыханная рекомендація клятвопреступнаго эксъ-монарха представителемъ чужой державы проскользнула почти незамѣтно въ Россіи и была отмѣчена лишь въ корреспонденціи изъ Персіи, помѣщенной въ одной изъ кавказскихъ газетъ, но за то возбудила крайнее негодованіе во всѣхъ персахъ, стремившихся наладить новую политическую жизнь {Arschawir Tschilinkirian, "Das Abenteuer des Exschahs"; "Die Neue Zeit", No отъ 24 ноября 1911, стр. 270.}.
   Наши агенты не переставали ни на минуту подрывать престижъ новаго правительства и вызывать смуты. Персы съ негодованіемъ говорили о подкупѣ русскими реакціоннаго вождя, Рашидъ-Уль-Мулька, для произведенія безпорядковъ и грабежей въ Ардабильской провинціи съ тѣмъ, чтобы послѣ подавлять ихъ нашими войсками. Позже, когда этотъ воитель былъ захваченъ персами и подвергался опасности быть казненнымъ, то русскій же консулъ въ Тавризѣ освободилъ его изъ тюрьмы силою, при помощи русской пѣхоты и казаковъ, а нѣсколько дней спустя передалъ его правой рукѣ возвратившагося шаха, Самадъ-Хану, который назначилъ Рашида губернаторомъ Соуджбулака.
   Такъ поступала Россія въ области международныхъ отношеній, "читая въ то же самое время тяжелымъ прегрѣшеніемъ Персіи приглашеніе на службу уже упомянутаго нами Моргана Шустера, который въ свою очередь сталъ назначать начальниками мѣстной жандармеріи и пишгарами, или сборщиками податей, неподкупныхъ и способныхъ людей, вродѣ англичанина Стокса и англо-француза Лекофра. Отсюда загорѣлся весь сыръ-боръ, и обострилась агрессивная политика Россіи. Оба партнера,-- и Россія и Англія, все болѣе и болѣе мирволящая русской реакціонной политикѣ въ Персіи,-- видѣли, что упорядоченіе государственнаго хозяйства отведетъ отъ горла несчастной страны тотъ ножъ дефицита, которымъ культуртрегеры постоянно угрожали Ирану, заставляя его соглашаться на любыя условія интернаціональной эксплуатаціи. Надо было торопиться, и вотъ Россія посылаетъ Персіи слѣдомъ одинъ за другимъ два ультиматума, требуя отставки Шустера, признанія вето Англіи и Россіи на выборъ иностранныхъ служащихъ и, наконецъ, возмѣщенія Россіи всѣхъ тѣхъ убытковъ... какіе вызывали сами же русскія власти, создавая въ Персіи атмосферу, благопріятную для безпорядковъ и грабежей, а затѣмъ двигая на подавленіе ихъ свои войска,-- что, конечно, вызывало значительныя издержки.
   Какъ же относится ко всему этому общественное мнѣніе злополучной страны? Уже упомянутое нами соціальное и политическое дѣленіе современнаго Ирана на три группы ясно выражается въ колеблющемся со дня на день и неодинаковомъ въ разныхъ слояхъ настроеніемъ персидскаго населенія.
   Нечего говорить о томъ, что реакціонеры злорадно смотрятъ, на затрудненія, создаваемыя Россіей новому строю. Въ Тегеранѣ ходила на этихъ дняхъ комичная телеграмма шаха къ меджлису:
   "Подождите проливать кровь! Я пріѣду -- и водворю порядокъ". Съ несомнѣнной связи съ русскими ультиматумами, подкрѣпленными походомъ русскихъ войскъ на Казвинъ и Тегеранъ, находится и попытка шаха вмѣстѣ со своими двумя братьями возобновить междуусобную войну. Наученный опытомъ относительно опасности заходить слишкомъ далеко въ страну "возлюбленныхъ вѣрноподданныхъ", самъ Мохаммедъ-Али благоразумно остается въ порту Гумиштепе, готовый въ случаѣ неудачи вспрыгнуть на первый отходящій пароходъ, тогда какъ одинъ изъ его братьевъ, Шуа-эсъ-Салтанэ, снова разбойничаетъ въ Астрабадѣ, а другой, Саларъ-эдъ-Даулэ,-- въ Керманшахѣ.
   Что касается до демократовъ, то они, въ особенности лѣвое крыло ихъ, приближающееся, по своимъ воззрѣніямъ, къ западноевропейской соціалъ-демократіи, крайне возмущены этимъ нарушеніемъ со стороны Россіи верховныхъ правъ Персіи. Они побуждаютъ всѣми силами народъ поднять знамя возстанія и держаться до конца. Негодованіе слоевъ, идущихъ за демократами, сказывается въ очень обширныхъ манифестаціяхъ и въ крайней ненависти къ реакціоннымъ дѣятелямъ и къ мнимолиберальнымъ "государственнымъ мужамъ" вродѣ пресловутаго Сипехдара, который, еще до прибытія шаха въ Персію, интриговалъ противъ парламента, требуя предоставленія министерству законодательной власти и пока большей свободы въ дѣйствіяхъ, "какъ въ Россіи", а затѣмъ и диктатуры, логично дополняющейся въ головѣ Сипехдара превращеніемъ меджлиса въ совѣщательный органъ.
   Громадную сенсацію въ этихъ демократическихъ слояхъ производитъ распространенное на персидскомъ языкѣ письмо Шустера въ "Times", гдѣ рѣзко обличается двойственная политика англорусской коалиціи. "Эти державы стараются свести на нѣтъ вcѣ серьезныя усилія правительства Ирана и подъ тѣмъ или инымъ, но всегда эгоистичнымъ предлогомъ подорвать значеніе правильныхъ учрежденій въ глазахъ персидскаго народа". Авторъ письма подробно и ѣдко разбираетъ тѣ пріемы, къ которымъ прибѣгаютъ Англія и Россія, чтобы умышленно вызвать политическій и финансовый кризисъ въ Персіи. "Если этой странѣ надобны деньги для имѣющихъ прочный характеръ реформъ,-- вскрываетъ культуртрегерскую психологію Шустеръ,-- то ихъ должно, по мнѣнію заинтересованныхъ государствъ, брать на невозможныхъ для Персіи политическихъ условіяхъ. Если надо строить желѣзныя дороги, тэ приходится прилаживать эти проекты къ знаменитымъ поясамъ вліянія. Если приходится покупать ружья, то за нихъ нужно платить богатому и дружественному государству въ тридорога противъ обычной рыночной цѣны. Если берешь опытныхъ чиновниковъ на службу съ цѣлью ускорить прогрессъ, то эти лица непремѣнно должны быть выходцами маленькаго государства, или же обладать тѣмъ лишеннымъ опредѣленности и энергіи характеромъ (spineless, nerveless type), при которомъ ихъ легко превращать въ орудіе чужихъ интересовъ".
   Партія центра, которая состоитъ, какъ мы уже сказали, изъ блока умѣренно-консервативныхъ и умѣренно-либеральныхъ элементовъ, видимо, склонна къ примиренію съ Россіей, даже цѣно" увольненія Шустера и уплаты Россіи тѣхъ издержекъ, которыя вызываетъ сама же петербургская политика, обездоливающая Персію этими своеобразными карательными экспедиціями въ чужой странѣ. Блокъ этотъ былъ намѣренъ поддерживать и примирительный кабинетъ Самсама-усъ-Салтанэ, образовавшійся послѣ второго русскаго ультиматума. Но новое министерство, не успѣвъ просуществовать и нѣсколькихъ дней, уже рухнуло, и въ странѣ царитъ невообразимый хаосъ, отражающійся почти въ ежедневной смѣнѣ событій, настроеній, рѣшеній.
   Какое направленіе возьметъ верхъ, сказать, конечно, трудно, хотя такъ или иначе, добровольно или силою, Персія въ концѣ концовъ должна будетъ пойти на капитуляцію передъ сильнымъ и беззастѣнчивымъ врагомъ... если только не произойдетъ какого-нибудь новаго осложненія, ну, напр., вмѣшательства Турціи или отступленія Англіи отъ поддержки ярко реакціонной политики Россіи. Трудность положенія для конституціонной Персіи усиливается еще тѣмъ обстоятельствомъ, что въ широкихъ слояхъ населенія меджлисъ отчасти подорвалъ свою популярность отказомъ ввести прогрессивный подоходный налогъ, который перенесъ бы хоть часть податного бремени на капиталы крупныхъ торговцевъ и земли крупныхъ собственниковъ и облегчилъ бы спину народа, стонущаго подъ гнетомъ и высокихъ прямыхъ поборовъ] и реквизицій, и все растущихъ налоговъ на предметы первой необходимости. Введя обложеніе на соль, табакъ, разные съѣстные припасы и отмѣнивъ передъ взрывомъ негодованія лишь нѣкоторые изъ этихъ налоговъ, большинство парламента сильно скомпрометировало себя въ глазахъ широкихъ массъ. Съ другой стороны, и бахтіары, которые въ теченіе нѣкотораго времени поддерживали новый строй, видимо, передвигаются вправо и будутъ поддерживать въ лучшемъ случаѣ оппортунистскую политику блока. Большей энергіей обладаютъ лѣвыя партіи въ странѣ и парламентѣ. Но что могутъ сдѣлать хотя бы и довольно большіе отряды федаевъ, какъ бы ни былъ великъ ихъ героизмъ, если Россія уже сконцентрировала въ Персіи четыре тысячи регулярныхъ войскъ, вооруженныхъ всѣми усовершенствованіями современной разрушительной тактики и, повидимому уже дошедшихъ до Тегерана?
   Телеграммы отъ 22 (9) декабря принесли чреватую сюрпризами вѣсть, что въ Тавризѣ идетъ перестрѣлка между персидскими конституціоналистами и россійскими водворителями порядка; а вмѣстѣ съ тѣмъ, что ультиматумъ принятъ. Послѣднія же извѣстія говорятъ о предстоящемъ быстромъ увеличеніи русскихъ войскъ и ихъ движеніи, при помощи автомобильныхъ поѣздовъ, въ центры возстанія, персовъ противъ завоевателя: Тавризъ, Рештъ, Эязели. Возвѣщается одновременно, что Шустеръ уволенъ, меджилисъ распущенъ, а регентъ приготовляется уйти со своего поста (24 декабря). Очевидно, плодъ считается культуртрегерами уже достаточно созрѣвшимъ, и заинтересованныя державы усиленно начинаютъ трясти злополучное дерево новой персидской государственности, чтобы ускорить паденіе независимости Ирана: офиціальная Россія готова одержать побѣду надъ принципами международнаго права и справедливости, какъ Италія одерживаетъ такія же побѣды въ Триполи...
   Какъ бы то ни было, возбужденіе противъ Россіи пока ростетъ. Мѣстами дѣло доходитъ до того, что женщины даютъ клятву стрѣлять въ своихъ мужей и братьевъ, если тѣ откажутся отъ борьбы съ врагомъ.
   Мораль всего этого хаоса, вызываемаго дѣйствіями тѣхъ самыхъ двухъ культурныхъ державъ, которыя громогласно заявляютъ о своей задачѣ водворить порядокъ и спокойствіе въ Персіи, такова: если бы внѣшняя политика Европы находилась, по крайней мѣрѣ, хоть подъ такимъ же давленіемъ миролюбивыхъ и трудовыхъ слоевъ общества, какъ внутренняя, то Персія могла бы болѣе свободно развиваться и мало-по-малу улучшать тѣ новыя политическія формы, какія она пытается вотъ уже нѣсколько лѣтъ установить. Вѣдь, сама по себѣ чисто экономическая сторона дѣла не объясняетъ еще того ожесточенія, съ какимъ Англія, а въ особенности Россія, вмѣшиваются во внутреннюю жизнь несчастной страны. Россіи и Англіи принадлежитъ и безъ того львиная доля въ международной торговлѣ Персіи, при чемъ обороты Россіи даже въ три раза больше оборотовъ Англіи. Такъ, въ 1909--10 г., изъ 372 милліоновъ крановъ (кранъ = 17 1/2 коп.) вывоза 262 милліона представляли долю Россіи, а изъ 442 милліоновъ крановъ ввоза сношенія съ Россіей выражались въ цифрѣ 227 милліоновъ, тогда какъ Англія по вывозу занимала третье мѣсто со своими 32 милліонами, не только послѣ Россіи, но и послѣ Турціи, вывозившей изъ Персіи на 42 милліона, но по ввозу,-- 153 милліона,-- шла непосредственно за Россіей {"The Statesman's Year-Book for the year 1911, стр. 1096. "Almanach de Gotha" на 1912 г. даетъ, однако, для того же самаго годового оборота чрезвычайно отклоняющіяся,-- но только для одной Англіи,-- цифры: 14 милліоновъ и 93 милліоновъ крановъ. Эта разница, можетъ быть, объясняется тѣмъ, что здѣсь дается не общая, а спеціальная торговля Англіи, т. е. безъ транзита.}. Другія же государства лишь очень далеко слѣдуютъ цифрами своего оборота за двумя главными партнерами дипломатической игры въ Персіи, обладающими, какъ видитъ читатель, монополіей международной торговли съ Ираномъ.
   Преслѣдуй, на самомъ дѣлѣ, англо-русскій союзъ исключительно интересы мирной тортовой политики, хотя бы и совершающейся въ рамкахъ капиталистическаго обмѣна, онъ долженъ былъ бы не бросать палки въ колеса еле-еле налаживающейся персидской конституціи, тѣмъ болѣе,-- и я обращаю на это вниманіе своихъ читателей,-- что новый строй, несмотря на всѣ нестроенія и анархію, связанныя съ попытками реакціи возстановить шахскій деспотизмъ, уже сказался благотворнымъ образомъ на управленіи таможенными сборами. Дѣйствительно, за четыре года издержки администраціи по взиманію таможенныхъ пошлинъ упали съ 19% всего валового сбора въ 1906--7 г. до 12% въ 1909--10 г., т. е. непроизводительные расходы бюрократіи сократились чуть ли не въ два раза.
   Но, очевидно, несмотря на всѣ отнѣкиванія Россіи и на громогласное поручительство Англіи за чистоту намѣреній союзницы, двѣ державы ждутъ не дождутся того момента, когда имъ возможно будетъ превратить хитроумную систему сферъ вліянія въ прямой раздѣлъ несчастнаго Ирана. Можетъ быть, это было нѣсколькихъ недѣль, даже нѣсколькихъ дней... Уже нѣкоторые передовые органы Запада приравниваютъ англо-русскую политику въ Персіи XX вѣка съ русско-прусской политикой въ Польшѣ XVIII вѣка. Какъ тамъ,-- говорятъ они,-- два сильныхъ сосѣда прибѣгали къ всяческимъ уловкамъ и ходамъ, чтобы плодить смуту въ Польшѣ и не давать возможность странѣ установить у себя прочный порядокъ, такъ и нынѣ въ Персіи лондонскій и петербургскій кабинеты употребляютъ всѣ усилія, чтобы еще болѣе увеличить хаосъ, и безъ того царящій въ странѣ, и оправдать этой искусственно-разводимой ими анархіей готовящійся захватъ Ирана. Какъ тамъ приходилось Косцюпткамъ восклицать "finis Poloniae", такъ теперь скоро мы услышимъ кликъ злополучныхъ персидскихъ патріотовъ: "finis Persidi".
   Никакими международными сантиментальностями Англія и Россія не трогаются. И въ финансовыхъ сферахъ уже дѣлаются выкладки, какъ въ случаѣ водворенія надлежащаго порядка въ Персіи (читай: ея завоеванія) было бы легко "правильной эксплуатаціей" страны погасить весь англо-русскій долгъ Ирана, состоящій изъ трехъ пятипроцентныхъ займовъ: русскаго 1900 г., въ суммѣ 22 1/2 милліоновъ, русскаго же займа 1902 г., въ суммѣ 10 милліоновъ, и англійскаго займа 1911 г. въ суммѣ 1 1/2 милліоновъ ф. ст., т. е. около 11 милліоновъ рублей. Жадные кредиторы жалуются, что, разъ всѣ доходы современной Персіи не превышаютъ въ годъ 80 милліоновъ крановъ, т. е. 14 милліоновъ рублей, то при малой упругости производительныхъ силъ страны на скорое погашеніе долга разсчитывать трудно,-- тѣмъ болѣе,-- продолжаютъ они,-- что наиболѣе крупный заемъ Персіи, а именно золотой русскій заемъ 1900 г., уже поглощаетъ гарантирующіе его доходы всѣхъ персидскихъ таможенъ, за исключеніемъ тѣхъ, которыя находятся въ провинціи Фарсистанѣ и на берегу Персидскаго залива.
   Въ предвидѣніи всевозможныхъ осложненій, которыя могутъ возникнуть на почвѣ персидскаго вопроса, не мѣшаетъ, можетъ быть, сказать два слова читателямъ о гипотезѣ активнаго выступленія Турціи въ Иранѣ. Мы уже сказали, что и Оттоманская имперія можетъ вмѣшаться въ персидскій хаосъ. И ее можетъ побудить къ этому отчасти настроеніе самихъ персидскихъ патріотовъ, которые начинаютъ все сильнѣе желать, чтобы Турціи удалось вызвать болѣе или менѣе значительную диверсію въ Иранѣ, двинувъ свои малоазіатскія войска на западную границу Персіи, смежную съ турецкими владѣніями. Дѣло въ томъ, что парадированіе русскихъ водворителей порядка на крайнемъ сѣверо-востокѣ Ирана, въ окрестностяхъ Джульфы и Хоя, можетъ и въ строго формальной точки зрѣнія затронуть территоріальные интересы Турціи, которая,-- фактъ довольно мало извѣстный въ большой прессѣ,-- уже съ 1843 г. возится надъ установленіемъ въ Персіей границы на протяженіи цѣлыхъ 1100 кил., причемъ еще въ 1865 г. третейскими судьями по этой размежевкѣ предполагались спеціальные англійскіе и русскіе коммиссіонеры {См. обстоятельную сводную работу: Edward Hertslet, "Treaties... concluded between Great Britain and Persia"; Лондонъ, 1891.}. Именно основываясь на этомъ положеніи вещей, Турція еще въ 1907 г. заняла нѣкоторыя мѣстности спорной территоріи, такъ что въ настоящее время часть россійскихъ усмирительныхъ предпріятій происходитъ въ турецкихъ владѣніяхъ.
   Нѣтъ никакого сомнѣнія, что выступленіе Турціи на персидской границѣ, куда такъ легко оттоманамъ двинуть значительныя массы и своихъ регулярныхъ войскъ, и просто воинственныхъ племенъ Арменіи, можетъ вызвать еще большій хаосъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ сдѣлать судьбы Персіи зависимыми уже не только отъ желанія и аппетитовъ двухъ государствъ, но и отъ настроенія всего пресловутаго европейскаго концерта. Для самостоятельнаго развитія Персіи было бы, конечно, выгоднѣе расхожденіе современной согласованной англійской и русской политики. Но и турецкая диверсія можетъ задержать гибель Ирана. Возможно, что для избѣжанія этого турецкаго вмѣшательства Англія и сдѣлала въ послѣдніе дни благопріятный для Оттоманской имперіи ходъ, занявъ находящійся на границѣ Триполитаніи и Египта Солумскій заливъ,-- притомъ занявъ съ разрѣшенія Турціи, которая, очевидно, предпочитаетъ видѣть эту принадлежащую ей на бумагѣ бухту въ цѣпкихъ рукахъ Англіи, чѣмъ подъ владычествомъ итальянцевъ.
   Намъ, вѣроятно, недолго придется ждать новаго поворота дѣлъ въ Иранѣ, который, видимо, стоитъ передъ альтернативой: сдѣлаться немедленно же простой добычей, подѣленной между двумя сильнѣйшими сосѣдями,-- на югѣ Англіей, на сѣверѣ -- Россіей, или же стать предварительно ареной серьезнаго столкновенія интересовъ различныхъ европейскихъ державъ и, можетъ быть, одной изъ причинъ неустойчиваго равновѣсія во всей Европѣ.
   

II.

   Въ прошломъ обозрѣніи, нисколько не претендуя на роль пророка въ сложной области людскихъ отношеній, я говорилъ, однако, что, несмотря на побѣдоносное шествіе китайской революціи, въ Китаѣ все же на первыхъ порахъ можетъ остаться монархія, и даже въ лицѣ такъ сильно, казалось бы, скомпрометированной маньчжурской династіи. Теперь эту гипотезу приходится считать еще менѣе невѣроятной, чѣмъ мѣсяцъ тому назадъ. Повидимому, революціонное движеніе достигло въ Срединной имперіи своей наибольшей широты и можетъ идти только въ глубину. Предѣлъ дальнѣйшаго распространенія уже, кажется, наступилъ. Большинство крупныхъ центровъ въ бассейнѣ Янъ-Цзы остается еще въ рукахъ революціонеровъ, требующихъ республики. Но тотъ знаменитый "трилистникъ" городовъ Хань-Коу, Хань-Яна и Учана, который служилъ очагомъ революціоннаго пламени, можно считать въ большей или меньшей степени снова перешедшимъ подъ власть Пекина. Въ Учанѣ одни кварталы находятся, повидимому, еще въ рукахъ революціонеровъ, другіе перешли къ врагу. Хань-Янъ взятъ защитниками стараго Китая. Подвергшійся страшному опустошенію съ двухъ сторонъ, Хань-Коу захваченъ въ своихъ главнѣйшихъ частяхъ императорскими войсками. Оба противника, очевидно, утомлены послѣ того страшнаго напряженія энергіи, какое они выказали въ теченіе двухъ послѣднихъ мѣсяцевъ. Конечно, съ той и съ другой стороны борющіеся приготовляются къ новымъ схваткамъ, но передъ тѣмъ испытываютъ потребность переговорить съ врагомъ. Этой естественной психологіей революціонеровъ и имперіалистовъ, а не вліяніемъ однихъ только крупныхъ вожаковъ, какъ это дѣлаетъ европейская печать, объясняется сравнительное еатишье послѣднихъ дней, желаніе компромисса и, наконецъ, самое перемиріе, которое было заключено на двѣ недѣли, а затѣмъ продолжено еще на недѣлю, до 1 января н. с.
   Съ 19 декабря (нашего 6 декабря) въ Шанхаѣ засѣдаетъ мирная конференція, представленная Танъ-Шао-И со стороны имперскихъ властей и Ву-Тинъ-Фаномъ со стороны революціонеровъ. Делегаты обмѣнялись грамотами, указывающими на ввѣренныя имъ для веденія переговоровъ полномочія, и телеграммы, посланныя той и другой стороной, уже говорятъ о желаніи парламентеровъ пріостановить военныя дѣйствія болѣе рѣшительнымъ образомъ. Танъ-Шао-И какъ будто уже принимаетъ точку зрѣнія революціонеровъ.
   Что выйдетъ изъ этой конференціи? Было бы мелко сводить настоящее положеніе дѣлъ въ Китаѣ къ той дуэли хитрости и политиканства, какая можетъ завязаться между представителемъ глубоко потрясенной монархіи, старымъ и хитрымъ Юанъ-Ши-Каемъ, и вождями революціонеровъ, среди гражданскаго элемента которыхъ выдвигаются уже знакомый читателю изъ моихъ обозрѣній соціалистъ Суенъ-Йи-Сьенъ и прогрессистъ-"культурникъ" Ву-Тинъ-Фанъ, а среди военнаго -- героическій генералъ Ли-Юань-Хунъ За спиною этихъ дѣятелей и, подталкивая ихъ къ борьбѣ съ противникомъ, движутся враждующія силы стараго и новаго Китая, монархически-чиновнаго деспотизма и республиканскаго федералистическаго идеала. Сами по себѣ, главные герои исторической драма, конечно, очень интересны. Но изгибы ихъ психологіи, это узоры, расшиваемые властной рукой фатума на фонѣ массоваго движенія. Крайне любопытенъ старый эмигрантъ, фанатикъ революціи, докторъ Суевъ-Ни-Сьенъ, который, однако, если судить по заявленіямъ соціалистической партіи Китая, только что выпустившей свою прокламацію, по прежнему не идетъ въ своихъ планахъ соціальнаго переворота дальше "единственнаго земельнаго налога" à la Генри Джорджъ и неопредѣленнаго требованія "пересмотра законовъ о наслѣдствѣ". Останавливаетъ на себѣ вниманіе бывшій китайскій посланникъ въ Америкѣ, Бу-Тинъ-Фанъ, постепенно дошедшій упорной работой мысли до убѣжденія въ необходимости республиканской конституціи. Очень интересенъ также скромный но убѣжденный воинъ революціи, Ли-Юань-Хунъ, оклеветанный крупной прессой, находящейся въ рукахъ международныхъ пиратовъ капитала и потому не могущей понимать этого борца за идеалъ будущаго, а представляющей его въ видѣ болѣе доступнаго ея сердцу и уму кондотьери и честолюбца, который потому, молъ, только и бросился въ революціонное движеніе, что старый Китай черезчуръ долго держалъ его въ нижнихъ чинахъ.
   Болѣе доступенъ нравственному калибру этой прессы хитрый, не имѣющій никакихъ убѣжденій, кромѣ желанія подольше жить и править, старый "государственный мужъ", Юань-Ши-Кай. Количество интервью, данныхъ имъ въ послѣднее время вліятельнымъ журналистамъ, преимущественно Франціи и Англіи, показываетъ, что эта старая лиса прекрасно понимаетъ роль рекламы не только въ современной коммерціи, но и въ современной политикѣ. Суть его зачастую очень извилистыхъ заявленій заключается въ томъ, что онъ, видите ли, слабый старецъ, которому уже осталось немного жить, и который готовъ хоть сейчасъ присоединиться къ своимъ праотцамъ, но страстно желаетъ конецъ своей жизни посвятить счастью и процвѣтанію отечества. И вотъ, вглядываясь, своимъ опытнымъ и безкорыстнымъ окомъ въ бурно несущуюся рѣку революціи, онъ приходитъ къ заключенію, что всѣ истинные патріоты должны сгруппироваться вокругъ него, Юань-Ши-Кая, чтобы канализировать этотъ потокъ и направить его по руслу мирнаго развитія, отвѣчающаго потребностямъ еще далеко не созрѣвшаго до свободы народа. По мнѣнію этого хитроумнаго Одиссея желтой расы, Китай еще на семь десятыхъ состоитъ изъ людей, твердо держащихся за монархію и даже не питающихъ особаго отвращенія къ маньчжурской династіи, и лишь на три десятыхъ изъ людей, стремящихся пересадить въ свое отечество республиканскія или, говоря вообще, свободныя формы Запада, зачастую, молъ, даже не понимая, въ чемъ заключается сущность конституціи, представительнаго строя, отвѣтственности министерства и тому подобныхъ соблазнительныхъ вещей. И вотъ онъ, Юань-Шикай, ставитъ своею цѣлью примирить историческихъ враговъ, дальнѣйшая борьба которыхъ можетъ повести къ гибели и распаденію всего Китая {Всѣ европейцы, офиціально сталкивавшіеся со Срединной имперіей, необыкновенно озабочены этимъ распаденіемъ. Недаромъ бывшій губернаторъ англійской территоріи Гонъ-Кона, Блэкъ, поразсуждавъ такъ и этакъ о "удьбахъ китайской революціи, заключаетъ свою послѣднюю статью "Распадется ли Китай?", пожеланіемъ, чтобы Юань-Ши-Кай вывелъ старое государство изъ хаотическаго состоянія, въ какомъ оно находится, ибо, какъ увѣряетъ насъ сей экспертъ по китайскимъ дѣламъ, "побѣдоносная революція, клонящаяся къ установленію отдѣльныхъ государствъ, конечно, приведетъ Китай къ ужасному хаосу". (См. Henry Blake, "Will China break up"? "The Nineteenth Century", декабрь 1911, стр. 1108).}.
   И вотъ спасителемъ отечества и предохранителемъ его отъ угрожающаго "хаоса" и распаденія и рекомендуетъ себя Юань-Ши-Кай, прибѣгающій ко всяческимъ средствамъ, чтобы сдѣлать себя популярнымъ въ обоихъ лагеряхъ. Китайскій корреспондентъ "Le Temps", Жанъ Родъ, вообще не отличающійся особеннымъ пониманіемъ соціальныхъ и политическихъ условій Китая и психологіи его населенія, собралъ, однако, не мало данныхъ, свидѣтельствующихъ о томъ, что Юань-Ши-Кай много потрудился (надъ тѣмъ, чтобы забросить въ умы революціонеровъ мысль о томъ, будто онъ собственно, всей душой стоитъ за революцію, и только желаніе широко распахнуть ей двери и ввести ее въ самыя твердыни стараго абсолютизма заставляетъ его до поры до времени хитрить и выдавать себя за приверженца маньчжурской династіи. Съ другой стороны, какъ проговариваются порой его же интимные друзья, онъ употребляетъ всѣ усилія, чтобы завязать политическую интригу со вдовствующей императрицей, выбросить за бортъ корабля царственнаго регента и самому стать на его мѣсто опекуномъ пятилѣтняго императора и всемогущимъ майордомомъ вырождающейся династіи.
   Это желаніе сдѣлать себя необходимымъ человѣкомъ, спасителемъ Китая, заставляетъ Юань-Ши-Кая усердствовать и надъ реабилитаціей своего прошлаго, надъ апологіей своего реакціоннаго вѣроломства въ 1898 г., какъ это можно видѣть изъ словъ, сказанныхъ имъ недавно корреспонденту "Times", будто лишь люди, ничего не понимающіе въ политикѣ, могутъ называть его поведеніе во время coup d'Etat измѣной партіи реформъ: на самомъ дѣлѣ то былъ -- "въ высшей степени лойяльный и патріотическій актъ, продиктованный ему самыми дорогими интересами отечества"!.. Нѣтъ, поэтому, ничего удивительнаго, что государственный мужъ этого пошиба, изворотливость и честолюбіе котораго возбуждаютъ восторгъ у политикановъ Европы, занятъ надъ осуществленіемъ плана такого преобразованія, которое сдѣлало бы изъ Китая "республику подъ фиктивнымъ управленіемъ императора" (и подъ дѣйствительнымъ Юань-Ши-Кая?). Кстати сказать, эта идея не такъ глупа, какъ то показалось одному изъ боговъ нашего дипломатическаго Олимпа, утверждающему, что такихъ противорѣчивыхъ режимовъ не бываетъ. Нашъ государствовѣдъ, черпавшій свои свѣдѣнія по политической исторіи, очевидно, на разныхъ посольскихъ балахъ и garden-parties, запамятовалъ, что сто лѣтъ тому назадъ и въ такой культурной странѣ, какъ Франція, конституція 18 мая 1804 г. торжественно провозглашала первой же статьей: "Правительство республики вручается императору, который принимаетъ титулъ императора французовъ"... Правда, здѣсь фикціей была республика!..
   Позволительно, впрочемъ, думать, что китайцы гораздо менѣе не дозрѣли до политической свободы, и до пониманія условій нормальнаго развитія, чѣмъ это предполагаютъ разные Юань-Ши-Кай и ихъ восторженные европейскіе комментаторы, тѣшащіе себя мыслію, что обитатели Срединной имперіи еще долго останутся злополучными баранами, которыхъ будутъ вдвойнѣ стричь отечественные тираны и иноземные эксплуататоры. По этому поводу мнѣ хотѣлось бы подѣлиться съ читателемъ содержаніемъ манифеста, выпущеннаго революціонной партіей, главный центръ которой находится нынѣ въ Шанхаѣ. Этотъ документъ интересенъ тѣмъ, что представляетъ собою программу и мотивы политической дѣятельности не какой-нибудь кучки крайнихъ идеалистовъ и даже не соціалистическаго авангарда революціонной арміи, а вліятельной и обширной группы оппозиціи, не удовлетворящейся хитроумными планами столповъ стараго Китая, нынѣ надѣвающихъ на себя личину реформаторовъ,-- типъ, знакомый хорошо и намъ въ Европѣ!..
   Я ограничусь наиболѣе рельефнымъ мѣстомъ упомянутаго манифеста: "Мы выказали терпимость, которой не ждали отъ насъ даже наши иностранные друзья. Мы руководили силами, которыя могли бы причинить зло нашей родинѣ, такимъ образомъ, что нашу революцію придется охарактеризовать, какъ наименѣе кровавый переворотъ во всей міровой исторіи, особенно если принять во вниманіе огромность нашей страны и характеръ массъ... Мы употребили всевозможныя усилія, чтобы охранить всѣ серьезные интересы, соблюсти международныя обязательства, обезпечить продолженіе торговли, покровительствовать образовательнымъ и религіознымъ учрежденіямъ. А что еще болѣе важно,-- мы постоянно старались защищать законъ и порядокъ, охранять миръ, заниматься творческой политикой на здравыхъ и прочныхъ основахъ. Умы народа созрѣли для этого переворота. Маньчжуры получили отъ большинства провинцій самое опредѣленное выраженіе (здѣсь китайскій оригиналъ довольно оригинально употребляетъ иностранное слово "пронунсіаменто", какъ бы намекая на роль реорганизованныхъ войскъ въ переворотѣ. H. Р.) народной воли. Они знаютъ, что ихъ путь пройденъ, и что Китай завтрашняго дня никогда не будетъ Китаемъ вчерашняго дня. Теперь самъ народъ сталъ у плуга, и онъ доведетъ до самаго конца поля свою борозду.
   "Мы просимъ доброжелательно относящихся къ намъ иностранцевъ присоединиться къ тому призыву, съ которымъ мы обращаемся къ принцу-регенту: отречься и окончить борьбу, нынѣ потрясающую всю нашу землю. Наше поведеніе на виду у всего міра. Мы боремся за то, за что боролись нѣкогда британцы, боролись американцы, боролась Франція. Мы боремся за то, за что каждая нація, достойная этого имени, боролась въ свои дни. Мы боремся за то, чтобы быть воистину людьми въ этомъ мірѣ. Мы боремся для того, чтобы низвергнуть гнетущій, порочный, тиранническій строй, который опозорилъ Китай, который бросалъ нелѣпые вызовы иностраннымъ народамъ и силою хотѣлъ повернуть назадъ стрѣлки міровыхъ часовъ. Наши иностранные друзья,. уже въ силу простого чувства справедливости, должны допустить, что мы имѣемъ право пріобрѣсти лавры свободы побѣдой въ открытомъ бою. Снова и снова мы обращаемся къ нимъ, прося ихъ употребить свое вліяніе на то, чтобы укрѣпить въ умахъ маньчжуровъ сознаніе полнѣйшей безнадежности дальнѣйшаго существованія династіи. Весь Китай требуетъ этого. А маньчжуры могутъ остаться при полномъ обладаніи всѣми правами гражданства, могутъ пользоваться вмѣстѣ съ нами полнѣйшими равенствомъ и свободой, и даже остаться обладателями своихъ земель и, вообще, своей собственности для грядущаго блага государства" (The Weekly Times", 1911, No 1820).
   Это послѣднее заявленіе тѣмъ выразительнѣе, что оно въ значительной степени устраняетъ опасенія, выражавшіяся искренними друзьями демократическаго Китая и раздѣлявшіяся нами въ послѣднемъ обозрѣніи, касательно тактики революціонеровъ, могущихъ увлечься репрессіями по отношенію къ маньчжурамъ. Теперь, впрочемъ, все больше и больше выясняется, что свѣдѣнія о цѣломъ рядѣ звѣрствъ, совершавшихся революціонерами надъ военноплѣнными маньчжурами и даже надъ ихъ семьями, въ громадномъ большинствѣ случаевъ выдуманы злостными врагами освободительнаго движенія и ихъ приспѣшниками въ европейской печати, съ цѣлью вызвать поскорѣе этимъ путемъ "цивилизаторскій" походъ культурныхъ націй противъ революціоннаго Китая. За исключеніемъ избіенія маньчжуровъ, происшедшаго въ первые дни по взятіи Учана республиканскими войсками,-- причемъ виновниками все же были не организованные отряды революціонеровъ, а нестройныя толпы, поджигаемыя подонками городского населенія,-- за исключеніемъ, говоримъ, этого единичнаго акта, борцы за новый строй неповинны въ крови и въ звѣрствахъ, взводимыхъ на нихъ заинтересованными клеветниками. Любопытно будетъ посмотрѣть, каково-то будутъ въ случаѣ побѣды вести себя по отношенію къ революціонерамъ и республиканцамъ тѣ люди и партіи, которыя группируются теперь вокругъ честолюбивыхъ спасителей отечества, вродѣ Юань-Ши-Кая. Что касается до заядлыхъ столповъ реакціи, до всѣхъ этихъ маньчжурскихъ генераловъ, заматерѣвшихъ въ истязаніяхъ и бойняхъ, то они уже достаточно зарекомендовали себя, обрекая въ захваченныхъ ими мѣстахъ на поголовное избіеніе всѣхъ тѣхъ сторонниковъ молодого Китая, которые отрѣзали у себя косу, этотъ символъ вѣкового гнета и безправія...
   А цивилизаторамъ, видимо, уже не терпится. Телеграммы отъ 21 декабря н. с. говорятъ о коллективномъ требованіи, предъявленномъ представителями великихъ державъ делегатамъ имперіалистовъ и республиканцевъ: сговориться во что бы то ни стало, ибо въ противномъ случаѣ культурныя государства примутъ, молъ, свои мѣры для прекращенія междуусобной войны въ Китаѣ. Очевидно, лавры усмирителей 1900 г. не даютъ спать культуртрегерамъ нашихъ дней.

H. С. Русановъ.

"Русское Богатство", No 12, 1911

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru