Русанов Николай Сергеевич
Обозрение иностранной жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1. Комическое интермеццо в балканской трагедии; сдача Скутари.- 2. Военные законопроекты Франции и Германии; патриотизм заводчиков.- 3. Борьба партій в Китайской республике.

   

Обозрѣніе иностранной жизни.

1. Комическое интермеццо въ балканской трагедіи; сдача Скутари.-- 2. Военные законопроекты Франціи и Германіи; патріотизмъ заводчиковъ.-- 3. Борьба партій въ Китайской республикѣ.

I.

   Эта балканская война изобилуетъ всевозможными случайностями и сюрпризами и почти на каждомъ шагу комическій элементъ примѣшивается въ ней къ трагическому. Взятіе Скутари "побѣдоноснымъ воинствомъ" черногорскаго короля Николая принадлежитъ къ числу такихъ курьезовъ, которые рѣдко приходится отмѣчать военному историку. Уже семь мѣсяцевъ, почти съ самаго открытія военныхъ дѣйствій, Скутари осаждалось сначала одними черногорцами, а затѣмъ и при содѣйствіи сербовъ, съ примѣрнымъ упорствомъ и терпѣніемъ. Державы хлопотали надъ установленіемъ границъ независимой Албаніи и включали въ территорію этого новаго государства осаждавшуюся крѣпость, неоднократно дѣлая представленія королю Николаю о необходимости прекратить всякія военныя дѣйствія подъ стѣнами Скутари. А властелинъ трехсотътысячной націи продолжалъ палить изъ пушекъ, нисколько не обращая вниманія на совѣты, предостереженія, угрозы великихъ державъ. Наконецъ, ушли и сербы подъ давленіемъ европейской дипломатіи. Осада Скутари казалось, превращалась въ трагикомическую игру, такъ какъ всѣмъ было ясно, что черногорской артиллеріи, даже съ присоединеніемъ оставленныхъ сербами тяжелыхъ орудій, не взять одной изъ самыхъ сильныхъ природныхъ крѣпостей въ свѣтѣ. И вдругъ, въ 20-хъ числахъ апрѣля газеты запестрѣли извѣстіями о томъ, что Скутари должно сдаться подъ побѣдоноснымъ напоромъ черногорцевъ. А 23 апрѣля, въ полдень, албанцы дѣйствительно вручили ключи отъ крѣпости упрямому королю (или, точнѣе говоря, княжичу Данилѣ, такъ какъ самъ Николай былъ въ это время въ Цетиньѣ). И во всѣхъ органахъ печати цѣлые столбцы заполнились описаніемъ необыкновенно сильной бомбардировки, а затѣмъ и героическаго штурма, которымъ черногорцы взяли нѣкогда принадлежавшій славянамъ Скадръ, гдѣ съ 1479 г. крестъ былъ вытѣсненъ полумѣсяцемъ.
   Однако не прошло и двухъ дней, какъ въ тѣхъ же самыхъ газетахъ появились разоблаченія, касающіяся истинной исторіи сдачи крѣпости и ясно показывавшія, что всѣ предшествовавшія вѣсти были одной колоссальнѣйшей мистификаціей. Ни страшной бомбардировки, ни героическаго приступа черногорцевъ не было, какъ не было и отчаяннаго сопротивленія турко-албанцевъ. И въ послѣдніе дни король Николай по прежнему громыхалъ изъ пушекъ, не принося особеннаго вреда каменнымъ твердынямъ. И осажденные по прежнему же сидѣли за стѣнами, не испытывая особеннаго желанія помѣриться въ рукопашномъ бою съ бравыми юнаками. Дѣло было гораздо проще и гораздо обиднѣе для европейскаго читателя и для дипломатовъ великихъ державъ. Николай Черногорскій и Эссадъ-наша Скутарійскій, принадлежащіе, повидимому, къ одной категоріи ловкихъ политиковъ, просто-на-просто сговорились взять на себя: одинъ -- роль побѣдителя, а другой -- роль побѣжденнаго. Эссадъ сдавалъ Николаю Скутари со всѣми его укрѣпленіями и за то получалъ право вывести изъ крѣпости свой гарнизонъ съ оружіемъ и воинскими почестями, при сей вѣрной оказіи ставя свою кандидатуру на престолъ независимой Албаніи. А Николай, которому великія державы запрещали и думать о Скутари, преспокойно входилъ въ крѣпость и занималъ ее своими войсками при общемъ ликованіи истинныхъ и ложныхъ друзей славянства.
   Здѣсь комическій элементъ однако достигалъ крайнихъ предѣловъ и переходилъ въ трагедію. Австро-Венгрія все время увѣряла великія державы, что вся ея восточная политика преслѣдуетъ лишь одну благородную цѣль -- созданіе независимой и самодовлѣющей Албаніи, на территоріи которой горцамъ-шкипетарамъ возможно было бы зажить національною жизнью. И вдругъ албанцы, въ лицѣ "доблестнаго" защитника Скутари, однимъ и тѣмъ же ударомъ и заявляли о своемъ твердомъ желаніи добиться этого національнаго существованія, и благодушно уступали крѣпость своимъ недавнимъ врагамъ. Что было дѣлать Австріи? Ея офиціозная и приватно-шовинистская печать разражалась проклятіями по адресу не только "стараго интригана", -- Николая Черногорскаго,-- но и по адресу "измѣнника турецкому отечеству и самовольнаго узурпатора" -- Эссада. Австрія приготовилась энергично вмѣшаться въ новую комбинацію -- и защищать албанцевъ противъ нихъ же самихъ! А королю Николаю предписывалось изъ Вѣны немедленно возвратить Скутари тѣмъ самымъ великодушнымъ албанцамъ, которые отказывались отъ него. но какъ прежде хитроумный черногорскій владыка не обращалъ никакого вниманія на представленія Европы и не помышлять о Скутари, такъ и теперь онъ продолжалъ удерживать въ своихъ рукахъ тотъ самый городъ, отнятіе котораго у Албаніи Австрія разсматривала, какъ "обезглавленіе" новаго государства.
   Наступалъ поистинѣ роковой моментъ. Взвинтивъ себя до крайней степени, Австро-Венгрія выражала страшное негодованіе на европейскую дипломатію,-- которая, молъ, своею вялостью и отсутствіемъ рѣшимости пріучила черногорцевъ пренебрегать угрозами великихъ державъ,-- и заявляла о твердомъ намѣреніи приступить немедленно же въ укрощенію строптивой своими средствами... разумѣется, въ союзѣ съ Италіей. Но здѣсь опять рядъ осложненій. Уже два раза въ послѣдніе годы Австрія и Италія заключали договоръ, въ силу котораго каждая изъ союзныхъ сторонъ отказывалась вести самостоятельную политику на Балканскомъ полуостровѣ, независимо отъ сотрудничества другой. Въ этомъ пунктѣ, дѣйствительно, двѣ южныя державы тройственнаго союза сталкивались своими интересами. Й Австріи, и Италіи одинаково важно не дать своему партнеру пріобрѣсти исключительное вліяніе на Балканскомъ полуостровѣ. Австрія опасалась, что, если Италія захватитъ въ свои руки прибрежье южной Албаніи, напр., Валону, то Адріатическое море окажется "закупореннымъ" итальянскими крѣпостями обоихъ береговъ. Италія, въ свою очередь, боялась, что, если та же самая Валона перейдетъ въ руки Австріи, то все значеніе итальянскихъ гаваней западнаго побережья Адріатики, начиная Венеціей и кончая Отранто, будетъ сведено на нѣтъ.
   И вотъ Италія принялась энергично упрашивать свою союзницу не торопиться походомъ на Черногорію. Она ясно видѣла, что какъ бы обѣ дружественныя державы ни распредѣляли между собою сферы вліянія въ Албаніи, напр., Австрія, занявъ страну къ сѣверу отъ рѣки Шкуыби, а Италія -- къ югу, все же это совмѣстное хозяйничанье могло бы подвергнуться серьезному испытанію подъ вліяніемъ естественной конкуренціи обѣихъ союзницъ, старающихся каждая въ свою очередь использовать по возможности полнѣе свое положеніе въ Албаніи. Въ нѣмецкой прессѣ приводились даже дружескія предостерегающія ссылки на аналогичный случай съ Шлезвигь-Голштиніей, которымъ Австрія и Пруссія должны были управлять, на основаніи гаштейнскаго договора 1865 г., совмѣстно, а черезъ нѣсколько мѣсяцевъ изъ-за него дошли до битвы при Садовой.
   Кстати сказать, даже теперь, когда миновала непосредственная опасность этого ревниваго сотрудничества, лѣвые элементы Италіи не перестаютъ указывать общественному мнѣнію страны на крайнюю невыгодность для нея совмѣстнаго дѣйствія съ Австріей на Балканскомъ полуостровѣ {См., напр., статью: Leonida Bissolati ,,Il pericolo мего per l'Italla" въ No отъ 6 мая миланскаго "Il Secolo".}. Во всякомъ случаѣ, усмирительная кампанія, продѣлываемая Италіей совмѣстно съ Австріей, грозила вызвать всеобщій европейскій пожаръ, такъ какъ державы тройственнаго соглашенія врядъ-ли могли бы остаться безучастными зрительницами происходящаго.
   Такъ событія складывались втеченіе нѣсколькихъ дней и политическая атмосфера была настолько насыщена электричествомъ, что повсюду въ Европѣ ждали громоваго удара великой войны и наиболѣе крупныя биржи отозвались на это положеніе вещей сильнымъ пониженіемъ бумагъ. Къ счастью для мира, хитроумный Одиссей Черногоріи, продѣлавъ на совѣтѣ министровъ сцену пролитія горючихъ слезъ при обсужденіи рѣшенія оставить Скутари, согласился на эту жертву, но громогласно заявилъ, что вручаетъ покидаемый имъ со смертію въ душѣ городъ попеченію всѣхъ великихъ державъ Европы, а не какой-нибудь односторонней комбинаціи государствъ. Этотъ ловкій ходъ разрѣшалъ сразу нѣсколько запутанныхъ узловъ. Во-первыхъ, онъ сохранялъ за старымъ королемъ симпатіи населенія Черногоріи, которое не могло не видѣть, что Николай уходитъ изъ Скутари, захваченнаго доблестною черногорскою арміею, лишь подъ давленіемъ всей Европы; во-вторыхъ, онъ освобождалъ Европу отъ страшной перспективы общей войны; въ-третьихъ, онъ позволялъ королю поднимать вопросъ о компенсаціи, о вознагражденіи его послушанія денежными или земельными пріобрѣтеніями. И въ настоящее время, послѣ того, какъ втеченіе нѣсколькихъ дней всѣ. цивилизованныя государства казались приведенными на самый край бездны, въ Европѣ царитъ какъ будто миръ и въ человѣцѣхъ благоволеніе -- надолго-ли, конечно, неизвѣстно.
   7 мая н. с. послы великихъ державъ, участвовавшіе въ Лондонской конференціи, выработали проектъ мирнаго договора между враждующими сторонами на Балканскомъ полуостровѣ. Этотъ проектъ будетъ, по всей вѣроятности, въ скоромъ времени подписанъ представителями непосредственно заинтересованныхъ странъ. И въ Парижъ уже двигаются уполномоченные отъ государствъ съ цѣлью присутствовать на засѣданіяхъ комиссіи, которая должна рѣшить всѣ финансовые вопросы, связанные съ великою пертурбаціей на Балканахъ. Сообщается вмѣстѣ съ тѣмъ въ печати, что на пути въ разрѣшенію находятся какъ будто даже и тѣ вопросы дѣлежа добычи, которые еще недавно вызывали рѣзкія столкновенія между сербами и болгарами съ одной стороны, греками и болгарами -- съ другой, болгарами и румынами -- съ третьей и т. д.
   Въ центрѣ этого положенія дѣлъ лежатъ, дѣйствительно, нижеслѣдующія перемѣщенія границъ, вызванныя балканской войной. До начала военныхъ дѣйствій Европейская Турція обладала территоріей въ 169.300 кв. кил.; Болгарія -- 96.345; Греція -- 64.657; Сербія съ Черногоріей -- 57.383. Во время войны Сербія захватила у непріятеля 68.000 кв. кил., Болгарія -- 55.000 и Греція -- 30.000. Но Болгарія, которая утверждаетъ, что на нее пала главная тягость похода и что именно она успѣла выполнить самыя трудныя задачи кампаніи, требуетъ 20.000 кв. кил. изъ занятыхъ Сербіей) земель и немногимъ менѣе 20.000 -- изъ земель, захваченныхъ Греціей. Такимъ образомъ болгары претендуютъ теперь въ общемъ на обладаніе территоріей, превышающей 191.000 кв. кил. (изъ которой имъ придется уступить Румыніи Силистрію съ окрестностями). И тогда у Сербіи останется всего 105.000 кв. кил., у Греціи 75.000, т. е., новая Болгарія превыситъ на 11.000'кв. кил. общую площадь Сербіи и Греціи, между тѣмъ какъ у злополучной Турціи останется въ Европѣ, на востокъ отъ линіи Эносъ-Мидія, всего 16.000 кил., т. е. вдвое меньше теперешней Голландіи. Вотъ и возникаетъ вопросъ, насколько легко балканскимъ союзникамъ, при просвѣщенномъ содѣйствіи крупныхъ державъ Европы, удастся размежевать между собою новыя территоріальныя пріобрѣтенія.
   Нѣмецкая пресса не безъ злорадства указываетъ, напр., на то обстоятельство, что этническая карта Балканскаго полуострова представляетъ собою неимовѣрно сложную мозаику, въ приложеніи къ которой строгое проведеніе принципа національностей не въ состояніи создать мало-мальски устойчиваго равновѣсія. И, дѣйствительно, мы уже не будемъ говорить о тѣхъ попыткахъ чисто шовинистскаго характера, въ результатѣ которыхъ изъ рукъ представителей любой національной единицы выходятъ крайне субъективно окрашенныя картины распредѣленія народностей. Но даже и тѣ ученые Балканскаго полуострова, которые хоть до нѣкоторой степени держатся пріемовъ объективнаго научнаго изслѣдованія, принуждены развертывать передъ нами столь сложныя данныя распредѣленія племенъ, что они могутъ сбить съ толку самаго послѣдовательнаго приверженца принципа національности.
   Возьмите, напр., въ спеціальномъ нѣмецкомъ журналѣ послѣднюю статью сербскаго профессора Цвіича объ "Этнографическомъ разграниченіи народовъ Балканскаго полуострова", а въ особенности бросьте взглядъ на большую приложенную къ этой работѣ карту {Prof. Dr. J. Cvijie, "Die ethnographische Abgrenzung, der Völker auf dei Balkanhalbinsel"; "Petermanns Mitteilungen", 1913, мартъ, стр. 113--118, съ картой No 21.}. На ней клавіатура изъ 23 различныхъ оттѣнковъ красокъ едва въ состояніи передать всю невѣроятную этническую чрезполосицу, царящую на Балканскомъ полуостровѣ. Прослѣдите для примѣра хотя бы границу между сербами и албанцами, съ тѣми промежуточными расовыми элементами, которые образовались въ результатѣ смѣшенія двухъ народностей. Присмотритесь также къ границѣ между болгарами и сербами, болгарами и греками и той племенной разновидностью, которой профессоръ Цвіичъ считаетъ возможнымъ дать названіе "македонскихъ славянъ", разсматривая ее за особую культурно-племенную группу, которую нельзя пріурочить исключительно ни къ болгарской, ни къ сербской расѣ, но которая, образовавшись втеченіе цѣлаго ряда вѣковъ, представляетъ собою нынѣ, по мнѣнію автора, нѣчто самостоятельное, могущее по праву претендовать на автономію. Всѣ эти вопросы настолько сложны, что даже при самомъ искреннемъ уваженіи къ правамъ такъ сильно перемѣшанныхъ національностей можно лишь приблизительно провести между ними границы, удовлетворяющія расовымъ и культурнымъ потребностямъ народностей, изъявляющихъ притязанія на самостоятельное существованіе.
   Трудно, впрочемъ, вообще предвидѣть тѣ столкновенія, которыя могутъ возникнуть на почвѣ Балканскаго полуострова, являвшагося втеченіе долгаго времени ареной борьбы различныхъ культурныхъ и некультурныхъ народовъ. Именно на этой неровной, колеблющейся, вулканической почвѣ случайныя политическія событія и свойства личностей, поставленныхъ въ узловыхъ пунктахъ интересовъ и идей, пріобрѣтаютъ порога столь существенное значеніе, что общій ходъ событій въ каждый данный моментъ можетъ измѣняться подъ вліяніемъ того, что историку представляется лишь второстепенною деталью. Такъ, въ послѣднее время западно-европейская пресса переполнена подробностями, рисующими умственную физіономію двухъ лицъ, которыя въ извѣстную минуту сыграли такую роль въ новомъ поворотѣ балканскаго вопроса: Николай Черногорскій и Эссадъ-паша не сходятъ со столбцовъ политической печати и, дѣйствительно, представляютъ собою любопытный психологическій типъ людей, "возмущающихъ" энергичнымъ преслѣдованіемъ своихъ эгоистическихъ интересовъ то, что называется общимъ теченіемъ событій.
   Присмотритесь, напр., къ Николаю. Потомокъ цѣлаго ряда воинственныхъ полудикарей, и самъ сочетавшій далеко не въ банальной формѣ особенности полудикаря съ элементами европейской культуры, парижскій лицеистъ я черногорскій поэтъ и драматургъ, "единственный искренній другъ Боссіи" я вкрадчивый грсть кроваваго султана, то другъ, то врагъ Австріи, -- этотъ человѣкъ представляетъ собою далеко не заурядный типъ ловкаго, беззастѣнчиваго политикана, который какъ нельзя лучше взвѣшиваетъ окружающія условія и умѣетъ пользоваться всѣми обстоятельствами для увеличенія своего престижа. Сначала игравшій въ просвѣщенный абсолютизмъ, затѣмъ, съ 19 декабря 1905 г., надѣвшій маску конституціоннаго монарха, онъ втеченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ успѣлъ снова продѣлать такой быстрый переходъ отъ свободолюбія въ крайнему деспотизму, который обошелся очень дорого наиболѣе убѣжденной и прогрессивной части черногорской интеллигенціи, повѣрившей было въ наступленіе правового порядка. Роспускъ, первой свужитины (іюль 1907); усиленіе реакціи; чудовищный процессъ "анархистовъ" (25 марта -- 27 іюня 1908), созданный при посредствѣ завѣдомыхъ провокаторовъ, посадившій на скамью подсудимыхъ полдюжины прежнихъ министровъ и поссорившій Черногорію съ Сербіей,-- все это было въ значительной степени личнымъ дѣдомъ короля, который, по соглашенію съ реакціонеромъ. Томановичемъ, обрушился цѣлымъ рядомъ гоненій на лучшіе элементы черногорскаго народа.
   Но затѣмъ, когда эта тактика не удалась и пропасть между, правительствомъ и населеніемъ вырылась еще глубже Николай воспользовался приготовленіемъ къ войнѣ противъ Турціи, чтобы привлечь къ себѣ во что бы то ни стало симпатіи населенія, и амнистировалъ тѣхъ самыхъ "враговъ государства", которыхъ онъ считалъ нужнымъ въ данный моментъ раздавить. Да и теперешняя закончившаяся водевилемъ осада Скутари,-- которая стоила однако обѣимъ сторонамъ втеченіе семи мѣсяцевъ не одну сотню человѣческихъ жизней,-- ясно показала, что этотъ изворотливый дипломатъ умѣетъ очень хорошо оцѣнивать свое положеніе и какъ нельзя лучше пользуется и треніями между крупными европейскими державами, и неимовѣрнымъ страхомъ, который обуреваетъ всякое культурное государство Европы, лишь только рѣчь заходитъ о томъ, чтобы отъ дипломатическихъ комбинацій и шовинистской реторики перейти къ рѣшительнымъ дѣйствіямъ. Николай прекрасно, налр., понялъ, что въ сущности ничего не потеряетъ, если будетъ упорно отказываться отъ исполненія тѣхъ предписаній, какія ему дѣлались представителями великихъ державъ. Такъ, когда эти державы послѣ ряда колебаній вняли наконецъ голосу приведенной въ изступленіе Австро-Венгріи и рѣшили устроить блокаду Черногорскаго побережья, то Николай ясно увидѣлъ всю призрачность этого рѣшенія и преспокойно продолжалъ осаждать Скутари, какъ еслибы европейскій концертъ и не вмѣшивался въ его политику. Недаромъ на одной заграничной каррикатурѣ этотъ общій шагъ европейской дипломатіи былъ изображенъ въ видѣ оловянныхъ солдатиковъ, плавающихъ въ бумажныхъ корабликахъ кругомъ крутой Скалы, на которой бравый черногорскій юнакъ съ чертами стараго хитреца Николая стоитъ въ величественной позѣ, опираясь одною рукою на саблю, широко растопыривъ пальцы другой, и, ловко ловя ими монеты, бросаемыя ему игрушечными солдатиками, гордо восклицаетъ: "Еще, еще, а то не сойду!"... Не менѣе ловкимъ ходомъ со стороны Николая былъ и его послѣдній уговоръ съ Эссадомъ-пашей о сдачѣ Скутари, каковая была представлена въ видѣ кровопролитнаго героическаго состязанія осаждающихъ и осажденныхъ, между тѣмъ какъ на самомъ дѣлѣ всѣ эти удивительные разсказы были сфабрикованы самими же условными побѣдителями при молчаливомъ согласіи условно побѣжденныхъ. А только что (13 мая н. с.) на берлинской биржѣ пробѣжалъ слухъ, который въ случаѣ подтвержденія прибавлялъ бы еще одинъ восхитительный штрихъ къ рельефной личности повелителя Черной горы: утверждаютъ, что Николай, представляющій собою не менѣе ловкаго финансиста, чѣмъ искуснаго дипломата, въ сущности еще двѣ недѣли тому назадъ рѣшилъ сдать державамъ Скутари, но нарочно не уступалъ втеченіе нѣсколькихъ дней требованіямъ Европы -- чтобы имѣть время сыграть на биржѣ на повышеніе!.. Любопытную фигуру представляетъ и партнеръ короля въ этой дипломатической игрѣ. Эссадъ-паша, это -- типъ великолѣпнаго варвара среднихъ вѣковъ, феодала-кондотьери, который въ сущности не имѣетъ никакихъ убѣжденій, никакихъ широкихъ культурныхъ или патріотическихъ идеаловъ, а все время преслѣдуетъ исключительно личные интересы. Глава албанскаго клана Топтановъ, вождь нѣсколькихъ сотенъ отчаянныхъ грабителей у себя дома, Эссадъ-наша прекрасно уживался и съ Абдулъ-Гамидомъ, и съ младо-турецкимъ правительствомъ, что нисколько не мѣшало ему уже раза два-три перекидываться въ лагерь патріотовъ-албанцевъ, когда онъ видѣлъ въ томъ свою выгоду. Человѣкъ, не останавливавшійся передъ убійствомъ своихъ враговъ и даже близкихъ сослуживцевъ по арміи, разъ онъ видѣлъ въ нихъ препятствія на пути его замысловъ, Эссадъ-паша вполнѣ достойно закончилъ свою службу турецкому правительству, заключивъ забавный договоръ съ королемъ Николаемъ, когда драма осады показалась обоимъ черезчуръ затянувшейся. Не мѣшаетъ, впрочемъ, прибавить, что та самая шовинистская пресса Австро-Венгріи, которая еще всего нѣсколько дней тому назадъ метала громы и молніи въ "подлаго" Эссада-пашу, вдругъ теперь точно по уговору стала извиняться передъ нимъ, увѣряя своихъ читателей, что патріотическія редакціи были введены въ заблужденіе клеветами черногорцевъ на счетъ Эссада-паши. Онъ, молъ, отнюдь и не думаетъ провозглашать себя королемъ Албаніи, а, наоборотъ, готовъ помогать, при помощи преданной ему арміи, установленію въ его странѣ такого режима, на который изъявятъ свое согласіе европейскія державы и, прежде всего, Австро-Венгрія, столь заботящаяся о существованіи независимой Албаніи. Не нашелъ-ли и здѣсь хитрый албанецъ вѣрныхъ путей къ сердцу истинно-австрійскихъ патріотовъ? {Къ скутарійскому интермеццо снова примѣшиваются трагическія ноты; остававшійся въ рукахъ черногорцевъ до 14 мая городъ сталъ, со послѣднимъ извѣстіямъ, жертвою страшнаго пожара, который лишилъ крова 2000 чел. и который приписывается поджогу, произведенному, одни говорятъ, черногорцами, другіе -- албанцами.}
   

II.

   Между тѣмъ какъ балканская война близится къ концу, воинственное настроеніе въ Европѣ, обострившееся подъ вліяніемъ событій на ближнемъ Востокѣ, не только не улеглось, но втягиваетъ въ свой кругъ все большее число государствъ. О новыхъ вооруженіяхъ, о флотѣ, о крѣпостяхъ громко говорится нынѣ и въ Швеціи, и въ Испаніи, въ Италіи и въ Голландіи, въ Англіи и въ Бельгіи. Но главнымъ-то образомъ военная горячка сосредоточивается въ двухъ странахъ, считающихъ долгомъ сердито смотрѣть одна на другую: мы говоримъ о Франціи и Германіи. Законопроекты, касающіеся увеличенія арміи, вырабатываются по обѣ стороны Вогезовъ съ большой энергіей и находятся въ настоящее время въ "коммиссіонной" стадіи.
   Во Франціи коммиссія по военнымъ дѣламъ въ палатѣ депутатовъ только что вотировала контръ-проектъ Монтебелло и Рэнака, къ которому присоединилось и правительство, а въ скоромъ времени парламенту третьей республики предстоитъ обсудить подготовляемый законъ на публичныхъ засѣданіяхъ. Пока же министерство подогрѣваетъ воинственный пылъ населенія и члены кабинета совершаютъ рядъ поѣздокъ по странѣ, стараясь муссировать въ пользу закона о трехлѣтней службѣ различныя, разумѣется, прежде всего, вліятельныя группы населенія. Президентъ совѣта министровъ 4 мая выступалъ на муниципальномъ банкетѣ въ Канѣ, а едва успѣлъ вернуться оттуда въ Парижъ, какъ говорилъ передъ собраніемъ студентовъ, созваннымъ Студенческой ассоціаціей, представляющей собою разсадникъ будущихъ политикановъ республики и много способствующей выработкѣ въ своихъ членахъ тѣхъ умѣренныхъ и аккуратныхъ взглядовъ, которые украшаютъ всякаго юнаго оппортуниста, стремящагося достигнуть степеней извѣстныхъ въ третьей республикѣ. Разумѣется, въ этихъ рѣчахъ не было ничего новаго. Снова и снова повторялись утвержденія, будто вся страна настойчиво требуетъ отъ правительства поскорѣе изготовить ее для Молоха военщины подъ соусомъ изъ трехлѣтней казармы. Но попутно премьеръ уже указывалъ на такія ограниченія,.какія дадутъ возможность сынамъ буржуазіи скорѣе примѣниться къ тягостямъ новаго закона.
   Въ своей рѣчи передъ студентами Барту обронилъ, дѣйствительно, одинъ изъ тѣхъ замѣчательныхъ перловъ, которые показываютъ, насколько равномѣрно въ такомъ, казалось бы, демократическомъ государствѣ, какимъ является современная Франція, налогъ крови взыскивается съ разныхъ слоевъ населенія. Барту увѣрялъ своихъ молодыхъ, но смѣтливыхъ не по годамъ слушателей, что, конечно, въ республикѣ "не можетъ быть и рѣчи о неравенствѣ", но для того, видите ли, чтобы охранять интересы французской науки и цивилизаціи, могутъ быть установлены извѣстныя "модальности" примѣненія равнаго для всѣхъ закона. Подъ такой. чуть не кантовской терминологіей премьеръ разумѣетъ различныя лазейки, которыя сдѣлаютъ болѣе легкимъ для молодого поколѣнія, буржуазіи отбываніе воинской повинности. Такъ, напр., предполагается разрѣшать лицамъ, готовящимся къ поступленію въ высшія, учебныя заведенія, идти на военную службу съ 18-ти лѣтъ, а, главное, отбывать воинскую повинность, въ такихъ городахъ, гдѣ имѣются университеты,-- что позволитъ молодымъ людямъ хорошихъ фамилій сочетать смягченную для нихъ казарму съ университетомъ. Словомъ, можно предвидѣть, что для молодого поколѣнія привилегированныхъ классовъ власти постараются приготовить возможно легкую обстановку, благодаря которой сыновья буржуазіи потерпятъ минимальный ущербъ отъ прохожденія черезъ казарму. Не того, конечно, могутъ ожидать дѣти крестьянъ и рабочихъ: ихъ, разумѣется, не будутъ держать ни по близости деревень и мужицкихъ фермъ, ни въ тѣхъ спеціальныхъ фабричныхъ центрахъ, гдѣ пролетаріатъ зарабатываетъ себѣ жизнь. тяжелымъ трудомъ; и военная муштровка, понятное дѣло, не будетъ сочетаться для нихъ съ работой на родной нивѣ или въ заводѣ.
   Но, пока что, правительство считаетъ необходимымъ перейти фактически уже теперь къ трехлѣтней службѣ и заранѣе извѣщаетъ о своемъ рѣшеніи оставить этой осенью на третій годъ тѣхъ солдатъ, которые дослуживаютъ полагающійся имъ по закону 1905 г. второй годъ. Дѣлается это съ нарушеніемъ только что упомянутаго закона, разрѣшающаго правительству лишь въ экстренныхъ обстоятельствахъ, не терпящихъ отлагательства, задерживать солдатъ въ казармѣ. Но подобный обходъ закона встрѣченъ энергическимъ протестомъ только въ лагерѣ соціалистовъ. Съ другой стороны, офиціальные и приватные шовинисты не прекращаютъ своей воинственной пропаганды, одни въ корректной формѣ, другіе при помощи свойственныхъ улицѣ демагогическихъ пріемовъ. И это подогрѣваніе крикливой любви къ отечеству приводитъ то тамъ, то здѣсь къ инцидентамъ. Такъ, въ половинѣ апрѣля произошелъ случай въ Нанси, когда шесть подвыпившихъ нѣмцевъ, веселившихся въ театрѣ и пивныхъ близкаго къ границѣ французскаго города, послужили мишенью шовинистскихъ выходокъ толпы, состоявшей изъ студентовъ, лавочниковъ и просто всякаго сброда.
   Особенной бѣды отъ этого нѣмцамъ не было. Все дѣло ограничилось кошачьимъ концертомъ и улюлюканьемъ по адресу "тев-тоновъ" при отходѣ поѣзда заграницу. Но этотъ инцидентъ послужилъ поводомъ и для нѣмецкихъ "патріотовъ" въ своюочередь разразиться такимъ взрывомъ шовинизма, который могъ зайти себѣ исходъ лишь въ грубой ругани реакціонными газетами Германіи французовъ, вродѣ, напр., того, что мнимо рыцарская нація на самомъ дѣлѣ ведетъ себя всегда, какъ самый отчаянный хулиганъ; что Франціи надо избѣгать теперь всѣмъ порядочнымъ людямъ, какъ "сточной трубы"; и что, впрочемъ, если "у французовъ чешется кожа", то нѣмцы готовы хоть сейчасъ-же надлежащимъ образомъ "выдубить" ее. Это враждебное отношеніе къ Франціи проскользнуло даже въ словахъ новаго статсъ-секретаря иностранныхъ дѣлъ, фонъ-Ягова, который, еще не дождавшись результатовъ офиціальнаго разслѣдованія дѣла французскими властями, выразилъ въ рейхстагѣ намѣреніе потребовать отъ Франціи надлежащаго отвѣта на допущенныя въ Нанси оскорбленія нѣмцевъ.
   Правда, скоро дѣло было ликвидировано, такъ какъ французское правительство перевело на другое мѣсто префекта департамента, гдѣ произошла исторія, а второстепенныхъ представителей мѣстной администраціи наказало дисциплинарнымъ способомъ. Но моралью приключенія остается опасность того лицемѣрія и французскихъ, и нѣмецкихъ правящихъ сферъ, которое толкаетъ ихъ поддерживать шумливое патріотическое настроеніе улицы, а въ то же время прибѣгать къ дипломатическимъ фигурамъ недоумѣнія и удивленія, когда сѣмена шовинизма, обильно поливаемыя патріотической реторикой правительства и желтой прессы, даютъ буйные побѣги взаимной расовой ненависти. Нѣмецкая улица реветъ отъ восторга и выпитаго пива въ годовщину седанской капитуляціи. Я идея реванша хронически поддерживается во Франціи хотя бы представленіемъ на подмосткахъ дешевыхъ театровъ такихъ идіотскихъ пьесъ, какъ брюановское "Сердце француженки" или не менѣе того пошлая мелодрама "Уланъ Фрицъ",-- какъ разъ тѣ двѣ вещи, которыя съ наибольшимъ усердіемъ ставятся въ пограничныхъ городахъ, гдѣ и безъ того близость нѣмца возбуждаетъ нервное настроеніе въ населеніи. Это и имѣло мѣсто въ Нанси. Къ сожалѣнію, противъ такого состоянія умовъ въ сущности борятся теперь настоящимъ образомъ лишь соціалисты, которые, въ данный моментъ, находятся, повидимому, не въ авантажѣ у многочисленныхъ малосознательныхъ моментовъ страны, но не прекращаютъ своей отрезвляющей антимилитаристской агитаціи {Съ грустью прежніе поклонники окончательно состарившагося умственно Клемансо наблюдаютъ, какъ этотъ нѣкогда замѣчательные политическій дѣятель плыветъ по теченію банальнаго шовинизма въ своей новой газетѣ, которая, не смотря на свое претенціозное заглавіе "свободнаго человѣка" ("L'Homme libre"), посвящена наоборотъ отстаиванію старыхъ предразсудковъ. Чего стоитъ, напр., нота высокомѣрной ироніи, которая звучитъ у Клемансо но отношенію къ мирной Берлинской конференцій, составившейся изъ парламентаріевъ Франціи и Германіи, приглашенныхъ для обмѣна мнѣній нѣкоторыми политическими дѣятелями Швейцаріи, и вотировавшей (11 мая) резолюцію о необходимости сближенія между обѣими культурными, націями. Если что и заслуживало ироніи, такъ это слабое сравнительно присутствіе на конференціи нѣмцевъ; которыхъ явилось всего 41 (на 185 французовъ), притомъ главнымъ образомъ (23) соціалъ-демократовъ.}.
   Послѣдній мѣсяцъ раскачалась таки, наконецъ, и нѣмецкая соціалъ-демократія и принялась за борьбу съ имперскимъ милитаризмомъ гораздо болѣе дѣятельно, чѣмъ она дѣлала то до сихъ поръ. При самомъ открытіи парламента, въ первыхъ числахъ апрѣля, соціалистами былъ устроенъ рядъ многочисленныхъ митинговъ въ странѣ, къ участію въ которыхъ были даже приглашены французскіе единомышленники, чему однако помѣшало нѣмецкое правительство, въ частности прусскій министръ внутреннихъ дѣдъ, выславшій французскаго оратора, Компэра-Мореля, пріѣхавшаго на митингъ въ Магдебургъ (своеобразный реваншъ продѣлало, кстати сказать, и французское правительство, расправившись также съ однимъ изъ нѣмецкихъ соціалистовъ, явившимся на территоріи третьей республики съ подобною же цѣлью). Да и въ самомъ парламентѣ соціалъ-демократы проявили очень полезную дѣятельность, бросая съ высоты трибуны здравыя идеи въ страну. Въ этомъ отношеніи заслуживаютъ всяческаго сочувствія и широкаго распространенія тѣ разоблаченія на счетъ подоплеки "патріотическаго" милитаризма, которыя Карлъ Либкнехтъ сдѣлалъ въ парламентѣ на засѣданіи 18 и 19 апрѣля, когда обсуждался бюджетъ военнаго вѣдомства. Оказалось, что такіе завѣдомые патріоты своего отечества, какъ нѣмецкіе военныхъ з,ѣлъ мастера, вродѣ пушечной династіи Крупповъ (нынѣ называющейся, по имени "благороднаго" зятя покойнаго главы фирмы, Круппъ фонъ-Боленъ-Гальбахъ), съ пѣною у рта обличающіе соціалистовъ за измѣну отечеству, сами, но имя своихъ эгоистическихъ, чисто спекулятивныхъ цѣлей, занимаются дѣятельностью, очень близко смахивающею на измѣну отечеству. Либкнехтъ доказалъ документально,-- и правильность его утвержденій долженъ былъ признать самъ военный министръ, -- что Круппъ, благодаря своимъ громаднымъ средствамъ, систематически подкупаетъ служащихъ въ военномъ и морскомъ министерствахъ, чтобы узнавать заблаговременно не только о тѣхъ работахъ, какими могутъ быть заняты въ данный моментъ соперничающіе съ ними дома, но и о тѣхъ секретныхъ чисто военныхъ планахъ, которые подготовляются вѣдомствами арміи и флота. Въ крупповскомъ предпріятіи имѣются даже спеціальныя лица, чья роль -- концентрировать и хранить эти секретные документы, принадлежащіе, въ сущности говоря, къ категоріи такихъ бумагъ, одно держаніе которыхъ у себя привело бы уже простого смертнаго на скамью подсудимыхъ по обвиненію въ измѣнѣ. И этого факта не могли затушевать ни похвальный отзывъ военнаго министра, данный имъ "патріотизму" и полезности крупповскаго предпріятія, ни развязныя увѣренія одного изъ руководителей крупповскаго общества относительно того, что разоблаченія Либкнехта въ сущности не имѣютъ никакого значенія. Они, молъ, опираются на свѣдѣнія, могущія компрометировать лишь совершенно второстепенныхъ служащихъ Круппа, которые, пожалуй, и въ состояніи на свой страхъ вступать въ нѣкоторыя сомнительныя операціи съ правительственными служащими, но отъ которыхъ благородно открещивается само правленіе предпріятія. Какъ никакъ, военный министръ имперіи принужденъ былъ сознаться, что еще въ ноябрѣ мѣсяцѣ прошлаго года Либкнехтъ вручилъ ему документы, доказывающіе такую "сомнительность" сношеній служащихъ Круппа съ военными и морскими чиновниками, что министръ рѣшилъ передать дѣло судебнымъ властямъ, каковыя, молъ, и скажутъ, насколько преступны или непреступны пріемы Круппа.
   Но разоблаченія Либкнехта касались не одного Круппа, а и цѣлаго ряда такихъ же пушечныхъ патріотовъ, извлекающихъ громадныя средства изъ эксплуатаціи шовинистскаго настроенія и снабжающихъ весь міръ продуктами своей разрушительной техники. Такъ, оказалось, что столь извѣстный въ Германіи деллингеровскій заводъ, который принадлежитъ наслѣдникамъ Штумма и генерала Шуберта и имѣетъ своимъ выразителемъ реакціонно патріотическую газету "Post", по крайней мѣрѣ, на 60% существуетъ на французскія деньги и что въ самомъ правленіи его офиціальнымъ языкомъ является -- французскій! Болѣе подробныя разоблаченія Либкнехтъ далъ на страницахъ "Vorwärts'а", гдѣ цѣлый рядъ столбцовъ былъ посвященъ воспроизведенію документовъ, изъ которыхъ явствовало съ самою неопровержимою точностью, что такъ называемая "Нѣмецкая фабрика оружія и аммуниціи", ружейная фабрика Маузера и "Бельгійская національная фабрика военнаго оружія" составили еще въ 1905 г. возобновлявшійся съ тѣхъ поръ два раза-договоръ съ "Обществомъ австрійской ружейной фабрики", договоръ, связывавшій ихъ въ одинъ обширный международный синдикатъ, который распредѣлялъ между собою, по странамъ, заказы магазинныхъ ружей или карабиновъ для Россіи, Японіи, Битая, Абиссиніи и т. д. Рядомъ съ этимт интернаціональнымъ трестомъ существуетъ и "чисто" нѣмецкій трестъ, носящій названіе "Морского картеля", но при помощи уже упомянутой "Нѣмецкой фабрики" связанный съ австро-бельго-нѣмецкимъ синдикатомъ.
   Чрезвычайно характерно для современнаго положенія дѣлъ въ капиталистическихъ и милитаристскихъ государствахъ то обстоятельство, что эти разоблаченія были приняты спеціалистами биржи и банка не только безъ особаго удивленія, но даже съ оттѣнкомъ легкой ироніи по отношенію къ соціалъ-демократическому оратору, который напрасно, молъ, видитъ необыкновенныя открытія въ томъ, что дѣловымъ людямъ давно извѣстно и считается вещью, сама собою подразумѣвающеюся. Объ этомъ, впрочемъ, ниже. Въ парламентѣ же разоблаченія Либкнехта произвели сенсацію. И то изъ той, то изъ другой фракціи поднимались на трибуну ораторы, чтобы публично выразить свое отрицательное отношеніе къ такимъ дѣйствіямъ Круппа и компаніи, которыя должны были показаться среднему парламентарію не особенно патріотическими. Такъ, ораторъ центра счелъ долгомъ въ своей рѣчи, сказанной непосредственно послѣ Либкнехта, подѣлиться съ представителями народа небезынтереснымъ свѣдѣніемъ, что Круппъ неизмѣнно продаетъ свои продукты иностраннымъ государствамъ дешевле, чѣмъ отечественной Германіи: напр., американцы получаютъ отъ фирмы тонну панцирныхъ плитъ на 400 марокъ дешевле, чѣмъ нѣмцы (за 1920 марокъ вмѣсто 2320). А одинъ изъ ораторовъ консервативной партіи рѣшилъ высказать въ свою очередь осужденіе тѣмъ сомнительнымъ пріемамъ Нѣмецкой фабрики оружій, къ которымъ прибѣгалъ, по словамъ Либкнехта, столь крупный представитель консерватизма, какъ Гонтардъ, старавшійся, въ качествѣ директора упомянутаго предпріятія, проводить во французской печати,-- разумѣется, на деньги,-- фальшивыя извѣстія о новыхъ французскихъ вооруженіяхъ съ цѣлью вызвать и у германскаго правительства желаніе приняться за соотвѣтственное увеличеніе вооруженіи, что должно было поднять цѣну на произведенія гонтардовскаго завода.
   Но такое отношеніе къ сенсаціоннымъ разоблаченіямъ Либкнехта, повторяю, обнаруживали лишь члены парламента и постольку, поскольку они были въ стѣнахъ рейхстага. Дѣльцы же отнеслись къ этому дѣлу гораздо проще. Предо мною лежитъ, напр., спеціальное приложеніе къ прогрессивному "Berllner Tageblatt", носящее названіе "Торговой Газеты" ("Handels-Zeitung") и разрабатывающее къ свѣдѣнію слекуляторовъ различные промышленные и торговые вопросы. Въ номерѣ 213 этой газеты я нахожу статью, подъ иронически вопрошающимъ заглавіемъ: "Итакъ, международный картель оружейныхъ фабрикъ?" Авторъ, основательно знакомый съ биржевымъ міромъ, въ началѣ дѣлаетъ нѣсколько комплиментовъ Либкнехту за разоблаченіе, изъ которыхъ неопровержимо слѣдуетъ, что для нѣмецкихъ предпріятій, работающихъ на армію, интересы дѣла стоятъ далеко впереди интересовъ отечества. Но затѣмъ высказываетъ точку зрѣнія трезвыхъ людей биржи на дальнѣйшія разоблаченія агитатора: "Очевидно, г. Либкнехту слегка ударилъ въ голову успѣхъ его дѣйствія, и этимъ придется объяснить, почему, стремясь за этими первыми раскрытіями сдѣлать еще другія, онъ обнаружилъ тайны, которыя извѣстны каждому не только въ военныхъ, но и въ промышленныхъ кругахъ" {"Ein Internatloheles Waffenkarteil?" въ Hendelszeitung отъ 28 апрѣля 1913,}.
   Упомянувъ о связи между нѣмецкими, австрійскими и бельгійскими предпріятіями, промышленный обозрѣватель совѣтуетъ Либкнехту вмѣсто того, чтобы придавать крупное государственное значеніе этимъ фактамъ, взять и перелистовать хотя бы такой извѣстный въ дѣловыхъ кругахъ справочникъ, какъ "Salings Börsenpapiere". И тогда, по мнѣнію иронизирующаго дѣльца, Либкхнехтъ найдетъ, что нѣмецкія оружейныя предпріятія находятся въ тѣсной связи не только съ австрійскими и бельгійскими предпріятіями, но и съ Итальянскимъ металлургическимъ обществомъ въ Брешіи и съ анонимнымъ Французскимъ обществомъ, фабрикующимъ шарики двигательныхъ механизмовъ въ Парижѣ. А отсюда прогрессивный биржевикъ дѣлаетъ тотъ выводъ, что, разъ германское прави тельство не рѣшается выкупить частныя фабрики оружія, то надо оставить ихъ управляться, какъ онѣ знаютъ, и продавать свои продукты разнымъ странамъ, нуждающимся въ этихъ орудіяхъ разрушительной техники.
   Было бы, впрочемъ, наивно предполагать, что эти разоблаченія истинной природы патріотизма капиталистовъ, снабжающихъ оружіемъ столь же охотно чужія страны, какъ и свое отечество, могутъ касаться только Германской имперіи. Италія, Англія, Бельгія страдаютъ отъ этого своеобразнаго предпринимательскаго интернаціонализма, который прежде всего имѣетъ въ виду высокіе дивиденды. Да и Франція обладаетъ такими же патріотами своего отечества, отнюдь не гнушающимися вступать въ соглашеніе съ предпринимателями другой, даже враждебной національности. Года четыре тому назадъ тамъ надѣлала большого шума исторія одного металлургическаго предпріятія, которое зародилось въ Алжиріи подъ именемъ "Компаніи рудника Уэцзы" и привлекло въ качествѣ акціонеровъ, по иниціативѣ знаменитаго Шнейдера изъ Крёзо, какъ бельгійцевъ и англичанъ, такъ и нѣмцевъ. Со стороны послѣднихъ въ предпріятіе вошли, дѣйствительно, Круппъ, Гельзенкирхенская фирма и рейнскій заводчикъ Тиссенъ,-- тотъ самый Тиссенъ, который теперь на ножахъ съ Круппомъ и который, какъ предполагаютъ, и снабдилъ (благодаря посредничеству одного изъ депутатовъ центра) Либкнехта сенсаціонными документами. Между тѣмъ еще не такъ давно самъ бывшій морской министръ Франціи и нынѣшній французскій посланникъ въ Петербургѣ, Делькассэ, былъ однимъ изъ членовъ правленія Крёзо. Теперешній военный министръ Этьенъ стоитъ во главѣ такъ называемаго Мароккскаго комитета. А передовикъ изъ газеты "Le Temps", Андрэ Тардьё, участвуетъ въ многочисленныхъ сѣверо-африканскихъ предпріятіяхъ, и лично, и какъ представитель крупныхъ финансистовъ, находящихъ полезнымъ вести при посредствѣ этого внѣшнимъ образомъ корректнаго, но по существу корыстнаго пера всю эту современную патріотическую полемику во имя якобы высшихъ интересовъ французскаго отечества и въ честь благословеннаго трехлѣтняго закона. И однако всѣ эти предпріятія находятся въ болѣе или менѣе тѣсной связи съ нѣмецкими капиталистами и, стало быть, соединены узами золотой солидарности съ такими же интернаціональными группировками по ту сторону Вогезовъ. Такъ что наивный читатель воспламеняется бранной поэзіей тѣхъ самыхъ Тиртеевъ, которые сами бы затруднились сказать, съ какой страной тѣснѣе связаны ихъ непосредственные интересы.
   

III.

   Не смотря на крайнюю сложность китайской системы двухстепенныхъ выборовъ, о которой мы уже имѣли случай говорить читателю и которая въ силу своей запутанности получила названіе "китайскаго ребуса", выборы какъ въ палату депутатовъ, такъ и въ сенатъ оказались законченными въ Срединной республикѣ къ началу апрѣля. Выборы эти характеризовались очень слабымъ участіемъ первичныхъ избирателей. Даже въ такихъ, напр., культурныхъ центрахъ, какъ Шанхай, подвергавшійся издавна вліянію европейской культуры, изъ 51.000 первичныхъ избирателей къ урнамъ явилось менѣе 14.000. Болѣе дѣятельное участіе въ выборахъ приняли вторичные избиратели, или собственно выборщики. Какъ бы то ни было, 8апрѣля н. ст. открылся первый правильно избранный парламентъ Китайской республики. Изъ 596 депутатовъ на первомъ засѣданіи присутствовало 500; изъ 274 сенаторовъ -- 177. Мѣстныя газеты полны извѣстіями о томъ неописуемомъ энтузіазмѣ, съ какимъ представители народа и само населеніе привѣтствовали это событіе.
   Президентъ Юань-Ши-Кай, который до сихъ поръ лишь временно замѣщалъ первый постъ республики и не выбранъ еще окончательно, не явился на открытіе парламента, но прислалъ письменное привѣтствіе, въ которомъ онъ выражаетъ на китайскій ладъ пожеланія 10.000-лѣтняго благоденствія новому государству, и высказываетъ надежды, что 400-милліонный народъ въ лицѣ своихъ "пяти міровыхъ расъ" нашелъ, наконецъ, себѣ вполнѣ подходящую форму правленія. Называя себя "такимъ же сыномъ своей страны, какъ и весь китайскій народъ", Юань-Ши-Кай считаетъ задачею парламента выработку такихъ "твердыхъ основаній" управленія, которыя бы сдѣлали существованіе республики несокрушимымъ.
   Обращаясь къ составу китайскаго парламента, намъ приходится довольствоваться пока свѣдѣніями выходящаго на англійскомъ языкѣ офиціоза временнаго пекинскаго правительства, Peking Daily News, по отношенію къ которому можно однако предполагать, что онъ вѣроятно, отличается не большею объективностью при передачѣ фактовъ, чѣмъ знаменитый "Moniteur" первой французской республики, отражавшій на своихъ столбцахъ переливы настроенія правящихъ сферъ по мѣрѣ того, какъ одна партія за другой становилась у власти и низвергала своихъ противниковъ. Съ этой оговоркой, распредѣленіе партій въ первомъ китайскомъ парламентѣ рисуется въ такомъ видѣ. Членовъ партіи "Го-миньданъ" (мы даемъ правописаніе по сѣверному, пекинскому, или такъ называемому мандаринскому нарѣчію; въ западно-европейской транскрипціи, болѣе слѣдующей южному, нанкинскому, нарѣчію, эта партія извѣстна подъ названіемъ "Kyo-минъ-тангъ") въ нижней палатѣ насчитывается 296; "Гунь-хо-данъ" (Кунъ-хо-тангъ) -- 140; "Тунь-и-данъ" (Тунъ-йи-тангъ) -- 90; "Минъ-чжу-данъ" (Минъ-чутангъ) -- 50; наконецъ, независимыхъ -- 20. Въ сенатѣ же партія "Го-минь-данъ" представлена 150 членами; "Гунь-хо-данъ" -- 70; "Тунь-и-данъ" -- 30; "Минь-чжу-данъ" -- 14; независимые -- 10. Изъ этихъ цифръ выходитъ, что какъ въ верхней, такъ и въ нижней палатѣ партія "Го-минь-данъ" является самой многочисленной, Но въ то время, какъ въ сенатѣ она обладаетъ абсолютнымъ большинствомъ, еслибы даже противъ нея объединились всѣ остальныя партіи, въ палатѣ депутатовъ такого большинства она не имѣетъ, а, наоборотъ, слегка уступаетъ суммѣ всѣхъ прочихъ.
   Теперь является вопросъ, какую линію поведенія возьметъ китайскій парламентъ,-- разумѣется, если не будетъ какихъ-нибудь йепредвидѣнныхъ случайностей, всегда возможныхъ въ революціонное время, и если мы будемъ постоянно имѣть въ виду, что психологія китайцевъ, за исключеніемъ самыхъ крайнихъ и наиболѣе цивилизованныхъ элементовъ, отличается съ европейской точки зрѣнія нелюбовью къ рѣзвой постановкѣ вопросовъ и предпочитаетъ компромиссы и оттѣнки мнѣній. Программа первой партіи, "Го-минь-данъ", названіе которой можно перевести, приблизительно, словами "народная" и "демократическая", является выраженіемъ болѣе или менѣе чистаго демократизма, ставящаго идеаломъ государственнаго строя федерацію автономныхъ областей. Она обѣщаетъ гражданамъ возможно большую полноту политическихъ правъ: всеобщую подачу голосовъ, свободу слова, печати, союзовъ. А въ соціальномъ отношеніи она рекомендуетъ болѣе или менѣе коренныя реформы, концентрирующіяся вокругъ націонализаціи земли и единаго поземельнаго налога. Во главѣ ея стоятъ уже извѣстный читателю Сунъ-Ятъ-Сэнъ, Хуанъ-Синъ, въ которомъ компетентные европейцы, живущіе въ Китаѣ, видятъ китайскаго Дантона, и стоялъ недавно убитый Сунъ-Чао-Енъ, о которомъ намъ придется сказать ниже. А ея главною опорою являются революціонно настроенныя южныя провинціи. Вторая, слѣдующая по числу представителей и вліянію въ странѣ партія -- "Гунь-хо-данъ",-- формально называетъ себя партіей Единенія, состоитъ изъ "республиканцевъ безъ эпитета", опирается, главнымъ образомъ, на зажиточные слои населенія, и, прямо не выставляя себя за партію Юань-Ши-Кая, въ сущности сильно тяготѣетъ къ нему, такъ какъ надѣется на его энергію, чтобы отстоять свою сильно централистическую и очень умѣренную программу. Къ ней близокъ по своимъ взглядамъ и игравшій такую роль въ Учанской революціи Ли-Юанъ-Хунъ. Партія "Тунь-и-данъ" мало чѣмъ отличается по своей программѣ отъ партіи централистовъ. Ее можно, пожалуй, сблизить съ правымъ центромъ европейскихъ парламентовъ, тогда какъ партію "Минь-чжуданъ" можно считать лѣвымъ центромъ, такъ какъ она стоитъ, по своимъ требованіямъ, по срединѣ между двумя наиболѣе крупными партіями современнаго Китая.
   Въ данный моментъ уже завязалась очень серьезная борьба между централистами и федералистами. Централисты стремятся выдвинуть кандидатуру Юань-Ши-Кая въ окончательные президенты, республики. Но противъ этого всѣми силами возстаетъ партія федералистовъ, которая обвиняетъ Юань-Ши-Кая какъ въ убійствѣ (на улицѣ, рукою наемника незадолго до открытія парламента) упомянутаго выше. Сунъ-Чао-Ена, очень выдающагося политическаго дѣятеля, бывшаго министра народнаго просвѣщенія и президента партіи "Го-минь-данъ", такъ и въ самовольномъ заключеніи внѣшняго займа, въ результатѣ котораго кредиторы пяти державъ пріобрѣтаютъ право на вмѣшательство во внутреннія -- бюджетныя^-дѣла республики, а временный президентъ получаетъ средства содержать армію и проводить свою личную политику, не считаясь съ желаніемъ парламента. Кстати, не. надо забывать, что заемъ этотъ будетъ размѣщенъ по 98 за 100, тогда какъ китайское правительство получитъ лишь 84 со 100 номинальной цѣны, и такимъ образомъ пираты интернаціональнаго капитала выберутъ изъ кармана китайскаго населенія чуть не 15% за коммиссію. Можетъ быть, на этой почвѣ и возгорится первая жаркая борьба парламента съ правительствомъ Юань-Ши-Кая, несомнѣнно стремящагося къ диктатурѣ. Фактически Юань-Ши-Кай въ этомъ пунктѣ уже побѣдилъ, такъ какъ европейскіе Шейлоки съ радостью согласились удовлетвориться подписью "сильнаго человѣка", идя, по обыкновенію, въ сторону могущества и изрядно насмѣхаясь надъ тѣмъ, что представители китайскаго народа правильнѣе истолковываютъ конституцію. Знакомая картина,-- знакомая, разумѣется, до поры до времени: гдѣ солдаты, тамъ и сила; гдѣ сила, тамъ и деньги; а гдѣ деньги, тамъ опять-таки солдаты. И получается желѣзный кругъ насилія, сдавливающій требованія права.
   Отвѣчая на ростущую оппозицію крайнихъ. элементовъ, Юань-Ши-Кай издалъ манифестъ, въ которомъ грозитъ расправиться очень строго со всякимъ, кто будетъ участвовать въ безпорядкахъ, а съ другой стороны отдалъ приказъ генераламъ безпощадно подавлять всякое движеніе противъ правительства. Войска уже концентрируются на Янъ-Цзы-Цзянѣ; туда отправляются оружіе и аммуницію.
   Хитрый Юань-Ши-Кай не думаетъ, впрочемъ, теперь же прибѣгать къ оружію: прекрасно зная психологію большинства своихъ соотечественниковъ, онъ надѣется стать во главу угла новой республики при помощи системы измора и компромиссовъ. И вопросъ только въ томъ, не сопровождалась ли великая внѣшняя революція такой же великой внутренней революціей, въ результатѣ которой дѣятеля молодого Китая отнюдь не удовлетворятся тою тактикою межеумочныхъ позицій, которая была такъ дорога сынамъ традиціонной Срединной имперіи. Вслѣдствіе довольно рѣдкой политической аномалія, наиболѣе сильныхъ противниковъ своей политики Юань-Ши-Кай встрѣчаетъ въ сенаторахъ. Что касается до палаты депутатовъ, то тамъ, благодаря неустанной пропагандѣ друзей Юань-Ши-Кая, уже налаживается коалиція изъ трехъ партій, къ которой президенту республики удалось привлечь и наименѣе устойчивыхъ членовъ федеративно-демократической партіи. Президентомъ палаты депутатовъ коалиція, дѣйствительно, успѣла выбрать своего человѣка, Тунъ-Хуа-Луна, вожака партіи умѣренныхъ республиканцевъ и сторонника Юань Ши-Кая.
   Съ другой стороны, оппозиція видимо крѣпчаетъ, прислушиваясь къ голосу Сунъ-Ятъ-Оэна, который втеченіе послѣднихъ полутора лѣтъ сознательно стушёвывался передъ Юань-Ши-Каемъ, а теперь, наоборотъ, объявилъ ему открытую войну. Возникаетъ однако вопросъ, не является ли это измѣненіе въ тактикѣ со стороны Сунь-Ятъ-Сэна запоздалымъ актомъ, ибо шансы Юань-Ши-Кая усиливались за послѣднее время съ каждымъ лишнимъ днемъ его пребыванія у власти. Приходится также считаться съ извѣстнымъ надрывомъ въ настроеніи наиболѣе искреннихъ друзей новаго строя и особенно активныхъ революціонеровъ, которые втеченіе цѣлыхъ мѣсяцевъ недоумѣвали, почему Сунъ-Ятъ-Сэнъ пропагандируетъ объединеніе различныхъ "республиканцевъ", какъ бы ни были противоположны программы людей, имѣющихъ общимъ лишь это формальное названіе. Этимъ людямъ странною казалась и та роль какъ бы обще-китайскаго посланника, которую принималъ на себя Сунъ-Ять-Сэнъ, выступая, напр., на офиціальныхъ банкетахъ въ Японіи, гдѣ ему раскрывала объятія не столько возрождающаяся къ парламентарной жизни нація, сколько та самая бюрократія, съ которой населеніе Ниппона ведетъ теперь усиленную борьбу во имя конституціи. Наиболѣе пламенные приверженцы Сунъ-Ятъ-Сэна были разочарованы и тѣмъ, что, развивая втеченіе всей своей эмигрантской жизни принципы своеобразнаго китайскаго соціализма, пропагандируя даже въ началѣ китайской революціи желательность и возможность для Китая перескочить отъ старыхъ формъ жизни къ новымъ, коллективистическимъ, минуя промежуточную стадію капитализма, Сунъ-Ятъ-Сэнъ въ послѣднее время совершенно оставилъ въ сторонѣ эту часть своей программы и, говоря о необходимости объединенія всѣхъ республиканцевъ, вызвалъ лишь смѣшеніе программъ и понятій и ослабилъ тѣмъ революціонный пылъ своихъ наиболѣе вѣрныхъ друзей.
   Нѣкоторые изъ компетентныхъ наблюдателей китайской жизни рисуютъ Сунъ-Ятъ-Сэна теоретикомъ чистой воды, лишеннымъ и настоящей энергіи, и практическаго пониманія {См., напр., статью: Putnam Weale, "Six men and a theory"; "The Japan Weekly Clronichs", No отъ 17 апрѣля 1913, стр. 716- 718.}. Но, повидимому, психологія этой личности сложнѣе. Его выступленія заграницей въ качествѣ распространителя симпатій къ молодому Китаю свидѣтельствуютъ, наоборотъ, о выдающемся практическомъ умѣ, не лишенномъ даже значительной доли оппортунизма. Возможно построить поэтому гипотезу, что Сунъ-Ятъ-Сэнъ является очень проницательнымъ человѣкомъ, который, вѣруя въ истинность соціалистическаго міровоззрѣнія вообще, предвидитъ однако роковую неизбѣжность его временнаго крушенія при ближайшемъ столкновеніи, съ дѣйствительностью и запросами момента, а потому старается по возможности оттянуть минуту рѣшительнаго конфликта между силами стараго міра и силами міра новаго. Впрочемъ, рѣзкій протестъ Сунъ-Ятъ-Сэна противъ политики Юань-Ши-Кая снова какъ будто придалъ энергіи сторонникамъ соціалиста, и его наиболѣе активные ученики, вродѣ Хуанъ-Сина, готовы организовать революціонное сопротивленіе партіямъ соціальнаго консерватизма, группирующимся вокругъ Юань-Ши-Кая. Любопытенъ, во всякомъ случаѣ, тотъ фактъ, что Сунъ-Ятъ-Сэнъ не выставилъ своей кандидатуры во время послѣднихъ выборовъ, не участвовалъ въ избирательной агитаціи и предоставилъ своимъ сторонникамъ быть глашатаями его излюбленныхъ идеи.
   Діапазонъ политической жизни Китая поднялся, впрочемъ, настолько высоко, и напряженность борьбы партій достигла въ новой республикѣ такой степени, что становятся возможными самыя рѣзкія столкновенія между различными фракціями республиканцевъ (о монархистахъ пока ничего не слышно). И въ зависимости отъ побѣды той или другой изъ нихъ Китаю предстоитъ въ ближайшемъ будущемъ или развиваться въ демократическомъ направленіи, на почвѣ федеральной республики, тяготѣющей къ соціальнымъ реформамъ, или же пережить періодъ централизма и диктатуры Юань-Ши-Кая, который, кстати сказать, пользуется въ гораздо большей степени, чѣмъ его противники,-- "идеологи революціи",-- симпатіями имущихъ и правящихъ классовъ культурнаго міра. Пусть обратитъ читатель вниманіе хотя бы на слѣдующія строки органа крупной французской буржуазіи: "какую бы принципіальную симпатію ни питать къ стремленіямъ "младокитайцевъ", приходится по необходимости признать, что возможность порядка и реорганизаціи -- не на ихъ сторонѣ" {См. передовую статью "Le rôle de Youan Chi Kal" въ "Le Temps", No отъ 13 мая 1913 г.}. Оно, конечно: принципы принципами, но проценты по хищническому займу говорятъ гораздо краснорѣчивѣе уму и сердцу просвѣщенныхъ капиталистовъ...

-----

   P. S. Послѣднія извѣстія (15 мая) говорятъ уже о начавшейся кровавой борьбѣ Юань-Ши-Кая съ крайними республиканцами. Подъ предлогомъ открытаго якобы заговора противъ главы исполнительной власти, а на самомъ дѣлѣ повидимому вслѣдствіе рѣзкаго сопротивленія парламента планамъ диктатора, въ. Пекинѣ введено военное положеніе. Военно-полевые суды принялись за свою обычную работу: много лицъ, въ томъ числѣ женщины, разстрѣляно. Собранія воспрещены. Такимъ образомъ въ Китаѣ вновь возникаетъ великая историческая тяжба между деспотическимъ правительствомъ и формирующеюся народною волею. Жребій брошенъ.

Н. С. Русановъ.

"Русское Богатство", No 5, 1913

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru