Русский-Туркестан
Семиреченская область

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Москва.
    Печатня С. Л. Яковлева, Софійка, д. Аргамакова.1872.

   

ИЗДАНІЕ ОБЩЕСТВА РАСПРОСТРАНЕНІЯ ПОЛЕЗНЫХЪ КНИГЪ.

КНИЖКИ ДЛЯ ШКОЛЪ.

No 58.

СЕМИРѢЧИНСКАЯ ОБЛАСТЬ.

   

МОСКВА.
Печатня С. Л. Яковлева, Софійка, д. Аргамакова.
1872.

   

ПРЕДИСЛОВІЕ.

   Чтобы лучше ознакомить читателей съ живописною мѣстностью Семирѣчинской области и кочующей въ ней Большой орды, мы сдѣлали извлеченіе изъ путешествія англичанина Аткинсона, который семь лѣтъ провелъ въ Сибири. Во время своихъ странствованій, онъ исколесилъ всю южную часть этой страны, то одинъ, то въ обществѣ своей неустрашимой молодой жены. Они сдѣлали, въ общей сложности, 63 тысячи верстъ. Результатомъ этого путешествія были записки, составленныя по дневнику, и альбомъ съ 560-го рисунками. Мы могли здѣсь только вкратцѣ разсказать часть его путешествія и тѣ трудности, съ которыми ему пришлось бороться посреди обширныхъ, такъ мало, въ то время, еще извѣстныхъ мѣстностей.
   Въ заключеніе, мы взяли краткое описаніе Вѣрнаго г-на Венюкова, написанное въ 1859 году. Съ тѣхъ поръ русскіе не переставали двигаться къ южной границѣ Китая, водворяя миръ между дикими племенами, кочующими въ этой странѣ, пріучая ихъ къ осѣдлой жизни и вселяя въ нихъ желаніе умственнаго и нравственнаго образованія.,
   

СЕМИРѢЧИНСКАЯ ОБЛАСТЬ.

1.

Отъѣздъ въ Копалъ. Трудности путешествія по степи. Пріѣздъ въ Копалъ. Первое поселеніе Абакумова. Радушный пріемъ офицеровъ. Поѣздка къ горѣ АлаТау. Переходъ черезъ Кору.

   2 сентября 1848 года Аткинсонъ отправился съ женою своею изъ Семипалатинска въ Копалъ, въ то время бившій самой южной казачьей станицѣ у Ала-Tay. До Аягуза странствованіе совершилось счастливо. Путешественники сидѣли въ легкой повозкѣ, въ которую впрягали свѣжихъ лошадей на всякой станицѣ, отстоявшей въ разстояніи 15 верстъ одна отъ другой. Одинъ казакъ правилъ лошадьми, а два ѣхали верхомъ по сторонамъ экипажа, чтобы охранять путешественниковъ въ случаѣ нападенія киргизскихъ разбойниковъ, которые въ то время еще часто бродили близь проѣзжихъ дорогъ, грабили и даже убивали проѣзжающихъ.
   Аягузъ была въ то время довольно большая казачья станица, отстоящая отъ Копала въ 328 верстахъ. {На мѣстѣ бывшаго Аягузскаго укрѣпленія теперь выстроенъ городъ Сергіополь.} Семейства многихъ казаковъ жили тутъ. Теперь отъ Аягуза до Копала проложена удобная ѣзда для экипажей; въ 1848 же году можно было только ѣхать верхомъ, и жены казаковъ, очень радушно принявшія нашихъ путешественниковъ, сильно убѣждали англичанку остаться у нихъ, пока мужъ ея не воротится изъ Копала. Но она осталась непоколебима въ намѣреніи сопутствовать мужу. Тогда добрые казаки наперерывъ старались доставить странникамъ необходимые имъ запасы для дороги.,
   И такъ они отправились верхомъ, а вещи ихъ везли два верблюда. Конвой состоялъ изъ трехъ казаковъ и пяти киргизовъ. Черезъ нѣсколько дней довольно сноснаго путешествія, настали испытанія. До восхода солнца уже всѣ находились на сѣдлѣ и съ трудомъ ѣхали по безчисленнымъ холмамъ взвѣянныхъ сыпучихъ песковъ. Лошади утопали въ пескѣ по колѣни, и не смотря на позднее время года, солнце сильно жгло. Нигдѣ не было видно ни зелени, ни даже камней. Это была истинная пустыня. Жажда англичанки все возрастала. Почва степи содержала соль, и оттого взвѣваемая пыль возбуждала горько-соленый вкусъ и дѣлала жажду еще мучительнѣе. Путешественники однажды увидѣли передъ собою зеркальную поверхность озера, на берегу котораго возвышались скалы и кусты. Англичанка, обрадовавшись, погнала лошадь, потому что у нея уже губы пересохли и покрылись корою соли. Сопутствующій ей казакъ совѣтовалъ не спѣшить, чтобы не утомить лошадь, но она указывала ему на озеро, а онъ угрюмо покачивалъ головою; и вскорѣ англичанка должна была съ грустью убѣдиться, что передъ нею марево. Въ другой разъ явилась на горизонтѣ темная точка, которая пробудила новыя надежды измученныхъ путешественниковъ; но, приблизившись, они увидѣли, что это только караванъ верблюдовъ. Г-жа Аткинсонъ протянула кубокъ свой, прося у проводника воды, но у него не было ни капли. Здѣшніе киргизы берутъ съ собою въ дорогу кошель съ кумысомъ, а казаки водку, и жажду переносятъ съ необыкновеннымъ терпѣніемъ.
   Наконецъ они увидѣли маленькое. озеро и на берегу его киргизскій аулъ. На этотъ разъ это была настоящая вода; но и тутъ было горькое разочарованіе. Вода въ озерѣ была проникнута солью и потому не могла утолить жажды путешественниковъ. Выпили молока, поѣли баранины и хлѣба, немного отдохнули и въ 4 часа опять пустились въ путь. Поздно вечеромъ пріѣхали къ другому аулу, но здѣсь было только грязное болото, вода котораго годилась только для плохаго чая. Рано утромъ опять поднялись въ дорогу. Сыпучіе пески смѣнились болотистою почвою. Въ одномъ мѣстѣ верблюдъ свалился посреди болота, и чтобъ поднять его, надобно было снять съ него всю поклажу; англичане приходили въ отчаяніе.
   До заката солнца не попадалось имъ ни капли хорошей воды. На слѣдующее утро показались снѣжные вершины Ала-Тау при полномъ солнечномъ блескѣ.
   -- Далеко ли до ближайшаго аула въ горахъ? спросила г-жа Аткинсонъ своихъ спутниковъ.
   Одинъ казакъ сказалъ, что 40 верстъ, другой полагалъ, что будетъ 80; киргизы откровенно сознались, что не знаютъ настоящаго разстоянія.
   Солнце сѣло, и вскорѣ послѣ заката совершенно стало темно. Киргизы должны были руководствоваться звѣздами, потому что нигдѣ еще не видно было огня. А воздухъ все свѣжѣлъ. Прошла уже полночь, было 2 часа и бѣдная англичанка дрожала отъ холода. А киргизы убѣждали ѣхать скорѣе, говоря, что если будутъ медлить и до восхода солнца не доѣдутъ до аула, и лошади, а вмѣстѣ съ ними и всадники погибнутъ неминуемо. Они собрались съ послѣдними силами, и въ 4 часа достигли до аула. Путешественники 18 часовъ сряду почти не сходили съ сѣдла. Нѣсколько киргизокъ съ готовностью принялись отогрѣвать полуокоченѣвшую англичанку и, оттерѣвши, ее положили близь огня.
   А вода была опять такъ дурна, что не годилась для питья. Напились чаю, съѣли баранины и подкрѣпились сномъ.
   Первые 6 часовъ слѣдующаго дня путешественники ѣхали все еще по глубокому песку, лежавшему холмами. Послѣ этого взобрались на возвышеніе съ слѣдами травы, и увидѣли передъ собою обширную, углубленную равнину. Въ одномъ руслѣ текла чистая, прозрачная вода; г-жа Аткинсонъ вскрикнула отъ радости; мужъ, подавая стаканъ, замѣтилъ ei, что въ водѣ кажется есть волосы, и когда она хотѣла вынуть предполагаемые волосы, оказалось, что они двигаются сами собою, и -что это черви.
   Вскорѣ послѣ этого подъѣхали къ берегу рѣки Лепсы, гдѣ лошади и всадники освѣжились, а 20 сентября прибыли въ Копалъ, послѣ 13-ти дневнаго странствованія.
   Во время пребыванія нашихъ англичанъ въ Копалѣ, эта крѣпость далеко не имѣла нынѣшній ея видъ. Подъѣзжая къ рѣчкѣ Копалѣ, они увидали нѣсколько войлочныхъ юртъ, а возлѣ нихъ нѣсколько углубленій въ землѣ, представляющихъ хижины. Вотъ какова была новая крѣпостца Копальскъ въ 1848 году.
   Въ 1844 году посланъ былъ русскій капитанъ Абакумовъ съ 6 орудіями и сотнею казаковъ въ Ала-Тау, заложить новое укрѣпленіе. По картамъ порученіе казалось лег: ко исполнимымъ; въ самомъ же "дѣлѣ, при перевозкѣ баттареи, пришлось побѣдить огромныя трудности. Въ сыпучемъ пескѣ колеса лафетовъ увязали по ось, а перевозка въ болотахъ, у подошвы горъ, была еще труднѣе. Приходилось идти въ теченіе нѣсколькихъ дней назадъ, чтобы миновать болота. Въ заключеніе надо было перебраться съ пушками черезъ Кара-Тау, крутую сланцевую гору, вышиною въ 7,000 футовъ, на которой и пѣшеходу, на самыхъ удобныхъ мѣстахъ, взбираться трудно.
   Абакумовъ однако же побѣдилъ всѣ эти трудности, и позднею осенью, наконецъ, достигъ долины, лежащей между Кара-Тау и Ала-Тау. Онъ находился въ области Большой орды, и лишь въ разстояніи трехъ дней пути отъ большаго китайскаго города Кульджи. Онъ не зналъ, не нападутъ ли на него неожиданно киргизы или китайцы. Потому ему надлежало выбрать для доведенія такое мѣсто, гдѣ онъ съ малымъ числомъ своихъ. казаковъ могъ защититься противъ многочисленныхъ непріятелей. Ущелье Ала-Тау представляло лучшія условія для этою. Въ немъ протекаетъ шумный горный потокъ, скалы образуютъ натуральные валы, а камни въ рѣкѣ представляютъ хорошій строительный матеріалъ. Изъ этихъ камней казаки построили наскоро хижины, которыя прикрыли планками и вѣтвями со слоемъ плотно убитой земли. Въ глубинѣ ущелья находились разсѣлины, поросшія травою и лѣсомъ. Тамъ должны, были зимовать лошади.
   Оказалось, что Абакумовъ напрасно боялся нападеній киргизовъ, потому что ли одна киргизская орда не осмѣливается перезимовать въ ущельѣ. При наступленіи зимы этотъ кочующій народъ покидаетъ горы, и отправляется къ берегамъ озера Балхаша, потому что въ разсѣлинахъ Ала-Тау страшно свирѣпствуютъ бураны.
   Въ началѣ октября уже нѣсколько мятелей дали понять казакамъ, что ихъ ожидаетъ; а 23 числа того же мѣсяца началась мятель, которая не прекращалась до 4 ноября. Снѣгъ носился густыми облаками и засыпалъ хижины, такъ что въ полдень было совершенно темно. Казаки не могли выйти и на пять шаговъ за порогъ дома, не подвергая жизни опасности. И только тогда, когда снѣгу навалило довольно высоко, они прорыли ходы, для сообщенія другъ съ другомъ.
   До половины февраля мятель повторялась нѣсколько разъ и постепенно обнаруживала губительное свое вліяніе на людей и на животныхъ.
   Тогда прислано было начальствующее, лицо, чтобъ выбрать болѣе удобное мѣсто для построенія большой крѣпости. Выбрали берега рѣки Копала, и отправили туда до 700 казаковъ для постройки крѣпости. Поселеніе тутъ представляло не мало трудностей; за лѣсомъ для построекъ надобно было отправляться за 40 верстъ по дурной дорогѣ и взбираясь на скалы;. а какъ вскорѣ по прибытіи новыхъ поселенцевъ наступила осень, то наскоро построили помѣщенія для охраненія отъ мятелей и непогоды.
   Вотъ въ какомъ видѣ нашли англичане новое наше поселеніе. Начальникъ крѣпости и всѣ офицеры весьма радушно приняли путешественниковъ и предоставили имъ одну юрту.
   Одна большая юрта служила обществу общественною залою. Аткинсонъ сообщилъ офицерамъ свое желаніе проникнуть въ снѣжныя горы Ала-Тау. Они посовѣтовали ему Исполнить это предпріятіе какъ можно скорѣе, потому что въ горныхъ мѣстностяхъ зима настаетъ еще ранѣе.
   Къ Аткинсону присоединился инженерной офицеръ, съ цѣлію пріискать строеваго и дровянаго лѣса, а также чтобы найти удобный путь для перевозки его въ поселеніе. Кромѣ того, присоединились еще нѣсколько казаковъ и киргизовъ, такъ что въ путь отправилось 17 человѣкъ.
   Сперва направились къ мѣсту, покинутому Абакумовымъ и продолжали странствованіе вверхъ по долинѣ, богатой звѣрями. Долина мѣстами съуживалась, потомъ опять, расширялась. Пришлось перелѣзать черезъ большую, разщелину, и послѣ довольно продолжительнаго странствованія, путешественники достигли до живописной долины Коры.
   Такъ какъ, по этой сторонѣ потока не было лѣсу, то слѣдовало, переправиться черезъ него. Этотъ переходъ нельзя было сдѣлать иначе, какъ по пяти человѣкъ вмѣстѣ, другъ возлѣ друга, держась взаимно за узды лошадей. Въ срединѣ потока вода доходила выше сѣдла, и пѣна брызгала въ лицо. Всѣ счастливо достигли противоположнаго берега, нашли хвойный лѣсъ, и рѣшились тутъ устроить охотничій лагерь.
   Часть путешественниковъ тотчасъ принялась строить шалашъ, а другіе натаскали большой запасъ дровъ, для защиты ночью, посредствомъ огня, отъ нападенія медвѣдей, волковъ или тигровъ. Нѣсколько человѣкъ отправились на охоту, и воротились вечеромъ съ обильною добычею. Инженеръ искалъ удобной дороги для перевозки лѣса, а Аткинсонъ съ наслажденіемъ осматривалъ живописныя окрестности.
   Вечеромъ у костра высушили промокшую одежду, заварили чай и приготовили ужинъ. Начались охотничьи и солдатскія пѣсни, которыхъ отголосокъ далеко слышенъ былъ въ горахъ. Въ промежуткахъ пѣсней раздавался звонъ колокольчиковъ пасущихся лошадей и шумъ водопада. Казаки, покуривая трубки, принялись разсказывать разные случаи изъ охотничьей жизни. Особенно много разсказовъ сообщилъ одинъ старый казакъ, который преслѣдовалъ не разъ звѣрей въ Алтаѣ и имѣлъ на тѣлѣ не одинъ рубецъ отъ когтей медвѣдя, на котораго онъ ходилъ съ ножемъ въ рукахъ. Онъ говорилъ, что въ Ала-Тау одинокому охотнику приходится плохо, если онъ встрѣтится съ киргизскими разбойниками, и что многіе его товарищи подали въ ихъ руки и были проданы въ неволю. Они.отправляютъ пойманныхъ въ Бухару или въ Коканъ, откуда имъ уже невозможно уйти.
   Послѣ многихъ разсказовъ улеглись спать, а двое. Козаковъ, изъ предосторожности, сто.рожили спящихъ, смѣняясь поочередно. Рано утромъ всѣ уже были на ногахъ и любовались прекраснымъ видомъ горъ, которыя особенно красивы при восходѣ солнца.
   

II.

Долина Коры. Ущелья и ледники. Сильная гроза. Возвращеніе въ Копалъ. Зима въ Копалѣ. Вражда киргизскихъ ордъ. Нападеніе киргизовъ на Копалъ. Побѣда русскихъ. Нынѣшній Копалъ,

   Аткинсонъ и его спутники нѣсколько дней сряду осматривали долину Коры и близь нея лежащія другія долины. Въ одной изъ нихъ они увидѣли цѣлый лѣсъ вырванный съ корнями изъ земли и разбросанный въ страшномъ безпорядкѣ; лошади съ трудомъ перебирались по этимъ остаткамъ разрушенія сильнаго урагана. Далѣе нашли пять высокихъ столбообразныхъ скалъ, которыя одиноко возвышались у подножія горы и по. ходили на огромныя памятники.
   Аткинсонъ съ нѣсколькими спутниками отправился по долинѣ Коры до снѣжной области и они дошли до мѣста, гдѣ горный ледникъ вдвинулся въ ущелья. Тутъ лежали въ дикомъ безпорядкѣ обломки скалъ и льда. Затѣмъ видна была сплошная масса льда, толщиною въ 30 или 40 футовъ, посреди которой пробила себѣ путь пѣнящаяся рѣка. Изъ глубины ледника слышенъ шумъ потока. Ледяныя стѣны. по бокамъ нависли надъ рѣкою, и наконецъ сомкнулись, скрывая водъ собою воду. Далѣе нельзя было ѣхать верхомъ, пришлось слѣзть съ лошадей и идти пѣшкомъ.
   При поворотѣ передъ путешественниками открылся видъ моря ледниковъ въ 20 или 30 верстъ длиною. Во льду было множество трещинъ и расщелинъ, чрезвычайно затруднявшихъ странствованіе. Кругомъ возвышались. исполинскія горныя вершины, покрытыя льдомъ и снѣгомъ. Рѣки болѣе не видно было, а ледникъ, имѣлъ такую толщину, что сквозь него не проникалъ шумъ потока.
   Путешественники уже нѣсколько дней осматривали боковыя долины Коры, когда, замѣтили признаки перемѣны погоды. У вершинъ стали собираться тучи и постепенно опускаться къ долинѣ. Посреди ночи путники пробудились отъ грохота разразившейся грозы. Вѣтеръ завывалъ въ ущельяхъ и навѣвалъ кучи снѣгу.
   Утромъ нельзя было и думать пуститься въ путь, потому что снѣгъ лежалъ уже слишкомъ на футъ, а мѣстами вѣтеръ взбилъ его кучами. Къ счастію, путешественники имѣли запасъ дичи, а когда вѣтеръ стихъ, они могли набрать дровъ и налупить коры, чтобы. лучше прикрыть свой шалашъ.
   Вскорѣ вѣтеръ вновь поднялся, пошелъ опять снѣгъ и разразился настоящій буранъ. Толстыя деревья свалились по сторонамъ долины, и по воздуху летали, обломки сучьевъ. Мятель продолжалась четверо сутокъ. Наконецъ небо прояснилось, и сдѣлался сильный морозъ; путешественники немедленно отправились въ обратный путь, но съ большимъ трудомъ могли найти дорогу, занесенную повсюду снѣгомъ.
   Прибывъ въ Копалъ, Они узнали, что и здѣсь была буря, но шелъ лишь дождь, а не снѣгъ.
   Наступила опять теплая погода и нашъ англичанинъ отправился съ нѣсколькими казаками осматривать восточную часть горъ, къ рѣкѣ Беану, гдѣ нашелъ не менѣе живописную долину, какъ у береговъ Коры, съ страшными пропастями и разнообразными скалами.
   Однажды утромъ онъ пошелъ съ старымъ казакомъ по слѣдамъ волковъ. Часа два они лазили по горамъ, и наконецъ дошли до открытой долины, надъ которою парили два большихъ черныхъ орла. Казакъ замѣтилъ, что это признакъ близости звѣрей. Дѣйствительно, черезъ нѣсколько времени Аткинсонъ увидѣлъ трехъ волковъ у загнаннаго ими оленя. Волки собирались съѣсть его, а англичанинъ уже приложился, чтобы застрѣлить одного изъ волковъ, когда казакъ остановилъ его, s знаками заставилъ молчать. Орлы напали, на волковъ съ быстротою молніи; они спустились и каждый вцѣпился въ однаго звѣря. Когтями одной лапы, птица впилась въ зашеекъ волка; другою въ спину, а острымъ клювомъ принялась раздирать бокъ хищника. Третій волкъ, перепугавшись, пустился бѣжать. При выстрѣлѣ орлы улетѣли, а охотники безъ всякаго труда добыли два волчьи мѣха и большаго оленя.
   Старый казакъ разсказывалъ, какъ орлы нападаютъ на барановъ и орлицы уносятъ ихъ дѣтенышей, а ударами крыльевъ сбрасываютъ взрослыхъ животныхъ въ пропасти.
   Перемѣна погоды заставила подумать о возвращеніи въ Копалъ. Бураны становились сильнѣе и продолжительнѣе и путешественники благодарили Бога, что удалось имъ возвратиться домой невредимыми.
   А бураны начали повторяться чаще; одинъ изъ нихъ продолжался 11 дней безпрерывно, уничтожая почти совершенно сообщеніе между жителями. Въ горахъ находилось 150 человѣкъ, занятыхъ рубкою лѣса. Они собирались ѣхать въ Копалъ съ большимъ транспортомъ лѣса, когда разразились бураны. Погода заставила ихъ наскоро перейти съ волами въ горныя долины; къ счастію, они имѣли съ собою довольно съѣстныхъ припасовъ и дровъ, что и спасло ихъ. Значительный отрядъ казаковъ, высланный по прекращеніи бури, нашелъ всѣхъ здоровыми.
   Въ декабрѣ наступили сильные морозы, но вѣтеръ утихъ и Аткинсонъ могъ по временамъ отправляться съ офицерами и казаками на охоту въ горы.
   Аткинсонъ провелъ праздники Рождества очень пріятно, въ кругу русскихъ друзей. Губернаторъ и старшіе офицеры устроивали вечера по очереди, чтобы сдѣлать нѣсколько сноснѣе скуку однообразной зимней жизни.
   Въ серединѣ февраля уже наступила весна и окрестности Копала оживились зеленью; мѣстами даже показались цвѣты"
   1-го марта мѣстное начальство пригласило султановъ и князей Большой и Средней орды въ Копалъ, чтобы попытать примиреніе между ними.
   Уже нѣсколько времени происходила кровавая борьба между этими двумя ордами, и вслѣдствіе несогласія ихъ, область подвергалась безпрестанно безчисленннымъ нападеніямъ; обѣ орды грабили караваны и уводили въ плѣнъ людей, сваливая вину другъ на друга. Наконецъ дѣла приняли такой Дурной оборотъ, что начальство наше рѣшилось принять мѣры для охраненія области.
   Итакъ, 1-го марта пріѣхали султаны и князья въ Копалъ. Ихъ привѣтствовали пушечною пальбою, что имъ было очень пріятно. Затѣмъ сѣли пировать и бесѣдовать; при обѣдѣ присутствовало нѣсколько офицеровъ, въ качествѣ уполномоченныхъ примирителей. Но всѣ убѣжденія ни къ чему не повели. Каждая сторона упорно охраняла свои требованія, и въ заключеніе враги разошлись ожесточеннѣе прежняго.
   Наконецъ, необходимость заставила русскихъ построить крѣпостцу для охраненія отъ разбоя.
   Толпа Большой орды однажды собрались я рѣшились напасть на наше укрѣпленіе. Вдоль подножія горъ къ Копалу стало подходить войско въ 6 или 7,000 киргизскихъ всадниковъ, вооруженныхъ сѣкирами, копьями и немногими ружьями. Отрядъ казаковъ отправился на рекогносцировку и имѣлъ стычку съ передовыми киргизами, при чемъ съ обѣихъ сторонъ погибло нѣсколько человѣкъ. Казаки отступили отъ слишкомъ многочисленнаго непріятеля, а киргизы стали поджидать главнаго своего отряда. По прибытіи его киргизы раздѣлились на двѣ части. Одна изъ нихъ переправилась черезъ рѣку и пошла къ сѣверу, чтобы напасть на укрѣпленіе съ боку, а затѣмъ всадники стали подступать сплошною массою.
   Абакумовъ далъ имъ приблизиться на разстояніе картечнаго выстрѣла, встрѣтилъ ихъ батарейнымъ огнемъ, и пробилъ широкій промежутокъ въ кучѣ киргизскихъ всадниковъ. Съ дикимъ ужасомъ остальные пустились бѣжать, и остановились на такомъ разстояніи, который считали внѣ предѣловъ выстрѣловъ. Абакумовъ сталъ стрѣлять по густымъ толпамъ ядрами, которыя дѣйствовали со страшнымъ успѣхомъ, и киргизы разбѣжались, какъ перепуганныя, овцы, во всѣ стороны.
   Объ этой побѣдѣ русскихъ узнали и горные киргизы, обитающіе въ южныхъ горахъ, и немедленно отравили пословъ къ русскимъ, съ предложеніемъ заключить съ ними союзъ, предложеніе котораго, конечно, было принято нашимъ правительствомъ.
   Эти послѣднія событія, разсказанныя нами, случились уже послѣ отъѣзда Аткинсона.
   Съ тѣхъ поръ Копалъ много измѣнился. Теперь въ немъ болѣе 11,000 жителей, хорошіе и удобные дома и церковь. Въ немъ поселилось значительное число русскихъ и татарскихъ купцовъ, и городъ обѣщаетъ сдѣлаться важнымъ торговымъ мѣстомъ въ области.
   

III.

Отъѣздъ англичанъ изъ Копала. Прощальный обѣдъ у горы Аразана. Живописная стоянка киргизовъ. Дулъ султана. Странствованіе въ долину Балхана. Султанъ Биракъ. Неудачное путешествіе. Старый разбойникъ. Притонъ султана Кеннеара.

   Въ половинѣ мая снѣгъ въ горахъ на столько разстаялъ, что можно было помышлять о путешествіи по нимъ. 24 числа Аткинсонъ съ женою и тремя казаками покинули свою зимнюю квартиру. Ихъ провожали довольно далеко множество офицеровъ и ихъ жены и у подошвы горы Аразана устроили прощальный обѣдъ.
   На слѣдующій день англичане распростились съ друзьями своими, а Абакумовъ съ нѣсколькими казаками проводилъ ихъ до перехода горы Кара-Тау, и показалъ имъ въ какомъ направленіи слѣдовало имъ ѣхать.
   Еще днемъ доѣхали до аула. Тутъ они нашли передовыя орды, которыя стояли еще въ степяхъ, на разстояніи одного дня путешествія одна отъ другой.
   Въ этой области киргизы на зиму селятся въ окрестностяхъ озера Балхана; а съ наступленіемъ лѣта переходятъ на прекрасныя, цвѣтущія горныя пастбища въ горахъ.
   Мѣсто стоянки киргизовъ представляло интересную, живую картину. Рогатый скотъ, лошади и верблюды были разсѣяны по всей зеленѣющей равнинѣ, а по долинѣ виднѣлся ручеекъ прозрачной воды, окаймленный цвѣтущимъ кустарникомъ. Овцы и козы лазили по холмамъ, окружавшимъ долину. Съ вечеру скотъ началъ сходиться около юртъ. Женщины связывали ягнятъ и козлятъ длинными рядами, и становили ихъ отдѣльно отъ взрослыхъ животныхъ. Коровъ, козъ и овецъ доили, и собирали молоко для изготовленія сыра. А мущины ухаживали за кобылами, которыхъ молоко поступало для приготовленія кумыса.
   Аткинсонъ попытался пойти одинъ, по долинѣ Аксу, но ушелъ недалеко. Ущелье, сквозь которое дикій потокъ выступаетъ изъ Али-Tay, скоро съуживается высокою трещиною съ отвѣсными скалами, по которымъ падаютъ, великолѣпными водопадами, боковые ручьи. Тогда Аткинсонъ, взявъ жену, отправился къ другому горному переходу, лежащему восточнѣе, черезъ который переправляются многія кочующія племена. Тутъ онъ встрѣтилъ толпу киргизовъ на самомъ переходѣ, расположенныхъ въ чрезвычайно живописной мѣстности.
   Отвѣсныя базальтовыя скалы, окруженные съ обѣихъ сторонъ горными ущельями, возвышались до страшной высоты. По одному изъ ущелій шумно струился пѣнистый Басканъ, а за этими скалами виднѣлись снѣжныя вершины болѣе высокихъ цѣпей.
   Посреди этой дикой, мрачной картины красовался, у подножія скалъ, зеленый лугъ, усѣянный великолѣпными цвѣтами, желтыми розами, душистымъ макомъ, піонами и другими безчисленными растеніями. Менѣе крутыя части склоновъ скалъ украшены были кустарниками съ цвѣтами и ягодами.
   У подножія скалъ стояли пять юртъ, а въ долинѣ паслось множество скота. Козы лазили по крутымъ скаламъ какъ серны и лакомились горными травами; крупныя животныя оставались внизу.
   Киргизы встрѣтили путешественниковъ очень гостепріимно. Ауломъ начальствовала жена султана. Самъ султанъ находился съ, другими стадами еще въ степи. Жена его съ прислугою занималась изготовленіемъ сыра.
   Сыновья султана съ готовностью сообщили англичанину гдѣ удобнѣе путешествовать по горамъ. Опытный проводникъ повелъ его прежде всего въ долину Баскана. Долина эта отличалась прекрасными разнообразными видами; повсюду въ ней мрачныя ущелья смѣняются широкими привѣтливыми котловинами. Въ одной изъ верхнихъ долинъ странникамъ представилось грустное зрѣлище. Нѣкогда тутъ стоялъ огромный лѣсъ. Сильный порывъ вѣтра повергнулъ его на землю, и стволы лежали правильными рядами одинъ возлѣ другаго. Нѣкоторые изъ деревьевъ вырваны были съ корнемъ, другіе переломаны. Всадникамъ пришлось сойти съ лошадей и вести ихъ за поводья.
   Они добрались до аула султана Барака, который патріархально правилъ своимъ нароемъ въ прелестной котловинѣ. Его юрта стояла высоко въ сторонѣ долины. Изъ дверей юрты онъ могъ обозрѣвать всѣ принадлежащіе ему стада. Отъ него узнали, что до источниковъ Баскана въ ледникахъ дойти невозможно....
   Аткинсонъ желалъ самъ убѣдиться въ этомъ и отправился съ нѣсколькими киргизами вверхъ по Баскану. Онъ вскорѣ увидѣть вдали снѣжныя вершины высшихъ хребтовъ, а въ долинахъ блестящія массы ледниковъ. Тутъ пѣнящаяся рѣка совершенно преграждала путь. Попытались перейти чрезъ воду колонною шести всадниковъ, ѣдущихъ рядомъ. Сначала переходъ былъ незатруднителенъ, но въ серединѣ рѣки волны ударяли выше сѣделъ, и три лошади погрузились совершенно въ воду. Къ счастью, насколько киргизовъ, оставшіеся изъ предосторожности на берегу, успѣли ихъ спасти. И такъ всѣ пустились въ обратный путь.
   Нѣсколько киргизовъ предложили провести путниковъ по другой дорогѣ; но и на этой встрѣчали не мало опасностей. Часъ приходилось ѣхать по выступамъ скалъ такихъ узкихъ, что одна нога всадника висѣла надъ пропастью, но подъѣхавшій казакъ во время подхватывалъ лошадь и приподнимала ее. Всѣ благодарили Бога когда воротились въ аулъ султанши, гдѣ ихъ очень ласкою приняли оба молодые князья.
   Но словамъ киргизовъ, путешествіе по южной долинѣ было еще труднѣе. Даже единственный человѣкъ, хорошо знавшій эту мѣстность, отказывался вести Аткинсона. Но порохъ и нѣсколько пуль сдѣлали его сговорчивѣе. И такъ, взявъ съ собою припасовъ на два дня, отправились опять въ путь. Къ англичанину присоединились оба князя, желая сопровождать его хоть въ первый день. Они были красивые, молодые люди, лѣтъ двадцати. На нихъ были халаты изъ толстой шелковой матеріи и богато изукрашенные кожаные шаровары. Шапочки, вышитыя серебромъ, были окаймлены лисьимъ мѣхомъ.
   Сначала ѣхали два часа между такими высокими скалами, что всѣ постройки людей казались крошечными въ сравненіи съ ними. Потомъ ущелье до того съузилось и сдѣлалось крутымъ, что по немъ болѣе нельзя было ѣхать верхомъ, пришлось сойти съ лошадей и лѣзть на четверенькахъ. Внезапно предстала передъ ними страшная черная пропасть, въ глубинѣ которой было озеро, вода котораго казалась черною какъ чернила. По чрезвычайно извилистому пути пробирались наши путешественники вверхъ по крутой горѣ, возлѣ страшной пропасти и наконецъ достигли ея гребня. Протоптанныхъ дорожекъ тутъ не существовало, потому что киргизы никогда не заходятъ сюда съ своими стадами, и не смотря на то, старый проводникъ твердо зналъ эту неприступную мѣстность. Аткинсонъ не могъ не выразить свое удивленіе ему. Киргизъ, хотя и не охотно сознался, что онъ въ молодыя лѣта былъ въ шайкѣ страшнаго султана Кенисара Касимова, который имѣлъ тутъ притонъ. Этого султана до того боялись, что женщины и дѣти трепетали при одномъ его имени. Онъ не только грабилъ ближайшія орды киргизовъ, но ходилъ даже до пограничныхъ русскихъ постовъ, и уводилъ скотину и людей въ свой притонъ, гдѣ поджидалъ случая продать ихъ.
   Вскорѣ открылся, передъ путешественниками, обширный видъ на снѣжныя вершины Акъ-Тай. Вблизи видны были многочисленныя долины, съ роскошною растительностью. Проѣхавъ нѣсколько далѣе, достигли берега пѣнящагося ручья, и продолжали путь вдоль его теченія до красиваго. березоваго и осиноваго лѣска, гдѣ расположились для перваго ночлега,
   

IV.

Пещера шайтана. Ночлегъ въ ущельи Кенисара. Страшнвая гроза. Ворота въ разбойничьей долинѣ. Водопадъ. Киргизскій пѣвецъ. Скачка.

   Усталые всадники проспали крѣпко на сѣдельныхъ коврахъ.. Рано утромъ Аткинсонъ первый проснулся и разбудилъ своихъ товарищей. Киргизы разостлали халаты и начали молиться; казаки сдѣлали то же самое по своему обычаю, и послѣ того отправились дальше къ югу, въ долину. Виды въ ней были очень разнообразны. Бока состояли изъ высокихъ скалъ, съ различными разсѣлинами, украшенные кедрами, хвойными деревьями и. цвѣтущими кустами; проѣзжали мимо пропастей, обломковъ камней и скалъ различнаго состава и цвѣта.
   Позавтракавъ у маленькаго источника, оба князя простились съ Аткинсономъ и уѣхали съ своими киргизами, съ намѣреніемъ поджидать его на первой стоянкѣ. Такъ какъ тутъ невозможно было ѣхать верхомъ, то киргизы взяли лошадей съ собою. Аткинсонъ съ казаками и бывшимъ разбойникомъ пошли пѣшкомъ и нашли на пути дорожки, протоптанныя медвѣдями, и слѣды тигровъ и оленей; пролазивъ вверхъ и внизъ, достигли крутаго горнаго склона, на который взобраться было очень трудно. Потомъ опустились въ узкое ущелье, и наконецъ пришли въ обширную долину, шириною въ 1 1/2 версты и длиною верстъ въ 7. Долину эту окружали крутыя скалы, повидимому, безъ всякаго выхода, и посреди ея протекалъ горный ручей. Проводникъ сказалъ, что этотъ ручей впадаетъ далѣе въ пещеру, куда никто не осмѣливается войти, потому что въ ней живетъ шайтанъ, т.-е. чортъ. Вся котловина была усѣяна обломками скалъ разной величины, между которыми росла роскошная трава. Здѣсь жилъ страшный султанъ Кенисаръ съ своею шайкой. Послѣ грабежа онъ уходилъ сюда и дико пировалъ. Нѣсколько стражей было достаточно для охраненія и защиты узкаго ущелья. Подъ нависшими скалами, на одной сторонѣ Кенисаръ становилъ свою юрту, и оттуда могъ легко обозрѣвать всю свою область. Шайка разбойниковъ состояла иногда изъ 300 человѣкъ самой отчаянной сволочи сосѣднихъ племенъ, а также бѣглыхъ китайскихъ преступниковъ.
   У бывшаго разбойника глаза блестѣли дикимъ огнемъ при разсказѣ о прежнемъ житьѣ-бытьѣ въ долинѣ, а Аткинсонъ думалъ о томъ, сколько тутъ было пролито слезъ, сколько вырвалось вздоховъ, когда изверги дѣлили между собою живую добычу, безжалостно разлучая мужа и жену, родителей и дѣтей, которыхъ въ различныхъ мѣстахъ продавали рабами. Кенисаръ строго требовалъ послушанія и за всякую вину, неминуемо наказывалъ смертью. При каждомъ походѣ онъ былъ всегда впереди на ретивомъ конѣ, бросался съ сверкающею сѣкирой въ самую густую толпу, убивая всѣхъ во кругъ себя и громко раздавая приказанія подчиненномъ. Своими грабежами и безпрерывными хищничествами Кенисаръ до того ожесточилъ всѣхъ своихъ противниковъ, что когда Дикокаменнымъ киргизамъ удалось наконецъ взять его (въ 1847 г.), то они звѣрски убили его, а голову его возили въ Копалъ и Ташкентъ.
   На мѣстѣ, гдѣ нѣкогда стояла юртаКенисара, путешественники расположились для ночлега. Ужинъ ихъ состоялъ изъ чай и сыра. Душный дневной жаръ смѣнился грозою. Яркія молніи освѣщали мрачныя скалы, а за ними слѣдовали раскаты грома. Когда гроза немного притихла, въ огонь набросали достаточное количество дровъ и могли спать на голой землѣ. Ружья положили возлѣ себя, потому что недалеко отъ мѣста ночлега видѣли голову большаго оленя, съѣденнаго, повидимому, недавно; кромѣ того, нашли на пескѣ слѣды тигра.
   Среди ночи спавшіе пробудилась отъ страшнаго треска. Въ первую минуту они думали, что надъ ними обрушились скалы. Ночь была совершенно темная. Но вотъ блеснула яркая молнія и освѣтила на мгновеніе всю окрестность. Разразилась страшная гроза; одна молнія слѣдовала за другою и ударъ смѣнялся ударомъ, а дождь лилъ потокомъ. Гроза продолжалась два часа, и о снѣ нечего было и помышлять. Въ утру небо очистилось и, позавтракавши, путешественники начали осматривать мѣстность.
   Между различными скалами одна обличалась особенно оригинальнымъ видомъ. Она походила на ворота, опирающіяся на трехъ столбахъ. Каждая сторона воротъ имѣла около ста футовъ ширины, а вершина свода возвышалась футовъ на 500 надъ долиною. Вода промыла въ этой скалѣ правильныя отверстія.
   Повернувъ къ мѣсту, гдѣ ожидали Аткинсона молодые князья, они отправились другою дорогой, а на пути посѣтили пещеру шайтана. Проводникъ повелъ англичанина по узкому, чрезвычайно дикому ущелью, гдѣ путь прегражденъ былъ мѣстами огромными камнями; приходилось пробираться черезъ нихъ. Наконецъ дошли до черной скалистой стѣны, въ глубинѣ которой находился входъ въ страшную пещеру. Влажныя стѣны были покрыты желтоватыми лишаями и мхами и вполнѣ соотвѣтствовали дикой мрачности этого мѣста. Аткинсонъ вошелъ съ казаками въ пещеру; старый же разбойникъ до того боялся ея, что не рѣшился сдѣлать и одинъ шагъ въ страшное мѣсто, которое, по его мнѣнію, было не что иное, какъ входъ въ адъ.
   Въ пещерѣ было такъ темно, что вошедшіе не могли различить, какъ высокъ ея сводъ. Гулъ воды оглушалъ ихъ, и они почти не слышали, что кричали другъ другу въ ухо. Значительный ручей, раздробившись въ пѣну, низвергался въ черную пропасть, и пещера наполнена была водяными парами. Повсюду текли капли воды, дѣлая землю скользкою.
   Вышедши изъ пещеры, они скоро пришли къ мѣсту, гдѣ открывалась большая трещина. Здѣсь шумѣлъ водопадъ, который, судя по силѣ гула, находился вблизи. Аткинсонъ рѣшился войти въ эту. разсѣлину съ однимъ изъ казаковъ. Сначала трещина была довольно широка и удобна, но далѣе высокія скалы сближались и наконецъ совершенно сошлись, закрывая небо. Путешественники прошли еще 500 шаговъ въ темнотѣ и ощупью. Отъ однѣхъ волнъ по временамъ отражался только мерцающій лучъ свѣта. Наконецъ опять вышли наружу, и они глубоко, вздохнули. Ущелье тутъ расширилось. На скалистыхъ склонахъ, вышиною въ тысячи футовъ, висѣли кусты, украшенные цвѣтами и облитые золотистымъ солнечнымъ свѣтомъ. Самое же великолѣпное зрѣлище представлялъ водопадъ. Вода свергалась съ высоты около 300 футовъ, а посреди этого величественнаго водопада возвышалась скала около 70 футовъ вышиною. Струя воды падала сверху прямо на вершинѣ этой скалы и разбивалась въ тысячи мелкихъ струй, правильно раскидывавшихся въ видѣ дугъ, образующихъ хрустальный вѣнецъ на главѣ горнаго хребта. Другія струи падали безчисленными водяными колоннами.
   Насмотрѣвшись на это чудное зрѣлище, Аткинсонъ поспѣшилъ возвратиться къ своимъ спутникамъ. Идти было еще далеко, и пришлось перейдти черезъ нѣсколько горныхъ цѣпей, чтобы добраться до первоначальнаго мѣста отдыха, гдѣ оба князя уже ожидали путешественниковъ у ярко горящаго костра.
   На обратномъ пути до ауловъ но встрѣчалось никакихъ опасностей и всѣ благополучно дошли до юртъ князей, гдѣ находились другіе спутники и жена англичанина.
   На другой день послали людей въ горы, чтобы убѣдиться въ проходимости переходовъ. Аткинсонъ между тѣмъ дѣлалъ киргизамъ визиты. Однажды онъ посѣтилъ аулъ султана, возводившаго родословную до Чингисъ-хана или Тимунъ-Тамерлана"
   Старый султанъ, весь въ рубцахъ, покоился на башкирскомъ коврѣ, посреди приближенныхъ бородачей исполинскаго тѣлосложенія. Баянъ орды, пастухъ-поэтъ, сидѣлъ на колѣняхъ и наигрывалъ на балалайкѣ странные дикіе аккорды. Онъ воспѣвалъ счастье кочеваго племени, исчислялъ его стада, восхвалялъ силу сыновъ, драгоцѣнность одежды, свѣжесть горныхъ водъ и красоту степей. Слушатели внимали ему безмолвно, и ни одинъ звукъ не прерывалъ пѣвца. Аккорды становились болѣе дикими. Пѣвецъ началъ прославлять зимніе набѣги, ночную поѣздку къ бою, ярость сраженія, крики бойцовъ и счастливое нападеніе, которое окончилось гибелью враговъ. У старыхъ воиновъ пробуждались воспоминанія, глаза у нихъ сверкали, черты лица оживлялись по мѣрѣ развитія баллады, они болѣе не могли удержаться, въ рукахъ блеснули боевыя сѣкиры, и посреди ночнаго безмолвія раздались воинственные крики.
   Въ другой разъ Аткинсонъ присутствовалъ при торжественной скачкѣ.
   Цѣлью скачки установили юрту съ флагомъ въ разстояніи 25 верстъ отъ исходной точки бѣга. На извѣстныхъ промежуткахъ стояли всадники съ флагами для означенія пути. Съ скачкѣ явились 40 всадниковъ. Они всѣ размѣстились въ рядъ и, по данному знаку, поскакали по степи. За ними понеслись верхомъ многіе зрители, чтобы слѣдить за ходомъ скачки. Сначала вся линія держалась цѣльнымъ рядомъ и ѣхала умѣренно скоро, но. по мѣрѣ приближенія къ юртѣ, всадники стали спѣшить. Юрту, надобно было объѣхать и затѣмъ воротиться на прежнее мѣсто. Черезъ полтора паса къ этому мѣсту во весь опоръ неслись около 20 всадниковъ въ пестрой одеждѣ, на фыркающихъ коняхъ, представляя чрезвычайно живописное зрѣлище. Они подъѣзжали къ юртѣ, гдѣ стоялъ, у двухъ копій, воткнутыхъ въ землю, султанъ, который рѣшалъ побѣду. Кликами и криками каждый старался заставить свою лошадь спѣшить. Нѣсколько шаговъ отъ копій на линій держалось еще 8 соперниковъ и никто не могъ предвидѣть, кто останется побѣдителемъ. Но вотъ трое выдвинулись на длину полуголовы впередъ, именно въ то мгновеніе, какъ всадники проносились между копьями, и при всеобщихъ кликахъ, провозгласили ихъ побѣду. Они проскакали 50 верстъ въ часъ и сорокъ минутъ.
   

V.

Переходъ ауловъ черезъ горы. Большое ущелье. Путешествіе въ горахъ во время грозы. Водопадъ. Лѣтнія пастбища киргизовъ. Озеро Балхашъ. Поѣздка къ озеру Ала-Куля.

   Люди, посланные въ горы, воротились и сообщили, что переходы въ горахъ уже не покрыты снѣгомъ и потому по нимъ можно ходить. Одинъ киргизъ развозилъ эту вѣсть по всѣмъ ауламъ, такъ что на слѣдующее утро всѣ тронулись въ горы. Едва задался день, какъ въ степи все оживилось.. Мущины приводили въ порядокъ стада, женщины и дѣти убирали юрты, и укладывали домашнюю утварь и прочее имущество. Въ теченіе трехъ часовъ успѣли все устроить. Мущины скакали на лошадяхъ, а женщины и дѣвушки ѣхали на кобылахъ или на коровахъ. Подросшіе мальчики и дѣвушки ѣхали верхомъ на молодыхъ коровахъ, и правили ремнями, которые продѣты сквозь носовой хрящъ. Малыя дѣти сидѣли, засунувъ ноги въ войлочные сапоги, привязанными къ сѣдлу; наконецъ младенцевъ уложили въ мѣшки, висѣвшіе по обѣимъ бокамъ верблюда.
   Степь покрылась живыми существами на всемъ обозрѣваемомъ пространствѣ; вся, эта. масса медленно направлялась къ горному переходу, а на горизонтѣ появлялись все новыя толпы другихъ ауловъ.
   Склоны горнаго перехода сначала были до того круты, что на нихъ не могли взобраться ни животныя, ни люди, и потому отправились далѣе, вдоль по ущелью. Проходъ началъ съуживаться и животныя должны были идти тѣснѣе. А еще выше переходъ сдѣлался круче и опаснѣе, потому что тутъ лежало множество обломковъ скалъ.
   Путешественники четыре часа медленно ѣхали посреди лошадей и быковъ до мѣста, гдѣ долина нѣсколько расширяется. Отсюда дорога уклоняется въ сторону и идетъ круто черезъ гору. Одинъ киргизъ повелъ англичанъ по боковой дорогѣ, чтобы скорѣе Шфейдти черезъ гору до долины, гдѣ намѣревались устроить аулы. Эта дорога была до того узка, что по ней могъ идти только одинъ человѣкъ, и мѣстами она проходила подъ нависшими скалами. Всадники сошли съ лошадей и пѣшкомъ продолжали путь. Черезъ часъ погода стала измѣняться. Со снѣжныхъ горъ Ала-Тау неслись густыя облака и стало темно. Задулъ вѣтеръ и пошелъ дождь. На небольшой равнинѣ увидѣли юрту съ киргизами, и влѣзли въ нее, чтобы нѣсколько защититься отъ непогоды. Отъ множества людей пребываніе въ ней сдѣлалось очень тягостнымъ, такъ что какъ только небо немного прояснилось, путешественники рѣшились ѣхать далѣе, чтобы поскорѣе добраться до долины. Но они недалеко уѣхали; буря разразилась сильнѣе прежняго; задулъ рѣзкій холодный вѣтеръ; къ дождю присоединился градъ, а облака до того сгустились, что передъ собою нельзя было видѣть далѣе нѣсколькихъ шаговъ. Нѣсколько часовъ путешественники, мокрые и продрогшіе, почти ощупью двигались впередъ. Приближался вечеръ, и они ужасались при мысли, что, можетъ быть, имъ придется провести ночь подъ открытымъ небомъ, на горномъ хребтѣ и въ такую погоду. Къ величайшей радости, они услышали лай собаки, и вскорѣ подъѣхали къ юртамъ, поставленнымъ подъ защитою нѣсколькихъ скалъ. Англичане благодарили Бога, что гостепріимные пастухи уступили имъ на ночь одну изъ своихъ юртъ.
   Въ концѣ ночи вѣтеръ нѣсколько утихъ, а утромъ небо отчасти, разъяснилось.
   Въ продолженіе пути путешественникамъ пришлось опять любоваться великолѣпнымъ водопадовъ.
   Огромная масса воды падала широкимъ потокомъ черезъ край пропасти въ видѣ серебристаго ковра, свѣсившаго съ высоты въ 600 футовъ. Пѣнясь, раздробленныя воды протѣснились на нѣкоторомъ пространствѣ между скалами, и затѣмъ опять свергались водопадомъ въ 350 футовъ вышиною, а еще далѣе сливались черезъ третью ступень такой же высоты, устремляясь послѣ этого, въ видѣ пѣнистаго потока, въ узкую черную пропасть.
   Такъ какъ тутъ невозможно было переѣхать, путешественники отправились повыше верхняго водопада, гдѣ рѣшились испытать переходъ на менѣе стремительномъ мѣстѣ. Всѣ восемь всадниковъ соединились въ одинъ рядъ, и каждый держалъ поводъ лошади сосѣда. Такимъ образомъ ѣхали медленно въ холодномъ дикомъ потокѣ. Въ срединѣ одна изъ лошадей поскользнулась и упала. Всадникъ уцѣпился за сосѣдей, между тѣмъ какъ лошадь поправилась и встала; Нѣсколько. шаговъ дальше, то же самое случилось съ другою лошадью, а затѣмъ съ третьею. Всѣ совершенно промокли, но радовались, что этотъ трудный переходъ окончился благополучно.
   Вечеромъ расположились въ маленькой защищенной долинѣ. У двухъ костровъ, пламя которыхъ сильно поддерживалось сучьями кедра и можжевельника, высушили одежду и изжарили на немъ застрѣленнаго барана. Лошади имѣли довольно корма, а горы нѣсколько защищали отъ свѣжаго ночнаго вѣтра. Такимъ образомъ они достаточно подкрѣпились для продолженія пути; и вскорѣ добрались до дороги, по которой прошли стада; и наконецъ прибыли въ область пастбищъ киргизовъ, которая лежитъ приблизительно на 7,000 футовъ, надъ уровнемъ моря, На этой высокой мѣстности киргизы остаются четыре или пять недѣль, а затѣмъ постепенно перемѣщаются все ниже. Къ сентябрю опять находятся у подошвы тори, и отправляются для зимованія къ озеру Балхашъ.
   Это озеро еще мало изслѣдовано. Длина его на западъ занимаетъ болѣе 700 верстъ, ширина во многихъ мѣстахъ достигаетъ 180 и болѣе верстъ, наименьшая въ восточной сторонѣ въ 60 верстъ. Вскрываясь въ концѣ марта, она довольно далеко разливается: вода, въ это время года слегка соленая; вридя же въ прежній уровень, принимаетъ, особенно при сильномъ вѣтрѣ, горьковатый вкусъ. Замерзаетъ озеро большею частію въ началѣ декабря, а къ концу этого мѣсяца острова сѣвернаго и западнаго береговъ уже заняты киргизами. Берега его состоятъ изъ тальковаго камня и сланца. Сѣверный берегъ высокъ, крутъ и скалистъ; а южный -- плоскій, песчаный и поросъ высокими камышами, въ которыхъ водятся тигры.
   Пользуясь лѣтнимъ временемъ, Аткинсовъ направился вдоль горнаго хребта далѣе къ берегамъ Ала-Куля, намѣреваясь, въ заключеніе, посѣтятъ еще Тарбагатайскія горы и потомъ возвратиться въ Аягузъ. Во время этой поѣздки съ нимъ было много разныхъ приключеній, причемъ ему пришлось вытерпѣть много непріятностей въ степи и въ горахъ. Непроходимость горныхъ дорогъ вынуждала путешественниковъ спускаться въ степи. Точно какія нибудь отвѣсныя стѣны возвышались эти горы надъ окружающею равниною, представляя глубокія разсѣлины, черезъ которыя съ шумомъ и пѣною вырываются быстрые потоки, изливающіеся въ озеро Балхашъ, или теряющіеся въ пескѣ и сосѣднихъ болотахъ. Поднявшись вверхъ по долинѣ, сопровождающей теченіе какой нибудь такой рѣчки до горныхъ вершинъ, Аткинсонъ долженъ былъ обыкновенно опять, спускаться внизъ, чтобы повторить тоже самое съ слѣдующимъ потокомъ. Въ знойную пору лѣта почти ежедневно повторялись страшныя грозы, сопровождаемые нерѣдко яростными бурями. Въ степи же приходилось болѣе всего страдать отъ мошекъ и отъ нестерпимой жары. Мошки и комары цѣлыми тучами держались близь воды и преслѣдовали путешественниковъ по ночамъ, не смотря ни на какія предосторожности. Лицо и руки оставались по цѣлымъ днямъ распухшими. Что же касается до температуры въ песчаныхъ долинахъ, то она была просто невыносима и достигала въ пескѣ, до 58 и 60 градусовъ. Однажды Аткинсонъ положилъ свое ружье на землю; взявъ его потомъ черезъ нѣсколько времени за стволъ, онъ, въ буквальномъ смыслѣ слова, обжогся, такъ что пузыри отъ обжога нѣсколько дней не сходили съ рукъ.
   Во время одной изъ своихъ поѣздокъ къ озеру Ала-Кулю, путешественники встрѣтили партію киргизовъ, возвращавшуюся послѣ удачнаго наѣзда. Киргизамъ удалось захватить 2,000 лошадей, 400 верблюдовъ и множество другаго скота; кромѣ того много мужчинъ, женщинъ и дѣтей, которые предназначались для продажи.
   Въ окрестностяхъ Ала-Куля англичане часто сами подвергались нападеніямъ грабителей, которые бродили по окрестностямъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ поѣздка эта доставила Аткинсону возможность ознакомиться съ мѣстностью, изобиловавшею разными живописными красотами, и ему удалось срисовать тутъ до 190 видовъ.
   Немного лѣтъ прошло со времени путешествія Аткинсона въ Семирѣчинской области, а многое уже тамъ измѣнилось. Копалъ сдѣлался съ тѣхъ поръ, какъ мы уже сказали, значительнымъ городкомъ, а на берегу р. Или возникла крѣпость Вѣрное.
   

VI.

Вѣрное.

   "Я переѣхалъ рѣку Или, пишетъ г-нъ Венюковъ, {Μ. Венюкова: Путешествіе но окраинамъ Русской Азіи.} и вступилъ въ жаркую долину ея лѣваго берега 1-го мая 1859 г. Окрестности Алпатовъ или укрѣпленія Вѣрнаго уже представляли въ то время всюду засѣянныя поля; но на нихъ самая свѣжая зелень только что пробивалась, составляя противоположность съ густою, хотя не высокою травою луговъ, уже пестрѣвшихъ цвѣтами; абрикосовыя деревья, мѣстами разросшіяся въ три и четыре года до высоты двухъ и трехъ сажень, давали очень хорошую тѣнь своими молодыми вѣтвями. На горахъ снѣжная линія держалась еще ниже 9 т. футовъ; но отклони ихъ ближе къ подошвамъ уже были покрыты весенней растительностью.
   Укрѣпленіе Вѣрное устроено въ 1854 году, когда положено было основаніе утвержденію нашему въ Заилійскомъ краѣ, у подножій Ала-Тау. Небольшая, но довольно живописная рѣчка Алматинка, выбѣгая изъ горъ и раздробляясь на многочисленные ручейки, орошаетъ эту военно-земледѣльческую колонію съ пятью или шестью тысячами душъ населенія. Средоточіе управленія ордою киргизовъ и военныхъ средствъ нашихъ въ этомъ краю придаетъ Вѣрному довольно оживленный видъ. Къ сожалѣнію, не смотря на обиліе страны камнемъ и, напротивъ, бѣдность ея въ лѣсахъ, которые встрѣчаются только по горамъ, Алматы построены исключительно изъ дерева. Новенькіе, чистенькіе домики смотрятъ пока привѣтливо.
   "Большинство алматинцевъ и не только казаковъ, а и лицъ всѣхъ сословій -- занимается земледѣліемъ; эта промышленность тамъ весьма выгодна, ибо казна беретъ всѣ излишки хлѣба безъ остатка и платитъ хорошія цѣны. Кромѣ того часть хлѣба и, получаемую нѣкоторыми казаками изъ заведенныхъ уже пчельниковъ, меду имѣетъ сбытъ на вновь устроенной пивной и медоваренный заводъ. Наконецъ торговля, какъ мануфактурными издѣліями, такъ и сырыми продуктами, приноситъ здѣсь, даже по сибирскимъ понятіямъ, хорошіе барыши.
   Алматы когда нибудь, и надобно полагать скоро, могутъ сдѣлаться немаловажнымъ торговымъ мѣстомъ для всей Средней Азіи. Небольшая татарская слободка, съ, мечетью, которая теперь составляетъ южную часть поселенія, обѣщаетъ въ будущемъ развиться въ обширный коммерческій городъ. Положеніе алматовъ, на половинѣ дороги изъ Кульджи въ Коканское ханство и изъ Кашгара въ Семипалатинскъ, позволяетъ надѣяться, что многіе капиталисты трехъ сосѣднихъ государствъ охотно перенесутъ свою дѣятельность и средства, въ это средоточіе торговыхъ дорогъ. Тогда степи Большой орды оживятся; произведеніе киргизскаго хозяйства будетъ имѣть обширный сбытъ и сами киргизы сдѣлаютъ важнѣйшій шагъ къ просвѣщенію, перейдя отъ быта кочеваго хищника къ жизни мирнаго пастуха, а отчасти и земледѣльца. Впрочемъ и теперь съ каждымъ годомъ коммерческое значеніе Вѣрнаго возрастаетъ, это видно изъ того, что караваны, которые еще въ 1856 году проходили обыкновенно, не останавливаясь, теперь постоянно разгружаются здѣсь для торговли, хотя еще большею частію мѣстной.
   Обширныя закупки скота дѣлаются ежегодно въ окрестностяхъ не только для Кульджи и Ташкента, но и для Петропавловска, до котораго слишкомъ тысяча двѣсти верстъ. Построенныя здѣсь лавки, въ числѣ болѣе двадцати, всѣ уже заняты и кромѣ ихъ торговля производится въ домахъ.
   Между казаками грамотность распространяется изъ двухъ станичныхъ школъ. Въ татарской слободѣ учитъ дѣтей мулла и нѣкоторые грамотные татары. При дороговизнѣ учебныхъ пособій и недостаткѣ преподавателей это уже большіе шаги. Съ основаніемъ публичнаго сада, которымъ завѣдуетъ ученый садовникъ изъ Крыма, нѣсколько мальчиковъ поступили къ нему для обученія садоводству.
   Нечего и говорить, что Вѣрное, какъ столица Большой киргизской орды, представляло для меня много занимательнаго. Гостепріимный характеръ алматинцевъ облегчилъ знакомство со всѣми особенностями мѣстнаго быта. Осмотрѣться, привыкнуть къ новой обстановки было легко. Меня. особенно занимали киргизы, которые часто разъѣзжаютъ по улицамъ Алпатовъ съ той же патріархальной безцеремонностью, какъ и въ степи. Верблюдъ, корова, длинношейный аргамакъ и небольшой степной иноходецъ одинаково часто попадаются подъ этими пестрыми всадниками. Впрочемъ истинный джигитъ, т. е. несовершенно бѣдный киргизъ, никогда не покажется иначе, какъ на конѣ. Быки и верблюды суть достояніе пастуховъ и работниковъ въ полѣ. Аргамаки, напротивъ, встрѣчаются только у, людей очень достаточныхъ, да и ими употребляются не всегда. Даже почтенный султанъ Али, патріархъ Большой орды, собравшись навѣстить. Вѣрное предъ началомъ моей экспедиціи 1839 года, пріѣхалъ просто въ бѣгунцѣ, то есть на рѣзвой и крѣпкой лошадкѣ обыкновенной породы. Само собою разумѣется, что многіе изъ его свиты имѣли и иноходцевъ очень обыкновенныхъ въ степи и цѣнимыхъ особенно за ихъ способность къ быстрому и спокойному бѣгу.
   Султанъ Али есть глава самаго большаго отдѣленія орды такъ называемыхъ Дулатовскихъ киргизовъ; старикъ этотъ много видѣлъ на своемъ вѣку и, бывъ подданнымъ трехъ государствъ, научился примѣняться въ обычаямъ людей такъ, что изворотливость его ума во многихъ случаяхъ замѣчательна.
   Особенное содѣйствіе русскихъ, во время ихъ столкновеній съ киргизами Большой орды, оказывали черные киргизы, находившіеся съ послѣдними въ барантѣ. Черные или дикокаменные киргизы, населяющіе горные склоны Тіанъ-Шана, извѣстны у сосѣднихъ народовъ подъ общимъ наименованіемъ бурутовъ. Испытавъ сильныя притѣсненія отъ сосѣднихъ мусульманъ, они свергнули съ себя тяжкое ихъ иго, и перешли въ подданство Россіи.
   Между дикокаменными киргизами Нѣтъ аристократическихъ родовъ, подобныхъ султанскимъ въ Кайсацкихъ ордахъ. Они управляются манапами, т. е. старшинами, и какъ эти манапы суть люди простаго происхожденія, а не султанской Бѣлой кости, то это послужило причиною самаго названія Кара-Киргизъ, т. е. Черныхъ киргизъ. Они бѣднѣе киргизовъ Большой и Средней орды. Очень немногіе изъ нихъ имѣютъ до 200 лошадей или 3,000 барановъ.
   Хлѣбопашество Составляетъ общее занятіе ихъ, хотя почва большею частію глина, страшно высыхающая отъ жаровъ, но при искуственномъ орошеніи полей она приноситъ хорошіе урожаи.
   Никакихъ произведеній своихъ эти киргизы, кромѣ сосѣднихъ съ городами, не вывозятъ сами изъ своихъ ауловъ для торговли. Вся торговля въ ихъ странѣ производится караванами ташкентскихъ, коканскихъ, кашгарскихъ и отчасти русскихъ купцовъ. Они привозятъ въ.аулы ихъ все, что нужіно для киргизскаго быта, и остаются у нихъ иногда цѣлый годъ.
   Умственное просвѣщеніе бурутовъ такъ же низко, какъ вещественное благосостояніе.
   До прихода русскихъ на Илыкъ-Куль, въ ордѣ источниками мудрости были бродячіе ташкенцы, которые изрѣдка обучали дѣтей грамотѣ, и то настолько, что они въ состояніи лишь были читать 1-ю главу корана, плохо понимая ее. Со времени появленія нашихъ татаръ, число грамотныхъ стало нѣсколько возрастать и даже потребность образованія на столько развилось, что нѣкоторые дикокаменные, не имѣя возможности найдти у себя учителей, отсылали своихъ дѣтей въ Большую орду, къ своимъ друзьямъ, у которыхъ въ аулахъ теперь почти всегда находятся грамотные татары, занимающіеся обученіемъ.
   Нѣтъ сомнѣнія, что господство русскихъ надъ ордами киргизовъ составляетъ для нихъ истинно большое благо. Съ тѣхъ поръ какъ орда поступила въ подданство Россіи, прежніе грабежи и разбои наказываются строго, а случающіяся распри разбираются установленными для того судами.
   Тамъ, гдѣ нѣкогда были постоянные грабежи, возникли уже русскія деревни и на плодородныхъ равнинахъ, которыя прежде только мимоходомъ служили для пастбищъ, вводится теперь земледѣліе, и киргизы сами начинаютъ предпочитать вновь водворенный порядокъ прежнимъ неурядицамъ."
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru