Сатин Николай Михайлович
Из воспоминаний

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Починъ. Сборникъ общества любителей Россійской Словесности на 1895 годъ.
   Москва. Литографія Высочайше утвержденнаго "Русскаго Товарищества печатнаго и издательскаго дѣла". Москва, Чистые пруды, соб. домъ. 1895.
   

Изъ Воспоминаній H. М. Сатина.

Нѣсколько словъ въ видѣ вступленія.

   Николай Михайловичъ Сатинъ былъ однимъ изъ близкихъ университетскихъ товарищей Огарева и Герцена. Родился 4 декабря 1814 года въ Тамбовской губ., въ селѣ Дмитровскомъ (или Ильинскомъ). {Хронологическія данныя сообщаются со словъ одного изъ сыновей покойнаго H. М. Сатина -- Александра Николаевича Сатина.} Какъ сынъ зажиточнаго тамбовскаго помѣщика, онъ получилъ по тому времени недурное воспитаніе. Знаніе французскаго языка было пріобрѣтено имъ дома, въ родной семьѣ, гдѣ о немъ заботилась горячо имъ любимая и любившая его мать; нѣмецкій и англійскій языки онъ изучилъ впослѣдствіи. Отвезенный въ Москву и помѣщенный въ Университетскій пансіонъ, онъ встрѣчается на школьной скамьѣ съ Лермонтовымъ и вмѣстѣ съ нимъ въ 1831 году, послѣ преобразованія Университетскаго пансіона въ Дворянскій институтъ, въ который вмѣстѣ съ преобразованіемъ были введены и розги,-- оставляетъ школу. Вступивъ на слѣдующій годъ въ Московскій Университетъ, на математическій факультетъ, онъ встрѣчается и знакомится тамъ черезъ Сазонова съ Огаревымъ и со всѣмъ Герценовскимъ кружкомъ, по отношенію къ которому ему пришлось съиграть роль того злосчастнаго звена, которое связало студенческую пирушку 24 іюня 1834 года съ кружкомъ Герцена. Послѣ этой пирушки были арестованы Огаревъ и Герценъ, такъ же, какъ и самъ Сатинъ, не принимавшіе никакого участія въ пирѣ.
   "Одинъ студентъ, окончившій курсъ, давалъ своимъ пріятелямъ праздникъ 24 іюня 1834 года. Изъ насъ,-- разсказывалъ впослѣдствіи Герценъ, {Записки Герцена. Ч. I. Стр. 244--245.} -- не только не было ни одного на пиру, но никто не былъ приглашенъ. Молодые люди перепились, дурачились, танцовали мазурку и между прочимъ спѣли хоромъ извѣстную пѣсню Соколовскаго... Вечеромъ Скорятка вдругъ вспомнилъ, что это день его именинъ, разсказалъ исторію, какъ онъ выгодно продалъ лошадь, и пригласилъ студентовъ къ себѣ, обѣщая дюжину шампанскаго. Всѣ поѣхали, шампанское явилось, и хозяинъ, покачиваясь, предложилъ еще разъ спѣть пѣсню Соколовскаго. Середь пѣнія отворилась дверь, и вошелъ Цынскій съ полиціей"...
   Вслѣдъ за этимъ арестовали автора пѣсни, поэта В. И. Соколовскаго, который былъ близокъ съ Сатинымъ и нетолько жилъ у него, но разъ своимъ непрерывнымъ возліяніемъ Бахусу вынудилъ товарища выѣхать изъ его собственной квартиры къ Огареву, предоставивъ ее въ полное распоряженіе Соколовскому.
   При обыскѣ у Соколовскаго были найдены письма Н. М. Сатина. Этого было вполнѣ достаточно, чтобы перекинуть отъ упомянутой пирушки нить къ кружку Герцена. Письма, найденныя у Соколовскаго, явились причиной обыска у Сатина, котораго вещи находились въ его московской квартирѣ, самъ же Сатинъ въ это время жилъ въ деревнѣ у матери, въ Тамбовской губерніи. Дѣлая обыскъ въ вещахъ и бумагахъ Сатина, не трудно было найти въ нихъ письма Огарева, близкое сношеніе съ которымъ не только не подвергалось никакому сомнѣнію, а напротивъ могло бы быть еще болѣе подтверждено и недавнимъ совмѣстнымъ сожительствомъ обоихъ товарищей. И бумаги Огарева подверглись тщательному обыску, а онъ самъ аресту, вслѣдъ за которымъ послѣдовалъ обыскъ и арестъ Герцена. Полиція какъ будто только этого и добивалась: добравшись до Огарева и Герцена, она такъ сосредоточила на нихъ свое вниманіе, что въ продолженіе цѣлаго мѣсяца забыла и думать о розыскахъ Сатина. Но онъ напомнилъ ей самъ о себѣ. Какъ только дошла до него вѣсть объ арестѣ друзей, "онъ самъ поѣхалъ въ Москву, чтобы пріѣздъ жандармовъ не испугалъ ма(тери), простудился на дорогѣ и пріѣхалъ домой въ горячкѣ. Полиція его застала въ постели, везти въ часть было невозможно. Его арестовали дома... Въ началѣ зимы перевезли въ Лефортовскій госпиталь"... {Записки Герцена Ч. I.}.
   Въ мартѣ 1835 года, какъ извѣстно, всѣмъ замѣшаннымъ и смѣшаннымъ съ дѣломъ по поводу пирушки былъ произнесенъ приговоръ. По этому приговору Герценъ ссылался безсрочно въ Пермь, Огаревъ -- въ Пензенскую губернію въ имѣніе къ отцу, а Сатинъ -- въ Симбирскую губернію. Въ 1837 году H. М. Сатинъ по болѣзни былъ переведенъ на Кавказъ, гдѣ. и произошли его встрѣчи, о которыхъ онъ разсказываетъ въ предлагаемыхъ отрывкахъ изъ его Воспоминаній, писанныхъ, какъ можно предположить, въ концѣ 1865 года.
   Близкая связь Сатина съ университетскими друзьями неослабла и по возвращеніи изъ ссылки; съ Огаревымъ же она скрѣпилась еще узами родства. Если не ошибаюсь, во второй половинѣ сороковыхъ годовъ H. М. Сатинъ женился на Еленѣ Алексѣевнѣ Тучковой, младшая сестра которой, Наталья Алексѣевна, теперь авторъ извѣстныхъ Воспоминаній, печатаемыхъ въ Русской Старинѣ,-- въ 50-хъ годахъ вышла замужъ за Огарева {Н. А. Огарева, несмотря на свои 60 слишкомъ лѣтъ, и сейчасъ одушевлена тѣми же высоко-гуманными мыслями и чувствами, какими былъ полонъ ея мужъ. Благодаря ея исключительному интересу и любви къ эпохѣ 30-хъ и 40-хъ годовъ, сохранились отъ забвенія и приводимыя здѣсь стихотворенія H. М. Сатина. Благодаря ей, полученъ и портретъ H. П. Огарева, помѣщаемый въ настоящемъ "Сборникѣ".-- Пользуюсь случаемъ выразить многоуважаемой Н. А. Огаревой мою глубокую благодарность и признательность за ея постоянную готовность помочь во всемъ, что касается возстановленія памяти ея покойнаго мужа и его друзей.}.
   И безъ того некрѣпкій здоровьемъ, страдавшій ревматизмомъ ногъ, H. М. Сатинъ послѣ перенесенной во время ареста горячки на всю жизнь остался больнымъ, хилымъ. Въ 40-хъ годахъ для лѣченья отъ ревматизма онъ ѣздилъ за границу; долгое время жилъ тамъ вмѣстѣ съ своимъ близкимъ другомъ -- Огаревымъ. Кромѣ одинаковости убѣжденій, взглядовъ на жизнь, людей, на соціальныя и политическія отношенія, кромѣ образовавшагося впослѣдствіи родства по женамъ, Огаревъ и Сатинъ были близки другъ другу еще и какъ поэты.
   Сатинъ, какъ во время ссылки, такъ и во время жизни за границей писалъ стихи. Знаніе иностранныхъ языковъ направляло музу на стихотворные переводы изъ Байрона и Шекспира. Онъ перевелъ съ англійскаго: "Бурю" и "Сонъ въ лѣтнюю ночь" Шекспира. Современники очень цѣнили его переводъ "Бури", находили его "отличнымъ и читали съ увлеченіемъ;" цѣнили и посвященіе этого перевода друзьямъ, которое начиналось словами:
   
   Я отлученъ судьбою былъ отъ міра,
   И тамъ, въ тиши открылся предо мной
   Волшебный міръ волшебнаго Шекспира
   Съ его живой, великой простотой...1)
   1) Воспоминанія Т. П. Пассекъ. Т. П. Стр. 317.
   
   Переводы эти, напечатанные въ свое время въ журналахъ: (Буря въ 1840, Сонъ въ Современ. 1851), выдержали уже пять изданій въ Собр. сочиненій Шекспира, изд. Гербелемъ.
   Для обращика его переводовъ я приведу одно стихотвореніе изъ Байрона:
   
   Никто изъ красавицъ съ тобой не возьмется
             Сравниться волшебной красой,
   Твой голосъ такъ сладко въ душѣ раздается,
             Какъ музыки звукъ надъ водой.
   Когда океанъ очарованъ смолкаетъ,
             Внимая тѣмъ звукамъ живымъ,
   Окованный вѣтеръ какъ будто мечтаетъ,
             И волнъ хороводъ недвижимъ.
   И мѣсяцъ надъ бездной идетъ, оставляя
             Блестящій свой слѣдъ на волнѣ,
   А бездна безмолвствуетъ, тихо вздыхая,
             Какъ будто младенецъ во снѣ.
   Душа моя такъ предъ тобою смирилась,
             Внимая тебѣ, обожала она,
   А сердце глубоко, но тихо такъ билось,
             Какъ лѣтнею ночью волна.
   
   Этотъ переводъ былъ сдѣланъ во Франціи въ 1844 году. По словамъ Н. А. Огаревой, онъ до сихъ поръ не былъ напечатанъ.
   Не въ однихъ переводахъ изливалась его музыкальная рѣчь; у него немало стихотвореній и его собственнаго сочиненія, которыя онъ помѣщалъ, какъ говорится въ Воспоминаніяхъ Т. П. Пассекъ, {T. II. Стр. 318.} то въ Отечественныхъ Запискахъ, то въ Современникѣ. Въ имѣніи Старомъ Актинѣ (Пензенской губ.), гдѣ въ настоящее время проживаетъ дочь покойнаго Сатина, Наталья Николаевна Сатина, {Благодаря И. Н. Сатиной и ея брату, Александру Николаевичу Сатину, сохранились и предлагаемые отрывки изъ Воспоминаній ихъ отца.} сохранилось нѣсколько изъ его произведеній, не бывшихъ въ печати. Чтобы познакомить съ его взглядами и манерой писать, я приведу одно стихотвореніе, которое написано въ Москвѣ въ 1841 году.
   Извѣстно, что какъ разъ въ этотъ годъ Лермонтовъ выступилъ въ защиту Наполеона съ своимъ негодующимъ словомъ и грознымъ упрекомъ противъ французовъ, которые вздумали воздавать запоздалыя почести бывшему изгнаннику и предприняли перевозъ его тѣла въ Парижъ, въ Hôtel des Invalides. Чудныя поэтическія красоты Лермонтовскаго стихотворенія, извѣстнаго пбдъ именемъ "Послѣднее Новоселье", не въ силахъ были затемнить непріятный смыслъ и духъ произведенія, гдѣ Наполеонъ изображался спасителемъ французской націи, погибавшей въ концѣ прошлаго вѣка. H. М. Сатинъ написалъ отвѣтъ на это стихотвореніе, гдѣ не трудно видѣть существовавшую разницу взглядовъ у обоихъ поэтовъ, нѣкогда однокашниковъ. Этотъ отвѣтъ сохранился въ бумагахъ покойнаго Сатина подъ названіемъ:
   

Лермонтову.

   Когда поэтъ, сознавъ свое призванье,
   Свой приговоръ народу прозвучитъ,
   Какъ мощно онъ стихомъ негодованья
             Народъ бичуетъ и клеймитъ!

* * *

   Кто-бъ ни былъ тотъ народъ,-- что нужды для поэта!
   Поэтъ въ сей мигъ не франкъ, не славянинъ,
   Одною истиной душа его согрѣта,
             Онъ человѣкъ, онъ міра гражданинъ!

* * *

   Но горе, если онъ въ сужденьяхъ увлечется
   Народною иль личною враждой!
   На грозный судъ его кой-кто лишь улыбнется,
   И грозный стихъ надъ цѣлью пронесется,
             Хоть звучною, но слабою струной.
   
   Это коротенькое стихотвореніе достаточно отражаетъ не только личный взглядъ автора на значеніе и призваніе поэта, но и взглядъ московскаго кружка, къ которому Сатинъ примыкалъ въ 30-е и 40-е годы.
   Какъ это, такъ и вышеприведенное стихотвореніе говорятъ о несомнѣнномъ присутствіи поэтическаго дарованія автора, который самъ очень мало цѣнилъ свои поэтическіе труды. Вернувшись изъ-за границы, Сатинъ писалъ уже гораздо меньше, а потомъ сталъ даже стыдиться своихъ произведеній: "не разъ, встрѣтивши въ какомъ-нибудь журналѣ свои стихи, вырывалъ ихъ и рвалъ на части" {Воспоминанія Т. П. Пассекъ. Т. II. Стр 318.}. Но читатель самъ могъ видѣть, что поэтическіе опыты Сатина не дурны; приведенные обращики настолько удачны, что въ состояніи возбудить интересъ къ его музѣ,-- хотя, правда, запоздалый: уже болѣе двадцати лѣтъ прошло со смерти поэта. Сатинъ умеръ 29 апрѣля 1873 года и похороненъ въ своемъ имѣніи Старомъ Акшинѣ.

Е. Некрасова.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru