Семевский Василий Иванович
Рабочие на сибирских золотых промыслах в пятидесятых годах

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Рабочіе на сибирскихъ золотыхъ промыслахъ въ шестидесятыхъ годахъ *).

*) Русская Мысль, кн. X.

III.
Вознагражденіе за трудъ,-- Мѣсячное жалованье,-- Урочная и поденная плата.

   При началѣ золотопромышленности въ Сибири вознагражденіе за трудъ на промыслахъ было гораздо однообразнѣе и состояло изъ ничтожнаго мѣсячнаго жалованья и болѣе значительной платы за старательскій трудъ. И въ позднѣйшее время въ основѣ вознагражденія за трудъ горнорабочихъ лежитъ та же система, но когда старательская работа сдѣлалась обязательною и превратилась въ простое продолженіе урочной работы, вознагражденіе за трудъ горнорабочихъ приняло нѣсколько болѣе разнообразныя формы.
   Мѣсячное жалованье для горнорабочихъ продолжало существовать и, притомъ, въ прежнемъ ничтожномъ размѣрѣ, хотя нерѣдко оно примѣнялось лишь въ тѣ мѣсяцы, когда не было промывки золота. Мѣсячное вознагражденіе ремесленниковъ и такъ называемыхъ "разночинцевъ" было попрежнему значительно выше жалованья чернорабочихъ. Пищиковъ въ своей статьѣ говоритъ: "Чернорабочій, зарабатывающій хозяину всѣ расходы, потому что золото добывается его руками, этотъ человѣкъ, находящійся постоянно на трудной земляной работѣ подъ вліяніемъ всѣхъ перемѣнъ въ воздухѣ, всегда грязный, оборванный, измученный, обиженный продовольствіемъ, живущій иногда въ тѣсныхъ, сырыхъ, душныхъ лачугахъ или землянкахъ, получаетъ жалованья только 3 р. 15 коп. въ мѣсяцъ, состоящій изъ 30 рабочихъ дней, или просто 10 1/2 коп. с. въ день, а въ праздники, не получая и этого жалованья", пользуется лишь вознагражденіемъ за стараніе. Напротивъ, "конюхъ, хлѣбопекъ, плотникъ или одинъ изъ такъ называемыхъ на пріискахъ разночинцевъ {Скарятинъ называетъ разночинцами промывальщиковъ, кузнецовъ, плотниковъ, хлѣбопековъ, кашеваровъ, конюховъ и т. п.}, пользующійся хорошею квартирой, полуторнымъ продовольствіемъ, всегда разодѣтый, какъ на праздникъ, не отягощенный работой, получаетъ жалованья отъ 10 до 15 р. въ мѣсяцъ или отъ 35 до 50 коп. въ день, не исключая и праздниковъ". Ив. Латкинъ, разсматривая вопросъ объ улучшеніи быта рабочихъ и увеличеніи ихъ заработковъ, говоритъ: "Прежде всего, должна быть уничтожена обязательная трехрублевая мѣсячная плата, которая до сихъ поръ еще помѣщается почти что въ каждомъ условіи съ рабочими и даетъ мѣсто широкому произволу. Замѣна ея болѣе раціональнымъ и справедливымъ разсчетомъ много помогла бы дѣлу... Въ нѣкоторыхъ компаніяхъ, какъ это мнѣ хорошо извѣстно, въ особенности начиная съ прихода рабочихъ на промысла, въ февралѣ и мартѣ, до начала промывки, а также зимою и лѣтомъ, рабочимъ, работающимъ въ такъ называемыхъ поторжныхъ работахъ, существуетъ подобная трехрублевая плата". Однако, "у многихъ благоразумныхъ хозяевъ,-- продолжаетъ Латкинъ, -- подобной низкой мѣсячной платы не существуетъ, а если и разсчитываются рабочіе изъ поденной платы, то таковая бываетъ отнюдь не ниже 25, 30 или 40 коп. въ сутки".
   Въ дѣйствительности вознагражденіе было не одинаково не только у разныхъ золотопромышленниковъ, но и у одного и того же хозяина въ разные годы. Такъ, наприм., рабочіе, нанявшіеся въ 1864 году на лѣтнюю операцію къ золотопромышленницѣ Лавровской (Маріннск. округа), должны были получать мѣсячную плату по 3 р. въ мѣсяцъ и, кромѣ того, особую старательскую плату. Напротивъ, по договору съ нею же, заключенному въ ноябрѣ того же года, рабочіе должны были получать трехрублевую мѣсячную плату только съ поступленія на пріискъ до начала промывки (а въ праздничные дни въ это время особую повышенную плату), съ начала же промывки поденную плату за исполненіе извѣстнаго урока. Въ договорѣ съ золотопромышленникомъ Алтайскаго округа Колчинымъ (въ мартѣ 1865 г.) мѣсячное жалованье назначено выше обычнаго, а именно отъ 6 до 9 р. въ мѣсяцъ за 30 рабочихъ дней (а въ праздники плата съ золотника добытаго золота), но съ тѣмъ, что если они не будутъ выполнять назначенныхъ имъ уроковъ, то, вмѣсто 6--9 р., они должны были получать по 5 р. въ мѣсяцъ. Изъ числа горнорабочихъ возвышенную мѣсячную плату получали рабочіе, опредѣленные на шурфовку. По договору съ золотопромышленникомъ Флягинымъ (1865 г.) они должны были получать по 12--15 р. въ мѣсяцъ, но если не будутъ выполнять назначеннаго имъ урока, то, кромѣ общей мѣсячной платы въ 3 р. 50 коп., такіе рабочіе должны были "разсчитываться по усмотрѣнію управленія".
   На золотыхъ промыслахъ въ Киргизской степи, въ Кокбектинскомъ округѣ, мѣсячная плата была отъ 2 до 5 р.: первая полагалась мальчикамъ отъ 12 до 14 лѣтъ; остальные рабочіе получали увеличенное жалованье, смотря по силѣ и проворству, но не болѣе 5 р. Жены киргизъ часто нанимались въ работу съ мѣсячною платой въ 3--4 р. и большею частью употреблялись для ручного отвоза въ тачкахъ вскрываемаго торфа.
   На промыслахъ Восточной Сибири наиболѣе обычнымъ мѣсячнымъ жалованьемъ для чернорабочихъ,-- по крайней мѣрѣ, тамъ, гдѣ оно существовало,-- было также 3 рубля. Жандармскій штабъ-офицеръ Енисейской губ. Боркъ писалъ (въ 1861 г.) о трехрублевой мѣсячной платѣ, какъ объ общераспространенномъ явленіи. Скарятинъ въ своей книгѣ, написанной въ 1860 году, свидѣтельствуетъ, что собственно "жалованье рабочему, по контракту, какъ было опредѣлено съ самаго начала золотопромышленности по 3 р. въ мѣсяцъ, такъ и осталось до сихъ поръ". Но постепенно,-- по крайней мѣрѣ, для лѣтняго времени,-- мѣсячная плата вытѣснялась платою въ день за исполненіе назначеннаго урока. Кромѣ того, и мѣсячная плата бывала иногда въ дѣйствительности выше назначенной по контракту {Такъ, наприм., по общему контракту Ко Бевадъ, на операцію 1881 -- 62 г. чернорабочіе должны были получать по 3 р. 43 коп. въ мѣсяцъ; въ донесеніи же горному исправнику о размѣрѣ вознагражденія рабочимъ на этихъ промыслахъ въ 1862 г. сказано, что чернорабочіе получали зимою отъ 6 до 8 р. въ мѣсяцъ, а лѣтомъ вознагражденіе было поденное за исполненіе извѣстнаго урока.}. По договору 1865 г. съ Окуловымъ было постановлено, что "такъ какъ въ зимнее время старательскихъ работъ не бываетъ, то рабочіе должны были получать съ 11 сент. по 1 апр. 1866 г. отъ 6 до 1.5 р. на человѣка въ мѣсяцъ", смотря по трудамъ каждаго, въ лѣтнее же время было иное вознагражденіе. По договору съ Крутовскимъ чернорабочіе должны были получать съ 10 сент. 1868 г. по 1 мая 1869 г. за вскрытіе торфа 4 р. 50 коп. до 6 р. въ мѣсяцъ, а находящіеся въ разныхъ поторжныхъ работахъ, кромѣ мастеровыхъ, 4--5 р., а съ 1 мая до 10 сент. повышенную поденную плату.
   Такія же различія при опредѣленіи мѣсячной платы мы встрѣчаемъ и въ общихъ контрактахъ сѣверной части Енисейскаго округа {Въ договорѣ съ Ко Толкачева (1869 г.) рабочіе должны были получать до начала промывки песковъ по 3 р. 15 коп. въ мѣсяцъ, а съ начала промывки, сверхъ 10 коп., въ будни еще старательскую плату. Напротивъ, по договору на всѣ работы съ Ко Малевинскаго съ 11 сент. 1868 по 1 марта 1869 г. рабочіе должны были получать жалованье по 10 р. въ мѣсяцъ.}, а также и въ Олекминскомъ округѣ {Въ договорѣ съ Ленскимъ товариществомъ (1863 г.) упоминается объ "обыкновенной платѣ изъ трехрублеваго оклада въ мѣсяцъ", а по общему контракту съ Прибрежно-Витимскою Ко (1867 г.) рабочіе должны были получать весь годъ въ будни плату, считая по 4 р. 50 коп. въ мѣсяцъ (лѣтомъ къ этому прибавлялась старательская плата).}.
   Мѣсячное жалованье рабочимъ на шурфовкахъ въ поисковыхъ партіяхъ на промыслахъ южной части Енисейскаго округа колебалось между 5 и 20 руб. Въ Олекминскомъ округѣ, по договору съ Ленскимъ товариществомъ (1863 г.), рабочіе въ поисковыхъ партіяхъ должны были получать по 6 р. въ мѣсяцъ, если имъ будетъ положена старательская плата, какъ чернорабочимъ на пріискахъ; въ противномъ же случаѣ отъ 10 до 12 р. въ мѣсяцъ, смотря по усердію въ работѣ.
   Что касается мѣсячнаго жалованья разнымъ мастеровымъ, ремесленникамъ и т. п., то въ контрактахъ, въ различныхъ документахъ пріисковыхъ архивовъ и въ донесеніяхъ пріисковыхъ управленій горному исправнику мы встрѣчаемъ плату въ южной части Енисейскаго округа въ слѣдующемъ размѣрѣ: кузнецамъ 8 -- 33 р., хлѣбопекамъ, поварамъ и плотникамъ 6-- 20 р., столярамъ 7--20 р., конюхамъ 6--25 р., дровопиламъ 6--12 р., квасоварамъ и кашеварамъ 4--15 р. въ мѣсяцъ, причемъ въ лѣтнюю операцію жалованье было всегда больше, чѣмъ въ зимнюю. Женщины (стряпки, коровницы, прачки) получали 3--5 р. въ мѣсяцъ {Наиболѣе обычное жалованье мастеровымъ въ южной части Енисейскаго округа (во второй половинѣ 60-хъ годовъ), по словамъ Н. Латкина, было слѣдующее: кузнецы получали 10--20 р. въ мѣсяцъ, хлѣбопеки и повара -- 10--15 р., промывальщики -- 15--20 р., конюхи -- 10--15 р., быководы, дровопилы, квасовары, кашевары и другіе второстепенные мастеровые -- 8--12 р., плотники и столяры -- 10--15 р., машинисты и старшіе плотники -- 20--25 р.}. Въ Олекминскомъ округѣ мы встрѣтили слѣдующія данныя относительно жалованья мастеровымъ: кузнецамъ 9--30 р., хлѣбопекамъ и поварамъ 6--15 р., конюхамъ 10--30 р., плотникамъ 7--30 р. Сравнивая мѣсячное жалованье мастеровымъ и разночинцамъ въ 60-хъ годахъ съ вознагражденіемъ въ предшествующее десятилѣтіе, мы не находимъ въ немъ существенныхъ измѣненій, и если произошло нѣкоторое повышеніе, то развѣ только для времени промывки золота. Въ нѣкоторыхъ общихъ контрактахъ назначеніе платы мастеровымъ предоставлялось усмотрѣнію пріисковаго управленія.
   Еще въ первой половинѣ 50-хъ годовъ на нѣкоторыхъ промыслахъ стало входить въ обыкновеніе платить не мѣсячную плату по 3 руб. въ мѣсяцъ за 30 рабочихъ дней, а урочную плату (за исполненіе извѣстнаго урока), причемъ въ праздничные дни плата была гораздо болѣе, чѣмъ въ будни, такъ какъ она соотвѣтствовала прежней праздничной старательской платѣ. Эта система была довольно развита и въ 60-хъ годахъ, причемъ на нѣкоторыхъ промыслахъ до начала промывки существовала мѣсячная плата, а во время лѣтней операціи -- урочная. По словамъ П. Латкина, "обыкновенно на хорошо устроенныхъ промыслахъ (Енисейскаго округа), гдѣ желаютъ привязать къ себѣ хорошихъ работниковъ и избѣжать ихъ побѣговъ, тамъ плата назначается съ выработки куб. саж. пласта и турфа, избѣгая произвольной поденной или помѣсячной платы, а если и даютъ таковую, то соображаясь съ прочею задѣльною платой, чтобъ она была съ нею, по возможности, соразмѣрна. Къ сожалѣнію, -- продолжаетъ Латкинъ,-- до сихъ поръ есть промыслы, гдѣ на это мало обращаютъ вниманія и, руководствуясь рутиной, стараются, вопреки мѣстнымъ условіямъ и контрактамъ съ рабочими, давать рабочимъ плату, не соотвѣтственную работѣ и низшую противъ другихъ промысловъ, отчего на такихъ промыслахъ рабочіе бываютъ недовольны, и частые побѣги ихъ бываютъ послѣдствіемъ таковыхъ неблагоразумныхъ распоряженій и достойнымъ за это наказаніемъ".
   По договору 1864 г. съ Лавровскою (Маріинскій округъ) назначено было слѣдующее вознагражденіе: до начала промывки въ будни по 10 коп., т.-е. 3 руб. за 30 дней, а въ праздники и табельные дни -- по 50 коп. въ день; съ начала же промывки за вскрышу 1 куб. саж. торфа съ отвозкою его въ отвалы двумъ человѣкамъ, при одной хозяйской лошади, въ будни -- 80 коп. (по 40 коп. каждому), а въ праздники -- 1 руб. 60 коп.; за добычу золотоносныхъ песковъ, вывозку на машину и промывку ихъ, съ уборкою эфеля и гальки, за каждую выработанную и промытую на машинѣ куб. сажень въ будни -- 1 руб. 20 коп., въ праздники -- 2 руб. 40 коп. Въ договорѣ было указано, какъ должно было распредѣляться вознагражденіе за добычу и промывку песковъ между рабочими: изъ только что указанной платы (1 руб. 20 коп. въ будни и 2 руб. 40 коп. въ праздники съ выработанной и промытой куб. сажени) промывальщики должны были получать постоянно съ начала промывки золота на пріискѣ въ будни по 70 коп. и въ праздники по 1 руб. 40 коп., остальная же затѣмъ плата за выработку и промывку песковъ распредѣлялась между забойщиками, отвальщиками гальки и эфеля и другими, находившимися при добычѣ и промывкѣ песковъ рабочими (кромѣ машинистовъ, получавшихъ особую плату отъ управленія), изъ которыхъ каждый забойщикъ получалъ въ будни на 10 коп., а въ праздники на 2Ö коп. въ день болѣе, чѣмъ каждый изъ остальныхъ рабочихъ; оставшаяся сумма должна была дѣлиться между этими послѣдними или поровну, или сообразно трудамъ каждаго, по усмотрѣнію пріисковаго управленія.
   Изъ общихъ контрактовъ и донесеній исправнику мы узнаемъ, что въ Маріинскомъ и Енисейскомъ округахъ существовала въ 60-хъ годахъ слѣдующая урочная плата: при вскрышѣ торфа съ конною отвозкой за куб. сажень двумя человѣками въ будни всего чаще 60--80 коп. и только за мерзлый торфъ 1 руб. (слѣдовательно, на каждаго работника по 30--50 коп. въ день), а въ праздники за сажень -- 1 руб. 20 коп.-- 2 руб. (за мерзлый турфъ 2 руб. 40 коп.); ручнымъ откатомъ 3--4-мя работниками всего чаще въ будни 1 руб. 20 кои, -- 1 руб. 60 коп. (въ Ко Бенардаки и Латкина "не менѣе 75 коп."), въ праздники 2 руб. 80 коп.-- 3 руб. 20 коп. (у Ко Бенардаки и Латкина -- 2 руб., у Поповыхъ -- 2 руб. 40 коп., у Мясниковыхъ -- 4 руб. 20 коп.). За добычу и вывозку куб. сажени песковъ въ будни -- 70 кои,-- 1 руб., въ праздники -- 1 руб. 40 коп.-- 2 руб.; за добычу, вывозку и промывку песковъ съ куб. сажени въ будни -- 1 руб.-- 1 руб. 20 коп., въ праздники -- 2 руб.-- 2 руб. 40 коп.; плата эта дѣлилась между всѣми, участвовавшими въ работѣ, но обыкновенно, какъ мы видѣли изъ договора съ Лавровскою, не поровну {На Гавриловскомъ пріискѣ Ко Рязановыхъ и др. (сѣверная часть Енисейскаго округа) въ операцію 1869--70 гг., при добычѣ торфа общеконтрактными рабочими, оказалось, что, при вознагражденіи мѣсячною платой, одна поденщина обошлась въ 40 коп. въ день, а добыча сажени -- 1 руб. 71 коп.; урочными работами одна поденщина обошлась въ 45 коп. и добыча сажени въ 1 руб.; старательскими работами -- одна поденщина около 90 коп., добыча сажени -- болѣе 2 руб. При промывкѣ песковъ поденщица обошлась въ 52 коп., а добыча и промывка куб. сажени песковъ -- 1 руб. 35 коп., старательскими работами -- поденщица около 1 руб. 5 коп., а сажень -- 2 руб. 80 коп.}.
   Въ Олекминскомъ округѣ, по одному договору, рабочіе за выработку 1 куб. саж. при вскрышѣ талаго торфа 2-мя человѣками, а мерзлаго -- сколькими потребуется, должны были получать съ 10 сентября по 1 мая по 15 к. въ будни и по 50 к. въ праздники; съ 1 же мая они обязывались вырабатывать еще по 1/2 кубсаж. старательскою работой и должны были получать за урочную куб. сажень по 50 коп. {Изъ этого видно, какъ введеніе обязательныхъ полуторныхъ уроковъ понизило плату за урочную работу.}, а за старательскую работу, какъ въ будни, такъ и въ праздники, по 1 руб. 40 коп. съ сажени. При ручномъ откатѣ 4 человѣка должны были получать за урочную выработку 1 руб. 50 коп., за старательскую -- 3 руб. за сажень. При работѣ на пескахъ полагалась поденная плата.
   Выше, чѣмъ общеконтрактныхъ, было вознагражденіе рабочихъ, нанимавшихся артелями исключительно на выработку торфа или на плотничныя работы, такъ называемыхъ отрядныхъ или подрядныхъ рабочихъ. Хотя еще въ концѣ 50-хъ годовъ вознагражденіе этихъ рабочихъ понизилось сравнительно съ первою половиной 50-хъ годовъ и на этомъ болѣе низкомъ уровнѣ оно стояло въ теченіе всего десятилѣтія 60-хъ годовъ, но, все-таки, вознагражденіе, получаемое ими, было выше платы общеконтрактныхъ. Изъ 38 извѣстныхъ намъ контрактовъ на вскрытіе турфа (60-хъ годовъ) южной части Енисейскаго округа въ 35 говорится о вскрытіи турфа исключительно на лошадяхъ, въ одномъ -- на лошадяхъ и ручнымъ откатомъ и въ двухъ -- только ручнымъ откатомъ. При конной отвозкѣ турфа наиболѣе обычнымъ урокомъ была выработка 1 куб. сажени въ день на 1 лошади для 2 человѣкъ (Ко Евятковскаго и Королева увеличила праздничный урокъ въ одномъ договорѣ до 1 1/4, а въ другомъ -- до 1 1/2 куб. саж., хотя праздничное вознагражденіе по этимъ договорамъ было не выше, а ниже средняго уровня: въ первомъ -- 1 руб. 80 коп., во второмъ -- 2 руб. съ сажени). Вознагражденіе за исполненіе урока въ будни, т.-е. за добычу сажени 2-мя рабочими, при отвозкѣ турфа на лошадяхъ, колебалось между 70-го коп. и 1 рублемъ за исполненіе урока въ будни, если же взять среднюю цифру изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ договоровъ, то получимъ 86 коп. (на двоихъ) за урочную сажень. Вознагражденіе за исполненіе урока на турфахъ въ праздничный день колебалось между 1 руб. 70 коп. и 3 руб. за сажень (на двоихъ), а въ среднемъ получаемъ 2 руб. 18 коп. {Общеконтрактные рабочіе получали, какъ мы видѣли, за урочную сажень въ будни обыкновенно 60--80 коп., въ праздники -- 1 руб. 20 коп.-- 2 руб.}; слѣдовательно, на каждаго рабочаго въ среднемъ (если они не вырабатывали болѣе урока) приходилось на торфахъ въ будни по 43 коп., въ праздники -- по 1 руб. 9 коп. Объ отвозкѣ турфа ручнымъ откатомъ упоминается, какъ мы уже говорили, только въ 3 договорахъ съ отрядными рабочими южной части Енисейскаго округа {Въ контрактѣ съ Сидоровымъ (1863 г.) 3 рабочихъ за добычу и откатку на тачкахъ 1 куб. с. получали вмѣстѣ въ будни 1 р. 30 к. (по 43 к. на каждаго), въ праздники 3 р. (по 1 р. на каждаго); въ договорѣ съ Ко Зотовыхъ (1863 г.) также 3 рабочихъ получали въ будни за сажень 1 р. 60 к. (53 к. на каждаго), въ праздники 3 р. 20 к. (1 руб. 7 к. на каждаго) и, наконецъ, въ договорѣ съ Лопатинымъ (1862 г.) за вскрышку и откатку 1 куб. с. торфа 4-мя человѣками въ будни получали 2 р. (по 50 к. на каждаго), въ праздники 4 р. 50 к. (по 1 р. 12 к.)}. При обозначеніи платы въ праздничные дни обыкновенно прибавляется, что по такой же нормѣ производится вознагражденіе рабочихъ и за сверхъурочную (старательскую) работу въ будни. Слѣдовательно, если отрядные рабочіе вырабатывали въ день болѣе, чѣмъ назначено въ контрактѣ, то они получали и большую плату, но въ нѣкоторыхъ контрактахъ встрѣчается при этомъ оговорка, что такая сверхъурочная работа не должна превышать 1/4 куб. саж., и, слѣдовательно, на каждаго рабочаго въ такомъ случаѣ приходилось по 1/8 с. Если взять среднее праздничное вознагражденіе за сажень (2 р. 18 к.), то это составитъ прибавку къ будничному заработку въ 27 коп.
   Въ сѣверной части Енисейскаго округа, безъ сомнѣнія вслѣдствіе большой дороговизны содержанія лошадей, было гораздо болѣе распространено добываніе торфа съ ручною откаткой. Изъ 13 извѣстныхъ намъ договоровъ этого округа отрядныхъ рабочихъ (на вскрышку турфа) въ 6-ти дѣло идетъ объ отвозкѣ исключительно на лошадяхъ, въ 2 исключительно о ручной откаткѣ и въ 5--о томъ и другомъ способѣ отвоза торфа. При конной отвозкѣ плата за выполненіе урока колебалась въ будни между 60 к. и 1 р. 50 к., въ среднемъ двое получали 94 к. или 47 к. на каждаго (за исполненіе урока). При ручномъ откатѣ 3-мя человѣками (а въ одномъ договорѣ 4-мя) за исполненіе урока платили въ будни отъ 80 коп. (на троихъ -- въ договорѣ Ко Малсвинскаго 1868 г.) до 1 р. 50 к., т.-е. 27--50 к. въ день на каждаго, а въ среднемъ 1 р. 14 к. за сажень; въ праздники отъ 1 р. 80 к. (въ томъ же договорѣ Ко Малевинскаго) до 2 р. 70 к. (60-- 90 к. въ день на каждаго), а въ среднемъ за сажень 2 р. 40 к. {При вскрышѣ торфа по особому условію на Гавриловскомъ пріискѣ Рязановыхъ и Ко въ операцію 1869--70 гг. урочными работами поденщина обошлась въ 60 к., а вскрыша 1 к. с. торфа 1 р., старательскими работами -- поденщина 2 руб. 32 к., а сажень -- 2 р. (по договорамъ на турфы этой компаніи 1865--67 гг. вскрытіе производилось только съ конною отвозкой). Слѣдовательно, здѣсь при урочныхъ работахъ отрядныхъ рабочихъ сажень (при конной вывозкѣ) вырабатывалась менѣе, чѣмъ двумя человѣками, а при старательскомъ вознагражденіи даже одинъ человѣкъ вырабатывалъ болѣе сажени.}.
   Н. Латкинъ, сходно съ показаніями контрактовъ, утверждаетъ, что подрядные рабочіе или нижегороды получали въ Енисейскомъ округѣ за вскрышу торфа (очевидно, при конной отвозкѣ) отъ 80 к. до 1 р. 20 к. и даже 1 р. 50 к. за сажень, смотря по свойству торфа. Въ воскресные и табельные дни и за старательскую перевыработку въ будни отъ 1 р. 60 коп. до 2 р. 50 к. за сажень (какъ мы видѣли, бывало вознагражденіе и въ 3 руб.).
   Жандармскій штабъ-офицеръ Боркъ свидѣтельствуетъ, что "нижегороды всегда остаются довольными, зарабатываютъ хорошія деньги, никогда не бѣгаютъ и почти никогда не жалуются"; онъ же говоритъ, что нижегороды нерѣдко являлись на промысла даже съ собственными лошадьми. Н. Латкинъ также говоритъ: "Вообще подрядные рабочіе значительно отличаются въ работѣ отъ неподрядныхъ; они всегда старательны, никогда не бѣгаютъ съ промысловъ, а потому ихъ нанимаютъ охотно".
   Оригинальный договоръ былъ заключенъ съ рабочими компаніею Бенардаки (южной части Енисейскаго округа) въ маѣ 1861 г.: рабочіе нанимались на всѣ работы (слѣдовательно, это были общеконтрактные) до 10 сентября, "а въ случаѣ надобности и до 1 октября 1861 г. за постоянную плату по 25 руб. каждый мѣсяцъ, заключающій въ себѣ 30 дней будничныхъ и праздничныхъ", въ которые они "должны быть неуклонно каждый день на работѣ безъ всякой особой за стараніе платы",-- слѣдовательно, было уничтожено всякое различіе между урочными и старательскими работами. Въ каждый мѣсяцъ по очереди или по усмотрѣнію управляющаго имъ полагался 1 день отдыха безъ всякой платы за него. За дни перехода при шурфовкѣ изъ одной мѣстности въ другую рабочимъ полагалась обычная плата. По договору съ Ко Бенардаки (1870 г. южной части Енисейскаго округа) "за всякую промысловую работу" рабочіе должны были получать въ мѣсяцъ по 30 р. Мы встрѣтили и еще въ южной части Енисейскаго округа нѣсколько болѣе или менѣе сходныхъ съ этимъ договоровъ во второй половинѣ 60-хъ годовъ. Такъ, по договору съ Завадскимъ (1869 г.) чернорабочіе должны были получать въ зимніе мѣсяцы до 1 мая 4 руб. 50 к.-- 6 руб., а съ перваго мая или съ открытія промывки: забойщики 18--21 р. въ мѣсяцъ, т.-е. въ будни и праздники, по 60--70 к. въ день, возчики -- 15 р. или по 50 к. въ день, хвостовые и поторжные -- 10 р. 50 к,-- 12 руб. въ мѣсяцъ или 35--40 въ день {За такую плату забойщики и возчики должны были вырабатывать огромные уроки, а именно торфа съ отвозкою въ отвалы на 1 лошадь 2-мя человѣками не менѣе 2 куб. саж., а при мерзлотѣ не менѣе 1 1/2 к. с., песковъ добыть и подвезти на машину на 2 лошади 4-мл рабочими, полагая въ томъ числѣ и возчика -- 2 3/4 и не менѣе 2 1/2 в. с., а 5-ю рабочими тоже на 2 лошади 3 1/2 и не менѣе 3 куб. с. Въ случаѣ ненастья, управленіе обязывалось сбавлять урокъ, но не болѣе, какъ на 1/4 куб. саж.}. По контракту съ Вилямовскимъ (1870 г.) вознагражденіе въ лѣтніе мѣсяцы назначено было "по степени работъ" и способностямъ каждаго -- отъ 25 р. въ мѣсяцъ". Слѣдовательно, въ 60-хъ годахъ мы встрѣчаемъ уже на нѣкоторыхъ промыслахъ мѣсячное вознагражденіе болѣе значительнаго размѣра, съ уничтоженіемъ всякаго различія между урочною и старательскою работой, между буднями и праздниками.
   На нѣкоторыхъ промыслахъ для всѣхъ рабочихъ, на другихъ лишь для части ихъ существовала, вмѣсто урочной, поденная плата. H. В. Латкинъ относительно поденной платы говоритъ: "Рабочіе при промывкѣ песковъ у машинъ, возчики песковъ, отвозчики эфеля и гальки получаютъ поденную плату отъ 40 до 50 к. с. въ будни и отъ 80 до 1 р. въ воскресные и табельные дни; прочіе поденщики, обыкновенно рабочіе средней руки, получаютъ отъ 20, 30 до 35 к. с. въ будни, а въ воскресные и табельные дни по 70 и 80 к. с.". Мы видѣли выше, что при добычѣ и промывкѣ золота въ нѣкоторыхъ договорахъ назначалась плата съ каждой сажени промытаго песку и, вмѣстѣ съ тѣмъ, указывалось, какъ поденно должно было распредѣляться вознаграженіе между рабочими {По договорамъ съ Ко Бенардаки и Сидорова 1860--61 гг. (южной части Енисейскаго округа) промывальщикъ получалъ въ будни 50--60 коп., въ праздники 1 р.-- 1 р. 20 к. На пріискѣ г-жи Бевадъ (1862 г., южно-енисейская система) полагалась поденная плата не только при промывкѣ, но и при добычѣ песковъ, а именно забойщики получали по 50 к., возчики гальки, эфеля и песковъ по 30 к., свальщики по 40 коп., а въ праздники старательскихъ 1 р.-- 2 р. На промыслахъ Олекминскаго Округа Ко Катышевцева при добычѣ и промывкѣ песковъ полагалось (1862 г.) слѣдующее поденное вознагражденіе: забойщикамъ, свальщикамъ и промывальщикамъ въ будни по 50 к., въ праздники по 1 р. 50 к., пробщики, разборщики, возчики песковъ и гальки, а также шурфовщики и за вскрышу турфовъ и прочія горныя работы по 35 к. въ будни и по 1 р. 20 к. въ праздники.}.
   До начала промывки въ будни горнорабочимъ выдавалась обыкновенно мѣсячная плата, а въ праздники иногда поденная (50 к.-- 1 р.), на другихъ же промыслахъ въ зимнюю операцію особой праздничной платы не было. Поденная плата иногда назначалась и мастеровымъ. Если, на основаніи поденной платы мастеровыхъ и разночинцевъ, мы вычислимъ мѣсячное жалованье, то увидимъ, что при поденномъ вознагражденіи они получали столько же, сколько и при мѣсячномъ.
   

IV.
Старательскія работы.-- Плата за старательское и подъемное золото.-- Плата за работу по американскому способу.

   Въ шестидесятыхъ годахъ старательскія работы были почти всегда обязательны для рабочихъ; такъ какъ вслѣдствіе этого трудно говорить объ урочныхъ работахъ отдѣльно отъ старательскихъ, то намъ и пришлось уже сообщать свѣдѣнія о старательскомъ вознагражденіи на тѣхъ промыслахъ, гдѣ мѣсячное жалованье замѣнилось урочнымъ или поденнымъ вознагражденіемъ. Въ печати уже встрѣчаются въ это время протесты противъ самой системы старательскихъ работъ: вмѣсто того, чтобъ установить равномѣрное и соотвѣтственное труду вознагражденіе, золотопромышленники предпочитали оплачивать по низкой нормѣ урочную или хозяйскую работу и по масштабу вдвое-втрое большему праздничный трудъ или добавочный трудъ въ будни. Такимъ образомъ, высокая старательская плата какъ будто скрашивала ничтожность вознагражденія за урочный трудъ и притомъ заставляла рабочихъ такъ напрягать свои силы, какъ они не стали бы этого дѣлать при равномѣрномъ вознагражденіи. Авторы нѣкоторыхъ статей о положеніи пріисковыхъ рабочихъ {См., напримѣръ, Амуръ 1861 г., No 61, стр. 530.} съ негодованіемъ говорятъ о системѣ старательскихъ работъ или, какъ выражается одинъ изъ нихъ, "хитрообдуманнаго, убійственнаго старанія". Насколько важную роль играли въ золотопромышленности старательскія работы, видно изъ словъ Пищикова, что у многихъ посредствомъ старанія добывается треть, у нѣкоторыхъ -- четверть и лишь у немногихъ -- пятая часть золота.
   Объ обязательности старательскихъ работъ въ праздники мы находимъ, во-первыхъ, указанія въ современной печати. Пищиковъ говоритъ: "Если рабочій, выбившійся изъ силъ, проситъ отдыха хотя въ праздничный день (жертвуя для этого старательскою платой), ему не даютъ этого отдыха". Въ одной газетной корреспонденціи сказано, что "законъ исключаетъ изъ обязательной работы табельные и праздничные дни и дозволяетъ въ эти дни только добровольную старательную работу. Но золотопромышленники давно уже превратили эти старательныя работы въ обязательныя" {С.-Петербургскія Вѣдомости 1865 г., No 137.}. Авторъ возраженія на эту корреспонденцію, признавая, что будничныя старательскія работы сдѣлались для рабочихъ обязательными, утверждаетъ, что работа въ праздники вполнѣ зависитъ отъ желанія рабочихъ {Журн. Мануф. и Торгов. 1866 г., т. VI, И. Ч--въ: "Замѣч. на письмо изъ Красноярска о золотомъ промыслѣ".}. Но это опровергается показаніями самихъ золотопромышленниковъ. Н. Латкинъ какъ будто и не представляетъ себѣ возможности прекращать въ праздники работу на золотыхъ промыслахъ: "Но краткости лѣта,-- говоритъ онъ,-- работы на промыслахъ производятся во всѣ воскресные и табельные дни". Лопатинъ говоритъ совершенно категорично: "Въ воскресные и праздничные дни ведутся однѣ старательскія работы... за особую, условную, возвышенную плату, съ тѣмъ, чтобы стараніе это было общее, обязательное... Промывка золота требуетъ общности въ работѣ; нежеланіе нѣсколькихъ человѣкъ принять участіе въ такой работѣ можетъ остановить все дѣло... поэтому, чтобы не было уклоненія со стороны лѣнивыхъ, признана она обязательною для всѣхъ".
   Это подтверждаютъ и договоры золотопромышленниковъ съ рабочими. Авторъ одной статьи о золотыхъ промыслахъ Томской губерніи говоритъ о включеніи въ контракты обязательства работать по воскреснымъ и праздничнымъ днямъ, какъ объ общераспространенномъ явленіи {А. Ш.: "Уголки золотопромышленнаго міра" (Дѣло 1870 г., No 7, стр. 63). Укажемъ нѣкоторые отдѣльные примѣры. Въ договорѣ съ Лавровскою (Мар. окр., 1864 г.) сказано: "Чтобы отработать выданные намъ управляющимъ задатки и, вмѣстѣ съ тѣмъ, заработать деньги на взносъ государственныхъ податей и повинностей, равно какъ и на содержаніе своихъ семействъ, обязаны мы, для пользы управленія и своей собственной, особенно стараться по вскрытіи турфовъ и добычѣ и промывкѣ золотосодержащихъ песковъ въ табельные и воскресные дни, производя эти старательскія работы, гдѣ будутъ указаны, и непремѣнно въ томъ же порядкѣ и составѣ, какъ въ будніе дни". Далѣе еще разъ подтверждается, что рабочіе должны "стараться непремѣнно всѣ праздничные дни". По договору съ золотопромышленникомъ Маріинскаго и Ачинскаго округовъ Цибульскимъ (1864 г.) рабочіе обязывались "въ воскресные и табельные дни непремѣнно выходить на такъ называемыя старательскія работы полною командой... Всѣ старательскія работы -- вскрышу торфа кубическими саженями съ отвозкою въ отвалъ, добычу и подвозку песковъ на машины таратайками и все прочее" они должны были "исполнять тѣми же уроками, какіе установлены по буднямъ".}.
   Въ общихъ контрактахъ южной части Енисейскаго округа мы почти всегда находимъ обязательство рабочихъ трудиться во всѣ праздники, причемъ въ нѣкоторыхъ договорахъ прибавлено: "чтобы послѣ не роптать на малость заработка" (ясное свидѣтельство о недостаточности платы за урочныя работы). Но такъ какъ работать безпрерывно было невозможно, то въ нѣкоторыхъ договорахъ встрѣчаются указанія о дняхъ отдыха, предоставляемыхъ рабочимъ (см. ниже) {Обязательность старательскихъ работъ въ праздничные дни устанавливается и въ извѣстныхъ намъ общихъ контрактахъ сѣверной части Енисейскаго округа. Въ договорѣ съ золотопромышленникомъ Ачинскаго и Минусинскаго округовъ Озеровымъ (1864 г.) уклоняющихся отъ старательскихъ работъ въ праздники пріисковому управленію предоставлялось понуждать "строгими мѣрами". Объ обязательности старанія въ праздники упоминается и въ договорахъ на вскрытіе турфа, а также въ особыхъ условіяхъ съ мастеровыми и ремесленниками.}.
   Изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ общихъ контрактовъ 60-хъ годовъ необязательными старательскія работы въ праздники оказались для горнорабочихъ только въ контрактахъ съ Безобразовымъ (1861 г.) и съ Ко Щеголевыхъ, Кузнецова и Бунаковыхъ (1860 г.), а также въ договорѣ съ Асташевымъ (1862 г.). Въ этомъ послѣднемъ контрактѣ сказано, что рабочіе освобождаются отъ работъ въ праздничные дни, но имъ дозволялись старательскія работы, которыя они, однако, должны были производить въ томъ же размѣрѣ на хозяйскихъ машинахъ и снявъ предварительно торфъ съ отведеннаго имъ мѣста {Далѣе въ договорѣ было указано вознагражденіе за старательское золото съ золотника и за вскрышу торфа старательскими работами въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ будетъ дозволена рабочимъ промывка песковъ.}. Въ контрактѣ съ Безобразовымъ (1861 г., южн. ч. Енисейск. окр.) сказано: "Въ работѣ находиться намъ каждодневно, въ воскресные же, праздничные и табельные дни отъ работы хотя увольняемся, но необходимыя работы и занятія, какъ-то: хлѣбопековъ, конюховъ и прочія исполнять, а равно и въ случаяхъ экстренныхъ" (пожары, устройство и поправка плотинъ и т. п.) они должны были являться во всякое время "безъ малѣйшаго ослушанія". Относительно старательскихъ работъ въ этомъ договорѣ было сказано: "Старательскія работы за особое вознагражденіе и производимыя въ свободное время" могутъ быть "дозволены" и "предоставлены" рабочимъ "не иначе, какъ по произволу управленія", но объ обязательности этихъ работъ нѣтъ ни слова. Такъ же и по договору съ К." Щеголевыхъ, Кузнецова и Бунаковыхъ (1860 г.) старательская работа въ праздники и будни "дозволялась" рабочимъ, но не сказано, чтобъ она была для нихъ обязательною. Нельзя не замѣтить, что всѣ эти три договора относятся къ самому началу 60-хъ годовъ и въ позднѣйшихъ контрактахъ мы не встрѣчаемъ уже подобныхъ условій относительно необязательности старательскихъ работъ. Возможно, однако, что такія редакціи этихъ контрактовъ были для даннаго времени уже не имѣющимъ дѣйствительнаго значенія переживаніемъ и, быть можетъ, на дѣлѣ старательскія работы были уже и тогда обязательны на пріискахъ названныхъ компаній, какъ и на другихъ золотыхъ промыслахъ {Изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ договоровъ на вскрытіе турфа прямо обусловлена согласіемъ рабочихъ старательская работа въ праздники лишь въ одномъ договорѣ съ Ко Рязановыхъ, Горохова и Мошарова (1865 г., сѣв. часть Енис. окр.).}.
   Необязательными старательскія работы въ праздники (а также и въ будни) были лишь на промыслахъ Киргизской степи, Кокбектинскаго округа. Тамъ не соблюдалось никакихъ другихъ праздниковъ, кромѣ воскресеній: въ эти послѣдніе дни рабочіе не были обязаны исполнять старательскія работы. Въ эти дни киргизы отдыхали, но нѣкоторые, особенно семейные, работали, вскрывая торфъ или промывая золото.
   Мы видѣли, что авторъ возраженія на корреспонденцію о положеніи пріисковыхъ рабочихъ въ С.-Петербургскія Вѣдомости (1865 г.), пытаясь утверждать, что старательскія работы въ праздники не обязательны для рабочихъ, считалъ, однако, безспорною обязательность старательскихъ работъ въ будни. В. Латкинъ, въ своей брошюрѣ О золотопромышленности въ Сибири (1864 г.), также говоритъ объ общей старательской работѣ въ будни, какъ о вполнѣ обычномъ явленіи. Есть указанія и 50-хъ годовъ о томъ, что общая старательская работа въ будни сдѣлалась еще въ то время обязательною. Наконецъ, разсматривая размѣръ дневного урока горныхъ работъ въ 60-хъ годахъ, мы привели не мало свидѣтельствъ объ обязательной прибавкѣ къ урочной сажени еще 1/4 или 1/2 сажени въ видѣ старательской работы. Къ фактамъ, уже приведеннымъ, прибавимъ свидѣтельство Н. Латкина въ его книгѣ объ енисейскихъ промыслахъ (1869 г.): "Старательская перевыработка опредѣляется условіемъ отъ 1/2 до 1 куб. саж. {**) Въ концѣ 50-хъ годовъ добавочная старательская работа въ Енисейскомъ округѣ равнялась 1/4 куб. саж. (Горный журналъ 1862 г., No 3, стр. 562), но по договору съ Асташевымъ 1859 г. установлены были полуторные уроки.} и ежедневный рабочій урокъ задается обыкновенно съ этою перевыработкой, которую, впрочемъ,-- по словамъ Латкина,-- иногда рабочіе не вырабатываютъ, особенно въ дождливое время", но, какъ мы уже знаемъ, эта недоработка не проходила имъ даромъ. Такимъ образомъ, весьма нерѣдко въ договорахъ опредѣлялось количество ежедневной старательской прибавки къ уроку, но иногда размѣръ старательской работы не былъ точно указанъ въ контрактѣ {Такъ, въ договорѣ 1863 г. съ Даниловымъ (южн. ч. Енисейск. окр.) рабочіе обязывались для пользы хозяина "и своей собственной особенно стараться на вскрышѣ торфа и добычѣ и промывкѣ золотосодержащихъ песковъ послѣ уроковъ и въ старательскіе дни производить работы, гдѣ будетъ указано, непремѣнно въ томъ же порядкѣ и составѣ, какъ и урочныя, только за особую плату".}.
   Впрочемъ, по нѣкоторымъ, весьма немногимъ, договорамъ старательская работа въ будни была не обязательна; такъ, мы уже упоминали, что по договору Ко Щеголевыхъ, Кузнецова и Бунаковыхъ (1860 г.) какъ праздничная, такъ и будничная старательская работа на торфахъ и пескахъ "дозволялась" рабочимъ, но не сдѣлана была для нихъ обязательною. По договору съ Ко Бенардаки, Щеголева и Кузнецова (1862 г.) также лишь "дозволялась" старательская работа въ будни на торфахъ и пескахъ, между тѣмъ какъ по праздникамъ была установлена ея обязательность. Накоконецъ, мы имѣемъ два договора съ рабочими Ко Логинова (1862 г., южн. части Енисейскаго округа), изъ которыхъ въ первомъ сказано: "Тѣмъ изъ насъ, на которыхъ будетъ возложена урочная работа, по окончаніи оной, если это будетъ прежде срока", положеннаго... для вседневной работы (т.-е. ранѣе 8 час. вечера), предоставляется быть свободными и заниматься старательскою работой, а въ воскресные и табельные дни таковая старательская работа предоставляется намъ всѣмъ. Впрочемъ, никто изъ насъ старательскихъ работъ ни требовать, ни избирать не долженъ, а предоставляемъ это усмотрѣнію хозяина". Въ другомъ договорѣ съ Логиновымъ того же года будничныя старательскія работы также остаются не обязательными {"Тѣмъ изъ насъ, которые пожелаютъ послѣ окончанія работы урочной въ будничное время работать ту же работу по старательской платѣ, въ томъ не отказывать намъ, но это зависѣть будетъ отъ воли хозяина".},-- напротивъ того, "въ табельные дни" рабочіе условились "работать безпрекословно, тѣмъ же порядкомъ, какъ и въ будничные дни". Мы считали необходимымъ отмѣтить эти переживанія прежнихъ отношеній въ нѣсколькихъ контрактахъ, но вовсе не увѣрены въ томъ, чтобы въ дѣйствительности работы въ будни и на этихъ пріискахъ не были для всѣхъ обязательными; этому могла содѣйствовать самая неясность выраженій въ контрактѣ: съ одной стороны, рабочимъ предоставляется старательская работа, съ другой -- никто изъ рабочихъ требовать ея не долженъ, и отъ пріисковаго управленія какъ будто зависитъ не только установленіе той или другой формы старательской работы, но и самое разрѣшеніе ея. Между тѣмъ, если старательскія работы были необходимы для пріисковаго управленія, то онѣ были не менѣе необходимы и для рабочихъ, по крайней мѣрѣ, при той системѣ вознагражденія, какая была введена на всѣхъ пріискахъ, и при которой урочныя работы обыкновенно оплачивались такою ничтожною платой, что только старательскія работы какъ это признавалось и во многихъ договорахъ, давали возможность рабочимъ отработать задатки и кое-что вынести съ пріисковъ. Впрочемъ, при всемъ томъ, мы считаемъ весьма важнымъ для рабочихъ право, прежде имъ принадлежавшее, соглашаться на старательскія работы или отказываться отъ нихъ, такъ какъ это должно было заставлять пріисковое управленіе не раздражать ихъ жестокимъ обращеніемъ, не притѣснять тяжелыми уроками, не вызывать неудовольствія дурною пищей. Но еслибъ управленіе вздумало вовсе отказать рабочимъ въ старательской работѣ, не назначая имъ иной повышенной платы, то они просто разбѣжались бы съ пріисковъ, какъ это и бывало въ Западной Сибири при началѣ золотопромышленности. Однимъ словомъ, при томъ строѣ отношеній между хозяевами и рабочими, при той системѣ вознагражденія, какіе установились на золотыхъ пріискахъ въ Сибири въ 60-хъ годахъ, и на тѣхъ немногихъ пріискахъ, гдѣ введеніе старательскихъ работъ было какъ бы необязательно для управленія, а исполненіе ихъ -- для рабочихъ, по всей вѣроятности, на дѣлѣ онѣ исполнялись всѣми рабочими, были общими старательскими работами и въ будни, и въ праздники. Впрочемъ, обязательнаго старанія въ будни дѣйствительно не было на промыслахъ Киргизской степи, гдѣ вольныя старательскія работы исполнялись артелями въ свободное отъ урочныхъ работъ время и въ воскресные дни.
   Пищиковъ, указывая въ своей статьѣ на громадную разницу въ положеніи простого горнорабочаго на пріискахъ и мастерового или разночинца, говоритъ о праздничныхъ старательскихъ работахъ и распредѣленіи заработанныхъ такимъ образомъ денегъ слѣдующее: "Закономъ для прекращенія хищничества золота воспрещено одиночное стараніе, а введено общее или артельное"; но это не значитъ, что всѣ находящіеся на пріискахъ должны быть на этомъ стараніи. "Нѣтъ, идутъ на работу одни и тѣ же бѣдные труженики-чернорабочіе, потому что разночинцамъ идти некогда: они всѣ находятся при своихъ ежедневныхъ занятіяхъ. Стараніе распредѣляется такъ: съ песковъ, которые должны быть промыты въ этотъ день, по количеству ихъ, торфа снимаются тѣми же старателями, слѣдовательно, люди такъ и разставляются: одни на вскрышу торфовъ, другіе на добычу и отвозку песковъ на машину, при машинѣ вся прислуга, т.-е. промывальщики, мутильщики, машинисты, свальщики, галешники, эфельные и отвальные". Но "плата за старательское золото, добытое въ этотъ день, одними чернорабочими, росписывается на всѣхъ наличныхъ людей, находящихся на пріискѣ и по зимовьямъ, по равной части, какъ на работавшихъ, такъ и на не бывшихъ совершенно въ этомъ стараніи". "Разночинцы за этотъ день получили жалованье, которое за то только, чтобы они въ праздники исполняли свои каждодневныя обязанности безотговорочно, дается не 3 р. 15 к., а 10 или 15 р. сер. въ мѣсяцъ сполна, безъ вычета и въ праздники; тогда какъ чернорабочіе въ праздники пользуются только однимъ стараніемъ, не получая своего жалованья 10 1/2 к. въ день, да еще должны подѣлиться равною съ собою частью изъ своего праздничнаго старанія со всѣми не бывшими съ ними на этомъ стараніи". Авторъ другой статьи говоритъ, что пріисковаго рабочаго "въ праздничные и торжественные дни, подъ видомъ добровольнаго старанія, заставляютъ работать, а, между тѣмъ, деньги за стараніе выдаютъ тѣмъ, которые и не старались" {Амуръ 1861 г., No 37.}. Въ договорѣ съ г-жею Бевадъ (1861 г., южн. часъ Енисейск. окр.) такъ и сказано: "Раскладка старанія должна быть общая изъ всей суммы на всякаго изъ насъ, кто бы и гдѣ бы ни находился въ работѣ, или назначается намъ постоянная праздничная плата". Но въ такой формѣ правило о распредѣленіи старательскихъ денегъ мы только и встрѣтили въ этомъ договорѣ. Напротивъ, въ договорѣ съ Ко Хотимскаго и Макарова (1868 г.), при опредѣленіи вознагражденія за старательскую вскрышу торфовъ до 10 мая, сказано: "Общую сумму (заработанную на вскрышѣ торфовъ) управленіе должно раздѣлить по равной части на тѣхъ, кто только находились въ работѣ въ тотъ день, и если кто-либо изъ насъ въ эти же дни особо будетъ управленіемъ отряженъ на другія работы, какъ-то: подвозку разнаго лѣса и другія поторжныя работы, то эти люди должны за каждый старательскій день получать таковую же плату, какая будетъ причитаться на каждаго человѣка при вскрышѣ торфа, но не изъ нашей заработанной на старательскомъ торфѣ суммы, а собственно особо отъ управленія". Съ 10 мая по 10 сентября за праздничную работу на торфахъ и пескахъ и была назначена праздничная плата по 1 руб. каждому, не исключая и разночинцевъ. Какъ мы видѣли и но только что цитированному договору съ Бевадъ (1861 г.), раскладка на всѣхъ вознагражденія за стараніе могла быть замѣнена назначеніемъ для всѣхъ или части рабочихъ постоянной праздничной платы. Очевидно, эта замѣна и совершилась въ теченіе 60-хъ годовъ. Раздѣленіе на всѣхъ рабочихъ суммы, полученной за стараніе, быть можетъ, было болѣе удобно при стараніи на золотѣ, при замѣнѣ же этого послѣдняго стараніемъ на торфахъ и пескахъ съ повышенною платой признана была болѣе удобною уплата праздничнаго вознагражденія изъ суммъ пріисковаго управленія {По договору съ Соловьевымъ (1862 г., Олекминск. окр.) вознагражденіе за стараніе на пескахъ должно было раздѣляться лишь между участвовавшими въ горныхъ работахъ.}.
   Изъ всего сказаннаго видно, что общія старательскія работы въ будни и праздники сдѣлались обязательными для рабочихъ. Но такъ какъ золотопромышленники находили выгоднымъ для себя какъ можно болѣе напрягать силы рабочихъ, чтобы получить большее количество золота, то сверхъ урочной и обязательной старательской работы въ нѣкоторыхъ договорахъ встрѣчаемъ еще условіе о старательскихъ работахъ по взаимному соглашенію между хозяевами и рабочими о такъ называемыхъ "частно-старательскихъ" работахъ, обыкновенно отдѣльными артелями {По договору съ Марковымъ (Олекминск. окр., 1862 г.) при вскрышѣ торфа полагалось вывезти 75 паръ таратаекъ (въ числѣ которыхъ полагалось 10 паръ старательскихъ), за "старательскую" же "вскрышу торфовъ, сверхъ опредѣленнаго срока" (т.-е. сверхъ 75 таратаекъ) назначена была плата по 4 р. за куб. сажень, "какимъ бы количествомъ людей она ни была выработана". По договору съ Прибрежно-Ленскою Ко (1862 г.) къ урочной сажени на торфахъ обязательно прибавлялось саж. старательскихъ; за "старательскую" же вскрышу торфа сверхъ опредѣленнаго на двухъ рабочихъ количества (1 1/2 саж.) полагалась, какъ и въ договорѣ съ Марковымъ, плата по 4 р. за сажень и также "какимъ бы количествомъ людей она ни была вскрыта".}. Мы указывали выше, какъ рабочіе Ленскаго товарищества Баснина и Катышевцева (1 мая 1863 г.) выговорили себѣ право сверхъ добычи урочной куб. сажени торфа или песку и 1/4 сажени старательской, "составя между собою небольшія артели, промывать пески или вскрывать торфа" вольно-старательскими работами (причемъ артель полагалась не менѣе 10 человѣкъ и плата за золото назначена въ 60 коп. съ золотника), и какъ затѣмъ въ дополнительномъ условіи, составленномъ въ тотъ же день, эти рабочіе Ленскаго товарищества обязались каждые 2 человѣка при 1 лошади, кромѣ 1 саж. за мѣсячную плату и 1/4 саж. за поденную, вырабатывать еще 1/4 саж. "частно-старательской" работы или же 10 таратаекъ (считая по 40 таратаекъ въ сажени), причемъ за каждую сажень, выработанную частно-старательскими работами, назначена была плата за сажень золотодержащихъ песковъ по 4 р. или по 10 коп. за таратайку, а за каждую выработанную сажень торфа по 2 р. Такимъ образомъ, вмѣсто прежнихъ 1 1/4 куб. сажени, то же количество людей должны были вырабатывать 1 1/2 к. саж., но напряженіе силъ рабочихъ шло и далѣе. Въ договорѣ съ Прибрежно-Витимскою Ко (1867 г.) сказано: "Если, по выполненіи нами урочной и старательской работы (полуторнаго урока), кто изъявитъ желаніе стараться на золотѣ, то управленіе не должно намъ отказывать, а предоставлять" такое стараніе на указанныхъ мѣстахъ съ платою съ золотника добываемаго золота.
   До сихъ поръ мы говорили только о стараніи на торфахъ и пескахъ, это объясняется тѣмъ, что общее стараніе на золотѣ почти совершенно вывелось и обыкновенно только при частномъ или вольномъ стараніи плата разсчитывалась съ золотника этого металла. Ив. Латкинъ, въ статьѣ о побѣгахъ рабочихъ, называетъ "ложною методой" вознагражденіе старательскихъ работъ по количеству добываемаго золота. "Теперь стараніе на золото,-- говоритъ онъ, преимущественно имѣя въ виду Енисейскій округъ,-- по всеобщему почти убожеству розсыпей, уже не приноситъ такихъ выгодъ рабочему, какія приносило прежде, и на тѣхъ промыслахъ, гдѣ оно еще употребляется, рабочимъ въ праздники и воскресные дни за ихъ трудъ достается весьма немного. При этой методѣ вознагражденія рабочій рискуетъ своимъ трудомъ и, конечно, не видя въ немъ выгоды, не старается работать, тогда какъ, получая двойную посаженную и поденную плату противъ будничной, онъ съ охотою {Не съ охотою, а поневолѣ, потому что вознагражденіе за урочныя работы cлишкомъ ничтожно, да и старательскія работы сдѣлались уже обязательными.} идетъ на работу въ праздники и знаетъ, что онъ получаетъ вѣрную, вполнѣ зависящую отъ него самого заработку. Впрочемъ, надо отдать справедливость хозяевамъ промысловъ, что теперь очень рѣдко можно встрѣтить пріиски, гдѣ существуетъ подобная ложная система вознагражденія за старательскія работы въ праздничные и воскресные дни, и что если иногда и дается стараніе на золото, то это дѣлается въ видѣ награды и поощренія хорошимъ мастеровымъ или другимъ работникалъ, которые стараются большею частью въ старыхъ выработкахъ, въ бортахъ разносовъ или на почвѣ". По мнѣнію И. Латкина, было необходимо "уничтоженіе старанія на золото, столъ выгоднаго въ прежнее время рабочимъ, и повсемѣстная замѣна его увеличенною платой за самую работу". Какъ мы видѣли, это и совершилось въ теченіе 60-хъ годовъ, такъ что П. В. Латкипъ, писавшій въ концѣ этого десятилѣтія, могъ уже сказать: "Въ нынѣшнее время рѣдко случается, что рабочимъ даютъ стараться на золотѣ, какъ это дѣлали прежде; хотя это и случается, но какъ исключеніе для хорошихъ мастеровыхъ". По вознагражденіе съ золотника золота вновь появилось въ 60-хъ годахъ и, притомъ, какъ единственный видъ платы, замѣняющей не только вознагражденіе за урочную и старательскую работу, но и пищевое довольствіе рабочихъ, въ артеляхъ старателей-золотничниковъ, о которыхъ мы будемъ говорить ниже.
   Наиболѣе обычною платой за старательское золото Пищиковъ считалъ 70 к.-- 1 р. за золотникъ. По словамъ автора одной записки, присланной въ началѣ 60-хъ годовъ въ министерство финансовъ, за золото, добытое во время добровольнаго старанія въ праздничные дни, рабочіе получали по 1 руб. за золотникъ, "и то товаромъ, который ставится имъ втридорога", такъ что они получаютъ за золотникъ золота не болѣе 75 к.
   На промыслахъ Томской губерніи хозяева въ 1860 году платили рабочимъ за старательское золото 80 к.-- 1 р. 20 к. за золотникъ; въ концѣ этого десятилѣтія плата немного повысилась и равнялась 1 р.-- 1 р. 50 к. На промыслахъ Кокбектинскаго округа плата за золотникъ старательскаго золота равнялась въ 60-хъ годахъ 80 к.-- 1 р. 20 коп., причемъ нерѣдко она выдавалась товаромъ. На промыслахъ Енисейскаго округа за золотникъ старательскаго золота въ началѣ 60-хъ годовъ платили 70 коп.-- 1 руб. и только въ одномъ договорѣ въ концѣ этого десятилѣтія мы нашли плату по 1 р. 50 к. за золотникъ. На промыслахъ Олекминскаго округа плата за старательское золото была ниже, въ виду большого обилія драгоцѣннаго металла на пріискахъ этой мѣстности: въ извѣстныхъ намъ договорахъ она равнялась 60--80 к. за золотникъ.
   За подъемное золото, т.-е. находимое во время работъ и которое рабочіе обязаны были представлять пріисковому управленію, подъ страхомъ строгаго наказанія за утайку, и за самородки назначалась плата съ каждаго золотника, обыкновенно тѣмъ менѣе, чѣмъ больше былъ самородокъ. По извѣстнымъ намъ контрактамъ Маріинскаго и Енисейскаго округовъ 60-хъ годовъ, эта плата колебалась между 48 коп. и 1 р. 50 коп.; если вѣрить исправникамъ Енисейскаго округа, то въ 1870 году эта плата доходила тамъ и до 2 р., но всего чаще она не превышала 1 р. Въ Олекминскомъ округѣ плата за подъемное золото, такъ же какъ и за старательское, была ниже, чѣмъ въ Енисейскомъ (55--70 к.). Въ 1869 г. главное управленіе Восточной Сибири поставило на видъ золотопромышленникамъ Забайкальской области, что для предотвращенія кражи золота "полезно" платить за золотникъ подъемнаго золота не менѣе 2 руб. Въ слѣдующемъ году эта мѣра была предложена и золопромышленникамъ Иркутской и Якутской областей.
   Что касается вознагражденія рабочимъ по новому американскому способу, который, впрочемъ, былъ мало распространенъ, то въ нѣкоторыхъ договорахъ сказано, что рабочіе въ этомъ случаѣ должны получать плату не менѣе того, какъ при обыкновенномъ способѣ. На пріискѣ компаніи бар. Еорфа и Базилевскаго (южи. часъ Енис. окр. въ 1862 г.), при американскомъ способѣ добычи золота, забойщикъ получалъ по 50 коп. въ будни и по 1 р. 30 к. въ праздники за исполненіе всего урока, а простой рабочій или отвальный по 45 к. въ будни и по 1 р. 20 к. въ праздники. На пріискахъ Латкиныхъ (Енис. окр.) сильный и ловкій забойщикъ, по свидѣтельству H. В. Латкина, могъ заработать до 1 р. 20 к. въ день, но они вырабатывали и менѣе. Рабочіе, находившіеся на такъ называемой хвостовой канавѣ, куда стекаетъ вода съ самаго нижняго сплотка, зарабатывали менѣе,-- не болѣе 50 к. въ будни и 80 к. въ праздники. Н. Латкинъ говоритъ, что за то ихъ работа, сравнительно съ забойщиками, легче и проще, но они должны были постоянно находиться въ сырости и мокротѣ и потому работали въ сшитой изъ сырой, невыдѣланной кожи обуви, надѣваемой на ноги сверхъ бродней. Изслѣдователи, менѣе чѣмъ Латкинъ пристрастные къ американскому способу, указываютъ на неблагопріятное вліяніе его на здоровье рабочихъ. По словамъ Таскина, при работѣ по американскому способу рабочій "находится постоянно въ водѣ, особенно при вскрышѣ турфовъ, и не имѣетъ почти никакого во время работы отдыха". Это очень вліяетъ на здоровье рабочаго и утомляетъ его. "Сгребальщику гальки достается всего болѣе, особенно при проворномъ забойщикѣ. Послѣдній набросаетъ сразу нѣсколько лопатъ въ ящикъ и можетъ минуты 2--3 отдохнуть, пока вода успѣетъ промыть заброшенную массу песковъ, между тѣмъ какъ сгребальщикъ долженъ постоянно сгребать гальку, чтобы не запруживалась вода. При старомъ способѣ работа легче: тамъ забойщики, наполнивъ таратайку и накайливъ еще для одной, отдыхаютъ до возвращенія ея. Возчики песковъ, гальки и эфеля отдыхаютъ во время самой возки, когда они только сопровождаютъ лошадей" {Горный журналъ 1860 г., т. IV, стр. 19.}. Кривошапкинъ также указываетъ на то, что при американскомъ способѣ "рабочіе обрызгиваются водою и почти всегда бродятъ въ грязи и водѣ, да, кромѣ того, при большихъ работахъ накопляются по обѣ стороны горы отваловъ и образуютъ родъ ортъ, заслоняя притокъ и свѣжаго воздуха, и солнечнаго свѣта". Не мудрено поэтому, что, по свидѣтельству Кривошапкина, съ примѣненіемъ американскаго способа, увеличивались побѣги рабочихъ. Въ виду такихъ условій работы, нельзя не радоваться, что при настоящемъ строѣ золотопромышленности американскій способъ не получилъ распространенія.
   

V.
Жилища рабочихъ.-- Семьи рабочихъ на промыслахъ.-- Пища.-- Винныя порціи.

   Относительно помѣщеній рабочихъ на промыслахъ въ большинствѣ контрактовъ сохранилось старинное условіе, что рабочіе должны строить ихъ въ свободное отъ работы время, не требуя никакой платы. На дѣлѣ же,-- говоритъ Кривошапкинъ, -- бываетъ два случая: либо пріискъ уже старый, работающійся нѣсколько лѣтъ, гдѣ есть достаточно помѣщенія и хозяину, и всѣмъ рабочимъ; либо пріискъ совершенно новый, и тогда надобно все строить. "Въ первомъ случаѣ такъ бы и сказать (въ договорѣ), что всякое помѣщеніе уже готово; во второмъ случаѣ -- строить "въ свободное время отъ пріисковыхъ работъ" положительно невозможно, и потому Кривошапкинъ требовалъ, чтобы за время, которое рабочіе потратятъ на постройку для себя жилищъ, они получали бы вознагражденіе отъ хозяевъ. По контракту съ Асташевымъ (1863 г.) рабочимъ на постройку жилищъ, если они не будутъ готовы, полагалось дать три льготныхъ дня, по приходѣ ихъ на пріискъ. Изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ договоровъ 60-хъ годовъ только въ трехъ безусловно постановлено, что помѣщеніе должно быть отъ хозяевъ.
   На зототыхъ промыслахъ Маріинскаго округа, въ большинствѣ случаевъ, избы были заготовлены въ прежніе годы, и въ нихъ помѣщались артели холостыхъ работниковъ; сихмейные же рабочіе тотчасъ по приходѣ на пріискъ выстраивали для себя отдѣльныя избушки. Нѣкоторые холостяки жили не въ артеляхъ, а у женатыхъ. На золотыхъ промыслахъ Киргизской степи въ Кокбектинскомъ округѣ въ сторонѣ отъ работъ были разсѣяны войлочныя юрты, въ которыхъ жили киргизскія семьи, такъ что пріискъ представлялъ видъ большого аула. Другихъ помѣщеній для рабочихъ не строилось; только для служащихъ на лѣтнее время сооружались домики изъ дерна и камня; зимою всѣ служащіе выѣзжали въ городъ Усть-Каменогорскъ, а киргизы откочевывали, и пріиски до 1 апрѣля оставались почти совершенно пустыми.
   На промыслахъ Енисейскаго округа рабочіе помѣщались въ такъ называемыхъ казармахъ; "прежде, во времена оны,-- говоритъ H. В. Латкинъ,-- они сами строили избушки, но нынѣ, слава Богу, это совершенно вывелось, и казармы много сберегли здоровья и жизни рабочихъ. Казармы дѣлаются внутри отъ 4 до 5 арш. вышины; въ нихъ устроивается деревянный полъ, нары и желѣзныя печки. Обыкновенно казармы бываютъ построены на 25, на 40 и на 50 человѣкъ, хотя нельзя не желать, чтобы въ устройствѣ казармъ произошла перемѣна къ лучшему", такъ какъ на иныхъ промыслахъ рабочіе "помѣщены довольно тѣсно". Авторъ одной газетной корреспонденціи изъ Красноярска упоминаетъ о сырости и тѣснотѣ жилищъ рабочихъ на промыслахъ.
   Жандармскій штабъ-офицеръ, наблюдавшій за промыслами Чикайской и Витимской системъ Забайкальской области и Олекминской системы, донесъ въ 1861 г. въ главное управленіе Восточной Сибири, что во ввѣренныхъ ему системахъ промысловъ помѣщенія рабочихъ съ каждымъ годомъ улучшаются, особенно въ Олекминской системѣ, "гдѣ казармы большія, свѣтлыя и сухія; это вводится и на Витимской системѣ". Черезъ три года то же лицо писало: "Большею частью нынѣ на пріискахъ обращено вниманіе на помѣщеніе рабочихъ, въ особенности на Нигряхъ у Баснива, гдѣ работы шли всего второй годъ, но помѣщеніе выстроено превосходное; несмотря на то, что лѣто было дождливое, рабочіе могли обсушиться и спокойно отдыхать". Послѣднія слова показываютъ, какъ не великъ былъ уровень требованій жандармскаго офицера относительно рабочихъ казармъ, но и эти требованія оказались слишкомъ высоки. На Спасскомъ пріискѣ Олекминской системы, арендуемомъ Базилевскимъ, "рабочіе приносили жалобу, что крыши скверно крыты" и что при продолжительныхъ дождяхъ они "не могли обсушиться", вслѣдствіе чего работы шли плохо и было много больныхъ. Жандармскій офицеръ потребовалъ отъ пріисковаго управленія исправленія крышъ. Очень можетъ быть, что помѣщенія рабочихъ нѣсколько улучшились, сравнительно съ прежнимъ, но вообще они не могли быть особенно удовлетворительными; при посѣщеніи Олекминскаго округа 1891 г. я могъ убѣдиться, что всѣ старыя казармы отличались большими недостатками: низкими потолками, тѣснотою помѣщенія и проч.
   Въ контрактахъ съ рабочими 60-хъ годовъ, какъ и въ предъидущее десятилѣтіе, имъ воспрещалось приводить на промысла своихъ женъ и дѣтей безъ разрѣшенія пріисковаго управленія; иногда разрѣшалось привести жену лишь подъ условіемъ, чтобъ она исполняла всѣ тѣ работы, какія прикажутъ, напримѣръ, мыла полы (что нерѣдко означало обязанности другого рода относительно служащихъ), а женъ, пришедшихъ съ мужьями безъ разрѣшенія, пріисковое управленіе могло выслать вонъ или потребовать за содержаніе ихъ ежемѣсячной платы. Въ нѣкоторыхъ контрактахъ ставилось условіемъ, чтобы женщины были вполнѣ здоровыя. По договору съ Лавровскою (Мар. окр. 1864 г.) за содержаніе женъ и дѣтей, приведенныхъ безъ разрѣшенія довѣреннаго, пріисковое управленіе могло вычитать по 5 руб. въ мѣсяцъ или же выслать ихъ съ промысла во всякое время. Въ договорѣ съ Цыбульскимъ (Мар. и Ачин. окр. 1864 г.), весь контрактъ котораго принадлежитъ къ числу наиболѣе невыгодныхъ для рабочихъ, размѣръ платы за содержаніе семейства рабочаго не опредѣленъ, а предоставляется усмотрѣнію хозяина. Въ нѣкоторыхъ, впрочемъ, немногихъ, договорахъ нѣтъ прямого запрещенія приводить на промысла свои семейства, причемъ рабочіе обязывались или содержать ихъ на свой счетъ, или платить за хозяйскіе припасы по назначеннымъ цѣнамъ. Въ южной части Енисейскаго округа, по договору съ Ко Рязановыхъ (1861 г.), женъ, дѣтей и родственниковъ рабочіе не должны были имѣть при себѣ, "развѣ по особому какому уваженію", но "во всякомъ случаѣ" они обязывались сами прокармливать на промыслахъ свои семейства, за "продовольствіе же однимъ хлѣбомъ" должны были "платить конторѣ наличными деньгами" или подвергаться вычету изъ заработка. По договору съ Ко Зотовыхъ (1862 г.), если кому будетъ дозволено привести съ собою жену, то она должна была безплатно исполнять возлагаемыя на нее обязанности "въ домашнему быту", иначе содержаніе ея ставится на счетъ мужа. Требованіе относительно обязательныхъ работъ женщинъ подробнѣе развито въ договорѣ съ Асташевымъ (1867 г.): если кому "будетъ дозволено брать съ собою законныхъ женъ", то онѣ "должны на пріискахъ въ помѣщеніяхъ мыть полы, бѣлье на служащихъ {По договору съ Завадскимъ (1869 г.) Женщины должны были еще лѣтомъ собирать траву колбу для цынготныхъ рабочихъ, приготовлять вѣники, собирать грибы и ягоды, и, все-таки, съ нихъ полагался вычетъ за хлѣбъ не менѣе 3 руб. въ мѣсяцъ.}, не требуя за это платы, кромѣ продовольствія хлѣбомъ^ ослушницъ управленіе имѣетъ полное право тотчасъ же отправлять съ промысловъ, а тѣ, которыя помѣщены будутъ, по усмотрѣнію управленія, въ какія-либо работы, назначеніе платы имъ зависѣть будетъ отъ управленія". По договору съ Поповымъ (1869 г.) не упоминается о необходимости разрѣшенія управленія для привода женъ, если же онѣ не будутъ заниматься женскими работами, то за содержаніе ихъ положено вычитать по 3 рубля {На Гавриловскомъ пріискѣ Ко Рязановыхъ, Горохова и друг. (сѣв. ч. Енис. окр.) въ операцію 1864г. Женщины, находившіяся на пріискѣ безъ занятій и получавшія на свое содержаніе ржаной муки по 2% пуда въ мѣсяцъ, платили за него по 4 р. 20 к.-- 5 р. ежемѣсячно.}. Въ договорѣ съ золотопромышленникомъ Ачинскаго и Минусинскаго округовъ Озеровымъ (1861 г.) сказано: "если кто изъ насъ поступитъ на пріискъ съ женами, то послѣднія въ вознагражденіе за содержаніе ихъ хлѣбомъ должны исполнять всѣ женскія работы или тѣ наряды, куда будутъ посылаться".
   Въ лѣтнюю операцію женщинъ на пріискахъ бывало весьма немного. Въ 1861 г. на промыслахъ Маріинскаго округа, Томской губерніи, находилось рабочихъ 91% мужчинъ и 9% женщинъ, на промыслахъ въ Киргизскихъ округахъ 93% мужчинъ и 7% женщинъ, въ сѣверной части Енисейскаго округа было рабочихъ 95% мужчинъ и 5% женщинъ (именно столько женщинъ допускала при наймѣ на свои промысла Ко Малевинскаго по договору съ своимъ довѣреннымъ 1861 г.), а въ южной части Енисейскаго округа мужчинъ около 94%, женщинъ около 6%. По обыкновенно въ статистическихъ свѣдѣніяхъ о пріисковыхъ рабочихъ ихъ жены обозначались вмѣстѣ съ дѣтьми, и потому нельзя точно опредѣлить процентнаго отношенія одного пола къ другому. Гораздо большій процентъ составляли женщины на промыслахъ зимою: такъ, въ декабрѣ 1863 г. на промыслахъ Енисейской губерніи было 4,137 мужчинъ и 1,712 женщинъ, т.-е. Женщины составляли почти 30% всѣхъ рабочихъ; между тѣмъ, лѣтомъ 1864 г. Женщины вмѣстѣ съ дѣтьми обоего пола составляли тамъ же менѣе 9%.
   Общеконтрактные рабочіе получали отъ хозяевъ пищу, о качествѣ которой мы встрѣчаемъ въ печати совершенно противуположные отзывы. "Въ вознагражденіе потери силъ рабочаго, изнуренныхъ чрезмѣрною работой,-- говоритъ Пищиковъ,-- даютъ ему въ пищу одинъ фунтъ мяса, въ коемъ половина костей, тогда какъ въ то же время и на томъ же пріискѣ какой-нибудь конюхъ, плотникъ или караульный у амбаровъ (такъ называемые на пріискахъ разночинцы) и вообще всѣ люди, трудящіеся на легкихъ работахъ, получаютъ того же мяса 1 1/2 фунта". Цвѣтолюбовъ также неодобрительно отзывается о пищѣ рабочихъ: "Обѣдъ заключается въ одномъ фунтѣ говядины, большею частью солонины, сваренной въ какой-то жиденькой кашицѣ водянистой, да въ хлѣбѣ, котораго, впрочемъ, дается работнику столько, сколько онъ можетъ съѣсть" {Амуръ 1860 г., No 12.}. Напротивъ, золотопромышленники даютъ благопріятные отзывы о пропитаніи рабочихъ. В. Латкинъ въ своей брошюрѣ О золотопромышленности въ Сибири говоритъ, что на пріискахъ "пища сытная, хлѣба дается безъ учету, мясныя щи да каша, да квасъ; почти всѣ рабочіе, кромѣ однихъ лѣнтяевъ, пьютъ кирпичный чай и съ сахаромъ еще, утромъ, вмѣсто завтрака, послѣ обѣда, вмѣсто паужина". Чай, какъ видно изъ словъ самого Латкина, а также и изъ контрактовъ, рабочіе пили на свой счетъ; что же касается щей, то авторъ напрасно умалчиваетъ, что онѣ были почти всегда безъ капусты, а лишь съ крупою, почему въ контрактахъ сплошь и рядомъ говорится не просто о щахъ, а о "такъ называемыхъ щахъ". Составители записокъ, представленныхъ въ министерство финансовъ въ началѣ 60-хъ годовъ, также несогласны между собою въ оцѣнкѣ пищи пріисковыхъ рабочихъ. Одинъ изъ нихъ, мѣщанинъ Федченко, говоритъ: "Пища дается рабочимъ чрезвычайно скудная и въ малой пропорціи", напротивъ, уполномоченные по управленію дѣлами Ко Зотовыхъ, старающіеся вообще представить положеніе рабочихъ въ болѣе благопріятномъ свѣтѣ, утверждаютъ, что пищевой паекъ рабочихъ составляетъ "ежедневная порція мяса среднимъ числомъ для каждаго рабочаго 1 1/4 ф. (?), коровье масло для каши три раза въ недѣлю, кирпичъ чаю въ мѣсяцъ (?), а хлѣбъ и квасъ -- безъ мѣры и вѣсу". Мы увидимъ, что среднее количество мяса было меньше, кирпичнаго чая не полагалось, а иной разъ рабочіе терпѣли стѣсненіе даже и въ квасѣ.
   Восхваленію пріисковой пищи золотопромышленниками мы можемъ противупоставить свидѣтельство одного изъ нихъ -- Ив. Латкина. Указывая на необходимость многихъ измѣненій въ жизни пріисковыхъ рабочихъ, онъ говоритъ: "Самая пища рабочихъ при этихъ трудныхъ работахъ, хотя и не скудная, потребуетъ необходимаго улучшенія". Въ другомъ мѣстѣ статьи онъ разъясняетъ это подробнѣе. Утверждая, что "содержаніе рабочихъ вездѣ довольно удовлетворительное", Ив. Латкинъ опять повторяетъ, что "желательно было бы еще хотъ нѣсколько улучшить его въ виду трудности работъ и многихъ неудобствъ въ таежной жизни". При всей скромности желаній нашего автора, изъ его дальнѣйшихъ словъ -- и для лицъ, совершенно незнакомыхъ съ жизнью пріисковыхъ рабочихъ,-- будетъ ясно несоотвѣтствіе ихъ питанія съ условіями тяжелаго, каторжнаго труда: "Рабочимъ,-- говоритъ Латкинъ,-- слѣдовало бы давать... мяса нѣсколько болѣе, чѣмъ они получаютъ теперь; надобно отпускать имъ, вмѣсто одного фунта, по крайней мѣрѣ, 1 1/4 ф. въ сутки, выдачу крупъ увеличить, вмѣсто 8, до 12 ф. въ мѣсяцъ. Наконецъ, весною, въ апрѣлѣ и маѣ, полезно было бы выдавать рабочимъ кислую капусту, лукъ и чеснокъ для предупрежденія развитія цынги. Увеличеніе содержанія не будетъ стоить дорого, а послужитъ къ лучшему сохраненію здоровья рабочихъ и уменьшитъ число больныхъ и хилыхъ". Эта программа улучшенія пріисковой пищи болѣе чѣмъ скромна, да иной и не могъ бы предложить золотопромышленникъ, который, для ограниченія непомѣрной тяжести пріисковаго труда, совѣтовалъ запретить работу лишь позже 9-ти часовъ вечера, тогда какъ даже по закону 1838 г. не дозволялось работать долѣе 8-ми часовъ, и, тѣмъ не менѣе, эти пожеланія, какъ мы увидимъ изъ контрактовъ съ рабочими и показаній современниковъ, почти нигдѣ не были выполнены въ теченіе 60-хъ годовъ.
   Въ Западной Сибири (Маріинскомъ и Алтайскомъ округахъ) мяса свѣжаго или соленаго вездѣ назначено по 1 ф. въ день для каждаго рабочаго, крупъ (обыкновенно ячныхъ) 7--7 1/2 ф. въ мѣсяцъ; хлѣбъ выдавался или ржаною мукой въ количествѣ 2 п. 10 ф. въ мѣсяцъ (изъ которой по одному договору долженъ приготовляться и квасъ), или въ видѣ печенаго хлѣба; количество послѣдняго опредѣлено въ одномъ договорѣ (3 1/4 ф.), но чаще его выдавалось сколько понадобится, такъ же, какъ и соль. О выдачѣ масла или сала упоминается рѣдко {Въ договорѣ съ Лавровскою (1864 г.) сказано, что сверхъ ежедневной выдачи 1/4 ф. крупы по воскресеньямъ и четвергамъ должно давать рабочимъ кашу съ масломъ или саломъ: "не менѣе 1/4 ф. крупъ и 3 золотниковъ масла или сала на каждаго человѣка". О выдачѣ топленаго сала и коровьяго масла упоминается, какъ о явленіи обычномъ, и въ договорѣ Ко Рязановой и Триполитова (1863 г.).}. Въ договорѣ съ Цыбульскимъ (Мар. и Ачин. округ. 1864 г.) есть оговорка, что необходимые для приготовленія пищи припасы рабочіе должны получать "со времени прихода на пріиска или, лучше сказать, со времени дѣйствительнаго вступленія въ работу"; здѣсь мы находимъ условіе и относительно постной пищи, а именно желающіе поститься должны были въ постные дни получать, вмѣсто говядины, 1 ф. муки или гороху въ сутки и болѣе этого ничего не требовать. По договору съ Лавровскою (1864 г.) 1 ф. говядины замѣнялся въ такомъ случаѣ даже 1/4 ф. крупы. Въ поисковыхъ партіяхъ по этому договору полагалось сушеной говядины 3/4 ф. или столько же крупы, одно взамѣнъ другого, и затѣмъ никакой другой пищи рабочіе обязались не требовать. Въ договорахъ, гдѣ количество выдаваемаго хлѣба не было ограничено, мы встрѣчаемъ еще постановленіе относительно вычета или наказанія за его растрату {Всего чаще рабочіе за такую растрату должны были уплатить "по стоющей цѣнѣ", но иногда этимъ не ограничивается: такъ, но договору съ Лавровскою (1864 г.) каждый разъ за такую растрату въ разсчетный листъ рабочаго должно было записывать по 1 р. 50 к. и сверхъ того ему грозили наказаніемъ, "какъ за умышленное уничтоженіе чужой собственности".}. По свидѣтельству Г. И--на (1861 г.), сала или масла выдавалось на промыслахъ Маріинскаго округа по 3/4 ф. на каждаго; "хлѣба прежде давали безъ ограниченія, нынѣ же опредѣлено по 4 ф. въ день".
   На пріискѣ Мезенцева давали мяса по 1 1/2 ф. на человѣка, но за то не полагалось крупъ. Тѣ изъ холостыхъ рабочихъ, которые жили не въ артеляхъ, а на квартирахъ у женатыхъ, платили за приготовленіе завтрака, обѣда и ужина по 30 коп. въ лѣто и столько же за зиму; сверхъ того, они обязывались въ свободное время помогать хозяину избы въ заготовленіи дровъ. Впрочемъ, по другому свидѣтельству, рабочіе на промыслахъ Томской губерніи не были обязаны готовить для себя кушанье: для этого хозяинъ долженъ былъ имѣть кашевара, хлѣбопека и т. д., которыхъ рабочимъ предоставлялось выбирать изъ своей среды.
   Пропитаніе рабочихъ киргизъ на промыслахъ Кокбектинскаго округа обходилось золотопромышленникамъ гораздо дешевле: они получали отъ хозяина только по 4 ф. хлѣба въ день; мяса, крупъ и соли не давали, потому что киргизы прикочевывали къ пріиску со всѣми своими семьями, имуществомъ и скотомъ и, кромѣ хлѣба, питались своимъ айраномъ (кислымъ молокомъ).
   Въ южной части Енисейскаго округа почти вездѣ рабочимъ назначено въ контрактахъ по 1 ф. свѣжей или соленой говядины; только въ договорѣ съ Ко Бенардаки и Н. Латкина полагается 1 1/2 ф., по договорамъ съ Безобразовымъ (1864 г.), Поповымъ (1868 г.) и Черныхъ (1869 г.) опредѣлено по 1 1/4 ф. и, наконецъ, по договору съ Вилямовскимъ (1870 г.) по 1 1/2 мяса (часть рабочихъ по этому послѣднему контракту выговорила себѣ по 1 ф. сахару и 1 кирпичу чаю). Въ оригинальномъ общемъ контрактѣ Ко Бенардаки (1861 г.), по которому рабочіе за исполненіе огромныхъ уроковъ, вмѣсто обычныхъ условій вознагражденія, получали мѣсячное жалованіе въ 25 руб., имъ полагалось по 1 1/2 ф. свѣжей или соленой говядины, но за то, кромѣ печенаго хлѣба или сухарей, они должны были ничего не требовать отъ Ко {По другому, подобному же договору съ Бенардаки (1870 г.) при мѣсячномъ жалованіи въ 30 р. рабочіе должны были получать по 1 1/2 ф. мяса въ день и по 8 ф. крупы и 3 1/2 ф. сала въ мѣсяцъ.}, причемъ было особо оговорено, что кирпичный чай они обязаны были имѣть на свой счетъ. Крупы ячной для щей ("такъ называемыхъ щей") или для щей и каши въ праздники назначалось обыкновенно по 7 1/2 -- 8 ф. въ мѣсяцъ, но иногда бывало и менѣе, и болѣе. О маслѣ или салѣ упоминается лишь въ немногихъ договорахъ (отъ 1/2 ф. до 3 3/4 ф. въ мѣсяцъ). Соль обыкновенно выдавалась въ неограниченномъ количествѣ, но иногда назначается ея отъ 1/2 до 4 ф. въ мѣсяцъ на каждаго; о квасѣ говорится также въ немногихъ договорахъ. Количество хлѣба, если оно опредѣлялось, выдавалось въ количествѣ 3--4 ф. печенаго хлѣба въ день или въ мѣсяцъ 2 1/4--2 1/2 п. муки. Въ договорѣ съ Ко Бенардаки и Н. Латкина (1861 г.), по которому вообще пища была лучше, чѣмъ у другихъ золотопромышленниковъ, съ 1 апрѣля до 20 мая полагалось до 1/3 ведра капусты на каждаго. За растрату хлѣба полагался штрафъ по 1 р. 50 к.-- 3 р., или по усмотрѣнію пріисковаго управленія, а по нѣкоторымъ договорамъ вдвое и даже вчетверо болѣе стоимости, и кромѣ того по многимъ договорамъ грозило еще наказаніе, какъ за умышленное уничтоженіе чужой собственности. Въ постные дни фунтъ говядины замѣнялся 1/2 ф. или 1 ф. крупы, или 1 ф. гороха безъ масла; по одному договору фунтъ мяса замѣнялся 1/20 ф. постнаго масла. Въ поисковыхъ партіяхъ обыкновенно полагалось по 3/4 -- 1 ф. сушеной говядины (которая иногда замѣнялась крупою) и, кромѣ того, извѣстное количество сухарей, а иногда и крупы {Укажемъ на нѣкоторую разницу между договоромъ Шепетковскаго на операцію 1861--62 г. и "положеніемъ" на Сергіевскомъ пріискѣ его же съ 1 апрѣля 1862 г.: по договору о выдачѣ капусты не упоминалось, по "положенію" же она выдавалась, но за то вдвое уменьшалось количество крупы; по договору было назначено сала 3 1/4 ф. въ мѣсяцъ, а по "положенію" вдвое болѣе. Такимъ образомъ, въ дѣйствительности, на этомъ пріискѣ пища была нѣсколько лучше, чѣмъ по договору.}. Относительно распредѣленія времени ѣды мы встрѣчаемъ постановленія лишь въ немногихъ договорахъ въ южной части Енисейскаго округа. Въ договорѣ съ Логиновымъ (1862 г.) сказано: "обѣдъ и ужинъ имѣть намъ по одному разу въ день, не требуя завтраковъ и паужиновъ". По двумъ договорамъ 1869 г. рабочіе обязывались работать съ 5 ч. утра до 8 ч. веч., "за исключеніемъ времени, обыкновенно даваемаго на чай утромъ и на обѣдъ пополудни съ отдыхомъ". Такъ какъ чая отъ хозяевъ не полагалось то рабочіе могли пить его лишь на свой счетъ, но упоминаніе о времени для чая указываетъ, что употребленіе его сдѣлалось уже въ концѣ 60-хъ годовъ явленіемъ весьма обычнымъ {Въ 1865 г. высшая администрація Восточной Сибири предписала, чтобы не допускалось вычета съ рабочихъ за кашеваровъ и артельныхъ старостъ и чтобы не свидѣтельствовали договоровъ, гдѣ говорится о такихъ вычетахъ. До этого подобный вычетъ производился на пріискахъ Ко Бенардаки, Сидорова и Латкина.}.
   Въ Олекминскомъ округѣ по договору съ Прибрежно-Витимскою Ко (1867 г.) рабочіе должны были получать ржаного печенаго хлѣба сколько потребуется, говядины по 1 ф. и крупы по 1/4 ф. ежедневно. Если вѣрить оффиціальными, свидѣтельствамъ, продовольствіе было весьма удовлетворительно. "На всѣхъ промыслахъ Олекминской и обѣихъ системъ Забайкальской области, -- по словамъ жандармскаго офицера (1861 г.),-- продовольствіе весьма хорошее: рабочіе получаютъ въ обѣдъ и ужинъ по 1/2 ф. мяса, прекрасныя щи и два-три раза въ недѣлю кашу". Въ 1864 г. подрядчики несвоевременно доставили скотъ на пріиски и потому въ августѣ мѣсяцѣ варили солонину.
   Пища отрядныхъ рабочихъ была вообще лучше, чѣмъ общеконтрактныхъ: въ большинствѣ контрактовъ имъ полагалось по 1 1/2 ф., рѣже по 1 1/4 ф. мяса. Кромѣ большаго количества мяса, отряднымъ почти постоянно выдавалось масло или сало, хотя обыкновенно и въ незначительномъ количествѣ {Масла отъ 1/4 до 1 a., или сала отъ 1/4 до 1 1/2 ф. въ мѣсяцъ.}. Впрочемъ, въ сѣверной части Енисейскаго округа, если судить по имѣющимся у насъ 12 договорамъ, содержаніе отрядныхъ рабочихъ было нѣсколько хуже, чѣмъ въ южной части того же округа; во-первыхъ, сравнительно чаще назначалось 1 1/4 ф. мяса, вмѣсто 1 1/2 ф., а затѣмъ остальное содержаніе выдавалось наравнѣ съ общеконтрактными чернорабочими.
   Въ особыхъ договорахъ съ ремесленниками и разночинцами почти всегда назначено по 1 1/2 ф. мяса и затѣмъ нѣкоторые выговаривали себѣ улучшенное содержаніе: такъ, по одному договору поваръ выговорилъ себѣ 1 кирпичъ чаю и 1 ф. сахару въ мѣсяцъ, а по другому контракту кузнецъ и плотникъ выговорили себѣ содержаніе по положенію служащихъ, а не рабочихъ. Ремесленники и разночинцы, нанявшіеся по общему контракту, обыкновенно получали нѣсколько улучшенное содержаніе, какъ, наприм., конюхамъ давался кирпичный чай.
   Н. Латкинъ въ своей книгѣ о промыслахъ Енисейскаго округа (1869 г.) сообщаетъ о пищѣ рабочихъ свѣдѣнія, весьма сходныя съ тѣми, какія мы находимъ въ контрактахъ. По его словамъ, печеный хлѣбъ выдавался рабочимъ безъ ограниченія, лѣтомъ они получали квасъ, мяса мастеровые и подрядные турфовщики до 1 1/2 ф., а остальные рабочіе 1--1 1/4 ф.; крупы ячной и гречневой для каши и щей 8--10 ф., сала или масла 1--2 ф., соли 3 ф. въ мѣсяцъ. Мы видимъ, такимъ образомъ, что дѣйствительная выдача вполнѣ соотвѣтствовала тому, что мы встрѣчаемъ и въ контрактахъ, и, слѣдовательно, если изрѣдка на дѣлѣ содержаніе рабочаго было лучше назначеннаго въ договорѣ, то, въ большинствѣ случаевъ, контракты, все-таки, вѣрно рисуютъ пищевое довольствіе на пріискахъ.
   Сравнительно съ пятидесятыми годами въ пищѣ рабочихъ незамѣтно никакого улучшенія; начавшаяся въ то время выдача масла или сала производится еще далеко не всегда и, притомъ, въ чрезвычайно ничтожномъ количествѣ. Мяса общеконтрактнымъ рабочимъ выдается обыкновенно по 1 ф. и лишь весьма рѣдко въ количествѣ 1 1/4. Введеніе въ пищевой паекъ капусты составляетъ также явленіе исключительное; кирпичный чай, выдававшійся мѣстами въ 50-хъ годахъ отъ хозяевъ, теперь пріобрѣтается общеконтрактными рабочими и большинствомъ ремесленниковъ и разночинцевъ на свой счетъ (напомнимъ, что Кривошапкинъ объяснялъ выдачу кирпичнаго чая на счетъ хозяевъ въ концѣ 50-хъ годовъ дороговизною хлѣба). Однимъ словомъ, золотопромышленниками не были исполнены въ то время даже весьма скромныя предложенія И. Латкина.
   Тотъ же И. Латкинъ указывалъ еще на одно настоятельно необходимое улучшеніе въ содержаніи рабочихъ: "Винная порція,-- говоритъ онъ,-- въ особенности весною, должна была бы выдаваться имъ, по крайней мѣрѣ, чаркой", которая "въ сырую погоду приносить гораздо больше пользы, чѣмъ стаканъ, подаваемый однажды или два раза въ мѣсяцъ, который, кромѣ опьяненія и разслабленія рабочаго, не ведетъ ни къ чему другому". Въ контрактахъ о выдачѣ винной порціи упоминается крайне рѣдко, и то обыкновенно въ такой формѣ, которая ни къ чему не обязываетъ пріисковое управленіе. Такъ, наприм., въ контрактѣ съ Асташевымъ (1861 г., Енисейскаго округа) сказано: "Промысловое управленіе въ награду нашего усердія въ теченіе лѣта обѣщаетъ намъ отпустить нѣсколько винныхъ порцій въ дни праздничные" {И дѣйствительно, изъ счетовъ Прокопьевскаго пріиска Асташева видно, что въ операцію 1861 г. на винныя порціи было употреблено 27 ведеръ спирту и въ 1863 г. 30 ведеръ (по 13 р. ведро).}. Въ договорѣ, предложенномъ рабочимъ Катышевцевымъ весною 1862 г. (Олекм. окр.), сказано, что "первый окончившій урокъ получаетъ винную порцію по 1/100 ведра". Въ дѣйствительности же, по донесенію жандармскаго офицера (1861 г.), на пріискахъ Олекминской системы Соловьева винная порція подавалась рабочимъ каждый день, а на прочихъ пріискахъ этого округа по "торжественнымъ днямъ". В. Латкинъ въ своей брошюрѣ о золотопромышленности (1864 г.) говоритъ: "На нѣкоторыхъ пріискахъ водку давали прежде въ каждое воскресенье и нынѣ многіе даютъ, особенно весной, когда работа труднѣе, подаютъ черезъ день".
   Въ октябрѣ 1863 г. главное управленіе Восточной Сибири разослало горнымъ исправникамъ циркуляръ, которымъ, по желанію М. С. Корсакова, предписывало, въ видахъ уменьшенія пьянства при выходѣ рабочихъ съ промысловъ, "войти въ совѣщаніе съ золотопромышленниками: не лучше ли употребленіе вина ввести ежедневными порціями во все время отправленія работъ на частныхъ промыслахъ съ постановленіемъ нормальной порціи вина и на чей счетъ, въ томъ предположеніи, что когда умѣренное употребленіе вина войдетъ въ обыкновеніе, то рабочіе не будутъ предаваться пьянству въ жилыхъ мѣстахъ, по выходѣ съ золотыхъ промысловъ, какъ это дѣлается нынѣ". О результатахъ этого предписанія мы имѣемъ свѣдѣнія лишь относительно южной части Енисейскаго округа.
   На созванномъ горнымъ исправникомъ совѣщаніи по этому вопросу золотопромышленниковъ и управляющихъ 14 ноября 1863 г. было постановлено: "Ежедневное употребленіе рабочими ограниченныхъ порцій вина на промыслахъ, безъ всякаго сомнѣнія, во многихъ отношеніяхъ полезно, но привести въ исполненіе эту мѣру можно на счетъ рабочихъ тогда только, когда выдаваемые задатки, при наймѣ рабочихъ, не будутъ превышать на каждаго, съ обмундировычными и доставкой на мѣсто работъ 45 р., а при настоящемъ наймѣ людей съ огромными задатками выдача каждодневной винной порціи будетъ служить надбавкою къ увеличенію долговъ, остающихся неотработанными, въ видимый ущербъ капитала промысловыхъ владѣльцевъ". Постановленіе это было разослано по всѣмъ промысламъ южной части Енисейскаго округа для утвержденія его подписями "съ оговорками или безъ нихъ, смотря по тому, какое будетъ мнѣніе объ этомъ вопросѣ" {Управляющій пріисками Ко Мясниковыхъ, выражая свою солидарность съ упомянутымъ постановленіемъ, сдѣлалъ оговорку, что на промыслахъ этой компаніи "принято за обыкновеніе подавать порціи вина рабочимъ во время, трудное для работъ, какъ-то: весною и осенью, въ остальное же время порціи вина даются всѣмъ рабочимъ, окончившимъ заданный урокъ". Шепетковскій заявилъ, что на его пріискахъ заведено въ ненастное время давать порціи вина всѣмъ рабочимъ и, кромѣ того, ежедневно тѣмъ изъ нихъ, которые работаютъ въ сырыхъ мѣстахъ. Управляющій промыслами Ко Рязановой, выражая согласіе съ приведеннымъ постановленіемъ заявилъ, что на промыслахъ этой Ко порціи подавались рабочимъ въ ненастные дни, въ особенности весною и осенью, на компанейскій счетъ. На промыслахъ Ко Зотовыхъ, по заявленію управляющаго, вино подавалось рабочимъ въ большомъ количествѣ "безъ всякаго обязательства и смотря по времени года, а также постоянно оно употребляется и въ больницахъ для тѣхъ, кои страждутъ скорбутомъ", а потому онъ выразилъ желаніе предоставить подачу винныхъ порцій устотрѣнію пріисковыхъ управленій.}.
   Горный исправникъ южной части Енисейскаго округа, сообщивъ въ декабрѣ 1863 г. главному управленію Восточной Сибири постановленіе мѣстныхъ золотопромышленниковъ о выдачѣ винныхъ порцій, въ своемъ донесеніи говоритъ: "Кромѣ этого бывшія на совѣщаніи лица... присовокупили.... что подача рабочимъ винныхъ порцій безплатно производится на нѣкоторыхъ промыслахъ и въ настоящее время, но только не постоянно, а смотря но надобности, именно: въ ненастные дни и въ такихъ случаяхъ, когда работа требуетъ или усиленнаго труда, или успѣшнаго исполненія. Въ послѣднихъ случаяхъ винная порція играетъ роль или мѣры поощрительной, или награды. Она служитъ для промысловыхъ управленій средствомъ, заохочивающимъ рабочимъ къ дѣятельности и усердному исполненію требуемыхъ отъ нихъ услугъ, иногда экстренныхъ и важныхъ; поэтому нѣкоторые полагаютъ, что винная порція, со введеніемъ выдачи оной ежедневно, не будетъ уже имѣть того вліятельнаго свойства, какое имѣетъ нынѣ". Но въ томъ-то и дѣло, что выдача винной порціи, по усмотрѣнію пріисковаго управленія, являлась въ его рукахъ орудіемъ для крайняго напряженія силъ рабочихъ, и введеніе обязательной выдачи вина положило бы этому предѣлъ.
   Въ іюнѣ 1865 г. совѣтъ главнаго управленія Восточной Сибири разослалъ новый циркуляръ горнымъ исправникомъ, которымъ имъ предписывалось, "для представленія соображенія въ С.-Петербургъ", сообщить свѣдѣніе, въ какомъ видѣ и размѣрѣ выдаются винныя порціи рабочимъ.... какой порядокъ наблюдается при этомъ, какъ великъ расходъ на порцію каждому рабочему въ теченіе года и на чей счетъ относится этотъ расходъ.
   На запросъ горнаго исправника сообщены были свѣдѣнія о выдачѣ вина, изъ которыхъ видно, что на разныхъ промыслахъ въ теченіе времени съ начала апрѣля до конца іюля рабочіе получили отъ 14 до 48 порціи по 1/100 ведра (а на пріискѣ Шепетковскаго и по 2/100) на счетъ пріисковаго управленія. Напротивъ, на Пріютинскомъ пріискѣ Данилова порціи выдавались постоянно, по желанію рабочихъ, въ ненастное время, но на ихъ счетъ, по 1/100 ведра по 5 к. с. за порцію. Такимъ образомъ, управленіе Данилова избавлялось отъ расхода, который дѣлали нѣкоторые другіе золотопромышленники; впрочемъ, назначенная имъ плата за вино была умѣренная, такъ какъ, по донесенію мѣстнаго горнаго исправника въ 1863 г., ведро полугара обходилось въ 4--7 р.
   6 августа 1865 г. горный исправникъ донесъ главному управленію Восточной Сибири, что, по его наблюденіямъ, винныя порціи "подаются цѣлымъ командамъ рабочихъ по годовыми, праздникамъ, и то необязательно, а по усмотрѣнію промысловыхъ управленій; подача же порцій ежедневныхъ нѣкоторымъ рабочимъ производится... за особенно какіе-либо усиленные труды или за услугу въ экстренныхъ надобностяхъ. Ежедневная подача порцій всѣмъ рабочимъ" на счетъ золотопромышленниковъ "до сихъ поръ еще не вводилась", и вопросъ объ этомъ, "несмотря на всѣ убѣжденія въ выгодности этой мѣры, до сихъ поръ подвигается очень медленно, и едва ли можно ожидать, чтобы онъ разрѣшился удовлетворительно". Въ 70-хъ годахъ высшая администрація Восточной Сибири еще болѣе настойчиво рекомендовала пріисковымъ управленіямъ увеличить выдачу вина на промыслахъ, а по проекту новаго закона (1894 г.) горнозаводскимъ присутствіямъ предоставляется установить обязательную выдачу вина на золотыхъ промыслахъ по своему усмотрѣнію.
   Такимъ образомъ, въ 60-хъ годахъ вопросъ объ обязательной выдачѣ рабочимъ ежедневныхъ винныхъ порцій не былъ рѣшенъ, но, судя по свѣдѣніямъ, доставленнымъ пріисковыми управленіями южной части Енисейскаго округа, въ первой половинѣ 60-хъ годовъ стали давать рабочимъ кораздо большее количество вина на счетъ промысловаго управленія, сравнительно съ предшествующимъ временемъ. Н. В. Латкинъ въ своей книгѣ объ Енисейскомъ округѣ говоритъ, что винная порція у однихъ промышленговъ подается еженедѣльно, у другихъ 3 раза въ мѣсяцъ и, кромѣ того, при всякой экстренной работѣ, а хорошимъ мастеровымъ подавали ее по 2 или 3 раза въ недѣлю.
   Стоимость пропитанія рабочаго обходилась, по словамъ Лопатина,(1871 г.), въ Енисейскомъ округѣ 7--8 р. въ мѣсяцъ, а въ началѣ 60-хъ годовъ и нѣсколько менѣе {На Покровскомъ пріискѣ Бенкендорфа (южн. ч. Енис. окр.) въ 1882 г. содержаніе рабочаго обходилось по 5 р. 75 к. въ мѣсяцъ, а на Прокопьевскомъ пріискѣ Асташева въ 1861 г. 6 р. 60 к., въ 1863 г.-- менѣе 5 р.}.

В. Семевскій.

(Окончаніе слѣдуетъ).

"Русская Мысль", кн.XI, 1894

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru