Шашков Серафим Серафимович
Сибирские инородцы в XIX столетии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Статья третья.

СИБИРСКІЕ ИНОРОДЦЫ ВЪ XIX СТОЛѢТІИ.

V.
КАБАЛЬНЫЯ ОТНОШЕНІЯ ИНОРОДЦЕВЪ КЪ РУССКОМУ НАСЕЛЕНІЮ.

   Мы разсмотрѣли, какимъ образомъ инородческія угодья переходятъ въ руки русскихъ. Но экономическая эксплуатація инородцевъ не ограничивается этимъ. Инородецъ дѣлается кабальнымъ рабомъ русскаго человѣка.
   Выше мы уже нѣсколько разъ замѣчали, что торговля съ инородцами отличается громадными процентами и губительнымъ кредитомъ. Инородцу нуженъ хлѣбъ, ему нужно снарядиться на охоту, ему нужно уплатить подати,-- во всѣхъ этихъ случаяхъ онъ входитъ въ долги у русскаго человѣка. И будьте увѣрены, что онъ не выплатитъ этого долга во вѣки вѣковъ. На первый годъ онъ отдаетъ своему кредитору все упромышленное имъ и все-таки за нимъ будетъ считаться часть будто бы недоплаченнаго долга; въ то же время онъ по необходимости дѣлаетъ новый долгъ, который заставляетъ его и на слѣдующій годъ отдать кредитору весь свой уловъ. И не только самъ инородецъ остается кабальнымъ должникомъ кредитора до своей смерти, но его долги переходятъ на его потомство, которое по наслѣдству поступаетъ въ кабальную зависимость къ потомкамъ кредитора, которому закабалился ихъ отецъ. Немногіе инородцы избавлены отъ этой печальной участи. Большинство ихъ давно уже сдѣлалось кабальными работниками купцовъ, промышленниковъ и крестьянъ. Эти кабальники эксплуатируютъ въ пользу кредиторовъ свои угодья и за это получаютъ отъ нихъ лишь такую плату, которая доставляетъ имъ только возможность не умереть съ голода, да заплатить, и то не всѣ, подати и повинности. Такъ въ восточной Сибири вся инородческая звѣропромышленность, по справедливому замѣчанію Раева, находятся подъ гнетомъ купеческаго деспотизма, безъ всякой соразмѣрности выгодъ промышленника и покупщика. Менѣе другихъ инородцевъ подчинены этой кабалѣ буряты. Бурятъ можетъ избѣжать монополіи купца, потому что многіе буряты сами ходятъ въ городъ продавать свои мѣха и продаютъ конечно тому, кто даетъ дороже. Но это относится только къ племенамъ, ближайшимъ къ Иркутску. Чѣмъ отдаленнѣе племя отъ города, тѣмъ болѣе оно встрѣчаетъ затрудненій въ сбытѣ и тѣмъ сильнѣе подчиняется вліянію монополіи. Сословіе этихъ монополистовъ охватило все пространство, на которомъ добывается дорогой звѣрь. И инородцы, войдя разъ въ долговое обязательство съ такими людьми, никогда уже не въ состояніи выйдти изъ подъ вліянія ихъ. Нужда все больше и больше заставляетъ его забирать въ долгъ и онъ по необходимости доженъ отдавать весь свой товаръ за цѣну, произвольно назначенную покупщикомъ. Зло это, впрочемъ, имѣетъ одну хорошую сторону, именно ту, что кредиторъ рѣдко оставляетъ инородца даже и въ томъ случаѣ, если его промыселъ бываетъ неудаченъ; безъ помощи кредитора, въ такомъ случаѣ, не имѣя возможности достать все нужное для промысла, инородецъ долженъ былъ бы умереть съ голоду. Такъ множество березовскихъ остяковъ и самоѣдовъ обязаны жизнію своимъ кредиторамъ-кабалителямъ. Остякъ не можетъ обойтись безъ хлѣба, который продаетъ ему купецъ. Остякъ покупаетъ хлѣбъ въ долгъ и обязуется заплатить въ слѣдующемъ году рыбою. Вошедши въ долгъ, онъ находится уже въ полной власти купца, который кладетъ произвольную цѣну, какъ на свой товаръ, такъ и на товаръ остяка. Эти спекулянты изъ Обдорска, Березова и Тобольска цѣлое лѣто разгуливаютъ но Оби на своихъ судахъ, покупаютъ рыбу и солятъ на мѣстѣ лососей и осетровъ, а потомъ отвозятъ ихъ въ свои магазины, построенные но берегамъ рѣки. Продавъ съ отличнымъ барышомъ привезенную муку, купцы возвращаются домой съ большимъ грузомъ рыбы и съ радостною надеждою такъ же выгодно торговать съ инородцами и на будущій годъ. Такъ ведется торговля не одной мукой, а всѣми товарами, необходимыми для инородца. Привезенный купцами товаръ раздается мелкимъ промышленникамъ, болѣе или менѣе задолжавшимъ купцу и купецъ, отдавая товаръ своему должнику, необходимо налагаетъ лишній процентъ. Мелкіе торговцы продаютъ инородцу также въ долгъ и также съ надбавкою большихъ процентовъ. Торговецъ очень вѣрно расчитываетъ, что чѣмъ выше цифра въ долговомъ счетѣ инородца, тѣмъ на большее полученіе можно расчитывать; а инородецъ думаетъ, что чѣмъ дороже вещь, тѣмъ она лучше. Такое барышничество, какъ мы уже намѣтили, хотя разоряетъ и закабаляетъ инородцевъ, но за то и спасаетъ ихъ въ особенно трудныя для нихъ времена голода, неудачи промысловъ или уплаты податей. Благодаря кабалѣ, инородецъ имѣетъ рыболовныя сѣти, хотя и плохія, имѣетъ винтовку, свинецъ и контрабандный порохъ, безъ которыхъ онъ умеръ бы съ голоду; кредиторъ платитъ за него подати даже и въ тѣ года, когда инородецъ потерпѣлъ положительную неудачу въ промыслѣ и не добылъ ничего. Мы вовсе не хотимъ защищать торговли съ инородцами; громадные проценты, сдираемые съ инородцевъ, гнилые товары, фальшивые вѣсы, спаиванье инородцевъ водкой, закабаленіе инородческаго населенія и тому подобныя плутни, постоянно сопровождавшія эту торговлю, удаляютъ всякую мысль объ ея защитѣ. Но мы сейчасъ увидимъ, что ограниченіе этой торговли, ограниченіе, не соединенное съ другими мѣрами къ прекращенію инородческихъ золъ, причиняло инородцамъ болѣе вреда, чѣмъ пользы.
   Въ сороковыхъ годахъ восточную Сибирь ревизовалъ сенаторъ графъ Толстой. Онъ нашелъ, что иркутское купечество, выѣзжая въ инородческія стойбища до сбора ясака, скупаетъ всѣ лучшіе ясачные мѣха, вслѣдствіе чего въ ясакъ поступаютъ только мѣха низшаго сорта. Но этому купцамъ и было запрещено ѣздить къ инородцамъ для торговли во всякое время, какъ это было до тѣхъ поръ. Купцамъ позволено торговать съ инородцами только въ февралѣ и съ 1 іюля по 1 сентября. Купцамъ запрещено нетолько торговать съ инородцами во все остальное время года, но даже имѣть въ инородческихъ стойбищахъ амбары и магазины для сила, да своихъ товаровъ. Если купецъ, въ отведенное ему для торговли время, не успѣлъ продать всѣхъ своихъ товаровъ, то остатокъ онъ непремѣнно долженъ увезти съ собою назадъ. Этотъ законъ 27 февраля 1844 г. велъ за собою значительный упадокъ частной торговли съ инородцами. Главною причиною тому служило крайнее неудобство назначеннаго для торговли времени. Лѣтомъ инородцы расходятся для промысловъ въ разныя, отдаленныя отъ ихъ жилищъ мѣста; дома остаются только немногіе; у нихъ купецъ не найдетъ тогда никакого товара; у нихъ въ это время часто даже нечего ѣсть. Въ февралѣ мѣсяцѣ инородцы также не имѣютъ товаровъ, которые они могли бы продать купцу. Да если купецъ и найдетъ въ упомянутые сроки какіе нибудь товары у инородцевъ, то ему некуда сбыть ихъ. Товары, купленные у инородцевъ въ февралѣ, не поспѣютъ на ирбитскую ярмарку, а закупленные въ лѣтнюю поѣздку къ инородцамъ -- опоздаютъ на нижегородскую ярмарку. Не забудьте, что купецъ отдѣленъ отъ инородческихъ стойбищъ большими пространствами, что отправляясь съ товаромъ часто за 1000 верстъ, онъ рискуетъ не распродать своего товара и долженъ тащить его назадъ цѣлыя тысячи верстъ. Въ силу этихъ причинъ, частная торговля съ инородцами значительно сократилась съ 1844 г. До этого времени въ нарымскій край, напр. ввозилось товаровъ на 200,000 р., а нынѣ только на 50--60,000 р.; вывозилось инородческаго звѣря до 1844 г. на 30--150,000 р., а въ 1854 г. на ирбитскую ярмарку вывезено только на 13,000 р. Такой упадокъ частной торговли велъ за собою ухудшеніе экономическаго состоянія инородцевъ. Чтобы инородцу отправиться на промыселъ звѣря, орѣховъ, птицы или рыбы, онъ долженъ обезпечить себя и свое семейство пищею и одеждою мѣсяца на четыре или на пять, онъ долженъ пріобрѣсть ружье, порохъ, свинецъ, ловушку, неводъ и т. д. Изъ всѣхъ этихъ необходимыхъ предметовъ казна даетъ инородцу только немного пороху, свинцу и хлѣба. Но этого хлѣба очень недостаточно для инородцевъ и этотъ недостатокъ онъ долженъ восполнить покупкою муки изъ частныхъ рукъ. Изъ частныхъ же рукъ только инородецъ можетъ доставать себѣ оружіе, одежду, сѣти, мясо, холстъ. Съ упадкомъ частной торговли множество инородцевъ лишилось возможности пріобрѣтать эти необходимые предметы и тѣмъ были ввержены въ крайнюю бѣдность. Въ нарымскомъ краѣ напр. множество инородцевъ вовсе бросило звѣропромышленность и поступило въ работы къ купцамъ, мѣщанамъ и крестьянамъ; это сдѣлали въ особенности обскіе инородцы. Остяки чижановскіе и нюренскіе почти всѣ переселились въ тарскій округъ и поступили тамъ въ работы къ крестьянамъ. Васюганскіе же инородцы, обремененные большею частію большими семействами, не могли поступить въ постоянныя работы къ нарымскому купечеству. Они занимаются промысломъ бѣлки, но не въ состояніи ходить въ отдаленныя, обильныя звѣремъ мѣста; они охотятся только въ окрестностяхъ сбояхъ зимнихъ юртъ, забирая съ собою на охоту все свое семейство, которое питается тогда бѣлкою, кротами, колонками и олениной. "Представьте себѣ" -- пишетъ очевидецъ -- "это несчастное семейство, которое должно жить подъ открытымъ небомъ, вырывъ подъ густымъ деревомъ яму въ снѣгу и устлавъ ее вѣтвями хвойнаго дерева. Эти бѣдняки въ своихъ рубищахъ кое-какъ отогрѣваютъ у костра свои закоченѣвшіе члены. Женщины въ это же время часто разрѣшаются отъ беременности. Несчастная мать, не имѣя никакого пріюта и для прочихъ своихъ дѣтей, должна согрѣвать новорожденнаго на своей холодной груди и кормить его на открытомъ воздухѣ, имѣющемъ градусовъ 45 мороза!" -- Отъ подобнаго положенія инородцы находили спасеніе только въ кабальной работѣ у русскихъ. Инородцы, какъ мы уже сказали, дѣйствительно начали во множествѣ выходить изъ своихъ лѣсовъ и наниматься въ работу на судахъ, коноводкахъ, пароходахъ, а также на пріиски томскихъ золотопромышленниковъ. Инородцу давали въ лѣто рублей 15--20 или только платили за него казенныя недоимки да кое-какъ прикрывали наготу его. Инородецъ работалъ какъ волъ все лѣто, работалъ почти даромъ, а затѣмъ -- голодовалъ цѣлую зиму. Эти работы теперь почти вовсе прекратились: съ пріисковъ инородцевъ вытѣснили болѣе выгодные для золотопромышленника ссыльные; обскія же суда, на которыхъ работали дикари, постепенно исчезаютъ съ развитіемъ пароходства. Большинство этихъ инородцевъ поступило въ домашніе работники къ русскимъ. "Здѣсь они", пишетъ г. О--въ, "окончательно гибнутъ и матеріально и нравственно. Если они попадаютъ въ срокъ, какъ здѣсь называется такая работа, то они считаютъ себя окончательно погибшими и становятся до того апатичными, что если кто укоритъ такого работника въ лѣности или дурномъ поступкѣ, то остякъ отвѣтитъ: "что-же такое,-- я вѣдь сроковой!..." Одни только кетскіе инородцы пользуются болѣе счастливымъ положеніемъ, благодаря священнику села Максимояровскаго. Священникъ доставляетъ имъ съѣстные припасы, оружіе, платитъ за нихъ ясакъ, а они ежегодно отдаютъ ему всю свою добычу -- тысячи пудовъ орѣховъ, тысячи бѣлокъ и др. звѣрей. Всѣ эти товары священникъ продаетъ купцамъ. Вообще нужно замѣтить, что съ изданія указа 27 февраля 1844 г. купцы начали вести контрабандную торговлю черезъ посредниковъ, живущихъ постоянно между инородцами, черезъ вахтеровъ хлѣбныхъ магазиновъ, казаковъ, крестьянъ и т. д. Это увеличивало дороговизну товаровъ и съ тѣмъ вмѣстѣ усиливало кабалу, и кабалу не однимъ только купцамъ, а также вахтерамъ, казакамъ, крестьянамъ и т. д. Раззорившійся инородецъ часто тащится съ своею юртою въ русскую деревню, ставитъ се подлѣ крестьянскаго дома и работаетъ со всѣми своими домочадцами за крестьянина, получая отъ него только скудную, дрянную пищу. Иногда, за малочисленностью русскаго населенія, инородцы попадаютъ въ кабалу къ инородцамъ же. Такъ въ березовскомъ округѣ въ 1869 году въ большей части остяцкихъ деревень хозяева составляли не болѣе четвертой части; остальныя три четверти состояли изъ остяковъ работниковъ, т. е. кабальниковъ.
   Кабала у крестьянина или у инородца гораздо вреднѣе, чѣмъ кабала у купца. Отъ крестьянина инородецъ получаетъ только пищу и одежду, а отъ купца, кромѣ того, оружіе, свинецъ, сѣти. Кабальникъ крестьянина -- нищій деревенскій работникъ, кабальникъ купца -- звѣроловъ, рыбакъ или скотоводъ. Если онъ даже обязанъ отдавать кредитору всѣ продукты своего промысла, то онъ можетъ обмануть кредитора и отдать ему не все, добытое имъ. Такимъ образомъ, упадокъ торговли съ инородцами ухудшилъ положеніе многихъ дикарей, не избавивъ ихъ въ то же время отъ купеческаго вліянія. Купцы все-таки продолжаютъ торговать съ инородцами. Въ стойбища напр. нарымскихъ инородцевъ, по словамъ г. О -- ва, купцы имѣютъ теперь почти свободный въѣздъ во всякое время; но звѣропромышленность у инородцевъ чрезвычайно вала, и поэтому торговля съ ними не можетъ имѣть обширныхъ размѣровъ. Кромѣ того, съ упадкомъ торговли частныхъ лицъ, ею начали заниматься оффиціальныя лица,-- смотрители хлѣбныхъ магазиновъ, казаки, засѣдатели и т. д. Такъ, по словамъ "Сибирскаго Вѣстника" (1866 г. No 13), въ Гижигѣ "частная торговля идетъ плохо, потому что тамъ черезъ исправника торгуетъ казна товарами, посылаемыми канцеляріей изъ Николаевска подъ предлогомъ обезпеченія казаковъ и инородцевъ. Исправникъ имѣетъ и свои товары... Всѣ эти товары и хлѣбъ находятся въ распоряженіи урядника, который продаетъ ихъ инородцамъ на звѣрей, а казакамъ даетъ въ счетъ будущаго жалованья. Но самыя нужныя и ходовыя вещи отдѣляются для Р., который, записавшись въ гильдію, разъѣзжаетъ по округу и деретъ но хорошей шкуркѣ съ каждаго инородца. Чтобы дѣла шли успѣшнѣе, онъ снабжается и порохомъ, который для другихъ есть товаръ недоступный... Гижигинскіе купцы, запуганные казенною торговлею, совсѣмъ опустили руки и чуть не всѣ сдѣлались прикащиками исправника, пользуясь отъ него ничтожнымъ количествомъ товаровъ и платя ему, разумѣется, самые высокіе проценты... Инородцы всѣ должны купцамъ и не въ состояніи уплатить этого долга, хотя взысканіе его купцы производятъ съ примѣрною строгостью, обирая у инородцевъ всѣхъ соболей и не оставляя нисколько у нихъ даже для уплаты ясака". Мы не можемъ сказать, что исправники превращаются въ купцовъ и въ другихъ округахъ; по до начала настоящаго царствованія это было дѣломъ самымъ обыкновеннымъ... Кромѣ исправниковъ и засѣдателей, торговали съ инородцами вахтера, прикрываясь личиною оффиціальныхъ продавцовъ хлѣба, пороха и свинца.
   Выше мы разсказывали, какъ часто инородцы до Сперанскаго мерли съ голода и дѣлались даже людоѣдами. Мы говорили также, что система казеннаго продовольствія инородцевъ была въ самомъ дурномъ состояніи. Сперанскій обратилъ на это вниманіе и, значительно увеличивъ объемы казеннаго продовольствія инородцевъ, составилъ особыя правила для этой торговли. Продажу предписано производить въ обыкновенныхъ случаяхъ на деньги, съ наложеніемъ 6% въ пользу обращающагося капитала; но въ крайнихъ случаяхъ угрожающаго голода, предписывается не только не налагать процента, но позволяется продавать даже ниже настоящей казенной цѣны. Въ послѣднемъ только случаѣ дозволена продажа кочующимъ въ долгъ, по не иначе, какъ по требованію и на отвѣтственности старостъ, головъ и степныхъ думъ. Бродячимъ же инородцамъ продажа въ долгъ дозволена во всякое время, въ обыкновенныхъ случаяхъ по требованію и на отвѣтственность почетныхъ людей, въ случаѣ же настоятельной нужды -- каждому требующему пособія безъ всякихъ формальностей. Во взысканіи этихъ долговъ для бѣдныхъ чинить отсрочки, а при безнадежности взысканія, долги эти, по рѣшенію губернскаго совѣта, прощать.
   Едва сибирское уложеніе успѣло войти въ силу, какъ на инородцахъ накопились уже огромные долги за казенный хлѣбъ, порохъ и свинецъ. Напр. инородцы тогурскаго отдѣленія уже въ 1825 г. были должны 9,004 р. Вопреки уложенію, взысканіе этихъ долговъ начали производить съ примѣрною и раззорительною строгостью, о которой мы можемъ судить по тому, какъ взыскивались эти долги въ березовскомъ краѣ въ пятидесятыхъ годахъ. На березовскихъ инородцахъ по обыкновенію были огромные долги за казенные товары. Начальство сочло возможнымъ взыскать эти долги. Засѣдателямъ было предписано, чтобы они отбирали у инородцевъ все промышленное ими, кромѣ рыбы, и присылали въ Березовъ для продажи съ аукціона. Предписаніе было исполнено въ точности. Но всѣ отобранные у инородцевъ мѣха, орѣхи и т. д. могли быть проданы только по самымъ низкимъ цѣнамъ, и на инородцахъ все-таки остались большіе долги. Начальство заключило съ одной пароходной компаніей контрактъ о поставкѣ дровъ на пароходы посредствомъ инородцевъ. Инородцамъ было предписано отправляться на извѣстные пункты для рубки дровъ въ іюлѣ мѣсяцѣ, въ такъ называемую комарную пору, когда отъ комаровъ въ лѣсу нельзя и носу показать безъ сѣтки или дыма. У остяковъ не было ни топоровъ для рубки, ни лошадей, ни телѣгъ для возки дровъ, ни платья, ни сѣтокъ, ни рукавицъ, необходимыхъ для защиты отъ насѣкомыхъ. Всѣ остяки рѣшились бѣжать, но были остановлены узнавшими объ ихъ намѣреніи вахтерами, И остяки были принуждены нанять рубить дрова тѣхъ же вахтеровъ, которые взяли по три рубля съ квадратной сажени. Инородцы заплатили вахтерамъ работой и кабалой. Вахтера же вовсе не рубили дровъ,-- да и невозможно было въ теченіи двухъ мѣсяцевъ поставить одному человѣку 100-- 150 кв. саженъ. Сначала вахтера донесли, что дрова нарублены, а потомъ снова донесли, что дрова всѣ унесены разливомъ Оби. Чѣмъ кончилось дѣло,-- не знаю. Подобныя строгія взысканія долговъ были особенно часты въ первое время послѣ Сперанскаго, и напуганные ими инородцы начали избѣгать покупки казеннаго хлѣба. Такъ въ 1829 г. начальникъ тобольской губерніи писалъ, что "инородцы, въ особенности пелымскаго края, не берутъ изъ казенныхъ магазиновъ хлѣба для своего продовольствія единственно изъ боязни строгихъ мѣръ, употребляемыхъ при взысканіи накопившихся на нихъ недоимокъ, и въ семъ страхѣ томятся голодомъ". Но это продолжалось недолго; начальство скоро убѣдилось въ негодности особенно строгихъ мѣръ при взысканіи долговъ, и инородцы стали больше покупать казеннаго хлѣба. Долги росли, но истеченіи извѣстнаго времени прощались, потомъ снова росли. Въ туруханскомъ краѣ долгъ за хлѣбъ простирается иногда до 200 р. на человѣка. Въ березовскомъ краѣ въ 1850 г. были должны за хлѣбъ 12,947 р., а въ 1852 г. 17,000 р. Большею частію эти долги неоплатные, такъ смотрятъ на нихъ и администраторы и сами инородцы. "Старый долгъ -- гнилой долгъ", говоритъ остякъ и продолжаетъ забирать казенный хлѣбъ съ полной увѣренностью, что никогда не заплатитъ за него. И онъ дѣйствительно не платитъ. Такимъ образомъ, множество инородцевъ давнымъ давно уже состоитъ на казенномъ содержаніи. Это чрезвычайно вредно дѣйствуетъ на ихъ характеръ и ихъ экономическое благосостояніе. Инородецъ увѣренъ, что казна если не накормитъ его до-сыта, то по крайней мѣрѣ не дастъ ему умереть съ голода,-- и онъ мало заботится о будущемъ, вполнѣ надѣясь на казенную помощь.
   По сибирскому уложенію, всѣ казенныя продажи инородцамъ должны имѣть двоякую цѣль: 1) умѣреніе частныхъ цѣнъ на хлѣбъ, и 2) пособіе инородцамъ въ ихъ продовольствіи и промыслахъ. Мы сейчасъ увидимъ, въ какой мѣрѣ достигались эти цѣли.
   Поставка хлѣба въ казенные магазины производится посредствомъ того же купечества, которое торгуетъ съ инородцами хлѣбомъ. Эта поставка всегда обходилась очень дорого, и казенный хлѣбъ поэтому былъ всегда немногимъ дешевле, а иногда даже дороже частнаго. Можно принять среднимъ числомъ, что казенный хлѣбъ стоитъ 80 коп. пудъ, а въ частной продажѣ 1 руб. Но, какъ увидимъ ниже, вахтера продаютъ хлѣбъ дороже казенной цѣны, дѣлая надбавку въ свою пользу, отчего казенный хлѣбъ дѣлается дороже продаваемаго купцами. Иногда казенная торговля не только не умѣряла, но даже возвышала цѣны хлѣба, обращающагося въ вольной торговлѣ. Купцы имѣютъ право торговать хлѣбомъ и уложеніе предписываетъ не стѣснять этой торговли. По такъ какъ казенная продажа хлѣба можетъ вредить успѣху купеческой хлѣбной торговли, то купцы начали входить въ сдѣлки съ вахтерами хлѣбныхъ магазиновъ. Вахтера задерживали выпускъ казеннаго хлѣба, а купцы продавали свой съ барышомъ. Тобольскій губернаторъ писалъ въ 1829 г., что "частные торгаши, входя въ стачки съ чиновниками, раздаютъ въ ссуду хлѣбъ свой инородцамъ и, зная время, удобное для ловли звѣря, пріѣзжаютъ въ ихъ аулы для сбора онаго въ уплату долга и, употребляя при семъ случаѣ, въ видѣ угощенія, вино, получаютъ за безцѣнокъ самаго лучшаго звѣря. Хотя березовскій исправникъ и отвѣчалъ на это замѣчаніе губернатора, что "того не только въ обыкновеніи никогда не было, но едвали и мыслію кто либо осмѣливался мнить о томъ", но слова губернатора вполнѣ справедливы; сдѣлки вахтеровъ съ купцами были и въ то время, были и послѣ. Само собою разумѣется, что эти сдѣлки падали всею своею тяжестью на инородцевъ. Что купецъ давалъ вахтеру, то онъ бралъ съ инородца за хлѣбъ. Цѣна хлѣба поднималась. А такъ какъ инородцы всегда покупали частнаго хлѣба гораздо больше, чѣмъ казеннаго, то такое поднятіе цѣнъ очень невыгодно отзывалось на инородцахъ.
   Уже одно то, что размѣры частной торговли превышаютъ размѣры казенной торговли, показываетъ, что казенный хлѣбъ не обезпечиваетъ вполнѣ продовольствія инородцевъ. Это вполнѣ и подтверждается ближайшимъ разсмотрѣніемъ дѣла. Кромѣ того, что одного казеннаго хлѣба всегда было недостаточно для инородцевъ, и это недостаточное количество его рѣдко все покупалось инородцами. Иногда ихъ удерживалъ отъ покупки страхъ строгихъ взысканій хлѣбнаго долга, но чаще всего -- отдаленность хлѣбныхъ магазиновъ, разбросанныхъ на сотни и тысячи верстъ. Инородецъ кромѣ того, можетъ покупать хлѣбъ только изъ того магазина, къ которому онъ приписанъ, а онъ иногда кочуетъ отъ него за тридевять земель. Самая покупка обстановлена затруднительными формальностями. Прежде всего инородческій старшина долженъ собрать свѣденія у своихъ родичей, сколько кому нужно хлѣба. Эти свѣденія онъ представляетъ вахтеру, вахтеръ засѣдателю, засѣдатель со своимъ мнѣніемъ въ губернское правленіе, послѣднее утверждаетъ это мнѣніе и посылаетъ его къ засѣдателю, засѣдатель же предписываетъ вахтеру отпустить требуемое количество муки.
   Проходитъ въ этой перепискѣ время и часто нуждающійся инородецъ сидитъ голодомъ въ ожиданіи отпуска. Кромѣ того, инородцы раскиданы часто на тысячеверстномъ пространствѣ и старшина можетъ быть не въ состояніи собрать свѣденія о всѣхъ нуждающихся. А не попавшій въ его списокъ не получитъ хлѣба. Но всѣ эти неудобства -- ничто въ сравненіи съ тѣми, которыя создаются вахтерами хлѣбныхъ магазиновъ.
   Представьте себѣ необозримую, пустынную, холодную тундру сѣвера, по которой разсѣяны хлѣбные магазины для продовольствія живущихъ тамъ инородцевъ. Здѣсь очень мало русскихъ жителей, отсюда далеко до значительнаго начальства. И вахтеръ -- полный властелинъ, король печальной тундры. Этотъ король тундры происходитъ изъ простыхъ казаковъ или отставныхъ "благонадежныхъ" унтеръ-офицеровъ. Хорошо торгуетъ вахтеръ съ голодными, довѣрчивыми, робкими инородцами. Онъ или беретъ съ инородца за продажу хлѣба извѣстную дань или просто возвышаетъ казенную цѣну въ свою пользу. Но уплатить вахтеру дань можетъ не всякій инородецъ; хлѣбъ поэтому продается большею частію только болѣе или менѣе достаточнымъ. Не принесшій дани не получитъ хлѣба и можетъ умереть съ голода. Такъ васюганскій вахтеръ еще недавно былъ подъ судомъ за то, что, благодаря ему, одно инородческое семейство умерло съ голода, и причина его смерти была записана священникомъ въ метрическую книгу. Вахтеръ можетъ обвѣсить инородца. Вахтеръ можетъ подмѣшать въ муку песку и снѣгу. Но итого мало,-- вахтеръ заводитъ свою частную торговлю, обзаводится мукой, водкой, свинцомъ, порохомъ. Инородецъ попадаетъ къ нему въ кабалу тѣмъ болѣе тягостную, что вахтеръ держитъ въ своихъ рукахъ жизнь инородца. Инородецъ кабалится вахтеру за его собственные товары, онъ кабалится ему также въ томъ случаѣ, если, будучи не въ состояніи дать вахтеру за отпускъ хлѣба подарокъ, можетъ предложить ему только свою свободу. Вахтеръ кормитъ инородца, а инородецъ отдаетъ вахтеру всю свою добычу. Вахтеръ напр. даетъ инородцу въ долгъ нѣсколько пудовъ муки; инородецъ забираетъ свою семью и отправляется на промыселъ; съѣвъ весь хлѣбъ, онъ выходитъ изъ тайги къ магазину, отдаетъ вахтеру всю свою добычу, снова забираетъ въ долгъ хлѣба, снова идетъ въ лѣсъ, снова отдаетъ вахтеру всю свою добычу и т. д.-- Вахтеръ богатѣетъ страшно. При поступленіи на службу онъ имѣетъ только одну казенную солдатскую шинель, а чрезъ десять-пятнадцать лѣтъ онъ становится богачомъ. Напр. въ селѣ Т. въ 1860 г. умеръ вахтеръ И., казакъ сильно нажившійся отъ своей, повидимому, незначительной должности. Н. нажилъ четыре отличныхъ дома въ Тогурѣ, одинъ въ Нарымѣ; у него было 250 прекрасныхъ лошадей, кромѣ рабочихъ, множество рогатаго скота, свиней, птицы и т. п. Одъ вступалъ въ казенные подряды на поставку хлѣба, соли, пороха, велъ значительную торговлю мѣхами и орѣхами, поставлялъ на пароходы тысячи саженъ дровъ, содержалъ почтовую гоньбу отъ Партія до Томска. Въ 1860 г. онъ сгорѣлъ въ собственномъ домѣ. Но остяки долго не вѣрили въ его смерть: они видѣли, какъ Н. въ его красной рубахѣ былъ унесенъ въ воздухъ чертями; долго они боялись, что этотъ вахтеръ снова явится къ нимъ и снова начнетъ торговать съ ними!.. Другой король тундры, вахтеръ одного магазина вывезъ въ Паримъ въ 1864 г. своихъ нажитыхъ имъ въ тундрѣ товаровъ: за 1,000 р. сер. орѣховъ, на 180 р. сер. лосиныхъ кожъ, 7,000 бѣлокъ и 40 соболей! Да, выгодно быть вахтеромъ!..
   Инородецъ, какъ мы видѣли, не всегда имѣетъ хлѣбъ; инородца, какъ мы уже говорили, часто поражаетъ неудача его промысловъ; вслѣдствіе этого, и послѣ Сперанскаго много разъ повторялись ужасныя голодовки, въ родѣ описанной нами туруханской въ 1814-- 1816. И послѣ Сперанскаго голодная смерть хаживала по сибирской тайгѣ, истребляя бѣдныхъ дикарей. Такъ въ 1827 г. въ рѣкахъ нарымскаго края отъ чрезвычайныхъ морозовъ вымерла рыба. Насталъ голодъ, "Остяки," по словамъ тогдашняго министра внутреннихъ дѣлъ,-- "находились въ самомъ бѣдственномъ положеніи и только-что не умирали отъ голода." Такія голодовки повторялись въ нарымскомъ краѣ и послѣ; въ такихъ случаяхъ, по словамъ О--ва, весной инородцы выходили на Обь, ловили плывшую по ней дохлую скотину и ѣли эту падаль. Баронъ Врангель въ своемъ путешествіи пишетъ, что инородцы сѣверовосточной Сибири часто имѣютъ полную неудачу въ охотѣ на дикихъ оленей. Настаетъ голодъ. Племя разсыпается по тундрѣ отдѣльными семействами. Они питаются древесной корой, травами, воронами, падалью. Многіе гибнутъ съ голоду. Потъ напр. въ 1844 году въ окрестностяхъ аянскаго порта бродитъ нѣсколько семей остяковъ. Они потерпѣли полную неудачу въ охотѣ и въ ловлѣ нерпъ. Они голодны и отъ голода больны. Силы постепенно измѣняютъ имъ. Аннъ близко, но они не могутъ идти... Управляющій аянской факторіей узналъ объ этомъ и послалъ помощь; но въ живыхъ застали только одного тунгуза, всѣ остальные уже кончили свою страдальческую жизнь... Но это что!.. Вотъ, раннимъ утромъ по улицамъ какого нибудь сибирскаго города подъ звукъ барабана медленно движется черная, позорная колесница, съ сидящимъ на ней преступникомъ инородцемъ. На груди его привязана доска и на ней написано: дѣтоубійца и женоубійца... Но эти слова не выражаютъ его преступленія,-- это человѣкъ, съѣвшій во время голодовки свою жену и своихъ дѣтей! Случаи людоѣдства и послѣ Сперанскаго бывали, хотя очень рѣдко.
   Продавать инородцамъ вино всегда строго запрещалось. Это запрещеніе подтверждалось и сибирскимъ уложеніемъ и поддерживалось высшимъ мѣстнымъ начальствомъ- Но огненная вода по прежнему текла по инородческимъ стойбищамъ, пожирая и имущество и здоровье инородцевъ. Купцы, казаки, крестьяне и т. д. всегда отлично умѣли пользоваться водкой для своего обогащенія. Инородецъ же страстно любитъ это зелье и готовъ отдать за него все, хотя послѣ, во время голоднаго похмѣлья, и готовъ пожаловаться на виноторговца-раззорителя. Такъ въ 1832 г. инородцы комляжской и инкской волостей приносили ясачной коммисіи такую жалобу на бійскаго засѣдателя Черепанова: "при сборѣ нашего общества въ деревню Найму, при сборѣ нашего ясака г. Черепановъ имѣлъ при себѣ вино, которое продавалъ намъ каждый штофъ по 5 р.
   Верхнекумандинской волости Демичи Иглановъ пропилъ 2 р. 50 к. Комдяжской волости Сазы Окучаевъ вообще съ волостью пропилъ 15 р., да во второй разъ 15 р. Южской волости Полушка Чехановъ вообще съ одной волостью пропилъ 14 р. Кузенской волости Арыспай Юдековъ 5 р. Да онъ же Черепановъ просилъ подарокъ, и дали ему 30 р., и за то онъ хотѣлъ намъ руку помощи подать." Чтобы характеризовать эту прежнюю виноторговлю мы разскажемъ здѣсь, какъ она производилась въ березовскомъ краѣ въ тридцатыхъ годахъ. За достовѣрность этого разсказа ручается оффиціальность источниковъ, по которымъ онъ составленъ (Архивъ Главн. Управл. Зап. Сибири No 1889 и 1407). Съ 1810 по 1831 г. протоіереи Вертуновъ велъ обширную торговлю сукномъ, холстомъ, чаемъ, сахаромъ, медомъ, солью, крупою, хлѣбомъ, табакомъ, мѣхами. Березовскій округъ простирается болѣе, чѣмъ на 2,000 верстъ и на всемъ этомъ пространствѣ торговалъ Вертуновъ; его причетники разъѣзжали всюду на обывательскихъ, безъ платежа прогоновъ. Они продавали инородцамъ и водку по 40 р. ведро, покупая ее въ Березовѣ по 5 р. ведро. Напоивъ инородцевъ, они забирали у нихъ, что попадалось. Кромѣ того инородцы покупали много водки у березовскихъ обывателей, преимущественно у откупщика. Прежде чѣмъ инородецъ отправлялся въ городъ за водкой, онъ долженъ былъ являться къ засѣдателю, и онъ, за извѣстную сумму, давалъ инородцу дозволеніе ѣхать за водкой. Собиралось нѣсколько инородческимъ семей и отправлялось въ Березовъ. Здѣсь инородцы останавливались у знакомаго обывателя, который велъ ихъ представлять разнымъ чиновникамъ. Сначала шли къ городничему; городничій спрашивалъ сколько имъ нужно водки и сообразно съ количествомъ ведеръ назначалъ количество потребныхъ ему мѣховыхъ даровъ; затѣмъ онъ давалъ остякамъ дозволительную записку къ откупщику на отпускъ водки. Отъ городничаго остяковъ вели къ исправнику и во всѣмъ другимъ важнымъ чиновникамъ, а если ихъ водилъ казакъ, то и къ начальнику казачьей команды. Вездѣ повторялась таже исторія, что и у городничаго. Наконецъ инородцы добираются до откупщика и закупаютъ нѣсколько сотъ ведеръ водки. Закупивъ водки для отвоза въ стойбища, инородцы покупаютъ еще для гулянки въ самомъ городѣ. Начинается безобразное пьянство, во время котораго хозяева инородцевъ отбавляютъ изъ ихъ посудинъ много водки, добавляя эти посудины водой. Пропивъ все, что можно пропить, инородцы отправляются домой. Едва отъѣдутъ они версты двѣ-три, какъ уже встрѣчаютъ на дорогѣ чиновниковъ, у которыхъ они небыли. Чиновники останавливаютъ дикарей, начинаютъ допрашивать -- какъ смѣли они покупать водку, грозятъ имъ судомъ, приказываютъ вернуться въ городъ и т. д. Инородцы удовлетворяютъ этихъ господъ, чѣмъ могутъ -- деньгами, звѣриными шкурами, отпряженными отъ саней оленями или снимаемою съ себя одеждою. Инородцевъ отпускаютъ. Проѣдутъ они еще версты три,-- вдругъ на дорогѣ стоитъ нѣсколько верховыхъ казаковъ съ обнаженными саблями, а "другіе козаки, нагоняя ихъ, скачутъ на лошадяхъ и приведя инородцевъ въ безмѣрный страхъ, забираютъ все, что осталось у нихъ изъ денегъ или пещей; буде же мало того, то снимаютъ съ нихъ половину одежды и забираютъ даже часть купленнаго ими вина, и тогда только отпускаютъ инородцевъ въ ихъ жилища." Чиновникъ Палашковскій, ѣздившій въ Березовъ для изслѣдованія этихъ злоупотребленій, пишетъ, что какъ чиновники, такъ и мѣщане, купцы, казаки возили къ инородцамъ водку и, спаивая инородцевъ, забирали все, что могли найдти у нихъ цѣннаго. Особенно обширную виноторговлю велъ обдорскій отдѣльный засѣдатель. Конкурентовъ, такимъ образомъ было много; они ссорились и доносили другъ на друга. Березовскій откупщикъ, страдавшій отъ этой конкуренціи, подалъ слѣдователю Палашковскому докладную записку. Откупщикъ изображалъ въ ней необходимость дозволить виноторговлю съ инородцами, "такъ какъ вино для большинства ихъ необходимо. Съ давнихъ временъ существуетъ между ними венерическая болѣзнь, отъ которой они лечатся настоемъ на винѣ сассапарели." Плохо вѣрится, чтобы подобныя вещи существовали тридцать пять лѣтъ назадъ!.. Въ другихъ мѣстахъ Сибири велась также большая виноторговля. Даже въ настоящее время ведется... Сибирскій Вѣстникъ (1866 г. No 13) говоритъ, что "въ Гижигѣ между товарами исправника первое мѣсто и значеніе имѣетъ водка, которою распоряжается супруга исправника черезъ вѣстоваго казака." Кромѣ того тамошніе инородцы страстно любятъ настой мухомора на уринѣ. "Чукчи и коряки предпочитаютъ мухоморъ даже водкѣ, потому что послѣ опьяненія отъ него не чувствуется головной боли. Мухоморъ растетъ но всему охотскому прибрежью, но самый обильный сборъ его бываетъ въ Ямскѣ, откуда онъ и привозится въ Гижигу для коряковъ и чукчей. Чрезмѣрное употребленіе мухомора часто бываетъ причиною смерти. Торговля мухоморомъ въ Анадырскѣ укоренилась давно. Здѣсь его закупаютъ анадырскіе чукчи; они идутъ на встрѣчу носовымъ чукчамъ, возвращающимся съ колымской ярмарки, и вымѣниваютъ его на табакъ очень выгодно." Главная торговля мухоморомъ находится въ рукахъ купца К...
   

VI.
Санитарное состояніе инородцевъ. Движеніе народонаселенія. Заключеніе.

   Въ настоящемъ отдѣлѣ мы должны значительно выйдти изъ предѣловъ описываемаго нами періода и начать съ 1703 г. Къ этому времени относится начало губительныхъ болѣзней но многихъ инородческихъ округахъ, къ упомянутому же году относятся и первыя, сколько нибудь полныя статистическія данныя о движеніи инородческаго народонаселенія.
   Въ одной самоѣдской сказкѣ разсказывается, что два шамана спорили о своемъ могуществѣ. Одинъ изъ нихъ взялъ съ неба луну, и но землѣ распространился ужасный холодъ, убійственный для людей. Всѣ умоляютъ шамана отпустить луну, и онъ отпускаетъ. До тотчасъ другой шаманъ схватываетъ съ неба солнце,-- и люди начинаютъ умирать отъ страшнаго жара: они умоляютъ шамана поставить солнце на свое мѣсто. Въ этой мифической сказкѣ самоѣдъ изобразилъ тѣ пагубныя атмосферическія вліянія, которыя никогда не переставали поражать все инородческое народонаселеніе Сибири. Жестокая продолжительная зима, съ сорокаградусными морозами и снѣжными ураганами, удушливое, жаркое лѣто съ его вредными болотными испареніями,-- оба эти времени года равно губительны для инородческаго здоровья. Инородецъ плохо защищенъ отъ атмосферическихъ вліяній, его шалашъ грязенъ и холоденъ, его пища скудна и нездорова, его одежда часто не предохраняетъ его отъ холода и всегда не соотвѣтствуетъ основнымъ правиламъ гигіены- Все это ведетъ за собой рядъ губительныхъ болѣзней, истребляющихъ множество инородцевъ. Гибельность этихъ эпидемій увеличивается еще тѣмъ, что онѣ всегда наводятъ на инородцевъ паническій страхъ; при появленіи (эпидеміи всѣ инородцы разбѣгаются, бросивъ больныхъ на произволъ судьбы а только снабдивъ ихъ нищею на нѣсколько дней. Смертность поэтому громадная, и при частомъ своемъ повтореніи эпидеміи постепенно истребляютъ цѣлыя племена. Съ особенною губительностью дѣйствовала всегда оспа {Для сравненія, и нѣкоторымъ образомъ въ видѣ поученія, мы сообщимъ здѣсь объ оснь въ колоніяхъ Новой Испаніи, А. Гумбольдтъ разсказываетъ (lissai politique sur la nouvelle Espagne, tome I, p. 314--352), что оспа, появившаяся здѣсь въ 1520 г., производила свои опустошенія періодически. Она произвела ужасныя опустошеніи въ 1763 г. и особенно въ 1709 г. (въ тоже время, какъ и въ сѣверовосточной Сибири. Въ послѣдній годъ она похитила въ одной столицѣ Мехики болѣе 9,000 человѣкъ. Телѣги разъѣзжали каждый вечоръ за подборной труповъ, какъ это бываетъ въ Филадельфіи во время желтой лихорадки. Большая часть мехиканскаго юношества была похищена оспою въ этотъ роковой годъ. Эпидеміи 1797 г. была менѣе опустошительна, благодаря усердію, съ которымъ распространилось искуственное оспопрививаніе въ окрестностяхъ Мехики и въ епископствѣ Мехуаканѣ. Въ г. Вальядолидѣ изъ 6,800 ч., которымъ была привита оспа, умерли только 170, т. е. 2 1/2 изъ 100; тамъ же, гдѣ оспа не прививалась, умирало 14 изъ 100 Многіе частные люди, особенно духовенство, выказывали при этомъ похвальный патріотизмъ, останавливая посредствомъ оспопрививаніи успѣхи этой эпидеміи. Тогда привили оспу болѣе чѣмъ 60 т. человѣкъ. Въ 1804 г. въ Мехику введена коровья оспа. Индѣйцы скоро научились переносить временное зло отъ оспопрививаніи, чтобы избѣжать зла болѣе пагубнаго. Если бы прививаніе коровьей или обыкновенной оспы было извѣстно въ Новомъ Свѣтѣ въ XVI в., то многіе милліоны индѣйцевъ не погибли бы ея жертвою. Этой болѣзни слѣдуетъ приписать ужасное уменьшеніе туземцевъ Калифорніи и другихъ областей Америка Но словамъ Гумбольда, главная заслуга но введенію оспопрививанія принадлежала духовенству, миссіонерамъ и частнымъ людямъ. Въ невѣжественной же Сибири не было ничего подобнаго и оспѣ былъ здѣсь полный просторъ.}. Во второй воловинѣ XVIII в. оспа сильно опустошала Забайкалье, появляясь здѣсь періодически, лѣтъ черезъ десять, и похищая множество тунгузовъ и бурятъ. Гіъ сентябрѣ 1768 г. оспа изъ Охотска завезена въ Камчатку, а отсюда проникла на острова алеутскіе и курильскіе, также къ ледовитому морю. Эта эпидемія похитила около 20,000 камчадаловъ, коряковъ и курильцевъ. Въ слѣдующіе года, къ оспѣ присоединилась горячка и лихорадка и дѣятельно продолжали опустошать Камчатку. Въ 1799 г. въ Камчатку прибилъ генералъ-маіоръ Сомовъ съ отрядомъ солдатъ. Тѣсное помѣщеніе команды на двухъ небольшихъ судахъ во время продолжительнаго плаванія, холодъ и сырость глубокой осени развили въ морѣ между солдатами тифъ, вынесенный на берегъ, по мѣрѣ размѣщенія солдатъ по Камчаткѣ, распространившійся но всему полуострову и по курильскимъ островамъ. Камчатка потеряла еще 2,000 ч. Въ тоже время солдаты распространили сифилисъ, заразившій всѣхъ камчадаловъ, перешедшій навсегда въ ихъ потомство и отнявшій всякую надежду когда либо размножиться этому доброму племени. рѣже эпидеміи опустошили и другія части Сибири. Такъ въ 1824 и 1825 г. на Ленѣ отъ горячки вымерли тунгузы. Кромѣ горячки и оспы здѣсь свирѣпствуетъ проказа (lepra). Ужасная болѣзнь elephantiasis, по словамъ доктора Кибера, распространена между всѣми сѣверовосточными племенами. Тотъ же докторъ пишетъ, что у верхоянскихъ инородцевъ господствуетъ эпидемія, проявляющаяся сильнымъ стѣсненіемъ въ груди, головною болью и стрѣльбою въ ушахъ. Въ турухаискомъ краѣ тт)іъ и оспа также не прекращали своихъ опустошеній до самаго послѣдняго времени. Съ особенною силою дѣйствовала здѣсь оспа въ 1850 и 1851 г. Кромѣ того инородцы постоянно страдаютъ здѣсь снѣжной слѣпотой. Тифъ и оспа очень знакомы также всѣмъ инородцамъ губерній иркутской и томской. Такъ напр. въ 1841 г. множество телецкихъ калмыковъ погибло отъ тифозной горячки. Такъ нарымскій край, по свидѣтельству г. О--ва, постоянно страдаетъ отъ оспы, тифа и лихорадокъ. Тоже самое видимъ и въ тобольской губерніи, особенно въ сѣверной половинѣ ея, въ березовскомъ краѣ. Объ опустошительности ея здѣсь можно судить потому напр., что въ 1855 г. въ обдорскомъ отдѣленіи отъ кровянаго тифа умерли влеченіе трехъ мѣсяцевъ 1270 человѣкъ изъ 1752 больныхъ, а въ кондинскихъ волостяхъ 53 изъ 64 больныхъ.
   Перечисленныя нами эпидеміи истребляютъ инородцевъ періодически, но есть болѣзнь, которая никогда не разстается съ ними,-- это сифилисъ. Инородцы называютъ его русскою бол123;знію и называютъ справедливо. Ею заразили дикарей солдаты, казаки, звѣропромышленники, ссыльные. Въ 1830 г. медицинскій инспекторъ восточной Сибири писалъ, что сифилисъ распространили въ Сибири преимущественно ссыльные, "которые въ совмѣстномъ продолжительномъ путеслѣдованіи, предаваясь распутству, заражали другъ друга, принесли эту заразу въ Сибирь и заразили природныхъ жителей. Стеченіе въ извѣстное время отдаленныхъ жителей обоего пола на сборныя мѣста для торговъ, рыбныхъ промысловъ, взноса ясака и т. д., способствовало зараженію самыхъ отдаленныхъ жителей. Они, въ мѣстахъ этихъ, ведя нетрезвую жизнь, жертвуя такъ сказать Бахусу и Венерѣ въ излишествѣ и безъ всякой предосторожности, заражались сами и заражали другихъ". Расходясь изъ этихъ сборныхъ пунктовъ по споимъ жилищамъ, инородцы разнесли сифилисъ но самымъ отдаленнымъ мѣстамъ Сибири. "Холодный климатъ сѣверныхъ частей Сибири" -- продолжаетъ упомянутый медицинскій инспекторъ -- "влажная атмосфера сѣверовосточныхъ приморскихъ береговъ -- все это, располагая жителей къ цинготной болѣзни, способствуетъ необыкновенному дѣйствію венерической. Отъ смѣшенія съ цынгою родились разные оттѣнки сифилиса". Этого же мнѣнія держатся и другіе компетентные медики. Такъ иркутскій штабъ-лекарь Малиновскій, изучавшій у колымскихъ якутовъ ихъ проказу, пришелъ къ убѣжденію, что эта болѣзнь есть ничто иное, какъ соединеніе венерики, цынги и ревматизма. Въ березовскомъ краѣ множество инородцевъ поражено гноетеченіемъ и воспаленіемъ глазъ; излеченіе этой болѣзни не имѣло успѣховъ до тѣхъ поръ, пока, въ недавнее время, не узнали, что это признакъ третичнаго сифилиса. Въ 1826 г. инспекторъ тобольской врачебной управы д-рч^ Альбертъ первый высказалъ мнѣніе, что господствующая между березовскими остяками болѣзнь есть не чисто венерическая, а "таже самая, которая была наблюдаема и въ другихъ сѣверныхъ странахъ и которая извѣстна въ Шотландіи и Канадѣ подъ именемъ новой, а въ Норвегіи подъ именемъ нѣмецкой". Это мнѣніе было подтверждено д-ромъ Рожеромъ. "Соединеніе венерической болѣзни съ другими," говоритъ онъ, "производитъ нерѣдко такую смѣсь, опредѣленіе которой заставляетъ заблуждаться даже опытнаго врача." Томскій акушеръ Докучаевъ, изучавшій эту болѣзнь въ нарымскомъ краѣ въ 1837 г., писалъ, что "у многихъ остяковъ язвы въ зевѣ и въ небѣ и ломота въ костяхъ, которая усиливается при суровой непогодѣ. Я убѣжденъ, что это болѣзнь комиликантная изъ сифилитической, скорбутной и ревматической". Эта болѣзнь ужасно угнетаетъ и обезображиваетъ инородцевъ. По словамъ камчатскаго корреспондента Сибирскаго Вѣстника (1866 г., No 14), "начальство при появленіи этой болѣзни, не обратило на нее вниманія. А бѣдные камчадалы, не имѣя понятія объ ея прилипчивости, назвавъ венерическіе прыщи пуговицами, по простотѣ нравовъ, а большею частію по неосторожности, разнесли ее по всему краю. Въ настоящее время очень немногіе не заражены ею. Большая же часть инородцевъ заражены и изуродованы до безобразія. Есть острожки, въ которыхъ за десять лѣтъ населеніе считали сотнями душъ, а нынѣ едва-ли наберется десятокъ человѣкъ, да и то калѣки. Отъ камчадаловъ эта болѣзнь перешла къ корякамъ и ламутамъ и губитъ ихъ ужасно. На дняхъ мнѣ разсказывали объ одной ламутской юртѣ, въ которой нѣтъ ни одного человѣка, который могъ бы ходить и смотрѣть за оленями, кромѣ дряхлаго старика. А оленей эта юрта имѣетъ штукъ тысячу. Пожалуй, что люди всѣ умрутъ безъ всякой помощи, а олени разсѣются по тундрѣ... Но причинѣ страшнаго распространенія сифилиса, большая часть населенія, при рыбной и нерпичьей пищѣ, въ скоромъ времени должна погибнуть." Въ другихъ сѣверныхъ округахъ дѣйствіе сифилиса не менѣе ужасно. Въ березовскомъ краѣ онъ свирѣпствовалъ уже въ началѣ XVIII в. Спутникъ Филофея Лещинскаго Новицкій пишетъ, что "остяковъ преизлишнее женорачительство низвело ихъ впасти въ неисцѣльный нечистоты недугъ. Человѣку гнилостію снѣдаетъ уста, носъ, ноги, и многимъ все тѣло, даже до костей. Жестокою сею язвою вящщая ихъ часть поражена. Егда кого начнетъ сія болѣзнь язвити, то онъ нетокмо не имѣетъ попеченія о исцѣленія, но ниже, ради облегченія болѣзни язвы согнившія чимъ прикрывать; но нерадя о семъ, берестомъ гніющую обвивъ язву, за промысломъ идетъ, и доселѣ ходитъ, донедеже язвою весь пораженъ -- падетъ." Въ тридцатыхъ годахъ настоящаго вѣка лекарь Бѣлявскій ѣздилъ въ Березовъ для изслѣдованія сифилиса и нашелъ, что нѣтъ ни одного инородца, который не былъ бы зараженъ имъ. Полудикіе остяки ходили безъ носовъ, ушей, губъ; не гнушаясь своимъ безобразіемъ, они вступали между собои въ бракъ, приживали дѣтей и тѣмъ дѣлали сифилисъ неотъемлемою принадлежностью своего племени. Въ настоящее время сифилисъ проявляется у нихъ весьма разнообразно. У большинства остяковъ, особенно у женщинъ,-- третичный сифилисъ, въ видѣ глазной болѣзни. У дѣтей онъ проявляется струпьями по тѣлу, преимущественно на головѣ; у взрослыхъ -- ранами по лицу и тѣлу, отсутствіемъ носа и гнусливостью, у стариковъ -- ломотою въ костяхъ и тою же глазною болѣзнію.-- Инородцы лечатся отъ сифилиса или разными вредными снадобьями своихъ знахарей или настоемъ на водкѣ сассапарели, которую продаютъ имъ купцы. Но это леченіе не столько искореняетъ, сколько усложняетъ болѣзнь и дѣлаетъ ее неизлечимою. Леченіе сассапарелью требуетъ содержанія тѣла въ постоянномъ теплѣ; инородецъ же безпрестанно подверженъ холоду, особенно зимой; онъ безпрестанно выходитъ изъ шалаша на трескучій морозъ; онъ часто но цѣлымъ днямъ принужденъ работать на такомъ морозѣ Сифилисъ неизлечивается и къ нему присоединяется еще ревматизмъ. Излеченіе же сифилиса посредствомъ русскихъ медиковъ всегда производилось только въ самыхъ ограниченныхъ размѣрахъ. Въ Сибири, на обширные округа, превосходящіе своимъ пространствомъ самое обширное государство западной Европы, всегда полагалось только но одному окружному медику. Болѣе дѣятельно, чѣмъ въ другихъ мѣстностяхъ, излеченіе инородческаго сифилиса производилось въ березовскомъ краѣ. Въ 1822 г. для обозрѣнія березовскаго края были командированы чиновникъ Буличъ и лекарь Шавровъ. Они первые донесли губернатору о страшномъ развитіи тамъ венерики. Начали посылать туда медиковъ съ пекарскими учениками и необходимыми медикаментами. Но медики долго не могли не только излечивать, но даже распознавать сифилиса. Послѣ поѣздки лекаряя Бѣлинскаго дли березовскихъ инородцевъ было выписано на нѣсколько тысячъ рублей антисифилистическихъ медикаментовъ, но инородцы мало того, что не слушали совѣтовъ доктора, они были даже не въ состояніи ни попить, ни исполнить ихъ. Инородцы боится лекарей и большею частію скрываютъ отъ нихъ свою болѣзнь,-- это также чрезвычайно затрудняетъ пзлеченіе, и безъ того недостаточное. Впрочемъ, эта боязливая скрытность инородцевъ не имѣла бы мѣста, если бы медицинское пособіе было основано на болѣе широкихъ и цѣлесообразныхъ основаніяхъ. Между тѣмъ, этого нѣтъ, и русская медицина, нисколько не избавляя инородцевъ отъ сифилиса, только нагоняетъ на нихъ страхъ. Однажды только были приняты повидимому дѣятельныя мѣры къ искорененію инородческаго сифилиса. Въ 1831 г. министръ внутреннихъ дѣлъ предложилъ сибирскимъ генералъ губернаторамъ войти въ мѣстныя соображенія по этому дѣлу. Началась переписка и продолжалась до 1840 г. Составлено нѣсколько проэктовъ. Медицинскія управленія Сибири просили значительно увеличить число больницъ, лекарейи фельдшеровъ. Но на это требовались довольно значительные расходы, и проэкты не были утверждены.-- Да если бы излеченіе сифилиса и другихъ болѣзней было усилено во сто разъ противъ нынѣшняго, то оно все-таки мало принесло бы пользы. Причина появленія и сильнаго развитія инородческихъ болѣзней лежитъ въ бѣдности инородцевъ и въ грязи ихъ кочеваго быта. Поэтому, лучшіе медики указывали всегда на устраненіе этихъ пагубныхъ причинъ, какъ на необходимое и главное условіе для поправленія санитарнаго состоянія инородцевъ. Такъ напр. акушеръ Докучаева, изучивъ инородческія болѣзни "нарымскаго края, пришелъ къ убѣжденію, что "главное и вѣрнѣйшее средство для прекращенія этихъ болѣзней есть лучшій образъ жизни. Для итого нужны мѣры болѣе полицейскія и религіозныя, чѣмъ медицинскія". Штабъ-лекарь Богдановъ, знакомый съ инородческими болѣзнями туруханскаго края, говоритъ, что причины ихъ -- "всегдашнее пребываніе инородцевъ на открытомъ воздухѣ, дымъ въ тортахъ, яркій отблеска. снѣга, тѣснота, неопрятность жилищъ, худая пища, тяжелыя удушливыя испаренія, непомѣрное напряженіе но время трудовъ и ненастная холодная осень". Пока будутъ существовать эти болѣзнетворныя причины, до тѣхъ поръ инородцевъ никто не исцѣлитъ отъ ихъ болѣзней.
   Такимъ образомъ мы видѣли, что нищета и дикость инородческаго быта всегда вели за собою голодъ и болѣзни. Само собою понятно, что даже отъ этихъ двухъ причинъ движеніе инородческаго народонаселенія должно было находиться въ самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Неблагопріятность этихъ условіи увеличивается еще двумя обстоятельствами. Вопервыхъ, инородцы платятъ за своихъ невѣстъ калымъ; бѣднякъ инородецъ долго копятъ этотъ калымъ или же втеченіе нѣсколькихъ лѣтъ заработываетъ его у своего будущаго тестя. Такимъ образомъ, множество бѣдныхъ инородцевъ вступаютъ въ бракъ уже не молодыми, а это, конечно, уменьшаетъ плодовитость браковъ и поддерживаетъ развратъ, который также ведетъ за собою безплодіе женщинъ. Во вторыхъ, число инородческихъ женщинъ очень незначительно относительно числа мужчинъ, а это, какъ извѣстно, всегда служитъ большимъ препятствіемъ къ быстрому размноженію народонаселенія. Причина же этой малочисленности женщинъ лежитъ въ томъ, что положеніе женщины въ дикомъ инородческомъ быту гораздо хуже, чѣмъ положеніе мужчины. Поэтому женщинъ и умираетъ болѣе, чѣмъ мужчинъ. Такъ напр. въ березовскомъ округѣ, съ 1816 но 1828 г. мужское инородческое народонаселеніе увеличилось на 200 чел., а женское уменьшилось на 1609 чел. Съ 1816 по 1831 г. въ тридцати четырехъ волостяхъ томскаго округа инородческое народонаселеніе убыло на 375 мужчинъ и 426 женщинъ. Благодаря такой слабой устойчивости женщинъ противъ нападеній смерти, ихъ всегда было мало сравнительно съ числомъ мужчинъ. По таблицамъ ясачной комиссіи я нашелъ, что напр. но всѣхъ инородческихъ волостяхъ томскаго округа на 100 мужчинъ приходилось женщинъ въ 1816 г. 65,2; въ 1832 г.-- 82,4. Менѣе всего женщинъ въ 1832 г. было въ волостяхъ малокоргачинской 63,6; большечурубаровской 60,9; большебайгульско-чулымской 69,3. Въ бійскомъ округѣ въ 1816 г. на 100 инородцевъ приходилось 83,3 женщинъ, minimum въ комляжской волости,-- 60,1. Въ березовскомь округѣ въ 1816 г. maximum женщинъ было 95,7, minimum въ казымской волости -- 72,4. Самая значительная пропорція женщинъ относительно мужчинъ у якутовъ и бурятъ, за то эти два народа и умножаются весьма быстро.
   Подробное разсмотрѣніе вопроса о движеніи инородческаго народонаселенія приводить насъ въ слѣдующимъ выводамъ.
   Если разсматривать общіе итоги движенія всего инородческаго народонаселенія, то получается результатъ довольно благопріятный. Инородцевъ мужескаго пола въ Сибири было:
   
   Въ 1763 г. 131.995 ч.
   -- 1797-- 180.994 --
   -- 1812-- 212.612 --
   Въ 1817 г.,-- 220.307.
   -- 1834 -- 39 250.000.
   -- 1851 260.000.
   
   Такимъ образомъ инородческое народонаселеніе Сибири удвоивастся въ періодъ времени около 75 лѣтъ. "Такое увеличеніе", замѣчаетъ академикъ Беръ, "не очень быстро, однакожъ оно необыкновенно быстро для народовъ, стоящихъ въ весьма близкомъ соприкосновеніи съ народоми болѣе ихъ развитыми".
   Размноженіе нѣкоторыхъ племенъ совершается еще быстрѣе, чѣмъ размноженіе всѣхъ инородцевъ по общему итогу. Такъ въ пяти якутскихъ улусахъ -- намекомъ, кангаласскомъ, батурусскомъ, борогонскомъ и мегинскомъ -- якутовъ мужскаго пола было въ 1750 г. 21.042 ч., въ 1817 г. 35.070 ч.; въ 1839 г. 41.733 ч. Въ якутской области инородцевъ обоего пола было въ 1823 г. 156.495 ч., въ 1835 г. 181,325 чел.-- Буряты размножаются также очень быстро. Въ 1766 г. ихъ было 31.140 луковъ, въ 1783 г. 49.764муи. пола, кромѣ 5275 бурятскихъ и тунгузскихъ казаковъ; въ 1816 г. 58.730 ч., въ 1839 г. 83 018 ч. м. п. Въ настоящее же время бурятъ обоего пола 240.000 ч.
   Академикъ Беръ, которому принадлежитъ единственная до сихъ поръ статья о движеніи инородческаго народонаселенія въ Сибири {Zunahme der eingebornen Bevцlkerung, Sibiriens, въ Beiträge zur Kenntniss (1. russisch. Reiches, Band VII, S. 89--117.}, на основаніи вышеприведенныхъ и другихъ цифръ, предполагаетъ, что всѣ инородческія племена Сибири размножаются. Очевидно, что у достопочтеннаго академика не было таблицъ инородческаго народонаселенія, составленныхъ ясачной коммисіей. Разсмотрѣніе этихъ таблицъ и нѣкоторыхъ другихъ свѣденій даетъ намъ слѣдующіе выводы.
   Буряты, якуты и нѣкоторыя другія племена размножаются, и размножаются очень быстро.
   Другія же племена, преимущественно сѣверныя, уменьшаются; но эта убыль съ избыткомъ вознаграждается увеличеніемъ первыхъ племенъ.
   Здѣсь мы займемся только фактами уменьшенія народонаселенія.
   На устьѣ Индигирки до сихъ поръ видны слѣды жилищъ какого-то народа. Это мѣсто называется омокское городище, и юрты но общему преданію тамошнихъ жителей приписываются вымершему народу омокосъ, которые по словамъ сѣверовосточныхъ туземцевъ, "были многочисленны, какъ звѣзды небесныя".-- Точно также давно уже исчезли съ лица сибирской земли шелаги, ходынцы и онаудьцы. Во время русскаго завоеванія въ Сибири былъ народъ арницы. Въ 1608 г. ихъ было 300 семей. Они быстро вымирали и слабые ихъ остатки образовали наконецъ вмѣстѣ съ качпицами улусъ Ара, состоявшій изъ 60 человѣкъ. Въ 1735 г., Миллеръ и Гмелинъ видѣли послѣдняго человѣка, говорившаго но-арински. Къ половинѣ XIX в. изъ 300 аринскихъ семей, бывшихъ въ 1608 г. осталось только 5 человѣкъ.-- Варагадскій якутскій родъ, бывшій въ 1763 г. однимъ изъ многочисленныхъ, во время ясачной комиссіи оказался вымершимъ, и въ живыхъ осталось отъ него только 2 человѣка.-- Въ туруханскомъ краѣ, по словамъ аудитора Камаева, съ 1763 г. по 1816 г. вымерло цѣлыхъ: 1/4 инородческаго народонаселенія.-- Когда ясачная коммисія пріѣхала въ березовсісій округъ, то не могла найти шести самоѣдскихъ родовъ. Князецъ обдорской волости объяснилъ, что самоѣды родовъ Найвачи и Айвамды вошли въ составъ рода Карачей, по причинѣ своей бѣдности. Сигунеевъ родъ почти весь вымеръ отъ болѣзней, кромѣ 2 человѣкъ, ушедшихъ къ Енисею. Родъ Тазу-Карачей частію вымеръ, частію былъ болѣнъ и ни одного человѣка не могло явиться въ комиссію. Содомы и Аседы значительно уменьшились въ числѣ и поэтому соединились въ одинъ родъ. Обдорскій отдѣльный засѣдатель вполнѣ подтвердилъ это показаніе остяцкаго князца, объяснивъ комиссіи, что "одни изъ этихъ родовъ, будучи въ малочисленности, присоединились къ другимъ родамъ, а другіе вымерли. Такимъ образомъ въ Сибири довольно часто повторяется та ужасающая сцена, которою начинается одна самоѣдекая сказка. Въ одномъ мѣстѣ, говоритъ она, стояло 700 шатровъ, въ которыхъ жило 700 человѣкъ. Ими управляли семь мужей; всѣ они были бездѣтны, и только у одного былъ лѣнивый и сонливый сынъ. Проснулся онъ однажды утромъ и видитъ, что всѣ 700 человѣкъ умерли. Онъ посмотрѣлъ на оленей,-- всѣ олени подохли. Онъ смотритъ на собакъ,-- и они лежатъ мертвыми. Онъ отправляется въ путь. Идетъ онъ день, идетъ другой, идетъ третій, идетъ недѣлю, идетъ семь мѣсяцевъ. Все идетъ онъ безъ пищи по голодной пустынѣ и наконецъ въ изнеможеніи падаетъ на снѣгъ. Лежитъ онъ, лежитъ долго, долго. Вотъ онъ пробуждается и снова отправляется въ путь. Идетъ, идетъ -- и приходитъ на мѣсто, на которомъ видны слѣды бывшаго тутъ жилья. Онъ ищетъ пищи и находитъ въ снѣгу только обглоданныя собаками кости. Онъ грызетъ ихъ, бросаетъ и роется снова въ снѣгу, ища другихъ костей. Затѣмъ онъ снова отправляется въ путь, питаясь единственно отрываемыми изъ снѣга обглоданными костями. Встрѣчаются ему и люди другихъ племенъ, но они коварно и враждебно относятся къ несчастному; его бьютъ и нѣсколько разъ убиваютъ, только его постоянно воскрешаетъ миѳическое существо,-- однорукій, одноглазый старикъ съ желѣзной палицей. Въ такомъ положеніи находится инородецъ, пережившій свой родъ!
   Теперь мы приведемъ статистическія данныя о движеніи инородческаго народонаселенія въ тѣхъ округахъ, въ которыхъ замѣчается убыль населенія (къ сожалѣнію, мы не имѣемъ таблицъ народонаселенія Туруханскаго края).
   Выше мы говорили, что ужасныя эпидеміи, посѣщавшія Камчатку, не только уменьшали въ ней народонаселеніе, по даже отняли у него всякую возможность къ размноженію. Въ 1744 г. камчадаловъ обоего пола было около 20.000; въ 1823 г.-- 2700 ч.; въ 1860 г.-- 1951 ч. Убыль громадная!
   Въ березовскомъ округѣ инородцевъ мужескаго пола было въ 1703 г. 8303 ч., въ 1816 г.-- 10.793 ч. Въ пятьдесятъ три года прибыло 2.490 ч.
   Въ 1810 г. инородцевъ обоего пола здѣсь было 21.001 чол., а въ 1828 г.-- 19.052 ч. Слѣдовательно, въ двѣнадцать лѣтъ убыло 1349 человѣкъ. Такое уменьшеніе народонаселенія должно приписать введенію устава Сперанскаго.-- Въ 1850 г. здѣсь было 21.513 ч., слѣдовательно въ двадцать два года прибыло 1861 ч. Въ 1858 г. было 21.734 ч.,-- въ восемь лѣтъ прибыло 221 человѣкъ, т. е. гораздо меньшій процентъ, чѣмъ въ предыдущій періодъ. Слѣдовательно, можно допустить, что все инородческое народонаселеніе березовскаго округа можетъ снова войти на убыль даже въ общемъ итогѣ, не говоря уже объ уменьшеніи отдѣльныхъ родовъ и волостей, что замѣчается и въ эти періоды общаго увеличенія числа инородцевъ.
   Въ томскомъ округѣ съ нарымскимъ краемъ въ 1810 г. было: инородцевъ обоего пола 10,135 ч., а въ 1832 г. 9,724 ч., т. е. въ теченіе шестнадцати лѣтъ убыло 411 человѣкъ.
   Въ пяти барабинскихъ волостяхъ {Бараба, Туражъ, Тунужъ, Любей, Чай, Каргалы, Турене.}, до введенія ихъ въ осѣдлые, народонаселеніе прибывало довольно сильно, но съ этого время оно пошло на убыль. Въ этихъ волостяхъ жителей обоего пола было въ 1840 г.-- 4,915 ч., а въ 1858 г.-- 4419 ч., т. е. втеченіе восемнадцати лѣтъ убыло на 504 ч.
   Изъ двадцати-четырехъ волостей тогурскаго отдѣленія въ двѣнадцати {Лелькина, Иштанова, Наянжина, Киргѣева, Тогурская-Порубежная, Тогурская, Пиновская, 3-я Парабельская, Ларпитская, 4-я Парабельская, Парабельская-Отдѣльная, Подгородно-Пойдушная.} было инородцевъ муж. пола въ 1763 г.-- 1,247, а въ 1816 г.-- 1,110,-- убыло 137 человѣкъ. Обоего пола въ нихъ было въ 1816 г.-- 2,111 ч., а въ 1832 г.-- 1808 ч., т. с. убыло 306 человѣкъ.
   Во всѣхъ двадцати-двухъ волостяхъ кузнецкаго округа въ 1827 г. инородцевъ было 5,160, а въ 1832 г.-- 4,389, т. е. въ пять лѣтъ убыло 771 человѣкъ.
   Въ нѣкоторыхъ волостяхъ туринскаго округа народонаселеніе инородческое также убывало. Въ пяти изъ его волостей {Большекондинская, Лиственичная, Сосвинская, Нижнетабаринская.} въ 1763 г. было муж. пола 555 ч., а въ 1816 г.-- 467 ч.; убыло 88 чел. Въ пяти другихъ волостяхъ {Верхнекондинская, Верхнепелымская, Вагильская, Лиственичная, Ворьинская.} въ 1816 г. было инородцевъ обоего пола 850, а въ 1830 г.-- 740 чел., убыло 110 чел.
   Вогулы округовъ тобольскаго и туринскаго (въ 1838 г. 4,527 ч. обоего пола) также убываютъ. "Обжорство ихъ," говоритъ г. Гагсмейстеръ, "частыя лишенія, неопрятность, пьянство и развратъ -- причины общаго тщедушія этого народа, большей смертности и малаго плодородія женщинъ. Съ 8 до 9-и ревизіи коренныхъ вогуловъ убыло почти на 50%".
   Въ енисейскомъ округѣ съ туруханскимъ краемъ въ 1838 г. инородцевъ было 7.740 чел., а въ 1864 г.-- 7483, убыло 257 чел.
   Такимъ образомъ, несомнѣнно, что во многихъ мѣстностяхъ Сибири инородческое народонаселеніе убываетъ. Мы, по неимѣнію цифръ, не могли перечислить всѣхъ этихъ мѣстностей; впрочемъ и выставленныхъ нами цифръ достаточно для доказательства факта убыли.
   Окидывая общимъ взглядомъ все сказанное нами, мы видимъ что въ настоящемъ столѣтіи одна половина сибирскихъ инородцевъ находилась въ сносномъ положеніи, благодаря своему земледѣлію и скотоводству. Таковы буряты и якуты. Они постоянно размножаются, постепенно русѣютъ и будущее вступленіе ихъ въ составъ русской народности уже не подлежитъ сомнѣнію.
   Другая половина инородцевъ находится въ страшной нищетѣ, заражена губительными болѣзнями, подвержена вымиранію. Это инородцы березовскіе, нарымскіе, туруханскіе и енисейскіе, камчатскіе, гижигинскіе, охотскіе, барабинскіе, частію туринскіе, тобольскіе и алтайскіе.
   Судьба первыхъ рѣшена исторіей -- имъ предстоитъ совершенно смѣшаться съ русскими, составить съ ними одну народность или, по крайней мѣрѣ, усвоить себѣ русскую культуру и образованность. Въ настоящей статьѣ мы вовсе не ставили своей задачей разсмотрѣніе вліянія русской культуры на этихъ инородцевъ и ихъ физіологическаго сліянія съ русскимъ племенемъ. Для этого необходимы спеціальныя этнологическія и физіологическія знанія, которыхъ у насъ нѣтъ. Впрочемъ, этого вопроса коснулся въ своихъ послѣднихъ статьяхъ г. Щаповъ, и мы отсылаемъ читателя къ этимъ статьямъ.
   Въ настоящей статьѣ, какъ уже видѣлъ читатель, мы занимались не тѣмъ, какъ исчезаютъ инородческія національности путемъ обрусѣнія, а только разборомъ причинъ, ведущихъ за собою полное разореніе инородческихъ племенъ и ихъ постепенное вымираніе. Односторонность нашего очерка для насъ казалась необходимою, чтобы по возможности лучше обрисовать положеніе тѣхъ инородцевъ, которымъ, можетъ быть, суждено вовсе исчезнуть съ лица земли.
   Мы сомнѣваемся, чтобы положеніе этихъ дикарей могло значительно улучшиться въ скоромъ времени. Это возможно было бы только въ томъ случаѣ, если бы виною инородческихъ бѣдствій были неудобство и тяжесть законодательства или административныхъ мѣръ. Конечно, и до Сперанскаго и во время его реформы, были неудобные для инородцевъ законы, приводились въ исполненіе тягостныя для нихъ административныя мѣры. Но мы видѣли, что инородцевъ стѣсняли и раззоряли крестьяне; что ихъ обдували, давили и раззоряли купцы и промышленники; что русскіе всѣхъ сословій отнимали у нихъ угодья и имущество, спаивали ихъ водкой; что отъ русскихъ переходили къ нимъ ужасныя контагіозныя болѣзни; мы видѣли, что вся обстановка инородцевъ, весь ихъ бытъ, наконецъ гибельныя вліянія природы -- все это давитъ инородцевъ. Уничтожить всѣ эти злотворныя причины въ скоромъ времени -- невозможно. Главнымъ образомъ невозможно уничтожить тѣ нравственные недостатки въ русскомъ народонаселеніи Сибири, благодаря которымъ сибирякъ такъ энергично эксплуатируетъ дикаря. Участь этихъ инородцевъ можетъ улучшиться только тогда, когда истинное образованіе и гуманная нравственность Сроднятся съ сибирякомъ; безъ этихъ благодѣтельныхъ факторовъ свобода -- сонъ, а счастіе народа -- безумная мечта; безъ нихъ сибирякъ всегда найдетъ возможность эксплуатировать инородца, какъ бы ревниво ни охранялъ законъ интересы послѣдняго.

С. Шашковъ.

"Дѣло", No 10, 1867

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru