Шашков Серафим Серафимович
Газетная пресса в Англии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ГАЗЕТНАЯ ПРЕССА ВЪ АНГЛІИ.

(The Newspaper Press, its Origin, Progress and Present Position. By James Grant. 2 volumes. London. 1871.)

I.

   Періодическая печать -- одно изъ величайшихъ созданій новѣйшей цивилизаціи, одинъ изъ главныхъ двигателей всемірнаго прогресса. Она просвѣщаетъ массы, возбуждаетъ и поддерживаетъ ихъ мыслительную дѣятельность, объединяетъ партіи и народы, дѣлаетъ читателя участникомъ и свидѣтелемъ всемірной человѣческой жизни и дѣятельности. Всѣ отправленія народной жизни тѣснѣйшимъ образомъ связаны съ журналистикой и газета служитъ такою-же потребностью образованнаго человѣка, какъ пища и воздухъ. Недавно въ прусскомъ парламентѣ, по поводу конфискаціи нумеровъ нѣсколькихъ берлинскихъ газетъ, одинъ депутатъ совершенно основательно замѣтила., что по отношенію къ читателямъ конфискація точно такое-же тяжкое лишеніе, какъ отнятіе обѣда или завтрака. Торговля, промышленность, наука, искуство, политика -- все это въ настоящее время живетъ и дышетъ журналами, которые служатъ такими-же необходимыми органами общественнаго тѣла, какъ глаза, уши и языкъ въ отдѣльномъ организмѣ. Трудно представить себѣ, какой безпорядокъ, какой хаосъ, какое смятеніе водворилось-бы на землѣ, если-бы какимъ-нибудь чудеснымъ образомъ прекратились вдругъ всѣ газеты и журналы!
   Само собою понятно, что наши слова относятся къ періодической печати цѣлаго міра и въ особенности къ журналамъ передовыхъ, и развитыхъ странъ. Народы варварскіе и невѣжественные живутъ безъ журналистики. Однообразная, стоячая, какъ болото, ихъ жизнь, не нуждается въ періодической печати, какъ мертвый не нуждается въ живыхъ впечатлѣніяхъ. Интересы такой жизни такъ ничтожны и мелочны, монотонный и рутинный ходъ ея такъ медленно и апатично совершается, что общество мало или вовсе не интересуется настоящимъ, всего менѣе всматривается въ будущее и, обыкновенно, живетъ однимъ прошедшимъ... Въ Китаѣ, гдѣ уже около двухъ тысячъ лѣтъ издается придворная пекинская газета, прекращеніе ея не принесло-бы особеннаго вреда населенію и не было-бы большимъ бѣдствіемъ для поднебесной имперіи. Но чѣмъ болѣе развивается народъ, тѣмъ болѣе онъ чувствуетъ настоятельную потребность въ возбужденіи своей мысли, въ наблюденіи событій, совершающихся вокругъ него и въ цѣломъ мірѣ; тѣмъ болѣе періодическая печать становится однимъ изъ существенныхъ отправленій его жизни, а потому тѣмъ болѣе онъ заботится объ ея благосостояніи и процвѣтаніи.
   Характеръ, степень развитія и вліятельности печати вполнѣ соотвѣтствуютъ характеру и степени развитія народа. Въ неподвижномъ Китаѣ существуютъ только однѣ офиціальныя газеты, только одни органы правительства. Въ Римѣ также составлялись "Ежедневные Акты" (Acta Diurna) о военныхъ дѣлахъ и разсылались въ провинціальныя войска; віи слѣдствіи въ нихъ стали помѣщать извѣстія о разныхъ происшествіяхъ въ Римѣ, торжествахъ, правительственныхъ распоряженіяхъ, замѣчательныхъ явленіяхъ природы. Послѣ паденія Рима, періодическія изданія являются впервые въ половинѣ XVI в. въ Венеціи, гдѣ они и получаютъ названіе газеты, по имени той мелкой монеты, за которую онѣ продавались. Газеты быстро начали пріобрѣтать такую популярность въ Венеціи, что правительство испугалось ихъ распространенія и долгое время не дозволяло печатать ихъ, а допускало только письменное изданіе. То-же самое было и въ Германіи, гдѣ первыя газеты появились въ эпоху реформаціи и религіозныхъ войнъ. Въ Англіи первыя газеты появляются въ началѣ XVII столѣтія, и большинство ихъ носитъ странныя названія, какъ, напримѣръ: Шотландскій Голубь, Парламентскій Коршунъ, Секретная Сова, Человѣкъ на Лунѣ и т. д.
   Сначала всѣ эти изданія выходили въ рукописяхъ, и первая печатная газета, Еженедѣльныя Новости, была основана въ 1622 г. Число этихъ первоначальныхъ газетъ далеко превышало запросъ на нихъ, такъ-что многія изданія жили только втеченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, даже недѣль; были и такія, которыя прекращались на первомъ-же нумеръ. Вслѣдствіе малочисленности подписчиковъ, журналисты старались ловить ихъ на перебой, и всякая газета вела ожесточенную войну со всѣми другими, осыпая ихъ всевозможною бранью, обвиняя во лжи и превознося до небесъ достовѣрность и интересъ извѣстій, сообщаемыхъ ею. Но недостатокъ подписчиковъ не долго затруднялъ издателей. Запросъ на газеты постепенно возрасталъ и вмѣстѣ съ тѣмъ увеличивалось число ихъ. Въ 1660 году въ Лондонѣ издавалось уже до 12 газетъ, а въ 1688 году больше 70.
   Первыя газеты удовлетворяли, главнымъ образомъ, обыденному, житейскому любопытству общества, тому любопытству, которое въ нашихъ полудикихъ селахъ и городишкахъ порождаетъ столько сплетень. Въ этихъ изданіяхъ не было ни направленія, ни руководящихъ статей; это были только періодическіе сборники извѣстій, интересныхъ для тогдашняго общества. О характерѣ этихъ извѣстій читатель можетъ судить по слѣдующимъ извлеченіямъ. Въ 1642 году "Морской Меркурій" сообщалъ "истинный разсказъ о чудесномъ появленіи на рѣкѣ Темзѣ человѣка-рыбы, съ мушкетомъ въ одной рукѣ и съ просьбой въ другой,-- разсказъ достовѣрно переданный шестью моряками, которые сами видѣли это чудовище и говорили съ нимъ". Въ 1653 г. газеты извѣщали о "морской дѣвѣ", проплывшей мимо Гринвича, и подробно описывали ея наружность. Самыми интересными извѣстіями изъ дѣйствительной жизни были придворныя новости. Еще до появленія газетъ разные лорды и значительные джентльмены имѣли въ Лондонѣ своихъ агентовъ, которые за извѣстное вознагражденіе доставляли имъ ежедневно извѣстія о придворной жизни и правительственной дѣятельности. Газеты были тѣмъ-же для массы публики, чѣмъ были письма упомянутыхъ корреспондентовъ для важныхъ господъ. Но матеріаловъ для наполненія газетныхъ листовъ было такъ мало, что они выходили очень рѣдко и притомъ въ неопредѣленные сроки, большею частію раза два въ мѣсяцъ. Если извѣстій не доставало на цѣлый листъ, то для наполненія его печатали главу изъ библіи {Times иногда дѣлаетъ это до сихъ поръ. Во всѣхъ періодическихъ изданіяхъ, какъ извѣстно, не принято оставлять пустого мѣста на листахъ, и на затычку, какъ выражаются типографщики, непремѣнно что-нибудь помѣщается; въ журналахъ большею частію помѣщаются стихи. Въ одной русской газетѣ, редакторъ которой былъ примѣрнымъ лѣнтяемъ и никогда не заботился о приготовленіи затычекъ, типографія обыкновенно помѣщала на затычку постоянно хранившійся въ ней наборъ замѣтки подъ заглавіемъ: "еще дитя, съѣденное свиньею".}. Частныя объявленія появляются еще въ то время, когда газеты выходили въ рукописи. Издатели оставляли въ каждомъ нумеръ пустое мѣсто, на которомъ купившій газету читатель могъ помѣщать свои новости или объявленія, и потомъ передавать или продавать этотъ нумеръ другимъ. Объявленія о газетахъ дѣлались въ такомъ тонѣ: "Если какой-нибудь джентльменъ желаетъ обязать своего корреспондента или друга, живущихъ не въ столицѣ, сообщеніемъ извѣстій объ общественныхъ дѣлахъ, то онъ можетъ получить эти извѣстія за столько-то, тамъ-то и отъ того-то, на листѣ прекрасной бумаги, половина котораго оставлена бѣлою, чтобы на ней можно было писать о своихъ домашнихъ дѣлахъ или сообщать новости дня".
   При тѣхъ сильныхъ умственныхъ и общественныхъ движеніяхъ, которыя въ XVII вѣкѣ совершались въ англійскомъ обществѣ, газеты не могли долго оставаться только однимъ средствомъ для удовлетворенія любопытства. Общество увидало ихъ пользу и постаралось превратить ихъ въ орудія для достиженія своихъ цѣлей. Купцы и промышленники помѣщали въ нихъ объявленія и посредствомъ ихъ привлекали покупателей. Духовенство начало издавать свой органъ, "Церковный Меркурій, или Сіонскія Новости". Медики основали "Медицинскій Меркурій, Высшее Исцѣленіе для Нашихъ Больныхъ Временъ". Появились газеты, спеціально посвященныя литературѣ и мореплаванію. Люди, стоявшіе во главѣ общественныхъ движеній, вскорѣ-же послѣ перваго появленія газетъ, начали писать въ нихъ о политическихъ сюжетахъ и приготовлять націю къ тому перевороту, который положилъ основу свободы и величія современной Англіи. Таковы были, напримѣръ, Даніель Дефо и Мильтонъ. Гласность, какъ ни была она невинна въ первое время журнальной прессы, и безцеремонныя замѣчанія газетчиковъ о лицахъ и событіяхъ создали юпой прессѣ множество враговъ, въ числѣ которыхъ мы видима, даже нѣкоторыхъ передовыхъ людей того времени, напримѣръ, Венъ-Джонсона. Еще болѣе вражды и ненависти къ себѣ возбуждали газеты въ тѣхъ людяхъ и корпораціяхъ, которые считали себя властителями страны, а свои кабинеты -- недоступными для обыкновенныхъ смертныхъ святилищами, въ которыхъ они совершали политическія таинства. Правда, что тогдашнія газеты не помѣщали даже извѣстій о засѣданіяхъ парламента и продажность всѣхъ почти безъ исключенія газетчиковъ доходила до послѣднихъ предѣловъ безсовѣстности, но при всемъ томъ, писатели, въ родѣ Мильтона и Дефо, своею неподкупною честностью и своимъ пламеннымъ желаніемъ служить дѣлу англійской свободы постоянно возбуждали противъ себя и противъ журналовъ ожесточенныя правительственныя гоненія. При Кромвелѣ журналистика вздохнула свободно. но лишь только возсѣлъ на престолъ Карлъ II, какъ не думая долго, однимъ почеркомъ пера уничтожилъ всю періодическую печать и дозволилъ издавать только одну офиціальную "Лондонскую Газету", которая сообщала подданнымъ его величества о нѣкоторыхъ иностранныхъ событіяхъ, о пожарахъ, пѣтушьихъ бояхъ, печатала королевскіе манифесты, адресы вѣрноподданныхъ торіевъ и т. п. Изданіе частныхъ газетъ впослѣдствіи было допущено, но не иначе, какъ съ особаго королевскаго разрѣшенія въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ. Періодическая пресса становилась общественною силою и помѣщичье правительство Карла принимало строжайшія мѣры для подавленія этой силы. Газеты были отданы подъ надзоръ журналиста Роджера Летранджа, который долгое время торговалъ либерализмомъ въ своихъ изданіяхъ, былъ горячимъ поборникомъ свободы слова, просидѣлъ шесть лѣтъ въ тюрьмѣ и четыре года въ Ньюгетѣ приговореннымъ къ смертной казни. Перебѣжавъ на сторону реставрированнаго короля и получивъ мѣсто главнаго инспектора надъ періодическими изданіями, онъ объявилъ имъ въ своей газетѣ, что имъ пощады не будетъ. За непозволительную, но его мнѣнію, статью онъ преслѣдовалъ и наказывалъ и автора, и редактора, и поставщика бумаги, и словолитчика, доставившаго шрифтъ, наборщиковъ, кузнецовъ, плотниковъ -- всѣхъ, кто посредственно или непосредственно участвовалъ въ изданіи и распространеніи газеты. За проступки и преступленія по дѣламъ печати тогда существовали безчеловѣчныя, ужасныя наказанія, какія только могъ выдумать самый безцеремонный деспотизмъ,-- смертная казнь, изувѣченіе, тюремное заключеніе, изгнаніе, выставка къ позорному столбу, выставка подъ висѣлицей, наказаніе палками, бичеваніе, каторжная работа въ рудникахъ, штрафы до 10,000 фунтовъ стерлинговъ и т. д. Но Летранджу было мало этихъ наказаній, и онъ измышлялъ новыя!... Несмотря на усиленныя преслѣдованія и жестокія наказанія, во все время реставраціи находилось не мало друзей свободы, которые во имя ея безстрашно подвергались мученіямъ, шли подъ кнутъ, въ тюрьму и подъ висѣлицу, но все-таки не измѣняли своимъ убѣжденіямъ и утверждали въ обществѣ тѣ свободныя традиціи, которыя сдѣлались силой и гордостью англійской печати. Но общее положеніе газетной прессы все-таки сильно ухудшилось. Число лондонскихъ газетъ уменьшилось съ шестидесяти до двадцати. Многія изъ нихъ начали колебаться и прислуживаться, несмотря на то, что такое поведеніе возбуждало въ публикѣ негодованіе. Тонъ газетъ значительно понизился и содержаніе ихъ сдѣлалось далеко не такъ интереснымъ и серьезнымъ, какъ было при Кромвелѣ. Нѣкоторыя извѣстія тогдашнихъ газетъ чрезвычайно характеристичны для общества реставраціи, для этого грубаго, невѣжественнаго, развратнаго общества, старавшагося искоренить послѣдніе остатки англійской свободы. Кулачные и пѣтушиные бои, постоянные скандалы, драки, грабежи, объявленія Карла II объ отысканіи его украденной собачонки, побои извѣстныхъ писателей, наносимые имъ на улицѣ людьми враждебныхъ имъ партій -- вотъ что составляло содержаніе тогдашней прессы. Дѣятельность парламента оставалась тайною для читающей публики. За то личность короля доводилась до апотеоза и газеты не упускали случая извѣщать о чудесныхъ проявленіяхъ той почіющей на немъ божественной силы, которую Карлъ II приписывалъ себѣ, какъ непремѣнную прерогативу. Вмѣстѣ со множествомъ объявленій разныхъ медицинскихъ шарлатановъ, въ газетахъ помѣщались объявленія Карла II, въ которыхъ онъ извѣщалъ своихъ вѣрноподданныхъ, что можетъ исцѣлять ихъ отъ свирѣпствовавшей тогда оспы однимъ только прикосновеніемъ своей королевской руки. Впрочемъ, это дѣлалъ не одинъ Карлъ II, а также и нѣкоторые изъ послѣдующихъ королей. Въ молитвенникѣ, напечатанномъ при королевѣ Аннѣ, англійское духовенство санкціонировало это вѣрованіе въ чудодѣйственную королевскую силу. Даже лучшіе медики того времени посылали толпы своихъ паціентовъ во дворецъ для принятія исцѣленія отъ руки короля.
   

II.

   Втеченіе XVIII и начала XIX вѣка газетная пресса быстро развивается и пріобрѣтаетъ то важное значеніе, какое она имѣетъ въ настоящее время. Въ 1702 году появилась первая ежедневная газета. Въ 1753 г. въ Англіи, имѣвшей тогда 6,186,336 жителей, выходило въ годъ 7,411,757 нумеровъ періодическихъ изданій, а черезъ тридцать лѣтъ это число возрасло до 13,000,000. Распространенность газетъ имѣла сильное воспитательное вліяніе на общество, пропагандируя въ немъ знанія и прогрессивныя идеи, возбуждая мысль и давая ей солидные матеріалы для дѣятельности. Даже заклятый врагъ журналовъ, д-ръ Джонсонъ, все-таки признавалъ громадное значеніе газетъ и говорилъ, что "эти историки минуты, презираемые составителями объемистыхъ сочиненій, необходимы для націи. Для насъ, получающихъ новости каждое утро и каждый вечеръ и снабжаемыхъ изо-дня въ день матеріялами для бесѣды, трудно понять, какъ можетъ существовать человѣкъ безъ газеты или что можетъ интересовать общество въ тѣхъ обширныхъ областяхъ земли, которыя не имѣютъ ни хроникъ, ни магазиновъ, ни газетъ, ни журналовъ, ни вечернихъ почтъ. Всѣ иностранцы замѣчаютъ, что знанія массы народа гораздо выше въ Англіи, чѣмъ въ какой-либо другой странѣ, И этимъ превосходствомъ мы, безъ сомнѣнія, обязаны тѣмъ ручейкамъ знаній, которые непрерывно струятся между нами и изъ которыхъ каждый можетъ пользоваться". Въ газетахъ участвовали лучшіе писатели своего времени, Стиль, Аддисонъ, Болиегброкъ, Свифтъ, Бёркъ, Кольриджъ и др. Исторія газетной прессы этого времени въ высшей степени поучительна. Журналисты съ упорною настойчивостью добиваются расширенія сферы дѣятельности для печати и дѣлаютъ се однимъ изъ главныхъ факторовъ общественнаго прогресса. Они цѣною многихъ усилій получаютъ доступъ въ парламентъ и регулярно начинаютъ извѣщать страну о дѣятельности палатъ, которыя до тѣхъ поръ скрывались отъ общества и съ этою цѣлью даже ввели въ обычай засѣдать по ночамъ. Въ двадцатыхъ годахъ XVIII столѣтія въ газетахъ.появляются первыя, очень краткія и сухія извѣстія о засѣданіяхъ парламента. Репортеры передавали эти извѣстія съ такою осторожностью, что но только имена парламентскихъ членовъ обозначали лишь одними начальными буквами, но даже палату лордовъ называли не иначе, какъ п. л--въ, а палату общинъ -- п. о--нъ!.. Не смотря на это, парламентъ испугался такой гласности, объявилъ ее въ 1729 г. нарушеніемъ своихъ привиллегій и постановилъ подвергать "жесточайшимъ наказаніямъ" всѣхъ виновныхъ въ обнародованіи извѣстій объ его засѣданіяхъ. Но настойчивое желаніе общества знать о дѣятельности своихъ представителей и правителей было такъ сильно, что для удовлетворенія ему, несмотря ни на какія запрещенія, журналисты постоянно проникали въ залу засѣданій, подслушивали у ея дверей, собирали окольными путями свѣденія о парламентскихъ засѣданіяхъ и удовлетворяли любопытству публики. Парламентъ то и дѣло обращалъ на это вниманіе и угрожалъ тяжкими карами нарушителямъ своей привиллегіи засѣдать по ночамъ и измѣнять дѣлу того народа, представителемъ котораго онъ былъ. Редакторъ одного журнала, Кевъ, употреблявшій всевозможныя уловки, чтобы присутствовать на парламентскихъ засѣданіяхъ или, по крайней мѣрѣ, подслушивать, что говорилось на нихъ, но избѣжаніе отвѣтственности, объяснялъ читателямъ, что передаваемыя имъ извѣстія касаются воображаемаго парламента въ странѣ лиллипутовъ. Но въ 1747 г. его и издателя "Лондонскаго Магазина", Астлея, арестовали и предали суду за обнародованіе дѣла одного лорда, судившагося своими перами по обвиненію въ государственной измѣнѣ. Кевъ и Астлей, впрочемъ, не особенно пострадали; имъ сдѣлали строгій выговоръ, присудили къ уплатѣ судебныхъ издержекъ, заставили раскаяться въ своемъ поведеніи, испросить прощеніе лордовъ и дать обязательство не нарушалъ впредь парламентской привиллегіи. Вскорѣ за тѣмъ оба эти издателя возобновили свою репортерскую дѣятельность, при чемъ Астлей, говоря о парламентѣ, называлъ его римскимъ сенатомъ и всѣмъ членамъ его давалъ латинскія прозвища. Въ виду подобныхъ дѣйствій журналистики, парламентъ то и дѣло угрожалъ ей "жесточайшими наказаніями", но на однажды не осмѣлился прибѣгнуть къ жестокости, опасаясь общества, которое ревностно стояло за журнальную гласность. Онъ привлекалъ журналистовъ къ суду, но ограничивался тѣмъ, что дѣлалъ имъ выговоръ, налагалъ денежные штрафы и заставлялъ ихъ испрашивать прощеніе, стоя на колѣняхъ. Палата лордовъ сплошь и рядомъ предавала журналистовъ суду и налагала на нихъ большіе штрафы за то, что они въ своихъ газетахъ дерзали "упоминать имена ея членовъ!" Но журналисты были безстрашны и честно служили своему дѣлу. Однажды, въ половинѣ прошлаго вѣка, парламентъ вздумалъ-было показать примѣръ строгости на редакторѣ "Лондонской Вечерней Почты", предалъ его суду и приказалъ арестовать. Но лордъ-мэръ призналъ этотъ арестъ незаконнымъ и освободилъ редактора. Палата общинъ взбѣсилась по поводу такого непризнанія ея власти, и не было тѣхъ ужасныхъ наказаній, которыми бы не угрожали лорду-мэру члены ея во время продолжительныхъ и бурныхъ преній, возбужденныхъ этимъ казусомъ. Но въ концѣ концовъ палата все-таки вынуждена была покориться общественному мнѣнію, и газетная публикація парламентскихъ преній была допущена безусловно и навсегда, хотя и не санкціонирована положительнымъ закономъ.
   Тѣмъ-же путемъ многолѣтней упорной борьбы англійская журналистика завоевала себѣ и всѣ другія льготы. Мы уже говорили, что съ самаго начала реставраціи прессу старались запугать, обезсилить и, что еще хуже, обезсмыслить посредствомъ жестокихъ наказаній. Эта суровая опека, эти преслѣдованія позорятъ собою почти всю исторію XVIII вѣка. Сколько выстрадалъ за свои сатиры и политическія статьи одинъ только Дефо; его бросали въ тюрьму, его съ веревкою на шеѣ выставляли къ позорному столбу, но, сидя въ тюрьмѣ, онъ составлялъ новые памфлеты, а стоя у позорнаго столба, задумывалъ новыя сатиры. Еще болѣе, чѣмъ Дефо, вынесъ наказаній редакторъ "Наблюдателя", Джонъ Тетчинъ. Извѣстный своими жестокостями и злодѣяніями судья Джефрейзъ приговорилъ его на статью о Монмутѣ къ бичеванію въ нѣсколькихъ городахъ западной Англіи. Наказаніе было столь ужасно, что Тётчипъ предпочиталъ ему смертную казнь; по напрасно умолялъ онъ Джефрейза разомъ покончить съ нимъ, отославъ на висѣлицу; его нещадно сѣкли въ нѣсколькихъ городахъ западной Англіи. Извѣстный Стиль за двѣ "возмутительныя" газетныя статьи, въ которыхъ онъ "изображалъ въ превратномъ видѣ характеръ ея величества и нападалъ на поведеніе администраціи", былъ присужденъ къ позорному изгнанію изъ палаты общинъ. Впослѣдствіи тому-же наказанію былъ подвергнутъ депутатъ Уильксъ, который въ "Сѣверномъ Британцѣ" за 1763 годъ смѣло напалъ на все тогдашнее правительство. Издатель, типографщикъ и редакторъ газеты были арестованы, но судъ освободилъ Уилькса, признавъ, что членъ парламента не можетъ подлежать аресту за свои памфлеты. Король и продажный олигархическій парламентъ не захотѣли уступить общественному мнѣнію, съ негодованіемъ относившемуся къ преслѣдованію Уилькса; его статьи были сожжены рукою палача, а самъ онъ изгнанъ изъ палаты общинъ и объявленъ лишеннымъ покровительства законовъ. Но графство Мидльсексъ и Лондонъ нѣсколько разъ выбирали его своимъ парламентскимъ депутатомъ, и общественное движеніе, возбужденное его дѣломъ, много содѣйствовало утвержденію независимости англійской печати. Писателей перестали уже сѣчь, уродовать и подвергать другимъ безчеловѣчнымъ наказаніямъ, какъ это было въ XVII и въ началѣ XVIII вѣка. Общество стояло за журналистику и постепенно обезпечивало за нею возможность свободнаго развитія. Нерѣдко случалось, что суды оправдывали писателей отъ самыхъ серьезныхъ обвиненій, возбужденныхъ правительствомъ. Послѣднее постепенно пріучалось къ терпимости, хотя по временамъ развертывало всѣ свои силы для преслѣдованія періодическихъ изданій. Во все царствованіе Георга III политическіе журналы подвергались самымъ ожесточеннымъ, непрерывнымъ гоненіямъ, и не было тогда ни одного смѣлаго и честнаго издателя газеты, который не посидѣлъ-бы въ тюрьмѣ, не заплатилъ-бы штрафа, не испыталъ-бы удовольствія быть привязаннымъ къ позорному столбу. Но преслѣдованія все-таки постепенно слабѣли и окончательно потеряли характеръ насилія послѣ того, какъ въ 1792 г. былъ утвержденъ предложенный Фоксомъ законъ, предоставлявшій присяжнымъ право рѣшать всѣ вопросы относительно характера и публикаціи преслѣдуемыхъ сочиненій. Общество въ лицѣ своихъ присяжныхъ присвоило себѣ свое законное право судить тѣхъ, которыхъ прежде преслѣдовала власть подъ предлогомъ общественной безопасности, но для своихъ корыстныхъ корпоративныхъ или личныхъ цѣлей. У офиціальныхъ враговъ независимой прессы остались въ рукахъ только одни косвенныя средства для ея обузданія, которыми нерѣдко и пользовались съ большимъ успѣхомъ. Такъ, напр., въ началѣ настоящаго столѣтія, газета "Times", отличавшаяся смѣлостью и независимостью, впродолженіе многихъ лѣтъ подвергалась всевозможнымъ косвеннымъ притѣсненіямъ, какія только могла выдумать тогдашняя администрація.
   Въ числу этихъ косвенныхъ средствъ относились налоги, отъ которыхъ англійская журналистика освободилась только въ послѣднее время. Въ 1701 г. каждый нумеръ газетъ былъ обложенъ таксою въ 1 пенни, между тѣмъ, какъ большая часть газетъ продавалась по пол-пенни за нумеръ; налогъ вдвое превышалъ стоимость облагаемаго предмета! Кромѣ того, за каждое объявленіе, помѣщенное въ газетѣ, ея издатель былъ обязанъ вносить въ казну 1 шиллингъ. Но эта фискальная мѣра возбудила такое неудовольствіе въ обществѣ, что ее принуждены были оставить. Въ 1712 г. газеты, смотря по объему ихъ нумеровъ, были подвергнуты налогу отъ пол-пенни до 1 пенни. Налогъ былъ такъ тяжелъ, что многія изданія прекратились тотчасъ-же, а другія вскорѣ. Въ день изданія этого закона Аддисонъ писалъ въ "Зрителѣ": "сегодня, вѣроятно, многіе превосходные писатели въ послѣдній разъ печатаютъ свои сочиненія. Я боюсь, что только немногіе изъ нашихъ еженедѣльныхъ историковъ могутъ существовать подъ тяжестью этого налога установленнаго для подавленія "бунтовскихъ газетъ", какъ выразилась королева Анна. Издатели должны были или прекратить всѣ свои журналы, или издавать ихъ безъ штемпеля. Число безштемпельныхъ изданій увеличилось до того, что въ 1743 г. правительство распорядилось хватать и заключать въ тюрьму всѣхъ уличныхъ продавцовъ ихъ, давая 20 шиллинговъ вознагражденія каждому доносчику. который укажетъ полиціи на такого продавца. Большинство газетъ прекратилось. Эти налоги то понижались, то возвышались, смотря по расположенію правительства къ печати. Въ 1815 г. они были установлены въ размѣрѣ 4 пенсовъ. Но постепенно усиливавшаяся популярность газетъ и быстрое возрастаніе числа подписчиковъ значительно парализировали убійственность налоговъ и цѣль ихъ не была достигнута.
   Очень рано въ исторіи газетной прессы умные ретрограды и консерваторы поняли, что съ либеральною печатью успѣшнѣе всего можно бороться посредствомъ печати-же. Это повело къ основанію офиціозныхъ газетъ. Писатели искренно убѣжденные и писатели продажные составили изъ себя консервативно-литературную клику, исторія которой полка примѣровъ продажности и возмутительныхъ подвиговъ журнальныхъ спекуляторовъ, мѣнявшихъ свои убѣжденія съ каждою перемѣною въ высшихъ правительственныхъ сферахъ (Grant, I, 154, 156, 161, 212, 315, 350 и др.).
   Но ни жестокія наказанія, ни штрафы, ни налоги, ни офиціозная печать не могли остановить развитія прогрессивной, оппозиціонной прессы. Въ самыя тяжкія времена гоненій на журналистику, существовали изданія и печатались статьи вполнѣ либеральныя. Таковъ былъ, напр., въ началѣ XVIII в. "Craftsman", журналъ, издававшійся Амгерстомъ и имѣвшій до 2,000 подписчиковъ. Въ половинѣ того-же вѣка огромною репутаціей пользовался "Мидльсекскій журналъ", смѣло и искусно проводившій идеи о всеобщей подачѣ голосовъ, ежегодныхъ парламентахъ и т. д. Недостатка въ подобныхъ газетахъ никогда не было, и, служа постоянно народному дѣлу, онѣ нерѣдко ознаменовывали себя такими дѣйствіями, которыя навсегда останутся въ памяти англичанъ, какъ безсмертные подвиги. Въ 1770 г. Георгъ III выразилъ съ тропа порицаніе адресу, который былъ поданъ ему гражданскими властями Лондона. Обиженные этимъ и воодушевленные патріотизмомъ, они составили другой адресъ, въ которомъ просили объ отставкѣ министровъ и распущеніи парламента. Во главѣ городской депутаціи лордъ-мэръ Бекфордъ прочелъ наизусть этотъ адресъ королю. Какъ и слѣдовало ожидать, депутація получила не совсѣмъ-то вѣжливый отказъ. Предчувствуя этотъ отказъ и предугадавъ его содержаніе, редакторъ "Public Advertiser'а, Тукъ, наставилъ Бекфорда, какъ и что отвѣчать на него. Но лордъ-мэръ сконфузился, позабылъ приготовленную имъ по мысли Тука рѣчь и не сказалъ ни слова. Встрѣтивъ его возвращающимся съ этой аудіенціи и узнавъ о неудачѣ, Тукъ воскликнулъ: "все-таки ваша рѣчь должна появиться въ газетахъ, и я напишу ее за васъ!" На завтра-же въ газетахъ была напечатана сильная оппозиціонная рѣчь, которую будто-бы лордъ-мэръ Бекфордъ произнесъ въ отвѣтъ на королевскій отказъ просьбамъ депутаціи. Эта рѣчь имѣла такое важное значеніе, что благодарный Лондонъ воздвигъ въ память Бекфорда прекрасную статую.-- Другой примѣръ важнаго общественнаго значенія прессы представляетъ собою слѣдующій случай изъ начала настоящаго столѣтія. Въ Лондонѣ хотѣли выбрать лордъ-мэромъ Альдермана Гармера, собственника одного очень непопулярнаго журнала. Выборъ этотъ навѣрно состоялся-бы, если-бы въ дѣло не вмѣшалась газета "Times", которая въ цѣломъ рядѣ своихъ передовыхъ статей разъяснила и Лондону, и всей Англіи всю непригодность Гармера и то пагубное вліяніе на общественныя дѣла, какое оказалъ-бы онъ въ качествѣ лорда-мэра. Выборы не состоялись, и "Times" заслужила всеобщую благодарность за свою энергію и спасительное вліяніе. Случаями, подобными сейчасъ приведеннымъ нами, полна исторія англійской журналистики, которая въ самыя тяжелыя времена не. переставала служить обществу, а общество, въ свою очередь, цѣня ея существенныя услуги il понимая ея громадное благотворное значеніе, никогда не отказывало ей въ существенной поддержкѣ. Благодаря такой тѣсной связи періодической прессы съ обществомъ, первая достигла вполнѣ самостоятельнаго, независимаго положенія.
   Всѣ эти блага дались не даромъ. Кромѣ офиціальныхъ преслѣдованій, прежніе журналисты вынесли на своихъ плечахъ столько гнета и несчастій, что невольно изумляешься ихъ стойкости. Общество не сразу привыкло къ гласному газетному слову и каждый газетчикъ возбуждалъ во многихъ страхъ и ненависть, особенно въ томъ случаѣ, если онъ былъ честнымъ человѣкомъ. Писатели и партіи, затронутыя журналистомъ, никогда не прощали ему. Дѣло доходило до личныхъ оскорбленій и уличныхъ побоевъ. Журналисты соперники вызывали его на дуэль и ежедневно осыпали въ своихъ изданіяхъ площадною бранью. Матеріяльное положеніе было вообще не блестящее. Старинный издатель нерѣдко совмѣщалъ въ своемъ лицѣ обязанности редактора, репортера и типографщика. Сплошь и рядомъ онъ совершенно раззорялся на тѣ процессы, которые начинало противъ него правительство.
   Нравы журналистовъ прежняго времени вовсе не имѣли той чинной сдержанности, какою они отличаются въ современной Англіи. Полемика ихъ состояла большею частію въ площадной брани. "Дуракъ", "козелъ", "пучеглазая собака", "пьяница" -- вотъ какими прозвищами они постоянно честили другъ друга. Не щадили и женщинъ. Собственницу "Странствующаго Шпіона" соперники ея осыпали самою неприличною бранью, говоря, напр., что "ея чистота состоитъ только въ ея бѣльѣ", что она потаскуха и т. д. Ссоры между писателями возникали иногда изъ-за самыхъ ничтожныхъ причинъ и они доѣзжали другъ друга самыми забавными способами. Кольриджъ, напр., то и дѣло намекалъ на выпавшіе зубы Макинтоша и тѣмъ доводилъ послѣдняго до бѣшенства. Подобная полемика довольно часто оканчивалась дуэлями, и ей посвящалось въ газетахъ уже слишкомъ много мѣста, въ ущербъ ихъ серьезному содержанію. Многія изданія, впрочемъ, мало заботились о послѣднемъ, наполняя свои столбцы стихотвореніями или пошлѣйшими извѣстіями о жизни столичной аристократіи. Вотъ нѣсколько подобныхъ выдержекъ изъ газетъ за первые годы настоящаго столѣтія. "Маленькія миссъ Гипсъ, что на Пикадилли, начали учиться на фортепьяно.-- Новая коляска мистера Даша служитъ гордостью Лонгъ Акра и завистью Гайдъ-Парка.-- Высшему свѣту конечно причинитъ большую печаль извѣстіе, что мистриссъ Трансъ порѣзала свой мизинецъ.-- Второй сынъ лэди Депсъ началъ читать басни Эзопа" -- и т. п. Впрочемъ нужно замѣтить, что лучшія газеты, и въ томъ числѣ "Times", нетолько не занимались подобными сплетнями, но даже постоянно подсмѣивались надъ пошлостями британскаго барства и занимались всегда предметами болѣе серьозными, чѣмъ жизнь большихъ господъ.
   

III.

   Въ началѣ настоящаго столѣтія запросъ на газеты такъ увеличился, что нерѣдко не успѣвали печатать достаточнаго количества экземпляровъ. Усовершенствованіе типографскихъ средствъ сдѣлалось настоятельною необходимостью, и Вальтеры, наслѣдственные издатели "Times", истратили на это дѣло около 100,000 фунтовъ стерлинговъ. Въ 1814 г. "Times" уже начала печататься на первомъ станкѣ, вошедшемъ вскорѣ во всеобщее употребленіе. Свобода политической прессы уже водворилась въ жизни, и газетамъ оставалось сбросить съ себя только послѣднее ярмо налоговъ. Началась знаменитая борьба за ихъ отмѣну,-- борьба, начатая по издателями, а публикой, читателями, требованія которыхъ были такъ серьезны и настоятельны, что парламентъ въ 1836 г. вынужденъ былъ понизить штемпельную пошлину съ 4 пенсовъ до 1 пенни. Число безштемпельныхъ изданій возрасло до того, что съ 1832 по 1834г. правительство посадило въ тюрьмы не меньше 500 человѣкъ, виновныхъ въ ихъ продажѣ. Нѣкоторыя изъ этихъ газетъ, отличавшіяся крайнимъ либерализмомъ, расходились въ количествѣ 100,000 экземпляровъ и возбуждали серьезное безпокойство во всѣхъ консерваторахъ. Особенно замѣчательнымъ изъ этихъ журналовъ былъ "Попечитель Бѣднаго Человѣка", издававшійся талантливымъ, смѣлымъ и неутомимымъ Ветерингтономъ. Преслѣдованія правительства только увеличивали популярность и число читателей этого изданія. Вся полиція была поставлена на ноги и рыскала день и ночь по всему Лондону, стараясь захватить Ветерингтона и открыть типографію "Попечителя". Ветерингтонъ, скрываясь отъ полиціи, печатая и распространяя свою газету, просто издѣвался надъ блюстителями порядка, расхаживалъ по Лондону въ чужихъ костюмахъ и бесѣдовалъ съ полисменами, которымъ было поручено арестовать его. Между тѣмъ "Попечитель" былъ преданъ суду, и присяжные оправдали его. Подобнымъ-же образомъ распространялись и преслѣдовались больше 700 другихъ безштемпельныхъ радикальныхъ изданій. Лишь только кончилась "эта битва за отмѣну налоговъ" (the Battle of the Unstamped), какъ возникли двѣ многолюдныя ассоціаціи, рѣшившіяся преслѣдовать ту-же самую цѣль. Съ 1850 г. это движеніе усиливалось со дня на день, и 4 августа 1853 г. палата общинъ принуждена была отмѣнить пошлину съ газетныхъ объявленій, а въ іюнѣ 1855 г. былъ уничтоженъ и штемпельный газетный налогъ. Оставался еще налогъ на бумагу, отмѣненный только въ парламентскую сессію 1861 года.
   Введеніе парового книгопечатанія и отмѣна налоговъ быстро увеличили число подписчиковъ на журналы. Въ настоящее время "Daily Telegraph" расходится ежедневно въ количествѣ 170,000 экземпляровъ, "Standard" 140,000 экз., "Daily News" 90,000, "Times" 70,000, "Echo" 80,000 и т. д. Въ экстренныхъ случаяхъ расходъ значительно увеличивается; "Times", напр., раскупается иногда отъ 90 до 110 тысячъ экземпляровъ въ день. Всѣхъ-же ежедневныхъ лондонскихъ журналовъ продается въ годъ больше 150,000,000 экземпляровъ. Особенно интересные нумера выходятъ двумя, даже тремя изданіями въ день.
   Изданіе хорошей газеты стоитъ громадныхъ суммъ. На одни только предварительныярекламы и объявленія о новомъ изданіи затрачивается до 5,000 фунтовъ стерлинговъ. "Times" на усовершенствованіе своей типографіи издержала до 100,000 фунтовъ. Одна изъ самыхъ распространенныхъ теперь газетъ, "Daily News", въ первые десять лѣтъ своего изданія понесла убытку не менѣе 200,000 ф. ст., т. е. 1,260,000 руб. сер. Изданіе большихъ газетъ, поэтому, доступно только однимъ капиталистамъ или акціонернымъ компаніямъ. Впрочемъ, недостаточному издателю помогаютъ нерѣдко своими субсидіями лица и корпораціи, считающія его журналъ полезнымъ для своего дѣла. Цѣна газетъ большею частью отъ 2 пенсовъ до 1 пенни, т. е. приблизительно отъ 5 до 2 1/2 коп. за нумеръ. Дешевыя газеты стоятъ полпенни. Но низкость цѣны вознаграждается количествомъ подписчиковъ. "Times", занимающая по своей распространенности въ числѣ ежедневныхъ газетъ четвертое мѣсто, имѣетъ въ годъ валоваго дохода не менѣе 460,000 ф. ст. т. е. около 3,000,000 рублей сер.!.. Впрочемъ главный доходъ "Times'а" получается съ объявленій, которыхъ въ одномъ нумеръ этой газеты помѣщается нерѣдко до 4,000 и болѣе. Свѣденія о количествѣ чистаго дохода, приносимаго "Times'омъ", всегда составляли секретъ. Другія-же распространенныя газеты даютъ издателямъ чистаго барыша 15, 20, 30 тысячъ фунтовъ стерлинговъ, т. е. почти до 200,000 р. сер. въ годъ.
   Первая забота издателя -- сдѣлать свою газету популярною и наловить какъ можно больше покупателей. Англійскіе редакторы и издатели мастера на это, но далеко не въ такой степени, какъ ихъ братья по ту сторону Атлантики. Англійскій редакторъ, напр., довольствуется тѣмъ, что объявитъ въ числѣ статей, содержащихся въ извѣстномъ нумеръ, извѣстіе о какомъ нибудь ужасномъ событіи, напр., объ убійствѣ или несчастій на желѣзной дорогѣ. Американскій же издатель подберетъ такое множество ужасныхъ происшествій, что можно подумать, что уже близится кончина міра, передъ которою, какъ извѣстно, братъ возстанетъ на брата, сынъ на отца и т. д. Англичанинъ ведетъ себя сдержанно и соблюдаетъ приличія даже въ ловлѣ подписчиковъ; американскій же издатель не останавливается ни передъ чѣмъ, чтобы только пустить въ ходъ свою газету. Самая распространенная въ Америкѣ газета, "New York Herald", была основана Гордономъ Беннетомъ съ капиталомъ во 100 фунтовъ; редакція помѣщалась въ бѣдномъ подвалѣ, въ одномъ изъ самыхъ бѣдныхъ кварталовъ города. Чтобы привлечь на себя вниманіе, Беннетъ началъ въ своей газетѣ осыпать постоянною грубѣйшею бранью всѣхъ другихъ издателей; но его газетка была такъ мизерна, а брань такъ пошла, что ни одно изданіе не отвѣчало ему. Беннетъ усилилъ свою руготню и въ то-же время объявилъ, что онъ ни при какихъ обстоятельствахъ не выйдетъ на дуэль. Генералъ Веббъ, издатель "Нью-йоркскаго Курьера", встрѣтивъ Беннета на улицѣ, отдулъ его бичомъ. Свидѣтелями этой сцены были только немногіе; но на слѣдующее-же утро публика увидѣла въ объявленіи о содержаніи боннетовской газеты напечатанныя громадными литерами слова: "Мистеръ Джемсъ Гордонъ Беннетъ, публично отдутый бичомъ". Въ своемъ отчетѣ объ этомъ событіи, Беннетъ восхвалялъ свое великодушіе, благодаря которому онъ, мужчина сильный и здоровый, не уничтожилъ маленькаго генерала Вебба. Нумеръ "Herald'а" разошелся въ десяткахъ тысячъ экземпляровъ. Беннетъ усилилъ свою брань и нападки на редакторовъ, и его газета начала расходиться больше и больше. Черезъ нѣсколько дней было выставлено новое объявленіе: "м-ръ Джемсъ Гордонъ Беннетъ, побитый во второй разъ". Подписка увеличивалась, а побои, задаваемые редактору, время отъ времени повторялись, о чемъ "Herald" тотчасъ-же доводилъ до свѣденія публики подъ заглавіемъ: "Еще побои, нанесенные м-ру Гордону Беннету". Поддѣлываясь подъ всѣ вкусы, угождая всѣмъ направленіямъ, Беннетъ довелъ число подписчиковъ "Herald'а" до 100,000 и сдѣлался капиталистомъ.
   Въ своихъ отношеніяхъ другъ къ другу издатели и сотрудники англійскихъ газетъ также очень сдержанны. Ихъ полемика никогда не доходитъ до площадныхъ оскорбленій, никогда не ведетъ за собой ни дракъ, ни убійствъ, ни дуэлей, какъ мы это видимъ въ Испаніи, Франціи и особенно въ Америкѣ. Въ Соединенныхъ Штатахъ редакторы разныхъ изданій ведутъ остервенѣлую борьбу между собою не только на бумагѣ, но и при каждой встрѣчѣ. Не проходитъ мѣсяца безъ какого-нибудь серьезнаго казуса, въ родѣ убійства, дуэли, драки. Одинъ статистикъ вычислилъ, что американскіе редакторы чаще умираютъ насильственною смертью, чѣмъ офицеры въ послѣднюю войну Сѣвера съ Югомъ. Вотъ, напр., какъ оканчивали свою жизнь всѣ редакторы виксбургской газеты "Sentinel". "Д-ръ Гогенъ принялъ редакцію "Sentinel'я" въ 1837 г. имѣлъ дуэль съ издателемъ "Вига", участвовалъ во многихъ уличныхъ дракахъ, и въ одной изъ нихъ былъ убитъ Адамсомъ. Его помощникъ, Партриджъ, умеръ отъ желтой лихорадки въ 1849 г. Д-ръ Галль, слѣдующій редакторъ, имѣлъ множество дуэлей и на одной изъ нихъ былъ смертельно раненъ. Преемникъ его, Реганъ, былъ убитъ Гаметомъ, редакторомъ "Вига". Уальтеръ Гикки, участвовавшій въ нѣсколькихъ кулачныхъ бояхъ на улицахъ и получившій нѣсколько ранъ, убилъ д-ра Гекклина, и вскорѣ послѣ этого былъ самъ убитъ. Слѣдующій редакторъ, Джонъ Леверингъ, былъ засаженъ въ тюрьму. Его преемникъ, Дженкинсъ, желая стяжать безсмертіе въ уличной дракѣ съ м-ромъ Краббе, былъ убитъ послѣднимъ, который кончилъ свою жизнь точно такимъ-же образомъ. Джонсъ, припавшій послѣ него редакцію, утопился. Преемникъ его, Рэй, необузданно предававшійся кулачнымъ боямъ на улицахъ, въ одномъ изъ нихъ былъ убитъ своимъ бухгалтеромъ".
   Въ этомъ отношеніи жизнь англійскихъ издателей и редакторовъ гораздо безопаснѣе и спокойнѣе. Но отношенія редакторовъ къ собственникамъ, или издателямъ журналовъ далеко не завидны. Редакторъ -- наемникъ издателя или компаніи издателей, которые сплошь и рядомъ не смыслятъ въ газетномъ дѣлѣ ни уха, ни рыла. Честному редактору чрезвычайно трудно вести газету какъ слѣдуетъ по его убѣжденіямъ и въ то-же время ладить съ издателемъ. Въ добавокъ къ своимъ непрерывнымъ и хлопотливымъ трудамъ, редакторъ долженъ еще выдерживать постоянныя столкновенія съ хозяиномъ, и, но компетентному свидѣтельству мистера Гранта, положеніе редактора, вслѣдствіе этого до того невыносимо, "что способно сокрушить какую угодно энергію". "Я знаю многихъ редакторовъ ежедневныхъ газетъ, которые, находя свое положеніе совершенно нестерпимымъ, искали утѣшенія своихъ печалей въ такомъ неумѣренномъ употребленіи крѣпкихъ напитковъ, что сдѣлались настоящими пьяницами. Я зналъ другихъ, которые, подъ вліяніемъ тѣхъ-же самыхъ причинъ, тронулись въ разсудкѣ. Въ одномъ случаѣ дѣло кончилось самоубійствомъ" (II, 435). Нѣсколько лѣтъ назадъ въ Лондонѣ издавалась обществомъ акціонеровъ газета, посвященная главнымъ образомъ интересамъ того класса, къ которому принадлежали ея хозяева. Чтобы сдѣлать ее болѣе популярною, управлявшій ею комитетъ двѣнадцати "приказалъ" редактору расширить программу и сдѣлать газету общеинтересною. Относительно-же направленія не было дано никакихъ инструкцій, да комитетъ не могъ и дать ихъ, потому-что состоялъ не только изъ джентльменовъ самыхъ разнообразныхъ направленій, но и изъ невѣждъ безъ всякаго направленія. Редакторъ вслѣдствіе этого никакъ не могъ угодить комитету и вынужденъ былъ выдерживать постоянныя непріятныя столкновенія то съ тѣмъ, то съ другимъ изъ его членовъ. Комитетъ, наконецъ, принялся составлять программу, но вышла одна разноголосица, кончившаяся тѣмъ, что редактору было приказано вести газету во всѣхъ направленіяхъ, чтобы угодить всѣмъ партіямъ! Сегодня онъ долженъ былъ защищать торіевъ, завтра виговъ, на третій день ораторствовать задѣло радикальной партіи и т. д. Газета просуществовала послѣ этого не болѣе трехъ мѣсяцевъ.
   Изданіе газеты лежитъ главнымъ образомъ на первомъ редакторѣ, который просматриваетъ и сортируетъ статьи, переписывается съ сотрудниками, принимаетъ лицъ имѣющихъ дѣло до редакціи, даетъ тонъ и направленіе всему изданію. Онъ отвѣчаетъ и передъ публикой и передъ издателемъ за все содержаніе газеты, даже за самыя ничтожныя опечатки. Большинство редакторовъ ежедневныхъ газетъ такъ завалено работой, что остается въ редакціяхъ почти цѣлый день и ложится спать въ три часа ночи. Среднимъ числомъ редакторъ получаетъ около 1,000 фунтовъ въ годъ.
   Каждый редакторъ имѣетъ одного или нѣсколькихъ помощниковъ, которые выбираютъ изъ газетъ болѣе интересныя извѣстія, сокращаютъ, распространяютъ ихъ, пригоняютъ ихъ къ своей точкѣ зрѣнія. Къ этому-же разряду принадлежитъ и иностранный редакторъ, выбирающій и редактирующій иностранныя извѣстія изъ заграничныхъ газетъ, и собиратель театральныхъ и музыкальныхъ новостей.
   Затѣмъ слѣдуютъ корректоры, изъ которыхъ каждый получаетъ отъ 16 до 20 гиней, т.-с. 105 -- 132 рублей сер. въ мѣсяцъ. Корректоры -- это настоящіе мученики своего дѣла. Круглый годъ они читаютъ корректурные листы съ 7--8 часовъ вечера до 3--4 утра, читаютъ, ни на минуту не отрываясь отъ дѣла, при газовомъ освѣщеніи, въ душной, жаркой маленькой комнатѣ; большинство ихъ черезъ нѣсколько лѣтъ подобной жизни теряете здоровье и преждевременно сходитъ въ могилу. Среднимъ числомъ англійскій корректоръ живетъ только 45 лѣтъ. За малѣйшую просмотрѣнную имъ опечатку или ошибку, онъ можетъ лишиться своего мѣста.
   Хотя санитарное положеніе типографскихъ рабочихъ гораздо лучше, чѣмъ положеніе корректоровъ, но жаркія и душныя отъ газа комнаты, въ которыхъ работаютъ они, все-таки чрезвычайно вредно отзываются на ихъ здоровьѣ. Главный наборщикъ получаетъ въ мѣсяцъ отъ 20 до 28 гиней, т.-е. 132--190 р., остальные -- около 80 рублей каждый. Ежедневная газета имѣете обыкновенно двѣ паровыя машины, одну изъ нихъ на запасъ, на случай порчи другой.
   Наконецъ въ подвалѣ, въ постоянно сырой и душной атмосферѣ живетъ "чортъ", смачивающій бумагу для типографіи.
   Первое мѣсто въ ряду сотрудниковъ принадлежитъ составителямъ передовыхъ статей, плата за которыя достигаетъ иногда до большихъ размѣровъ, особенно въ "Times". Но самая большая плата получается "спеціальными корреспондентами", которые посылаются для точнаго и подробнаго собиранія извѣстій о ходѣ войнъ, революцій, важныхъ несчастій на желѣзныхъ дорогахъ и т. п. Спеціальный корреспондентъ не живетъ на одномъ мѣстѣ, а рыскаетъ всюду; онъ слѣдуетъ за арміей, переѣзжаетъ съ одного поля сраженія на другое, посѣщаетъ лазареты, слѣдитъ за настроеніемъ умовъ въ городахъ и деревняхъ, наблюдаетъ все, что только можетъ увидѣть, проникаетъ во всѣ тайны, какія только можетъ открыть. Жизнь его исполнена опасностей и приключеній. Въ послѣднюю войну спеціальные корреспонденты то и дѣло подвергались подозрѣніямъ въ шпіонствѣ, арестамъ, тюремному заключенію, опасности быть разстрѣлянными. Многіе изъ нихъ были убиты, многіе ранены. Всѣ расходы, какіе только ни сдѣлаетъ спеціальный корреспондентъ на свое содержаніе, путешествіе, собираніе свѣденій, редакція принимаетъ на себя, и кромѣ того платитъ ему жалованья отъ 50 до 160 фунтовъ стерлинговъ въ мѣсяцъ. Во время крымской войны спеціальныя корреспонденціи стоили "Times'у" до 6,000 фунтовъ стерлинговъ.
   За спеціальными корреспондентами слѣдуютъ "собственные корреспонденты", живущіе въ разныхъ городахъ Европы и Америки и сообщающіе газетамъ свои извѣстія по почтѣ, а въ экстренныхъ случаяхъ по телеграфу. Эти корреспонденты нерѣдко успѣваютъ проникать въ тайны самыхъ важныхъ дѣлъ и оказываютъ обществу чрезвычайныя услуги своими сообщеніями. Такъ, напр., въ 1840 г. парижскій корресподентъ "Times'а", О'Рейли открылъ самый важный коммерческій заговоръ, какой только, извѣстенъ въ лѣтописяхъ меркантильнаго міра, заговоръ, имѣвшій цѣлью, посредствомъ мошеннической махинаціи, обмануть главныя банкирскія фирмы по менѣе, какъ на 1,000,000 фунтовъ, стерлинговъ. Корреспондентъ указалъ всѣ пити заговора и даже имена нѣкоторыхъ соучастниковъ и сдѣлалъ невозможнымъ успѣхъ этого предпріятія. Въ настоящее время богатствомъ важныхъ внутреннихъ извѣстій о равныхъ дѣлахъ церкви и государства, хранимыхъ обыкновенно въ глубочайшемъ секретѣ, особенно отличается газета "Record". Нерѣдко она немедленно передаетъ даже содержаніе тайныхъ разговоровъ въ кабинетѣ королевы.
   Телеграфическія депеши составляютъ первую необходимую принадлежность газеты. Въ важныхъ случаяхъ цѣлые столбцы газетъ состоятъ изъ одного какого-нибудь извѣстія, переданнаго по телеграфу. Во время послѣдней революціи въ Парижѣ "Daily News" получала подробнѣйшія телеграфическія извѣстія о томъ, что дѣлалось во французской столицѣ. Шесть шотландскихъ газетъ имѣютъ свои собственныя телеграфическія проволоки, соединяющія съ Лондономъ ихъ редакціи. Въ одну изъ послѣднихъ сессій парламента эдинбургскій "Scotsman" въ одну ночь получилъ по телеграфу полный отчетъ о парламентскомъ засѣданіи и къ утру онъ уже былъ напечатанъ, занявъ 18 столбцовъ убористаго шрифта!
   Газетные репортеры и стенографы бываютъ на всѣхъ замѣчательныхъ засѣданіяхъ суда, на торжествахъ и митингахъ, какъ въ столицѣ, такъ и въ провинціяхъ. Въ прежнее время, когда не было ни телеграфовъ, ни желѣзныхъ дорогъ, для поѣздокъ репортеровъ въ провинцію и обратно большія газеты выставляли по всей дорогѣ свѣжихъ перемѣнныхъ лошадей, для скорѣйшаго полученія репортерскихъ отчетовъ. Иногда съ этими репортерами случаются забавные казусы, напоминающіе собою времена Бенъ-Джонсона, который, репортерствуя въ парламентѣ и передавая на память замѣчательныя рѣчи ораторовъ, обыкновенно самъ сочинялъ ихъ къ вящей славѣ этихъ ораторовъ. Вотъ одна довольно курьезная исторія. Покойный лордъ Пальмерстонъ втеченіе многихъ лѣтъ при своихъ выборахъ депутатомъ отъ Тайвертона встрѣчалъ обыкновенно сильную оппозицію со стороны одного мясника, человѣка простого, но съ бойкимъ и злымъ языкомъ. Его рѣчи забавляли всю Англію и интересовали ее даже больше, чѣмъ разглагольствованія самого Пальмерстона. Передъ биллемъ о реформѣ три репортера отправились на эти выборы на свой счетъ, надѣясь съ барышомъ окупить издержки посредствомъ своего отчета о рѣчахъ мясника и Пальмерстона. Но мясникъ по болѣзни не явился на выборы, которые, не встрѣтивъ никакой оппозиціи, окончились безъ рѣчей. Пальмерстонъ только поблагодарилъ избирателей за оказанную ему честь и съ двумя своими друзьями удалился въ отель. Митингъ разошелся. Несчастные репортеры были въ отчаяніи: имъ приходилось возвращаться въ Лондонъ безъ отчета. Посовѣтовавшись между собою, они отправились къ Пальмерстону, тотчасъ-же получили аудіенцію и объяснили ему свое горестное положеніе, прося его помочь имъ въ такомъ несчастій. Лордъ, съ своей обычной любезностью, спросилъ, чѣмъ-же онъ можетъ служить имъ.-- "Не будете-ли вы столь добры, не скажете-ли теперь какую-нибудь рѣчь", отвѣчали репортеры.-- "Но какъ-же это?.. Вѣдь здѣсь только двое моихъ друзей!" -- "И трое насъ, ваше лордство", отвѣчали репортеры.-- "Хорошо; но о чемъ-же я буду говорить,-- я рѣшительно не знаю!" -- Репортеры предложили ему говорить о готовившемся биллѣ реформы. И Пальмерстонъ, еще плохо знакомый съ этимъ вопросомъ, началъ говорить. Говорилъ, говорилъ,-- и наговорилъ такую кучу общихъ фразъ, что репортеры остались очень довольны размѣрами своего отчета, который на завтра-же былъ напечатанъ въ газетахъ, которыя тотчасъ-же начали глубокомысленно разсуждать въ своихъ передовыхъ статьяхъ о тайвертонскомъ митингѣ и "замѣчательной" рѣчи лорда Пальмерстона.
   Парламентъ -- главное поле дѣятельности репортеровъ, которыхъ каждая газета имѣетъ нѣсколько. У "Times" 19 парламентскихъ репортеровъ. Репортеръ получаетъ жалованья около 20 фунтовъ въ мѣсяцъ, а работая для двухъ или трехъ газетъ -- получаетъ столько-же съ каждой.
   Отмѣтчики, называемые Penny-a-Liners, потому-что они прежде получали по пенни за строчку,-- собираютъ по городу извѣстія о судебныхъ казусахъ, самоубійствахъ, пожарахъ, митингахъ и всякихъ мало-мальски выдающихся событіяхъ. Отмѣтчикъ цѣлый день рыскаетъ по городу, какъ собака и получаетъ за свои извѣстія 1 1/2 пенса за строчку, а такъ-какъ эти извѣстія передаетъ не въ одну, а въ нѣсколько газетъ, то зарабатываетъ въ мѣсяцъ до 12 фунтовъ. Впрочемъ, плата видоизмѣняется сообразно съ важностью сообщаемыхъ извѣстій. За "Ужасную Катастрофу", напр., платятъ полгипеи, т.-е. 3 р. 30 к. Поэтому отмѣтчики и стараются главнымъ образомъ описать какое-нибудь ужасное событіе. Одинъ изъ нихъ, желая раньше всѣхъ своихъ собратій сообщать свѣденія о пожарахъ, поселился въ пожарномъ депо и являлся на каждый пожаръ вмѣстѣ съ пожарною командою. Чтобы не тратить много времени на составленіе отчетовъ, онъ приготовилъ запасъ варіантовъ описаній пожарныхъ случаевъ, оставивъ въ нихъ пробѣлы для обозначенія мѣста пожара, размѣровъ причиненнаго имъ вреда и т. д. Всѣ другіе отмѣтчики принуждены были уступить ему монопольную эксплуатацію лондонскихъ пожаровъ.
   Таковы организаціи, которыя ежедневно составляютъ и разсылаютъ по бѣлу-свѣту сотни тысячъ своихъ изданій, о размѣрѣ которыхъ вовсе нельзя судить по величинѣ нашихъ газетъ. Если всѣ строки одного нумера "Times'а" расположить по одной линіи, то она составила-бы болѣе 494 миль 1,500 ярдовъ; отъ линія заняла-бы собою все разстояніе отъ Лондона до Парижа и потомъ обратно отъ Парижа до Кентербери. Что-же касается нравственной силы и вліянія, то наши газетчики должны окончательно стушеваться передъ англійскими. Послѣднихъ мы вовсе не считаемъ ни самоотверженными патріотами, ни безкорыстными служителями идеи; это промышленники, но въ своемъ большинствѣ промышленники честные, которые не мараютъ себя ни литературнымъ шулерствомъ, ни инсинуаціями, ни циническими выходками уличной проститутки. Газета "Times", напр., никогда не помѣщаетъ у себя объявленій, которыя она считаетъ мошенническими или шарлатанскими. Во время желѣзнодорожной маніи она получала громадные доходы отъ объявленій по желѣзнодорожнымъ операціямъ; но ничто не могло подкупить ее, и въ своихъ передовыхъ статьяхъ она постоянно вооружалась противъ этого пагубнаго увлеченія. Во время какого угодно судебнаго процесса, напр., ни одна англійская газета не позволитъ себѣ никакихъ разсужденій объ этомъ процессѣ, которыя могли-бы въ томъ или другомъ смыслѣ повліять на приговоръ присяжныхъ. Конечно, во многихъ отдѣльныхъ случахъ свободная журналистика Англіи представляетъ примѣры безсовѣстной торговли направленіемъ и корыстнаго служенія дѣлу вредныхъ партій, но въ общемъ хорѣ своемъ, по справедливому замѣчанію Гранта, она представляетъ громадную прогрессивную силу, которой "предстоитъ еще много бороться съ невѣжествомъ, суевѣріемъ и варварствомъ, во окончательная побѣда которой несомнѣнна". Посредствомъ соединенныхъ усилій журналистики и общества, первая умѣла высвободиться изъ тѣхъ тисковъ, въ которыхъ она находилась въ XVII и первой половинѣ XVIII вѣка, она сдѣлалась свободною сама и вмѣстѣ съ тѣмъ встала на стражѣ свободы націи. Свободная англійская пресса -- любимое чадо свободнаго народа, который родилъ и воспиталъ его. Независимо отъ всѣхъ другихъ благъ, доставляемыхъ націи періодическою печатью, мы должны указать на непрерывность мирнаго англійскаго прогресса съ тѣхъ поръ, какъ журналистика успѣла утвердиться въ своемъ настоящемъ положеніи. Благодаря ей главнымъ образомъ, развитіе Англіи идетъ безъ тѣхъ революціонныхъ потрясеній и насильственныхъ кризисовъ, которые такъ часты въ странахъ, не обезпечившихъ за своею прессой и за своею политическою мыслью той полной независимости, которою справедливо гордится Англія...

С. Шашковъ

"Дѣло", No 3, 1872

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru