Вильям Шекспир
Сонеты (41, 42, 47-51)
Перевод Пл. Краснов
41.
Грехи любви, что совершаешь ты,
Из сердца вырвав образ мой влюбленный,
Естественны для юной красоты,
Со всех сторон соблазном окруженной.
Красив ты: ласки нравятся твои;
Ты нежен - ты поддашься обольщенью,
И если ищет женщина любви,
Сын женщины ль ответит ей презреньем?
Но все-таки будь сдержанней порой.
Брани красу и сердца легковерность;
Ты вовлечен ведь ими в грех, двойной,
И знай, ты дважды нарушаешь верность:
Ее - красой своею соблазня,
Свою же тем, что позабыл меня.
42.
Она твоя - я не о том горюю,
Хотя люблю ее я горячо.
Что ты ее, - об этом слезы лью я:
Тебя утратить мне больней еще.
Изменники! Вас все ж я извиняю.
Ты полюбил ее за то, что я
Ее люблю, - она ж, тебя лаская,
Нежна к тебе, конечно, для меня.
Тебя утрачу - выигрыш подруги;
Утрачу ли ее - ты приобрел.
Теряю я; но вы нашли друг друга,
И ради вас мне крест мой не тяжел.
Ведь друг и я - одно, и я лелею
В душе мечту, что я любим лишь ею.
47.
Союз с глазами сердце заключило -
Всегда, во всем друг другу помогать,
Коль алчет взор увидеть образ милый
Иль сердце от тоски начнет вздыхать.
Коль твой портрет глаза мои чарует,
То сердце делит с ними этот пир.
У сердца очи в свой черед пируют,
Как полн тобой его мечтаний мир.
Так, твой портрет, моя любовь связала
Нас цепью неразрывною с тобой.
Ведь не уйдешь моих ты мыслей дале;
Ты, значит, в них; они ж всегда со мной.
И даже если сплю, твой образ дивный
Чарует взор и сердце непрерывно.
48.
Сбираясь в путь далекий, я убрал
Все вещи, что не взял с собою вместе,
И чтобы вор их дерзкий не украл,
Их запер под замок в надежном месте.
Ты ж лучшее сокровище мое, -
Мое блаженство и мое мученье, -
В сравненьи с чем все прочее ничто,
Оставлено ворам на расхищенье.
Не запер я на ключ, в сундук, тебя...
Лишь там, где нет тебя и все ж ты вечно, -
В груди моей, - храню тебя любя.
И можешь ты уйти отсель беспечно...
Ах, могут у меня тебя украсть;
Из-за тебя и честный может пасть.
49.
С порою той - не дай ей Бог настать! -
Когда, мои увидев недостатки,
Меня начнешь ты строго осуждать,
Любовь свою истратив без остатка;
С порою той, когда ты отвратишь
Свой солнце-взор, когда-то благосклонный,
Любовь свою в презренье обратишь.
Найдешь к холодности предлог законный, -
С порою тою ныне я борюсь,
Грехи свои заране признавая.
На суд тебе охотно отдаюсь
И правоту твою благословляю.
Имеешь право ты меня забыть:
Ведь нет причин тебе меня любить.
50.
Свой дальний путь свершаю я лениво,
Ведь отдых, что меня в конце его
Манит, - я знаю, - мне шепнет тоскливо:
"Ах, сколько миль до друга твоего!"
Едва плетется конь, моей печалью,
Как тяжестью какой-то, утомлен.
Как будто чует он, что этой далью,
Что между нас растет, - я удручен.
В бока его и шпоры не вонзаю,
И если сгоряча толкну ногой,
То стону тяжкому коня внимаю
С такою же болезненной тоской.
Напомнит он, что ждет меня томленье,
Что позади и жизнь, и наслажденье...
51.
Любовь прощает медленность коня,
Когда с тобой я должен разлучаться;
Зачем спешить? Что может гнать меня?
Спешить пора, как буду возвращаться.
Тут извинений конь мой не найдет...
Все будет мне медлительным казаться.
От шпор моих и ветер не уйдет,
Когда б я на спине его мог мчаться.
Коню ль мои желания догнать?
Должно меня нести любви стремленье;
Не может плоть за нею поспевать, -
И вот коню находит извиненье
Любовь: едва плелся он от тебя;
Пущу его и полечу любя.