Шекспир Вильям
Макбет

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


   
   Памятники Культуры. Новые Открытия. Ежегодник 1981
   Л., "Наука", 1983
   

"МАКБЕТ" ШЕКСПИРА В ПЕРЕВОДЕ В. К. КЮХЕЛЬБЕКЕРА

Ю. Д. Левин

   В конце февраля -- начале марта 1846 г., менее чем за полгода до смерти,1 больной, ослепший Кюхельбекер, ехавший для лечения из Кургана в Тобольск, остановился по пути в Ялуторовске у друга лицейских лет декабриста И. И. Пущина. 3 марта он продиктовал Пущину свое литературное завещание, где указал, как поступить с остающимися его произведениями. В разделе "Стихотворения" четырьмя номерами были отмечены переводы из Шекспира:
   "No 10. Макбет. Напечатать первые три акта.
   No 11. Генрих IV. Истребить, если не успею переправить.
   No 12. Ричард.2 Сполна напечатать.
   No 13. Варианты. Истребить".
   Кроме того, в разделе "Проза" под No 8 значилось "Рассуждение о восьми исторических драмах Шекспира" с указанием: "Печатать".3 Таково было "шекспировское наследие" Кюхельбекера; однако оно так и осталось неопубликованным.
   Среди русских литераторов своего времени Кюхельбекер был, пожалуй, наиболее ревностным почитателем великого английского драматурга.4 В своих программных статьях 1824 г. "О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие" и "Разговор с Ф. В. Булгариным" он возмущался теми, кто "ставят на одну доску" "огромного Шекспира н -- однообразного Байрона" и приравнивают Байрона к "Шекспиру, знавшему все: и ад и рай, и небо и землю, -- Шекспиру, который один во всех веках и народах воздвигся равный Гомеру, который подобно Гомеру есть вселенная картин, чувств, мыслей и знаний, неисчерпаемо глубок и до бесконечности разнообразен, мощен и нежен, силен и сладостен, грозен и пленителен!"5
   Уже тогда у Кюхельбекера, по-видимому, возникла мысль переводить Шекспира, хотя он еще не владел английским языком и знакомился с творчеством драматурга в основном по немецким переводам. Осуществить же эти замыслы писателю-декабристу довелось лишь после разгрома восстания. Профессионал-литератор, Кюхельбекер и в одиночном заключении в крепостях Шлиссельбурга, Динабурга, Ревеля и Свеаборга не оставлял творчества. Уже во время пребывания в Шлиссельбургской крепости (июнь 1826--октябрь 1827 г.) он занялся английским языком, чтобы читать Шекспира в подлиннике.6 Пьесы драматурга, наряду с поэмами Гомера, стали для него "хлебом насущным".7 Это "величайший комик, точно, как величайший трагик из всех живших, живущих н (я почти готов сказать) долженствующих жить", -- писал о нем Кюхельбекер.8
   Такая любовь к Шекспиру, "насыщенность" шекспировскими образами, а с другой стороны, "сладостная надежда", что, несмотря на заключение, он сможет работать для родной литературы,9 поддерживали поэта-узника в его намерении познакомить русских читателей с великим английским драматургом, который до конца 1820-х годов был представлен в России лишь несколькими переделками французских переделок. "У нас нет еще ни одной трагедии Шекспира, переведенной как должно", -- писал Кюхельбекер своей сестре Ю. К. Глинке 22 сентября 1828 г.10
   Состав, последовательность и хронология его шекспировских переводов восстанавливаются на основании сохранившихся рукописей, дневниковых записей и переписки. В августе--сентябре 1828 г. была переведена вчерне историческая хроника "Ричард II". В ноябре--декабре того же года Кюхельбекер перевел "Макбета". Впоследствии, уже в ссылке (т. е. после декабря 1835 г.), поэт коренным образом переработал перевод первых трех актов трагедии. С осени 1829 г. до января 1830 г. переводилась первая часть "Генриха IV". Затем Кюхельбекер начал перевод второй части, но когда он был закончен, неизвестно. В мае--сентябре 1832 г. был переведен "Ричард III"; перевод заново редактировался в 1835--1836 гг. Наконец, в августе--сентябре 1834 г. поэт обратился к пьесе "Венецианский купец", но оставил перевод, дойдя до середины второго акта. Позднее, в ссылке, он вторично принимался переводить эту пьесу и остановился в самом начале.11 Переводы "Короля Лира" и "Двух веронцев", о которых он раздумывал в 1832--1833 гг., также остались неосуществленными.
   В выборе пьес для перевода проявилась отчетливая тенденция. Исключая "Венецианского купца", переведенного едва ли на треть, остальные пьесы имеют явный политический характер; они повествуют о кровавой борьбе за власть, узурпации престола, злодеяниях венценосных преступников, о государственных переворотах, междоусобных войнах и народных мятежах. Начав с "Ричарда II", Кюхельбекер, возможно, намеревался перевести все восемь исторических хроник Шекспира, которые затем разбирал в "Рассуждении",12 но остановился перед "Генрихом V" -- пьесой, в которой выведен не преступный, но добродетельный монарх, в сразу перешел к "Ричарду III", где Шекспир создал наиболее впечатляющий образ короля-злодея. Параллельно хроникам переводился "Макбет" -- трагедия, также повествующая о преступлениях узурпатора престола. Кюхельбекер хотел также перевести: "Короля Лира", где в центре конфликта -- проблема королевской власти и ее наследования. И отказался он от "Лира" только из-за отсутствия нужных пособий.13 В русле тех же интересов лежала и его попытка летом 1834 г. переработать трагедию Шиллера "Димитрий".14
   Исторические потрясения, свидетелями которых, а затем и участниками были Кюхельбекер и его соратники-декабристы, делали трагедии Шекспира весьма актуальными в начале XIX в. Свержения королей, захваты власти, народные волнения были чуть ли не повсеместным явлением в Европе эпохи наполеоновских войн. На тронах сидели узурпаторы, обагренные кровью многих жертв, в том числе самых близких им людей: Александр I считался причастным к убийству своего отца, Павла I; узурпатором именовали Наполеона. Показательно, что о царе-узурпаторе писал в своей трагедии Пушкин. И вряд ли было случайностью то, что Кюхельбекер переводил как раз те произведения Шекспира, сходство с которыми обнаруживается в "Борисе Годунове": "Ричарда III", "Генриха IV", "Макбета".
   "Макбет" особенно интересовал поэта-декабриста. Еще в 1825 г. он предлагал В. А. Жуковскому совместно переводить трагедию (возможно, в переделке Шиллера). Жуковский писал ему: "<...> на предложение ваше, к сожалению, должен отвечать: нет. Не имею времени заняться переводом "Макбета", как бы ни приятно было потрудиться вместе с вами. Примитесь одни за этот подвиг. Удача будет верная".15
   Когда в 1828 г. трагедия была переведена, Кюхельбекер сумел переслать родным перевод, снабженный предисловием н примечаниями. 18 ноября 1829 г. в письме, отправленном тайно к А. А. Дельвигу, он, сообщая другу о переведенных к тому времени пьесах Шекспира, добавлял: "Макбета можешь прочесть у моих <.. .>" 16 Дельвиг, который уже раньше в своих альманахах публиковал анонимно произведения Кюхельбекера, стал хлопотать об издании "Макбета", но безуспешно. Помешали, очевидно, цензурные препоны, на которые и в дальнейшем неоднократно наталкивалась эта трагедия Шекспира, где изображено цареубийство. Удалось опубликовать лишь предисловие к трагедии (за исключением последней страницы с изложением переводческих принципов) под заглавием "Мысли о Макбете, трагедии Шекспира".17 Возможно, что к этой публикации имел отношение Пушкин.18
   В ссылке Кюхельбекер, как мы уже отмечали, переработал три акта перевода "Макбета". Видимо, завершить переработку помешала слепота. Эти три акта в новой редакции он и завещал издать, поместив их на первое место в перечне своих шекспировских переводов.
   Оценку "Макбета" Кюхельбекер дал в предисловии к первой редакции. Разумеется, надеясь на опубликование трагедии, он не стал подчеркивать политический ее смысл и ограничился лишь разбором художественных достоинств. "Макбет <...> -- писал он, -- поразит с самого начала всякого: красоты его большею частою таковы, что и простолюдим и ученый, и прозаик и поэт, и свободный романтик и даже подобострастный поклонник прежней Французской школы, -- должны их признать, сколь бы тому ни противились их предрассудки, должны их почувствовать <...> Если в Гамлете <...> более глубокомыслия; в Макбете не в пример более силы, движения, возвышенности. В Гамлете Шекспир является преимущественно философом; в Макбете он первый, величайший (может быть) поэт романтический". И далее Кюхельбекер перечислял "черты" трагедии, "подобных которым довольно было бы и одной, дабы обессмертить имя другого писателя; таковы, напр., первая встреча Макбета и Банко с вещими сестрами, монолог Макбета перед первым своим злодеянием, разговор его с женою после оного, явление Банковой тени, Макдуф, узнающий о гибели своего дома, Леди Макбет в припадке лунатизма: все сии черты известны, можно сказать, целому свету и так превосходны, высокое их достоинство так очевидно, что всякая похвала, всякое пояснение тут были бы совершенно излишними".
   Кюхельбекер создавал свои переводы в то время, когда в истории восприятия Шекспира в России обозначился новый этап. Вольные переделки, переложения французских переложений, "склонения на русские нравы", которые практиковались до тех пор, уже не удовлетворяли требованиям русской литературы. Нужен был истинный Шекспир, сохраняющий подлинность и в новом языковом облачении. Это ощущали разные литераторы. Незадолго до того, как Кюхельбекер в цитированном выше письме писал сестре об отсутствии на русском языке шекспировских трагедий, переведенных должным образом, М. П. Погодин заявил публично: "Не стыд ли литературе русской, что у нас до сих пор нет ни одной его (Шекспира, -- Ю. Л.) трагедии, переведенной с подлинника?" 19
   В 1827--1828 гг. одновременно с Кюхельбекером и независимо от него начинает переводить Шекспира еще неизвестный в литературе офицер-геодезист М. П. Вронченко. В начале 30-х годов за то же дело принимается адъюнкт Харьковского университета В. А. Якимов, а молодой литератор П. В. Киреевский переводит "Отелло". Все они переводили с подлинника, который стремились воспроизвести по возможности точно.
   Эта новая тенденция, отражавшая развитие русской переводческой культуры, проявлялась не только в переводах из Шекспира. В конце 20-х годов, когда Кюхельбекер переводил "Ричарда II" и "Макбета", а Вронченко трудился над "Гамлетом", Н. И. Гнедич завершал свой многолетний труд -- перевод "Илиады" Гомера, а П. А. Вяземский перевел "Адольфа" Бенжамена Констана. При всем различии переводимых произведений, при всем индивидуальном различии переводчиков, работавших независимо друг от друга, в их переводческих принципах было много общего, и главное -- стремление к максимальному приближению к оригиналу, приближению, граничившему с буквализмом. В буквальной точности перевода проявились, с одной стороны, отрицание прежних методов вольных переложений, когда перевод являлся возведением к некоему идеалу, независимому от индивидуальных, национальных и исторических особенностей оригинала, и, с другой стороны, требование, чтобы переводчик не подменял собою автора, но целиком подчинялся его замыслу, поэтической форме его творения. В то же время тенденция к буквализму отражала неразработанность метода адекватной передачи художественной формы при переводе. Она была явлением кризисным, но это был кризис роста русской переводческой культуры, связанный с превращением перевода из произведения более или менее самостоятельного, принадлежащего скорее переводчику, чем переводимому автору, в произведение подчиненное, задача которого была по возможности точно передать оригинал. Это был длительный процесс, и в конце 20-х годов мы отмечаем только его начало.20
   Переведя впервые на русский язык шекспировского "Макбета",21 Кюхельбекер счел необходимым заявить в предисловии о своих переводческих принципах. При этом он обнаружил, что Вронченко уже предпослал сходную декларацию своему переводу "Гамлета". Поэтому Кюхельбекер указал, что его правила "почти те же, которые г. Вронченко излагает в предисловии к своему Гамлету".22 И далее он писал: "<...> надеемся, что в нашем переводе мало найдется мест, которые бы не произвели в читателе ощущения, предположенного самим Поэтом: а сие то, по нашему мнению, главная цель, к которой мы должны были устремить все свои усилия. Объясним средства, употребленные нами к достижению сей цели. Все то, что представляло нам отличительные черты особенного, личного, так сказать, слога нашего поэта, как то: его любимые обороты и иносказания, картины -- мы старались передать по возможности близко; а игру слов такою же или равносильною игрою. Сверх того, обращали внимание на то, чтобы каждому стиху английскому у нас соответствовал стих русский: конечно, тут должны были встретиться некоторые исключения по самому свойству языков русского и английского; но ручаемся, что их немного. Самые перерывы стихов и рифмические вольности Шекспира мы часто выражали если не теми же, по крайней мере подобными. Стихам рифмованным у нас соответствуют рифмованные же. Формою мы жертвовали только тогда, когда того требовал или смысл, или гений русского языка. -- Вот правила, которые мы соблюдали свято".23 Новые переводческие принципы предполагали научный подход к оригиналу. Как Гнедич при переводе Гомера или Вронченко при переводе Шекспира, Кюхельбекер считал необходимым глубокое изучение подлинника. Разумеется, в тюремных условиях он мог осуществить это в очень ограниченной мере. Он располагал шекспировским текстом только в старом издании английского филолога XVIII в. Льюиса Тиболда (Theobald, 1688--1744),24 которое, отмечал он, "хоть и очень хорошо, но почти столетней давности. С тех пор появились лучшие с более обстоятельными примечаниями и толкованиями".25 Этот факт он счел необходимым специально оговорить в предисловии, обнаруживая хорошую осведомленность в истории изданий Шекспира: "<...> мы поневоле должны были отказаться от сличения чтений, разнствующих по изданиям: обстоятельства лишили нас возможности достать оные; у нас не было ни Джонсонова, ни Стивенсова, ни Малонова. По необходимости мы переводили с одного Тибальдова издания: впрочем, немецкий перевод Бенды26 нам послужил к объяснению некоторых стихов темных".27
   Как мы видели, основной принцип, которого придерживался в переводе Кюхельбекер, -- это точность в передаче формы и содержания. Никаких намеренных отступлений от подлинника или вольных вариаций на шекспировские темы мы у него не обнаруживаем. Созданные Шекспиром необычные образы его не останавливали; он старался передать их на родном языке без изменений, буквально, и при этом сохранить поэтичность. Нередко это ему удавалось. Например:
   
   Most sacrilegious murder hath broko ope
   The Lord's anointed temple, and stole thence
   The life o' the building!
   (II, 3, 73--75).28
   
   В переводе:
   
   Убийство святотатственное вторглось
   В помазанный Господень храм и жизнь
   Похитило!
   
   Подобных примеров можно привести немало. Образцом удачного воссоздания шекспировской образности служит знаменитый монолог Макбета о "зарезанном сне" (д. II, сц. 2), приобретший уже в первой редакции вид, близкий к окончательному (см. ниже, с. 45).
   Иногда, правда, необычность поэтического образа смущала Кюхельбекера. Слова леди Макбет: "But screw your courage to the sticking-place" (I, 7,60) -- были сперва переданы: "Только утверди неколебимо Свое бесстрашье" -- и лишь во второй редакции приобрели вид: "Сердце завинти в груди покрепче". Выражение "downy sleep" (II, 3, 83) в первой редакции было переведено: "нежный сон", а во второй: "сон пуховый".29
   Передавая стихи стихами, а прозу прозой, Кюхельбекер стремился к точному воспроизведению стихотворных размеров. При этом он мог опереться на собственный опыт, поскольку сам был одним из создателей русского пятистопного драматического ямба. Пушкин даже счел нужным отметить в набросках предисловия к "Борису Годунову" (1830), что "у нас первый пример" пятистопного ямба "находим мы, кажется, в Аргивянах".30 Точно следуя английскому тексту, Кюхельбекер рифмовал двустишия, завершающие отдельные сцены, и стихи в сценах ведьм. Особое внимание уделял он игре слов у Шекспира, на передачу которой тратил немало сил. Он жаловался в дневнике: "Верх же трудностей Шекспировы "concetti": выпустить их нельзя -- без них Шекспир не Шекспир, а между тем тут иногда бьешься над одним словом час, два н более".31 С особо сложной игрой слов он столкнулся во втором действии "Макбета", где содержится знаменитый монолог привратника, построенный на каламбурах. С их передачей Кюхельбекер справился лишь отчасти: он нашел соответствие для игры словом "equivocator" (см. ниже его прим. 9), но дальше не сумел воссоздать игру с двумя значениями слова "goose" -- "гусь", "портновский утюг", и его фраза: "Войди, портной, здесь, небось, гуся своего зажаришь" -- лишена какого-либо смысла, хотя формально передает точно английский текст.
   Первоначально Кюхельбекер архаизировал свои переводы за счет лексики. Такая тенденция соответствовала его литературной позиции, о которой оп не без гордости заявлял: "<...> а я вот уж 12 лет служу в дружине славян под знаменами Шишкова, Катенина, Грибоедова, Шахматова".32 Даже неологизмы, которые можно встретить в его переводах, вроде, например, "исшлец" (выходец) в "Макбете" (д. II, сц. 1), имеют архаический вид.
   Архаизация в сочетании с буквализмом и стремлением соблюсти эквилинеарность, что столь трудно при переводах с английского на русский, имели пагубные последствия. Эквилинеарность требовала многих жертв. За счет сокращений язык обеднялся, а за счет архаизации утяжелялся. Стремясь к сжатости, Кюхельбекер употреблял редкие краткие формы слов вроде "свободить", "спех", "журба", "взгляньте" или сам создавал несуществующие сокращенные формы: "роскошствую" (вместо "роскошествую"), "взвьется" (вместо "взовьется") и т. п. В результате многие места перевода становились тяжеловесными, корявыми, неудобочитаемыми. В ряде случаев сокращения, изъятия служебных слов, местоимений делают первую редакцию перевода "Макбета" непонятной или искажающей смысл подлинника. Приведем два примера.
   Монолог леди Макбет из 7 явления I действия:
   
   Открыться мне, какой же зверь тебя
   Увлек? Тогда ты мужем был; решась
   Быть боле, чем ты днесь,-- тем большим мужем. --
   Удобных не было тогда ни места,
   Ни времени: их ты создать хотел.
   Создались сами; по удобство их
   Тебя преобразило. Я младенца
   Вскормила; знаю, как его любить:
   Но пусть бы улыбался мне; исторгнув
   Сосец из нежных уст его, я череп
   Ему бы сокрушила, клявшись так,
   Как ты клялся!
   
   Монолог Банко, открывающий 1 явление III действия:
   
   Так! ты теперь царь, Кадор, Гламис, все,
   Что обещали вещие!.. Но как?
   Страшусь, в злодейскую игру играл ты!
   И не пребыть сему в твоем потомстве:
   Монархов многих быть отцом и корнем
   Мне предрекли. Нашлася правда в них
   (Как то явилось на тебе, Макбет!);
   Почто, -- твоя ж удача за меня, --
   Оракулом не быть им и моим
   И мне не уповать? -- Но нет! довольно.
   
   Иногда понять то или иное выражение в переводе можно лишь после сравнения его с оригиналом, как например в этой строке из монолога Макбета о Ванко: "Ему поведали сынов царей!" (ср.: "They hail'd him father to a line of kings"; III, 1, 60).
   Со временем Кюхельбекеру, очевидно, самому стала ясна неудовлетворительность такого метода перевода, и заметил он это в переводах Вронченко, которые прежде почитал образцовыми (свои недостатки, как известно, всегда заметнее у других). В 1834 г., сравнивая Вронченко и А. А. Шишкова как переводчиков и отдавая предпочтение последнему, он писал о переводах первого: "Они, правда, почти надстрочные, но вернее ли? Где у Вронченки гармония стихов Мильтона? сила и свобода Шекспировы? Все у него связано, все приневолено, везде виден труд, везде русский язык изнасильствован. Букву, тело своего подлинника, конечно, передает Вронченко; за то Шишкову доступнее душа, поэтический смысл переводимых им авторов".33
   И теперь, стремясь передать "душу, поэтический смысл" Шекспира, Кюхельбекер решительным образом перерабатывает свои переводы "Ричарда III" и особенно "Макбета". Сравнение отрывков из публикуемой второй редакции (см. ниже, с. 42, 49), соответствующих приведенным выше примерам из первой, думается, наглядно показывает, насколько естественнее, свободнее, поэтичнее становится речь шекспировских героев. В новых редакциях сказалась и эволюция поэтической манеры в позднем творчестве Кюхельбекера, тяготение его к реализму и упрощению поэтического языка. Последовательно устранялась архаизация, упрощалась и модернизировалась лексика. Вот ряд примеров, взятых из разных мест I--III действий "Макбета" в обеих редакциях:
   

1-я редакция

   но все вотще
   да заключу
   не зрел я
   почто ж
   влас мой восстает
   рассудил я за благо
   вран
   ознаменуем (кровью)
   недужен
   соплещешь
   древа
   кто сей, покрытый кровью?
   
   Мы подлинно ль, о чем вещали, зрели?
   Или вкусили корня злого мы?
   

2-я редакция

   не помогло
   сказать короче
   не припомню
   почему ж
   волос мой встает
   я счел полезным
   ворон
   обмажем
   болен
   похвалишь
   деревья
   Как весь он окровавлен!
   
   То было ли, о чем мы говорили?
   Не вредного ли корня мы наелись?
   
   Помимо излишних архаизмов, Кюхельбекер старался устранить и русизмы, попавшие в первую редакцию. "Царь" становится теперь "королем" или "властителем"; старинное русское слово польского происхождения "хорунжий" для "Sergeant" (I, 2, 3) заменяется "пятидесятником", "братания" для "cousin" (I, 2, 24) -- "молодцом". И все же вопреки осознанному стремлению переводчика избегать русификации в перевод проникли "барыня" (для "Mistress"; II, 1, 31), "барин" (для "master"; II, 3, 48) или "холоп" (для "servant"; III, 4, 132) --понятия из русского крепостного быта, или "постельничьи" ("chamberlains"; I, 7, 63) -- понятие, связанное с русской стариной. Это явилось следствием неразработанности переводной лексики во времена Кюхельбекера.
   Следует особо отметить во второй редакции "Макбета" попытку переводчика (чуть ли не первую в России) при передаче по-русски английских имен руководствоваться их произношением, а не написанием. Так, "Дункан" первой редакции (Duncan) превращается в "Донкэн", "Малькольм" (Malcolm) -- в "Мальком", "Гламис" (Glamis) -- в "Глэмс", "Росс" (Ross) -- в "Рос", "Сейвард" (Siward) -- в "Сейард" и т. д. Некоторые транслитерации Кюхельбекера были ошибочны (в частности, "Донкэн"). Но решение этого вопроса в условиях одиночного заключения, без возможности общаться со знатоками английского языка было настолько трудно, что он записал однажды: "<...> просидел вплоть до ужина у окна и читал Уакера:34 английские гласные такой хаос, что едва ли добьюсь толку, как они произносятся".35 Поэтому для нас представляют интерес не столько достигнутые результаты, сколько принципиальный подход Кюхельбекера к передаче английских имен.
   Помещенные ниже три действия "Макбета" -- это первая публикация из шекспировских переводов Кюхельбекера. Она подготовлена по беловому автографу, хранящемуся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина (ф. 449, карт. 2, ед. хр. 3). После текста "Макбета" приводятся те из "замечаний" Кюхельбекера к первой редакции перевода (там же, ед. хр. 1), которые сохраняют значение для второй редакции, оставленной без примечаний (ссылки на них обозначены цифрами со звездочкой).
   

МАКБЕТ

Une étude d'après Shakespeare

   

I ДЕЙСТВИЕ

1 ЯВЛЕНИЕ. ОТКРЫТОЕ ПОЛЕ. ГРОЗА.-- ВХОДЯТ ТРИ ВЕДЬМЫ

Первая

             В гром ли, в дождь, под блеск зарницы,
             Нам когда сойтись, сестрицы?
   

Вторая

             В торжество и пораженье,
             В час, как кончится смятенье.
   

Третья

             Стало, до поры ночной?
   

Первая

                                                     Где же?
   

Вторая

             В пустоши степной.
   

Третья

             Там я встречуся с Макбетом.
   

Первая

             Буду там и я с приветом.
   

Все трое (кружась)

             Квакнуло... 1* зовут! пошло!
             Зло добро, -- добро же зло.
             В мрака-мгле нас понесло!

(Исчезают)

   

2 ЯВЛЕНИЕ.

ВОЕННЫЙ СТАН БЛИЗ ФОРИСА.2*
ДОНКЭН, МАЛЬКОМ, ДОНАЛЬБЭН, ЛЕНОКС ВСТРЕЧАЮТСЯ С РАНЕНЫМ ВОИНОМ

Донк<эн>

             Как весь он окровавлен! Вид егоа
             Весть свежую о битве обещает.
   

Мальком

             Пятидесятник -- добрый, смелый воин:
             Сражаясь, плен он от меня отбил.
             Спасибо, храбрый друг! -- Скажи Монарху,
             Что бой? -- на чем его покинул ты?
   

Воин

             Колеблется. -- Так два пловца слабеют,
             Вдруг схватятся -- и задушают удаль
             Один другого. -- Макдональд свирепый
             (Он по пути мятежник: и без бунта
             Рой всевозможных скверн над ним парит)
             Усилилсяб с вечерних островов
             И Кернами и ратью Галлоглассов.
             Делам его проклятым улыбаясь,
             Являлось счастье блудницей его.
             Не помогло. -- Макбет (его назвать
             Не грех бесстрашным) -- счастьем пренебрег:
             Кружился меч, дымился с кар кровавых
             И сек любимцу доблести стезю,
             Пока не стал мерзавцу он в лице;
             Руки ж не жал, "прощай!" ему не молвил,
             Не вскрыв его от челюстей до пупа
             И не подняв злодейской головы
             На наши стены.
   

Донк<эн>

                                 Молодец! спасибо!
   

Воин

             С востока солнце, но с востока ж буря,
             Крушащая суда, и ярый гром:
             Отколь отрады ждали, к нам оттоле
             Нахлынула напасть. Король, внемли!
             Пред правым делом и оружьем храбрых,
             Ногам вверяясь, Керн-скакун бежал.
             Вдруг, случай улуча, Норвежский властель
             Меч наголо, ударил с свежей силой
             И поднял новый бой.
   

Донк<эн>

                                           Что ж воеводы
             Макбет и Банко? -- дрогли?
   

Воин

                                                     Испугались,
             Как зайца лев, -- как воробьев орлы.
             Всю правду донести ли? На врагов,
             Как вдвое заряженные орудья,
             Удвоив громы, грянули вожди.
             В дымящихся ли им купаться ранах
             Хотелося, вторую ли Голгофу
             Отпраздновать... сказать я не могу.
             Но млею: язвы просят перевязки.
   

Донк<эн>

             Равно тебя слова и язвы красят:
             В них та же честь. -- Врачей к нему послать.

(Уводят воина; входит Рос)

             Тут кто идет?
   

Maльк<ом>

                                 Тан, знаменитый Рос.
   

Лен<окс>

             Какой же спех его очами смотрит!
             Вот взор для повести необычайной.
   

Рос

             Бог вас храни, властитель!
   

Донк<эн>

                                                     Тан, откуда?
   

Рос

             Из Фейфа я, великий Государь:
             Там знамена Норвежца развевались,
             Ругаясь небесам и нас знобя.
             С бессметной ратью зверскую резню
             Сам Свено начал, и ему помог
             Наш мерзостный изменник, Тан Кадорский;3*
             Но вдруг жених Беллоны, весь булатный,
             Мощь буйной мощи, меч мечу, себя
             Врагу противоставил и сломил
             Его строптивый дух. Сказать короче:
             Победа наша.
   

Донк<эн>

             Вот прямое счастье!в
   

Рос

             Теперь Король Норвежский мира просит;
             И он не смел и тел похоронить,
             А десять тысяч долеров в Кольмс-Ииче
             Нам на раздел всеобщий заплатил.
   

Донк<эн>

             Нет, полно лгать, душепродавец Кадор!
             Казнь объявить ему, и будь Макбет
             В его минувший сан одет.
   

Рос

             Исполню.
   

Донк<эн>

                       Что он потерял,
             То доблестный Макбет стяжал.
   

3 ЯВЛЕНИЕ.

СТЕПЬ. ГРОЗА.
ВСТРЕЧАЮТСЯ ВЕДЬМЫ

Пер<вая>

             Ты где была, сестра?
   

Втор<ая>

                                           Свиней морила.
   

Третья

             А ты где?
   

Перв <ая>

                                 Баба моряка, набрав
             Орехов в запои, щелк себе и щелк;
             "Попотчуй!" -- я сказала. "Ведьма, прочь!"
             Вскричала толстопузая обжора.
             Муж правит Тигром4* и поплыл в Алеппо:
             Сем обернуся в крысу без хвоста,
             Да в решето и в те места:
             Уж я его! уж я его!
   

Втор<ая>

             Слышь, тебе я ветер дам.
   

Третья

             От меня другой возьми.
   

Первая

             Сестры, благодарна вам;
             Все же прочие мои:
             Ветры те совсюду дуют,
             Со всех пристаней бушуют,
             По всему, по чертежу.
             Уж себя я покажу!г
           ;  Сон ни днем, ни среди ночи
             Не сойдет к нему на очи;
             В нем не станет сил ни мочи,
             Хуже сена иссушу.
             Семью девять девять суток
             Горемыку покружу;
             Не забудет наших шуток:
             Пусть себе и доплывет, --
             Жизнь и рок свой проклянет.
             Взгляньте: это что такое?
   

Обе

             Что такое? -- что такое?
   

Первая

             Кормчего-то перст большой:
             Он погиб, как плыл домой.
   

Третья

             Чу! я слышу барабан:
             К нам идет, кто нами ждан.
   

Все трое (кружась)

             Так начнем же пляску ведем:
             По морю, по суше едем;
             Всем сестрам
             По серьгам;
             Трижды три не три ли втрое?
             Трижды три даст девять нам;
             Стой! поспело дело злое!

(Входят Макбет и Банко)

Maкб<ет>

             Страшнее дня и краше не припомню.
   

Банко

             А далеко ли Форис? -- Эти кто,
             Столь блеклые, столь дикие в наряде?
             Подобные не жителям земли,
             А на земле? -- Вы живы ль? или то вы,
             Что вопросить решаешься порой?
             Услышали: отвислых губ коснулся
             Их толстый перст... Кто? женщины ли вы?
             Вас счесть за женщин бороды мешают.
   

Макб<ет>

             Промолвьтесь, если вам возможно: кто вы?
   

Первая

             Ура, Макбет! Глэмисский Тан, ура!
   

Вторая

             Ура, Макбет! Кадорский Тан, ура!
   

Третья

             Ура, Макбет! -- быть королем Макбету!
   

а н к о

             Друг, цепенеешь? -- Светлых ли предвестий
             Ты испугался? -- Заклинаю вас:д
             Кто вы? мечты ли, то ли в самом деле,
             Чем кажетесь? Мой доблестный товарищ
             От вас поздравлен славой настоящей
             И будущей и царскою надеждой:
             Он сам не свой с привета... Мне? ни слова!
             Но буде видите посев времен
             И знаете, что взыдет, что умрет, --
             Тому, кто не боится и не ищет
             Любви, ни злобы вашей, -- мне ответ!
   

Первая

             Ура!
   

Вторая

                       Ура!
   

Третья

                                 Ура!
   

Первая

             И менее и боле, чем Макбет!
   

Вторая

             Не столь счастлив, -- счастливее Макбета!
   

Третья

             Не сам, -- так дети будут Королями!
             Ура же вам, ура, Макбет и Банко!
   

Первая

             Вам, Банко и Макбет, ура! ура!
   

Макб<ет>

             Вещуньи, -- стойте! Вы не досказали:
             Так! смертью Сейнеля5* я Тан Глэмисский;
             Но как Кадорский? Тан Кадорский жив
             И благоденствует. -- Быть Королем...
             И это столь же мало вероятно,
             Как что я Тан Кадорский... Отвечайте:
             Кто дал вам знанье чудное? Зачем
             В сухой степи наш путь вы преградили
             Пророческим приветом? -- Отвечайте ж!

(Они исчезают)

Банко

             Земные пузыри! -- знать и земля
             Родит их, как вода. Куда сокрылись?
   

Макб<ет>

             В глубь воздуха. -- То, что казалось телом,
             Растаяло, как в ветре пар дыханья...
             Хотел бы я, чтоб были здесь еще!
   

Банко

             То было ли, о чем мы говорим?
             Не вредного ли корня мы наелись,
             Который вяжет ум?
   

Maкб<ет>

                                           Быть Королями
             Твоим сынам?
   

Банко

                                 Сам будешь Королем!
   

Макб<ет>

             И сверх того Кадорским Таном... Так ли?
   

Банк<о>

             Звук в звук и слово в слово... Но идут.

(Входят Рос и Ангус)

Рос

             Король с весельем о твоем успехе
             Узнал, Макбет. Когда ж читал: чему,
             Разя мятежников, ты подвергался,
             Не ведал, что начать: тебя ли славить,
             Иль изумляться самому. -- Безмолвный,
             Остаток дня обозревает он,
             И вот уж ты в рядах Норвежских грозных,
             Бестрепетный пред диким видом смерти,
             Тобой же созданной. Как крупный град,6*
             За вестью весть, -- и каждая тебя
             За дивную защиту царства славит
             И льет пред Королем твою хвалу.
   

Ангус

             Не наградить, -- благодарить тебя,
             Звать пред лице Монарха нас прислали.
   

Рос

             В залог же большей чести мне велели
             Приветствовать тебя Кадорским Таном;
             Так здравствуй же, достойный Тан Кадорский!
             Сан этот твой.
   

Банк<о> (про себя)

                                           И может бес не лгать?
   

Макб<ет>

             Жив Тан Кадорский: почему ж меня
             В чужую наряжаете одежду? --
   

Рос

             Еще жив бывший Тан: но жизнь влачит
             Под тягостным судом и заслужил
             Лишиться жизни: связи ли с Норвежцем,
             Бунтовщику ли тайно нравоволил
             И помогал, -- с обоими ли вместе
             Подкапывал Отчизну, а в измене
             Он обличен, признался, -- ею пал.
   

Макб<ет>

             И Глэмс и Кадор... большее отстало...
             За труд ваш кланяюсь... Не чаешь ли
             Державного потомства? Ведь тебе
             Назвавшие меня Кадорским Таном
             Не мене предсказали...
   

Банк<о>

                                                     В этой вере,
             Пожалуй, мимо Танства возгоришься
             Желаньем и престола. -- Точно чудно;
             Но чтоб нас ослепить и погубить,
             Порой и правду скажут силы тьмы
             И увлекут невинною безделкой
             В последствия мрачнейшей глубины.
             Словечко, господа!

(Отводит Танов)

Maкб<ет>

                                           Изречены
             Две правды, -- счастливый пролог к высокой,
             Державной драме... Таны, -- благодарен!
             Благ, зол ли сверхъестественный глагол?
             Зол? что ж ему успех в задаток дан?
             Начало -- правда: я Кадорский Тан.
             Благ? но влекусь в такое искушенье,
             Пред коим, страшным, волос мой встает
             И сердце крепкое стучит о ребра
             В противность естеству? -- Уступит дело --
             Мечтаньям в диком ужасе; вот мысль...
             Ее убийство -- призрак, -- а состав мой
             Так потрясла, что тает жизнь, как сон,
             Пред нею: живо для меня одно
             Небытие!
   

Банк<о>

             Взгляните же, в каком
             Собрат мой восхищеньи!
   

Макб<ет>

                                           Рок ли мой
             Быть Королем, -- венчай же Рок меня
             Без моего содейства!
   

Банко

                                           Новый сан
             Как платье новое; -- найдется в нем,
             Лишь дайте, чтоб привык.
   

Макб<ет>

                                                     Как хочешь, счастье!
             Бегут часы и в злейшее ненастье.
   

Банк<о>

             Мы ждем тебя, прославленный Макбет.
   

Макб<ет>

             Друзья, простите! -- Мой тяжелый ум
             Забытое ворочал. -- Таны, труд ваш
             Я в книгу внес, в которой каждый день
             Листы перебираю. -- Но... пойдем:
             Нас ждет Король. -- Брат, помни, что случилось;
             Обдумав все, свободно, на досуге
             Об этом потолкуем.
   

Банк<о>

                                           Очень рад.
   

Макб<ет>

             Довольно до тех пор. Пойдем же, Таны.
   

4 ЯВЛЕНИЕ.

ФОРИС. ЧЕРТОГ ВО ДВОРЦЕ.
ДОНКЭН, МАЛЬКОМ, ДОНАЛЬБЭН, ЛЕНОКС И ДРУГИЕ

Донк<эн>

             Сказнен ли Кадор? воротились, нет ли
             Отряженные нами!
   

Мальк<ом>

                                           Нет еще;
             Но здесь свидетель Кадоровой смерти,
             И -- с ним я говорил; он мне донес:
             Без лести каялся в изменах Кадор,
             Молил прощенья вашего, являл
             Живую скорбь. Венец его всей жизни
             Разлука с жизнию; так умер он,
             Как будто при смерти бросать учился
             Свое стяжанье лучшее, как прах,
             Не стоящий забот.
   

Донк<эн>

                                           Науки нет,
             Знакомящей с душою по лицу:
             Я беспредельную доверенность
             К нему питал.

(Входят Макбет, Банко, Рос и Ангус)

                                 Достойнейший мой друг!
             Моя неблагодарность только что
             Меня тягчила. -- Далеко ж ушел ты!
             Быстрейший лёт награды слишком медлен
             Настичь тебя. -- Тебе бы мене сделать:
             Я мог бы соразмерить благодарность
             И мзду с делами. Ныне ж молвлю: "друг,
             Нет мзды, достойной всех твоих заслуг".
   

Макб<ет>

             Мой долг служить без кривды. Служба платит
             За службу мне. -- Вам долг наш принимать,
             А долг -- дитя Отчизны, раб престола,
             И все он только долг, что бы ни сделал
             Усердный к Вашему величеству
             На славу вам.
   

Донк<эн>

                                           Добро ж пожаловать!
             Я насадил тебя и попекусь
             Взростить роскошно. -- Благородный Банко,
             Не мене сделал ты; что ты не мене
             И заслужил, пусть знают! -- Обниму,
             Прижму тебя к груди.
   

Банк<о>

                                           Пусть там росту,
             И жатва ваша!
   

Донк<эн>

                                 В радости ребенок,
             Я полноту ее в слезах скрываю,
             В росе печали. -- Дети, братья, Таны,
             И вы, ближайшие за ними, -- знайте:
             За Малькомом, за нашим старшим сыном,
             Державу утвержу: пусть наречется
             Он Князем Комберлендским. Этот сан,
             Одев его, клевретов не лишит:
             Как звезды, знаки славы засияют
             Всем по делам. -- Теперь же в Инвернесс,
             Чтобы тем боле задолжать Макбету.
   

Maкб<ет>

             Мне отдых тот же труд, -- да вам не в пользу:
             Гонцом сам буду; вестию, кто едет,
             Жену обрадую. Итак, нижайше
             Прощенья просим.
   

Донк<эн>

                                           С богом, милый Кадор!
   

Макб<ет> (в сторону)

             Князь Комберлендский... Загражден мне путь...
             Мне пасть иль этот пень перепрыгнуть!
             На мрак и бездну помыслов Макбета
             Вы не глядите, звезды, искры света!
             Глаза, зажмурьтесь, чтобы дать рукам
             То совершить, что будет в ужас вам.

(Уходит)

Донк<эн>

             Сказать, что молодец, -- не так ли Банко?
             Мне роскошь, ежели его возносят,
             Хвала ему мне пир. -- За ним, друзья!
             Заботясь нас принять, вперед несется...
             Нет в наших ближних равного ему.
   

5 ЯВЛЕНИЕ. ЧЕРТОГ В ИНВЕРНЕССЕ.

ЛЕДИ МАКБЕТ С ПИСЬМОМ

   Оне со мною встретились в день победы, -- и я узнал из несомненных доказательств, что им ведомо более, чем смертным. Когда же я воспламенился к дальнейшим распросам, оне стали воздухом в в нем исчезли. Между тем как я еще стоял, пораженный изумлением, прибыли посланные от Короля и поздравили меня Кадорским Таном, а этим-то титлом перед тем приветствовали меня и вещие сестры, указав мне при том на будущее время словами: "ура, Макбет! быть Королем Макбету!" -- вот, что я счел полезным сообщить тебе, дорогая ты участница в моем величьи, дабы, скрыв от тебя обещанную нам славу, не лишить тебя принадлежащей тебе радости. Согрей это на сердце и прости.
   
             Ты Глэмс, ты Кадор, тем, что предрекли,
             Ты будешь... Но боюсь: путем ближайшим
             Ты не пойдешь; в твоей крови излишеке
             Молочной кротости. -- Честолюбив,
             Великим быть не прочь; но для величья
             Не зол довольно. -- Без греха бы взять,
             Что жаждешь взять, -- играть без плутовства бы
             Наверняка! -- Великий Глэмс и взял бы,
             Да то страшит, что вопит: "Взять, -- так вот как?"
             А пусть сбылось бы, переделать дело
             Не захотел бы, -- нет! Ко мне! ко мне!
             И я волью в твой слух мою всю душу,
             Все устраню отвагой уст моих,
             Что не дает схватить бесценный обод,
             А он уж твой, кажись, по воле Рока
             И сил нездешних.

(Входит Слуга)

                                           Ты с чем?
   

Слуга

                                                     К ночи
             Король к нам будет.
   

Леди Maкб<ет>

                                           Ты с ума сошел.
             Твой Тан не с ним ли? Он, прислав, велел бы,
             Когда бы так, исправить все к приему.
   

Слуга

             А верно, ваша милость. Тан наш едет:
             Передовым один из наших прибыл:
             Чуть жив, так гнал; на силу мог сказать,
             С чем прислан.
   

Леди Maкб<ет>

                                 Угостить его: он вестник
             Великого.

(Слуга уходит)

                                 Охрып и ворон, каркнув,
             Что в дом мой он в зловещий час войдет.
             Придите же, меня лишите женства
             Вы, демоны, внушители убийств!
             С чела до пят свирепейшего зверства
             Всю преисполните; сгустите кровь,
             Заткните вход и доступ угрызенью,
             Чтобы возврат стенящих чувств природы
             Моей жестокой воли не потряс
             H мир меж ней и делом не прокрался!
             Вы где бы ни готовили теперь
             Беду земле, незримые, прильните
             К моим сосцам! Рабы смертей, сосите
             Желчь в молоке моем! -- Глухая ночь,
             Спустись, -- оденься в адский дым, мрачнейший!
             Пусть, ран не видя, жадный нож сразит!
             За полог твой не выглянь небо с криком:
             "Стой! стой!"

(Входит Макбет)

                                 Великий Глэмис! Славный Кадор!
             По вещему ура обоих больший!
             Меня перенесло твое письмо
             За этот час неведущий; живу
             Уж и теперь в грядущем.
   

Maкб<ет>

                                                     Милый друг,
             К нам Донкэн на ночь будет.
   

Леди Maкб<ет>

                                                     А поедет?
   

Макб<ет>

             Намерен -- завтра.
   

Леди Maкб<ет>

                                           Этого-то завтра,
             Клянуся, солнцу не видать вовек!
             Тан, -- вид твой -- книга. Бог весть, что иной
             Прочтет в ней: к времени приноровись, --
             Обманешь время; льсти рукой, устами
             И взглядами; кажись цветком невинным,
             Но будь змеей под ним. Наш жданный гость
             Быть должен угощен. Ты мне заботу
             Великой этой ночи предоставь,
             Чтоб впредь от нас единых власть и сила
             И слава днем и ночью исходила.
   

Макб<ет>

             Увидим.
   

Леди Макб<ет>

                                 Только веселее! страх
             Не будь в твоих движеньях и глазах:
             Мне вверься в остальном.
   

6 ЯВЛЕНИЕ. ПЕРЕД ЗАМКОМ.

ВХОДЯТ ДОНКЭН, СЫНОВЬЯ ЕГО, БАНКО, ЛЕНОКС, РОС, АНГУС И СЛУГИ

Донк<эн>

             Дом на веселом месте; самый воздух
             И сладостен и легок, чувства нежит.
   

Банко

             Касатка, летний гость, церквей жилица.
             Своей доверчивой постройкой кажет,
             Что здесь-то и дыханье неба веет
             Радушием: на всех зубцах, столбах,
             Углах, навесах гнездушки висят
             И колыбельки все полны малюток...
             Где ж боле водится и их выводит,
             Всегда приятный воздух, -- я заметил.

(Входит Леди Макбет)

Донк<эн>

             Вот и почтенная хозяйка наша!
             Иной, любя, навяжется, заботит;
             Все ж за любовь спасибо! .. Да! молитесь:
             "Дай Бог им за наш труд!" -- благодарите
             Нас за свои заботы.
   

Леди Макб<ет>

                                           Все они
             (И если бы, и вдвое взяв, удвоить)
             Ничтожны и не в силах с честью спорить,
             Какую на наш дом богато, щедро
             Иссыпал Государь. -- За прежнюю,
             За новую, приложенную к прежней,
             Мы ваши богомольцы.
   

Донк<эн>

                                           Где же Кадор?
             За ним мы по пятам: "вот обогнать бы!
             Самим принять бы!" -- Но ездок! усердье
             Бодцев не хуже помогло ему
             Нас упредить. -- Прекрасная хозяйка,
             Мы здесь ночуем.
   

Леди Макб<ет>

                                 Вечно ваши слуги:
             Ведь ваши мы со всем своим добром;
             Вам, Государь, отдать отчет готовы,
             Вам ваше возвратить.
   

Донк<эн>

                                           Пожалуйте
             Мне руку, нас к хозяину ведите:
             Он дорог мне; к нему продлю я милость,
             Пожалуйте ж!
   

7
ЯВЛЕНИЕ. ЧЕРТОГ В ЗАМКЕ, ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ПИРШЕСТВУ В ДРУГОМ ПОКОЕ.-- СЛУГИ ПРОХОДЯТ ПО СЦЕНЕ.
ПОТОМ МАКБЕТ

                                 Да! сделать бы, -- и делу
             Тут и конец; -- тогда бы дельно было
             Скорее сделать! -- Умертвить бы вместе
             И следствия, -- концы бы схоронить
             В конце удачном, чтоб на том ударе
             Все вовсе кончилось... хоть здесь бы только,
             Здесь на мели, на глыбе временной!
             Ту жизнь перескочу! -- Но уж и здесь
             Возмездье дел подобных: преподашь
             Урок кровавый, -- выучен, он губит
             Учителя ж; ты яд смесил, -- а чаша
             Подастся правосудною рукой
             Губам твоим же! Он в двойной защите:
             Раз кровный я и подданный ему, --
             Запреты строгие! Потом хозяин:
             Убийце должен бы замкнуть я дверь,
             А сам хватаю нож! К тому ж и Донкэн
             Столь кротко правил, столь был чист в своем
             Великом сане, что его заслуги,
             Как Ангелы, поднимут трубный глас
             Против его проклятого сгубленья;
             Родится жалость, как нагой младенец,
             И в буре, как небесный Херувим,
             Помчится на конях незримых ветра
             И, дунув людям ужасом в глаза,
             Зальет слезами воздух. Мне бока
             На это дело спесь одна бодет;ж
             Не в силу понатужилось: прыгнет
             И навзничь грянется!

(Входит Леди)

                                           А что у вас?
   

Леди Макб<ет>

             Почти отужинал. Ты что ушел?
   

Макб<ет>

             Он спрашивал меня?
   

Леди Maкб<ет>

                                           Или не знаешь?
   

Maкб<ет>

             Оставим, друг, намеренье свое:
             Меня недавно он почтил, -- и я
             Купил златые мненья всех людей;
             Дай поносить их в блеске новизны,
             Не бросим вдруг!
   

Леди Макб<ет>

                                 Пьяна ж была надежда,
             В которую рядился ты? -- Проспалась:
             Вот смотрит вяла и бледна на то,
             К чему рвалась так смело! С сей поры
             Мне и любовь твоя известна. Ты ли
             Страшишься быть в делах, в отваге, чем
             В хотеньях? Приобресть желаешь то,
             Что жизни всей считаешь украшеньем,
             А хочешь жить в своем же мненьи трусом?
             Словцу боюсь желал бы подчиняешь,
             Как жалкий кот в пословице.7*
   

Maкб<ет>

                                                     Молчи!
             На все дерзну, что мужу подобает:
             Дерзающий на большее не муж.
   

Леди Макб<ет>

             Ты, стало, зверем был, как мне открылся?
             Решась на смелый подвиг, был ты мужем;
             Чтоб большим делаться, ты быть хотел
             Тем больше мужем. -- Не было ни места,
             Ни случая: ты их взялся -- создать.
             Создались сами; что же? -- их удобство
             Уничтожает самого тебя!
             Кормила я и ведаю, как сладко
             Любить дитя, которое сошу;
             А хоть бы улыбался мне в лице,
             Из нежных губок вырвав грудь, младенцу
             Я мозг бы вышибла, когда бы так
             Клялась, как ты клялся.
   

Maкб<ет>

                                                     А не удастся?
   

Леди Макб<ет>

             Нам? -- Сердце завинти в груди покрепче, --
             И все удастся. Только бы заснул
             (С трудов пути устал и тем скорее
             Предастся сну), -- постельничих обоих
             Так одолею введем8* и вином,
             Что будет дымом память, страж их мозга,
             Сосуд же мыслей превратится в куб;
             И вот потопленные чувства их
             Во сне скотском погрязнут, будто в смерти:
             Тогда с неохраневным стариком
             Чего же сделать ты и я не можем,
             Чего же тут на пьяных слуг не сложим,
             Ответчиков за грозный подвиг наш?
   

Maкб<ет>

             Одних сынов рождай: одних мужей
             Металлу недр твоих несокрушимых
             Производить. -- Не слуг ли обвинят,
             Когда их, сонных, кровию обмажем,
             Когда кинжалы их употребим!
   

Леди Макб<ет>

             И мыслить иначе дерзнет ли кто,
             Когда над мертвым плач и вопль поднимем?
   

Maкб<ет>

             Я тверд, на дело страшное все жилы
             Напряг: пойдем: мы видом самым льстивым
             Обманем их; то скроет ложь лица,
             Что знают наши лживые сердца.
   

II ДЕЙСТВИЕ

1 ЯВЛЕНИЕ. ИНВЕРНЕСС. ПОРТИК ПРИ ЗАМКЕ.
БАНКО, ФЛИНС И СЛУГА С ФАКЕЛОМ

Банко

             Что, братец, поздно?
   

Флинс

                                           Закатился месяц;
             Часов я не слыхал.
   

Банко

                                           А месяц-то
             Заходит в полночь.
   

Фл<инс>

                                 Позже, сударь, будет.
   

Банко

             Возьми: вот меч мой. На небе скупятся:
             Их свечи вышли все. На, брат, и это!
             Дремота давит, как свинец; но спать
             Мне не хотелось бы... Благие силы!
             Вы укротите буйные мечты,
             К которым так мы склонны средь покоя!
             Меч! -- Кто тут?
   

Макбет (входя)

                                           Друг.
   

Банк<о>

                                                     Как, сударь? на ногах!
             Король уж лег. Давно так не был весел:
             Прислуге выслал щедрые дары;
             А барыню приветствует алмазом,3
             Примолвя: "ласковой хозяйке нашей!"и
             И с пира встал довольный через меру.
   

Макб<ет>

             Не ждали мы: связали недостатки
             Усердье; иначе оно вольней
             Вращалось бы.
   

Банк<о>

                                 Все было хорошо.
             Прошедшей ночью вещие мне снились:
             Сказали же отчасти правду вам.
   

Maкб<ет>

             О них не мыслю... впрочем, в час удобный, --
             Назначьте сами время, -- мы о них
             И перемолвим.
   

Банк<о>

                                 Весь к услугам вашим.
   

Макб<ет>

             Тебе со мной согласье много чести
             Приобретет.
   

Банк<о>

                                 Пусть старой не лишусь,
             Стремяся к новой, пусть присягу чисту
             И вольность сердца сохраню, -- охотно
             Совет приму.
   

Макб<ет>

                                 Меж тем приятный сон!
   

Банк<о>

             Благодарю: и вам того ж желаю.

(Уходит)

Макб<ет> (Слуге)

             Чтоб позвонила барыня, когда
             Питье готово будет. -- Спать ступай.

(Уходит Слуга, Макбет один)

             Кинжал ли предо мной? и рукоятью
             К моей руке? -- Вот я тебя схвачу!
             Ты не даешься, а тебя все вижу...
             Так существуешь ли для ощупи,
             Как для очей, виденье роковое?
             Или кинжал -- призрак, созданье лжи,
             Исшлец ты из пылающего мозга?
             Ты тут, ты предо мной и столь же явствен,
             Как тот, который обнажаю я,
             И в тот же путь ведешь, куда я шел,
             Куда я нес подобное орудье!
             Глаза мои глупей ли прочих чувств,
             Умней ли всех? а вижу я тебя,
             С клинка и рукояти капли крови...
             Их не было... Вздор! ничего! -- все это
             Лишь мой кровавый замысел мне кажет.
             Лежит теперь природа полумира,
             Как мертвая, и злые грезы сон,
             Задернутый завесою, морочат.
             Волк, воющий стражбы свои, убийство
             Пугнул, которого он часовой; --
             И вот ужасное на подвиг свой
             Тарквиния походкой воровскою
             Скользит как тень. -- Ты, крепкая земля,
             Неколебимая! моих шагов
             Не слушай в их пути: не то, пожалуй,
             И камни выскажут, куда иду,
             И этот час освободят от страхов,
             Ему назначенных. -- Грожу, -- а жив!
             Морозом речи дышат на деянья:
             Иду и кончу! -- Слышу звон призванья.
             Спи, Донкэн! звон пусть не влетит в твой слух.
             Он кличет в рай или же в ад твой дух.

(Уходит)

   

<2 ЯВЛЕНИЕ. СЦЕНА ТА ЖЕ>.

ВХОДИТ ЛЕДИ МАКБ<ЕТ>

             Я смелость в том нашла, чем стали пьяны,
             Что утопило их, меня зажгло. Тсс! тише!
             То филин простонал; ужасное
             Прости! гласит зловещий этот сторож.
             Он там, он занят... Настежь дверь... Храпят,
             Смеяся долгу, грузные холопи:
             Их так употчивала я, что спорит
             Смерть с жизнью: живы ль, мертвы ли они?
   

Макбет (за сценой)

             Что? кто тут? а?
   

Леди Макб<ет>

             Ах! не проснулись ли, боюсь, и дело
             Не сделано; нас сгубит не оно,
             Попытка! -- Чу! Кинжалы наготове:
             Нельзя их не найти. -- Он сонный схож
             С отцем моим; не то сама бы я... Муж!
   

Макб<ет>

             Кончено! Ты слышала ли шум?
   

Леди Макб<ет>

             Сова стонала, да сверчок кричал.
             Ты говорил?
   

Maкб<ет>

                                 Когда?
   

Леди Макб<ет>

                                           Теперь.
   

Maкб<ет>

                                                     Сошедши?
   

Леди Maкб<ет>

             Да.
   

Макб<ет>

                       Кто в другом покое?
   

Леди Maкб<ет>

                                                     Дональбэн.
   

Макб<ет>

             Какой плачевный вид!
   

Леди Maкб<ет>

                                           Плачевный вид?
             Вот глупости!
   

Maкб<ет>

                                 Хохочет тот со сна:
             Тот закричал: "ой! режут!" -- разбудили
             Друг друга. Я стою, их слышу, но --
             Прочли молитву и опять легли
             И вновь заснули.
   

Леди Макб<ет>

                                           Тут их двое вместе.
   

Макб<ет>

             "Помилуй, Господи!" один вскричал,
             Другой: "аминь!" -- вот будто видят, как я
             С руками палача подстерегаю
             Их ужас! Я не мог сказать "аминь!",
             Когда сказали: "Господи, помилуй!"
   

Леди Maкб<ет>

             Не углубляйся в это!
   

Maкб<ет>

                                           Как же я
             "Аминь" не мог промолвить? -- Уж не мне ли
             Помилуй нужно было? да аминь
             Стал в горле!
   

<Леди> Maкб<ет>

                                 Этих дел не разбирают
             Так тщательно: не то сведут с ума!
   

Maкб<ет>

             Сдавалось, слышу голос: "полно спать!
             Макбет зарезал сон, невинный сон,
             Сон, разрешающий узлы заботы,
             Грань ежедневного житья, купель
             Трудов лихих, больных сердец цельбу,
             Второй великий оборот Природы,
             Кормильца главного в пиру житейском!"
   

Леди Макб<ет>

             Что значат эти речи?
   

Maкб<ет>

                                           Во всем доме
             Вопило да вопило: "полно спать!
             Глэмс сон зарезал, потому и спать
             Макбету полно, Кадору не спать!"
   

Леди Maкб<ет>

             Кто ж это вопил? В благородных силах
             До бреда ли ослаб ты, храбрый Тан?
             Ступай: воды! и грязную улпку
             Смой с рук своих. -- А почему сюда
             Кинжалы ты принес? им место там:
             Назад их отнеси н кровью вымажь
             Холопей сонных.
   

Maкб<ет>

                                 Мне идти? И вспомнить
             Мне страшно, что я сделал; вновь увидеть --
             Нет, ни за что!
   

Леди Макб<ет>

                                 Какой же ты не твердый!
             Кинжалы дай: на писанного беса
             Взглянуть боятся дети; сонный, мертвый --
             Не те же ли картины? Лишь бы кровь
             Текла из ран, -- я слуг сама обмажу:
             Им отвечать за все.

(Уходит)

Макб<ет>

                                           Стук! Это что?
             Я ль от малейшего бледнею шуму?
             А руки? Руки вырвут мне глаза!
             С них весь великий океан Нептуна
             Кровь смоет ли? Не сами ли скорей
             В багрец закрасят изумруд морей
             Бесчисленных?

(Входит)

Леди Maкб<ет>

                                 Вот руки и мои
             Такие же. Стыжусь, что сердце бело.
             Стук слышен у Полуденных ворот.. .
             Уйдем в покой свой: несколько воды.
             И смоет с рук все дело, -- стало быть,
             Не тяжкое ж. -- Ты бодрости совсем
             Лишился! -- Чу! опять стучат... Халат!
             Не хорошо: застанут на ногах,
             Как станут звать; -- проворней!.. Что так жалко
             Теряешься в мечтаньях.
   

Макб<ет>

                                                     Помню я,
             Что сделал! лучше б и себя не помнить!
             Проснись от стуку, Донкэн! о! проснись!

(Жена его уводит)

   

3 ЯВЛЕНИЕ. СЦЕНА ТА ЖЕ.

ВХОДИТ ПРИВРАТНИК

   Уж стукотня же, признаюсь! В аду быть привратником: и там верти ключом не хуже здешнего. (Стучат). Стук! стук! стук! А кто же тут, во имя Вельзевула? Мызник, повесился, -- не дождавшись богатой жатвы? Кстати же! -- А запасся ли бельем? Здесь, брат, попотеть тебе за это! (Стучат). Стук! стук! стук! -- Кто там? во имя другого любого беса? А! А! Стряпчий! Клянется, бывало, и за истца, и за ответчика, и против обоих; проказ Бога ради понастряпал не мало, только дорожки в рай не мог себе состряпать! Пожалуйте ж, г-н Стряпчий!9* (Стучат). Стук! стук! стук! Ты кто? Неужто? Портной-с из Англичан! а за что? украл сукопце-с от французских штанов! Войди, портной: здесь, небось, гуся своего зажаришь. Стук! стук! Кто там? Покоя нет, да и слишком здесь для ада холодно. Полно быть чертовым привратником; а впустим же, кажись, особ всех званий, всех, кто бы ни странствовал по цветистому пути к потешному огню вечному. (Стучат). Тотчас, тотчас! да подождите же хоть привратника! (Отворяет, входят Макдуф и Ленокс).
   

Макд<уф>

   Ты, верно, поздно лег, приятель, что и по сю пору спишь.
   

Прив<ратник>

   Вот Бог вам, до второго, сударь, петуха мы кумекали; а пьянство, сударь, так и возбуждает три вещи.
   

Макд<уф>

   А именно?
   

Привр<атник>

   А именно: красноносие, сон и мочу. Похоть, сударь, оно и возбуждает, да и не возбуждает: желанье-то будит, да средства отнимает. Итак, пьянство можно бы назвать стряпчим похоти; оно ее и производит и портит; манит и обманывает, подстрекает и проводит, поднимает и роняет; напоследок наводит на нее сон и, состряпав беду за бедой, сшибает ее с ног.
   

Макд<уф>

   Да и тебя чуть ли не сшибло же с ног в прошлую ночь?
   

Прив<ратник>

   Сразило, сударь, срезало; но и я отплатил же ему: пусть и хватило меня за ноги, а все ж я ему не под силу; как принялся за него порядком, выскочило, мои батюшки, чем ни попало!
   

Макд<уф>

             Твой барин встал ли?10*
             На стук наш он проснулся: вот идет!

(Входит Макбет)

Ленокс

             День добрый, Тан!
   

Макб<ет>

                                           День добрый вам обоим.
   

Макд<уф>

             Король, сударь, поднялся?
   

Maкб<ет>

                                                     Нет еще.
   

Макд<уф>

             Пораньше приказали разбудить:
             Я чуть не опоздал.
   

Макб<ет>

                                           Пойдемте вместе.
   

Макд<уф>

             Конечно, это труд для вас приятный,
             Но все же труд.
   

Макб<ет>

                                 В труде любезном нам
             Услада и труду. Вот, сударь, двери!
   

Макд<уф>

             Будить осмелюсь: сами приказали

(Уходит)

Ленокс

             Отъезд сегодня?
   

Макб<ет>

                                           Так назначил он.
   

Ленокс

             Ночь шумная была. Где спали мы,
             Там трубы сорвало; и, говорят,
             Стон полнил воздух, дикий, смертный вопль
             И страшные пророческие гласы
             Об яростных палах и мятежах,
             Вновь порожденных для времен плачевных;
             Сыч выл всю ночь, а ночь-то без конца,
             И землю, сказывают, лихорадка
             Трясла.
   

Maкб<ет>

                       Да, бурна ночь была.
   

Ленокс

                                                     Нет ей
             Подобной в юной памяти моей.
   

Макдуф (вбегает)

             О ужас! ужас! ужас! языку
             Не высказать! нет, сердцу не понять!
   

Mакб<ет> и Ленок<с>

             Что? что такое?
   

Макд<уф>

                                           Все дела свои
             Погибель самым страшным увенчала:
             Убийство святотатственное вторглось
             В номазанный Господень храм и жизнь
             Исхитило!
   

Макб<ет>

                                 Что говорите? Жизнь?
   

Лен<окс>

             О Государе ли вы говорите?
   

Макд<уф>

             Ступайте сами: от Горгоны новой
             Ослепните! Не мне сказать:к взгляните,
             И сами скажете.

(Уходят Макбет и Ленокс)

                                           Вставать! вставать!
             В набат! предательство! убийство! -- встаньте,
             Проснитесь, Дональбэн и Банко! --
   

Мальком !

             Отбрось личину смерти, сон пуховый:
             Вот Смерть сама! -- Вставайте, Мальком, Банко!
             Последняя година: близок суд!
             Как призраки, явитесь, как из гроба!
             Всмотритесь в ужас!

(Слышен набат)

Леди Макбет (входит)

                                           Это что? будить,
             Сзывать всех в доме страшною трубой?
             Скажите...
   

Макд<уф>

                       Говорить не мне, не вам,
             Миледи, слышать; весть моя убьет,
             Чуть в уши нежной женщины падет.

(Входит Банко)

             Ах! Банко! Банко! -- Государь Король наш
             Убит!
   

Леди Макб<ет>

                       О горе! и у нас в дому!
   

Банко

             Где б ни было, ужасно. -- Друг Макдуф!
             Себе противоречь же, ради Бога!
             Скажи, что нет!

(Входят Макбет и Ленокс)

Макб<ет>

                                           За час бы до того
             Мне умереть и жил бы я счастливо!
             Все вздор с сего мгновенья в мире смертных:
             И честь и благость мертвы, и всей жизни
             Исцежено вино, и только дрожди
             В подвале дуются.

(Дональбэн и Мальком входят)

Дональб<эн>

                                           С кем здесь беда?
   

Макб<ет>

             Не знаешь? с вами! Вашей крови ключ,
             Исток, начало и родник засох.
   

Ленокс

             Убит Король, отец ваш.
   

Мальк<ом>

                                                     Кем? о кем?
   

Ленокс

             Постельничими, кажется; их лица,
             Их руки были все в крови, в крови
             Нашли мы и нестертые кинжалы
             На их подушках; сами же тряслись
             И дико озирались; жизни им
             Нельзя было ничьей доверить.
   

Макб<ет>

                                                     Так,
             А все жалею, что я, бешеный,
             Убил их.
   

Макд<уф>

                                 Почему ж вы их убили?
   

Maкб<ет>

             Кто ж вместе мудр, испуган, тих, взбешен,
             Смирен и ревностен? Никто, надеюсь.
             Полет моей любви мой ум ленивый
             Опередил: здесь Донкэн предо мной,
             Сребро его кудрей в крови златой;
             Зияют раны, как пролом в Природе
             Для входа жадной гибели; а тут:
             В крови кинжалы, -- в цвете дел своих
             Убийцы наглые... и удержись,
             Когда есть сердце и любовь, и смелость,
             Чтоб доказать любовь!
   

Леди Макб<ет>

                                           Ах! дайте выйти!
   

Макд<уф>

             Смотри... хозяйка...
   

Дональбэн (в сторону брату)

                                           Мы же что молчим?
             Не нам ли говорить его словами?
   

Мальк<ом>

             Что говорить в вертепе людоеда?
             Здесь нападет из-за засады Рок
             И схватит. Прочь! Свариться наши слезы
             Успеют; наша скорбь сильна, но ей
             Не срок поднятися.
   

Банко

                                           Хозяйка... взгляньте!

(Ее уводят)

             Чуть не наги мы: страшно и смотреть;
             Оденемся, сойдемся вновь, разыщем,
             Исследуем ужаснейшее дело...
             Сомнения и страх колеблют нас:
             Под дланью Бога сил стою; под нею
             Сражусь со всяким тайным обвиненьем
             В предательстве!
   

Макб<ет>

                                 Равно и я.
   

Все

                                                     Мы все.
   

Макб<ет>

             Вооружимся в мужество и спех
             И в тереме сойдемся.
   

Все

                                           Мы согласны.

(Уходят все, кроме Малькома и Доналъбэна)

Мальк<ом>

             Как думаешь? К ним, братец, не пристанешь:
             Легко являть притворную печаль
             Сердцам коварным: в Англию я еду.
   

Дональб<эн>

             К Ирландцам я: судьба скорее розно
             Нас сохранит. Здесь и в людской улыбке
             Грозят ножи; здесь кто по крови ближе,
             И к крови ближе.
   

Мальк<ом>

                                           Пущен дрот смертельный
             И все еще летит; нам, друг, верней
             Подале от мишени: на коней!
             Не нежась, мы проворнее спасемся;
             Тут скрадется, пожалуй, и не вор,
             Где без пощады падает топор.
   

4 ЯВЛЕНИЕ. ВНЕ ЗАМКА. РОС И СТАРИК

Стар<ик>

             Лет шестьдесят с десятком живо помню л
             Не без лихих часов и чудных дел;
             Да перед этой страшной ночью вздор
             Все, что я видел.
   

Рос

                                           Дедушка, беды!
             Людей грехами небо возмутилось
             И их кровавому жилью грозит.
             С часами справься -- день; но ночь глухая
             Тьмит путничий фонарь: сильней ли стала,м
             Иль совестно ему,н -- хоронит морок
             Лице земли, а свет живой бы должен
             Лобзать наш мир.
   

Стар<ик>

                                 Чудовищно, как дело,
             Что ныне совершилось. В прошлый вторник
             Сокол надменным ширился полетом, --
             Вдруг схвачен и убит слепым сычом.
   

Рос

             А кони Донкэна? (Кто бы поверил?)
             Красивы, быстры, честь своей породы...
             Как взбесятся, из стойла вон, и бьются,
             Ну словно воевать с людьми хотят.
   

Стар<ик>

             Болтают, что друг друга съели.
   

Рос

                                                               Съели;
             Да! это к ужасу своих очей
             Я видел сам.

(Входит Макдуф)

                                 Вот добрый Тан Макдуф...
             Что? время как идет?
   

Макд<уф>

                                           Не видишь разве?
   

Рос

             Известно ли, кто винен в страшном деле?
   

Макд<уф>

             Убитые Макбетом.
   

Рос

                                           Боже мой!
             К чему им было.
   

Макд<уф>

                                           Подкупили их;
             И Дональбэн и Мальком оба скрылись:
             Вот что князей подвергло подозренью.
   

Рос

             Все, все против Природы! Жадность, ты
             Безумная! себя ж лишаешь средств
             Существованья. Вероятно, власть
             Державная достанется Макбету?
   

Макд<уф>

             Уж он провозглашен и отбыл в Скон
             К венчанию.
   

Рос

                                 Где ж тело Короля?
   

Макд<уф>

             Отправлено в Кольмс-Гилль, в священное
             Хранилище предместников его,
             В стражбицу их костей.
   

Рос

                                                     Поедешь в Скон?
   

Макд<уф>

             Нет, брат; я еду в Фейф.
   

Рос

                                                     Я в Скон отправлюсь.
   

Макд<уф>

             Желаю счастья: нов ваш балахон,
             Да только старого теплей ли он?
   

Рос

             Прощай, старик.
   

Стар<ик>

                                 Господь благослови вас
             И всякого, кто сотворить готов
             Из зла добро и братьев из врагов!
   

III ДЕЙСТВИЕ

1 ЯВЛЕНИЕ. ФОРИС. ЧЕРТОГ ВО ДВОРЦЕ

Банко (один)

             Вот ты Король и Кадор, Глэмс и всё,
             Что обещали вещие; и чуть ли
             Ты не играл в злодейскую игру!
             Но в роде не останется твоем;
             Я многих Королей отец и корень,
             Так сказано; а вещие не лгут:
             Сбылись слова их на тебе, Макбет...
             За эту правду что же в самом деле
             Оракулом не быть им и моим?
             Надеяться и мне бы? Тсс! довольно!

(Входят Макбет в королевском облачении, Королева, Рос, Ленокс и другие вельможи и дамы)

Макб<ет>

             Вот наш главнейший гость.
   

Королева

                                                     Да! без него
             Не в праздник был бы наш великий праздник.
             Все было бы нескладно.
   

Макб<ет>

                                           Званый ужин
             У нас сегодня. Просим вас, сударь,
             Быть непременно.
   

Банко

                                           Государь, не выду
             Из вашей воли; с вашей волей я
             Навеки связан долгом неразрывным.
   

Макб<ет>

             После обеда едешь?
   

Банко

                                           Точно так.
   

Макб<ет>

             Жаль; мне бы было нужно ваше мненье
             В сегодняшнем совете, а оно
             Всегда полезно, важно; но успею
             Спросить и завтра. -- Дальный ли твой путь?
   

Банко

             Он, Государь, наполнит промежуток
             До ужина; не отличись мой конь,
             Так час-другой у ночи приведется
             Мне позанять.
   

Maкб<ет>

                                 Явися только к пиру.
   

Банко

             Явлюсь, державный.
   

Макб<ет>

                                           В Ирской стороне
             Злодеи наши сродники, как слышно,
             Да в Англии; в отцеубийстве зверском
             Не сознаются, полнят баснями
             Народный слух... Но -- завтра! завтра нас
             И без того сведут дела отчизны. --
             Так на коня ж: до ночи Бог с тобой!
             А сына, братец, не берешь с собой?
   

Банко

             Беру, властитель... Каждый миг нам дорог.
   

Maкб<ет>

             Коням твоим и быстроту и верность!
             Вас поручаю их хребтам. Прощай.

(Уходит Банко)

             Всяк до семи часов располагай,
             Как хочет, временем. Чтоб слаще нам
             Казалось общество, до ужина
             Уединимся: так с Богом же дотоле!

(Уходят Королева и свита)

Макб<ет> (Слуге)

             Эй, слушай, малый: люди те готовы?
   

Слуга

             Готовы: у ворот дворцовых ждут.
   

Макб<ет>

             Впусти их.

(Слуга уходит)

                                 Быть-то ничего: но быть, --
             И не бояться; Банко в глуби сердца
             Боюсь: есть вызов на боязнь в владычной
             Его природе; к многому способен;о
             И при душе бестрепетной в нем ум,
             Который правит смелостью его.
             Ничье, -- его лишь бытие мне страшно;
             Лишь перед ним мой гений унывает,
             Как перед Цесарем, слыхал я, ныл
             Антониев. -- Он вещих побранил,
             Что первому мне царство обещали,
             И слов их требовал; и вот, пророча,
             Воскликнули: "ты предок венценосцев!"
             Моей же голове венец бесплодный,
             И в длань мою иссохший только жезл,
             И будет вырван жезл рукой чужою!
             Не сын наследит мне! -- И так для них,
             Для чад его я душу осквернил?
             Для них зарезал Донкэна благого,
             Яд в чашу мира своего излил
             Для них одних? -- Я, вечный свой алмаз
             Отдав всеобщему врагу людей,
             Их, Банково потомство, воцарил?
             Нет! прежде выступи сам Рок на бой:
             Сражуся до последних сил. -- Идут!

(Входят Слуга и двое убийц)

(Слуге)

             Жди у дверей, пока не позовут.

(Слуга уходит)

             Мы не вчера ли с вами говорили?
   

Первый

             Так, Государь.
   

Maкб<ет>

                                 И вы мои слова
             Размыслили? Уверились, что вас
             В былое время он теснил, хотя
             Вы и меня безвинного винили?
             Не так ли? Вам в последнем разговоре
             Пространно, ясно доказал я, как-то
             Водили вас, давили? Как и кто
             Вас угнетал? Увидит и слепой,
             И скажет даже полоумный: Банко!
   

Первый

             Изволили вы это объяснять.
   

Макб<ет>

             Да? -- Я ж коснулся и того, что ныне
             Нас вновь свело. Вы так ли терпеливы,
             Что все вам нипочем? Вы так ли святы,
             Что станете молиться за него,
             За доброго и за его потомство?
             Вас он в гроб гнул тяжелою рукой,
             Сгубил вас на век.
   

Первый

                                           Государь, мы люди.
   

Макб<ет>

             Так! так! и вы считаетесь людьми:
             Борзых, лягавых, гончих, мосек, шафок,
             Дворняшек, выжлят, пуделей, -- их всех
             Зовут собаками; да в их числе
             От вялых отличают хитрых, быстрых
             И ловчих от домашних, по дарам,
             Какие получили от щедрот Природы,
             И придают сверьх общего названья
             Особые разрядам имена.
             То ж и с людьми. -- Но буде в людях вы
             Не из последних, буде место в них
             Не худшее вы заняли, -- скажите,
             И вам вложу такой я подвиг в грудь,
             Который, от врага избавив, вас
             К моей любви, к моей душе прицепит:
             И я же болен жизнию его;
             Умри он, -- я здоров.
   

Второй

                                           Меня, властитель,
             Щелчки и подлые удары света
             Так разожгли, что я на все готов,
             Лишь отплатить бы свету.
   

Первый

                                                     Я же так
             Устал от бед, судьбою так истерзан,
             Что против всякой ставки жизнь поставлю,
             Лишь улучшить бы или бросить.
   

Макб<ет>

                                                               Оба
             Вы знаете: он враг ваш.
   

Оба

                                                     Точно так.
   

Макб<ет>

             И мой, и до того кровавый, близкий,
             Что нож мне прямо в сердце каждый миг
             Его дыханья. Мог бы я, конечно,
             Открытой силой с глаз его смести
             И не скрываться; но друзья у нас
             С ним общие: мне их любовь нужна, --
             И вот над ним я должен буду плакать,
             А сам его сражу. -- Затем-то я
             К усердью вашему и прибегаю
             И утаюсь от взоров для причин
             Различных, тяжких.
   

2 убийца

                                           Государь, велите,
             И все исполним.
   

1 уб<ийца>

                                 Если бы и жизнь...
   

Макб<ет>

             Из вас сверкает смелость. Через час,
             Не боле, вам скажу, куда засесть,
             Когда и как удобнее и лучше;
             А сделать должно от дворца поотдаль
             В сию же ночь, и не забудьте, так,
             Чтоб не подозрели меня. С ним вместе
             (Ведь дело ж недоделанным не кинуть)
             Флинс, сын его и спутник, чья погибель
             Не менее отцовой мне важна,
             Пусть этим роковым и мрачным часом
             Постигнут будет. Без меня решайтесь;
             Я скоро.
   

2 убийц<а>

                       Государь, уж мы решились.
   

Maкб<ет>

             Так по рукам же! Подождите там:
             Вас позовут.

(Уходят убийцы)

                                 Коли назначен раю,
             Сегодня ж в рай я Банко отправляю!
   

2 ЯВЛЕНИЕ. ДРУГОЙ ЧЕРТОГ ВО ДВОРЦЕ.

КОРОЛЕВА И СЛУГА

Королева

             Уехал Банко!
   

Слуга

                                           Государыня,
             Уехал; только к ночи ко двору
             Обратно будет.
   

Королева

                                 Королю словечко
             Сказать желаю; доложи, что жду.
   

Слуга

             Тотчас.

(Уходит)

Королева (одна)

                       Не счастье, а беда успех,
             Который не приносит нам утех;
             Нет! часть сгубленных лучше нашей части,
             Когда, сгубив их, вечно ждем напасти.

(Входит Макбет)

             Вы все одни: мрачнейшие мечты --
             Подруги вам, их холите, -- а им бы
             Давно с тем умереть, о ком мечтают.
             Что без цельбы, о том напрасны думы,
             Не переделать сделанного раз.
   

Макб<ет>

             Змею мы разрубили, не убили:
             Сростется, -- той же будет, тем же жалом
             Ничтожной нашей злобе загрозит.
             Но связь веществ
             Расстройся и терзайтесь оба мира
             Скорей, чем так, дрожа, свой хлеб нам есть
             И ночью так во сне от грез ужасных
             Трястись!.. Да, лучше быть нам с тем, кого,
             Чтоб взять свой сан, мы на покой послали,
             Чем пытку в беспрерывном исступленьи
             Душевную терпеть! В могиле Донкэн;
             Спит тихо: бурной жизни бред минул;
             Измена истощилась; -- яд, кинжал,
             Вражда своих, брань от чужих его
             Уже не тронут.
   

Королева

                                 Дорогой супруг!
             Угрюмый взгляд свой проясни; будь ночью
             Блестящ и весел средь своих гостей.
   

Макб<ет>

             Так; и прошу: и ты будь весела;
             Без устали ухаживай за Банко,
             Речьми и взором отличай его...
             Предательское время! В токах лести
             Пришлось купать свой сан, и нашим лицам
             Личинами для наших быть сердец!
   

Королева

             Забудь! оставь!
   

Макб<ет>

             О друг! мне душу полнят скорпионы!
             Ты ведаешь: жив Банко, жив и Флинс!
   

Королева

             Их уговор с Природой разве вечный?
   

Maкб<ет>

             Спасибо: уязвимы! -- Радуйся ж:
             Ограды монастырской нетопырь
             Не облетит, на зов Гекаты черной,
             Жужжа сонливо, не ударит жук
             В ночной, унылый колокол; а дело
             Тяжелое свершится!
   

Королева

                                           Что? скажи!
   

Макб<ет>

             Невинна будь незнаньем; как удастся,
             Похвалишь. -- Ослепительница ночь,
             Ты жалостному дню накинь повязку
             На нежные глаза! Рукой кровавой,
             Незримой, -- бледности моей вину,
             Великий лист из книги жизни вырви!
             Темнеет: ворон в черный бор летит;
             Все блага дня падут и засыпают;
             На ловлю силы мрака излетают...
             Дивишься? -- Но чему началом зло,
             То вечно злом крепилось и росло!
             Пойдем со мной; пожалуй, дорогая.
   

3 ЯВЛЕНИЕ. ПОЛЯНА В ЗВЕРИНЦЕ, ВДАЛИ ВОРОТА ПО ДОРОГЕ КО ДВОРЦУ. -- НОЧЬ

ВХОДЯТ ТРОЕ УБИЙЦ

Первый

             Тебе пристать к нам кто велел?
   

Третий

                                                               Макбет.
   

Второй

             Что сомневаться? у него наказ,
             Когда и как и что исполнить нам, --
             Все в точности.
   

Первый

                                 Останься же ты с нами.
             Закат еще горит струями дня;
             Коня торопя, запоздалый путник
             Спешит в корчму, -- и близок, близок тот,
             Кого мы стережем.
   

Третий

                                           Чу, конский топот!
   

Банко (за сценой)

             Эй, посветите!
   

Второй

                                 Он! другие все,
             На ужин званные, уж во дворце.
   

Первый

             Кругом обходят кони?
   

Третий

                                           С милю, братец;
             Но он, да вообще и все, отсель
             До замковых ворот обыкновенно
             Пешком доходят.
   

Второй

                                 Свет!
   

Третий

                                           Так точно, он!
   

Первый

             Вперед!

(Входят с факелами Банко, Флинс и слуги)

Банко

                       Дождь к ночи будет.
   

Первый (нападая на него)

                                                     Пусть пойдет!
   

Банко

             Измена! режут! о! беги, мой сын,
             Беги! быть может, отомстишь... о изверг!

(Падает мертвый, -- Флинс бежит)

Третий убийца

             Кто свет задул?
   

Первый

                                           Али не должно было?
   

Третий

             Один отец лежит, а сын бежал?
   

Второй

             Мы в деле лучшего не досмотрели!
   

Первый

             Быть так; пойдем и скажем, в чем успели.
   

4 ЯВЛЕНИЕ. ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ЗАЛ ВО ДВОРЦЕ.

ПИРШЕСТВО. МАКБЕТ, КОРОЛЕВА, РОС, ЛЕНОКС И ДРУГИЕ

Макб<ет>

             Свои места вы знаете: садитесь;
             Последнему, как первому, я рад
             Сердечно.
   

Лорды

                                 Государь, благодарим.
   

Maкб<ет>

             Мы ж то к тому пристанем, то к другому;
             Хозяином смиренным быть хотим. --
             Хозяйке честь и место; а привета.
             Попросим и ее по временам.
   

Королева

             Всех за меня своих друзей приветствуй:
             Я всею их приветствую душой.
   

Макб<ет>

             И всей душой они благодарят.
             Здесь то ж число, что там: в середку сяду.
             Шутите, смейтесь... тотчас... круговую
             Нам обнесут.

(Входит убийца; подходя к нему)

                                 Кровь на твоем лице?
   

Убийц<а>

             Так Банкова же.
   

Maкб<ет>

                                 Лучше на тебе,
             Чем в нем. Отправлен он?
   

Убийц<а>

                                                     Я сослужил
             Ему ту службу: горло перерезал.
   

Макб<ет>

             Ты первый в горлорезах; да не плох
             И тот, кто Флинса... Беспримерный ты,
             Коль и его зарезал!
   

Убийц<а>

                                           Спасся Флинс,
             Властитель.
   

Макб<ет>

                                 Воротился мой припадок;
             А стал, было, здоров, как мрамор, крепок,
             Тверд, как утес, и, как окрестный воздух,
             Просторен и волен; но вновь я взят
             Сомненьем дерзким; пойман, заперт, скован
             Боязнию. Спокоен ли хоть Банко?
   

Убийц <а>

             Покоится во рву; прорублен череп
             Мест в двадцати: смерть всякому созданью
             И меньший шрам.
   

Макб<ет>

                                 Спасибо и за то:
             Раздавлен старый змей; ушел змееныш:
             С природы-то, конечно, ядовит;
             Да нет еще зубов. Ступай же: завтра
             Пространнее расспросим.

(Убийца уходит)

Королева

                                           Государь,
             Просите ж: продаем мы пир, когда
             Не подтверждаем, как гостям мы рады!
             Насытиться всего удобней дома;
             В гостях радушье лучшая приправа:
             Гол пир без ласки.
   

Maкб<ет>

                                           Милый проповедник!
             Так кушайте ж в охотку, на здоровье!
   

Лен<окс>

             Сесть не угодно ль, Государь, и вам!
   

Макб<ет>

             Вся честь родного края на лице...
             Нет только нашего драгого Банко!

(Тень Банко поднимается и садится на место Макбета)

             Надеюсь, впрочем, пожурить его,
             А не скорбеть над ним.
   

Рос

                                                     Он виноват,
             Что слова не сдержал. Нас осчастливьте,
             Державный! к нам присядьте!
   

Макб<ет> (увидев тень)

                                                     Места нет!
   

Лен<окс>

             Вот кресла Вашего Величества.
   

Maкб<ет>

             А где?
   

Лен<окс>

                       Вот здесь, наш ласковый властитель.
   

Maкб<ет>

             Из вас кто это сделал?
   

Лорды

                                                     Что такое?
   

Макб<ет>

             Небось, не скажешь, я; так не тряси ж
             Кровавыхп кудрей, глядя на меня!
   

Рос

             Мы встанем, Таны: не здоров Король.
   

Королева

             Друзья, сидите; это часто с ним;
             И с самой юности. Прошу: останьтесь;
             Минутный недуг; миг один, и он
             Оправится. Вниманьем вы его
             Лишь раздражите, лишь болезнь продлите:
             Вы не смотрите, -- кушайте!

(Шепотом Макбету)

                                                     Ты муж ли?
   

Maкб<ет>

             И смелый! -- перед чем и бес бледнел бы,
             На то гляжу.
   

Королева

                                 Вздор! призраки боязни!
             Как раз воздушный тот кинжал, который...
             Припомнишь ли? -- вел к Донкэну тебя!
             Когда бы так ты только корчил ужас,
             Чудесны были б эти взгляды, эта дрожь
             Зимою у печи, при сказкер пряхи,
             А бабушка порука! -- Стыд и срам!
             К чему такие лица? Коли разобрать,
             На стул глядишь, не боле.
   

Макб<ет>

                                                     Вон! взгляни!
             Всмотрись! что? видишь ли? теперь что скажешь?
             Кивать умеешь? -- говори ж! а мне что?
             Вот новость! гробы, лабцы шлют назад
             Зарытых нами... Пусть же гроб наш будет
             Под сердцем коршунов!
   

Королева

                                           Весь в страхе обезумел!

(Дух исчезает)

Макб<ет>

             Я ль здесь стою? -- Итак, его я видел.
   

Королева

             Стыдись!
   

Макб<ет>

                       И в старину лилась же кровь,
             До укрощения людей законом;
             Убийства совершались и потом,
             И слуху невтерпеж, -- какие; но, бывало,
             Мозг вышибешь,-- и умер, тут и все!
             Но вот на голове их двадцать ран
             Смертельных, а встают и нас толкают
             С мест наших! Это и таких убийств
             Чудеснее...
   

Королева

                                 Светлейший мой супруг!
             Без вас скучают гости.
   

Макб<ет>

                                                     Позабыл...
             Почтенные друзья, не удивляйтесь:
             Престранная болезнь! Но к ней привыкли
             Мне близкие. Всем вам любовь и здравье!
             Вот сяду же... Подайте полный кубок:
             Пью за веселие всего стола,
             За нашего драгого Банко... Жаль,
             Что нет его; за вас и за него,
             За всех и всё!
   

Лорды

                                 Благодарим, властитель!с

(Тень опять является)

Макб<ет>

             Исчезни! прочь! сокрой тебя земля!
             В костях нет мозга, -- кровь твоя студена,
             В глазах нет зренья... Что ж ты на меня
             Их так уставил?
   

Королева

                                           Доблестные Перы!
             С ним это часто... пустяки! поверьте...
             Жаль только, наш веселый вечер тьмит.
   

Макб<ет>

             На что другой дерзнет, дерзну и я.
             Явись косматым Русским мне медведем,
             Гирканским тигром, бранным носорогом,
             Как хочешь,-- да не так! Состав мой тверд:
             Увидишь: не дрогнет. -- Не то воскресни
             И в степь зови меня под свой булат,
             А откажусь, трепеща, -- ты скажи,
             Что я девичья кукла. Тень пустая!
             Ужасный призрак! скройся прочь!

(Исчезает тень)

                                                               Ушел:
             Я снова муж! -- Прошу, друзья, -- сидите!
   

Королева

             Ты испугал веселье, пир расстроил
             Неслыханной причудой.
   

Макб<ет>

                                           Не изумляться
             Такому диву?! словно вас на миг
             Накрыла тучка летняя, -- не боле!
             Я сам не свой при мысли, что ты смотришь,
             Ланит природной краски не лишась,
             На призрак, между тем как я, взглянув,
             Стал бел от страха.
   

Рос

                                           Призрак, Государь?
   

Королева

             Прошу, оставьте: с часу на час хуже!
             Его расспросы взбесят. -- Доброй ночи!
             Не ждите приказанья: по домам!
   

Лорды

             Здоровья лучшего и доброй ночи
             Желаем...
   

Королева

                                 С Богом! доброй ночи вам!

(Гости расходятся)

Макбет

             То крови хочет... "Кровь за кровь!" -- Не так ли?
             Ходили ж камни, молвили ж деревья,
             Авгуры узнавали ж по приметам
             И самых тайных кровопийц от сов,
             Сорок и воронов. -- А поздно?
   

Королева

                                                     Поздно,
             Уж день борьбу о власти с ночью начал.
   

Макб<ет>

             Ты говорила: пренебрег Макдуф
             Владычным нашим зовом?
   

Королева

                                                     Был он зван?
   

Макб<ет>

             Нет, стороной я слышал; но пошлю.
             Меж них нет Тана, в чьем бы доме не был
             Мне преданный холоп. Отправлюсь завтра --
             Пораньше -- к вещим сестрам: боле пусть
             Мне скажут! Худшее путем же худшим
             Для выгоды своей я должен знать
             И всем воспользуюсь... Шагать! шагать!
             Так я загряз в крови, что воротиться
             Не легче, чем на берег тот пробиться;
             Стремится в руку то, чем полон дух:
             Без дальной думы -- прямо под обух.
   

Королева

             Ты сна лишен, отрады всех созданий.
   

Maкб<ет>

             Да! спать пора: мои мечты, мой страх
             Дрожь новичка, несмелого в делах;
             Мы юны на пути таких деяний.
   

5 ЯВЛЕНИЕ, СТЕПЬ. ГРОМ.
ВЕДЬМЫ ВСТРЕЧАЮТСЯ С ГЕКАТОЙ

Первая

             Что ты на нас так косишься, Геката?
   

Геката

             Уж не напрасно ль, шлюхи? -- Каковы!
             Аль не собою сами смели вы
             Загадкой темного привета
             В убийства заманить Макбета?
             А я, царица ваших чар,
             Источник тайный зол и кар,
             Я вами лишена забавы,
             Не показала нашей славы? --
             И для кого ж трудились вы?
             Для гордой, буйной головы!
             Одних себя такие любят;
             В свою, не в нашу пользу губят.
             Поправьте дело: жду я вас
             У входа в ад в рассветный час;
             Он к вам придет и знать захочет,
             Что Рок ему сулит и прочит...
             Пора! умчуся среди мглы:
             Готовьте чары и котлы...
             Чтоб грозных дел поспел начаток,
             Мне нужен ночи весь остаток;
             В заботе встретить утро мне:
             Повисла капля на луне...
             Ту каплю на лету схвачу я,
             Волшебством каплю распущу я,
             Из капли вызову духов, --
             И духи силою своею,
             Обманом двуязычных слов,
             Ему, безумцу, сломят шею.
             Слеп, буен, дерзостен, жесток,
             Он презрит Смерть, он презрит Рок,
             Беспечен будет; нам же прибыль;
             Беспечность первый вождь в погибель.
             Вон, взгляньте, -- там на туче громовой
             Сидит и ждет меня бесенок мой!

(Поют: Приди ко мне, приди скорее! Геката исчезает)

Первая ведьма

             Как раз воротится! пойдем, живее!

(Исчезают)

   

6 ЯВЛЕНИЕ. ЧЕРТОГ В ЗАМКЕ.
ЛЕНОКС И ДРУГОЙ ЛОРД

Ленокс

             Что я сказал, на вашу мысль попало.
             Раздумайте же сами... Я ж замечу,
             Как странно все случилось! Добрый
   

Донкэн

             Оплакан был Макбетом, -- правда, мертвый!
             А храбрый Банко выехал не в пору; --
             Флинс, так положим, заколол его:
             Ведь спасся же! не должно ездить поздно!
             И кто ж не скажет: изверг Дональбэн
             И Мальком изверг, что отца благого
             Известь решились? -- Адское злодейство!
             Уж и скорбел Макбет! Убийц обоих,
             Сна узников, невольников вина,
             В миг, доблестно неистов, растерзал.
             Не благородно ли? да и умно:
             Отперлись бы; тут чье б не вспыхло сердце?
             Скажу ж: Макбет, как должно, все устроил.
             А вот когда б еще имел детей
             Покойниковых под замком (чего
             Не дай Бог!) -- каково убить отца,
             Небось, узнали бы; и Флинс узнал бы.
             Молчу: за речи смелые, как слышно,
             И что не прибыл на тиранов пир,
             Макдуф в опале. Не известно вам:
             Где он теперь?
   

Лорд

                                 Чье право родовое
             Схватил тиран, -- при Английском дворе;
             И так обласкан кротким Эдуардом
             Сын Донкэна, что и при злобе счастья
             Та ж честь ему. Туда-то и Макдуф
             Ушел просить святого Короля,
             Чтоб приказал поднять Нортюмберленд
             И Сейарда героя. Их помогой,
             С содейством Вышнего, авось воротим
             Своим трапезам снедь, ночам же сон,
             Да от ножей избавим кровожадных
             Пиры и праздники и присягнем
             Законной власти честно и свободно;
             А тошно жить без этого всего...
             Узнал Макбет и до того взбесился,
             Что резаться готов.
   

Лен<окс>

                                           Он звал Макдуфа?
   

Лорд

             Звал; но с решительным "нейду" гонец
             Тыл обратить был должен; сам же что-то
             Пробормотал угрюмый, словно молвил:
             "Припомнишь свой ответ".
   

Ленок<с>

                                           Вот что Макдуфа
             И повлекло в такую даль, какую
             Придумать только мог. Лети ж пред нимт
             К Британскому двору Господень Ангел
             И до прибытия его поведай,
             Зачем идет, чтоб спешно возвратилось
             В наш край, измученный рукой проклятой,
             Благословенье!
   

Лорд

                                 С ним мои мольбы!
   

ЗАМЕЧАНИЯ

   1* "Padocke calls" мы перевели "квакнуло". Padocke, paddock в северных областях Англии "жаба, лягушка".
   2* В изданном Тибальдом Шекспире (The Works of Shakespeare in Eight volumes by Mr. Theobald) местом этого явления назначен дворец в Форисе; у Бенды стан: мы предпочли сего последнего, ибо королю гораздо сообразнее встретиться с раненым воином в стане, нежели во дворце.
   3* Кадорский U -- U; между тем Кадор, Cawdor -- U; здесь мы производному дали ударение на втором слоге по примеру некоторых производных общепринятых, напр.: немец -- U, а производное немецкий U -- U,Италия U -- UU, и итальянец UU -- U так далее.
   4* Тигром -- Тигр, название корабля.
   5* Сейнель, Sinei -- отец Макбета.
   6* "as thick as hail". Бенда читает: "as tale" и переводит:
             Wie ein Mährchen schnell
             Kam Kund' auf Kund и пр.
   
   Чтение же "as hail", принятое Руе, a потом и Тибальдом, он отвергает: "Rowe's Lesart hat nichts für sich und giebt ein gemeines Bild", т. е. ни на чем не основано и представляет пошлое уподобление. Тибальд, всегдашний почти противник Руе, однако же принял оное и, должно думать, не без причины; со второю же половиною сего мнения мы также не согласны по внутреннему чувству, а посему удержали: "as hail". Заметим впрочем, что Бенда основывается на Джонсоне.36
   7* Пословица латинская: "catus amat pisces, sed non vult tingere plantas", т. е. любит рыбу, а лап мочить не хочет.
   8* весль, wassal или wassail, напиток из печеных яблок, сахару и английского пива.
   9* equivocator. -- Привратник слово: advocate исказил по привычке простолюдимов и потом играет случайным значением небывалого: equivocator. Бенда перевел: Zweizungler, двуязычный. Русский переводчик предпочел воспользоваться двояким значением слова: стряпчий.
   10* <Из предисловия Кюхельбекера к первой редакции переводам "К чему,-- так думали мы, -- после предшествовавших ужасов сии шутки грубого, пьяного привратника, шутки ничуть не остроумные? Не охолодят ли они читателя?" -- Читателя? Но драматическое творение создается более для зрителей, нежели читателей. Вообразим, что мы в театре: Макбет и жена его поспешно вышли, послышав стук; последние слова Макбета были: "Проснись от стуку, Дункан, о! проснись!"
   Сцена не переменяется: она та же, свидетельница величайших ужасов, мелькнувших перед очами нашими; стук, пробудитель страха в душе убийцы и злодейки жены его, -- продолжается. Между тем является привратник, ничего не знающий, ничего не подозревающий, вполовину еще одержимый сном и винными парами; он хладнокровно острится, шутит, говорит нелепости. Зритель невольно вздрагивает: шутки привратника рассмешат разве того, кто не видал, не слыхал ничего из всего, что мы видели, что мы слышали, при чем мы присутствовали. Нас, напротив, они приведут в больший еще трепет: тленность, ничтожество всего, и величайшего земного стеснит сердца наши. Привратник предстанет нам представителем вообще черни, не знающей, не постигающей хода таинственного Рока, слепой и готовой упиться низкими наслаждениями даже под ударами судеб, которые грозят всему миру превращением.
   Следующий за сим разговор придворных представляет подобную картину. Все в этом разговоре гладко, вежливо, пошло и ежедневно: между тем стена, одна стена отделяет их от неслыханного, чудовищного! 37

*

   1 Кюхельбекер умер в Тобольске 11 августа 1846 г.
   2 Имеется в виду "Ричард III".
   3 Цит. по: В. К. Кюхельбекер. Лирика и поэмы, т. I. Л., 1939, с. LXXVII--LXXVIII.
   4 Подробнее об этом см. соответствующий раздел в кв.: Шекспир и русская культура. Под ред. акад. М. П. Алексеева. М.--Л., 1965, с. 129--162.
   5 Мнемозина, 1824, ч. II, с. 41; ч. III, с. 173.
   6 Подробнее об этом см. в нашей статье "В. К. Кюхельбекер -- переводчик Шекспира" (Шекспировский сборник. 1967. М., 1968, с. 44--59).
   7 См.: В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979, с. 162 (дневниковая запись от 24 июля 1832 г.).
   8 Лит. наследство, т. 59, 1954, с 433 (письмо к Ю. К. Глинке от 29 июля 1834 г.).
   9 См. там же, с. 402 (письмо к Ю. К. Кюхельбекер от 2 октября 1829 г.).
   10 Декабристы и их время. Материалы и сообщения. М.--Л., 1951, с. 34. В этой публикации год, не указанный Кюхельбекером в письме, ошибочно определен как 1829.
   11 Большая часть "шекспировских" рукописей Кюхельбекера сохранилась и находится в Отделе рукописей ГБЛ, ф. 449 (архив В. К. и М. К. Кюхельбекеров), карт. 2, ед. хр. NoNo 1--11. В числе этих рукописей: "Макбет" -- беловой автограф 1-й редакции с предисловием и примечаниями (No 1), черновой автограф 1-й редакции IV и V действий с позднейшей правкой (No 2), беловой автограф 2-й редакции I--III действий (No 3); "Король Генрих IV", ч. I -- черновой автограф (No 4), синеок с этого автографа (No 5); "Король Генрих IV", ч. II -- черновой автограф I действия и 1--4 сцен II действия (No 6); "Ричард II" -- черновой автограф (No 7); "Ричард III" -- беловой автограф с позднейшей правкой (No 8), список начала этого автографа (No 9); "Венецианский купец" -- черновой автограф 1-й редакции I действия и 1--5 сцен II действия (ЛЛ" 10), червовой автограф начала 2-й редакции (No И). См.: Е. П. Мстиславская. Творческие рукописи В. К. Кюхельбекера. -- Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, вып. 36. М., 1975, с. 5--37.
   12 См. публикацию "Рассуждения": Международные связи русской литературы. Сборник статей. М.--Л., 1963, с. 286--320. Под "восьмью историческими драмами Шекспира" Кюхельбекер подразумевая: "Ричарда II", 2 части "Генриха IV", "Генриха V", 3 части "Генриха VI" и "Ричарда III".
   13 См. дневниковую запись от 16 мая 1832 г.: В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи, с. 126--127.
   14 См. дневниковые записи с 1 по 10 августа 1834 г.: там же, с. 327--328.
   15 Русская старина, 1902, т. СХ, апрель, с. 178.
   16 Русский архив, 1881, No 1, с. 140.
   17 Литературная газета, 1830, т. I, No 7, 31 января, с. 52--53.
   18 См.: Русская литература, 1961, No 4, с. 191--
   19 Московский вестник, 1827, ч. I, No 3, с. 217.
   20 Подробнее об этом см. в нашей статье "Об исторической эволюции принципов перевода" (Международные связи русской литературы, с. 26--31).
   21 Ранее, в 1815 г., П. А. Корсаков вольно переложил на русский язык французскую переделку Ж.-Ф. Дюсиса. Однако и этот "Макбет" полностью не был издан и сохранился в рукописи (см.: Шекспир и русская культура, с. 95--97).
   22 Приводим основные правила, сформулированные Вронченко: "1) Переводить стихи стихами, прозу прозою, сколько возможно ближе к подлиннику (не изменяя ни мыслей, ни порядка их) даже на счет гладкости русских стихов <...> 2) В выражениях быть верным, не оскорбляя однако ж благопристойности и приличия <...> 3) Игру слов передавать даже на счет верности в изложении заключающейся в ней мысли, если мысль сия сама по себе незначительна" (Гамлет. Трагедия в пяти действиях. Сочинение В. Шекспира. Перевел с английского М. В. СПб., 1828, с. XII--XIII).
   23 ГБЛ, ф. 449, карт. 2, ед. хр. 1, л. <2 об.>.
   24 Издание Тиболда, где было исправлено большое число ошибок, допущенных в ранних изданиях шекспировского текста, впервые вышло в свет в 1733 г. и затем неоднократно переиздавалось в XVIII в.
   25 Лит. наследство, т. 59, с. 440 (письмо к Ю. К. Глинке от 27 августа 1834 г.).
   26 Немецкий перевод шекспировских пьес И. В. О. Бенды (Benda, 1775--1832) был издан в 1825--1826 гг.
   27 ГБЛ, ф. 449, карт. 2, ед. хр. 1, л. <2 об.>.
   28 Здесь и ниже оригинальный текст трагедии цитируется с указанием действия (римская цифра), сцены и строки (арабские цифры) по изданию: The Complète Works of William Shakespeare. Ed. W. J. Craig. Oxford University Press, London--New York--Toronto, 1959.
   23 A. В. Дружинин еще в 1856 г. считал это выражение невозможным для русского языка (см. его "Вступление" к переводу "Короля Лира": А. В. Дружинин. Собр. соч., т. III. СПб., 1865, с. 5-6).
   30 А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10 т.. т. VII. М.--Л., 1949, с. 165. "Аргивяне" (1822--1825) -- трагедия Кюхельбекера.
   31 В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи, с. 155 (запись от 7 июля 1832 г.).
   32 Там же, с. 222 (запись от 17 января 1833 г.).
   33 Там же, с. 306 (запись от 17 апреля 1834 г.).
   34 Имеется в виду кн.: John Walker. Critical Pro-nouncing Dictionary and Expository of English Language. London, 1791 (Кюхельбекер, вероятно, располагал одним из позднейших переизданий) .
   35 В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи, с. 127 (запись от 18 мая 1832 г.).
   36 Руе (вернее Роу) Никлас (1674--1718) -- английский поэт и драматург, подготовивший первое критическое издание Шекспира (1709). Джонсон Сэмюэл (1709--1784) -- английский поэт, критик, лексикограф, издатель Шекспира (1765).
   37 Литературная газета, 1830, т. I, No 7, 31 января, с. 52--53.

*

   а Под строкой вписано: Вариант: Кто этот, весь в крови? -- А вид его
   б Над строкой вписано: Вариант: Усилен был
   в Под строкой вписано: Вариант: Это прямо счастье!
   г Строка восстановлена по 1-й редакции перевода; здесь, видимо, пропуск.
   д Под строкой вписано: Вариант:
   Что, Сударь, с вами? -- Светлых ли предвестий
   Пугаетесь? -- Я заклинаю вас;
   Последнее предложение исправлено: А вас я заклинаю
   е Под строкой вписано: Вариант: Пойдешь ли?
   В естестве твоем излишек .
   ж Под строкой вписано: Вариант: На это дело только спесь бодет
   3 Под строкой вписано: Вариант: А барыню вот жалует алмазом.
   и Под строкой вписано: Вар<иант>: С приветом: "ласковой хозяйке нашей!"
   к Над строкой вписано: Вариант: Что сказывать?
   л Под строкой вписано: Вариант: Пять дюжин лет с десятком живо помню
   м Под строкой вписано: Вариант: ее ли взяла, она ль сильней,
   н Над строкой вписано: Вар<иант:> Дню ль совестно взглянуть. Над словом совестно вписано: мерзостно
   о Между строками вписано: Вар<иант:> в владычных
             Его очах; на многое дерзнет
             Над словом очах вписано: (чертах)
   п В автографе описка: Кудрявых. Восстановлено по первой редакции.
   р Над строкой вписано: Вар<иавт:> За сказкой
   с Под строкой вписано: Вар<иант:>
             Мы пьем за вас, властитель!
             Или: Державнейший, за вас!
   т Под строкой вписано: Вариант:
                       Вот что должно бы
             Увлечь его в такую даль, какую
             Придумать только может. Мчись перед ним
   
   

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru