Шелгунов Николай Васильевич
Некоторые из русских экономических данных

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Военно-Статистический Сборник, Россия. Составлен офицерами генерального штаба под редакциею H. Н. Обручева. Спб. 1871 г.

   

НѢКОТОРЫЯ ИЗЪ РУССКИХЪ ЭКОНОМИЧЕСКИХЪ ДАННЫХЪ.

Военно-Статистическій Сборникъ, Россія. Составленъ офицерами генеральнаго штаба подъ редакціею H. Н. Обручева. Спб. 1871 г.

   "Обыкновенно говорятъ, сказалъ Гете, что цифры управляютъ свѣтомъ. Нѣтъ, цифры только показываютъ, какъ онъ управляется". Гете не былъ статистикомъ и все-таки лучше понялъ ее, чѣмъ понимаютъ ее еще и нынче многіе статистики-спеціалисты. Статистика уже перестала быть простымъ наборомъ всякихъ цифръ, она стала контрольнымъ средствомъ, предназначеннымъ указывать, какъ идетъ соціально-экономическое хозяйство человѣчества. Каждая статистическая цифра констатируетъ извѣстный соціальный фактъ, опредѣляетъ его положеніе въ ряду другихъ фактовъ, а тѣ или другія комбинаціи цифръ даютъ цвѣтъ фактамъ, указывая, въ какую сторону они отклоняются. Такимъ образомъ цифры являются живыми величинами -- за каждой стоитъ человѣкъ; л, можетъ быть, лучше, чѣмъ этотъ живой человѣкъ, цифры показываютъ, чего ему недостаетъ, что ему нужно, дѣйствуетъ-ли онъ на собственное благо или во вредъ себѣ.
   Но если съ одной стороны статистика въ своемъ теоретическомъ идеалѣ является такимъ могущественнымъ орудіемъ общественнаго сознанія, съ другой -- предъ нею лежатъ непреодолимыя трудности, мѣшающія ей подняться до своего идеала. Ни одно изъ знаніи не нуждается въ такихъ значительныхъ вспомогательныхъ средствахъ, какъ статистика. Ньютонъ, Кеплеръ опредѣлили законы міровъ, сидя въ четырехъ стѣнахъ своего кабинета. Уаттъ, Фультонъ, Стефенсонъ создали переворотъ во всей экономической жизни цивилизованнаго человѣчества, не выходя за порогъ своего дома. Но если-бы Ньютонъ, Уаттъ были въ милліонъ разъ геніальнѣе того, чѣмъ они были, они все-таки не создали-бы статистики, ибо она живетъ не въ головѣ одного человѣка, а заключается въ живыхъ, вѣчно измѣняющихся комбинаціяхъ отношеній живыхъ людей. Чтобы выслѣдить всѣ комбинаціи, обхватывающія жизнь милліоновъ людей, нужно опредѣлить мѣсто и условія дѣйствія каждой отдѣльной человѣческой единицы. Прежде чѣмъ подводить итоги, нужно опредѣлить величины, изъ которыхъ они состоятъ. Для этого требуется цѣлый механизмъ, цѣлая организація стройно дѣйствующихъ силъ, направленныхъ на изслѣдованіе и собираніе сырого матеріяла, который является статистикой уже въ окончательной обработкѣ. Приведу одинъ примѣръ. Основой всѣхъ статистическихъ изслѣдованій служитъ вопросъ о народонаселеніи. но какъ сосчитать вѣрно всѣхъ людей, живущихъ въ какой-нибудь странѣ? Нельзя-же имъ сказать, чтобы такого-то числа сидѣли всѣ дома; у каждаго свои дѣла: одному нужно ѣхать въ лѣсъ, другому въ поле, третьему въ городъ, четвертому за-границу. Считая тѣхъ, кто дома, вы не узнаете тѣхъ, кого нѣтъ дома. Считая наличныхъ, вы не узнаете отсутствующихъ; считая всѣхъ членовъ семействъ, вы рискуете повтореніями. Я сколько людской безтолковости и непониманія; сколько боязливости ненамѣренной, а иногда и намѣреннаго желанія не показать правды? По допустимъ, что никакихъ изъ этихъ препятствій нѣтъ. Сколько нужно счетчиковъ, чтобы въ одинъ день опредѣлить населеніе страны въ нѣсколько милліоновъ человѣкъ! Какъ организовать механизмъ перечисленія, чтобы не вышло путаницъ, повтореній, пропусковъ? Наконецъ, не забывайте никогда, какую роль во всѣхъ людскихъ дѣлахъ играетъ человѣческая безтолковость!
   Преодолѣвъ всѣ трудности, мы, положимъ, узнали размѣръ народонаселенія Затѣмъ-мы желаемъ прослѣдить вопросъ о народонаселеніи дальше. Народонаселеніе находится въ извѣстныхъ комбинаціяхъ извѣстныхъ условій. Нужно опредѣлить то, что на языкѣ статистиковъ называется движеніемъ народонаселенія, т. е. число рожденій, смертностей, браковъ. Повидимому, три вопроса. Но у этихъ трехъ вопросовъ является столько осложненій, что они изъ очень, повидимому, простыхъ превращаются въ почти неразрѣшимую задачу. Наблюденіе показываетъ, что чѣмъ основной вопросъ раздѣляется на большее число составныхъ элементовъ, т. е. чѣмъ больше прибѣгается къ средствамъ анализа, тѣмъ получаются болѣе научные результаты. Ставъ на точку анализа, статистикъ замѣчаетъ, что вліятельными факторами, кромѣ естественныхъ, является множество соціальныхъ условій. Узнать число рожденій, повидимому, легко; стоитъ только справиться съ метрическими книгами; но увы -- рождаются милліоны людей, имена которыхъ не заносятся никогда въ метрическія книги Есть соціальныя условія, создающія рожденія законныя я незаконныя, есть условія усиливающія и есть условія ослабляющія число рожденій; есть племена и даже цѣлые народы, отличающіеся большею плодовитостію, чѣмъ другіе; есть общественныя положенія, ведущія также къ большей или меньшей плодовитости. Лѣта, родъ занятій, изобиліе и бѣдность, урожаи и неурожаи, война и миръ, городъ и деревня -- все это является отдѣльными факторами, требующими отдѣльныхъ изслѣдованій, ибо каждый факторъ создаетъ свой результатъ. Опредѣлить и изслѣдовать условія смертности -- еще труднѣе. Здѣсь дѣятельными факторами являются лѣта, полъ, соціальное положеніе, бѣдность и богатство, родъ занятій, вѣроисповѣданіе, мѣсто жительства, образъ жизни, болѣзни. Прослѣдите, напр., вліяніе рода занятій на смертность. Попробуйте вычислить продолжительность жизни людей въ частности по профессіямъ -- слесарей, плотниковъ, цирюльниковъ, наборщиковъ, столяровъ, кузнецовъ, хлѣбопековъ, священниковъ, монаховъ, купцовъ, рантье, юристовъ, ученыхъ, литераторовъ. Какія многолѣтнія изслѣдованія! какое количество отдѣльныхъ фактовъ, какая кропотливая возня съ четырьмя правилами арифметики!
   И чѣмъ дальше идетъ изслѣдованіе, тѣмъ оно дѣлается многосложнѣе и труднѣе, особенно когда предметомъ изслѣдованія становится экономическая дѣятельность. Тутъ каждая цифра цѣпляется одна за другую, потому-что вся экономическая жизнь составляетъ одно цѣлое, въ которомъ каждый факторъ или мѣшаетъ или помогаетъ другому. Предъ статистикомъ, предположимъ, кожевенное производство. Кожевенный промыселъ зависитъ прежде всего отъ скота -- его количества и качества. Количество и качество скота зависитъ отъ ухода, отъ количества и качества луговъ. Сѣно, получаемое съ луговъ, зависитъ отъ луговодства; луговодство -- отъ состоянія земледѣлія вообще; земледѣліе зависитъ отъ условій, въ которыхъ оно находится, т. е. отъ качества и количества земли, отъ уровня сельскаго хозяйства, а уровень сельскаго хозяйства отъ степени распространенія сельско-хозяйственныхъ познаній и отъ образованія населенія вообще. Прослѣдивъ эту связь, статистикъ порѣшаетъ только одну сторону вопроса -- условія, отъ которыхъ зависитъ производство доброкачественнаго сырья. Кожевенное производство, опускаясь съ одной стороны до сельскаго хозяйства, съ другой продолжается въ самостоятельную отдѣльную промышленность. Здѣсь стоитъ на первомъ планѣ производитель, качество его способностей, условія, въ которыхъ онъ развивается и въ которыхъ дѣйствуетъ, степень его экономической самостоятельности и независимости, развитіе техническихъ знаній, международныя торговыя отношенія. И такая простая вещь, какъ кожа, приводитъ статистика съ одной стороны къ изслѣдованію земледѣлія и образованности, съ другой -- къ изслѣдованію торговой и промышленной честности народовъ.
   Если разложить всю соціальную жизнь на основные элементы и каждый элементъ прослѣдить во всѣхъ подробностяхъ его развитія и его зависимости отъ всѣхъ другихъ элементовъ, до основного зачаточнаго атома, то является такая громадная масса отдѣльныхъ вопросовъ, требующихъ изслѣдованія, вопросовъ, которые нельзя оставить безъ отвѣтовъ не порвавъ связи цѣлаго и не лишивъ его логической послѣдовательности, что грандіозность статистической задачи является дѣйствительно чѣмъ-то подавляющимъ по своей недостижимости.
   Да, будетъ вѣрнѣе, если мы скажемъ, что цифры показываютъ, не какъ свѣтъ управляется, а должны показывать, какъ онъ управляется. Этимъ по крайней мѣрѣ мы избѣгнемъ смѣшенія двухъ разныхъ понятій -- теоретическаго идеала, къ которому стремится и котораго должна достигнуть статистика и дѣйствительныхъ результатовъ, достигнутыхъ ею въ настоящій моментъ.
   Если статистика должна показывать, какъ міръ управляется, если она, какъ зеркало, должна отражать каждый соціальный моментъ соціальной жизни человѣчества, -- то она самое важное и самое основное знаніе, на которомъ, какъ на геркулесовыхъ столбахъ, покоятся всѣ остальныя соціальныя знанія. Можете-ли вы имѣть понятіе о собственномъ лицѣ, если вы его не видѣли въ зеркалѣ? А какъ-же увидитъ собственное лицо все общество, увидитъ его не тускло, не въ общихъ чертахъ, а во всѣхъ частностяхъ и мелочныхъ подробностяхъ, если ему не дать этого отраженія въ превосходномъ громадномъ зеркалѣ? Но въ томъ и трудность задачи, чтобы создать подобное зеркало, чтобы каждый народъ запасся имъ для себя и чтобы народы могли затѣмъ сличить свои физіономіи, опредѣлить сравненіемъ, чья красивѣе и здоровѣе и чтобы каждый менѣе здоровый народъ воспользовался уроками соціальной гигіены народа болѣе здороваго.
   Статистическій идеалъ не достигнутъ еще ни однимъ народомъ. Ли одинъ народъ не имѣетъ у себя такой статистики, которую можно было-бы назвать вполнѣ вѣрнымъ зеркаломъ и вполнѣ законченнымъ и дѣйствующимъ контрольнымъ аппаратомъ. Правда, въ Англіи, въ Бельгіи, въ Сѣверной Америкѣ уже пользуются статистикой для провѣрки дѣйствій администраціи и какъ законодательнымъ подспорьемъ, но и въ этихъ странахъ общественное сознаніе еще не настолько развито, чтобы статистика пользовалась тѣмъ значеніемъ, какое ей принадлежитъ и какое ей суждено въ будущемъ. Теперешнее безсиліе статистики, какъ контрольнаго аппарата, замѣтнѣе всего въ международныхъ отношеніяхъ. Пока статистика говоритъ какой-нибудь странѣ, что въ ея поведеніи есть такія-то и такія-то ошибки, пока указывая на эти ошибки, она не задѣваетъ ничьихъ соціальныхъ и политическихъ предразсудковъ -- статистику слушаютъ и готовы на перемѣну; но попробуйте сказать католикамъ, что только потому, что они католики, у нихъ больше незаконныхъ дѣтей, браки ихъ отличаются меньшимъ согласіемъ, что они бѣднѣе на всю сумму тѣхъ непроизводительныхъ единицъ, которыхъ не имѣютъ лютеране,-- развѣ для того, чтобы жить согласнѣе и чтобы жить богаче, они согласятся сдѣлаться лютеранами? Статистика доказываетъ неопровержимыми цифрами, что войны ведутъ къ такимъ-то и такимъ убыточнымъ результатамъ,-- развѣ эти цифры убѣдятъ войнолюбивыхъ и строптивыхъ людей отказаться отъ войны? Вотъ почему статистика съ одной стороны не располагаетъ достаточнымъ числомъ неопровержимыхъ данныхъ, чтобы служить надлежащимъ контрольнымъ аппаратомъ, для всѣхъ случаевъ; а съ другой -- владѣя уже кое-какими неопровержимыми данными, она не обнаруживаетъ достаточно могущественнаго вліянія на умы, чтобы пересилить предразсудки. И въ такомъ положеніи находится статистика даже у передовыхъ народовъ!
   Русская статистика находится въ положеніи еще менѣе благопріятномъ. Она положительно не владѣетъ тѣмъ личнымъ составомъ и той организаціей, которыя ей нужны, чтобы сдѣлаться существеннымъ практическимъ знаніемъ. Еще недавно, вмѣсто того, чтобы сказать -- "это пустяки, враки", у насъ говорили "это статистика". Недавно еще умеръ одинъ высокопоставленный и извѣстный на всю Россію человѣкъ, который своихъ подчиненныхъ невладѣвшихъ административнымъ тактомъ и глядѣвшихъ нѣсколько дальше, называлъ "статистиками". "Статистикъ", по его мнѣнію, былъ синонимомъ мечтателя и утописта, то же, что Наполеонъ I подразумѣвалъ подъ "идеологіей". Въ провинціальной сферѣ у насъ положительно не достаетъ людей, на услуги и способности которыхъ могла-бы разсчитывать статистика, и наше общество далеко еще не доросло до статистическаго сознанія. Понятно, что при такомъ состояніи общественнаго интеллекта наша статистика могла формироваться лишь единоличными усиліями немногихъ отдѣльныхъ дѣятелей и должна была оставаться далеко ниже того уровня, на которомъ стоитъ статистика западной Европы. Зная тѣ внутреннія и внѣшнія препятствія, съ которыми приходилось бороться русскимъ статистикамъ, къ русскимъ статистическимъ трудамъ нельзя относиться съ преувеличенными требованіями и ставить въ вину имъ то, что прямо зависитъ отъ недостаточнаго соціальнаго и политическаго развитія нашего общества. Съ этой точки умѣренныхъ требованій мы и будемъ смотрѣть на "Военно-Статистическій Сборникъ".
   

ІІ.

   Въ "Военно-Статистическомъ Сборникѣ" мы не находимъ ничего такого, что-бы выдѣляло его рѣзко изъ того направленія, которое приняла статистика, какъ на Западѣ, такъ и у насъ. Какъ всѣ подобныя статистики, "Военно-Статистическій Сборникъ" имѣетъ дѣло съ цифрами вообще и съ средними выводами. Спеціализированія цифръ и комбинацій минимумовъ съ максимумами въ "Сборникѣ" нѣтъ. То-же направленіе существуетъ у насъ и въ исторіи. Карамзинъ далъ намъ Исторію Государства Россійскаго, г. Соловьевъ повторилъ Карамзина. Полевой, правда, пытался было дать исторію русскаго народа; труды новѣйшихъ изслѣдователей обнаруживаютъ ту-же тенденцію; но все это не больше какъ отдѣльныя монографіи; исторіи-же народа, какъ силы воплощающейся въ государствѣ, мы еще не имѣемъ. Наши статистики тоже статистики только россійскаго государства; въ нихъ помѣщаются лишь огульныя цифры, милліонные итоги, генеральные обороты производствъ и за массой милліоновъ никогда не увидишь основныхъ производительныхъ факторовъ, двигающагося муравейника, съ его маленькими микроскопическими основными элементами. Пока Эренбергъ не разсмотрѣлъ мѣловой формаціи и известковыхъ накипей, никто и не подозрѣвалъ, что мѣловые пласты -- угасшая жизнь милліардовъ милліардовъ животныхъ. Мѣловыя толщи получили смыслъ. И въ статистикѣ огульные итоги получатъ смыслъ только при микроскопическомъ изслѣдованіи. Этой тенденціи мы нигдѣ не находимъ въ "ВоенноСтатистическомъ Сборникѣ". Паир., дѣлая заключеніе о промышленности и приводя въ милліонныхъ цифрахъ потребленіе у насъ хлопка, льна, пеньки и т. д. "Военно-Статистическій Сборникъ" вскользь и какъ-бы не придавая значенія говоритъ: "сколько именно людей занято производствомъ сего милліарда, исчислить нѣтъ возможности. Выше мы видѣли, что въ немъ принимаютъ участіе по однимъ свѣденіямъ до 6, по другимъ до 10 милліоновъ людей, по собственно постоянныхъ работниковъ фабричныхъ, заводскихъ и ремесленныхъ мы насчитываемъ около 1,500,000 чел. или около 1 3/4 % всего населенія". Говоря о посредникахъ между производителями и потребителями и о разныхъ видахъ кулаковъ, эксплуатирующихъ сельское населеніе -- прасолахъ, самовозахъ, горшечникахъ, тряпичникахъ, краснотоварникахъ и т. д. "Военно-Статистическій Сборникъ" замѣчаетъ: "Всѣ исчисленные, равно какъ и множество другихъ видовъ прасоловъ служатъ посредниками между крестьянскимъ и купеческимъ сословіями, избавляютъ крестьянъ отъ траты времени и издержекъ, сопряженныхъ съ провозомъ товара до мѣста сбыта и доставляютъ крестьянскому хозяйству немалыя выгоды. Безъ ихъ дѣятельнаго посредничества несмѣтныя богатства Россіи, раздробленныя въ простонародномъ быту на милліонныя частицы, оставались-бы мертвымъ капиталомъ". Подумаешь, что кулаки и прасолы -- отцы родные для сельскаго населенія! Еще симпатичнѣе относится "Военно-Статистическій Сборникъ" къ офенямъ. Мы не отрицаемъ, что офени и прасолы есть необходимый и неизбѣжный элементъ нашей внутренней торговли. Но думаемъ, что задача статистики не въ томъ одномъ, чтобы повторять всѣмъ извѣстное. Статистика должна объяснить степень нормальности этихъ отношеній, размѣръ ихъ обоюдной выгоды или невыгоды и вліяніе ихъ на производителя и потребителя. А этотъ вопросъ именно и минуетъ "Сборникъ". На стр. 563 тотъ-же "Сборникъ" говоритъ, что если введеніе парового двигателя и не усилило движенія товаровъ по Волгѣ, то оно способствовало тому, что товары съ нижне-волжскихъ пристаней могутъ попадать нынче въ Петербургъ въ одну навигацію, вмѣсто прежнихъ двухъ. "Кромѣ того народъ, который прежде морился тяжелой работой при судахъ и нищалъ въ путинныхъ оргіяхъ, теперь можетъ приложить свой трудъ болѣе производительно къ землѣ". Вообще это вѣрно, а въ частности нѣтъ, ибо паръ не былъ такимъ благодѣяніемъ для бурлака, оставленнаго внезапно безъ хлѣба, какъ то считаетъ "Сборникъ". Припомните исторію машинъ въ западной Европѣ. Или "Военно-Статистическій Сборникъ", указывая на тысячи пудовъ желѣза и другихъ металловъ, разработываемыхъ у васъ въ Россіи, въ то-же время ни слова не говоритъ о павловскихъ рабочихъ, а ремесленникамъ посвящаетъ всего одну 433 страницу. Изъ этихъ и изъ множества другихъ фактовъ мы заключаемъ, что у "Военно-Статистическаго Сборника" чисто политико-экономическая точка зрѣнія, какъ ее установилъ Адамъ Смитъ. Съ этой точки зрѣнія цѣль всего есть производство и мѣриломъ человѣческаго счастія служатъ общіе итоги: чѣмъ больше въ нихъ милліоновъ, тѣмъ значитъ лучше. Вставъ на эту точку зрѣнія, т. е. потянувшись къ общимъ итогамъ и устранившись отъ анализа, "Военно-Статистическій Сборникъ" тѣмъ самымъ опредѣлилъ себѣ программу въ отношеніи ко всѣмъ цифрамъ, которыя онъ приводитъ. Отношеніе это огульное, общее, поверхностное, удаляющееся отъ выводовъ и комбинацій и предоставляющее ихъ другимъ. Для обыкновеннаго читателя подобная задача не подъ силу -- онъ боится цифръ и любитъ готовые выводы. Читатель менѣе обыкновенный встрѣтитъ тоже затрудненіе и будетъ не въ состояніи пользоваться "Военно-Статистическимъ Сборникомъ" какъ справочной книгой, ибо множество вопросовъ останутся безъ отвѣтовъ, если читатель затруднится заняться самъ выборками, свѣрками, сличеніями и выводами. Поэтому мы думаемъ, что надежды редакціи, что "Статистическій Сборникъ" сдѣлается настольной справочной книгой, на дѣлѣ не оправдаются. Дѣйствительно историческая часть "Сборника" отличается достаточной полнотой и тѣ, кому ничего неизвѣстно объ исторіи раскола, финансовъ, военныхъ силъ, найдутъ въ лей много для себя интереснаго. Но перенося читателя на историческую почву, "Военно-Статистическій Сборникъ" отдаляетъ его тѣмъ больше отъ настоящаго времени, и чѣмъ больше даетъ онъ исторіи, тѣмъ очевидно оставляетъ себѣ меньше мѣста на выводы и комбинаціи. Мы-бы не стали высказывать подобныхъ требованій относительно такого почтеннаго по своему объему труда (болѣе 1100 стран.), еслибы сама редакція не дала намъ на то права замѣчаніемъ, что "Военно-Статистическій Сборникъ" имѣетъ преимущественно практическое назначеніе. Мы думаемъ, что практическое назначеніе опредѣляется текущей практической потребностію и что только такая книга можетъ удовлетворять подобному назначенію, которая отвѣчаетъ на вопросы времени. А отвѣтовъ на вопросы времени мы въ "Сборникѣ" именно и не находимъ. Теперь время не общихъ идей, не общихъ итоговъ, не общихъ теорій. Пора ихъ миновала съ шестидесятыми годами. Наше время -- время спеціализированія, точныхъ указаній на частности, время провѣрки этихъ частностей уже установившимися общими теоріями и общихъ теорій новыми фактами. Послѣ такихъ огульныхъ мѣръ, какъ освобожденіе крестьянъ, наступила нора мелкаго кредита, поощренія артельныхъ производствъ, разъясненія положенія отдѣльныхъ производителей. Министерство финансовъ дастъ деньги на банкъ павловскихъ рабочихъ, а "Военно-Статистическій Сборникъ" рабочихъ игнорируетъ. Это-ли логика времени! Поэтому мы не думаемъ, чтобы ошибались, утверждая, что "Военно-Статистическій Сборникъ" но своей тенденціи удовлетворяетъ больше шестидесятымъ годамъ, чѣмъ семидесятымъ. Не отрицая трудности составленія подобныхъ сборниковъ, какъ "Военно-Статистическій" и отдавая должную дань трудолюбію его составителей, мы жалѣемъ о томъ, что онъ больше сырой матеріалъ, чѣмъ руководящая настольная книга, какой-бы онъ могъ быть, если-бы былъ жизненнѣе и современнѣе. Чтобы наши слова не показались бездоказательными, мы попросимъ читателя обратить вниманіе на самый первый и основной вопросъ, составляющій краеугольный камень всѣхъ статистическихъ изслѣдованій -- вопросъ о народонаселеніи, въ томъ видѣ, какъ его разрабатываетъ "Военно-Статистическій Сборникъ".
   Послѣ исчисленія пространства, "Военно-Статистическій Сборникъ" даетъ вѣдомость населенія Европейской Россіи, по губерніямъ и уѣздамъ. Въ этой вѣдомости мы находимъ перечисленіе губерній и ихъ уѣздовъ, пространства въ квадратныхъ миляхъ безъ внутреннихъ водъ и съ внутренними водами, населеніе по поламъ и разсчетъ, сколько жителей приходится на одну квадратную милю. Вѣдомость занимаетъ 20 страницъ и затѣмъ на четырехъ страницахъ слѣдуютъ выводы. Выводы эти совершенно общіе, какіе попадаются во всѣхъ статистикахъ, руководствующихся иностранными образцами. Но мы думаемъ, что французскіе и нѣмецкіе шаблоны не всегда примѣнимы къ русскимъ условіямъ и что на русскіе вопросы должны быть и русскіе отвѣты. По общему огульному разсчету, сдѣланному на 46 стр., оказывается, что въ русскихъ владѣніяхъ на одну квадратную милю приходится среднимъ числомъ 209 чел. "Подобный средній выводъ не даетъ даже приблизительнаго понятія объ относительной густотѣ населенія Россіи", замѣчаетъ "Статистическій Сборникъ". Мысль правильная. но какъ-же "Сборникъ" отвѣчаетъ на вопросъ имъ самимъ постановленный? На той-же 46 стр. онъ даетъ вѣдомость средней населенности но губерніямъ и затѣмъ дѣлаетъ общій выводъ, изъ котораго обнаруживается, что почти 1/4 часть Европейской Россіи заселена хорошо и вмѣщаетъ въ себѣ около всего ея народонаселенія, около 4/9 заселено посредственно и больше 1/9 заселено слабо. По достаточно-ли ограничиться этимъ выводомъ? даетъ-ли онъ точное понятіе о густотѣ населенія? Конечно нѣтъ, ибо густота населенія опредѣляется не отношеніемъ числа жителей къ абсолютному пространству, а къ пространству, дающему средства для жизни. Въ архангельской губ. но среднему разсчету оказывается 20 чел. на одну квадратную милю, а въ московской 2598 чел. Эти среднія цифры не говорятъ еще ровно ничего и не объясняютъ нисколько отношенія архангельскаго простора къ московской тѣснотѣ. А между тѣмъ въ томъ-же "Сборникѣ" на 229 стр. подъ заголовкомъ: "Сельское хозяйство" есть вѣдомость, дающая возможность продолжать выводъ до конца, не оставляя читателя на полумысли. Въ вѣдомости, о которой мы говоримъ, показано распредѣленіе земель по угодьямъ, т. е. количество земли пахатной, сѣнокосной, лѣсу, усадебной, выгонной и неудобной. Изъ вѣдомости мы узнаемъ, что въ архангельской губерніи находится 84,000 дес. пашенъ и 124,000 дее. сѣнокосу, а въ московской 1,200,000 дес. пашенъ и 300,000 дес. сѣнокосу. Изъ вѣдомости-же на страницѣ 25 извѣстно, что населеніе архангельской губерніи равно 284,244, а московской 1,564,240; слѣдовательно въ архангельской губерніи приходится на человѣка 0,29 десятины пахатной земли, а въ московской 0,79 дес. Прибавляя къ пашнѣ сѣнокосы и луга, т. е. считая въ архангельской губерніи 208,000 д. удобной земли, а въ московской 1,500,000 дес., получимъ, что въ архангельской губ. приходится на десятину 2,5 чел., а въ московской 0,95 чел. или на квадратную милю удобной земли: въ архангельской губерніи 12,740 ч.; а въ московской 4,841. Такимъ образомъ, по разсчету земли необходимой для жизни земледѣльца, архангельская губернія оказывается втрое населеннѣе московской.
   Если-бы разсчетъ населенія къ пространству былъ сдѣланъ и для всѣхъ губерній по отношенію къ удобной площади, то получилась-бы совершенно иная картина густоты населенія и выводъ имѣлъ-бы тотъ жизненный экономическій смыслъ, котораго никогда не можетъ быть въ разсчетѣ по абсолютному пространству. Теперь-же "Статистическій Сборникъ" какъ-бы выдѣляетъ человѣка изъ окружающихъ его условій и ставитъ не человѣка въ зависимость отъ этихъ условій, а условія въ зависимость отъ человѣка. Отъ этого, дѣлая выводъ изъ таблицы распредѣленія земель по угодьямъ, "Статистическій Сборникъ" говоритъ, "что вообще процентъ распространенія пахатныхъ нолей по губерніямъ находится въ прямомъ отношеніи къ плотности населенія". Не было -- ли-бы вѣрнѣе сказать обратно, т. е что плотность населенія находится въ прямомъ отношеніи къ распространенію пахатныхъ іюлей. Дѣлать первую постановку значитъ въ худой культировкѣ пустырей возлагать отвѣтственность на земледѣльца; тогда какъ при второй -- сельско-хозяйственный интеллектъ ставится въ зависимость отъ условій, уменьшающихъ его силу, и слѣдовательно ведетъ къ изслѣдованію противодѣйствующихъ причинъ. Обвинять во всемъ крестьянскій интеллектъ нельзя, ибо степень напряженности борьбы человѣка съ природой зависитъ отъ силы естественныхъ препятствій. Есть естественныя препятствія, совершенно непреодолимыя ни для какой энергіи, напр. тундры архангельской губерніи или сѣвера Сибири. Статистика должна опредѣлить эти препятствія, чтобы дать вѣрную картину естественный среды, въ которой находится человѣкъ. Но есть другія препятствія, которыя одолимы при болѣе развитой энергіи -- чего не можетъ сдѣлать житель архангельской губерніи, то легко преодолѣваетъ норвежецъ. Статистика приходитъ такимъ образомъ къ международному сравненію силъ и затѣмъ къ изслѣдованію тѣхъ условій, которыя не позволили архангельскому жителю сдѣлаться тѣмъ, чѣмъ сталъ норвежецъ, англичанинъ, американецъ.
   Таблицей численнаго отношенія половъ заканчивается отдѣлъ перечисленія населенія. Изъ этой вѣдомости оказывается, что въ губерніяхъ сѣверной полосы число женщинъ больше числа мужчинъ, а въ губерніяхъ южныхъ -- обратно. "Статистическій Сборникъ" объясняетъ это явленіе тѣмъ, что въ сѣверной полосѣ господствуютъ многіе промыслы и фабричныя занятія, губящія мужчинъ болѣе чѣмъ женщинъ, а на страницѣ 70 указываетъ, какъ на замѣчательный фактъ, что смертность въ мужскомъ полѣ тѣмъ сильнѣе, чѣмъ больше перевѣсъ женщинъ т. е. тамъ мужчинъ умираетъ больше, гдѣ ихъ относительно меньше, и тамъ меньше, гдѣ ихъ относительно больше. Но вѣрно-ли это? Въ архангельской губерніи приходится 107,4 женщинъ на 100 мужчинъ; въ олонецкой -- 110,6; въ вятской -- 111,7; въ пермской -- 110,6; въ костромской -- 114,8; въ ярославской -- 118,6. Въ этихъ-же губерніяхъ должна быть и наибольшая смертность. Но именно изъ таблицы на страницѣ 70 мы не находимъ подтвержденія такого вывода. Хотя астраханская губернія отличается перевѣсомъ мужскаго населенія надъ женскимъ, а архангельская обратно, тѣмъ не менѣе процентъ смертности въ мужскомъ и женскомъ населеніи въ обѣихъ губерніяхъ одинаковый. Такъ на 100 мужчинъ приходится умершихъ мужчинъ: въ архангельской губерніи -- 3,9 и въ астраханской -- 3,24 и на 100 женщинъ приходится умершихъ женщинъ -- въ архангельской губерніи 2,83, въ астраханской 2,99: отношеніе одинаковое. Или, вятская губернія, въ которой наибольшая смертность мужчинъ объясняется тѣми-же причинами даетъ цифры для смертности мужчинъ,4 4, а для смертности женщинъ 3,98; а въ рядомъ стоящей съ нею воронежской губерніи, которая вовсе не лежитъ на сѣверѣ, смертность мужчинъ составляетъ 4,09, а смертность женщинъ 3,92. Въ олонецкой губерніи, въ которой обнаруживается самая большая смертность мужчинъ, вовсе не оказывается соотвѣтственнаго перевѣса женщинъ надъ мужчинами; а въ ярославской, гдѣ перевѣсъ женскаго населенія оказывается наибольшимъ, смертность мужчинъ совершенно такая-же, какъ въ губерніи самарской и воронежской, о которыхъ "Военно-Статистическій Сборникъ" въ своемъ выводѣ умалчиваетъ. Ясно, что выводъ, сдѣланный "Сборникомъ", не подтверждается и что изслѣдованіе слѣдовало вести дальше.
   Движеніе народонаселенія начинается вѣдомостію о числѣ родившихся, умершихъ и бракомъ сочетавшихся съ 1801 но 1860 г. И здѣсь мы находимъ огульные итоги по десятилѣтіямъ, изъ которыхъ видно, что рождаемость по поламъ въ послѣднее время начинаетъ сравниваться точно также, какъ и смертность. А между тѣмъ вѣдомость эта представляетъ болѣе богатый матеріалъ для выводовъ. Изъ нея, напримѣръ оказывается, что въ теченіи 60 лѣтъ 17 лѣтъ были посвящены войнѣ и 16 лѣтъ былъ у насъ или общій или частный неурожай, 4 же года свирѣпствовала холера. Или изъ 60 лѣтъ -- 37 страна страдала отъ бѣдствій. Съ 1805 по 1815 г., т. е. въ теченіи 10 лѣтъ, продолжалась постоянная война съ ея послѣдствіями. Послѣдствія эти заключались прежде всего въ постепенно усиливающемся вымираніи населенія. Такъ въ 1804 г. число смертныхъ случаевъ составляло 789,818, а въ слѣдующемъ 1805 г., когда началась война, смертные случаи составляли 818,432 или болѣе предыдущаго года на 28,614; вмѣстѣ съ этимъ упало и число браковъ на 24,501. Уменьшеніе народонаселенія шло изъ года въ годъ въ усиливающейся прогрессіи и въ 1813 г. достигло того, что не только не было никакой прибыли, напротивъ обнаружился дефицитъ въ 2,749 чел. Съ 1827 года снова начинается почти непрерывный рядъ то неурожаевъ, то холеры, то войны и въ бѣдственный 1848 г., когда съ неурожаемъ соединилась холера, народу умерло больше, чѣмъ родилось, на 332,276 чел. Въ слѣдующее десятилѣтіе, т. е. по 1857 годъ, только въ одномъ 1852 году не было бѣдствій,-- неурожая, холеры или войны -- и потому въ смертности мы видимъ постоянное стремленіе къ увеличенію, несмотря на усиливающіяся рожденія. Число браковъ подчиняется также общему закону, т. е. ихъ меньше въ годы бѣдствій. Но если можно ручаться за достовѣрность цифръ, относящихся къ первымъ годамъ нынѣшняго столѣтія, то къ этимъ законѣзамѣчается нѣкоторое уклоненіе. Извѣстно, что чѣмъ дешевле хлѣбъ, т. е. чѣмъ сильнѣе урожай, тѣмъ больше бываетъ браковъ, и чѣмъ положеніе мужчинъ обезпеченнѣе въ ближайшемъ будущемъ, тѣмъ они больше женятся. А между тѣмъ въ спокойный 1801 г. число браковъ было меньше, чѣмъ въ годы войнъ, и въ 1813 г., когда дефицитъ составлялъ такую значительную убыль въ населеніи, браковъ было больше почти на 50,000, чѣмъ въ предыдущемъ 1812 г. Относительно 1848 г., самаго печальнаго изъ всего нынѣшняго столѣтія, приходится повторить то-же. Въ 1846 г., когда былъ неурожай, браковъ считалось 480,990; въ слѣдующій урожайный годъ число ихъ увеличилось на 13,103, т. е. общее число браковъ составляло 494,093, и въ неурожайный и холерный 1848 г., когда дефицитъ въ населеніи достигъ такой громадной, цифры, число браковъ составляло 595,426. Только въ сильный неурожай 1850 г. число браковъ упало внезапно противъ предыдущаго іода на 152,720. Мы думаемъ, что объясненіе этому обстоятельству нужно искать въ неточности цифръ и основываемъ свое мнѣніе на томъ, что процентъ умершихъ мужчинъ въ годы сильныхъ военныхъ потерь очень мало уклоняется отъ процента мужской смертности въ обыкновенные годы. Такъ въ 1813 г., когда умерло гораздо больше людей, чѣмъ родилось, процентъ мужской смертности на 100 умершихъ обоего пола составляетъ всего 52,2, а въ 1801, когда приращеніе составляло 453,175, процентъ мужской смертности составлялъ 52,6. Это безпорядочное колебаніе цифръ убѣждаетъ насъ въ томъ, что наша статистика по неточности своихъ данныхъ можетъ служить только общимъ контролирующимъ средствомъ, но никакъ не даетъ основаній для установки непреложныхъ статистическихъ законовъ. Намъ, вѣроятно, еще долго придется идти за западной Европой, прежде чѣмъ мы будемъ въ состояніи сказать что-либо свое.
   Общая таблица движенія народонаселенія останавливается на 1860 году. Если "Военно-Статистическій Сборникъ" не дѣлаетъ изъ нея подробныхъ выводовъ, то, вѣроятно, потому, что не находитъ въ ея цифрахъ достаточнаго ручательства въ безошибочности заключеній. На 54 стран. находится подробная таблица о движеніи народонаселенія за пятилѣтіе съ 1858 по 1863 г. Въ этой вѣдомости помѣщены такія подробныя свѣденія, какихъ до сихъ поръ у насъ не обнародывалось. Свѣденія о родившихся, умершихъ и бракомъ сочетавшихся показаны но губерніямъ и подробные процентные разсчеты сдѣланы по городамъ и по уѣздамъ. Къ сожалѣнію, этотъ богатый матеріалъ остался также недостаточно разработаннымъ и спеціальному изслѣдованію почти не дано мѣста. Такъ напр. о смертности сказано, что она составляла 3,6 процента общаго народонаселенія, что 1863 и 1860 годы были въ этомъ отношеніи наименѣе благопріятными; напротивъ того въ 1862 г. смертность была ниже, чѣмъ въ другіе годы, что въ распредѣленіи смертности по губерніямъ оказывается чрезвычайное разнообразіе, что по годамъ въ смертности замѣчается такоеже колебаніе, что въ городахъ смертность сильнѣе, чѣмъ въ уѣздахъ, что число умершихъ мужчинъ постоянно больше числа умершихъ женщинъ. Мы думаемъ, что ограничивать выводы всего одной печатной страничкой слишкомъ недостаточно, ибо вопросъ о русской смертности самый основной, самый важный, самый любопытный изъ всѣхъ русскихъ статистическихъ вопросовъ, такъ-какъ только имъ и можно выяснить надлежащимъ образомъ положеніе народа.
   Наибольшая городская смертность оказывается въ слѣдующихъ губерніяхъ: въ архангельской, витебской, волынской, гродненской, Виленской, вологодской, воронежской, въ землѣ донскаго войска, казанской, костромской, курской, лифляндской, новгородской, олонецкой, оренбургской, орловской, пензенской, пермской, псковской, самарской, саратовской, симбирской, тамбовской и харьковской. Самый сильный перевѣсъ городской смертности надъ уѣздной оказывается въ губерніяхъ: воронежской, гдѣ она почти вдвое больше, чѣмъ въ губерніи архангельской; въ землѣ войска донского, въ курской, гдѣ она почти вдвое больше, чѣмъ въ уѣздахъ, въ орловской, пензенской, пермской и саратовской. Въ этихъ губерніяхъ смертность въ городахъ сильнѣе смертности въ уѣздахъ отъ 30 до 30%. Въ губерніяхъ: бессарабской, курляндской, московской, петербургской, тульской, напротивъ, уѣздная смертность пересиливаетъ городскую. Такъ въ Бессарабіи смертность въ уѣздѣ сильнѣе на 30%; въ губерніяхъ-же московской и петербургской процентовъ на 23. Въ губ.: Владимірской, вятской, Екатеринославской, калужской, кіевской, ковенской, минской, нижегородской, смоленской, тверской, херсонской, черниговской и ярословской смертность въ городахъ и уѣздахъ почти одинаковая.
   Изъ этой-же таблицы видно, что самая большая смертность была въ губерніяхъ Владимірской, воронежской, вятской, московской, нижегородской, олонецкой, орловской, пермской, самарской, смоленской, тульской, черниговской. Самая-же малая смертность -- въ губ. архангельской, бессарабской, гродненской, домскаго-войска, ковенской, костромской, курляндской, лифляндской, минской, таврической и эстляндской. Въ землѣ донскаго войска оказывается наименьшая смертность, т. е. 2,3%, самая-же большая смертность въ губ. олонецкой, гдѣ она составляетъ 4,76%.
   Наибольшая смертность въ деревняхъ въ 1860 г., или за годъ до освобожденія, оказывается въ губ. московской, нижегородской, пензенской, подольской, полтавской, рязанской, самарской, петербургской, симбирской, смоленской, таврической, тамбовской, тульской, черниговской, т. е. въ губерніяхъ по преимуществу помѣщичьихъ. Съ 1860 г. смертность увеличивается въ губ. пермской, смоленской, симбирской, таврической, тамбовской, харьковской, черниговской, бессарабской, виленской, Владимірской, вологодской, воронежской, гродненской, донского войска, екатеривославской, казанской, лифляндской, минской, новгородской, пензенской, псковской, смоленской, таврической. Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ увеличеніе смертности идетъ прогрессивно-правильно, возвышаясь изъ года въ годъ на незначительную долю процента; въ другихъ-же оно идетъ какъ-бы скачками. Наиболѣе поразительный примѣръ послѣдняго представляетъ губернія пермская, гдѣ смертность съ 3,64% въ 1862 г. возросла въ 1863 внезапно до 5,48%; 1863 годъ оказался въ пермской губерніи особенно губительнымъ для городского населенія, въ которомъ смертность возросла до 7,13, т. е. до небывалаго и неслыханнаго размѣра ни въ одной губерніи за то-же пятилѣтіе.
   Какія-же причины такихъ странныхъ комбинацій смертности -- въ однихъ случаяхъ увеличенія ея въ городахъ, въ другихъ -- въ селеніяхъ и всеобщаго усиленія ея въ 1860 г. и въ 1863 г.? Почему самой несчастной во всѣхъ этихъ комбинаціяхъ оказывается губернія пермская, фигурирующая повсюду въ первыхъ рядахъ? Чтобы отвѣтить на этотъ вопросъ, необходимо опредѣлить отношеніе жителей къ условіямъ ихъ быта, а для этого нужно разъяснить соціально-экономическое положеніе городскихъ и сельскихъ жителей. На стр. 816 помѣщена сравнительная вѣдомость платежей крестьянъ-собственниковъ, государственныхъ крестьянъ и мѣщанъ. Изъ этой вѣдомости видно, что платежи народонаселенія одной и той-же губерніи чрезвычайно неодинаковы. Иногда крестьяне-собственники платятъ больше крестьянъ государственныхъ, а иногда государственные крестьяне больше собственниковъ; иногда тѣ и другіе больше мѣщанъ, а иногда мѣщане больше крестьянъ. Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ неравномѣрность платежей достигаетъ огромной разницы. Такъ въ бессарабской губерніи крестьяне-собственники платятъ 2 р. 15 к., а государственные крестьяне 9 р. 53 к.; въ Владимірской обратно -- крестьяне-собственники платятъ 10 р. 56 к., а государственные крестьяне 7 р. 69 к. Нигдѣ эта разница не доходитъ до такого размѣра какъ въ губерніи ярославской, гдѣ съ крестьянина-собственника сходитъ 11 р. 17 к., а съ государственнаго 6 р. 22 к. Въ платежахъ мѣщанскаго населенія, по отношенію къ сельскому, замѣчается та-же разница. Въ Бессарабіи, напр., мѣщане платятъ 3 р. 49 к., а въ ярославской губерніи 14 р. 24 к. Сравнивая наибольшую смертность съ размѣромъ платежей, мы находимъ, что во многихъ губерніяхъ они прямо пропорціональны, напр. въ губ. витебской, Владимірской, калужской, костромской, могилевской, новгородской, херсонской, черниговской. Но опять мы находимъ цѣлый рядъ губерній, въ которыхъ смертность и платежи не соотвѣтствуютъ другъ другу. Конечно, чтобы судить о равномѣрной тягости налога, нужно знать и доходы плательщиковъ. Очень можетъ быть, что доходы эти въ разныхъ мѣстностяхъ не одинаковы Но зная, что вообще экономическія условія у насъ довольно равномѣрны, трудно допустить такую разницу въ производительныхъ силахъ, какая замѣчается въ платежахъ. Московскій мѣщанинъ платитъ напр. 6 р. 74 к., тогда какъ ярославскій 14 р. 24 к. Неужели ярославскій мѣщанинъ въ 2 1/2 раза производительнѣе московскаго? О производительности мѣщанъ въ "ВоенноСтатистическомъ Сборникѣ" нѣтъ никакихъ свѣденій и потому провести параллель между смертностію и платежами -- нельзя.
   Для сужденія о бытѣ земледѣльцевъ въ "Статистическомъ Сборникѣ" болѣе данныхъ. На 188 стр. есть таблица, указывающая отношеніе земельнаго владѣнія крестьянъ и землевладѣльцевъ. Изъ этой вѣдомости видно, что неравномѣрность отношеній достигаетъ иногда поразительной величины. Хотя по среднему выводу и оказывается, что на одного помѣщика приходится 673 д., а на одного крестьянина 3,6 десят., новъ частности по губерніямъ это отношеніе значительно измѣняется. Наиболѣе значительное уклоненіе обнаруживается въ губ. витебской, гдѣ на помѣщика среднимъ числомъ причитается 1185 д., а на крестьянина 3,9 десят.; въ кіевской, гдѣ на 1553 д. помѣщичьей земли приходится 2 д. крестьянской; въ минской, гдѣ на 2356 д. помѣщичьей земли -- 4,7 крестьянской. Но самая крайняя неравномѣрность обнаруживается въ губ. пермской, гдѣ на одного помѣщика причитается 174,854 д., а на крестьянина 6,1 десятин. Сличая эту вѣдомость съ вѣдомостію смертности, находимъ, что большая или меньшая смертность сельскаго населенія нисколько не зависитъ отъ отношеній крупной земельной собственности къ мелкой и что только въ двухъ губерніяхъ -- пермской и самарской крупное землевладѣніе сходится съ наибольшею смертностію; въ остальныхъ 11 итого нѣтъ.
   Теперь сличимъ смертность съ размѣромъ надѣла. Наименьшій въ дѣлъ оказывается въ губерніяхъ Владимірской, воронежской, екатеринославской, казанской, калужской, костромской, курской, московской, нижегородской, орловской, пензенской, рязанской, петербургской, симбирской, смоленской, тамбовской, тульской и харьковской. Въ этихъ губерніяхъ надѣлъ составляетъ отъ 2 3/4 д. до 4,5 и только въ одной костромской доходитъ до 6 д. Сравнивая вѣдомость о размѣрѣ надѣла съ вѣдомостію о смертности, мы находимъ совпаденіе смертности, увеличивающейся вообще, въ губерніяхъ Владимірской, воронежской, екатеринославской, казанской, пензенской, симбирской, смоленской, тамбовской, т. е. для 8 губ. изъ 18. Наибольшая смертность въ 1860 г. встрѣчается въ губерніяхъ: московской, нижегородской, пензенской, рязанской, петербургской, симбирской, смоленской, тамбовской, тульской или въ 9 изъ 18. Самая больныя смертность вообще оказывается въ губерніяхъ Владимірской, воронежской, московской, нижегородской, орловской, смоленской, тульской или въ 7 изъ 18. Но сличивъ наибольшій надѣлъ съ наибольшею смертностію, мы видимъ, что большее количество земли не обезпечиваетъ крестьянину болѣе продолжительной жизни. Такъ наибольшій надѣлъ оказывается въ губерніяхъ астраханской, вологодской (кромѣ двухъ уѣздовъ), костромской, новгородской, олонецкой, оренбургской, пермской, самарской и въ тоже время наибольшая смертность оказывается въ губ. олонецкой, пермской и самарской, т. е. въ 3 изъ 8. Точно также самую малую смертность мы находимъ и въ губерніяхъ съ самымъ малымъ надѣломъ, напр. костромской, курской.
   Чтобы продолжать эту параллель, слѣдовало-бы сличить смертность съ урожаями. Но въ таблицѣ смертности приведены цифры за года 59--63, а въ таблицѣ урожаевъ, помѣщенной на стр. 239 -- 242, взяты года 1864, 1865, 1866, слѣдовательно сравненіе оказывается невозможнымъ. Есть однако еще одна вѣдомость, на стр. 248, въ которой показано, какія губерніи производятъ хлѣбъ въ излишкѣ и какія меньше, чѣмъ его нужно на собственныя потребности. Изъ этой вѣдомости видно, что большая половина Россіи производитъ хлѣба недостаточно, и можетъ существовать только на счетъ другой половины. Изъ числа губерній нуждающихся въ хлѣбѣ, въ одной петербургской, т. е. въ одной изъ 14, замѣчается въ сельскомъ населеніи большая смертность; за то въ городахъ тѣхъ-же нуждающихся мѣстностей наибольшая смертность оказывается въ губерніяхъ архангельской, волынской, вологодской, казанской, костромской, новгородской, олонецкой, оренбургской, пермской, псковской или въ 10 изъ 24.
   Для полнаго опредѣленія зависимости смертности отъ условій быта нужно-бы провести параллель смертности со всѣми вліяющими на нее факторами. Такъ слѣдовало-бы сличить смертность съ распредѣленіемъ угодій, узнать ея отношеніе къ лѣсистости и безлѣсности, узнать размѣръ ея въ мѣстностяхъ хорошо и худо культированныхъ и опредѣлить параллельно съ каждымъ изъ отдѣльныхъ промысловъ и занятій, какъ фабричныхъ и заводскихъ, такъ и чисто крестьянскихъ, наконецъ прослѣдить вліяніе на смертность разныхъ болѣзней. Къ сожалѣнію, въ "Военно-Статистическомъ Сборникѣ" совсѣмъ нѣтъ данныхъ для подобныхъ параллелей, ибо этихъ данныхъ и вообще у насъ не собрано. "Военно-Статистическій Сборникъ", говоря о промышленности и посвятивъ ей цѣлый огромный отдѣлъ, пользовался данными центральнаго статистическаго комитета о числѣ фабрикъ и заводовъ, о числѣ рабочихъ и суммѣ производства. Тутъ мы находимъ свѣденія о фабрикахъ, обрабатывающихъ шерсть, ленъ, пеньку, хлопчатую бумагу, шелкъ, о писчебумажномъ производствѣ, заводахъ лѣсопильныхъ, фабрикахъ столярныхъ, паркетныхъ, мебельныхъ и т. д. и все это въ общихъ огульныхъ итогахъ. Правда, на стр. 352 помѣщена таблица о числѣ ремесленниковъ, по свѣденія эти сгруппированы въ довольно обширныя рубрики, такъ-что дѣлать тотъ выводъ, который мы предполагали, оказывается невозможнымъ. Такъ въ первой графѣ помѣщены данныя о мастеровыхъ, рабочихъ и ученикахъ, обработывающихъ волокнистыя вещества. По какіе-же производители входятъ въ эту рубрику? Оказывается, масонщики, одѣяльщики, ваточники, канатчики, рѣшетники, овчинники, шерстобои, тряпичники, бахромщики, ткачи, шубники, паловщики, войлочники, позументщики, парусные мастера, драпировщики, золотошвейки, деталировщики, пятновыводчики, бердочники, ленточники, трепачи, прядильщики, набойщики, красильщики, чулочницы, варежницы, бѣлошвейки, кружевницы, тесемщники, обойщики, портные, бѣлильщики, модистки, шляпники и шапочники. Всѣхъ этихъ разнообразныхъ производителей: мастеровъ 32,299, рабочихъ 37,625 и учениковъ 17,519, т. е. цифра совершенно ничтожная по отношенію къ 80 мильопамъ всего русскаго населенія, такъ-что если-бы люди, обработывающіе волокнистыя вещества вымирали-бы какъ мухи, то они и тутъ не поколебали-бы процента общей смертности. Минимумъ обрабатывающихъ волокнистыя вещества приходится на Бессарабскую область, въ которой считается мастеровъ 12, рабочихъ 6, учениковъ 5. Но кто эти 23 человѣка, что это -- басонщики, красильщики, модистки или шапочники? Вѣдомость не говоритъ ничего. Въ остальныхъ рубрикахъ точно также сбиты въ кучу самыя разнообразныя и даже близко неподходящія другъ къ другу производства. Наприм., но и группѣ по обработкѣ дерева -- столяры и рогожники. Развѣ есть что-либо общаго между рогожнымъ промысломъ, т. е. ткацкимъ искуствомъ и работой рубанкомъ или стаместкой? Въ III групѣ, по обработкѣ животныхъ продуктовъ, мы находимъ мясниковъ, сапожниковъ и чемоданщиковъ. Въ IV -- булочниковъ и огородниковъ. Въ V -- по обработкѣ минеральныхъ продуктовъ -- печниковъ и гранильщиковъ. Въ VII же группѣ скомканы въ одну кучу всѣ тѣ, кто не подошелъ подъ группы предыдущія. Наприм., трактирщики, барышники, повивальныя бабки, бурлаки, музыканты, корабельщики, папиросники. Едва-ли можно представить себѣ что-либо произвольнѣе подобной классификаціи, которая очевидно не имѣла въ виду живого человѣка. Группировка сдѣлана не по характеру ручного труда и по условіямъ, въ которыхъ онъ находится, а поставлена въ чистую зависимость отъ фабричной системы. Отвлеченная идея промышленности и ея общихъ итоговъ заслонила человѣка и онъ разсматривается, какъ простая машина. Для того, чтобы судить объ экономической производительности страны, конечно, нужно знать, сколько всего производится. Но въ то-же время нужно знать, въ какихъ условіяхъ дѣйствуютъ производящія силы и оказываются-ли эти условія выгодными или невыгодными для общаго производства. Даже и чугунная машина можетъ дѣйствовать хорошо и можетъ дѣйствовать дурно, можетъ стоять въ такомъ мѣстѣ, гдѣ она скоро портится, а можетъ стоять и въ такомъ, что прослужитъ два вѣка. Ясно, что правильное сужденіе о промышленности невозможно безъ точнаго представленія о самихъ производительныхъ силахъ и условіяхъ, въ которыхъ они дѣйствуютъ. Слѣдовательно, если съ одной стороны неизбѣжна такая вѣдомость, какую мы находимъ въ "Военно-Статистическомъ Сборникѣ, съ другой нужна и такая, какой мы не находимъ, т. е. вѣдомость о вліяніи разныхъ производствъ на здоровье и силы производителей, иначе сказать таблица ихъ смертности.
   Санитарный вопросъ совершенно обойденъ "Военно-Статистическимъ Сборникомъ". Мы находимъ лишь самый легкій намекъ на него во второмъ отдѣлѣ сборника "о вооруженныхъ силахъ Россіи". На стр. 34 помѣщена вѣдомость о процентѣ рекрутъ, забракованныхъ по тѣлеснымъ недостаткамъ и хроническимъ болѣзнямъ. Изъ этой вѣдомости мы узнаемъ, что московская губернія отличается больше всѣхъ остальныхъ по худосочію, и что самая сильная болѣзненность рекрутъ замѣчается въ сѣверной Россіи до Москвы, Нижняго и Казани. Эти огульныя цифры, нисколько не разработанныя по родамъ болѣзни и по связи ихъ съ предыдущимъ образомъ жизни и дѣятельностію рекрутъ, лишены всякаго руководящаго соціальнаго смысла и поэтому не даютъ отвѣта на тотъ главный и основной вопросъ, на которомъ должно быть построено все статистическое изслѣдованіе. Даже и чисто съ экономической точки зрѣнія нельзя ограничиваться одними общими итогами производствъ. Ни одинъ хорошій хозяинъ, вѣрно понимающій свои выгоды, не смотритъ на своего рабочаго, какъ на мертвую машину, а видитъ въ немъ машину такую, которая при однихъ условіяхъ дѣйствуетъ выгоднѣе, при другихъ менѣе выгодно. Даже строители русскихъ желѣзныхъ дорогъ уже поняли, что если рабочаго кормитъ худо и держать скверно, то трудъ его малоуспѣшнѣе. Экономисты самой чистой школы знали это еще ранѣе русскихъ подрядчиковъ, поэтому-то и странно встрѣтить совершенное игнорированіе этого вопроса въ "Военно-Статистическомъ Сборникѣ". Мы не требуемъ, чтобы "Военно-Статистическій Сборникъ" далъ всѣ тѣ цифры, которыя мы желали-бы встрѣтить на его страницахъ: но мы сожалѣемъ о томъ, что не встрѣчаемъ въ немъ даже ни малѣйшаго намека на подобное направленіе. Когда центральный статистическій комитетъ издалъ 1 томъ "Статистическаго Временника", онъ въ предисловіи оговорилъ тѣ трудности, какія встрѣтилъ при его составленіи и тѣ цѣли къ которымъ стремился. "Военно-Статистическій Сборникъ" этого не дѣлаетъ. Очевидно, онъ и не хотѣлъ смотрѣть на Россію, какъ на живую производительную силу, состоящую изъ живыхъ единицъ, а видѣлъ въ ней стихійную силу, служащую какимъ-то отвлеченнымъ цѣлямъ. Если-бы взгляды редакціи "Военно-Статистическаго Сборника" были-бы жизненнѣе, она нашла-бы возможность ихъ заявить и если-бы своимъ трудомъ не создала идеала статистики, то пробивъ даже самую узенькую тропиночку, она могла-бы дать этимъ новое направленіе всѣмъ послѣдующимъ русскимъ статистическимъ трудамъ. Собрать матеріалъ со всѣхъ концовъ Россіи было-бы, конечно, невозможно, но и одинъ Петербургъ -- такое безконечное поле для изслѣдованія, что половинная разработка представляемыхъ имъ матеріаловъ можетъ обезсмертить статистика. Трудъ, конечно, вещь почтенная, но трудъ безъ одухотворяющей его мысли не стоитъ ничего. И что могло помѣшать составителямъ "Статистическаго Сборника" задаться болѣе широкой програмой, когда имъ, сколько извѣстно, знакомы труды и Зюсмильха, и Баумана, и Кетле, и Легуа, и Каспера и др.? Говорить въ огульномъ смыслѣ о смертности и вымираніи русскаго населенія все равно, что ничего не говорить. Правда, на 82 стр. сборникъ приводитъ цифры, заимствованныя у Гауснера о сравнительной смертности. Изъ этихъ цифръ оказывается, что ни въ одномъ изъ европейскихъ государствъ нѣтъ такой смертности, какъ въ Россіи, и что у насъ вымираетъ вдвое болѣе народу, чѣмъ въ Норвегіи. По говорить объ этомъ въ такихъ крупныхъ, общихъ итогахъ, конечно, не значитъ сказать что-нибудь точно опредѣленное. Наше 80 милліонное населеніе живетъ при такихъ разнообразныхъ условіяхъ климата, почвы, производительности; экономическое и соціальное положеніе его такъ различно но сословіямъ и общественнымъ условіямъ, что пора уже начать спеціализированіе вопроса о русской смертности и намѣтить главнѣйшія точки для дальнѣйшихъ изслѣдованій. Изъ наблюденій, сдѣланныхъ въ Франкфуртѣ, извѣстно, что самое счастливое по продолжительности жизни сословіе есть духовное. Никакихъ господствующихъ болѣзней у него нѣтъ, средняя продолжительность жизни его 65,1 года. Но такъ-ли это у насъ? Русская статистика молчитъ. Второе мѣсто но продолжительности жизни занимаютъ учителя, садовники и мясники. Изъ учителей 17,2%, умираютъ отъ старости, садовники-же умираютъ, по преимуществу, отъ чахотки, которая у мясниковъ, напротивъ, очень рѣдка. У купцовъ нѣтъ ни одной господствующей болѣзни, и по продолжительности жизни они занимаютъ третье мѣсто. Хлѣбники умираютъ чаще всего отъ чахотки и тифа, пивовары отъ чахотки, плотники и каменьщики преимущественно отъ несчастныхъ случаевъ, обручники, живописцы, лакировщики отъ чахотки и болѣзней мочевыхъ органовъ, башмачники отъ чахотки, типографщики отъ чахотки и тифа; столяры, слесаря кузнецы и портные отъ чахотки; наборщики, словолитчики и оловянщики отъ чахотки и водяной; литографы и гравировщики на мѣди преимущественно отъ чахотки. Изъ всѣхъ классовъ врачи подвержены болѣе всего смертности: большая часть, т. е. 3/4 умираетъ не достигнувъ 50 лѣтъ. Рядомъ съ докторами стоитъ такъ называемое ученое сословіе. Эшерихъ говоритъ, "что за всѣми учеными сословіями надо признать нѣчто такое, что превосходитъ своимъ дѣйствіемъ на продолжительность жизни всѣ благопріятныя физическія и психическія, условія, а между тѣмъ не дѣйствуетъ на безразличное мужское населеніе". Причину этого онъ полагаетъ въ образѣ подготовленія, т. е. именно въ тѣхъ предварительныхъ условіяхъ, которыя приходится человѣку вынести прежде, чѣмъ онъ вступитъ на поприще головного труда. Вѣрность этой мысли подтверждается тѣмъ фактомъ, что самая сильная смертность обнаруживается, обыкновенно, при самомъ вступленіи въ какое-либо сословіе. Слѣдовательно, чтобы разрѣшить этотъ вопросъ, нужно обратиться къ изслѣдованію всего того, что надламываетъ молодой организмъ, въ то время, когда онъ формируется и готовится къ ожидающей его головкой дѣятельности. Что мы знаемъ объ этомъ вопросѣ? А между тѣмъ, именно, съ шестидесятыхъ годовъ началось у насъ въ молодежи усиленное стремленіе къ образованію, стремленіе, которое какъ-бы не хочетъ знать никакихъ препятствій, загоняетъ стремящихся въ нужду и голодъ, и даже вызвало наконецъ въ Петербургѣ общественную благотворительность въ видѣ дешевыхъ кухмистерскихъ, состоящихъ подъ покровительствомъ высокихъ особъ. Изслѣдованіе подобнаго вопроса въ Петербургѣ было-бы удобнѣе всего; если-бы составители "Военно-Статистическаго Сборника" обратили на него вниманіе, то, конечно, они встрѣтили-бы меньше трудностей, чѣмъ при тѣхъ выборкахъ, которыя имъ приходилось дѣлать по архивнымъ документамъ. Любопытно, что самый основной элементъ прогресса -- элементъ наиболѣе цѣнный, подвергается больше всего вліянію разрушающихъ условій, и самое дурное хозяйство на жизнь ведется именно въ немъ.
   Частныя изслѣдованія смертности по профессіямъ именно потому я важны, что среднія цифры выводятся на 80 милліонное населеніе. Предѣлы этой нормы слишкомъ растянуты, ибо съ одной стороны служитъ ей границей полудикій черемисъ или бурятъ, а съ другой, вполнѣ обезпеченный и цивилизованный человѣкъ, стоящій на высшемъ уровнѣ удобной матеріальной жизни. Въ Россіи, меньше чѣмъ гдѣ нибудь, общая средняя норма можетъ дать точное представленіе. Намъ необходимо установить нѣсколько среднихъ нормъ и каждую такую норму принять самостоятельной средней единицей. Сословіе, соціальное положеніе и профессія должны служить основаніями при установкѣ подобныхъ нормъ, такъ, чтобы мы могли имѣть отдѣльное представленіе о среднемъ дворянинѣ, среднемъ духовномъ, среднемъ купцѣ, среднемъ образованномъ пролетаріи или о человѣкѣ головного труда, среднемъ земледѣльцѣ, мѣщанинѣ, фабричномъ рабочемъ, ремесленникѣ. Изъ таблицъ смертности православнаго населенія Россіи, составленныхъ академикомъ Буняковскимъ, видно, что изъ числа новорожденныхъ мальчиковъ доживаетъ до пятилѣтняго возраста только 39%, а умираетъ 41%; въ слѣдующемъ возрастѣ смертность значительно упадаетъ, еще больше упадаетъ она къ 13 лѣтнему возрасту, но затѣмъ постепенно усиливается. Изъ сравненія русской смертности съ иностранною обнаруживается, что изъ 1,000 новорожденныхъ остается въ живыхъ 3-тилѣтнихъ дѣтей въ Россіи 603, во Франціи 707, въ Бельгіи 730, въ Англіи 742, пятадцатилѣтнихъ: въ Россіи 348, во Франціи 647, въ Бельгіи 673, въ Англіи 686; двадцатилѣтнихъ: въ Россіи 329, во Франціи 624, въ Бельгіи 645, въ Англіи 660; двадцатипятилѣтнихъ: въ Россіи 507, во Франціи 587, въ Бельгіи 606, въ Англіи 633; тридцатилѣтнихъ: въ Россіи 481, во Франціи 560, въ Бельгіи 571, въ Англіи 603. Половина родившихся людей умираетъ въ Англіи только къ 45 г., а у насъ къ 25. Эти цифры, повидимому приводящія къ важному выводу, въ сущности не приводятъ ни къ какому, и изъ таблицъ г. Буняковекаго и изъ сравненія его цифръ съ цифрами статистикъ заграничныхъ узнаешь только, что человѣческая жизнь въ Россіи находится въ условіяхъ мало благопріятныхъ вообще. Но это вообще совершенно обходитъ вопросъ о томъ, что-же именно сокращаетъ русскую жизнь, и что дѣйствуетъ на нее благопріятно? Пока не будутъ разъяснены эти вопросы частными изслѣдованіями отдѣльныхъ среднихъ величинъ, всѣ наши общіе средніе выводы не будутъ имѣть никакого практическаго соціальнаго значенія.
   

III.

   "Военно-Статистическій Сборникъ" указываетъ съ гордымъ сознаніемъ на введенный имъ впервые новый элементъ статистическаго изслѣдованія -- "землевладѣніе". "Хотя отношеніемъ населенія къ землѣ, говоритъ "Сборникъ", опредѣляются самыя главныя первѣйшія основанія экономической жизни и соціальнаго развитія каждаго государства, тѣмъ не менѣе, какъ заграницей, такъ и у насъ, статистика оставляла этотъ предметъ почти безъ всякой обработки". "Конечно, продолжаетъ редакція "Сборника", точныхъ данныхъ о землевладѣніи у насъ нѣтъ и быть не можетъ до тѣхъ поръ, пока не устроится правильная земельная регистрація и не введется правильная ипотечная система. Но отсутствіе точныхъ данныхъ еще не можетъ освобождать наши офиціальныя статистическія учрежденія отъ обработки по сему отдѣлу хотя-бы приблизительныхъ цифръ, какъ то дѣлается по всѣмъ другимъ элементамъ статистики, представляющей данныя, иногда еще болѣе шаткія". И наконецъ, "быть можетъ, заключаетъ редакція, все достоинство этой работы только въ томъ и заключается, что ею положено, по крайней мѣрѣ, начало труду, такъ нетерпѣливо ожидающему болѣе спеціальныхъ дѣятелей". Въ этихъ словахъ редакціи "Военно-Статистическаго Сборника" мы находимъ подтвержденіе той самой мысли, которую высказали въ предыдущей главѣ. Значитъ, редакція не считаетъ логическимъ уклоняться отъ изслѣдованія такихъ вопросовъ, которые она считаетъ важными, уклоняться даже и въ томъ случаѣ, когда отвѣтъ получится и недостаточно точный. Зачѣмъ-же въ такомъ случаѣ редакція уклонилась отъ изслѣдованія вопроса о смертности?
   Читателю извѣстно, что освобожденіе крестьянъ свершилось у насъ на слѣдующихъ основаніяхъ: Помѣщики, сохраняя право собственности на землю, предоставляютъ крестьянамъ за извѣстныя повинности усадьбу и опредѣленное количество полевой земли. Крестьяне-же, получивъ право какъ пользоваться землею, такъ и выкупать ее, съ пріобрѣтеніемъ поземельной собственности становятся свободными крестьянами-собственниками. Для пріобрѣтенія крестьянами въ собственность полевого надѣла правительство даетъ имъ долгосрочную ссуду, а на себя принимаетъ уплату помѣщикамъ процентовъ и капитала, частію процентными кредитными бумагами. Для опредѣленія размѣровъ поземельнаго надѣла, великороссійскія, малороссійскія и бѣлорусскія губерніи раздѣлены на полосы, каждая полоса на мѣстности и для каждой мѣстности назначенъ высшій и нисшій размѣръ надѣла. Эти общія основанія, устанавливая законодательные принципы, не давали статистико-экономическихъ данныхъ, а потому комбинаціи, въ какія вступило русское землевладѣніе послѣ освобожденія крестьянъ, были до сихъ поръ публикѣ совершенно неизвѣстны. На 188 стр. "Военно-Статистическій Сборникъ" даетъ таблицу объ отношеніяхъ крестьянскаго и помѣщичьяго землевладѣнія. Изъ этой таблицы видно, что всѣхъ помѣщиковъ у насъ 103,158; въ ихъ распоряженіи земли -- 69,421,094 десят.; крестьянъ безъ дворовыхъ -- 9,795,163 и у нихъ земли 35,779,014 десят. Среднимъ числомъ на одного помѣщика приходится 673 десят. и на одного крестьянина 3,6 десятины. Ниже средней нормы крестьяне владѣютъ землею въ 17 губерніяхъ и но нормѣ или выше нормы -- въ 28 губерніяхъ. Наименьшее количество земли приходится въ подольской губерніи, гдѣ на крестьянина причитается 1,4 десят., въ кіевской -- 2 д., въ курской и полтавской -- 2,8 д., въ тульской и харьковской2,9 д., въ Виленской и рязанской -- 3 д. Наибольшій надѣлъ въ губерніяхъ: пермской -- 6,1 д., астраханской -- 8, ставропольской -- 10,5 д. Изъ таблицы "Статистическаго Сборника" можно судить лишь объ абсолютныхъ отношеніяхъ крестьянскаго къ помѣщичьему землевладѣнію, цо не видно процентнаго отношенія крестьянской земли къ помѣщичьей сравнительно но губерніямъ. Мы предлагаемъ читателямъ слѣдующую таблицу, изъ которой они увидятъ, какой процентъ помѣщичьей земли составляетъ въ каждой губерніи надѣлъ крестьянскій:

0x01 graphic

   Изъ этой вѣдомости оказывается, что процентъ крестьянской земли чрезвычайно неравномѣренъ и вообще обратно пропорціоналенъ количеству помѣщичьей земли. При сравненіи помѣщичьяго съ остальными видами землевладѣнія, оказывается, что изъ общаго количества всей удобной земли русской государству принадлежитъ 1/3, а 1/5 принадлежитъ всѣмъ крестьянамъ и 1/5 всѣмъ помѣщикамъ. Въ этой 1/5 принадлежащей помѣщикамъ, отношеніе крупной и мелкой собственности также очень неравномѣрное. Хотя въ "Военно-Статистическомъ Сборникѣ" и нѣтъ указанія на минимумы помѣщичьяго землевладѣнія и потому невозможно прослѣдить постепенный количественный переходъ отъ помѣщичьяго къ крестьянскому землевладѣнію, но изъ вѣдомости на 188 стр. видно, что средній минимумъ составляетъ 1 71 десят., а средній максимумъ -- 174,000 десят. Изъ свѣденій-же, обработанныхъ г. Тройницкимъ, оказывается, что изъ общаго числа всѣхъ помѣщиковъ 1,396 или 1,3% владѣли ровно 1/3 долей общаго числа крѣпостныхъ, и этотъ процентъ слѣдуетъ признать и нынче представителемъ крупнаго землевладѣнія, располагающимъ половиной всего количества русской помѣщичьей земли. По этому разсчету оказывается, что изъ общаго пространства всей Россіи 1/10 принадлежитъ 1,396 владѣльцамъ.
   Сравнивая процентную вѣдомость съ размѣромъ надѣла крестьянъ помѣщьихъ и казенныхъ, мы видимъ, что надѣлы эти не соотвѣтствуютъ одни другимъ и не вытекаютъ изъ одной общей нормы. Вообще надѣлы казенныхъ крестьянъ значительно превышаютъ надѣлы помѣщичьихъ и, въ нѣкоторыхъ губерніяхъ, какъ, напримѣръ, въ астраханской, казенный надѣлъ въ 5 разъ больше помѣщичьяго, именно: помѣщичій надѣлъ составляетъ отъ 10 до 12 д., казенный -- отъ 8 до 59 десят.; въ вологодской губерніи помѣщичій надѣлъ -- отъ 4 1/2--7 д., казенный -- отъ 5--22 д.; въ уфимской помѣщичій -- отъ 5--7, казенный -- отъ 7--16 д. Только въ трехъ губерніяхъ казенный надѣлъ меньше надѣла помѣщичьяго: въ черниговской, гдѣ помѣщичій -- 2 3/4--4 1/2, а казенный -- 2 1/2 д.; въ кіевской, гдѣ помѣщичій -- отъ 4 1/2--9 1/2, а казенный -- отъ 2--4 д., и въ подольской, гдѣ помѣщичій -- 4 1/2--6, а казенный -- отъ 2 -- 4. Вообще-же, кромѣ приведенныхъ нами трехъ исключеній, казенный надѣлъ выше помѣщичьяго, но имѣетъ съ нимъ то общее, -- что и слѣдуетъ принять за основное условіе въ отношеніяхъ нашего землевладѣнія,-- что частное, помѣстное и казенное землевладѣніе, по своему отношенію къ землевладѣнію крестьянскому, количественно всегда обратно пропорціональны.
   Сравнивая платежи крестьянъ, надѣленныхъ изъ помѣщичьихъ и изъ казенныхъ земель, находимъ отношеніе обратное, т. е. крестьяне, поселившіеся на помѣщичьей землѣ, платятъ болѣе крестьянъ, живущихъ на земляхъ казенныхъ. Отношеніе это составляетъ иногда разницу на 50%. Такъ въ тульской губерніи средній помѣщичій надѣлъ 3 д., а средній надѣлъ казенныхъ крестьянъ 4 1/2 д., илатитъ-же помѣщичій крестьянинъ 9 р. 38 к., а казенный -- 6 р. 95 к., т. е., владѣя землею на 50% больше, казенный платитъ на 30% меньше. Чтобы уравнять платежи, нужно, или чтобы казенные платили 14 р. 37 к., если принимать за норму платежъ помѣщичьяго крестьянина, или-же, чтобы помѣщичьи крестьяне платили 4 р. 64 к., если принимать за норму платежъ казеннаго крестьянина, даже въ пермской губ., гдѣ находится наибольшее количество частныхъ земель, мы находимъ подобное-же отношеніе. Средній помѣщичій надѣлъ въ этой губерніи -- 6 д., казенный -- 7% д. Крестьяне, живущій на помѣщичьихъ земляхъ, платятъ 9 р, 1 к.; крестьяне, живущіе на казенныхъ -- 6 р. 19 к. Слѣдовательно, владѣя на 20% больше, казенные платятъ на 32% меньше. Наибольшій сравнительный размѣръ платежей помѣщичьихъ крестьянъ оказывается въ губерніяхъ тульской, орловской, ярославской, Владимірской, тверской, московской, калужской, костромской, новгородский, олонецкой, вологодской, псковской, петербургской, ковенской, витебской и пермской. Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ, какъ, напр., въ олонецкой, псковской и вологодской, платежи помѣщичьихъ крестьянъ превышаютъ платежи казенныхъ больше, чѣмъ на 70%. Наименьшій размѣръ платежей помѣщичьихъ крестьянъ оказывается въ губерніяхъ гродненской, минской, виленской, въ которыхъ казенные крестьяне платятъ больше. Такимъ образомъ изъ сравненія оказывается, что крупное землевладѣніе на неравномѣрность крестьянскихъ платежей вліянія никакого не обнаруживаетъ.
   Теперь посмотримъ, въ какихъ отношеніяхъ къ общему принципу русскаго землевладѣнія находится остальное нерусское населеніе Россіи. Читателю извѣстно, что иностранные колонисты въ Россіи пользовались нѣкогда особыми преимуществами, денежной помощью, освобождались отъ всѣхъ податей и повинностей, иногда на довольно значительные сроки, и получали въ надѣлъ земли несравненно болѣе, чѣмъ русскіе крестьяне. Мѣстами надѣлъ этотъ доходилъ до 65 д. на семейство. Въ настоящее время, хотя преимущества эти уже и докончились, по колонисты, сравнительно съ русскими крестьянами, владѣютъ все-таки значительно большимъ количествомъ земли. Среднимъ числомъ на душу во всѣхъ иностранныхъ колоніяхъ приходится 6,3 десят., тогда-какъ на одного русскаго крестьянина приходится 3,6 десят. Въ частности, по губерніямъ, эта разница оказывается еще больше. Такъ, въ воронежской губерніи, на семью колонистовъ причитается 65 десят., а на семью крестьянъ, на помѣщичьихъ земляхъ, считая въ семьѣ 3 души -- 10 десят. Въ новгородской губерніи у колонистовъ на душу 6,6 десят., у русскихъ крестьянъ -- 5 3/4 десят. Въ самарской губерніи на помѣщичьяго крестьянина -- десят., на колониста -- отъ 9,7--42,4 десят. Въ таврической на помѣщичьяго крестьянина -- 4 1/3 десят., на колониста -- 11,3 десят. Только въ полтавской да въ петербургской губерніяхъ а колонистовъ земли меньше, чѣмъ у русскихъ. Въ петербургской губерніи на помѣщичьяго крестьянина приходится 4% д., а на колониста только 3 д., въ полтавской на русскаго крестьянина 3 д., на колониста 2,5 дес. Въ бывшемъ царствѣ польскомъ крестьянская реформа введена указомъ 19 фев. 1864 г. Въ силу этого указа, земли, состоявшія въ пользованіи крестьянъ въ имѣніяхъ, принадлежащихъ частнымъ лицамъ, майоратамъ, институтамъ и казнѣ, поступили въ полную собственность крестьянъ. Съ 3 апрѣля 1864 г. крестьяне освобождены навсегда отъ всѣхъ безъ исключенія повинностей, которыми они были обложены въ пользу владѣльцевъ, всѣ иски и недоимки по отмѣненнымъ повинностямъ прекращены и не могутъ быть впредь вчиняемы. Въ частныхъ и институтскихъ имѣніяхъ, неустроенныхъ окончательно по правиламъ очиншеванія, въ собственность крестьянъ поступили всѣ земли, ими занимаемыя, безъ всякаго ограниченія какими-либо размѣрами. Въ замѣнъ повинностей, лежавшихъ на землѣ, поступившей въ собственность крестьянъ, владѣльцы получаютъ отъ правительства вознагражденіе, выдачею имъ ликвидаціоннаго капитала, исчисленнаго по оцѣнкѣ лежавшихъ повинностей. Но это вознагражденіе ни въ какомъ случаѣ не должно превышать высшихъ размѣровъ нормы, установленной для имѣній царства польскаго. Размѣръ вознагражденія раздѣленъ на 4 разряда. Въ имѣніяхъ принадлежащихъ къ 1 разряду, повинность, подлежащая вознагражденію, составляетъ 1 р. 20 к. съ морга, или приблизительно 2 р. 40 к. съ десятины (польскій моргъ равенъ 0,512 русской дес.). Въ имѣніяхъ 2 разряда -- 1 р. 10 к. съ морга или 2 р..20 к. съ дес.; въ имѣніяхъ 3 разряда -- 1 р. съ морга или 2 р. съ десятицы; въ имѣніяхъ 4 разряда -- 90 к. съ морга или 1 р. 80 к. съ десятины. Сравнивая эти платежи съ платежами крестьянъ русскихъ губерній и принимая въ разсчетъ значительно большую цѣнность земли въ царствѣ польскомъ, оказывается, что даже и при этомъ условіи платежи іюльскихъ крестьянъ въ абсолютныхъ величинахъ меньше платежей крестьянъ великороссійскихъ. Русскіе платежи измѣняются отъ 1 -- 3 р. с. за десятину (1 р. только въ астраханской губ.), въ царствѣ-же польскомъ отъ 1 р. 80 к. до 2 р. 40 к. за десятину. Ликвидаціонная операція до сихъ поръ еще не обняла собою всего количества земли царства польскаго, но уже теперь Уа всѣхъ земель отошла къ крестьянамъ, въ русскихъ-же губерніяхъ въ распоряженіи крестьянъ находится у, всѣхъ земель. Въ прибалтійскихъ губерніяхъ мы встрѣчаемся съ другими фактами. Ливонскіе рыцари, занявъ прибалтійскій край, совершенно поработили мѣстное населеніе. Впослѣдствіи шведское правительство, дѣйствуя въ интересахъ народа, оградило его отъ произвола помѣщиковъ и арендаторовъ и обуздало своеволіе дворянства, предоставивъ помѣщичьимъ крестьянамъ наслѣдственное пользованіе ихъ землею и опредѣливъ высшій размѣръ повинностей за землю въ пользу помѣщиковъ. Съ присоединеніемъ прибалтійскаго края къ Россіи, эти шведскія узаконенія постепенно вышли изъ употребленія; нѣмецкое дворянство снова стало располагать неограниченно и личностью, и имуществомъ крестьянъ и даже завладѣло казенными имѣніями, находившимися въ его пользованіи. Въ царствованіе Александра I, русское правительство задумало возстановить шведскія постановленія; крестьянамъ дано снова право наслѣдственнаго пользованія ихъ участками за точно установленныя повинности, на основаніи шведской оцѣночной системы. Эти благодѣтельные для крестьянъ прибалтійскаго края законы должны были уступить другой мѣрѣ, болѣе генеральной -- такъ называемому освобожденію крестьянъ отъ крѣпостной зависимости, послѣдовавшему въ 1816--1819 гг. Положеніе объ освобожденіи было выработано самимъ балтійскимъ дворянствомъ: -- крестьянамъ дана личная свобода, но безъ всякаго земельнаго надѣла. Помѣщики постановили, что такъ-какъ земля есть неотъемлемая ихъ собственность, то отъ ихъ усмотрѣнія зависитъ сдавать ее, кому вздумается, не стѣсняясь прежними вакенбухами; кромѣ того, помѣщики забрали въ свои руки вотчинную полицію. Съ уничтоженіемъ крѣпостной зависимости въ русскихъ губерніяхъ, были приняты мѣры къ улучшенію положенія крестьянъ и балтійскаго края. Напримѣръ, относительно Курляндіи, не измѣняя главныхъ основаній положенія 1817 года, предоставлено крестьянамъ право пріобрѣтать въ собственность, по добровольному соглашенію съ помѣщиками, входящіе въ составъ дворянскихъ имѣній арендные участки, при чемъ преимущество отдается тѣмъ лицамъ, которые участки арендуютъ. Арендные контракты на наемъ помѣщичьихъ земель заключаются на сроки не менѣе 12 л. и за 9 мѣсяцевъ до истеченія срока контракта помѣщикъ обязанъ объявить арендатору, на какихъ условіяхъ онъ желаетъ возобновить контрактъ. Эти мѣры однако были не въ состояніи предупредить уже начавшагося зла -- обезземеленія крестьянъ и постепеннаго упраздненія крестьянскихъ домовъ, принявшаго въ пятидесятыхъ и шестидесятыхъ годахъ громадные размѣры, такъ-что въ 1867 г. само курляндское дворянство издало частное постановленіе, которымъ запрещаются всякіе урѣзки крестьянскихъ участковъ. Въ Лифляндіи положеніе крестьянъ лучше, чѣмъ въ Курляндіи. По положенію 1860 г., хотя земля признается собственностію помѣщиковъ, но предоставленное имъ право располагать ею ограничено закономъ. Въ Эстляндіи, положеніемъ 3 іюня 1856 г., дворянство обезпечиваетъ крестьянамъ неотъемлемое право пользованія однажды опредѣленною частію помѣщичьихъ земель, сохраняя за собою право собственности надъ нею. Въ настоящее время землевладѣніе Прибалтійскаго края представляется въ слѣдующемъ видѣ. Всѣхъ потомственныхъ дворянъ въ Курляндіи, Лифляндіи и Эстляндіи 5,924, у нихъ дворянскихъ имѣній 1826 съ 6,168,037 д. земли и съ 603,686 крестьянами мужескаго пола. На одно помѣщичье имѣніе приходится 334 крестьянина и 3,420 д. земли. Въ крестьянскомъ пользованіи находится всего 8% общаго пространства. Крестьянамъ-собственникамъ принадлежитъ 2,5%, а дворянамъ помѣщикамъ 72,6% земли. "Такимъ образомъ, замѣчаетъ "Военно-Статистическій Сборникъ", нѣмецкое дворянство завладѣло почти 3/4 всей земли и какъ по общему положенію своему въ странѣ, такъ и по размѣру своихъ имѣній, заняло выгоднѣйшее мѣсто между помѣщиками всей имперіи. Какъ оно окончательно порѣшитъ свои земельныя отношенія къ народу -- неизвѣстно, цока-же поземельными участками (и то за высокую плату) надѣлена лишь меньшая половина всѣхъ проживающихъ на дворянскихъ земляхъ крестьянъ, а большая ихъ часть составляетъ безземельный людъ, мызныхъ батраковъ, служащихъ работниками въ помѣщичьихъ имѣніяхъ или у крестьянъ хозяевъ". Въ Финляндіи мы встрѣчаемъ совсѣмъ иные порядки. Право землевладѣнія въ великомъ княжествѣ Финляндскомъ основано на актѣ соединенія и безопасности отъ 21 февр. и 3 апр. 1789 г. Поэтому закону всѣ сословія Финляндіи пользуются равною свободою и одинаковыми преимуществами; они имѣютъ одинаковыя права и но землевладѣнію, за исключеніемъ весьма немногихъ преимуществъ. Но и отъ этихъ преимуществъ финляндское дворянство и рыцарство отказались, и 2 апр. 1864 г. послѣдовало высочайшее постановленіе, по которому всякій финляндскій гражданинъ, безъ различія сословія, имѣетъ право пріобрѣтать въ краѣ всякаго рода землю и пользоваться льготами, ей присвоенными, но съ тѣмъ, чтобы онъ исполнялъ и всѣ обязанности, лежащія на владѣльцѣ этой земли. Финляндскіе крестьяне, по отношенію къ землѣ, подраздѣляются на 3 группы: на крестьянъ-собственниковъ, на крестьянъ государственныхъ, живущихъ на казенной землѣ, и на крестьянъ, живущихъ на дворянскихъ земляхъ по контракту. Крестьяне государственные платятъ за землю извѣстную подать и, при исправномъ платежѣ и хорошемъ уходѣ за имѣніемъ, получаютъ право наслѣдственнаго пользованія своими участками. Если-же государственный крестьянинъ внесетъ подать, единовременно за 3 года впередъ, то обрабатываемый имъ участокъ поступаетъ въ его полную собственность. Крестьяне, живущіе на дворянскихъ земляхъ по контрактамъ, пользуются всѣми личными нравами, присвоенными другимъ гражданамъ, но не участвуютъ въ выборѣ депутатовъ на сеймъ. Къ концу 1864 г. земельное владѣніе Финляндіи представлялось въ слѣдующемъ видѣ: общее количество всей земли составляло 32,085,348 д. въ томъ числѣ казенной 11,157,740 д., дворянской -- 1,481,485 и крестьянской 18,479,144 д. Слѣдовательно, земли крестьянскія составляли 58% всего пространства или больше половины, казенныя 35%, а дворянскія только 5%. По разсчету-же на число душъ, оказывается, что на одного потомственнаго дворянина приходится болѣе 1,252 д. или почти вдвое меньше, сравнительно съ русскимъ помѣщикомъ; а на одного осѣдлаго крестьянина 24 д., или почти въ 7 разъ болѣе, чѣмъ на русскаго крестьянина.
   Сравнивая вѣдомость процентнаго отношенія крестьянскаго и помѣщичьяго землевладѣнія съ успѣхами сельскаго хозяйства, находимъ, что наибольшій чистый сборъ хлѣба на душу получается въ тѣхъ губерніяхъ, гдѣ это процентное отношеніе выгоднѣе, именно въ губерніяхъ курской, рязанской, тульской, орловской, Владимірской, пензинской, тамбовской. Наименѣе выгодное отношеніе является въ губерніяхъ пермской, олонецкой, вологодской, псковской. Слѣдовательно, очевидно, что въ тѣхъ губерніяхъ, въ которыхъ оказывается наибольшее число мелкихъ помѣщичьихъ хозяйствъ и во владѣніи крестьянъ находится сравнительно наибольшее количество земли, результаты земледѣлія получаются наиболѣе выгодные. Въ этихъ-же губерніяхъ количество пахатныхъ земель находится въ наиболѣе выгодныхъ отношеніяхъ къ остальнымъ угодьямъ. Наиболѣе выгодную пропорцію представляютъ губернія курская, гдѣ на долю пашень приходится 67%, орловская, въ которой пашни составляютъ 65%, рязанская -- 56%, тамбовская -- 60%, тульская -- 70%, Зато въ пермской губерніи, занимающей первое мѣсто по размѣру помѣщичьяго землевладѣнія, пашни составляютъ 9,7%, луга 8,5%, а лѣса 73,5%. Непосредственный результатъ большей или меньшей интенсивности сельскаго хозяйства обнаруживается въ томъ, что губерніи съ наибольшимъ числомъ небольшихъ хозяйствъ производятъ наибольшее количество хлѣба. Такъ тамбовская и орловская губерніи производятъ въ годъ болѣе 10,000,000 четв., курская больше 9,000,000, тульская больше 8,000,000, полтавская болѣе 7,000,000. Въ другихъ производствахъ сельскаго хозяйства замѣчается та-же сравнительная невыгода крупнаго землевладѣнія предъ мелкимъ. Ленъ, составляющій такой значительный предметъ нашего заграничнаго отпуска, разводится преимущественно въ крестьянскихъ хозяйствахъ губерній вятской, вологодской, псковской, смоленской. Пенька -- другой предметъ нашего отпуска, производится преимущественно въ губерніяхъ орловской, курской, смоленской, калужской, тульской, рязанской. Въ скотоводствѣ замѣчается то-же самое. Губерніи, отличающіяся наибольшимъ крупнымъ землевладѣніемъ, не представляютъ большаго сравнительно процента скотоводства. Напротивъ, скотоводство сильнѣе въ губерніяхъ, отличающихся наибольшимъ числомъ небольшихъ хозяйствъ и наиболѣе выгоднымъ отношеніемъ крестьянскаго землевладѣнія къ помѣщичьему, именно въ губ. курской, рязанской, орловской, тульской, воронежской. Относительно коневодства замѣчается то-же самое. "Военно-Статистическій Сборникъ" говоритъ, что вслѣдствіе крестьянской реформы помѣщичье коннозаводство замѣтно сократилось, ибо "обширные барскіе заводы раздробились и малыми партіями перешли въ руки крестьянъ". Такимъ образомъ, сравнивая разныя отрасли сельскаго хозяйства, мы находимъ, что большее развитіе ихъ не зависитъ нисколько отъ крупнаго землевладѣнія; напротивъ того наибольшая сельская производительность замѣчается въ губерніяхъ съ мелкими помѣщичьими хозяйствами и тамъ, гдѣ процентъ крестьянскаго землевладѣнія достигаетъ наибольшаго размѣра.
   Фабричная промышленность и ея развитіе точно также не идутъ параллельно съ крупнымъ землевладѣніемъ. Первое мѣсто по развитію промышленности принадлежитъ губерніи московской, производящей на 419,182,000 р., за нею стоятъ губерніи петербургская и Владимірская. Въ одномъ только случаѣ крупное землевладѣніе является замѣтнымъ двигателемъ въ нашей промышленности, именно въ производствѣ свекловичнаго сахара. Двѣ губерніи, отличающіяся наивысшимъ процентомъ крупнаго землевладѣнія -- кіевская и подольская, засѣваютъ самое наибольшее количество свекловицы. Въ кіевской губерніи засѣвается при заводахъ до 40,000 дес., въ подольской болѣе 12,000 десятинъ.
   

IV.

   Въ настоящей главѣ мы попытаемся прослѣдить успѣхи нашего земледѣлія и промышленности. Такъ-какъ о количествѣ произведеннаго Россіей хлѣба за все текущее столѣтіе нѣтъ точныхъ свѣденій, то свои выводы мы будемъ основывать преимущественно на цифрахъ вывоза и ввоза.
   Средній вывозъ хлѣба за границу, взятый въ абсолютныхъ величинахъ. росъ постоянно. Съ 1800 -- 1813 г. вывезено за границу 1,719,820 четв. съ 1814--1823 г.-- 2,114,891 чет., съ 1824--1833 -- 2,305,111 ч., съ 1834--1843 -- 2,250,053, съ 1844--1853 -- 5,536,209, послѣ же восточной войны вывозъ почти удвоился и въ 1868 г. онъ дошелъ до 12,219,311 ч. Сравнивая эти цифры съ цифрами увеличенія народонаселенія, находимъ, что съ 1800 -- 1868 г. производство и вывозъ хлѣба усилились въ пропорціи 1:6, а народонаселеніе въ пропорціи 1:2,6. Слѣдовательно, Россія въ настоящее время производитъ хлѣба сравнительно вдвое болѣе, чѣмъ въ началѣ нынѣшняго столѣтія.
   По отдѣльнымъ предметамъ производства и отпуска сырья сравненіе оказывается менѣе удовлетворительнымъ. Напримѣръ, производя такое огромное количество хлѣба, намъ, конечно, было-бы выгоднѣе всего отправлять его за границу въ видѣ спирта и хлѣбнаго вина, тѣмъ болѣе, что въ Россіи производство и потребленіе спирта достигаетъ громадной цифры. Если мы получаемъ такое огромное количество разныхъ винъ и напитковъ, которыхъ не можемъ производить сами, казалось-бы, для возстановленія равновѣсія намъ слѣдовало-бы отпускать за границу спиртъ, тѣмъ болѣе, что иностранцы производятъ у себя хлѣба мало и не могутъ удовлетворить своихъ потребностей безъ привознаго хлѣба. Между тѣмъ оказывается, что за ближайшее десятилѣтіе спиртъ составляетъ лишь 0,1% нашего отпуска. Изъ 68,790 пуд. всего вывезеннаго спирта, на сумму 288,918 руб., отпущено въ Пруссію и ганзейскіе города только 3,507 пуд. на 15,729 р., а остальное количество пошло почти исключительно въ Турцію и Румынію.
   Скотское сало, составлявшее искони самую крупную статью нашего отпуска и вывозъ котораго въ періодъ съ 1793 -- 95, доходилъ до 1,000,000 пуд., съ 1833 г. начинаетъ постепенно падать и въ 1868 г. упадокъ этотъ доходитъ до самой почтенной цифры. Причиною упадка этой статьи считаютъ замѣну заграницей сала другими веществами и конкуренцію Сѣверо-Американскихъ Штаговъ.
   Кожи невыдѣланныя, выдѣланныя и юфть, взятыя вмѣстѣ, составляютъ всего 0,9% всего отпуска. Въ 50 лѣтъ кожевенная промышленность, если судить по цифрамъ отпуска, потолько не сдѣлала у насъ никакихъ успѣховъ, напротивъ упала на 50%.
   Нѣкогда Россія славилась заграницей своими льняными и пеньковыми тканями; отпускались -- парусина, фламское полотно и ревеидукъ. Въ періодъ 1824--28 г. отпущено этихъ издѣлій за границу на 3,130,800 р, въ 1849--53 г. уже только на 1,410,000 р.,.а въ 1866--68 лишь на 863,964 р. Такимъ образомъ втеченіи 40 лѣтъ вся эта статья упала на 75%.
   Желѣзо упадаетъ точно также. Въ половинѣ прошлаго столѣтія вывозъ его доходилъ до 329,000 п., а въ 1793--93 г. составлялъ 2,960,000 п. Съ начала нынѣшняго столѣтія отпускъ желѣза постоянно падаетъ и особенно рѣзкое паденіе обнаруживается съ 1839 г. Еще въ періодъ 1834--1838 г. мы вывозили за границу 1,388,308 п., а въ періодъ 1839--43 г. вывозъ упалъ внезапно до 899,790 п. Падая затѣмъ болѣе и болѣе, вывозъ составляетъ въ настоящее время всего 413,469 п., т. е. стоитъ на томъ-же уровнѣ, на которомъ стоялъ 100 лѣтъ тому назадъ. Причины этого кроются частію въ конкуренціи иностраннаго желѣза, вытѣсняющаго изъ употребленія русское, а больше всего въ критическомъ положеніи нашихъ уральскихъ заводовъ. Изъ русскаго желѣза идутъ за границу только самые высшіе сорты.
   Читателю можетъ показаться преувеличеннымъ, если мы скажемъ, что ваша промышленность въ теченіе настоящаго столѣтія не сдѣлала почти никакихъ успѣховъ. Въ періодъ 1847--51 г. мы отпустили за границу жизненныхъ припасовъ 31,8% всего отпуска, сырыхъ матеріаловъ 54,3%, фабричныхъ издѣлій 10,1% и разныхъ товаровъ 3,8%; а въ періодъ 1865--67 г. Жизненные припасы составляли 39% отпуска, сырые матеріалы 50%, фабричныя издѣлія 7,5%, а разные товары 3,5%. Изъ-этого сравненія мы видимъ, что усилился лишь на самую незначительную долю процентъ вывоза жизненныхъ припасовъ, а все остальное упало. И если мы взглянемъ ближе на нашу внутреннюю производительность, то найдемъ въ ней подтвержденіе этого вывода. На нашихъ внутреннихъ ярмаркахъ, число которыхъ доходитъ нынче до 6,496, а привозъ составляетъ 459,618,000, совершаются, повидимому, громадные обороты, но если эти 400 слишкомъ милліоновъ раздѣлить на массу всего русскаго населенія или на 80 милліоновъ, то окажется, что Россія для каждаго изъ своихъ жителей производитъ всего рублей на 5. Въ частности, по отдѣльнымъ предметамъ производства, не существуетъ полныхъ свѣденій. Но изъ таблицы на 646 стр., въ которой помѣщены обороты 20 главнѣйшихъ ярмарокъ по родамъ товаровъ, можно судить приблизительно о размѣрѣ удовлетворенія народныхъ нуждъ, которое взяло на себя русское внутреннее производство. Вотъ что и на какую именно сумму было привезено на главнѣйшія наши ярмарки. Бумажныхъ или полубумажныхъ издѣлій на 51,000,000 р. или меньше, чѣмъ на одинъ рубль на каждаго жителя; шерстяныхъ издѣлій на 29,000,000 или на 34 к. на каждаго; льняныхъ, пеньковыхъ и писчебумажныхъ издѣлій на 9,000,000 или на 10 к. на каждаго; кожъ и кожевенныхъ издѣлій на 15,000,000 или на 18 к. на каждаго; желѣза, стали и чугуна на 12,000,000 или на 15 к. на каждаго; галантерейныхъ и мелкихъ металлическихъ издѣлій на 13,000,000 или на 16 к. на каждаго; фарфора, фаянса и стеклянныхъ издѣлій на 3,000,000 или на 3 1/2 к. на каждаго; сахару на 6,000,000 или на 7 1/2 к. на каждаго; чаю на 13,000,000 или на 16 к. на каждаго. Эти цифры относятся къ самымъ важнымъ нашимъ ярмаркамъ, поглощающимъ всю нашу торговлю и отъ которыхъ зависятъ всѣ остальныя. Слѣдовательно, выводимыя нами цифры можно считать болѣе, чѣмъ приблизительно вѣрными и во всякомъ случаѣ онѣ указываютъ на процентное отношеніе нашего внутренняго производства къ внутреннему потребленію.
   Чтобы опредѣлить, въ какой прогрессіи росла наша внутренняя промышленность, мы сравнимъ цифры привоза на ваши ярмарки съ цифрами увеличенія населенія. Полныхъ свѣденій по этому предмету у насъ еще не существуетъ, но для приблизительнаго вывода есть достаточныя данныя. Мы беремъ нижегородскую ярмарку, которая всегда была пульсомъ нашей внутренней торговли. Изъ свѣденій объ оборотахъ, свершавшихся на нижегородской ярмаркѣ, помѣщенныхъ на 649 стр., мы видимъ, что въ 1817 г. на нижегородскую ярмарку было привезено разныхъ товаровъ на 92,000,000 р. Въ этомъ году русское населеніе составляло 45,000,000. Въ 1835 г. привезено товаровъ на 142,000,000 р. ассиги., а народонаселеніе составляло 60,000,000. Въ 1851 г. привезено на 60,000,000 р. сер., а народонаселеніе составляло 68,000,000; въ 1869 г. привезено на 144,000,000 р. с., а народонаселеніе 80,000,000. Изъ этихъ цифръ оказывается, что съ 1817 г. по настоящее время обороты нижегородской ярмарки возрасли въ 1 1/2 раза, а народонаселеніе въ 1 3/4 разъ. Производство-же хлѣба возрасло въ тотъ-же самый періодъ въ 6 разъ. Такъ-какъ наше сельское хозяйство, но общеустановившемуся между спеціалистами мнѣнію, находится въ положеніи вообще неудовлетворительномъ, то изъ сдѣланнаго нами сравненія будетъ справедливымъ заключить, что промышленность наша находится въ положеніи еще болѣе неудовлетворительномъ.
   Что подобный неудовлетворительный результатъ и долженъ получиться, легко увидѣть изъ движенія нашихъ капиталовъ. Всѣхъ акціонерныхъ обществъ считается въ настоящее время 273, а основной ихъ капиталъ составляетъ 674,000,000 р. с. Какъ быстро росло число акціонерныхъ обществъ, видно изъ слѣдующаго сравненія. Въ 1858 г. ихъ считалось 110, съ капиталомъ въ 240,000,000 р., а теперь считается 273, съ капиталомъ почти въ 700,000,000 р. Въ этомъ числѣ желѣзно-дорожныхъ обществъ 43, пароходныхъ 34, разныхъ страховыхъ 16, торговыхъ 4, бумагопрядильныхъ 23, льнопрядильныхъ 6, шерстяныхъ 7, писчебумажныхъ 7, кожевенныхъ 2, сахарныхъ 19, пивоваренныхъ 7, каменно-угольныхъ и торфяныхъ 3, желѣзныхъ 8, минеральныхъ водъ 4. Изъ этого читатель видитъ, во-первыхъ, что обработкѣ русскаго сырья русскіе капиталы посвятили очень незначительное вниманіе; а во-вторыхъ, что преимущественное число акціонерныхъ обществъ обращаетъ свою дѣятельность не на прямую производительность, а на посредствующую. Изъ 674,000,000 основного капитала русскихъ акціонерныхъ обществъ только 88,000,000 р. или 2,4 посвящены промышленности, а 586,000,000 или 7,6 всего идутъ на страхованіе, пароходство и желѣзныя дороги. Значитъ, мы сначала выстроимъ дороги, а потомъ уже позаботимся о томъ, чтобы было что по нимъ возить.
   Вообще въ промышленномъ русскомъ движеніи замѣтно не столько активное, сколько пассивное направленіе. Оттого-то мы продолжаемъ и теперь находиться въ такой-же зависимости отъ иностранцевъ, въ какой находились до сохъ поръ. Вотъ доказательства. Самую главную статью привоза составляетъ хлопокъ. Въ пятилѣтіе съ 1862 по 1867 годъ онъ одинъ составлялъ 16,7% всего привоза. И если это единственный предметъ, указывающій на дѣйствительное развитіе нашей внутренней промышленности, то въ остальномъ привозѣ усматривается совсѣмъ другое. Напр. чугуна, въ періодъ 1851--1853 г., было ввезено къ намъ 363 и., а въ 1868 г. 1,863,000 пуд.; желѣза, въ періодъ 1851--1853 г., было привезено 6,624 пуд., а въ 1868 г. 7,221,000 пуд.; стали,-- въ тѣ-же періоды 45,771 и 182,900 пуд. Если поразительное увеличеніе привоза этихъ металловъ "Военно-Статистическій Сборникъ" и признаетъ явленіемъ очень благопріятнымъ, то, съ другой стороны, оно служитъ такимъ-же поразительнымъ доказательствомъ упадка нашего собственнаго желѣзнаго производства. Хотя изъ сравненія ввоза къ намъ изъ-за границы машинъ и моделей съ нашимъ собственнымъ машиннымъ производствомъ и можно-бы, повидимому, заключить, что мы значительно преуспѣваемъ въ желѣзной промышленности, но это только кажется, ибо ближайшее изслѣдованіе цифръ доказываетъ, что мы полземъ черепашьимъ шагомъ. Такъ въ 1851 г. привезено къ намъ изъ-за границы машинъ и моделей на 2,887,000 р., а выработано ихъ въ Россіи на 378,000 р.; въ 1865 г. привезено на 5,500,000 р., выработано-же въ Россіи на 11,720,000 р.; слѣдовательно въ 1851 году привозъ составлялъ 86% всего итога, а въ 1865 г.-- 34%. Этотъ кажущійся благопріятный результатъ объясняется развитіемъ у насъ желѣзно дорожнаго дѣла, для котораго многія машины приходятъ въ разобранномъ видѣ, собираются у насъ дома и затѣмъ, въ статистическихъ свѣденіяхъ, ставятся въ графу выработанныхъ въ Россіи. До какой степени мы отстали въ металлическомъ производствѣ, виднѣе всего изъ слѣдующаго: желѣзно-кузнечныхъ издѣлій привозилось къ намъ въ 1851--1853 г. на 27,332 р., а въ 1868 г. на 2,313,000 р.; проволоки желѣзной и стальной за тѣ же періоды на 21,290 и 69,000; жести въ кускахъ на 21,571 и 91,537 р.; жести въ издѣліяхъ на 790 и на 12,220 р.; инструментовъ для ремеслъ на 40,452 р. и на 130,826 р.; слесарной работы на 360 и на 16,422 р.; вещей изъ литой стали на 3,528 и на 143,640 р.; чугунныхъ издѣлій на 8,922 и на 704,050 р.; свинца въ издѣліяхъ на 451 и на 3,922 р. Конечно, можно находить въ этихъ цифрахъ доказательство нашихъ развившихся потребностей, но онѣ еще больше доказываютъ наше техническое неразвитіе и промышленную отсталость. Гордись развитіемъ хлопчато-бумажнаго производства, мы все-таки поддерживаемся запретительнымъ тарифомъ. Когда нашихъ фабрикантовъ оберегалъ тарифъ, то въ періодъ 1851 -- 1853 г. было привезено къ намъ 23,458 п. бумажныхъ издѣлій, когда же въ 1857 г. тарифъ открылъ доступъ къ намъ иностраннымъ тканямъ, то въ періодъ 1859--1861 г. было привезено 78,477 п. Даже въ шерстяныхъ издѣліяхъ -- въ этой наиболѣе укрѣпившейся у насъ отрасли производства -- замѣтно постепенное увеличеніе ввоза. Такъ въ 1851--1853 г. было ввезено 15,270 п., а въ 1860 г.-- 66,467 и. Льняныхъ и пеньковыхъ издѣлій привозилось къ намъ въ 1824--1826 г. на 139,200 р., въ 1848--1850 на 519,600 р., въ 1858--1862 на 2,280,000 р., а въ 1868 г. ввозъ перешелъ за 4,000,000 р. Главное увеличеніе коснулось предметовъ, требующихъ большаго искуства, именно полотенъ. Въ 1851--1853 г. къ намъ привозилось полотна на 641,362 р., а въ 1868 -- на 3.120,000 р. Еще любопытнѣе, что въ 1851--1853 г. привезено къ намъ холщевыхъ мѣшковъ 57,192 штуки, а въ 1868 г.-- 409,336 штукъ; между тѣмъ левъ и пенька -- наши туземные родные продукты, предметъ нашей гордости. Be менѣе любопытно и количество рыбы, получаемой нами изъ-за границы. Въ 1824--1829 г. привезено къ намъ рыбы среднимъ числомъ на 618,900 р., а въ 1868 -- на 4,673,742. Въ этомъ числѣ главную массу составляютъ сельди и треска. Увеличеніе ввоза рыбы совершается равномѣрно изъ года въ годъ, чѣмъ и доказывается, что иностранцы идутъ впередъ прогрессивно изъ года въ годъ, а мы, съ своими богатыми промыслами, стоимъ также изъ года въ годъ на одномъ мѣстѣ. Относительно каменнаго угля, по словамъ "Военно-Статистическаго Сборника", замѣчается склонность къ пониженію. По разсматривая цифры за послѣднія два пятилѣтія, по годамъ, мы этой склонности не находимъ. Напр. въ 1858 г. было привезено угля каменнаго и древеснаго на 1,892,000 р., въ послѣдующіе же затѣмъ годы на: 2,005,000, 2,955,000, 2,301,000, 2,666,000, 2,988,000, 4,801,000, 1,716,000, 1,989,000, 2,450,000, а въ 1868 г. на 1,750,000. Если мы и допустимъ въ ввозѣ склонность къ пониженію, то это пониженіе такъ ничтожно, что изъ него усматривается лишь весьма слабое прогрессивное развитіе нашего каменно-угольнаго производства и то, что оно еще не въ состояніи удовлетворять нашей потребности въ топливѣ.
   Но если, съ одной стороны, мы не отличаемся особенною производительностью, за то, съ другой, между народомъ, производящимъ сырье, немногими единицами, обрабатывающими это сырье, и милліонами потребителей -- стоитъ цѣлая масса посредниковъ. Уже давно было замѣчено, что русскій человѣкъ склоненъ къ торговлѣ. Собственно купцовъ, если хотите, у насъ немного: всѣхъ лицъ, принадлежащихъ къ купеческому сословію, считается около 492,000; но между ними и народомъ стоитъ масса мелкихъ посредниковъ, цѣлый классъ мелочныхъ торговцевъ, частію изъ купеческаго сословія, но преимуществеино изъ мѣщанъ и крестьянъ. Въ 1867 г. было выдано гильдейскихъ свидѣтельствъ и билетовъ слѣдующее число: первой гильдіи 3,400, второй 64,397, билетовъ первой гильдіи 8,252, второй -- 90,972, итого 167,021. Свидѣтельствъ на мелочной торгъ, на торгъ развозный, на торгъ разносный, свидѣтельствъ на мѣщанскій промыселъ и свидѣтельствъ приказчичьихъ перваго и второго класса, годовыхъ и полугодовыхъ, было выдано 579,200. По среднему разсчету оказывается, что на 1,000 душъ населенія приходится 7 торговцевъ, т. е. процентъ, повидимому, очень незначительный. но нужно опредѣлить дѣйствительныя заслуги этого ничтожнаго процента, чтобы узнать его дѣйствительное отношеніе къ народу. Возьмемъ хотя офеней. Ихъ приблизительно считается до 5,000 человѣкъ и, не смотря на то, что они торгуютъ, повидимому, на копѣйки, ихъ торговые обороты составляютъ около 6,000,000 р. Офени держатъ въ своихъ рукахъ все сельское населеніе. Офени въ города не заходятъ или забредутъ какъ-нибудь случайно, но зато нѣтъ такой глухой деревни, куда-бы они не являлись съ своими подвижными лавочками разнаго мелочного товара. Вы ихъ встрѣтите и у некрасовцевъ, и въ Сибири, и въ киргизскихъ степяхъ, и на Кавказѣ, Въ подвижной лавочкѣ офеня есть все на свѣтѣ -- бумажныя издѣлія, ситцы и миткали, иконы, деревянная посуда, мѣдные кресты, наперстки, маленькія зеркала, игольный товаръ, ленты, тесемки, пуговицы, книги, картинки, сидоровскій и красносельскій товаръ, т. е. предметы деревенской роскоши. Конечно, офени приносятъ большую пользу народу, но именно потому, что они у насъ существуютъ, доказывается прежде всего наша промышленная неразвитость и скудость народныхъ средствъ, вслѣдствіе которыхъ у насъ не можетъ развиться правильная торговля. Если народъ помимо офени покупаетъ столько-же, сколько и у офени, то, значитъ, на долю всего русскаго крестьянскаго населенія наши фабрики и мануфактуры производятъ всего на 12,000,000 р. с. или всего, среднимъ числомъ, но 15 к. на человѣка. При такихъ ничтожныхъ средствахъ, которыя не могутъ усиливать нашей промышленной производительности, ясно, что не можетъ развиваться классъ посредниковъ выше отношенія 7 къ 1000. Но онъ и при этомъ дѣлаетъ свое дѣло, и каждый офеня, каждый скупщикъ, каждый кулакъ и прасолъ однимъ своимъ лицомъ обдѣлываетъ такое большое число дѣлъ, что, по качеству услугъ, отношеніе можетъ приблизиться къ 700:1000. Если мы будемъ смотрѣть на услуги нашихъ посредниковъ не съ количественной, а съ качественной точки зрѣнія, то увидимъ, что число ихъ доходитъ до крайней степени я что вообще мы торгуемъ гораздо больше, чѣмъ производимъ. Лучшій наглядный примѣръ этого составляютъ евреи, у которыхъ каждый -- купецъ. Но между еврейскими и русскими торгашами разница въ томъ, что еврей торгуетъ для себя, а русскій для другого. Паши офени и всѣхъ видовъ скупщики и перекупщики всегда комиссіонеры болѣе богатыхъ купцовъ. Примѣръ этого мы можемъ видѣть на нашей хлѣбной торговлѣ. Напр., въ волжскомъ районѣ въ хлѣбной торговлѣ участвуютъ всѣ землевладѣльцы, все сельское населеніе, до 653 купцовъ, съ соотвѣтствующимъ числомъ приказчиковъ и прасоловъ, многія пароходо-буксирныя общества и пароходовладѣльцы. Но въ концѣ концовъ вся эта масса людей служить очень немногому числу лицъ. Такъ, но изысканіямъ г. Рудановскаго, волжская хлѣбная торговля распредѣлялась въ 1863 и 1864 гг. между оптовыми торговцами слѣдующимъ образомъ: въ 1863 г. 6 купцовъ скупили 1.018,465 четв. или, среднимъ числомъ, каждый по 169,740, 13 человѣкъ -- 677,700 четв. или 51,830 каждый, 21 человѣкъ 531,700 или 25,300 каждый, 43 челов. 491,726 или 13,700 каждый и 74 человѣка 641,457 или 8,709 каждый. Все количество -- 3.464,048 четв. было, такимъ образомъ, въ рукахъ 150 человѣкъ и д всего количества принадлежала 6 человѣкамъ. Въ 1864 г. замѣчается нѣкоторая перемѣна цифръ: главныхъ скупщиковъ прибавляется, -- ихъ уже не 6, а 8 чел.; вторыхъ убавляется,-- ихъ не 15, а 6; третьихъ прибавляется -- вмѣсто 21 -- 73; четвертыхъ убавляется -- вмѣсто 43 -- 26. Если комбинаціи цифръ пойдетъ въ такомъ-же направленіи, то слѣдуетъ заключить, что число самыхъ сильныхъ первокласныхъ торговцевъ увеличивается и, въ то-же время, ростетъ число среднихъ торговцевъ. Иначе сказать -- капиталы концентрируются и, въ то-же время, крестьянскіе производители начинаютъ освобождаться отъ большаго числа посредниковъ, стоявшихъ между ними и потребителями. Этимъ путемъ, конечно, съ одной стороны усилятся средства значительныхъ капиталистовъ, съ другой -- долженъ упасть и обратиться къ болѣе производительной дѣятельности классъ посредниковъ и скупщиковъ, отъ которыхъ такъ терпитъ народъ. Такъ-какъ классъ скупщиковъ явился у насъ вслѣдствіе слабаго развитія промышленности, вслѣдствіе народной бѣдности и бездорожья, то, но мѣрѣ развитія народнаго благосостоянія и улучшенія путей сообщенія, онъ долженъ будетъ исчезнуть и производитель сблизится больше съ потребителемъ. Начало этого мы уже видимъ въ томъ вліяніи желѣзныхъ дорогъ, которое они мѣстами стали обнаруживать. Напр., съ открытіемъ московско-рязанской желѣзной дороги, большіе склады хлѣба въ Рязани уничтожились, потому что всѣ оптовые торговцы стали закупать хлѣбъ прямо на мѣстѣ производства и отправлять его оттуда по желѣзнымъ дорогамъ въ Москву и Петербургъ; менѣе-же значительные торговцы, числомъ болѣе 100, пользуясь желѣзною дорогою, закупаютъ хлѣбъ небольшими партіями и, составляя компаніи но два и по три человѣка, нанимаютъ 2 -- 3 вагона и затѣмъ, на станціи желѣзной дороги въ Москвѣ, продаютъ хлѣбъ московскимъ жителямъ въ розницу, но менѣе одного куля. То-же самое случилось съ Сернуховымъ и Коломной. Крупные коломенскіе торговцы повели свои дѣла еще шире, потому-что обратились непосредственно къ хлѣбороднымъ центрамъ, но за то менѣе значительные торговцы, числомъ болѣе 200, должны были частію сократить, частію прекратить свои дѣла. Это новое отношеніе отразится и на всей остальной русской производительности, но въ настоящее время оно еще только намѣчается и развитіе его принадлежитъ будущему.
   Теперь мы сдѣлаемъ послѣднее сравненіе: опредѣлишь параллельно, съ какой быстротой шло развитіе каждаго отдѣльнаго элемента нашего государственнаго хозяйства.
   Внутреннее производство, принимая за барометръ обороты нижегородской ярмарки, втеченіе нынѣшняго столѣтія, возрасло съ 26 до 144 милліоновъ или увеличилось въ 5,5 раза.
   Заграничный отпускъ съ 59 возросъ до 226 милліоновъ или увеличился въ 3,8 раза.
   Заграничный привозъ съ 49 дошелъ до 260 милліоновъ или увеличился въ 5,3 раза.
   Народонаселеніе съ 41 доросло до 80 милліоновъ или увеличилось въ 1,9 раза.
   Подушная подать (съ 1832 но 1870 г.) увеличилась съ 17 до 60 милліоновъ или въ 3,5 раза.
   Государственные доходы (съ 1800 по 1869 г.) увеличились съ 65 до 457 милліоновъ или въ 7,5 раза.
   Государственные расходы за то-же время -- съ 63 до 468 милл. или въ 7,5 раза.
   Платежи государственнаго долга съ 25 милліоновъ увеличились до 78 или въ 3,1 раза.
   Относительно государственныхъ расходовъ въ частности но отдѣльнымъ управленіямъ мы находимъ въ "Военно-Статистическомъ Сборникѣ" слѣдующія свѣденія. Беремъ 1869 г.

0x01 graphic

   Сравнивая эти расходы съ расходами за предыдущее время, Военно-Статистическій Сборникъ дѣлаетъ слѣдующій выводъ:
   Расходы по государственному долгу увеличились съ 1832 года слишкомъ въ 3 раза. Увеличеніе это шло неравномѣрно: съ 1832-- 1842 г. платежи поднялись только на 2 милліона, съ 1842 г. но 1852 на 17 милліоновъ, съ 1852 по 1862 на 8 милліоновъ, а съ 1862 г. по 1870 на 31 милліонъ.
   Расходы на высшія государственныя учрежденія до 1856 г. втеченіе 24 лѣтъ увеличились только въ 2 раза, а съ 1856 г. и по 1869 г., т. е. втеченіе 14 лѣтъ, увеличились противъ предыдущаго періода въ 5 разъ.
   Министерство иностранныхъ дѣлъ отличается напротивъ замѣчательнымъ постоянствомъ своихъ расходовъ. Въ началѣ 30 г. оно тратило около 2 милліоновъ, а теперь тратитъ около 2'/2 милліоновъ. Эту прибавку "Статистическій Сборникъ" относитъ справедливо къ упадку нашего курса, потребовавшему приплаты къ заграничнымъ расходамъ.
   Издержки военнаго министерства возросли съ 1838 по 1850 г. въ 2 раза, а съ 1850 но 1870 г. почти въ 1 '/2 раза. Въ этомъ увеличеніи, по мнѣнію "Военно-Статистическаго Сборника", нѣсколько милліоновъ нужно призвать номинальными, потому-что въ прежнее время значительная часть потребностей арміи удовлетворялись или натуральными повинностями или крѣпостнымъ трудомъ казенныхъ фабрикъ и заводовъ, сверхъ того милліоновъ около 30 должны быть сброягены изъ бюджета вслѣдствіе упадка курса. Такимъ образомъ, но мнѣнію "Военно Статистическаго Сборника", увеличеніе военныхъ расходовъ за послѣдній періодъ было самое незначительное и прямо вызванное современными условіями военной техники и военнаго искуства, потребовавшихъ кореннаго преобразованія всего вооруженія.
   Расходы по морскому министерству съ 1832--1851 г. увеличилось съ 8 до 18 милліоновъ. Въ 1864 они составляли уже 24 милліона, а въ настоящее время снова упали до 18 милліоновъ.
   Расходы но министерству внутреннихъ дѣлъ съ 1832 по 1869 г. увеличились почти въ 3 1/2 раза, а расходы почтовый и телеграфный въ 17 разъ. Послѣднее увеличеніе произошло отъ быстро развивающагося устройства новой телеграфной сѣти.
   По путямъ сообщенія расходы стали возроптать сильно съ начала постройки Николаевской желѣзной дороги. Втеченіе 10 лѣтъ постройки этой дороги расходы составляли ежегодно отъ 20 до 22 милліоновъ. Съ крымской войной расходы понизились внезапно на 12 милліоновъ, а съ 1862 г. они снова начинаютъ возвышаться. Въ настоящее время расходы эти составляютъ 31,9 милліоновъ.
   "Обращаясь затѣмъ къ расходамъ, имѣющимъ цѣлію нравственныя потребности населенія, мы видимъ, говоритъ "Военно-Статистическій Сборникъ", что по вѣдомству святѣйшаго синода издержки вообще росли быстро и довольно равномѣрно. Съ 1832 по 1870 г. они увеличились слишкомъ въ 9 разъ. Напротивъ, расходы но народному просвѣщенію развивались крайне медленно и стали дѣлать замѣтные успѣхи лишь въ послѣднее десятилѣтіе. Въ 1832 г. на сбразованіе тратится 1,369 т., въ 1835 г. эта цифра достигаетъ 2 милліоновъ, но затѣмъ втеченіе цѣлыхъ 25 лѣтъ она никакъ не можетъ перейти за 3 милліона и такимъ образомъ утрачиваетъ всякое соотвѣтствіе съ возростающей массой населенія и съ развитіемъ самихъ наукъ. Послѣднее десятилѣтіе оживляетъ наше образованіе. Съ 3 1/2 милліоновъ цифра расходовъ министерства народнаго просвѣщенія поднимается къ 1870 г. на 10 миліоновъ, т. е. увеличивается въ 3 раза. Однако и эту цифру далеко еще нельзя признать удовлетворяющею современнымъ потребностямъ нашего образованія, почему и остается желать, чтобы она не останавливалась на этихъ 10 милліонахъ, а продолжала-бы рости съ тою-же быстротою, съ какою шла въ послѣднее время.
   "Почти то-же можно сказать и объ издержкахъ министерства юстиціи. Въ началѣ 30-хъ годовъ онѣ простирались до 2 милліоновъ и къ 1860 г. едва удвоились, или иными словами крайне отстали отъ дѣйствительныхъ потребностей государства въ правосудіи и улучшеніи гражданскихъ его отношеній. Только въ послѣднее десятилѣтіе цифра расходовъ министерства юстиціи замѣтно развивается и съ 4 1/2 милліоновъ достигаетъ 9 милліоновъ.
   Дѣлая общую параллель и располагая цифры въ восходящемъ порядкѣ, находимъ:
   Народонаселеніе Россіи втеченіе истекшаго столѣтія увеличилось въ 1,9 раза, а съ 1832 года по 70 въ 1,3 раза.
   Внутреннее производство, принимая за общее основаніе обороты нижегородской ярмарки, втеченіе нынѣшняго столѣтія увеличилось въ 5,5 раза, а съ 1832 года въ 1,04 раза.
   Расходы министерства иностранныхъ дѣлъ съ 1832 г. увеличились въ 1,2 раза.
   Морского, за тотъ-же періодъ, въ 2,1 раза.
   Военнаго, въ 2,8 раза.
   Государственный долгъ увеличился въ 3,1 раза.
   Государственные доходы втеченіе нынѣшняго столѣтія увеличилось въ 7,3 раза, а съ 1832 года въ 3,3 раза.
   Государственные расходы и за тѣ-же періоды увеличились на столько-же.
   Заграничный отпускъ въ нынѣшнее столѣтіе увеличился въ 3,8 раза, а съ 1832 года въ 3,4 раза.
   Подушная подать съ 1832 г. увеличились въ 3,5 раза.
   Расходы на высшія учрежденія въ 3,7 раза.
   Расходы министерства юстиціи въ 4,6 раза.
   Заграничный привозъ втеченіе столѣтія въ 3,3 раза и съ 1832 г. въ 5,1 раза.
   Расходы министерства внутрен. дѣлъ увеличились съ 1832 года въ 6 разъ.
   Расходы на народное просвѣщеніе въ 7,4 раза.
   Расходы святѣйшаго синода въ 9,6 раза.
   Расходы министерства путей сообщенія въ 10,3 раза.
   Расходы почтъ и телеграфовъ въ 16,7 раза.
   Изъ этой параллели видно, что государственные доходы въ своемъ увеличеніи соотвѣтствуютъ вполнѣ приращенію подушной подати, и что подушная подать въ своемъ приращеніи шла вдвое скорѣе приращенія населенія.

Н. Шелгуновъ.

"Дѣло", No 8, 1871

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru