---------------------------------------------------------------------------- Михайлов М. Л. Избранное / Подг. текста и примеч. Г. Г. Елизаветиной М., "Художественная литература", 1979 ---------------------------------------------------------------------------- Тарас Шевченко К Основьяненке Иван Подкова Завещание ТАРАС ШЕВЧЕНКО К ОСНОВЬЯНЕНКЕ На Днепре шумят пороги; Всходит, как бывало, В небе месяц... Только Сечи - Сечи уж не стало! Камыши, к воде склоняясь, Синий Днепр пытают: "Где же, где же наши дети? Где они гуляют?" С жалким стоном вьется чайка, Словно деток ищет; По казачьей вольной степи Буйный ветер рыщет. А вдоль степи за могилой Высится могила, С буйным ветром те могилы Шепчутся уныло: "Где же наши? где вы, братья? Где запировались? Воротитесь! поглядите... Мы одни остались,- Где паслися ваши кони, Где трава шумела, Где татарской, ляшской кровью Степь кругом алела... Воротитесь!" - "Не вернутся! - Глухо простонали Волны в море,- не вернутся! Все навек пропали!" Правда, правда, сине море: Такова их доля. Не вернутся удалые, Не вернется воля, Не вернется век казачий, Не придут гетманы, Не покроют всей Украины Красные жупаны. Над Днепром она горюет Жалкой сиротою И ничьей души не тронет Горькою бедою. Только враг один смеется: Лишь ему забава! Смейся! Все пускай погибнет - Не погибнет слава; Не погибнет, а расскажет, Что творилось в свете, Чья неправда и чья правда, Скажет, чьи мы дети. Нашей думы, нашей песни Ворог наш не сгубит - И родную нашу славу Песня та протрубит. Нет в ней злата, камней ценных - Степи да оковы, А громка, светла, правдива, Как господне слово. Так ли, так ли, мой сердечный? Правду ль говорю я? Эх, и рад бы молвить больше, Да молчишь, горюя. А кругом земля чужая Да чужие люди. Может, скажешь: "Пой, не бойся!" Что ж в том проку будет? Осмеют псалом мой горький, Вылитый слезами; Осмеют его... Ах, тяжко, Тяжко жить с врагами! Может, я и поборолся б, Если б стало силы, И запел бы - только голос Стужей захватило. Таково-то мое горе, Милый мой, родимый! Затяну ль средь зимней вьюги Свой напев любимый - Голос рвется. Ты ж, сердечный,- Все тебя там знают, И тебя за голос громкий Люди уважают. Пой про Сечь им, голубь сизый, Пой им про могилы, Кто насыпал их, кого в них Мать-земля укрыла. Пой про старь, про то, что было И чего уж нету... Пой, чтоб голос твой далеко Разнесся по свету; Пой, что делалось в Украине, Как она терзалась, Отчего казачья слава С края в край промчалась! Пой, орел мой! я с тобою Сердцем погорюю, Хоть во сне ее увижу - Родину святую; Пусть хоть раз еще услышу, Как море играет, Как под вербою девица "Гриця" запевает; Пусть хоть раз я на чужбине Встрепенусь душою,- А уж там засыплют очи Мне чужой землею. ИВАН ПОДКОВА I Было время - по Украине Пушки грохотали. Было время - запорожцы Жили-пировали. Пировали, добывали Славы, вольной воли. Все-то минуло - остались Лишь могилы в поле, Те высокие могилы, Где лежит зарыто Тело белое казачье, Саваном повито. И чернеют те могилы, Словно горы в поле, И лишь с ветром перелетным Шепчутся про волю. Славу дедовскую ветер По полю разносит... Внук услышит - песню сложит И с той песней косит. Было время - на Украйне В пляску шло и горе: Как вина да меду вдоволь - По колено море! Да, жилось когда-то славно! И теперь вспомянешь - Как-то легче станет сердцу, Веселее взглянешь. II Встала туча над Лиманом, Солнце заслоняет; Лютым зверем сине море Стонет, завывает. Днепр надулся. "Что ж, ребята, Время мы теряем? В лодки! Море расходилось... То-то погуляем!" Высыпают запорожцы. Вот Лиман покрыли Их ладьи. "Играй же, море!" Волны заходили... За волнами, за горами Берега пропали. Сердце ноет; казаки же Веселее стали. Плещут веслы, песня льется, Чайка вкруг порхает... Атаман в передней лодке - Путь-дорогу знает. Сам все ходит вдоль по лодке; Трубку сжал зубами; Взглянет вправо, взглянет влево - Где б сойтись с врагами? Закрутил он ус свой черный, Вскинул чуб косматый; Поднял шапку - лодки стали... "Сгинь ты, враг проклятый! Поплывемте не к Синопу, Братцы-атаманы; А в Царьград поедем - в гости К самому султану!"- "Ладно, батька!"- загремело. "Ну, спасибо, братцы!" И накрылся. Вновь горами Волны громоздятся... И опять он вдоль по лодке Ходит, не садится; Только молча, исподлобья На волну косится. ЗАВЕЩАНИЕ Как умру, похороните, Братья, вы мой труп остылый Средь родной широкой степи, На моей Украине милой! Чтоб вокруг поля родные Расстилались, колосились, Чтоб с Днепра раскаты бури До могилы доносились. И как Днепр помчится к морю, Кровью вражеской окрашен, Я покину степь родную, Днепр и ширь полей и пашен. Понесусь душою вольной В небо, к богу; стану много Там молиться... А дотоле Что мне бог? Мне нету бога. Хороните да вставайте, Разрывайте, братья, цепи, Окропляйте вражьей кровью Нашу волю, наши степи! И меня в семье великой, В нашем круге вольном, новом, Не забудьте - помяните, Братья, теплым братским словом! ТАРАС ШЕВЧЕНКО Михайлов встречался с Тарасом Григорьевичем Шевченко (1814-1861) в Петербурге в редакции С, с которой Шевченко сблизился по возвращении из ссылки, в 1858 г., а также у художника М. Микешина, писавшего портрет украинского поэта и иллюстрации к "Кобзарю" (см. PC, 1860, No 4, отд. II, стр. 42 и письмо б. д. Микешина Михайлову, ЦГАЛИ, ф. 1111, ед. хр. 31). Выходу в свет "Кобзаря" Михайлов посвятил в 1860 г. критическую статью (см. т. III наст. изд.). Михайлов не расставался с "Кобзарем" вовремя поездок (письмо 1860 г. Н. В. Гербелю, ГПБ), вспоминал стихи Шевченко в крепости (С, 1912, No 9, стр. 207). К Основьяненке. Печатается по изд. 1862 г., стр. 289-293. Михайлов писал в рецензии на "Кобзарь" об этом стихотворении: "Особенно полно гайдамацкой грусти и силы послание к Основьяненке; могучие стихи этой пьесы сразу западают в память и уже не забываются. В звуках этих стихов есть что-то родное и стону ветра, рыскающего по казачьей степи, и ропоту днепровских порогов, и заунывному воплю чайки" (т. III наст. изд.). Стихотворение уже в издании "Кобзаря" на украинском языке (СПБ 1860) подверглось цензурным искажениям. Михайлов знал, что именно было выброшено цензурой (см. его письмо Гербелю с пометкой рукой последнего - "1860", ГПБ), и перевел стихотворение в 1860 г. полностью для подготовлявшегося Н. В. Гербелем к печати "Кобзаря" в переводах русских поэтов, но перевод не был пропущен цензурой. В ГПБ сохранился черновой автограф перевода с надписью на первой странице: "Не дозволить. Медем" и припиской Гербеля: "Перевод Михайлова, исправленный мною по его просьбе для напечатания в моем издании "Кобзаря" Шевченки, но запрещенный председателем Цензурного комитета бароном Медемом, что значится на первой странице". Из стихотворения Шевченко цензура выбрасывала строки 26-45 и 63-70 (по переводу Михайлова). Перевод был исключен цензурой и из изд. 1890 г. Основьяненко Грицько - псевдоним украинского писателя Григория Федоровича Квитки (1778-1843). ...Грицяь запевает...- Возможно, что речь идет о популярной украинской песне "Ой, не ходи, Грицю, та на вечорници" или "Пишов Гриць, зажурывсь"; авторство последней приписывается Квитке. Иван Подкова. Печатается по автографу (ГПБ). Впервые - PC, 1860, No 4, стр. 41-42, с незначительными изменениями, в статье Михайлова о "Кобзаре". По автографу впервые - "Кобзарь" Тараса Шевченка в переводе русских поэтов" под ред. Н. В. Гербеля, СПБ 1860, стр. 57-70. Перевод Михайлова признается лучшим в этом издании среди переводов Плещеева, Гербеля, Мея, Берга (см. П. Грабовский, Русские переводы произведений Шевченко, Избранное, М. 1952, стр. 306). Иван Подкова - предводитель походов украинских казаков (XVI в.) против молдавского господаря - ставленника турецкого султана. Лиман - затопленная морем часть долины речного устья, здесь Днепра. Синоп - город и крепость в северной части Турции на берегу Черного моря. Завещание. Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - изд. 1934 г., стр. 526. Перевод сделан Михайловым, очевидно, после 1862 г. по списку стихотворения Шевченко, о чем свидетельствует заглавие, утвердившееся в списках (в автографе Шевченко оно заглавия не имеет, а в издании "Новые стихотворения Пушкина и Шевченко" (Лейпциг, 1859, стр. 18) дано под заглавием "Думка").