Шиллер Фридрих
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
   В. Г. Бенедиктов Переводы ---------------------------------------------------------------------------- Составление, подготовка текстов и примечания Б. В. Мельгунова В.Г. Бенедиктов. Стихотворения. "Библиотека поэта". Большая серия Л., 1983 ---------------------------------------------------------------------------- Фридрих Шиллер 420. Минне 421. Лаура за клавесином 422. Песнь радости 423. Боги Греции 424. Идеалы 420. МИННЕ Странно мне, непостижимо! Минна ль то моя идет? Как? Она... проходит мимо И меня не узнает? С свитой франтов выступает И, тщеславия полна, Гордо веером играет... Нет! да это не она! С летней шляпки перья веют - Подаренный мной наряд, Эти ленты, что алеют, "Минна! Стыдно!" - говорят. И цветы на ней... Не я ли Эти вырастил цветы? Прежде чем они завяли, Изменила, Минна, ты. С этой ветреной толпою - Позабудь меня - иди! В этой бившейся тобою Я найду еще груди Благородных сил довольно Низкий твой обман стерпеть И - хоть тягостно и больно - Безрассудную презреть. Сердце Минны исказилось Милым личиком... о стыд! Но ведь прелесть - миг - и скрылась, Ненадежен розы вид. Гнезды ласточками свиты По весне до первых вьюг; Разнесутся волокиты - И отринет верный друг. Красоты твоей развалин Представляется мне вид. Взор твой, сумрачен, печален, На минувшее глядит, - Те, которые так жадно Поцелуй ловили твой, Глядь - хохочут беспощадно Над отцветшей красотой. Сердце Минны исказилось Этим личиком... о стыд! Но ведь прелесть - миг - и скрылась, Прелесть розы отлетит. Как тогда я смехом гряну Сам в глаза твоей судьбе! Нет!.. О нет! Я горько стану, Минна, плакать о тебе. Между 1842 и 1850 421. ЛАУРА ЗА КЛАВЕСИНОМ Клавесин, перстам твоим послушный, Зазвучал: я слышу гимн небесный - И стою, как истукан бездушный, И парю, как гений бестелесный. Воздух, только б не нарушить Тех мелодий, что он слышит, Только б слышать, только б слушать- Притаился и не дышит. Мнится: полный круг созданья Тает в неге обаянья - Оковала ты его Струн волшебных перебором, Как сковала беглым взором Область сердца моего. Звуки льются в огненных размерах: Кажется, всё вновь и вновь творимы. На струнах, как на небесных сферах, В звуках тех родятся херувимы; Кажется, из недр хаоса блещет Новый мир и, в вихре мирозданья Восходя, за солнцем солнце хлещет Бурными потоками сиянья. Слышится мне в сладких Переливных тонах - Ручеек на гладких Камешках надонных; Слышится мне - то, по тучам гремящий, Божий орган тот, где, сыпля перуны, Рвутся сверкающей молнии струны; То по уступам с обрывов скользящий С шумом глухим, из раската в раскат, Прыщущий пеной широкий каскад; То ласкательно-игривый, Вперескок через лесок, Шаловливо листья ивы Покачнувший ветерок; То мне в стенающих звуках открыта Адская бездна, где волны Коцита - Слезные волны текут через край; То предо мной разверзается рай. И готов спросить у девы Я сквозь трепет в этот миг: То не райские ль напевы, Не предвечный ли язык? Между 1842 и 1850 422. ПЕСНЬ РАДОСТИ Радость! Ты - искра небес, ты божественна, Дочь Елисейских полей! Мы, упоенные, входим торжественно В область святыни твоей. Всё, что разрознено света дыханием, - Вяжешь ты братства узлом, Люди там - братья, где ты над созданием Легким повеешь крылом. Хор Всем - простертые объятья! Люди! Всех лобзаем вас. Там - над звездным сводом, братья, Должен быть отец у нас. С нами пируй, кто подругу желанную, Дружбы нашел благодать, Кто хоть единую душу избранную Может своею назвать, Знает, как бьется отрадою сладкою Жаркая грудь на груди!.. Если ж кто благ сих не ведал - украдкою, С плачем от нас отойди! Хор Всё, над чем лик солнца ходит, Пусть обет любви творит! Нас к звездам она возводит, Где неведомый царит. К персям природы припав, упивается Радостью каждая тварь; Добрый и злой неудержно кидается К светлой богине в алтарь. Радость - путь к дружбе, к сердечному счастию, К чаше с вином золотым; Червь с нею дышит животного страстию, К богу летит херувим. Хор Люди, ниц! Во прах главами! Сердце чует - есть творец. Там он, люди, над звездами - Царь ваш, бог ваш и отец. Радость - пружина в часах мироздания, Маятник этих часов. Радость! Ты - пульс в организме создания, В жилах вселенной ты - кровь. Долу - ты цвет вызываешь из семени, В небе - средь вечной игры Водишь по безднам пространства и времени Солнцы, планеты, миры. Хор Как летят небес светила, Так по дольнему пути Каждый, братья, в ком есть сила, Как герой на бой - лети! Радость! Ты путь указуешь искателю К благу - к венцу бытия, В огненном зеркале правды пытателю Светит улыбка твоя; Смертному веешь ты солнечным знаменем Веры с крутой высоты, В щели гробов проникающим пламенем Блещешь меж ангелов ты. Хор Люди! Наш удел - терпенье. Всяк неси свой в жизни крест! Братья! Там вознагражденье - У отца, что выше звезд. Будем богам подражать! На творение Милость их сходит равно. Скорбный и бедный, приди - наслаждение С нами вкусить заодно! Злоба! Останься навеки забытою! Враг наш да будет прощен! Пусть оботрет он слезу ядовитую! Пусть не терзается он! Хор В пламя - книгу долговую! Всепрощение врагам! Бог за нашу мировую Примирится с нами - там. Пенится радость и в чаши вливается, Золотом гроздий горя, В робкого с нею дух бодрый вселяется, Кротости дух - в дикаря. Встанем, о братья, и к своду небесному Брызнем вином золотым! Встанем - и доброму духу безвестному Этот бокал посвятим! Хор В хорах звездных кто прославлен, Серафимами воспет, Выше звезд чей трон поставлен, - Здесь да внемлет наш привет! Братья! Терпенье и твердость - в страданиях! Помощь невинным в беде! Строгая верность - в святых обещаниях! Честность и правда - везде! Пред утеснителем - гордость спокойная! Душит - умри, не дрожи! Правому делу - награда достойная! Гибель - исчадиям лжи! Хор Лейся нектар! Пеньтесь чаши! Круг! Теснее становись! Каждый вторь обеты наши! Божьим именем клянись! Братья! Пощада - злодея раскаянью! Цепи долой навсегда! Смерти есть место - нет места отчаянью! Милость - и в громе суда! И да услышим из уст бесконечного Глас его: "Мертвый! живи!" Ада нет боле! Нет скрежета вечного! Вечность есть царство любви. Хор Буди светел час прощанья! По могилам - сладкий сон! В день же судный, в день восстанья Благость - суд, любовь - закон! Между 1842 и 1850 423. БОГИ ГРЕЦИИ В таинственном тумане отдаленья Когда-то вы, о боги древних лет, Руководя земные поколенья, Лелеяли младенчественный свет, - И всё не так являлось там, как ныне; Воздвигнут был там Афродиты храм, Где пламенных сердец увенчанной богине Курился фимиам. Природа там была сестрой искусству, Там истина была сродни мечтам, - И что теперь так недоступно чувству, До глубины прочувствовано там; Природы всей был лик облагорожен, Уразумлен был образ естества, Повсюду и во всем был явный след проложен Живого божества. И где теперь, взор обратив к деннице, Мы только шар бездушный видим в ней, Там Гелиос на пышной колеснице Сиял, сверкал и гнал своих коней; Летучих нимф был полон свод лазурный, Дриадами одушевлен был сад, И светлый водный ключ бил брызгами из урны Смеющихся наяд. Певица ли пернатая запела? Легла ль роса на чаши юных роз? Там - грустная стонала Филомела, А тут был след Авроры чистых слез. Ручей ли тек струею светло-синей? Катился он у нимфы из очей Иль это был в тоске рыдающей богиней Наплаканный ручей. Бессмертные к Девкалиона чадам Слетали там для общих с ними дел, Гиперион, взяв посох, нежным взглядом На Пирры дочь прекрасную глядел. От тайных стрел Эрота не спасались И боги там, - и с пламенем в крови Герои, смертные и боги покорялись Могуществу любви. Всечтимая наперсница святыни, Приставница священного огня - Весталка там, пред алтарем богини Невинные колени преклоня И чая быть самим бессмертным равной, Сан девственный умела так хранить, Что пояс у нее сам Зевс громодержавный Не смел бы разрешить. Божественно сиял там вечный пламень, Что в гимнах был у Пиндара зажжен, У Фидия внедрен в бессмертный камень И дан твоей был лире, Арион. Дар творчества на смертных шел от Феба, И не было там места грустной мгле, Где боги, нисходя, себе второе небо Творили на земле. Торжественней была над злом победа Под сению Медузина щита, И прелестью цветущей Ганимеда Там юноши блистала красота. Где Гименей вязал судьбу с судьбою - Была плотней сердец союзных связь, И мягче, и нежней у Парок под рукою Жизнь смертного прялась. Обычного земного поклоненья И тяжких жертв не требовалось там, Там счастия искали все творенья, - Кто счастлив был, тот равен был богам. Прекрасное одно лишь было свято, От пиршества не уклонялся бог, И светлый храм его из мрамора и злата Был праздничный чертог. На сборищах Истмийских колесницы Неслись с огнем и громом вперегон, Приветный клик был слышим у границы И сыпались венки со всех сторон. Блажен, за кем победа оставалась, - Он ликовал, богов благодаря, С ним ликовал народ, и пляской обвивалась Святыня алтаря. Давали знать в блестящей сбруе тигры И по горам "эвое" звучный клик, Что настают вакхические игры, И Бахус свой являл румяный лик; Шли впереди и фавны, и сатиры, Кругом толпы неистовых менад, Там - полногрудые вакханки, чаши, лиры И сочный виноград. Сухой скелет - страшилище творений - Не шел к одру, где смертный угасал, - Над смертным тем безмолвный, тихий гений С улыбкою свой факел опускал И в сладостном, мирительном лобзанье, Склонясь над ним, лишенным жизни сил, С поблеклых уст его последнее дыханье Спокойно уносил. И в Тартаре средь всеразящей бури Над страждущим порою бич суда Смягчаем был, и жалость сердцу фурий Небесная давалась иногда, И грозный суд бывал не бессердечен, - Поставлен был при Орковых весах Внук человеческий, чтоб взгляд был человечен И в самых небесах. В Элизиум толпой спешили тени Для сладкого свидания и встреч, Там слышались и звуки песнопений, И лиры звон, и родственная речь; Шли группы жен к своим мужьям и чадам, Шли юноши в объятия невест, Шел к другу верный друг - и встречею с Пиладом Обрадован Орест. На доблестном пути своем к наградам Высокую там смертный цель имел: Как полубог, порой с богами рядом Стоял герой - свершитель славных дел; Он мертвых звал - и мертвые вставали. Сбивались ли в пути морском пловцы - Кастор и Поллукс их с Олимпа ободряли, Герои-близнецы. Прекрасный мир! Весна со всей любовью, Всей прелестью, - истории весна! Мой жадный взор стремится к баснословью, Где жизни той хоть тень сохранена. - О, возвратись!.. Но временам нет ходу Обратного - и для меня мертва Природа наших дней, где вижу я природу, Не видя божества. От севера повеяло дыханье - Весна прошла, настал конец всему. Ушло богов бесчисленных собранье, Чтоб место дать над миром одному. Селены я ищу на звездном своде. Селена где? - Свод звездный нем стоит. Где божество твое? - взываю я к природе, - Бездушная молчит; Разумному сознанью непричастна, Разрознена с тем духом мировым, Которому бесчувственно подвластна, Она чужда всем радостям моим. К художнику как кукла равнодушна, Как мертвые часы заведена, Лишась своих богов, лишь тяжести послушна Влечениям она. Сегодня, взрыв сама себе могилу, В ней погребет планет своих шары, - А завтра, ту ж возобновляя силу, Пойдет вращать возникшие миры; И боги те, что детства в возраст малый На помочах водили мир земной, Его оставили - и стал он, возмужалый, Держаться сам собой. Ваятель там, открыв себе дорогу К бессмертию, мог равен быть в веках Из мрамора им вызванному богу, - Перед творцом здесь каждый смертный - прах, Земной червяк, немногим долговечней Других червей. Свят бог наш - грешен век, А там, где божество являлось человечней, Святей был человек. Создатель мой! Светило новой веры! Ты - вечный блеск, а я обхвачен тьмой. Ты - царь небес, тебе нет веса, меры, Тебя обнять не может разум мой. К тебе стремлюсь, - напрасные усилья! Тебя зову, но мне ответа нет. О бесконечный дух! Дай силы мне, дай крылья Взлететь в твой горний свет! Между 1842 и 1850 424. ИДЕАЛЫ Итак - пробил нам час разлуки! О юность, пир моей весны! Твои и радости, и муки, И упоительные сны - Уходит всё. Унынья полный, Тебя зову: останься тут! Вотще! - Твои стремятся волны И в море вечности текут. Угасли яркие светила, Мне озарявшие тот путь, Пропала огненная сила Мечтаний, наполнявших грудь; Исчезла сладостная вера В мечтанья те, - всё, всё взяла Сухой существенности сфера, Чем жизнь божественна была. Как древле свой скульптурный камень Пигмалион в объятьях сжал - И вдруг, почуя жизни пламень, Согретый мрамор задрожал, - Природа камнем мне предстала, Но я простер объятья к ней - И та зажглась, затрепетала На творческой груди моей, - Возбуждена моим воззваньем, Немая свой глагол нашла, И мне ответила лобзаньем, И голос сердца поняла. Всё мне откликнулось послушно - Куст розы, дерево, ручей, И то, что было так бездушно, Вдруг жизнью вспыхнуло моей. Всё, всё с приветом жаркой ласки В младую грудь втеснилось вдруг И облеклось в живые краски, В деянье, в слово, в образ, в звук. Как мир великим мне казался, Пока не вышел из зерна! В развитье ж как он мал остался, И эта малость как бедна! С какою бодрою охотой, Безумьем замыслов богат, Не взнуздан тягостной заботой, Я прянул в жизнь и жить был рад! Всё - до бледнейших звезд эфира - Мечтой тот юноша хватал, И в высь, и в даль пределов мира На крыльях мысли улетал. Преград не зная, легкой птицей Счастливец мчался, жизнь неслась, А перед жизни колесницей Шла свита резвая, кружась: _Любовь_ с гирляндой благовонной, И _Счастье_ с золотым венцом, И _Слава_ с звездною короной, И _Знанье_ с солнечным лицом. Увы! Те спутники со мною И полпути не пронеслись, Как друг за другом чередою Все, изменив мне, разбрелись: Где Счастье? Где? - Без затрудненья С дороги той свернуло вмиг, А Знанью - облако сомненья Закрыло светоносный лик. Корона Славы где? - Позорно Бездарным на чело легла. Любовь? - И та вослед проворно За легкой юностью ушла. Вокруг всё стало тише, тише, Пустынней, и теперь чуть-чуть Надежды луч мерцает, свыше Ложась на мой туманный путь. Под всемертвящим жизни хладом Кто ж ныне утешитель мой? Кто вдаль идет со мною рядом, Ведя меня туда - домой? Ты - жизни высшая отрада Средь трудных нош и горьких зол, О _Дружба_, ты, кого измлада Искал, искал я - и нашел! И ты, о _Труд_, от треволненья Хранящий мой безбурный путь, Творящий тихо, но творенья Не разрушающий отнюдь, Кладущий в вечный строй природы Хоть по песчинке вновь и вновь, Но всё ж вносящий дни и годы В платеж за тяжкий долг веков! Между 1842 и 1850 ЛСШ - Лирические стихотворения Шиллера в переводах русских поэтов, СПб., 1857. Шиллер 1 - Лирические стихотворения Шиллера в переводах русских поэтов, СПб., 1857 (ц. р. 26 апреля 1857). Шиллер 2 - Собрание сочинений Шиллера в переводах русских писателей, т. 1, Лейпциг, 1863. ФРИДРИХ ШИЛЛЕР (1759-1805) Перевод этих стихотворений был осуществлен Бенедиктовым по заказу Н. В. Гербеля для издания сборника лирических стихов Шиллера на русском языке. Четыре из них были включены в сборник. Перевод этих произведений, "исполненных великой трудности", был высоко оценен А. В. Дружининым. "Может быть, - писал критик о Бенедиктове, - без издания, предпринятого г. Гербелем, он и не подумал бы о переложении лирических стихов Шиллера, а между тем и поэтическая восприимчивость г. Бенедиктова, и склад его дарования, и его светлое воззрение на все высокое в жизни нашей как нельзя более подходит к труду такого типа" (Дружинин А. В. Соч. т. 6, СПб., 1865, с. 441). 420. Ст. 1856, т. 2, с. 214-216; Шиллер 2. Печ. по Шиллер 2, с. 24-25. Автограф - ЦГАЛИ. Перевод стихотворения "An Minna" (1781). 421. Шиллер 1, с. 31-33; Шиллер 2. Печ. по Шиллер 2, с. 7-9. Автограф в альбоме Н. В. Гербеля - ГПБ. Перевод стихотворения "Laura am Klavier" (1781). 422. Шиллер 1, с. 3-8; Ст. 1857; Шиллер 2. Печ. по Шиллер 2, с. 63-66. Перевод стихотворения "An die Freude" (1785). В рецензии на Шиллер 1 Добролюбов заявил, что вместо "Песни радости" у Бенедиктова "вышла песня волжских разбойников" (Добролюбов, т. 2, с. 158). 423. Шиллер 1, с. 33-40; Ст. 1857; Шиллер 2. Печ. по Шиллер 2, с. 87-92. Автограф - ИРЛИ. Перевод стихотворения "Die Gotter Griechenlands" (1788). "Не боясь упрека в пристрастии, - писал Дружинин в рецензии на Шиллер 1, - мы скажем, что пьеса "Боги Греции" как перевод достойна стать рядом с лучшими переводами Жуковского..." (Дружинин А. В., Соч., т. 6, СПб., 1865, с. 411). 424. Ст. 1883-1884, т. 3, с. 417-420. Перевод стихотворения "Die Ideale" (1795).
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru